Неизвестно где. Перед осадой.

Хэммет справедливо опасался, что их задвинут. Сделают пушечным мясом и кинут в самое пекло, чтобы выжили истинные «римляне». Но дело приняло совершенно другой оборот.

Уильям настолько включился в разразботку обороны, что никто даже не стал задавать лишних вопросов. Катерина сама выбрала людей, которым нужно обучение для диверсионных операций.

Виктор занялся разработкой различных средств, что помогут уничтожить мертвецов. Прекрасно зная, что они из себя представляют, доктор жаловался лишь на скудность ресурсов. Их и правда было немного.

Например, большая часть древесины шла на неизвестное до этого момента строительства.

— Что же они строят? — поинтересовался как-то отец Витторио?

Михаил лишь взглянул вверх. Две горы вокруг были испещрены пещерами, словно хороший итальянский сыр. И ровно между ними располагался единственный выход отсюда.

Никто не планировал повторять подвиг трехсот спартанцев, отбивающих волну за волной атаки персов.

Против мертвецов не устояли бы даже эти прославленные воины. А уж про вооруженных огнестрельным оружием врагах и говорить не приходится.

Поэтому портал, висящий в воздухе, ведущий в неизвестность, был единственной надеждой для небольшой империи, членами которой путешественники вынужденно стали.

— У нас достаточно дерева? — поинтересовался Михаил у Глабра.

Он не подсылал никакого из своих друзей, а общался с ненавидящими его римлянами лицом к лицу. И, вопреки своему отношению, они это уважали.

— Мы постоянно пополняли запасы по пути. Гномы говорят, что достаточно…

— Не буду ставить под сомнения знания гномов, но учитывали ли они, что дерево может гореть?

Воды было достаточно, внутри гор был надеждный источник, которого хватало на все нужды с лихвой. Но ходить по полусгоревшим мосткам — самоубийство. Поэтому требовался дополнительный запас. Даже для копий, если придется.

— Если тебе будет спокойнее, бери людей и иди за бревнами, — бросил напоследок легат, добавив что-то по латыни, заставив профессора чуть улыбнуться.

Было видно, что ему хотелось любой ценой поскорее избавиться от общества профессора.

— Святой отец, не составите мне компанию? — спросил он у проходящего мимо отца Витторио.

— Разумеется, — не стал отказывать тот. — Но нам нужна телега и хорошая рабочая сила.

— Найдите Салима. Этого будет более чем достаточно.

— Неужели?

Но Хэммет уже ушел.

Его расчет оказался достаточно прост. По дороге через главный частокол в конце каньона, они забрали с собой индейца-огра. Тот внимательно выслушал просьбу небольшого отряда с таким же молчаливым гордым видом. А потом молча следом.

Инструменты, попавшие сюда из обычного мира, уже порядком поизносились. Но ничего лучше под рукой не имелось. Даже сильный индеец не мог вырвать местные деревья с корнем.

Подходящая роща оказалась неподалеко от входа в каньон. Нужно было спешить. Поэтому отец Витторио стоял на стреме.

А Хэммет, сняв пиджак и закатав рукава грязной рубахи, взялся за топор, чем порядком удивил Салима. Особенно умением обращаться с инструментом. На его глазах редко белые господа могли выполнять тяжелую работу. И на первый взгляд профессор был ярчайшим их представителем.

Правда, после приходится вспоминать, что он — одна сплошная загадка. И все удивление как-то сходит на нет.

Михаилу лучше работалось, пока он держал во рту остатки сигары, что пошла на жевательный табак. Казалось, она заодно придавала ему сил, ибо он умудрялся не отставать от орка и огра.

Индеец что-то сказал на своем языке, но, казалось, профессор его понял и улыбнулся.

Эльф же изредка отвлекался и тоже обращал внимание на главного виновника сего торжества. И его мысли были не меньшей загадкой…

Тем не менее, когда вдалеке появилась фигура, он среагировал быстро.

— Кто-то идет!

Хэммет отбросил топор и выхватил револьвер, загодя прячась за ближайшей рожей. Также поступил а Салим, а индеец храбро выступил вперед, замахнувшись огромным томогавком.

— Отец Витторио… бегите… за подкреплением! — благоразумно посоветовал орк, и священник спорить не стал.

Когда тот скрылся в каньоне, лесорубы смогли рассмотреть одиноко бредущую фигуру. Мертвец, тут даже гадать не нужно. Но не вооруженный.

— Хэммет! — проревал он нечеловеческим булькающим голосом.

Но даже так Михаилу удалось его узнать:

— Майнкрофт… — сердце профессора бешено заколотилось.

Еще сильнее, чем при встрече с римлянами. А все оказалось гораздо проще. Некроманты воскресили шпиона, двойного агента главнокомандующего орденом Ноттингемского и принца Артура.

В мексиканской пустыне ему прострелили горло, и говорил он от этого тяжело и жутко.

— У тебя мой пиджак, Хэммет! Нехорошо воровать у мертвых!

— Что ж, «чувсто юмора» у него все еще при себе…

— Это тот… шпион, о котором… Уильям рассказывал? — успел спросить орк.

— Он родимый, — хмыкнул Михаил и вышел на встречу с револьвером наперевес. — Если я верну пиджак, оставшишь меня в покое?

Сняв одежду с сучка ближайшего дерева, он помахал ей, словно дразня.

Мертвец остановился в пятнадцати шагах. Кожа успела разложиться под палящим субтропическим солнцем, лицо стало практически неузнаваемо. Одежда выглядела ужасно на чуть разбухшем теле. Вкупе с яркими зелеными глазами лицо с исчезнувшими зубами смотрелось также неприятно, как неприятно ощущать стойкий запах бальзамирующей жидкости даже на таком расстоянии.

— После того, что ты, Уильям и ваша тварь, гном, со мной сделали, ни в коем разе… — ответил мертвый англичанин. — Мы идем за тобой. И твоей маленькой бандой. Нас много, тебе и твоему сброду не выиграть. Сэкономь нам всем время, здесь оно течет слишком быстро.

— Как же патриотизм, Майнкрофт? Ты ведь знаешь теперь, кто некромант. Знаешь, что никакой Англии, если они выиграют, не будет, — чисто для проформы Хэммет попытался переубедить мертвый мозг, что был под полным контролем некромантов. — Ты ведь знаешь, кто за всем этим стоит?

— Знаю. И если скажу, моя голова взорвется, — развел руки, показывая свое мнимое превосходство, Майнкрофт. — Отдай пластинки Хэммет, я знаю, что ты держишь их при себе….

— У меня их больше нет. Их забрал Гроссе, технонекромант. Так и передай своим хозяевам…

Возможно, Виктор мог не одобрить, что профессор так подставил его учителя. Но не было времени размениваться на подобные дилеммы. Да и, учитывая ситуацию, Франкенштейн прекрасно наверняка бы все понял. А то и постубил бы также.

Тем более, никакой лжи нет. У старика действительно имеется одна пластинка.

— Моим хозяевам это не понравится. Если пластинок у тебя нет, приказ «ликвидировать Хэммета и остальных» вступает в силу…

Не став отвечать на это, Михаил повесил револьвер за пояс. А потом просто рванул вперед.

Сам мертвец не ожидал такого расклада, но среагировал быстро, помчавшись на встречу.

— Хэммет! К-какого черта… вы творите?! — попытался остановить их Салим, но враги сцепились раньше.

Мертвая плоть оказалась гораздо медлительнее, поэтому после непродолжительного противостояния профессор разорвал наспех зашитую рубашку и начал рвать голыми руками швы на груди Майнкрофта.

— Что ты делаешь?! — взвыл он, простреленная глотка издала воистину тошнотворный звук.

— Забираю из тебя жизнь!

Вот уже показался зеленый кристалл внутри. Он был невероятно горячим и сильно обжег руку Михаила.

Но все-таки шпионская выучка дала о себе знать. Мертвый англичанин отпихнул от себя противника ногой и кинулся бежать прочь.

Стоило Хэммету подняться на ноги, как над его головой пролетел огромный томогавк, метко брошенный индейцем.

И все же произошла небольшая промахшка, когда Майнкрофт побежал чуть правее. Каменный наконечник снес половину черепной коробки убегающего мертвеца. Но тот все равно поднялся и припустил дальше, оставляя врагов ни с чем.

— Твой пиджак все равно у меня! — словно похвастался Хэммет, а потом вспомнил о своей руки, начавшей страдать от обилия белых пузырей на коже.

— Вы совсем… спятили? — придя на помощь, орк хотел было хоть как-то перевязать пострадавшего, но тот не дался.

— Он был безоружен. В остальном эти мертвецы не так страшны… — терпя боль, хмыкнул профессор.

Через пять минут на помощь прибежал Уильям с небольшим отрядом. Позади кое-как шел порядком запыхавшийся отец Витторио.

— Что произошло?! Где он?! — огляделся бывший крестоносец, но Майнкрофт давно скрылся за холмами.

— Это был Майнкрофт, — не стал скрывать профессор. — Я попытался вытащить кристалл из его груди, но…

— Подождите, подождите! — опешил солдат. — Майнкрофт? Эта сволочь жива?

— Восстала из мертвых и служит новым хозяевам. Наш дорогой индеец снес ей половину черепушки, где-то там лежит, если не верите… — Хэммет устало направился обратно в лагерь. — Думаю, мы встретим других наших знакомых. Но главное, что мы добыли нужный лес, осталось лишь перевезти его.

После чего Михаил добавил напоследок, проходя рядом с доковылявшим до рощи отцом Витторио.

— И нам стоит забыть о дальнейших вылазках. Осада скоро начнется… быстро же вы добрались до нас, святой отец, — рука Хэммета на мгновение коснулась плеча эльфа, и тот, словно забыв о страшной одышке, горделиво выпрямился.

Но бывший крестоносец не обратил на эту сцену никакого внимания, начав помогать Салиму и остальным грузить тонкие бревна на телегу.

Неизвестно где. Осада. День первый.

Первые разведчики некромантов начали появляться через полдня после небольшого инцидента в роще. Император запретил отстреливать их. Они того не стоят, патроны дороже. А существенно численность основного войска сократить этим не удастся.

— Каньон обеспечит защиту, но ненадолго. Вскоре придется отступать к горам. А в конце вести бой на ближайшей дистанции в пещерах. Это наш последний рубеж, — огласил тщательно продуманный и отрепетированный план легат Глабр перед остальными командирами. — Защищать мост и его строителей нужно любой ценой.

Хэммет и остальные также присутствовали на этом собрании у паланкина императора. Каждый из нашел достойное место среди жителей этого небольшого государства. Даже отец Витторио давал благословение и читал проповеди. Глабр думал запретить подобное, но император отказался. Сейчас не имеет значения, чью веру будут исповедовать солдаты. Лишь бы она предавала им сил.

— Мм… — протянул римлянин и взглянул и на Виктора, подбирая слово. — Доктор, ваши устройства готовы?

— Да, — кивнул Франкенштейн. — Ничего из того, что не придумала славная римская империя, но мы окажем достойный прием этим ошибкам природы…

Но после утверждения легат перестал слушать человека и перешел к другим вопросам:

— Уильям, что ты можешь сказать о подготовке наших людей к бою с мертвецами?

— Я научил их расправляться со всеми известным мне видами мертвецов, а также рассказал кое-что о некромантской магии, с которой нам без сомнения предстоит столкнуться, — ответил бывший крестоносец.

Хэммет подивился, как, получив под свое командование людей, преобразился солдат. Даже уродливые шрамы на лице не могли испортить того самого представительного вида, с каким он давным-давно пересек порог аудитории в Оксфорде.

— Небольшая группа людей может проникнуть в тыл противника и хорошенько поджечь их с помощью состава, что придумал Виктор, — не став дожидаться своей очереди, доложилась Катерина, на что легат отвесил легкий кивок.

Императора на этом совете никто не ждал. У него были все необходимые сведения, и сейчас он был в одной из пещер, молился богу Юпитеру о победе у импровизированного алтаря.

— Красс…

Хэммет вздрогнул, не ожидая, что о нем вспомнят.

— Ты слыл хорошим бойцом, тренировался с лучшими гладиаторами. Если твои навыки не заржавели, я был бы рад видеть тебя рядом, на второй линии.

Профессор неопределенно пожал плечами, тем не менее, выражая согласие. Это было ожидаемо. Отца Витторио никто не звал на битву, да и он не рвался. Поэтому отправился помогать в стройке, а потом планировал ухаживать за ранеными. Сам Михаил же мог сражаться. Но не ожидал, что легат подпустит его к себе близко.

Тут вдалеке что-то пронзительно засвитело и хлопнуло. Небольшая шутиха, сделанная Виктором из подручных материалов, предупреждала о появлении противника.

— Началось, — констатировал с каменным лицом Глабр. — Да помогут нам боги.

Выходя к началу каньона, Хэммет оглянулся, в очередной раз проверяя ход строительства. Шаткий мост к порталу возводился медленно. Подпорки в камень вбивались крепко, но расстояние до портала между двумя небольшими горами было достаточно велико. И строители, двигающиеся к заветной цели с обеих сторон, старались изо все сил. Но этого было недостаточно…

Армия мертвецов заполонила небольшой каньон. Здесь были не все, но и эта численность впечатляла. Впереди гордо двигалась вперед фигура в черном капюшоне.

Они остановились вдалеке от баррикады. Но Хэммет вместе с остальными путешественниками прекрасно узнали этот визгливый голос.

— Мой парламентер отправился к вам с одним единственным предложением — отдать вещи, что украл у нас Хэммет. Вы отвергли это предложение… но теперь я делаю его еще раз перед всеми. В этот раз я прошу одного — отдайте Хэммета с железными пластинами, что он всегда носит при себе. И тогда вы, сброд, можете жить спокойно, мы уйдем.

— Он врет, — достаточно громко сказал Михаил, стремясь прервать чужие сомнения.

Здесь собрались солдаты с высоким моральным духом, по-другому здесь не прожить. Но все-таки сохранить свою жизнь хочется каждому…

— Он не будет тратить еще день, чтобы вернуться до портала. Его хозяину нужны пластины немедленно, и он все равно нас перебьет, чтобы добраться до портала…

— Никто и не собирается сдаваться этой мрази, — проворчал стоявший рядом легат. — На ней много крови наших братьев, а это не прощается…

Решимости римлянина можно было только позавидовать.

— Этот голос… — задумчиво протянул Франкенштейн. — Кажется, я знаю его.

Но расспросить подробно об этом не получилось.

Не дождавшись ответа, некромант не стал больше размениваться на лишнее словоблудие. И сделал лишь один пас рукой, направляя двумя пальцами в атаку всю толпу, что стояла позади.

Все укрылись за укрепленными добытым деревом стенами баррикады.

Пушек с собой мертвецы, к счастью, не притащили. Не ожидали серьезного сопротивления.

Поэтому тройка небольших требушетов, которую защитники выкатили из укрытия в горах, оказалась сюрпризом в первую очередь для визгливого некроманта.

Тяжелые камни дробили кости скелетов, отрывали головы и конечности покрытым плотью мертвецами. Но часто этого было недостаточно, чтобы повредить зеленый кристалл в груди.

Тем не менее, Виктор сделал ставку на то, что некромант не сможет в полевых условиях помочь своим «раненым».

Бой же становился все интенсивнее. Шагающая толпа не давала никому высунуться. Защитники на длинной баррикаде начали поджигать бутылки с зажигательной смесью и кидать прямо в толпу, пока не образовалась сплошная стена огня.

Поняв, что лобовой атакой ничего хорошего не светит, некромант развернул уцелевших мертвецов и отсупил вглубь каньона.

Это позволило подручным Катерины быстро перескочить баррикаду и добить выживших мертвецов. Тем не менее, один из них сильно ранил одного из них, вытащив спрятанный под пеплом револьвер.

У раненого оказалась раздроблена ключица, и теперь для таких операций он перестал быть бойцов. Серьезная потеря на семь мертвецов. Слишком уж осторожен оказался некромант…

Неизвестно где. Осада. День второй.

— Скажите о некроманте что-нибудь полезное? — поинтересовался у Франкенштейна Хэмммет.

Тот копался в сломанном после сегодняшней битвы механизме требушета. Он больше не стеснялся показывать свою пришитую руку, вплоть до «стыка» с родной плотью. После того, как устройства показали эффективность, никто даже не думал косо посмотреть на ученого.

— Что, например? — «не понял» поначалу доктор.

Но на самом деле ждал наводящего вопроса.

— Вы сказали, что его голос вам знаком.

— Это так… и век бы его не слышать.

После этой встречи Виктор словно стал ожесточеннее. Полностью отдавался работе. И ждал момента, чтобы самому вступить в бой.

Но пока это не требовалось. Баррикада кое-как держалась. Сегодняшний размен — трое человек на десять мертвяков. Не повезло отряду Уильяма. Высунулись, когда мертвецы начали вновь отступать. И пали одновременно с перерезанными смертоносным заклинанием глотками.

Хэммет сначала подумал, что это та же самая вещь, что оставила шрамы на его боку. Пусть те и стали на порядок незаметнее на вид, боль часто возвращалась. Особенно в тревожных ситуациях.

Но нет, это заклинание сложнее. Плоть вокруг глоток позеленела. Потом трупы начали стремительно разлагаться. Это могло грозить чумой в их рядах, но Виктор не пожелел горючей смеси для того, чтобы быстро сжечь трупы. И пожертвовал своим плащом, в котором работал. Для гарантии. Беречь свою жизнь он не забывал.

— Он был одним из вас, не так ли? — предположил Михаил.

— Именно так, профессор. Мы были соперниками… но вскоре он показал свою полную бездарность перед моим гением. Поэтому наши дороги разошлись. Он должен был умереть за то, что перебежал к некромантам и выдал им все известные ему секреты, подставив нашу организацию. Но теперь он и так мертв, теперь только огонь поможет справиться с ним…

Стало ясно, как визгливый стал таким. Его подобрали некроманты, с которыми воевал Франкенштейн вместе со своим учителем. Странно, что они не удосужились уничтожить тело, чтобы то не досталось врагу. Видимо, не представилось такой возможности.

Однако по лицу Виктора было видно, что неожиданное воскрешение старого соперника не вызвало удивления. Скорее, чувство досады.

— Я знаю о его новых возможностях лишь в общих чертах. Большинство из них известны Уильяму, — продолжил доктор. — Единственное, что могу сказать, так это то, что в бой он сам полезет лишь в самом крайнем случае. Положит всю армию мертвецов, но не будет помогать им без необходимости и если это сопряжено с риском. Как только нас останется совсем мало, вот тогда он и обрушит всю свою мощь.

— Полагаете, мы не выстоим? — сев рядом с требушетом, поинтересовался Хэммет.

— Если не случится чуда, то нет. В лучшем случае нас останется совсем немного. Эта шахматная партия направлена на уничтожение большинства фигур.

— В таком случае… я нашел у одного из непальцев щахматы. Обсудим эту партию за парой-тройкой игр, — предложил профессор.

— С удовольствием, — кивнул Франкенштейн. — Скоро требушет будет в строю, и тогда у нас будет подходящая возможность.

Неизвестно где. Осада. День пятый.

К дням без ночей было весьма сложно привыкнуть. Все защита последних рубежей превратилась в бесконечную череду атак. Защитников было не так много, чтобы сменить кого-то на посту. От того к пятому дню все высыпались крайне мало, чувствовали слабость. Недомогание усиливала экономия пищи. Пусть с каждым днем ртом становилось все меньше, пищи все же больше не становилось.

При отступлении римляне велели собрать все, что удастся, а потом сжечь все остальные посевы, чтобы те не достались врагу. И только потом поняли, что этот мир пришли зачищать не люди, а мертвецы. Которым чужды простые человеческие потребности.

Поэтому сейчас неутомимость слуг некроманта, да и самого главаря играла решающую роль.

Он отступал лишь для перегруппировки. Спокойный расчет и планирование сменяли яростные атаки, полные бессилия. Но как раз при последних было наибольшее число потерь с обеих сторон.

К тому же некромант сумел заразить чумой нескольких человек. Хэммет прекрасно знал эту технику. Насмотрелся в Шербуре. Только теперь проклятие касалось не только эльфов, а любого, кому не повезло.

Это была совсем другая болезнь, нежели та, что могли распространить трупы погибших во второй день. Каждый раненый мог подцепить ее, находясь рядом. А становясь безумным, часто мог прихватить с собой еще парочку человек.

Мертвецов же, казалось, становилось все больше. Десятки успели рассыпаться в кости, сгореть, множество зеленых кристаллов удалось разбить в их груди. Особенно выделялся методом борьбы туземец из Африки, которого опасался Салим. Простого человека орк способен был убить легким движением руки, с мертвыми оказалось лишь чуть сложнее. Его металлическое копье в сочетании с невероятной физической силой просто-напросто разбивали крепкую породу в груди.

Но даже при всех опасениях наемника, Хэммет часто замечал их обоих в одной компании. Они беседовали на одном языке. В интонации и взглядах ни разу не промелькнула враждебность. Все-таки межплеменная вражда, если она и вскрылась, не имела здесь совершенно никакого значения.

Ибо если так подумать, то голова профессора полетела бы первой с плеч, не будь некроманта под боком.

А тут даже вину в происходящем Михаилу никто не выдвигал. Каждый из подданных этой маленькой империи прошел через свой собственный ад. Каждый знал, что враги будут прибывать раз за разом, чтобы их уничтожить.

И каждый знал, что у них был шанс уйти. Но те, кто хотел это сделать, уже ушли. Поэтому не осталось выбора, кроме сражаться за землю, которую они решили назвать своей…

На четвертый день защитники выкатили баллисту, также собранную Франкенштейном. Благодаря правильной настройке она могла метать огромные деревянные клинья, к тоже подожженные. Один выстрел разбивал три скелета, стоящих в рядом. Либо застревал в груди второго мертвеца, если те были покрыты плотью. Но вне все было так гладко.

Построенная из местного дерева, техника быстро выходила из строя. Да и другие материалы, собранные местными сборщиками за долгое время, не слишком радовали качество. Однажды им повезло, в каньон из ниоткуда свалилась пара ремней из старого мира.

А один раз на одну их высоких ровных поверхностей на горе свалилась ни много, ни мало, целая корова. Ради ее спасения пришлось разбирать один из требушетов сразу после одной из атак некроманта.

Но все это оказалось зря, ибо сена нигде достать здесь невозможно. А пучки травы, прихваченные орком-туземцем, животное есть наотрез отказалось. Поэтому оно пошло на мясо.

Каждому досталось по небольшому жареному куску. Трухлявого бесполезного дерева, стружек и опилок после строительства оказалось предостаточно, хватило на несколько костров. Правда, дым благодаря отсутствию ветра не уходил еще долго. Но был все же приятнее запахов горелой мертвечины и бальзамирующей жидкости, что плотно заполонили носы защитников, не отпуская ни на мгновение.

Вопреки ожиданию, Пиррос и Глабр не только не взяли себе лучшие куски, но даже не взяли себе больше, чем остальные. Представители коренных народов так сами попросили внутренние органы, даже самые малосъедобные, в том числе и глаза.

Шкура тоже сослужила свою пользу, пойдя на столь нужные ремни для механизмов.

Но больше таких подарков от судьбы никто не ждал. Наоборот, давая что-то, судьба должна была это забрать. Так оно и случилось на пятый день.

— Мне не нравится эта пещера, — сказал два дня назад Уильям.

В одном месте горный массив уходил куда-то вглубь, а после обрывался. Но самое главное. что выглядел он совершенно неестественным, словно построен человеческими руками.

Бывший крестоносец посоветовал выделить охрану, но Глабр отказался, и между ними вспыхнула первая ссора. К счастью, холодный рассудок римлянина не позволил все испортит.

Рядом с проходом находился один дозорный, обязательно совмещавший вместе с охраной другие обязанности, например, чистку оружия.

И когда защитники услышали взрыв, то в первую очередь, по привычке, кинулись в сторону баррикад.

Но события происходили именно внутри горного массива…

Все давно знали, что некромант располагает скромными запасами динамита. Одни из самых живучих его мертвецов пытались несколько раз взорвать баррикаду, но были уничтожены раньше. И при детонации взрывчатки с зажженным фитилем забирали с собой еще несколько мертвецов.

И теперь противник решил использовать их с большей пользой. Обошел весь массив по какой-то тайной тропе и вышел прямо к стене, отделявшей его от лагеря.

Много взрывчатки не потребовалось. Дым еще даже не исчез, а дозорный оказался мгновенно убит. Сам некромант не стал рисковать своей жизнью, поэтому в атаку кинулись лишь мертвецы.

Неожиданность оказалась на стороне противника. Ему стоило послать больше марионеток, тогда весь скудный тыл был бы практически обескровлен. Но к рискованным действиями, по словам Виктора, визгливый никогда не был расположен. Такое было лишь один раз, и он за это жестоко поплатился.

Поэтому все его атаки были направлены на множественные укусы, на изнурение защитников и сокращения их числа.

Последнее получалось даже слишком хорошо. В эту атаку сразу пали семеро, прежде чем пришла помощь.

Уильям, прибежав на помощь, самоотверженно в толпу бросился с огромным мечом, подобранным у одного из павших на третий день. Два скелета оказались тут же сметены. Один из мертвяков попытался выстрелить из дробовика, но бывший крестоносец совершил перекат вперед и проткнул грудь врага, раздробив единственную вещь, что держала его на ногах.

Другие защитники даже после стольких дней обороны не могли похвастаться такими возможностями по истреблению нечисти. Кто-то полег в рукопашной один на один, кто-то словил пулю. Но постепенно небольшой пока отряд живых начали теснить вглубь. Ибо явились мертвецы посильнее…

Три мертвых крестоносца практически не утратили своих навыков. Только двигались чуть медленнее из-за закостеневшей плоти, обволакивающей совершенно сухие кости.

Бойня перешла на новый виток. Если отступить и поддаться панике прямо сейчас, то некромант начнет атаку с двух сторон, и тогда все будет кончено.

Но никто отступать не собирался. Уильям же замешкался только на секунду. Когда узнал одного из этих крестоносцев.

От капитана Патрика за прошедшее время осталось немного. Но низковатый рост и высохшие черты лица позволяли безошибочно узнать его даже в этом хаосе. Даже при отсутствии нижней челюсти.

Нагрудник с тевтонским крестом и опознавательными знаками капитана на плечах имел небольшую дыру около живота. И множество небольших вмятин. Неизвестно, была ли его смерть трусливой, но долгой и мучительной точно.

Уильям не мог точно сказать, что испытывал в этот момент. Он всегда всей душой ненавидел бывшего командира. Даже желал ему такой смерти. Но не такой судьбы. Быть бродячим трупом на побегушках у некроманта — такой судьбы бывший крестоносец не желал никому…

Зеленые глаза мертвеца горели ненавистью. Он помнил своего подчиненного. Помнил, что тот его бросил. Но не мог ничего сказать вслух. Поэтому два бывших соратника без лишних слов скрестили мечи.

Глабр, тем временем, быстро отдал нужные приказы, сохраняя хладнокровие. Нельзя было оставлять главную баррикаду, даже ценой прорыва в тылу. Потеряв эти позиции, они окажутся зажаты с двух сторон, а после их просто перебьют.

Все резервы были брошены в тыл. Сам император со своей личной охраной вступил в бой. Искусно владея двумя клинками, Пиррос двигался сквозь мертвецов, обходясь одним-двумя ударами. Вскоре к нему присоединился легат, прикрывая сзади с флангов мечом и щитом.

Хэммет, пока остальные путешественники остались на стене, немного опоздал к полю боя. Револьвер он берег до лучших времен, предпочитая ходить с трофейным мечом, что достался от мертвеца. И настал момент наконец-то применить его в бою.

Патрик оказался крепким орешком из-за своей брони, через которую не так-то просто пробиться изношенному большому клинку. Постепенно он начал теснить выложившегося в первые секунды на солидную часть сил бывшего крестоносца. Доспех капитана покрыли новые зазубрины, но больше никакого ущерба. Новый удар плечом и массивный, по сравнению с противником, Уильям, оказался на спине.

Тут мертвец словно опомнился и посмотрел куда-то вверх. Бывший крестоносец сразу все понял и попытался остановить врага, но тот оказался проворнее. Тогда на его пути встал Хэммет. Если бы кто-то успел прийти на помощь, то им удалось бы повалить мертвеца и обезвредить. Ибо доспех так и не давал добраться до слабого места. Тут требовалась тяжелая артиллерия, например, баллиста. Но та была направлена в сторону каньона.

Другие защитники тоже испытывали трудности с двумя оставшимися крестоносцами, но после уничтожения оставшихся мертвяков, они имели численное преимущество.

С Патриком же справиться не получалось, несмотря на все мастерство фехтования профессора. В конце концов Михаилу удалось проткнуть голову капитана насквозь, со стороны отсутствующей нижней челюсти. После чего круговой пируэт, и меч готовился отсечь сгнившую черепушку. Но в последний момент мертвец пригнулся и вывернул руку под неестественным углом, после чего рубанул клинком…

Хэммет замер. Острейшее лезвие практически отсекло сустав вблизи колена.

Выведя из строя противника и оставив меч в его ноге, Патрик кинулся в сторону пещер. Хэммет попытался последовать за ним, но хлещущая из невероятно болезненной раны кровь не позволяла это сделать. Тем не менее, профессор сохранял каменное выражение на стремительно бледнеющем лице. Поэтому побежавший следом за врагом Уильям лишь бросил на него обеспокоенный взгляд.

Важнее было остановить противника, чтобы тот не задумал.

А задумка оказалась малоприятной. Раскидывая рабочих, Патрик оказался на одной из частей недостроенного моста к порталу. Холодные пальцы с посиневшей плотью содрали доспех, после чего разорвали грудную клетку и вытащили зеленый кристалл. Глаза крестоносца тут же потухли, и он упал навзничь на деревянную поверхность постройки. Уильям выбежал из пещеры в самый последний момент…

И в следующую секунду зеленый кристалл сдетонировал, превращая левую часть моста в труху. Бывшего крестоносца отбросило мощным магическом взрывом назад.

После взрывной волны в воздухе еще долго оставался переливающийся зеленый свет. Оставшиеся два мертвеца, один из которых был крестоносцем, кинулись бежать прочь после достижения поставленной цели. Защитники не стали их преследовать.

Вместо этого Глабр что-то приказал шепотом одному из гномов. И тот побежал к охраняемой части лагеря, где находился огороженный пустыми ящиками и телегами склад.

В это время многочисленные трупы и останки мертвяков начали переносить на другую сторону сделанного прохода, несмотря на поспешные протесты запоздало прибежавшей на помощь Катерины.

— Он же поднимет их! Против нас…

— Не поднимет, — услышала она голос Виктора.

И увидела, что он внимательно осматривает серьезно раненого Хэммета. Жгут помог остановить кровь, но с торчащим из голени мечом надо было срочно что-то делать…

Бледный лоб профессора покрылся испариной, но сам он был спокоен, что совершенно не вписывалось в происходящее.

— Чтобы поднять мертвецов, ему требуются кристаллы, — задумчиво продолжил Франкенштейн, внимательно осматривая и ощупывая ногу вокруг раны, заставляя Михаила изредка стискивать зубы и дергать, насколько это возможно, раненой конечностью.

— И лаборатория. А также помощь, которую не смогут оказать мертвецы. Поэтому они правильно делают, что избавляются от трупов. Нас слишком мало осталось, чтобы копать могилы для павших.

Когда гномы, явно умеющие пользоваться взрывчаткой, заложили динамит по периметру открывшегося прохода, вернулся Уильям. Шел он тяжело, в глазах то и дело двоилось. Его окровавленная рука то и дело зажимала разбитый затылок.

— Какого черта?! — он тут же забыл обо всей боли, не обратил внимание на состояние Хэммета вдалеке.

Его волновало лишь одно. У римлян в распоряжении было мощное оружие, и они молчали. Молчали, пока их убивали на баррикаде!

— Это что, правда, динамит?!

Он шел широким прям к императору, но в конце путь ему преградил Глабр. Но Пиррос жестом отстранил подчиненного. И даже позволил себе улыбку. После чего взглянул на своего друга.

— Мы берегли его на черный день. Наш последний ящик…

— Этот динамит мог положить почти всю армию мертвецов! — не сбавлял тон, порой даже брызжа слюной, солдат. — К четвертому дню у него не бы не осталось ничего! Они бы не прорвались сюда, а если и прорвались, то небольшим числом!

— Риск был слишком, а теперь нам надо заделать проход, — напряженно ответил легат.

— Да пошли вы со своим пустозвонством! Я говорил, что в этом проходе что-то не так! И теперь, допустив все ошибки, вы пытаетесь сохранить лицо, проклятые остроухие. сколько солдат из-за вас положили!

Мощный удар низкорослого императора, которого, казалось, Уильям может одолеть одним щелчком, повалил его навзничь. Но в оглушенное состояние вызвало лишь новую порцию ярости.

Вскочив, бывший крестоносец уже хотел было броситься на на обоих, но на его пути встала Катерина. И влепила хлесткую пощечину. В то время как в ее глазах плясали столь знакомые Салиму огоньки ярости. В этот момент, будь у нее магия, он бы поостерегся с ней связываться.

— Дурак! Совсем спятил… Хэммету плохо, еще других раненых полно, мост разрушили, а ты решил здесь междоусобицу устроить! Хватит.

Неожиданно, но Уильям подчинился. Но все же бросил напоследок римлянам ненавидящий взгляд.

Легат лишь сказал ему вслед:

— Еще одна такая дерзость, и мы закроем глаза на то, что ты полезен… пока что.

Они были недовольны тем, что мост был уничтожен. Считали, что Уильям мог все предотвратить. Впрочем, в равной степени, как остальные.

— Римляне — прирожденные убийцы, — прошипела идущая рядом с солдатом рыжеволосая. — Наша Гильдия, по сравнению с ними, просто дети. После взрыва ничего в голове не осталось, не так ли?

На Катерину, несмотря на принадлежность к редкому здесь слабому полу, старались лишний раз не засматриваться. Да и мало чьи мужские взгляды она привлекала. Ожог на лице, проявляющая себя старость… но это не было причиной. Ее боялись. Боялись мастерства, которым она владела.

И, стоит признать, женщине это невероятно нравилось. Поднимало духу, заставляло с остервенением сражаться, усиливая порожденные ее персоной чувства в других.

— Они обманывали нас! — взвился бывший крестоносец. — Я…

— Да, да, твоя правота неоспорима. Но это не повод вести себя столь глупо и опрометчиво. Ты видел, как они смотрели на нас? Если бы не некромант, нас бы тут же убили. Хэммет не повел бы нас сюда, предпочел бы искать иной путь при другом раскладе. Как можно быть столь слепым?

Мужчина молчал. И продолжал молчать, когда они подошли к профессору… Тот продолжал пребывать на лежанке, но после поднялся на локтях. И спокойно констатировал:

— Все плохо, доктор, не правда ли?

— Да, — не стал скрывать Виктор, продолжая смотреть на клинок.

Жгут продолжал перетягивать ногу выше колена, но это временная мера. Предстояло непростое решение. Точнее, решение было одно, нужно было лишь решиться.

— Этот клинок острее любой пилы… есть в распоряжении, — заметил Михаил. — Лучше воспользоваться им… раз уж он пришелся к месту.

И даже чуть усмехнулся.

Уильяму казалось, что он просто храбрится. Впрочем, он заметил, что Хэммет всегда принимал много вещей не так, как они. Относился ко всему проще. Для того, кто пережил много эпох, это вполне нормальное явление.

Но Катерина же не могла так просто смириться. С жалостью глядя на профессора, она с трудом произнесла:

— Я видела, как ты сшивал своих тварей… множество раз… неужели ты ничего не можешь сделать, Виктор?

Она впервые назвала его по имени, чем удивила самого Франкенштейна. Но он лишь поднял на нее взгляд, а потом встал на ноги.

— Я похож на волшебника? Я делал это специальными нитками, в лаборатории. В этом мы похожи на других некромантов.

Он прикрыл ухо, будто заранее знал, когда произойдет взрыв. Гномы постаралась на славу. Проход завалило так, что потребуется несколько вагонеток. чтобы открыть его вновь. Да и то скорее обрушится вся гора, нежели удастся добиться желаемого.

Сделанные всеми сторонами ошибки непростительны. Но теперь лишь остается расхлебывать последствия.

Женщина еще раз взглянула на рану профессора. Кость была полностью отсечена, нижняя часть конечности держалась лишь на лоскутах плоти. Но дальше все равно будет больно…

— Режьте… — попросил Хэммет, откинувшись на спину.

Никто не мог понять, о чем он думает, как бы не получалось. Это было странно, будто подобное его совершенно не расстраивает.

— Я не буду на это смотреть… — Катерина ушла, накинув на голову капюшон.

И двинулась в сторону баррикад, чтобы ничего не только не видеть, но и не слышать.

— Нужна помощь? — закончив с туннелем, Глабр начал осмотр раненых.

И черед дошел до Хэммета. К его чести, при взгляде на рану в глазах римлянина не заиграла огоньки торжества.

— Я не буду этого делать… — сразу решил бывший крестоносец. стараясь игнорировать легата.

— Так позвольте мне, — предложил тот свои услуги.

— О, лучше все-таки я, — возразил Франкенштейн. — У меня есть медицинское образование.

Эльф же после этих слов двинулся к другим раненым, потеряв к ситуации всякий интерес.

— Боюсь, будет очень неприятно.

Профессор кивнул и отказался даже от палки, чтобы не откусить язык.

Никаких средств для снятия боли. Морфин был недостижимой мечтой каждого раненого. Пусть даже он был невероятно опасен….

Виктор взялся за рукоять и лезвие меча, не жалея своей пришитой руки. И резко надавил. Как Хэммет не старался, сдавленный крик сдержать не удалось…

Неизвестно где. Осада. 10 день.

Уничтожение половины недостроенного моста негативно сказалось на морали защитников. Если бы еще не хватало дерева, началась бы паника. Но пока спасало железное спокойствие римлян, которые своим примером и лечами вдохновляли остальных.

Вернее, вдохновлял легат. Но было видно, что он исполнитель, а Пиррос, несмотря на свою молчаливость, был головой.

Вот только между закаленными в боях представителями могущественной когда-то империи и остальными имелась существенная разница. И заключалась в том, что римлян учили не только сражаться до последнего, но и умирать. Эти двое эльфов являлись чистокровными, истинными представителями Империи. Ни одного человека в родословной, что стало повсеместно в конце падения могущественного государства.

Для остальных они стали символом. Но не более. За них были готовы сражаться, но не умирать. Даже во имя общего спасения.

Поэтому рухнувший мост, а также потери дали некроманту преимущество, и он лишь усиливал натиск.

Теперь пятеро мертвых крестоносцев были постоянными гостями на поле боя. Из на девятый день удалось убить лишь одного. Копье африканского орка попало в брешь в его нагруднике, разбивая кристалл внутри. Но вот с остальными можно было справиться только толпой.

Заканчивающиеся патроны не могли пробить результат гения эльфов и гномов. Впрочем, в распоряжении некроманта они тоже не бесконечные. Поэтому настоящий дождь из пуль противники устраивали редко. Только когда открывалась хорошая возможность.

Все понимали, что баррикада не может держатьяс вечно. Вражеские пули делали свое дело. И когда на девятый день стало ясно, что постройка больше не держит пули, было решено отступать ко второй линии обороны между двумя горами. Предпоследний оплот.

Проблем сразу прибавилось. Иногда меткие мертвяки умудрялись подстрелить рабочих на мостах во время работы. Поэтому стройка заканчивалась, пока не удавалось отбить очередную атаку.

Каждый защитник забыл, что такое сон. С потерями число обязанностей каждого росло. Виктор с трудом успел сделать с помощью подходящей деревяшке и ремней замену отрезанной ноге профессора.

Тот пережил кровопотерю и болевой шок без последствий. И даже никакая болезнь не развилась.

Учиться ходить пришлось без костылей, на плохо пригодной деревяшке. Но Хэммет справлялся. Молча, не говоря ни с кем, словно стесняясь своей потери.

Ни о каком ближнем бое при таком раскладе и говорить не приходится. Поэтому он отдал свой меч тому, кто больше в этом нуждался. А сам держал наготове револьвер.

Только Катерина опасалась, как бы он не пустил себе пулю в лоб в критический момент. Но, возможно, не стоит судить других по себе. Возможно, женщина бы так и поступила, попав в такую ситуация. Ибо судьба и так отняла у нее все.

На Уильяма некоторые из соратников по несчастью продолжали коситься с враждебным взглядом. До сих пор не могли простить, за то, что он «профукал» шанс на спасение.

Да еще к тому же нацепил на себя уцелевший после взрыва нагрудник капитана Патрика. Один из подхалимов, что был средневековым рыцарем, думал его отнять в пользу легата или императора, за что поплатился передними зубами.

И, несмотря на конфликт, случившейся ранее, Глабр при полевом суде был на стороне справедливости и разжаловал подхалима-рыцаря. Все равно как командир он оказался достаточно посредственным, действовал не так эффективно, и его отрядами гораздо лучше управлял заместитель.

Вся эта грызня продолжалась то и дело, вспыхивая мелкими конфликтами, несмотря на всю угрозу, находившуюся снаружи. Люди и им подобные всегда оставались собой. Но пара показательных казней, когда конфликтовали наиболее бесполезные, сделали свое дело. До убийств пока еще не доходило. Однако неизвестно, насколько хватит этой острастки…

— Порой я не понимаю, что мы все творим, — сказал на десятый день отец Витторио.

В последние дни они с Уильямом часто беседовали. Тому требовалась духовная поддержка, и уже очень давно. В ордене помогала вера, а с потерей места в организации пропала и вера. И он шел лишь вперед, будучи лишь собственной темной тенью.

Но быстрого духовного воскрешения не произошло. Все беседы помогали лишь держаться на плаву. Война была стихией бывшего крестоносца, у него в крови. Но здесь была не война. Здесь были джунгли, выживаение диких зверей, запертых в клетке, борящихся с практически неизбежным.

Каждому требовалось справиться с этим давлением. Даже сильным. Кто-то умудрялся использовать внутренние резервы, как Хэммет и Виктор. Кто-то отстранялся от происходящего, как Катерина и Салим.

Солдат всегда знал, что отличается от них в большинстве аспектов. И подсознательно считал себя наиболее достойным попасть в рай, несмотря на все грехи.

— Я думаю, не нам решать, хорошо это или плохо, — тихо ответил Уильям.

— Вы не правы, — покачал головой эльф. — Когда Бог вызовет нас на свой суд, что скажет тот, кто убил чужому по приказу тысячи людей?

— Правду…

— Правда в этот раз не спасет. Даже истинная вера в необходимость преступления не спасет от тяжести возложенного на душу греха.

— Где же тогда выход? — поинтересовал солдат. — Послать к черту все принципы? — от этой грубости священник чуть поморщился, но собеседник никогда за подобное не извинился, приходилось к этому привыкать. — Сказать, что даже поступая правильно, я не прав?

Отец Витторио задумался, но потом добродушно усмехнулся:

— Вы хотите жить проще, Уильям. Это хорошое желание. Потому что естественное для многих людей. И порой так жить правильно. Но мир не делится на черное и белое. Как и Бог не всегда добр. Равно как и не всегда карает за преступления, если человек истинно раскаялся.

Теперь настала очередь бывшего крестоносца всерьез задуматься над этими словами. И ответ, как обычно не приходил.

Его мучили сомнения. Мучили постоянно. Но солдат не мог поделиться этим с кем-либо. Но именно сейчас сделал первую робкую попытку.

— У меня есть сомнения. Постоянно. И они все больше укрепляются не в ту сторону, в которую мне бы хотелось. Именно поэтому я не хочу доказательств. И по-своему прав. Но если я окажусь не правым на божественном суде, то мне не будет прощения. Что мне делать? Переступить через себя? И, возможно, уничтожить то немногое, что осталось?

Священник посерьезнел. Пусть он и выглядел озадаченным, но Уильяму показалось, что он если не полностью, то хотя бы частично догадывается о том, что говорил. И это еще сильнее насторожило.

— Только вы можете выбрать свой путь.

— Но зачем тогда молиться Богу, если он не указывает его? — настаивал солдат, продолжая задаваться непростые вопросы.

Но отец Витторио, казалось, слышал их слишком часто.

— Если знаков нет, значит, мы в них не нуждаемся. И должны сами в таком случае принять решение. Да, это звучит как совершенно пустое извинение. Но мы не вправе требовать от Него чего-то.

— Я понимаю… — запнувшись, бывший крестоносец запнулся. — Я… больше всего на свете я боялся попасть в ад. Потому то демоны, эти твари — идеальное доказательство его существования. Наш орден был построен не на песке или в болоте. Каждый из создателей знал, что ад существует, и что человеческие грехи низводят души умерших туда. А я совершил слишком много дурного, чтобы избежать этой участи… и у меня есть один-единственный шанс на искупление.

— Кто вам это сказал? — озадаченно спросил священник.

И тут бывший крестоносец запнулся, поняв, что сболтнул лишнего.

— Я сам…

— В таком случае, не судите себя так строго. Главное найти мир в своей душе. И раскаиваться в своих грехах.

— Вы раскаиваетесь? — опустив голову, неожиданно поинтересовался Уильяма.

— Нет, — без лишних предисловий ответил эльф. — Поэтому моя участь будет незавидна, когда настанет мой черед. Гордыня во мне слишком сильна. Но для вас, возможно, еще не все потеряно. Просто вы запутались. К сожалению, это место не подходящее, чтобы распутать весь клубок, что крепко завязался в вашей душе.

Тут собеседники осеклись, увидев, что к ним, ковыляя на выструганной деревянной ноге, опираясь плечом на доску, шел профессор.

— Прошу прощения, что прерываю вашу исповедь, — заранее извинился Хэммет.

Он дышал тяжело, было видно, что ходьба на деревяшке с трудом ему дается. Но в остальном никаких последствий. Вся замкнутость прошла вчера вечером. Словно до этого Михаил лишь тщательно планировал, как будет жить дальше, а после жизнь стала гораздо проще. Уильям завидовал этому умению соратника приспосабливаться…

— Мы уже закончили, — ответил бывший крестоносец. — Вы садитесь, не мучайте себя.

— Благодарю… — профессор с заметным облегчением опустился на пепел, ничуть не боясь испортить пиджак.

За своим внешним видом в этом месте практически никто не следил. У большинства мужчина имелись бороды или хотя бы трехдневная щетина. Только римляне, как того требовал их внутренний свод правил, всегда были гладко выбриты.

— Вам повезло, у вас хорошо свертывается кровь, — заметил солдат. — Мы заметили это еще в Симбирске… я видел, как солдатам ампутировали конечности. И последствия…

— Единственное последствие… я все еще ее чувствую, — тихо сказал Хэммет. — Не слишком приятные ощущения.

Виктор сказал, что это нормальное явление. Скорее всего, с ним придется прожить всю оставшуюся жизнь. Но как подобное может волновать, когда они заперты армией мертвецов, а единственный выход строится с трудом.

Теперь не нужно было далеко идти, чтобы попасть на баррикаду. От шальных пуль забравшихся на нее противников погибали защитники и внутри защищенного периода. Все были готовы забаррикадироваться в пещерах в любой момент, как только оборона будет прорвана.

А то, что это случится, можно не сомневаться. Люди изматывались все сильнее, норма еды в день становилась все меньше из-за исчезающих запасов. Патронов было мало, начали пользоваться даже кремниевым огнестрельным оружием, что имелось в запасах. Кое-что удавалось добыть у мертвецов, когда армия врага отступала. Но то было роскошью в каньоне, где при этом имелся поворот вдалеке. Здесь же ловкачей, что искали экипировку среди останков, начали попросту отстреливать издалека.

— Вы хотели о чем-то поговорить? — прервал молчание отец Витторио, выводя Хэммета из глубоких раздумий.

— Да. Это касается наших… друзей…

— Римлян… — сразу догадался священник, чем удивил Уильяма, ибо тот подумал, что речь идет об остальных из их маленького отряда.

— Именно, — профессор еще раз аккуратно огляделся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Я не думаю, что нам позволят так просто уйти.

— Какое им дело — уйдем мы или нет? — хмыкнул бывший крестоносец. — Мне они не нравятся, но сомневаюсь, что…

— Они держат при себе остатки динамита. Не для битвы. И не для того, чтобы взорвать себя, если мертвецы начнут совсем прижимать, — быстро обрисовал ситуацию профессор.

Священник хотел было возразить, что это скорее напоминает паранойю. И во многом догадки. Но потом вспомнил, что Михаил на такие ситуации никогда не шутил. И слова остальных это лишь подтверждали.

— Значит, хотят сбежать, — понял Уильям. — им достаточно еще пары секций моста, чтобы допрыгнуть и взорвать его. И тогда мы обречены…

— Но какой им смысл бежать без своей маленькой империи? Разве они не говорили, что не могут найти себе место в обычном мире? Я их в этом прекрасно понимаю, — напомнил эльф.

Михаил покачал головой. Он не надеялся на понимание остальных. Лишь хотел предостеречь от угрозы.

— Римляне слишком сильно ненавидят меня. И вас тоже, раз вы со мной. Робертса они отпустили, потому что он предстал в их глазах такой же «жертвой моих действий», как они сами. Но появись мы вместе, не избежали бы горькой участи. Теперь наши жизни, как ни прискорбно, спасет только то, что находится за баррикадой.

— Это… иронично, — дал свою оценку отец Витторио. — Значит, до самого создания моста мы не можем перебить всех мертвецов. Но и после мы должны найти способ добраться до портала раньше римлян, пока мосты не взорвали… как вы считаете, они попытаются убить вас лично?

От этого многое зависело.

— Я думаю, нет, — покачал головой Хэммет. — Им будет достаточно уверенности в моей смерти. Ведь я не смогу противостоять армии мертвецов с одной ногой.

— Остальные знают об этом? — осведомился Уильям.

Говорить об этом долго не стоило, могут возникнуть подозрения. Если римляне понимают, что путешественники не дураки, то они уже приняли меры. На их стороне будут те воины империи, которых они пообещают взять с собой в случае смерти профессора.

Но ничего не мешает Пирросу и Глабру обмануть и их.

— Виктор пытается придумать план, — обнадежил Михаил. — Катерина и Салим тоже знают о проблеме. Катерина сразу сказала, что не стоит пытаться тайно убить римлян. Ничего это не даст. Да и скорее просто не выйдет. Они — профессиональные воины. В их время часто подсылали шпионов и убийц, чтобы убить представителей высоких чинов. Сомневаюсь, что он утратили привычную бдительность.

— В таком случае, каков будет план? — было видно, что солдат начал ощутимо нервничать.

Теперь будет ожидать подвоха с любой стороны. Но при теперешней расстановке сил это даже правильно.

— Я сообщу вам, когда придет время, — пообещал Хэммет.

Неизвестно где. Осада. 15 день.

Дни тянулись бесконечно долго. Точнее, понять, прошел ли день или нет, можно было лишь по внутренним часам. Дольше всех держал марку Хэммет, но постепенно и он потерял счет времени. Работающих часов под рукой не оказалось, чтобы поддержать это «летоисчисление».

Каждый, попавший сюда, начинал жить вне времени. Постепенно, все мысли о том, что происходит в обычном мире, сходят на нет. Поэтому никто из путешественников не задумывался о том, что прошло уже, по меньшей мере, двенадцать-восемнадцать лет в настоящем времени.

Да и у каждого из них закончилась старая жизнь. Не имело значения, годом больше, годом меньше. Главное, не задержаться здесь настолько, чтобы перейти в другую эпоху. Хоть это никому из присутствующих в этом мире не грозило.

Мертвецы доберутся до каждого, если не удастся сбежать обратно. В последнем уже никого убеждать не приходилось. На одиннадцатый день нашлась парочка дураков, решившая договориться с некромантом. Предварительно попытавшись выкрасть Хэммета или хотя бы железные пластинки, что он хранил при себе. Сложно было сказать, кто их надоумил, оба казненных после интеллектом не блистали.

Уильям поначалу посчитал, что это дело рук римлян, но Катерина тут же это опровергла. По ее мнению Глабр и Пиррос не стали поступать бы столь глупо. И все остальные постепенно согласись с этой мыслью. Двумя бандитами повелевал лишь страх за собственную шкуру.

В целом, некромант, понимая, что защитники сдаваться не собираются, а его армия мертвецов продолжала таять, решил перейти к более тонким методам. Атаки стали реже, но свирепее, более продуманными. Но по потерям оставалась та же пугающая тенцендия, не склоняясь ни в ту, ни в другую сторону.

Глабр предположил, что оставшись без большей части мертвецов, он отправится за подкреплением. Но Виктор сразу отнесся к этому скептически. Потому что знал этого некроманта. Знал, что он упрям. Что не сдастся. Что побоится вернуться к своему хозяину с пустыми руками.

Хэммет дополнил его размышления. Заметил, что до сих пор не пришли подкрепления, насколько они могли судить, сидя взаперти. Хотя в обычном мире уже должны были бы обеспокоиться о его отсутствии на более, чем десять лет. Это означало, что никто не был уверен в том, что нужно искать именно в этом мире. Путешественники могли быть где угодно и в обычном. А эта экспедиция, закончившаяся успехом для врага… случайность.

Отправить столь важного и преданного слугу в безвестность на годы? Он, без сомнения, попал в немилость. Скорее всего, после неудач в Тампико. И заканчивая их побегом из Тумстоуна. Этого вполне достаточно, чтобы перестать доверять верному слуге, несмотря на его успех в Симбирске. А если глава некромантов догадался, что еще одна пластинка ускользнула от них в Шербуре, то дела совсем плохи. Это объясняло, почему он не отступал.

Но силы некроманта тоже заканчивались. И в бой шли все более сильные козыри. На четырнадцатый день появились Ковбои. Вернее, то, что от них осталось. Курчавый Билл выглядел весьма потрепанным, да и число мертвецов с Дикого Запада было невелико. Салим насчитал только пятерых с красными повязками.

— Встретились с нашим другом ангелом, не иначе, — предположила Катерина. — И отведали они немного «божественной» силы.

Это многое объясняло. На этой версии путешественники и остановилось.

Но сегодняшняя беседа, равно как и предыдущие, проходила без участия Салима. Тот все больше отдалялся от остальных путешественников, проводя все больше времени с другим орком. В первую очередь на баррикаде, охраняя ее с остальными.

Впрочем, даже Хэммет не выказывал беспокойства по этому поводу. Видимо, считая, что представитель враждебного племени не может быть опасностью. Да и не походил он на лояльного римского воина…

— Ты убьешь для нас Красса. Хэммета, как ты его называешь, — в приказном тоне заявил Глабр.

Он, Пиррос и орк из другого племени дождались момента для разговора по душам в одной из укромных пещер, откуда не шло эхо.

— С какой… это… стати? — опешил поначалу наемник.

Разумеется, он понимал, что его позвали для непростого разговора. Но подобное даже в голову не пришло. Он успел растерять свою прозорливость вместе с нормальной речью. Слишком часто было ощущение беспомощности. Что неудивительно после пережитого, когда неведомая сила, выворачивающая наизнанку, потом обратно, и так множество раз, воздействовала на разум, и от этого невозможно было спрятаться…

— С той, что он не заслуживает жизни, — процедил легат.

Император и африканец продолжали хранить молчание. Последний вообще говорил мало, и ни слова по-английски. Но, как и император, понимал чужие слова.

— Он не… самый лучший… человек. Но…

— Он самый большой лжец, которого только носил свет.

— Я… знаю…

— Нет. Не знаешь, орк. Даже представ перед нами в последний раз, он пытался манипулировать. И кормил нас ложью…

— Какой? — Салим устал от голословных обвинений.

Да и слишком устал от всего остального. Все превратилось в бесконечный кошмар. С тех пор, как он спас братьев, он не понимал, зачем идет дальше. Правда, неизвестно, спас ли?..

— О его семье, к примеру. У него была только жена и приемные дети.

— Он… бесплоден? — удивлся орк.

— Боюсь, даже боги не могут дать на это ответа. Но в Риме это были не его дети, они были уже взрослыми, и появились чуть позже его жены. И он не любил ее. Она его — да. Он — нет. Поэтому вся история, что он испугался после пыток и убийства семьи… ложь. Последнее я рассказал, почему. А вот пытки… я видел, как он сражается. Только в одной битве со Спартаком, последней битве этого восставшего раба, он убил лично больше сотни врагов. Лучших воинов бунтовщика.

Глабр замолчал, давая возможность для собеседника осмыслить сказанные слова. Тот продолжал молчать, опустив взгляд. И эльф продолжил:

— Порой я даже боюсь представить, что Красс такое. Каждый из нас бился над этой величайшей загадкой. Я опасаюсь, что еще до прихода в Рим он успел оставить свой след в этом мире. Может, в Греции, Египте… или еще более древних государствах. Пойми, орк, здесь идет речь не о нас. Мы — давно погибли. Нас не существует. Равно как и тебя. Ты, в отличие от других, не цепляешься за жизнь…

— Катерина тоже не слишком… за нее цепляется, — словно стараясь увести разговор в другую сторону, торопливо отметил Салим.

— Женщина предана ему. Заметил ты это или нет. Я уверен, что он колдун. Он способен и не такое. Тарака говорит, что чувствует в нем что-то потустороннее…

— Его колдовство не помогло… спасти… его ногу, — вновь проявил упрямство наемник. — Не слишком ли… это противоречит… такой эгоцентричной… персоне?

— Даже у него есть свои пределы. Но то, что он опасен — мы можем заверить. Поэтому только действия вместе мы сможем одолеть это темное существо. Ты не можешь доверять никому больше из своих спутников орк. Мы твои единственные друзья теперь. Тарака, расскажи наш план, если наш новый друг согласен.

А если друг не согласен, то копье окажется в у орка в позвоночнике еще до того, как он сможет покинуть это отвлетвление в пещерах. Это было видно по взгляду римлян. А римляне никогда не шутили…

Неизвестно где. Осада. 17 день.

— Нам нужны еще боеприпасы! — крикнул один из защитников на баррикаде.

И тут же оказался убит метким выстрелом Джонни Ринго. Как только на поле боя появились ковбои, высовываться стало крайне опасно. Так как они отстреливали рабочих из винтовок, хоть и дальности полета пули едва хватало, чтобы достать их на высоте между двумя горами, их уничтожение стало приоритетным. Чуть больше, чем избавление от крестоносцев, которых этому время осталось всего двое.

Уильям узнал их. Они были в Шербуре, все из его отряда. Но расправлялся он с ними, если выпадала такая возможность, даже не задумываясь. Слишком долгий путь прошел каждый из путешественников, чтобы размениваться на лишние сантименты.

Оставшись в тылу со своей деревянной ногой, Хэммет помогал снаряжать патроны, когда те были в достатке. Потом помогал вырезать стрелы. Сидеть без дела было немыслимо.

На баррикаде же побывал каждый, давая отдых остальным. Хотя, отдых сомнительный. Всего несколько часов сна и работа по стройке моста. Если не диверсия Патрика, они смогли бы сбежать сюда еще два назад. Теперь же осталось совсем немного, и в портал можно будет хотя бы запрыгнуть с разбегу.

Понимая это. рабочие стали работать с большим энтузиазмом, несмотря на недостаток сна и недоедание. Некромант же прекрасно понимал, что добыча вот-вот ускользнет. И стал все чаще и чаще вступать в бой, срезая своими смертоносными заклинаниями то одного защитника, то другого.

Теперь живых осталось всего сорок, но мертвецов и того меньше. Яростные атаки перестали быть тщательно планируемыми. Некромант был нетерпелив, и злился со своих неудач. Но не собирался отступать.

Но при этом слишком труслив, чтобы выйти и показать все, на что способен. Виктор даже пытался спровоцировать его, показавшись на баррикаде. Но фигура в плаще даже не придала большого значения его присутствию. А доктор и правда надеялся, что это сработает. Выбитый из колеи противник мог стать легкой добычей.

Судьба же не собиралась давать даже намек на легкий путь. И даже серьезную передышку.

В очередной раз Уильям вернулся с баррикады совершенно измотанным. Михаил аккуратно продолжал точить тупым ножом стрелу. Горящие наконечники давали какой-никакой шанс, что мертвец вспыхнет и сгорит. А еще лучше, если соберет с собой пару сородичей.

— Нам недолго осталось… — покачал головой бывший крестоносец, повалившись без сил на пепельную землю, держа в руке длинный клинок. — Стоит нам оказаться в пещерах, как все будет кончено. Пусть так… эта сумасбродная схватка уже вот где сидит… — он провел рукой по шее.

— Не нужно хоронить нас так рано, — возразил профессор. — Еще есть шанс.

— Какой?

— Всегда есть маловероятный, но шанс на что-то. Даже на божественное вмешательство.

— Вы не верите в Бога… — напомнил Уильям.

— Но божественные силы все равно существуют. Кто в этом сомневается, я готов их лично познакомить с Брандоном, если будет такая возможность, — усмехнулся, пусть и несколько неискреннее, Михаил.

— Он не имеет ничего общего с божественной силой… это сила Дьявола. Только Дьявол и его слуги применяют такие вещи во зло.

Профессор промолчал, не став утомлять и без того уставшего солдата своими мыслями об отсутствии черно-белого мира.

Вскоре вернулся и отец Витторио. Но он, в отличие от остальных, оставался бодрым, даже не было заметных мешков под глазами. Он объяснял это тем, что долгое служение в церкви научило спать совсем мало, но эффективно. Как бы то ни было, все искренне ему завидовали. Даже работающий в тылу профессор высыпался достаточно плохо.

Но сейчас эльф выглядел подавленным. И устало сел недалеко от Уильяма.

— Скоро прорыв. В баррикаде скоро появится большая дыра, и они проскочат. Мы готовимся уходить в пещеры, таков приказ Глабра…

— Чертов мост… — глядя в сторону спешного строительства, процедил бывший крестоносец. — Почему портал появился именно там?

— Вы находитесь в самом странном месте, которое может прийти на ум, и вас волнует лишь этот вопрос? — усмехнулся Хэммет.

Пора было заканчивать со стрелами. И идти в сторону пещер. Со своей ногой, с которой он уже научился ходить без лишней подпорки, это займет слишком много времени в случае резкого прорыва обороны. А римляне только и рады будут оставить его на растерзание снаружи.

Постепенно каждый лишался здесь простых человеческих эмоций. Становился отстраненным, замкнутым. Этот стерильный мир продолжал менять любого, и неизвестно, будут ли для кого подобные изменения временными.

Под давлением в виде осады подобные изменения становились все заметнее. Каждый путешественник становился лишь тенью себя. Даже Виктор, который, будучи лишенным возможности познавать мир дальше, ощущал сильную тоску.

Каждый ждал хоть какой-то развязки. Неважно какой, лишь бы все закончилось. Это напоминало бесцельное брождение по пустыне. Только здесь все усугублялось тем, что выход был известен. И имелось все необходимое для минимальной жизни, чтобы мучения продолжались.

Есть ли судьба хуже подобной? Каждый мог сделать выбор для себя сам.

Тем временем, Катерина отправлялась на замену на баррикаду. Приходилось учиться стрелять на ходу, с подводящим при составшимся организме зрении. К счастью, выручили одолженные пенсне профессора, которые оказались настоящими, несмотря на его собственное идеальное зрение. Свою легенду он поддерживал до самых мелочей…

Впрочем, когда на хвосте постоянно такой, как Брандон, будут волновать и не такие мелочи.

— Перебирайтесь в пещеру, — передала рыжеволосое послание римлян. — Мы отступаем после следующей атаки. Виктор собирается поджечь машины.

Точнее, оставшиеся два требушета. Третий вместе с баллистой уничтожили в одной из атак, когда мертвецы воспользовались оставшимся динамитом.

Баллиста стоила Джонни Ринго, что удачно швырнул шашку, глаза и левой руки. На баррикаде их успевали отшвыривать в сторону в последний момента, но орудие умерло вместе с пытавшимся спасти их заряжальщиками. Самого Франкенштейна контузило. И только три дня назад он смог снять повязку с головы и работать на полную катушку. Хотя, Уильям надеялся, что это его рано или поздно убьет…

— Сколько еще нужно рабочим времени? — поднимаясь, риторически спросил бывший крестоносец.

Его плечо под мундиром и броней громко хрустнуло. Небольшая трещина, полученная где-то шесть дней назад, порой давала о себе знать. К счастью, обошлось без восполений, солдат оказался чрезвычайно стойким и живучим.

Тем не менее, у профессора имелся ответ на этот вопрос.

— При таком темпе работы, если никто не будет мешать — час или два. Заклинания некроманта смогут достать тех, кто наверху?

— Сложно сказать, — задумался бывший крестоносец. — Может, и не достанут. Но не хотелось бы, чтобы до этого дошло…

— Мы не выбираем нашу дальнейшую судьбу, — Хэммет поковылял в сторону пещер. — Остается лишь играть теми фигурами, что у нас есть.

При этом он бросил странный взгляд на священника. Тот лишь пространно посмотрел куда-то в сторону.

— Что вы опять скрываете, Хэммет? — не выдержал этого переглядывания Уильям.

Профессор остановился, а потом обернулся, насколько быстро позволяла деревянная нога.

— Неужели мы, пережив столько вместе, не заслуживаем откровенности? Вы сами называете нас друзьями, я же никогда этого не делал. И на то есть веские причины.

— Я понимаю, Уильям, — хладнокровно ответил Михаил. — У меня тоже есть веские причины. Все, что я делал и продолжаю делать, нужно лишь за тем, чтобы мы все выжили.

— Кто именно, все?

— Все, — туманно ответил профессор и двинулся дальше, оставив спутника в полной растерянности.

Отец Витторио, тем временем, начал тихо шептать молитву. Но это не успокоило Уильяма. Перед самым концом, когда решалась их судьба, никакого воодушевления. Лишь тягостное ощущение чего-то совершенно ужасного, что должно вскоре произойти. Также было в Шербуре. После чутье сильно притупилось. Но все их приключения, даже железных гигантов Гилена, сложно сравнить по значимости с тем, что происходило в маленьком французском городе. Тогда ковалась их общая судьба. Теперь же происходит нечто подобное. И впервые за долгое появился этот неведомый страх. От которого хотелось все бросить, выпрыгнуть за баррикады и помчаться прямо под пули мертвецов, надеясь забрать с собой хоть одного.

Но нет. Он фигура. Как выразился Хэммет. И им играют. Настолько ли далеко простираются ниточки манипуляций профессора? При том, что он не делал ровным счетом ничего, это было просто поразительно. Уильям давно начал понимать, почему римляне так боятся его. Теперь уже калеку. Но последний фактор не имел никакого для них значения. Равно как и для самого Михаила.

Тем временем, начался решающий штурм. Двое защитников на баррикадах тут же пали мертвыми от заклинаний некроманта. В этот раз крестоносцы шли в первых рядах, прикрывая своей уже порядком попорченной броней остальных.

Салим помог Катерине забраться на баррикаду и подал заряженное ружье. Неподалеку индеец-огр прятался, с трудом умещаясь со своими габаритами за укрытием, ожидая врагов, что готовы были перелезть на другую сторону.

Первым полез один из крестоносцев. И тут же его прогнившая голова лопнула как арбуз от мощного удара каменного томагавка. Несмотря на ее отсутствие мертвецы были еще способны двигаться. Но воевать также эффективно уже не могли. Поэтому ими не пользовался даже некромант.

До этого момента….

— Что он…. задумал?.. — озадачился орк, наблюдая за тем, как на них, пробираясь сквозь остальных, несутся безголовые мертвецы.

— Помнишь мост? — быстро разобралась в ситуации Катерина. — Бежим!

Это подтверждало то, что остальные мертвецы тут же начали отступать, освобождая проход самоубийцам. Враг берег их напоследок. Как раз для последнего штурма. Когда ставки будут наиболее высоки…

Рыжеволосая вместе с наемником успели спрыгнуть вниз и отбежать чуть дальше в сторону, прежде чем вытащенные из груди каждого мертвеца нестабильные кристаллы взорвались. Успел ли кто еще спастись — неизвестно…

— Проклятье! — выругался Уильям, наблюдая из отверстия в скале за происходящим.

Взрывом заложило уши даже здесь.

— Теперь они пойдут на прорыв, надо вытащить столько людей, сколько сможем, — прагматично предложил Виктор.

И говорил достаточно громко, чтобы перекричать противный писк в ушах каждого.

— Глабр уже отправился вниз, — заметил Хэммет, стоявший у выхода из этой каменной комнаты.

Вдалеке промелькнула тень широкой фигуры римлянина. Император же наверняка остался наверху, следить за строительством.

— Катерина и Салим все еще были там. Помогу им, — решил бывший крестоносец.

Хоть и работать вместе с Франкенштейном, что отправился вниз первым, ему откровенно претило.

— Что дальше? — поинтересовался вошедший через минуту отец Витторио. — Еще не пришло время?

— Здесь важен точный момент, — провел рукой по густой щетине на подбородке профессор. — Остается лишь ждать…

Катерине казалось, что волна поднявшегося после взрыва пепла закопала ее очень глубоко, ближе к центру земли, если таковой имелся в этом ужасном мире. Пока ватные конечности пытались оторвать тело от земли, с нее сошло несколько десятков слоев черно-серого вещества.

Салиму пришлось еще хуже, на него упало тело одного из защитников с баррикады. Тяжелая пряжка его ремня больно впилась при ударе в позвоночник, не давая спине правильно гнуться.

Сквозь контузию путешественники слышали лишь глухие звуки, казавшиеся столь отдаленным. Зрение фокусировалось плохо. Неизвестно, можно ли дальше сражаться в таком состоянии.

Рыжеволосая обернулась и увидела, что выживший индеец вместе с еще двумя защитниками удерживает хлынувшие через проход врагов. На встречу им с другой стороны прибежал Уильям. Однако он не планировал бросаться в бой, а лишь помочь спутникам.

Солдат что-то кричал, но они толком не поняли что именно.

Поэтому Уильям просто толкнул их в сторону пещер, где забаррикадировались остальные защитники.

По дороге, пока слабые ноги с трудом нести тела вперед, они увидели, что на прикрытие вышел и Виктор. Что весьма удивило Салима, но толково удивляться не осталось уже ни сил, ни эмоций.

Огр сопротивлялся долго, множество ран как от клинков, так и от пуль не смогли сломить его. Поэтому вмешался сам некромант, убив его мощным заклинанием. Франкенштейн пытался убить давнего врага электричеством. Или хотя бы обезвредить. Но попал лишь по двум мертвецам, которыми тот успел заранее прикрыться.

Единственное, что он не учел, так это то, что ученый специально бил в грудь. И если одним из мертвецов оказался крестоносец в броне, то грудь второго, из которой торчал кристалл, оказалась совершенно не защищена.

Высоковольтное электричество нагрело зеленый минерал до предела. Но прежде, чем он сдетонировал, некромант успел это понять и отскочить в сторону. Взрывом разметало передние ряды мертвецов и слегка проредило задние.

— Уильям, назад! — окликнул бывшего крестоносца Виктор, отступая назад.

Больше они ничего не могли сделать.

— Какого черта ты не сделал так раньше?! — возмутился солдат, поравнявшись с Франкенштейном.

— Я не знал, что это сработает… да и энергии для зарядом осталось немного… — умудрившись запыхаться, с трудом объяснил тот.

Было видно, что без подкрепления ему становилось значительно хуже. Организм давал знать о своих привычных потребностях.

Для некроманта подобный ход оказался неожиданным. Неизвестно, пострадал ли он от взрыва, но судя по клубящейся зеленой ауре, противник был крайне разозлен. Баррикады в пещеры строились из остатков, поэтому являлись символическими. Основное противостояние должно было развернуться на переходах на верхние уровни. Кто бы их не сделал, он дал призрачный шанс защитникам. Правда, неизвестно как это поможет при битве с мертвяками, а не с живыми людьми…

Впрочем, проверить теорию на практике не пришлось. Некромант не собирался ломиться внутрь и рисковать. Вместо этого он начал колдовать под прикрытием своих марионеток. Глабр сразу понял, что он нацеливается на достраиваемый мост.

Патронов было приказано не жалеть. Равно как и свои жизни. Впрочем, защитникам не требовалась дополнительная мотивация. Лучше погибнуть в бою, чем каждого просто перебьют после уничтожения моста. Разумеется, были дезертиры. Всегда были дезертиры. Безумцы, которые не понимают, что бежать некуда, но страх все равно гонит их прочь.

Если раньше устраивали показательный суд, то сейчас легат приказал резать каждого на месте без лишних слов. В ответ ни о каком бунте речи и не шло. Когда смерть стучится в дверь, готов перетерпеть самые ужасные лишения, чтобы выжить.

И облик смерти в этот раз принял некромант. Страх перед ним и перед ходячими мертвецами всегда перебивался другим страхом. Никто не хотел служить ему после смерти в качестве пустой мертвой оболочки. Или же не пустой, с полным осознанием происходящего. Даже неизвестно, что из этого хуже.

Защитники с грустью говорили, что будь у них много динамита, то каждый перед смертью подрывал бы свое тело, чтобы то не досталось врагу. Виктор развеял этот миф, заявив, что даже части тела будут пригодны. Как и некромантам его школы, заклятым врагам требовались запасные части для своих марионеток.

— Мы долго не продержимся, — прорычал Уильям, возвращаясь к остальным. — Или они уничтожат мост. Что будем делать?! У тебя точно больше нет магии?!

Бывший крестоносец не мог больше сохранять самообладание. Его вернула пощечина Катерины. В предыдущие разы, когда к ней приставали с этим, она сдерживалась. Но сейчас, особенно когда солдат начал теребить до сих пор болезненную рану, да еще на слуху у остальных.

К счастью другие защитники были слишком заняты битвой.

— Успокойтесь, Уильям. У меня еще есть револьвер и патронов в нем достаточно для всех нас, — мрачно напомнил профессор, на всякий случай отвлекая внимание спутника на себя.

— Шутить изволите?!

— Боюсь, в этих вопросах профессор всегда более чем серьезен, — вмешался в разговор Виктор. — Мы сделали попытку защититься и спастись. И проиграли.

— Все не может закончиться так! — Уильям ударил рукоятью меча по каменной стене. — Одно дело в Шербуре! Да даже на острове Гилен пасть было не так позорно, как теперь! Когда мы столь близки к спасению!

— Кстати, никто не видел, куда подевался отец Витторио? — увел разговор в другое русло Франкенштейн.

Глабр и император были на уровне выше, поэтому следовало прекратить панические настроения, пока слух о них не дошел до командующих обороной.

— Не думал… что ты так… легко сломаешься, — с упреком заметил Салим, хоть и прекрасно разделял чувства бывшего крестоносца.

Они были слишком близки…

— Я его не видела, — озадаченно огляделась Катерина.

— Он был внизу, а потом пропал, — Хэммет осторожно выглянул в отверстие в скале.

— Мост почти готов!

— Почти!

— Еще немного!

Восторженные возгласы разнеслись по пещере с огромной скоростью. Видя, что ситуация совсем патовая, рабочие напрягли все те немногие силы, что остались. Но их труд в любой момент готов был пойти насмарку. Заклинание, что готовил некромант, не удавалось прервать. Несмотря на то, что несколько метких стрелков смогли попасть в него, несмотря на прикрытие в толпе. Двое из них поплатились жизнью, пав от метких выстрелов Джонни Ринго и Курчавого Билла.

Когда некромант громко выкрикнул последнее слово строящегося заклинания, все приготовились к худшему. Зеленый шар размером с большую тыквы полетел в сторону моста.

Как в это момент неподалеку от его середины возник священник, напугав своим появлением рабочих. Один даже свалился вниз, последний момент уцепившись за край моста.

Эльф медленно выставил руку и шар, практически долетевший до постройки. замер в воздухе. И отправился обратно к своему хозяину, заставляя того бежать прочь.

Взрыв разметал остатки некогда грозной армии мертвецов. Уцелели лишь самые стойки и ловкие. И единственной для них командой было бежать напролом.

О происходящем путешественники узнали по цепочке, передающей историю из уст в уста.

И смогли воочию наблюдать буземное действо только после взрыва, когда отец Витторио спрыгнул с большой высоты на встречу некроманту. Проигнорировав бегущих позади мертвецов, священник сосредоточил свое внимание на главном противнике.

Лук и стрелы медленно оказались в руках, а потом их объяло пламя. Вопреки ожиданиям, ничего не рассыпалось пеплом в руке. А изменило форму, став еще более смертоносным огненным луком с большими толстыми стрелами в колчане. Не говоря о том, что самого эльфа окутало мощное пламя, изменяя его. Казалось, не причиняя никакой боли.

— Вы видите то, что… я… вижу? — наблюдая за происходящим, орк практически не дышал. — Это…

— Да… это демон, — гробовым голосом огласил Хэммет.

Некоторым защитникам хватило предыдущих ужасов. И этот оказался последним. Один даже решился на самоубийство, бросившись с моста на острые скалы. К мертвецам уже привыкли, но вот к тому, что один из них, да еще тот, кто помогал духовно, оказался демоном, стало неприятной неожиданностью. Никто не знал, на чьей он будет стороне. По легендам адские создаиня слишком непредсказуемы…

— Хэммет… вы же… демонолог! — Салим выбрал неудачное время для новых претензий. — Какого… черта?!

Профессор раздраженно взглянул на орка, и тот даже отшатнулся на полшага.

— Демоны, прячущиеся среди людей — это новое, неизученное ранее. Все было лишь на уровне легенд и домыслов! Никто из тех, кого считали демоном или кто заключил с ним сделку, таковым не являлся. Да, Уильям, ваш орден резал всех людей без разбору просто так.

Бывший крестоносец нахмурился, но все-таки проглотил этот камень в огород дорогой его сердцу организации. Многие уже заметили, что то, что он не прощал остальным, терпел от Хэммета. И никто не мог понять причину, кроме той, по которой они вообще шли за профессором. А понять эту непостижимую причину не получалось. Да и времени на размышления постоянно не хватало. Не говоря о том, что теперь подобные факты не имеют ровным счетом никакого значения.

— А теперь нас попытаются убить, — с уверенностью констатировал Михаил. — Нужно идти к мосту. Уверен, что отец Витторио, если, конечно он на нашей стороне, справится и без нас…

Снаружи продолжалась ожесточенная битва. Некромант, преодолевший ужас в первые секунды, уклонился от очередной стрелы противника из демонического рука. Лицо эльфа превратилось в вытянутую морду, напоминающей морду адской гончей. Что-то близкое к волкам, но одновременно крайне далекое. Остроконечные эльфийские уши удлинились в несколько раз, словно пытались компенсировать полное отсутствие волос на голове.

Огненное существо было массивным, но все равно не превосходило в росте достаточно высокого врага.

Очередное заклинание ударило в грудь демона, но тот лишь отшатнулся, глухо зарычав. Резкий рывок с большой стрелой в руке наперевес он кинулся на некроманта, но тот в очередной раз показывал чудеса ловкости. Но самоуверенность подвела его. Из спины огненного существа выросло длинное перепончатое крыло. Прикосновение, сбившее лидера мертвецов с ног, оставило глубокие ожоги. Впрочем, мертвой плоти было все равно. Некромант лишь благодарил судьбу за то, что не вспыхнул вместе с одеждами.

Тем временем, внутри скалы события разворачивались стремительно. Мертвяки с огромной скоростью прорывались с нижних уровней. Бронированные крестоносцы шли впереди, в то время как остатки ковбоев стреляли из-за их спин. Пули рикошетили от нагрудников, принося больше вреда, чем пользы. А подобраться вплотную не давала меткая стрельба Ринго и Билла.

Один за другим защитники падали замертво, не в силах сдержать натиск. Но римлян это уже не волновало. Они подгоняли рабочих, справедливо считая, что это их единственный способ спасения.

Хэммет вместе с остальными добрался до самого верха незадолго до окончания этого строительства, которое для каждого из присутствующих равнялось подвигу по возведению Египетских пирамид.

— Назад, Красс! — Глабр вытащил из-за пояса припрятанный на крайний случай револьвер. — Ты не идешь с нами. Особенно после этого… — он указал на сражение нечеловеческих сущностей, что разворачивалось внизу.

— Я не имею к этому никакого отношения, Глабр, — профессор заставил Виктора опустить выставленную ладонь.

Сейчас, на таком узком мосту любое насилие может закончиться плачевно. В лучшем случае полетом вниз, в худшем — разрушением всего моста.

Но внизу продолжали умирать те, кто остались единственной преградой для мертвецов. Достаточно одного единственного сдетонировавшего кристалла, чтобы обречь каждого на смерть. Даже если демон победит и не убьет их, они могут и не добраться до другого портала. При условии, что тот еще существует.

— Разумеется. Как и ко всему остальному. Твои спутники могут пойти с нами, но ты останешься здесь навсегда.

— Нет, — твердо заявил Уильям, сжимая крепче рукоять меча.

— Иди к черту… — напряженно выдохнула Катерина.

— Я думал, что вы интеллектуал, но глубокое изучение истории доказало, что римляне — это просто глупые варвары, ничем не лучше германских племен, что они так настойчиво пытались покорить… — быстро проговорил Виктор, пытаясь разозлить противника.

И это сработало.

— Это вы все отвратительные, грязные плебеи! Здесь и сдохните, в этой грязи! Сейчас!

Последняя фраза заставила всех насторожиться. Хэммет среагировал первым и оттащил Франкенштейна в сторону. Поэтому длинное копье невесть откуда возникшего позади африканского туземца лишь проткнуло насквозь плечо у пришитой руки.

Болевые рецепторы Виктора в этой области практически не работали, поэтому ничего не помешало доктору схватить копье и провести через него смертельный заряд электричества. Орк не успел отпустить его и оказался поджарен в мгновение ока. Плоть на ладонях вспыхнула, плотно прилипнув к металлу. Запахло жареным мясом. Фиолетовое тело беззвучно обмякло на земле, давая сигнал действовать всем остальным.

— Салим, убей Красса! — приказал легат.

Это стало сюрпризом для всех, кроме профессора и доктора. Наемник, выхвативший револьвер, вместо того, чтобы выстрелить в затылок Хэммета, попал прямо в лоб Глабра.

Катерина, пытавшаяся остановить Салима и от опрометчивого шага, виновато убрала кинжал, приставленный к горлу орка, стараясь не замечать, что лезвие оставило небольшую кровавую царапину. И взглянула на римлянина, который даже с такой смертельной раной не хотел умирать. Император оглянулся на своего соратника. А потом бросил яростный взгляд на путешественников. От такого кровь застыла в жилах даже у хладнокровной рыжеволосой.

Позади уже пали последние защитники. Теперь ничто не могло остановить единственного оставшегося в живых крестоносца и двух Ковбоев от расправы над остальными…

— Предатель… — сорвалось с губ императора Пирроса сквозь плотно стиснутые зубы.

Он положил руку на плечо легата, но тот упал на мост уже мертвым.

Но ему на встречу вышел лишь Хэммет. Остальные сконцентрировались на том, тыле. А рабочие, тем временем, отчаянно пытались закончить последние штрихи на мосту.

— Уильям! — профессор бросил бывшему крестоносцу свой револьвер.

А сам достал из-за пояса короткий меч.

— Не беспокойтесь обо мне! — добавил он после, вставая в неровную стойку на деревянной ноге.

Впрочем, даже если у спутников было время обеспокоиться, прийти на помощь калеке им бы не удалось.

— Одна нога… думаешь, в этот раз получится убить меня, Красс? — вытаскивая револьвер из руки Глабра, спросил на латыни римлянин.

— Тогда, в Риме, это был лишь тренировочный бой. И я дрался не в полную силу, — хмыкнул Хэммет, ничуть не опасаясь револьвера в руке противника…

Внизу же разгоралось адское пламя. От уничтожения некроманта спасала военная выучка. Бесконечный град раскаленныйх стрел демона сочетался с вырывающимися из-под земли столбами огня. Некромант бил заклинания в ответ, не устанно. «Плоть» отца Витторио разрывало на части. Одна за другой появлялись смертельные ранения. И тут же затягивались. Но эта не могло продолжаться вечно. Постепенно пламя, изменившее эльфа до неузнаемости, угасало. Хоть и было достаточным, чтобы сохранять эту форму.

Противник решил взять адскую тварь измором. Но просчитался с тем, насколько далеко был готов зайти священник.

Игнорируя любые попытки со стороны некроманта защититься, демон кинулся вперед. И ценой огромной зияющей дыры в груди смог схватить фигуру в капюшоне за горло.

Раздался отвратительный визг, все тело врага поглотило пламя, оставляя лишь выжженный скелет.

— Теперь время для моей некромантии… — демон усмехнулся и посмотрел наверх, где разворачивалась главная битва.

Тем временем, скелет, продолжая гореть, не упал бесполезными костьми на пепельную землю. А отправился наверх, на помощь Хэммету и остальным. Внутри груди горел странный огненный кристалл, так сильно напоминающий те, что использовали некроманты.

Отец Витторио собирался было взлететь, когда появилось второе перепончатое крыло. Но после двух метров полета он упал на землю. Незажившее отверстие в груди давало о себе знать…

Уильяму вместе с остальными, пришлось сражаться на небольшом пяточке. Первым делом он отрезал крестоносца из своего бывшего отряда от Ковбоев. Им занялась Катерина, прекрасно отвлекая неповоротливую махину.

Салим, Виктор и бывший крестоносец открыли огонь из всего, что имели, нашпиговывая Ринго и Билла. Револьверы пытались пробить грудную клетку, в то время как Виктор цеплял кристаллы электрическим разрядом. Курчавый пал первым. Увидев это, Джонни попытался прыгнуть к мосту и вытащить из груди кристалл. Но орк сбил его сног. А Виктор засадил ему в грудь копье уже мертвого туземца. Все-таки оно пришлось весьма кстати.

Рыжеволосая показывала чудеса ловкости, но тело давала о себе знать. Одноручный меч крестоносца, не потерявшего по смерти выучку, оставил несколько неприятных царапин. Но с кинжалами в коленках двигаться резво было проблематично даже для мертвых.

В конце концов, тяжеловесный враг едва не полетел вниз. И был готов бросить вместо себя женщину, попавшуюся в цепкую хватку мертвых пальцев.

Как в этот момент на площадку перед мостом вбежал горящий скелет. От такого неожиданного появления никто даже не пытался ег остановить. Да и это было глупо, даже в метре от него ощущался нестерпимый жар.

Крестоносец выпустил Катерину и отсек скелету голову. Но это не помогло. Мертвец кинулся на врага и оба полетели вниз со скалы, вспыхивая, словно крестоносца до этого обильно полили керосином.

Вся эта битва будто происходила где-то далеко от Хэммета и Пирроса, что продолжали разговаривать. При этом краем глаза Михаил следил за рабочими. И как только один из громов хотел радостно возвестить об окончании строительства, как рядом пронесся огненным шторм, отсекая ему голову. Остальные в панике кинулись бежать, но это не помогало. Они могли лишь разделить участь своего соратника…

Упавшая на мост голова послужила сигналом для императора, оставшегося без империи. Прогремел выстрел, но профессор увернулся в последний момент, встав прямо на край моста. Вместо него пуля досталась Уильму, попав в одно и поврежденных мест в броне крестоносца.

— Проклятье! — он упал на колени, пытавшись секунду назад кинуться на помощь Михаилу.

Но тот справился сам. Резкий рывок, и эльф лишается руки с оружием. Но с его губ не сорвалось ни крика, ни стона. Как и после воткнувшегося в грудь клинка.

— Любой… принимает… пулю… или клинок…. за тебя. Но никогда… не ты сам, — истекая кровью, упав на колени, произнес на латыни Пиррос.

Взглянув на остальных путешественников он хотел еще что-то сказать, но профессор схватил его за горло и толкнул в сторону края моя моста, при этом едва не свалился сам из-за деревянной ноги.

Из последних сил враг хотел уцепиться за край, но не сумел…

— Уильям? — обернулся в сторону спутников профессор.

В глазах Салима промелькнул страх, стоило встретиться со спокойным взглядом Хэммета.

— Жить буду…. — напряженно заявил бывший крестоносец, пока Виктор и Салим несли его дальше.

— Внутренние органы не задеты, кровоточение не серьезное, пуля задела металл и вошла неглубоко, — вновь демонстрируя глубокие медицинские познания, успел сделал выводы Франкенштейн после осмотра.

Катерина протянула Хэммету оброненный солдат револьвер с прицелом. И тот не преминул тут же его зарядить.

— Один рабочий смог сбежать…

Все обернулись в сторону небольшой фигуры последнего гнома, что бежал в сторону каньона. Но задолго до поворота его настигла пуля Хэммета.

— Зачем?! — воскликнул орк.

— Я объясню позже…

Через мгновение все неудобые вопросы отпали сами собой.

По ту сторону от портала на мост приземлился демон. Под его шагами доски начали стремительно обугливаться. Но было видно, как пламя сходит на нет. Эльф превращался в самого себя. Или же наоборот?..

Наконец, отец Витторио, полностью обнаженный после трансформации, упал на одно колено. И склонил голову в почтительном поклоне, прижав руку к груди, где продолжала зиять смертельная дыра.

Путешественники не знали, как это трактовать. Лишь Хэммет коротко кивнул, когда священник поднял глаза.

Прежде чем Катерина успела остановить Михаила, тот выстрелил демону в голову.

— Вы с ума сошли?! Перестаньте расстреливать всех направо и налево?!

— Это нужно было сделать, — спокойно возразил профессор. — И он сам принял эту судьбу. После всплеска демонической сущности вскоре здесь будут ангелы. Может, даже сам Брандон явится… поэтому свидетелей происходящего быть не должно, если мы хотим остаться вживых.

— Они… всемогущие существа… им ничего не стоит выследить… нас, — ничего не понимая в происходящем, предложил Салим, продолжая вместе с Виктором поддерживать раненого Уильяма.

— Только зачем им это нужно? — обратил мысли спутников другое русло Хэммет, медленно поворачиваясь на деревянной ноге. — На нас нет порчи. Даже если Брандон догадается, что мы были здесь, мы вне опасности. Настоящая опасность начнется, как только он узнает, что у нас есть пластинки…

Тут бывшего крестоносца неожиданно осенило. Он начал нервозно оглядываться.

— Майнкрофт… я не видел, чтобы этот сукин сын сдох…

— Даже если и так, он расскажет правду лишь некромантам. Идемте, он придет в обычной мир гораздо позже нас.

— Мы должны… похоронить Витторио… — тихо предложил орк.

— Демона?! К черту его, — рыкнул от очередного приступа боли солдат.

Его отношение к погибшему изменилось за мгновение, когда он принимал чужой облик. И все их предыдущие беседы о вере ничего не значали. Демон обманывал его, не о чем здесь больше говорить. Скорее, он попросту запутывал Уильяма, наставляя на ложный путь. Не могут все своды законов и правил ордена быть ошибочными…

Портал находился всего в шаге от моста. В этот раз на другой стороне было видно лишь глубокий туман.

— Мы можем еще вернуться, — напомнил Виктор. — Теперь нам ничего не угрожает.

— С Уильямом мы далеко не уйдем. И оказать достойную помощь не сможем, — возразил Хэммет.

И прыгнул в портал первым. Остальные решились чуть позже. Солдат согласился, чтобы для удобства его просто закинули внутрь, а дальше он как-нибудь сам.

Последним в портал вошла Катерина, вновь и вновь пытаясь сложить картину произошедшего воедино. В очередной раз получалась полная чушь. И так далеко не первый раз за все время одного из самых безумных путешествий, что видел этот свет.

Англия. Оксфордшир. 1 неделя сентября. 4 день. 1902 год.

Первое впечатление оказалось ошибочным. Небольшой лес вокруг был покрыт совсем не туманом, а плотным слоем дыма. К счастью таким, что не мешает нормально дышать.

Про себя Виктор предположил, что горят торфяные болота, если они, конечно, имелись в окрестностях. Но не озвучил свою мысль.

На самом деле каждый из путешественников молчал, вдыхая уже давно забытый, живой воздух. И примеси ничуть не мешали. Уильям даже позабыл о своей ране.

Пройдя последней, Катерина оглянулась назад. Но не нашла портала.

— Односторонний?

Путешественники оглянулись, но никак это не прокомментировали. Никто не хотел возвращаться обратно, ни под каким предлогом. Да и вообще это событие прошло мимо. В них постепенно возвращалась жизнь, отнятая в этом проклятом месте.

Вопреки мрачным мыслям улыбался даже Салим, хотя не видел повода. Кроме, разве что, их невероятного выживания.

— Здесь сыро, надо найти хоть какую-то крышу для Уильяма, пока с ранением не стало хуже, — рассудила рыжеволосая, внимательно оглядываясь. — Кто-нибудь знает, где мы?

— Нет, но я думаю, что нам нужно идти туда, — Виктор указал на далекое зарево, скрывающееся за холмом.

— Если… это и есть источник… дыма… — начал было орк, но за него продолжил слабым голосом бывший крестоносец.

— То вряд ли мы там… найдем убежище.

— Проверить все же стоит, — усталым голосом предложил Франкенштейн и направился вперед, оставив раненого на попечение наемника.

К счастью, тот, с его физической силой, не испытывал никаких неудобств, пока тащил тяжелого солдата в крепком нагруднике вперед.

При подъеме на холм женщина предложила Хэммету помощь, но тот отказался, несколько неловко преодолевая препятствие на деревянной ноге.

— Кажется, я догадываюсь, где мы. И неприятное у меня предчувствие, — с натугой произнес профессор.

И, не дойдя совсем чуть-чуть, упал на край вершины холма в мокрую от росы траву. Но с этого ракурса и так прекрасно был виден город Оксфорд. Видоизменившийся за прошедшее время. Но самая кардинальная перемена произошла от ужасного пожара, оставившего от прекрасной тихой гавани одни лишь тлеющие угли.

— О, нет, Оксфорд… — Виктор сразу узнал это место, где проучился несколько лет.

Эту историю он коротко рассказал профессору. Несмотря на неприятный финал его пребывания в Англии, доктор действительно уважал и чтил это место.

— Мы в Англии? — очнулся будто ото сна Уильям. — Какого черта мы тут делаем?

Его совершенно не трогал сгоревший город. Насмотрелся на них с лихвой, особенно за последнее время.

— Слишком многое за время нашего отсутствия. Нужно убираться отсюда, — решила Катерина.

— Уильям не протянет долго, даже если мы найдем телегу и лошадь. А когда город пылает, найти что-то невозможно, — возразил Виктор.

— Смотрите, — Хэммет поднялся и сел более подобающим образом на вершину. — Восточная часть города уцелела. Возможно, там нам помогут…

— Или нам перережут глотки мародеры, — безразлично пожала плечами рыжеволосая.

Впрочем, восточная часть города вызывала большую симпатию, нежели любая долгая дорога, где неизвестно, что еще может произойти.

— Всем нам… идти… не стоит, — в качестве предосторожности предложил Салим.

— Боюсь, что стоит. Большой толпой мы сможем сойти за беженцев. Да и мародеры дважды подумают, прежде чем цепляться к нам, — заметила Катерина, невольно согласившись с решением идти в город.

Все-таки у них еще имелись при себе мечи. Другое дело, что неизвестные завоеватели могут быть невероятно опасны.

Но никакой обороны не было видно. Атака была неожиданной. Нападавшие налетели как саранча. А потом просто ушли, даже толком не ограбив пылающий город.

Война ли это или единичный акт агрессии, неизвестно. Но к местным жителям отнеслись с особой жестокостью. По реке плавали трупы. По дороге, вдоль которой осторожно двигались путешественники, тела подъедали бродячие собаки, невесть откуда взявшиеся в этом городе.

— У меня всего два патрона, возможно, следовало собрать снаряжение, — поздно спохватился Хэммет.

Конечно, с мечами и кинжалами они представляют из себя достаточно сильный отряд, на который не каждый попытается напасть. Если только напавшие на этот город не расквартировались в уцелевшей восточной части. Чтобы до нее добраться, пришлось сделать большой крюк. И профессор опасался, что Уильям может даже не дотянуть.

— Улицы… пусты…. — тихо сказал шедший впереди в качестве разведчика Салим.

Если бы устроившие резню, остались здесь, то точно бы выставили патрули. А не останься тут жителей, все двери домов были бы нараспашку. Но вместо этого их накрепко заперли, а окна заколотили изнутри. Внутри кто-то был, но вряд ли им откроют, если нападение случилось недавно.

Поэтому путешественники сосредоточились на том, чтобы найти пустой уцелевший дом. А потом, к сожалению, придется побыть мародерами, чтобы спасти Уильяма.

— Кажется, мы пробыли в другом мире слишком долго, — заметил по дороге Виктор, поддерживая совсем ослабевшего бывшего крестоносца. — Посмотрите, на город…

Оксфорд никогда не был индустриальным городом. Но вдалеке пылал огромный завод. Повсюду на столбах и крышах кто-то протянул множество черных веревок.

— Это провода… я использую такие в своей лаборатории для передачи электричества… поразительно, — несмотря на усталость, Франкенштейн был восхищен. — Источники энергии шагнули далеко вперед.

Да и не только они. У одного из мертвых полицейских в кобуре торчал странного вида пистолет. Совсем без барабана. А рядом валялась винтовка с длинным выступом там, где должен быть боезапас.

Недолго думая, Салим и Хэммет вооружились, ожидая нападения с любой стороны.

— Как это перезаряжать? — взглянув на мужчин, поинтересовалась Катерина.

Профессор нашел кнопку на пистолете, и из рукояти вылетел небольшой кусок металла, в котором находились пули.

— Интересно… — хмыкнул он, засовывая странный патронтаж, если можно так назвать, обратно.

Само тело было изуродовано. Сложно сказать чем. Если теперь обычные пули способны на такое, то это страшно. С другой стороны, не похоже, что его подъели дикие собаки.

Как бы то ни было, встречаться с теми, кто устроил резню, желание пропало окончательно. Даже продвинутое оружие им не помогло. Значит, есть еще более развитое. Хотя, казалось, где как не в Англии, колыбели цивилизации, должно быть все лучшее?

— Ангусу бы понравился новый Оксфорд… до того, как его спалили, разумеется, — пробормотал Хэммет, а потом резко повернулся направо, целясь из пистолета.

Дверь одного из двухэтажных домов медленно открылась, и оттуда показалась голова облысевшего старика.

— Профессор?.. Профессор Хэммет!

— Профессор Гамильтон? — удивился Хэммет, убирая оружие.

Тот совсем состарился за прошедшие годы. И потерял все волосы. Поэтому Михаил и не сразу узнал его.

— Откуда вы? Что вы здесь делаете?! — он открыл дверь пошире и вышел наружу, настороженно озираясь.

Его сгорбившееся тело покрывал красный халат. А на ногах, несмотря на ситуацию, так и остались домашние уютные тапочки.

— Мой друг ранен, ему нужна помощь, — сориентировался и перешел к делу профессор, указывая на обмякшего на плечах спутников Уильяма, что выглядел совсем уж плохо.

Голова была опущена, грязные длинные волосы скрывали покрытое шрамами лицо. Но хриплое громкое дыхание показывало, что он еще жив и готов бороться.

Но Гамильтон колебался. Будто не доверял Хэммету. Но в конце концов сдался.

— Несите его внутрь, скорее.

Он вытащил руку из-за пояса, показывая кремниевый пистолет. У миролюбивого старика ничего не было для самообороны, кроме коллекционного оружия семнадцатого века.

— Хэммет, что произошло с вашей ногой?! — наконец, заметил, несколько рассеянный Гамильтон, но профессор лишь махнул рукой.

— Это очень долгая история.

Тем не менее, вид собеседника был ошарашенным. И вряд ли лишь из-за ноги. Ведь за прошедшие годы Михаил ничуть не изменился, будто покинул Оксфорд только вчера.

Да и потом его пугал вид странных спутников Хэммета. И Уильяма, которого он мельком видел давным-давно, старик, конечно же, не признал. Даже если убрать шрамы и длинную черную гриву волос.

— Не сюда, — заперев дверь на весьма технологичные замки и пряча связку в карман халата, Гамильтон поманил всех за собой в подвал.

Орк поднял бывшего крестоносца с дивана, куда изначально помог устроиться. Не желая, чтобы его перемещали куда-нибудь еще, солдат глухо заворчал.

— Там будет безопаснее, — пояснил старик.

— Зачем же вы поднялись наверх? — поинтересовался Михаил, аккуратно спускаясь по ступенькам вниз.

— Один из нас все время дежурит, на всякий случай. Сейчас очередь мисс Кейси, но она ушла поискать припасы и, может, других раненых.

Подвал под домом профессора Оксфорда оказался немаленьким. Туда перенесли много мебели с верхних этажей для тех людей, что прятались здесь. Мужчины, женщины, дети, но стариков больше не было. Все восемь человек.

И, разумеется, новые гости вызвали недоверие. Правда, никто не решался его высказать. Опасаясь оказаться снаружи или получить неприятности от этой разношерстой компании.

После того, как Гамильтон упомянул бывшую студентку Михаилу, тот сильно помрачнел. Хотя знал ее совсем немного, и то солидную часть этих знаний давали письма, волею судьбы доходившие до него через третьих лиц.

Снять доспех с Уильяма, уложенного на медицинскую кушетку, невесть как оказавшуюся в просторном подвале, оказалось не так просто. Застежки на броне были невероятно крепкими, да и каждое их действие причиняло новую боль.

— Тихо! — в конце концов, взяв его голову двумя руками и прижимая цепкими пальцами нижнюю челюсть в верхней, прошипела Катерина.

Мало ли кто мог снаружи их услышать.

— Если выкинете… мундир, убью! — лишь процедил он сквозь зубы, пока Виктор аккуратно расстегивал пуговицы пропитанной кровью одежды.

После чего доктор быстро огляделся.

— Есть ли инструменты?

— Мисс Кейси носит их с собой, чтобы помочь людям на улице… — тихо сказала молодая женщина.

— Ох, это плохо. Придется вытаскивать пулю подручными средствами…

— Убери от меня руки, гребаный некромант!

Некоторые из беженцев вздрогнули, но Франкенштейн нашелся быстро, добро посмеявшись.

— Успокойся, успокойся, старый вояка, ты в безопасности.

— Вы… видели их? — шепотом спросил маленький мальчик.

Похоже, что они клюнули на уловку Виктора. Но от этого не легче.

— Полагаю, нам многое предстоит узнать об этом мире, — тихо сказал Хэммет спутникам.

Если некроманты показали лицо, и даже маленькие дети об этом знают, они попали в самое отвратительное будущее, которое только можно представить.

— Если вам ничего не нужно профессор, я отправлюсь наверх… там может произойти все, что угодно, — Гамильтон торопливо поспешил удалиться, положив свой кремниевый пистолет под мышку, чтобы оперется рукой о перила при тяжелом подъеме.

Хэммет лишь малозаметно кивнул, погруженный в раздумья. Орк же, решив, что он тут лишний, а от Михаила прилюдно ответа не добиться, отправился следом за стариком. Все-таки еще одно оружие наверху будет не лишним.

— Я могу вам чем-то помочь? — предложила одна из женщин, несмотря на то, что муж пыталолся ее одернуть.

Никто не доверял этой странной грязной компании, которые вылезли из самого пекла. Но не того пекла, что сжигало город, поэтому те или иные подозрения появлялись в голове каждого беженца.

Словно они чувствовали, что они не принадлежат этому времени. Хотя, такой вывод можно было сделать по одежде, вернее, по тому, что от нее осталось после пережитых испытаний.

Мода не стояла на месте все эти годы, развиваясь в новых деталях. Разве что Михаил успел приметить, что мужчины, не носившее в доме шляп, держали их при себе. Все-таки некоторые вещи не меняются.

— О, боюсь, нет, — ласково ответил Виктор. — Рана не столь серьезная и, кажется, заражения удалось избежать.

Она работал в основном руками. И Уильяму, который едва находился в сознании, прикосновения пришитой руки были особенно неприятны. Несмотря на прекрасную моторику, та была холодна, как лед.

— Прекрати во мне… ковыряться…

— К сожалению, я только начал, — Франкенштейн раздвинул побольше мундир, жалея о категорическом решени бывшего крестоносца.

Такая хорошая ткань хорошо бы сошла за бинты. Ибо медикаментов, как оказалось, в подвале нет. Все ушли на перевязку руки одного пожилого мужчины и ноги маленькой девочки.

Взгляд доктора, скользнувший по ним, сразу определил, что врачеватель слишком уж перестарался. А заодно перестарался и он, ибо беженцам от этого стало не по себе, а девушка вообще предпочла спрятаться за первой попавшейся мебелью.

Впрочем, людские эмоции порой забавляли Виктора.

— Нужно что-нибудь зажать ему между зубов, чтобы язык не прикусил, — предложила Катерина.

— Что-нибудь чистое, — добавил Франкенштейн.

Хэммет вышел из раздумий и, протерев револьвер, что тот покоялся на поясе, самым чистом местом на пиджаке и протянул рыжеволосой.

— Не стоит заставлять доктора ждать и утруждать себя поисками.

— Ты только не сжимай челюсти сильно, зубы сломаешь, — женщина заставила солдата сжать зубами длинное дуло разряженного револьвера.

Но все-таки рядом, благодаря одной из беженок, нашелся чистый пинцет, которым доктор решил воспользоваться.

Пока шла операция, Хэммет обратился к другим людям.

— Мы долго скрывались в лесах, вы не подскажете, какой сейчас день?

— Так это… — удивился один из мужчин. — Сейчас сентябрь. Первая неделя. Четвертый день…

Михаил думал, что маленькая хитрость не сработала, но после собеседник продолжил.

— …тысяча девятьсот второго года.

Виктор замер на мгновение, но потом продолжил копаться в ране мычащего Уильяма. В принципе, все примерно сложилось с их с Хэмметом расчетами.

— Мы жили в одном из провинциальных городов на западе, — продолжил с помощью лжи вытягивать информацию профессор, импровизируя каждое мгновение. — И мало слышали о происходящем до тех пор, как до нас все докатилось.

— Хэммет, может, оставите людей в покое? Поговорите со стариком, кажется, он рад вас видеть, — вмешалась Катерина, чувствуя, что это закончится плохо.

Весть о «переводе» времени на целых семнадцать лет никак не тронуло женщину. Она давно оставила все позади.

— Все в порядке, — уверенно заявил профессор, возвращаясь к спутникам. — Нам нужен план. И нужно скорее уходить отсюда.

— Почему? — буднично спросил Виктор, продолжая извлекать из раны Уильяма остатки расколовшейся о доспех пули.

Хэммет не ответил. Словно он вынес предложение, которое не обсуждается.

— Черт, он не уйдет в таком состоянии, — шепнула позже женщина. — Мы здесь в безопасности, мы все устали и нам нужен отдых. Вам нужен отдых…

— Что ж… — будто сдался Михаил и сел на ближайший стул, вытягивая деревянную ногу вперед, — я не могу отказать вам в этом.

Стоило профессору сесть и прикрыть глаза, как он тут же провалился в глубокий беспробудный сон.

Виктор извлек последний кусок пули. Зашивать рану было нечем, поэтому пришлось перевязать бывшего крестоносца подручными средствами. К счастью, тот потерял сознания практически в конце операции.

Катерина оставила револьвер у себя на всякий случай и отправилась наверх к Салиму.

Гамильтон наблюдал за окружением сквозь прибитые к окну доски, в то время как орк развалился на диване и спокойно пил где-то найденную бутылку скотча. Судя по недовольному взгляду старика, она была весьма дорогой.

— Это могло пригодиться для Уильяма, — сухо заметила женщина.

— Пошел… он… — хмыкнул наемник. — Тем более… все обошлось.

Обойдя, диван, рыжеволосая увидела, что он успел приговорить еще одну бутылку для этого.

— Простите его поведение, — заранее извинилась Катерина.

— Не беспокойтесь, я и так потерял слишком много чтобы переживать из-за скотча… — оглянувшись, ответил тот.

Типичный англичанин. К которым тот же Уильям не относился.

— Родных?

— О, нет, я всю жизнь посвятил науке и образованию. Но нескольких друзей потерял в первый день атаки. Вместе с ними я потерял все сбережения, да и дом теперь не продать, поэтому я решил хотя бы помочь людям.

— Не играйте… в благородство… — хмыкнул орк, отложив бутылку на пол.

Он быстро захмелел от такого количества спиртного.

— Это не… окупается. Наоборот… ваши мозги окажутся где-то… снаружи… черепа…

Тут Катерина не выдержала накопившегося напряжения и ударила Салима. Вернее, попыталась, тот проявил недюженную реакцию, несмотря на преобладавшую после пытки Брандона осторожность. Словно алкоголь наоборот возвращал его к жизни.

Он пережал ее запястье, заставляя стиснуть зубы и зарычать.

— Да после того, что ты сговорился с чертовыми римлянами, тебе вообще нужно молчать! — шепотом заявила женщина.

— Прошу вас, успокойтесь! — начала прыгать вокруг Гамильтон. — Вы привлечете беду!

Все происходило в темноте, лишь через окна пробивался свет от пожара домов рядом. И тот все не мог погаснуть, несмотря на начинающийся дождь.

— Я… сделал свой… выбор! В вашу… сторону! — процедил орк. — И жалею. Об этом…

— Тогда уходи! Просто оставь нас, это просто сделать, — предложила женщина, и была бы рада, если собеседник неожиданно принял предложение.

— Нет… теперь нет… я хочу увидеть… чем все закончится. А тебе… стоит… перестать быть его… подстилкой… и тогда твои глаза… откроются…

Салим переоценил свою реакцию в этом состоянии. И не заметил в темноте, как колено врезалось между его ног, заставляя согнуться от страшной боли. Со всей его силой и выносливостью он не мог ничего противоставить. После чего оказался в ловушке, когда женщина приставила лезвие ножа к горлу орка.

— Никто… не смеет говорить про меня такое. И мало кто выживал после этого. Я сделаю ради тебя исключения, потому что ты вытащил меня из Леона. Теперь мы в расчете, орк. Ты либо идешь с нами рядом и улыбаешься во все лицо, либо я режу тебе глотку прямо и здесь и сейчас, если тебе больше невмоготу жить. И в третьем случае ты уходишь прямо сейчас. Навсегда.

— Убери нож…

— Твой выбор!

— Убери нож… дура… сзади…

Женжина увлеклась и пропустила момент, когда дверь дома открылась, несмотря на цепочку, что была сорвана в процессе. На пороге стоял высокий широкоплечий человек, державший в заложника женщину среднего возраста.

— Значит, здесь говоришь? Хм…

Гамильтон стоял, весь дрожа, не в силах поднять кремниевый пистолет.

— Ты не говорила мне, что здесь орк и женщина, что любят друг друга… о чем ты мне еще сорвала?

Катерина медленно обернулась и увидела дуло пистолета у виска несчастной. Брюнетка старалась из последних сил держаться, но по ее щекам текли слезы, а руки дрожали. Ноги были ватными и стоило мужчине разжать хватку, как она бы упала, как подкошенная.

— Говори, чем тут можно поживиться, быстро!

Но заложница не могла выдавить из себя не слова. К счастью, незнакомец не увидел кинжала, что был прямо у горла орка. Катерина воспользовалась моментом и перехватила его поудобнее.

Жизнь девушки для них обоих ничего не значила. Пока не выяснилось одно обстоятельство…

— Профессор, стреляйте!

— Но… мисс Кейси… — Гамильтона готов был хватить инфаркт в любую секунду.

Салим и Катерина переглянулись. Похоже, им придется не просто защищаться, а спасать заложника. Ведь все-таки для Хэммета она что-то да значит. Впрочем, наемник явно не собирался помогать. Скорее, собирался просто выжить. Оставалось надеяться, что хоть мешаться под ногами не будет.

Требовался лишь один меткий бросок. Его рука не дрогнет и нажмет на курок. Но прежде попытается отреагировать на непосредственную угрозу.

Так и произошло.

— Неси сюда еду, медикаменты, оружие. И ценности. Все, что есть старик. А то я буду стрелять вас одного за другим… — прорычал враг.

И в следующее мгновение рыжеволосая вцепилась рукой в плечо орка и, выгнувшись назад и вбок, швырнула кинжал.

Мужчина резко перевел дуло в сторону женщины, но лезвие вошло в другое плечо, заставляя закричать от боли и выпустить заложницу. Та упала, практически лишившись чувств.

Салим же поднял лежавшее рядом оружие и дал запл по противнику. Вместо ожидаемой одной пули вырвалась целая очередь, попавшая в живот, грудь и голову. Нежданный гость упал вниз и вылетел за дверь на улицу.

Поднявшись с дивана, Катерина спокойно обошла пытавшуюся прийти в себя мисс Кейси.

— Убедимся, что он мертв, — хмыкнул женщина, вытащив из-за пояса револьвер Хэммета.

Стоило вытащить кинжал, как «мертвец» ожил, но тут же получил еще один выстрел в голову. Предыдущий лишь чиркнул по его виску.

Салим, игнорируя упавшего на пол старика и женщину, что кинулась к нему, вышел наружу к рыжеволосой, внимательно оглядывая улицы.

— Выправка у него военная, — заметила она, обыскивая карманы. — Но одет в гражданскую одежду. Возможно, дезертир.

— Лучше… зайти в дом.

— Значит, ты сделал выбор? — женщина медленно поднялась на ноги.

— Да…

Во время разговора они даже не переглянулись.

Внутри дома женщина изо всех сил пыталась привести старика в чувство, опасаясь, что его сердце не выдержало. Но неожиданно он пришел в себя, да еще вел себя бодрячком.

— Вам нужен чай, — облегченно улыбнувшись, заявила Кейси.

— Это обморок, от него не умирают, — холодно констатировала рыжеволосая.

Та поднялась и хотела было высказать претензию, но проглотила оставшиеся слова на первую же звуках, когда увидела изуродованное лицо Катерины, более не скрытое капюшоном.

— Я… — только и выдавила она, чем вызвала раздраженный выдох у собеседницы.

— Оставьте. Что это был за тип?

— Это Роберт… он… надеюсь, вы не убили его? Ему надо помочь…

Салим тут же поспешил резко захлопнуть дверь. А заодно придавить ее ближайшим шкафом, раз замок не слушался, а цепочку сорвали.

— Он мертв, — коротко констатировала женщина. — У нас не было выбора, он мог убить нас всех.

— Он просто был в отчаянии… — тихо заявила Кейси.

Может, разум и понимал, что так следовало поступить, но на сердце было совершенно неспокойно.

— Мы тоже. Мы отчаянно хотели спасти наши жизни. И даже вашу старались не подвергнуть лишнему риску, — менторским тоном заявила рыжеволосая, ожидая хоть какой-то благодарности.

Но та так и не последовала.

— Он бывший солдат, у него семья! Он просто был в отчаянии!

— Ох, оставьте, — махнула рукой Катерина.

— Теперь некому позаботиться о его семье! Он никого бы не убил!

— Рука бы… у него… не дрогнула, — сел на невысокий шкаф орк, отчего тот затрещал. — Ради семьи… люди готовы на… многое.

Но Кейси не дослушала и просто заплакала. Гамильтон, немного пришедший в себя, начал ее утешать.

— Сара, тише, снаружи могут быть другие… к тому же… они прибыли с профессором Хэмметом?

— С профессором? — рыдания тут же прекратились, а слезы высохли.

Но вместо радости рыжеволосая на лице бывшей ученицы Хэммета увидела лишь испуг.

— Где он?

— Спит внизу. Мы очень устали, не могли бы все разговоры подождать до завтра?

Тем временем, на первый этаж из подвала поднялся Виктор.

— Вижу, у вас все в порядке, и другие беженцы внизу зря беспокоились, — с несколько самодовольным видом отметил Франкенштейн.

— Благодарю за помощь, — саркастировала Катерина. — Нас здесь чуть не убили.

— Не был бы профессор так уверен в вас, не спал бы сейчас как убитый…

Фраза доктора сбила рыжеволосую с толку, но внимание отвлекла мисс Кейси, которая все же решила сначала отправить в подвал, однако резко передумала через секунду.

— По дороге я видела одного раненого. Вы не могли бы мне помочь? — она словно искала любой повод, чтобы выбраться из дому.

— Разумеется, — согласился Виктор.

Женщина подозрительно посмотрела на него, а потом решила отправиться с ними.

Орк остался охранять первый этаж, в основном ради того, чтобы покончить с бутылкой скотча. Хотя он и так уже порядком пошатывался.

Снаружи девушка увидела тело Роберта, быстро остывшее под дождем, и ей стало нехорошо, Катерине, подавляя накатившее раздражение, пришлось увести ее в сторону.

— Типичные англичане… — пробурчала она, толком сама не зная, что имеет ввиду.

Но удержаться от комментария не получилось. Все-таки убийца не была англичанкой.

Виктор не побрезговал оттащить тело за угол.

— Надо… надо сообщить его семье… — сдерживая рыдания, сдавленно произнесла Сара.

— Как-нибудь в следующий раз. Ведите к вашему раненому.

Такая любовь к ближнему была нетипична для того, кого называют некромантом. Тогда, в осаде он спасал чужие жизни, чтобы спасти свою. Но теперь Катерина даже не догадывалась о его мотивах. Единственное, что известно доподлинно — Виктор ничего не делает просто так.

Было видно, что мисс Кейси боится его, несмотря на все чувство такта истинного джентльмена. Однако предпочла принять его помощь вместо резкого отказа. Рыжеволосой этого было вполне достаточно, чтобы не пожалеть о своем решении отправиться вместе с ними за неким раненым.

— Мы пропали из этого мира очень надолго. Можете сказать, что здесь произошло? Хотя бы вкратце? — поинтересовалась Катерина, желая отвлечься от неприятных мыслей разговором.

Мисс Кейси не была настроена на разговор с той, кто убила «невинного» человека, но банальная вежливость не позволила проигнорировать вопрос.

— В восемьдесят шестом году торговец Жан Жавер ознаменовал новую эру… — все-таки женщина нашлась, с чем начать повествование. — Он принес Англии и не только чудеса, о которых раньше наши ученые только мечтали. Электричество, автомобили…

— Автомобили? — поинтересовалась женщина.

— Вот… — она указала на сгоревшую повозку на странных колесах. — Это как телеги, только двигаются самостоятельно…

— Не утруждайте себя объяснениями, я прекрасно понимаю, что вы имеет ввиду, — улыбнулся Виктор. — А ведь еще в восемьдесят пятом об этом технологическом чуде ходили лишь разговоры. Маги очень сопротивляются всему новому, порой изобретателей находят «случайно» погибшими от собственных изобретений.

Пусть рыжеволосая и не имела такого интеллекта и, в отличие от Франкенштейна не слишком понимала о чем идет речь, она не стала углубляться в тему автомобилей. Больше ее поразило то, что Сара ничуть не удивилась их заявлению о том, что они отсутствовали в этом мире, причем достаточно долго.

К сожалению, усталость брала свое, и женщина не оказала этому факту должного внимания. Слишком много произошло за последние часы, растягиваясь на вечность. Все, чего сейчас хотелось больше всего в мире — это покоя. Но приходилось держаться ради того, чтобы не упустить ничего важного. В том числе и касательно Виктора.

Вряд ли бы он хотел, чтобы Катерина пошла с ними, видно по взгляду. Значит, будет импровизировать. Но, в случае чего, одолеть доктора, когда тот «не заряжен», будет гораздо проще. Его интеллект дает ему большие возможности, но против рефлексов убийцы, пусть и замедлившихся с «возрастом», шансов остается немного.

— Так было раньше. Сейчас не одинокие изобретатели, а сами маги в бегах. Началась охота на ведьм… все, как в средневековье, — мисс Кейси тяжело далась эта тема.

Она почти не замечала окружение вокруг нее, порой Франкенштейну приходилось направлять ее твердой рукой в нужную сторону, дабы не дать споткнуться.

— Китай одобрил это? — удивилась женщина.

Она подумала о Нердарионе. Пожалуй, его решение отправиться на пиратский корабль Робертса было не самым худшим.

И в тоже время рыжеволосая почувствовала облегчение, что не владеет более разрушительной магией. Иначе бы жизнь окончилась на костре… если, конечно, никто из выживших в Леоне неожиданно не вспомнит ее.

— Китай остался на задворках истории. Их народ используют, как дешевую рабочую силу, и только. Школы были разорены, многие маги сопротивлялись, но были уничтожены…

— Кем? — заинтересованно спросил Виктор, не показывая ни капли сочувствия.

— Орденом…

— Мне следовало догадаться.

— За это королева и ее сын, принц Артур, вышвырнули их из Англии пять лет назад, не в силах больше терпеть их высокомерия. Но с тех пор все стало только хуже… некроманты распространились по миру. Поднимаются мертвые и разоряются могилы. И две их гильдии воюют друг с другом. Они и стали причиной гонений на магов, потому что самые лучшие из них рано или поздно могли закончить как некроманты. Так и случалось, потому что большинству некуда было бежать…

Катерина не знала, что сказать. Но заметила, что на лице Виктора промелькнула зловещая улыбка. Он был горд, что его организация смогла так подняться и угрожать миру. Как и ожидалось. Так почему он до сих пор здесь? Неужели он не может вернуться и не попросить прощения у своего учителя? Может, тот не прощает… Может, он с ними лишь из-за страха?

Загадка, на которую снова нет ответа. Если в чем-то Катерина ненавидела Хэммета, так именно в этом. И теперь эта ненависть перекладывалась прямо на Франкенштейна. К которому женщина так и не привыкла, и не могла никаким образом проникнуться к нему симпатией. Следовало отвлечь Сару и перерезать глотку доктору, раз выпала такая прекрасная возможность. Но все же не решалась. Будь здесь Уильям, да еще здоровый, еще можно было бы сделать попытку. Уж кто-кто, а он поддержит притязания рыжеволосой на собственную безопасность.

— Значит, это сделали некроманты? — оглянулась Катерина.

— Нет… это… был орден, — сдавленно произнесла Сара. — Но здесь и правда были некроманты… как говорят люди, — она вытерла слезу и продолжила ровным спокойным голосом. — Но я не уверена. Это могли быть просто маги. И они отчаялись. Один из них преподавал на нашей кафедре. Профессор Гамильтон принял его давным-давно, и тот работал совершенно инкогнито. Мы сдружились. Он сказал, что находится в изгнании, не в силах смыть позор.

У рыжеволосой екнуло сердце. Слишком многое сходилось, слишком многое.

— Его… звали мастер Нердарион?

— Нет… он не называл своего настоящего имени. И оно было правильно. Но только это не спасло… его сожгли на костре прямо в центре города. Это была просто показательная казнь!

— Тшшш, — тихо напомнил о себе Виктор, до этого с полным безразличием слушавший эту историю. — Вы можете привлечь чужое внимание…

— Простите, порой… порой мне не хочется верить, что все это происходит.

Катерине было неприятно это отрицание. Испытав подобное на себе, хотелось давать каждому подзатыльник, кто даже заикнется о таком способе решения проблем.

— Другие маги пытались освободить его… я так думаю. И потом… началась резня. Никто не думал, что здесь находится четверть корпуса ордена, не меньше. Ведь официально в город вошел один отряд.

— И они сожгли целый город, лишь бы добраться до каждого? Я всегда говорил, что орден не умеет работать скальпелем, а предпочитает огромный мясницкий топор, — покачал головой Франкенштейн.

Мисс Кейси стало не по себе от такого циничного сравнения, пусть оно и прекрасно отражало суть происходящего.

Она даже остановилась, словно сомневалась, стоило ей идти дальше с этими людьми. Ведь доктор еще как-то располагал к себе, пусть и выглядел странно, а его рука… лучше было об этом не думать. Но вот женщина, изуродованная шрамом, была просто убийцей. Однако с другой стороны…

— Но ведь вы сказали, что Англия выкинула орден со своей территории? — после напомнил он.

— При условии, что при любом подозрении на магов или некромантов, крестоносцы имеют права войти в город. Таково было условием сэра Джеймса, главнокомандующего…

— Значит, он еще у власти, — тихо сказала себе под нос Катерина.

Вот уж Хэммет обрадуется. Однажды уже приходилось видеть его маленькую записную книжку с ходом расследования. Неприятно, что никого не удастся вычеркнуть из списка. Гилен, возможно, вернется в список подозреваемых. То, что остроухий замешан во всем, сомневаться не приходится. Теперь воочию можно оценить последствия решения профессора…

А насчет Белла… если он жив, то вряд ли представляет из себя грозную силу. Но сейчас не время, чтобы расспрашивать о подобном.

— Весь мир погружается в хаос, — продолжила мисс Кейси. — Каждый день Гилен придумывает все новые и новые разрушительные технологии. И продает их как ордену, так и правительствам разных стран. Повсюду идет война. Никто уже толком не знает, что происходит. Газеты не поспевают за событиями, а теперь мы полностью отрезаны от мира…

Но последнее, казалось, стало неким облегчением для женщины. Порой лучше неведение, чем страшная правда, что льется отовсюду в уши, от которой не спрячешься.

— Значит… орден накуролесил и поспешил убраться восвояси? Где же правительственные войска? — решил утончить Франкенштейн.

— Последний раз нам передали по телефону, что в Лондоне творится что-то неладное. Королеве совсем не до нас… тем более, спасать здесь больше ничего, от города осталось лишь пепелище. Первым же сгорел университет.

— Что за телефон? — не желая, чтобы Сара углуглялась в сентиментальность, спросила Катерина.

— Это… прибор, по которому можно слышать… другого человека на огромном расстоянии, — кое-как смогла объяснить собеседница.

— Полагаю, через эти провода? — догадался Виктор.

— Нет, эти передают электричество. Те, что для телефонов, пролегают под землей…

Доктор пребывал в искреннем восхищении. Казалось, он в любой момент готов все бросить и кинуться изучать новые, доселе невиданные технологии. Но что-то держало его. Также как и держало от выбора пути, отличного от остальных от того, что наметился у остальных путешественников.

Пусть тот и ничуть не наметился по факту. Никто не знал, кроме, возможно, Хэммета, что делать дальше. Да и нужно ли им что-то делать? Имея при себе две пластинки, они уже выиграли. Ангелу потребовалась помощь двух десятков карликов, чтобы открыть ту дверь у Тумстоуна. Значит, и ту, неизвестную дверь, открыть он не сможет.

Но это значит, что за каждым их них будет объявлена охота. И некроманты покажутся всего лишь мелкими хулиганами по сравнению с теми проблемами, что может обеспечить им Брандон. Вернее, ничего не может помешать ему просто-напросто взять и уничтожить их. Может, профессор действительно заметал следы, убив раненого демона? Тот знал, что ему нечего терять после раскрытия своей сущности. И просто принял смерть… но откуда Хэммет знал о его скрытых возможностях? И Катерина видела лицо Виктора. Оно не выразило тогда ни капли удивления. Он знал обо всем с самого начала…

От этих размышлений вновь разболелась голова, хотя только-только удалось привыкнуть к свежему воздуху и перестать мучиться от сильнейшей мигрени.

— Вас, мисс Кейси, не слишком сильно удивляет, что мы ничего не знаем о происходящем. В том числе и о том, насколько далеко шагнуло человечество, — заметил Виктор. — На то есть причина? Или вы просто пребываете в состоянии шока? Прошу простить меня за такую прямоту.

Катерине на мгновение не хотелось, чтобы она отвечала на этот вопрос. Да и слишком уж долго они шли к неизвестному раненому. Как далеко была эта ее последняя вылазка? В лучшем случае они обнаружат бездыханное тело…

— На то есть причина, — тихо ответила женщина и чуть ускорила шаг.

Разумеется, никакого раненого не оказалось и в помине. Они просто вошли в очередной опустевший дом. Видимо, мисс Кейси использовала его как убежище в этой части города после нападения ордена.

— Если я правильно, мы пришли сюда для откровенного разговора, — рыжеволосая огляделась, убеждаясь, что это не глупая ловушка, в которой не было никакого смысла. — Зачем так далеко?

— Уверен, на то были причины, — сев в одно из уцелевших кресел, сказал Франкенштейн.

Он сложил ладони, скользя заинтересованным взглядом по Саре и месту, в котором они оказались. Женщина с трудом подавила в себе смешанные ощущения и, наконец, решила высказаться.

— Я больше не могу молчать, я долго хранила этот секрет. Но я не могу поговорить о нем с профессором, пока не поговорю с кем-то, с кем он путешествует. Чтобы… чтобы вы были готовы к тому, что можете услышать.

Мисс Кейси замолчала и выглянула в разбитое окно. Во дворе дома была невероятно темно, Луна полностью скрылась за облаками, а пожар под дождем практически погас. Теперь все вокруг освещали лишь всполохи молний. Как-никак самая «подходящая» атмосфера для подобных разговоров, как раз в стиле бульварных романов.

К сожалению, Катерина не была готова сейчас оценить всю иронию.

— Прежде, я должна представиться. Меня зовут Сара Кейси, я бывшая ученица демонологии профессора Михаила Хэммета. Но это была не первая наша встреча. Первый раз мы встретились, когда я была еще ребенком… во время Семнадцатого нашествия, в Российской Империи.

— Далеко же занесло вас. И ваших родителей… — оценил доктор.

— Не будем углубляться в историю моей семьи, она не имеет никакого значения. Мои… — Сара сдавленно сглотнула, — родители мертвы. Погибли в первые секунды нашествия, разорванные адскими гончими… только после встречи с профессором я начала вспоминать то, что произошло недалеко от Симбирска. А когда посетила эту проклятую землю рядом с городом… семнадцать лет назад… моя память полностью вернулась, пусть мне было всего ничего лет.

Катерина предположила про себя, что это произошло немногим позже их отъезда из России. Но не хотела больше прерывать историю и уточнять этот несущественный вопрос.

— По мере того, как я вспоминала и наводила другие справки, я писала Хэммету. Надеялась на ответ, на помощь… но, кажется, мои письма так и не дошли.

— Я насчитала три из тех, что дошли. Все их Хэммет прочитал и сжег.

Женщина задрожала всем телом, но через секунду все же смогла собрать остатки самообладания.

— Я… я узнала, что человек, похожий на профессора… упоминания о нем были и за двадцать лет до Семнадцатого нашествия. И в восемнадцаом веке. Потом он промелькнул в пятнадцатом. А также в трех других подтвержденных нашествиях, что подробно были зафиксированы в летописях.

— Вы уверены? — искренне усомнилась рыжеволосая, вопросительно подняв бровь.

Это было так давно. А люди склонны переписывать историю на свой лад.

— Все трактаты в Лондоне, в музее. Если город еще существует, мои сведения легко проверить, — насупилась мисс Кейси.

— Хорошо, хорошо. Допустим. Но мы знаем, что Хэммет путешествовал через порталы, — перевела тему собеседница. — В другой мир. Где время течет по-другому.

— Дело не только в этом… точнее, далеко не в этом…

— Это связано с ангелами? — решил уточнить Виктор, но Катерине это уточнение показалось лишним.

Абсолютно лишним.

— Нет…

Ее губы только успели прошептать первое слово, как снаружи раздался хлопок ровно под разряд молнии. И Сара упала, как подкошенная.

Рефлексы Катерины позволили среагировать быстрее, чем разум осознал происходящее. Спрятавшись за шкаф, она увидела, как Виктор оттолкнулся ногами от пола и, едва не сломав ножки кресла, резко отодвинулся назад, уходя с зоны обстрела.

— Она мертва?! — не решаясь выглянуть, спросила женщина.

С его стороны угол обзора должен быть получше.

— Выстрел в голову… без шансов, — тихо сказал доктор. — Но больше не стреляют. Кто бы это ни был, он удрал.

— Я этого не слышала… — Катерина вытащила револьвер Хэммета, что прихватила до этого.

— Нужно уходить отсюда, — предложил Франкенштейн.

— Пока не узнаем, что произошло. Все прервалось на очень интересном месте.

— Соглашусь…

Такое согласие было странным. Обычно Виктор ценил свою шкуру, и не рисковал понапрасну.

— Я пройду на кухню, оттуда будет виден весь двор. А как только пойму, что никого, позову.

— Поняла, — кивнула рыжеволосая, приседая за шкафом.

Доктору не хватало азов по тихой ходьбе. Если бы там действительно был убийца, ему несдобровать.

— Проклятье… — процедила Катерина, когда тот позвал ее.

Весь этот фарс сидел уже в печенках. Равно как и все эти тайны, загадки и остальное. Хотелось в кои-то веки чего-то простого и понятного.

Пригибаясь, рыжеволая перескочила к окну и выглянула во двор. Действительно никого, даже в густых кустах. Всполохи молний прекрасно освещали округу. Но докричаться сквозь гром было непросто.

Кто бы ни был убийцей, он уже ушел, перелез через высокий забор и растворился в опустевшем Оксфорде. Убийца, может, и не профессионал из Гильдии, но все же очень хорош, следовало отдать должное.

Такое спланировать заранее невозможно. Никто не знал, что Сара поведет их именно сюда. Значит, следили. И следили, скорее всего, именно за ней.

Но своими подозрениями с Франкенштейном Катерина делиться не стала. Было интересно, что скажет именно он.

Убедившись, что опасность не угрожает, мужчина вернулся в гостиную и склонился над телом. Аккуратно взял ее пальцами пришитой руки за подбородок, повернул в обе стороны, а потом остановился на той, где была рана на виске.

Катерина, тем временем, нашла свечу и зажигалку в ящике стола. Раньше они были огромные, помещались во всю руку. А сейчас вытеснили обычные спички, став размером меньше, чем средний коробок.

— Это поможет, — оценил ее жест Виктор, продолжая оглядывать тело.

— Что вы ищете? Она умерла от одной единственной причины.

— Я смотрю, нет ли у нее карманов, где может скрываться причина, по которой ей пустили более конкретную причину в висок, — витеевато высказался доктор.

Но его поиски не увенчались успехом. На ее платье был лишь небольшой карманчик, да и тот был пуст. Тогда в дом она пришла с небольшой сумкой, но в этот дом путешественники двинулись без нее. И это вызвало у Франкенштейна первые подозрения, что идут они вовсе не к раненому. По дороге можно было бы найти медикаменты в брошенных домах. К примеру.

— Ничего… что ж, теперь можно приступить к ране. Это совсем не то оружие, что лежит вокруг. И даже не то, которым пользовались семнадцать лет назад, — быстро сделал вывод доктор.

— Пистолет семнадцатого века? — напряженно высказала рыжеволосая свою догадку, на что Виктор лишь кивнул.

Катерина поднялась и пнула поставленную свечу в сторону оборванной занавески. Та начала гореть.

— Берем ее и уходим.

— Думаю, в этом нет…

— Берем и уходим, — заявила Катерина и двинулась в сторону выхода, пока пожар совсем не охватил весь дом.

Виктор не стал спорить с женщиной. И даже усмехнулся тому, что та совершенно перестала его бояться. Видимо, слишком свыклась с его присутствием. И все-таки он старался скрыть свои мысли, дабы избежать неувязок.

Впрочем, Катерина были слишком занята своими собственными на всем пути обратно. Заблудиться оказалось проще простого, к счастью, не подвела прекрасная память спутника.

Уже у дома Гамильтона рыжеволосая остановилась. И, аккуратно взяв в одну руку револьвер, а в другую кинжал, вошла внутрь.

— Я не думаю, что нам нужно делать столь поспешные выводы, — предугадал ее мысли Виктор. — К тому же, кто для нас эта женщина?

И, правда, никто. Просто она знала какую-то правду, которую хотела поведать, и поплатилась за это жизнью. Но оставлять ее в горящем доме — это слишком даже для Катерины. Невинных в этом проклятом мире нет, но даже у нее были какие-никакие пределы.

Остальные должны знать, что произошло. И нужно убедиться лишь в одном-единственном моменте…

И как только дверь открылась, Катерина застыла, как вкопанная, встретившись со взглядом Хэммета. Тот не выражал ничего, кроме усталости. И это было хуже всего. Она хотела увидеть злость, ярость, любые сильные эмоции, которые позволяет сказать: «Да, именно эта загадка, наконец, разрешилась!».

Но вместо этого…

Рядом на диване, заваливаясь на пол, спал пьяный Салим. А с другого боку от сидящего профессора, пребывал в глубоком сне Гамильтон. И в его руке лежал тот самый кремниевый пистолет. Со спущенным курком…

Гамильто, равно как и Михаил, промокли под дождем. И это еще более смутило. А потом рыжеволосая вспомнила о потерянной ноге профессора. После пережитого некоторые важные вещи то и дело вылетали из головы.

Казалось, вот он, момент истины для всего. Первый раз у Хэммета все пошло не по плану, когда им пришлось идти через комнату, где находились останки ее дяди. Потом эта осада. Вряд ли подобный исход можно было предугадать, поэтому пришлось действовать по ситуации.

Равно как и здесь. И тем не менее…

Рыжеволосая сразу поняла, что если и дойдет до какой-то правды, то очень символической.

— Хэммет…

— Что произошло? — очнувшись, словно ото сна, профессор встрепенулся, когда увидел позади Виктора с телом мисс Кейси. — Это же?..

— Да. И ее кто-то убил. Из пистолета семнадцатого века, — с ходу, без лишних предисловий, заявил Франкентшейн, кладя промокшее под дождем бездыханное тело на пол.

Подойдя ближе, хромая на деревянной ноге, профессор медленно подошел и присел рядом с Сарой.

— Она… изменилась за прошедшие годы.

После чего он вновь отошел в сторону.

— Ваш револьвер, — вручив оружие хозяину, Катерина подошла к Гамильтону.

— Разряжен?

— Пришлось стрелять, — соврала женщина, внимательно оглядывая мирно похрапывающего старика.

Слишком уж мирно спит для убийцы.

— Ничего страшного, у меня есть оружие, — то ли предупреждая, то ли пытаясь отойти от неприятных известий, сказал профессор. — Салим заснул, поэтому мне пришлось подняться наверх…

— А куда бегал Гамильтон?

— Не знаю. Я отправился его искать. И нашел посреди одной из улиц. Ему пришлось стрелять и…

Он внимательно посмотрел сначала на мисс Кейси, потом на старика. Потом обратно. И так несколько раз.

— Вы же не думаете…

— Он ходит медленно, но как-то добрался сюда быстрее нас. Прыти старику не занимать в таком случае, — Катерина медленно повернулась к собеседнику, в то время как доктор совершенно не вмешивался в разговор.

Хотя, парочка его циничных комментариев вполне бы подошли для того, чтобы разрядить атмосферу.

— И перелезть через высокий забор во дворе… нужно иметь хорошую физическую подготовку. Для книжного червя из Оксфорда это слишком, не правда ли? — подняла бровь рыжеволосая.

— Или иметь две здоровых ноги, — понимая, куда идет разговор, ответил Хэммет.

— Вы и до этого показывали свои недюжинные способности. Даже там, где простой человек давно бы умер…

— Голословное обвинение. Я даже не знал, что мисс Кейси здесь, пока не увидел… — он взглянул на труп, а потом указал на него рукой, — ее.

Это не выглядело наигранно. Но при этом… при этом внутри все кричало против происходящего, что мешало поверить во все, что говорил профессор. Интуацию Катерины тренировали в Гильдии больше, чем все остальное. Все тренировки основывались именно на этом.

— Значит, Гамильтон убил свою ученицу? Зачем?

— Я не утверждаю, что это он…

— Выбор оружия был слишком странный! Где здесь в округе можно найти подобное?!

— В любом богатом доме! — взорвался в ответ Хэммет, рассерженный подобным тоном.

— Заряженный, готовый к бою?!

— Почему нет?!

Это стало последней каплей. Катерина бросила кинжал на пол, и тот воткнулся в паркет.

— С меня достаточно. Я узнаю правду, тем или иным способом. Теперь я помимаю Салима. С него уже хватит. Теперь и с меня. Но Уильям еще вас потерпет. Что ж, я окажу ему услугу.

— Будете драться с калекой? — гордо вздернув подбородк, хмыкнул профессор.

— Первый раз в жизни — с большим удовольствием. Тем более, что вы не столь беспомощны.

Хэммет не стал это отрицать.

— Вы правы. Не беспомощен. Поэтому не стоит этого делать…

— А что? Убьете меня, как Кейси?

Он посмотрел на нее с таким видом, будто рыжеволосая предъявила обвинение во всех смертных грехах.

— Это слишком голословное обвинение… — вмешался в разговор доктор.

Однако, судя по виду, в драку он вмешиваться не собирался. И, возможно, это лучшее решение.

— Голословное? Ладно, ограниченный Уильям бы до сих пор складывал дважды два… но вы, Виктор? С вашим-то интеллектом? — усмехнулась женщина, про себя убеждаясь, что в комнате более нет союзников.

— Не стоит ставить под сомнение мой интеллект, — холодно попросил Франкенштейн.

— Не ставлю. Поэтому и говорю, что вы оба здесь сговорились. Если бы Хэммет промахнулся, послали бы меня бежать за стрелявшим, а сами завершили начатое…

— Вы не в себе, — тихо сказал Михаил. — У вас истерия после возвращения в реальный мир. Такое бывает, я уже видел такое…

— Хватит уклониться от ответа! Никакие выдумки более не помогут, Хэммет! Настал момент, когда пора выложить все карты на стол… или… я просто переломаю вам руки.

— Попытайтесь… — тихо сказал профессор, с таким же равнодушным видом, будто не о его здоровье шла речь.

И, более того, он спокойно повернулся спиной и отправился к дивану. Лучшего шанса для атаки не найдется…

Но что-то произошло, прежде чем убийца смогла это осознать. Только удалось перехватить руку профессора для болевого приема, как вдруг она резко подлетела и упала на пол. А потом на голову опустилось что-то тяжелое.

Более позорного поражения Катерина не получила даже в юности, тренируясь с лучшими из наставников в Гильдии…

Англия. По дороге из Оксфорда в сторону Лондона. 1 неделя сентября. 5 день. 1902 год.

По пробуждении голова гудела не только у Катерины. Ее рука тронула бинты, прежде чем удалось подняться на локтях.

Она, Салим и Уильям ехали лежа в повозке. Впереди расплывчато в лучах рассветного солнца виднелись спины Хэммета и Франкенштейна.

— Проклятье… — выругалась женщина, оборачиваясь к другим несчастным.

Орк просыпался медленно, мучаясь с тяжелого похмелья. А бывший крестоносец просто лежал, держа руку на ране, глядя тусклым взглядом в небо без единого облака.

Дорога пролегала в небольшой роще. Листья еще не начали желтеть, и вскоре создали прекрасную тень, позволившую отдохнуть от солнца.

— Ммм… — наемник пытался подняться, но через мгновение решил оставить эти потуги. — Сколько… я вчера… выпил? Какая… боль…

— Две бутылки скотча, — в приподнятом настроении ответил Хэммет. — Не слишком ли много для вас?

— А что я… вчера… делал?

— Пытался убить меня… — соврала рыжеволосая, срывая злость.

Разумеется, все было несколько наоборот, но облегчать кому-то жизнь, если ее собственную никто облегчить не планирует, совершенно не собиралась.

— Где моя броня? — прервал разговор солдат, ощупывая все вокруг.

— Эй! — рыжеволосая стукнула по его руке, когда та коснулась бедра.

И не думала через мгновение покинуть занятое место.

— Здесь вокруг либо не любят крестоносцев, либо сами по себе крестоносцы, — отозвался в этот раз Виктор. — Мы решили, что лучше не рисковать. В том подвале, где мы прятались, взгляды людей были… недобрыми.

Катерина тоже заметила это краем глаза, но не придала большого значения. Были другие дела… дела… и все закончилось тем, что ее обезвредили, как первогодка в Гильдии.

Да даже первогодки способны на две секунды сопротивления. Там слишком жесткий отбор для подобного. Даже ее заметные рыжие волосы едва не стали причиной вылета еще до начала первых тренировок. Пришлось бриться практически налысо, а потом держать их короткими. Это сейчас выросла целая поблекшая грива до середины шеи, и как за ней ухаживать, женщина не имела ни малейшего представления. Оттого в ней образовались колтуны похлеще, чем в длинной шевелюре Уильяма.

— Да… только трусы они, ладе Уильяма не тронули, когда мы его оставили, — хмыкнула Катерина. — И наверняка, ничего не услышали, что происходило наверху…

Она не знала, известно ли бывшему крестоносцу или орку о произошедшем. Если нет, то не стоит выносить сор из избы. Это касается только ее и Хэммета. Даже Виктор здесь лишний пусть и был свидетелем.

— Это когда вы меня оставили? — возмутился солдат.

Было видно, что несмотря на рану, он был в достаточно неплохой форме. Пусть и не для драки, но все же.

Правда, вряд ли он поблагодарил Франкенштейна за оказанную помощь, это будет выше его достоинства.

— Вам ничего не угрожало, — постарался обнадежить спутника профессор. — Никому из нас ничего не угрожало…

Мужчина взглянул на Катерину, но та лишь посмотрела на него злобным взглядом. Голова до сих пор болела от мощного удара, поэтому у нее было право злиться на Хэммета. Пусть тот всего лишь защищался.

— Куда мы направляемся? — вместо нового этапа конфликта рыжеволосая решила узнать обстановку.

Все равно сейчас ничего не получится толком добиться. Да и та атака была глупой и самонадеянной. А главное, ничего бы не дала…

Поэтому женщина всерьез подумывала о том, чтобы при любом удобном случае покинуть телегу навсегда. Вот только куда идти? Особенно в новом, неведомом мире. Где крестоносцы неожиданно могут вспомнить о том, что она состояла в одной из разыскиваемой крестоносцами банд. Да, именно банд. По-другому их маленький отряд назвать невозможно.

— Для начала — подальше от войны, — туманно ответил Михаил.

И в этот раз сомнения звучали искренне.

— Возможно, отправимся в Лондон. По крайней мере, если там не всег гладко, это место — сосредоточие мощи. И в большом городе преступники, которых разыскивали семнадцать лет назад, прекрасно смогут затеряться.

План был не лишен смысла. Однако спонтанные решения были не в стиле профессора. Он что-то узнал. Или знает.

— Почему туда?

— Насколько я знаю Ангуса, он всегда будет ближе к центру технологий. Если он еще жив, то будет единственным другом, что у нас имеется.

— Что-то непохоже… чтобы он жил в центре цивилизации, когда работал в кузнице в Оксфорде. Или же в Мексике… — резонно заметил Уильям.

Но и здесь собеседник нашелся, что ответ, чуть тряхнув поводья, чтобы лошадь пошла быстрее.

— Я знаю его лучше вас. И нет, я никак не мог с ним связаться… этот… телефон там не работает. Да и как именно с ним связаться, я не знаю, — Хэммет повернулся к Катерине, улыбнувшись.

Чем еще больше разозлил рыжеволосую, заставив отвести взляд и примоститься спиной к стенке телеги, поджав ноги из-за лежащего посередине Уильяма.

— Стоило все-таки взять один из автомобилей, — через несколько минут вздохнул Виктор. — Я видел в городе парочку целых. А эта кляча до Лондона никак не дотянет.

— Боюсь, мы не сможем найти достаточно топлива. Ведь там требуется совсем не уголь. А если сломается, то никто из нас не сможет ее починить, — пожал плечами профессор. — Не сомневаюсь в ваших способностях, доктор. Но если мы хотим выжить, то лучше довериться живому существу, которое тоже хочет жить, а не бездушной машине.

Франкенштейн не стал спорить, хоть и действительно сожалел, что не удастся покопаться в одном из прекрасных устройств, созданного с помощью современного человеческого гения…

Дорога, что удивительно, не напоминала брусчатку или обычную кирпичную кладку. Длинная ровная поверхность тянулась вперед, будучи невероятно гладкой. Телега ехала ровно, ее нисколько не трясло.

— Полагаю, лошадь… пришлось… «одолжить» у какого-нибудь… фермера, — предположил Салим.

— Вы правы. Только фермера и его дома на окраине больше не было, — только сейчас орк заметил, что Виктор держит в руках то самое оружие, с которым он застрелил мужчину, угрожавшего мисс Кейси.

— Может… не стоит… ходить с оружием… наперевес? — хмуро заметил наемник.

Ему не слишком нравилось, что из всех вооружены только некромант или профессор. Ну, еще у Катерины имелся нож на поясе.

— Там, где есть война, есть мародеры и бандиты. И просто отчаявшиеся люди, — ответила вместо сидящих впереди мужчин рыжеволосая. — А лошадь с телегой — слишком заманчивая добыча.

— Если захотят напасть… оружие… не поможет, — заметил Салим, оглядываясь вокруг.

Слишком уж хорошее место для засады повсюду за деревьями, да небольшом возвышении. Достаточно пробежать вперед и занять позицию с двух сторон. Классический перескрытный огонь.

— Уверен, что наши недображелатели получат несколько сюрпризов… — усмехнулся Франкенштейн, показывая электрические искры на ладони.

Катерина бросила мрачный взгляд. Значит, ему где-то удалось добыть себе энергию. Даже в городе, в котором нет электричества. И у теперь у Хэммета есть верный союзник. В какой-то момент, она захотела, чтобы у него была некая тайная игра, которая обернется для них всех гибелью. Но главное, чтобы Михаил ее в этот раз не избежал. Возможно, это лишь мысли, навеянные отчаянием. Совершенно неправильные, даже чудовищные. Но это должно произойти. Рано или поздно. Просто должно. Профессор — не герой, каким, может, себя считает. И его удача не может длиться вечно.

Дальше дорога проходила в полном молчании. Жажду удалось утолить в ближайшей реке по дороге. Но с голодом без гроша в кармане бороться невозможно. Катерина прошлась по лесу вместе с замедлевшейся телегой, но многого из даров природы найти не удалось, да и делить пришлось на четверых. Виктор, как обычно, отказался от любой еды.

Один раз, во время осады, это едва не стоило ему жизни. Если кто-то потом и смог примириться с тем, что он, скорее всего колдун, то потом пара отчаявшихся защитников очень долго искала вокруг, думая, что у него есть где-то огромные запасы, которыми он ни с кем не делится. Тогда он отбился, но отделался парой шрамов на теле от клинка.

Но сейчас эта его особенность была лишь на пользу.

— Признаться честно, я сам не верю в успех собственной затеи, — неожиданно признался Хэммет. — Мы можем попробовать скрыться в России в семье моего друга Ильи… или же попытаться найти Робертса.

Спутники в удивлении уставились на профессора. Обычно он не делился своими планами и размышлениями. А если и делился, то когда уже все решено, и нет времени для лишних дебатов.

— Мы не дотянем до России, — хмуро заметила Катерина, заинтересованная этим вариантом. — Если только не найдем прямой корабль. Если орден выгнали из Англии, то он стал сильнее по всей Европе. Может, протянул своим лапы и в Российскую империю. Боюсь, нас поймают. А Робертса искать в морях — это иголку в стоге сена. К тому же, я не верю, что он мог продержаться на плаву целых семнадцать лет…

— А с ценными советами мастера Нердариона? — дополнил ситуацию профессор.

И, пожалуй, с этим женщина была готова согласиться. Если, конечно, пират хоть раз станет слушать эти советы. Впрочем, если говорить о Барте, то именно в твезвости мышления ему нельзя отказать.

— Как бы то ни было… — явно недовольный упоминанием о пирате, вмешался в разговор Уильям. — Нам нужно добраться до места, которое можно назвать… убежишем. А уже потом планировать, что делать дальше. Нельзя забывать… кто у нас на хвосте.

Неожиданная трезвая мысль от бывшего крестоносца поставила точку в этом разговоре. До самой ночи путешественники молчали. Останавливались редко, в основном, чтобы дать хоть немного передохнуть лошади. Не самой лучшей и не самой выносливой. Но по дороге, к сожалению, встретилась лишь пара брошенных так называемых автомобилей. Без человеческих останков. Впрочем, и живых людей тоже по пути не нашлось, словно Англия вымерла после нашествия крестоносцев.

— Что это за свет? — заметил Франкенштейн, насторожившись.

До этого путешественникам не приходилось видеть то, что было в смелых мечтах ученых их времени. Свет, порождаемый электричеством, прекрасно освещал дорогу за поворотом.

— Похоже, там впереди что-то вроде таможни. Наверняка крестоносцы, — предположил Хэммет. — Следят за тем, чтобы выжившие после резни маги не вырвались.

— Объехать не выйдет, — мрачно огляделась Катерина. — За последние часы ни одного поворота в сторону. Разве что в одну деревеньку.

— В таком случае… орден перекроет все дороги, — поделился знаниями Уильям.

— Значит, остается попробовать пройти, — стегнув поводьями, профессор заставил лошадь медленно двигаться вперед.

Гарнизон крестоносцев оказался достаточно хилым. Всего пять человек. Да и, похоже, встали они лагерем, медленно продвигаясь в сторону основных сил.

— Стоять! Именем ордена! — вытаскивая пистолет, выставил ладонь их командир.

Их броня изменилась, став более легкой на вид и облегающей. Появилась защита предплечий, колен и запястий. А также шлемы. К счастью, только двое из пяти успели их одеть.

— Приветствую доблестных защитников справедливости, — с лучшей своей улыбкой доброжелательно обратился к солдатам Виктор.

— Еще один такой сарказм, и получишь пулю промеж глаз, остряк, — командир взвел обойму на пистолете.

После чего доктор посмотрел на Хэммета и виновато пожал плечами. Тот, в свою очередь, выглядел нервным и отрешенным. Словно не ожидал увидеть крестоносцев во всеоружии. А если и ожидал, то точно не в таком.

— Отдайте свое оружие и становитесь в линию.

— Простите, а с какой целью? Мы простые беженцы, и оружие нам нужно для защиты… — попытался решить дело миром Михаил, но не вышло.

— Знаем мы вашу защиту… сбиваетесь в банды и ведете себя как дикие звери. А, может, вообще вывозите магов… я дважды повторять не собираюсь, — продолжал ворчать командир.

Похоже, за день они были далеко не первыми, кто столкнулся с раздраженными крестоносцами.

— У нас раненый, он не сможет встать, — слезая с телеги, предупредил Хэммет, взглянув выразительно перед этим на Катерину и Салима.

Те прекрасно все поняли.

— Сэр, среди них есть маг… — в руках одного из солдата находился странный прибор, что засверкал, стоило его включить.

Все солдаты зарядили оружие.

— Из автоматов не поливать, стрелять прицельно, если шевельнуться! — приказал сержант, выставляя пистолет.

Бывший крестоносец, что лежал в телеге, тем временем, перевернулся. И заметил, что Хэммет оставил ему свой пистолет. Орк и Катерина стоял по бокам, прямо на виду.

— И ты, шутник, давай слезай. Будем смотреть, кто из вас по вторникам делает фокусы! — теперь дуло смотрело в сторону поднявшего руки Франкенштейна.

— Я делаю фокусы, — признался Виктор. — И порой очень зрелищные.

— Значит, пойдешь с нами! Какой ты маг?

Сержант действительно надеялся взять их живыми. Слишком самонадеянно…

— Технологии и электричества. Еще и мирового прогресса.

Солдаты не сдержались и засмеялись. Даже Катерина позволила себе улыбку. Если умирать, то под такой аккомпонемент.

Салим же вместе с профессором стояли не живые и не мертвые, стараясь не шевелиться. Такую беспомощность орк не ощущал с тех пор, как его приковал ангел к такой скале в подземельях близ Тумстоуна.

Улыбаясь с неким торжеством, Франкенштейн без лишних слов ударил электричеством сержанта. Смертельный концентрированный заряд пробил его голову насквозь и зацепил стоящего чуть позади подчиненного. Тот упал, дергаясь в конвульсиях, пока изо рта, глаз и носа шла кровь.

Катерина среагировала мгновенно, бросив кинжал в еще одного мужчину, не защищенного шлемом. Тот пробил глаз, если не убив, то полностью обезвредив.

— Убить их! Убить!

Солдаты начали стрелять, но попали лишь в лошадь, за которой укрылся некромант, бросивший автомат, что покоился на коленях, Салиму.

Тот пытался подстрелить еще одного крестоносца, но броня плохо поддавалась пулям. Лишь удалось пробить ее на стыке в районе плеча. Но этого было недостаточно. Но здесь на помощь пришел Уильям, что выцеливал из пистолета голову противника. Выстрел в лицо упокоил его навсегда.

Доктор старался не подставляться под пули, пока накапливал новый смертельный заряд электричества. В такой броне небольшой удар вряд ли обезвредит тренированных крестоносцев, именно поэтому приходилось ждать, пока действовать наверняка.

Никто в пылу сражения не заметил, как Хэммет исчез из поля зрения, чтобы потом оказаться ровно позади предпоследнего противника и схватить его за горло.

Мощный удар бронированным локтем выбил дух, но Михаил выдержал. И, повалив тяжелого врага на себя, с большим трудом, но все же свернул ему шею.

Оставшийся в живых крестоносец уже думал было отступать, но попал под перекрестный огонь. Все-таки броня на таком расстоянии не смогла оставить все пули. А мощный заряд жлектричества прекратил его агонию.

— Никто не ранен? — поинтересовалась Катерина и услышала стон профессора.

— Я… снимите его с меня…

Виктор и Салим посмешили на помощь, снимая здоровяка, что был калибром как Уильям, с Хэммета. Тот отказался от поданной руки, решив полежать и нормально подышать.

— Даже я бы… не смог свернуть ему шею…

— Хлипкая она была. Как у цыпленка… — усмехнулся мужчина, после чего слабо улыбнулся. — Все-таки мы выжили…

— Но лошадь нет, — с разочарованием осмотрев бедное животное, вздохнула женщина.

А потом взглянула на Уильяма. Тот уже сел в телеге, несмотря на ранение. Взгляд уперся в трупы солдат.

Но, что удивительно, никакого негодования. Или сожаления.

— Нет, меня это не трогает, — предупредив вопрос Катерины, буркнул бывший крестоносец. — Слишком многое произошло, чтобы переживать из-за убитых соратников… к тому же… они не из моего мира. Что-то случилось с подготовкой. Это не солдаты, а какие-то курсанты… разве что сержант что-то из себя представляет, да только поспешили повышать его в звании.

— Если орден ведет войну с магами, он наверняка объявил повальную мобилизацию. И если война длится долго, сомневаюсь, что теперь все происходит исключительно на добровольческих началах, — хмыкнув, предположил Франкенштейн.

Это вполне объясняло плохую подготовку солдат, основательно струхнувших после смерти сержанта. При все броне и вооружении при равной численности, особенно учитывая ранение Уильяма, они не должны были поиграть. Поэтому то, что произошло с путешественниками, нельзя назвать везением. Разве что только в том, повезло натолкнуться не на регулярные обученные войска.

— Возможно, это лишь разведчики, — задумалась Катерина, перейдя к осмотру тел. — Но против магов они бы не выстояли. Видимо, слишком надеятся на оружие. Но мастер Нердарион попросту бы закатал их под землю.

— Значит, всех мастеров перебили в большинстве своем, — цинично отметил доктор. — Остальные прячутся. И правильно делают…

— Но кого… они посчитали магом? — Салим поднял продолживший мерцать прибор крестоносца. — У тебя ведь…

— Да нет у меня способностей! — взорвалась рыжеволосая.

С тех самых пор в тяжелых и других ситуаций этот вопрос она слышала регулярно. Слишком уж привыкли к ее магии, чтобы так просто от нее отказаться. Да и сама женщина тоже… вот только с радостью готова больше никогда не связываться с подобным после резни в Леоне.

— Значит, прибор все еще считает, что есть. Или, может, он даже видит потенциал… — профессор взял прибор из рук орка и внимательно осмотрел. — В таком случае, им будет гораздо проще выслеживать магов и некромантов. Даже тех, кто только родился…

— И здесь моя организация берет вверх, — похвалился Виктор, оглядывая оружия крестоносцев, но не подбирая. — Но, наверняка, какие-никакие способы некроманты уже нашли, чтобы обмануть столь простецкий прибор. Да… и еще!

Он привлек внимание остальных, прежде чем Салим решил прикоснуться к оружию.

— Мы не возьмем это оружие. На нем столько пометок, рун, цифр, что вряд ли у кого-то, кроме ордена, оно есть. И к тому же… нельзя оставлять следы. Я поговорил с одним из беженцев. Теперь можно определить преступника всего лишь по отпечаткам его пальца…

— Что за глупости? — усмехнулся Уильям, и это неприятно отозвалось в ране.

— Я говорю предельно серьезно, — будто обиделся доктор. — Нужно сжечь телегу. Оружие оставим, нужно лишь собрать гильзы и выкинуть куда подальше. Мы пользуемся тем, что взяли у поверженных служителей порядка…

— Он прав, — согласилась Катерина. — Пока о нас не вспомнили за время семнадцатилетнего отсутствия, после такого нас быстро раскроют. Нужно уходить лесами, сменить дорогу. И избегать патрулей… не знаю, о чем вы думали, когда бросились на блокпост.

— Думали, что к нам придут на помощь, — хмыкнул Хэммет, глядя куда-то вперед.

Вдалеке загорелось несколько факелов, и начали приближаться фигуры неизвестных.

Убийцы совершила кувырок и оказалась рядом с телом, в глазнице которого продолжал торчать ее кинжал.

— Не нужно, — тихо сказал Михаил.

И, держа магический детектор подмышкой, вышел немного вперед.

Теперь до путешественников дошло, что не будь необходимости, они бы не двинулись к этому лагерю крестоносцев.

Разумеется, по-другому и быть не могло.

— Ну, разумеется… у тебя был план… — мрачное лицо Салима говорило лучше любых слов.

— У нас был, — взял часть вины на себя Франкенштейн.

Но это мало что значило. Все взгляды были прикованы к Хэммету.

— Прямо сейчас мне хочется пристрелить его больше, чем кого-либо… — проворчал бывший крестоносец, пытаясь вылезти из теперь уже бесполезной телеги.

Орк пришел к нему на помощь и продолжил поддерживать за плечо, помогая продвинуться вперед.

— Вы хуже некромантов, Хэммет, — Катерина подошла ближе, всматриваясь во тьму.

Готовая к бою.

— В таком случае, вы на правильной стороне, — профессор обошелся без усмешки.

Словно знал, что не стоит накалять ситуацию.

— За что нужно с нами так поступать? Мы спасали вашу жизнь много раз. Равно как и вы нашу…

— Разве вас в гильдии первым делом не отучают от доверия к ближнему?

Женщина осеклась, не зная, что на это ответить. Была лишь отчаянная попытка:

— Теперь я уже не состою в гильдии… я отработала перед ней долги. Вернее, их оплатил Борджиа с лихвой. Подождите… вот, значит, в чем дело? Все дело в моем происхождении? Что же насчет остальных?

— Все гораздо сложнее, — покачал головой Михаил. — Но об этом в следующий раз. Часть наших проблем закончилась…

Незнамомцы зажгли переносные электрические фонари, которые без проблем помещались в руку и не требовали тянуть за собой провод.

И между двумя высокими охранниками вышибалами стол никто иной, как гном Ангус. Седина одолела его волосы и бороды, а на суровом лице прибавилось немного морщин.

— Хм… — он оглядел путешественников, надолго задержавшись на ноге Хэммета. — Выглядите отвратительно. Ни на минуту вас оставить нельзя, вляпаетесь по самое… но ладно. Идемте, нас ждет дорога в Лондон.

Салим хотел было воспротивиться. И потребовать для начала ответов на вопросы. Однако тела крестоносцев и общая ситуация заставили его передумать. Еще будет время.

Идти пришлось недалеко. По дороге профессор закинул магический детектор в ближайший пруд, из которого раздалось шипение, и вскоре огни погасли.

— Не знаю, на кого из вас реагируют эти штуки, но пройти в Лондон будет сложно. Но возможно. Город оградили по периметру, — пояснил по дороге кузнец.

Его охранники шли молча, оглядываясь по сторонам на предмет неприятностей.

— Главное проникнуть за него. А внутри проблем не будет. Эта штука, которую ты выбросил, стоит несколько тысяч фунтов, что по теперешним расценкам крайне немало… но орден не скупится, когда нужно кого-то выследить и убить.

Транспортом Ангуса оказался большой автомобиль, с просторным, как он его назвал, кузовом. За кабиной, в которой разместились охранники.

— Называется грузовик. Наслаждайтесь, — с деланным безразличием, мол, невелико чудо, отметил Ангус.

И, подойдя к кабине, несколько раз стукнул по ней, когда все забрались внутрь. Впереди была еще долгая дорога до Лондона…

Англия. Лондон. 1 неделя сентября. 6 день. 1902 год.

Подробного разговора с Ангусом не получилось. Путешественники устали, и не только за вчерашний день. Слишком многое пришлось пережить, а семнадцать дней в другой мире были самым изматывающим, что только может найтись во вселенной.

Поэтому в дружеской обстановке каждого вскоре свалил сон. Даже если гном их предаст, им было все равно. Пусть даже так. Зато все закончится быстро.

Но от резких тормозов и того, что грузовик сильно тряхнуло рано утром, все проснулись разом.

— Все в порядке, — проворчал сонный Ангус, который лишь дремал, желая контролировать обстановку до самого конца пути. — Редкая кочка…

Дорога действительно была комфортной. Колеса так называемого грузовика ехали по гладкой поверхности, лишь изредка на его качало на засыпанных грунтовкой сельских объездах.

Все-таки водитель не рисковал и объезжал некоторые места. Начиная с блокпостов на основных дорогах, заканчивая колоннами беженцев, что бежали в Лондон и другие города в поисках крова и новой жизни.

И многие бы отдали очень многое, чтобы их взяли с собой на автомобиле. А когда у человека нет ничего и терять ему нечего, особенно ради семьи, то он готов на агрессию. За семнадцать лет изменилось многое, но не человеческая природа.

Равно как и за тысячелетия. Хэммет знал об этом, как никто другой. Он единственный, кто не вздрогнул, когда колесо налетело на кочку.

Но все же проснулся.

— Местные службы слишком ленивы. А теперь с этой войной точно будет не до этого, — хмыкнул гном, также окончательно просыпаясь.

Единственное, что удалось выяснить ночью, так это то, как гном вновь оказался здесь так вовремя. В прошлый раз это было частично случайностью. Но не теперь.

Михаил объяснил, что в Оксфорде была газета о достижениях кузнеца в Лондоне. А утром перед отъездом удалось найти уцелевшую телеграфную линию. И выжившего телеграфиста, который смог передать сообщение. Абсолютно условное, которое мог понять лишь Ангус.

Столь запоздалое объяснение вполне устроило остальных путешественников. Но из-за того, что оно было запоздалым, уважения к профессору у них не прибавилось. Впрочем, в этот момент каждому уже стало все безразлично.

Но не теперь, когда удалось хоть немного по-настоящему отдохнуть.

— Как мы проникнем в Лондон? — поинтересовался Хэммет.

— С помощью приборов, что стоят внутри грузовика. Они экранируют устройства городской стражи.

— Удобно, — хмыкнула Катерина, пытаясь хоть как-то пригладить растрепанные волосы. — Зачем он честному предпринимателю?

— Порой приходится возить контрабанду. Без магии полностью обойтись не получается. Каждый в Лондоне, кто занимается инновациями, делает так, — пожал плечами гном. — И этот город под покровительством королевы разрешает подобное, но в тени. Все-таки хоть у кого-то в этом мире сохранились мозги перед всепоглощающим невежеством…

— Боюсь, невежеством здесь и не пахнет, — Франкенштейн, никого не стесняясь, занимался своей пришитой рукой, чем вызывал заинтересованные взгляды кузнеца. — Это не средневековье. Все делается методично и с целью, известной лишь ордену. Мне казалось, что вы, гномы, только и рады избавиться от магов…

— Не такой ценой, — раздраженно ответил Ангус. — Мы должны были вместе с людьми превзойти их, доказать, что технологии доступнее и безопаснее. Но технологический прогресс скакнул слишком резко. Я не знаю, откуда Гилен взял подобное… и знать не хочу. Но все пошло слишком быстро, не так, как должно. Мы поддались соблазну, воспользовались. И сами спровоцировали магов. Каждый знал, что будут недовольные. Что будут террористы. Что будет кровь. Но не столько крови.

— Уверен, что был какой-то акт, равный по силе демоническому нашествию, — предположил Виктор. — И организован, не сомневаюсь, орденом.

— Хэммет, кто этот человек? — прекрасно зная с ночи, как его зовут, обратился Ангус к Михаилу. — Еще немного и я перестану все время вытаскивать тебя из передряг и обращу внимание на этого господина.

Профессор, в свою очередь, добродушно усмехнулся.

— Не романтизируйте меня, я убийца и душегуб, — улыбнулся, в свою очередь, доктор.

— Как и все здесь присутствующие, — заметил Ангус.

— Не равняй меня с ним, — рыкнул Уильям, разместившийся в самом углу.

После последней перевязки можно было нормально сидеть, без риска сложиться пополам при очередном приступе боли. Но рисковать и драться все равно не стоило, а то швы могут разойтись.

Как бы то ни было, вскоре показался сам Лондон. Что только приобрел величественности. Стал выше, заимел шестиметровую каменную стену по периметру. Здания стали гораздо выше, построенные из неведомых ранее материалов. Возвышаясь в центре и по краям.

— Теперь Букингемский дворец, Парламент и Тауэр посрамлены, — приоткрыл рот от удивления бывший крестоносец.

— Они все еще выполняют свои функции. И являются историческими памятниками, — гном поднялся на ноги и хлопнул несколько раз по кабине.

Грузовик остановился в тридцати метрах от мощных ворот.

— Я договорюсь со стражей. Чтобы не происходило, не смейте вмешиваться, — велел Ангус, зачем-то разминая шею и мускулистые, пусть и чуть потерявшие форму от старости, руки.

Ловко спрыгнув на землю, он направился прямиком к охранникам, что стояли за каменными укрытиями снаружи. А были еще в самой стене, в башнях. Порой оружие поражало своим видом. Даже не хотелось знать, какая теперь там скрыта мощь.

Навстречу гному вышел солдат среднего роста. Серый мундир, нет, кажется, это называется шинель, опоясывала красная лента. Как, впрочем, и у остальных солдат. Все-таки Англия решила вернуться к привычным цветам, пусть и в чуть более прагматичной форме, чем пошивать тысячи красных мундиров.

Разговор у гном сразу не задался. Но охранники сидели в кабине, ничего не делая. Даже когда командир охраны ударил кузнеца по лицу. А потом еще раз. Но тот устоял. И лишь дал хорошего пинка по колену, тут же поднимая вверх руки. Солдаты ощетинили стволы, но командир, упавший от такого удара, велел не стрелять.

Вся эта сцена закончилась так, будто ничего не произошло. Ангус вернулся, вытирая разбитый нос платком. А когда орк помог ему забраться, с довольным видом скомандовал:

— Трогай!

— И что это такое было? — поинтересовалась Катерина. — Это теперь считается нормальным ведением переговоров?

— Нет, это мой личный подход. Не советую пробовать. С вами шутить не будут, — хмыкнул гном. — Наш народ очень нужен Британии, особенно в эти сложные времена, когда орден все еще пытаются вернуть утраченное влияние на островах.

Салим все же решил уточнить.

— Так почему… он… с кулаками… полез?

— Попытался дополнительный гешефт для себя получить. Они уже не перед солдатами не стесняются на это намекать. Но черт с ним. Главное, что проедем спокойно.

Их и правда никто не задержал, когда грузовик проехал через ворота.

По дороге путешественники заметили ворота западнее, где столпилась огромная очередь не только из автомобилей, но повозок с лошадьми.

— Скольких из них развернут обратно? — спросил Уильям.

— Практически всех. Лондон и так многолюден, — пожал плечами гном. — Два года назад некроманты опустошили солидный кусок Шотландии и часть Ирландии. Причем, напали разные секты некромантов. И даже попытались совершить переворот…

— Это интересно, — Хэммет решил сделать акцент на этом вопросе. — Но, я так понимаю, королеве удалось выжить?

— Да. С трудом. И не благодаря принцу Артуру. Теперь он в немилости. Подозревают, что это он все организовал, решил воспользоваться моментом.

После ответа Михаил крепко задумался. А потом достал свою записную книжку и принялся сверять свои заметки, сделанные аккуратным подчерком.

— Оставь, потом обо всем поговорил, — прервал его занятие Ангус. — Мы уже почти приехали.

Дом кузнеца был средних размеров, равно как и территория вокруг. Обычное городское поместье, построенное в старом стиле. Ничего нового и необычного, кроме тянущихся повсюду проводов.

Также сверху на крышах некоторых домов были установлены странные устройства, напоминающие катушки. Вокруг них то и дело пробегали искры.

— Я видел нечто подобное, — хмыкнул некромант.

Вся сцена стычки у ворот его лишь позабавила. Большей частью его внимание занимал наступивший технологический прогресс.

— В заметках молодого ученого Николы Тесла.

— У него война с Эддисоном идет до сих пор. К счастью, в США. Нам и без них проблем хватает. Металлурги, машиностроители и прочие… все дерутся за технологии, которые подкидывает Гилен.

— Наверняка Беллу пришлось переступить через гордость, чтобы вновь работать с эльфом, — предположил профессор.

— Белл умер в девяносто третьем. От старости. И очень хорошо. Не видит этого безумия, что здесь творится…

Наконец, они приехали. Грузовик не только въехал на территорию, но остановился в отдельном от основного поместья строение, где хранились и другие автомобили. В том числе и дорогой черный, как Ангус его назвал, кабриолет.

Путешественники были рады, что появилась возможность наконец-то размять ноги.

— Безумие говорите? — ступив на землю, не согласился доктор. — По мне так это самое лучшее время, в которое мы могли попасть.

Гном фыркнул. И Катерина его отчасти понимала, в то время как Уильяму и Салиму, в большинстве своем, было все равно. Они не слишком часто задумывались подобных вещах. Причем, орк перестал задумываться совсем недавно, постепенно превращаясь в некое подобие бывшего крестоносца. Подтверждалось это тем, что они старались держаться поближе друг к другу в последнее время после перехода в обычный мир. Определенно, убийство Хэмметом отца Витторио, оказавшегося демоном, на каждого из них произвело впечатление.

И чем это закончится — женщина не бралась судить. Равно как и не планировала вмешиваться в чужие проблемы, хватало своих. Поэтому в этом споре она вновь промолчала, лишь внимательно слушала.

— Ученый, это я заметил сразу, — ответил после гном, пока они шли по роскошному саду в дом. — Зарывшись в науку, вы порой не видите проблемы, с которыми сталкивается мир. Может, теперь люди стали жить чуть лучше, благодаря прогрессу. Но цена его слишком высока. Когда начнется полномасштабная война, с оружием, которое изобрели за последние десять лет, погибнут миллионы. Если мы все не погибнем…

— Не нужно столь драматизировать. Люди, гномы и эльфы с орками и ограми — очень плодовитые виды, — возразил доктор. — Смерть — всегда начало чего-то нового.

— Говоришь, как настоящий некромант… я наслушался подобного порядком от одного старичья, немецкого профессора.

И он имел ввиду не Хэммета.

На секунду на лице Франкенштейна отобразилось удивление, но после он усмехнулся.

— Хм… как тесен мир. Что ж, полагаю, вы теперь не в друзьях?

— Мы ими и никогда не были.

Внутри дома к гостям тут же подскочили слуги и каждого увели в отдельное банное помещение, что располагались в просторных подвалах. Из комнаты Уильяма долго доносились его громкие рекомендации по поводу мундира, который он потребовал не только отстирать от крови и грязи, но и хорошо зашить. Видимо, не понимания, что обычным слугам это не под силу, что требуется специальная помощь, и не только портного.

К счастью, вскоре и он затих.

Катерина отказалась от помощи служанок. Не потому что стеснялась их. Ей было все равно, как она выглядит. Ожоги, постаревшее тело — это все ничего не значило. Так повелось с юности. Убийцы в Гильдии держались друг от друга на расстоянии. Ели, спали и мылись отдельно. Не давали развиться чувству привязанности. Учителя были жестокими и холодными. Такие методы оправдывали себя для тех целей, что преследовала Гильдия, получая заказ за заказом. Каждый ее член не знал жалости, потому что не знал, что это такое. Разумеется, из всех выбить подобное не удавалось. Но большинство таких учеников не выживало.

Поэтому люди подобные ей могли лишь строить внутренний кодекс, сотканный из собственных принципов, что рано или поздно появлялись после выхода в большой мир. Другое дело, что они редко противоречили догмам организации.

Именно поэтому ей плохо давались путешествия сначала с Борджиа, а потом с Хэмметом и остальными. И если Анхель смог обмануть ее в свое время, даже пробудить то, что давно было уничтожено жестокими учителями, то теперь все умерло окончательно. Каждый убийца — ходячая тень человека, которым он когда-то был. Не более чем неодушевленное оружие, чтобы отнять чью-то жизнь. Теперь Катерина выучила свой урок, что много раз давал ее учитель. Он был стар и в конце обучения потребовал от нее достойной смерти. И едва не убил ее. Но все-таки рыжеволосая смогла исполнить его последнюю волю.

Ей всегда было интересно, кто придумал Гильдию, чьи корни тянулись со времен Древнего Рима?

Но история тщательно скрывалась. А за простой невинный вопрос женщину в свое время посадили в карцер. У убийц нет ни прошлого, ни настоящего. Только будущее, где они лишают жизни своих жертв.

И в путешествиях с Хэмметом следовало действовать именно по этому принципу. Особенно, когда стало ясно, что ее сын теперь нечто новое, далекое от человеческого. Следовало остановиться прямо там, на острове. Взять у профессора револьвера и окончить страдания. Но что-то удержало. И что-то постоянно возвращало на заданный высшими силами курс. Впрочем, нет никаких высших сил. Вся жизнь — одна большая насмешка и без влияния извне…

Думать же о том, что произошло во время осады и в Оксфорде совершенно не хотелось. Неизвестно, что сталось с Гамильтоном. Хэммет лишь обмолвился. что после этой ночи он потерял возможность мыслить здраво. И остался на попечении у беженцев, что засели в его доме. Равно как и неизвестно, что стало с телом мисс Кейси… нет, эти вопросы не для ее ума.

Купания продолжались с час. После служанки принесли новую одежду. К счастью, не женское лпатье, а то, что было привычно именно Катерине. Столь близкое к кожаным свободным одеждами Гильдии. Даже плащ имелся. Все-таки Ангус явно знает больше, чем следовало. Если только Хэммет не успел ему шепнуть в свое время, кем она является…

Каждого путешественника переодели в новое. Даже Уильяму временно пришлось смириться с черным костюмом. Его постигли коротко и сбрили бороду. Впрочем, как и у остальных мужчин. Вероятно, чтобы не выделяться.

Бывший крестоносец теперь стал похож на человека, хотя шрамы на лбу и скуле вызывали лишь сочувствие, а не уважение. К тому же все портил злой затравленный взгляд. Никакой презентабельный вид этого не исправит.

Салиму же костюм совершенно не шел, не его тип одежды. Себя он попросил выбрить налысо, как было привычнее.

— Садитесь за стол, — радушно пригласил хозяин поместья, но при этом жестом остановил шедшего последним Хэммета.

— Но прежде нужно сменить эту уродливую деревяшку.

— Между прочим, — заметил уже из-за стола Франкенштейн, — я не плотник, да и условия, чтобы сделать ее, были не лучшими.

— Да-да, шедевр искусства, — махнул рукой Ангус. — Но у меня есть кое-что получше.

После команды слуги внесли что-то в приоткрытом деревянном ящике.

С торжественным видом гном достал оттуда железную ногу, напоминающую сапог средневекого доспеха, если бы не небольшие механизмы в суставах?

— Сделано из легких металлов. Один из моих заводов много зарабатывает на войне. Многим в ней отрывает конечности. А орден не хочет терять хороших солдат.

— Военный, значит, — беря роскошный подарок, хмыкнул Хэммет и чуть улыбнулся. — Благодарю.

— Помочь?

— Сам справлюсь, — профессор задрал штанину и отстегнул старую деревянную подпорку.

Даже к удивлению некроманта он смог разобраться в застежках и крепежах. И уже через пару минут двигался словно на своей родной ноге.

— Тяжеловат, — в шутку пожаловался Михаил.

— Поговори мне тут еще! — притворно возмутился кузнец. — Механизмы смазывать не нужно, долговечные. От камешков защищен, суставы их хорошо перемалывают. И заодно врезать кому-нибудь можно хорошо.

— Что, теперь и руки делают, как настоящие? — поинтересовался Уильям.

— Делаем, делаем, — без лишнего хвастовства подтвердил Ангус. — Только из ордена, а также простым солдатам нужны не просто руки. Порой они себе туда предпочитают засунуть столько оружия, что тамошние инденданты могут сэкономить на выдаче.

Когда все сели за приготовленный слугами к трапезе стол, гном продолжил разговор о технологиях.

— Медицина развилась настолько, что скоро думают, как пересаживать сердце.

— От одного человека к другому? — потер подбородок Виктор, единственный, кто кроме профессора и хозяина дома соблюдал все до единого правила приличия за столом.

— Именно. Недавно, кажется, почку смогли пересадить.

— И орден? Церковь? Молчали? Это ведь игра в бога, разве нет? — Франкенштейн был по-настоящему озадачен.

— Сначала протестовали, но потом орден предъявил военные потери в войне с магами, и все протесты разом улеглись. Когда надо, можно и не обращать внимание на собственное лицемерие.

— Скажи, Ангус, — почти не притрагиваясь к еде, поинтересовался Хэммет. — Что насчет моих друзей? Что произошло с ними за эти годы?

Путешественники сначала не поняли вопрос, вернее, к кому именно он относился. Но гном быстро развеял все непонимание.

— Твой друг Илья, что из России, умер. В своей постели, хорошая смерть. Его старшего сына казнили за покушение на императора. А средний, кажется, колесит по всей Европе. Пропагандирует идеи равенства и братства по всему миру. Сейчас это течение очень популярно…

Было видно, что Ангус не вникал в этот вопрос, поэтому его не стали расспрашивать.

— А вот пират Барт Робертс недавно был в Лондоне. Теперь он официально служит в королевском флоте, — кузнец говорил о нем с явным пренебрежением, чем вызвал уважение у Уильяма. — Иначе было никак. Его эра пиратства была долгой, особенно по теперешним меркам. Но когда пошла война с магами, орден позаботился не только о сухопутных войсках, но и о мощном флоте. И заставил подчиниться флоты многих других государств. Так их команда оказалась теперь на службе у королевы.

— С ним служит один… врач? — осторожно спросила Катерина.

— Вот этого не знаю. Но если он маг, Робертс его хорошо прячет, — быстро обо всем догадался гном.

После чего он обвел взглядом всех присутствующих.

— И куда же вы дальше все такие побитые жизнью собрались? На каждом живого места нет. Вы хоть нашли то, что искали?

— Не до конца, — признался Хэммет. — Но, боюсь, останавливаться слишком поздно, ставки как никогда высоки. Ты прав, из того, что я слышал, весь мир погружается в хаос. И за этим стоит наш общий знакомый. Наверняка именно он снабжает Гилена технологиями, — у Ангуса округлились глаза, после чего он нервно потеребил толстыми пальцами воротник синей рубашки.

— Я догадывался… но не хотел верить. Теперь, пожалуй, весь паззл складывается воедино.

Дальше в застолье воцарилось тягостное молчание, прерываемое лишь звоном столовых приборов и наполняемых вином бокалов. Слуги вокруг были молчаливы, профессиональны и вышколены до предела. Было видно, что хозяин дома доверял каждому из них. Профессор знал, что доверяя, при этом часто проверял. Такова была его натура.

Уильям почти не притрагивался к спиртному. То ли берег себя после ранения, то ли просто хотел сохранить ясность ума. А Салим мысленно зарекся пить после того скотча на протяжении нескольких лет, и это меньший срок. К счастью, в дружелюбной обстановке стало гораздо проще мириться с ужасной действительностью и будущим, которое, скорее всего, будет не слишком-то светлым…

В конце трапезы Ангус велел слугам удалиться и закрыть все двери и окна.

— Думаешь, если кто-то захочет нас подслушать — это поможет? — поднял бровь Хэммет.

— Если все так серьезно, то никакие окна не помогут, ученый, — мрачно ответил гном. — Но от ушей рангом поменьше защититься не помешает. Ведь сейчас умеют слушать, поставив в дом устройство размером с ладонь. Но я проверил все еще раз, поэтому просто дополнительные меры…

Катерина думала удалиться, чтобы не мешать разговаривать «взрослым». Ведь все потом профессор просто поставит их всех перед фактом, как все будет дальше. Но вскоре передумала, ибо разговор обещал быть интересным.

— Значит, у вас все еще две пластинки?

— Да, — Хэммет похлопал себя по нагрудному карману пиджака, а после закурил долгожданную сигару.

По дороге профессор заметил, что все стали курить какую-то странную версию папирос. Но стоило понюхать их запах при одной из остановок грузовика, как желание даже пробовать пропало. Классика всегда спасает положение.

— Кстати, не покупай какие попало сигары, теперь много ширпотреба толкают даже в дорогих магазинах, — сказал между делом кузнец и вернулся к делу, предварительно выпив большую порцию коньяка. — То есть, в Тумстоуне ничего не нашлось?

— Пришлось уходить через портал, через который мне удалось выбраться в прошлый раз, — коротко пояснил Хэммет. — Но я знаю, где находится последняя пластинка. У некромантов.

— Снова?

— Других некромантов…

— Ох… — махнул рукой гном. — Это ничуть не меняет дело.

— Неужели? — поднял бровь Виктор.

— Только не надо изображать обиду. Твоя организация действует ничуть не лучше. Тоже разбирают живых существ на запчасти…

В воздухе повисла тишина. Франкенштейн отложил недопитый бокал вина и обратил к гному внимательный взгляд:

— О чем, мой бородатый друг?

— Я знаю ваши технологии, работа у меня такая, изучать технологии и узнавать, какие из них могут быть полезны военным. Благодаря вашим наработкам мне удалось создать протезы. Теперь твои собратья не пришивают себе чужие конечности. А предпочитают делать себя гибридами человека и машины. Мол, долговечнее это…

Доктор положил руки на стол, сжав кулаки.

— А их творения?

— Полностью из металла. Разве что внутри настоящие, человеческие.

Но, вопреки ожиданиям, это не вызвало не новую порцию гнева, а истерический хохот Франкенштейна. Такой силы, что даже Хэммет обеспокоенно посмотрел на него.

— Гроссе, проклятый… лицемер, — в очередном приступе с трудом проговорил Виктор, а потом вытер слезу рядом с правым глазом. — Сколько он мне говорил о своих успехах, и все это глупость. За целых семнадцать лет ничего не достиг, а сам вместе со своими сподвижниками идет по моему пути… но раз мы говорим откровенно…

Он посмотрел в сторону профессора.

— Хэммет, вы все время уклоняетесь от разговоров о моем учителе. А вы ведь его знаете, еще тогда, в Гренландии вы разговаривали как давние знакомые.

Неизвестно, было ли это отместкой за слова кузнеца или просто переход на другую тему. Но Михаил не стал уходить от ответа. Особенно, когда на него уставились все остальные.

— Не буду скрывать, так оно и есть. Я был его учеником… двадцать… то есть, нет… — он задумался. — По сегодняшнему летоисчислению тридцать семь лет назад. Еще до того, как я, ваши отцы, — взгляд на Уильяма и Салима, — и ваш дядя, — взор обратился к Катерине, — отправились в поход.

— Шестьдесят пятый год? За три года до того, как я сам познакомился с герром Гроссе, — посчитал Франкенштейн. — Говорят, что в то время он был редкостным занудой. И у него не было никаких идей, связанных с евгеникой…

— Нет, именно тогда он строил первые прототипы. Без человеческой плоти, — сказал отдельно Хэммет, заметив уничтожающий взгляд бывшего крестоносца.

— Зачем вы вообще с ним связались? — спросила Катерина.

— Мне казались перспективными его идеи. Которые в будущем могут помочь в борьбе с ангелом… но… наши пути разошлись через три года. Когда он начал делать то, что делает до сих пор.

Бывший крестоносец даже после приведенных фактов не изменил своего отношения:

— Я многого ожидал, но не такого…

— Я не горжусь этим! — Хэммет медленно поднялся, все еще не до конца привыкнув к протезу. — Но теперь этого не исправишь, Уильям. Я совершил много грехов за свою жизнь, но этот не возьму на себя.

Солдат, помедлив, но все же уступил, перестав сверлить профессора взглядом.

— Теперь это не имеет значения, — выступил примиряющей стороной Ангус. — Как и то, что ты был некромантом. Раз путешествуешь с ученым, значит, твоя организация тебя отвергла, я ведь прав?

— Правы, — не стал скрывать Виктор. — Но это не значит, что я не собираюсь вернуться.

Уильям думал вскочить, но сидящий рядом Салим впился рукой в его плечо.

— Посудите сами, — допив вино, спокойно и уверенно продолжил Франкенштейн. — Мы все хотим остановить ангела. Мы видим, что не все изменения этого мира прошли как надо. Я никогда не хотел, чтобы моя организация стала огромной сектой, как наши вечные враги, которых даже противно именовать коллегами. И нам нужна пластинка. Которая у герра Гроссе. И я собираюсь вернуть ее. Вместе с уважением, которое заслуживаю. И, став во главе моей организации, я смогу направить тех неудачников, которых они понабрали, чтобы помочь вам добыть четвертую пластинку.

— Мы не доверяем тебе! — все-таки вскочил бывший крестоносец. — Черта с два мы позволим тебе это сделать!

— Я мог перерезать вам все глотки, когда вы спали! Могу прямо сейчас убить вас всех, пропустив ток по этому прекрасному паркету! — возразил в ответ собеседник. — Но мне это все неинтересно. Я лишь хочу вернуть утраченное и продолжить заниматься наукой. И без вмешательства внешних сил, которые могут мне помешать.

— Мне нравится его план, — поддержал некроманта Ангус, чем сразу записал себя во враги солдата.

Да и Салима тоже. Орк молчал, но полностью разделял чувства Уильяма.

Катерина же мыслила прагматично, без лишних эмоций. И пока что единственная здравая мысль, что делать дальше, очень даже импонировала. Хоть какой-то относительно ясный план действий. Не факт, что сработает, но лучше, чем ничего.

— План рискованный, — засомневался Хэммет. — Нужно придумать запасные варианты.

Он достал свою записную книжку, а потом выдрал солидную часть листов.

— Белл выпал из списка окончательно. Гилен, скорее всего, прислуживает ангелу. И вряд ли является главой некромантов…

— Как нам поможет это расследование? — возразила Катерина, не видя в этом никакого смысла. — Даже если мы определим личность того, кто ответственен за Шербур и все остальное, как это поможет?

— Потому что, если некроманты понимают всю важность пластинки, лидер будет держать ее при себе. Или у него будет ключ к хранилищу, — резонно отметил Михаил. — И я всегда привык знать своего врага в лицо. У нас нет времени, даже если план Виктора сработает. Потребуется затяжная война, к тому же придется разорваться на два фронта, воюя еще и с орденом. Поэтому два подозреваемых. Принц Артур и сэр Джеймс Ноттингемский. По одному из них мы должны ударить. Один раз. Но получить все, что нужно.

Ангус присвистнул. Да и все остальные замялись. Уильям был против и этой затеи. Она касалась британской короны и главнокомандующего его бывшего ордена. И то, и другое было совершенно неприемлимо.

— Ученый, я был уверен, что ты, будучи из другого времени, просто отличаешься от нас. Но все-таки ты сумасшедший… — почесал седую бороду гном. — Но, возможно, в нашем рисковом предприятии придется заниматься и не таким. Однако ты даже не знаешь место, где понадобятся эти ключи. Вдруг оно глубоко под землей?

— Гилен должен знать, — возразил профессор. — Смотри… ангел никогда не ускорял ход истории. По крайней мере, настолько масштабно. Значит, он к чему-то готовится. Значит, ему нужен Гилен, и нужны его средства, которые он заработает на этой войне. Чтобы построить что-то крупное… или просто профинансировать масштабные раскопки. Если это началось давно, то за эти годы, возможно, ему удалось найти нужное место.

— Если он прислуживают тому, кого боиться до колик… — задумчиво сказала рыжеволосая. — То вряд ли он испугается кого-то из нас. И не станет говорить вам, Хэммет, пусть вы и сохранили ему жизнь в прошлый раз.

— Мы найдем способ, — уверенно заявил профессор.

После неприятного разговора Салим и Уильям, вопреки возражениям Ангуса, отправились на улицы Лондона. Видимо, не желали находиться в одном доме с некромантом. И учеником некроманта. И вообще в доме того, кто поддерживает некромантов.

— Пусть идут, — возразила Катерина, оставшись с гномом наедине. — Их дело.

Тот махнул рукой в свою очередь, соглашаясь.

— Скажите, Ангус… — когда тот уже собрался уходить, поинтересовалась женщина. — Зачем вы помогаете Хэммету?

— А что, нельзя? — не понял тот вопроса.

Или сделал вид, что не понял.

— Я не об этом. Что побудило вас? Мы следуем за ним… не знаю, можно сказать, уже по привычке. Но вы? У вас есть все, о чем можно мечтать. И с мировой несправедливостью можно бороться и другими способами…

— Нет, весь этот хаос — не самая главная мировая несправедливость. Есть вещи гораздо хуже. Именно их, я считаю, нужно прекратить любой ценой.

— Какие… вещи? — осторожно спросила рыжеволосая.

— Зная о которых, твой век неминуемо сокращается. Моя удача тоже не будет длиться вечно. Хэммет, узнав правду, заплатил в свое время дорогую цену. Посмотрите на его шрам на груди. Но это еще мелочи, по сравнению с той болью, которую он испытывает каждый день. Я бы на его месте давно бы перестал улыбаться и просто от злости убивал каждого встречного.

Женщина не знала, что на это ответить и просто молчала, ожидая, что Ангус скажет что-то еще. Но тот отправился в свою спальню.

И все же, прежде чем гном скрылся за поворотом, Катерина рискнула спросить:

— Неужели Хэммет единственный, кто сможет совершить такого рода безумие?

— Возможно, не единственный. Но единственный, кого я знаю, — коротко и вежливо ответил кузнец и исчез окончательно.