Часть первая

Скучно, скучно, скучно…

Скучно и нудно.

Учительница по математике, Ольга Алексеевна, что-то настойчиво втирает про производную логарифмической функции. Как это надоело! Голова тихонько склоняется к парте, глаза слипаются, и не только у меня. Весь класс погрузился в лёгкую полудрёму. Ещё бы! Шестой урок — это вам не игрушки. Пытаюсь сосредоточиться и, чтобы не уснуть окончательно, обвожу мутным взглядом своих одноклассников. Юлька что-то рисует сзади тетради, Олька и Ирка тихонько шепчутся, Сашка вообще слушает плеер, благо, что сидит на последней парте. Вот и Машка, всегда весёлая и заводная, но только не на алгебре. Её так убаюкало, что она даже перестала строить глазки Димке и Вику.

Вику, Вику, Вику…Пожалуй, на этом симпатяге надо остановиться поподробнее.

Вик — он такой… такой… Особенный. Ладно, думаю, вы и так поняли, что он просто лапочка.

И я в него влюблена.

Все девчонки класса в него влюблены. И как тут не влюбиться? Тёмные длинные волосы, бледная кожа, стройный, высокий, вежливый, умный. Вот и сейчас, когда класс дремлет, он с лёгкой улыбкой на губах внимательно слушает учителя. Неудивительно, что, придя в нашу школу в этом году, он очаровал и преподавателей, и всю женскую половину нашего скромного террариума, по ошибке именуемого школой. Почему террариума? Да потому, что после его прихода наши девчонки, завидя соперницу, сразу начинали шипеть и плеваться ядом. Только не на меня. И не потому, что я сильный соперник и они жутко меня боятся. Вовсе нет. Просто они не брали меня в расчет. Я никогда не клеилась к нему и вообще никак не показывала своего интереса. Зачем? Это глупо. Я видела, как он на всех них смотрит: спокойно, открыто, но, увы (или слава Богу?), без малейшего интереса. Он был со всеми вежлив, со всеми одинаково галантен, не то, что наши мальчишки. И все тянулись к нему. Никто ни разу не услышал от него плохого слова, он всегда давал списывать и всегда отказывался, когда ему предлагали благодарность не только в виде слова «спасибо». И это было странно. Тут даже чары нашей Машки не помогли. Мы подумывали, что он гей, раз на девчонок не смотрит, или что у него есть девушка, которую он безумно любит. Но нет. Периодически его видели с разными девушками, да и на школьную дискотеку по случаю Нового года он пришёл не один. Я в тот вечер решила, что никогда в жизни не влюблюсь, поскольку за этих два часа успела устроить потоп из собственных слёз в женском туалете, наорать абсолютно без причины на лучшую подругу, разбить о стену пудру, потерять любимый шоколадный блеск и придумать коварный план самого жестокого в мире убийства, которому не суждено было сбыться, так как мой ненаглядный уже успел куда-то смыться со своей подружкой. Ночь в слезах, мокрая подушка и опухшие глаза наутро — вот до чего доводит несчастная любовь. Но как можно не плакать, когда перед глазами стоят эти двое? А она красивая, тут нечего поспорить. Под стать ему. Стройная, черноволосая, с бледной кожей и розовым румянцем на идеальном аристократическом лице. Но, несмотря на потрясающую внешность, милая и приветливая. И от этого становилось ещё хуже. Лучше бы она была стервой. Ну, с тех пор я оправилась, жизнь снова вошла в привычную колею: уроки, домашнее задание и подъём в 7 утра. И почти не думаю о Воскресенском Викторе. У него даже фамилия необычная, и я не понимаю, что он забыл в нашем городе. У него богатые родители — это видно сразу. В школу его привозят на машине, а переехал он сюда из Москвы. Его папа занимается политикой, и сын собирается пойти по его стопам.

Я ловлю себя на мысли, что вот уже минут пятнадцать неотрывно пялюсь на него. Думаю, он заметил, но, как всегда, не подал виду. Я любуюсь, как робкий лучик пробрался сквозь шторку и теперь играет у него в волосах. Вик сидит с умиротворённой улыбкой и что-то пишет в тетради. Как он умудряется оставаться таким сосредоточенным в такой солнечный день на таком нудном уроке? Меня хватило только на первые десять минут. Я прекрасно поняла новый материал. Вы, наверно, подумали, что раз я так быстро всё поняла, то, скорее всего, неплохо учусь? Да, вы правы, я хорошистка и всегда делаю уроки. Тогда вы спросите, что же такая умная девочка не слушает учителя и рассматривает своего одноклассника? Ответ прост: ВЕСНА. И этим всё сказано. И ничто теперь не вернёт меня с небес в этот сонный кабинет с этой училкой.

Прозвенел звонок, мы записываем домашнее задание и выходим из класса. Затем стоим под дверью кабинета истории, так как там ещё идет урок. Я смотрю, как Машка, её подружка Аня, Ирка и Олька окружили со всех сторон Вика и явно к нему клеятся. Мне дико хочется стереть с его лица улыбку, хотя я и понимаю, что у них нет шансов. И все равно хочу оказаться на их месте, что бы улыбался он МНЕ, смеялся над МОИМИ шутками и так легонько обнимал за плечи МЕНЯ. Тут чья-то рука рассекает воздух у меня перед глазами, я недоуменно моргаю глазами и перевожу взгляд на хохочущего Андрея. Он продолжает смеяться, а Сашка складывает руки в виде рупора и дикторским голосом говорит:

— Внимание, внимание! Наша Светка втрескалась по уши в Вика! Но берегись, Свет, тебе предстоит соперничать с самой Машкой, а она так просто его тебе не отдаст.

Хочется провалиться сквозь землю, но у меня хватает сил прошипеть: «Придурок! Что ты несёшь?» — и влететь в наконец-таки открывшийся кабинет. Я бросаю взгляд в сторону Вика и облегченно выдыхаю. Он увлеченно что-то рассказывает Димке и девчонкам и, кажется, ничего не слышал. Ну я дура! Надо же было так попасться! Ритка сочувственно смотрит на меня. Она как всегда все понимает. Она вообще всё обо мне знает и о моих чувствах к Вику, естественно, тоже. Она, наверное, единственная девочка в классе, которая не влюблена в него. Нет, она считает его симпатичным и прекрасно меня понимает, просто она так же безнадёжно влюблена в другого парня. Я безумно рада, что у меня есть такая подруга, которой я могу доверить всё.

Я выкладываю тетрадь, книгу и ручки на парту. Мимо проходит Вик и садится на своё место. Он сидит на соседнем ряду, но на второй парте. Так что мне с моей первой его прекрасно видно, стоит только слегка развернуться. Тут до моих непутёвых одноклассников доходит, что нам, оказывается, что-то задавали. Девочки сразу подбегают к Вику и, очаровательно (как им самим кажется) улыбаясь, просят списать. Вик почему-то всегда делает домашнюю работу, чем вызывает уважение у меня и презрение у мальчиков. Но сегодня, видимо, не тот случай. Он удивлённо смотрит на них и говорит, что понятия не имеет даже о том, что нам вообще что-то задавали. Все в шоке. Никто не ожидал от него такого. Вик же интересуется, что надо было написать, заметно грустнеет и натыкается взглядом на меня. Я смотрю на него. Идиотка! Но, хоть убей, не могу отвести взгляда. Он тоже не отводит. Странно… Он ничего не говорит, и я молча протягиваю ему тетрадь. В его глазах мелькает удивление, а потом Вик опускает взгляд на мою руку. До него наконец доходит, он говорит «спасибо» и принимается списывать. Затем звенит звонок, он возвращает мне тетрадь и ещё раз благодарит. Не проходит и десяти минут, как в класс входит завуч и забирает Вика. Его долго нет, а потом он возвращается и забирает свою сумку. Вик явно чем-то расстроен, раз даже не отвечает на наши вопросы.

Он уходит.

* * *

— Нет, ну ты мне ответь, неужели он стоит того? Ты тут сидишь и из-за него убиваешься, а он неизвестно с кем гуляет и вообще не помнит о том, что есть такая девочка Света, которой уже шестнадцать лет и которая ведет себя как маленький ребёнок!

— Я же говорю тебе, у него что-то случилось. И ему плохо!

— Раз ты за него так беспокоишься, возьми да и позвони ему, а не сиди с таким убитым видом, — Ритка протягивает мне телефонную трубку и продолжает, — спроси, как себя чувствует наш малыш!

— Он не маленький, и я не собираюсь ему навязываться!

— Ну да, лучше всего сидеть дома и реветь в подушку!

Я возмущенно смотрю на подругу, которую, несмотря на её серьезный тон, эта ситуация забавляет. Она улыбается, и я не удерживаюсь от соблазна кинуться в неё подушкой. Ритка совсем не расстраивается и начинает смеяться. У меня сразу поднимается настроение, и я уже смеюсь вместе с ней. Но всё равно беспокоюсь за него. Он не тот человек, который выставляет свои чувства напоказ. А раз это заметил весь класс, значит, случилось что-то действительно серьёзное. Как бы я хотела ему помочь! Но не буду о грустном. Уверена, моя помощь не понадобится. Завтра выходной, так что можно расслабиться, забыть про уроки и заняться чем-нибудь бесполезным. Ритка предлагает сходить погулять, но я не хочу. Она немного расстраивается, но не ругается со мной. Затем желает не париться из-за Вика, а пойти проветриться одной, если я не хочу идти с ней. Я отвечаю, что ни с кем не пойду, и сама с собой тоже. Провожаю её до двери, возвращаюсь в спальню и думаю, чем заняться. Можно почитать, но у меня нет интересной книги, можно посмотреть DVD,но у меня нет нового диска, а старые пересматривать не хочется, можно даже сделать домашку на понедельник или написать стих, но, боюсь, у меня ни на то, ни на другое не хватит вдохновенья. Не хочу сидеть в тишине и думать о нём. Не хочу. Лучше действительно пойти прогуляться. Я одеваюсь потеплее, так как март далеко не май, подсоединяю наушники к мобильнику и иду гулять. Одна. Никогда не гуляла одна, но меньше всего на свете я хочу кого-либо видеть.

На улице пасмурно, утреннее солнышко куда-то пропало и появляться не собирается, асфальт серый и мокрый, и для полноты картины кое-где проглядывает грязный снег. М-даа, погуляла. Ничего не скажешь, развеялась. Настроение упало ниже плинтуса. Включаю mp3 на мобильнике, выбираю позитивную английскую песенку, чтобы не задумываться над словами, и иду куда глаза глядят. Бесцельно брожу по городу, уже зайдя во множество магазинчиков, но настроение и не думает подниматься. Наматываю круги как дура, вокруг все несутся по своим делам, но даже таких мало. Ну какому нормальному человеку в здравом уме и твердой памяти взбредёт гулять в такую отвратительную погоду по городу, да ещё и в шесть часов вечера? Уже темнеет, но я не хочу домой. Я вообще никуда не хочу. Хотя нет, кое-что я всё-таки хочу: есть. В ближайшем ларьке покупаю сомнительного вида сосиску в тесте. Это вредно, я знаю. К тому же я не уверена, из чего она сделана. Вдруг из какой-нибудь бездомной собачки, ведь бывали же такие случаи? Аппетит мгновенно пропадает, зато в поле зрения появляется худая собака с облезлой грязно-белой шерстью. Не долго думая, даю ей этот сомнительный пирожок. Собачка даже не удосужилась его понюхать, при этом презрительно посмотрела на меня, отвернулась и целенаправленно куда-то потопала. Странная собака. Или это пирожок странный. Видимо, его всё же из собачатины делали, раз даже бездомная собака его есть не хочет. Зато у собачки губа не дура. Топает она за стильным мальчиком, наверное, съесть его хочет. Господи, что я несу? Это, скорее всего, её хозяин. Хотя нет, парень модно одет, у него не мог бы быть такой неухоженный питомец. Да и собачка какая-то подозрительная. Идет не прямо за ним, а слово прячется. Да нет, глупости это. У нее бы ума не хватило. Значит, всё-таки хочет его съесть. И значит, нужно его спасать. Я тоже пошла за этим мальчиком, стараясь не выдавать себя. Минут через пять я стала осознавать всю глупость своей затеи. Ну зачем я слежу за каким-то парнем? Таких тупых поступков я не совершала уже давно. Зачем мне это нужно? Тоже мне, великий детектив нашёлся! Но всё равно не останавливаюсь, так как и собака не останавливается. Зато, только мы вошли в какой-то переулок, останавливается мальчик. Я моментально прячусь за ларек, собачка тоже, но за куст. Парень поворачивается к нам лицом, скрещивает руки на груди, и я с ужасом осознаю, что всё это время шпионила за Виком. Ноги подкашиваются, хочется поскорее куда-нибудь смыться. Но он смотрит в мою сторону, и я не могу этого сделать. Сердце отмеряет каждую секунду, и мне кажется, что оно вот-вот остановится. Не хватало ещё, чтобы Вик меня увидел. Но худшие опасения сбываются: он пялится в мою сторону и подозрительно дружелюбным голосом говорит:

— Милая моя, ну сколько можно за мной ходить? Неужели ты думаешь, что я такой дурак, что не замечу слежки? Прекращай этот цирк и выходи!

Всё, мне конец. Он меня заметил. Интересно, он меня четвертует, повесит или учтёт, что я девочка, и предложит самой выбрать вид казни? Я выберу яд, но всё равно умирать не хочу. Стою как столб.

— И сколько мне ещё ждать?

Всё-таки он меня убьёт. Я уже смирилась со своей судьбинушкой и собралась предстать под его гневные очи, как из-за куста вышла собачка, тоже явно напуганная.

— Так, прекрасно, Танечка. Объясни мне, дорогая, какого чёрта ты пол дня таскаешься за мной по всему городу?

Он что, рехнулся? Он это у собаки спрашивает да ещё и «Танечка» её называет? Мамочки, я сошла с ума. Или он. Но, скорее всего, я, потому что собака женским голосом ему отвечает:

— Потому что ты, безответственный мальчишка, не слушаешь, что тебе говорят старшие. Тебе ясно сказали: сиди дома и не высовывайся. Мало тебе того, что случилось с твоим отцом?

Вик хмурится и уже не скрывает своей злости:

— Я что, маленький ребенок? Думаешь, за себя постоять не смогу? Не нужна мне ваша опека! Я ЧТО ХОЧУ, ТО И ДЕЛАЮ!

— Да хоть на секунду представь, что будет, если с тобой что-нибудь случится! Это же всё, конец!

Я схожу с ума. Мне мерещится, что в переулке стоит взбешенный Вик и на него кричит облезлая собака. Вызывайте психушку. А, может, мне это просто снится? Как же я раньше не догадалась! Вот ущипну себя и пойму, что это сон. Я со всей силы ущипнула себя и еле удержалась от вскрика. Это не сон. Значит, глюки. Да это какой-то розыгрыш! Как это я раньше не догадалась? Наверняка тут где-то, а, может, даже в этих самых облезлых кустах, стоит какая-нибудь тётенька и озвучивает собаку, а за забором скрытая камера. Верно! Вот только есть одно «но». Судя по всему, они понятия не имеют, что я их слышу, значит, спектакль рассчитан не на меня. Или это вообще не спектакль. Значит, все же у меня поехала крыша. Больше никогда не буду читать фэнтези. Дочиталась!

Тут для полноты картины у меня прямо над головой раздалось громкое: «Карр!». А потом еще одно. И ещё. Это услышала не я одна. Вик и собачка разом замолкли и уставились на меня. Точнее, на мой ларек. Я тоже на себя посмотрела: ничего примечательного. А потом оглянулась. В начале переулка стояли две черные тени. Хотя, может, и не тени, но в такой темени ясно только то, что они черные. Я вжалась в угол. Собака с Виком попятились назад. Переглянулись. Собачка завопила:

— Уходим! Быстро!

— Не успеем! Их много… — Вик явно испугался.

Не понимаю, чему пугаться. Конечно, тени страшные, но их не много. Я оглянулась ещё раз и остолбенела: там стояло теней шесть, и к ним присоединялись другие. Точнее, подлетали. На моих глазах вороны превращались в этих существ. Мне стало страшно. Пока я их считала и собиралась грохнуться в обморок, тени времени зря не теряли. Они быстро приближались со всех сторон к Вику и собаке. Точнее, никакой собаки там уже не было. За спинами «теней» я мало что видела, но заметила, как контуры собачки стали размываться, увеличиваться в размерах, и вот уже на месте животного стоит молодая девушка. А потом я перестала видеть и её. Новые тени больше не пребывали, но их всё равно было довольно много. Я видела перед собой только огромную шевелящуюся темную массу. Кое-где мелькало что-то светленькое. Наверное, серая куртка Вика. На меня накатывала паника. Хотелось что-то сделать, чем-то помочь, но я не могла сдвинуться с места. Вначале я подумала, что это от страха, но я не могла испугаться до такой степени, чтобы даже пальцем на ноге невозможно было пошевелить. Почему-то вспомнилось парализующее заклятье из моей любимой книги. Мимо переулка проходили люди, но не обращали на происходящее ни малейшего внимания. Мне было очень страшно за себя, за Вика и за эту девушку, но они каким-то чудом держались. Скорее всего, они дрались, так как я видела светлое мельтешение в разных концах переулка. Пару раз я замечала вспышки света, потом меня резкой волной воздуха окончательно вдавило в угол, но я чувствовала, что уже могу двигать пальцами ног. Видимо, тени не ожидали такого сопротивления, поэтому на несколько секунд сгрудились в одну кучу и стали шептаться, оставив на противников всего несколько сородичей. Этого времени хватило Вику и девушке, чтобы раскидать этих нескольких в стороны и…

Это невероятно. Вик, в прямом смысле слова, вместе со своей напарницей превратились в каких-то птиц и улетели. Нереально. Тени заметили их отсутствие и тоже превратились в птиц, но только в ворон. И полетели в сторону Вика. Или уже не Вика.

Не знаю, как я оттуда ушла. Еле передвигая ватные ноги, я вышла из своего укрытия и поковыляла домой. Сказать, что я была в шоке — не сказать ничего. Смутно помню, как добралась до остановки и поймала маршрутку. Поздние прохожие подозрительно косились на меня и старались не приближаться ближе, чем на метр.

Наверное, у меня был просто невменяемый вид. Я пребывала в таком ступоре, что осознавать что-то стала только под дверью собственной квартиры, когда обнаружила, что открывать мне её никто не собирается. До меня дошло, что дома никого нет и нужно достать ключи из сумки.

Слава богу, мама меня не видит.

Я не могла думать. Увиденное настолько не вписывалось в мои представления о мире, что я просто тупо смотрела на чашку кофе перед собой. Когда я успела его навести? Я не стала ничего убирать со стола, а просто пошла в свою комнату, на полном автомате легла на кровать и завернулась в плед. Долго тупо пялилась в потолок, но выключить свет не решилась.

Я стала бояться темноты.

Уже засыпая, я словно заново увидела момент перед превращением Вика. Как в замедленной съёмке он превращался в черный вихрь и уменьшался в размерах. И могу на сто процентов поклясться, что ясно видела, как у него во рту что-то блеснуло.

Клыки.

* * *

Поспать мне не дали.

Я долго ворочалась в кровати и пыталась понять, что же меня разбудило, но так и не додумалась. Уснуть у меня тоже не получалось. Что-то было не так. Наверное, мне приснился плохой сон. Я судорожно стала вспоминать, какой ужастик приснился на этот раз. В памяти медленно всплыл образ Вика, тёмный переулок, грязная собака и какие-то тени. Да-а, приснится же такое. Мне не раз снились фантастические сны, особенно после того, как я до часу ночи читаю какую-нибудь книгу, но сейчас, хоть убей, не могла вспомнить, что же я читала на этот раз.

Мне стало страшно.

Я вообще не могла вспомнить вчерашний вечер.

Дожилась. Временная амнезия. Интересно, обо что же я головой так треснулась?

В прихожей явственно слышались какие-то голоса. Так вот что меня разбудило! Точно — это был звонок! Кого же принесло в такую рань? Я попыталась нащупать мобильник на прикроватной тумбочке, но безрезультатно. Его там не было. Значит, сколько времени — неизвестно. Уверена, еще нет семи. Но уснуть нет никаких шансов, так как голоса не умолкали. Наконец, в комнату вошла сонная мама и сказала, что ко мне пришли подружки. Какие подружки в такую рань? Мама пошла их развлекать, пока я буду одеваться. Я быстренько натянула халат и заплетающимся шагом поплелась на кухню.

И застыла в дверях.

Мда-а, интересные у меня подружки. И, главное, моего возраста.

За столом сидели и пили чай двое: немолодой мужчина лет тридцати пяти-сорока, одетый в строгий тёмно-серый костюм, и симпатичная девушка на вид двадцати лет, показавшаяся мне смутно знакомой. Едва я вошла, они сразу же пристально на меня посмотрели. Мужчина спросил:

— Это она?

— Она, — ответила девушка и обратилась к маме:- Валентина Ивановна, спасибо вам за чай и печенье, мы буквально на минутку забежали. Вы идите спать, мы ведь вас разбудили.

— Да, точно, спать. Вы тут не шумите, девочки, — погрозила пальцем мама, зевнула и ушла.

«Девочки» сразу переключили своё внимание на меня. После минутной паузы, в течение которой я пыталась сообразить, что им от меня надо и где я видела эту девушку, а они меня рассматривали и играли в «гляделки» друг с другом, мужчина наконец-то сказал:

— Ну-с, Ларичева Светлана Александровна, и что вы нам скажите в своё оправдание? Что Вы делали двадцать второго марта в переулке между домами сорок три и сорок четыре с семи тридцати восьми до восьми вечера?

У меня в голове всё перепуталось. Какие дома, какой переулок? Прямо как во сне. Только сон-то нереальный. Хотя…. Как будто то, что мама считает двух взрослых людей, один из который мужчина, девочками — это нормально. Значит, мой сон был на самом деле? Или я ещё не проснулась? Детсадовская отговорка — не проснулась. И всё равно я ничего не понимаю. Мне стало плохо, закружилась голова, и почему-то стало подташнивать. Я долго пыталась нащупать позади себя стул, и, наконец, мне это удалось. Значит, всё это правда. К тому же я вспомнила эту девушку — собачка Таня. Я еще раз посмотрела на нее. А она ничего, симпатичная. Стройная, с короткими тёмными волосами, одетая в обычные голубые джинсы и черную куртку, не то, что её друг.

Пока я их рассматривала, они не менее тщательно разглядывали меня. Я поймала изучающий взгляд мужчины. Возникло странное ощущение, что он видит меня насквозь, что все мои помыслы, всё прошлое и настоящее для него не тайна. Сразу пришли на ум слова «телепатия» и «подзеркаливание». Он, видимо, действительно этим и занимался, так как после двухминутного изучения меня, обращаясь к Тане, сказал неопределенное:

— Она тут ни при чём.

— Что, серьёзно? Опять ни малейшей зацепки, — девушка разочарованно вздохнула и, пытаясь отыскать что-то в карманах куртки, сказала:- Вы уж нас извините, девушка. Мы не хотели вас будить. Кстати, вы тут потеряли… — она протянула мне мой мобильник и встала со стула.

Я с открытым ртом наблюдала, как они подходят к двери и обуваются, а потом, слегка оправившись от шока, выпалила:

— Вы что, мне даже память не сотрёте?

И зачем я это сказала? В который раз убеждаюсь, что такую дуру, как я, ещё поискать надо. Странно, но на гостей это почему-то не произвело никакого впечатления. Мужчина весело посмотрел на меня и спросил:

— А тебе оно надо? Нет? Вот и нам не надо! Всё равно никто не поверит. Люди — странные существа. Столько очевидцев — а они нас в упор не замечали, да и не будут замечать.

Он был настроен весьма добродушно, и я решилась промямлить:

— А…. А с Виком всё в порядке? Его не догнали?

Зря я это сказала. Очень даже зря. Они на мгновение застыли, потом резко повернулись ко мне, переглянулись, и девушка сдавленно сказала:

— Откуда ты его знаешь? — и, не дожидаясь моего ответа, гневно обратилась к мужчине:- Вы же сказали, что она ни при чём?

— Да не нанимали они её! Я уверен. Я же не могу каждую секунду просмотреть! Итак, Светлана Александровна, и откуда вы его знаете? — с этими словами он захлопнул уже открытую им дверь, скинул ботинки и просто впихнул меня на кухню.

Двое выжидательно уставились на меня.

— Ну, я…. Это…Учусь с ним, — нервно пробормотала я.

— Правда, — согласился дяденька, наверное, перед этим покопавшись у меня в мозгах. — Но что вы забыли в переулке?

— Вспомнила! — воскликнула девушка, от радости аж подпрыгнув на месте. — Она мне ещё пирожок скормить пыталась.

— Да ничего я в нем не забыла. Иду я спокойно по городу, смотрю: собачка. Я сжалилась, голодная, думаю. Покормить её решила, а она обнаглела и даже не посмотрела на пирожок.

— Ты бы мне еще кость предложила… — пробормотала Таня, оправдываясь. — И, вообще, я на задании была.

— Я подумала, что странная собака, да и к тому же она шла за каким-то парнем. Думаю, вдруг съест ненароком? Мало ли что. Кто ж её знает, вдруг она бешеная?

Они так на меня посмотрели, что складывалось впечатление, что это не собака бешеная, а я сумасшедшая, причем место мое в психиатрической клинике, а никак не на кухне.

— Ты что, совсем…? — Таня многозначительно покрутила пальцем у виска.

— Да делать мне нечего было! Уже и погулять нельзя спокойно! — возмутилась я.

Честно сказать, я и сама до конца не понимала, зачем меня понесло в этот переулок за собакой.

— Да-а… — задумчиво протянул мужчина. — Говоришь, знаешь его?

Он переглянулся с Таней. Они явно что-то задумали. Всё, теперь мне точно сотрут память. И кто меня вообще за язык тянул? Сама же напросилась!

Кивнув напарнику, девушка ласково сказала:

— Светочка, ты нас извини, что мы не представились. Я…

— Таня. Помню, — ответила я и, глядя на их изумлённые лица, пояснила:- Вик вас так называл.

— А…Ну да… — Таня подмигнула дяденьке. — Умная. Как раз то, что надо.

Я решительно ничего не понимала, а между тем девушка продолжала:

— Так вот, меня зовут Белова Татьяна Васильевна, но для вас просто Таня. И, вообще, давай перейдём на «ты». Я тебя не намного старше. А мой спутник- Константин Сергеевич. Фамилию тебе знать не обязательно. Я тебе это рассказываю затем, что нам нужна твоя помощь. Ой, рассказываю-рассказываю, а самого главного так и не спросила. Как ты вообще относишься к Вику?

— Ну…Я….Хорошо, очень хорошо.

— И всё?

— Да нравится он ей! — пояснил Константин Сергеевич.

— Перестаньте читать мои мысли! Раз уж вам нужна моя помощь, так, будьте добры, не лезьте ко мне в голову! — возмутилась я.

— Ладно, больше не будем. Но теперь, когда мы знаем, как ты к нему относишься, ты ведь не откажешься помочь ему?

— Смотря что нужно сделать… — засомневалась я. — И я немного не понимаю: ему нужна помощь или вам?

— Да всем нам, — неопределенно ответила Таня. — Лучше скажи для начала, что ты знаешь о Вике?

— Мм-м… Вик переехал к нам в город в январе из Москвы, у него папа какой-то политик, ему шестнадцать или семнадцать лет, ещё он, как я вчера заметила, неплохо дерётся. Учится он тоже хорошо, и будет, как и его отец, политиком. Да и вообще он умный. Всё, наверное…

— Да, негусто. Светочка, а ты книги фантастические читала?

— Ну, да. Довольно много.

— Тогда тебе легче будет меня понять, — обрадовалась девушка.

— А, так ты ведьма! И он тоже, раз мысли читает, — озвучила вслух я свои предположения.

Константин Сергеевич одобрительно хмыкнул, но в разговор не вмешался, продолжая наблюдать со стороны. Он, кстати, весьма неплохо устроился: по-хозяйски подлил себе чаю, откинулся на кресле и внимательно слушал. Странно, но мама к нам не заходила. Хотя нет, теперь это уже объяснимо. Наверняка, они каким-то заклинанием усыпили её. Таня ответила:

— Ты, конечно, наблюдательная, но делаешь не совсем верные выводы. Да, Константин Сергеевич-колдун, но я — нет. Давай я расскажу тебе всё по порядку. Все эти книжки писались не на пустом месте. Естественно, за столько лет существования человечества люди не раз видели нас, рассказывали об этом друг другу. Увиденное со временем становилось легендой, а мы так вообще — сказочными существами. Сейчас даже жанр такой есть — фэнтези. А в это время мы продолжаем спокойно существовать рядом с вами. Ты ежедневно, сама того не замечая, сталкиваешься с оборотнями, вампирами, колдунами. Может быть, даже русалку видела. Не знаю, как это объяснить с биологической точки зрения…. Ты — человек, принадлежишь к типу Хордовые, подтипу Позвоночные, классу Млекопитающие, подклассу Плацентарные, отряду Приматы, семейству Гоминиды. Так? И, видимо, где-то здесь в процессе эволюции произошло ответвление. Помимо людей, есть ещё шесть видов: вампиры, оборотни, эльфы, ведьмы, русалки, лешие. Все мы схожи между собой: все разумные, все внешне похожи, но всё же есть отличия. Конечно, можно положиться на фантастику и перечислить основные отличия между нами, и вряд ли будет много ошибок. Суть люди поняли неплохо, точнее, неплохо для века этак пятого. Сейчас их сведения несколько устарели. Развиваются не только люди, но и мы. Причем, основная масса живет среди людей, ведь внешне отличить от вас можно только чистокровных, а потомков от смешанных семей намного больше. Есть несколько городов, где людей, наоборот, очень мало, но зато они знают о нас. Разумеется, всем этим должен кто-то руководить. Таким органом является Совет Семи Представителей, то есть в него входит по одному представителю от каждого вида. И от людей тоже. Каждый представитель является своего рода правителем той или иной расы, даже несмотря на то, что они все живут вместе. У одних власть передаётся по наследству, у других проводятся выборы и так далее. Я не буду сейчас вдаваться в подробности. Но это только в России. На международном уровне все действия согласуются тоже на своего рода «Совете». Только в этот «Совет» входит намного больше существ, по одному от каждой страны. Сейчас главой российского Совета Семи Представителей является колдун, но скоро должны состояться выборы, так как он занимает этот пост уже семь лет и его срок истекает. Вот из-за этого и все наши проблемы…

— Я так и не поняла, кто Вик? И кто ты… — влезла я.

— А я думала, что ты уже догадалась. Я — оборотень, а Вик — вампир, причем потомственный, не рядовой. Но ты меня не перебивай. Шансы победить на выборах есть у всех, но наибольшая вероятность избрания главой вампира, человека, эльфа и, как ни странно, того же колдуна. Почти все уверены, что победит вампир. И я тоже так думаю, политика нашего представителя, то есть оборотня, несколько слабовата. Но не все согласны с почти стопроцентной победой вампира. А этот вампир, между прочим, папаша нашего обожаемого Вика. И на его отца было совершено уже четыре покушения, последнее не далее как вчера, да и Вик от него не отстает. Ты сама была свидетелем. А мы не можем определить, откуда исходит угроза, кто хочет устранить конкурента. Отец Вика, Вячеслав Витальевич, уже не выходит из дома без трех телохранителей, но Вика никто не может заставить вести себя обдуманно, и он не хочет ограничивать свою свободу. Ему пришлось переехать из Москвы, где он учился, и теперь его привозят и отвозят в школу. На большее он не согласен. Он тут практически без присмотра, так как его семья по жизни жила в Главном, то есть в городе, о котором люди ничего не знают, кроме живущих в нем самом. Но Вик решил учиться в человеческом городе и редко появляется у родителей. Ты, наверное, думаешь, какое мне, оборотню, дело до покушений на вампиров? Просто я работаю в Отделе Тайной Службы, и мне с напарником поручили охранять Вика. А это, зная его характер, крайне тяжело. То, что мне вчера удалось в тайне от него проследить за ним — редкая удача. Но больше он такого не допустит. Я не знаю, что мне делать. Ясно одно: кто-то из друзей или родственников семьи постоянно докладывает о его передвижениях, раз было уже столько покушений. С меня начальство три шкуры спустит плюс ещё одну собачью, если с ним хоть что-то случится. Поэтому нам и нужна ты.

— И…Что я должна сделать?

— Ну, ты вполне симпатичная девушка, к тому же неравнодушна к нашему общему другу, неужели так тяжело побыть с ним? Как девушке.

— Что-о-о? Так он меня к себе и подпустил! Я не собираюсь вешаться ему на шею!

— Да, Танюш, девочка права, — подал колос КонСер (так я его про себя окрестила). — Не дело это. К тому же, насколько я знаю, у нашего подопечного уже есть девушка, а пока Света будет пытаться ему понравиться, его сто раз убить успеют или в плен захватить, чтобы на отца его воздействовать. Надо искать другой выход.

Все разом замолчали. Таня сосредоточенно смотрела на чашку остывшего чая, Константин Сергеевич не менее вдумчиво разглядывал потолок, а я пыталась переварить услышанное. Вроде всё поняла, но до сих пор не верится, что это-правда. Зато всё наконец-то разложилось по полочкам. Стал понятен и переезд Вика из Москвы в наш вполне обычный город, и почему его забрали с уроков, и почему он так бесился, увидев собаку, и даже его хладнокровие к нашим девчонкам. Куда уж нам до сына человека, тьфу ты, вампира, который, вполне возможно, будет через месяц самым главным лицом в стране! И еще Вик вампир. Он что, кровь даже пьёт? Ужас. Хотя гости говорили, что большинство сведений устарели. И все равно я хочу ему помочь, ведь это единственный шанс узнать о ЕГО мире. Пусть я ему не нужна, пусть у него есть девушка, но я не могу упустить такую возможность и сделаю всё, от меня зависящее.

— У меня нет никаких идей, но так больше продолжаться не может. Он ведёт себя как мальчишка, мало ли в какую историю он вляпается на следующий раз, — наконец подала голос Таня.

— Да он и есть мальчишка! — воскликнул КонСер. — Я в его возрасте со своим братом ежедневно попадал в истории, и никто не мог заставить нас слушаться взрослых и проявить осторожность.

— А если не пытаться ограничивать его, а просто составить ему компанию? — осенило меня. — Так можно узнать все о его ближайшем окружении и выяснить, кто же шпион.

— Но затея с девушкой ведь провалилась?

— Да, Таня, ты права, — азартно стала объяснять я. — Но вряд ли Вик полностью стал бы доверять своей девушке и посвящать ее во ВСЕ дела. Тут нам нужен либо лучший друг, либо брат.

— Мы не знаем, может от его друга и исходит угроза. Или от родственника. Нельзя за них поручиться, — задумчиво сказала Таня.

— Но девчонка права, Танюш. Мы её недооценили. Я вас правильно понял, вы считаете, что нам нужно заручиться поддержкой близкого к Вику человека?

Я кивнула. Константин Сергеевич продолжил:

— Вариант с девушкой отпадает из-за отсутствия времени, все друзья под подозрением, остаётся родня. Вот тут-то у меня есть идея. У вампиров довольно близкие родственные связи, и они никогда не откажут в помощи брату или сестре вплоть до пятого поколения. Не делай такие глаза, Светочка. Ты бы только их генеалогическое древо видела, вмиг бы запуталась. С большинством своих родственников они практически не пересекаются, и как раз этим мы и воспользуемся!

— Найдём дальнего родича? — робко спросила я, не совсем понимая, к чему он клонит.

— Ну как вы не понимаете! Зачем кого-то искать? Мы его сами сделаем!

— Но фантома они в два счета распознают… — возразила Таня.

— Да причем тут фантом! У нас же есть Света! Немного подкорректируем внешность, сделаем её более вампирьей, и за полукровку вполне сойдет. Возраст у неё вполне подходящий для компании Вика, состряпаем ей какую-нибудь легенду и попросим помощи. Его семья не откажет, это точно.

— А почему я, а не Таня?

— Деточка, и о чем она будет с ним говорить? Школьные знания у неё давно и благополучно выветрились из головы, развлекаться с ними ей будет не интересно, и вряд ли она будет вести себя естественно в их компании.

— А я, я буду? Вокруг меня одни вампиры, они с детства знают всё об этом мире, я же узнала только сегодня утром. Какая из меня родственница-вампирка?

— Ты будешь полукровкой, а они нередко живут обычной жизнью. Всё, что тебе надо знать, мы расскажем и покажем. Ну как, согласна? Ты же не хочешь, чтобы его убили?

Господи, что за бред?! В роли сестры Вика шпионить за ним и его друзьями… Да они же вампиры! Хотя… Я буду так к нему близка… Он со мной будет разговаривать, пусть как с сестрой, но зато я его действительно хорошо узнаю. О чем ещё можно мечтать? Узнать его так близко… Ответ очевиден, и мои гости прекрасно знают его.

— А мне память потом не сотрут?

Они облегченно вздохнули, видимо, всё же не были до конца уверены в моём согласии.

— Нет, об этом можешь не беспокоиться. Довольно много людей знают о нашем существовании. Даже если ты книгу о своих подвигах напишешь, вряд ли кто-то тебе поверит без доказательств. А теперь за работу. Ты пока сходи, умойся и оденься, а потом обсудим все детали.

Я побежала приводить себя в порядок, а гости тем временем приготовили себе ещё чаю. Стоя перед зеркалом в ванной и чистя зубы, я все равно не могла до конца поверить, что эти события происходят именно со мной, а не с каким-нибудь героем фантастической книги. Нереально, невероятно, но на самом деле… И сейчас у меня на кухне сидит оборотень с магом и предлагают мне шпионить за парнем моей мечты, который вдобавок оказался ещё и вампиром. И меня это не особо беспокоит, мало того, я этому безумно рада. Я видела столько фильмов о вампирах, они всегда в них пили кровь и при этом были очень симпатичные. Интересно, а Вик пьёт кровь? Надо будет спросить у гостей. Мне почему-то совсем не страшно. Я прочитала такое огромное количество книг о параллельных мирах и школах магии, что мне теперь словно всё об этом известно. Наверное, каждый любитель фэнтези втайне мечтает столкнуться с тем, о чем он читал в этих книгах. И я столкнулась. Как говорится, сбылась мечта идиота. Правда, в моём случае идиотки. Я быстренько оделась и побежала на кухню, мимоходом отметив, что мама, оказывается, не спит, а смотрит какой-то диснеевский мультик.

Когда я вошла на кухню, Таня с КонСером что-то горячо обсуждали.

— Всё, — выдохнула я.

— Ну, вот и умничка. А теперь, дай нам, пожалуйста, какое-нибудь зеркало.

Я удивилась, но принесла своё маленькое раскладное зеркальце. Пришлось искать другое, это, видите ли, слишком маленькое. Раньше не могли сказать! Пришлось снять зеркало, висевшее над комодом у мамы. И, вообще, зачем оно им нужно? Последнее я озвучила вслух.

— Как зачем? Ах да, ты же человек, — удивился Константин Сергеевич, вытирая рукавом зеркало. — Сейчас увидишь. Мы же не можем придумать тебе липовое имя, вдруг кому вздумается проверить, чья ты дочка и где жила.

С этими словами он прислонил зеркало в стене над столом, пару раз дунул на него и постучал. Никакой реакции. Он повторил эту процедуру ещё разок. Ничего. КонСер стал терять терпение:

— Вы что, совсем обнаглели? Что вы о себе возомнили? Приеду — разгоню всех к чертовой матери! Серж, ты что, спишь на посту?

Зеркало опомнилось, на миг затуманилось, а затем в нем появилась запыхавшаяся физиономия виновато улыбающегося парня.

— Опять к Люське из торгового бегал? Только приеду, балбес, уши оторву и кикиморам подарю! Совсем без меня распоясались! — не унимался гость.

— Да ладно, шеф, я же только на минуточку… — стал оправдываться парень.

— Я тебе дам на минуточку! Если я ещё хоть раз…

— Да понял я, понял, Больше не буду, — пробурчал Серж.

КонСер скептически хмыкнул, но ругаться перестал:

— Ладно, а теперь к делу. Пробей-ка мне всех родственников Воскресенского Виктора вплоть до пятого колена, и побыстрее.

Серж куда-то отвернулся, и зеркало показало небольшой кабинет, кусочек рабочего стола, на котором, видимо, и стояло обратное зеркало, кожаный диванчик, компьютер(!), полку с книгами вперемешку с дисками и гору газет на полу. Через несколько минут в зеркале вновь появилось лицо парня, тот воскликнул: «Нашёл!» — и изображение сменилось на какую-то ветвистую таблицу. Таня и КонСер вмиг прилипли к зеркалу, а я от нечего делать решила поджарить себе яичницу. Никак не отреагировав на моё: «Есть хотите?» (что, в принципе, меня не особо огорчило), они и не думали посвящать недогоняющую меня в свои высшие материи и изредка переговаривались. Минут через десять гости потребовали у Сержа полную информацию о неких двух Виолеттах, Виктории и Валерии. На этот раз в зеркале появился текст, и Таня поинтересовалась:

— Ну, Светочка, какое имя тебе больше нравится: Виолетта, Вика или Лерочка?

— Виолетта.

— А мне больше Лера приглянулась… — сказал КонСер. — Но нужно тщательно изучить каждую. Серж, расскажи-ка нам кратко об этих дамах.

Зеркало показало Сержа, тот прокашлялся и начал:

— Итак, у нашего Вика есть троюродная племянница Вика, две четвероюродные сестренки Виолетты и пятиюродная Лера. Вика живет в приличной вампирьей семье на берегу Черного моря в солнечной Анапе, учится в художественной школе и даже получила второе место на конкурсе юных талантов за свою картину «Ночной шторм». В общем, очень милая и талантливая шестнадцатилетняя девушка. Одна Виолетта живет в Главном, учится в институте на юриста и в дальнейшем хочет посвятить свою жизнь защите прав привидений, другая же учится на одни пятерки в седьмом классе московской частной школы и занимается балетом. Пятнадцатилетняя Лерочка живет с папой-человеком и мачехой в городе Каменск-Уральский Свердловской области, мечтает стать журналистом и иногда публикуется в местной газете «Юный репортёр». Пожалуй, все, если кратко.

— Сразу ясно, что обе Виолетты нам не подойдут, — стал рассуждать Константин Сергеевич, — так как одна уже слишком взрослая и, скорее всего, не раз пересекалась с Виком, раз в Главном живет, другая — слишком маленькая, кто ж ей что-то серьёзное доверит. Остаются Вика и Валерия. Викуся — чистокровная, а это плохо, а вот Лерочка очень даже ничего. Расскажи-ка нам о ней поподробнее.

— Лерочка, Лерочка… — пробормотал из-за зеркала Серж. — Вот, нашел. Её полное имя — Сухорукова Валерия Сергеевна, дата рождения — семнадцатое сентября 1992 года. Она учится в гуманитарном десятом «А» школы номер девять, её мать умерла, когда девочке было десять лет. Теперь она мало что знает о своих корнях, живет обычной человеческой жизнью и ни разу не была в смешанных городах.

— Спасибо, Серж. Думаю, мы нашли то, что нужно.

Молодой человек кивнул, пробормотал «не за что» и скрылся с поля зрения. Секундой позже в зеркале уже отражалась кухня.

— Валерия нам идеально подходит. Живет далеко, мало что знает о вампирах, к тому же полукровка, — подвёл итог КонСер.

— Вы уверены, что он ничего не заподозрит?

— Нет, не беспокойся. Он редко видится с родителями, а сейчас тем более. Его отец очень занят на работе, поэтому он приезжает в Главный только на выходные. Здесь у него только квартира да шофер, которого отец присылает каждое утро. Если кто и мог тебя узнать, так это его мать, а с ней ты вряд ли пересечешься.

— Ясненько. А внешность вы мне как измените? Дадите что-то вроде оборотного зелья?

— «Гарри Поттера» начиталсь? — хмыкнул Константин Сергеевич. — Тут все детали ты обсудишь с Танюшкой. Я, пожалуй, пойду, а то там эти олухи совсем распоясались. Но ты точно согласна, мы можем на тебя рассчитывать?

— Да, конечно, — не раздумывая, ответила я. КонСер кивнул, сделал пару шагов по направлению к выходу и исчез.

— А ты так можешь? — спросила я у Тани.

— Не, это только маги умеют. А теперь о внешности. Тут у нас есть проблема. Действительно, магическим способом можно кардинально изменить внешность, но Вик-то — не упырь какой-то. Его родители максимально обезопасили сыночка, и применение волшебства недопустимо: засекут. Только если совсем чуть-чуть. Фигуру придётся оставить, она и так неплохая, черты лица слегка изменим, волосы покрасим…

— Как покрасим? А в школу как я ходить буду? Вик же меня там каждый день видит!

— Ладно, я проконсультируюсь со знакомыми ведьмами, и мы что-нибудь придумаем. А глаза… Тут уж никакой магии не надо. Будишь носить линзы!

— Линзы? Вот ужас-то! Это же пальцем до глаза дотрагиваться придется!

— Ничего, потерпишь! Я пробовала — вполне сносно. Насчет внешности я свяжусь с тобой по зеркалу. Нет, не по этой громадине, а по твоему маленькому. Вечером к тебе ещё раз зайду, так как надо сообщить Вику о приезде сестрёнки. Завтра он тебя якобы встретит с поезда, а ты временно поживешь у своей знакомой из летнего лагеря. Ты хочешь перебраться поближе к Москве и начать самостоятельную жизнь, но там у тебя совсем нет знакомых. А Вик, как хороший братец, просто обязан показать тебе город, да и не только этот, но и Главный, в котором ты ни разу ни была, а также таскать повсюду за собой, потому что тебе хочется общаться с себе подобными, а не с людьми.

— Так ты ещё зайдешь?

— Конечно. Теперь, когда у нас есть ты, наши шансы намного возросли, и, вполне вероятно, в случае успешно выполненной операции меня ждет повышение. Да и ты с пустыми руками не останешься. Главное: все сделать правильно.

С этими словами она встала и пошла к выходу. Мы попрощались, а я ещё минут пять стояла у двери. На землю меня вернул возмущенный вопль мамы из-за невымытой посуды.

* * *

Еле дожила до вечера. Таня так и не связалась со мной по зеркалу, но я особо не расстраивалась, так она обещалась придти. За это время я что только не передумала. Всё происходящее — нереально, фантастично и лучше любой сказки, потому что это — правда. Именно эта правда заставила меня навести уборку в комнате, пропылесосить зал, вымыть посуду, мило улыбаться учебнику по химии, забыть про шоколадные конфеты и завтрашнюю контрольную по истории. Но это уже не важно. Главное: мечты сбываются. Я очень беспокоилась и одновременно была самым счастливым человеком на свете.

Наконец, часов в восемь Таня пришла. Не стремительно влетела на метле в окно, не внезапно появилась из воздуха, а элементарно позвонила в дверь. Мама ей открыла и проводила в комнату, ничуть не удивившись позднему визиту незнакомой взрослой девушки.

— Приветик! Извини, что не связалась с тобой по зеркалу, просто времени совсем не было. С этими волосами столько проблем! Да и с цветом кожи тоже: надо побледнее сделать. В общем, теперь я обо всём договорилась и подключила твой дом, точнее, все зеркала к тарифу «Эльфийская свобода». Ты же не против? Надеюсь, тебе «Связной ведьмак» не нравится — связь отвратительная, зеркало постоянно мутнеет, да и вечно не туда попадаешь. Помню, звоню я как-то шефу, а попадаю к какому-то индюку. Он меня увидел и как завопит!.. Я обиделась (не такая я уж и страшная) и ответила ему так ласково. А потом оказалось, что это был ваш, человеческий, министр обороны. Ели бы ты видела, как он под стол прятался!

Тут до неё дошло, что я все это время молчала и вообще сижу с кислой миной на лице.

— Эй, ты чего?

— Ты так про всё рассказываешь, а я совсем ничего не знааююю… — заревела я.

Таня услышала мой истерический плач, обняла меня и стала успокаивать. Я ей пыталась объяснить сквозь всхлипывания:

— Я ничего не смогуу… Какие… ик!.. тарифы? Зачем я согласииилась? А вдруг…

вдруг Вик меня съест… тьфу… укусит? Я тоже… тоже… вампиром стану? Я не хочууу!

— Дурочка, — Таня меня, как маленькую девочку, прижимает к себе и гладит по голове. — Ну что ты выдумываешь? Вампирство — не герпес, при поцелуях и укусах не передаётся. Ну, что за глупости?

— А как же крооовь? — я почти успокоилась и теперь внимательно слушала.

— Кровь… Кровь для вампиров — это как наркотики для людей. Вызывает привыкание и даже помутнение рассудка, поэтому запрещена. Правда, очень полезна при восстановлении здоровья после серьёзных травм, раны заживают в десятки раз быстрее, но тут уж используется донорская кровь, да и то только в крайних случаях. Живая кровь в десятки раз увеличивает силу вампира, но тут не всякая подойдет. Ты зря беспокоишься о своей безопасности: тебя никто не тронет ни как сестру Вика, ни как человека.

— И все равно я боюсь!

— Страх — это естественное явление. Никто тебе не обещает, что будет легко. Только у покойников проблем нет, а ты вроде ещё живая! Так что утирай слёзки и посмотри, что тебе принесла.

Только сейчас я заметила, что у нее в руках был пакет. Еще не совсем отойдя после истерики, периодически всхлипывая и шмыгая носом, я, тем не менее, внимательно за ней наблюдала. Таня вытащила из пакета (очень колоритного, кстати, — салатового с розовыми сердечками) баночку с чем-то белым, два флакончика как из-под крема, большой тюбик с синей обёрткой и надписью на английском языке и какую-ту непонятную пластмассовую штуковину в виде двух плоских шариков — всё явно магического происхождения. Когда я об этом сказала девушке, она рассмеялась и ответила, что я плохо знаю человеческие изобретения. В общем, оказалось, что пластмассовый неопознанный объект есть ни что иное, как контейнер для линз, а синий тюбик — для них же раствор. Баночка с белым содержимым оказалась тональником, а флакончики с кремом — краска для волос. Два последних средства всё же были волшебные, но их, как объяснила мне Таня, не должны были заметить, так как тысячи разных девушек в Главном пользуются такой косметикой. Черты лица по мере надобности мне будет изменять Константин Сергеевич через зеркало. А потом Таня решила окончательно добить меня и стала учить одевать линзы. Это же ужасно — дотрагиваться до собственного глаза! Я постоянно моргала, а она меня ругала. После того, как с горем пополам мне удалось-таки одеть эти линзы, я оказалась черноглазой, а затем бледнокожей (тональник постарался) и черноволосой. Причем и краску, и тональное средство можно смыть только специальным раствором, который оказался во втором тюбике из-под крема. После всех этих процедур я уже с трудом себя узнавала, но Тане и этого оказалось мало. Она связалась по зеркалу с КонСером, который на меня посмотрел, довольно хмыкнул и что-то пробормотал. Потом пожелал удачи и отключился. Когда изображение вернулось, то в зеркале отражалась абсолютно незнакомая симпатичная девушка. Я отскочила от него и стала к присматриваться к незнакомке. Вы не подумайте, что я тупица, я поняла, что вижу перед собой себя, но все же это было несколько неожиданно. Незнакомка оказалась не такой уж незнакомой, и, присмотревшись, я всё же обнаружила свои губы и разрез глаз, а вот нос несколько изменился. Я была похожа на себя, но в то же время неуловимо отличалась.

Таня дала мне подробную инструкцию по разговору с Виком, а потом сказала, что для связи по зеркалу с нужным мне человеком необходимо лишь назвать его имя. Я назвала его имя и фамилию, а Таня отошла в тот угол, который не отражался в зеркале.

Я сидела на стуле перед зеркалом и чувствовала, как стучат зубы и дрожат коленки. Только бог знает, каких усилий мне стоило усидеть на месте. Пока мутнело зеркало, я уже успела проклясть этот день, Таню, КонСера, Вика, себя и весь белый свет впридачу. Наконец в зеркале отразился… Нет, не Вик, а целующаяся парочка, весьма удобно устроившаяся на диване. Со всех сторон гремела музыка, чуть левее были видны танцующие, но Вика я не наблюдала. Я посидела так пару минут, пока меня не заметила проходящая мимо девушка. Она подошла, спросила, к кому я, и ушла к танцующим. Вскоре подошел Вик в расстёгнутой наполовину рубашке и со стаканом в руке. Вот наш интереснейший разговор:

ОН (сгоняя парочку с дивана и устраиваясь на нем): Привет, а ты кто?

Я (запинаясь): Я Лера, но ты меня не знаешь.

ОН (нахмурившись): Тогда что тебе от меня надо? Надеюсь, ты не очередная подружка Кири?

Я (запинаясь ещё сильнее): Кого?… Я вообще-то твоя сестра… и мне нужна твоя помощь.

ОН (несколько огорченно): Жаль. Но сестра — это святое. Чем могу — помогу.

Я (немного осмелев): Дело в том, что я переезжаю в этот город, а из родственников ты тут один. Ты не мог бы помочь мне освоиться?

ОН: А чего именно сюда?

Я: Долгая история, потом расскажу. Так ты мне поможешь?

ОН: Конечно, сестренка. А жить ты у меня будешь?

Я: Нет, ты что. У меня тут подружка из лагеря живет, так что поживу у нее. Но, знаешь ли, она человек, и мне… ну… не совсем интересно с ней общаться.

ОН: Понимаю. Когда приезжаешь?

Я: Завтра. Ты не мог бы встретить меня? Я приеду на автобусе в четыре пятнадцать.

Тут какой-то парень плюхается рядом с Виком.

ЭТОТ КТО-ТО: Эй, Вик, а ты времени зря не теряешь! Я тут смотрю, тебе уже свидание назначают. А она ничего, соглашайся.

ОН (недовольно, сгоняя парня с дивана): Заткнись. Это вообще-то сестричка моя, завтра приезжает.

КТО-ТО: О-о… Познакомишь? (подмигивает мне)

ОН: Знакомьтесь: это Лера, а это Кирилл. А ты даже не пытайся.

КИРИЛЛ (обиженно): Она же твоя сестра, а не девушка!

ОН (возмущенно): Вот именно! И думать забудь.

Я (растерянно): Э-э… я лучше пойду… До завтра!

ОН: Пока! Увидимся, завтра всё расскажешь.

КИРИЛЛ (отбиваясь от Вика, стаскивающего его с дивана): Это нечестно! Я протестую!

Я сказала: «Назад» — и изображение вернулось.

Наконец я смогла перевести дух. Первый раз я видела Вика таким… Не знаю даже, как объяснить. Очень расслабленным. Абсолютно несерьёзным. Никогда не видела его с выпивкой. Да и друга его я ни разу не видела. Возникает вполне резонный вопрос: а что вообще я о нем знала и о чём я только думала, когда в него влюблялась?

Я никак не могла отойти от увиденного, а Таня тем временем меня похвалила, обещала завтра позвонить перед встречей с Виком и изменить лицо, дала указания по смыванию всей этой косметики, попрощалась и ушла.

Я осталась одна.

Удивительно, но перед завтрашним днем я особо не волновалась, ведь, в конце концов, это буду как бы не я и, дай то бог, Вик никогда об этом не узнает. Хотя это, пожалуй, всё же плохо. Я так и останусь для него пустым местом, только что получу возможность узнать его и его окружение. Ну почему я всегда порчу себе настроение? Побыть сестрой Вика-это же так классно. Я могу узнать, о чём он думает, какие девушки ему нравятся, какая еда его любимая, какие группы слушает и фильмы смотрит. А я расстраиваюсь! Раньше у меня и такой возможности не было.

Глупо обманывать себя. Все случившееся ни на сантиметр не приближает МЕНЯ к Вику, но я не хочу отказываться от этой возможности.

В общем, я не нашла ничего лучше, чем пойти навести себе чай и открыть шоколадку с изюмом. Ужас: я сознательно ем эти пятьсот две килокалории! От самой себя плохо становится. Недавно читала в журнале, что при моих сороки восьми килограммах и росте сто шестьдесят четыре сантиметра я должна потреблять в день тысячу пятьсот килокалорий, а если я хочу похудеть, то вообще тысячу пятьдесят. И всё равно не могу остановиться.

Стало жалко себя.

До двух часов ночи поливала с подушку.

Понедельник

Утром было страшно смотреть на себя в зеркало: опухшие глаза меня совсем не красили. Обычно мои русые волосы и зеленые глаза не вызывают такой отрицательной реакции. Не красавица, конечно, но зато вполне симпатичная. А тут… Сама виновата.

От тональника пользы никакой.

В результате пришла в школу за две минуты до начала урока, с растрепанными волосами и стершимся блеском. Вик, как всегда, сидел такой красивенький и рядом с Машкой. Почему это с ней? Видимо, Артём забил школу, и Машка решила не терять времени даром. Она в короткой джинсовой юбочке, а у меня шухер на голове. Замечательно! Нет слов!

Прозвенел звонок, и начался урок литературы. Пока Олька рассказывала биографию Шолохова, мы с Риткой тоже времени зря не теряли. Она наклонилась ко мне и спросила:

— Ты чего вчера не позвонила?

— Некогда было. Я… ммм… К нам родственники приехали.

— Ааа… Что с твоим лицом? Ревела весь вечер?

— И ночь.

— Ну ты даёшь! Думаешь, кто-то это оценит? Вон сидит… улыбается.

Я обернулась. Вик с лёгкой улыбкой слушал одновременно Олю и Машу, которая, наклонившись к его уху так, что бы он мог изучить вырез её кофточки, что-то шептала. Ответом Рите служил мой мрачный взгляд.

А потом была история. И контрольная.

Пришлось проявить фантазию и выдумывать причины послевоенных репрессий, пытаться найти в тетради незаметно от Ирины Васильевны, в чем же заключалась десталинизация и как боролись с космополитизмом, и вспоминать, кто же предложил политику сдерживания СССР от захвата новых территорий, оказалось за пределами моих возможностей. Абсолютно нереально. Ритка не знала, а контрольную мы писали не по вариантам, а по индивидуальным карточкам. У всех, кто был в пределах досягаемости, я спросила, но все, как и я, ничего не учили. Караул! Мне нужна пятёрка. Я в отчаянии оглядываюсь по сторонам и вижу точно такой же взгляд.

У Вика.

Он одними губами спрашивает: «Что?» — и чертит ручкой в воздухе, показывая тем, чтобы я написала свой вопрос ему на листочке. Я трясущимися руками отрываю кусочек бумаги сзади тетрадки, пишу вопрос, и, дождавшись, пока историчка отправится патрулировать дальние ряды, передаю записку через недовольную Машу. Вик читает, что-то пишет и передает мне её обратно. Там написано размашистым подчерком «Трумэн. Ленинградское дело?». А вот это я как раз помню. Пишу «спасибо» и ответ на его вопрос и отдаю Маше. Жаль, что приходится отдавать эту записку, а то бы хоть что-то от него было на память. Но он передает обратно кусочек бумаги со словами «Не за что. Это тебе спасибо, и за вчерашнее тоже». Я улыбаюсь ему в ответ, прячу записку в тетрадь и с довольным лицом поворачиваюсь к Ритке. Та понимающе хмыкает и строчит дальше.

И я ещё возмущалась, что день не задался? Да сегодня самый замечательный день в моей жизни! Кто бы мог подумать, что невыученные уроки могут принести столько радости…

* * *

После уроков я забежала домой, выпила чай (хотя есть хотелось ужасно, но диета не разрешает) и отправилась мыть голову в черном густом растворе. И эту отвратительную смесь давала столовая ложка сухого порошка из баночки, разведенная в тазике воды! Минут через сорок я вновь была черноволосой, тёмноглазой и бледнокожей.

А потом мне стало горячо. ОЧЕНЬ. Причем источником высокой температуры была моя…хм… пятая точка. Я долго пыталась сообразить, вызывать ли скорую самой себе или уже поздно, но потом всё же решилась пощупать своё мягкое место. Моя пятая точка была такой же температуры, как и всё тело, а вот задний карман… Непослушными пальцами я наконец-таки извлекла причину беспокойства. Ею оказалось зеркало, которое очень нагрелось. Я открыла его и увидела лицо Тани.

— Ну как, готова к труду и обороне? — бодренько спросила она.

— Если моё мягкое место не заработало ожог, то да.

— Зеркало в джинсы положила? Ну молодец! Я тебе явилась удачи пожелать.

Тут из-за её спины появился Константин Сергеевич:

— Светочка, ты главное не волнуйся. Помни: твоя задача не защищать Вика, а найти человека, через которого происходит утечка информации. В политику не лезь, охраной его отца занимается другое отделение. Чуть что подозрительное — сразу через зеркало сообщай нам, мы позаботимся о жизни Вика, — он щёлкнул пальцами. — Ну вот, теперь от Светы не осталось и следа. Чары развеются, когда ты мысленно очень этого захочешь. Сзади тебя пакет с одеждой на сегодня: Таня выбирала, там же ты найдёшь и автобусный билет, дорожную сумку (запихай туда чего-нибудь) и адрес якобы твоей подруги. Не забудь зеркало, девочка, и будь осторожна.

Он улыбнулся и ушел куда-то вглубь комнаты.

— Одежду потом не выкидывай, но и в школу не одевай. Надеюсь, тебе понравится. Будь внимательна и держи ушки на макушке. Ну ладно, ещё раз удачи. Как вернёшься, отзвонись, а то я буду волноваться. И ничего не бойся.

Таня мне подмигнула и прервала связь.

В пакете я нашла черные джинсы с низкой талией, голубой свитер и белую короткую куртку. Курточка классная. Слава богу, мама на работе и не видит меня. Я быстренько оделась (с размерами Таня угадала), наложила одежды в сумку, расчесала свои темные волосы, накрасила губы розовым блеском, полюбовалась на себя с минутку и ушла.

* * *

В четыре — ноль пять я стояла у входа в автовокзал. Вокруг неслись по своим делам модные девочки, симпатичные мальчики, толстые тётеньки и такие же дяденьки. Изредка раздавалось: «Билеты до Орла! Недорого!» или «Брянск! Кому нужно в Брянск?». Мимо прошла пожилая женщина, доверху нагруженная газетами, кроссвордами и дешёвыми журналами. Меня уже сотню раз толкнули, к тому же в руках была тяжеленная сумка.

А Вика не было.

Он что, забыл? Совсем обнаглел: родную сестру не может встретить!

Прошло пятнадцать минут.

Наконец-то он идет! Я посмотрела на него, и сразу перестала злиться. Вик в своей серой куртке и голубых джинсах пружинящей походкой шёл прямо ко мне. Ну как на него можно обижаться?

— Привет! А чего ты так рано? — улыбнулся он, забирая из рук сумку.

— Рано? Разве?

— Ну да. Сейчас только двадцать минут.

Вот блин! И чего я так рано приперлась? Да я б за это время только вылезти из автобуса успела, но никак не дойти до выхода.

— А это автобус приехал раньше положенного.

— Ясно. Значит, не зря я так рано пришёл.

— А тебе не тяжело?

— Не понял. В смысле?

— В прямом.

— Я же вампир?

Ну я и тупица, каких поискать! Это ж надо так попасть.

— А мне тяжело. Не удивляйся, у меня папа человек, и, честно, я мало что знаю не о людях.

— Ааа… Тогда ясно.

Мы остановились около машины. Как я раньше не подумала, ведь не на автобусе же он приехал! Вик открыл мне дверь:

— Садись. У тебя адрес подружки есть?

Он сел рядом со мной, перед этим положив сумку в багажник. Я стала рыться в карманах. Вик взял у меня листочек и отдал водителю. Машина тронулась.

— Ты так и не рассказала, откуда ты.

— Вряд ли ты знаешь это место: Каменск-Уральский.

— Мдаа… Действительно не знаю, — он выглядел несколько озадаченным. — А почему ты сюда переехала, а не в Москву, например?

— Да у меня там никого из знакомых нет. А тут подружка, мы с ней очень хорошо сдружились, она даже ко мне на зимние каникулы приезжала…

— И родители тебя отпустили? Какая мать отпустит дочку одну в незнакомый город?

— Если бы она у меня была, ты бы меня здесь не видел.

— Извини… Я правда не хотел… — огорчился он.

— Да ничего страшного, я уже пять лет живу без неё.

— Все равно нечего мне было болтать. Давай о чем-нибудь другом…

Слава богу, он не спросил про мнение моего отца, а то бы я вряд ли выкрутилась.

— ОК. А ты чего здесь живешь? У тебя же вроде в Главном семья…

— Учусь быть самостоятельным. Если бы я жил с родителями, то пришлось бы гулять максимум до двенадцати, общаться с многочисленными родственниками и отбиваться от журналистов, патрулирующих мой дом в ожидании увидеть отца. А сколько тебе лет?

— Пятнадцать.

— А где ты учиться будешь? Давай в нашу школу.

— Не, папа отправил документы в пятьдесят четвертую, а ты ведь не в ней учишься?

— Нет. А жаль…

Тут машина остановилась около старенькой шестиэтажки, у неё даже двери не кодовые были. Не записке было написано, что мне нужно на третий этаж второго подъезда в квартиру номер одиннадцать. Вик достал сумку, и мы начали подниматься по лестнице.

Интересно, кто же моя подруга? Надеюсь, Таня все тщательно продумала.

Мы остановились около красивой двери, отделанной под дерево, и нажали на кнопку звонка. Послышались шаги, и дверь открыла невысокая светловолосая, слегка полноватая девушка:

— Лерка, — она крепко меня обняла и не собиралась выпускать, — ты чего не сообщила во сколько приедешь? Я бы тебя встретила… Ну что же вы стоите? Проходите!

Девушка втолкнула нас в узкую прихожую с симпатичными зелёными обоями и зеркалом во весь рост, выхватила у Вика из рук дорожную сумку и унесла её в глубь комнаты. Вернувшись, затараторила:

— Быстренько разувайтесь и проходите. Ну что застыли, как неродные? Лер, ты что, не рада меня видеть? — она показала мне кулак, как только Вик нагнулся развязывать шнурки.

— Я… ээ… рада. Ну что ты выдумываешь! — возмутилась я. — Кстати, я забыла вас познакомить. Это мой брат, Вик, а эта симпатичная девушка — моя лагерная подружка…. эээ… Вика.

Девушка облегченно перевела дух. Вик, как хороший мальчик, протянул руку и сказал:

— Очень приятно.

— Взаимно, — ответила на рукопожатие «Вика». — Не стойте на пороге, проходите. Я как раз супчик закончила варить.

— Может, я пойду…? — додумался сказать Вик.

— Да ты что? Брат подруги и собираешься уходить? А супчик?

— Вик, не дури, — я осуждающе на него посмотрела. — Что ещё за глупости?

— Да я так, просто… — смутился он под двумя недоуменными женскими взглядами.

— Просто он… Вы долго тут стоять собираетесь? — разозлилась хозяйка.

Мы вошли в небольшую аккуратную кухню, обклеенную обоями с желтыми подсолнухами и с такой же скатертью. Красивая недорогая кухня теплого коричневого оттенка делала кухню очень уютной и какой-то домашней. Не то, что у меня дома. Очень темная мебель, в которую с первого взгляда влюбилась моя мама и которая повергла в ступор моего папу, уж очень милая цена у неё оказалась. Разумеется, победила мама, так как ссориться с ней себе дороже, и теперь у нас роскошная, но холодная кухня.

Девушка усадила нас за стол, не обращая внимания на протест Вика «уже успел поесть», невозмутимо налила полную тарелку золотистого картофельного супа и отрезала хлеба. Совместными усилиями мне с Виком удалось уговорить её сжалиться и не накладывать второе. Надо признать, «Вика» готовила великолепно и один запах супа сводил с ума. Но (и это очень большое НО) как быть с моей диетой? Уверена, супчик жутко калорийный. Ну почему мои планы по усовершенствованию фигуры постоянно срываются? То подружки в пиццерию позовут, то папа сделает нам с мамой сюрпрайз и купит бисквитный тортик, то мама решит отточить свое кулинарное искусство и приготовит какое-нибудь блюдо, от одного вида которого в глазах мелькают таблицы калорийности, но никак не могут сложиться в целостную картину, уж больно много там всего намешано.

Я немного поковырялась в супчике, делая вид, что ем. Даа, хорошая из меня актриса… Я впервые за долгое время вижу свою практически лучшую подругу и молчу как рыба. Чудненько! Слава богу, Вик уплетет суп и вроде бы ничего не замечает, а у хозяйки такой вид, что она готова вылить мне этот суп на голову, если я ещё хоть минуту промолчу.

Я посмотрела в свою тарелку, почувствовала, что ещё пять секунд — и я съем суп, закусив его тарелкой, и решила, что надо хоть чем-то занять свой рот, а именно, начать разговаривать:

— Вкусный суп, не знала, что ты умеешь так готовить.

— Как видишь, умею. А ты как добралась?

— Да нормально, от Каменска на автобусе до Екатеринбурга, оттуда на поезде до Москвы, а потом сюда.

— Ой, ты устала, наверное. Может, пойдёшь отдохнешь? — сладким голосом спросила «Вика», в то время как лицо говорило «только попробуй!».

— Спасибо, Викусь, но, поверь, в поезде и автобусе кроме этого делать абсолютно нечего, так что я отоспалась на месяц вперед.

— Правда? — оживился Вик. — Может тогда завтра махнём к Кире на вечеринку?

— Завтра? Конечно. Ты имеешь в виду того своего друга?

— Ага. Значит, согласна?

— Да.

— Ну тогда я пойду? Вы с подругой сто лет не виделись, вещи ещё разобрать надо, а завтра я тебе позвоню. Только проводи меня до двери.

— Может, останешься? — спросила Вика.

— Да нет, спасибо. Я действительно сейчас вам только помешаю. Увидимся.

Я встала, он вслед за мной, и мы пошли к выходу. «Вика» осталась на кухне, поэтому в прихожей с Виком я осталась одна. Он наклонился и стал завязывать шнурки на кроссовках (Вот дурак: на улице холодина, а он в них ходит!). Я смотрела на него сверху вниз и думала, что же сказать. Ненавижу тупое молчание. Вот сейчас он поднимется, станет почти на голову выше, посмотрит на меня своими темными потрясающими глазами и… О чем я только думаю?! Я же его «сестра»! Он сейчас поднимется, взглянет на меня своими томными глазами, а я… буду пялиться на него как идиотка, не в силах сказать ни слова!

Но Вик не думал подниматься и все возился со шнурками. Потом все же спросил:

— А где её родители? Они не против, что ты будешь жить с ними? Может, все же к нам? — и поднял на меня свои сводящие с ума глаза. Я на него немного попялилась, потом опомнилась и ответила:

— Да нет, ты не беспокойся, у нее родители за границей работают, а Вику лишь изредка навещает бабушка и уговаривает переехать к себе. Но все равно спасибо.

Наконец он поднялся, открыл дверь, мило улыбнулся и сказал:

— Приятно было познакомиться. До завтра? Я по зеркалу свяжусь.

— ОК, мне тоже очень приятно. Пока, — я улыбнулась не менее мило. Он кивнул и пошел к лестнице, я посмотрела с минутку ему вслед и закрыла дверь.

Вернулась на кухню и увидела злую «Вику».

— Ну и что это было? Ты о чём вообще думаешь? Я за тебя должна отвечать?

— А…ммм… мы знакомы? — попятилась я к выходу.

Та досадливо поморщилась, провела рукой перед лицом и оказалась Таней.

— Ты???

— Да я, — отрезала она.

— А раньше сказать нельзя было?

— Нельзя. Я тут несколько случайно, другая должна была быть.

— Все равно могла бы намекнуть.

— Ладно, проехали. Ты мне вот что скажи: ты и дальше так собираешься себя вести? Да, конечно, я понимаю, это сложно, но неужели нельзя было попросить показать тебе город, сводить в кафе или пиццерию, к себе домой или в Главный, наконец? Разве это сложно? — с отчаянием в голосе спросила она, уже, видимо, считая меня полностью безнадёжной.

— Ну он же вроде разумно сказал? Раз я только что приехала, мне надо привыкнуть к новому месту. Вот завтра на вечеринке я и приступлю к своим обязанностям, — попыталась оправдаться я.

— Ладно, сегодня я соглашусь с тобой, но вот Косте об этом знать необязательно.

— Косте?

— Константину Сергеевичу, — пояснила она.

— Спасибо, — сказала я.

И тут до меня дошло. Видимо, Таня уловила, как перекосило моё лицо и, ожидая очередной истерики, испуганно спросила:

— Что…

— Он сказал, что свяжется со мной по зеркалу. Он же попадёт к настоящей Лере!

Она облегченно вздохнула:

— Ах вот оно что. Не беспокойся. Наша Лерочка никак не связана с другими видами и живет как человек, поэтому не подключена к сети. А твоё зеркало твоей квартиры зарегистрировано на её имя, так что Вик попадет сразу к тебе.

Но меня это не успокоило. Все оказалось ещё хуже. Мне захотелось разрыдаться.

— Вот именно, что ко мне! Не к полувампирше, а ко мне, его однокласснице. И я предстану перед ним во всей красе!

Таня озадачилась. Она явно это не предусмотрела. Но внезапно её осенило:

— Так зеркало можно и просто как мобильник использовать. Когда оно нагреется, ты скажи «без изображения» и он будет слышать только твой голос, правда, а ты его будешь видеть. А Вику сообщишь, что переодевалось, или беспорядок в комнате, или ты только что вышла из душа. В общем, не беспокойся.

— Тебе легко говорить. Сама бы побыла на моём месте.

— Да ладно, тебе же повезло. Не каждому человеку выпадает такой шанс.

Я не нашла что возразить.

— Кстати, наряд на вечеринку завтра найдешь у себя, я ещё с тобой к тому времени свяжусь и проинструктирую.

— И спасибо за супчик. Теперь из-за него мой комплекс неполноценности начал прогрессировать. Великолепно!

— Нечего молчать было. Считай это маленькой местью. К тому же это не мой, а хозяйки квартиры, которая вот уже час стоит в шкафу как статуя. Костика работа.

Я нахмурилась. Мало того, что я съела уже весь запас калорий на сегодня, так, оказывается, это еще и чужое было. Замечательно!

— Да не расстраивайся ты так. Она ничего и не заметит. Лучше иди домой и делай уроки.

Вот блин! У меня же химия завтра и гидролиз невыученный!

Я быстренько попрощалась с Танькой и рванула домой. На лестнице вспомнила, как я выгляжу и вернулась. Быстренько все с себя смыв и представив своё лицо, я снова попрощалась с Таней и теперь уже с чистой совестью и своим лицом пошла к себе, мурлыкая под нос «Never let you go», услышанную в проезжающей машине.

Вторник

Утро выдалось сумасшедшее. Я вчера почти не сделала уроки, зато часа два проболтала по телефону с Риткой, обсуждая её ненаглядного Никиту, знакомого из чата Макса, моего Вика, новый номер модного журнала и шмотки в нем, а так же Машку, Ольку и Ирку. В общем, все на свете. Потом я еще полчасика посидела в аське и попереписывалась с каким-то придурком. Зачем мне это нужно было? Ответ прост: не думать о нем. Все что угодно, только не возвращаться к его глазам, волосам, фигуре…

Снова начинаю!

Я со злости на саму себя чуть не проглотила зубную щётку. Мама постучалась в дверь ванны и спросила, все ли в порядке.

Нет, не в порядке!

Ничего не в порядке! Моя жизнь — сплошной хаос, а я лишь частичка мироздания, улетевшая с родного метеорита и теперь мечущаяся по космосу и времени в поисках пристанища.

Круто я завернула.

Жаль, что эти рассуждения не могут заставить меня отвлечься от насущных проблем. А именно: что надеть.

Постояв перед зеркалом минут десять и ещё столько же порывшись в шкафу, я поняла то, что понимаю каждое утро: одеть мне нечего.

Поэтому я просто нацепили темно-синие джинсы с заниженной талией, полосатую кофточку, расчесала свои светло-русые волосы до плеч и пошла есть.

Я бы не сказала, что я плохо одеваюсь или что я некрасивая. Симпатичная — да, но не супер. Одежда модная — да, но не дизайнерская, и у меня её не много. Фигура ничего, но я не в восторге, было бы неплохо скинуть пару килограммчиков. Но тут у меня глобальная проблема: моя мама против. Она считает, что в моем возрасте организм только формируется, и жутко ругается, если я заикаюсь о диете. Но, в общем, я довольна собой, хотя могло бы быть и лучше.

Опаздывая, запихиваю в рот бутерброд с колбасой и сыром и мчусь в школу.

Информатика, литература, химия, химия… Физкультура.

Ненавижу.

Наверное, только 3 % девчонок любят физкультуру. Я явно не из их числа. Я её не переношу, и для меня легче выучить тему по биологии или химии, чем сходить на одну физ-ру. Считаю минуты до конца урока, пытаясь казаться невидимкой и шарахаясь от мячиков. У меня крайне тяжелая стадия мячикобоязни. И не каких-нибудь футбольных или теннисных, а волейбольных.

Ненавижу, ненавижу, ненавижу…

Я, стоя в сторонке от активно играющих и перемигиваясь с насильно выгнанными физруком на поле, проклинала весь белый (и не только) свет, учителя, этот урок и Вика, который стоял на противоположном конце поля в другой команде. Честно, я до сих пор толком не знаю правил. Если мяч летит в мою сторону, я отпрыгиваю от него на милю. За всю свою жизнь я отбила мячик на игре раза три. А они очень меня лю…

БАМ.

Я лежу на полу.

Щека горит.

Какой козёл бросил в меня мяч?

И этот муж козы сейчас бежал ко мне. Вот открою как следует глаза — убью. Сфокусировав взгляд, я заметила склонившегося надо мной Вика и окружающую его толпу.

И он извинялся.

Так это был Вик?

Как он мог?!

Что я ему сделала?

Видимо, мои мысли и намерения отразились у меня на лице, потому что Вик принялся извиняться еще усерднее и, подняв меня с пола, повел куда-то. Я еле ковыляла, голова гудела, спина болела, а мой личный убийца обнимал меня за талию!

От удивления я охнула и становилась. Вик решил, что совсем меня покалечил, обнял еще крепче и немного сбавил шаг. Так мы дотащились под бесконечные «прости» и «извини» до двери туалета. Вик усадил тихую меня на зелёный стульчик и пошел внутрь.

Значит, я тут при смерти сижу, а он по свом делам отправился?

Я уже собралась закатить истерику, как мой принц и мучитель вернулся с мокрыми руками и приложил руку к моей щеке.

Холодно.

Хорошо.

Он смотрит прямо мне в глаза.

— Больно?

Я кивнула. Он пробормотал «я сейчас» и ушел.

Вернувшись через пару минут, он застал меня так же безучастно сидящей на стуле. Еще раз пробормотав «прости», он приложил к моей щеке пакет со льдом и сел рядом на пол. Я забрала у него из рук лед и теперь сама держала его.

Помолчали.

Я, наверное, ужасно выгляжу. Теперь синяк будет. Мне не хотелось с ним говорить. Я ужасно на него злилась. Теперь такую страшную он меня точно не полюбит. Я горестно вздохнула.

— Извини, я не хотел так сильно, — он действительно сожалеет. И о чем только думает Совет Семи? Выпустили вампира поиграть с людьми в волейбол. Да у него же силы сколько!

— Да ладно, мне самой надо было за игрой следить.

— Все равно не стоило так сильно бить.

— Согласна. У меня вот теперь синяк будет, — расстроено сообщила ему я, пытаясь разжалобить.

Получилось.

— Еще раз прости. А синяка не будет, просто красное пятно чуть-чуть побудет и всё.

Я ничего не ответила. Ему легко говорить! Не в него же со всей дури вампир мяч бросил.

— Спина сильно болит? — виновато попытался поддержать разговор Вик.

— Да нет, не очень.

— А ты к Артёму завтра идешь?

Ага, бегу уже. Артем — наш одноклассник, и завтра у него что-то вроде вечеринки. Абсолютно без повода. Просто родители куда-то уехали и квартира свободная.

Меня как одноклассницу туда, конечно, позвали, но делать мне там нечего. Обычно не такие вечеринки ходят парами или с подружкой, вот и Ритка с Никитой собралась. А мне не с кем. Ритка предлагала с ними, но не хочу подруге свидание портить.

— Нет.

— Почему?

— Не хочу.

Не буду же я говорить ему правду?

— Там весело будет! Пойдем!

— Мне не будет.

— А я тебя развеселю! Ну же…

Он что, мне предлагает с ним идти? Или я что-то не так поняла?

На всякий случай я ответила:

— Не знаю.

— Ты не хочешь со мной идти из-за того, что я в тебя попал?

МНЕ. ПРЕДЛАГАЕТ. ИДТИ. С НИМ. ПАРЕНЬ. МОЕЙ. МЕЧТЫ.

ЕДИНСТВЕННОЙ. ДЕВУШКЕ. ИЗ. КЛАССА.

Мне!!!!!

Я не верю. Мне это снится. Хотя во сне так больно не бывает.

Да, да, да! Да я с тобой куда угодно пойду!

Но не могу же я так просто согласиться.

— Я подумаю, — загадочно ответила я.

— Надеюсь, что согласишься, — улыбнулся он.

Прозвенел звонок с урока.

— Еще раз извини.

— Да ладно. Я не злопамятная, — улыбнулась в ответ я.

— Надеюсь, — Вик хмыкнул и протянул мне руку, помогая подняться со стула.

Мы быстро пошли на историю, так как эта перемена всего пять минут.

А за контрольную мне, кстати, пять. И Вику тоже.

* * *

Вернувшись домой, я обнаружила у себя на кровати пакет. Мама с папой на работе и будут дома не раньше семи, так что можно привести себя в порядок прямо сейчас.

Минут через тридцать я уже снова была темненькой, бледнокожей и черноглазой. Осталось только связаться с Таней и КонСером, чтобы они сделали мне личико. Я ни разу ни с кем не связывалась по зеркалу, а надо спешить: вдруг Вик позвонит? Конечно, можно сказать, что я не одета, но это только в крайнем случае.

Итак, как там КонСер в свой офис звонил? Блин, не помню.

Я стала перед большим зеркалом на туалетном столике в маминой спальне. Постучала, погладила, подула — ноль реакции. Сказала: «Отдел Тайной Службы, Константин Сергеевич». Ничего. Что делать? Сказала еще раз, перед этим с силой подув и — о, чудо — по зеркалу пошла рябь. Потом поверхность разгладилась, и на меня из другого конца смотрела рассерженная пожилая бабулька. Она грозно посмотрела на испуганную меня, строго поправила очки на носу и неожиданно рявкнула:

— Вам кого?

— Мне… — растерялась я, чувствуя, что начинаю заикаться. — Константина Сергеевича можно?

— Можно, но не нужно. У него и так полно дел, — недружелюбно ответила она, наверняка подумав про себя, как такая малолетка имеет наглость звонить в секретный отдел и требовать начальника.

— Но мне очень нужно…

— Всем нужно. Вы, девушка, ошиблись отделом.

— Это Отдел Тайной Службы?

Она кивнула.

— Значит, я не ошиблась. Уверена, он мой звонок примет. У меня к нему срочное дело.

— У всех к нему срочные дела, — отрезала старушка.

— Это насчет семьи Воскресенских, и вашему начальнику очень не понравится, что вы оказываете препятствия расследованию.

Бабулька охнула, что-то пробурчала и махнула рукой. Через секунду я уже видела кабинет КонСера и его самого, изучающего какую-то карту, расстеленную прямо на полу.

— Константин Сергеевич, — позвала я.

Он подпрыгнул от неожиданности (видимо, секретарша с перепуга забыла ему сообщить, с кем соединяет), потом опомнился и подошел к зеркалу.

— Светочка, ты, чего ли? А чего так рано? Что-то случилось?

— Да нет, чем раньше оденусь — тем лучше.

— Это ты правильно подметила. А с зеркалом сама разобралась?

— Угу.

— Умничка, способная. Тебе личико изменить?

— Ага.

Он щелкнул пальцами и улыбнулся, рассматривая перед собой результат.

— Так лучше. А теперь давай с тобой поговорим о вечере и твоей задаче, — начал он, я кивнула. — Итак, твое задание: познакомиться и сдружиться со всеми близкими друзьями Виктора, слушать все, о чем они говорят и, вообще, держать ушки на макушке. Тебе будет немного непривычно, но это ничего страшного, так как Вик знает, что ты жила среди людей. Ты должна втереться к нему в доверие и узнать его мнение о сложившейся ситуации. Не беспокойся по поводу своего отсутствия дома. Я наведу небольшой морок, так что твои родители будут пребывать в полной уверенности, что ты делаешь уроки или спишь.

— А как я должна себя вести как вампир?

— А как ведет себя Вик? А я? А Таня?

— Ну… Обычно.

— Вот и ты веди себя обычно. Ничего ужасного они не едят, а по внешнему виду можно определить, кто перед тобой.

— Это как?

— На месте разберёшься, — улыбнулся он. — Не веди себя очень благоразумно, в конце концов, там будет одна молодёжь, а они не тихие и скромные, вечно какую-нибудь авантюру выдумают для головной боли родителей. Ты не волнуйся, просто будь сама собой, а завтра утром свяжись со мной или Таней.

— Ладно, — неуверенно ответила я.

— Не переживай, все пройдет отлично. Удачи, — пожелал мне КонСер, взмахом руки отключаясь.

Как он это делает?

Легко ему говорить — не волнуйся! Я тут вообще с ума схожу и думаю только о предстоящем четверге. Надо еще Ритке позвонить и похвастаться. А что с Машкой будет… Я словно наяву вижу её ошарашенное лицо и улыбаюсь.

А сегодня… Сегодня я увижу настоящего Вика.

И не сделаю уроки.

Я судорожно схватила краткое содержание «Тихого Дона» и уткнулась в книжку. Буквы перед глазами расплываются, мысли где-то далеко, наверное, в соседней галактике, так как я уже минут пятнадцать не могу прочитать один абзац. Ну как можно в такой обстановке что-либо прочитать? Ещё повезло, что завтра первыми уроками ОБЖ и астрономия, и я на них успею решить алгебру.

Я поняла, что пытаться понять Шолохова бесполезно, и отправилась краситься и одеваться, что собиралась сделать часов в шесть. В пакете я нашла коротенькую голубую джинсовую юбочку с низкой талией, белый ажурный топ и белые полусапожки на небольшом каблуке. Все безумно красивое и классно на мне смотрится. У Тани потрясающий вкус! АЯ любовалась на себя в зеркало минут пятнадцать, а потом совесть не выдержала, и пришлось отправляться дочитывать «Тихий Дон».

Пять часов тридцать две минуты. Осталось прочитать пять страниц.

Пять сорок четыре. Две страницы. А вдруг он не позвонит? Вдруг он забыл.

Шесть ноль три. Ну почему я не спросила, во сколько он со мной свяжется?

Шесть двенадцать. Он не позвонит.

Шесть восемнадцать. А если все же позвонит? Я даже не накрашена!

Я рванула к зеркалу и стала красить ресницы. Черная тушь, серебристые тени, ещё раз тональный крем, розовый блеск…

Я подскочила вместе со стулом, так как в зеркале показалось лицо Вика.

— Привет! Отлично выгладишь!

— Ты так не пугай. У меня разрыв сердца скоро будет.

— У тебя что, зеркало не сообщает, кто звонит? — удивился Вик.

— А должно?

— Ну да. Или это обычное, но подключённое к сети?

— Да, — растерялась я.

— А почему у тебя простое зеркало? — с подозрением спросил он.

— В моём городе других нет.

— А, точно! Вот я дурак! Так я тебе другое подарю, чтобы ты не пугалась.

— Ты что, не стоит…

— Ты же моя сестра! К тому же это не сложно, Киря враз все организует.

— В смысле?

— У его предков фирма по изготовлению зеркал, — пояснил он. — А тебе, как моей сестре, да и вообще как симпатичной девушке, он самое лучшее выберет.

— Круто!

— Ага. А ты уже полностью собралась?

— Да.

— Тогда я за тобой заеду?

— Нет! — воскликнула я.

Ну как можно о таком забыть? Что мне теперь делать? Вик удивленно на меня смотрел и ждал пояснений.

— Не нужно, — мягко продолжила я. — Мне надо… Вике деньги не счет положить, она очень просила. Так что забери меня около «Маяка» минут через двадцать.

— ОК. Надеюсь, двадцать в сорок не превратятся?

— Не боись. Буду вовремя!

Он кивнул, и через секунду я уже снова любовалась на себя. Еще раз подкрасила губы, надела белую куртку и побежала к маме в комнату, где стояло зеркало в полный рост. А я отлично выгляжу! Была бы я парнем, сама бы в себя влюбилась. Темные гладкие волосы до плеч, бледное лицо, розовые губы… Если бы еще куртка черная была да кроссовки розовые, то была бы самой что ни на есть настоящей ЭМО-girl. Жаль, лицо не моё. Но фигура-то моя! Есть чем гордиться.

А буде ещё больше поводов, если я сейчас опоздаю.

Я схватила ключи, быстро закрыла дверь и побежала к «Маяку». Надо же было мне его назвать! Он рядом с квартирой моей якобы лагерной подружки, но от меня до него минут двадцать идти, если не больше. Я неслась изо всех сил, стало очень жарко, а прохожие удивленно оборачивались на сумасшедшую девчонку. Темнеет, а мне сейчас по дворам бежать… Я свернула за угол и на полной скорости в кого-то впечаталась.

В Никиту.

Он гулял с Риткой, Олькой и Сашкой… Я остановилась, потом опомнилась, пробормотали «извините» и припустила дальше. «Маяк» уже был виден впереди.

Ритка, наверное, на меня обиделась, так как я не пошла с ними гулять, а она меня всю физику уговаривала. Хотя, может быть, это и к лучшему. Они там сейчас гуляют по парочкам: Олька с Сашкой, а она как бы с Никитой. Не переношу Ольку, Ритка тоже, но она встречается с Сашкой, а его лучший друг Никита. Волей-неволей приходится дружить. Вот такая она, женская дружба.

Наконец я добежала. Видел бы физрук сейчас меня, сразу бы пятерку в год поставил. Как ни крути, а он такую скорость на каблуках развить бы не смог.

Я стояла у магазина и пыталась выровнять дыхание. Подъехал Вик на машине. Улыбнулся, похвалил за приход вовремя и усадил в машину.

Водитель, как всегда, безмолвен.

А Вик выглядит просто потрясающе. Снова в серебристо-черной расстёгнутой куртке, в черных джинсах и в фиолетовой футболке внизу.

Мы поехали, а Вик не менее внимательно рассматривал меня.

— Ты очень хорошо выглядишь, но лучше бы ты выгладила ужасно.

— Это ещё почему? — обиделась я.

— Просто Кирилл… очень неравнодушен к симпатичным девушкам.

— И что?

— Он, как бы это сказать… бегает за каждой юбкой. Не хочу, чтобы ты тоже стала его жертвой и потом заливалась слезами.

— Ах, вот оно что! У тебя нет причин для беспокойства, потому что я… — … люблю тебя, — … потому что у меня есть парень, и я его очень люблю. Он в Каменск-Уральске остался.

— Тогда я спокоен, — он улыбнулся и расслабился.

— А куда мы едем?

— К Кириллу.

— Он тут живет? — удивилась я.

— Да нет, он в Главном.

— И как мы туда попадем?

— Сейчас мы поедем ко мне, а оттуда через зеркало уже к нему домой.

— Прям через зеркало?

— Да, а как же иначе? — он удивился, словно я спросила полную глупость. — А, ты ж не знаешь! Я все время забываю, просто первый раз вижу вампира, не бывавшего в Главном. Туда никак иначе нельзя попасть, только через зеркало к кому-либо домой или на станцию. Но нам удобней сразу к нему домой.

— Жалко… Я Главный хотела посмотреть…

— Да ты не беспокойся, мы ещё там сто раз побываем.

Машина остановилась. Мы оказались возле неприметного двенадцатиэтажного дама, каких в нашем городе полно, и поднялись на лифте на последний этаж. Подъезд, кстати, был на удивление чистым и аккуратным. Вик открыл дверь и, входя внутрь, я почувствовала небольшое препятствие, которое немного меня задержало, но, тем не менее, пропустило внутрь.

— Что? — спросил Вик, глядя на моё удивленное лицо.

Я все еще пялилась на дверной проем.

— Это охрана, — улыбнулся он. — У тебя, наверное, косметика магическая, раз она почувствовала.

Я кивнула и прошла внутрь.

А он неплохо устроился! Квартира, видимо, когда-то была двухкомнатная, но сейчас вместо двух или даже трех комнат была одна большая. Белые стены, зрительно увеличивающие пространство, два низкий черных дивана, штук пять красных кресел, бело-красно-черный ковер с толстым ворсом на полу, огромный плазменный телевизор рядом с не менее большим зеркалом, стеллаж с дисками и школьными книгами, прозрачный шкаф-купе, пара маленьких стеклянных газетных столиков, на одном из которых разместился черный notebook, черно-красные шторы… Все очень красиво, но немного безлико. Сразу видно, что хозяин тут проводит немного времени.

Вик, не разуваясь, подошел к зеркалу. Я за ним.

Он дунул на него и вместо того, чтобы привычно затуманиться, в зеркале показалось лицо. Оно само было зеркальным, выпуклым, но черты были вполне человеческими. Прямо как в «Белоснежке», надо только сказать: «Свет мой, зеркальце, скажи…»

Но лицо неромантично зевнуло и пробурчало:

— Чего?

— К Кире нас перенеси, — ответил Вик.

— Сейчас.

Лицо исчезло, и зеркало отразило незнакомое место. Вик схватил меня за руку и, прежде чем я успела опомниться, шагнул внутрь. Я почувствовала… Как ни удивительно, я ничего не почувствовала, ни упругую стену из воздуха, ни словно меня разбило на множество частиц. Я просто шагнула и оказалась в другом месте.

О Боже.

Через зеркало не было этого слышно. Со всех сторон гремит музыка, словно я оказалась в ночном клубе. Приглядевшись, я заметила, что эта музыка от клипа, который показывали на огромном зеркале. Наверное, это MTV или Муз-TV. Хотя нет. Уж я-то знаю последние хиты, а такой песни не слышала. Это что-то в стиле r» n» b. Напротив зеркала стоит синий диван и пара кресел, на которых сидят парни с девушками. Видимо, у друга Вика дома два зеркала, не связанные друг с другом. В другом конце зала тоже стоит несколько диванчиков и кресел. Все вокруг танцуют, пьют что-то мне неизвестное, обнимаются и просто болтают.

Как только мы с Виком вошли, к нам подбежали две девчонки. Та, что повыше, гневно на меня посмотрела и сказала, обращаясь к Вику:

— Это ещё кто?

— Ксан, ты снова мне не доверяешь? — скривился Вик. — Только сцен устраивать!

— А что мне остаётся делать? Снова кого-то подцепил?

— Я что, похож на идиота? Если бы я кого и «подцепил», то, тебе не кажется, мне не нужно было бы приводить её сюда? — разозлился Вик. Девушка молчала. — Это моя сестра, я тебе ещё вчера говорил, что она приехала.

— Извини, — виновато сказала девушка. — Я забыла. Ты меня не представишь? — улыбнулась она мне.

— Это Лера, она, как я тебе уже говорил, жила в Каменск-Уральске и знала ничего толком о нас всех. А это — Оксана, моя девушка. А, забыл! Это её подруга Марина, — Марина оценивающе на меня посмотрела и кивнула. Я улыбнулась.

Только боги знают, каких сил мне стоило остаться спокойной и выдавить из себя дружелюбную улыбку. Так вот какая его девушка! Под стать ему: стройная, с длинными черными волосами, бледной кожей и красными губами, одетая в очень стильное бледно-розовое платье, не очень короткое, но и не длинное, идеально сидящее на её точеной фигуре. Сразу видно, что она очень милая, хоть и ревнует Вика. Я её заранее ненавидела, а она оказалась такой… дружелюбной, что к ней просто невозможно плохо относиться.

А вот её подруга мне не понравилась, возможно, из-за её цепкого взгляда, которым она меня рассматривала, а, может быть, из-за её топика, очень похожего на мой, но только фиолетового цвета. Она была в черных джинсовых бриджах со стразами, и, скорее всего, тоже вампирша, если судить по её бледной коже, темным глазам и черным волосам, коротко подстриженным и едва доходящим до ушей.

Я на вечеринке в стиле вамп. Замечательно! Всю жизнь мечтала оказаться вечером в доме у вампира, под внимательным (или голодным?) взглядом недружелюбной вампирши.

— Эй — эй, Мариина, — Вик помахал рукой перед лицом девушки. — Что случилось?

Та моргнула, фыркнула и отвернулась. Вик хмыкнул, видимо, ему всё же была известна причина её странного поведения.

— Ладно, у меня дело к Кире, я к вам потом подойду, а ты, Лер, не стесняйся и чувствуй себя как дома. Оксан, я могу на тебя положиться?

Та улыбнулась, сказала «не беспокойся», взяла меня за руку и повела к зеркалу. При её приближении диван сразу опустел, на нем остались только две девчонки. Одна тоже вампирша, и тоже красиво одета, а вот другая нет. У неё были темно-русые волосы и серо-зелёные глаза.

Марина и Оксана уселись рядом, а я села между незнакомой вампиркой и не вампиршей. Оксана меня с ними познакомила и стала что-то настойчиво объяснять Марине. Ещё одна вампирша оказалась Юлей, а её соседка Аней. Я все ещё смотрела на нахмуренное лицо Марины, когда ко мне наклонилась Юля и прошептала:

— Ты не обращай на неё внимания. Она любую новенькую в штыки воспринимает.

— Почему?

Юля с Аней переглянулись, и Аня пояснила:

— Ей очень нравится Кирилл, а ты потенциальная конкурентка, так как сестра его лучшего друга.

— Да не нужен мне этот Кирилл! У меня парень есть!

— Ей от этого легче не станет, — улыбнулась Аня. — Она ревнует к нему каждую девушку от двенадцати до двадцати, хотя он не её парень.

Даа, ну и дела…

Я попыталась слегка отвлечься и стала смотреть клип. Это явно не человеческое. В зеркале пела лирическую девушку русалка, проплывая мимо кораллов и разноцветных рыбок. Кажется, смысл в том, что она не хочет всю жизнь провести в море, а у неё строгий отец. В кого она влюблена, я так и не поняла. Приглядевшись повнимательнее, я обнаружила в верхнем правом углу мерцающую надпись «Главный. Топ 50».

Я наконец решилась спросить у Ани:

— А ты кто?

— Аня… — растерянно ответила она, незаметно отодвигаясь.

— Да я не об этом! Ты же не вампир?

— А! Я уж подумала, что у тебя склероз, — улыбнулась она с облегчением. — Ты права, я не вампир. Я русалка.

— А где хвост?

Девчонки засмеялись, и даже Марина улыбнулась.

— А меня хвост только в воде появляется, — пояснила она.

— Ааа… — протянула я.

Тут кто-то сзади закрыл мне руками глаза. Я пощупала руки. Шансы угадать, чьи они, равны нулю. Может, Вик?

— Не узнаёшь, красавица? — спросил незнакомый голос, и его обладатель убрал руки, обошел диван и приземлился между мной и Аней.

Кирилл.

Я его узнала. Очень симпатичный и стильный парень, тоже вампир, но не с прямыми, как у Вика, волосами, с кучерявыми. Он озорно улыбнулся, обнял меня, заставив скривиться Марину, и сказал:

— Помнишь меня?

Я кивнула.

— У меня совсем нет шансов? — подмигнул Киря, при этом озорно улыбаясь.

Я покачала головой.

— Жаль, хотя в этом есть и свои плюсы: Вик меня не прибьёт, — согласился он, но руку не убрал.

— Кирилл, тебя здороваться не учили? — спросила Оксана.

— Так я ж вроде всех видел, — он осмотрел сидящих.

— Не всех, — отрезала Ксана.

Киря нахмурился, еще раз всех осмотрел и вспомнил:

— А, Маришка, привет! Как дела на личном фронте?

— Издеваешься? — обиженно произнесла она, встала с дивана и ушла. Оксана покачала головой и пошла успокаивать подругу.

— Чего она?

— До сих не может смириться с тем, что они с Кирей расстались, — пояснила Юля.

— Почему? — я обернулась к Кире.

— Сама бы с такой истеричкой повстречалась… Она мне каждые пятнадцать минут звонила и к каждому столбу ревновала.

Я понимающе кивнула и удивлённо посмотрела на зеркало: там показывали клип Максим. А потом я заметила потолок. Это было нечто. Свет не шёл от люстры, не от нескольких фонариков, а ото всей поверхности потолка, словно он был сделан из солнца. Кирилл заметил, с каким восхищением я смотрю вверх, и сказал:

— Нравится? Эльфийская работа. Можно сделать посветлее, — он покрутил какую-то штучку в руке, и стало светло, как днём, — или темнее, — и заметно стемнело. Киря улыбнулся моему ошарашенному взгляду и вернул мягкий полумрак на место.

Я рассматривала это чудо и смотрела клипы. Вокруг все смеялись, танцевали, а Вик так и не появлялся.

— А где Вик? — спросила я у Кирилла.

— Ну… Думаю, он сейчас весело проводит время со своей Ксаной.

— Ааа… — протянула я, пытаясь не зареветь.

— Не расстраивайся, твой братик скоро вернётся. Он мне сказал, что у тебя нет нормального зеркала. Я тебе завтра каталог пришлю, выбирай любое и не думай о цене.

Появился Вик в обнимку с Оксаной. Та радостно улыбалась и выглядела очень счастливой.

— Ну что, он тебя не очень загрузил? — улыбаясь, спросил Вик.

— Да нет, у тебя очень милый друг.

— А почему ты ничего не пьёшь и не ешь? — спросила Оксана.

Я подозрительно посмотрела на журнальный столик и стоящие на нем бутылки и банки с неизвестными напитками. Все засмеялись. Кирилл взял со стола небольшую стеклянную бутылку с фиолетовым содержимым и протянул мне:

— Попробуй, не бойся.

Я недоверчиво посмотрела на бутылочку, потом решилась, сделала глоток и поперхнулась. Мое горло сначала обожгло холодом, а потом приятное тепло растеклось по телу. Это было что-то ягодное с кислинкой, но я точно таких ягод не ела. Если б я съела облако, то ощущения были такие же. Я выпила нечто жидко-газообразное. Не знаю, как это называется, но содержимое бутылки точно не было жидкостью.

И мне очень понравилось.

— Тут алкоголь есть? — спросила я.

— Ага, мечтай! — кисло ответил Киря. — Чтобы мои уехали и не поставили защиту…

— Что?

— Родители Кири отправились в Индию за новой партией зеркал, — пояснил Вик, — но они прекрасно знают характер сыночка. Вот и заказали защиту, не позволяющую пронести внутрь алкогольные напитки.

Тут к нам подошёл высокий, стройный парень, с длинными русыми волосами, забранными в хвост, и серыми глазами и спросил у Вика:

— Вик, идешь завтра в «Альфу»? Говорят, DJ Strange приезжает…

— Не, у одноклассника вечеринка, я должен быть.

— Да забей ты на неё… Тебе оно надо? — протянул парень.

— Там весь мой класс будет.

— Ну и что?

— Дэн, ты не понял? — вмешался Кирилл. — ВЕСЬ класс.

— Ааа… — загадочно протянул Дэн и, быстро взглянув на Оксану, подмигнул Вику. — Понимаю.

— Милый, — непонимающе спросила Ксана, — а почему ты мне ничего не сказал?

— А ты бы пошла?

— Нет.

— Вот потому и не сказал, — ответил Вик, украдкой показывая кулак Дэну.

— Но сестру-то ты с собой возьмёшь? — он кивнул, обрадовав этим Оксану.

Та обратилась уже ко мне:

— Лерочка, ты же за ним там присмотришь?

Ну как ей можно отказать?

— Да, конечно.

— Вот и славно. А я пойду домой, а то мама меня прибьёт. Ты меня проводишь?

Вик кивнул, обнял Ксану за талию и ушел. Дэн сел на диван и принялся что-то обсуждать с Кириллом.

Я осталась сидеть. Через три клипа и еще одну бутылку вернулся Вик. Я к тому времени сдружилась с Юлькой и Аней. Нас очень сблизили симпатичный певец — эльф и не менее симпатичный Дима Билан, а также обсуждение того, что модно носить этой весной. В результате мы договорились о том, что нужно на днях прошвырнуться по магазинам Главного. В конце концов, мне же должны дать денег на непредвиденные расходы? Таня сама говорила, что мне нужно сблизиться с компанией Вика и все о нем разузнать, а что сближает девчонок больше, чем совместная ходьба по магазинам? Ничего. Не вечно же Тане выбирать мне одежду?

— Лер, ты домой во сколько? — спросил Вик.

— Когда и ты.

— Я сейчас, уже пол двенадцатого.

— Ой, — вскочила я. — Мне же завтра в школу! Всем пока, девчонки, звоните!

Вик тоже со всеми попрощался, мы пошли к зеркалу и переместились к нему в квартиру. Минут через двадцать водитель остановил машину возле магазина рядом с моим домом, Вик пообещал позвонить завтра и уехал.

Я со всех ног побежала домой, пытаясь не обращать внимания на тени на улице и практически полное отсутствие фонарей.

Когда я пришла домой, родители уже спали, так что я быстренько все с себя стёрла и завалилась на кровать. Глаза закрывались, и, уже отключаясь, я поняла нечто ужасное.

Как я пойду завтра с Виком к Артему, если я уже пообещала ему пойти туда как сестра?

Среда

Это было самое ужасное утро из всех утр, прожитых мной за шестнадцать лет.

Такое чувство, словно я вообще не ложилась спать. А, может, я и не спала, всю ночь пребывая где-то на границе между сном и явью.

Я лежала поперёк кровати и думала. Надо же быть такой дурой, чтобы согласиться поехать с Виком!

Что делать?

Что делать?

Стоп.

Придумала. И как же я раньше не догадалась? КонСер же маг, так пусть даст мне что-то вроде маховика времени, как в «Гарри Потере», или нашлёт на меня какое-нибудь раздваиющее заклинание.

Надо ему позвонить.

Я протянула руку за мобильником, потом опомнилась и собралась было встать и достать с полки зеркало, как вдруг поняла, что будильник так и не звонил. Бросив взгляд на телефон, я увидела, что ещё шесть двадцать три.

А я не сплю и не хочу.

В любом случае, Константину Сергеевичу звонить ещё рано. Потом свяжусь с ним, он все равно просил утром рассказать ему, как все прошло.

Я встала с кровати, так все равно надежды на то, что сон вернётся на свое законное место, нет, и на цыпочках, стараясь не разбудить родителей, пошла на кухню. Там включила чайник и села за стол.

Уверена, КонСер что-нибудь придумает, и я пойду с Виком к Артёму. Или сама позвоню ему как сестра и скажу, что забыла про сочинение, которое мне нужно написать к завтрашнему дню.

А стоит ли?

А действительно, что это я размечталась? Вик бы меня ни за что не пригласил, если б не был уверен в том, что его девушка не пойдет, и не ударил бы меня мячом. Решил загладить свою вину. И как я раньше этого не понимала? Я ночь из-за него не спала и мучалась по глупому поводу. Вик, конечно, мне нравится, и даже порой кажется, что я люблю его, но подачки мне не нужны. Я не собираюсь идти с ним только из-за того, что ему не с кем пойти к Артёму. Уж чего-чего, а гордости у меня предостаточно, и я не хочу быть на втором плане после кого-то. Лучше уж совсем никак, чем так.

Я, конечно, рада возможности узнать его поближе, но не таким способом, не являясь заменой кому-то. Не думаю, что я ему нравлюсь. Уверена, он ко мне неплохо относится, но не как к девушке.

С этими невесёлыми мыслями я выпила огромную кружку горького кофе и отправилась чистить зубы.

Как всегда, предо мной стал вопрос, что одеть. Порой я жалею, что у нас в школе не введена форма, проблем бы было куда меньше. В результате оделась под стать настроению: в черные джинсы и рубашку в черно-белую клетку. Даже не накрасилась толком.

Мама, придя на кухню, сразу заметила моё настроение и стала расспрашивать. Я ей ничего не ответила, но она и так поняла, что это из-за Вика. У меня самая лучшая в мире мама. Она меня понимает, и, что очень важно, неплохо разбирается в моде. Она знает, пусть и не в лицо, а со слов, всех моих знакомых и как я отношусь к каждому. Она не заставляет меня делать уроки, но я их и так делаю. Я смотрю с ней сериалы и хожу по магазинам. Мы очень похожи, и своей любовью к покупкам каждый раз доводим папу до белого каления. Он уже старается не удивляться нашим измученным лицам и горам пакетов. В общем, для меня мама — еще одна лучшая подружка, только уверена я в ней на все 100 % и знаю, что она меня никогда не предаст и не отобьёт парня.

Если б ты знала, мамочка, как я хочу тебе сейчас всё рассказать…

Но я запихнула бутерброд с колбасой и сыром в рот, попрощалась и уже в подъезде отчиталась Тане по зеркалу о проведенном вечере, ни слова не сказав о предложении Вика.

В школу пришла перед самым звонком, хоть и вышла рано. Просто мне не хотелось видеть Вика и объяснять ему, почему я не пойду. Сон вернулся на литературе, и слова учительницы доносились до меня как через толстый слой ваты. Зря я читала «Тихий Дон», мы все равно весь урок обсуждали вопросы предстоящего выпускного и экзаменов. Точнее обсуждали все, кроме меня. Я попыталась стать Цезарем и делать несколько дел одновременно, но у меня не очень это получилось. Из сказанного классным руководителем я разобрала только то, что на следующей неделе будет пробный ЕГЭ по математике, а из сказанного Риткой, пытавшейся донести до меня, как они вчера погуляли — какой же Никита классный. По пути домой он даже обнял её и тут какая-то дура (я!) чуть не сбила его с ног.

Не понимаю я Никиту. У него нет девушки, а Рита вполне симпатичная. Хотя мне кажется, что ему нравится Машка. По крайней мере, я видела его грустный взгляд, когда он смотрел на то, как она клеится к Вику. Наверное, ему ужасно неприятно это наблюдать, а, так как он учится в параллельном классе, видеть это ему приходится частенько.

Благодаря классной, мои мысли оставили Вика в покое, но переключились тоже не на самую приятную тему.

Тему экзаменов.

Это самое страшное время на свете, мне кажется, я совсем ничего не знаю. И я до сих пор не определилась, куда буду поступать. Вот Ритка на журфак, Машка попробует в Щукинское, Сашка в военное, Олька на что-то экономическое, а я совсем не знаю… Надо будет у Вика спросить, куда он.

На перемене, когда мы переходили в кабинет информатики, Вик, отозвав меня в сторону и, заслужив тем подозрительный взгляд Машки, спросил, иду ли я к Артему. А я, пытаясь говорить непринужденно, ответила, что мне нужно к репетитору по математике и никак нельзя встречу перенести. Кажется, он немного расстроился.

Ну и ладно!

Видимо, был уверен в том, что я не смогу ему отказать и точно пойду. Так ему и надо! Этому самовлюблённому, надменному вампиру! Всю кровь мне уже выпил!

И всё равно он лучше всех парней на свете.

* * *

Я пришла домой и, пользуясь отсутствием родителей, преобразилась в Леру.

Затем решила стать прилежной ученицей, а для осуществления этого замысла необходимо было прочитать «Тихий Дон» в оригинале. Правда, при виде мелкого шрифта и толстого двухтомника у меня пропало всякое желание это делать. Но я решила не сдаваться и идти до конца.

Осилила сорок страниц.

Ну же, и куда делась моя сосредоточенность и любовь к книгам? Под кровать, что ли, спряталась?

В результате пошла в Интернет. Написала о своей несчастной любви в блоге, оставила парочку комментариев и ушла оттуда подобру-поздорову, потому что, если мама узнает, что у меня осталось там совсем полчаса, она меня убьёт.

Мысли о Вике решительно не хотели оставлять насиженное место в моей тупой голове. От нечего делать решила позвонить Тане, заодно мне и личико подправят.

Сижу на стуле перед зеркалом и жду, пока поверхность разгладится. Вскоре я уже видела знакомый кабинет с Таней и КонСером, рассматривающих какие-то бумаги.

— Привет! — они вздрогнули.

— Ты нас так не пугай!

— А разве вас секретарша не предупредила?

— Ты настроена на прямое соединение с кабинетом.

— Ааа… Вы меня не измените?

— А чего так рано? — спросил КонСер, но все же щелкнул пальцами и довольно заулыбался.

— Да Вик и Кирилл обещали позвонить. А где заклинание?

— Что?

— Ну вы каждый раз просто щелкаете пальцами, но не произносите никаких слов и не варите зелье.

— Так это ж просто! Я ведь не погоду менять собираюсь и не переломы залечивать. Колдовство — оно же с рождения. А за тридцать семь лет все движения отрабатываются до автоматизма.

— Ясно. Тань, а ты мне одежду пришлёшь?

— А, да… — она взяла пакет, стоящий у дивана и кинула мне через зеркало. Он спокойно пролетел и приземлился на кровати.

— Это что же, ко мне в любую минуту может кто-нибудь зайти из зеркала?

— Да нет, — усмехнулся Константин Сергеевич, — у тебя же обычное зеркало, так что ни одно живое существо к тебе не сможет попасть.

— А мне Киря обещал подарить магическое… Теперь они смогут попасть ко мне в дом? — забеспокоилась я.

— Не волнуйся, никто посторонний к тебе не войдёт без разрешения. Ты их просто в список друзей не заноси и объясни, что не хочешь удивлять хозяйку квартиры.

— Список друзей?

— Потом разберёшься.

— А у меня вот какой вопрос, — начала издалека я. — Мне же нужно со всей компанией сдружиться? Так ведь?

— Ну и? — поторопил КонСер.

— И я должна делать для этого все и ввязываться в любые авантюры?

— Вроде того. Но давай ближе к делу, — нахмурился шеф, предчувствуя что-то нехорошее.

Таня все это время улыбалась, потом не выдержала и засмеялась:

— Девчонки по магазинам позвали?

— Ага, — какая же всё-таки Таня умная!

— Только не это… — КонСер сполз с дивана. — Вы хотите меня разорить? Одна каждый день якобы тебе покупает одежду, но при этом тратит вдове больше, чем стоит парадный костюм от «Elf-style», другая уже на третий день работы просит деньги на шмотки. Что ты, Танечка, удивляешься? Думаешь, я не знаю, куда девается половина денег с государственного бюджета?

Таня обиженно засопела.

— Ладно, даю в последний раз и только ради дела. Покупать все самое необходимое!

Я расцвела, заулыбалась, КонСер смягчился, и через пару секунд на туалетном столике уже лежала кредитка. Жаль, что не наличные. А то я кредитной карточкой пользоваться не умею. Но ничего, прорвемся!

— А какая в Главном денежная система? Галеоны или дырки от бублика?

— Почему сразу так? Обычные деньги. Не одни же ведьмы в Главном живут. У тебя очень скудное представление о мире.

— Сами виноваты, — пробурчала я.

— Ладно, исправим. Я ведь уже когда-то говорил, что все виды живут в обычном мире. Главный — это так, небольшое пристанище для своих. Колдунов и ведьм среди людей полно. Они работают и в государственных структурах, и в коммерческих предприятиях. И в банке в том числе. И, поверь, там служат не дураки, так что подделать деньги невозможно, рано или поздно обман раскроется.

— Жаль…

— Ничего не жаль. Это очень тщательно продуманная система, и проблем гораздо меньше. Если не хватает романтики, то сходи на досуге в музей в Главном, на деньги магические полюбуйся.

— И вот что я хотела спросить. Мне очень много проблем доставляет то, что я не отличаю все виды друг от друга. Только вампиров.

— Все равно я тебе не смогу толком ничего объяснить. Внешне они не так уж сильно различны. Тут дело, скорее, в складе характера. Наблюдай, и все поймешь.

— А начет вампиров…

— Ну что ещё?

— Я помню тот вечер в переулке. Таня с Виком дрались в переулке, а потом… улетели.

— Да. Ты разве сказок не читала? Любой вампир, а, тем более, чистокровный, умеет превращаться в летучую мышь. Оборотень может превращаться в кого угодно, но только в животных. Колдун может и неодушевлённым предметом стать, но только с помощью зелья или сложного заклинания. У русалок в воде наступает частичная трансформация ног в рыбий хвост, леший при желании может в деревце какое-нибудь перекинуться. А вот люди и эльфы не могут.

— Обидно, — вздохнула я.

— Ничего обидного. У человека есть возможности, о которых другим видам только мечтать приходится.

— Например? — взбодрилась я.

— Зря радуешься. Ничего нового о людях я тебе не скажу. К тому же этих тонкостей очень много.

— И все же?

— У человека больше шансов убить вампира, чем у всех остальных. Зельем его не убьёшь, оборотень по силе и скорости его не превосходит, а вот научно-технический прогресс делает чудеса. Против изобретений человека не поможет ни ловкость вампира и оборотня, эльфы и русалки вообще особых преимуществ не имеют, а магия… Конечно, это сильное средство, но против гранаты или огнестрельного оружия… Пока колдун щит выставит, его сто раз убить успеют.

— А что мешает другим видам пользоваться оружием?

— Те самые особенности характера, склад ума, что ли… Эльфы это презирают. Ни один нормальный маг не будет изучать физику и химию и разбираться во всех тонкостях ядерных реакторов, резисторов и электрической цепи, а о большем говорить… Вот биологию еще можно, математику, а это… Лишняя трата времени, когда свет можно зажечь щелчком пальцев. Зря, наверное. Лешие и русалки, я даже не знаю, как объяснить… Они настолько близки с природой, что на неживое не обращают внимания. Вот вампиры и оборотни, логически, могут, но в схватке у них превыше всего звериные инстинкты, и они надеются только на физическую силу. Мдаа… Что-то я совсем в философию ударился. Но со временем ты и сама все поймешь.

— Ладно, и на том спасибо. Лучше уж так, чем никак…

Тут вмешалась Таня:

— Ты хоть про уроки-то помнишь?

— Ой, нет. То есть да. Уже побежала. Пока!

Я автоматически взмахнула рукой, и изображение исчезло.

Так, так, так… Нужно в кои то веки заняться домашним заданием. Так что просто необходимо выучить второй закон Менделя по биологии.

Я улеглась на кровать с учебником в руках и не успела прочитать одно предложение, как зеркало обожгло мне руку. Я убрала маленькое подальше, и крикнула большому: «Соединяй!».

По ту сторону лежал на диване у Вика в квартире Кирилл, а рядом на полу Вик пытался читать учебник биологии.

— Привет! — жизнерадостно воскликнул Киря.

Вик кивнул и уставился в учебник.

— Что с ним? — спросила я у Кирилла, кивком головы указывая на Вика.

— С Ксанкой поругался.

— Я с ней не ругался, я просто устал, — раздражённо ответил Вик.

— Думаешь, я не слышал, как она на тебя полчаса из зеркала орала?

— Думай что хочешь. А мне надо хоть чуть-чуть учебник пролистать, уже сто лет не спрашивали, — тут он поглядел на меня и удивился:- Ты тоже в одиннадцатом?

Вот дура, и почему я учебник не убрала? Хотя…

— А разве ты в десятом не по такому же учился?

— Точно!

— Вот и я экосистемы зубрю.

— Ну, удачи!

— Эй, хватит про учебу! Я, между прочим, тебе каталог дать хотел. Лови!

Я поймала и принялась листать. Каких зеркал тут только не было! Наверное, половина из них очень старинные, так как на некоторых я видела переливающиеся камни (явно не стразы), и безумно дорого стоят. Жаль, цен не было. Я постаралась найти что попроще, но простых здесь совсем не было. Наконец, я отыскала красивое кованое зеркало под старину (а, может, и не под, а так и есть). Не самое простое, но очень красивое. Наверное, такие стояли на туалетных столиках у юных принцесс. Оно было явно девичье, но от этого нравилось мне ещё больше. Ну какой девушке не хочется быть принцессой?

Все это время. Пока я рассматривала каталог. Вик хмуро читал учебник, а Киря пытался его развеселить. Я определилась с выбором и сказала:

— Я нашла! Код 286.

— О! Отличный выбор! Эксклюзивное зеркало из коллекции Белоснежки.

— Кого?

— Белоснежки, — удивлённо повторил Киря.

— Так она же сказочная… — не менее удивленно сказала я.

— Кто, Белоснежка? Сказки на пустом месте не придумываются. На самом деле Белоснежка — это графиня София, жившая в восемнадцатом веке и страдавшая от гонений своей мачехи — ведьмы. После известных тебе событий она выскочила замуж за эльфийского принца и жила долго и счастливо. У неё было очень милое хобби — создавать зеркала, которые восхищались её красотой. В её коллекции было около пятидесяти зеркал, но сейчас их осталось около двадцати штук.

— Оно же безумно дорогое!

— Брось! Без подключенных услуг оно мало чего стоит. Только если действительно просто висеть на стене и говорить о красоте.

— И что же, оно мне будет постоянно твердить, как я прекрасно выгляжу, даже если я буду выглядеть отвратительно?

— Да нет, это просто зеркало любит потрепаться. А Софии оно говорило чистую правду — она действительно была ошеломляюще красива, раз эльф в неё влюбился. Это удивительно, ведь Белоснежка была человеком.

— Значит, мне повезло, что у моего брата такие друзья!

— Балбесы у твоего брата друзья! — пробурчал Вик, не поднимая головы.

— И это вместо благодарности? — наигранно возмутился Кирилл, сам засмеялся своим словам и поднял с пола ноубук.

— Спасибо тебе большое — пребольшое! — сказала я.

— И всё? А поцелуй? — подмигнул мне Киря.

— Не зли меня! — тут же вставил свое слово Вик.

— Ну что ж мы сегодня такие нервные? Если нелады в личной жизни, то зачем же на друзьях отрываться? — заметил Кирилл, открывая ноутбук, — И, вообще, сиди и занимайся своим делом. Мне, между прочим, зеркало ещё оформить надо, — и застучал по клавишам.

Я уселась поудобнее, Вик никак не отреагировал, а Киря продолжал что-то печатать. Через пару минут он спросил:

— Тебе с помощником?

— С кем?

— Ну… С говорящим лицом?

— Ага, так прикольно.

— Каналы подключать?

— Какие, телевизионные?

— Это тебе не телевизор, что бы каналы телевизионными были. Любые, какие сама захочешь. Хочешь, смотри MTV или слушай Глав-радио, можно даже новости Камбоджи посмотреть и эльфийский показ мод.

— Круто! Конечно, подключай! Зачем ты вообще это спрашиваешь?

— ОК, тогда я тебе ещё и возможность переноса в Главный и соединения с другими домами подключу… Так… Сетевые игры, справочник, автоответчик… В основном, все, вряд ли тебе другие возможности понадобятся.

— А сколько в месяц платить надо? — опомнилась я.

— Ну за кого ты меня принимаешь? Это же наш семейный бизнес, я могу оформить что угодно как подарок.

— Мне даже как-то неудобно…

— Забудь! Мне это ничего не стоит.

— Тогда еще раз спасибо. Кстати, Вик, ты идешь к однокласснику?

— Да, туда к пяти. Поедем от меня. Я тебя сейчас в список друзей занесу, так что без десяти пять жду тебя тут, у меня дома.

— Есть! Кирилл, спасибо.

— Не за что. Минут через десять получишь зеркало.

Я кивнула в знак прощания, взмахнула рукой и отключилась.

Попыталась выбить все мысли из головы чтением учебника.

Жалкая попытка.

Но так больше нельзя. Я становлюсь психопаткой. Нельзя думать о человеке двадцать часов в сутки! Мне сказали найти того, кто хочет навредить Вику, а я даже не пыталась. Молодец! Я — самый никудышный работник из всех существующих на Земле. Я хочу быть рядом с ним, познакомиться с его друзьями и забываю о том, что нужно собирать информацию. Ладно, у меня есть оправдание — я узнала о существовании Главного и других видов совсем недавно. Глупее оправдания не придумаешь.

От мыслей о собственной никчемности меня отвлекло неожиданное появление на кровати какого-то свертка. Открыв его, я обнаружила то изумительное зеркало из каталога. У Белоснежки был великолепный вкус. Живи она в наше время — стала бы знаменитым дизайнером. Я долго не могла оторвать взгляда от причудливого переплетения рамки, но потом все же опомнилась и стала думать, куда же его поставить. И маме надо объяснить его появление… Ладно, скажу, что не моё, а Риткино, что она хотела подарить своей маме зеркало на День Рождения и спрятала его у меня. После недолгих раздумий я поставила зеркало на пол рядом с кроватью, так как оно высокое, даже выше меня, и ставить его на тумбочку нет смысла.

И что же мне с ним делать? Постучать, подуть или спросить что-нибудь?

И, вообще, где обещанный помощник?

Не успела я повозмущаться, как зеркало зевнуло и сонным голосом спросило:

— И долго ты на меня пялиться собираешься?

От неожиданного вопроса я подпрыгнула на месте и попятилась назад. Ну как можно не испугаться, когда из ниоткуда, на абсолютно гладкой поверхности появляется зеркальное лицо?

— А… ты… вы… откуда знаете, что я смотрю?

— Ну не дура же я совсем!

— Ты девочка?

— А ты мальчика хотела? Можем устроить! — недовольно ответило лицо.

— Нет, не надо! — завопила я. Еще чего не хватало, что бы парень, пусть даже ненастоящий, наблюдал, как я одеваюсь и крашусь!

Я не знала что сказать. Конечно, я ожидала помощника, но все равно неожиданно. Лицо безучастно рассматривало меня.

Наконец я сподобилась спросить:

— Как тебя зовут?

— Как хочешь.

— Что, совсем имени нет? Или говорить не хочешь?

— ЕВ-2045.

— О! Я буду называть тебя Евой.

— Как хочешь.

— Почему ты такая неразговорчивая?

— Меня разбудили две минуты назад. Как я могу быть бодрой и общительной? — скривилось лицо.

— Ой, извини.

— Да ладно. Ты кого в список друзей заносить будешь?

— Никого. Не люблю незваных гостей.

— А что ты хочешь?

— А у тебя есть программы какие-нибудь?

— Об этом с телевизором договаривайся. Я из магии состою, а не из битов.

— Не обижайся. Я плохо разбираюсь в магических тонкостях. Но что можно посмотреть?

— Что хочешь.

— А волшебное есть?

— Конечно.

— Покажи!

Лицо недобро ухмыльнулось (видимо, я её совсем достала своими глупыми вопросами) и исчезло. Вместо этого показали… жар-птицу. Хотя, может, и не ёё. После пяти минут просмотра я поняла, что идет что-то вроде нашего, человеческого «В мире животных». В программе симпатичный русоволосый невысокий парень рассказывал о привычках жар-птиц, их условиях содержания и кормлении, если у кого она выполняет роль домашнего питомца. Интересно смотреть на то, о чем читаешь в русских народных сказках. А парень, скорее всего, леший, уж больно бойко и с нескрываемым энтузиазмом он рассказывает. Я послушала, но вспомнила про домашнее задание и не могла дальше бездельничать. Поэтому, не убирая изображения, я с горем пополам дочитала биологию и села делать упражнение по русскому.

Минут через сорок появился пакет, из которого я вытащила симпатичную розовую, тонко связанную кофточку. Она слегка просвечивалась, так как очень тонкая вязка, но в сочетании с голубыми джинсами смотрелась просто потрясно.

Я — красавица!

Эх, если б это действительно была я… Все парни моими были бы. Наверное, любая девушка хоть раз в жизни мечтала стать другим человеком: знаменитой актрисой, певицей, впрочем, неважно кем, главное — не собой. Я не исключение. Мне повезло — я стала другим человеком, хотя не совсем человеком, а наполовину вампиршей. И при этом я сестра сына возможного правителя нашей страны. Здорово! Наверное, круто живется Вику.

Я накрасилась и попросила Еву убрать программу. Она посмотрела на меня своими зеркальными глазами и осуждающе покачала головой. Я не обратила на этого особого внимания и спросила:

— Свет мой, Евочка, скажи: кто на свете всех милее?

— Синди Кроуфорд, — пробурчало лицо.

— Ну зачем ты так? У меня только поднялось настроение!

— Настоящая ты мне больше нравишься.

— В смысле? — от удивления я даже перестала пританцовывать перед зеркалом.

— Светленькая, зеленоглазая девушка. Настоящая ты.

— Откуда ты знаешь?

— Ты же моя хозяйка?! Я тебя и в виде табуретки узнаю. Простой изменчивостью черт лица и краской для волос меня не смутишь.

— А другие зеркала меня тоже настоящую видят?

— Нет, только своих хозяев.

— Уфф… — перевела дыхание я. — Слава богу.

— А так ты выглядишь неплохо, только волосы распусти, хвостик к твоему образу не подходит.

— ОК, а сколько времени? — спросила я, расчесываясь.

— Без пяти пять.

— Блин! Перенеси меня к Виктору Воскресенскому! — завопила я.

— Да не кричи ты так, — пробурчала Ева и исчезла. Вместо неё отразилась квартира Вика.

Вик, злой как черт, уже поджидал меня.

— Опаздываем? — ехидно спросил он.

— Ну я же девочка. Мне можно, — как можно невинней ответила я.

Мдаа… Здорово же его Оксана довела. Ни разу не видела его таким злым в школе. Да у него, в принципе, и настроение там всегда постоянное: доброжелательно-безразличное.

— И издеваться над нами тоже можно, — пробурчал он и пошёл к выходу.

Пока он закрывал дверь, я думала, как бы его успокоить.

— Вик, конечно, это не моё дело, но что случилось?

— Ничего, — отрезал он, но я и не собиралась так просто отставать.

— Это из-за Оксаны?

— И из-за неё тоже, — хмуро соизволил ответить вампир, заходя в лифт.

— Тоже?

Он ничего не ответил.

— Зачем ты вообще идешь куда-то в таком настроении?

— Так надо.

Исчерпывающий ответ. Вик никогда так со мной не разговаривал. Стало обидно. На нижний этаж мы спустились в полном молчании и сели в машину. Водитель коротко спросил, куда ехать. Я села с Виком на заднее сиденье. Мы молчали. Наконец, в Вике проснулась совесть:

— Ты что, обиделась?

Теперь уж моя очередь дуться.

— Ну я не нарочно, просто день сегодня не задался с самого утра. Извини.

— А что такого утром случилось?

— Да так, мелочь, но все равно неприятно.

Это я — мелочь? А ты — избалованный, эгоистичный себялюб! Ему испортило настроение то, что какая-то Света посмела ему — такому умному и красивому — отказать!

Я молчала, и Вик продолжил.

— А потом еще Ксанка позвонила и стала на меня орать и упрекать, что у меня кто-то есть, раз я не позвал её. Видимо, Марина, лучшая подружка, постаралась, — он скривился, словно от зубной боли.

— Ладно. Не бери в голову, — фальшиво улыбаясь, пыталась его успокоить я. — Я только одно не понимаю: зачем она тебе вообще нужна?

— Она дочь друзей моих родителей, и они надеются, что когда-нибудь породнятся, — он горько усмехнулся. — Они, конечно, меня не заставляют, но вот так вот взять и бросить её я не могу.

— А, ты, значит, добрая душа у нас, — задумчиво протянула я, внутренне отплясывая канкан. Он её не любит! Он её не любит!

— Знаешь, она мне очень дорога. Я её с детства знаю, и даже люблю, но как друга, — грустно улыбнулся Вик.

Мы приехали и вышли возле Артёмова подъезда. Поднялись на третий этаж и позвонили. Дверь открыл веселый Никита и крикнул вглубь квартиры:

— Вик пришел! Заходите.

Пока я разувалась, к нам прибежал Артем и стал заинтересованно поглядывать на меня. Подождав разувающегося Вика, мы прошли в зал, где сосредоточилась основная масса народа.

— Эй, Вик, привет! Не познакомишь с девушкой? — хитро улыбаясь, спросил Сашка. Маша хмуро на меня посмотрела.

— Нет, это сестренка моя, Лера, знакомьтесь, — сказал Вик, представляя меня каждому однокласснику.

Никите вздумалось пожать мне руку, но пожимал он ее дольше положенного. Ритка это заметила, и расстроено отвернулась. Я вырвала свою руку из его. Знаю, она ничем не покажет своей ревности и никогда ему первой не признается, что он ей нравится, но потом всю ночь проплачет в подушку. Не думайте, что моя подруга совсем ничего не может, она просто не хочет показывать ему своих чувств, хотя Никита прекрасно знает, как Ритка к нему относится. А подруга раз в неделю стабильно клянется его забыть и скачет от счастья, если он ей позвонит или улыбнется. Она пыталась его забыть, даже встречалась с другим, но любовь — противная штука. Да, я действительно считаю, что она его любит. И благодаря ей верю, что любовь есть, только парни придурки и совсем этого не видят.

Вик тем временем очень удобно устроился на диване между Машкой и Олей. Маша ему что-то нашёптывала на ухо, а Олька хихикала.

Ну и пусть!

Побродив по квартире, я обнаружила, что здесь почти весь мой класс, за исключением меня, Катьки, у чьей мамы сегодня День Рождения, и Вовки, который лежит в больнице с переломом. На кухне несколько одноклассниц и одноклассников со своими парнями и девушками играли в бутылочку, и среди них Ритка и Никита. Никита пытался меня уговорить присоединиться, но я категорически отказалась и вернулась в зал. Вика там не было. Обойдя всю квартиру еще пару раз, я обнаружила Вика с Артемом, Олькой и Машкой на балконе. Артем и Олька курили, а Маша висла на Вике.

Превосходно!

Я развернулась, чтобы уйти, но Вик схватил меня за руку, от чего у меня пробежали мурашки по всему телу, и поставил между собой и Машкой. Маша скривилась, но промолчала.

Так ей и надо!

Я вслушалась в разговор. Артем говорил:

— … не понимаю. Странно, что она не пришла.

— Кто? — влезла я.

— Одноклассница, ты все равно не знаешь, — ответил Вик.

— Да она все еще своего Диму забыть не может! Вот и сидит дома, потому что ей все парни по барабану.

Опаньки!

Это они обо мне. А на Диму, милые сплетницы, я давно забила. Даже не помню, когда в последний раз о нем думала.

— Что, серьёзно? — удивился Вик.

— Да, наверное, — пожала плечами Машка.

— Вик, а ты, случаем, не эмо? — решила перевести разговор в другое русло Олька, выбрасывая сигарету и мягко заглядывая ему в глаза.

— Нет. А что, похож? — улыбнулся Вик.

— Ага. У тебя черные длинные волосы, бледная кожа, темные глаза, вот только совсем ничего розового в одежде нет. Да и не проколото ничего, — разочарованно отметила она.

— Неужели вам так нравятся эмобои? — засмеялся Артем.

— Ага. Вик, ну стань эмо — мальчиком! — попросила Оля.

— Да какой из меня эмо? Вы же мой характер знаете…

— Мда… Не представляю тебя плачущим, бедным и несчастным, — засмеялся Сашка.

— Я тоже, — улыбнулся Вик.

— А мне такие парни нравятся, — вставила слово я, — по-моему, это прикольно.

— Согласна, — кивнула Маша, — Вик, ну хоть что-нибудь проколи!

— Ага, и что скажет мой папа-политик? — скептически спросил вампир.

— А тебе так важно его мнение? — подмигнула Олька.

— Ну… Можно что-нибудь просто так проколоть… На месяцок.

— Губу! Или язык! — не замедлила с предложением Олька, словно не в первый раз думала об этом.

— А есть я как буду? — улыбнулся Вик, не воспринимая всерьёз весь этот разговор. — Лер, ты что об этом думаешь?

— Я за! — искренне согласилась я. — Только губу не надо, лучше бровь. В случае чего, запросто закроешь челкой.

Вик кивнул, соглашаясь.

— Так ты реально согласен? — вне себя от радости спросила Машка, словно Вик только что пригласил её на свидание.

— Я подумаю, — уклончиво ответил Вик, но идея его зацепила. Он сделает пирсинг, уж я-то постараюсь.

Потом они стали обсуждать какую-то компьютерную игру, постоянно подкалывая и поддразнивая друг друга. Я ушла и села на диван. По телевизору снова показывали клипы. Появился Никита и сел рядом, предлагая пиво. Я отказалась и уставилась на экран. А там, как назло, зазвучала иностранная медленная песня. Никита, не долго думая, пригласил меня потанцевать. Я подумала было отказаться, а потом поняла, что совсем умру со скуки, и согласилась, предварительно посмотрев, нет ли Ритки.

Мы присоединились к танцующим парочкам, благо зал у Никиты приличного размера. Ник что-то мне говорил, но я не вслушивалась, наблюдая сквозь шторку за происходящим на балконе и одновременно за дверным проемом. Мне повезло: ни там, ни там ничего не случилось, то есть Машка все так же висла на Вике и Рита не появлялась. И Никита придурок! Нет бы Ритку пригласил, так за новенькой в компании ухлестнуть надо. И чем ему Рита не угодила? Наверное, уж слишком бы легко она ему досталась.

С такими грустными размышлениями я просидела остаток вечера, абсолютно не обращая внимания на Никиту, которому явно понравилась. Ритка сидела в кресле напротив и делала вид, что смотрит клипы. Уверена, она прекрасно видела, как он ко мне клеился. Не думайте, что я плохая подруга. Я подходила к Вику, но мне не очень-то приятно видеть его в компании Машки. Он уже давно ушёл с балкона и теперь где-то лазил. И не один. Поэтому мне ничего не оставалась, как делать вид, что я слушаю Никиту. Я попыталась втянуть в разговор Риту, но она собралась домой и ушла.

Мне надоело.

Я нашла Вика в столовой с банкой пива в руке, но ни капельки не захмелевшего, вместе с Машкой, которая на этот раз сидела у него на коленях. Он со снисходительной полуулыбкой слушал её бредни, но, увидев меня, сразу подскочил и спросил, не хочу ли я домой. Я, конечно же, хотела, поэтому мы ушли.

До его дома шли пешком и молчали. Начался дождь. Я надела капюшон от куртки, а Вик и не думал прикрыться от дождя. Он о чем-то думал, и я не хотела его отвлекать. Было холодно, и от этого становилось слякотно не только на улице, но и на душе. Наверное, Вик жалел, что из-за Оксаны не мог остаться там подольше и начать встречаться с Машкой. Никогда не видела его в таком состоянии. Он даже попросил у прохожего сигарету и теперь курил, как будто меня рядом с ним нет. За весь путь мы не произнесли не слова. Вик действительно несколько безответственный, ведь зная, какая ему грозит опасность, не позвонил шоферу и пешком шел домой, а путь приличный. Я, конечно, могла сразу пойти домой, но не хотела оставлять его одного, мало ли кто нападёт. Хотя толку от меня… Но нам повезло, ничего не случилось. Мы спокойно дошли до дома, поднялись в квартиру на лифте, и только попрося зеркало перенести меня ко мне домой, Вик сказал:

— Ты ведь не скажешь Ксане о Машке?

— Нет. Конечно, нет, — успокоила его я и шагнула к себе. Хотя, по-моему, ему было все равно, что я отвечу, и он спросил только для приличия.

Дома я растянулась на кровати и закрыла глаза. Перед глазами были Вик с Машкой на коленях. Я, по сути, уже не особо ревную его, но все равно неприятно. И неужели ему так плохо из-за неё? Нет, точно нет, ведь он так обрадовался, когда я пришла и собралась пойти домой. Или боялся, что ещё чуть-чуть, и не сможет больше себя контролировать? Поэтому и убежал от искушения подальше.

От раздумий меня отвлекла Ева:

— Явилась? — хмуро спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Тебе тут Юля звонила, послушаешь её?

Я кивнула, и на поверхности появилось Юлькино лицо. Она сидела на кресле моей мечты (бледно-розовое с рюшечками) и мило улыбалась:

— Лер, привет! Ты как насчет завтра? Присоединишься к нам? Надеюсь, что да. Как придешь, перезвони.

Изображение исчезло, снова появилось лицо Евы. Она спросила: «Соединять?» и после моего утвердительно кивка соединила.

Юлька сидела на диване вместе с Дэном, тем парнем, который на вечеринке у Кири куда-то звал Вика, и смотрела, как Анька ходит по комнате в красивом голубом платьице.

— Привет! — обрадовалась мне Анька, видимо, зеркало её уже предупредило о моём звонке. — Ну как? — она ещё раз прошлась по комнате.

— Потрясно, — выдохнула я, пытаясь оторвать глаза от этого чудесного платья.

— Это Юлькино, она мне даст его в «Альфу» сходить.

Юлька с гордостью взглянула на свою собственность и спросила у меня:

— Пойдешь с нами? Я тебе тоже что-нибудь подгоню.

— А Вик пойдет?

— Нет, я ему звонила, а он даже не стал со мной разговаривать, только ответил, чтобы все от него отстали.

— Тогда и я не пойду.

— Забей! Пошли с нами, никто тебя там не укусит, уж Дэн позаботится.

— Даа… — добавила Анька, — мой братик кого угодно уложит одной левой.

Я улыбнулась, но все равно отрицательно покачала головой.

— А зря, — бодренько сказала Юлька, — но хоть завтра-то с нами пойдешь?

— Ага, как можно такое пропустить? — ответила я.

— Вот и правильно. Значит, в три встречаемся на Главной площади, — она заметила мой недоуменный взгляд и пояснила:- ЕВу скажи «площадь Главного» и переносись, мы тебя там ждать будем.

— Ладненько. Тогда до завтра?

Девчонки кивнули, изображение сменилось на мою спальню.

Я еле поднялась с кровати, тайком пробралась в ванну, благо, что родители были заняты просмотром новостей, и быстренько смыла с себя всё. Потом легла на кровать и заснула не раздеваясь.

Четверг

Утро было просто… crazy, так как я вчера не уложила учебники в сумку, и теперь мне пришлось собирать их по всей комнате. Проносившись по комнате, я вспомнила, что первая у нас физкультура, и, припомнив горький опыт предыдущего занятия, решила её забить и пойти ко второму.

Все, определённо с сегодняшнего дня следует заняться своей фигурой.

С этими невесёлыми мыслями я, пока мама одевалась в комнате, отдала кусок колбасы коту, а хлеб положила в хлебницу. Пришлось довольствоваться просто кофе. Мама ругается на меня за эту привычку, и я сама знаю, что вредно его пить так часто, к тому же от него желтеют зубы, но все равно пью. Должны же у меня быть хоть какие-нибудь вредные привычки?!

Мама не знает о моём коварном плане. Она просто думает, что мне ко второму уроку.

Я подождала, пока хлопнет входная дверь, и вернулась в комнату. Стала одеваться, стараясь не слушать бурление желудка, тяжко переживающего разлуку с колбасой.

Пусть помучается! Потом ещё спасибо скажет, когда увидит в зеркале, какой красивый и плоский стал.

Зеркало! Как я могла забыть?

— Ева!

Ноль внимания.

— Евочка! Миленькая! Проснись!

Наконец появилось заспанное лицо. Ева недовольно приоткрыла один глаз и пробурчала:

— Сама не спишь и другим не даешь.

— Извини, но, плиз, покажи мне что-нибудь.

— Ты издеваешься? Я спать хочу! — патетично взвыла помощница.

— Ну пожалуйста! — попросила я.

— Что ты хочешь?

— А новости есть?

Ева кивнула, и на поверхности показалась известная ведущая новостей на первом канале. Нет, так не пойдёт!

— А из Главного?

Изображение поменялось. В зеркале отражался красивый трехэтажный дом, не старинный, а очень даже современный. Вокруг него сновали люди (или не совсем). Этот вывод я сделала, увидев корреспондента. Это был невысокий серьёзный мужчина, одетый в строгий деловой костюм, но сжимающий в своей руке метлу. Он, щурясь от яркого утреннего солнца, говорил:

— Сегодня было совершено очередное покушение на Вячеслава Витальевича Воскресенского, одного из претендентов на пост главы Совета Семи Представителей. Предполагается, что покушение было совершено группой недоброжелателей, выступающих против его политики. Это не в первый раз, но, благодаря действиям охраны, недоброжелателям даже не удалось прорваться внутрь дома. К сожалению, им удалось скрыться. Остаётся надеяться, что сына Вячеслава Витальевича так же тщательно охраняют, иначе глава вампиров не сможет занимать такой ответственный пост. Напомним зрителям, что в соответствии с постановлением ССП «О выборах главы Совета Семи Представителей» от четырнадцатого октября тысяча восемьсот пятнадцатого года занимать пост главы ССП имеет право представитель от любого разумного вида, имеющий здорового, без умственных отклонений наследника или приемника. Это обеспечивает безопасность трона в случае, если с главой что-либо случится, помогает избежать переворотов и тем самым гарантирует стабильность общества того или иного вида. В случае же, если наследник будет умственно отсталым или находится при смерти, или вообще умрет, шансов на победу в выборах у претендента не остается. До выборов остаётся одна неделя, и страсти с каждым днём разгораются все сильнее. Смотрите Глав-ТВ и будете в курсе дальнейшего развития событий. С вами был Ярослав Невструев, программа «Вести России».

Корреспондент улыбнулся белозубой улыбкой, и изображение изменилось. Теперь из зеркала улыбалась симпатичная девушка (не вампирша) и рассказывала об открытии нового магазина какой-то известной (но не мне) марки одежды в Главном. Это был первый магазин в России, поэтому там собралась немереная толпа журналистов и всяких знаменитостей. Я поглядела чуть-чуть и попросила Еву выключить.

Настроение испортилось.

Вот блин.

И почему мне не сказали всей правды? Ну, конечно, проще достать Вика, чем его отца. Да я б на месте Вячеслава Витальевича заперла сына в доме и вообще запретила выходить из него. А тот гуляет черте где, плюёт на меры безопасности и живет в обычной квартире, оснащенной лишь охранными заклинаниями.

И о чем только думают его родители?

Я посидела, тупо пялясь в окно, минут пять, а потом сообразила, что ещё немного — и опоздаю на второй урок.

Выскочила из дома и в привычном темпе побежала до школы. Теперь мне уже не привыкать. Надо заставить себя вставать в шесть утра и совершать пробежки, глядишь — и фигурка подтянется. Я бы давно так сделала, но меня слишком уж беспокоит мнение соседей и симпатичных соседов.

Едва забежала в раздевалку, как прозвенел звонок. В класс неслась, перепрыгивая через три ступеньки и сбив практиканта по физкультуре. Залетела в комнату, приземлилась на парту к Ритке и огляделась. Мне повезло: учительницы по литературе ещё не было.

Вик о чем-то болтал с Артемом и даже не поднял головы при моём шумном приходе. Ритка сразу же стала пересказывать мне вчерашний вечер и описывать как «та выдра» клеилась к её любимому Никите. Я вначале хотела возмутиться, но с моей стороны это было бы полной глупостью, к тому же ей легче думать, что это не Никите понравилась я-Лера, а Лере Никита. Зашла классная и вызвала Машку пересказывать первые части «Тихого Дона». Так ей и надо! Она явно ничего не читала, но кое-как наскребла на троечку.

Вообще, в школе ничего интересного не было, разве что Вика вызвали на биологии, и он еле вытянул на четверку. Странно… Он так сосредоточенно вчера читал учебник…

Пришла домой, запихнула макароны в микроволновку, вытянув, поглядела на них, представила, сколько там килокалорий, и запихнула обратно в холодильник. До трех оставалось ещё минут сорок, и я решила провести их с пользой: одновременно съесть яблоко, прочитать параграф про период «застоя» под сериал «Клуб». Параграф поняла смутненько, но зато посмотрела очередной день клубной жизни Васи.

Минут за двадцать до выхода преобразилась в Леру, одела то, в чем была в первый день встречи с Виком, запихнула кредитку в задний карман джинсов и накрасилась.

Попросила Еву перенести меня на Главную площадь.

Мдаа…

А площадь-то немаленькая! Посреди выложенного серым камнем пространства стояла ОГРОМНАЯ скульптура, изображающая семерых людей (или не людей). Но, в отличие от человеческой, фигуры были сделаны не из камня, а из… Не знаю, из чего они, но впечатление было такое, словно просто стоят семь существ, только несколько увеличенные в размерах. Скульптура передавала и цвет лица, волос, одежды, и текстуру ткани, и блеск глаз. В центре стоял пожилой мужчина, одетый в старомодный костюм и окруженный шестью товарищами, среди которых были две женщины. Я не могла оторвать взгляд от этого произведения искусства, когда на меня налетели Юлька с Аней.

Юлька воскликнула:

— Ну сколько можно тебя ждать? Мы уж думали, что ты не придешь.

Я не ответила, продолжая смотреть перед собой. Анька заметила мой восхищенный взгляд и сказала Юле:

— Она же здесь первый раз, не ругайся. Я бы, наверное, тоже в ступор впала.

— Это кто? — удосужилась произнести я.

— Это основатели Совета Семи Представителей, — пояснила Аня. — Видишь, их семь? В центре тогдашний глава Илья Королев, человек, справа от него, в зеленом сюртуке, Олег Сухомлин, леший, девушка рядом с Олегом — Надежда Романова, эльфийка, за ней Демьян Давидов, русал. Справа от Королева Виктор Воскресенский, вампир, предок нашего Вика, дальше Кира Булатова, ведьма, и Егор Андропов, оборотень. Хотя зачем я тебе все это объясняю? Все равно не запомнишь…

— Я запомню, — прервала её я.

— Ой, да пойдемте же скорей, — потащила нас Юлька.

Я пошла за ней, но потом обернулась. Сзади меня была огромная зеркальная стена, откуда постоянно кто-то возникал и направлялся по своим делам. Это чудо было примерно двух с половиной метра в высоту и метров семидесяти в длину. Ну и ну…

Площадь окружало огромное количество высоких зданий. Моё внимание привлекло модное стеклянное сооружение с причудливыми балконами. Как пояснила мне Юлька, здесь располагался ССП и разные государственные структуры. Наверное, и Таня с КонСером здесь работают. Честно, я ожидала чего-то другого. Мое воображение рисовало мне выложенную старым камнем площадь, дома, похожие на замки, метлы, проносящиеся над головой, небо необычного цвета… А что я увидела? Высокие здания из стекла, каких в Москве полным-полно, площадь, мало чем отличающуюся от обычной, разве что скульптура впечатлила.

Упс.

Я немного поспешила.

Над моей головой только что пронеслась метла.

Круто!

Я тоже хочу!

Метла тем временем остановилась около здания ССП. Внимательно посмотрев по сторонам, я обнаружила, что метлы тут не редкие гости. Изредка то тут то там проносилось это чудесное средство передвижения, мечта любого фаната фэнтези. Правда, их было не так много, как машин. Жаль, автомобили были самые что ни на есть обычные: не летающие и не переливающиеся всеми цветами радуги. Видимо, большинство сотрудников госструктур ездили на привычных взгляду машинах, так как перед домом ССП стояло очень много иномарок и штук пять отечественных «Волг».

Все это я высмотрела, пока Юлька тащила меня куда-то вглубь площади. Наконец, она остановилась и я смогла полюбоваться на столь любимое ею место. Этим оказалась аллея из стройных берез, по которой прогуливалось огромное количество людей, тьфу ты, существ. А за шеренгой белых красавиц было… были магазины с манекенами, одетыми в разные платья. Юлька попыталась меня затащить в первый бутик от площади, но не тут-то было. Я как вкопанная пялилась на столб, на котором была вывешена… погода. Да-да… На всю оставшуюся неделю, причем была указана точная дата начала дождя и перепады температуры. Дождик обещали каждый день с двух ночи до шести утра, только в воскресенье еще и часок днём. Классно! Теперь ясно, чем здесь ведьмы на жизнь зарабатывают: погоду идеальную делают. Везет же жителям… А то у нас сейчас полудождь — полуснег.

Юлька тем временем впихнула меня в магазин. Аня сочувственно на меня посмотрела и пошла смотреть юбки.

Не сказала бы, что одежда здесь чем-то отличается от обычной. Разве что чуть тоньше, чуть воздушней, приятней на ощупь. Оно и ясно-большая часть видов живет в наших городах. Так зачем лишний раз бросаться в глаза?

Юля времени даром не теряла, а, схватив пару юбочек и кофточек, скрылась в примерочной. Аня, как верная подруга, поплелась за ней и ждала, пока та выйдет. Хватает же у неё терпенья. Мне пригляделись одни штаны, но Юля категорично заявила:

— И не думай это надевать.

Я обиделась. Не такой уж и плохой у меня вкус!

— Это еще почему?

— Сначала мы тебе в «Альфу» прикид выберем, а потом уж оставшиеся деньги тратить пойдем.

— Куда?

— Да клуб ночной это, — пояснила Аня. — Вик туда точно пойдет, иначе Дэн от него не отцепится, да и Оксана очередную истерику устроит.

— Так что на завтрашнюю ночь ничего не планируй, — вставила слово Юля, появляясь из примерки супер короткой юбке.

— Уже завтра? А школа? — попыталась возразить я, прекрасно понимая, что это напрасная трата сил. Раз Вик идет, значит и мне тащиться обязательно. Иначе Таня меня прибьёт.

— Ну и что? Мне тоже надо в неё идти. Но мы молоды, красивы, — она посмотрела на свое отражение в зеркале, — сексуальны, так что глупо растрачивать все свое время на сидение дома.

— А девчонка дело говорит, — подмигнуло зеркало.

Мы засмеялись, и Юля отправилась оплачивать последнюю юбку.

Потом были магазины, магазины, магазины…

В каком-то из этого бесконечного ряда я купила потрясающее коротенькое платьице серебристого цвета с голой спиной, а потом и такого же цвета босоножки. Денег осталось немного благодаря цене платья от Alenne. Крутой бутик с внушающими уважение и суеверный ужас ценами. Но Юля была непреклонна. По её мнению, к коллекции любой модницы должно быть хоть одно платье от этого дизайнера. Но, в принципе, я с ней согласна. Сейчас мы сидели в открытом кафе и ели мороженое. Конечно, на улице не особо тепло, но солнце и не думало прятаться за тучами, поэтому грело нас своими яркими лучиками.

Ноги отваливались, вставать не хотелось. Идти куда-либо тоже. Третья порция мороженого так и не смогла меня оживить. Помог мне тот фиолетовый энергетический коктейль, который я пила у Кири. Слабость прошла и спать расхотелось. Тут явно не обошлось без магии.

Тут меня что-то резко обожгло. После тщательного пересмотра собственных ощущений, я пришла к выводу, что причина кроется в моей пятой точке. Ну разумеется! Куда же ещё я могла запихнуть зеркало?!

Открыв его, я обнаружила улыбающегося Вика.

— Привет, как дела? — спросил он.

— Да ничего, вот с девчонками по магазинам ходим, — Я кивнула в Сторону подружек, и они поздоровались с Виком.

— Знаешь, я тут подумал… может, всерьез проколоть что-нибудь?

— Я только за, — обрадовалась я.

— За бровь?

— Ага.

— Ой, Вик, ты себе пирсинг делаешь? — влезла Юля и после утвердительного кивка продолжила: — Я тоже хочу! Пошли вместе? А то мне одной страшно.

— Ладно, тогда в шесть жду тебя на площади Ленина.

Ленина? Я не ослышалась? И тут его знают! Даже Главный коммунизм не обошел.

— Я приду, — подмигнула Вику Юлька.

Вик отключился, а я задумалась. Интересно, а Юльке Вик нравится? Наверное, да, хотя общается она с ним довольно свободно и без капли смущения. Вот Аньке он не нравится точно. Оно и понятно: о какой дружбе может идти речь, когда подруги влюблены в одного и того же парня. Здесь не тот случай.

Я бодренько спрыгнула со стула и зашагала к очередному магазину. У нас еще полчаса в запасе точно есть. После серии бутиков я выбрала тонкие голубые джинсы с серебристой вышивкой, салатовую кружевную кофточку и сиреневую романтичную футболку. На этом деньги на кредитке закончились.

Мы уже спешили к выходу из аллеи, как я увидела ЕГО.

Элегантное, длинное, открытое бледно-зеленое платье. Оно облегало манекен как вторая кожа. Мечта. Я в него влюбилась с первого взгляда и поняла, что если не пойду на выпускной в нем, то вообще никуда не пойду.

А его цена…

Мдаа…

Мечтай, Светочка, мечтай…

Я наконец-таки увидела платье своей мечты — и тут такой облом. Юлька недоумевает: на что мне нужно это платье, когда этот цвет ни к чему в моем облике не подходит? А у меня зеленые глаза… И в нем бы я смотрелась потрясающе, и Вик бы в меня влюбился…

Ох.

На это платье мне не насобирать, даже если придется десять лет убирать все улицы Главного.

А Юля тем временем вышагивала по аллее в противоположную от площади сторону. После череды магазинов, многоэтажек и парочки висящих в метрах шести над землёй кафе мы вышли ещё на одну площадь, поменьше. Что удивительно, так тут действительно стоял памятник Ленину, причем каменный. За ним блестела зеркальная стена. Возле стены нас ждал Вик.

— Привет! — сказал он нам всем. — Ну как погуляли? — это уже ко мне.

— Тяжко… Ничего не двигается, — замученным голосом ответила я.

— Это с непривычки, — пояснила Аня.

— Вик, мы же идём завтра в «Альфу»? Ты не забыл? — поинтересовалась Юля, еле удерживая в руках свою гору пакетов.

— Такое забудешь…

— Лер, а ты пойдешь с нами сейчас?

А действительно? Надо, но у меня все болит. Может, ещё того фиолетового коктейля выпить? Заряд бодрости на полчаса обеспечен. Хотя… С Виком идут и Оля, и Юля. Вряд ли кто-то будет нападать.

— Не, я лучше домой…

— Домой? — огорчилась Оля.

— Ага, уроки надо делать.

— Ой, а мне своих предупредить надо, — вспомнила Юля и отошла в сторону, связываясь с кем-то по маленькому зеркальцу.

— Тогда ты подойди к стене и скажи, куда тебе нужно.

— ОК. Я пошла. Всем пока.

Я подошла к стене, сказала, куда мне нужно и перенеслась домой.

Абсолютно без сил развалилась на кровати. После получасового лежания пошла есть вместе с учебником химии, а потом долго валялась на кровати, пытаясь сосредоточиться.

Пятница

Проснулась с учебником в руках в шесть утра. Заснуть больше не смогла, поэтому пошла расслабляться в ванную. Карамельная пена для ванны — восьмое чудо света. Ощущения потрясающие: усталость прошла, и я бодреньким шагом отправилась делать себе зелёный чай.

Вскоре пришла мама и сварила рисовой каши. Обожаю рис! В любом виде. И рыбу тоже люблю, правда, не всякую. Наверное, в прошлой жизни я была китаянкой.

Иногда хочется чем-то выделяться из общей массы людей, хотя бы в еде. Прикольно было бы быть вегетарианкой, но я не смогла бы отказаться от мяса. Как подумаю, что я ем, так сразу плохо становится, ведь это убитые животные. Но я не могу заставить себя отказаться от этого чудесного вкуса. Какая же я все-таки слабохарактерная!

В школе на удивление ничего интересного не было. Писали самостоятельную по химии и словарно-орфографический диктант по русскому, физкультуру я просидела в столовой, так как никакого желания получить еще раз мячом по макушке у меня не было. Мне составляла компанию веселая Ритка, в очередной раз решившая забить на Никиту и поэтому встречающаяся на днях с парнем из чата. Везет же некоторым! Я бы тоже составила план по вычеркиванию Вика из своих мыслей, если б не видела его так часто. Трудно пытаться не думать о парне, когда он находится рядом, да притом такой умный, симпатичный, милый, веселый… да еще теперь и с пирсингом. Девчонки окружили его со всех сторон и постоянно охали. Даже подошедший Никита заметил, что сережка в брови очень идет Вику. Кстати, Никита пришел затем, чтобы узнать номер мобильного телефона меня-Леры. Слава богу, Рита не слышала. А номер Вик не дал, так как не знает его. Ну не говорить же Никите, что брат звонит сестре через зеркало?

Мое общение с Виком как Светы ограничилось подсказыванием ему правильного написания словосочетания «масленый блин». Он долго сомневался, какой же там суффикс, так что обрадовался моему совету и мило улыбнулся в ответ.

Я рада, что хоть чем-нибудь могу быть ему полезна, так как шпион из меня никакой. Подозрений тоже никаких.

Решила позвонить Тане. Она очень обрадовалась и стала просить, что бы я показала ей свои приобретения. Долго восхищалась и признала, что вкус у Юльки отменный.

— А чего такая грустная? — заметила она.

— Я вчера встретила платье своей мечты, — горестно протянула я. КонСер, только что вошедший в комнату, закатил глаза к потолку.

— Чьё? — с сочувствием спросила Таня. Видимо, сама не раз это испытывала.

— «Elf-style».

— Да… Губа не дура у девочки, — вмешался Константин Сергеевич. — Ты лучше скажи, что новенького?

— А ничего. Все друзья у Вика милые, общительные, разве что шофер подозрительный. И вообще, на что он нужен? Неужели родители Вику не могут подарить машину?

— Они-то, конечно, могут, но прав ему все равно никто не выдаст. А шофер, кстати, наш, поэтому полностью проверенный.

— А я уж подумала, что хоть что-то полезное сделала.

— Да не расстраивайся. Вы сегодня идете куда?

— Да, в «Альфу».

— О! Это надолго. Сейчас тебе лицо подправим, — шеф щелкнул пальцами, — и можешь смело идти собираться.

— Тогда я пошла.

Я разорвала соединение, но собираться не пошла, так как все равно еще рано.

Вскоре позвонил Вик и сообщил, что собираемся в одиннадцать ночи на Главной площади. Дааа… Времени у меня еще полно.

Попросила Еву включить клипы, и все оставшееся время провела за их просмотром, а также за накрашиванием ногтей, завиванием на электробигуди волос и делая маски для лица.

К одиннадцати надела платье, босоножки и увидела себя в зеркале. И это я? Даже Ева признала, что я очень даже ничего.

В это время мама на кухне ела с моим двойником, которого не видела я, но прекрасно видели мои родители, совсем не обращающие внимание на меня настоящую. Видимо, КонСер постарался.

В одиннадцать я шагнула на площадь.

Меня там уже ждал Вик, Оксана, Марина, Юля с Аней, а также Кирилл, Дэн и незнакомый невысокий парень. Мне его представили как Макса, и мы всей толпой зашагали в противоположную зеркальной стене сторону.

На улице было очень тепло, как и предупреждала меня днем Юля по зеркалу. Действительно, куртка оказалась совсем не нужна и я смогла сполна насладиться прелестью летнего вечера. Легкий ветерок был совсем не по-весеннему теплым и приводил в веселое расположение духа. Небо было без единой тучки, и нам кокетливо подмигивали звезды.

А мы все шли и шли…

Это я просто так говорю, на самом деле мы пришли минут через пять.

Это было нечто.

Вот теперь я полностью осознала, что в этом городе живут не люди.

Ночным клубом оказалось даже не здание. Это было закрытое стеклянное помещение с круглым полом, парящее в воздухе метрах в пятидесяти от земли. Из центра основания отбрасывался на землю поток солнечного света. Вам это ничего не напоминает? Мне лично очень напомнило фильмы про инопланетян, тем более что внутрь клуба попадали вхождением в этот свет, и видно было, как фигуры поднимаются наверх, как на лифте. Возле луча стоял высокий охранник, который поначалу пытался нас не пустить, так как многим нет восемнадцати, но при виде Вика все его сомнения быстро развеялись. Мы по очереди заходили в световой поток, но я ничего особенного не ощутила. Просто попал под очень яркий свет — и все. Он даже не слепил глаза. А потом я начала подниматься. Несмотря на пустоту под ногами я явственно чувствовала опору. Метрах в двадцати над землей мне открылся великолепный вид ночного города. Я увидела еще несколько похожих сооружений, но с такой высоты этот город мало чем отличался от обычного.

И вот я оказалась внутри.

Музыка, музыка, музыка…

Ты растворяешься в ней и твое тело двигается независимо от тебя. Рядом со мной уже танцевали почти все, их движения казались то замедленными, то, наоборот, убыстрялись. Царство света, исходящего от прозрачных стен и заставляющего светиться абсолютно любую одежду, не только белую.

Толпы танцующих, и даже бармены не могут стоять спокойно. Через прозрачные стены виден ночной город, но тебе не страшно находиться на такой высоте.

В мире остался только ты и музыка, проникающая в самую душу, завлекающая незнакомыми словами, заставляющая все тело трепетать от звуков чудесного голоса.

Народу полно, но никто друг другу не мешает и не толкает.

Здесь все танцуют божественно, и ты ощущаешь себя очень важной частичкой этого бесконечного мира.

Нет усталости, нет скованности, нет времени, нет ничего…

Дэн с Виком исчезли из поля зрения и вскоре вернулись с напитками. Мне достался серебристый, наверное, расплавленное серебро выглядит также. Я почувствовала, как кровь несется по венам, услышала биение собственного сердца и сотен, а может, и тысяч, танцующих в зале.

Не прекращая танцевать, что, в принципе, и сделать-то было нереально, я рассматривала помещение. То тут, то там виднелись круглые возвышения с полуголыми танцовщицами и… аквариумы. Тоже круглые, в виде столба, возвышающееся до прозрачного потолка с русалками внутри. Они танцевали в воде, и я впервые увидела танец, смешивающийся с плаванием. Это было чудесно, сказочно… Хотя нет, не сказочно. В сказках на русалке было бы хоть что-нибудь надето. Но ведь это же ночной клуб не для детей.

Музыка накатывала волнами, и я, как ни старалась, не могла вспомнить, сколько же времени я тут нахожусь.

А, собственно, зачем?

Музыка заполнила всю меня, она текла по венам вместо крови, стучала в висках…

Мелодия — это я.

Мое прошлое.

Мое настоящее.

Мое будущее.

Моя любовь.

Я поняла, что действительно люблю Вика.

А музыка тем временем лилась и лилась…

Суббота

Хочу спать.

Да что же такое?

Я схватила будильник и попыталась наощупь отключить противный звонок.

Получилось.

Вот только я все же проснулась.

Я заплетающимися ногами пошла в душ.

Блин!

Вода ледяная, хотя это и к лучшему.

Я вспомнила ночь. Удивительно, что я все же смогла что-то вспомнить. Домой я пришла в полшестого, так что, получается, спала только полтора часа. Время в клубе летело незаметно, но у Вика остались остатки разума, не то, что у меня. Он всю обратную дорогу до площади надо мной прикалывался, но потом вспомнил свои ощущения от первого похода в такой же клуб и замолчал. Я к тому времени полностью очнулась, и вместе с разумом вернулась слабость во всем теле. Это ж сколько я танцевала без передышки? Шесть с половиной часов. Замечательно! Видимо, на зал наложены какие-то чары, заставляющие не чувствовать усталости. Зато потом…

Я бухнулась на диванчик на кухне и съела три бутерброда. Плевать на калории, я вчера стольких лишилась. Мама непонимающе смотрела на мое состояние и попыталась оставить меня дома, думая, что я чем-то заболела. Я бы с радостью, но я не могу пропустить сегодняшнюю алгебру, мне-то как никак ЕГЭ сдавать придется.

Высушила волосы феном, кое-как накрасила ресницы, натянула джинсы, футболку и поплелась в школу.

* * *

И зачем я пошла?

Я абсолютно не помню первую алгебру, ин. яз., а о литературе я вообще молчу…

— Это еще что такое? — раздался визг над моей головой.

Я подпрыгнула на стуле и сидящий рядом со мной Вик тоже.

Стоп.

Вик?

Сидит?

Со мной?

Опаньки!

Такое событие, а я ничего не помню?

Хотя… Поставим вопрос по-другому: что вообще я помню?

Ни-че-го.

Замечательно!

Я вопли тем временем продолжились:

— Я уже сто раз спросила про сватовство Мелехова, — это она мне, — а тебе хоть бы что! И не стыдно спать на уроке? Хорошистка! Это в конце-то учебного года! Какая безответственность!

Я вжалась в стул и поймала сочувствующий взгляд Вика.

— А ты, Djcrhtctycrbq, чего улыбаешься? Я, межу прочим, и у тебя спрашивала, но вы даже не соизволили поднять на меня глаза. Дома надо спать оставаться! Чем вы ночь занимались?

— Так они вам и сказали, чем вместе ночь занимались… — подметил Сашка.

Классная побледнела, потом покраснела и под гогот учеников завопила:

— Да что вы себе позволяете? Дневники на стол. Быстро! Я неясно выражаюсь!?

Она быстро подошла к учительскому столу и открыла журнал. Я протянула Вику свой дневник. Учительница уже собиралась поставить нам по двойке, когда вспомнила про наши оценки.

— Так, в журнал я ставить ничего не буду, но с рук вам это не сойдет! Будете… будете стенгазету рисовать. В понедельник комиссия приезжает, вот вы и приготовите стенд о творчестве Шолохова. Я дам вам необходимый материал, так что будете сидеть хоть весь день, пока ничего не подготовите.

Мы переглянулись, сказали «конечно, все сделаем» и попытались сосредоточиться. Удивительно, но весь сон как ветром сдуло. Оглядевшись, я поняла, что Вик сидит со мной потому, что половины класса нет (забивают), в том числе и Артема.

Классная еще немного поругалась (досталось всему классу) и задала каждому индивидуальное задание.

Мы с Виком сидели тише воды ниже травы. У меня была только одна цель: пережить русский язык.

После последнего урока Училка выдала нам лист ватмана, краски, фломастеры, кнопки и парочку книжек.

И с гордым видом удалилась домой, сказав, что приходит обычно к самому открытию школы, поэтому сразу проверит, висит ли стенгазета на стенде в её классе.

Мы с Виком остались одни.

— Мдаа… Нарвались, — заметил сонный Вик. — Чего ты такая сонная?

— На себя посмотри. А я просто допоздна гуляла.

— А я в клубе был до пяти, — он зевнул. — Что будем делать?

— А по информатике учительница еще в школе?

— Да вроде. У неё шесть уроков. Зачем тебе?

— Нужно отксерить портреты Шолохова. Сходишь? — он кивнул, взял книжки и ушел.

А я тем временем подписала «Михаил Шолохов» и стала раскрашивать буквы. Я, конечно, рада остаться с Виком, но на компьютере было бы в сто раз проще все напечатать. А тут приходится выводить буквы, боясь нечаянно не размазать краску и не разлить воду.

Вскоре вернулся Вик, и мы принялись приклеивать портреты. Писать биографию он оставил мне, а сам всячески меня отвлекал. На перемене прибежал Никита и стал выпрашивать у него номер «красавицы Лерочки». Вик не дал, но зато посоветовал не Лерин номерок выпрашивать, а обратить внимание на Риту. Надо же, все это он замечает! Никита спросил, есть ли у него самого девушка, на что Вик ответил… нет.

Ага.

Так мы и поверили.

Уж я-то знаю его девушку.

Зачем ему говорить, что нет? Из-за того, что я слышу? Глупость.

Кстати, только сейчас поняла, что это Ксану я видела у нас на новогодней дискотеке в школе. Значит, они уже давно вместе. Теперь понятно, почему Вик её бросать не хочет. Оксана слишком хорошая, чтобы с ней так поступали. Даже я это признаю. Редко встретишь сочетание красоты и ума в равных пропорциях, а Ксана к тому же и хорошая. Детское слово. Только первоклашки так характеризуют людей. Волк какой? Плохой. А колобок? Хороший. Но здесь это слово пришлось как нельзя кстати.

В класс вошли еще несколько девчонок из параллельного класса и окружили Вика. Он всем мило улыбался и украдкой зевал, не обращая внимания на их восхищенные возгласы от его образа эмобоя. Причем парочка уже попыталась назначить ему свидания, на что Вик вежливо отнекивался.

Я делала вид, что ничего не замечаю и разлинеивала плакат. Руки немного дрожали, но я даже не повернула голову в сторону Вика и девчонок.

Его нет, его нет, его нет…

Успокойся, Светочка, успокойся.

Все хорошо.

Он тебе не нужен и тебе наплевать, что он стоит в окружении этих фиф.

Прозвенел звонок. Наконец-то они ушли.

Вик снова куда-то смылся. Минут через десять пришел, уселся и стал наблюдать, как я пишу биографию. Снова ушел. На этот раз надолго.

Я всё дописала, дорисовала и стала его ждать. В конце-то концов, я не такая высокая и сильная, чтобы в одиночку повестить плакат на стенд.

Минут через пятнадцать моё терпение закончилось. Я взяла стульчик, забралась на него и, пытаясь не упасть, стала приклеивать ватман.

— Давай помогу! — раздалось прямо над ухом.

Когда он успел подкрасться? Он неожиданности я потеряла равновесие, уронила плакат и почувствовала, что начинаю падать…

Сильные руки не дали мне упасть.

Глаза в глаза. Губы в паре сантиметров от лица. Напряжение. Ожидание. Немой вопрос в серых глазах.

Я не была уверена в том, что это следует допускать, и почти подняла руки, чтобы оттолкнуть его… и не оттолкнула. Все эти странные ощущения вернулись с новой силой. Обжигающие волны: попеременно жар и холод. Перехватило горло, дыхание стало неровным и слишком глубоким.

Вик молчал, долго и вдумчиво глядя прямо мне в глаза… Затем, вдруг, словно отбиваясь от ненужных мыслей, он тряхнул головой, от чего черная челка упала на глаза, изящно провел рукой по волосам, заправляя выбившиеся пряди назад… Неожиданно и как-то резко Вик подался вперед и коснулся моих губ своими. Я подаюсь вперед, позволяя целовать себя, руки зарываются в мягкие волосы Вика, обнимают за шею…

Кровь с умопомрачительной скоростью несется по венам, сердце бьётся чаще, сильнее… В голове вертелась лишь одна мысль — оттолкнуть и убежать… Но так не хочется…

Пусть больно. Пусть обидно. Пусть. Пусть это галлюцинация, иллюзия, мираж.

Сбывшееся желание. Исполнившиеся мечты. Пусть. Пусть это сумасшествие.

Безумие. Отчаяние. Реальное? Ощутимое? Пусть. Есть только я и он…

И Оксана. Имя пронзает моё сердце болью. Я отталкиваю Вика.

— Что случилось? — его взгляд на моих губах. И непонимание.

— Не надо, — я отхожу от него как можно дальше. У меня ещё хватает сил прошептать «Оксана», прежде чем слезы застилают глаза…

Я выбегаю из класса, на полном ходу залетаю в раздевалку, хватаю свою куртку и, то и дело спотыкаясь, вылетаю из школы, чуть не сбив с ног учительницу математики.

Не сбавляя темпа, я несусь по узкой улице, заворачивая за углы каких-то домов, пока не добегаю до лавочки в неизвестном мне районе города.

Опустившись на неё, я, как любая девчонка, заплакала. Плевать на то, что лавкаа мокрая и джинсы станут такими же, плевать на сочувствующие взгляды редких прохожих…

Дождь холодными щупальцами пробрался за воротник. А я и не заметила, как он пошел…

«Ненавижу! Почему это происходит со мной?!» — мысли метались в голове.

Я не знала, кому адресован этот вопрос. Вопрос никому и одновременно всем…

* * *

Вечером, сидя на диване с чашкой горячего какао с молоком, я пыталась проанализировать своё поведение.

Дурочка, ничего не скажешь…

Надо было либо не отвечать на поцелуй, либо объяснить, а не выбегать из класса как маленькая девочка, либо вообще дождаться его и не лезть вешать это чертов плакат самой…

Да что толку-то сейчас размышлять! Я могу сколько угодно корить себя, но от этого всё равно ничто не изменится. Это факт.

Надо найти плюсы. А они есть. Точнее, один, но очень глобальный.

Я ему всё-таки нравлюсь!

Я улыбнулась, глотнула из кружки какао и закашлялась. Ну вот, обожженный язык обеспечен…

И всё равно глупая улыбка не сходила с моих губ…

А позже, решив, что надо что-то делать, я преобразилась в Леру и собралась было позвонить Вику и поговорить по душам, как брат с сестрой.

Но не успела.

Позвонил он и предложил прогуляться. Пока Вик терпеливо ждал меня по ту сторону зеркала, я натянула куртку и кроссовки, немного подкрасилась, а затем шагнула к нему в квартиру.

Мы вышли из подъезда и медленно побрели среди мусорных баков и покосившихся гаражей. Было очень темно, но звезд еще не было. Стояла приятная прохлада и, несмотря на раннюю весну, было довольно тепло. Фонари еще не зажглись, но мне не было страшно. Как раз в такие вечера хочется вылезти из скучной домашней конуры и просто прогуляться по городу.

Вик смотрел под ноги и молчал. Я не выдержала:

— Ты меня позвал, чтобы молчать?

— Что… — он вернулся в реальность и медленно соображал. — Ох, извини, я задумался. Просто не могу быть один, ужасно скучно становится и мысли невеселые лезут в голову. Извини еще раз.

— А что случилось? — спросила я для порядка, как полагается всепонимающей и милой сестре, хотя на самом деле мне хотелось огреть его чем-нибудь по бестолковой башке и сдать на руки бандитам.

— Да… как тебе объяснить… — он задумался и облокотился на ветхий деревянный заборчик. Забор не выдержал такого веса на старости лет, скрипнул и медленно стал падать. И немного тормознутый сегодня Вик вслед за ним. Он помахал в руками в воздухе, стараясь удержаться, но все равно шлепнулся на грязную землю. Ругаясь на чем свет стоит, он сел (на земле!) и явно не собирался подниматься.

— Вик, ты чего?..

— Я ведь все равно грязный… — он горько рассмеялся.

— Простудишься… — попыталась убедить умалишенного я.

— Я?… Вампир?.. Простужусь?.. — он грустно улыбнулся, словно то, что он вампир, очень ему не нравилось.

— Все равно… — начала я, но не успела докончить. Мимо гаража кто-то пронесся, выругался и стал ходить взад-вперед прямо возле нас.

Этот кто-то нас не видел, так как я сидела на корточках возле Вика. Нас отделял от этого человека облезлый куст и покосившийся гараж. Я приложила палец к губам в просьбе помолчать и вслушалась в бормотание.

— Вечно так… он же где-то здесь лазает… я же вижу… — он не замедлял нервных шагов, но зато голос стал громче. — Пятый, ты видишь его?… Я тоже нет… Но он рядом… точно без шофера, иначе перемещался бы быстрее, мы столько этого ждали!

Черт, черт, черт! Надеюсь, черти не появятся на самом деле, хотя… Судя по ситуации, это засада на Вика. Он тоже это понял, но вставать не собирался. И правильно делал. Видимо, «кто-то» тут не один, и их минимум пятеро. Если мы сейчас вылезем… Но нельзя сидеть тут вечно, меня и так всю трясет, мои нервы просто не выдержат ждать, пока нас обнаружат. И позвонить нельзя, ведь если мы слышим бормотание, то нас тоже без проблем услышат.

Я подползла поближе к кусту, встав на колени и испачкав черные джинсы. В поле моего зрения оказались черные кроссовки, кружащие по переулку между двумя гаражами.

— Ты тоже не видишь?… Такого быть не может, он тут… Что?… Да нет, точно нет… Я лучше шефу позвоню.

Он остановился прямо перед кустом и стал болтать с кем-то, видимо, секретаршей шефа.

Я, недолго думая, просунула руку между ветками куста. Вик сделал страшное лицо, одними губами шепча «нет».

А мне все равно! Я шпион или кто?

«Кто-то» стоял, покачиваясь и не торопясь прерывать заигрывания с секретаршей. Я аккуратно, боясь сделать лишнее движение, развязала шнурки сначала на одной кроссовке, потом на другой. Руки дрожали, но ногти меня спасли. Хоть тут пригодилась их длина. Мужчина переступил с ноги на ногу, поставив их ближе друг к другу. Я осторожно связала ему шнурки с обеих кроссовок в один общий и крепкий узел.

Потом резко повернулась к Вику и крикнула: «Бежим!».

Вик резво вскочил на ноги и побежал в сторону «Маяка». Я вслед за ним, пытаясь не отставать. «Кто-то» витиевато выругался, рванул за нами, но упал на землю, выронив из рук зеркало.

Я бежала за Виком, развив такую скорость, что на сдаче стометровки мне бы стопроцентно пятерку поставили. Физрук бы мной гордился. Я возблагодарила его за вечные гонения нас по стадиону и свою рассеянность, заставляющую меня каждое утро нестись в школу. Сердце ушло в пятки, когда я услышала звуки за спиной. Обернулась и увидела — нет, не пять — а около десяти бегущих за нами. Быстро же они опомнились. И уж явно не отлынивали от физкультуры в детстве, да и сейчас наверняка в каком-нибудь спортзале занимаются и по утрам бегают. В общем, это я к тому говорю, что они определенно нас догоняли. И все из-за меня! Я же вижу, что Вик бежит не в полную силу, чтобы я от него не отставала. А у меня начинает колоть бок.

Наконец, у нас появился лучик надежды. А если точнее, то не лучик, а неоновая вывеска «Маяка». Он уже довольно близко. И преследователи близко.

О нет.

У меня сломался каблук. Я упала, Вик остановился. Через две секунды на нас налетели. Я попятилась назад, прячась за спиной Вика, который отбивался от двух первых, догнавших нас. Я не могла уследить за его движениями, но зато прекрасно видела еще двух подоспевших. Другие были еще на приличном расстоянии.

Надо что-то делать.

Надо срочно что-то делать. Я высунулась из-за спины Вика и что есть силы треснула одного из нападавших на него туфлей с поломанным каблуком по лицу, а потом и другого. Те явно не ожидали от меня активных действий, поэтому и не защитились. На лице у каждого осталась красная дорожка, определенно, синяк будет, но, как я ни вглядывалась, я не смогла рассмотреть черты их лица. Нет, оно не было скрыто маской или черным чулком с прорезями для глаз. У них не было черт лица. Точнее, они были, но постоянно изменялись, не давая запомнить. Тут явно не обошлось без магии.

Обиженные туфлей быстро опомнились. Один из них обошел Вика и попытался схватить меня. Но не тут-то было. Он явно не хотел применять в дело кулаки, но я не он. Ничто не мешало мне еще разок заехать ему по физиономии туфлей, что я и сделала. Тот взвыл, перехватил меня за руки и завел за спину. Больно же! Я дернулась и со всей дури наступила ему туфлей с целым каблуком по ноге. Он разжал руки, но мне захотелось сделать что-нибудь эдакое. Все просмотренные фильмы вмиг пролетели у меня перед глазами, и я ударила его ногой по… по самому больному мужскому месту. Нападающий отшатнуся от меня и сгорбился, держась за ушибленное место.

Классно! Не ожидала, что получится.

Вик это тоже заметил, за что поплатился. Ему заехали кулаком по лицу, а ко мне приблизились сразу двое, очень серьезно настроенные. Словно в замедленной съемке я видела, как они оба замахиваются.

Мамочки!

И я не нашла ничего лучше как… завизжать.

А это любая девчонка умеет делать мастерски. Я визжала долго, противно и громко. А нападающие… Вначале они просто удивились, затем отшатнулись и от меня и от Вика и зажали уши руками. Им явно невыносимо было слушать мои вопли. Я прямо обиделась. Я для них тут такой шедевр исполняю, а они… Уши зажимают. Вика моё соло не так поразило, поэтому он схватил меня за руку и побежал. Нам никто не препятствовал, и нападающие опомнились только тогда, когда мы были метрах в пятидесяти от магазина.

Вечерние покупатели, выходящие из магазина, удивленно таращились на запыхавшихся нас.

Тут было на что посмотреть!

Вик в грязных джинсах, в потрепанной и местами рваной куртке и с красными отметинами на лице. Впрочем, отметины очень быстро исчезали с лица. А я… С верхней одеждой все в порядке, но с красным лицом и туфлей в руке. И зачем я её с собой тащила? Я подошла к мусорке и выкинула её. Вик тем временем по зеркалу вызывал шофера. Через пару минут тот приехал, молча посмотрел на Вика, посадил нас в машину и позвонил его отцу.

Я сидела на заднем сиденье и ничего не говорила. Я была в шоке. Такого страха я не переживала никогда в жизни. Даже когда соседская овчарка рычала на меня возле лифта, а ее хозяйки не было, меня так не трясло. Сердце не хотело успокаиваться и стучало со скоростью десять ударов в секунду.

Водитель сказал Вику, что отвезет его домой к родителям, на что тот даже не возразил, только пробормотал: «Что за тупой день!». Я не хотела идти одна по ночным улицам и, наплевав на правила безопасности, попросила отвезти меня к моему дому, но для них к дому подружки, которая даст мне нормальную обувь, что бы не приводить в шок Вику и её родителей.

Я зашла домой, поприветствовала родителей из прихожей и отправилась в комнату. Быстренько преобразилась в себя, натянула халат и тупо смотрела какое-то кино по телевизору, ни о чем не думая, пока не заснула.

Воскресенье

Утро было… нет, не отвратительное, как обычно, а прекрасное. Я лежала на кровати и смотрела в окно, в котором был виден уголок бирюзового неба без единого облачка. Если утро солнечное, то я могу из своей комнаты наблюдать потрясающий рассвет и любоваться, как первые лучики робко проникают в мою спальню. Настроение сразу повышается и вся грусть выветривается.

Вот и сейчас: я не думала о произошедшем вчера в школе… С этим я могу разобраться и попозже, а в уже четверг выборы. Я так ничего и не обнаружила.

Я потянулась в кровати и вспомнила прошлое воскресенье, положившее конец моей безоблачной жизни.

Чему я безумно рада.

Я как раз из тех людей, которые предпочитают горькую правду сладкой лжи. Эта правда, конечно, не так горька, но принесла мне множество проблем, ведь любовь всей моей жизни собираются убить. Да-да, именно убить. Конечно, вчера с Виком дрались врукопашную, но я видела ножи у них за поясом, и те были явно не кухонные. Таким вампира не убьешь.

Нет, так нельзя. Я встала, оделась и пошла на кухню, где уже сидели родители. Обожаю такие утра, когда мы завтракаем все вместе. Мама приветливо мне улыбнулась, переворачивая блин на сковородке. Папа смотрел новости и спрашивал меня про оценки. Я люблю свою семью. Они самое дорогое для меня.

Но сегодня мне не до них.

Я быстренько запихнула блинчик с медом в рот, надела куртку и вышла на улицу.

Итак, что мне нужно сделать?

Как настоящий детектив, я должна вернуться на место преступления. Я бодренько зашагала к дому Вика. Вряд ли это будет подозрительно, ведь он сам у родителей и меня не увидит. Кстати, а почему я иду? Бегом марш!

Что может быть лучше утренней пробежки под ошалелыми и сонными взглядами прохожих? Ничего! Я за здоровый образ жизни!

Я добежала до поломанного забора. Ничего подозрительного. Прошлась до «Маяка», вернулась обратно: ничего. И никого. Только облезлая кошка в мусорном баке. Это точно не оборотень, он туда бы не полез.

Замечательно! Ничего не скажешь. Я села на корточки возле куста. Ничего. Только сигарета. Я на всякий случай её подняла. Явно не человеческого производства, так как никакого табака внутри не было, а какая-то синяя трава. Может, это что-то наркотическое? Ага, и с фильтром. Я ее аккуратненько засунула в кошелек и пошла домой.

Где ещё я могу узнать её свойства, как не в Главном?

Я побежала домой и в бодром расположении духа стала краситься. Ну не могу же я появиться в Главном как страшилище?

Хотя… Мне нужно выглядеть незаметно. Да я и так незаметна, ведь я отправлюсь туда собой, а не полувампиршей Лерой, которая может там встретить знакомых.

— Ева, ну как я тебе? — я повертелась перед зеркалом.

Та приоткрыла один глаз, потом другой и сказала:

— Миленько. Такая ты мне нравишься больше. Далеко собралась?

— В Главный. Ты хоть что-нибудь о нем знаешь?

— Да, конечно, вся информация вложена в мою память.

— Ааа… Меня там никто не съест? И чего мне вообще там ждать?

— Да ничего. Обычный город с обычными милиционерами и обычными кафе. Ты же была там. Немного другие здания, другое меню и товары, изредка пролетающие метлы, а так все обычно. Надеюсь, ты не собираешься весь город обойти?

— Да нет, что ты. Мне только до ближайшего ларька. Хотя… — я высунула сигарету из кармана, — ты не знаешь, что это и кто её курит?

— Сигарета, — удивленно ответила Ева.

— И все?

— Ты думаешь, я могу курить или мне названия фирм вводили? — рассерженно ответила она.

— Да я это так, на всякий случай спросила. Перенеси меня на Главную площадь.

Ева кивнула, изображение помутнело, а потом показалась площадь. Я, теперь уже бесстрашно, шагнула в зеркало и оказалась на площади с зеркальной стеной за спиной. Тут было как всегда солнечно и тепло, но не по-летнему, а по-весеннему. Обожаю такую погоду и вообще весну, тем более что скоро будет мой день рождения, а это значит подарки, друзья… Но свой главный подарок я уже получила, ведь вчера, пусть и несколько неудачно, сбылась моя мечта. И вот сейчас я здесь. Кто о таком может мечтать?

Я стояла посреди площади и думала, куда идти. Я могу отправиться на все четыре стороны, и меня никто не остановит. Такой шанс предоставляется не каждому, а мне повезло. И мне совсем не страшно в незнакомом городе, только интерес, любопытство и…азарт. Такое бывает при прочтении увлекательной книги, когда предчувствуется наступление развязки и хочется перелистнуть страницы и посмотреть, чем же все закончится. Честно говоря, я и сама нередко так поступаю, особенно при покупке книги. Я вначале смотрю, есть ли там happy end, а потом уж её беру. Глупо, по-детски, но я не могу иначе.

Вот такая я.

Но что-то я уклонилась от темы.

Я вначале решила исследовать город в противоположном направлении от той аллеи магазинчиков, но потом вспомнила то платье… и не смогла удержаться от соблазна заглянуть туда. Кстати, я ведь видела там не только магазины одежды…

Я решительно отправилась к аллее. Березки здесь уже распускали листочки, а у нас еще нет. Было очень приятно идти по аккуратной дорожке в окружении клумб, вдыхать поразительно свежий воздух и не слышать гудения машин, так как аллея была только для пешеходов, а транспорт парковался с противоположного конца от площади.

А вот и первый супермаркет.

Ничего особенного, по крайней мере внешне.

Я зашла внутрь и стала бродить по этому огромному помещению. Тележку я не взяла, так как просто собралась на экскурсию.

Фрукты, сыры, колбасы, специи, бытовая химия…

Опаньки!

Следующий заголовок назывался «Индигриенты для зелий».

Я, конечно, не ведьма, но мимо пройти все равно не могу. А названия… Сушеная, толченая, молотая разрыв-трава, настойка молодильных яблок, эссенция тирлич-травы, упаковки по пятьдесят грамм цельной чешуи малого днепровского змея, пятипроцентный раствор крови кикиморы, пакетики с цветками папоротника, «Колдовской набор для начинающих» и многое другое… А среди стеллажей с сосредоточенным выражением сновали лю…, тьфу, ведьмы, внимательно читали написанное на упаковках и запихивали разные баночки и скляночки в железные корзины.

Стоп.

Я разве на ведьм любоваться сюда пришла? У меня работа есть!

Окинув взглядом близвисящие названия отделов и ничего примечательного не обнаружив, я собралась было идти дальше, пока не оглянулась назад.

Как я могла пройти этот отдел?

Бытовая химия, сделанная ведьмами — что может быть лучше? Тем более что деньги на кредитке КонСера я еще не до конца растратила…

Царство шампуней, ароматизированных гелей для душа и пенн для ванны, увлажняющих кремов, масок, кондиционеров для волос, блесков, теней, туши для ресниц, дезодорантов, автозагаров и самое главное — гелей для проблемных участков кожи.

Ну что может быть важнее для любой девчонки?

Бог не наделил меня великолепной кожей, но теперь… Я прочитала все этикетки сзади флакончиков, чтобы узнать производителя. Меня удивило, что тут были и обычные, такие же как и в наших отделах фирмы. В результате я выбрала красивенький желтенький тюбик с прозрачным лосьоном и городом Главным в адресе производителя. Лосьон подходил только для людей и ведьм, для остальных же видов были противопоказания. Настроение сразу повысилось. Я вспомнила, что я не эгоистка и решила сделать маме подарок, купив омолаживающий крем с производителем в Главном. Кстати, цены здесь были вполне умеренные, обыкновенные. Главное, чтобы она не читала обратную сторону упаковки. Хотя… Пощупав баночку сзади, я обнаружила, что пленка с настоящим производителем и перечнем противопоказаний снимается, а под ней обнаружилась обычная этикетка. Так что можно дарить маме без опаски…

Еще раз стоп.

Хватит.

Так я никогда ничего не узнаю. Я выскочила из отдела и понеслась дальше.

Зеркала, бижутерия, спиртное…

Я так неслась, что толком не всмотрелась в отдел со спиртным, точнее, рядом со спиртным. Не знаю как в Москве, но в моем городе в супермаркетах сигареты не продают в специальных отделах. А тут такой выбор… Правда с оговоркой, что лицам младше восемнадцати их не отпускают. Ну и ладно. Мне только посмотреть надо. Мужчины и женщины подозрительно на меня оглядывались, но мне было все равно. Я достала сигарету из кошелька и стала бродить среди стеллажей. Спустя десять минут я нашла то, что нужно — «SV», как и указано сбоку сигареты. Читаю: «Изготовлено под контролем ССП. Сделано в Главном, Россия. Специально отобранный качественный драконник exminios. Десять сигарет с фильтром», и мелким шрифтом добавлено: «Запрещено лешим, русалкам, оборотням и эльфам. Минздавсоцразвития предупреждает: курение вредит вашему здоровью».

— Есть! — обрадовалась я под строгими и недоуменными взглядами взрослых покупателей.

Значит, купить их мог только вампир, ведьмак и… человек.

Я положила пачку сигарет на место и отправилась на кассу оплачивать покупки и мороженое.

Позже, идя по аллее с мороженым в руках и описав Тане случившееся по зеркалу, я размышляла.

Итак, что мы имеем? Претенденты на покушителей: неизвестный вампир, колдун или человек. Из известных мне знакомых Вика только я человек и мои одноклассники, но они не знают о существовании Главного. Вампиров я знаю много, есть из кого выбирать. Ведьмака ни одного. Но если я сумела замаскироваться под вампира, то для волшебника это не доставит проблем. Хотя… К Вику нельзя проникнуть под видом вампира. Но я же смогла. И охрана меня пропустила. Может, она не только на распознавание магии нацелена, но и на намерения? Вчера у всех нападавших были изменчивые лица, так что явно без магии не обошлось, к тому же их остановил мой визг и я не вижу других причин этого, если такая реакция не была побочным действием колдовства. К тому же вороны на первом увиденном мною покушении на Вика… Это либо оборотни, либо снова ведьмы. Но самое главное — кто бы это ни был, он явно приближен к Вику, ведь нападавшие определенно знали, что тот должен быть около дома именно в это время.

Мне стало страшно.

Лишь чудом нам удалось скрыться, и думаю, в следующий раз такой промашки от желающих прикончить Вика ожидать не придется.

Это очень плохо.

Это восхитительно.

Не думайте, что я сошла с ума, просто в этот момент я наконец-таки дошла до магазина с тем чудесным платьем и забыла обо всех проблемах. Точнее, не о всех. Осталась очень важная: как получить это платье? Оно мне и так позавчера снилось.

Отлипнув от витрины с манекеном, я пошла к площади Ленина, откуда перенеслась к себе. На город смотреть расхотелось, так как ничего не получается.

И еще платье это…

Мои хрупкие плечи не выдерживают этого тяжкого груза и скоро опустятся, если я не найду способа решения хотя бы одной проблемки.

Начнем искать виновника. Таня вошла в мое положение и, отсмеявшись от моего рассказа о мерах самозащиты, сказала, что теперь я просто обязана наказать этих неизвестных, из-за которых я сломала каблуки на полусапожках от Vittorio. Для осуществления этого коварного плана она подключит мое зеркало к какому-то суперсекретному хранилищу информации.

— Ева, милая, ты не свяжешь меня с хранилищем?

Ева открыла глаза и недовольно пробурчала:

— Может, сначала на звонки ответишь?

— А мне кто-то звонил? — обрадовалась я.

— Вик, и уже три раза. Ну что?

— Через минутку, — вздохнула я и отправилась в ванную превращаться в Леру. Меня никто не заметит, так рак родители ушли в гости к тете Лене.

— Все, соединяй, — я бухнулась в кресло.

В зеркале показался Вик, сидящий на полу посреди огромной комнаты, отделанной под старину, в окружении распечатанных листов, книг, ноутбука и тарелки с бутербродами. Сзади виднелся роскошный бежево-золотой диван с ковкими ножками, ажурный столик и много картин, висящих на стене золотистого цвета.

— Привет! — Вик поднял голову от бумаг и определенно обрадовался.

— Ты что делаешь? — спросила я, удивленно рассматривая ковер, на котором не осталось ни одного свободного места.

— А ты как думаешь? К экзаменам готовлюсь, — улыбнулся он.

— Делать больше нечего? В воскресенье-то?

— Ага. Мне запретили из дома выходить и только Кирю пускают. Он с утра уже голову всю заглумил, поэтому я его с Маринкой гулять отправил.

— И он согласился?

— А как же! Мы в сети на компе играли, вот он мне и продул.

— Ааа…

— Я вот чего звонил. Ты же моя родственница, так что приходи.

Oops.

Он бы еще до чего додумался. Если его родители меня увидят…

Ничего не будет.

При условии, что там не стоит усовершенствованная охранная система. Но я рисковать не люблю.

— Извини, не могу, мне еще сочинение про… — что мы там в десятом классе проходили? — про Наташу Ростову писать.

— Правда? А мы про неё в середине года писали…

— А мы нет, — отрезала я.

— Да ладно, не нервничай. Я же не дурак, — моё сердце ухнуло куда-то вниз, — понимаю, что это ты с предками знакомиться боишься. А зря. Они у меня прикольные.

— Ничего я не боюсь, — пробурчала я и перевела разговор на другую тему. — Что ты думаешь о покушениях?

— А ты что?

— Ничего, — немного быстро ответила я.

— Вот и я. Если б знал, то давно бы все прекратилось.

— Ну хоть предположения есть? — как-то умоляюще спросила я.

— Нет, но точно это не мои друзья и не Ксанкины подружки.

— Слушай, а как на твоего папу покушались? — невинно спросила я, переползая на кровать.

— Ооо… Это долго рассказывать. Там и снайперы были, и наемники с мечами, которых папа уложил одной левой — у него второй разряд по боевому искусству — и отравление каким-то человеческим ядом… Даже бомбу в машину подкладывали. Ни на кого улик нет. Если в один раз следы магические, то в другой оборотни помогли, да и снайперы и яды человеческие. Тут все замешаны. Хотя отец считает, что это Петр Антонович на второй срок задержаться хочет.

— А ты? И кто такой Петр Антонович?

— Колдун. А я не согласен, тот слишком мягок для этого. Он пока на посту был, так все его подчиненные распустились. Отсюда и куча разных книг про магию, волшебные миры… Не следил он, и результат: утечка информации.

— Может, это он специально.

— Только дурак так поступит намеренно. Ты еще всей ситуации не понимаешь.

— Ладно, а с тобой что? Как на тебя покушались?

— На меня… Один раз снайпер… Попал, кстати, после этого я как раз из Москвы сюда и переехал. Два раза наемники, и вчера третий раз. В Главном машину папину со всей нашей семьей бомбой какой-то подорвать пытались, так что магические датчики её не обнаружили. Нас девчонка одна спасла, Таня, из тайной службы. Умная, но жуть какая приставучая.

— И что теперь? До выборов в школу ходить не будешь?

— Еще чего! Папа пытался меня запереть, мама даже плакала, но я не останусь здесь. Это я сглупил вчера, а если особо не высовываться, то ничего и не случится. А тут к тому же каждый день Ксана навещать будет, — он недовольно скривился.

— Ну и пусть навещает! — скрепив сердце, ответила я, втайне желая, что бы её сбил автобус и она больше никогда к нему не сунулась.

— Веселенькие тогда ждут меня выходные! Разговоры о шмотках, певцах, последние сплетни… Боже упаси!

Я не смогла сдержать улыбку.

— Ну что ещё? — не понял Вик.

— Ты же вампир! Не позорь свой вид! — весело ответила я.

— Это чем же я его опозорил?

— «Боже упаси!». Смеешься? Ты церквей и крестов как огня бояться должен!

— Это же просто выражение… — смутился он. — И, вообще, я атеист.

— Да ну?

— Ага. В судьбу, пророчества и гадания не верю, — категорично заявил Вик.

— А колдуны? Они ж, по сути, гадать должны?

— И гадают. Только человек сам строит свою судьбу, и маги могут предсказать только возможное развитие событий на два-три дня вперед.

— Так почему тебе не предскажут о предстоящем покушении?

— А зачем им это? Отец мой же вроде конкурент, — пожал плечами Вик.

— Ладно, проехали, — улыбнулась я и решилась спросить то, что волновало меня больше всего: — Только я не совсем тебя понимаю насчет Ксаны. Ну, приедет она, и что? Вы же встречаетесь, так неужели вам больше делать нечего, как о друзьях болтать?

Вик помолчал, попялился в пол и тихо ответил:

— А если я не хочу?

— Тогда зачем себя пересиливать? Тебе семнадцать лет, жениться по-любому еще рано, неужели ты её еще года три терпеть собираешься, пока твои и её предки не заговорят о помолвке?

— Думаешь, я сам не понимаю? — разозлился он, швырнув книгу в другой конец комнаты. — Ну, брошу я её… И ничего не изменится, все равно каждый день перед глазами маячить будет.

— Неужели тебе никто другой не нравится? — я все равно ничего не понимала. А мне это СУПЕРВАЖНО.

— Ты совсем ничего не понимаешь, — тоже мне новость. Это я и без тебя знаю. — Ты так мало прожила, зная о Главном. Я здесь родился, и меня тут каждая муха знает. Я ж наследник, — он горько усмехнулся, — выгодная партия. Молодой, богатый… красивый, — скривился Вик словно от зубной боли. — Да любая готова быть со мной, даже не замуж выйти, а просто так, потому что я такой и есть чем похвастаться перед подругами. Это все равно, что встречаться с Джастином Тимберлейком или Димой Биланом. А мне так неинтересно. Вот Ксанка со мной просто так, мы с детства знакомы, и семья у неё не бедная. Ей все это не нужно. Пусть и болтает она о дизайнерах, новых магазинах, знаменитостях, ей это не жизненно необходимо. Знаешь, кем она быть хочет? — я отрицательно покачала головой. — Не поверишь, ветеринаром. Дочь хозяина целой сети супермаркетов, как и Главного, так и обычных городов, хочет быть ветеринаром и лечить животных. Она большую часть своих карманных денег (а их, поверь, ей выделяют немало) тратит на всевозможные пожертвования в общества защиты животных и различные питомники, и родителей на это же раскручивает.

— Но если она такая прям уж святая… — решила вставить слово я.

— Да, она святая, а на них молятся, но не сходят по ним с ума, — грустно сказал Вик.

— А как насчет тех, кто не знает, кто ты такой?

— И думаешь, это будет честно? — ещё грустнее ответил он.

— В смысле?

— Обо мне не знают только люди, ну и, может быть, совсем несколько из других видов. Меня будет знать или даже любить девушка, но это буду не я. Она не будет знать, где я живу, учусь, кто мои родители, какую группу я люблю, какую еду и напитки предпочитаю, кто мои друзья, я не смогу отвести её в мой любимый клуб и на осенний марафон гоночных метел… Это моя жизнь, а я о ней рассказать не могу, только если женюсь смогу.

— И что, совсем никто из людей не нравится?

— Ну почему же никто? — он улыбнулся, но потом погрустнел, — но от этого только хуже. Лучше уж так. И вообще, давай не будем об этом.

— ОК.

— Блииин! — он хлопнул себя по лбу и аж подпрыгнул, — Мне сочинение по «Тихому Дону» написать надо! А я его даже не читал. После вчерашнего меня теперь классная уроет…

— Это же не сложно!

— Тебе легко говорить! Мой потолок — 4/4 и не выше.

— Не понимаю. У тебя что, ни одного сборника сочинений нет? Берешь и перекатываешь. Даже если не читал произведение, можно что-нибудь сносное написать, — недоумевала я.

— А вот возьми и напиши!

— И напишу!

— Ты серьёзно? — недоверчиво спросил Вик.

— Серьезнее некуда!

— А как у тебя с русским языком? Не три, надеюсь?

— Не боись, напишу я тебе нормальное сочинение, — как же не помочь родному братику? Правда, мне и своё писать надо… — Тема-то хоть какая?

— «Образ Григория Мелехова» либо «Народ в романе…», ты, в общем, поняла.

— Поняла.

— Я до сих пор не верю. Ненавижу писать сочинения. Лишь бы не два было.

— Не будет, — успокоила его я. Как-никак я все же читала «Тихий Дон», да и троек у меня никогда не было по сочинениям, — я тебе часов в шесть перешлю его по зеркалу.

— Спасибо, — он немного ошарашено на меня смотрел.

— Пока не за что. Вот когда оценки скажут, тогда и поблагодаришь.

— Все равно спасибо.

— Тогда я пошла писать? — он кивнул, и я отключилась.

— Соединять с хранилищем? — спросила Ева.

— Ээ… нет. Мне за сегодня еще надо два сочинения написать, и одно из них к тому же на чистовик переписать.

— Как хочешь, — Ева моргнула и исчезла.

Я пошла на кухню, сделала себя чая и пошла рыскать в Интернете в поисках готовых сочинений.

И зачем я согласилась?

Потому что дура.

Ему на меня наплевать, а мне хочется сделать полезное. И зачем? Все равно я его настоящая не интересую. Хотя… Нет, интересую. Не стал бы он меня целовать, если бы ему было неприятно. Но он считает, что с людьми не может быть никаких отношений. Интересно, когда выборы закончатся, он узнает, кто я такая? Наверно, нет. Я же как-никак что-то вроде секретного агента. Обидно. Но когда-нибудь мы нечаянно встретимся в Главном и… И он все поймет. Я, конечно, в него влюблена, но если рассуждать логически: на что мне нужен парень, который так ко мне относится? Который боится мне рассказать, кто он на самом деле? Который НИЧЕМ не может пожертвовать ради меня? Который даже девушку не может бросить? Но он мне нужен. У меня совсем нет гордости, и он после всего с каждым днем нравится мне все больше и больше. Глупо вспоминать о достоинстве, когда ты по уши влюблена. Правду сказал некий Дидро: «Любовь часто отнимает разум у того, кто его имеет, и дает тем, у кого его нет». У меня явно первый случай: мозгов я лишилась давно и определенно безвозвратно.

Ну и пусть.

Это не помешает мне написать сочинение.

Я уселась за книги и весь оставшийся выходной писала сочинения для нас двоих, а потом попросила Еву отправить листочек с готовым сочинением Вику.

В результате легла спать в час ночи и ворочалась еще до двух, вспоминая субботний вечер с улыбкой на губах. Одно обидно: Ритка на меня обиделась, так как я не пошла с ней гулять из-за сочинения. Но завтра помиримся, я уверена.

Понедельник

И кто только придумал, что учебный день должен начинаться в восемь тридцать? Я протестую! Куда смотрит Министерство образования? Что им, жалко что ли сделать так, что бы уроки начинались часиков в десять-одиннадцать. Были б и волки сыты, и овцы целы. То есть и ученики гуляли допоздна, и учителя высыпались. А тут издевательство прям какое-то!

Я с кряхтеньем поднялась с кровати и пошла умываться. Вот дура, даже линзы на ночь снять забыла, так увлеклась написанием сочинений.

Кстати, мама в прекрасном расположении духа после того, как я ей ни с того ни с сего подарила крем. Может, удастся её уговорить разрешить мне забить школу? Хотя нет, не надо. Зря я, что ли, сочинение вчера так долго писала?

Я в ужасном настроении съела кашу, оделась и поплелась в школу. Удивительно, но я даже не опоздала.

Вик уже сидел за партой и мило улыбался Машке. Так же мило улыбнулся и сказал «привет» мне в ответ на мой хмурый взгляд. Я промолчала и села рядом со злой Риткой. Машка, Олька да и все девчонки удивленно на меня посмотрели и даже на полминутки замолчали. Ну конечно, как может кто-то не поздороваться с «королем Виком»?

А я могу.

Потому что меня это все достало. Видите, какая я смелая? И умная. И гордая. И самодостаточная.

Мдаа…

Такая гордая, что даже написала для него сочинение. Так что мне только мечтать о таких качествах остаётся.

Ритка обиженно на меня посмотрела и отвернулась.

— Что случилось? — шепотом спросила её я, так как только что прозвенел звонок. Она ничего не ответила и сделала вид, внимательно слушает биографию Солженицына.

— Рит, ну хватит дуться. Я действительно вчера не могла пойти с тобой погулять. У меня еще сочинение не было написано, я его до двенадцати ночи писала.

— Да ты что? Целый день занята была? Я тебе, между прочим, в три часа звонила, а тебя с утра не было дома!

— Рит, ты не понимаешь… — я попыталась ей объяснить, но не могла же я ей сказать правду?

— Разумеется. Куда уж мне! Только кидать лучшую подругу, по-твоему, можно? — повысила голос она.

На нас уже стали поглядывать однокашники. Видимо, часть правды все же придется сказать…

— Мне просто очень плохо было. Мне нужно было подумать, — очень тихо ответила я, но Ритка все же расслышала.

— Что-то случилось? — обеспокоено спросила она, позабыв про свои обиды. Должно быть, у меня был очень горестный вид.

Я кивнула и прошептала «не сейчас». Она ответила «ладно» и стала слушать биографию, правда, уже не так внимательно.

Все-таки хорошо иметь лучшую подругу! Только ей можно рассказать о том, что чувствуешь на самом деле. Мне так надоело всегда улыбаться, делая вид, что у меня в жизни все прекрасно и совсем нет никаких проблем! А она знает обо мне практически все, поэтому внимательно выслушает и что-нибудь посоветует. С кем ещё я могу считать, сколько калорий в бутерброде, рассматривать симпатичных мальчиков в журналах и не менее симпатичные платья, горевать из-за нового прыщика или набранных килограммов, вспоминать «того симпатичного мальчика из маршрутки» и обсуждать добрую половину города? Конечно, только с ней. И как я могу промолчать о Вике? Пусть даже мне грустно вспоминать поцелуй, только она сможет меня успокоить и мне посочувствовать.

В это время Вик с довольной физиономией пошел сдавать своё сочинение и, проходя мимо моей парты, остановился и протянул руку. Я отдала сочинение и отвернулась. Ритка удивилась, так как обычно сочинения сдают только за себя. Это не укрылось и от взгляда ближайших соседей. Я не смогла сдержать улыбки, наблюдая за их вытянувшимися лицами. А ты, милый Вик, и не пытайся загладить своей вины! Я же знаю, что ты на самом деле обо мне думаешь! Боишься трудностей? Говорить со мной не о чем? Ну и не говори! Больно надо! Я и так знаю больше, чем ты думаешь!

На перемене я затащила Ритку в туалет и стала рассказывать о субботе, предварительно попросив ни в коем случае не перебивать.

— … Так что, сама понимаешь, мне не до гуляний было, — закончила я.

Ритка молчала и ошарашенно смотрела на меня.

— Ты это серьезно? — наконец-то выдавила она.

— Серьезней некуда, — ответила я и села на пол. Прямо возле умывальника.

Ритка посмотрела на меня сверху вниз и приземлилась рядом. Две вошедшие семиклассницы удивленно на нас посмотрели, причем одна покрутила пальцем у виска. Эй, мелочь, не наглей! Мы, между прочим, одиннадцатый класс, а нам можно ВСЁ! Хотя… Пусть думают, что хотят. Меня уже достало постоянно думать о том, кто что обо мне подумает.

— Ты как? — спросила Ритка, как только те скрылись с поля зрения.

— Не видно? — хмуро пробурчала я, даже не пытаясь улыбнуться.

— Я тебя не понимаю. Почему ты не скачешь от счастья? Радость же…

— У него девушка есть.

— С чего ты взяла? — удивилась Ритка.

— Проверенный источник. Не спрашивай, какой. Но это точно, — я устало прикрыла глаза.

— Что-то непохоже. Может, это тебе специально сказали?

— Это точно. К тому же, он не собирается с ней расставаться.

— Господи, это ещё что за бред? Откуда ты это знаешь?

— Это его слова.

— Что-о-о? — она подскочила и гневно уставилась на меня. — Это он тебе так сказал? Вот козёл!

— Успокойся, — я дернула ее за конец джинсового пиджака, заставляя снова сесть рядом. — Я…ммм…слышала, как он разговаривал с другом по телефону. Это стопроцентно. И не уверяй меня, что я чего-то недопоняла. Я не дура.

— Тогда зачем ты с ним целовалась?

— А ты бы смогла устоять, если б Никита тебя поцеловал? — она промолчала. — Вот я не могла. Правда, я ему все же сказала, что думаю по этому поводу.

— Даа? И как он отреагировал?

— Понятия не имею, — пожала я плечами и пояснила, видя её недоумевающее лицо. — Меня там уже не было. Стенгазету довешивал он уже один.

— Умница, — похвалила меня Ритка. — Надо было бы ему ещё и пощечину влепить, так бы доходчивей было. Он это заслужил. На два фронта поиграть захотел! Тоже мне Дон Жуан нашелся! — разозлилась она, вызывая своим праведным гневом мою слабую улыбку. Пусть слабую, но главное — настоящую.

Прозвенел звонок, и мы, подняв с холодного плиточного пола свои сумки и… ммм… свое мягкое место, поплелись на информатику.

Удивительно, но мне действительно полегчало. Вот что может сделать лучшая подруга. Как мне с ней повезло! И надо не забыть все же сходить с ней погулять.

* * *

Моё психологическое состояние по приходу домой оставляло желать лучшего. Мало того, что тест по информатике я написала на тройку (Turbo Pascal достал!), так еще и Вик ничего не сделал. Я-то, наивная дурочка, надеялась, что он решит со мной поговорить, начнет убеждать, что расстанется со соей девушкой, или хотя бы извинится. А он… Только тетрадь мою сдал. Хотя чего я от него ждала? Разве он мне что-то должен? Я ему — никто. В конце концов, кто он и кто я? Он — будущий глава всех вампиров, а я — обычная школьница. С чего я взяла, что вообще что-то для него значу? Ну, поцеловал, и что? Может, у него таких пруд пруди. Ведь не зря же его Оксана к каждому столбу ревнует. Значит, были причины. А я тут размечталась!

В общем, я довела себя до того, что съела пол коробки шоколадных конфет, затем уселась смотреть диск со Шреком, а в конце разревелась. Из-за какого-то мультика! А все Вик виноват! И тест этот тупой! И я глупая, раз не могу ничего разгадать! И Ксана в сто раз меня красивей! И ЕГЭ пробный по математике завтра! И я дура! И я толстая! И зачем я съела столько конфет?

Проплакав минут сорок и насквозь промочив любимого мишку, я сделала себе чай и пошла в комнату.

— Ева, ты тут?

— Тут, — пробурчала она и в ужасе скрылась.

— Ты чего? — спросила я, лежа на спине на кровати и разглядывая потолок.

— А ты в зеркало смотрелась?

— Ой! — только и смогла сказать я. Мое лицо напоминало лицо какого-то трупа, так как, несмотря на всю свою водостойкость, тушь растеклась по щекам и даже лбу. Я мигом отправилась в ванную и тщательно умылась.

— Теперь нормально? — я предстала пред Евиными очами. Та решилась приоткрыть один глаз.

— Да, а то я было подумала, что тебе надоело изображать вампирку и ты решила стать мертвяком.

— Ну спасибо! — обиделась я.

— Не за что! — усмехнулось лицо. — Ты что-то хотела?

— Да. Соедини меня с хранилищем.

После нескольких томительных минут(!) ожидания показалась… Ева. Ой, нет, не она, это вообще был мужчина, такой же зеркальный, но с усами и строгим выражением лица.

— Назовите ваше полное имя и фамилию, — потребовал он.

— Ларичева Светлана Александровна.

— Доступ разрешен, — сухо проинформировал он меня, но не спешил куда-либо исчезать.

Я посидела несколько минут в непонимании, а потом решилась спросить:

— А… Что мне нужно делать?

— Спрашивайте, — великодушно разрешило лицо.

— Что?

— Что хотите.

— Виктор Воскресенский, — наугад сказала я.

— Что именно вы хотите о нем узнать? — вежливо спросил мужчина.

— Его окружение.

Лицо кивнуло и изображение сменилось. С поверхности зеркало на меня смотрело огромное количество мелких фигурок людей.

— Эй! Вы меня неправильно поняли! Мне нужны его близкие друзья.

Лицо не появилось, зато осталось только семь фигурок.

— И что надо делать? — фигурки одновременно пожали плечами.

Я ткнула пальцем в Дэна, и изображение сменилось! На меня смотрело лицо Дэна, и рядом было ОЧЕНЬ много написано. Это было нереально прочитать. Вспомнив совет мужчины «спрашивайте», я решилась:

— Имя?

Весь текст исчез, осталось только лицо и пара строчек. Я прочитала: «Денис Андреевич Нестеров».

Вау! У меня получилось! Я похвалила себя любимую и поинтересовалась:

— Дата рождения?

— 27.01.1989, - появилось в зеркале.

— Имена родителей, где работают, какой вид.

— Нестеров Андрей Владимирович, русал, и Нестерова, в девичестве Хохлова, Ирина Васильевна, русалка. Им принадлежит ресторан «Нестероff», самый дорогой и престижный в Главном.

Русал, значит.

— Родные братья, сестры?

— Анна Нестерова, тоже из окружения Вика.

Это же та подружка Юли! Я и не знала, что она его сестра. Ладно, о ней потом, а сейчас…

— Где учится?

— Академия физической культуры, Москва.

— Где познакомились с Виком?

— Пять лет занимались в паре фехтованием и три года после занятий просто дружат.

Да-а, вряд ли это Дэн. После стольких лет дружбы… никто бы не стал шпионить и хотеть убить. К тому же он русал, а у тех шансов на победу в выборах маловато. Но на всякий случай…

— Его сестра, где учится, как познакомилась с Виком.

— Нестерова Анна Владимировна, студентка первого курса ГГУМО, факультет иностранных языков. Изучает латинский, английский, древний русалочий и древнеславянский.

Странный выбор… Читаю дальше: «Познакомилась с Виктором через брата три года назад, входит в круг его друзей, но близко не общаются».

— Еще раз друзья Вика.

На поверхности снова отразились фигурки. Я показала на Кирю. Показалось лицо Кирилла и текст.

— Имя, чем занимаются родители, где учится, вид, как познакомился с Виком, — уже привычно протараторила я.

— Каменев Кирилл Борисович, вампир, у родителей фирма по производству зеркал, учится в гимназии Љ1 г. Главного, 11Б класс, Вика знает с самого рождения, так как их отцы вместе учились в ГГУМО и с тех являются лучшими друзьями.

Ясно, что Кирилл тут тоже ни при чем. Ну какие у его родственников и у него могут быть политические интересы? Семья далека от политики, к тому же родители дружат много лет. Хотя кто этих вампиров знает… Надо будет потом разобраться.

— Друзья Вика.

На этот раз я выбрала Оксану и задала те же самые вопросы.

— Азарова Оксана Федоровна, вампир, родители владеют сетью супермаркетов практически во всех городах России, учится в гимназии Љ1 г. Главного, 11Б класс. С детства знакома с Виком, так как семьи дружат.

Я снова вернулась к друзьями, выбрав Марину, спросила то же самое.

— Ерофеева Марина Сергеевна, вампир, первый курс ГГУМО, мама домохозяйка, отец — директор гимназии Љ1. С Виком общается неч…

Изображение сменилось и появилось лицо Евы:

— Тебе Вик звонит.

У меня внутри все похолодело. Я же сейчас — я! Что делать?

Что делать?

Мысли мчались в голове со скоростью света. Кажется, ещё никогда в жизни у меня так не колотилось сердце.

— Ну что?

— Соединяй, — прошептала я, а потом вспомнила, — но без изображения!

В зеркале отразился Вик, лежащий на диване в своей квартире. Он посмотрел на меня и спросил:

— Чего так долго? И где изображение?

— Я… я в ванной просто. Только залезла.

— Ааа… — он перестал смотреть в зеркало и уставился в потолок. — Ко мне скоро Киря с Дэном и Максом придут, так что ты тоже приходи.

— Скоро — это когда?

— Где-то через пол часика.

— А что за Макс?

— Увидишь, — улыбнулся он. — Так ты придешь?

— Да, но только попозднее.

— Ладно, давай.

Он махнул рукой и исчез. Я перевела дух и попыталась заставить успокоиться бешено бьющееся сердце. Надо выпить валерьянки. С такой жизнью я скоро параноиком стану.

Забыв о хранилище, я начала в истерике бегать по комнате и собираться. Надев купленную в Главном фиолетовую футболку и голубые джинсы, позвонила КонСеру, чтобы он мне изменил лицо. Тот удивился моему нервному состоянию, но не стал допрашивать, только спросил, случилось ли что серьезное. Я сказала, что все ОК и отключилась.

Через час я наконец-то собралась, но решила все же для успокоения нервов выпить чайку. И подумать.

Ничего нового я так и не узнала. Должно быть, тот незнакомый парень из друзей в Хранилище и был Максом. Может, он? А то все уж как-то гладко. Хотя не думаю, что Константин Сергеевич с Таней не проверяли их. Вряд ли я найду что-нибудь интересное. Ничего я не понимаю.

Допив чай, я отправилась к Вику. Ева, как всегда, осталась недовольна моим внешним видом, но все равно перенесла меня.

Удивительно, но народу у Вика было не густо. Хоть он и назвал только троих друзей, здесь ещё были Оксанка с Мариной и Аня с Юлей.

— Привет! — заулыбалась Аня и махнула мне, что бы я ним подошла. Они сидели на диване с Дэном и Виком и уплетали пиццу, лежащую на полу.

— Чего ты так долго? — спросил Вик.

— Ну я же девочка…

— А мы без тебя не можем кино смотреть. Ждем, — он осуждающе на меня посмотрел.

— А что за кино? — заинтересовалась я. Я ведь самый что ни на есть настоящий киноман.

— Ужастик. Киря принес, только вчера премьера была.

Я люблю кино, но очень боюсь смотреть такие фильмы. Правда, тут столько людей… Вряд ли реально можно испугаться.

— Сейчас только Киря подойдет и начнем. Он уже успел куда-то смыться.

Пока все ждали Кирю, я стала рассматривать незнакомого парня. Он сидел в кресле, но даже так было видно, что он высокий и худой. И он явно не вампир, так как у него короткие светлые волосы и светлые глаза. Парень, в отличие от других, не веселился, а пытался читать какую-то книжку, то и дело хмуро посматривая по сторонам.

— Это кто? — толкнула в бок я сидящего рядом Вика, который увлеченно кидался сухариками в Дэна.

— Это… — Вик завертел головой, не переставая кидаться. — Ааа… Это Макс, о котором я говорил.

В этот момент Маринка в него попала, и он начал отстреливаться. Оксанка хмуро за всем этим наблюдала, не вмешиваясь.

Я тоже не хотела заниматься этим детсадовским делом, поэтому решилась подойти к Максу.

— Что делаешь? — спросила я у него, усаживаясь в соседнее кресло.

— Читаю, — отрезал он, всем своим видом показывая, что его лучше не доставать. Но я не собиралась так быстро сдаваться. Я же все-таки на работе!

— А что, если не секрет?

— Учебник, — пробурчал он.

— Тебе что, делать больше нечего? — удивилась я.

— У меня экзамен завтра! — рассердился он, наконец-то подняв на меня глаза. Серые. Точно не вампир. Он внимательно на меня посмотрел, пару раз моргнул и уставился уже во все глаза.

Странный он какой-то.

— Ты сестра Вика? — подозрительно осведомился он.

— Да. А что тут такого?

— Ничего, — немного быстро ответил Макс, но продолжил: — А я Макс.

— Я знаю. А какие экзамены? До них еще полтора месяца!

— Так я не в школе учусь, — пояснил он, не переставая на меня пялиться. Влюбился, что ли?

— О! А где? — решила поддержать разговор я.

— В ГГУМО.

Снова это слово? Да что же это такое?

Последнюю мысль я озвучила вслух.

— Ты что, не знаешь? Аа… Ты ведь недавно здесь. ГГУМО — это институт, точнее, Главный Государственный Университет Межвидовых Отношений.

Опаньки! Прям как МГИМО!

— И ты там учишься? — он кивнул. — А какая специальность?

— Технология изготовления артефактов.

— Круто! — он улыбнулся, и подозрительность из его взгляда практически исчезла. Я не могла усмирить любопытство: — А что за экзамен завтра?

— Меры безопасности при изготовлении артефактов, — с вымученной улыбкой протараторил Макс.

— Чего так нерадостно?

— А чему радоваться?

— А почему ты дома не остался учить? — логично спросила я.

— Да я, в принципе, и так все знаю, просто повторить немного надо.

Он замолчал, и я тоже. Но потом все же решила задать мучивший меня вопрос:

— Ты меня извини, это несколько невежливо, но я не могу не поинтересоваться: ты кто?

— Максим, — удивленно ответил тот.

— Да я не об этом… — смутилась я.

— Ааа… Вот оно что! Я колдун, разве ты не видишь? — широко улыбаясь, ответил он.

— А это должно быть заметно?

— Я же назвал тебе специальность?

— И что?

— Как вампир, человек или оборотень станет изготовлять артефакты? — спокойно спросил он, видимо, уже убедившись в моей непроходимой тупости.

«Вот дура!» — мысленно обругала себя я.

— Точно! Просто я ещё не совсем освоилась. Я даже не знала, что такой университет существует.

— Странно, там все учатся, кроме Дэна. И все наши будут туда поступать.

— Даа? И на кого? — удивилась я.

Когда я читала об этом в Хранилище, я не думала, что это какой-то особенный институт. Как-то до меня не доходило, что в Главном, как в полноправном городе, и ВУЗЫ свои должны быть.

— Вик с Кирей на юристов, не знаю, зачем это Кире, скорее просто от нечего делать. А Вику просто обязательно нужно знать право, учитывая то, что он наследник. Оксана на ветеринара в медицинский факультет, Юлька на что-то экономическое… Маринка вот со мной на одном курсе учится, а Анька на инязе.

— Так они ж не маги…

— И что? Там только несколько специальностей чисто для магов, а что мешает вампиру изучать права оборотней и леший? Тут способности магические не нужны.

— Класс! — только и смогла вымолвить я.

Я тоже хочу там учиться! Все равно на кого, лишь бы в Главном.

— А туда тяжело поступить? — перешла я к деловой части вопроса.

— Да, — в ужасе закатил глаза он.

— Что, реально?

— Лучше не вспоминать. Там же платного нет, а конкурс огромный. Вот у Вика шансы есть, так как среди деканов и преподавателей полно вампиров, а он как-никак наследник…

На этой грустной ноте из зеркала вылез запыхавшийся Кирилл и приземлился рядом.

— Эй, Макс, ты нашу Лерку тут не заговаривай, табу наложено самим Виком, — подмигнул он мне.

— Я и не собирался, — пробурчал Макс. — А ты, видимо, уже обломился.

— Но я не теряю надежды, — широко улыбнулся Киря, подхватил меня на руки и уселся в моем кресле. Я вскочила с его коленей и села рядом с недовольным Виком на диван. Марина смерила меня убийственным взглядом, на что Дэн с Максом захихикали, а Киря послал ей воздушный поцелуй. Та еще раз зло на меня посмотрела и схватила со стола стакан с каким-то напитком, так быстро отхлебнув его, что подавилась. Ксана похлопала её по спине под дружный гогот всех присутствующих.

— Ладно, — сквозь смех сказал Вик. — Давайте кино смотреть.

Он подошел к телевизору и вставил диск в DVD — плеер. Макс, взмахнув рукой, зашторил окно и погасил свет. Марина подошла к зеркалу и заказала пиццу, появившуюся у неё в руках через несколько секунд. Все стали усаживаться вокруг экрана, все ещё немного посмеиваясь. Я осталась на диване между Виком и Юлькой, около Юли устроилась Аня. Киря слез с кресла и сел рядом с диваном на пол, Маринка, конечно же, рядом с ним. Оксана хмуро посмотрела на диван, где ей не осталось места, и устроилась в кресле по соседству с Максом.

Когда началось кино, я поняла, почему я не знала о его премьере. Оно было просто не человеческое, а сделанное, конечно, в США, да притом теми, кто знал о существовании разных видов.

Было реально страшно. У Вика, видимо, колонки расставлены по всему залу, поэтому возникало чувство, словно все действие происходит совсем рядом.

На протяжении всего фильма я периодически шарахалась от экрана то к Вику, то к Юльке, и заедала свои страхи пиццей с обычной колой. Даже боюсь думать, сколько я калорий съела. И вообще, теперь мне кажется, что я не смогу заснуть или попрошу маму лечь со мной. Потому что это было действительно страшно, я даже не смогу сосчитать, сколько раз зажмуривала глаза. Хорошо, что ужастик не кровавый попался, а то я и так от всяких неожиданностей каждый раз подпрыгивала на диване. Жаль, что это не я настоящая смотрю кино с Виком, а то бы бала такая романтика… И вопли злого оборотня за кадром… И предсмертный визг русалки… И призывный зов вампира… Кстати, а он на самом деле есть? Ведь вроде бы фильм реалистичный и не людьми снят. Значит, есть.

Под конец фильма я не выдержала и смылась в туалет. Не потому что хотела, а потому что уж больно стремно смотреть фильм про вампиров в окружении их самих. Поэтому я села на унитаз и стала разглядывать черную плитку на стенах и белую на полу. Пытаясь вызвать в памяти воспоминания о теплой постельке и бисквитном тортике, чтобы хоть как-то отвлечься, я услышала разговор. Слегка приоткрыв дверь, я вслушалась. Это был Вик, который перенес зеркало на кухню.

— Все хорошо, мам, — успокаивал он какую-то женщину, по-видимому, свою маму.

— Знаю я вас… Только попробуй выйти из дома, тебе потом отец такое устроит!

— Да знаю я все, маленький ребенок, что ли!

— А я знаю тебя, — не отставала мама. — Вас там много?

— Киря, Макс с Дэном, Ксанка, Маринка, Юлька с Аней…

— Тем более. Когда вас так много, вы что угодно учудить можете. Хорошо, что Оксана хотя бы с вами… — он на мгновение замолчала. — Ну чего ты кривишься? Умная, хорошая девушка, из приличной семьи. Я так рада, что вы помирились.

— Поздравляю, — похоронным голосом пробурчал Вик.

— Витя, мы же тебя любим и хотим как лучше. Если она тебе так не нравится, то еще и Юля есть. Вы были такой красивой парой…

— Мы ею были два дня.

— Всё равно я тебя не понимаю. Та не нравится, эта не нравится…

Может, он гей? А девушки так, для отвода глаз?

— И не поймешь. Мам, мы там кино смотрим… Я пойду?..

— Ладно, милый, вы там не балуйте. Будь осторожен…

Я быстренько прикрыла дверь и снова села на унитаз. Это что же получается: Юля встречалась с Виком? Он же с Ксаной чуть ли не с рождения вместе! Надо будет его и Юльку порасспросить… А он мне ещё говорил, что не может расстаться с Оксаной…

Вот лгун!

А я даже прониклась! Почти поверила!

От этого глупого повода у меня по щекам заструились слезы. А я в линзах! Я вылезла из туалете и открыла соседнюю дверку. Ванна! Слава богу! Раз я уже тут, значит, можно и пореветь. Второй раз за день! ПМС, что ли? Что-то я совсем раскисла.

Я поревела еще минуток пяти и аккуратно полотенцем вытерла растекшуюся тушь. Как дитё годовалое, ей-богу! Наверное, свою роль в этом сыграл и ужастик. Конечно, это не слезливая мелодрама, но если у меня даже Шрек вызывает слёзы… Логически, по сравнению с мультиком, я сейчас должна была пол затопить слезами. Хотя… Тут же все плохо, а в «Шреке» — happy end. Неудивительно, что мне тоже сказки захотелось.

Вот только где эту сказку-то взять?

Очень смешно.

Я и так в сплошной сказке с вампирами и русалками нахожусь, а ещё и что-то требую. Три четверти населения России вообще считают эльфов с лешими фантастикой, а сижу в ванной потомственного вампира и жалуюсь на судьбу. Наверное, эта причудливая особа, то бишь судьба, решила мне отплатить за это знание. Правду говорят: меньше знаешь — крепче спишь. Вот не знала бы я ничего и лежала в теплой кроватке, после того, как погуляла с Риткой. Не было бы от неё никаких секретов, а я бы влюбилась бы в какого-нибудь симпатичного друга Никиты и думала только о том, позвонит ли мне он завтра. А вместо этого я реву в доме безразличного ко мне вампира, имеющего красивую девушку, к тому же нравящуюся его маме, а за плечами невыполненная работа. К тому же куча шансов, что этого самого вампира в ближайшие дни убьют. Вот тогда и порыдаю, прямо на свеженькой могилке! А сейчас надо вылезать из ванной.

Я решительно вылезла из комнаты и села на диван. На экране показывали что-то жуткое, так что я переключила свое внимание на пиццу. Плевать на калории, если я не отвлекусь, то и сбрасывать нечего будет, так как я умру от разрыва сердца.

Минут через сорок этот ужас закончился, как ни странно, happy endом. Все остались очень довольны фильмом, а часы показывали одиннадцать вечера.

И вот теперь я поняла, что имела в виду мама Вика. Сначала Киря предложил сбегать в ближайший супермаркет за чем-нибудь спиртным, а если продавец заикнется о возрасте, то так широко улыбнуться, чтоб бедный стал заикаться постоянно. Никто не согласился, на что Киря заявил, что все трусы. Разумеется, все парни стали утверждать обратное, на чем тот их и подловил. Вспомнив фильм, он предложил доказать свое мужество. Макс предложил совершить групповой заплыв по какому-то Оранжевому озеру. Почему оно оранжевое, я так и не поняла, зато было ясно, что то еще и охраняется. Но это никого не смутило.

И Вика тоже.

Как он может быть таким безалаберным?

Похоже, не я одна об этом подумала. Оксана стала уговаривать Вика не делать глупостей, я её поддержала, но Вик не поддавался.

Пусть это озеро в Главном, пусть там несколько теплее, но ведь все равно МАРТ! И вода будет жутко холодная!

Но парни, решительно оставив нас ждать их дома, влезли в зеркало и исчезли.

Никогда ещё час не длился так долго.

Вдруг с этим упрямым придурком что-нибудь случится? Как же я жить буду?

Вдруг он утонет?

Или охране попадется?

Или, чего хуже, за покушениями стоят его друзья, и сейчас Вик валяется в каких-нибудь кустах?

Чем он только думает? Его же родители просили! На него же совсем недавно покушались!

Эти мысли посещали не только меня. Оксана заказала тортик и теперь молча его поедала, забыв о фигуре. Мы все отказались, и тогда Анька пошла делать нам чай. Я трясущимися руками поднесла чашку ко рту и с дури сделала большой глоток кипятка. Теперь мой язык оставлял желать лучшего.

Мы перебрали все негативные эпитеты, какие только знали, чтобы передать наше отношение ко все парням на свете. Анька тихо ругалась себе под нос, я не поняла не слова, но Юлька пояснила, что это, должно быть, древний русалочий. Маринка забыла про свою любовь к Кириллу и яростно пинала ни в чем не повинное кресло, периодически бормоча: «придурок», «тупая башка», «куда их черти понесли», «идиот» и «как его земля только держит». Я передала только цензурные слова, на самом деле их было намного больше.

У меня дико колотилось сердце. Наконец, в полпервого они явились — мокрые, грязные, но жутко довольные. Мы с Оксанкой бросились обнимать Вика, Маринка со всего размаху влепила Кире пощечину и сказала «еще друг называется!», а Анька ревела и обещала Дэну, что все расскажет маме. Макс первым смылся домой, затем Вик в душ, а потом и мы попытались разойтись по домам. Но нас крепко удерживал Киря, взахлеб рассказывая, как за ними бегал сторож, приняв Вика за маньяка-вампира, решившего испить его кровушки, как кикимора стала приставать к Максу, приняв его за новенького водяного, как явился главный водяной и стал наезжать на Макса за то, что тот пристает к его любимице… В общем, только через полчаса мне все же удалось выбраться.

Уже лежа в кровати, вспомнила, что завтра ЕГЭ, а я так ничего и не повторила…

Вторник

Очередное отвратительное утро. За окном полноправная весна, а у меня трещит голова и закрываются глаза.

ЕГЭ.

Как я могла забыть? Почему я не поставила будильник пораньше? Я же ничего не помню! И даже ни одной шпоры не написала! Пусть пробное, но все равно трояк получить не хочется.

Я на добрые полметра подскочила в кровати и судорожно рванула в ванную. За чаем пыталась пролистать тетрадку и хоть что-нибудь вспомнить. Мама меня убеждала, что я и так все знаю, папа вспомнил свою молодость и вечные двойки, если не удастся очаровать отличницу и списать. А мне кого очаровывать? Я же девушка! Ладно, в конце концов, не такая уж я глупая, напишу как-нибудь. Или спишу. Или поулыбаюсь Сереже, нашему ботанику.

Мдаа…

Это я посмотрелась в зеркало. С таким лицом на меня и бомж не клюнет. Какое-то серое, глаза красные из-за того, что я снова забыла снять на ночь линзы, к тому же мешки под глазами…

Дожилась.

Я запихнула таблицу со значениями синусов и косинусов в рукав и тетрадь под кофту и отправилась в школу.

Почему все такие веселые и выспавшиеся? И Чего это Ритка улыбается? А, ясно, это ей Никита вчера позвонил. А Вика нет. Он что, забивает? Ни за что не поверю. А вдруг на него напали?

Моя буйная фантазия быстро нарисовала мне разметавшегося на диване Вика, волосы в художественном беспорядке, лунный свет замер на идеальном бледном лице… и темную фигуру с занесенным осиновым колом над этим самым диваном.

Я крепко зажмурилась, сморгнула и начала оседать на пол. Чьи-то сильные руки (мальчик?) подхватили меня у самого пола, аккуратно поставили в вертикальное положение, и смутно знакомый мужественный голос хрипло спросил:

— Свет, что с тобой?

Вик…

Вик!

Вик?

Я резко распахнула глаза и увидела такого же серого и бледного (ну прям как я!) Вика, одной рукой обнимающего меня за талию, а другой сжимающего мою руку. Ноги предательски задрожали, голова закружилась, а перед глазами запорхали розовые слоники.

— Ты в порядке? — обеспокоено и почему-то тихо спросил он, так как я снова зашаталась от нехватки воздуха.

Я мысленно стукнула себя по голове. После приведения себя в чувство вырвалась из его рук и облокотилась на стену.

— Да, все в порядке, — выдохнула я, пытаясь принять достойное поколение.

— Вот и славно, — хрипло заметил он, глядя мне прямо в глаза.

Словно в любовном романе мы смотрели друг другу в глаза и не двигались. К тому же его хриплый голос… Это он так на меня реагирует? Как приятно…

Наш визуальный контакт наглым образом прервала Машка с девчонками. Те агрессивно на меня посмотрели и увели Вика куда подальше. Кстати, он им ответил так же тихо. А я уж размечталась… И чего он так?

Идиотка.

Мне кол за догадливость ставить надо. После апрельского ночного купания в озере я бы уже в больнице с воспалением легких лежала, а он в школу пришел. Вампир, что тут скажешь.

Я огорченно оторвалась от стены и пошла к Ритке. Оказалось, не одна я ничего не повторяла. Та вчера часа полтора болтала с Никитой, а потом всю ночь о нем думала. Конечно, какие тут уроки? На улице ведь как-никак весна…

А Вик действительно простудился. Это не только я заметила, но и половина класса. Сейчас эта половина высказывала самые дурацкие предположения, где он мог заболеть за один день. Удивительно, но девчонки практически не участвовали в этом, а вместо этого косились на меня и шушукались. Я делала вид, что ничего не замечаю, и разговаривала с Ритой, Вик же стоял, поджав губы, и вымученно улыбаясь. Так ему и надо! Ой, нет, не надо! Я присмотрелась повнимательнее и поняла, что он сейчас очень бледный даже для вампира, даже губы серые стали. А вдруг у него температура? Да нет, тогда румянец должен бы быть. Хотя откуда мне знать физиологию чистокровных вампиров? Но ему явно плохо, а он при этом ещё и пытается улыбаться.

Наконец, нас запустили в классы. Я оказалась в одном кабинете с Виком и Машкой, а Сережка в другом. И у кого я списывать буду?

Нам раздали варианты. Быстренько просмотрев, я поняла, что некоторые могу решить. Вик задумчиво изучал свой вариант, потом повернулся ко мне и тихо спросил: «Какой?». Я прошептала «пятый». Он погрустнел и сказал, что у него второй. Вот невезуха! Так бы я могла хоть у него списать, забыв про свою гордость. Вик бы точно дал. Но сегодня, похоже, не его день. Он медленно что-то решал на черновике, время от времени откидываясь на спинку стула и прикрывая глаза. Одна из учителей подошла к нему и спросила, все ли в порядке. Он ответил, что да, на что наблюдатель скептически на него посмотрела, покачала головой и попыталась уговорить его сходить домой.

У меня в голове мелькнула страшная мысль: а вдруг его отравили? Вдруг это какой-то яд медленного действия? Я побледнела еще больше чем он. На этот раз учительница подбежала ко мне и стала спрашивать, все ли в порядке. Вик тоже обратил внимание на меня и сравнялся цветом лица с мелом. Учительница воскликнула: «Да что же это такое?» и попыталась отправить нас в медпункт. Я яростно сопротивлялась, так как меньше всего на свете мне хотелось оставаться наедине с Виком. Учительница посмотрела на нас, как на умалишенных (такой шанс забить экзамен!), и нерешительно села на свое место.

Вот Вик дурак! Почему он не пошел к медсестре? Из-за того, что я туда же должна была идти, или из-за того, что я так горячо противилась? В любом случае, мозгов у него нет. Выглядит он ужасно.

Немного подумав, я пришла к выводу, что вряд ли это яд, так как пронести его в квартиру нереально, да и зеркало, наверное, защищено. Значит, обычная простуда.

Часа через полтора, решив все, что я только знала, я посмотрела на Вика, что-то упрямо зачеркивающего. Он тоже не подготовился, иначе давно бы все решил. Надо бы ему домой сходить, полежать… Я смилостивилась: осторожно окликнула его и спросила, что не получается. Он удивленно на меня посмотрел (видимо, уж от кого от кого, а от меня он помощи точно не ожидал), но решил не терять такой шанс и написал на листе парочку заданий из В и три из А. Я посидела, повспоминала и решила все, кроме одного А. Вик благодарно на меня посмотрел и почему-то настороженно на лист. Странно, чего это он? Вскоре Вик перестал тупо пялиться на лист и принялся списывать.

Я сдала свою работу и ушла.

Только выходя из школьной раздевалки, я поняла поведение Вика. Очередная глупость с моей стороны. Я же ему сочинение своим подчерком писала!

Надеюсь, ему не до разгадывания загадок.

* * *

Дома я пыталась удержать себя от желания тупо побиться головой о стену или, на худой конец, съесть шоколадку. Головы жалко, там и так мозгов маловато, и фигуры тоже. С горя полезла в Интернет в свой родненький блог. Написав слезливую заметку о несчастной любви, вернулась в реальность и решила позвонить Тане. Та сидела за компьютером в кабинете КонСера и раскладывала пасьянс.

— Привет! — поздоровалась я.

— Как всегда ничего нового? — похоронным голосом осведомилась она.

— К сожалению, да. Или к счастью. Это с какой стороны посмотреть.

— Ужасно. Начальство рвет и мечет, сейчас Костик в очередной раз отчитывается. В общем, не видать нам повышения как своих ушей.

— Это чего они так? — не поняла я. — Сами же тоже ничего не нашли? Чем занимаются охранники отца Вика? Ничего не делают, а все шишки валят на нас.

— Верно подметила, — оживилась Таня. — Ты чем там сейчас занимаешься?

— Да ничем…

— Тогда давай к нам!

— В смысле? Куда к вам? — что-то я сегодня торможу.

— Здание Совета на Главной площади видела? Вот в него и иди, мы охране скажем, чтобы тебя пропустили. Потом двадцать второй этаж поднимешься, кабинет восемнадцатый.

— Ты это серьёзно?

— Вполне. Только ты сама приходи, а не как Лера.

— Уже бегу!

Я отключилась и даже попрыгала на месте от счастья. Круто! Я буду в самом главном офисе страны! Как я хочу, чтобы меня приняли в штат, чтобы я там работала… Даже больше, чем учиться в ГГУМО. Кстати, надо узнать поподробнее об этом институте и что туда нужно для поступления.

А что надо надевать туда? Строгую черную юбку и блузку? КонСер всегда так ходит, а вот Таня в джинсах да в юбочках. Лучше останусь как была в школе: в темно-синих джинсах, полосатом свитере и в серебристой ветровке. Быстренько подкрасившись и распустив волосы, я шагнула в свое зеркало и выскочила из зеркальной стены на Главной площади.

Светило солнышко, дул легкий ветерок, но не было жарко. Обычная апрельская погода. Я постояла возле скульптуры, пытаясь унять дрожь в коленях. Пусть я и ужасно хотела попасть в здание ССП, но все равно страшно. Вот подойду ко входу, посмотрит на меня охранник-тролль и презрительно спросит: «Девочка, что ты здесь забыла?». Страшно. Вдруг Таня, заигравшись в пасьянс, забыла предупредить? И вообще, почему бы не установить зеркальную стену в самом здании? «Чтобы все желающие, вроде тебя, туда не совались!» — ответила я сама себе.

Я оторвалась от созерцания произведения искусства и решительно направилась к зданию. Возле огромной стеклянной стены без дверей и, естественно, ручек стоял худой невысокий мужчина в строгом костюме.

И это охрана?

Как только я подошла к стене, он поманил меня к себе и спросил:

— Ларичева Светлана Александровна?

От его пронзительного взгляда у меня мурашки пробежали по коже. Стопудово маг.

— Да, я колдун, — улыбнулся он, прочитав мои мысли.

Это нечестно! А как же свобода личной жизни и убеждений?! Эдак меня каждый маг как раскрытую книгу читать будет!?

— Амулеты носить надо, — по-доброму усмехнувшись, заметил он. — Иди уже, младший сотрудник Отдела Тайной Службы.

Я последовала его совету и прошла сквозь зеркало. Это я — младший сотрудник? Я что, числюсь в штате? Это, конечно, занимательно, но что-то из сказанного им не давало мне покоя. Что?

Наконец, я обратила внимание на просторный холл. Я ожидала увидеть список кабинетов и этажей с названиями отделов, но здесь не висело ничего подобного.

И лифтов тоже не было.

Куда мне идти? Тут такая толпа, что ничего не видно. Здесь были и пожилые мужчины в строгих костюмах, и девушки в коротеньких платьях, и даже парочка парней примерно моего возраста. Хотя я несколько опрометчиво назвала это толпой. Было просто много народу, но они не задерживались в помещении.

Оглядев стены, я заметила, что они зеркальные, что и создавала ощущение толпы. Спрашивается, зачем надо было выходить на площади, если можно прибыть сразу сюда?

Я подошла к зеркалу. И что делать? Где лицо, которое спросит у меня, куда мне нужно? Где инструкция? Я попробовала назвать этаж, шагнула в зеркало, но только набила шишку.

Постояла, поглазела, но ничего толкового не заметила. Вдруг рядом со мной пронесся какой-то парень с клавиатурой(!) в руке и, не сбавляя шага, сказал: «Шестьдесят восьмой, Андрей Андреевич Рыжков». И исчез. Так вот оно что! Надо было всего лишь имя своё добавить! А я тут мучилась, лоб разбивала… Я последовала примеру парня — и зеркало не противилось.

А тут недурно!

Кто бы мог подумать, что я окажусь не в холле-музее с блестящими доспехами, позолоченными фонтанами и старинными картинами, а в коридоре, отделанном по последнему слову техники! Ничего не скажешь — главное здание страны! Поэтому-то и не евроремонтик не поскупились. Я аж присвистнула от восторга, хотя сроду свистеть не умела. А в Тайной Службе не мало народу работает! Столько кабинетов… Даже что-то вроде зала ожидания есть, с низкими стильными синими диванчиками, красным ковром и светлыми стенами. Как вам сочетаньице? Поднимает дух патриотизма и рябит в глазах. Очень строго и модно.

Ну ладно, хватит любоваться интерьером, я все же по делу сюда пожаловала. Я одернула себя и побрела по коридору в поисках нужного кабинета. Из дверей постоянно кто-то выходил, выбегал, вылетал (!) и, толкая меня, несся в неизвестном направлении, по пути раскидывая бумаги или крепко прижимая к груди непонятный предмет.

Я, конечно, в курсе, что я ещё маленькая и все такое, но я УЖАСНО хочу ЗДЕСЬ работать, также выскакивать из дверей и, расталкивая прохожих и коллег, бежать выполнять очередное задание. Это, наверное, самое заветное моё желание. Это любовь. Я влюбилась в этот офис с первого взгляда. Остается надеяться, что она взаимная.

Я постучалась в восемнадцатую дверь и вошла, не дожидаясь ответа.

Oops!

Семь пар глаз удивленно на меня уставились.

И где кожаный диванчик, стеллаж с дисками и газетами? Где вообще тот небольшой кабинет, который я видела в зеркале? Я, наверное, дверью ошиблась или у Тани склероз, так как вместо уютного кабинетика я оказалась в довольно просторной комнате, посередине которой стоял овальный стеклянный стол, за которым эти семь пар глаз и сидели. Притом они определено были заняты, когда я вошла. Я уже собралась захлопнуть дверь, как один мужчина сказал:

— Ну что вы стоите? Присаживайтесь!

Это они так каждого прохожего усаживаю за стол, где, по-видимому, идет какое-то совещание?

— Света, не стой в дверях, садись, — нетерпеливо напомнил КонСер и, дождавшись, пока я сяду, продолжил: — Как я говорил, анализ магического фона места покушения ничего не показал, из чего следует сделать вывод, что нападающие были не магами либо невероятно сильными колдунами. В связи с этим вокруг дома Виктора предполагается разместить на ближайшие два дня отряд спецагентов, которые должны осуществлять строгий контроль над территорией в радиусе пятисот метров.

— Так вы считаете, что опасность исходит не от колдунов? — спросила элегантно одетая женщина в строгих очках.

— Конечно, своих защищает, — пробормотал мужчина лет двадцати пяти — тридцати, сидящий рядом со мной.

— Никого я не защищаю, — недовольно ответил КонСер, всё-таки расслышав замечание. — У вас нет никакого основания обвинять меня в некомпетентности. Не забывайте, ГДЕ мы работаем и КАКАЯ ответственность лежит на нас за неверно сделанные выводы. И да, Алла Егоровна, я считаю, что колдуны тут не причем. Слишком много указывает на них, это подозрительно. Такое чувство, словно нас пытаются заставить поверить в то, что именно они ставят за сериями покушений. У меня такое чувство, что я упускаю что-то главное… какую-то мелкую деталь…

— А что девчонка эта, что вы к Виктору Вячеславовичу прислали? — тот же самый мужчина покосился на меня, нахмурив брови. — От неё хоть какой-то прок есть?

Я только открыла рот, чтобы ответить ему, как меня прервала Таня:

— Светлана Александровна делает всё, что в её силах. Как вам всем известно, они присутствовала при последнем покушении на Виктора и подробно описала нам внешний вид наемников.

— А может она их и привела к Воскресенскому?

— Да нет же! — раздраженно отрезала Таня. — Её личное дело вы видели сами, она человек на 100 процентов, да любой маг может её память просканировать! Вы можете взять ещё раз её личное де…

Нет, но это уж слишком! Мне СРОЧНО нужен амулет! Этак каждый колдун может меня как книжку прочитать! И… Макс… колдун… Значит, он меня прочитал? И понял, кто я? А вдруг он рассказал кому-то? Да нет, вроде никто не знает… Тогда почему он не рассказал? Кажется, я наконец-то начинаю что-то догонять в этой истории…

— Йес! — воскликнула я и подскочила от радости на стуле. Семь голов повернулись ко мне и посмотрели таким строгим взглядом, что я почувствовала себя провинившимся ребенком, которого за шалость вот-вот отправят исследовать угол. Втянув голову в плечи, я пробормотала «извините» и замолкла.

— Так вот… На чем мы там остановились? А, да… Завтра ожидается очередное выступление Вячеслава Витальевича перед избирателями, так что Отдел безопасности практически в полном составе отправляется туда. Только дурак решится организовать очередное покушение в месте, где каждый третий — сотрудник Отдела Безопасности. Так что их последний шанс — Вик. В школу он завтра и послезавтра не пойдет, будет сидеть в своей квартире под охраной. Теперь главное — чтобы ему ничего не взбрело в голову…

— Этот… — сказал и тут же замялся пожилой, но бодрый мужчина в очках, — «наследничек» обязательно что-нибудь выкинет. Я в этом уверен. Вы знаете о том происшествии в понедельник ночью? Об их походе на озеро? — все согласно закивали и как один нахмурились. — Пока ещё его отцу не докладывали. Мы еле предотвратили новое покушение. Пока наш мальчик там развлекался, сто сорок третья оперативная группа во главе с Донцовым играла в догонялки вокруг озера с какими-то типами, на этот раз вооруженными человеческими винтовками.

— Эх, жду не дождусь выборов, когда папаша освободится от своих дел чрезвычайной важности и соизволит послушать доклад о проделках сына. Тогда уж мы повеселимся! И отдохнём заодно! — добавил тот мужчина, который обвинял меня, мечтательно закатив глаза.

Такая реакция была не у него одного. Все сразу как-то воспарили духом, переглянулись, поулыбались друг другу, но потом снова нацепили серьезные мины.

— Так, всё, давайте сосредоточимся, — начал Константин Сергеевич, пряча улыбку, — мы оказались в той же точке, с которой начали. Можно с уверенностью сказать только одно: вначале действовала группа наемников — колдунов (вспомним случай с нападением в переулке и несколько предыдущих), а затем, видимо, было поручено достать Виктора какой-то определённой группировке, снабженной магической защитой. Да, — ответил он на недовольный взгляд вечно чем-то недовольного сотрудника, — я уверен, что действуют не колдуны. Они бы в жизнь не взяли в руки человеческое изделие и уж точно не смогли бы быть профессиональными снайперами. И да, я не думаю, что эта группа межвидовая, так как у всех участников примерно одинаковый подчерк, одинаковый уровень физической подготовки.

— Но ведь зная это, можно вычислить, какой организации они принадлежат! Ведь это логично, что раз у всех схожие способности, значит, должно быть какое-то объединение, обучающее их. Не так уж много профессионалов такого уровня в нашей стране, — заметила женщина в офисном костюме.

— Верно, Ольга Викторовна, — воскликнул шеф. — Вы как всегда всё схватываете на лету! Я сверился с архивом и обнаружил, что таких организаций, представляющих серьезную опасность, в нашей стране около тридцать шести. Десяток можно отмести сразу — это, в большинстве своем, колдуны, специализирующиеся на боевой магии, такие бы не стали драться врукопашную и бежать (именно бежать, а не телепортироваться) за Светой и Виктором. Ещё восемь — это тоже колдуны, только специалисты по жертвенной магии. В большинстве своем они надеются возродить какого-либо древнего бога, получить бессмертие, молодость и многое другое (поверьте, выдумки у них хватает) с помощью жертвоприношений. У нас явно не тот случай. Четыре группировки — чисто человеческие, преследуют цели либо уничтожить всю «нечисть», либо раскрыть глаза своему миру на правду жизни. Второй паре незачем срывать выборы, а первые фанатики настолько ненавидят вампиров, магов и оборотней, что ни за какие коврижки не стали бы ставить магическую защиту. Идеология, видите ли, не позволяет. Остается четырнадцать. Вот тут-то уже и можно поискать…

Он на мгновение задумался, потеребил подбородок, а затем продолжил, сверяясь с бумагами:

— Есть одна довольно серьезная русалочья организация, но вряд ли это тот случай. Они обычно захватывают морские суда, перевозящие нефтепродукты, или стремятся устранить какого-либо чрезвычайно опасного нарушителя экологического баланса, то есть глав заводов, фабрик и других производственных объединений, сбрасывающих отходы в водоёмы. Как вы наверное заметили, к нашему случаю это не имеет никакого отношения, так как семья Воскресенских не занимается экономической деятельностью. У леших тоже есть террористическое объединение — «Рука правосудия», если я ничего не путаю. Область их деятельности схожа с русалочьей, только они обычно громят деревоперерабатывающие предприятия, выпускают животных из зоопарков и устраняют членов организаций, проводящих опыты на животных. И это опять же не наш случай.

Я сидела и поражалась уму КонСера. Если честно, я даже не задумывалась о покушениях в таком глобальном масштабе. Найти шпиона — и все дела! А тут… И не одна я была удивлена. У большинства присутствующих лица приобрели заинтересованно — удивленное выражение, а тот вечно недовольный мужчина одобрительно качал головой. Константин Сергеевич тем временем продолжал:

— …эльфийская организация. Названия её никто не знает, чем она занимается тоже. Правда были прецеденты, когда якобы случайно уходили из жизни политики, высмеивавшие стремление эльфов одеваться по последней моде, да и вообще всюду следовать новейшим тенденциям. Также известно шесть вампирских группировок, хотя на самом деле их, как минимум, в два раза больше. Неизвестно, чем объясняется стремление вампиров всячески нарушать закон, наверное — это гены, но факт остается фактом — их планы самые продуманные, изощренные, и практически невозможно найти нарушителя. Знаменитая «Верность крови» доставила и продолжает доставлять немало проблем правоохранительным органом уже на протяжении примерно тридцати лет. Известно только то, что членство у них передается по наследству. Больше половины убийств, произошедших за последние годы — их рук дело. Возможно, они причастны и к нашей череде покушений. Хотя… нет. Это не они. У них никогда не бывает осечек, и они никогда не прибегают к помощи других видов.

— Не надо так сразу отбрасывать этот вариант, Константин Сергеевич, — прервала шефа Ольга Викторовна. — Мы же совсем ничего о них не знаем… Возможно, у них произошла смена руководства, а может, просто разделились мнения насчет существующего положения. Вполне может быть, что среди членов есть сторонники и Воскресенских, и его оппозиции.

— Ладно, оставим, — согласно кивнул головой КонСер и отложил одну из папок в отдельную стопку. — Идем дальше… «Братство». Думаю, вы все со мной согласитесь, что это не они. Их почерк — высасывание крови из людей, и пусть они неуловимы, в политику не вмешиваются.

— Стоп, — тихий и все время молчавший мужчина вдруг оживился, заблестел глазами за стеклами очков и продолжил. — Быть может, эти промахи как раз и объясняются тем, что они привыкли иметь дело только с людьми да убегать от правосудия. В их действиях есть резон, ведь всем известно, что Воскресенский против насильственного питья крови. Вот им это и может не нравится, ведь приход к власти одного из вампиров означает, что их просто-напросто уничтожат. Уверен, Вячеслав Витальевич намного больше знает о подвластном ему виде, чем мы, он может знать и некоторых членов, но пока ему просто недостаточно полномочий, что бы расправиться с ними.

Видимо, этого пожилого мужчину уважали, потому что когда он начал говорить, все перешептывания, периодические возникающие во время речи КонСера, смолкли и все разом уставились на говорившего. Определенно, в его словах присутствовала логика, но как быть тогда со странным поведением Андрея? Но сигареты не мог курить колдун, да и правду сказал Константин Сергеевич: они не стали бы за нами гнаться до «Маяка», а просто бы телопортировались. Хотя что мешает колдуну нанять наемников — вампиров? Ничего… Нет, все равно не сходится. Если даже секретный отдел не знает ничего об этой организации, то откуда об этом может знать колдун? Ничего я не понимаю.

— … не будем забывать о «Логове вампиров», — это снова КонСер. — Уж это мастера интриг! Как и все ампиры, чрезвычайно искусны, прекрасно владеют боевым оружием. Одно только «но»: абсолютно точно они поддерживают Воскресенских. Это не доказано, но многие подозревают, что Воскресенские тоже являются её членами. Так что их отметаем. Оставшиеся три организации не представляют никакого для нас интереса, потому что занимаются либо нелегальной продажей человеческой и эльфийской крови, либо производством и сбытом наркотических веществ, либо элементарно специализируются на хищении имущества, представляющего собой историческую ценность, то есть это древние артефакты, манускрипты, рукописи, драгоценности. Остались три организации оборотней. Ну, тут все просто. Все мы знакомы с «Спасителями мира». Они особо не скрываются, так как оставляют после своих операций след — огненную морду волка на месте… нет, не преступления… скажем так — спасительных действий. Да, эти операции обычно идут на пользу общественному благосостоянию, но уж больно жестоко члены обходятся с нарушителями спокойствия. Здесь вновь не наш случай, так как огненной морды мы не наблюдаем, да и против глав видов и действующей власти «спасители» не выступают, в их компетенции — сбежавшие из-под стажи или еще не пойманные, неуловимые преступники. «Мирные» тоже нам не подходит, ведь её члены охраняют семью действующего главы оборотней. Это не официально, не законно, но никто никак не решится выступить и хоть слово сказать против, так как это мот быть воспринято как опасность для их главы. Это снова не подходит, ведь иначе Воскресенских не было бы в живых, уж больно оперативно они работают. «СПАВ» — та же «Верность крови», только у оборотней. То же отсутствие осечек, высокий профессионализм и неуловимость. Мы даже не знаем, как расшифровывается аббревиатура. Вот и всё.

— Значит, остается «Верность крови», «Братство», «СПАВ» и с всего-навсего десяток вампирских организаций, — подметила Ольга Викторовна и тут же расстроено добавила: — Прекрасно. Мы ни на йоту не продвинулись. Ведь, в принципе, большинству этих группировок просто-напросто могли заказать убить либо Виктора, либо Вячеслава Витальевича. А те же самые вампирские «Охотники»! Им могли просто пообещать артефакт или старинную рукопись, и она сделают все, о чем бы их ни попросили. Так что даже вид заказчиков мы определить не можем.

Все сразу как-то осунулись и погрустнели. Ведь если даже суперсекретный отдел найти преступников не может, то что говорить обо мне? Миленько. Просто нет слов.

— Ладно, что уж дальше обсуждать. Охрана к семье приставлена, быть может, ничего и не случится этой ночью. Если что, я подам сигнал по все зеркалам, и мы соберемся. В любом случае завтра в десять утра жду вас всех в этом кабинете, — сказал Константин Сергеевич и направился к выходу. Все медленно поднимались и, разговаривая между собой, стали покидать кабинет.

Таня мне кивнула и указала дверь, а то одна я продолжала сидеть на стуле. На выходе из зала она меня догнала и сказала идти за ней. Я прошла по холлу и наконец-то оказалась в том помещении, которое видела через зеркало.

— Уфф, — выдохнула Таня, рухнув на диванчик. — До чего же отвратительно себя чувствую! Больное бессилие, как физическое, так и душевное. Это ж надо, столько работы сделали, столько источников перерыли и бессчетное количество экспертиз проделали, и хоть бы одна зацепка! Одна! Так нет же… Ноль. Полнейший.

Раскинув руки-ноги в стороны, она стала изучать потолок. Я примостилась на кресло рядом с диваном, своим молчанием выражая согласие с этим отсутствием всяких перспектив.

— Слушай, — наконец, подала голос я. — А Макс… ну, друг Вика… он кто?

Таня приоткрыла один глаз и удивленно уставилась на меня:

— В смысле?… Колдун, если ты об этом.

— Это я неправильно выразилась. Они с Виком давно знакомы?

— Подозреваешь? — хмыкнула Таня. — Не стоит. Они не так часто с Виком общаются. Друзья детства, их мамы — лучшие подруги, так что хоть они редко видятся, все равно дружба, тем более что почти с пеленок, не пропадает. Их всегда было три самых лучших друга — Вик, Кирилл и Максим. Теперь Вик вот в твоем городе учится, Кирилл в гимназии, а Макс в институте. Но они все равно выходные проводят вместе, перезваниваются и все сумасбродные идеи осуществляют вместе.

— А он не мог меня «прочитать»?

— Мог, — Таня хлопнула себя по лбу и подскочила. — Мог… Хотя что из этого? Он не дурак, Вику ничего не скажет. Он же видел, кто ты и, самое главное, зачем ты присутствовала там. Уверена, Макс будет молчать, полностью уверенный, что так будет лучше для его лучшего друга.

Ну вот. Снова ни единой зацепки кроме сигарет. Как всегда. Ничего я не умею. Обидно.

Вошел КонСер. Точнее вбежал.

— Что случилось? — взволнованно спросила Таня, вытянувшись по стойке «смирно».

— А? Что? — Константин Сергеевич немного удивленно посмотрел на нее и сообразил. — Ничего. Точнее, ничего с Воскресенскими. Шеф сказал, что если вдруг с Виком что-нибудь случится, то нам, «бездельникам, которые только и могут, что штаны протирать», как он выразился, влетит по полной программе. Так что и отпуск накрылся медным тазом, и премия, а про повышение я вообще молчу, как бы нас вообще не выкинули отсюда в какой-нибудь патруль…

Он раздраженно стал ходить взад-вперед по комнате, потом остановился и сел на диван. Таня стояла все в той же позе с застывшим лицом и приоткрытым ртом, секунд через десять до неё наконец дошло и она беззвучно села рядом с КонСером.

— Ну что вы? — не смогла сдержаться я. — Все обойдется. Вы же охрану поставили? Поставили. Вик не дурак, понимает, что лучше для него сидеть дома и не высовываться. Так что все будет хорошо.

— Ага, еще как хорошо, — расстроено сказала Таня. — Ладно, пусть не будет повышения, премии… отпуска, — это её, видимо. Расстраивало больше всего, — но патруль… Я не хочу туда. Ску-ко-ти-ща! Постоянные штрафы, мелкие нарушители беспорядка… И их всех надо ловить, заводить протоколы, вести отчеты… Не хочууу!!!..

Таня пару раз всхлипнула, а потом не сдержалась и заплакала, спрятав лицо в ладонях. Я не нашла ничего лучше, как сесть рядом и успокаивать её, говоря всякую чушь вроде «все образумится», «не расстраивайся», «вот увидишь, Вик будет вести себя пай-мальчиком». Эх, если бы я сама верила в то, что говорила. Не верююю! Не будет всё так гладко!

Константин Сергеевич первый очухался, выглянул наружу и попросил секретаршу принести чай с успокоительным. Через минутку вбежала та грозная бабулька, которая когда-то не хотела соединять меня с КонСером, и, попеременно охая и ахая, налила в маленькую ложечку какую-то жидкость из бутылочки. Напоив этой гадостью Таню (а что это гадость, ясно говорила выражение таниного лица), она попыталась впихнуть это в меня, но я довольно резко ей ответила. Видимо, бабулька меня тоже вспомнила, поэтому приставать не стала и пошла мучить Константина Сергеевича. Тот после непродолжительных попыток уступил и выпил жидкость.

Наконец, все успокоились, сели на диванчик и в полной тишине стали пить чай. Секретарша бесшумно выскользнула из комнаты.

— Я, наверное, пойду. Уроки делать надо, — решила я, поднимаясь с дивана и застегивая куртку.

— Угу, — полувсхлипнула-полуответила Таня.

— Осторожней там. Зеркало всегда носи при себе, — напомнил мне Константин Сергеевич.

Я коротко кивнула, попрощалась и вышла из кабинета. Идя по коридору и вглядываясь в лица беспокойно пробегающих мимо меня людей, я прекрасно понимала, что чувствует сейчас Таня. Так хотеть работать здесь, получить желаемое и провалить задание… Да ладно Таня, она еще молодая! А как быть КонСеру? В обычный патруль? Я представляю, сколько он дослуживался до своей должности, и тут такой облом! Я влюбилось в это место с первых минут пребывания здесь, оно стало мне родным и таким уютным, как дом, и тут такое… Да какой штат? Как я могла мечтать, чтобы меня приняли сюда хотя бы на должность девушки на побегушках? Да мне память сотрут да личное дело в мусорное ведро выкинут!!! Размечталась!

Я дошла до зеркала, перенеслась в холл на первом этаже и пошла к Главной площади. Всю дорогу я пыталась сосредоточиться хоть на чем-нибудь, но мысли теснили друг друга, напрыгивали одна на другую и всячески мешали приведению мозгов порядок.

Из ступора меня вывел звонок.

Я долго пыталась сообразить, что это такое, потом не могла найти мобильник в карманах куртки, но в результате (гудков через десять) все было найдено и прислонено к уху.

Странно… Незнакомый номер.

— Алло, — сказала я привычную фразу.

— Привет! — бодрый голос. Знакомый… Сердце подпрыгнуло и начало колотиться с бешеной скоростью. — Не узнала?

— Ннееет, — проблеяла я, хотя как я могла не узнать владельца этого неторопливого, немного ироничного голоса?

— Это Вик. Одноклассник, — пояснил он. Мне почему-то казалось, что Вик улыбается.

— Ааа… — только и смогла промычать я.

— Ты сейчас не занята?

Я? Занята? Для тебя я всегда свободна!!! Я тупо остановилась в шаге от зеркала, боясь дышать.

— Я?..ммм… нет, — невразумительно ответила я, глядя на выходящих из зеркала людей и не только. И тут… тут из зеркала прямо на меня шагнул… Кирилл. Толкнул, потом попридержал, чтобы я не упала, пробормотал «извините», посмотрел мне в лицо и отшатнулся.

— Ой, — только и сумел вымолвить он после извинения. Перевел ошарашенный взгляд на толпу, потом снова на меня.

— Свет, ты ещё тут? — в третий раз спросил Вик.

— Я… тут… — ответила я, не отрываясь глядя на Кирю, — извини, я сейчас немного занята, — почему-то прошептала я, отключая связь.

— Ничего страшного, — это я уже Кириллу. Он кивнул и пошел прочь, периодически оглядываясь.

Странное поведение… У него было такое лицо, словно он приведение увидел, а не девушку. Что во мне такого страшного? Не мог же Киря узнать меня, в самом деле? Я его ни разу не видела как Света! Откуда друг Вика мог меня знать?

Размышляя, я шагнула в зеркало к себе в комнату. Разделась на автомате и пошла есть шоколадку — лучшее успокоительное на свете. Даст фору любой валерьянке. Ну за что мне это? Вечно влипаю во всякие неприятности! Кирю увидела — раз, Вик звонил, а я вела себя как дура и что-то мычала — два, этот же герой может выкинуть какую-нибудь глупость и пострадать — три, ЕГЭ плохо написала — четыре, опять же с Виком ничего не ясно после поцелуя — пять, мы всё никак не поговорим, да и он, видимо, не горит желанием — шесть… блин, а вдруг он звонил именно затем, чтобы поговорить? А я… я… надо же быть такой… тупицей, мягко скажем… Миленько… Ничего не скажешь…

Растравив себе душу, отправилась пить чай с печеньем, дабы угробить фигуру окончательно и потом поливать слезами отсутствие силы воли…

Нет, так дело не пойдёт. С этим решением я отправилась проветривать голову. Одела джинсы, теплый свитер, куртку с шапкой, вставила наушники в уши и пошла гулять в скромном одиночестве. Ритка обидится, я снова ей не позвонила и вот уже неделю не хожу с ней гулять. Но меньше всего на свете мне хотелось кого-либо видеть.

Тусклый свет лампы в подъезде, медленный лифт с его обрисованными стенами с стершимися цифрами на кнопках, прохладный воздух, заходящее солнце, затянутое тучами небо… Пасмурно, слякотно, ноги намокают после второго шага, но по-настоящему. Настоящая весна, настоящий март, а не майское тепло Главного. Я вдохнула воздух и поняла, что не променяю мой родной город ни на Главный, ни на Москву, ни на Питер, и плевать, что из них круче, я всё равно всегда буду любить этот фонарь с вечно перегоревшей лампой, эти малоэтажные дома из старого кирпича, тихие маленькие кафе и пиццерии без претензии на столичный блеск, хмурые лица прохожих, возвращающихся с работы, проносящиеся маршрутки, так и норовящие обрызгать водой из луж всех, кто проходит рядом в радиусе двух метров… И пусть нет зеркал, нет таких крутых ночных клубов и супермаркетов с волшебными травами, пусть нет рядом Вика с его легкой улыбкой и смеющимися глазами… Пусть. Главное, чтобы он был здоров, счастлив и жил в том мире, в котором привык и который ему милее. А я буду жить в своем.

Не знаю, сколько я прошла, наверное, километра три, но музыка в ушах и бодрый голос ведущего на радио постепенно развеял все грустные мысли и даже настроил на более-менее позитивный лад. Я пребывала в таком воодушевленном расположении духа, что, натолкнувшись на Риту и Никиту, смогла весело улыбнуться и поздороваться.

— Ты чего такая веселая? — подозрительно спросила Рита, выдавливая улыбку. Видимо, сегодня для неё выдался не самый лучший вечер. В глазах стоят слезы, а уголки рта так и норовят опуститься.

— Да так, — я улыбнулась ещё шире. — Извини, я тебе звонила на мобильный, но мне почему-то сказали, что абонент не отвечает, — соврала я, чтобы не дать повод ей на меня обидеться. Уж кому, как не мне, знать, что, отправляясь гулять, а тем более с Никитой, она всегда отключает телефон.

— Ааа… — замялась она, посмотрев на Никиту. — Сети нет, наверное.

Я хмыкнула, вызвав тем самым убийственный взгляд Риты из серии «только попробуй скажи это при Никите». Никита ничего не понял, но это не помешало ему ехидно спросить:

— Так чего веселая-то? Да еще и одна? Со свидания, что ли? — я улыбнулась ещё шире, загадочно ответила «может быть» и посмотрела на Ритку её же фирменным взглядом, означавшим то же самое.

Во мне, как и в любой девочке, включился сложный механизм. Нет личной жизни? Скажи, что есть. Одна гуляешь? Ответь, что со свидания. Цветы маме на день рождения купила? Скромненько улыбнись, прошептав с мечтательной улыбкой: «Подарили».

— Со свидания, значит. Видимо, очень плодотворно встреча закончилась… — он хитро улыбнулся типа «не маленькие, проходили».

Я неопределенно хмыкнула, попрощалась с парочкой и отправилась домой, чувствуя, что еще чуть-чуть, и ангина мне обеспечена, так как носки промокли насквозь.

Что может быть лучше теплой ванны с ароматной пеной, маминых блинчиков с чаем и просмотра любимого сериала? Честно? Много чего. Но на данный момент я была абсолютно довольна жизнью и сидела на кровати, завернувшись в теплый плед.

Это уединение было наглым образом нарушено Риткой.

Ну, ей это простительно. На то она и лучшая подруга. Так вот о чем я. Вбежав в комнату, она плюхнулась рядом на кровать и принялась поливать слезами мою любимую подушку с Пятачком. Среди её «ыыы», «ааа», «как он мог», «да кто он такой», «ненавижу» и «свинья бессердечная» мне удалось выпытать, что оказывается, Никита влюбился в какую-то мымру и сегодня сообщить об этом моей подруге. Вот блин! Я принялась утешать подругу, говоря всякие глупости вроде «все они такие», «дурак, счастья своего не понимает» и «как он мог». Потом, нагла оторвав Ритку от подушки, потащила её есть вкусные блинчики и пить чай. Мама быстро просекла, в чем дело, поэтому стала рассказывать всякие смешные истории из жизни, попутно пытаясь впихнуть шестой по счету блинчик в Риту. Та отнекивалась, слабо улыбалась, но видно было, что истерика у неё прошла и бить Никиту она не будет.

И в этот неподходящий момент моей пятой точке стало горячо. Прекрасно понимая, что это обозначает, я быстренько смылась в комнату, оставив Ритку на попечение мамы, закрыла за собой дверь и крикнула Еве «без изображения».

— Привет, Лер! — поздоровался Вик, лежа на диване с книжкой(!) в руках и в одних только джинсах. — Снова в ванной?

— Ага, — выдохнула я, не в силах отвести взгляда от фигуры Вика.

— Я вот чего звоню: приходи к нам. Предки заперли меня на два дня в доме, вот сейчас Киря придет с пиццей, веселить будет, Макс с Дэном подтянутся…

— …и я одна девушка среди мальчишника, — добавила я.

— Не, девчонки будут, не переживай, — он широко улыбнулся и приподнялся на локте, чтобы посмотреть, кто перенёсся.

Из зеркала напротив выскочил Киря с пятью коробками пиццы в руках и не сбавляя темпа начал:

— Ты не представляешь, кого я сегодня видел… — тут он заметил, что Вик с кем-то разговаривает, и оборвал фразу. — Ты с кем?

— С Леркой.

— Зови её к нам! — он приземлился в кресло, кинув пиццы на столик.

— Как раз звал. Так кого ты там видел?

— Неверное, у меня глюки, но я уверен, что это была она.

— Ооо! Так это ещё и она? — Вик явно заинтересовался.

— Представляешь, выхожу я на площади и тут со всего размаха влетаю в девушку. Она стоит, по телефону болтает, в общем, среагировать не успела…

— А девушка-то хоть симпатичная? — улыбнулся Вик.

— Не перебивай, — погрозил пальцем Киря. — Так вот: она начинает падать, я её подхватываю…

— Романтика… — закатил глаза вампир, стараясь сдержать смех.

Кирилл сердито на него посмотрел и продолжил:

— …и тут смотрю ей в лицо!!! Я её чуть не уронил…

— Что, такая страшная? — с сочувствием произнес Вик, уже не пытаясь спрятать улыбку.

— Не сбивай!! Не поверишь — это была Светка, та, из твоего класса. Я как её увидел, так у меня дар речи пропал!

— Ты ничего не курил? — Вик теперь откровенно смеялся.

— Да нет же, я уверен, это она была. Это невозможно, но, блин, так похожа…

У меня перехватило дыхание… Шпионка, блин!! Попалась! А вдруг Вик поверит?..

— Мне хоть кто-нибудь объяснит, о чем Киря рассказывает?

— Ой! — спохватился Кирилл. — Лерочка, я совсем забыл про тебя. Просто увидел вот в Главном одноклассницу Вика. Она стопроцентный человек, знать ничего о нас не знает, но, блин, я уверен, что видел её!

— Она же не твоя одноклассница! Откуда ты её лицо знаешь? — не теряла надежды я.

— Так я ж альбом выпускной видел! А там фоток класса полно! — заверил меня Кирилл.

— Киря, ты хоть представляешь, какой бред сейчас несешь? Она. Ничего. О нас. Не. Знает. Точка. Я в этом уверен. «Фэйлиса» тебе больше не даём.

— Да не курил я ничего! — завопил Кирилл. — И не пил! Я из гимназии только вернулся, родичам на глаза показался и сразу к тебе! У нас концерт там был, вот я и поздно так! Даже поесть ничего не успел.

— Вот и причина! Кушать надо, и чушь всякая видеться не будет.

— Да видел я! ВИ-ДЕЛ! Своими глазами! Как ты не поймешь!?

— Тупые у тебя шутки, — тихо и даже как-то грустно заметил Вик. Кирилл сразу как-то примолк и перестал вопить.

— Извини. Этого и вправду не может быть, — нормальным голосом сказал друг. Вик скривился, но промолчал.

Тишина.

Только я собралась открыть рот, как зазвенел мобильник. Кирилл развел руками, показывая, что это не его, а Вик спрыгнул с дивана и принялся рыться в карманах школьной сумки. Я любовалась на его фигуру и радовалась, что он ничему не поверил. Правильно. Я бы тоже не поверила.

А Вик тем временем поднял трубку:

— Да… Я… Привет, Ник… Чтоооо?… Нет у неё телефона, я же тебе говорил…

Тут он зажал мобильник руками и спросил у меня:

— У тебя мобильный есть?

— Есть, — в ступоре ответила я, не понимая, к чему он клонит.

— Никите свой номер дашь?

— Комууу? — не въехала я.

— Ну, помнишь, парень такой светленький, ты его видела, когда мы к Артему ходили…

— Ааа… Да, помню! Не надо, я же тебе говорила, у меня парень есть, — пояснила я. Ещё не хватало Никите номер своего телефона давать! Тем более что симка у меня-то одна! И её номер Никита знает как номер Светы.

Вик разжал руки и еще раз повторил:

— Нет, я же тебе говорю… Чтоо?… Встречу устроить?… У неё парень есть… Да точно… Точно, я же говорю… А с Ритой что?… Это еще почему?… Не надо было так прямо… Даже не плакала? Это она при тебе. Сейчас, уверен, Светке душу изливает… Не до этого ей? Почему?… В смысле?..С кем?…Ты мне ясно ответь: с кем она встречалась…

Никогда не слышала в голосе Вика такой требовательности и властности. Теперь я осознала, чей он сын и кем ему предстоит стать. С такой настойчивостью он чего угодно добьется.

Я Вик тем временем продолжал выпытывать:

— …Так ты ж с её подругой гулял? Спросить нельзя, что ли?… Не ответила?… — тут Вик произнес такое нехорошее слово, а потом и еще одно, что я повторять их не стану. —..Да я так… Интересно просто… Ну ладно, давай. Ладно, попытаюсь узнать… Спрошу…Хо-ро-шо… Пока, — он прервал связь и со странным выражением лица обернулся к Кире.

— Я все правильно понял? — спросил Кирилл. Вик кивнул. — А ты звонил ей? — ещё один кивок. — И что?

— Занята, сказала. Теперь понятно, чем она занята была, — Вик снова произнес нехорошее слово, пытаясь вести себя как обычно. Даже улыбнулся мне и спросил:

— Ну так что, придешь?

— Извини, но мне ещё уроков много делать. Ты в порядке? — спросила я.

— В полном, Тогда до завтра! — он еще раз улыбнулся.

— Пока! Береги себя, — ответила я и прервала связь.

Выйдя из комнаты, я пошла на кухню. Ритка уже была относительно нормальной, если может быть нормальным человек, которого отшили час назад. Поблагодарив маму за блинчики, а меня «за всё», она пошла домой, пытаясь грусть спрятать за улыбкой.

Глядя на неё, я ощутила острый укол совести, ведь это я во всем виновата, это же из-за меня Никита не стал с ней встречаться, но потом образумилась. Не в меня Ник влюбился, а в смазливую темненькую и бледнокожую Леру. Он не знает ни характера Леры, ни её интересов, так как я же это любовь? Простая сиюминутная блажь. А что? Красивая девушка, загадочная, стильно одетая — что ещё нужно парню для счастья? И плевать на то, что она может быть отъявленной стервой, грубить бабушкам или просто быть жадиной. Главное — симпатичная мордашка. Вот и всё. И сразу забывается, что Рита, когда Никита сидел дома с гриппом, каждый день носила ему то мед, то варенье, что она всегда выслушает и поможет, что она плачет над статьями в журналах о брошенных детях и забытых бабушках, что она лучше всех печет пирог и делает потрясающе вкусный крем к нему, что она всегда делает домашнее задание и дает списывать. Все забыто. Есть только красивое личико Леры. Я вдруг воспылала такой ненавистью к Никите, что совсем забыла про Вика. А так ему и надо! Пусть помучается! Теперь хоть одно ясно — я ему определенно нравлюсь, но никому еще не вредило немного подумать. Вот и пусть поразмышляет обо всем и поймет, что незаменимых нет. Тоже мне Бред Питт нашелся!

С этими гневными мыслями я легла спать и долго ворочалась в постели, ругая всех мальчиков на свете.

Среда

Я не пошла в школу. Выключила зазвонивший будильник и прикинулась больной, когда мама пришла меня будить. Мама дала мне таблетку от якобы болевшего живота и ушла на работу. А я осталась лежать в кровати. Спать не получалось, мысли не лезли в голову, так что я просто наблюдала за лучиком света, пытающимся прорваться сквозь штору. Было почему-то грустно. Любому неприятно осознавать собственную беспомощность, а также то, что, скорее всего, в ближайшем будущем тебе просто сотрут память как ненужному свидетелю. А правда, чем я пригодилась? Болталась под ногами, потратила казённые деньги на шмотки и НИЧЕМ не помогла. Мозг на удивление быстро переварил эту информацию и дал сигнал действовать. Что я и сделала.

Вставать мне было лень, так что я взяла в столике пустую неисписанную тетрадь и начала пересказывать всё, что со мной случилось за последние полторы недели. Писала быстро, сокращала слова, но пыталась не упустить ни малейшей детали. Часика через два я это дело завершила и спрятала это сокровище среди стеллажа с книгами, чтобы потом, когда я лишусь воспоминаний, можно было легко отыскать тетрадь.

А затем, с чистой совестью пошла умываться-одеваться и пить кофе. Часы показывали девять, весь день был ещё впереди, но я решила не заниматься всякой фигней. Попросила Еву включить новости, но там говорили только о подготовке к выборам и предпринятых по этому случаю мерах охраны. Реклама убеждала голосовать то за одного, то за другого представителя. Надоело.

От бессилия отправилась дальше валяться на кровать с книжкой «Тихий Дон». Безрезультатно. После того, как я прочитала один и тот же абзац раз восемь, до меня дошло, что лучше просто лечь и подумать.

Подумала. Часиков до двух. Поспала. Ещё раз прочесала по хранилищу Кирю, Дэна, Оксану с Мариной и даже Макса. НИ-ЧЕ-ГО. Вновь убедилась, что Максим ни при чем и мои подозрения полностью беспочвенны.

Съела шоколадку. Посмотрела сериал. Посмотрела клипы по Глав-TV, какое-то шоу про русалок и русалов, борющихся за право владения старинным замком на дне Средиземного моря. Посмотрела предвыборную речь эльфийского представителя — Агния Сияющего. Завтра выборы, но здесь, видимо, агитация не запрещена. А он ничего! Староват, конечно, но если бы все мужчины лет в сорок пять-пятьдесят так выглядели! Светлые волосы чуть ниже плеч, слегка тронутые сединой, холодные и властные серые глаза, заставляющие поежиться даже меня и полная уверенность в собственной правоте. Кто сказал, что за него мало кто проголосует? Да меня так задели его рассуждения, что будь мне восемнадцать лет, я бы давно уже бросилась голосовать! Будущее стройных, красивых, уверенных в себе видов, умеющих ухаживать за собой, правильно говорить, ценить искусство и обладающих безупречным эстетическим вкусом. И это слабый кандидат? Эльф, обещающий развитие высоких косметических и оздоровительных технологий, выступающий против гамбургеров и пиццы, требующий обучению детей этике, эстетике, истории искусств, а также обещающий обеспечить все школы, вузы — да вообще все заведения — новейшими тренажерами… Светлое будущее прекрасных существ… Что может быть лучше?

Я вдруг представила эту картину и похолодела. Полные в силу своей физиологии люди, пытающиеся довести себя голодом до модельных параметров, лишенные рабочих мест ученые в сфере математики, экономики, физики, отсутствие военных и одни только художники, модельеры, дизайнеры, режиссеры, модели… Нет, не надо нам такого счастья. Но все же я не стала бы сбрасывать Агния со счетов, уж больно он умен, хитер и владеет речью, завораживая и завлекая, лишая способности думать самостоятельно… Нетушки, это далеко не слабый кандидат.

От этих размышлений меня отвлек звонок. По привычке попросив Еву не показывать изображение, я ответила.

— Привет! — Юлька радостно улыбается, сидя с ногами в белом кресле, но явно не у себя дома. Серебристые стены, все светлое, даже немного официальное. — Чего тебя не видно?

— Да в ванной я.

— Ааа… А я вот скучаю, никого нет: либо в универе, либо дома. Вик вот вообще теперь из дома не высовывается, никого к нему не пускают…

Тут у меня завибрировал мобильник. Я глянула на номер: Вик.

— Подожди секундочку, — сказала я Юльке и ответила Вику:

— Алло.

— Привет, узнала?

— Да, конечно.

— Как там в школе? — голос грустный. Ему плохо. Почему?

— Не знаю. Я там не была.

— Знаешь, я хотел сказать…

— Чтооо? — воскликнула я, чувствуя, что до меня начинает что-то доходить. Или мне показалось, или на стене висит…

— Я не могу с тобой говорить. Потом, — быстро ответила я и прервала звонок.

На стене этого офисного помещения висел портрет…Агния. Как можно не узнать эти презрительно — умные глаза? Юля сидела в кресле и, не отрываясь, смотрела на какую-то штучку в руках, похожую на игровую приставку с экраном.

— Юль, я тут, — постаралась сказать я как можно более веселым голосом.

— Не прошло и полгода! Ты пойдешь сегодня к Вику или он к тебе?

— Нет, а что?

— Да так… — она замялась, но её холодные серые глаза и не подумали смутиться. Такой же взгляд, как и у…

— Слушай… Я давно хотела у тебя спросить… Почему вы с Виком расстались?

— Ты и это знаешь? — ей явно не понравилась эта новость, но подозревать меня было не в чем. — Да не встречались мы с ним толком. Он прекрасно знал, что нравится мне, и, поругавшись с Оксаной, решил легко найти ей замену. Через два дня папа узнал, что ненаглядную Оксану обидели, и вправил сыночку мозги. Терпеть не могу эту традиционность!! Всегда так у вампиров! — зло добавила она.

— Так ты тоже… вампирка.

— Я?.. А… Да, конечно, — резко ответила Юля, нервно теребя «приставку» и то и дело на неё посматривая. — Ладно, мне пора, я просто думала, ты к Вику пойдешь и меня возьмешь с собой… — она в очередной раз бросила взгляд на экран у себя в руках, как вдруг подпрыгнула, завопила «есть» и сразу же прервала связь.

Так вот оно что! Кажется, шпион нашелся. Только у одной Юли была причина недолюбливать Вика, к тому же её вампирская кровь вызывает у меня сомнения…

— Ева, быстро хранилище! — скомандовала я.

Снова появилось зеркальное лицо. Получив приказ показать окружение Вика, изображение сменилось. Я ткнула пальцем в Юлю. На поверхности отразилась информация о Юле. Так, восемнадцать лет, специальность — дизайн в ГГУМО, родители — Ставридова Анна Алексеевна и Ставридов Николай Васильевич.

Пусто.

Да что же это? Неужели я снова ошиблась?

Посмотрим родителей. Так, Ставридов Николай — редактор человеческой газеты «К…ие вести», мама Юли — учительница в К. ой школе. Блин, что за город? Ага, вот он, в Сибири находится. Посмотрим газету. Да есть такая, главный редактор Ставридов Николай, выпуск газеты с 1998 года. Статьи. Так, посмотрим. Ого! Умная статья, посвящена выходу книги мало кому известной писательницы и автору парочек фантастических книг. Где-то я уже это видела… Точно! Уж я-то, фанатка фэнтези, не могу на узнать эту рецензию. Сама же читала в своем любимом журнале, который покупаю каждый месяц. Плагиат? Или несуществующая газета с взятыми малоизвестными статьями? Так, следующая статья… Снова рецензия… Я её тоже читала, в том же самом журнале… Провинциальная газета, которой больше делать нечего, как печатать рецензии на книги? Что-то мне не особо в это верится… Итак, посмотрим список газет, зарегистрированных в 1998 году… Зря я это сделала, так до вечера не управлюсь… Ан нет, управлюсь!.. Тут все по алфавиту… Так, так, так… Что и требовалось доказать! Такой газеты НЕТ!

Я оторвалась от зеркала и закружилась по комнате, не в силах сдержаться.

Ну я и умничка!

Гений!

Или это не я гений, а кто-то другой слишком торопился создать досье. Но не учел одну очень увлекающуюся фантастикой девочку…

Оле — оле — оле — оле! Светка — молодец!

Знаю, нескладуха, но внутри меня все пело и плясало.

Стоп.

Надо сообщить об этом КонСеру с Танькой. То-то они обрадуются!

— Привет! — радостно заулыбалась им я.

КонСер даже не повернул в мою сторону голову, судорожно носясь по комнате, пиная какое-то устройство и кидаясь черным порошком в туманное облако, зависшее прямо посреди кабинета. Таня сидела на полу и трясла зеркало с руках, периодически переговариваясь с кем-то через наушник.

— Эээй! — прокричала я, пытаясь привлечь чьё-нибудь внимание.

Наконец, КонСер обратил свой взор на меня и обрадовался:

— Ты как раз вовремя! — он щелкнул пальцами и пояснил: — Давай, выруливай из дома, а то у нас ЧП!

— Да я вижу! Что случилось-то?

— Этот… — Таня замокла, пытаясь подобрать цензурное слово. — … Вик пропал…

— Куда? — обалдела от такой тупости Вика я.

— Да откуда мы знаем? — взорвался Константин Сергеевич. — Он же сплошь увешан заклинаниями, отрезающими возможность слежки! Не ясно даже где он: в Главном, в твоем городе или вообще на Камчатке… А ты зачем звонила?

— Я шпиона нашла! — горда ответила я.

— Молодец! Давай вых… — он даже не вслушался, что я ответила, химича дальше со своим облаком. — Чтоо? — до него дошел смысл сказанной фразы, и они вместе с Таней задали вопрос одновременно.

— То и значит, — радостно пояснила я.

— Ну давай, не томи… — КонСер от шока даже забыл посыпать туман очередной порцией порошочка.

— Мне кажется, да нет, я почти уверена, что это была Юля.

— Так мы же всех проверяли, она вампир, с Виком правда недавно познакомилась, но родители у неё чистокровные… Значит, за всеми покушениями стояли сами вампиры, противники Вячеслава Витальевича? — растерянно сказал шеф.

— Не факт, — начала я. — Происхождение родителей вообще туманно, я не уверена, что вообще указаны их правильные имена. Газета, редактором которой является Юлин отец, вообще не существует, статьи указаны какие-то левые, видимо, кто-то в хранилище помог досье сочинить, но делал это в спешке. К тому же Юля обмолвилась, что не любит вампиров. И — главная причина моих выводов — её бросил Вик. Только у неё была причина недолюбливать Вика, а ведь месть — страшная штука. Не надо девушек обижать.

— Но это не объясняет, почему нападающим были известны все передвижения Виктора… — заметила Таня.

— Не объясняет, согласна, но мне как раз сегодня, совсем недавно, звонила Юля, очень пыталась попасть в квартиру Вика, причем сидела она в каком-то офисе с портретом Агния Сияющего на стене. Значит, она каким-то образом связана с эльфами. Ой! — вспомнила я эпизод из разговора с Юлей — Кажется, у нас проблемы…

— Что ещё? — хором воскликнули Таня с КонСером.

— Они знают, где Вик.

* * *

Я пулей вылетела из квартиры. КонСер сказал, чтобы я искала в нашем городе, туда же отправлены ещё несколько поисковых групп, остальные либо в Главном, либо в Москве. При обнаружении нужно супербыстро сообщить об этом Константину Сергеевичу. Тот щелчок пальцев начальника означал, что меня снова превратили в Леру. Я за пять минут преобразилась и выскочила в подъезд. Лифта, как назло, не было, поэтому пришлось бежать по лестнице все девять этажей. На последнем издыхании я открыла дверь подъезда и тут же растянулась на асфальте.

— #*#*#* — раздалось очень нехорошее слово прямо из-под меня.

Оказывается, я кого-то сшибла и теперь преспокойненько лежу на потерпевшем.

— Извините, — пробормотала я, отряхивая куртку.

— Лер, ты что ли? — знакомый голос…

— Виииик! — завопила я, кидаясь ему на шею. Если он и удивился такой порывистости, то виду не подал. — Ты что тут делаешь?

Он на мгновение заколебался, посмотрел на подъезд, потом на меня и задал встречный вопрос:

— А ты?

— Я?… ммм… У меня тут одноклассница живет, мы вместе реферат делаем. Так ТЫ что тут делаешь?

— Я…эээ… мимо проходил, — он отвел взгляд и стал рассматривать голые деревья, похожие на фантастических существ в вечерней мгле.

— Прямо в этот подъезд… «мимо проходил»? — ехидно ответила я.

— Нууу… — Вик пытался подобрать слова, но явно ничего путного на ум не приходило.

— Ладно, забей. Нам надо уходить. Я только Тане позвоню…

— Зачем?.. — недоуменно спросил Вик.

— А ты и не догадываешься? — взбесилась я. — Тебя все спецслужбы ищут: и в Главном, и в Москве, и здесь… У тебя вообще мозги есть? Чем ты думаешь?

Вика не особо затронула моя гневная вспышка, он нахмурил брови, прищурил свои серые глаза цвета весенних луж и спросил:

— А ты откуда Таню знаешь?

— А ты только об этом и можешь сейчас думать? Ты хоть понимаешь, что натворил? Да эльфы уже знают, где ты! Удивительно, что их ещё нет!

— Да что ты понима… — начал Вик, но резко остановился, глядя мне за спину.

Я обернулась. В полумраке прямо из воздуха возникали фигуры. Два… четыре…шесть… восемь… Они окружили нас практически со всех сторон. Теперь лица их не скрывали заклинания. Эльфы.

— Доигрался… — прошептала я.

— Браво! — захлопал в ладоши самый красивый из них. Голубые глаза, немного длинные блондинистые волосы, идеальное лицо, стройная фигура, серебристый плащ… И полный ощущения собственного превосходства взгляд. — Шустрая девочка! Даже знает, кто мы… Только вряд ли это вам поможет…

Его подчиненные засмеялись звонким мелодичным смехом, бывшим бы приятным, если бы не заметно сужающийся с каждой секундой круг.

— Кто вы? — немного испуганно спросил Вик, пытаясь затолкать меня за спину.

— А пусть тебе эта девочка расскажет. Ну, милая, кто мы? — приятно улыбнулся главный, словно я была его младшей сестренкой и он пытается уговорить меня рассказать стишок.

— Эльфы… — ответила я из-за спины Вика.

— Правильный ответ! А не подскажешь, как ты догадалась? — он улыбнулся ещё приятнее, но при этом не спешил разделываться с нами. — Очень уж любопытно, кто допустил промашку… — красавец скользнул пронзительно-острым взглядом по мигом помрачневшим лицам товарищей.

— Юля… шпионом была. У неё на стене портрет Агния, к тому же её бросил Вик… — запинаясь, произнесла я. Надо выиграть время, ухитриться позвонить КонСеру…

— Да, с портретом промашка, но разве это причина? — главарь спрашивал с таким непосредственным любопытством, что хотелось рассказать всё и сразу, пояснить, разжевать информацию да и вообще выглядеть в его глазах умняшкой. Но на меня это как-то не подействовало…

— Специалистов крутых нанимать надо! — заявила я, памятуя о наглости — втором, третьем, а иногда и очень даже первом счастье.

Красавчик оторопел, смутился от такого резкого ответа, но переспросил:

— Что это значит?

— А то и значит! Досье на родителей в Хранилище составлено неграмотно — это раз… — я запнулась, пытаясь придумать, что же будет вторым. Ничего путного на ум не приходило, хотя… — К тому же вас выдает ваша брезгливость и «безупречный» вкус — это два…

— Что? — не въехал главный.

— То! Нечего уши затыкать и кривиться, когда девушке повизжать захотелось! — так и быть, пояснила я.

— И всё? — наконец-то взял себя в руки эльф. Хотя лучше не брал бы…

— Не-а… Я вам тут рассказываю, а вы бы нам тоже бы хоть немного пояснили. Умирать — там умными!

— Ну, если так… — блондин еще раз улыбнулся, неспешно перекинул неизвестно откуда взявшийся то ли длинный ножик, то ли короткий меч, весь украшенный драгоценными камнями. Он заметил мой взгляд и спросил: — Нравится? Это для вас!

Нападение и, видимо, последующее наше с Виком убийство проходит в мирной, даже дружественной обстановке. Я, всё ещё стоя у вампира за спиной, тихонько пыталась впихнуть ему в задний карман джинсов зеркало. Он дернулся, но мне было уже не до приличий. Он молчит, так что разговор приходётся поддерживать мне. Я выступила немного вперед, при этом ощутимо наступив ему на ногу (что бы сообразил позвонить), и задала мучивший меня вопрос:

— Почему «SV»?

— Чтоо? — эльф в очередной раз ничего не понял. Да, туговато с мозгами у него…

— Ну… сигареты… Их курил кто-то из вашей милой компании… Она же запрещены эльфам?

— Да… — довольно ухмыльнулся главарь, радуясь моей тупости. — Ты не думала, ПОЧЕМУ они запрещены?… Нет?… Да потому что действуют как наркотики на нас, а для всяких вампиров, людей — обычные сигареты. Ещё есть вопросы?

— Так точно! Почему вам Юля помогала? Она же вампир! И как вы постоянно знали, где находится Вик?

А этот дурак и не думает звонить, стоит да слушает.

— Насчет Юли ты и сама уже догадалась. И не вампир она вовсе, так, только на половину… Мама у неё эльфийка, кстати, сестра нашего Агния… Вот-вот, не удивляйся. А её ненависть к вампирам привита, можно сказать, с молоком… Папа — вампир бросил маму — эльфийку. Надо же, какой позор для правящей семьи! В результате девочку воспитывала крестная, и только недавно она переехала в Главный. И тут — на тебе! — сама влюбляется в так ненавидимого ею вампира. И он её бросает! Представляешь гнев девочки? Вот в таком состоянии мы с ней и познакомились, рассказали, как она может помочь своему дяде, ведь после этого весь высший свет узнал бы её как племянницу самого главы Совета Семи Представителей…

Тут уже не выдержал Вик:

— А за мной-то она как следила?

— А здесь не составило великого труда обойти твою защиту. У тебя вся квартира напичкана магическими штучками, принадлежащими и купленными тобою. А какая тоя последняя покупка?

Вик недоуменно пожал плечами. Честно, я тоже немного не догоняла. Эльф довольно заулыбался.

— А как же новое приобретение, нынче очень модное у людей. Какой только гадости они не понапридумывают!

Я так и не поняла, зато Вик ойкнул и дотронулся до брови. Точно, серьга!

— Догадался? Юля при вас звонила мне и предупредила о том, что можно встроить в серьгу датчик, отслеживающий передвижения. Очень хороша человеческая вещь, не ожидал от людишек такого, только уменьшенная с помощью магии. Охрана угрозы не распознала, что и следовало ожидать! — эльф радостно хлопнул в ладоши и добавил:- Всё, пора прекращать этот балаган.

Ноги отказываются держать, глаза пытаются отыскать выход. Назад в подъезд? Нет, не лучшая идея. Людей нет, видимо, один маг их все-таки прикрывает.

Вик толкнул меня и скосил глаза в сторону лавки по одну сторону подъезда. Там никого нет.

Эльфы стали сужаться, ещё чуть-чуть — и дойдут до лавки. На лицах — едва сдерживаемое веселье, ведь исход уже ясен.

Вик схватил меня за руку и крикнул:

— Давай!

Меня не нодо было упрашивать дважды. Развернувшись, мы рванули в проулок, перепрыгивая через покосившуюся лавочку, с такой скоростью, что все зайцы и кролики должны были умереть от зависти, включая и тех, у кого были батарейки Энерджайзер…

Сто метров, поворот, куда бежать? Эльфы дышат буквально в спину, благо что не оборотни, уж те-то в два счета нас догнали…

Двести метров, магазин, никто не обращает на нас внимания… Мы расталкиваем толпу людей, а они даже не замечают…

Пятьсот. Старая пятиэтажка, здесь Рита живет, мусорные контейнеры, поворот…

Тупик.

С одной стороны дом, с другой — свалка, с третьей — сеточный забор детского садика «Буратино»… Родного детсада, где каждая щель знакома и с закрытыми глазами…

Нет времени…

Всё.

Мы уперлись спинами в забор, времени перелезть нет, пока эльфов только четверо…

Вик озирается по сторонам, он тоже заметил возможность перелезть через забор, но время…

Главаря нет, так что я решила повторно использовать девчачью реакцию на нечто страшное — визг. Эльфы снова заткнули уши, но, наученные горьким опытом, еще до этого выхватили то ли мечи, то ли ножи, то ли сабли…

Маленькая передышка…Но перелезть через забор не успеем. Что делать?

Вик возится с мобильником. Он что, звонить собрался?

Ура!

Как я могла забыть, что стою с вампиром? После нажиманий на какие-то кнопочки сотовый превратился в красивый металлический, инструктированный какими-то голубыми камнями (уверена, драгоценными) клинок.

Эльфы опомнились. И тут началось…

Вик задвинул меня за спину, пытаясь отражать одновременно четыре атаки. Он, конечно, молодец, но один против четырёх… Бесконечная серия выпадов, блоков, атак… Глаз не успевает наблюдать за Виком.

Один эльф ранен, скула рассечена, кровь залила все лицо… Меня замутило, но зато на одного противника меньше…

Вик как-то странно дернулся. Я посмотрела на его руку и чуть не грохнулась в обморок. Моя любимая серая куртка насквозь прорезана и медленно приобретает красный цвет… Вампир дерется, как и раньше, а я не могу достать из его кармана зеркало, не мешая ему защищаться…

Второму эльфу досталось от своего же напарника. Неудачно отклонив атаку Вика, он неловко дернул мечом и попал в стоящего рядом друга. Тот упал, прижимая руки к животу, а ранивший его отвлекся и пропустил удар Вика по плечу. Порез, глубокий, как и у вампира. Я почти физически чувствую, как силы покидают моего защитника, но не могу помочь! Беспомощность приводит в отчаяние, у Вика все ещё осталось два соперника. Тот, чьё лицо покрывала кровь, сделал удачный выпад и ранил правую руку Виктора. Ответный выпад заставил его пожалеть о содеянном. Если он еще сможет это сделать.

Остался один соперник. Очень сильный. Вик ни разу ещё не смог его достать, он еле успевает уклоняться. Теперь меня уже никто не защищает. Вик постоянно сменяет позицию, уворачивается, пригибается и не делает ответных выпадов. Рукав куртки насквозь пропитался кровью, и запястье правой руки тоже сильно кровоточит. Про меня все забыли. Блин, я так и не смогла вытащить телефон. Есть возможность убежать, но я ни за что так не поступлю.

Я судорожно оглядываюсь в поисках чего-либо тяжелого, вижу в мусорке разбитую огромную глиняную вазу… Делаю шаг и…

Стон.

Я обернулась. Вик прижимает руки к лицу, которое рассечено от глаза до подбородка, благо сам глаз, насколько я могу судить, не пострадал. Противник воспользовался его замешательством, занес руку… Тут я от страха закрыла глаза, а когда открыла, то увидела лежащего на грязном асфальте вампира. А на груди… На груди был глубокий порез, хотя какой там порез! Это была глубокая, очень глубокая рана… Сердце забилось в бешеном темпе, я понимала, что эльфу этого будет недостаточно, он уже занес меч для окончательного удара…

Я судорожно метнулась к мусорному баку, схватила вазу, подбежала к довольному противнику и со всей дури треснула его по голове своим оружием…

Может показаться, что вся схватка длилась очень долго, но на самом деле это вряд ли заняло больше пары минут.

Я в остолбенении и некотором шоке уставилась на лежащих под моими ногами эльфами и вампиром, который истекал кровью, но сознание еще не потерял…

Слез не было, было только отчаяние и паника…

Спокойно, Света! Ты же у нас шпионка-героиня! Ты победишь всех и в узелки завяжешь! Не отступай, держись! Посчитай до десяти и глубоко выдохни. Фф-у-у!!!

Самовнушение вроде бы помогло. Фэн-шуй рулит!

Я вроде немного упокоилась и приступила к рациональным действиям, то есть перевернула Вика, достала из-под зеркало и стала звонить КонСеру.

В зеркале отразилось взволнованное и одновременно радостное лицо КонСтантина Сергеевича:

— Нашла?

Тут я не смогла сдержаться и заревела:

— Да!.. Он тут…весь в крови…на нас напало четыре эльфа… Я не знаю, что делать! — последнее было сказано мной в таком истерическом тоне, что КонСер оторопел и даже забыл меня поуспокаивать.

— Вы где? — наконец-то сумел выдавить он.

— Я не знаю… (всхлип) в моем городеее…улица, наверное, Трудовая, я недалеко отсюда живу, — я немного приутихла и даже смогла перестать всхлипывать. — Мы за забором детского садика «Буратино» с внешней стороны, тут мусорка рядом, угол дома… Давайте скорее!!!

— Минут через десять мы будем! Покажи Вика!

Я перевернула зеркало в сторону Вика.

— Даа… — расстроился шеф. — Выборы уже сорваны…

— Какие выборы??? — закричала я. — Какие десять минут?! Да сюда с минуты на минуту явятся остальные эльфы, а Вик весь в крови!!!

— Спрячьтесь! Мы уже вас ищем! — КонСер прервал связь.

И тут горло перехватило от очередного приступа отчаяния. С конца улицы бежали эльфы, и не оставшихся четыре, а, наверное, около десяти. Пара минут у меня еще есть…

Что делать? Что делать? ЧТО ДЕЛАТЬ?

Я со всей сила стала хлопать Вика по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Вик, миленький, не умирай! Всё будет хорошо! — после особо сильного удара от застонал, приоткрыл глаза и даже попытался приподняться. Я отволокла его в тень дома и прислонила к его стене.

— Ну, вот, умничка! Сейчас появится КонСер с подмогой! Потерпи чуточку! — Вик, подавив стон, с ужасом посмотрел мне за спину, но сил что-либо сказать не было. Да и к чему говорить? И он, и я прекрасно понимали, что это конец. Но я все равно не переставала бормотать что-то утешающее. — Вот увидишь, всё будет хорошо. Ты вот даже смотреть можешь, человек бы так не смог. Ты же вампир, ты сильный! Вампир… — произнесла я, понимая, что остался только один шанс…

В голове всплыл терпеливый голос Тани: «…Кровь для вампиров — это как наркотики для людей. Вызывает привыкание и даже помутнение рассудка, поэтому запрещена. Правда, очень полезна при восстановлении здоровья после серьёзных травм, раны заживают в десятки раз быстрее, но тут уж используется донорская кровь, да и то только в крайних случаях. Живая кровь в десятки раз увеличивает силу вампира, но тут не всякая подойдет. Ты зря беспокоишься о своей безопасности: тебя никто не тронет ни как сестру Вика, ни как человека…»

Страха не было, только желание не дать умереть Вику. Эльфы приближались с каждой секундой…

— Вик, послушай меня внимательно, — я села как можно ближе к нему и посмотрела в мутные, больные глаза. — Ты сейчас собираешь все сои силы, приподнимаешься и… — я запнулась, не зная, как это сказать, — … кусаешь меня. В шею. Должно помочь.

Вик что-то прошептал, но я не услышала. Наклонилась как можно ближе к нему, практически дотронувшись ухом до его губ.

— Дурочка… — тихий шепот. — Нельзя… Вампира нельзя… кусать…вампиру…

— Можно, — заверила его я, вызвав только слабую улыбку. — Меня можно. Я — не вампир, — улыбка сменилась недоумением, но времени не было. — Кусай!

Я подставила ему шею, не испытывая даже смутного страха. Но Вик, сжав зубы в попытке удержать стон, поднял правую, всю в крови, руку, повернул мою голову к себе и посмотрел прямо в глаза.

— Смотри… Не отворачивайся…

Шепот утихает, есть только его глаза. Зрачки сузились, практически исчезли, серый цвет исчез из глаз, они медленно приобретали красный оттенок, словно заволакивались дымкой… Мелодия…из ниоткуда… нет…ничего…только эти глаза… нет ни страха… ни отчаяния…ни истерики… только глаза… они заполняли меня… манили… обволакивали… подчиняли… Я даже не замечаю, что они исчезли… В голове пустота… Хочется только одного… И Вик не заставляет меня ждать… Мягкое прикосновение к шее, затем укус… но никакой боли, только наслаждение… Я чувствовала, что по шее стекает кровь, чувствовала, как капля за каплей она покидает мое тело… это мука, но такая сладкая… хоть бы это не прекращалось…

Я не знаю, когда Вик остановился, может — через несколько секунд, может — через целую вечность… Сил не было, глаза закрывались, тело как будто онемело и стало принадлежать вовсе не мне…

Я словно сквозь слой ваты слышала лязг мечей и топот ног, но мне было уже всё равно…

* * *

Пока еще не знаю когда.

По всем законам жанра, после финальной схватки я очнулась в больнице. По крайней мере, белые стены, белое бельё и капельница присутствовали.

Голова болела и казалась тяжелей кирпича.

Светило солнце — значит, уже утро. Лучики пробивались сквозь закрытые шторы и отражались в зеркале.

Я лежала на кровати, пытаясь понять, приснилась ли мне схватка с эльфами или всё было на самом деле. Если на самом деле, то это хорошо: Память на месте, я жива, значит — нас спасли. А если нет…

Я быстренько отмела этот вариант, тем более что вошло явное доказательство того, что это был не сон, — Константин Сергеевич с букетом каких-то просто невообразимых, ранее не виданных мною цветов и сияющая Таня.

— Привет! — она бросилась меня обнимать, потом опомнилась и отстранилась. — Как ты?

— Нормально… вроде… Голова, правда, болит, а вообще всё ОК!

— Умничка! — расцвел КонСер, ища глазами что-либо пригодное для того, чтобы поставить цветы. — Ты у нас просто герой! Ты не представляешь, как ты нас выручила!

Таня заулыбалась, дернулась, чтобы еще разок меня обнять, на ходу опомнилась и просто села на краешек кровати.

— Так чего же вы молчите? Расскажите мне всё поскорее!!! — обрадовалась я, услышав похвалу, и села на кровати.

Таня подпрыгнула и затараторила:

— Всё просто супер! Вик жив им здоров как… вампир… Когда мы вас нашли, он дрался с парочкой оставшихся эльфов, так что наша помощь даже не понадобилась. Это он потом рассказал, что ты сделала, но если бы ты видела, как он сражался! Я впервые увидела вампира под действием человеческой крови. Хоть я и оборотень, но даже я не смогла уловить все его выпады, это такая скорость… — она от восхищения так широко распахнула глаза, что я забоялась, как бы они не выскочили из орбит. — Потрясающая ловкость, неимоверная сила и неразличимые движения… Одно расплывчатое пятно… Если я не могла уследить, то представляешь, каково было эльфам??? Они были в таком ступоре, что он их положил как спички… И ни царапинки! Весь в крови, но нет ни ран, ни даже шрамов!!!

— Да, кстати, — добавил КонСер, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, — как ты до этого додумалась? И, вообще, это больно?

— Ни капельки! — ответила я. — Значит, всё? Happy end?

— О да! — на этот раз Таня не удержалась и всё же обняла меня. — Нас повысили, а ты зачислена в штат! Теперь ты младший секретный агент 7-го ранга Отдела Тайной Службы! Рада?

— Дааа! — радостно ответила я, не в силах придти себя от навалившегося счастья. — А как выборы? Что с Юлей?

— А что с Юлей? Её дядю хоть и сместили с поста главы эльфов, но за решётку не упекли — связи, понимаешь ли. Она тоже легко отделалась — ей запретили жить в межвидовых городах и исключили из института. А выборы… Тут исход и так был ясен: победил, конечно же, Воскресенский. Он набрал 56 % голосов! Кстати, ты не хочешь посмотреть на тумбочку?

Я перевела взгляд на неё и увидела ОГРОМНЫЙ подарочный сверток.

— Что это?

— А ты прочитай!

Обнаружив приклеенную к огромному розовому банту записку, я развернула её и увидела красивый, с завитушками подчерк. Там было написано:

«Дорогая Света!

Прошу прощения за неофициальное обращение, просто этим я хотел показать, насколько Вы стали близки нашей семье. Примите нашу искреннюю благодарность за спасение любимого сына, без Вас он мог бы и не дожить до следующего дня. Вы не представляете, как сильно мы Вам благодарны. Теперь Вы можете просить все, что пожелаете, ибо для меня и моей жены нет ничего дороже жизни Вити. Без Вас мне бы не стать Главой Совета Семи Представителей и не найти преступников, не раз покушавшихся на меня самого. Ещё раз хочу повторить: огромное СПАСИБО Вам за всё.

Вечный Ваш должник,

Вячеслав Витальевич Воскресенский.

P.S. Я решил по выздоровлению сделать Вам приятный подарок и обратился за помощью к Татьяне Беловой. Она помогла мне сделать выбор. Надеюсь, Вам понравится.

P.P.S. Если вдруг Вам что-нибудь понадобится, не стесняйтесь обращаться за помощью. Наша семья с большой радостью поспособствует разрешению Ваших проблем.»

— Круто! — выдохнула я.

— Дай почитать! — попросила Таня. — И давай, открывай скорей! Не зря же я старалась!

Я нетерпеливо разорвала обертку и не смогла сдержать радостный возглас.

Это было ОНО. То платье мечты. Самый лучший подарок, ну, кроме выздоровления Вика.

Мы ещё долго обменивались впечатлениями и вместе радовались благополучному разрешению дела. Оказывается, я провела в больнице только ночь и полдня и благодаря новейшим магическим зельям смогла полностью восстановить запасы крови. Мама не должна была заметить моего отсутствия, так как меня заменял морок, который сегодня остался дома и не пошел в школу.

А Вик… Говорят, он заходил…

* * *

Меня выписали через пару часов. Оказывается, всё это время я так и лежала с лицом Леры.

Получив последние наставления медсестры и несколько баночек с лекарствами, я как раз шла к лифту, чтобы отправиться домой, когда услышала за дверью своей палаты голоса. Я не стала подходить слишком близко, так как слух большинства видов намного острее человеческого, и, остановившись немного поодаль, замерла.

— Значит, это вовсе не сестра моя была? — Вик. Уж его-то голос я узнаю из тысячи.

— Конечно, нет. Из неё такой вампир, как из меня русалка! — а вот это Таня.

— Что-то я совсем ничего не понимаю… Кто тогда?.. — явное непонимание в голосе.

— А ты так и не догадался? Элементарно, Ватсон! Просто сложи два и два…

Молчание. Я напряглась. Мышцы натянулись, как пружина, приготовившись сорваться в сторону лифта.

— Света…

 

Часть вторая

Я бегуууу!!!

Я бегу!

Я бегу???

Ха, я со скоростью 50 км/ч несусь среди берез, осин, елей, колючих кустов и прочих препятствий и чувствую себя просто превосходно! Эх, вот так бы на физ-ре: четыре лапы, острая пасть и бьющая через край энергия… Так нет же: на занятии бегай на своих двоих, уставая через 5 минут бега. Почему нельзя на уроке пробежать 3 километра в виде волка? Хоть бы раз пятерку по бегу получила…

На самом деле, ничего особо интересного в моем беге нет. Осталось ещё километров пять, а потом можно перекидываться обратно. Ммм, звучит так, будто я оборотень какой-то. Но это не так. Просто, чтобы перекинуться в волка, нужно сжать в руке амулет, а обратно — это всегда пожалуйста — и самой несложно, просто сосредоточиться надо. Так вот о чем это я: бег в образе волка — круто? Как бы ни так! Пару недель назад было моё первое задание с драками, вампирами, оборотнями, кровью — так то было круто. А теперь — младший сотрудник! Девочка на побегушках, причем в самом прямом смысле этого слова! Мне доверили всего четыре задания, наипростейшие, я вам скажу. Смысл во всех один и тот же — сходи туда-то, перекинься в того-то, подслушай то-то и марш в офис с докладом! Ответсвенно — нет! Опасно — нет! Весело — уже тоже нет! Ну что может быть веселого в том, чтобы сидеть под дверью в виде мухи/ таракана/муравья и подслушивать? Да с этим первоклашка справится! Мне дают эти задания только потому, что другим этим заниматься неинтересно, да и вообще не престижно как-то. А я вот бегу.

Нет, теперь иду. Снова эта скукотища. А как все хорошо начиналось…

Я, вся такая выпитая и измученная, прям как героиня какого-нибудь крутого фильма/книжки, выписалась из больницы, посидела дома денек от лени и пришла в школу. Вика нет, вестей от него нет и явно не будет. И что ж я не догадалась сразу-то? Как сын теперь уже главы Совета Семи Представителей может получит аттестат об окончании какой-то провинциальной школы? Разумеется, документы сразу же забрали, папочку его теперь по зеркалу каждый день показывают и ничто не омрачает семейного счастья… Вот только мне Вик додумался позвонить только через неделю после того, как уехал. А что я? Я ему тут жизнь спасала, шею подставляла, а он меня пару раз навестил в больнице? Вот я ему и сказала, что это все моя работа была, так что не надо меня благодарить, а когда зашел вопрос о личных взаимоотношениях…я…я его послала. Нет, не туда, куда все сразу подумали, а к его ненаглядной умнице-красавице Оксане, ведь думать-то надо, когда с девушками общаешься, тем более когда с одной целуешься, а другой говоришь, что не собираешься бросать Оксану. Ведь в нашем мире никогда ничего не знаешь наверняка. И эти девушки вполне могут оказаться одним и тем же человеком. Как это и случилось со мной. Ну, Вик парень не глупый, в процессе нашего минутного разговора до него это дошло, и больше мы не общались. Больно надо! Теперь у меня в голове только экзамены, поступление и надежды на нормальное задание.

А вот и площадь! Она уже стала мне как родная! И статуя с семью видами, и офис! Мдаа, я становлюсь настоящим трудоголиком (благо что не алкоголиком) и готова во всеуслышание признаться: я обожаю свою работу. Немного странно для шестнадцатилетней девчонки, не находите?

Привычно показав пропуск охраннику (теперь у меня есть такой) и шагнув через зеркало на двадцать второй этаж, я зашла в рабочий кабинет КонСера и увидела…

— Эй! Чем это вы тут занимаетесь? — моё восклицание заставило парочку на диване подскочить.

— Л-л-аричева? — это Серж, виновато-смущенно.

— С-с-вета? — это уже Таня, испуганно-небрежно-удивленно.

— Да!!! — а это я, разъяренно-обиженно (где-то даже завидующе).

Мне даже как-то не пришло в голову смутиться и тихо выскользнуть из кабинета, так как я была очень зла. Пока Серж и Таня судорожно поправляли одежду, я мерила шагами комнату, пытаясь сдержать гнев. Наконец шуршание и дергание закончилось, и они, прилежно сложив руки на коленях (прям как первоклашки, которых застукали за подкладыванием кнопок на стул учительнице), уставились на меня с одинаковым щенячьим выражением в глазах.

— И как это называется? — не выдержала я. — На меня сваливают самую неблагодарную работу отдела, заставляют носиться по лесам как последнего… промолчу, кого… а сами… сами… Да вы знаете, сколько колючек застряло у меня в волосах? И как жаль мне розовые колготки, испорченные ежевикой?… Что молчите?… Не знаете?..

— Ну мы… это… — начал было Серж.

— Вы «это»? Да я вижу, что вы «это»!! — я от злости пнула стул. — А я, значит, должна по кустам лазить, пока вы тут развлекаетесь?

— Мы просто… — не сдавался парень.

— Просто они…! Ты сам мне даешь самые тупые задания! Весь хлам сваливают на меня! Как это достало!

— Стоп! — Серж взял себя в руки, решительно встал и серьезно посмотрел на меня. — Ты собираешься кому-нибудь рассказывать о том, что видела?

И тут у меня в голове созрел гениальный план. Как это удачно я зашла!

— Ну… — протянула я. — Нет, наверное. Если ты выполнишь одну малюсенькую услугу, — я ангельски улыбнулась, предвидя победу.

— Что за услуга? — деловито спросил Серж.

— Ты не будешь мне больше давать такие тупые задания — и Константин Сергеевич ни о чем не узнает!

Со стороны дивана раздалось приглушенное хихиканье и хлопанье в ладоши — Таня очухалась.

— Ай да Светка! — давясь от смеха, проговорила девушка. — Самый настоящий агент! — она подмигнула мне. — Лови момент, что называется!

— Это шантаж? — настала очередь Сергея улыбаться.

— Ага! — ликовала я.

— То есть ты больше не хочешь лазить по кустам? — уточнил он.

— Да.

— Хочешь задания в пределах города?

— Да.

— Но ты понимаешь, что агенту всего лишь седьмого ранга ничего особо ответственного не доверят?

— Да. Согласна на что угодно, только бы это были не кусты.

— Ок, — кивнул Серж, видимо, уже что-то решив для себя. — В таком случае с твоим рангом ты можешь стать ассистентом кого-то с рангом повыше. У КонСера есть я и Таня. Что думаешь насчет Голубева?

— Это ещё кто такой?

— О, он просто супер! — влезла в разговор Таня. — Конечно, староват для тебя, ему двадцать шесть лет, но у него уже четвертый ранг, а ассистента нет.

— Девушкам, как всегда, важно только это, — хмыкнул Серж. — Так как Константина Сергеевича повысили, то он теперь подчиняется ему, так что проблем с твоим переводом не будет. Приходи завтра в три, после занятий. Ну а теперь рассказывай, что узнала.

— Да ничего, — расстроено ответила я. — Слухи не подтвердились. Эта фирма не занимается незаконными действиями. Только зря пять часов проторчала там, слушая разговоры этих рабочих. Они обсуждают только то, какая фигура и другие части тела у «той красотки из бухгалтерии». Чрезвычайно познавательно!

— Ладно, тогда ты свободна. До завтра. Помни про молчание! — очевидно, меня пытались выпроводить. Какое тут дело до какой-то фирмы? Ну и ладно. Теперь всё уже не так обидно. Прощайте, кусты! Так что мне ничего не оставалось, как попрощаться и идти домой, в глубине души немного им завидуя.

* * *

Итак, после изнурительных занятий в школе, ровно в три часа я, вся такая строгая и деловая, стояла перед дверью кабинета КонСера. Постучав, я заглянула внутрь, но никого там не обнаружила. В растерянных чувствах (про меня что, забыли?) я уселась на диванчик и принялась ждать. После десяти минут тупого смотрения в одну точку я определенно разволновалась. Может, срочное совещание? Или я что-то неправильно поняла? Решив, что время — это то, чем не надо попусту разбрасываться, я достала из сумочки свой учебник по веррингу (для непосвященных: верринг — это древний язык вампиров) и принялась учить местоимения. Вообще-то мне давно пора было это сделать, ведь завтра у меня по нему репетитор, но, как всегда, было лень что-то учить. Мне это нужно, чтобы поступить в ГГУМО — Главный Государственный Университет Межвидовых Отношений. Посоветовавшись с Таней и КонСером, которые сказали, что не видать мне повышения ранга как своих ушей без получения высшего образования в межвидовом университете, выбор был сделан — лингвистическое отделение. Разумеется, я выбрала язык вампиров, но, так как я его совершенно не знала, мне следовало начать его изучать. В результате — три дня в неделю по два часа меня мучила строгая вампирша и каждый день Ева, заставившая меня слушать курс лекций из архива. И я ещё молчу про английский — второй язык, благо что его я немного знаю благодаря школе. Конечно, у меня есть небольшая фора перед остальными студентами — статус секретного агента, но учить верринг всё равно придется.

— Ларичева Светлана Александровна? — строгий голос со стороны двери заставил меня подпрыгнуть и выронить книгу из рук.

Я молча кивнула, а затем подняла голову и не смогла вымолвить ни слова…

Передо мной стоял бог.

Высокий, стройный, с идеально гладкими шелковистыми светлыми волосами чуть ниже мочек ушей, в белой рубашке и серых брюках, которые плавно облегали его фигуру, с серыми глазами, которые холодно смотрели на меня. И этот ледяной взгляд мигом спустил меня с небес на землю.

— Книжки читаем? — в его голосе ясно слышалось раздражение. — А работать кто будет? Что вы тут делаете? Вы должны были быть в моём кабинете ТРИДЦАТЬ МИНУТ назад!

— Я… — начала было я, поднимая книгу и свою пятую точку с дивана. Вот блин, я ему по плечо прихожусь! Надо купить туфли с каблуками повыше!

— Я должен вас искать по всему этажу? Неужели мне нельзя было найти взрослого помощника, а не какого-то… какую-то…

А вот это уже перебор, красавчик! Я не собиралась мириться с таким отношением к себе и, собрав всю свою решимость в кулак, посмотрела прямо в эти недружелюбные глаза:

— Мне Сергей Анатольевич сказал, что я должна быть в ЭТОМ кабинете ровно в три, — как можно спокойнее и увереннее парировала я. — Я жду вас здесь уже тридцать минут, и если кого-то и следует обвинять в опоздании, то уж точно не меня!

Эльф (а это стопроцентно был эльф) явно не ожидал такого решительно отпора. Поколебавшись с пару секунд, он уже более вежливо произнес:

— Простите, у меня была другая информация. Мне сказали, что вы будете у меня в три. Совсем недавно закончилось совещание, у всех полно работы в связи с приёмом в честь нового главы, а тут… — он прервался, внимательно оглядел меня с головы до ног, вызвав противные мурашки по моей коже, и протянул руку. — Я — Голубев Глеб Леонидович, начальник отдела по перевоплощениям. Вы — Ларичева Светлана Александровна?

— Да, — сказала я и пожала ему руку.

Красавчик, как мысленно окрестила его я, удовлетворенно кивнул и, попросив следовать за ним, повел меня по коридору к самой первой двери возле зеркала — шестой. За ней, вместо ожидаемого кабинета, оказался еще один коридор с примерно десятью дверями. Уверенно вышагивая по красному ковру вдоль белых стен, он остановился возле центральной двери.

— Это мой кабинет, — улыбнулся он и распахнул дверь.

Я ахнула от восторга. Окна не было, была одна сплошная стеклянная стена, открывавшая потрясающий вид на Главную площадь. Люди (и все остальные) внизу суетились, десятками выходя из огромного зеркала длиной в сотню метров, солнце играло бликами на великолепной скульптуре, периодически мимо проносились метлы, а вдалеке виднелся высокий силуэт «Альфы». Огромный стеклянный стол занимал четверть кабинета, на нем стояло зеркало и аккуратная стопка бумаг. Все стеллажи в кабинете были стеклянными, на них были расставлены книги, маленькие зеркала, хитроумные приспособления из металла и амулеты в идеальном порядке. Казалось, всё в кабинете было так же идеально, как и его хозяин: и красный ковер, и темно-синий кожаный диван, и портрет отца Вика в рамочке на стене, и эти полки без единой пылинки… Мне сразу стало как-то неуютно, и захотелось подойти к зеркалу посмотреть, нет ли хоть маленького пятнышка на одежде. Но я оделась так строго, как смогла: черные туфли на невысоких каблуках (надо не забыть купить повыше, а то карликом каким-то себя чувствую рядом с эльфом), черные брюки и белая блузка с толстым черным ремнём на талии, делающим её уже.

— Присаживайся, — красавчик кивнул мне на кресло напротив стола, усаживаясь на своё. Я как можно элегантнее опустилась на предложенное мне место и внимательно посмотрела на Глеба Леонидовича.

— Итак, теперь приступим к делу. Ты будешь моим личным помощником, но не секретаршей, то есть варить кофе и отвечать на звонки тебе не надо. Ты должна записывать и напоминать мне о встречах, на которых я должен присутствовать, разбираться с архивами документов, передавать мои приказы сотрудникам моего отдела, присутствовать на всех важных мероприятиях в качестве сотрудника, обеспечивающего защиту от перевоплощений…

— В смысле? Что тут защищать? — не поняла я.

— Тебе надо будет следить за изменением магического фона с помощью специального оборудования, то есть предотвращать любые проявления трансформации, например, изменение своего облика колдунами, оборотнями, вампирами или представителями других видов с помощью специальных зелий и заклятий. Разумеется, никто не должен знать, чем именно ты занимаешься, ведь ты находишься в секретном отделе. Так же именно к тебе будет поступать информация от сотрудников, которую ты должна будешь обработать и занести в зеркало. Всё понятно?

— Почти… — неуверенно ответила я.

— Вот и славно, — ослепительно улыбнулся красавчик, продемонстрировав свои идеально белые зубы. — Теперь краткая экскурсия по нашему отделу. Кабинет номер один — мой, твоё рабочее место тоже будет здесь находиться, у правой стены, номер два — хранилище артефактов, связанных с превращениями, номер три — архив, номер четыре — инновационные разработки, пять — лаборатория четвертого кабинета, шесть — бухгалтерия, семь — реставрация артефактов, восьмой кабинет ответственен за маскировку сотрудников непосредственно Тайной Службы, а девятый отвечает за обеспечение безопасности всяких мероприятий, и именно с этими сотрудниками тебе придется чаще всего работать. Теперь займемся твоим рабочим местом, — с этими словами он дунул на зеркало и попросил кого-то войти.

Через минуту раздался стук в дверь. После короткого «войдите» в кабинет вошел пожилой мужчина с небольшой картонной коробкой. После извлечения оттуда какого-то маленького предмета он отошел на пару метров и сделал несколько пассов руками, что-то при этом пробормотав. На моих глазах что-то непонятное на полу разрослось до компактного стеклянного стола с зеркалом и вертящегося черного кресла. Я сидела с открытым ртом, чувствуя себя при этом полной дурой. Месяц в этом мире — а я всё равно не могу привыкнуть к такому откровенному волшебству.

— Спасибо, Алексей Михайлович, — поблагодарил мага эльф, пряча улыбку.

— Ох, — выдохнула я.

— Люди… — протянул Глеб, беря в руки документы со стола. — Вы к такому никогда не привыкаете. А теперь насчет работы. Я знаю, что ты учишься, так что особо нагружать тебя не буду. Твой рабочий день — с трёх до семи. Выходной — воскресенье. Сегодня ты должна занести эти документы в архив нашего отдела — то есть элементарно продиктовать всё это зеркалу и придумать пароль, желательно посложнее. Также сейчас начинается подготовка к приему в честь вступления в должность Вячеслава Витальевича, который состоится через неделю, и ты должна передать запрос в восьмой кабинет на разработку маскировки для двадцати сотрудников — вот их список, — он передал мне лист с напечатанным списком, из них три из девятого кабинета — сообщи им об этом — и ты. Я там буду как начальник отдела, так что мне не придется изменяться. Тебе, кстати, тоже, пока ты мой ассистент. Всё, можешь приступать! — скомандовал эльф. — А, совсем забыл! Не забудь сказать зеркалу, чтобы включило полог молчания в радиусе двух метров. Это чтобы мы друг друга не отвлекали от работы. Если мне понадобится тебе что-то сказать, я его отключу сам.

Я кивнула и поплелась на место. Диктовать зеркалу текст документов — самая лучшая работа для секретного агента! Интереснее не придумаешь! Хорошо хоть надо будет всякие приёмы посещать…

Стоп.

Вступление в должность Вячеслава Витальевича? Это значит… значит… там будет Вик? И я впервые увижу его в образе себя самой с тех пор, как он знает, кем я работаю?

Вот блин!

* * *

В воскресенье, в пять часов я полусидела-полулежала в плетеном кресле, держа в руках тот самый фиолетовый напиток с совершенно непроизносимым названием, который попробовала на вечеринке у Кири. Ноги отваливались, двигаться не хотелось, так что я просто смотрела в небо и считала метлы. После тридцати восьми Тане надоело моё молчание:

— Эй, ты чего? Мы ведь и половины магазинов ещё не прошли!

— Давай я тебя заставлю нацепить такие же каблуки, как у меня! Вот тогда я на тебя полюбуюсь! — откликнулась я, не отводя взгляда от неба.

— А кто тебя заставляет их носить? Надень кеды, балетки… — в десятый раз проговорила Таня, и я в десятый раз ответила:

— Очень смешно! Я как представлю себя в кедах рядом с красавчиком… Он разозлится, что я так одета, так что не надо заставлять его эльфийское эстетическое чувство переживать такой стресс, — с этими словами я перестала пялиться в небо и выпрямилась в кресле. Как никак этот напиток творит чудеса! Я чувствую себя совершенно отдохнувшей. — Может, по мороженому?

— Давай! — согласилась Таня и подозвала официанта. — Мне, пожалуйста, ванильное с карамелью и орехами, а тебе? Как всегда? — я кивнула. — И порцию шоколадного.

Обожаю это мороженое и это кафе. Всё так романтично. Жаль, что я сижу здесь с Таней, а не с каким-нибудь принцем. Как посмотрю на целующуюся парочку за соседним столиком, так хочется, чтобы этот принц появился как можно скорее.

— Ну так как там Голубев? Вот везет же тебе! — с завистью выдохнула Таня.

— А как же Серж? — подколола её я.

— Серж — это так, несерьёзно. Вот Голубев…. - она мечтательно закусила губу.

— Я такого везения и врагу не пожелаю! Он заваливает меня работой, не дает ходить в нормальной одежде, думаешь, чего я столько магазинов прошла в поиске самых строгих платьев? Мне шестнадцать лет! Я хочу кеды! И джинсы! И футболку!..

И, возможно, я бы перечислила ещё с десяток не менее желанных товаров, если бы в эту минуту в кафе не вошла Аня с Дэном и Кирей. Она оглядела помещение в поиске свободных мест и, когда я уже готова была вздохнуть с облегчением, посмотрела на меня. В упор. На секунду её брови нахмурились, словно она пыталась что-то вспомнить, потом разгладились, и Аня зашагала прямо к нам.

— Вот блин, — высказала я своё отношение к происходящему, оглядывая себя. Белые босоножки, голубое платье, волосы вроде в порядке…Я возблагодарила всех святых, что догадалась выпрямить волосы, так что теперь они вполне прилично выглядят.

— Извините, но вы случайно не Лера…то есть Света? — спросила Аня.

— Света, — улыбнулась я, вставая.

— Светка! — радостно взвизгнула Аня, обнимая меня. — Я пыталась с тобой связаться, но зеркало не находило Леру, а твою настоящую фамилию я не знаю. Ты такая умница! Нам Вик рассказывал, как ты его спасла, неужели тебе не было страшно? Я так рада, так рада! — повторяла она, не выпуская меня из объятий.

— Привет, — улыбнулся Киря.

— Аня, да отпусти ты её, а то скоро она станет такого же цвета, как и платье! — воскликнул Дэн.

— Ой, извини! — смутилась Аня.

— Да ничего, не стоит меня благодарить. Это была моя работа.

— Только работа? — нахмурилась Аня. — Поэтому ты не звонила? И дружба — это тоже работа?

— Нет, что ты! Мне было как-то неловко звонить, это я про Вика говорила, что это работа, — стала оправдываться я, садясь в кресло и жестом пригласив их сделать то же самое. Они уселись за наш столик и тоже сделали заказ.

— Ой, ну рассказывай! Как дела? Чем сейчас занимаешься? — затараторила русалка.

— Это секретная информация, — строго напомнила мне Таня, принимаясь за мороженое. А я и забыла, что подписывала какие-то бумажки при получении ранга! Конечно, Аня не враг народа, но болтать всё равно надо поменьше.

— О! — улыбнулась Аня. — Ну хоть скажи, как поживаешь, ведь про тебя настоящую я знаю совсем немного…

— Да так… Работаю, занимаюсь с репетиторами, готовлюсь к поступлению… Скоро вот начнем учить всякие стихи для двадцать пятого мая, ведь осталось всего три недели…

— Три недели — и ты станешь семнадцатилетней, — подметила Таня.

— Не напоминай! Я стану такой старой!.. — возмутилась я.

— У тебя День рождения двадцать пятого? — переспросил Киря и подмигнул: — Мы приглашены?

— Эй, может, она не собиралась тебя приглашать! — возмутился Дэн.

— Но ведь Вика ты пригласишь? — не отставал Киря. Эти хитрые глаза говорили только об одном: он знает, знает про меня и Вика. Давно надо было догадаться!

— Посмотрим, — увильнула я и перевела разговор в другое русло: — А как вы?

— И не спрашивай! — вздохнула Аня, ковыряясь ложечкой в своей порции мятного мороженого. — Через две недели начинаются зачеты, потом экзамены… Я точно завалю староэльфийский…

— Ты на инязе? А я и забыла! Я тоже туда поступаю! — вспомнила я. И как я могла забыть?

— Супер! А на какие языки? — радостно воскликнула Аня, проглотив слишком много мороженого. Она судорожно схватилась за голову и закашлялась. Брат тут же принялся хлопать её по спине.

— Верринг и английский, — улыбнулась я. — Там что, так сложно учиться?

— От сессии до сессии живут студенты весело, — ответил за Аню Дэн. — Вот она и гуляла всё время, хотя надо было грызть гранит науки.

— И это ты мне говоришь? — возмутилась его сестра. — Да ты вообще хоть что-то делаешь в своей физкультурной академии?

— Эй, да я!.. — начал Дэн.

— Да ты по ночам на метлах гонки устраиваешь! Думаешь, я не знаю? — съязвила Аня. — И нечего на меня так смотреть!

— Откуда ты… — удивился русал.

— Счета из метельной мастерской и больницы надо прятать! Скажи спасибо, что я родителям ещё ничего не рассказала! — ответила сестра и открыла рот, чтобы продолжить…

— Стоп, — вмешалась я. — Только не надо ссориться. Киря, лучше скажи мне ты, как дела?

— У меня тоже завал. Мы с Виком на юридическое отделение поступаем, так что времени свободного маловато…

— Да я вижу, как у вас мало времени… — заметила, выразительно обведя их взглядом: Дэн с Аней сердито смотрят друг на друга, Кирилл меланхолично перемешивает сироп, орехи и само мороженое в стаканчике, и никто не выглядит особо озабоченным.

— Сегодня — это редкостно свободный день. Мне просто нужен официальный костюм для приема в честь предка Вика, вот их с собой и прихватил, — объяснил Киря.

— Так ты тоже идешь? — удивилась я.

— Тоже… Значит, ты там будешь! — заметил Кирилл. — Конечно, я иду! Отец всегда бывает на всяких таких приемах… Тем более что это особенный день для всех вампиров.

— Понятно, — ответила я, заканчивая есть свою порцию.

Мы ещё немного поболтали о всякой ерунде, Аня напомнила мне позвонить ей да и вообще придти к ней в гости, и разошлись.

После, прокручивая в голове эту встречу, я не могла уснуть, так как знала что уже в пятницу меня ждет встреча со старыми знакомыми на приеме. Я понятия не имела, как себя вести с Виком. Он мне ни на миллиграмм не перестал нравиться, но я не могла вести себя с ним, как с другими парнями. Не могла же я притвориться, будто у него нет девушки или что мы не целовались. Что мне делать? Как быть дальше?

* * *

Всю следующую неделю в Главном лил дождь. В понедельник была самая настоящая буря, и никакие колдуны не могли усмирить разбушевавшуюся стихию. К пятнице ветер немного успокоился, но ливень не кончался. Казалось, привычно жизнерадостные жители Главного переняли хмурое настроение от пасмурного неба и не могли развеселиться. Уровень преступности, согласно новостям, снизился, зато в рядах законопослушных граждан наблюдалось явно что-то не то: отставка бывшего Главы ССП, оборотня, избрание нового, несколько автомобильных аварий, постоянные жалобы на Отдел контроля за погодой, вечные совещания на пятнадцатом этаже, снятие с поста начальника этого отдела… Все окружающие как будто заразились скверным характером, и среди них был мой босс. Этот зверь (назвать его красавчиком у меня язык не переворачивался) завалил меня таким количеством работы… Причем, уверена, половина этих бесполезных поручений пришла ему на ум просто из врожденной эльфийской вредности!

Таким образом, я занималась наиинтереснейшим делом: заносила данные из хранилища артефактов в память зеркала. У меня уже болело горло без конца повторять напечатанный текст (интересно, кто его печатает, если я не видела ни одного компьютера?), когда я наткнулась на прелюбопытнейшую деталь.

— Номер 3088 — трансформер О-В, номер 124. Год создания — 1952, автор — маг Артем Говорунов. Представляет собой прямоугольный амулет площадью двадцать пять сантиметров из черного с красноватым отливом металла, предназначен для ношения на шее, о чем свидетельствует цепочка такого же цвета длиной пятьдесят пять сантиметров. Количество — три, — монотонно пробубнила я, отпивая кофе. Эльф за своим столом разговаривал с кем-то по зеркалу и не обращал на меня ни малейшего внимания.

— Есть, — отозвалась пожилая женщина, проходя по коридору в хранилище и заглядывая на полки.

— Записано, — отозвался Ев из зеркала.

— Номер 3089, - продолжила я. — Происхождение неизвестно. Круглая сфера диаметром тридцать сантиметров матового белого цвета. Имеет слабый магический фон — около 0,02 мегамагов. Подпись на древнем верринге обозначает…

— Его нет! — воскликнула хранительница. Я от неожиданности пролила кофе на стол.

— Как нет? Вы внимательно посмотрели? — уточнила я.

— Да! — в истерике воскликнула женщина. — Я сейчас сообщу Глебу…

— Я сама, — прервала её я, радуясь возможности оторваться от этого нудного занятия.

— Глеб Леонидович! — позвала начальника я, отключая полог молчания и подходя к его столу.

— Что вы хотели? — строго спросил эльф, заканчивая разговор по зеркалу.

— У нас проблема, — заявила я.

— Ну что ещё?: — раздраженно воскликнул красавчик, откидываясь на спинку кресла и приглаживая свои и без того аккуратные волосы.

— В хранилище пропал артефакт неизвестного происхождения.

— Его хорошо искали?

— Да!

— Значит, артефакт пропал? И чем хранители там занимаются? — эльф поднялся с кресла и принялся нервно ходить взад-вперед по кабинету. — У меня на носу прием — а у них артефакты пропадают! За что они деньги получают? Пусть срочно пишут докладную и вызывают экспертов!

— Х-хорошо, — проблеяла я и поспешила смыться во второй кабинет.

Это, конечно, плохо, очень плохо — пропажа артефакта, но в глубине души я ликовала.

Кажется, у меня появилось новое дело!

Пусть даже никто об этом и не догадывается.

* * *

Суббота началась как-то судорожно. Я проспала и явилась в школу только ко второму уроку, к тому же у меня наступил самый «любимый» день для всех девочек, предвещающий «радостную» недельку и такое же настроение. Всю последнюю математику я думала, что жизнь не удалась, что я самая страшная и толстая на свете и что я вообще полнейшая дура, влюбившаяся в наследника правящей семьи вампиров. Как можно заметить, радоваться было особо нечему.

После школы я заскочила в офис, но красавчик сказал, чтобы я не путалась у него под ногами и явилась в офис в половину седьмого на пятидесятый этаж. Также мне выдали очень милый наушник, через который я должна была общаться с другими агентами, и кольцо, которое превращалось в так называемый «сонник» — усыпляющую струю, идущую у меня прямо из среднего пальца, стоит только указать им на нужного человека и повернуть камень на кольце.

От нервов я почти ничего не ела, но никому до этого не было дела — родители удачно уехали праздновать день рождения какого-то друга, так что часов до двух ночи их можно не ждать.

Почти всю свою премию по случаю отлично выполненного задания по раскрытию шпиона и спасению Вика я потратила на подготовку к этому приёму. Парикмахер и визажист поколдовали над моей головой, так что, взглянув в зеркала, я признала себя симпатичной. Ева меня в этом полностью поддержала. Не зря я с Таней оббегала столько магазинов в поисках строгого платья и платья для этого приёма. На мне было довольно простое черное платье, но с очень откровенным вырезом на груди. Фактически, там и выреза-то не было, а только две полоски, соединенные тонкой позолоченной цепочкой. Высокие каблуки добавили мне стройности и показывали мои ноги во всей красе. Я казалась себе такой взрослой. Может, никто и не подумает, что мне шестнадцать? Макияж «smoky eyes» делал мои глаза выразительней, тональный крем скрыл все недостатки кожи и даже волосы выглядели вполне прилично — крупные аккуратные локоны отливали золотом и красиво спадали на плечи. Я еще раз повертелась перед зеркалом, нацепила наушник, не видный из-за распущенных волос, и кольцо, глубоко вдохнула и перенеслась сразу из дома на нужный мне этаж, назвав своё имя и показав пропуск.

Вау!

Я оказалась в просто огромном зале. Здесь не было никаких коридоров, дверей, только открытое пространство… Повсюду сновали официанты, разнося еду на приготовленные столы, укрытые белой скатертью, на сцене настраивали инструменты музыканты, но кроме обслуживающего персонала никого не было. Должно быть, прием начинается в семь.

Не успела я толком оглядеться, как ко мне подлетел мой начальник, окинул меня одобрительным взглядом (значит, я действительно неплохо выгляжу, если даже эльф оценил) и скомандовал не отходить далеко от зеркала и следить за входящими в зал, только стараясь не показывать, что я не являюсь гостем. После этого эльф, одетый в строгий черный костюм и выглядевший при этом просто ослепительно, удалился, оставив меня в полном одиночестве. Я принялась рассматривать зал, периодически поглядывая в сторону зеркала и слушая монотонный голос в наушнике, проверяющий входящих людей. Это оказалось настолько занимательно: " Ковалёв Андрей Иванович. Личность соответствует», что уже через двадцатку таких же «личность соответствует» мне захотелось лезть на стенку. Я успела рассмотреть вид за окном (хотя можно ли назвать окном просто стеклянные стены?), зеркальный потолок без единого намека на люстру, но который как-то светился, симпатичного темноволосого официанта, скучающего в ожидании с подносом в руках, Глеба Леонидовича, который постоянно к кому-то подходил и что-то объяснял, и какого-то странного мужчину в коричневом жилете и таких же брюках, носившего фикус из одного угла в другой. И лучше бы я продолжала скучать дальше, так как вскоре появился Вячеслав Витальевич с женой, а следом за ним…

Вик. Вместе с Оксаной.

Я судорожно отвернулась от входного зеркала и стала пялиться на того же официанта, но этих пары секунд хватило, чтобы заставить сердце биться с бешеной скоростью. И я успела заметить, как он потрясно выглядел. Теперь у него уже не было рваной прически и косой челки, но волосы все равно были длиной по уши. Ему это очень шло, а «взрослый» костюм лишь подчеркивал его фигуру. Оксана выглядела под стать ему — стройная, красивая, в просто потрясающем кремовом платье.

Мне сразу захотелось вернуться домой и остаться наедине с подушкой. Но надоедливый голос в ушах продолжал проверять входящих, и я не могла просто взять и уйти. Скоро Вик пропал в толпе, и я смогла вздохнуть с облегчением.

Гости все прибывали и прибывали…

Жутко заболела голова и живот. Вот дура, надо было хоть таблетку выпить!

Вскоре началась официальная часть. Каждый член Совета Семи Представителей произнес небольшую речь, а потом заиграли музыканты и все рассредоточились по залу. Хорошо, что хоть больше никто не прибывал.

Все разделились на небольшие кучки, веселились, смеялись, пили шампанское, танцевали, а я стояла недалеко от зеркала и молилась, чтобы этот вечер поскорее закончился. Спрашивается, чего я ожидала? Что Вик падет на колени и будет просить прощения? Что он бросит Оксану? Что будет бегать по всему залу и искать меня? Что…

— Привет, — раздался голос над самым моим ухом. Вик.

Я повернулась и почувствовала, как покрываюсь мурашками и как быстро колотится сердце.

— Привет, — как можно беззаботнее улыбнулась я.

— Я тебя сразу и не узнал. Ты сегодня очень красивая, — практически прошептал он. Я смотрела в его ясные глаза, и мне казалось, что сейчас я просто умру от нежности и счастья.

— Спасибо, — поблагодарила я, стараясь заставить голос не дрожать.

— Потанцуем? — предложил парень моей мечты, протягивая мне руку.

Я кивнула и оказалась в кольце его рук. Он был так близко, его рука была на моей талии, и я чувствовала, что это самый счастливый момент за всю прожитую мною жизнь. Да какая разница, есть у него девушка или нет, ведь главное — что он сейчас со мной, смотрит мне в глаза и я просто таю под этим взглядом. Я ощущала тепло его тела и не хотела, чтобы это когда-нибудь кончалось.

— Я забыл поблагодарить тебя за то, что ты спасла мне жизнь, — прошептал он мне в ухо, вызывая мурашки по спине.

— Не за что, — ответила я, боясь поднять на него глаза.

Но нашу идиллию вскоре самым бесцеремонным образом прервали. И, конечно же, это была Оксана.

— Так вот чем ты тут занимаешься? — прошипела она. За ней шел Кирилл с виноватым выражением лица. Вик перестал обнимать меня за талию и нахмурился, продолжая держать за руку.

— Что ты молчишь? Ты можешь ответить мне как нормальный взрослый человек! — продолжала требовать Ксана.

— А что ты хочешь от меня услышать? Ты уверена, что ВООБЩЕ хочешь это слышать? — спокойно осведомился он.

И как раз в эту минуту я увидела Глеба Леонидовича, направляющегося прямо в мою сторону. Вот блин!

Я быстро вырвала руку из руки Вика и сделала самое отрешенное выражение лица.

— Чем ты тут занимаешься? — недовольно спросил он, повторяя вопрос Оксаны.

— Да так, ничего особенного… — невинно ответила я, делая вид, что полностью сосредоточенна на работе.

— Ничего особенного, говоришь? — пытливо сказал эльф и подошел ближе. Он обнял меня за плечи и прошептал так, что бы никто не слышал:

— Ты на рабочем месте — и веди себя соответственно, а не развлекайся с мальчиками! А теперь отправляйся в сторону кухни, пройди по коридору и войди во вторую дверь.

Еще раз хмуро посмотрев на меня, он удалился. Две пары глаз недоуменно смотрели на меня, зато одна радовалась.

— Ой, прости меня! — улыбнулась Оксана и повисла на Вике. — Ты, наверное, Света? — она дружелюбно посмотрела на меня.

Ничего не понимаю.

— Ты такая умничка, я так тебя благодарна, — продолжала она. — Я такая глупая! А кто этот красавчик? — подмигнула она.

— Это… это мой… — Кто? Я же не могу сказать, что он мой начальник! Я даже не могу сказать, что я на работе!

— …Парень? — продолжила Ксана. — Он был определенно не доволен, что застал тебя здесь с Виком. А как его зовут?

— Глеб… — кажется, я что-то начала понимать…

— Так ты ему расскажи, что вы друзья, что ты его спасла! Это ведь уже не секрет! Он поймет и перестанет сердиться! — не умолкала девушка Вика. По мере продолжения разговора Вик бледнел, а Киря сильней хмурился.

«Быстро — я сказал!» — раздался приказ эльфа в наушниках.

— Я, пожалуй, пойду… — сказала я.

— Пока! Удачи тебе! — улыбнулась счастливая Ксана. Вик и Киря ничего не сказали.

В кабинете возле кухни бушевал Глеб Леонидович, потому что что-то не то было с магическим фоном, но никто не мог понять, что именно. Хорошо, что хоть никто не трансформировался. Это было редкой удачей. Меня сюда позвали, чтобы сдать наушники и кольцо и отправить домой, так как вход закрывают, и теперь все будут только выходить.

Вот так и прошел мой рабочий день.

Свидание с подушкой все же состоялось. Мне было очень плохо как душевно, так и физически, и в результате я съела шоколадку и выпила сразу две таблетки сильного обезболивающего. Всю ночь я пролежала, свернувшись калачиком на кровати и плача. В час пришли родители, и мама посидела вместе со мной. Она думала, что я плачу оттого, что болит живот, и даже хотела вызвать скорую, так что мне пришлось перестать реветь на двадцать минут и отправить её спать. А затем продолжить плакать. Я обзывала себя всеми известными словами, в том числе и нецензурными, а как я называла этого проклятого Глеба… Как же я ненавидела эльфов! Но ещё больше я ненавидела себя за бездействие.

* * *

Суббота в офисе проходила необычайно «плодотворно». Эльфа где-то носило весь день, так что я одна скучала в кабинете. Периодически появлялись сонные сотрудники (видимо, вчера хорошо погуляли, не то, что я), замученно кивали в знак приветствия, клали на стол отчет о проделанной пятничной работе и тихо удалялись. Занести отчет в память зеркала — дело пятиминутное, а больше делать нечего. Я уже и с Таней успела посплетничать, и две чашки кофе выпить — ничего не прогоняло противное чувство опустошенности и одиночества. И этот противный дождь за окном — куда только погодники смотрят! Я раз за разом перематывала в голове вчерашний вечер, вспоминала Вика, как он потрясно выглядел, что говорил, как смотрел — и ругала себя.

И тут я в очередной раз поняла, какая я дурочка.

Я ведь кто? Тайный агент, работаю не где-нибудь, а в Отделе Тайной Службы! Так если даже у людей в каждом магазине есть камеры видеонаблюдения, то неужели их нет в городе всех видов? Я ведь могу смотреть на Вика целый день!

— Эй, ЕВ, а есть запись вчерашнего вступления в должность Вячеслава Витальевича?

— Конечно, — пробормотал ЕВ.

— Покажи с семи.

Появилось изображение зала сверху, и после непродолжительных поисков я смогла узреть свою крошечную фигурку возле входа. Вот вошел Вик, и я попросила показать его крупным планом.

Боже, как он мне нравится! Серьёзно, я довольно часто думаю, что люблю его. Ему так шла новая прическа, и одежда, и девушка ему тоже «шла». Они так классно смотрятся вместе! Глядя на них, я почувствовала, как в горле появился противный комок. Вот Вик внимательно, с очень серьёзным выражением лица смотрит, как его отец говорит речь, потом пожимает ему руку (кстати, его отец тоже очень хорошо выглядит — ясно, в кого сын пошел), вот они все вместе слушают речи других Представителей, вот все по очереди подходят, что-то говорят отцу Вика, обмениваются рукопожатиями… Я даже узнала одного политика, но, хоть убей, не могла вспомнить, где его видела раньше. Это был высокий мужчина плотного телосложения, с каштановыми волосами, густыми усами, небольшой бородкой и немого грубыми чертами лица. Особенно выделялся крупный выдающийся нос, отчего в его лице было что-то от хищной птицы. От него буквально веяло властью, силой, я это почувствовала даже не находясь рядом с ним. Ну да ладно, я вовсе не на него собралась смотреть. Пока я пялилась на этого мужчину, Вик уже успел потанцевать с Оксаной и теперь говорил с Кирей.

— Говоришь, она здесь? Я её не видел… — удивился Вик.

— Да тут, она сама говорила, — оправдывался Киря, ища глазами кого-то в толпе.

— Когда это ты её видел? — подозрительно спросил вампир, пристально уставившись на друга.

— Да недавно, в кафе этом… как там его… ну, в общем, по улице Королёва, где магазины всякие… Она была с девчонкой этой, что к тебе телохранителем тогда приставили…

— Таней? — догадался Вик. Ой, так это они про меня!

— Что ж ты мне раньше не рассказал? — прищурился Вик.

— Эй, нечего на меня так смотреть! — возмутился Кирилл. — Уже и забыть нельзя… — тут он приподнялся на цыпочки и ткнул пальцем в толпу. — Да вон она, возле входа.

Вик хмуро посмотрел туда, куда показывал Киря, никого не видя. Наконец, после полуминутных поисков, он направился в мою сторону, на ходу бросив другу:

— Оксану задержи!

И вот он подходит ко мне.

Блииин, я такая дура! И почему у меня такое идиотское выражение лица? Мы начинаем танцевать, и я готова провалиться со стыда под землю, видя свою глупую улыбку. Если бы не она, я бы очень даже ничего выгдядела.

Вот и Ксана подоспела, и Киря. Зачем меня Вик держит за руку? А вот и Красавчик. Я выдергиваю свою руку и нацепляю на лицо виноватое выражение.

Мдаа, это выглядит очень интересно, а ещё когда эльф меня обнимает… Мне очень хочется вернуться во вчера, отпрыгнуть от него и с расстояния в пять метров крикнуть «скоро буду». Ну почему, почему всё так? Это же выглядит, будто я встречаюсь с Глебом Леонидовичем!

Я убегаю.

— Б###ь, — грубо бросает Вик, отцепляет от себя Оксану и уходит прочь. Из зала.

Занавес. Представление окончено.

* * *

И вот уже третья чашка кофе. Я сижу с ногами на вертящемся стуле, доедаю шоколадку и глотаю слёзы. Даже полюбоваться не на кого, а мне ещё час тут торчать. Запись повторно смотреть не хочется, единственное развлечение — вид за окном, но он лучше не становится.

Когда я уже собралась заказать по зеркалу ещё одну чашечку кофе, что-то горячее обожгло мне ногу. Хотя через пару секунд до меня дошло, что именно — карманное зеркало. Открыв его, я немого удивилась.

— Привет, — радостно улыбнулась Аня, поправляя густую челку.

— Приветик, — не менее радостно ответила я, обрадованная сюрпризом.

— Ты там как, жива? — хитро спросила она, но, видя недоумение на моем лице, уточнила: — Как на приеме погуляли?

— А! Вот ты о чем. Да я ушла рано, все веселье пропустила…

— Везет тебе, что ты там вообще была. Я так хотела сходить, но туда, сама понимаешь, не всех впускают, — тяжело вздохнула русалка.

— Да ничего там не было особенного…

— Да уж, ничего. Но я вот почему звоню — ты что сегодня делаешь? — настроилась на деловой тон Аня.

— Ничего… Через час заканчиваю работать, потом — не знаю, может, погулять схожу… — ответила я. Действительно, суббота — а я дома сидеть собралась. Завтра и на работе, и в школе — выходной. Надо Ритке позвонить, а то она уже на меня обижается, скоро дойдет до того, что на уроках отсядет за другую парту.

— У меня есть предложение, — подмигнула мне подружка, и я поняла — сейчас будет что-то необычное и не факт, что не стрёмное.

— Ну… — нетерпеливо поторопила я Аню, когда ей вздумалось выдержать театральную паузу.

— Как ты смотришь на то, чтобы побывать на гонках? Дэн сказал, что будет круто, правда, предупредил, что если я хоть слово скажу предкам — мне крышка. Только это надо идти на всю ночь, начало только в двенадцать, а потом вечеринка до утра…

— Я, наверно, не смогу… — засомневалась я. Понятия не имею, что скажу маме.

— Ой, да что ты паришься! Там и Дэн будет, и Макс, и Киря с Виком, девчонки наши тоже. В общем, все-все-все, — принялась уговаривать меня русалка. Да что меня уговаривать? Раз там Вик — ответ ясен.

— ОК, а как туда попасть? И что одевать?

— Заходи ко мне в полдвенадцатого, а одевать — да что хочешь… Дождя там не будет, так что можно идти хоть в футболке.

— И что, туда может придти каждый? — удивилась я.

— Нет, что ты! Ведь мой брат — участник гонок, так что у меня есть пригласительные. Это же не официальное мероприятие, подпольное, если говорить точнее. Засечет полиция — разгонит всех, а у участников права на метлы отберет.

— И ты не боишься приглашать меня? Если учесть, ГДЕ я работаю, — ухмыльнулась я.

— Но ты же нас не выдашь? По старой дружбе? — подмигнула мне Аня. — Ладно, не буду мешать работать, жду тебя у себя!

— Давай, пока! — попрощалась я и отключилась.

Вау! Слов нет — одни эмоции. Мне захотелось прыгать от счастья. Я снова увижу Вика! Что может быть лучше? Возможно, нам удастся поговорить, и я все ему объясню по Глеба Леонидовича. Сердце бешено колотилось в предвкушении, и хотелось кричать и вопить от радости и нетерпения.

* * *

Что надеть? Что надеть? ЧТО НАДЕТЬ?

Я всю одежду вывалила на кровать и билась в истерике. Мама ходила вокруг и тихонько посмеивалась, думая, что меня ждет свидание. Я ей сказала, что иду с подружками в ночной клуб, но она, видя моё состояние, догадывалась, что там будут не только подружки. И, в общем-то, была права.

Я померила джинсовую юбку, но мне показалось, что у меня толстые ноги. В белой толстовке совсем нет талии. Перед глазами маячила стильная Оксана и доводила до слёз. Может, надеть платье? Да нет, Вик ещё подумает, что я специально для него так вырядилась. И зачем я сегодня ела сладкое? Этот отвратительный прыщик на подбородке так отравляет мне жизнь, что смотреть в зеркало противно. И главное, намазалась кремом магических производителей, а результата никакого. Как можно так жить? К десяти я уже созрела для того, чтобы наложить руки. Или протянуть ноги. Все никак не могла выбрать.

К одиннадцати я остановилась на желтых балетках (только вчера купила), на злосчастной черной джинсовой юбке, фиолетовой удлиненной майке и желтых бусах. Повертелась в зеркале — вроде ничего. Долго издевалась над волосами с выпрямителем, а потом так активно поливала их лаком, что они стали как деревянные. Надеюсь, никому не взбредет в голову их потрогать. И, не дай бог, там будет яркий свет — у меня на лице килограмм тональника, придется все время искать где-то полумрак.

В половину двенадцатого я попросила Еву меня перенести к Ане. Она сидела за туалетным столиком и красила губы, когда я вошла. У неё была очень красивая комната, отделанная в бирюзовых тонах. Мебель была очень простых форм, белая, на столе стояла ваза-раковина с нарциссами. Глаза привлекали многочисленные рамочки с фотографиями, отделанные морской галькой и ракушками: Аня с братом Дэном в море на катамаранах, маленькая Аня в белой блузочке, черной юбке и с таким огромным букетом цветов, что, казалось, она под его тяжестью скоро упадет, Аня в окружении друзей задувает свечки на торте, Аня на качелях в каком-то парке и много-много других. Но центральное место во всей комнате занимала огромная картина, изображающая тихую морскую гавань.

— Привет! — воскликнула она, подскакивая с бирюзового вертящегося кресла. — Классно выглядишь!

— Ты тоже! — честно ответила я. На ней были черные леггинсы, объемная черная сумка, бирюзовые балетки и бирюзовая не то майка, не то платье. Обычно распущенные волосы на этот раз были заплетены в аккуратный колосок, а объемная челка почему-то казалась черной вместо темно-русого. Она была такая стильная и так естественно в этом смотрелась, что я на её фоне чувствовала себя просто уродиной. И как я раньше не замечала, какая она красивая? У меня начинается развиваться комплекс неполноценности рядом с таким количеством красивых людей.

— Правда? — у неё загорелись глаза. Она что, себя в зеркало не видела?

— Ну конечно!

— А… — Аня нервно закусила губу, что-то решая для себя, и уже шепотом продолжила: — Как ты думаешь, я понравлюсь… понравлюсь… Кириллу?

— Что? — не поняла я. Что-то я не догоняю. Когда это Ане нравился Киря?

— Ну… я… ладно, забей! — она отвернулась от меня и принялась рыться в сумочке.

— Стоп. Не буду я ни на что забивать, — решительно и строго ответила я, вынуждая её поднять на меня глаза. — Тебе нравится Киря?

— Ну… хм…да, — кивнула Аня, снова пряча глаза. Откуда такая неуверенность?

— И давно? — продолжала напирать я.

— Ээ… ну…да, — пробормотала подруга. Клянусь, если она скажет ещё одно «ну», на одну русалку в этом мире станет меньше!

— А он знает?

— Боже, нет! — в ужасе воскликнула Аня и выронила сумку. По полу раскатились блески, тушь, ручка, зеркало, бумаги, и она принялась их поднимать.

— Что-то я не замечала, чтобы он тебе нравился. Да прекрати ты возиться! Что из тебя клещами всё вытаскивать надо?! — раздраженно заметила я, хватая её за руку и поднимая с пола.

— Да, он мне нравится, — твердо и решительно затараторила она. — Давно, да вообще он мне нравится столько, сколько я себя помню. Он об этом не знает, и я даже боюсь думать, что будет, если он об этом узнает. Он друг моего брата, я его знаю чуть ли не с пеленок, и я ему как старшая сестра, он меня на целый год младше! Мне даже стыдно об этом говорить — я влюбилась в парня младше себя! — горько усмехнулась Аня и закрыла лицо руками. — У него было столько девушек! Он перевстречался со всеми моими подругами, и с их подругами, и с подругами моих подруг… Порой мне кажется, что я единственная девушка на Земле, с которой он не встречался. Иногда я думаю: а знает ли он вообще, что я девушка, а не «свой парень»?

— Эй, это уже перебор! — подошла я к ней и успокаивающе обняла. — Конечно, он об этом знает, просто ты сама не даешь ему шанса. Да ты с ним общаешься, как с Дэном! Смени тактику — и всё изменится. Ну не расстраивайся, ты сегодня такая красивая!

— Да? — грустно улыбнулась она. — Точно. Я самая красивая. Надо повторять это почаще.

Она наклонилась и подобрала какие-то бумажки. Одну из них протянула мне.

— Держи, наши приглашения. До места через зеркало не доберешься, просто проведи пальцем по надписи.

Приглашение представляло собой маленькую карточку, похожую на визитку, цвета ночного неба, по которой носились метлы; они сталкивались, искрили, исчезали, вновь появлялись, образуя светящуюся надпись: «Приглашение. Гонки без правил состоятся 15.05.0Љ года в 00.00. НЕ участникам соревнования метлы приносить ЗАПРЕЩЕНО!». Я провела пальцем по надписи, абсолютно ничего не ощущая, когда тишину комнаты взорвала оглушительная музыка.

— Что за… — начала я, оглядываясь вокруг. Аниной комнаты и след простыл, а её хозяйка смотрела на моё удивленное лицо и громко смеялась. А удивиться было от чего.

Я стояла (!) в воздухе на высоте в добрую сотню метров! Вскоре первый шок прошел, и я обнаружила, что не одна я такая. Другие не просто стоят, а ходят по воздуху! Когда же до меня дошло посмотреть под ноги, я испытала некоторой разочарование — не рассказывать мне теперь внукам, что я ходила по воздуху. При ближайшем рассмотрении обнаружилось некое подобие пола, оно было такого же цвета, что и ночь вокруг, только немного светилось. Сзади меня обнаружилось удобное темно-синее кресло, да и не только сзади меня. Цепочка из таких же кресел образовывала огромный круг, причем кресла стояли только в один ряд. Их было так много, что я с трудом различала сиденья по другую сторону круга. Приглядевшись, я поняла, почему тут царит полумрак, но не ночь. Светящийся купол над головой не пропускал капли дождя и испускал мягкий свет. Благодаря ему я смогла рассмотреть немногим больше десятка мелких фигур на газоне внизу. Я находилась в полной растерянности и даже не могла разделить гул в ушах на отдельные составляющие. После того, как я безрезультатно пыталась определить, какая из фигур внизу — Дэн, пришло время подумать над тем, что я слышу. Определенно, это какая-то бодренькая музыка — раз, свист, хлопанье, улюлюканье — два, похрюкивание смеющейся Ани — три и единственный вменяемый гул из всего этого — голос комментатора — четыре. Вот на последнем я и решила сосредоточиться.

— …из Иваново! Да-да, из самого города невест! Только к нам почему-то прибыл жених, ну да ладно, вряд ли девчонки расстроятся. Главное, поклонницы, — не порвите преждевременно Эндрю на сувениры, иначе мы лишимся главного претендента на победу в сегодняшней гонке! Ещё один участник… — продолжал вещать бодрый голос, когда Аня схватила меня за руку и рывком усадила в кресло. Наверное, сработал какой-то хитроумный механизм или волшебство, потому что как только моя пятая точка приземлилась на сиденье, мне пришлось зажмурить глаза, так как с моим зрением стало твориться что-то неладное. Я увидела каждого участника гонок на поле так, словно они находились в паре метров от меня. Проморгавшись и более-менее привыкнув к новым свойствам моего организма, я стала рассматривать игроков. Гонщики стояли на круглом газоне диаметром около пятидесяти метров, который парил (стоял, лежал, находился?) в воздухе примерно на той же высоте, что и наши кресла. Но даже с новоприобретенным суперострым зрением участников рассмотреть было невозможно, так как лица всех были скрыты чем-то вроде очков, только почти на пол лица. Различить их можно было только по костюмам и номерам. Я поискала двадцать третий номер, которым должен был быть Дэн, но разглядела только фигуру в темно-синем кожаном костюме и очках. Я поняла, что это Дэн, только благодаря его волосам, забранным в хвост. Он, непринужденно облокотившись на метлу, разговаривал с каким-то парнем в желто-черном костюме с десятым номером. Странно, я почему-то ожидала, что на всех будут защитные шлемы…

В это время комментатор заканчивал объявлять участников:

… И наш последний участник, точнее участница, — Элла, номер девятнадцать, Главный! Берегитесь! Несмотря на свои восемнадцать лет, Элла один из главных претендентов на победу в сегодняшнем турнире! Все прекрасно помнят, как в прошлом году на Суперкубке среди молодых гонщиков не старше восемнадцати лет она заняла первое место! Ну что ж, пожелаем ей удачи! А вас сейчас ждет незабываемое зрелище! До начала гонок осталась одна минуту и хочу напомнить, что вы присутствуете на гонках без правил! Здесь главное не победить, а остаться в живых! Итак, до старта тридцать секунд…

Все гонщики выстроились в один ряд, а прямо перед ними в воздухе появились красные цифры, отсчитывающие последние секунды до начала. Я разглядела мерцающую стену вокруг круга, которая, насколько я поняла, не давала гонщикам сорваться с места раньше времени. Тут прозвучало громогласное «Вперед!», и все фигуры стали смазанными. Мои глаза не могли уследить за ними, и я даже боялась думать, какую скорость они развили. Через пару минут мне удалось выхватить взглядом девятнадцатый номер, и я решила сосредоточиться на этой Элле, которая, по-видимому, была единственным гонщиком женского пола, она была облачена в красно-черный костюм, но кроме этого больше ничего я рассмотреть не смогла. Зато одна тайна была раскрыта — траектория. Я долго не могла понять, куда они все летят, ведь это не асфальтированная дорога, по которой надо нарезать круги, а воздух. Мы все сидим на креслах в виде круга, который занимает боюсь даже представить сколько километров. Я различала кресла на другой стороне только благодаря магии, сделавшей зрение острым, на самом же деле до них было километров десять, а может, и больше. А внутри круга гонщики то неслись высоко над нашими головами, то резко пикировали на землю и летели горизонтально, почти касались травы. После очередной невероятной пели, искусно выполненной Эллой, я обнаружила впереди неё светящуюся нить. Вспомнилась нить Ариадны из какого-то мифа, и, видимо, это было что-то типа этого. Такие же нити были впереди других гонщиков, и они же задавали траекторию полета. Неудивительно, что я не разглядела её сразу. Не так-то просто заметить сверкающую полосу в полсантиметра в нескольких километрах от себя!

— Ну как тебе? — прервала мои размышления Аня.

— Ооо… Супер! — выдохнула я и оглянулась вокруг себя. Многие с таким же, как и у меня, выражением, наблюдали за гонкой, некоторые даже встали с кресел и, держась за поручни, неотрывно следили за гонщиками. Недалеко от нас стояла группа болельщиков с каким-то плакатом, которая периодически подпрыгивала, повизгивала и что-то скандировала, но в общем шуме я не могла разобрать слов. — А ты чего за брата не болеешь?

— У него и без меня полно фанаток! — засмеялась Аня и указала мне куда-то вправо. — Вон, видишь синий плакат? Нет? Ну да ладно, это из его фан-клуба, там ещё его лицо крупным планом… Эти девочки достали уже нам домой звонить по ночам, Дэн вечно родителям врет, что это мои подружки. А там, прямо напротив нас, отсюда плохо видно, белый постер… Не видишь? Он ещё искрится!

— А… Вижу! Плакат не вижу, а вот искры очень даже ясно! — заметила я. — Но я не понимаю, почему гонки без правил, что тут опасного-то?

Аня несколько секунд непонимающе смотрела на меня, а потом ответила:

— А ты вниз посмотри!

И я посмотрела…

До этого я почему-то смотрела куда угодно, но только не на землю, но теперь… Там стояло около десяти белых палаток, возле которых сновали фигуры в белых халатах с носилками. На травке я разглядела около восьми переломанных метел. Прямо на моих глазах с неба упал еще один участник. При приближении к земле его падение немного замедлилось, но не настолько, чтобы ему ничего не было. Когда он упал, к нему сразу же подбежали врачи, аккуратно положили на носилки и отлевитировали к палатке.

— И…и ты не боишься за брата? — спросила я, пребывая в полнейшем ступоре.

— Боюсь, почему же нет? Но вероятность смертельного исхода минимальна, все участники уже через полчаса будут как новенькие, не зря же у гонок столько спонсоров! Куча денег уходит на одни лишь супермощные зелья.

— Остался последний километр! — радостно кричал комментатор. — Лидирует участник под номером шесть, Фил, но кто же будет вторым? За это место борются номера двадцать три и девятнадцать! Кто же побит в этой схватке? Элла наседает на Дэна, пытается скинуть его с метлы, но у неё это не получается… Финиш! Фил первый, ну же, Элла, давай… Но нет, Дэн её опережает и занимает второе место! Элла третья, за ней следует Руслан и приходит к финишу четвертым…

Аня подскочила с кресла и принялась прыгать на мете, обнимать меня и кричать: «Какой же Дэн молодец!». После нескольких секунд, когда оставшиеся неповрежденные участники пересекли финишную черту, начался потрясающий салют! Я такого в жизни не видела! Имя каждого из занявших первые три места участников воспарило ввысь и заиграло всеми цветами радуги в окружении слепящего света, потом пошли всякие метлы, флаги, бренды спонсоров…

На небольшом круге, откуда стартовали гонщики, Филу, Дэну и Элле вручали кубки и какие-то сертификаты, но в общем шуме я не могла расслышать голос комментатора, говорившего о призах.

Наконец Аня перестала визжать и, всё ещё улыбаясь как сумасшедшая, сказала:

— Ну всё, нам тут делать больше нечего! Сейчас все повалят в «Вулкан», там мы Дэна и поздравим! Пошли?

— Куда?

Аня помахала в воздухе приглашением, где теперь на фоне летающих метел горела красным надпись «Вулкан», провела по ней пальцем и исчезла. Я незамедлительно сделала то же самое.

* * *

Ух!

Определенно, мне это нравится! Провел пальцем — и ты в другом месте!

Я с Аней стояли посреди ярко освещенной улицы. Но светло было не от фонарей, а от огромной вывески с названием клуба. Само слово «Вулкан» было черного цвета, но ярко выделялось на фоне пылающей лавы. Присмотревшись, я обнаружила, что клуб даже зданием и не назовешь. Это была груда каких-то грязно-серых камней, в прожилках между которыми переливалась лава. Мне даже захотелось отбежать подальше, так как казалось, что она движется, перетекает с места на место и ещё чуть-чуть и покроет всю дорогу, оставив после себя одно пепелище. Хотя слово «казалось» тут не уместно — она действительно двигалась и перетекала, создавая иллюзию магмы, прорывающейся сквозь земляной покров.

Вдоволь налюбовавшись, я обратила внимание на толпу расфуфыренных людей возле клуба. Они обступили молодого парня в строгом черном костюме, который раздраженно повторял «вход только по приглашениям».

Аня схватила меня за руку и потащила сквозь толпу. Продемонстрировав охраннику приглашения, мы прошли в темный тоннель, освещаемый магмой через трещины в скале. Спускаясь по ступенькам куда-то поз землю, я задала Ане мучивший меня вопрос:

— Слушай, а почему клуб такой крутой, а охранник на входе всего один? И щупленький он какой-то для своей работы…

— Ты шутишь? — не поняла подруга и посмотрела на меня так, словно я задала самый глупый в мире вопрос.

— Он… маг? — сообразила я. Но все равно ничего не поняла. Аня тоже это поняла и остановилась.

— Маг. Что тут непонятного?

— Так он же МАГ! Он может практически ВСЁ! И работает каким-то охранником? — пояснила я.

— О да, — понимающе хмыкнула Аня и, пытаясь перекричать громкую музыку, как-то по-недоброму ответила: — Он может вызвать бурю, перенестись в другое место, сравнять горы с землёй. Только знаешь, СКОЛЬКО ему тут платят? Мало кто в здравом уме станет что-то делать за бесплатно, вот и кажется, что чудес нет, ведь практически все по-настоящему сильные колдуны охраняют по-настоящему влиятельных дядек, потому что за это они получают по-настоящему огромные деньги, — с этими словами она развернулась и, как ни в чем не бывало, стала спускаться дальше.

Пройдя по ступенькам вниз метров пятьдесят, мы очутились в самом жерле вулкана. То есть не совсем жерле, но если убрать отсюда всех людей, то будет самое оно. Стены в зале были такие же, как и снаружи, под ногами бурлила лава, и казалось, что её сдерживает лишь стеклянный пол. Бармен в дальнем конце зала еле успевал обслуживать народ, готовя огненно-красные коктейли. Периодически то там, то здесь искрило, и приглядевшись, я заметила, что по всему периметру зала расставлены мини-вулканы, изрыгающие лаву. Гонка только закончилась, а было уже не протолкнуться. Весь танцпол этого огромного зала был забит до отказа.

И ни одного знакомого лица.

Только мы вошли в зал, как Анька потащила меня в самый центр зала. Ди-джей был просто классный, под его миксы было просто нереально стоять на месте. Все вокруг словно бы слились в бешеном экстазе, лица смазались, и я снова, как и в «Альфе», осталась наедине с музыкой.

Мельком взглянув на экран мобильника, я обнаружила, что вот уже часа полтора танцую без передышки, причем с каким-то парнем, даже имени которого не знаю. Потом пришла мысль о том, что я вроде как собиралась поговорить с Виком, ведь сколько же это может продолжаться? Давно пора расставить все точки над «i», а не заниматься всякой фигней! Он же мне нравится, да так, что я, похоже, жить без него не могу, так что в чем проблемы? Пора забыть про свою тупую гордость и начать активные действия, ведь он, кажется, совсем не против принять в них участие!

Улыбаясь своим мыслям, я вывернулась из страстного захвата танцующего со мной молодого человека, мысленно заткнула уши и сосредоточилась на поиске Ани. Она тоже времени зря не теряла и зажигала с каким-то эльфом. Было как-то неловко их разъединять, но что поделаешь — судьба зовет! Схватив её за руку, я дернула подругу на себя. После пары секунд её глаза приняли более-менее осмысленное выражение, она недоуменно посмотрела сначала на эльфа, потом на меня, потом на часы и почему-то потащила меня к выходу.

— Эй, ты куда? — крикнула я ей прямо в ухо, спотыкаясь о чьи-то ноги, руки, туловища и другие части тела.

— На третий уровень! — ответила она, будто это всё разъясняло. Возможно, кому-то это о чем-то и говорит, но я явно не из их числа. Так что я уперлась ногами в пол, заставив притормозить и Аню.

— Что? — непонимающе воскликнула она, пытаясь удержаться на ногах. — А, ты ж не знаешь, хотя могла бы и догадаться! — уверена, я расслышала упрек в её голосе. — Ты здесь заметила хоть одного гонщика? Или фанатку, которую просто нереально не опознать по визгу? Нет? Они все на третьем уровне, в таком маленьком зале, где вечеринка только «для своих». Вот туда мы и идем!

С этими словами она покрепче ухватила меня за руку и продолжила прокладывать дорогу сквозь толпу. Когда мы добрались до выхода, я обнаружила ещё один проем в стене и ступеньки, спускающиеся ещё глубже. На следующем выходе мы снова продемонстрировали охраннику приглашение и оказались в зале, немного поменьше предыдущего. Здесь был не только танцпол и барная стойка, но ещё и уютные диванчики вдоль зала. Но это, видимо, был только второй уровень, так как мы стали спускаться дальше. На этот раз охранник у входа более пристально изучал наши приглашения, нас самих и только после пары минут впустил нас внутрь.

Определенно, третий уровень круче всех!

Дизайн помещения был примерно такой же, как и в двух предыдущих, но всё равно здесь было лучше. Это зал был меньше, свет не слепил глаза, а мягко просвечивал сквозь щели в стене. Ди-джея с его клубной музыкой здесь не наблюдалось, зато была сцена, на которой выступала какая-то знаменитая группа, судя по восторженным лицам девушек, обступивших сцену. Лишь небольшое количество человек (и не только) танцевало, большинство же сидело за столиками на кожаных креслах и отмечало окончание гонок. Выпивки было немерено, и в глазах рябило от официанток.

Мой взгляд блуждал по помещению, лавируя среди столиков, ища одну единственную фигуру, единственного человека, который мне действительно нужен.

Вик, ну где же ты…

Внезапно Аня подпрыгнула на месте и стала тыкать пальцем куда-то справа от сцены.

— А вот и они! И явно давно гуляют, — немного расстроено произнесла она, но тут же грусть в её голосе сменилась на веселье: — И Вик в своем репертуаре!

Я наконец-то поняла, куда она показывает, но лучше бы я этого не делала!

Забыв про дыхание, я не могла оторвать взгляда от Него.

Возле самой сцены, на нескольких диванчиках разместилась знакомая компания. Весь стол был уставлен бутылками, но народу этого было, видимо, мало, так как официант поднес ещё несколько магматических коктейлей. Но это всё детали. На самом деле, я даже толком и не разглядела, кто там сидел ещё, мой взгляд выделял только одну фигуру.

Точнее, две.

Вик откинулся на спинку огромного кожаного кресла и закрыл глаза, в то время как какая-то девица, сидя у него на коленях и положив руку ему на грудь, что-то томно нашептывала ему на ухо. Я почувствовала, что начинаю задыхаться, но Аня стальной хваткой уцепилась мне в руку и тащила к их столику.

О Боже.

Мы приближаемся, и вот уже Аня виснет на брате, восторженно его поздравляет, здоровается со всеми… И я тоже говорю Дэну, какой он молодец, но в ушах шумит и я не слышу собственных слов. Все чувства словно отключились, осталось только одно — зрение. И я смотрю. Смотрю прямо на него, не в силах оторвать глаз. Он сегодня очень красивый, волосы немного спутались и падают прямо на глаза, яркий румянец (то ли от количества выпитого спиртного, то ли от слов, сказанных девушкой) на бледной коже делает лицо каким-то неестественным, кукольным, а простая белая майка не оставляет простора фантазии, открывая взгляду сильные руки. И эти сильные руки сейчас обнимали какую-ту левую девушку, эти уши слышали все то, что она им нашептывала (наверняка, что-то непристойное), эти глаза даже не посмотрели на меня, когда я подошла…

Аня усадила меня между собой и Максом, дала в руки стакан с этой огненной смесью и продолжала тараторить. Я отхлебнула, почувствовала, как огонь охватил моё тело, но это уже было не важно, так как мое сердце в это время уже догорало. Конечно же я знала, что чувствую. Ревность. Но такой ревности я никогда прежде не ощущала. Хотелось схватить это стерву за волосы, вылить на неё содержимое своего бокала и сказать много чего нецензурного… А ещё больше хотелось подойти и влепить Вику пощечину за то, что так легко посмеялся над моими чувствами.

Но я сжала покрепче стакан, сделала ещё один глоток и оторвала взгляд от девушки, норовящей засунуть руки вампиру под майку. Оказалось, что Аня не так уж сильно тараторит и пытается строить глазки Кире, который выглядел не хуже Вика, так что неудивительно, что русалке окончательно снесло крышу. Но он на неё не смотрел.

Он смотрел прямо на меня.

Поймав его пристальный взгляд, я поперхнулась коктейлем и уже собралась было снова поздороваться, как что-то меня остановило.

Презрение.

Определенно, в его глазах было именно оно. Может, он перепил? Я пыталась понять, чем вызвано такое недружелюбное отношение ко мне, когда нашу игру «кто-кого-переглядит» наглым образом прервали. Хотя у кого-кого, а у этого человека была веская причина, чтобы закатить истерику.

— Вик?… Ты что делаешь? — тихий голос. Оксана, в потрясающем серебристом платье, стояла прямо перед креслом Вика, сложив руки на груди и изо всех сил пытаясь скрыть ревность. В этот момент я прекрасно поняла, каково ей, и даже не испытала привычного негатива от встречи с ней.

— А?… — он поднял голову от лица девушки и попытался сосредоточиться на раздражителе.

— Какого. Черта. Ты. Тут. Творишь! — еле сдерживая ярость вперемешку со слезами, сдавленно, но твердо произнесла Ксана.

— А ты не видишь? — широко улыбнулся Вик, приподняв бровь, и ещё сильнее прижал к себе девушку.

— Кто. Это, — терпеливо и тщательно проговаривая слова, спросила Оксана, цепким взглядом осматривая конкурентку.

— А… Это? — усмехнулся вампир и развернул девушку на коленях лицом ко всем нам. — Знакомься, дорогая, это — Элла.

Элла.

Это она. Гонщица, занявшая третье место. Теперь я заметила и метлу, неряшливо прислоненную к креслу, и красно-черную кожаную куртку, валявшуюся на том же диване, где сидела я… И ещё вместе с Ксаной получила сомнительное удовольствие рассмотреть девушку целиком. Короткое и очень открытое черное платье, длинные и растрепавшиеся огненно-рыжие волосы, умело накрашенные голубые глаза и стершаяся (понятно, от чего) помада. И ещё дерзкий прямой взгляд.

— И что всё это значит? — глубоко вдохнув, не дрогнувшим голосом спросила Ксана.

— А ты ещё не поняла? — ухмылка на губах Вика и не думала сменяться на что-то другое.

— Ты меня бросаешь? — как-то отчаянно и потерянно прошептала вампирша.

— Именно, — подтвердил Вик. Борьба взглядов. Первой не выдержала Оксана и, всхлипнув, кинулась прочь.

— Подонок, — прошипела Марина и бросилась вслед за подругой.

И была права. Он именно такой и есть. Это было слишком жестоко.

Даже для Ксаны.

Неужели нельзя было просто по-человечески объясниться наедине, а не унижать девушку на глазах у всех? Ну не хочешь с ней встречаться, так почему же не прекратить отношения по-культурному? Зачем надо вести себя как полная свинья?

И всё же он на меня посмотрел. Ровно на миллисекунду, но его взгляд остановился на мне. Ничего не выражающий, но абсолютно трезвый. Потом он вновь развернул Эллу к себе и стал что-то горячо шептать ей на ухо.

Может быть, это коктейль сыграл со мною злую шутку, может, мне просто стало слишком жаль Ксану, но я почувствовала внутри себя доселе невиданную смелость. Резко встав и отставив стакан в сторону, я как можно уверенней произнесла:

— Вик. Нужно поговорить.

Элла, сидящая на коленях у вампира, чуть обернулась так, что теперь тот мог видеть, кто перед ним стоит.

― Света, ― снова эта ухмылка.

― Вик… Нам нужно поговорить, — повторила я, с каждой секундой теряя уверенность.

Вампир насмешливо приподнял бровь и саркастическим голосом соизволил ответить:

― Хм… Видишь ли, Светик, я тут немного… как бы занят, ты не могла бы нам не мешать?

― Вик, ― твердо и даже как-то угрожающе повторила я.

Он стянул девушку с колен и, что-то промурлыкав ей, направился в сторону сцены. Я в полнейшем недоумении под изумленные взгляды веселящейся компании последовала за ним.

Вампир прошел мимо охранников группы, что-то сказал им, а потом открыл неприметную дверь прямо возле сцены, и мы оказались в гримерке. Бардак, но тихо и никто не мешает.

― Итак, и о чем ты хочешь со мной поговорить? ― с непроницаемым лицом и ледяным голосом осведомился Вик, небрежно прислонившись к косяку двери.

― Вик, что происходит? ― воскликнула я, переминаясь с ноги на ногу и пытаясь не сорваться на крик.

Вик отошел от двери и как-то опасно прищурился.

― Это ТЫ у меня спрашиваешь?

― Да, я не понимаю… — севшим голосом промямлила я, пятясь назад.

― Сколько тебе заплатили за мою охрану? О нет, молчи, я спрашивал у отца, так что тебе врать не придется. Интересно было узнать, сколько стоит моё доверие!!! А я-то дурак, думал…

― Вик… ― побелевшими губами пробормотала я.

А вампир продолжал…

— А потом увидел этого напыщенного эльфа и всё понял. Всё встало на свои места, — продолжал Вик, не в силах остановиться. — Это было так элементарно, лежало прямо под носом, но до меня не доходило. Отец решил меня охранять сразу по всем фронтам. В школе нанял милую девушку, которая должна была играть влюбленную, а на всё остальное время — липовую сестру…

— Ты не понимаешь… — попыталась вклиниться я, но Вик разражено махнул рукой и очередным презрительным взглядом заставил меня заткнуться.

— … И главное — как всё удачно сложилось для этой девушки! Сразу пробиться к самой верхушке общества, получить благодарность Главы Совета, на досуге попытаться влюбить в себя его сына, а на десерт получить кругленькую сумму… За такие деньги можно и шею вампиру подставить, и ещё много чего сделать… — как-то горько рассмеялся вампир и продолжил: — Только что ты мне собираешься объяснять? И зачем? Вон как все удачно сложилось — даже без моей помощи тебе удалось пробиться на VIP-вечеринку! Пусть и без своего парня. Но ведь это такая мелочь, не правда ли?

У меня на секунду темнеет в глазах, я не понимаю, что делаю.

— Эй!

Вампир крепко держит мое запястье, сознание проясняется, и я внезапно понимаю, что он остановил мою руку, занесенную для удара.

О Боже.

Я, наверное, бледнею, потому что на лице Вика появляется недобрая ухмылка:

— А вот это ты зря! Не надо строить из себя обиженную. Пусть куча людей со мной только из-за денег, но они хотя бы не пытаются играть на моих чувствах!

― Заткнись… ― прошипела я, вырывая свою руку и чувствуя, как крупная дрожь сотрясает всё мое тело. Еще чуть-чуть — и я разревусь.

― А что так? Я же правду говорю, Светик, — подытожил Вик, очередным презрительным взглядом равняя меня с землей. — Ну-с, приятно было поболтать, но Элла по мне уже соскучилась, — с этими словами он развернулся и вышел за дверь.

Что было дальше, я помню смутно.

Помню, звонила по зеркалу Ане, просила её придти в гримерку и долго плакалась ей в жилетку. К сожалению, она никогда особо близко с Виком не общалась и не смогла придумать ни одного аргумента в его защиту. Мы выпили еще примерно по паре коктейлей, пока я не поняла, что меня бесит оранжевый цвет. Пришлось перейти на зеленое. А вот их число я вспомнить не могу. Помню, как через часок мы прямо из гримерки перенеслись к Ане в комнату и продолжили пить у неё дома. Это было и ей, и мне в новинку, но общая ненависть к парням заставила нас забыть про внутренние запреты. Мы много о чем говорили, много плакали, много пили и легли спать уже под утро.

И, наблюдая пьяными глазами за розовым рассветом, я не могла заставить себя выбросить из головы единственную трезвую мысль. Ведь самое первое, о чем я спросила Аню, когда она пришла меня утешать, — это сколько стоит платье от «Elf-style».. Оказалось, что, смотря на ценник в бутике, я не разглядела парочку нулей.

Оно стоило столько, сколько мои родители зарабатывают года за три.

Простое зеленое платье, сломавшее мне жизнь.

* * *

Две недели прошли как в тумане. Через три дня — двадцать пятое мая, мой Последний звонок и моё Семнадцатилетие. Мне будет почти восемнадцать, я уже совсем взрослая, но, кажется, в голове столько же глупости, сколько и в тринадцать. Только теперь я знаю, что такое аминокислоты и о чем «Тихий Дон». Интересно, все так же чувствуют себя накануне семнадцатилетия? А в восемнадцать это пройдет?

Наверно, нет.

Вот, я уже почти молодец. Пять минут рассуждений без упоминания Вика. Значит ли это, что он меня не волнует и что мое сердце вновь целое? Боже, какая я дурочка. Прекрасно же знаю, что нет, но так хочется надеяться…

А ведь я даже не плачу. Уже как неделю. Да что же я вру? Две недели я не проронила ни слезинки. Бывает ли, что так отвратительно в душе, что даже плакать не хочется? Что в глаза будто песок насыпали, и ты понимаешь, что это ненормально, что надо хоть как-то высвободить боль, но не получается? Так вот, уже четырнадцать дней или триста тридцать шесть часов как мне тяжело дышать, не хочется есть и мучает бессонница. Я поставила личный рекорд отказа от шоколадок. Хоть что-то во всем этом есть приятное.

А если серьезно, то я даже подумать ни о чем не могу. То есть мыслей в голове-то полно, но все они ругаютя, дерутся и собираются затеять друг против друга войну. Одна прислушивается к сердцу и твердо заявляет, что я Его ничуть не разлюбила и что страдание — дело неизбежное. Другая (наверняка, из левого полушария) закатывает рукава и, грозно потрясая кулаком, наступает на первую, обвиняя ту в тупости, мягкотелости и нереальной глупости. Третья бегает вокруг и обзывает Вика такими словами, что у меня начинают краснеть уши, причем самые приличные из них: «Как такого редкостного идиота земля носит?» и «Как ты смеешь вообще думать об этом подонке?». Четвертая же, задумчиво грызя ноготь и брезгливо посматривая на своих сестер, замечает, что всё логично и что у меня самой есть голова на плечах, предназначенная для того, чтобы думать, а не для того, чтобы её отключали в самое неподходящее время.

Пытаясь усмирить зарвавшиеся внутренности, мне приходится пить снотворное, тщательно готовиться к экзаменам и постоянно переводить тексты на верринге. В целях самообразования я даже купила через зеркало какой-то любовный роман на вампирьем и читаю страниц по двадцать в день. С каждым днем получается всё быстрее и быстрее, но все равно одна-другая назойливая мыслишка пробивается сквозь толщу вбитой в голову информации. Ведь действительно, где были мои мозги? Да, он был груб, да, он повел себя как тот ещё мерзавец, ему нет прощения и все в том же духе, но я-то чем лучше? Задумывалось-то все как план покорения Вика, и я должна была, вся такая умная, красивая и бескорыстная, спасти его, а он, поняв, какое перед ним сокровище, пасть к моим ногам, признаться в вечной любви и жить долго и счастливо вместе со своей спасительницей в моем лице. И что в результате? Эта самая спасительница заламывает непомерно высокую цену за свои услуги и при этом пытается сделать вид, что вся такая добрая и самоотверженная. Нет, конечно, любой труд должен быть вознагражден, но я уже получила то, что хотела — зачисление в штат. И зачем я говорила Тане про платье? И каким местом она думала, когда покупала его?

Конечно, я всё рассказала Тане, и она даже порывалась саморучно надрать Вику з…, но я её остановила. Только этого мне не хватало! Ещё Вик подумает, что это какой-то хитроумный план. У него и так с мозгами туговато! Так что мне ничего не оставалось, как погрузить голову в учебу и работу и полностью отказаться от развлекательных мероприятий. Куда меня Анька только не звала… И в «Альфу», и в мою любимую кафешку, и к себе в гости, и к своим друзьям в гости, но почему-то всегда выходило так, что там должен присутствовать и Вик. А это последний человек…тьфу, вампир (вечно я путаюсь!), кого бы я хотела видеть. И как бы меня подруга не искушала, моим ответом было твердое «нет». Хорошо хоть, что она наконец-то в курсе моих чувств к Вику, поэтому ничего для отказа придумывать не пришлось.

Да хватит мне уже думать об этом вампире!

Вот с такими невеселыми мыслями я в семь утра валялась на кровати, хотя школу мне только к двенадцати на репетицию Последнего звонка. Не спалось совершенно.

И оказалось, моя бессонница была весь кстати.

— С добрым утречком! — неожиданно пропела Ева. Я подскочила с кровати и долго непонимающе оглядывала комнату, пока до меня не дошло, что является причиной моего выхода из полусонного состояния.

— Ева, у тебя все с головой в порядке? Ты знаешь, СКОЛЬКО сейчас времени? — завопила я, пытаясь удержаться от желания швырнуть в зеркало чем-нибудь тяжелым.

— Я-то да! А вот некий Голубев Глеб желает видеть тебя немедленно! Соединять?

Этого ответа было достаточно, чтобы полностью выдернуть меня из дымки сна, сердце заставить судорожно метаться и самое мягкое место оторваться от не менее мягкой постели.

— А? Кто? Что? — в полном ступоре я пыталась хоть что-то сообразить. — Соединяй! То есть — нет, не соединяй! — заявила я, посмотрев на свою сонную физиономию в зеркало. — Всё, решила, соединяй, но без изображения!

Ева исчезла, и её места заняло лицо как всегда бодрого и красивого эльфа.

— А почему не изображения? — первым делом спросил он.

— Потому что сейчас семь утра и кое-кто пытается выспаться! — заявила я, полностью уверенная в своем праве на отдых.

— Ах да, извини, — смутился красавчик. — Но ты срочно нужна в офисе. У нас ЧП. Сможешь?

— Да, — без колебаний ответила я.

— Тогда через двадцать минут будь полностью собрана, причем оденься построже. Как соберешься, позвони мне, я дам тебе пропуск. И обязательно посмотри новости! — скороговоркой проговорил он и, не дождавшись моего ответа, отключился.

Что за пропуск? И зачем смотреть новости?

Быстренько умывшись, я стала краситься, поняв, что из-за недостатка времени придется ограничиться лишь тушью и тональником. Одновременно с этим я попросила Еву включить «Глав — ТВ».

Дежа-вю.

Где-то я уже видела и этот современный трехэтажный дом, и этого невысокого серьёзного мужчину с метлой в деловом костюме, и кучу репортеров на заднем плане… Корреспондент, стоя под проливным дождем, говорил:

— … не выяснено. Следов взлома не обнаружено. Нападение было совершено как и на дом Воскресенских в Главном, так и на старинный семейный особняк. Пока Вячеслав Витальевич, нынешний Глав ССП, не дал никаких комментариев, но уже известно, что нападающие не покушались на жизнь кого-то из членов семьи, а что-то искали. Им так и не удалось проникнуть в дом в Главном, а о древнем поместье пока ничего не известно. В данный момент оба дома обследуются, результаты будут известны позже. Оставайтесь с Глав-ТВ и будете в курсе дальнейшего развития событий. С вами был Ярослав Невструев, программа «Вести России».

Вика ограбили? Или пытались? Кому это надо, выборы-то закончились! Ничего не понимаю…

Натянув строгую серую юбку с белой блузкой и серым жилетом, затянув волосы в высокий хвост, я перезвонила Глебу Леонидовичу, предварительно заправив кровать и мимоходом отметив, что прошло всего пятнадцать минут.

— Я готова! — провозгласила я.

— Замечательно! Быстро как-то, я не ожидал тебя раньше, чем через тридцать минут, — заметил эльф, окинув меня, как мне показалось, одобрительным взглядом. — Вот, возьми, это пропуск, так же с тобой будет Олег Алексеевич, ты его помнишь, он из девятого отдела…

— А куда пропуск-то? — не утерпела я.

— Не перебивай. Если помнишь, девятый отдел отвечает за безопасность всяких мероприятий от перевоплощений. А если ты успела посмотреть новости, то запомнила, что следов взлома защиты домов Воскресенских не было обнаружено. Пропала только какая-то древность. Так вот, ты вместе с Олегом Алексеевичем отправляешься к Воскресенским в Главный. Пока он обследует территорию на предмет изменения фона, применения трансформационных артефактов и всяких других заморочек, знать про которые тебе вовсе не обязательно, ты должна будешь расспросить членов семьи о подозрительном шуме, о том, что именно украли, кому это могло понадобиться.

— А почему вы посылаете Меня? Я, конечно, ничего не имею против, но, по-моему, есть более опытные сотрудники…

— На самом деле мы уже всё знаем. Их давно допросили сотрудники МВД и переправили информацию по всем отделам. Но, тем не менее, каждый отдел всё равно должен самолично всех расспросить, такова уж процедура. Тайная Служба должна всегда использовать только своих сотрудников. Так что ты вряд ли узнаешь что-то новое, главная работа у Олега Алексеевича.

Закончил он, протянул мне пластмассовую карточку и вопросительно приподнял бровь, когда я не взяла её. Моя медлительность была вызвана бурными процессами в голове.

— Я должна опросить… всех? То есть они будут знать, откуда я, кто мой начальник, мой внешний вид? Где ж тут секретность?

— Светлана Александровна, какая секретность перед Главой Совета? Он знает ВСЁ! — медленно, проговаривая каждое слово, словно обращаясь к маленькому ребенку, пояснил красавчик.

— А его семья? — не унималась я.

— Жене и детям достаточно будет того, что вы просто работаете в Тайной Службе. Где именно, их не касается. Вы будете задавать вполне стандартные вопросы. К тому же, учитывая Ваш опыт работы с их семьёй, Ваш статус им уже известен. Как раз поэтому Вас и посылают!

Ну вот, снова я его разозлила. Когда эльф злится, то сразу перескакивает с «ты» на «вы». У нас были вполне неплохие отношения — и снова выставляю себя полной дурой.

Я наконец-то взяла карточку, узнала, что встречусь с коллегой при выходе из зеркала возле дома Вика, пообещала вернуться с докладом и попрощалась.

И почувствовала, что начинают дрожать коленки.

Я снова увижу Вика. Увижу. Вот черт!

Превозмогая желание помолиться на дорожку, я шагнула в зеркало.

* * *

И сразу попала под проливной дождь. Неприятно, но в моем городе это бы довело меня до истерики, а тут — ничего. А всё потому, что на мне была здешняя одежда. Она не промокала, и её магия распространялась на всё тело. Ощущения были весьма странные. Вода попадает на волосы, одежду, кожу — и спокойно стекает на землю, не оставляя следа.

Рядом с выходом, переминаясь с ноги на ногу, стоял пожилой мужчина. Я с ним общалась пару раз, поэтому мы поздоровались и пошли к дому, что было несколько проблематично, учитывая толпу репортеров. Олег Алексеевич целеустремленно шел вперед, прижимая к груди здоровую картонную коробку, которая тоже не промокала, и своим грозным взглядом из-под очков разгонял попадавшихся на пути. Только один этот взгляд и был серьезным, коричневый же пиджак, невысокий рост, нелепый галстук и залысина не придавали ему важности. Ну никак он не тянул на сотрудника Секретной Службы. Хотя, если подумать, я тоже как-то не вписывалась в свои же представления о секретном отделе.

Дом Вика — среднестатический коттедж вполне обеспеченных людей. Выезжая в пригород любого города, можно обнаружить огромное количество точно таких же. Этот был разве что больше размерами.

Приблизившись к высоким железным воротам, Олег Алексеевич нажал на кнопку, и к нам вышел охранник. Он только посмотрел пропуск и даже не просканировал нас. Видимо, наш уровень доступа о чем-то да говорил. Затем он повел нас к дому. Проходя по асфальтированной дорожке через аккуратный газон, я поймала себя на мысли, что даже не думаю о Вике. Я вообще уже ни о чем не думала. Сердце бешено стучало, руки потели, к лицу приливал то жар, то холод, но это были чисто физиологические реакции. Мыслей же не было не никаких. Я даже не знала, чего ждать от самой себя.

Дойдя двери, охранник ушел и оставил нас с дворецким. Тот провел нас сквозь длинный коридор и попросил подождать у двери, так как Вячеслав Витальевич принимал кого-то из других отделов. Устроившись в удобном черном кресле, я не нашла себе лучше занятия, как считать завитушки на ковре под ногами. Было тихо. Из-за двери не слышно ни единого звука. Как раз про такую говорят «гробовая». Я даже могла расслышать удары своего сердца. Было так страшно, что пальцы онемели, и этот дом… Здесь всё как-то холодно, неуютно, официально… Словно я жду перед дверью кабинета какого-то чиновника, а не сижу в коридоре дома семейного человека. Хотя чего мне бояться? Подумаешь, увижу Вика, все равно ведь наедине мы не останемся…

Наконец, минут через пятнадцать, дверь открылась, и оттуда вышло двое людей (или нелюдей, не разберешь). Они были в обычной одежде, значит, тоже из какого-то отдела. Олег Алексеевич поднялся, жестом попросил меня сделать то же самое и шагнул за дверь. Гордо вздернув подбородок, я последовала за ним.

Это был не кабинет, скорее, гостиная. Уютный современный белый кожаный диван, теплые обои, очень светло и просторно… На маленьком журнальном столике напротив дивана стоял графин с водой и несколько стаканов, справа стояло кресло, а напротив дивана мягкая серебристая софа. В кресле сидел Вячеслав Витальевич, высокий, статный мужчина. Он был одет в простую белую рубашку с расстегнутым воротом и черные брюки, без галстука. Под глазами залегли тени, и вся его поза выражала усталость. Именно про таких мужчин говорят «моложавый», он действительно выглядел довольно молодо. Резкие, выразительные черты лица, волевой подбородок, упрямо сжатые губы — безусловно, даже в свои сорок с лишним лет он был красив. От него не отставала и жена. Гладкие черные волосы собраны в тугой пучок на затылке, тонкие черты лица, небольшие морщинки вокруг серых глаз, красиво очерченные губы, все еще стройная фигура — всё говорило о высоком происхождении и аристократичности. Но сейчас эта красивая женщина, которой я запомнила её на приеме в честь вступления в должность Вячеслава Витальевича, выглядела не самым лучшим образом. Всё в ней кричало об усталости: опущенные плечи, какие-то безвольные руки на коленях, красные глаза… Рядом с ней на диване сидел Вик. Он прикрыл глаза и даже не смотрел, кто входит. Одет он был в черные брюки и черную рубашку, которые вкупе с его черными волосами и бледной кожей смотрелись просто… ошеломляюще. Даже если бы я не подозревала о том, что он вампир, меня бы передернуло и захотелось бежать отсюда куда подальше. Уж очень сильно он походил на классического вампира из книг и голливудских фильмов.

При нашем появлении Вячеслав Витальевич поднялся с кресла и поочередно пожал руку мне и Олегу Алексеевичу.

— Доброе утро. Вы откуда?

Я протянула пропуск. Он посмотрел, удовлетворенно хмыкнул и более дружелюбно посмотрел на меня.

— О, Ларичева Светлана Александровна? — после этих слов Вик резко распахнул глаза и как-то недоверчиво посмотрел на меня. — Мирослава, это та самая девушка, которая работала над охраной Вика, — теперь уже и мама Вика оживилась и более пристально посмотрела на меня. Она мило улыбнулась и приветливо сказала:

— Это Вы? Вы не представляете, что сделали для нас! Я даже хотела вас найти и отблагодарить, да Вячеслав Витальевич не позволил. Вы так рисковали…

— Это была моя работа. Не стоит благодарности, — скромно заметила я, пытаясь смотреть куда угодно, но только не на Вика. Боюсь даже представить, о чем он сейчас думает.

— Значит, вы очень самоотверженный сотрудник, — заметил старший вампир. — Только раньше вы в другом отделе работали. Перевелись?

— Да. К сожалению, моей квалификации недостаточно для выполнения серьезных заданий, в прошлый раз был экстренный случай, так что теперь я, в основном, офисный работник, — пояснила я. Мне кажется, или он вполне дружелюбно настроен по отношению ко мне? Разве не отец сказал Вику о моем вознаграждении? Почему же он взбесился, если его папа воспринимает всё как должное и даже благодарен?

— Точно. Вам необходимо получить высшее образование, — вспомнил Вячеслав Витальевич.

— Да. Но не могли бы мы перейти к делу? — надеюсь, это прозвучало не слишком грубо. — Олег Алексеевич должен просканировать территорию, где была произведена кража.

— Да, конечно, — согласился Глава, после чего сказал Олегу Алексеевичу переправиться через зеркало на территорию особняка, где его ожидают сопровождающие.

— Итак, задавайте ваши вопросы, — приказал отец Вика, приняв сосредоточенный вид. По-моему, это напускное. Уверена, он не воспринимает меня всерьез. Хотя я бы на его месте поступила так же. Шестнадцатилетняя девчонка расспрашивает самого главного человека в стране. Смех, да и только.

Мельком взглянув на Вика, который продолжал в расслабленной позе сидеть на диване и смотрел на меня с какой-то насмешливой полуулыбкой, я попыталась собраться с мыслями. Так, вспоминай, что тебе говорил красавчик! Мысли почему-то путались, и если бы меня спросили о моем имени, не уверена, что я ответила бы верно. Кое-как взяв себя в руки, я дрожащими пальцами положила маленькое зеркало на стол, предварительно включив режим записи, и начала:

— Сколько человек находилось в этом доме в момент взлома защиты?

— Семь: два охранника, дворецкий, я, моя жена Мирослава, Виктор и Владислава, — видно, что этот вопрос отцу Вика задавали уже десятки раз.

— Владислава? — не поняла я.

— Влада, наша дочь, ей десять лет. Не к чему, чтобы её расспрашивали, она сейчас в поместье с бабушкой, — пояснил Глава. Вот уж не думала, что у Вика есть сестра!

— Да-да, конечно, — смутилась я. — Кто-нибудь почувствовал или услышал что-нибудь подозрительное?

— Нет, в три часа ночи пришли охранники и сообщили, что была совершена попытка взлома магической защиты, но она лишь немного ослабла, никаких брешей не было обнаружено.

— Ясно. А кто находился в поместье?

— Моя мать и два охранника. Прислуга там не ночует.

— А они что-нибудь заметили?

— Нет, ничего. Скорее всего, и Олег Алексеевич ничего не обнаружит. Никаких следов взлома, просто при утреннем обходе была обнаружена пропажа.

— Тогда кто это мог сделать? Охранники? Разве можно постороннему чело… просто постороннему проникнуть внутрь? — я вообще ничего не понимаю.

— В том-то и дело, что нет, — оживился и даже разозлился вампир. — Охранники не отлучались, в поместье установлены как обычные видеокамеры, так и магические датчики передвижения, которые свидетельствуют, что охранники никуда не отлучались. На территорию извне проникнуть невозможно, магии, охраняющей дом, уже около семи веков. Дело в том, что существует шесть похожих поместий, возведенных в одно время. В тринадцатом веке каждое из них принадлежало правящему клану, и на каждом одинаковая защита. Проникнуть внутрь могут только потомки тогдашних правителей, но после всех войн сохранился только наш род и эльфийский. Теперь только наше поместье в нормальном состоянии, остальные же разрушены. Но члены правящего клана эльфов не могли проникнуть в мое поместье, так как после известных всем нам событий они потеряли свой правящий статус и теперь свобода их передвижения ограничена. Около года они будут находиться под, скажем так, домашним арестом. Мы уже проверяли, никто из них не отлучался, у всех стопроцентное алиби.

— А что украли-то? — задала я мучивший меня вопрос.

— Артефакт тринадцатого века. Нам не известно его предназначение. Мы знаем только то, что он был создан тогдашними правителями. Вот, возьмите, тут исследования, фотографии, предположения о его сущности, — с этими словами он протянул мне черную папку, лежащую на столе. И как я раньше её не заметила. Причем там же осталось еще около десятка таких же папок.

И тут меня осенило:

— Вы говорите, в поместье установлены видеокамеры? Так просто посмотрите, кто это сделал!

— Хмм…, - немного замешкался Вячеслав Витальевич. — Дело в том, что артефакт не хранился в самом поместье. Это вообще не самое посещаемое место. К тому же там стоит ещё более мощная защита правителей.

— Что это за место?

— Вы сами увидите. Виктор, покажи Светлане Александровне место хранения артефакта. Там же вы найдете вашего коллегу. У вас же больше нет вопросов? — улыбнулся старший вампир.

— Н-нет, — пролепетала я в ужасе от предстоящей перспективы. Казалось, Вик тоже был не особенно рад. Он неохотно поднялся и подошел к зеркалу. Я последовала за ним.

* * *

Тепло.

Светло.

Самые первые ощущения были очень приятными. Здесь не было дождя, значит, это далеко от Главного. Мы вышли из зеркальной стены справа от огромной входной двери в самый настоящий замок. Я была уверена, что в России таких строений нет, это что-то более европейское, но сейчас передо мной стояла самая настоящая каменная крепость. Поместье, ха! При этом слове перед глазами возникает нечто из светлого материала, с колоннами, лепниной, красивыми скульптурами… А тут какая-то неотесанная громадина из грубого камня. Назвать эту крепость поместьем — это то же самое, что назвать льва котеночком. Удивительно, что здесь вообще кто-то обитает! Вид абсолютно нежилой, разве что аккуратные клумбочки и ухоженный газон смягчают вид.

В крепость мы не вошли. Вик целеустремленно и молча шел вперед, я плелась чуть позади от него. Ему-то легко в его обуви шагать, вот попробовал бы он на каблуках…Здесь, между прочим, не асфальт!

Минут через пять я начала уставать. Мы шли в каком-то саду, вокруг цвели деревья и кустарники, пели птички, и вообще все было очень мило, кроме того, что напряжение между нами можно было резать ножницами, хотя ни я, ни Вик не делали попыток заговорить. Дорога начала сужаться, и я начала беспокоиться. Куда он меня ведет?

Через пару минут я поняла, куда. Хотя лучше бы это оставалось тайной.

Это было кладбище. Ну, не совсем кладбище, а скорее множество склепов.

Стало как-то жутковато. Хоть и день, но злой вампир и кладбище — не самая жизнеутверждающая перспектива. К тому же Вик и не думал останавливаться.

— Ты не хочешь поговорить? — на одном дыхании выпалила я, не в силах больше сдерживаться.

Вик так неожиданно остановился, что я со всего размаха налетела на него. И так же быстро отскочила обратно. Он резко обернулся и в упор посмотрел на меня.

— А есть о чем? Мы еще не все обсудили?

Туше. Я разглядываю носы туфель. Что мешает мне развернуться и уйти? Почему я не пытаюсь сбежать?

Может, потому, что я люблю его и хочу нормально поговорить… О ссоре, о претензиях и о чувствах… Разговор со Виком не предполагает плиток шоколада, разве что крови. И он пока говорит со мной, а не проклинает — уже неплохо.

— Например, о твоих неправильных выводах. Я не какая-нибудь карьеристка, которая плюет на чувства людей ради достижения цели! Как ты посмел вообще такое подумать? Твой отец просто отблагодарил меня, я же ничего от него не требовала! — воскликнула я на грани истерики. Подняла глаза. Никакого эффекта. Все тот же пустой взгляд.

— И что следует из твоих слов? — раздраженно уточняет он.

А что из них следует? Ой, Светочка, не говори этого…

— Я делала это не ради денег! А потому… потому, что ты… мне не безразличен, — запинаясь, сообщаю я, проклиная свой язык.

— Я потрясен.

Это какой-то абсурд! Как можно быть таким твердолобым? Да я же только что сказала ему, что он мне нравится! Да он знает, чего мне это стоило? Не так-то просто найти девушку, которая подойдет и скажет парню, что он ей нравится. А тут хоть бы что!

— То есть мои слова ничего для тебя не значат и ничего не меняют, — подытожила я.

— Именно, — коротко, как выстрел. Прямо в сердце.

Глаза в глаза.

— Отлично, — говорю я и пытаюсь улыбнуться, хотя губы уже занемели от тщетных попыток.

— Замечательно.

— Просто превосходно! — чуть ли не выкрикиваю я и отворачиваюсь. Вик молча поворачивается и идет вперед.

— Пришли, — через пару минут бросает он, прощается со всеми и уходит.

Я осталась стоять перед склепом.

Склеп как склеп. Каменный, старый. Именно таким я его себе и представляла. На маленьком складном столике — ноутбук, вокруг склепа наматывает круги Олег Алексеевич с каким то железным прутом. Рядом стоит охранник и не вмешивается. Сказав мне подождать, коллега закончил обход и стал что-то смотреть в ноутбуке.

— Ничего, — разогнув спину, заявил он. — Фон как фон, неповрежденное защитное поле, вход только в сопровождении охраны или членов правящей семьи, следов трансформаций нет. Так не бывает!

И что мы имеем? Защита цела, никто ничего не крал, а артефакт пропал.

Как такое может быть? Не испарился же он? Он же не мог сам телепортироваться?

* * *

Воскресенье, а я за книжками. Причем, где? Ни за что не угадаете, так как такую идиотку ещё поискать надо. В семь утра я поперлась в городскую библиотеку Главного, набрала там словарей на два пакета и теперь, дабы не довести маму до сердечного приступа своим повышенным интересом к учебе в такую рань, сидела в своем любимом кафе в любимом плетеном кресле справа от двери, откуда была прекрасно видна вся улица. Сегодня помещение немного изменилось, видимо, из-за плохой погоды. Если раньше это было кафе под открытым небом, то теперь над столиками находился прозрачный купол, такой же, как и над гоночной площадкой. Вы спросите, зачем мне словари? А дело все в этих проклятых артефактах. Черт их разберет, на каком языке надпись на них. Белиберда какая-то. Я уже успела выучить каждую букву-закорючку на артефакте, пропавшем из Хранилища, а теперь ко всему прибавилась и новая надпись с артефакта Воскресенских. В файле с артефактом 3089 обозначено, что язык написания — верринг древний, но там таких слов нет! Может, он как-то связан с артефактом из склепа? Да нет, они совершенно не похожи. То была белая сфера, а тут маленький квадрат из серебра, весь в каких-то завитушках. Единственное, что в них общего — это непонятный язык.

Думая над этой головоломкой, я пыталась отвлечься от самого главного — Вика. Стоило только закрыть глаза, как я вспоминала холодные серые глаза, грубые и жестокие слова, и на меня с новой силой накатывало отчаяние. Не было ни ненависти, ни злости, просто глухая безнадежность. Казалось, взгляды на уроках, поцелуй в классе, танец, теплые руки на талии — все было так давно… Я элементарно не понимала, как такое может быть. Как у человека (вампира, то есть) может настолько резко и кардинально измениться обо мне мнение? Нелогично, непоследовательно, неправильно… Сказка закончилась, и на её место пришла такая тупая и несправедливая действительность. Неужели только в книжках любовь побеждает и все живут дружно?

Мои невеселые рассуждения прервал звон дверного колокольчика. Я вздрогнула, медленно вынырнула из мыслей и замерла в восхищении. Почему всегда, когда я вижу своего босса, я чувствую себя неполноценной? И почему в мире действует этот дурацкий закон полости, застающий тебя врасплох в самое неподходящее время?

Красавчик был, как всегда, красавчиком. А в неформальной одежде просто… нереально красивым. Я ни разу не видела его в таком виде (и слава богу!), иначе мои мозги окончательно бы отключились. Серые джинсы и ветровка, белая майка — держите меня семеро! Белый майки на парнях — моя самая сильная слабость… Глеб Леонидович пошел прямо к стойке, а я вся сжалась в кресле в надежде, что он меня не заметит. Но этого не произошло. Несмотря на все мои ухищрения, эльф по дороге к выходу все же меня заприметил (неудивительно, ведь я же сижу справа от двери!) и направился прямиком к моему столику.

Вот блин!

И почему я так выгляжу? Что мне мешало встать хотя бы на пять минут пораньше и нормально накраситься? За что мне это невезение?

Я оделась так, как обычно хожу гулять или в школу. Бирюзовые кеды, темно-синие джинсы, голубая ветровка и волосы в невысоком хвостике. И даже губы не накрасила! Как я теперь ему в глаза-то смотреть буду?

— Доброе утро! Можно присесть? — спросил Красавчик, широко улыбаясь. У него даже глаза улыбаются. Серые, как и у Вика, только более светлого оттенка, ближе к голубому.

— Конечно! — улыбаюсь я в ответ и перекладываю все словари со стола на свободное кресло.

Он садится напротив меня и смотрит прямо в глаза. Так открыто, что хочется отвернуться, но не получается.

— Я вот за пирожными зашел. Племянница просто замучила! — как ни в чем не бывало сообщает эльф, словно мы каждый день встречаемся в этом кафе за чашкой чая. Хотя почему чая? Он заказывает латте и кусок карамельного торта.

— Сладкое любите? — удивляюсь я.

— Ага, — гордо отвечает Красавчик и накладывает в маленькую чашечку кофе две ложки сахара. — А ты с утра пораньше словари читаешь? — он так озорно подмигивает, что я не могу сдержать улыбки. На «ты» обращается, значит, в хорошем настроении. Словно другой человек (ой, эльф!).

— Приписку к артефактам расшифровываю, — ох, зря я это сказала. Зачем непринужденный разговор портить работой? Но эльфа, казалось, это ничуть не смутило.

— А, я тоже думал когда-то. Это точно верринг, но о чем там говорится, никто уже больше пяти сотен лет понять не может. Может, у тебя получится… — он с аппетитом начал есть тортик. Мой же шоколадный мусс покоился нетронутым.

Странно, что я его встретила. Последние два месяца стали слишком богаты на случайности. Вот сами подумайте, каковы варианты, что именно меня пошлют допрашивать Воскресенских? Каковы шансы, что шеф решит позавтракать именно в моем любимом кафе и сядет ко мне? Что вообще творится-то? Еще не хватало, чтобы сюда вошел Вик. Для полного набора.

Как говорят, помяни… — вот и оно. То есть я не считаю его таким, но факт налицо!

Как такое может быть? Мир определенно сходит с ума.

Киря ввалился в кафе вместе с какой-то девчонкой, а следом за ними — Вик и эта рыжая стерва, Элла, кажется. Она была в супер короткой юбке, а он… как всегда, неотразим. Черные штаны, фиолетовый блейзер, а под ним рубашка — очень красиво, но чего это он так вырядился? Где кеды, футболка, толстовка?

И какого черта им нужно в моем кафе???

Пока я старательно отводила глаза от шумной компании, они уселись за столик недалеко от нашего. Определенно, им было очень весело.

Поздравляю, Светочка, ты — дура. Вик явно не теряет времени даром. А ты тут страдаешь, плачешь, объясняться думаешь? Да пошел он на… все четыре стороны!

И как хорошо, что пришел Глеб Леонидович! Респект судьбе или тому, кто там все за всех решает!

Наконец, меня заметили. Хоть я и не смотрела прямо на Вика и Кирю, но боковым зрением меня не обделили. Я четко видела, как Киря указывал на меня и что-то шептал на ухо Вику. Тот мельком вглянул на меня и, видимо, решил последовать моему примеру — ограничиться боковым зрением. Больно надо! Думаешь, я буду переживать, что ты со мной даже не поздоровался? Многого хочешь! У меня гордости полно, и подъемный кран не удержит!

— А вы всегда здесь завтракаете? — я подделась вперед и попыталась придать лицу максимально заинтересованное выражение.

— Да, я тут живу неподалеку. Я сначала не хотел тут завтракать, одному скучно, а потом увидел тебя, — он улыбнулся. Хоть бы Вик заметил, как он мне улыбается! Плевать, что так он улыбается всем, Вик-то этого не знает!

Что бы у него спросить? Надо же создавать иллюзию оживленной беседы!

Я подперла подбородок рукой, улыбнулась и внимательно, почти влюбленно посмотрела на босса.

— А пропажей артефакта Воскресенских будет заниматься не наш отдел?

— Нет, там же никто не применял трансформеров. Да и вообще, кому этот артефакт нужен? Лежал себе восемь веков в склепе, никому дела до него не было, а тут — на тебе! Если б Воскресенский не победил на выборах, я бы подумал, что эта шумиха просто для пиара, а так… Ничего не понятно.

— А почему он лежал на этом кладбище, отнесли бы в музей какой-нибудь… — я принялась за свой мусс, искоса поглядывая на Вика. Он что-то заказывал у официантки.

— Так не получалось вынести из склепа. Основатели его создали примерно в то же время, когда и этот город, а лет через десять переругались. Ну, ты это, конечно, знаешь, — эльф откинулся в кресле, задумчиво поглаживая чашку кофе.

— Нет, не знаю, — ответила я, чувствуя себя полной дурой.

— А, ты же не из Главного! — вспомнил Красавчик. — Просто в любой школе проходят историю своего города или области. Так что это знают все. Думаю, ты помнишь, что семь представителей от всех разумных видов основали этот город и Совет Семи Представителей. Было это в далеком 1268 году. Они подписали мирный договор, по которому все виды считались равноправными, и дискриминация была противозаконной. Также они заказали сделать статую во имя дружбы разумных видов, построили здание ССП, не наше, то было каменным, и сделали много благих дел, среди которых было и создание этого артефакта. Упоминаний о нем мало, в основном, в семейных архивах продолжателей рода основателей, да и то как-то вскользь… Но потом возникла необходимость в представлении страны на мировом уровне, и тут-то начались проблемы. Каждый хотел быть главным. Назревала очередная война. Но более благоразумные виды — эльфы, люди, вампиры и лешии — объединились против оборотней и русалов. В те времена тюрем не было, и с зачинщиками бунта расправлялись только одним способом — их казнили. Оставшиеся кланы решили все мирным путем. Вот и вся история. А снять наложенную ими защиту могут только они сами или их потомки, по одному от вида, так что это невозможно. Вампиры хоть и могли проникнуть сквозь защитное поле, но вынести ничего бы не получилось. Может, это нельзя сделать, может, это могут сделать только потомки основателей, собравшиеся вместе, а может, есть какое-то третье условие… Нам это неизвестно.

После такого длинного монолога Глеб Леонидович окончательно прикончил латте и засобирался на семейный сбор, где его племянница ждет пирожные. Разумеется, я тоже не осталась за столиком.

Я поднялась, собрала все словари в сумку и уже собралась уходить, как меня окликнули. Понятно кто.

— Привет, Свет! — поздоровался Киря. Ну наконец-то!

— Привет! — быстро ответила я и собралась как можно скорей ретироваться от греха подальше. Но не вышло.

— Как дела? — спросил друг Вика. Чего он от меня хочет? Ему жить надоело? Того и гляди, Вик его на части разорвет одним только взглядом.

— Отлично! — я улыбаюсь, чувствуя, как растягиваются мои губы, но совершенно не представляя, какой должна казаться со стороны.

— Заметно, — внес в разговор свою лепту Вик. — Ночка удалась?

Откуда такие выводы? Подумаешь, сейчас начало восьмого. Подумаешь, сижу в кафе якобы с «парнем». Подумаешь, я очень далеко от дома. Подумаешь, сегодня — воскресенье. Подумаешь, я ненакрашенная… Ну и что?

— Вик, твои манеры могли бы сделать тебя звездой зоопарка. Тоже мне Наследник! — так, тихо, спокойно, размеренно, не переходи на крик…

— Эй, ребята, вы чего? — развел руками Кирилл. Может, хватит прикидываться, что ты ни на чьей стороне? — Вик, не сверкай так глазами — кресла подожжешь!

Это он другу? Не ожидала, Киря, не ожидала…

— Ладно. Всем пока. Приятно было пообщаться! — скороговоркой сказала я и целеустремленно направилась к двери.

— Кому как… — слышу я за спиной. Ну уж нет, это переходит все границы! Это элементарное хамство!

Я у самой двери резко разворачиваюсь и в ярости говорю:

— Вик, ты меня достал! А не пошел бы ты…

— Куда? — насмешка.

— Домой. В клуб. На помойку. Куда угодно. Только не туда, где я, — отвечаю я и спокойно выхожу, изо всех сил сдерживая желание хлопнуть дверью.

* * *

Говорят, понедельник — день тяжелый. Но это явно не про меня.

По крайней мере, сегодня.

Казалось бы, ничто не предвещало моего радужного настроения, но не зря бытует мнение, что каждый сам кузнец своего счастья. Насчет счастья не знаю, но вот настроения — точно.

Так вот, вчера я избавилась от своей самой главной проблемы — Вика. Нет, не подумайте ничего дурного, он жив, здоров и свободен, да и я не влюбилась ни в кого другого (хотя надо бы), просто мною было принято одно важное решение. Конечно, тут я немного ступила, могла бы и раньше додуматься, но теперь уже ничего не поделаешь.

Я вернула платье.

И как я раньше не догадалась это сделать? Я бы до сих пор терпела придирки Вика, если бы не Таня, подавшая мне эту идею. Вечно я забываю, что Главный — не рядовой город, и, конечно же, в тамошних магазинах запросто могут определить, носила ты платье или нет, иначе на что нужна магия?

Вот так всё просто. Деньги Таня какими-то своими путями вернула отцу Вика, сообщив, что мне не нужно вознаграждение, что я действовала исключительно на добровольных началах, в интересах государства, с самыми добрыми намерениями и т. д. и т. п.

Так что сегодня, в День своего рождения, я валялась на кровати и радовалась жизни. Ведь нет ничего приятнее, чем сбросить камень с души, груз с тела, пыль с тумбочки и носки под кровать. Веселая, воодушевленная, великодушная, восторженная… стоп, хватит с меня всех этих В… в общем, с самым что ни на есть замечательным настроем я поднялась с постели и принялась собираться на линейку. Черная юбочка, беленькая блузочка, распущенные локоны — я выглядела очень даже ничего.

И разумеется, надо было кому-то испортить мое настроение.

Вику.

Только я собралась выходить из дома, как пришла sms'ка: «Нам надо поговорить. Ты в пять будешь дома?».

И зачем, скажите пожалуйста, нужно было всё портить?

Разумеется, я буду дома, и, конечно же, я не могу ему отказать. Что за бесхарактерность? Короткое «да» и от веселья не осталось ни следа. Вот уже и стихи с горя писать начала.

Какая линейка, когда с личной жизнью черте что творится?

Три часа пролетели незаметно. Рассказала стих про директора, спела прощальную песенку, перефотографировалась со всеми учителями и одноклассниками… Мне даже грустно не было. На экзаменах увижу их всех, а одноклассников так вообще сегодня дома. Мы решили совместить моё ДР и Последний звонок, всё равно все кафе забиты и всё равно я их всех пригласила бы на Семнадцатилетие.

Вот и все воспоминания. Не веселые песни, не слезы в глазах — а комок нервов и дрожь во всем теле.

Я бесконечно прокручивала в голове возможные варианты развития событий. Для начала желательно завести легкий, непринужденный разговор. Первая фраза — «Как дела?» — придумалась быстро, но дальше дело не шло. Такое начало требовало более оригинального продолжения, а вот с ним-то и возникли сложности. В мечтах я могла придумать невероятные диалоги, а для реальности не находилось даже пары фраз. Промучившись с часок, я забила на это дело и решила импровизировать. С импровизациями у меня знакомство более близкое.

Я помогла маме накрыть на стол, выслушала все поздравления родственников по телефону, пару раз сбегала в магазин, переоделась, поговорила с Таней, с Аней и даже с Красавчиком, который додумался меня поздравить. И откуда он только знает про мой ДР?

Потом, к недоумению мамы, я перетащила зеркало из спальни в зал. Только не хватало еще, чтобы Вик в моей спальне побывал. Кто его знает, мало ли что придет в голову, подумает еще, что я специально зеркало туда перенесла, чтобы его соблазнить. Я уже даже не знаю, чего ожидать.

В пол шестого ко мне должны прийти гости, но уже в пол пятого все было готово. Мама с папой в очередной раз поздравили меня, подарили деньги и ушли к знакомым, дабы дать молодежи повеселиться.

И я осталась одна.

* * *

Началось.

Ева зовет.

Я еще раз оглядела себя в зеркале, поправила волосы и на ватных ногах направилась в зал.

— Воскресенский Виктор. Ответишь? — спросила Ева.

— Да, — ответила я и приняла как можно более расслабленную позу. Юбка коротковата, блузку бы тоже не мешало бы застегнуть на все пуговицы, но времени нет, да и надоело мне уже думать, что понравится Вику, а что — нет.

— Привет, — он смущен или мне это кажется? Кстати, я не говорила, что ему очень идут костюмы? — Я рад, что ты согласилась со мной поговорить после… эээ… Можно войти?

— Да, конечно, — разрешила я и немного отошла в сторону.

Вик вышел из зеркала и стал оглядываться.

— Ждешь гостей?

— Да, — коротко ответила я, не отрывая от него глаз и застыв на одном месте.

— Если не секрет, по какому поводу? — вряд ли ему действительно интересно. Скорее, он не знает, с чего начать. Ну и пусть мучается, я ему помогать не собираюсь!

— У меня День Рождения.

— О, — только и смог вымолвить он.

Молчание.

— Я не знал. Извини, я бы тебя обязательно поздравил, — он смущен. Точно.

— Ничего, — непринужденно говорю я, пытаясь удержаться и не сказать, что вчера он здорово меня поздравил. Так здорово, что я несколько часов проревела.

Снова молчание. Но на этот раз прерываю его я.

— Может, кофе?

— Да, конечно, — радостно соглашается вампир и следует за мной на кухню.

Усадив его за стол, я принялась делать кофе, чувствуя себя крайне неуютно. Вик буквально пробуравил мне спину своим взглядом, как будто того факта, что наследник вампиров, живущий в шикарном доме, сидит сейчас в моей маленькой кухне, было недостаточно, чтобы полностью лишить меня последних крох самообладания.

— Света, что ты делаешь? — мягко говорит Вик.

Я поворачиваюсь и смотрю на его улыбку — насмешливую или обычную?

— А что? Ты не пьешь растворимый кофе? Ну да. Ты же у нас Наследник! — пожалуйста, только не заводись!

— Не пью, — все так же улыбаясь, сказал Вик, — Да и никто не пьет растворимый кофе, если его насыпают в уже приготовленный чай.

Вот дура!

Вылив кофе (или чай) в раковину, я принялась заново его делать, хотя больше всего на свете мне хотелось провалиться сквозь землю. Я изо всех сил стараюсь сделать гордый и непринужденный вид — и тут такая промашка!

— Знаешь, я должен тебе сказать, что был неправ. Ты ведь… это… — он замолчал, пытаясь подобрать слова, — и я подумал… что… Вот черт! Ты меня поняла? — он посмотрел на кружку, которую я поставила перед ним, а потом и на меня.

— А ты? — ухмыльнулась я. Честно говоря, я даже испытывала нечто вроде удовольствия, глядя на его мучения.

Сев напротив него, я немного отпила из кружки и еле сдержалась, чтобы не зашипеть от боли. Вот блин, кипяток!

Вик откинулся на спинку стула, взлохматил челку, сделал глоток, причем выражение его лица ни капли не изменилось, вздохнул и продолжил:

— Так вот, я был не прав. Я наговорил тебе кучу неприятных вещей, сделал неверные выводы и вообще вел себя как полный придурок, — он замолчал и выжидающе уставился на меня. Очень хотелось отвести глаза, но это делать никак нельзя. Я не собираюсь так просто сдаваться!

— Значит, ты извиняешься за то, что считал меня лгуньей, карьеристкой и вообще охотницей за деньгами, — подытожила я.

— Да. Ты все отлично поняла, — облегченно сказал Вик.

— Конечно. В последнее время уж слишком много загадок приходится расшифровывать.

— То есть ты меня, как это ты сказала, «расшифровала»? — нахмурился вампир и принял менее расслабленную позу.

— О нет. Ты — единственный в своем роде, — я не нашла ничего лучше, чем закатить глаза.

— Это такой комплимент или ты просто смеешься?

— Это констатация приятного факта. Будь таких, как ты, много, мне бы пришлось обратиться в психушку, — мне даже как-то смешно стало от этого бестолкового разговора.

— Значит, мир? — улыбнулся вампир и сделал ещё глоток.

Мир? Интересное предложение… Но хочу ли я этого мира? Хочу ли я ещё пережить все эти унижения, снова не спать по ночам и мучиться перед неизвестностью?…

Я сфокусировала свой взгляд на недоуменном лице Вика и решила не терять последнее, что у меня осталось — гордость.

— С чего ты взял?

— Ну… — он растерялся. Не ожидал, — ты сказала, что всё понимаешь…

— Понимаю. Но с чего ты взял, что можешь вот так просто придти ко мне, попить кофе, сказать пару предложений — и я все забуду? Не знаю, известно ли тебе это, но понять — не значит простить, — уфф… Я это сделала. Сказала. Молодец! Только почему же так больно?

Снова молчание. Вик смотрит на меня, и я не могу уже больше выдерживать его взгляд. Смотрю на зеленую кружку, пытаясь не моргать, так как только это, кажется, сдерживает слезы.

— Так что, ты уж меня извини, я не собираюсь с тобой дальше тут беседовать. Мне надо ещё разложить салфетки, — сказала я, встала из-за стола и принялась искать в кухонном ящике проклятые салфетки.

— Света…

Я оглянулась и встретилась с пристальным взглядом серых глаз.

— Ты… Почему все так?

— Почему я не собираюсь с тобой беседовать? Или почему мне надо разложить салфетки? — ответила я, зная, что он имеет в виду совсем не это.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я! — вскочил на ноги вампир.

— Так о чем ты, Вик? Извини, но я не успеваю за твоей гениальной мыслью, — как можно более саркастично попыталась сказать я. Не самая лучшая идея — выставлять его идиотом. Или себя. Это смотря с какой стороны посмотреть.

— Я о том, что происходит… Что ты со мной делаешь?! Почему? — с каким-то отчаянием воскликнул вампир.

— Почему? — начала я, в сотый раз пытаясь не сорваться. — А ты прямо не догадываешься? Думаешь, все так просто? Щелкнул пальцем — и вот я уже на блюдечке?

— Но ведь с эльфом всё именно так! — Вик резко встал с кресла, как-то подозрительно побледнев, — Хочешь сказать, ему долго возиться с тобой пришлось? Не строй из себя недотрогу!

— Убирайся, — губы задрожали, глазам стало мокро, но мне уже все равно. — Проваливай!

Вик дернулся как от удара, но не двинулся с места, только еще больше побледнел и почему- то облокотился на стену.

— Не делай этого… Не сейчас.

— Да пошел ты к черту! Видеть тебя больше не могу! — прошипела я.

— Света… — он судорожно вздохнул, но до конца не договорил.

— Отлично, я сама это сделаю, — мне не оставалось ничего другого, как направиться к выходу из кухни.

Но мой эффектный вылет из комнаты не состоялся.

Я услышала за спиной какой-то странный звук, повернулась и с колотящимся сердцем наблюдала, как смертельно бледный Вик рухнул на кухонный пол.

* * *

— Это не смешно, Вик, — заметила я, хотя мне и не казалось, что это шутка. Но я не хочу выглядеть идиоткой, которая поведется на простой прикол. Но почему же так тревожно-то?

— Вик, — тихо позвала я. — Вик! ВИК!

Я не смогла сдержаться и подбежала к нему. Легонько ударила по щеке — безрезультатно. Еще раз, посильнее — ноль реакции. Боже, он такой бледный…

Надеюсь, он не…

Нервно всхлипывая, я принялась трясти его со всех сил. Что ж в таких случаях делают? Там зрачки какие-то должны быть, расширенные, кажется, но мне было страшно дотрагиваться до его глаз. Я приложила ухо к его груди, надеясь услышать стук сердца, но услышала только бешеный стук своего и шум в ушах. Так, что там ещё? Пульс? Точно, пульс!

Где он находится?

Я судорожно начала щупать свою руку, вроде почувствовала какие-то толчки и стала искать их у Вика. Какие же у него холодные руки…

Где пульс?

Я трогала его руку, шею, но — ничего. Так, без паники! Это все из-за того, что у меня самой дрожат руки. Успокойся, вдохни — выдохни, еще пару раз…

Глубоко вдохнув воздух, я ещё раз стала искать пульс в его предполагаемом местонахождении…

Есть.

Тихие, медленные толчки, но они были!

Поднявшись и расправив затекшие ноги, я думала, что делать дальше. Вызывать скорую? Какая скорая в Главном?

Метнувшись в зал, я заорала:

— Ева, соедини со скорой!

В зеркале отразилась молодая медсестра, сидящая за столом перед двумя зеркалами. Не успела она раскрыть рот, как я затараторила:

— Мне нужна… помощь… срочно… Он просто… упал… Скорее!!

— Девушка, упокойтесь, кто упал?

— Он… Вик…

— Да-да, я поняла. Какой вид? — терпеливо уточнила она.

— Ва… вампир!

— Подождите несколько секунд.

Она отвернулась от меня и обратилась к другому огромному зеркалу только с одним словом: «вампир». Тотчас же оттуда вышли мужчина и молодая девушка в белых халатах. Мужчина нес объемный чемодан, а девушка катила кушетку. Я едва успела сказать «вход разрешен», как они уже были у меня в квартире.

— Где? — деловито спросил врач.

Я практически побежала на кухню и указала на пол. Мужчина сразу же принялся ощупывать Вика, доставать какие-то приборы… Я уже не могла на это смотреть и просто села на пол возле плиты.

— Это Воскресенский? — уточнил врач.

— Да.

Он переглянулся с медсестрой, и та сразу же стала искать что-то в чемоданчике. Увидев, что это, я почувствовали приступ тошноты, но не отвела глаз. Врач же достал просто огромный шприц и заполнил его кровью из емкости. Потом он, протерев руку Вика ватой, стал вводить кровь.

Минуту ничего не происходило. Затем Вик слегка порозовел, перестав напоминать труп, но не очнулся. Врач легко погрузил его на кушетку и повез в зал.

Они уже собирались уходить, как я с надеждой спросила:

— Что с ним? Он ведь жив, да?

Врач снова переглянулся с медсестрой. Он провез кушетку через зеркало, но медсестра задержалась.

— У вас есть валерьянка? — заботливо спросила она, оглядывая комнату со столом, полным еды, и мою нарядную одежду.

— Да, — в ответ шмыгнула носом я.

— Выпейте немного, — посоветовала она и занесла ногу для шага в зеркала.

— Так он ведь жив, да? — в полном отчаянии спросила я.

— Пока да, — ответила девушка и шагнула в зеркало.

Пока?..

* * *

Звонок в дверь. На ватных ногах плетусь в прихожую и впускаю радостную Ритку.

— С Днем рождения! Желаю счастья, здо… — запнулась на полуслове подруга, посмотрев мне в лицо и так и застыв с вытянутой рукой с подарком. — Что-то случилось?

Я пожала плечами. Говорить не хотелось. Ничего не хотелось.

Рита обняла меня за плечи и повела в зал, где, как маленькую, усадила на диван. Её взгляд скользнул по комнате, остановился на столе, потом на зеркале…

— А зеркало тебя зачем? — она озадаченно нахмурила лоб.

— Блин! — я сорвалась с дивана и, пыхтя, потащила зеркало обратно в свою комнату.

Ритка, ни слова не говоря, стала мне помогать. Перенеся зеркало в спальню, мы попытались отдышаться. Мысли разбегались, и я не могла придумать вразумительного оправдания.

— Ну?

— Я просто красилась в зале. Там свет падает прямо на меня, а в моей комнате светло только по утрам. Не хотелась краситься при искусственном освещении, — я, как можно непринужденней, пожала плечами.

— Ясно, — она не сводила с меня настороженного взгляда. — А… вообще? Что происходит?

Что же сказать?

Подумав, я решила сказать правду. Не всю, конечно.

— Понимаешь, я узнала… что Вик…ммм… очень заболел…

— Вик? Откуда ты знаешь? Он же с месяц как уехал… — не поняла подруга.

— Ну… мы общались… немного… по аське! — даже как-то радостно закончила я, в восторге от своей гениальности. Не каждый сможет придумать достойный ответ, когда голова забита совсем другим.

— Общались? А мне ты почему ничего не сказала? — обиделась Рита. — Ты по этому перестала ходить гулять? Чтобы по вечерам в аське сидеть?

— Мне показалось, что это так…глупо. Но я не могла иначе.

Ритка несколько секунд смотрела на меня, всю такую бедную и несчастную, а потом улыбнулась.

— Могла бы и сказать. Уж кто-кто, а я бы тебя поняла! — примирительно сказала она, намекая на Никиту. — Я и не подозревала, что вы с ним общаетесь…

Я промолчала. Врать не хотелось, но и сказать, что Вик меня несколько недель ненавидел, тоже не могла.

Вдруг выражение лица подруги изменилось.

— Он заболел… очень серьёзно?

— Да… наверное… не знаю. Я вообще ничего не знаю! Я узнала об этом прямо перед твоим приходом…

— Так позвони в больницу! Или родным! Тебе же кто-то скал, что он заболел?

— Так мне и сказали! — отчаялась я. Хотя… Да, я посторонний человек, но ведь где работаю? То-то же! Пусть только попробуют мне ничего не сказать!

Ритка внимательно наблюдала за переменами на моем лице.

— Придумала! — воскликнула я и тут же столкнулась с новой проблемой. Как бы так аккуратно выпроводить подругу из комнаты, ведь не говорить же ей, что я отправляюсь в больницу через зеркало?

Решение пришло неожиданно. В дверь позвонили.

— Рит, давай ты пока встретишь гостей, а я позвоню?

— Конечно, — ободряюще улыбнулась она мне и пошла в прихожую.

Я быстро закрыла за ней дверь, благо у меня ручки продвинутые, с замком, и повернулась к зеркалу.

— Ева, узнай, какой диагноз у Вика.

— Это секретная информация, — сразу же ответила Ева, даже не попытавшись что-либо предпринять.

— У меня седьмой ранг! — напомнила я ей.

— Знаю. Но этого недостаточно, — сухо проинформировала меня Ева, нахмурив своё зеркальное личико.

— Но хотя бы с той больницей соединить меня сможешь? Меня же впустят? — не теряя надежды, продолжала допытываться я.

— Да, конечно, — сказала Ева.

Сразу же после её слов в зеркале отразилась просторная приемная больницы. Светлые стены, кресла с множеством посетителей, все куда-то бегут…

Я шагнула в зеркало и направилась было в справочную, но меня окликнули.

Я обернулась и увидела Кирилла, который стоял возле кресла и звал меня. Рядом сидели Дэн, Оксана, Аня и Максим. Хорошо, хоть Эллы не было.

— Ты уже знаешь, да? — спросил Киря, когда я приблизилась к ним.

— Да, ответила я и только открыла рот, чтобы продолжить, как меня перебила Ксана.

— Кто тебе сказал? — резкий, даже агрессивный голос.

— Я… ммм… была рядом, когда Вик упал. Вызвала помощь, но мне так и не сказали, что с ним случилось, — я отвела глаза, чтобы не встречаться со злым взглядом Оксаны.

— экстренные новости не видела? — поинтересовался Кирилл, не удивившись моему ответу. Ну конечно, как Вик не мог ему сказать, что пойдет ко мне?

Я отрицательно покачала головой.

— Двадцать минут назад вся семья Вика лишилась сознания. Никто не может поставить диагноза, из них просто… уходит жизнь. Очень медленно. Конечно, этого недостаточно, чтобы убить, но вся семья в коме. Даже капельницы с кровью не помогают. Они просто не приходят в сознание, — объяснил Киря. Он вроде бы держался, только был немного бледен и нервно теребил пуговицу пиджака.

— Вся семья? — ужаснулась я.

— Даже Влада, — мрачно уточнил Дэн.

Видимо, они сразу же примчались, как узнали. Кирилл так и остался в костюме с линейки, девчонки тоже строго одеты. Все мрачные и напряженные.

— Ясно. Спасибо, — сказала я и направилась к выходу.

Все недоуменно переглянулись.

— Ты не… останешься? — ошарашено спросил Киря, будто я совершила что-то очень подлое.

— Нет.

— Я тебе позвоню потом, скажу, как он? — странно на меня посмотрев, спросила Аня.

— Не надо, — ответила я. Все посмотрели на меня, будто я была самой последней сволочью, так что мне пришлось уточнить: — У меня… свои каналы выяснения информации. Сейчас просто времени не было, вот я и пришла сразу в больницу.

После этого я, уже не сбавляя шага, пошла к зеркалу.

* * *

Улыбайся. Мило улыбайся. Благодари. Снова улыбайся…

Вот уже двадцать минут, как я усиленно улыбалась и принимала подарки. Никто и не заметил, что улыбаются только губы. Ну и ладно! Не хватало ещё одноклассникам испортить Последний звонок. Ритка периодически подозрительно на меня поглядывала, ожидая, что я вдруг разревусь и забьюсь в истерике. Но ничего, вот ещё пара подарков и можно уходить…

Выпив шампанского за своё здоровье, я встала из-за стола и поманила Ритку. Сказала, что мне нужно немного побыть одной, поэтому я посижу в своей комнате, а она пусть развлекает гостей и скажет им, что я пошла на остановку встречать сестру, которая должна приехать на ДР. Меня не волновало, что эту сестру так никто и не увидит, главное — смыться отсюда поскорей.

Заперев дверь в комнату, я прошла через зеркало в Главный.

Темно. Холодно. Ливень.

И за что только метеорологические маги деньги получают?

Я бегом, насколько это позволяли каблуки, направилась к зданию ССП. Показав пропуск охраннику, влетела в холл и остановилась, чтобы перевести дыхание. Одежду хоть выжимай (надо было в Главном покупать), волосы мокрыми сосульками облепили лицо, в туфлях хлюпает… На меня подозрительно оглядываются всякие серьёзные и сухие тетеньки и дяденьки, но мне все равно.

Двадцать восьмой этаж, шестой кабинет, центральная дверь… Я рывком распахнула дверь и влетела в офис…

Красавчик поднял глаза от бумаг и недоуменно посмотрел на меня. Прищурил глаза (не нравится что-то, значит) и угрожающе произнес:

— Я же вроде дал тебе выходной…

Я что-то неубедительно промычала и направилась к своему столу.

За моей спиной раздался смешок, и я резко обернулась:

— Что-то не так?

Эльф ничего не ответил, лишь выразительно смотрел на меня и тихо посмеивался:

— Да, я — мокрая! Тут нет ничего смешного! — разозлилась я.

А потом посмотрела на пол. От двери шла цепочка мокрых шагов, а возле моего стола появилась маленькая лужица. Я невольно улыбнулась, хотя мне стало немного не по себе. Сами понимаете, мокрая блузка и юбка… Они так облепили тело, что даже как-то неловко было…

— Что ты ищешь? — поинтересовался Глеб Леонидович.

Я не ответила, так как уже заново перечитывала распечатки.

Эльф поднялся из-за стола и заглянул мне через плечо.

— Артефакты? Все никак не уймешься? — насмешливо спросил начальник.

Я резко обернулась. В голове пытались сложиться кусочки паззла, но пока — безрезультатно.

— Вы знаете, что случилось с Воскресенскими?

— Да. И что? — не понял эльф. Он присел на диван и показал мне на него, призывая последовать своему примеру. Я опустилась на самый краешек и попробовала объяснить.

— Вам не кажется это… подозрительным? Два дня назад похитили древний артефакт из их поместья, и вот уже вся семья в больнице?

— Да, это странно, но вряд ли у них хранился бы артефакт, который должен убить всю семью.

— Но ведь их и не убили! Из них постепенно уходит жизнь…

— А что, по-твоему, будет после того, как жизнь уйдет? — прервал меня Красавчик. — Конечно, вампира не так-то просто убить, но специально для этого создавать артефакт… Не верится что-то.

— Но ведь до этого тоже украли артефакт, из нашего отдела, между прочим!

— А где тогда третий? — сказал эльф так, как будто это должно что-то значить.

— Третий? — не поняла я.

Глеб Леонидович закатил глаза и пояснил:

— Три — магические число, так же как семь, тринадцать… Если существует группа взаимосвязанных артефактов, то их должно быть не менее трех. А у нас — два!

— Значит, есть третий! — воскликнула я. Несколько кусочков паззла сошлись.

— Какой?

Я подошла к окну и поглядела за мрачную площадь.

— Как часто проводится проверка склада артефактов?

— Через двадцать дней… — непонимающе сказал Красавчик.

— Значит, почти три недели… После предыдущей проверки все было на месте, но три недели назад пропал артефакт. Тогда ещё прием был, и шел дождь… Разве не странно, что уже три недели плохая погода? Разве активация мощных артефактов не может вызвать бурю, немного изменить магический фон…?

— Может, но это будет единичный выброс энергии. Это была бы буря где-то на час, максимум, полтора…

— А она и была, помните? Но погода плохая осталась. Он активировался, исполнил своё предназначение, но продолжает работать?.. Зачем? Ждет, когда к нему присоединятся другие?

— Возможно, — пожал плечами эльф. — Но разве нам это что-то дает?

— Да! К нему присоединился второй, остался ещё одни… — я снова посмотрела в непроглядный туман за окном. — Если я ничего не путаю, то дождь только в Главном, за пределами города его нет… И всегда именно здесь, на площади, он сильнее. Да вы сами посмотрите!

Красавчик поднялся и подошел к окну. И невооруженным глазом видно, что туман был сосредоточен в районе площади, оттуда расползался в разные стороны и постепенно редел.

— Ты думаешь…

— Да. Вот он, третий артефакт. Он всегда был у нас под носом. Наверняка и первый обряд активации проходил именно здесь, в сердце города. Скульптура была создана примерно в то же время, когда и второй артефакт. На ней случайно нет никакой надписи?

Эльф повернулся к столу и запросил у ЕВа данные по скульптуре. Я напряженно ждала, даже Глеб поверил и оживился. Надпись нашлась. Он еле дождался, когда принтер её распечатает.

— Верринг. Но буквы не складываются в слова…

Я выхватила у него лист, посмотрела на свои два…

У меня появилась идея.

— Пишите.

Эльф взял ручку, выхватил какой-то отчет, перевернул его чистой стороной и занес ручку над бумагой.

— «Ять».. твердая «эр»… «нэй»…

— Что ты диктуешь? Там не это написано! — удивился он.

— Да. Но раз это три артефакта… связанных воедино… То и слова они должны давать, только соединившись… Вот я и беру первую букву — от первого, вторую — от второго…

— Может, и так… Давай дальше…

По мере того, как я диктовала, эльф все более и более мрачнел. Потом он молча уставился на лист.

— Ну? — не выдержала я.

— Ты была права, — он передал мне лист.

На бумаге красивым каллиграфическим подчерком было написано на древневампирьем: «Да воскреснет тот, кто этого достоин, ибо только он способен указать верный путь невеждам!»

— Мда, — только и смогла произнести я.

Эльф же снова обратился к ЕВу и что-то уточнял. А я просто тупо смотрела на листок. У меня даже как-то мысли не возникало о таком размахе…

— Всё понятно. Теперь всё понятно, — пробормотал Глеб.

— Что? — я, наоборот, ещё сильнее запуталась.

— Ясно, для чего был нужен первый артефакт. Он ведь хранился у нас, значит, это трансформер. Но было непонятно, что именно он изменял. А теперь получается, что он что-то нематериальное превратил в материальное. Значит, когда была буря, состоялся ритуал вызова духа, но вместо того, чтобы уйти, он остался и обрел тело. Но мощность артефакта не настолько велика, чтобы надолго сохранить тело. Нужен второй, который начнет перекачку сил из других тел, а третий… третий артефакт — её завершит, — подытожил эльф.

— Но я все равно не понимаю… почему именно Воскресенские? И как украли артефакт?

— Ты ещё не поняла? Основатели оставили себе возможность вернуться, но только потом сами же её разрушили, казнив оборотня и русала. Их род прервался, значит, вернуться всем бы не удалось. Потом и другие ветви прервались. Остались лишь эльфы и вампиры. И все они сейчас умирают.

— И эльфы?

— Я только что проверил. Все представители рода Онователей сейчас в больнице, просто этого никто не заметил, ведь Глава ССП — более значимая персона. Так как кровь разбавлена, то естественно, сил хватит только на одного основателя. И его решили вернуть.

— Кого? Эльфа, потому что нынешний облажался во время выборов? — выпалила я. Вот дура! Это же главный среди эльфов! Как я могла так некультурно выразиться? — Извини.

— Ничего. Я понимаю твоё отношение к… нам. Я читал твоё досье. Но из нас никто бы не пошел против Правителя. Остаются…

— …оборотни, — закончила я.

— Да. Предыдущий Глава ушел в отставку и появился новый… три недели назад!

— Точно! Я же его видела на приеме! Ещё подумала, что он мне кого-то напоминает. Усы, бородка… Без них он вылитый Егор Андропов, прямо как статуя! Как же я могла быть такой слепой? Ведь каждый день по площади иду на работу!

— Не ты одна! — возразил эльф, пытаясь меня успокоить. Он был так же возбужден, как и я, ведь мы разгадали загадку столетий! — Это объясняет, как украли артефакт Воскресенских. Естественно, его спокойно мог забрать сам Основатель!

Мы замерли и, в восторге от собственной гениальности, смотрели друг на друга. У Красавчика глаза горели бешеным огнем, щеки покраснели, волосы взлохмачены… Боюсь даже представить, как выгляжу я. Наверно, как сумасшедшая, только что сбежавшая из психушки.

— Надо сказать Константину Сергеевичу, — опомнился Глеб Леонидович.

— Думаю, он уже знает, — ответила я, посмотрев в окно.

Тумана уже не было. И дождя не было. Даже с высоты двадцать восьмого этажа можно разглядеть горящий треугольник внизу, особенно ярко выделявшийся в вечернем полумраке. Наверное, в его вершинах и были артефакты.

— Обряд начали. У нас мало времени, — сказал эльф.

— И… что делать? — заикаясь, спросила я.

Сердце гулко стучало в груди, отсчитывая секунды, оставшиеся до смерти Вика. Я понимала, что каждое мгновенье дорого, но мыслей в голове не было никаких. Только паника накатывала волнами, заставляя задерживать дыхание.

Глеб растерянно смотрел на меня.

— Надо… остановить обряд…

— Это и ежу понятно. Но как? — в отчаянии воскликнула я. Кажется, я немного перестаралась. Получился какой-то истерический вопль.

Эльф как-то странно на меня посмотрел, что-то решая для себя и спросил:

— Ты так волнуешься…. У тебя есть… личные мотивы?

— Да, — решила не таиться я. Чего уж тут? Любой поймет, что мною движет отнюдь не природная самоотверженность. Чего бы я тогда со своего Дня Рожденья вся насквозь мокрая примчалась на работу?

Надеюсь, я хотя бы не сильно покраснела.

Красавчик деловито кивнул и снова обратился к ЕВу:

— Покажи, что происходит на Главной площади.

Зеркало отразило тот же самый огненный треугольник. В вершине его была скульптура, а в основании мелкие артефакты. В центре стоял Андропов, его тало светилось каким-то серебристым светом, ветер колыхал свободную тунику. Да какой ветер? Внутри треугольника бушевал ураган!

Я не сразу поняла, почему никто не вмешивается. Лишь когда отвлеклась от фигуры в центре, заметила мужчину, который держал в руке дряхлую книгу и тарабанил что-то на верринге. Колдун, значит. Его окружал прозрачный купол, который я заметила лишь после того, как уловила на его поверхности отблески огня.

И сквозь этот купол безуспешно пытался прорваться отряд людей/не людей в форме, что-то типа спецназа, наверное. В отдалении стояла группа спорящих колдунов. Это было понятно по тому, как периодически кто-то из них начинал делать какие-то пассы руками и что-то бормотать.

Но никто никак не мог помешать.

Так что же могу сделать я?

Уверена, эльф думал о том же. Он сложил руки на груди и сосредоточенно хмурил брови. Но как же так? Неужели нельзя прервать активацию? Почему в стране с самыми разными видами ни одна живая душа ничего не может сделать?

А может, я всё-таки могу?

Мне в голову пришла совершенно сумасшедшая идея. И за неё меня могли и посадить в тюрьму, и попросту убить.

— Пойдем, — сказала я Глебу, даже не заметив, что перешла на «ты», и направилась к выходу.

— Ты что-то придумала? — неверяще спросил он, но послушно пошел за мной.

— Возможно. Но других идей у меня нет.

Мы быстро спустились в холл. Я остановилась возле зеркала и сделала последнюю попытку помешать себе в осуществлении этого дикого плана.

— Вы случайно не знаете, где лежит семья Агния?

— Нет. Им запрещено появляться в Главном, они сейчас за границей в какой-то частной клинике, — недоуменно ответил эльф и хитро посмотрел на меня, — Признавайся, что ты задумала?

— Вам лучше не знать, — отрезала я и назвала адрес больницы.

Эльф последовал за мной.

При моем появлении старая компания резко вскочила на ноги, но так же резко уселась обратно, когда увидела за мной Глеба Леонидовича. Наверно, мы очень…хм… колоритно смотрелись вместе. Аккуратный и безупречный эльф и взлохмаченная я в промокшей одежде и с все ещё не высохнувшими волосами.

Я подбежала к медсестре в приемной и выпалила:

— Где палата Воскресенского Виктора?

— Девушка, вам нельзя…

— Покажи ей свой допуск! — прервала её я, обратившись к Глебу.

— Что? — растерялся эльф. Боже, ну почему он так тупит?

— Покажи! — грозно потребовала я. Красавчик мимолетным движением вытащил откуда-то свой пропуск четвертого уровня.

— Проходите…Седьмой этаж, двенадцатая палата, — проблеяла побледневшая медсестра.

Я схватила эльфа за рукав и потащила к зеркалу с противоположной стороны приемной, туда, куда входили одни врачи и медсестры, даже не обернувшись на голос Кири. Не сбавляя скорости, мы влетели на седьмой этаж и остановились возле палаты. Наверное, этот этаж был либо для очень важных персон, либо для тех, кому уже какая-то помощь вряд ли потребуется. Было очень тихо и спокойно. Дежурный врач (или охранник?), сидящий за столом возле зеркала, при нашем появлении поднял голову, но больше никакой реакции не последовало. Видимо, он был предупрежден, что нам можно пройти.

Я не понимала, почему тут так тихо? Разве не здесь с минуты на минуту должны лишиться жизни Глава ССП и его семья? Где бригады врачей, мечущиеся в поисках спасения? Где важные ученые, собравшиеся на консилиум.

Да вообще, где все?

Не хотелось думать о том, что это объясняется тем, что некого спасать. Или что ситуация настолько безнадёжна, что остаётся положиться лишь на удачу/Бога/естественный ход событий…

Так, а вот этого не надо! Без паники, господа, без паники!

Я резко распахнула дверь палаты и замерла на пороге.

Жив. Слава богу, он ещё жив.

Бледный до синевы Вик лежал на кровати, подключенный к каким-то приборам и весь обвешанный проводами и трубками. Я старалась не думать о том, что по ним течет.

— Ну? Теперь ты мне объяснишь? — подал голос Глеб, выводя меня из ступора.

Я оторвала взгляд от Вика и повернулась к Красавчику. Я боялась ему это говорить, боялась, что он просто развернется и тем самым уничтожит последнюю надежду, поэтому и тянула до последнего.

— Вы должны… убить его, — твердо закончила я и посмотрела прямо в глаза эльфу.

— Чтоо? — воскликнул тот и отшатнулся от меня, налетев при этом на какую-то тумбочку. — Да ты в своем уме?

— А в чьем же? — флегматично пожала плечами я, уже давно смирившаяся с тем, что должно произойти.

— Твои личные мотивы заключались в том, чтобы убить Наследника? — пораженно спросил он, глядя на меня неверящими глазами.

— Вы не так поняли! — возразила я.

— Ты требуешь убить Воскресенского. Как я ещё должен ЭТО понимать?

Ну вот, сама виновата. Теперь эльф думает, что я какой-то террорист, решивший уничтожить святыню.

— Вампира очень сложно убить. Так? — терпеливо стала объяснять я, пытаясь не думать, что времени в обрез. В конце концов, если он мне не поверит, то весь план полетит к чертям собачьим.

— Да, но…

— И как я понимаю, то после смерти его не хоронят, как человека. Почему?

Глеб не понял, к чему я веду, но объяснил:

— Раньше в сердце вбивали кол, чтобы тело омертвело и он не смог возвратиться, а потом сжигали. Сейчас просто кремируют.

— Вот! — воскликнула я, но из глаз эльфа не исчезло непонимание. — Прямой Наследник — важный элемент обряда, так как в нем очень много крови Основателей. Если этого элемента… не станет, то и обряд прервется! — торжествующе закончила я.

— Ты предлагаешь убить одного, чтобы остальные выжили? — удивился такой кровожадности Глеб. — Да, наверно, так будет лучше…

— Да нет же! Ты оглянись, где мы? В боль-ни-це! Здесь стоит капельница с кровью! С кровью! А что она делает с вампирами, даже мертвыми, не мне вам объяснять! — глаза эльфа блеснули.

Наконец-то дошло!

Он полез под пиджак, ведь как при его-то ранге быть без оружия? Именно поэтому он мне был так нужен. Ведь не душить же Вика подушкой!

Я подбежала к двери и заперла её (ведь видеокамеры никто не отменял, скоро охрана должна среагировать). Глеб осторожно приблизился к Вику и нацелил какую-то серебряную палочку прямо в сердце. Срывая всякие проводки и трубочки, я даже не волновалась. Я понимала, что это — единственный шанс, какой бы рискованный он ни был. Пусть руки немного трясутся, пусть сердце стучит со скоростью скоростной метлы, пусть!..

Я должна убить любимого, чтобы сохранить ему жизнь.

Когда я рванула последние трубочки с кровью, глаза Вика резко распахнулись и посмотрели на меня. И в это же момент Глеб выстрелил.

Раз.

Два.

Три.

Сердце гулко отсчитывает секунды.

Остекленевший взгляд Вика на мне…

Как только эльф мне кивнул, я сразу же стала подключать всё обратно. Правильно, неправильно…плевать! Лишь бы кровь попала в организм, лишь бы…

 

Эпилог

Я стояла перед зеркалом, самым обычным, и терпеливо слушала причитания мамы:

— Не почему ты, как все нормальные девочки, не купила пышное, красивое платье? Была как принцесса!

— Потому что это НЕ-МОД-НО! Сколько ещё раз объяснять? Разве я так плохо выгляжу?

— Нет, но… — в сотый раз попробовала возразить мне мама.

— Никто сейчас не ходит на выпускной в пышных платьях! Это прошлый век!

— Да, но ты… — мама запнулась и грустно посмотрела на меня.-… такая взрослая…

Я засмеялась и, осторожно сев на кровать, обняла маму. Все матери боятся, что их дети вырастут. Вот и моя сегодня весь день тихонько шмыгает носом и пытается напялить на меня нормальное, с её точки зрения, платье. А что в моем ненорамльного-то… Да, оно короткое, да, оно очень открытое, да, у меня при этом высокие каблуки… Ну и пусть! Мне так нравится! К тому же мне не пришлось тратиться на новое платье, я просто решила одеть то черное, с приема в честь отца Вика…

А, вот, собственно, и он сам. Звонит в дверь.

Мама поднялась с кровати и, вытерев глаза рукавом халата, пошла открывать.

Я потрогала распущенные локоны, встала и ещё раз улыбнулась своему отражению. Ведь мне просто нереально повезло! После того, как охрана прорвалась в палату и вырубила меня, я очнулась уже… в тюрьме? Нет, вряд ли так можно назвать кабинет, использовавшийся для допросов. Я пришла в себя сидя на стуле напротив строгого мужчины (видимо, меня просто «включили») и битый час отвечала на вопросы. Это очень много для Главного, ведь меня определенно допрашивал маг, иначе зачем было бы просить снять амулет, делающий невозможным чтение мыслей? Как сказал потом Глеб, его расспросили первым, убедились в благих намерениях и принялись за меня, уже будучи уверенными, что я не злоумышленница, просто для соблюдения протокола. Потом ещё неделю продолжались всякие разбирательства, и я еле успевала совмещать сдачу экзаменов и показаний. А потом… меня даже наградили! Конечно, ранг не повысили (мала я ещё), но выписали денежную премию «за решительные действия в критической ситуации». Участников ритуала задержали сразу же, как был прерван обряд, те находились в такой растерянности и панике, что перестали поддерживать защиту, безрезультатно пытаясь продолжить начатое. Я уговорила Глеба помочь мне разрешить проблему с одноклассниками, искавшими меня всю ночь по городу и думавшими, что меня поймал какой-то маньяк. Он кого-то там попросил и тот подправил им всем память, так что сейчас они пребывают в уверенности, что всю ночь веселились у меня дома. Признаюсь, я совершила очень плохой, даже подлый поступок с точки зрения гуманности. Я особенно заострила внимание мага на памяти двух людей — Ритки и Никиты, так что теперь они думают, что…хм… начали встречаться в тот вечер. Ну и ладно, мало ли что люди по пьяни учудят! Я же не поила их приворотным зельем! Так что моя совесть чиста как апрельский снег! Деньги я решила не тратить, ведь жизнь Главном дорого стоит, всякие там клубы, кафешки… Конечно, у меня есть Вик, но я не хочу быть от него зависимой в финансовом плане.

Вик…

Мы так много друг другу наговорили… Столько гадостей… И столько признаний… Признаюсь, второе перевесило, и мое сердце растаяло… Оно всегда принадлежало только ему, хотя и немного сопротивлялось…

Наверное, немного странно, что я ему всё простила, но меня поймут только те, кто когда-нибудь любил. Может, я бы ещё немного пообижалась, но к чему всё это? Зачем? Мне пришлось убить того, которого я люблю больше всей своей жизни… Разве многие на такое решались? Когда в ушах лишь тиканые часов, отсчитывающих секунды, когда сталкиваешься с тем, кто намного могущественне и хитрее тебя, когда любимый умирает у тебя на глазах, какое значение имеют какие-то слова?

Думаю, Вик считал так же. Мы не говорили о том, что было до того, как я…хм…приложила руку к его убийству. Просто он ждал меня возле кабинета допросов и сразу, как только я вышла, крепко обнял и поцеловал так, что ноги подкосились и я забыла как дышать. Мы лишь поставили точку и начали новое предложение…

— Привет! — Вик подошел, став позади меня, и обнял меня за талию.

Я смотрела на наше общее отражение в зеркале и просто улыбалась. Вик заметил мою улыбку и улыбнулся в ответ. У меня, впрочем, как и всегда, перехватило дыхание и стало жарко. Я развернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

Он отвел прядь волос с моего лба и спросил:

— Чему ты так улыбаешься?

— Отражению. Себе. Тебе. И весне… — я подалась вперед и мягко прикоснулась своими губами к его. Он сразу же ответил, перехватывая инициативу и углубляя поцелуй. Все мысли мигом вылетели у меня из головы, было важно лишь то, что он был здесь, со мной, любил меня, хотел меня, а я любила его…

Эта весна, или судьба, или боги подарили нам возможность быть вместе.

И я ни за что не упущу её.