Англия. Оксфордшир. Дом профессора Хэммета. 1 неделя октября. 7 день. 1885 год.

После увиденного и пережитого Михаил чувствовал, что ему требуется отдых. Вернее, время подумать. Хорошо подумать обо всем.

А работа в университете не даст полностью развернуться. Но попросить отпуск оказалось просто. Обычно Оксфорд не отпускал преподавателей в начале семестра, но здесь случай особый.

Стоило Хэммету прийти в университет на следующий день после своего прибытия домой, притворно подрагивая рукой, как профессор Гамильтон тут же начал писать бумагу о предоставлении отпуска на два месяца. Можно выжать и больше, но Михаил был уверен, что ему хватит отпущенного времени.

Снимая частный дом на неплохую зарплату профессора демонологии, профессор не содержал слуг. Принимал пищу он в гостинице неподалеку, а уборкой, в основном, занимался сам. Потому что ни одна служанка, кроме самых дорогих и опытных, не может расположить все вещи, как нравится ему после наведения порядка. Да даже самые лучшие не всегда справляются, так что одному даже лучше.

Одиночество — тоже интересная жизнь, если жить с умом, не тоскуя и не мечтая о чем-то запредельном. Никто не вмешивается со своими проблемами, не волнуется о твоих, не навязывается и не бросает. И это замечательно. В нуждающихся Хэммет видел лишь зависимых людей, которые, скорее всего, даже не осознают, как много могут сделать сами. Но иногда появляются моменты, когда и одиноким требуется помощь. По-настоящему. В том, с чем не справиться одному. И речь идет не о прочистке дымохода в зимнюю пору, когда из-за этого нельзя зажечь камин…

Выйдя на застекленную веранду на заднем дворе, Михаил потянулся и поправил ворот домашней рубашки. День начался неплохо, но вдалеке уже начали собираться тучи. Значит, прогулка по парку точно отменяется. Но всегда есть книги. Вообще, в этом мире столько информации, что осилить за одну невозможно. А люди как-то умудряются быть несчастными и страдать от скуки и рутины в столь интересном мире. Впрочем, все зависит от желания.

Посмотрев направо, профессор увидел соседку, поливавшую цветы рядом с низким железным решетчатым забором, отделявшим два участка. На короткий кивок она мило улыбнулась, показывая два отсутствующих передних зуба, что столь типично для немалого возраста. Милая старушка. И печет печенье гораздо лучше, чем некоторые кондитеры.

Тут на другом конце дома раздался стук в дверь. Пройдя через кухню и гостиную, Михаил даже не собирался сначала спрашивать, кто пришел. Какая разница, он все равно примет любого.

На пороге оказалась та самая студентка-активистка по фамилии Кейси.

— Здравствуйте, — она смущенно улыбнулась, поправив сумку с учебниками на плече.

— Здравствуйте, мисс Кейси, — незамедлительно ответил Хэммет, — Что вас привело ко мне?

После чего спохватился и отошел в сторону, предлагая войти.

— Я нужен в университете? — проводя девушку в гостиную, позволив ей сесть в одно из кресел перед горящим камином, поинтересовался профессор.

— Нет, нет, я сама пришла.

— Могу я предложить чаю?

— Не стоит, — все еще смущаясь, отказалась Кейси.

Малозаметно пожав плечами, мужчина сел во второе кресло. Студентка быстро огляделась, задержав взгляд на большой библиотеке в другом конце гостиной. Профессор тоже посмотрел в эту сторону. Да, там большая коллекция. Не только редкие трактаты по демонологии, но и по другим наукам, в том числе магии и технологии. Нужно быть подкованным в разных областях.

— Так зачем вы хотели меня видеть, мисс Кейси?

— Называйте меня просто Сара, — улыбнулась девушка, поправив локон, упавший на лицо. — Говорят, что во Франции произошло нечто ужасное, вот я и решила проведать вас. Но только сейчас смогла выбраться со всей этой университетской работой и учебой…

Да, пресса все еще молчала под давлением Ордена. Но беженцев уже давно начали отпускать, а они все не смогут сдержать язык за зубами. Так что тревожные слухи будут продолжать расти, пока окончательно не опубликуют правду. Ну… или ее отголоски.

— Да все в порядке, — махнул рукой Хэммет. — Всего лишь пару недель пришлось не рассчитывать на левую руку.

— Но почему вы отказались от услуг госпитальеров?

Михаил усмехнулся. Хороший вопрос, на самом деле.

— Плохие воспоминания, — на лице проскользнула грусть. — Во время Семнадцатого нашествия из-за этих жрецов остались шрамы, да и больно было… потому что они пытались лечить то, чего не стоило.

— Это вторая причина, почему я пришла, — призналась Кейси.

— Любопытно… — профессор откинулся на кресле, прижав ладони друг к дружке.

— Стоило кому-то промолвиться в Оксфорде, что вы его пережили… я в нетерпении ждала встречи с вами и…

— Ну… вам стоило всего лишь подойти ко мне сразу. Для меня это не такая больная тема.

Девушка виновата пожала плечами.

— Так о чем конкретно вы хотели услышать?

— Я была там, — выпалила Сара — Тогда, в России. В той деревушке…

— Но ведь…

— Мне было всего два года, да. Но кое-что, какие-то обрывки… например, смерть родителей, я помню.

— Сочувствую вам, — избегая небольшой неловкости, что почувствовал Хэммет при разговоре, он решил поворошить угли в камине, — в таком возрасте пережить такое…

— Да и…

Девушка запнулась, стоило ему приблизить свое лицо ближе к огню. После чего вжалась в кресло.

— Сара?

— Амм… простите, что-то мне… я… я зайду в другой раз.

Она сорвалась с места и покинула дом, громко хлопнув дверью, оставляя Михаила в полном недоумении.

Что ж бывает, но он пропустил ланч.

Выйдя из дома, профессор обнаружил у порога небольшой конверт с запиской внутри:

«Ресторан гостиницы. Завтра. Десять утра».

Как пунктуально. Чей почерк, профессор не знал, но догадывался по раздраженным росчеркам и не слишком аккуратной каллиграфии.

Рука надавила на грудь, давая почувствовать находку из странного места, что лежала в кармане. Стоит держать это при себе, как и револьвер.

Англия. Оксфордшир. 2 неделя октября. 1 день. 1885 год.

Встреча в людном месте — это успокаивало. В последнее время Михаилу казалось, что за домом кто-то наблюдает. Но будь это некроманты… они бы давно сделали свой ход. Что им стоит вломиться в дом профессора под видом грабителей? Или послать пару громил? Вокруг тихий город, один констебль на несколько кварталов. В Лондоне, где находится штаб-квартира крестоносцев, это требовало бы более тщательного подхода.

Тут два варианта. Либо кто-то что-то знает, но чего-то ждет, либо никто ничего не знает. О находке знает только Уильям, и то вряд ли придал этому факту большое значение. У него и так проблем много…

И, похоже, он их все уже решил. Хотя бы частично.

Стоило Хэммету, войти, как он увидел в дальнем углу этот взгляд. Пристальный, словно готовится нанести финальный удар самому злобному демону.

Михаил даже замер от неожиданности, но все же собрался и направился навстречу.

Да, сэр Уильям сильно изменился с их последней встречи. Лицо покрывала густая щетина, постепенно переходящая в бороду. Да и волосы не отставали, и теперь мужчину сложно назвать лысым. Затравленный взгляд на осунувшемся лице добавлял картине несколько жирных мазков. Не меньше, чем старый поношенный костюм, свойственный скорее рабочим на крупных предприятиях, чем джентльменам среднего класса.

Но вот фуражка, лежавшая на столе по левую руку старого знакомого, выглядела вполне прилично. Ясно, что новая.

Крестоносец не стал дожидаться профессора, и уже заказал себе завтрак. Ковыряясь вилкой в яичнице, он жестом предложил сесть напротив.

— Рад вас видеть, — поздоровался Хэммет, сняв шляпу, оглядевшись в поисках официанта. — Я хотел вам написать, но не смог найти вашего адреса…

Это было нормально для крестоносцев. Постоянные переезды отменяли постоянную расквартировку, поэтому те всегда жили в казармах. Одна из причин, почему далеко не у всех борцов с нечистью все гладко с личной жизнью.

Даже не поздоровавшись в ответ, сэр Уильям фыркнул и, закончив мучить яичницу, перешел к бекону. В это время уже явился чертов официант, сглаживая небольшую неловкость.

Может, беседовать во время трапезы в Ордене не учат?

— Что ж… рад, что вы пребываете в добром здравии.

— Добром? — все-таки подал голос собеседник, с громким звоном отбросив вилку, привлекая внимание немногочисленных посетителей. — Да вы мне теперь по гроб жизни обязаны…

— Безусловно, — немного испуганно ответил профессор, — без вас я бы давно сгинул во Франции и…

— Нет, это лишь цветочки, — возразил сэр Уильям. — Я все видел. Вы ушли оттуда не с пустыми руками. И мои командиры были крайне заинтересованы в этой вещи. Дело дошло даже до пыток…

— Я… я не знаю, что сказать. Мне очень жаль, — Михаил опустил глаза. — Но незачем было скрывать правду. Я думал, эта вещь ничего не значит. И отдал бы ее при первой возможности.

— Я бы открыл правду… если бы был уверен, что мои мучители действительно принадлежали к крестоносцам.

А вот уже интересный поворот.

— То есть… кто-то проник в вашу камеру под видом тюремщиков и спрашивал вас об этой вещи? — подвел итог профессор, крепко задумавшись.

— Самую суть ухватили, — усмехнулся сэр Уильям, откинувшись на стуле, — но мою жалобу никто не рассматривал. Меня судили за дезертирство, так что пара шрамов кнута совершенно никого не волновали.

— Но… вы ведь остались в должности? Вы же все сделали правильно…

— Ну, да… только жена придурка Патрика подняла свои связи. В том плане, что она близкая подруга жены полковника Сандерса. Так что меня ждал самый справедливый суд, что видел этот свет.

Хэммет виновато признался:

— Мне стоило прийти на ваше слушание и сказать, что там произошло. Если бы я только знал…

— Слушание закрытое, вас бы не допустили. Только если сразу вызвали бы как свидетеля. Но из-за полковника Сандерса этого не произошло, — мужчина почесал густую щетину, да еще так, что это услышали все остальные.

И тут неожиданно он ударил по столу рукой:

— Чертова сволочь…

— И каков был приговор? — спросил профессор.

Именно в этот момент принесли заказ. Официант смерил недовольным взглядом сэра Уильяма, но тот ответил десятикратной неприязнью. После чего тот решил быстро ретироваться.

— Исключение из Ордена с лишением привилегий и позорным клеймом, — бывший крестоносец отдернул край перчатки на левой руке, показывая кусок черной магической татуировки.

Такую не смыть, не стереть. И даже если вырежешь с куском плоти, останется жуткий шрам, но клеймо все равно останется видно. Хорошо еще, что сделали на руке. Некоторым наносили прямо на лицо, что приравнивало провинившихся к самым опасным преступникам. Такие долго не жили. Раньше их вообще прилюдно забивала насмерть толпа.

— Похоже, я продолжаю семейную традицию… — добавил он после.

— О чем вы?

Но сэр Уильям махнул рукой, не желая дальше развивать эту тему, поэтому профессор не стал настаивать:

— Давайте уточним кое-что, — решил он. — Неизвестные вас пытали, но ничего не добились. Но сейчас вы пришли ко мне… зачем?

— Затем, чтобы предупредить, — ответил бывший крестоносец так, словно собеседник сморозил несусветную чушь. — Если они дошли до того, чтобы проникнуть в святая святых Ордена, то что им стоит узнать о вас? Мой совет — отдайте то, что вы там взяли, и дело в с концом.

— Или меня просто убьет, потому что я много знаю. Да и вас тоже.

— Я никого не боюсь, пусть приходят. В камере я был беспомощен, но не теперь, — самоуверенно заявил разжалованный сержант.

— Это не выход.

— А что тогда выход? Пойдете к сэру Джеймсу? Я замолчал о вас, поэтому суд не знал, что вы вообще там делали и как оказались рядом со мной. Да и МакКаллистер, тот парень, что выжил в той заварухе… его вновь вызовут для дачи показаний, и тогда вас вновь упомянут. А это грозит разбирательством, последствия которого я не могу даже предположить.

— Я обращусь к главнокомандующему напрямую. Мы были знакомы и раньше, — возразил профессор.

— То было во Франции, он вас ждал. Теперь же вы не проберетесь через его помощников. Они даже не подумают о вас ему доложить. А письменный запрос затеряется где-нибудь в нашем разветвленном бюрократическом аппарате у писцов…

Это все весьма плохо. Похоже, вариант с крестоносцами отпадает. Но нельзя же просто сдаваться. Все еще далеко не кончено.

— Есть еще один способ, — скептическое выражение лица сэра Уильяма так и подмывало просто так взять и уйти «по-французски», не попрощавшись.

Или по-английски. Хэммет в любом случае был немцем, так что известные распри между двумя державами, а скорее, между эльфами и людьми, его как-то совсем не волновали.

— Нужно доказать, что эта вещь ничего не стоит. Раз ничего не стоит — нечего некромантам за ней и охотиться. Дайте мне пару дней.

— Пару дней?

— Да. Пару дней, — договорившись обо всем, Михаил смог приняться за долгожданный завтрак.

Англия. Оксфордшир. Кузница. 2 неделя октября. 2 день. 1885 год.

Вывеску на небольшом здании, расположенном прямо на границе города, красили только сегодня. Хозяин определенно следил за своим заведением и хотел, чтобы возможные клиенты замечали ее издалека. Ведь до окраины надо еще дойти, а городские власти, несмотря на все ухищрения, не разрешали строить кузницу в данной области. Пришлось идти на компромисс, потому что в Лондоне конкуренция просто бешеная, а в других провинциях дела обстоят не лучше.

Открыв крепкую стальную дверь с неподдающимся обычному взлому гномскому замку, представляющему из себя тяжелую железную конструкцию, занимавшую едва ли не половину двери, профессор оказался внутри кирпичного здания. Внутри было жарко, несмотря на то, что сама кузница находилась через одно помещение.

Сняв шляпу, Хэммет достал из кармана платок и вытер испарину, проступившую на лбу. Помощника за прилавком не было, так что пришлось позвонить в небольшой замок. Лишь на пятый раз удары молота о металл стихли. Что-то с громким звоном упало.

— Негодный мальчишка! Я тебе велел смотреть за прилавком! Где ты?!

В комнату вошел разъяренный гном. Меньше полутора метров роста, но широкоплечий, с огромными мускулистыми ручищами. Рыжая борода, явно компенсировавшая полное отсутствие волос на голове, была привязана веревкой к телу. Поверх рабочего серого халата висел пояс со множеством мелких инструментов.

— А, это ты, ученый… — фыркнул, немного раздобрев, хозяин магазина, — Чего хочешь?

Многие гномы уже давно забыли как грубый язык, так и грубые манеры. Но из некоторых их не выбьешь даже после десятков и десятков поколений. Впрочем, такое позволяли себе только по-настоящему хорошие мастера. Остальные рисковали обанкротиться.

— Рад видеть тебя, Ангус, — вежливо ответил Михаил, вытаскивая свой револьвер из внутреннего кармана пиджака. — Побывал тут в заварушке месяц назад, что-то барахлить стал. Думал, в ближайшее время не потребуется, вот и тянул…

— Всегда держи оружие наготове! В любое время может понадобиться жеж!

Жадно выхватив револьвер, Ангус положил его на прилавок, начав с упоением ковыряться, ворча:

— Американцы… ничего не могут сделать нормально… порох мы изобрели, первые ружья мы изобрели, динамит мы изобрели… а они только все портят.

Ну, вообще насчет пороха и ружей неизвестно. Китайцы до сих пор спорят с гималайскими гномами — кто первый додумался до такой штуки. Но скорее всего имеет место воровство.

А вот динамит точно изобретен Альфредом Нобелем, это доказано. И все же гномы усердно пытаются доказать, что это не так.

— Что ты с ним делал такое, ученый?

Не став поправлять его, профессор рассеянно пожал плечами:

— Стрелял…

— Ага… стрелял… да так, что барабан едва не отвалился.

— Ну, простите…

— Ладно, все готово, — поковырявшись в течении тридцати секунд мелкими инструментами, хозяин кузницы прокрутил щелкающий барабан револьвера по руке и отдал оружие Михаилу.

— Спасибо, сколько с меня?

— Бесплатно. Я рад хоть ненадолго выйти из кузницы, охладиться… а то увлекаюсь работой, ну не могу оторваться!

Охладиться? Профессору стало жутко от того, какая температура может стоять у самого горнила.

— Трудоголизм… понимаю. Да, — изобразив, что собирается уходить, Михаил тут же вернулся, — еще кое-что. Ты не знаешь в Оксфорде или Лондоне человека, который занимается… экспертизой необычных вещей.

— Коллекционер что ле? — поднял густую бровь гном.

— Нет… скорее человек, который может сказать, что…

— А чего сразу человек? — возмутился Ангус. — Что, кроме людей, вас англичан никто по жизни не устраивает?!

— Я немец…

— А какая разница? Знаешь, почему мне не дали открыть лавку в центре города?

— Ты рассказывал…

— …мол, говорят, дым им мешает, задыхаться они будут, будто я перед их чайной-перечайной мэрией ее строить собрался!

— Но ведь…

— Все дело в том, что я гном! Гном! Не человек, а гном! Сколько живет в мире людей, а сколько гномов? Вы господствующий вид, вам все можно…

— Ангус, давай, продолжим дискуссию в следующий раз. Мне просто нужен тот, кто занимается изучает любые редкие вещи. У тебя есть на примете такой… — профессор осекся, — субъект?

— Су… кто? Ладно, знаю такого. Здесь в Оксфорде живет.

Гном быстро написал корявым подчерком на первой попавшейся бумажке адрес и имя:

— Завтра к нему зайди, сегодня он занят.

— Непременно. Благодарю!

На выходе из лавки Михаил услышал новый крик:

— Где ты, мелкий выродок?!

Воздух… как же хорошо после этой жаркой печки. Как еще чернила на бумаге не расплылись от нее….

Михаил задумался. Сэр Уильям согласился дать ему пару дней. Как раз все успеется…

Англия. Оксфордшир. Магазин «Редкости Вандокса». 2 неделя октября. 3 день. 1885 год.

Профессор не знал, откуда замкнутый гном-трудоголик знает человека из совершенно другой сферы деятельности, не связанной с ремеслом кузнеца и вообще оружием.

Может, удастся найти ответ и на эту загадку?

У этого магазина вывеска оказалась совсем неприметной, справа от двери, скрытая ветками рябины. Будто хозяин очень не любил гостей…

Стук в дверь не помог, да и та оказалась не заперта. Но внутри не было никакого прилавка, обычная домашняя прихожая. В следующей комнате располагалась гостиная со множеством разных вещей. От простого хлама до весьма ценных для коллекционеров экспонатов. И все просто так выставлено напоказ. Но, несмотря на беспорядок, все в комнате смотрелось органично, будто на своем месте.

Особенно привлекали внимания чучела зверей и магических существ, например, давно вымерших огромных пауков, и даже маленькое ходячее дерево, имевшее два с половиной метров росту. Кубки, глиняные тарелки, гномьи таблички, эльфийские свитки и луки… от такого многообразия кружилась голова. Ангус точно дал правильный адрес.

Дверь в кабинет удалось найти не сразу, да и то пришлось отодвигать чучело белого медведя. Без этого Михаилу просто не удавалось пролезть.

За резным дубовым столом, блестящим от лака, сидел полноватый старик в смокинге. Точнее спал, закинув голову вверх. Седые, вьющиеся во все стороны кудрявые волосы обрамляли лысую макушку. На начисто выбритом подбородке виднелось несколько темно-коричневых бородавок.

От стука о косяк двери хозяин также не проснулся. Михаил уже подумывал, стоит ли вообще его будить. Но откладывать больше нельзя, обещание уже дано.

— Мистер Вандокс?

Старик всхрапнул и резко подскочил, услышав чужой голос:

— Да, сэр Генри Клод Вандокс, я… — наконец, он окончательно проснулся. — Кто вы такой? Грабитель?

Маленькие глазки так и бегали вокруг, будто не в силах зафиксироваться на одном предмете хотя бы на секунду.

— Нет, сэр. Меня зовут Михаил Хэммет. Я профессор демонологии, — мужчина почтительно склонил голову в знак приветствия.

— Я не занимаюсь демонами!

А фальшивое чучело адской гончей говорит об обратном. Почему фальшивое? Крестоносцы избавляются от всех трупов. Даже от них можно случайно подхватить порчу.

— Я сейчас не по этому делу. Мне в руки попалась одна вещь, и мне бы хотелось знать, что это.

Профессор вытащил тонкую пластину и аккуратно положил ее на лакированный стол. Взяв лупу, Вандокс внимательно оглядел каждый миллиметр.

— Бедняга… он ведь умер, да?

— Кто умер?

Отложив вещи обратно на стол, старик задумчиво поднял глаза на потолок:

— Как же звали этого господина… он заходил семнадцать лет назад.

— Семнадцать… — тихо повторил профессор. — Этого не может быть, простите. Я нашел эту вещь месяц назад, глубоко под землей. Никто до этого попасть туда не мог.

— Да? Ну, значит, копия… — будто потеряв интерес, быстро ответил Вандокс.

— Кто был тот человек?

— Он никогда не называл своего имени. А лицо его не помню… он приходил сюда еще раз, два года назад. Просил осмотреть какую-то безделушку. Я не смог ему помочь, как и вам.

— Куда он отправился, вы знаете? — Михаил искал хоть какую-нибудь зацепку.

— В Россию…

— Куда именно?

Но старик, как оказалось, заснул. Но от прикосновения к плечу вновь вскочил:

— А? Что?

— Куда именно?

— Что куда именно?

— Куда именно в Россию уехал тот человек?

— Ах, этот человек… в Симбирск… обмолвился случайно. У него там своя церковь. Профессор… эээ… как вас там?

Но Хэммет не слушал, а просто смотрел куда-то в сторону. А потом просто вышел из магазина, забыв попрощаться. Достав сигару из внутреннего кармана, он забыл ее зажечь и по привычке просто выдыхал несуществующий дым…

Дом Хэммета.

На улице уже давно наступил вечер. Фонари освещали путь. Но рядом с домом их не было, поэтому лишь подойдя ближе, профессор понял, что что-то не так. Дверь была приоткрыта. Михаил достаточно щепетильно относился к своей собственности, и всегда возвращался домой, если казалось, что забыл запереть дверь. Кто-то вломился. Позвать констебля? Нет, стоит проверить.

Вытащив револьвер, профессор аккуратно вошел внутрь, зная, как громко скрипит половица. За дверью никого, в прихожей тоже. Но в гостиной горел свет. Одна свеча…

Она освещала одинокую фигуру, стоявшую в центре.

— Профессор, это я.

— Сэр Уильям? — услышав знакомый голос, Хэммет расслабился.

— Просто Уильям. Кто-то вломился в ваш дом.

— Я это вижу…

С помощью спичек он зажег больше свечей. Все вокруг перевернуто, книги вытащены с полок. Искали тайники в доме. Как же по-варварски.

— Я проходил мимо, увидел приоткрытую дверь. Думал, что там кто-то есть…

— Но у вас даже оружия нет, — заметил Михаил.

— И что с того? — взгляд бывшего крестоносца посуровел. — Я так зол, что смогу хоть огра одолеть голыми руками. Или вы думаете, что я проник в ваш дом?

Не похоже. Инструментов у Уильяма при себе вроде нет, а замок цел.

— Нет… сначала думал, что так. Но теперь нет. У вас нет мотива.

— У меня нет мотива. Вот именно. Что вам удалось выяснить?

Какой быстрый переход.

— Есть небольшая зацепка. Связанная с Россией, — не стал скрывать Хэммет, — и раз все так серьезно, то оставаться в Англии не следует вдвойне.

Но Михаилу не было страшно. Это досадное недоразумение, которое надо поскорее развеять, чтобы от него отстали. Но чем дальше в лес, тем меньше это кажется простым недоразумением…

Разжалованный сержант скрестил руки на груди, о чем-то напряженно думая, пока профессор пытался навести хоть какой-то порядок.

— Я поеду с вами… меня ничего не держит в Оксфорде. Но мне нужно оружие. Дело обещает быть опасным.

— Странно, что вы не отговариваете меня. Даже стыдно после этого отговаривать вас.

— В этом нет смысла, вы уже все решили. К тому же, судя по вашему досье, это не первое путешествие…

— Далеко не первое, — лишь прошептал в ответ Хэммет.

Англия. Оксфордшир. Кузница. 2 неделя октября. 4 день. 1885 год.

Михаилу надоело наводить порядок уже через пятнадцать минут. Пускай наемные служанки разбираются со всем этим делом. Все равно в ближайшее время его не будет в Англии. А университет… он оставит записку, ничего страшного не случится. К тому же демонологию преподают не только там. Места в мире полно. Но жизнь, к сожалению, одна…

Раз нельзя обратиться за помощью к крестоносцам, значит, и к властям доверия нет. Некроманты — тайная сила, распространенная по всему миру. Разрозненная, но нельзя их недооценивать.

Больше некому было пытать Уильяма, да и вламываться в дом к Хэммету. Но при этом боялись нападать на него в открытую. Опасались все провалить. Так что обыск дома был последней надеждой. В следующий раз удар нанесут незамедлительно. Нужно выиграть время.

— Вам когда-нибудь говорили, что вы настолько спокойный, что это даже пугает? — спросил бывшей крестоносец, идущий немного позади Михаила.

Под тем же старым костюмом скрывался синий мундир неизвестного профессору покроя. Несмотря на любопытство, он решил пока не задавать вопрос. Крестоносец ему навязался, и, по сути, нет причин ему отказывать. Его разжаловали, практически лишили средств к существованию. С этой меткой на руке никакой нормальной работы не найти. Настоящее христианское милосердие в действии…

Но им дальше предстоит работать вместе, а, значит, нужно построить доверительные отношения. А то, что Уильям явно затеял все это, чтобы вернуть расположение ордена или даже стать героем, может усложнить дело. Сейчас профессор понимал, что тот акт дезертирства теперь совсем не играет на руку. Было ли дело в нем, либо в самом разжалованном сержанте? Но хотелось бы верить в лучшее…

— Да, говорили. Но в сложной ситуации радовались моему спокойствию.

— Тогда в Шербуре не услышал от вас ни одной жалобы, ни отчаяния, не видел страха в ваших глазах. Вы же не военный человек. Все-таки дело в нашествии?

— Да, думаю, в нем, — пожал плечами Хэммет, — если хотите подробностей, можете почитать мои диссертации.

— А если вкратце? — усмехнулся Уильям.

— Вкратце… говорят, что для того, чтобы поссориться с человеком, нужно начать говорить с ним о религии или политике. А в моем отношении еще и о нашествии демонов.

— Ладно, у всех свои секреты, — не стал настаивать солдат, — хотя, я вижу, что вас так и подмывает о чем-то меня спросить.

— Уверен, это подождет…

На подходе к кузнице на середину улицы выбежал человек в ободранном зеленом мундире без рукавов. Голова с вырванными клоками волос перевязана, как и нога. А на руках запекшаяся кровь. Также недоставало некоторых зубов.

Бегая туда-сюда, сумасшедший что-то нечленораздельно орал.

— Что это за язык? — Уильям остановился, не желая вмешиваться.

Как и остальные прохожие.

— Это… русский, — прислушавшись как следует, ответил профессор, отведя взгляд в сторону.

— И что он говорит?

— Про наступление, про Русь, Наполеона… бред сумасшедшего. Откуда он вообще взялся? Не слышал, чтобы в Оксфорде имелась психушка…

— Наполеона? — фыркнув, уцепился за другую тему бывший крестоносец, — Чертов коротышка-эльф, до сих пор не оставляет Европу в покое…

Да, и это при том, что средний рост эльфа превышает человеческий. Для них великий полководец вообще был карликом. Что не мешало ему поставить на колени большую часть Европы, убедив даже орден крестоносцев в своей великой миссии по объединению земель.

Помешанный направился к Хэммету, протягивая руки, но его уже успел остановить подоспевший констебль. Исхудалый страдалец не мог сопротивляться и вскоре ушел с поникшей головой, ковыляя, подгоняемый представителем закона.

— Пойдемте, — Михаил направился ко входу в кузницу.

— Вы нервничаете?

— Да, — не стал скрывать профессор, — меня всегда угнетали сумасшедшие.

— Хоть чем-то вас можно пронять…

Сегодня Ангус не разжигал горнило, и у прилавка можно было дышать. Вместо кузнечной работы гном проверял затвор охотничьей винтовки.

— Что там за вопли на улице? — вместо приветствия поинтересовался он.

— В психушке день открытых дверей, — Уильям опередил Хэммета с ответом.

— С вами, людьми, психушка никогда не закрывается…

Бывший крестоносец хохотнул и решил ответить такой же колкостью:

— Да и вам, гномам, стоит выйти из пещер, так сразу теряете адекватность.

— А мне нравится этот остряк! — рассмеялся Ангус, откладывая ружье и опираясь руками на прилавок. — Завел себе телохранителя? Громадный какой! Ух! Только вот я все равно посильнее буду.

Солдат оценил вздувшиеся от тяжелой работы мускулы хозяина кузницы и спорить не стал.

— Ты бы хоть приодел его, рядом с тобой он смотрится как…

— Ангус, мы пришли за оружием, — вмешался, наконец, Михаил. — Понимаю, что тебе одиноко, но…

— Одиноко? — фыркнул гном. — Да я только рад, что уехал от этих чертовых родственников с Кордельеров. Что вам нужно?

— Двуручный меч. И что-нибудь огнестрельное… — он заинтересовался винтовкой, которой занимался Ангус.

— Не для продажи, — резко сказал гном, убрав ее с прилавка.

— Господи, не будь таким щепетильным.

— Работа такая. Пойдемте… и у тебя кровь идет…

Тут профессор заметил, что и вправду, из-под котелка со лба Уильяма побежала маленькая струйка крови.

— А, черт… — он снял шляпу и стер кровавую дорожку тыльной стороной ладони, — подрался в одном из пабов.

«А, может, и не одном…» — подумал про себя профессор, направляясь следом за остальными.

В большой комнате весели разнообразные образцы оружия. Казалось, что тяжелые мечи нужны, в основном, лишь крестоносцам. Но, судя по количеству различных мечей, алебард, топоров и палиц, жители планеты еще не разучились обращаться с этим оружием. Хотя, учитывая, что каждая подобная вещь — ручная работа, то, скорее всего, это для продажи коллекционерам. И для души. А вот сабли и огнестрельное оружие — основной заработок гнома.

— Святая… — у Уильяма упала вниз челюсть, — а у тебя есть на это лицензия?

— Не было бы, не продавал, — недовольно проворчал Ангус. — Тебя орден послал ее проверить?

— Я не состою больше в ордене…

— Оно и так понятно. Значит, тебя вышвырнули из него, и теперь решил податься в наемники? Похвально, но, знай, сейчас там неплохая конкуренция. Убийцы, вернее террористы, сейчас в моде.

Ну да, как можно забыть про разные революционные движения, изготавливающие бомбы и устраивающие неприятности по заказу тех, кто больше заплатит.

— У нас мирная миссия, — слегка улыбнулся профессор.

— Я слишком хорошо тебя знаю, ученый, чтобы в это поверить…

После этих Уильям скептически посмотрел на Хэммета, а после вернулся к выбору оружия. Первые несколько мечей не пришлись по душе, но с третьим он попробовал попрактиковать пару движений.

— Обычная сталь и алхимический порошок… прочное и легкое оружие, — проведя по лезвию, отметил бывший крестоносец.

— А ведь эксперт! Да, сейчас это неплохая технология. Но она знаменует скорое окончание эры кузнечного дела, — усевшись на один из ящиков, с толикой грусти сказал гном.

— С чего бы? Для демонов и нежити нужны клинки. Пули ничего им не делают.

— Это пока. Еще век назад оружие перезаряжали с минуту, а сейчас дело десяти секунд. Это неизбежно. Вон, против людей используют лишь сабли и штыки. Дальше, скорее всего, останутся лишь ножи. А вот пистолеты и ружья пойдут дальше. Изобретут такую мощь, которая положит твоих демонов.

Профессор усмехнулся, но не объяснил причины этого.

Выбранный Уильямом меч обошелся недешево, но Хэммет был уверен, что покупка того стоит. Если тот не перестанет пить и ввязываться в драки.

А вот из стреляющего он выбрал винтовку Маузер модели тысяча восемьсот семьдесят первого года. Странный выбор, учитывая, что раньше бывший крестоносец пользовался револьвером. Впрочем, так, в большинстве своем, положено офицерам, и это оружие ему больше по душе.

— Вряд ли нам удастся просто так ходить с этим оружием наперевес, но это лучшее, чем я умею воевать, — сказал солдат, когда они уже шли по улице. Все покупки он нес в руке, завернутые в тряпки от посторонних глаз. — Так что ваше маленькое капиталовложение окупится.

Профессор не знал, как все сложится, но в военном деле доверял его мнению. В остальном следовало найти более тесный контакт и способ управлять действиями Уильяма, пока он не пустился во все тяжкие.

Вскоре пришлось оплатить штрафы за драку и разбитое стекло в пабе, а также задолженность за проживание в гостинице. Пока что он был самым дорогим наемником… сразу видно, что большую часть жизни бывший крестоносец провел в казармах, не заботясь о своем материальном благополучии, да и вообще в целом малоприспособленный к другой жизни.

Придется это исправлять…

Российская Империя. Симбирск. 1 неделя ноября. 3 день. 1885 год.

Так как путь обещал быть неблизким, Михаил снял все средства, что были у него на счете в банке. Возможно, не слишком мудрое решение, но нет уверенности, что возвращение в Оксфорд будет скорым.

С работой опять же никаких проблем — он просто не уведомил никого о своем отъезде. Лишь разобрался с вопросом о доме, а остальном пустил все на самотек. Нет времени препираться с деканом кафедры. Для всех он уехал в Лондон на поезде. А там уже пусть ищут, как хотят.

Покинуть же столицу Англии оказалось просто, вопреки ожиданиям Уильяма. Ему казалось, что за ними следят постоянно из-за каждого угла.

Но Хэммет прекрасно понимал причину. Перед самым отплытием круизного корабля в Санкт-Петербург, профессору пришлось вытаскивать бывшего крестоносца из передряги в очередном пабе. Вернее, уже на пороге из отрезвителя в полицейском участке он ждал его с охапкой одежды в руках. И когда тот одевался, увидел жуткие шрамы на спине и груди. Определенно, мучители специально не травмировали лицо Уильяма перед трибуналом. А все остальное можно списать на боевые шрамы, учет которых все равно никто не вел.

Пытка точно проведена со знанием дела, и выдержке разжалованного сержанта можно только завидовать.

Только под конец полицейские заметили метку на его руке, так что пришлось уходить поскорее, пока не стало хуже. Представители власти вполне имеют право выносить более строгие приговоры за дебош. Даже взятка не поможет.

— Я взял вас не для того, чтобы раз за разом вытаскивать из передряги, — на улице профессор начал отчитывать спутника. — Ваш алкоголизм и непотребное поведение просто сводят меня с ума!

Да, они путешествуют всего ничего, но так дальше продолжаться не может.

— Ладно, ладно, господи… — Уильям готов был согласиться с чем угодно с похмелья, пока его пальцы то и дело потирали висок, чтобы голова перестала гудеть.

— Да, найдите лучше утешение в религии, чем в бутылке. Поторопимся, наш корабль отходит… — Хэммет раздраженно толкнул несопротивляющегося солдата в плечо, направляя в сторону порта.

Как оказалось, бывший крестоносец бывал только в Европе и южных странах за свою военную карьеру. И не слишком хорошо знал географию. Ему хватило обучения одной лишь грамоте.

Это выяснилось, когда на третий день Уильям заявился в каюту Михаила, спрашивая, почему они еще не прибыли к месту назначения.

— Россия гораздо дальше. Мы сейчас плывем вдоль Норвегии. Наберитесь терпения, — отвечая, профессор невозмутимо делал пометки в записной книжке, лежа на кровати.

— Черт… вам-то есть чем заняться, — усмехнулся бывший крестоносец. — Пишите мемуары? О событиях Шербура можно целую книгу написать. Только вот Орден не даст ее опубликовать ни под каким предлогом. Разве что лет через сто, когда события уже перестанут иметь какое-либо значение.

— Благодарю, мне хватит моих диссертаций, — улыбнулся профессор, откладывая книжку в сторону. — Я размышлял над тем, что тогда произошло…

— Что-то показалось вам странным? — Уильям сел на стул, перед этим едва не промахнувшись.

Похоже, опять повысил градус в баре, прежде чем идти к Хэммету.

— Все, — Михаил сделал пас рукой. — Начиная с нашего прибытия до самого конца.

— Ну, выкладывайте. Надо чем-то время убить.

— Так вот. Сэр Исаак говорил, что ему не дают пришвартовать корабль. И через полчаса прибывает неизвестный корабль и происходит взрыв в порту, отрезая все пути отхода.

— Такое не забывается, — бывшего крестоносца передернуло от воспоминаний, — но это не доказывает, что то судно принадлежало этому промышленнику.

— Но тот таинственно исчез…

— В городе был хаос!

— Но записка с тела мертвого солдата в лесу была с его инициалами, — напомнил профессор.

— Вы хотите сказать, что он был ответственным за все это? — с открытом скепсисом спросил собеседник.

— Не берусь судить. Вы не знаете, с кем он встречался?

— Мне откуда знать?

— Он говорил про… эльфа. С каким эльфом может встречаться фигура такого уровня?

Уильям задумался надолго. Михаилу показалось, что ему просто не дождаться ответа. Но неожиданно тот все-таки вспомнил:

— Солдаты говорили о каком-то крупном торговце по имени Жан… не помню фамилии. Но, по слухам, крайне богат. Марк Красс своего поколения.

— А это интересно… следует записать, — профессор вернулся к пометкам.

— Так, значит, он все это организовал, и решил подставить своего компаньона Белла?

— Не спешите с выводами. Помните принца Артура? Что ему-то делать на территории Франции, да еще в столь опасном месте? К тому же мы видели его мертвого солдата там, где его вообще не могло быть.

— Допустим, но ведь всякое бывает, — солдат пытался осмыслить вышесказанное, но замутненный алкоголем разум плохо поддавался мыслительной деятельности.

— Всякое… но у кого хватит власти запустить людей в штаб-квартиру Ордена, да еще в вашу камеру? Орден, конечно, международная организация, но слова королей и принцев для него далеко не последние, — закончив писать, профессор указал острием авторучки в потолок.

— Ладно, возможно… по мне так тут точно дело нечисто, — согласился Уильям.

— И тут мы переходим к сэру Джеймсу.

— А ним-то что не так? Вы всех, что ли, решили подозревать?! Так меня тоже подозревайте, что уж теперь!

Похоже, эти слова задели бывшего крестоносца весьма сильно.

— Прошу прощения, что обидел вас, но нужно смотреть на факты.

— Какие еще факты?!

— Сэр Джеймс ни с того, ни с сего увел войска из Шербура. Вы не знаете причину этого поступка?

— Откуда мне знать?! — потихоньку, но все же солдат начал понемногу успокаиваться.

— Вас же не сразу повязали, может, удалось что-нибудь услышать…

— Никто ничего не знает. Просто армия вышла, убивая чертовых эльфов, пока те сами не начали дохнуть…

— И много их не было?

— Нет! Не то, что когда на нас напали в деревне…

— Хм… то есть объективной причины для этого приказа не было.

— Я уже ничего не знаю, — схватился за голову Уильям. — Ну, был приказ, и что? Что еще доказывает причастность сэра Джеймса к преступлениям?

— Его прошлое. За два года дойти до чина главнокомандующего… нужно иметь незаурядные способности. Любой на этом посту становится самым могущественным человеком в Европе.

— Только совмещать жизнь главнокомандующего и некроманта очень непросто.

— Невозможно, — согласился профессор, — поэтому он пока на третьем месте по подозрению.

— Итого, четыре подозреваемых… здорово. И как нам это поможет? Если узнаем правду, то цена за наши головы вырастет троекратно.

— Зато будет шанс узнать, каким будет следующим ход врага.

— Вы проклятый авантюрист… стоило с вами связаться…

Голова Уильяма была готова взорваться от перегрузки информацией, поэтому он поспешил покинуть каюту.

Санкт-Петербург встретил путешественников яркими огнями и жутким холодом. Профессор запасся теплой одеждой заранее, а вот упрямый Уильям переоценил свою морозоустойчивость. Благо на торговой площади нашлись продавцы теплых тулупов. А также шапок, в которых любой европеец смотрится просто смешно. Благо никого долго уговаривать не пришлось.

— Если бы не холод, я бы не поверил, что это Россия, — бывший крестоносец прекратил стучать зубами.

Но не благодаря теплому тулупу. Русские холода дали ему повод не просыхать ни на секунду. К тому же он просто не мог пройти мимо столь прекрасного напитка, как водка.

Хэммет же обходился без дополнительного согрева. Он с первого визита знал, что с ноября по апрель такая погода не отпускает северную страну.

— Этот город строили европейские зодчие, в том числе итальянцы, — в качестве небольшого экскурса пояснил Михаил, пока Уильям озирался по сторонам.

— Ну, здорово! Эльфы, морозы и русские! Три ненавистных вещи в одной!

— Насчет первых двух я понимаю, но чем вам русские не угодили? — профессор не сдержал улыбки.

— Они разбили тевтонский орден на Ледовом побоище. Самом противоречивом сражении в истории!

Собеседник не стеснялся говорить на всю улицу, благо местные не понимали его британский, лишь оборачивались, чтобы посмотреть на странного громилу. Обычно среди высших слоев общества в России в основном учили немецкий и французский… на благо бывшего крестоносца. Но тот вряд ли это знал перед тем, как начать высказывать свое мнение.

— Для русских оно очень даже однозначно. Они правили свои летописи только с приходом к власти Романовых. В то время как ваш орден этим грешит постоянно… — не преминул слегка поддеть спутника Хэммет.

— Да я вас!.. — Уильям высунул руки без перчаток из карманов, и тут же поспешил вернуть их обратно из-за нового порыва ветра. — Ничего подобного!

— О, я прекрасно знаю, что чума в средневековье появилась не из-за антисанитарии и истребления кошек.

— У вас нет доказательств, — фыркнул Уильям, передумав душить профессора.

— Действительно…

Беседа прервалась тем, что на повороте из-за угла дома вышел белый медведь. Михаил аккуратно выбросил руку в сторону, не давая солдату сделать что-нибудь неразумное.

Но тот и не собирался, а просто замер, пытаясь понять, что может медведь делать в крупном городе.

Секундой позже вышел его хозяин в дорогой шубе и теплом цилиндре с ушами, который не преминул чуть приподнять в знак приветствия. После чего пошел вместе со своим питомцем дальше.

— Я был уверен, что это все байки…

— Отчего же? Были целые научные статьи и трактаты, посвященные этим животным, — профессор также проводил зверя с белоснежной шкурой взглядом.

Но большинство из этих трудов состояли из стереотипов чуть более, чем полностью. К примеру, Наполеон потерял всю свою огромную, опытную армию не из-за морозов и неудачного стратегического манерва, а из-за русских верхом на медведях, что любили пить водку и играть на национальном инструменте под названием «балалайка», звуками которых вселяли страх в эльфийские сердца, являясь лучшим психологическим оружием всех времен. И люди, написавшие этот бред, получали научные степени и преподавали в лучших университетах Европы. Стыд и позор…

Нет, все эти атрибуты, разумеется. Были. В таких морозах и метелях на конях проехать крайне сложно, медведи подходили гораздо лучше, поэтому использовались лишь в разведке. А в боях крайне редко — эти животные достаточно миролюбивы. Не как слоны, конечно, но русским удалось их хорошо приручить, и те становятся преданны, как собаки. — У нас одного рядового медведь задрал… хоронили по частям, — вспомнил Уильям и еще больше побледнел, хотя куда уж больше…

В Симбирск солдат и профессор прибыли на поезде, совершив не одну пересадку. И большую часть дороги бывший крестоносец жаловался на некомфортабельное промерзшее купе, русские дороги и частые остановки из-за них. То впереди заметет, то с поездом что-то не так. В результате чего путь занял массу времени, и оба жалели, что до конечной цели их путешествия. Не ходят корабли.

С каждой остановкой была перспектива застрять надолго посреди снега, вдали от цивилизации.

Но, наконец, конечная. Даже Хэммет выдохнул с облегчением, когда поезд остановился. Только никакой станции не было. Пришлось прыгать прямо в снег. Но хотя бы сугробы оказались неглубокими.

— Черт! — выругался после приземления нагруженный донельзя Уильям.

У профессора при себе был лишь небольшой чемодан.

Вокруг них была бескрайняя ледяная равнина, вдалеке от которой виднелся город. Оказалось, железнодорожные пути к нему окончательно засыпало, так что быстрее дойти окольной тропой пешком, прежде чем их откопают. Кроме путешественников с поезда сошли оставшиеся двое пассажиров. В Симбирск вообще мало кто ездил.

— Вот, скажите… — через некоторое время, заскучав по дороге, поинтересовался бывший крестоносец, — мы ведь пришли сюда по зацепке какого-то сумасшедшего старика. Но вы так и не сказали, что или кого мы ищем.

— Мы ищем хозяина церкви в этом городе, который бывал в Англии. У меня есть здесь хороший друг, у которого мы остановимся, и который хорошо знает окрестности.

— Что-то я сомневаюсь, что он православные. Православные редко покидают Россию, посещают только восточную Европу. Например, захолустье, под названием Сербия, — солдат поправил тесемки объемного рюкзака.

При этом он нес на себе винтовку и меч в специальных чехлах, привязав их к телу поверх тулупа. Несмотря на пьянство, Уильям обладал немалой силищей.

— Я тоже так подумал, — отметил профессор. — Если окажется католиком, вам там проще будет внедриться.

Все члены ордена были католиками, туда не брали протестантов, православных, мусульман и других. Можно сменить вероисповедание, как вариант. В остальном суровые догмы не допускали исключений. И пусть сейчас такой религиозной искренности, как в средневековье, мало от кого дождешься, своим основным принципам крестоносцы никогда не изменяли.

Именно поэтому Британская Империя долго была обособлена от их влияния, как только отреклась от католицизма при Генрихе Восьмом. Но в конце восемнадцатого века в связи с потерей Америки, как своей колонии, и угрозы лишиться остальных, они пошли на некоторые уступки, и уже в двадцатых годах девятнадцатого века в Лондоне появилась штаб-квартира тевтонского ордена, имевшая право свободно набирать рекрутов, заодно обращая их в свою веру.

— Ха… я даже «Отче наш» сейчас не расскажу, а вы меня внедриться просите, — фыркнул Уильям.

— А разве вы не молились по утрам и на ночь, когда служили ордену?

— Молился, и что? Это не значит, что я хоть что-то запоминал, бессвязно пробалтывая весь текст.

Михаил не сдержал дружеского смеха, который через секунду поддержал и солдат.

— Да вы не меньший атеист, чем я, — заметил профессор.

— Ничего подобного! — возмутился собеседник. — Просто у каждого своя вера, не более.

Ну да, кому как не бывшему представителю организации, занимающейся религиозной экспансией на протяжении веков, говорить об этом.

— Кстати, а откуда просочились сведения о моих религиозных взглядах? Я публично о них никогда не заявлял.

— У ордена есть записи о вас. Вы ведь пережили нашествие. Впрочем, как и об остальных, кто был в той же ситуации. Ну и перед самым заданием быстро раскопали о вас побольше сведений. Все-таки вам с главнокомандующим встречаться, а его охранка свое дело знает. Вот и мне кое-что подглядеть перед отправкой удалось.

Профессор знал, что он числится в записях о Семнадцатом нашествии. И про подробные характеристики знал. Но вот то, что его проверяли — это нонсенс. Неужели у крестоносцев нет доверия никому, кроме своих?

— Интересно, — задумался Хэммет. — И что же там такого выяснили?

— Церковь вы не посещаете, — начал вспоминать бывший крестоносец. — Да и вообще официально не относиться себя ни к одному из религиозных течений. Ваше окружение коротко и осторожно расспросили, так что раз так написано, то работа была проделана тщательная.

— Что ж, я впечатлен, и даже льстит, что я привлек такое внимание, — хмыкнул Михаил.

До города, казавшегося столь близким, путь занял не меньше часа из-за петляющей неудобной дороги. Но главное, что все-таки добрались.

Захолустье еще то. Пять-семь каменных зданий, лишь два из которых можно назвать большими, а остальное представляло из себя скопления деревянных домов и изб. Мимо сновали закутанные в шубы и теплые шапки люди, нередко в сопровождении ручных медведей. Благо к их присутствию Уильям немного привык.

Целью путешественников был большой, ухоженный каменный дом на окраине города.

Стук в крепкую дубовую дверь ничего не дал.

— Он в курсе, что мы приедем? — засомневался бывший крестоносец.

— Я написал ему письмо еще в Лондоне. Впрочем, почта могла и запоздать…

Но тут дверь со скрипом открылась, и на пороге показалась молодая девушка.

— Илья Николаевич, они приехали! — по-русски звонко крикнула она, после чего обратилась к мужчинам. — Здравствуйте, проходите скорее, — выполнив свой долг, она быстро удалилась.

Как только они вошли, по лестнице со второго этажа спустился немолодой джентльмен с густой бородой средней длины и практически лысой головой. Будучи среднего роста, он приходился профессору по шею, а Уильяму и того меньше.

— Миша! — радостно воскликнул хозяин дома, крепко обнимая гостя.

— Будет, будет тебе, Илья… — усмехнулся Хэммет, похлопав старого знакомого по плечу, а после представил своего спутника. — Это сэр Уильям. Мой друг, — после чего он перешел на английский, — Это Илья Николаевич Ульянов. Он инспектор народных училищ в Симбирской губернии. Мы с ним познакомились время Семнадцатого нашествия.

Бывший крестоносец кивнул в знак приветствия, слегка поклонившись.

— Брось, Миша, я знаю, английский, — вставил свои пять копеек хозяин дома.

— Рад, что ты успел его выучить, — улыбнулся Михаил.

Тут хозяин дома спохватился:

— Что мы здесь стоим? Пройдемте скорее в обеденный зал. Никита! — громко позвал он другого слугу.

Вскоре в ним вышел крепкий детина с упитанными щеками.

— Прими у гостей вещи, и вели готовить баню.

Тот молча выполнил все приказания.

— А тут, случаем, не рабство? — шепнул Уильям на ухо Михаилу.

— Нет-нет, — быстро ответил тот. — Крепостное право отменили в тысяча восемьсот шестьдесят первом году.

— Россия вообще не поспевает за Европой… — покачал головой озадаченный солдат.

Он был рад, наконец, избавиться от тулупа, в котором провел столько времени. Внимание Ильи сразу привлек скрывавшийся под ним синий мундир крестоносца, но пока он ничего не сказал.

Пока они раздевались, на стол уже успели накрыть. Стоило Уильяму увидеть водку в графине, как его щеки порозовели еще до его непосредственного приема.

— Сколько же мы не виделись, Миша? — попытался вспомнить хозяин дома, когда они расселись. — Девять лет?

— Двенадцать, — назвал точно пунктуальный профессор. — А как поживает твоя семья?

— Ну, жена Мария отдыхает наверху и присоединится позже. Старший сын Саша учится в Петербургском университете. Младший Володенька отлично учится в гимназии. Только что-то уж больно он зачитался произведениями одного немецкого экономиста… впрочем, неважно. Анна тоже в Петербурге. Ольга вместе с Дмитрием отправилась погулять. Так что, мы пока одни… у вас очень интересный мундир, — вдруг обратился Ульянов к бывшему крестоносцу, разрезая ножом пожарские котлеты.

Тот уже успел опрокинуть две стопки и дальше начал налегать на еду, пробуя доселе неизведанные блюда. В поезде кормежка была так себе…

Но после заданного вопроса вдруг замер и, прожевав, неохотно ответил:

— Отцовский.

— Как интересно… ваш отец воевал под Севастополем? Такие мундиры носили элитные кавалеристы ее величества. Те, кто пережил Крым, утверждали, что не видели воинов лучше. Вокруг них ходило много мифов еще десятилетие после войны…

— Кто знает, — равнодушно пожал плечами Уильям. — Я практически не знал своего отца.

Профессор решил прийти на выручку и увел неудобный разговор в другую сторону:

— Кстати, Илья, я лишь недавно услышал, что ты получил право на потомственное дворянство. Поздравляю!

— Думаю, за это стоит выпить, — предложил хозяин дома.

Хэммет сам мало употреблял алкоголь, поэтому столь высокоградусный напиток пил маленькими глотками совсем по чуть-чуть. Но даже этого хватило, что его сильно разморило.

А вот Уильям, казалось, совсем не пьянел, хотя все же расстегнул ворот мундира.

— Миша, ты ведь приехал сюда не только, чтобы повидать старого друга? — чуть прищурив один глаз, с улыбкой поинтересовался Илья, продолжая разговор.

— Да, к сожалению, по-другому не бывает, — признал профессор. — Ты же наверняка знаешь всех в округе, ведь так?

— Возможно, — кивнул хозяин дома. — А если не знаю, так спрошу.

Прежде чем начать выкладывать всю подноготную, Михаил закурил сигару, которую удалось зажечь с первого раза. Хм… неужели в этот раз все обойдется без лишних проблем?

Уильям же, слушая разговор в полуха, вольготно развалился на стуле и даже не заметил, как уже с минуту гладит голову белого медведя, что покоившуюся на коленях. Как только бывший крестоносец осознал происходящее, то наполовину протрезвел.

— Это Гена, — заметив это, представил своего питомца Илья.

Но вряд ли знание имени чуждого для солдата мохнатого существа изменило ситуацию.

— Что ж… очень… приятно… — он выдавил из себя некое подобие улыбки.

— Так вот в чем дело, — совершенно игнорируя проблему Уильяма, продолжил разговор профессор, выпустив дым. — Мы ищем одного человека. Он здесь, в Симбирске. Хозяин церкви. Бывает за границей…

— Вам нужен Анхель Борджиа, — хозяин дома сразу нашел ответ.

— Борджиа? — оживился бывший крестоносец. — А он не…

— Откуда мне знать? — пожал плечами Илья. — Может, он просто однофамилец.

— Хотелось бы это выяснить…

В свое время испанская семья по фамилии Борджиа, занимая главные посты в католической церкви, успела наворотить много дел. В том числе открыто манипулируя главнокомандующими ордена крестоносцев. Постепенно их влияние настолько возросло, что они могли спокойной передать пост любому, кто был им выгоден. Но рано или поздно всему приходит конец. И после их правления законы в отношении главнокомандующих еще больше ужесточились.

Учитывая этот факт, Михаила еще больше удивляло то, как сэр Джеймс смог получить этот пост за столь короткое время…

— Значит, этот Борджиа… — задумался профессор. — Кто он такой?

— Явился сюда несколько лет с желанием открыть здесь католическую церковь.

— И ему просто так это позволили? — усмехнулся бывший крестоносец. — Вроде русские не любят наше религиозное течение…

— А вы разве не англичанин? — вдруг ответил вопросом на вопрос Илья.

— Да. И что с того? Я служил в ордене…

— Ах, вот в чем дело, — улыбнулся хозяин. — Тогда понимаю. Но вы кое-чего не знаете. Например, государство Польское уже давно под нашим влиянием. Естественно, происходит иммиграция наших народов в противоположные страны. И уже давно в Российской Империи наступил цивилизованный век. Те же мусульмане строят у нас свои мечети, в то время, как ваш орден не слишком сильно одобряет это в Европе. Не говоря уже об остальных религиях. И католиков мы очень даже уважаем.

Уязвленный Уильям замолчал, не желая продолжать этот спор.

— То есть, в нем нет ничего необычного? — перевел разговор обратно Хэммет.

— Ну, как тебе сказать, Миша… кроме того, что эта церковь напоминает культ, нет ничего необычного.

Профессор всегда «ценил» черту Ильи не заострять внимание на самых важных вещах, но сейчас нет времени на лишние претензии:

— Культ? В чем же это проявляется?

— Со времен основания церкви у нас было лишь два католика в городе. Сейчас их уже около сотни.

Уильям, решившись закусить соленым огурцом, поперхнулся, чем вызвал недовольное ворчание медведя.

— Это серьезное дело, — оценил Михаил. — А что думают власти по этому поводу?

— Городничему на это наплевать. Я посылал письмо Царю Батюшке, но, боюсь, что оно затеряется где-нибудь в разветвленном бюрократическом аппарате в Петербурге. Поэтому я просто стараюсь поддерживать с Борджиа хорошие отношения. И держать мою семью подальше от этой церкви. Ради нашего же собственного блага.

— Хорошая позиция. А как вообще происходит заманивание в культ? Может, есть листовки?

— Нет. Они хорошо шифруются, — покачал головой Ульянов. — Уже перешедшие в другую веру семьи убеждают присоединиться остальных. И так по цепочке. Наш священник, дьякон Гавриил, пытался поговорить с ними. Но после встречи с Борджиа просто собрал свои вещи и уехал. Теперь церковь пустует. До сих пор ждем нового священника…

— Тут не обошлось без дьявольского вмешательства и святотатства, — заключил бывший крестоносец. — Я могу написать бывшим соратникам из ордена насчет всей этой ереси. Хотя, меня вряд ли станут слушать…

Профессор бросил взгляд на его руку в перчатке. Даже в спокойной обстановке он с ней не расставался. Только когда был один. Его можно понять…

— Не будем торопиться, — решил успокоить спутника Хэммета. — Может, там нет ничего такого.

— Вы же демонолог. Как будто вы не знаете, что это может быть, — недовольно огрызнулся Уильяма.

— Не знаю, пока не буду уверен на все сто процентов, — возразил профессор.

— Педант…

Похоже, солдата окончательно развезло. Но на такое странное оскорбление Михаил ничего не ответил. Ибо выше этого.

— Если бы все было так просто, — хлопнув еще одну стопку водку, продолжил Илья. — Ваш друг, возможно, прав насчет демонов и дьявольщины.

— Что же еще? Не тяни, Илья, — чуть ли не взмолился Хэммет.

Как клещами тянуть приходится…

— Некоторые из прихожан этой новой церкви неожиданно начали резко стареть. Особенно это заметно на молодых парнях и мужчинах за сорок. Первые резко возмужают, а вторые все больше напоминают стариков.

— Так здесь надо что-то делать и немедленно! — хлопнул по столу кулаком Уильям, но тут же успокоился из-за громкого рыка Гены.

— Что я могу сделать? — пожал плечами хозяин дома. — У меня маленькая должность, хоть и при государстве. И помощи ждать неоткуда. У нас такой народ. Терпим и ничего не делаем, пока чаша терпения не переполнится.

Похоже, у людей, взорвавших предыдущего царя с помощью гномского динамита, чаша терпения точно переполнилась…

— Это, конечно, все замечательно, — Михаил постучал пальцами по столу в задумчивости. — Но почему людей не волнует столь резкое изменение во внешности у соседей?

— Потому что они их боятся. Странные вещи те творят, странно себя ведут… точно нельзя было строить церковь на том месте.

— На каком это месте? — насторожился профессор.

— В том самом, Миша. Где произошло Семнадцатое нашествие…

Внутри демонолога все упало после этих слов.

— Ладно, хватит языками чесать, — потянулся прямо за столом Илья, и громко позвал слугу. — Никита!

Тот явился сей же момент.

— Баня готова? — мужчина кивнул. — Ну, и прекрасно. Пойдемте, господа. После долгого путешествия и морозов это вам более чем нужно.

Хэммет уже не слышал этих слов, а просто машинально встал и отправился за хозяином дома.

Российская Империя. Симбирск. 1 неделя ноября. 4 день. 1885 год.

Уильям проснулся без похмелья. Вчерашняя баня действительно помогла. Русские точно знают в них толк.

В небольшом зеркале возле тумбочки в гостевой комнате стояло небольшое зеркало. Все равно от долгого пьянства бывший крестоносец выглядел не лучшим образом. Опухшее лицо мешками под глазами, украшенное щетиной, давно перешедшей в бороду, смотрелось просто дивно.

Хорошо, что этого надоедливого медведя рядом не оказалось. А то такое ощущение, что он ему чем-то понравился…

Взгляд упал на торчащую рукоятку меча, что лежал поверх остальных аккуратно сложенных вещей в углу комнаты. Ведь так и не удалось толком с ним попрактиковаться.

Солдат с кряхтением покинул теплую кровать. Тело ломило — лег он не самым удобным образом. Кажется, пили они в тот вечер еще долго. Хоть и профессор выглядел, словно на него ушат холодной воды вылили.

Наскоро одевшись и застегнув пуговицы синего мундира, Уильям подхватил меч в чехле, стараясь нести его так, чтобы не напугать домочадцев. Хоть выйти удалось незаметно через заднюю дверь.

Снаружи вновь ударил русский безжалостный мороз, но нужно перетерпеть лишь первое время. Так говорили ребята, что бывали в северных странах на заданиях.

Двор поместья был немалым, но все же бывший крестоносец отправился за его пределы, благо за забором оказалась калитка. А там позади и небольшой лес. Как раз подходящее место…

Освободив оружие из чехла и ножен, Уильям взмахнул мечом, рассекая воздух, после чего занимая боевую позицию. Пара местных берез все же испытали на себе острие, оставившее несколько рубцов, пока владелец сражался с воображаемыми противниками, вспоминая каждое движение. Руки все помнили, но без долгой практики тело казалось неуклюжим.

Он даже не заметил, как у ограды оказался профессор, уже одетый и с чашкой кофе в руке.

После выписанных пируэтов бывший крестоносец окончательно согрелся. Остановившись, он посмотрел на Хэммета, воткнув меч в землю.

— Значит, мы нашли нужного человека? Удивительно…

— Думаю, да, — отхлебнув кофе, ответил тот. — По крайней мере, эту зацепку стоит проверить. Может, в этом Борджиа мы обретем союзника.

— Или злейшего врага, — фыркнул солдат. — И тогда нам помощи точно ждать неоткуда.

— Если мы отдадим эту вещь некромантам, нас просто убьют. Какие у нас еще могут быть варианты?

— Никаких… а вас кстати сильно пронял вчерашний разговор.

— Ну… — протянул собеседник. — Скажем так, эта тема до сих пор для меня болезненна.

Тут Уильям посмотрел налево. Вдоль ограды к ним направлялся местный. Одет он был достаточно легко, шел без шапки. От безразличной физиономии с черными усами, украшенными седыми кончиками становилось как-то жутко.

— Вам что-то нужно? — после вопроса профессора неизвестный замер, переводя взгляд с одного присутствующего на другого, словно выбирая.

После чего спокойно направился к бывшему крестоносцу, словно вопроса не было. Тот вытащил меч из земли, положив его на плечо на всякий случай. Но странный мужик остановился в пяти шагах.

— Может, ему милостыню нужно? — усмехнулся солдат.

Словно разделив его веселье, незнакомец странно улыбнулся и выставил ладонь вперед. Только успел Уильям насторожиться, как осколки льда ударили в его лицо, расцарапывая до крови.

— Тварь!

Не придумав ничего лучше, профессор размахнулся и швырнул чашку с недопитым кофе прямо в голову нападавшего. Это подействовало: изящный фарфор раскололся на мелкие кусочки, заставляя мужчину обратить внимание на Хэммета. В следующую секунду волна воздуха отбросила его в сторону ограды.

Но солдат, хоть и наполовину слепой от крови, попадавшей в глаза, успел оправиться и кинулся в контратаку.

Враг спрятался за ближайшим деревом, но удар острейшим лезвием был такой силы, что срубил тонкую березу, вынуждая покинуть укрытие.

Новый удар льдом в грудь нисколько не смутил бывшего крестоносца. Напротив, лишь еще больше разозлил. Может, незнакомец что-то и понимал в магии, но вот воин из него оказался никудышный.

Настолько, что он в отчаянии пытался закрыться рукой от двуручного меча, когда оказался загнанным в угол у ближайшего дерева. И тут же ее лишился, огласив окрестности душераздирающим воплем.

Следующий удар с пируэтом оказался решающим. Верхняя часть тела нападавшего была срублена наискось от плеча до бока вместе с еще одной березой.

— Нет! — только и успел крикнуть пришедший в себя Хэммет.

Такой беспомощности он давно не чувствовал. Повалили с одного удара, и ничего сделать даже нельзя… в порыве ярости он жалел, что оставил револьвер в доме.

— Что не так? — прикладывая снег к ранам на лице, спросил тяжело дышавший солдат.

— Мы могли его допросить…

Тем временем, на подмогу уже бежал Илья с двумя слугами, у которых оказались при себе ружья.

— Ну, извините, — пожал плечами Уильям, не испытывая никаких угрызений совести.

Даже поковырял труп лезвием, будто надеялся что-то найти.

— Как же хорошо, что вы живы… — облегченно выдохнул запыхавшийся хозяин дома. — Давненько у нас такого не было…

— Да, но что с этим делать? — озадаченно глядя на труп, спросил Михаил. — Это ведь убийство…

Ульянов подошел поближе и внимательно вгляделся в лицо трупа:

— Это ж… Матвей… этот, как его… — он посмотрел на слуг, будто ища поддержку, но вспомнил сам. — Хозяин бакалейной. Какого черта…

— Какого черта он владеет магией?! — задал главный вопрос бывший крестоносец.

— Он и не владел, — удивленно проморгавшись, ответил Илья.

— Да? А лицо он мне ножом порезал, да я не сопротивлялся?!

— Спокойно. Давайте во всем разберемся в доме. А то околеем здесь. Так, — быстро обратился хозяин дома к слугам. — Все прибрать.

Уже в доме Уильям недовольно ворчал, пока служанка на кухне обрабатывала его раны на лице.

— Вот, сволочь! — причитал он. — Чуть зрения из-за него не лишился.

— Илья, у тебя не будет проблем из-за нас? — обеспокоился профессор, прислонившись к стене.

— Нет. Если что-то вскроется, то весь дом подтвердит, что он напал первым. Я аккуратно скажу о трупе кому нужно, не упоминая ваши имена. Ничего, замнем дело, не страшно, — ободрил их хозяин дома.

— Он состоял в культе?

— Боюсь, что да. Его семья была одной из первых.

— Это просто здорово! — всплеснул руками Уильям, едва не задев хлопочущую служанку. — В этом культе, оказывается, выращивают магов. И вы говорите, что в этом нет ничего не опасного? Да после этого сюда надо созвать испанские ордена. Уж они-то понимают толк в этой магической чехарде!

Именно испанская инквизиция придумала выслеживать незарегистрированных магов. И в настоящее время они являются наиболее передовыми войсками по борьбе с магами и некромантами.

— Я, конечно, бил тревогу. Но не думал, что все так серьезно…

— Культ — это уже серьезное дело, Илья, — покачал головой Михаил.

Хозяин дома определенно нервничал от увиденного, хоть и старался этого не показывать.

— Я был более-менее спокоен, не предпринимал серьезных действий, потому что к Борджиа заезжал сам английский принц.

На кухне возникла пауза, сопровождаемая лишь шипением солдата, пока девушка не закончила свою работу. Теперь его скулы, щеки и лоб украшали неприятного вида полосы. Некоторые оказались, к тому же, достаточно глубокими. Но от того, чтобы позвать доктора и наложить швы, Уильям наотрез отказался.

— Ставлю бутылку, что это сэр Артур, — заявил солдат.

Профессор усмехнулся. Вроде бывший крестоносец не верил в его теорию заговора, а теперь сам начинает подгонять обстоятельства под подозреваемых.

— Как вы догадались? — удивился Ульянов, после чего улыбка с лица Хэммета пропала напрочь.

— Долгая история… — ответил он за солдата, после чего решил. — Нам нужно наведаться в эту церковь.

— Ни за что! Я не буду драться с магами!

— Мы и не будем драться. Это было предупреждение. Борджиа сразу понял, что мы явились по его душу. Но он не знает наших мотивов. Убедим его в том, что мы друзья.

— Я пошел за вами, чтобы выяснить всю правду. И, может, восстановить свое доброе имя, — злобно посмотрел на профессора Уильма. — Но не за тем, чтобы бездарно умереть от рук фанатиков.

— Ну, тогда я пойду один, — спокойно решил профессор.

Подобный жест оказался решающим в склонении бывшего крестоносца на свою сторону. Уже через полмили от дома Ульяновых тот догнал Михаила.

Но не проронил ни слова на всем пути до самой церкви. Та находилась в паре миль от города, и к ней вела протоленная дорога, хорошо видимая в снегах. Здесь точно ходит много людей каждый день.

— Может, мы даже успеем к утренней мессе. Сегодня же воскресенье, — Хэммет достал карманные часы из кармана.

В ответ спутник будто недовольно зарычал.

Годы стерли все следы демонического нашествия. Теперь простенькое деревянное здание возвышалось вокруг снежных равнин. Стандартная архитектура: большой зал с высокой колокольной башенкой над большими дверьми.

— Вы нас в могилу сведете… — покачал головой Уильям, прежде чем они вошли внутрь.

Дверь громко скрипнула, и все присутствующие резко обернулись, будто ждали прихода ангелов в их церковь. Или дьявола… если посмотреть на их недоверчивый, даже, можно сказать, враждебный взгляд.

— Nunc plaudite (лат. — теперь аплодируйте), — с сарказмом прошептал профессор, чем удивил бывшего крестоносца.

Единственный, кто обратил внимание на вошедших, но продолжил свое занятие, был священник, проводивший мессу.

Раз он не прервался, значит, спокойно можно сесть. По крайней мере, Михаил воспользовался моментом и сел на свободную последнюю лавку. Солдат спешно последовал за ним, чувствуя себя крайне неуютно.

Но вскоре прихожане вновь обратили внимание в сторону алтаря. Снаружи здание выглядело небольшим, но сюда как-то помещалось больше полусотни человек, что сидели на плотных рядах аккуратных деревянных лавок со спинкой. А ведь Илья говорил, что их не меньше сотни. Может, обсчитался?

— Откуда вы знаете латынь? — прошипел свой вопрос бывший крестоносец.

— По должности положено, — коротко ответил Хэммет, став внимательно слушать священника.

Но Уильям нервничал. Тем более без каждодневного вливания алкоголя организму быстро становилось туго. Особенно еще после утреннего нападения…

Поэтому он начал придираться к мелочам.

— Я нечасто бываю в церкви, но выбор анафор у него определенно странный…

— Значит, это, скорее всего, и есть Анхель Борджиа, — равнодушно пожал плечами профессор.

Его данный факт совершенно не удивлял. Это точно культ, а не простая церковь для католических прихожан.

Михаил понимал своего спутника. Тяжело находиться рядом с толпой фанатиков, готовой разорвать тебя за секунды. Остается надеяться, что только бакалейщик был тайным магом…

На протяжении всего обряда они сидели на месте, не двигаясь, внимательно наблюдая за присутствующими.

В конце священник сделал странный пасс рукой после того, как перекрестил присутствующих. Люди послушно встали со своих мест и начали стройными рядами покидать здание, не сводя своего пристального взгляда.

— Все, нас отрезали от выхода! Довольны! — быстро прошептал Уильям.

— Если не напали прямо здесь, значит, с нами хотят поговорить, — уверенно заявил Михаил.

— Как вы можете быть настолько уверены?!

— Он идет к нам, чтобы поговорить, улыбайтесь, — натянув улыбку на свое лицо, он резко толкнул бывшего крестоносца локтем в бок.

Тот тоже попытался что-то изобразить, но вышло невероятно наигранно и глупо.

А священник, тем временем, уже стоял у их скамьи, глядя на обоих весьма миролюбиво. Скорее, миролюбиво до жути.

Он был худым, как тростинка, среднего роста. Полностью лысая голова без единого волоска даже как-то красила его уже немалый возраст. Вот только сама черепная коробка, казалось, непропорционально больше остальной головы. Больше достаточно, чтобы добавлять жути.

— Благослови вас Господь, странники. Двери церкви всегда для вас открыты…

Хэммет почтительно кивнул в знак приветствия.

— Вы Анхель Борджиа? — резко ляпнул солдат, отчего получил еще один тычок, но в этот раз дал сдачи, слегка толкнув рукой плечо спутника.

— Да, это я, — добро усмехнувшись, едва ли не промурлыкал священник. — Весьма рад, что вы отыскали того, кого ищите.

Пронзительно посмотрев на Уильяма, чтобы тот больше не встревал без надобности, Михаил продолжил беседу, не сводя глаз с Анхеля.

Скромная ряса, скромное убранство. Нет, если он и собирает подаяния, то точно не для своих материалистических нужд. Такие люди веры всегда в цене, если можно позволить такой небольшой каламбур. Жаль только, что некоторые из них организуют культ.

— Полагаю, мы отнимаем у вас время. Может, нам следует…

— Нет, нет, — Борджиа покачал головой и, не ожидая приглашения, сел рядом с Хэмметом. — У меня всегда есть время для ищущей души. Уверен, что вы оба что-то ищите, поэтому пришли сюда. И готов помочь вам всеми силами.

Уильям был сбит с толку такой доброжелательностью. Но этого мало, что обмануть его бдительность. Несмотря на поведение, от священника просто веяло холодом. Сложно объяснить эти ощущения. Может, виноват мороз, может, еще не прошедшее похмелье. Или боль в царапинах на лице.

Но факт один. Он пожалел, что не мог сюда взять оружие. С ним гораздо комфортнее.

— На самом деле, я пришел сюда не в церковь… — изображая смятение, сказал профессор.

Тонкие брови Борджии взмыли вверх:

— То есть, вы пришли, как атеист?

Михаил усмехнулся. Неужели это так заметно?

— Нет, что вы? Просто дело в том, что в этом месте произошло событие, о котором мне больно вспоминать. Семнадцать лет назад… я слышал, что здесь построили церковь, но… даже не знаю, наверное, глупо было приходить сюда.

— Нет, сын мой, не глупо, — аккуратно, по-отечески священник положил руку на его запястье. — Я знаю, что здесь произошла ужасная трагедия. Во многом это причина того, почему я выбрал это место. Земля, даже после всех этих лет, до сих пор поражена порчей… — увидев удивленный взгляд профессора, он резко поправился. — Не буквально, конечно. Но все равно оно должно было быть очищено. Теперь это святая земля.

Улыбнувшись, он убрал ладонь с запястья Михаила, и тот чувствовал странное тепло еще несколько секунд.

— Да, я понимаю… — кивнул он. — Просто здесь столько воспоминаний…

— Понимаю. Эти события стали переломными для вас. Возможно, именно они сделали вас тем, кто вы есть.

— Возможно…

— Но и вашу душу можно очистить от того, что съедает вас изнутри. Точно так же, как и землю, на которой построена эта церковь…

Хэммету стало не по себе от слов «душу» и «очистить» в одном предложении. Он не мыслил стереотипы и не считал себя ортодоксом. Просто уста этого священника точно не предназначены для сладких речей, хоть и в них он был мастер. Таким нужно предавать кого-то анафеме. Читать перед огромной толпой речи, поднимая их на священную войну.

— …у вас кровь идет, — глядя на бывшего крестоносца, Анхель провел пальцем по щеке, изображая предполагаемое место.

Спохватившись, Уильям достал из кармана не первой свежести платок и аккуратно собрал кровавую дорожку.

— Кто вас так? Кошка?

Несмотря на свирепый взгляд, который можно принять за уязвленное самолюбие, солдат коротко ответил:

— На меня напали…. ни с того ни с сего. Я даже не сделал ничего. Даже не знаю, за что это все…

— Это ужасно… надеюсь, того, кто это сделал, постигнет кара божья, и да раскается он в своих грехах.

Уильям лишь слабо усмехнулся. Уже не раскается. Ибо слишком смертельной оказалась кара.

— Нет, правда! — вдруг Уильяма понесло. — Все несчастья идут по пятам, стоило мне вылететь из ордена. Блестящая карьера разрушена чертовыми бюрократами и командирами, решившими найти козла отпущения! И жизнь продолжает меня наказывать! Как после этого можно верить во что-то хорошее?

После этой тирады Хэммет никак не отреагировал, даже не посмотрел в его сторону.

— Жизнь — всегда испытание, сын мой. И только от нас зависит, как мы его пройдем… вы ведь тоже пережили Семнадцатое нашествие?

Как осторожно задан вопрос…

— Нет, я тогда еще обучался военному мастерству, — честно ответил разжалованный сержант.

— Хм… теряюсь в догадках, что могло связать вас вместе. Хотя, нет, знаю. Вы оба потеряли что-то важное из-за того, что произошло в ваших жизнях. И теперь вы ищете способы, как заполнить образовавшуюся внутри пустоту.

— Похоже, именно это я и искал всю жизнь, — коротко кивнув, согласился профессор. — Но мне не хотелось вас утомлять своими проблемами…

— Нет, что вы, — вновь добро улыбнулся священник. — Я думаю, что смогу вам помочь… приходите завтра, — тут он посмотрел в сторону двери, ведущей в кельи. — Сестра Катерина!

Дверь открылась, и им навстречу вышла женщина средних лет в монашеской рясе. Вернее, в ее утепленном аналоге. Все-таки в церкви довольно холодно…

— Да, отец Борджиа? — спросила она, смиренно опустив взгляд, в ожидании приказа.

— Как вас зовут, джентльмены?

Он наверняка догадался, что они из Англии. Все-таки не по-русски разговор идет.

— Профессор Михаил Хэммет.

— Уильям Белфорт, — последовал примеру бывший крестоносец, назвав свое настоящее имя.

— Так, вот, сестра. Проводите их до города.

— Право, не стоит… — не понимая этого жеста, сказал профессор, дружелюбно улыбнувшись.

— Нет, все в порядке. Мне все равно нужно в город, — с добротой посмотрев на путешественников, монашка указала рукой в сторону выхода.

После чего направилась к дверям, не без труда их распахнув. Оказалось, что вся толпа людей, что вышла из церкви, стояла на морозе в ожидании.

Но стоило Катерине выйти за порог, как тут люди начали расступаться.

Уильям и Михаил неуверенно последовали за ней. А ведь здесь присутствовали и дети. Что же за сила держит их здесь всех?

Стоило отойти на несколько сотен метров, как люди начали возвращаться в церковь.

— Месса еще не закончилась? — удивленно спросил бывший крестоносец.

— Нет, дело в другом, — ответила монахиня. — Под церковью находится много тайных помещений…

Спутники резко остановились, удивленно взглянув на нее. Вот так просто в этом признаться?..

— Прошу вас, пойдемте, он не должен нас заподозрить, — поторопила она их. — Зачем вы прибыли сюда?

Солдат посмотрел на профессора, но тот молчал.

— Знаю, что вы меня не знаете. Но кое-что я о вас поняла, — не услышав ничего в ответ, продолжила Катерина.

— Что же именно? — осторожно поинтересовался Хэммет.

— Вы не некроманты. Если бы так было, Борджиа бы вас просто уничтожил, и мы бы все исчезли без следа. Вы прибыли сюда недавно, вас всего двое. Никакого серьезного оружия. Значит, вы не профессиональные убийцы или шпионы…

— Но как… — Уильям вновь на секунду остановился, но после продолжил идти.

— У нас повсюду глаза и уши в городе. Сейчас на мессе присутствовала лишь треть наших людей. Другая треть в подвальных помещениях. А третья всегда в городе. Следит за всей ситуацией, иногда тайно вламывается в дома, перехватывает письма. Все гораздо серьезнее, чем вы думаете.

— А утреннее покушение? О нем вы тоже знаете? — не скрывая своего подозрения, задал следующий вопрос Михаил.

— У нас много фанатичных последователей. Для нас вы угроза, — женщина отвела взгляд карих глаз. — Один попытался взять ситуацию в свои руки. После вашей смерти он бы убил себя…

— В чем секрет Борджиа, что он так успешно промывает мозги людям?

— Он заявил им, что он Бог… — коротко ответила монашка.

От этих слов бывший крестоносец стиснул руки в кулаки:

— Что это еще за бред?

— Он предъявил им доказательство силы. Не обычные фокусы, не просто всем известную магию. Хотя, и ее тоже…

Хэммет цокнул языком. Лучше культа просто не найти. Предъяви настоящую силу, не ту, что люди должны искать внутри себя и для этого поклоняться кому-то, кто просто за ними наблюдает. Предъяви настоящие способности, и все готовы поверить, что ты божество. Но эту иллюзию легко развеять. Например, смертью. Боги бессмертны, а вот проходимцы-жулики нет.

Нет, он не замышлял убийство. Есть еще много способов доказать подобное.

— Вы слишком много рассказываете незнакомцам… — сурово заявил солдат.

— Я рассказываю вам потому, что вы луч надежды, забрезживший во тьме. Извините за столь выразительную форму, но для меня это так, — Катерина внимательно посмотрела на обоих. — И от вашего ответа на мой вопрос: зачем вы здесь — зависит, как сильно я буду вам помогать.

— Мы можем и солгать… — улыбнулся профессор.

— Вы умный человек и не станете играть с огнем. Борджиа знает, что вы пришли не ради спасения или исцеления своей души. Сейчас он будет проверять вас по своим каналам. Если ему что-то не понравится, этой ночью вы уже не проснетесь. Но это в случае, если он найдет прямую связь между вами и некромантами. А дальше он будет пытаться переманить вас на свою сторону. И если не получится, то…

— Не стоит нас недооценивать, — хмыкнул Уильям.

— Когда вы узнаете больше секретов, вы сами станете законченным параноиком. Но дальше дело за вами. Если вы не пойдете со мной на контакт, то прекращаем этот разговор, и молча идем до Симбирска, где расстаемся, — она гордо вздернула нос.

— А ты не слишком много себе позволяешь, женщина? — услышав эти слова, профессор недовольно посмотрел на своего спутника.

— Найдите в своем сердце хоть немного уважения для слуги господней…

— Ты не слуга господня, ты еретичка, по которой костер плачет…

— Уильям, хватит, пожалуйста! — Хэммет отстранил бывшего солдата в сторону. — Я готов ответить на ваш вопрос. Но прежде задам свой. Почему вы нам помогаете?

— Я ненавижу Борджиа. По личным причинам. Хочу, чтобы он сдох мучительной смертью! — ее глаза яростно сверкнули. — Но прежде пусть ответит на мои вопросы. Это все, что я прошу взамен за свою помощь.

— Меня полностью устраивают условия, — кивнул профессор, игнорируя немые протесты Уильяма. — Мы ищем одну вещь, которая может быть у Анхеля. Хотим выяснить, что это такое…

— Вы про странную металлическую пластину?

— Да… — неуверенно протянул профессор, — а откуда у вас такие сведения?

— Он очень осторожен. О нем мало кто слышал, а еще меньше видел. Последний раз он выезжал в Англию из-за этой штуки, а потом явились вы. Несложно догадаться, что это мог быть единственный след.

— Вы упомянули некромантов… почему они за ним охотятся? По той же причине?

— Нет. Он их обманул. Несколько раз, — женщина показала пальцами число «три». — Они хотят его голову. Они не знают, что у него есть эта вещь… полагаю, ее они тоже ищут. Вы в большой опасности. Но если вы еще живы, значит, еще не попали им под прицел.

— Вы знаете, кто их лидер? — после паузы спросил Хэммет.

— Нет. Не все члены их культа знают он, что говорить о людях со стороны? Но я поняла вас. Завтра вас пригласят в нашу организацию. Сейчас Борджиа отправил меня объяснить вам это, а также взять слово молчать. Вот как мы поступим. Мы убьем его, и тогда весь культ развеется. Он силен, но у меня есть план…

— И мы подсадные утки, да?

— Нет, сила, которой не хватает мне, — поправила его Катерина. — Вы возьмете свое оружие и оставите за домом. Я протащу его в наши помещения. Вы останетесь там на несколько дней, пока вас будут тестировать. Это все. Все остальное я объясню вам при следующей встрече.

Стоило городу показаться за следующим холмом, как монашка резко развернулась и зашагала в обратном направлении.

— И мы доверимся ей? Женщине?! — не скрывая своего негодования, заявил Уильям, когда та удалилась подальше.

— А вы хотите сражаться с полуторой сотней культистов моей друг? — усмехнулся Михаил. — У нас не слишком много вариантов. И не забывайте, некроманты могут сесть нам на хвост в любой момент.

После чего, поправив шляпу, Хэммет направился дальше в город.

— Псих ненормальный… — шепотом бросил вслед бывший крестоносец, идя вперед, качая головой, переполняясь возмущением.

Российская Империя. Симбирск. Церковь Борджиа. 1 неделя ноября. 4 день. 1885 год.

— Мы не можем ей доверять!

— Я ей и не доверяю. Просто решил воспользоваться представившейся возможностью.

— И что? Вы просто так решили согласиться на убийство? Да, он еще тот подонок, но убийство — это мое занятие, а не ваше. Впрочем, конкретно в убийцы не нанимался…

— Кто сказал, что мы будем его убивать? Просто постараемся вытянуть из него больше информации обо всем, а потом украдем то, что есть у него. А потом у него будут проблемы с некромантами…

Дебаты продолжались до глубокого вечера. Илья в них не вмешивался, лишь сказал, что будет страховать путешественников, созвав верных людей. Если за ними будет погоня, то город будет готов принять бой с фанатиками. Только мало что хорошего выйдет, раз часть из них есть среди горожан.

— Теперь я окончательно понял, что вы просто аферист, — бросил под конец разговора Уильям.

Меч он не хотел прятать в укромном месте до последнего. И, вопреки ожиданиям, не напился вновь перед возможной смертью, предпочтя иметь трезвую голову во время заварушки.

В этот раз члены культа встретили их чуть теплее. Но все равно вели себя настороженно.

Борджиа поприветствовал спутников у алтаря. Дальше путь пролегал в келью, в которой оказался под землю люк.

Помещения под землей напоминали французские катакомбы, только без обилия черепов. Такое сложно построить за несколько лет без масштабного финансирования.

— Удивлены? — ведя бывшего крестоносца и профессора вместе с Катериной, спросил Анхель.

— Да, стоит признать, — кивнул Хэммет. — Это потрясающе!

— Результат упорного труда.

И больших, больших денег. Неужели приехавший сюда принц Артур, и есть благодетель? То-то несколько лет назад в нескольких городах Англии не хватало финансирования по странным причинам… деньги просто куда-то утекли, от чего начали бастовать рабочие, но скандал быстро замяли. Михаил не знал, почему вспомнил об этом именно сейчас…

Люди вели здесь настоящую жизнь. Бегали и веселились дети, каждый взрослый занимался каким-нибудь полезным для общины ремеслом. В том числе вдалеке слышался звук кузнечного молота. Они куют оружие?

— Эти земли были раньше местом распространения демонической заразы, а теперь это храм, который служит одной великой цели, — священник провел их в свой просторный кабинет.

— Какой же? — стараясь скрыть весь негатив, бушевавший в душе, вежливо спросил солдат.

— Исправить все недостатки нашего мира. Но нам угрожают. В первую очередь некроманты, которые не могут победить орден, но вот расправиться с нашей небольшой общиной для них очень просто. Поэтому мы пока прячемся. А как только разберемся с ними, то мир примет нас.

— Вы предлагает вооруженный конфликт? — продолжил задавать вопросы Уильям, когда они сели в кресла в кабинете, а монашка осталась стоять у двери, словно охраняла ее от тех, кто может войти.

— «Не мир принес я вам, но меч», — процитировал Борджиа. — И разве не этой философией руководствовался орден, приходя на Святую землю во времена крестовых походов? А как насчет России?

— Это другое.

— Да, другое. Тогда вы убивали всех, кто не разделял вашу веру. В том числе и невинных. А некроманты невинны? Сколько душ они погубили во время инцидента в Шербуре?

Возникла напряженная пауза. Но все же Хэммет собрался с мыслями и осторожно спросил:

— Откуда вам это известно? От принца Артура, что там побывал?

— Аааа, кто-то вам уже рассказал, что принц почтил нас своим присутствием, — улыбнулся Анхель. — Нет, не от него. А достопочтенный принц приезжал, чтобы встретиться со мной по старому знакомству, не более того. А насчет Шербура… земля слухами полнится. — Вдобавок, были беженцы, которых не эвакуировали, и кто пережил нападения зараженных. Иногда главное задать нужный вопрос, и ответы польются рекой…

— Значит, вы нас проверили? Всего лишь за день? — удивился профессор.

— Только общие факты. Но достаточно, чтобы предоставить шанс. Вы две заблудшие души, которым я могу указать путь. Но не все сразу. Сначала вы должна принять жизнь вокруг вас и поверить.

— В Бога? — уточнил Михаил.

Уж про его-то атеизм Борджиа точно узнал, можно не сомневаться. На что священник рассмеялся:

— Нет, у нас немного другие цели. Незачем тратить все время на молитву. Тем более тому, кто не поможет нам в этом пути. Вы должны поверить в меня, а также доказать искренность своих мотивов. Если вы согласны продолжать, то мы распрощаемся до следующей беседы.

Он уже взял с них согласие. Понял, что разговаривает не с неопределившимися идиотами. Но все равно ведет себя осторожно. Пока не удостоверится в том, что может им доверять полностью.

— Согласен, — сказал профессор.

— Согласен, — подтвердил Уильям.

— Очень хорошо, — кивнул Анхель. — Сестра Катерина, проводите джентльменов в одну из комнат.

По дороге Хэммет старался запомнить каждый закоулок этого подземелья, что оказалось нелегко. Коридоры петляли, повсюду двери. Как тут не заблудиться? Похоже, их дело серьезно усложнилось.

— Хорошо, — монашка захлопнула дверь, когда они вошли в просторную комнату с тремя кроватями, — Переходим к плану.

Помещение освещалось свечами вместо коридорных факелов.

— Что насчет оружия? — тут же осведомился Уильям. — И нас не подслушивают?

— Не подслушивают, не бойтесь, у меня все под контролем, — похоже, ему удалось задеть самолюбие женщины. — Оружие под кроватью. Но не вытаскивайте его сейчас. Сегодня вам принесут обед, а потом ужин. Но не ешьте еду. Там то, что притупляет разум, делая вас более сговорчивым. Спрячьте ее где-нибудь, это не будет беспокоить слуг…

— Это уже серьезно…

— Борджиа наверняка будет проверять все факты еще несколько дней. Но нужно все сделать сегодня, пока большая часть паствы ушла в город…

— Но как он так быстро получил сведения о нас? — задал Хэммет давно мучивший его вопрос. — Нет ни одной возможности это сделать…

— У него много возможностей, и в данной области для меня это тоже потемки, — призналась Катерина.

— Хорошо, — не стал развивать эту тему профессор. — К чему нам стоит готовиться? Борджиа будет здесь?

— Да, но он будет в главном зале. А готовиться вам стоит… он маг, причем очень хороший. Вернее, он им раньше не был. Как и я.

Женщина показала ладонь, и на ней тут же заплясали следы пламени.

— Не смеши меня, женщина, — захохотал бывший крестоносец, но после осекся, вспомнив, что их могут услышать. — Вы просто незарегистрированные маги, как тот чертов бакалейщик…

Стоило ему вспомнить, как шрамы на лице опять заболели.

Катерина же проглотила оскорбление и продолжила:

— Половина членов культа обладает этой силой. Не слишком ли много для незарегистрированных магов, вам не кажется? Борджиа создал какое-то устройство, которое способно преобразовывать жизненную силу человека в магические способности. При этом любой, подвергшийся этой процедуре стареет лет на десять-двадцать. Сколько вы можете дать мне? Тридцать пять? Сорок лет? Нет, мне всего лишь двадцать пять.

Профессор еще раз пригляделся. Женщина не была похожа на сумасшедшую. Почему бы не поверить? К тому же это весьма логичное объяснение происходящему.

— Вы уверены, что он создал эту машину? — уточнил Хэммет.

— У меня просто даже нет мыслей, где он мог ее найти в обратном случае, — пожала плечами монахиня. — Как бы то ни было, я связалась с ним уже позже, как наемница. У меня раньше было совсем другое ремесло…

— Я так и знал, что ты не монашка… — самодовольно хмыкнул солдат, плюхнувшись на кровать.

— Но за что вы его так ненавидите? За то, что он промывает мозги людям? — не давая им разругаться, продолжил беседу Михаил.

— В общем, о своем прошлом могу сказать, что я забеременела от него, а он решил использовать эту штуку на еще не родившемся ребенке… — она отвела взгляд. — Это вызвало преждевременные схватки, на три месяца раньше срока. Больше я своего сына не видела… и не могу иметь детей.

Похоже, этот рассказ пронял даже Уильяма, ибо он замолчал, уставившись на свои сапоги.

— Я вам сочувствую. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы положить этому конец.

— Прекрасно, — кивнула Катерина, не показывая радости ни в голосе, ни на лице. — После того, как все закончится, вы получите свою вещь. А также сведения о ней.

— После? Я думал, мы допросим об этом Анхеля, — заметил профессор.

— Если у него останутся на это силы после моего допроса, — холодно пообещала женщина. — Но вряд ли вы вытянете из него больше, чем об этом знаю я. Профессор Гамильтон, к которому он ездил, не смог дать вразумительного ответа…

Теперь все сходится. Лжемонашка не обманывала. Но все равно Хэммет не хотел действовать по предложенному плану, а также доходить до смертоубийства. Хоть ей и удалось связать им руки. Но лишь частично. Сведения женщины останутся для них тайной. Придется этим пожертвовать. Связываться с сильным магом слишком опасно.

— Вот карта подземелья, — она вытащила из-под одежд свиток с подробным планом. — Также здесь отмечены важные места. И где можно наткнуться на кого-нибудь. Борджиа будет в спальне в назначенный час — он живет по расписанию. Ночью я открою вашу дверь. Вам нужно лишь отвлечь внимание. Он убьет вас сразу, поэтому у вас есть шанс. А потом приду я, и мы его схватим.

— Это просто подстава, — фыркнул солдат. — Я знаю, на что способны маги, особенно, если их разозлить. В тесных помещениях, конечно, шансов побольше, чем на открытой местности. Но на шум драки сбегутся все фанатики…

— Здесь никого не будет к этому моменту. Уж я позабочусь. Поэтому и приду вам на помощь позже. Если хотите, конечно, можете обратиться в его веру и ничего не делать. Заберу оружие, пока вы будете спать. Только не пытайтесь потом сдать меня. Мое слово значит для Борджии гораздо больше. Приятного дня.

Большую часть времени до назначенного часа Михаил и Уильям прорабатывали план, а также проверяли оружие.

Еду, как и полагалось, спрятали в шкафчике. У нее действительно был странный запах. Бывший крестоносец предположил, что это опиум. Ибо как-то приходилось во времена службы перехватывать очень крупную партию, что пытались провести в Англию, используя связи ордена.

Профессор же сомневался, считая, что это более сильное средство, что готовили из диких трав. Давно забытый рецепт, но весьма действенный. Ибо не слишком похожи фанатики на опиумных наркоманов. Хотя, на первый взгляд и вправду не отличишь.

Люди, приносившие еду, ничего не говорили. Даже не смотрели на спутников, словно им это запретили. Тем не менее умудрялись вежливо стучаться, прежде чем отпереть замок и войти, на что солдат сказал, что даже жалко убивать таких вежливых людей. Но Хэммет не стал развивать данную тему. Сейчас не время.

В положенный час замок открылся. Но стоило Михаилу выглянуть в сей момент, как в коридоре никого не оказалось. Женщина умела передвигаться быстро и бесшумно.

Уильям держал в руках заряженную винтовку, а двуручный меч повесил за спину. Профессор же спрятал револьвер на поясе на всякий случай. Причем зарядил в Миротворца шестой патрон. Если план провалится, придется прорываться с боем.

— Я видел новичков в бою, видел гражданских во время конфликтов. А вы ведете себя уверенно, как закаленный воин, — бросил перед уходом бывший крестоносец. — Уверен, что вашу биографию ордену нужно было проверять тщательнее.

— О, дорогой друг, мне на самом деле действительно страшно, — усмехнулся Хэммет. — Что может быть страшнее, чем умереть бездарной смертью от рук этих фанатиков? Или узнать, что все усилия на самом деле напрасны. По мне так второе все же страшнее.

Уильям скривился. Умел же спутник поднять настроение…

Весь путь изучен вдоль и поперек за время, проведенное в комнате. Но все равно карта была рядом на всякий случай.

Их план состоял в том, чтобы пойти в кабинет Борджиа, найти сведения и заполучить то, что они искали. Потом выбраться из церкви, по дороге желательно прихватив пару тулупов, чтобы не околеть. После забрать вторую металлическую пластину из тайника, о котором знал только Хэммет, а затем прыгнуть на поезд, который отходит поздней ночью.

Бывшему крестоносцу стало интересно, что они будут делать после всей этой заварушки, но порешили на том, что будут действовать по обстоятельствам.

Путешественникам пришлось остановиться лишь один раз. Двое слуг, что носили им еду, проходили мимо, благо никого не заметили в темном углу, не освещаемом факелами.

Дверь в кабинет, разумеется, оказалась заперта.

— Что дальше-то? — с силой подергав ручку, вопросительно уставился Уильям.

— Как что? Ломайте.

— Но шум…

— Будем надеяться, что времени нам хватит…

Деревянная дверь с железным замком поддалась лишь со второго удара плечом. Но после профессор схватил бывшего крестоносца за ремни, удерживающие ножны меча, не давая по инерции рвануть внутрь. Мало ли, вдруг там окажется ловушка…

Но Анхель, кажется, стал слишком самоуверен в своей божественности, поэтому обошелся без них.

Первым делом взгляд Михаила упал на горящий камин. Языки пламени тут же съели нарисованную карту. Все равно выход находился совсем недалеко. А прикрытие Катерины лучше не уничтожать, она этого не заслужила.

— Все на виду, словно готово для нас… — подозрительно огляделся солдат.

Искомая пластина, столь идентичная той, что они нашли в окрестностях Шербура, лежала на столе. И тут же оказалась во внутреннем кармане профессора. Это не подделка. Нельзя подделать такой необычный материал, похожий на металл. Пальцы бы сразу почувствовали…

— Ищем документы, — достав пенсне, скомандовал Хэммет.

Но мало что нашлось полезного. Сводки о доходах и расходах, поражавшие своими цифрами. Личные записки, письма от инвесторов и друзей, везде незнакомые имена. Кроме одного…

— Похоже, господин Белл находился в переписке с Борджиа, — Уильям протянул бумагу, что нашел в одном из ящиков столе.

В коротком письме Исаак выказывал недовольство тем, что его инвестиции не оправдываются. Но ничего конкретного. Хотя, это может означать разрыв отношений, ибо конверт датирован восемьдесят третьим годом.

— Зато есть письмо от него Жана… по фамилии Гилен.

— Точно! — вспомнил бывший крестоносец. — Фамилия того богатого эльфийского торговца была Гилен.

Слова, написанные красивым эльфийским подчерком, мало что проясняли. Все оставалось на уровне догадок. В данном случае связь с некромантами шла в сторону Белла. Катерина сказала, что Анхель обманул их. Может ли письмо от металлурга завуалированной угрозой?

В тоже время Жан сам вошел в контакт с Борджиа, хотя они раньше не были знакомы. Могло ли это быть простым совпадением, или Гилен использовал предложение финансирования, как предлог, чтобы следить за действиями культа? И приготовить неожиданный удар… но мог ли священник быть так глуп, что доверился возможному некроманту?

К тому же нельзя забывать о принце Артуре. Его странный визит мог быть лишь окончанием их сотрудничества. Но некроманты просто не могли тогда ударить по церкви, потому что их возможности и ресурсы здесь ограничены, нежели в Европе.

Не говоря уже об охоте на них ордена. И не говоря уже о войне с так называемыми технологическими некромантами, которые для воскрешения трупов используют технологии, а не магию.

Вместо ответов они получили больше вопросов. Никаких сведений о пластине не было. По крайней мере, в здешних записях. Больше здесь задерживаться нельзя…

Путешественники собрали важные письма и направились к выходу. Как наткнулись на Борджиа в сопровождении четырех мужчин с ножами.

— Я разочарован… — вздохнул священник, держа руки за спиной. — Вы провалили последнюю проверку. Теперь я понял, кто вы. Простые ворюги. Хотя, стоит признать, существуй гильдии воров до сих пор, они бы вами гордились. Провернуть такую операцию…

Слишком поздно что-то менять. Придется попробовать договориться.

— Некроманты тоже за нами охотятся. Они что-то искали в древних руинах под Шербуром, — сделал отчаянную попытку профессор.

— Я знаю, профессор Хэммет. Профессор Гамильтон был единственной зацепкой, что вела ко мне. Я лишь ждал ваших активных действий. Но вдруг бы вы прониклись моей идеей и забыли о затеянном фарсе… как жаль…

— Думаете, мы могли бы прийти и просто рассказать вам обо всем? Вы бы отдали нас толпе на растерзание, — не унимался Михаил.

— Неисповедимы пути господни. Я мог разглядеть в вас ценных союзников, но вы поступили по-другому…

— Анхель, нам нужно лишь убрать некромантов с нашего хвоста. Мы случайно оказались в этом круговороте событий. Нам абсолютно все равно…

— Профессор… — прервал его Уильям. — Вы один из самых умных людей, что я встречал, но разве вы не видите, что этот еретик уже все решил…

— Ваш друг, пусть и выразился в грубой форме, но абсолютно прав. Взять их…

Его паства тут же кинулась на них с ножами. И первый тут же упал с простреленным винтовочным патроном горлом. Второй получил две пули в грудь от профессора.

— В сторону! — скомандовал бывший крестоносец, выхватывая левой рукой меч.

Михаил отскочил в сторону и пригнулся. Его спутник умудрялся орудовать тяжелым мечом одной рукой, не желая бросать винтовку. Несколько взмахов, и все закончилось. Ножи врагов оказались слишком коротки, чтобы хоть как-то достичь тела солдата.

— Неплохо, но ваше сопротивление просто жалко, — усмехнулся Борджиа.

Вся напускная доброта пропала, оставляя лишь холодного и жесткого человека.

— Не знаю, что ты о себе возомнил, но тебя можно уничтожить. Ты смертен, — процедил Уильям.

— Разумеется, как и любой человек, — не стал спорить священник. — Вот только вы не учли, что не меньше сотни владеющих магией преданных соратников отомстит за мою смерть… хотя… к чему это я? Вы мне просто неровня.

Бывший крестоносец убрал меч и передернул затвор винтовки. Но стоило выстрелить, как перед Анхелем открылся портал.

— Назад! — воскликнул Хэммет, чувствуя, к чему это ведет.

Еще один портал открылся справа от солдата, и оттуда вылетела его же пуля, чиркнув по затылку.

— Черт!

Михаил никогда не встречал подобной магии. К тому же Борджиа даже не шевельнулся…

— Мимо, Катерина, — усмехнулся священник, оборачиваясь.

Позади оказалась монахиня, только уже без одеяния, а в плотной черной облегающей одежде. На поясе кинжалы, а тело опоясывал ремень с метательными ножами. Рыжие, практически красного цвета волосы коротко острожены, но сзади имелся небольшой хвостик.

Ее карие глаза смотрели холодно, с плохо скрываемой яростью:

— Простите, господин, я опоздала.

— Ничего страшного, все равно эти любители ничего бы не смогли мне сделать. Убей их.

— Может, лучше казнить их публично? — предложила женщина. — Посудите сами, они убили четверых наших верных людей. Они не заслуживают легкой смерти.

— Да, ты права…

— Ах, ты тварь… — процедил Уильям.

Тут мощная волна силы отбросила путешественников назад, впечатав в ближайшую стену. Особенно сильно скривился от боли Уильям, так как за его спиной висел меч.

— Вы такие дураки, — Анхель начал приближаться. — Катерина хорошо разыграла этот спектакль. Так мы всегда делаем с опасными кандидатами. И вы клюнули на ее удочку.

Еще несколько мощных волн, и оба потеряли сознание, так и не успев ничего возразить.

Российская Империя. Симбирск. 1 неделя ноября. 5 день. 1885 год.

Все рухнуло в один момент. Где была допущена ошибка? В том, что следовало действовать по плану Катерины? Нет, даже если бы они достигли успеха, женщина бы от них избавилась, как от лишних свидетелей. Может, дело в самой затее этого глупого расследования? Ведь неизвестно, точно ли эти пластины ищут некроманты. Но раз профессор Гамильтон сказал, что Борджиа искал нечто подобное, и это нечто отыскалось в его кабинете, это не простое совпадение.

Тогда следует направить мысли в другое направление. Для начала, стоило остаться в Шербуре, а не идти с крестоносцами. Ведь кто-то смог выжить в незащищенном городе. И теперь не знают о проблемах — для них все кончилось с приходом кораблей ордена…

— Просыпайтесь, — знакомый голос и толчок носком сапога.

Но это не Уильям. Он лежит рядом, связанный по рукам и ногам. Перевернувшись на спину, профессор увидел Катерину. Но ничего не сказал, ответив лишь холодным взглядом.

— Я пришла не для этого, — тут же ответила женщина.

Больше никакой монашеской рясы. Больше прятать свою истинную натуру не нужно.

— А для чего?! — резко сев, несмотря на веревки, взревел проснувшийся солдат.

И тут же получил хлесткую пощечину, от которой повалился назад. Удар у лжемонахини оказался что надо.

— Сейчас не время для твоего мужланства! И не смей больше орать. Или заткну тебе рот, и буду говорить лишь с Хэмметом. Он, в отличие от тебя, обезьяны, умеет слушать…

Бывшему крестоносцу пришлось проглотить нанесенные оскорбления, хотя, казалось, его руки способны разорвать крепко затянутые путы.

— Вы сами виноваты в том, что вляпались в такую ситуацию, — продолжила Катерина, выпрямившись. — Если бы действовали по моему плану, Борджиа был бы мертв. В его кабинете нет ловушек, но стоит кому-то зайти туда без его ведома, он об этом узнает. Даже в глубоком сне. А после его смерти вы могли бы рыться там сколько душе угодно. Но в чем дело? Марать руки не захотели? А по четырем трупам не скажешь. Вернее, пять, если считать несчастного бакалейщика…

— Что, пришла пристыдить нас? Мы же так сожалеем… — фыркнул Уильям, но был проигнорирован.

Михаил же молчал, слушал рыжеволосую, медленно, словно червяк, ползком приблизившись к стене, чтобы сесть, оперевшись спиной.

— Я знала, что вы чертовы авантюристы, но раз так далеко зашли, то принципов у вас немного. А теперь у нас немного вариантов. Вы едва не подорвали мое прикрытие…

— Я сжег карту, — пожал плечами профессор.

— Борджиа сам ее нарисовал! Мое дело было соблазнить вас сокровищами в его кабинете. Но вместо этого я рассказала вам свои истинные мотивы. И вы все равно поступили, как идиоты…

— Какие у нас варианты? — опустив взгляд Хэммет.

Они связаны, без оружия. Вокруг толпы фанатиков. Хорошо, что их не пытают.

— Я убедила его совершить публичную казнь. Он уничтожит вас с помощью своего устройства. И это единственный момент, когда можно нанести удар — во время концентрации магической энергии. Я убью его. Остается лишь надеяться, что люди, увидев смерть своего бога, разочаруются и не станут за него мстить…

Уильям не выдержал и засмеялся:

— Ну да… не станут. А потом не будут приносить жертвы, чтобы их бог переродился. Это психи с промытыми опиумом мозгами. Они способны на что угодно.

— Вы предпочитаете просто умереть? Удачи. А я планирую забрать с собой этого ублюдка… — твердо заявила Катерина.

— Если фанатики не нападут, то вы останетесь без ответов о своем сыне… — задумчиво напомнил Михаил.

— У меня нет других вариантов. Рано или поздно он догадается о моих истинных мотивах и уничтожит. Если до сих пор не догадался… раньше не хотела так рисковать, но вы убили последнюю надежду на благополучный исход.

Сохраняя хладнокровие, женщина направилась к выходу:

— Я говорю это, что мои действия не стали неожиданностью. Может, вам удастся вырваться отсюда…

Когда хлопнула дверь, Уильям вновь начал беситься, пытаясь разорвать путы. Его щека все еще горела красным от сильного удара.

— Вот тварь! Тварь! Тварь! — кричал он так, будто надеялся, что она услышит. — Подставила нас! Теперь точно нас погубит…

— Мы сами виноваты, Уильям, — возразил Хэммет. — Нам предоставят шанс спастись, цените это…

— Знаете, что, профессор… — бывший крестоносец перевернулся, и посмотрел на собеседника.

— Что? — невозмутимо спросил тот, подарив ответный взгляд.

— Не пытайтесь играть в бесстрашного или умного. У вас не получается ни то, ни другое.

— Хорошо, я глупец и трус.

И плевать, что ночью насчет ума говорил совсем другие слова.

— Стало легче? — с ноткой издевки добавил Михаил.

— Надеюсь, что в аду мы будем мучиться далеко друг от друга…

— Сомневаюсь, что вы попадете в ад.

— Почему нет? По всем канонам…

— Просто примите это на веру, — слегка улыбнулся демонолог. — Даже я, атеист, знаю, что такое вера, как явление.

На этом разговор закончился. Вскоре за ними пришли. Вновь вернулся этот подозрительный взгляд фанатиков, только к ним прибавилась большая такая щепотка ненависти и неприязни.

Ноги им развязали, после чего бывший крестоносец не преминул ими подраться. Но несколько ударов грубо выструганных дубин по животу остудили буйный нрав.

Хэммет же не думал делать глупости, осознавая свое уязвимое положение.

К их казни все оказалось приготовлено. В большой зале с небольшим возвышением в центре стоял Борджиа, бесшумно молясь с остальными свидетелями торжества. А их оказалось немало, приходилось стоять плотными рядами.

На потолке располагалось странное устройство, оканчиваясь шпилем прямо над головой священника, в то время как вокруг него по всей площади расползались, словно вены, светящиеся переливающимся красным оттенком полости.

Уильяма и Михаила со связанными руками, поставили на колени в центре зала. Солдат вновь пытался сопротивляться, но получил дубинкой по почке и упал обратно.

— Ничего не произойдет… вот увидите, это просто очередная игра, — чуть склонившись ближе, прошептал бывший крестоносец, пока Анхель громко читал свою обличительную речь.

Но профессор понял, что тот имеет в виду. Однако довериться Катерине — единственный шанс спастись. Хотя, было страшно. Хэммет этого не показывал, но лицо побледнело, а ладони, хоть и не тряслись, вспотели и крепко сжались в кулаки.

— Последнее желание? — закончив свою речь под радостный рев присутствующих, великодушно предложил Борджиа. — Хотите в чем-нибудь исповедаться?

— Мне бы водки… — ерничая, оскалился Уильям.

— К сожалению, у нас круглогодичный пост. Алкоголь отвлекает от самосовершенствования…

— Самосовершенствования? Или просто пьяной толпой сложнее управлять? — напоследок высказался Михаил.

— Не говорите глупости. Хотя бы перед смертью… что ж, приступим.

Прочитав коротенькую молитву и перекрестившись, священник поднял руку вверх.

Со шпиля ударил яркий свет энергии, что сосредотачивалась в сжатом кулаке Борджиа.

— Это демоническая энергия… — с твердой уверенностью заявил профессор.

— Как… — не успел задать вопрос Уильям, который уже приготовился к смерти, закрыв глаза.

— Вот и причина выбора места…

Анхель слышал разговор, но никак не отреагировал. Слишком сосредоточен.

— Но как?.. — вновь произнес те же слова бывший крестоносец.

Если бы только Хэммет знал. После окончания нашествия часть демонической порчи остается в земле. Но ее сложно преобразовать в столь мощную энергию. Даже простую гончую вызвать нельзя, не говоря уже о распылении людей. Или о пробуждении магических способностей. Откуда взялась эта проклятая машина?..

Солдат же напряженно искал взглядом Катерину, проклиная ее всеми известными бранными словами. Казалось, в толпе промелькнули высокие кожаные сапоги…

— Ваш бог — ложь! — вдруг раздался ее голос.

Священник не успел увернуться, как женщина нашпиговала его спину метательными кинжалами. А острие последнего показалось спереди из насквозь проткнутого кадыка.

Толпа, дернувшаяся сначала, чтобы растерзать преступницу, резко замерла, не веря своим глазам.

— У него кровь!

— Кровь!

— Не может быть!

Борджиа упал навзничь, закатив глаза. Энергия, скопившаяся в кулаке, исчезла без следа. Профессор ожидал, что немедленно начнется землетрясение, и их засыплет…

Ведь ученые уже давно доказали, что закон сохранения энергии существует. Ничто не возникает из ничего. И не пропадает бесследно.

А что если эта энергия все еще в Анхеле…

— Двуличная мразь! — священник резко открыл глаза, медленно поднимаясь.

Путешественники последовали его примеру, и в этот раз никто не думал их останавливать.

Но женщина среагировала быстрее. Резкий рывок, и лживый пророк вновь оказался повален на возвышении.

— Сдохни! — с криком наемница вонзила кинжалы в его грудь, потом вытащила один из них, ударив в сердце и проворачивая.

— Катерина, его сейчас не убить! — поздно предупредил профессор.

Но женщину уже отбросило в сторону прихожан… На ногах удержались лишь те, кто стоял прямо у стены. Но и им не поздоровилось: Борджиа дал в полной мере прочувствовать то, что ощущали вчера Уильям и Михаил.

— Его невозможно убить… — больно ударившись головой о кого-то, констатировал профессор.

Сейчас не до того, что их в любой может разорвать толпа. По сравнению с тем, что может сделать Анхель, впитав в свое тело такую энергию, это цветочки.

С такими ранами он давно должен скончаться. Но священник обладал отменной живучестью. Даже с ножом в горле умудрялся, пусть хрипло и не слишком понятно, но говорить.

Казалось, разъяренный лжепророк совсем забыл обо всем вокруг. Его интересовала лишь Катерина, которая продолжала отползать в сторону, пока он надвигался.

Остальные же фанатики побежали прочь из зала, не разбирая дороги. В том числе, толкая других людей и затаптывая их. Не щадили даже детей.

А причиной стал меняющийся облик Борджиа. Черты лица заострились, зубы превратились в тонкие иглы, а глаза заволокло непроницаемой черной пеленой. Кожа же покрылась странными нарывами, словно то, что было внутри худощавого тела, съедало плоть изнутри.

Женщина вытащила из сапога последний кинжал и запустила его прямо в лоб существу. Но оно лишь глухо рыкнуло, и все кинжалы, что остались в теле, расплавились на раз.

— Уходим! — помогая подняться Хэммету, бывший крестоносец собирался уходить.

— Мы должны что-то сделать…

— Вы сами сказали, что его убить невозможно… пусть инквизиция им занимается.

К сожалению, даже с оружием у них нет шансов, и Михаил это понимал. Дипломатия здесь не пройдет. Если с Анхелем в человеческом обличье не удалось договориться, то сейчас даже пытаться не стоит. Поэтому пришлось предпочесть позорное отступление позорной смерти.

Катерина же оказалась не так проста. Создав небольшой щит, блокируя атаку Борджиа, она перекатилась в сторону и, нажав выключатель на стене, юркнула в открывшийся тайный проход. Но преследователь не отставал. Даже заблокированная изнутри гранитная плита перестала быть препятствием через секунду, рассыпавшись в труху.

На середине пути по темному коридору Анхель вдруг остановился, концентрируя энергию в руке. В следующую секунду мощная волна пламени объяла коридор и все его ответвления, не оставляя никаких шансов на выживание…

Предположение Хэммета, что конфискованное оружие находится в кабинете священника, оказалось верным. К этому времени в катакомбах уже никого не осталось, так что единственной проблемой оказалось найти хоть один злосчастный знакомый коридор.

— Похоже, Борджиа забрал с собой то, что мы искали… — быстро оглядев кабинет, сказал профессор.

Зато нашелся пиджак, который сдернули с Михаила перед казнью. Анхель оставил в карманах компрометирующие письма, но пластинку забрал с собой. Похоже, она все-таки представляет из себя немалую ценность. Только вот священник не расскажет — какую именно.

Тут боковая стенка отъехала в сторону. От неожиданности Хэммет едва не выпустил несколько пуль в темный проход. Но тут же опустил оружие, увидев Катерину. Похоже, ее только слегка потрепало, лишь на лице и руках чуть опалило кожу.

— Он гонится за тобой? — не заботясь о состоянии женщины, резко спросил Уильям.

— Какая разница? Он может разнести к черту это место…

Тут стены затряслись, посыпалась мелкая крошка с потолка.

— И он, похоже, не преминул этим заняться… — заключил Михаил.

— Это… взрывы… но почему-то наверху, — заключил бывший крестоносец, имеющий более богатый военный опыт.

— Наверх, пока не засыпало, — позвала их Катерина, открывая еще один тайный подход, отодвинув в сторону одну из тумбочек в кабинете.

Тайный выход представлял из себя длинную каменную лестницу с деревянным люком в конце, присыпанном снаружи снегом.

— Мы же там замерзнем! — вдруг вспомнил профессор.

Хотя, до этого он от холода не слишком страдал.

— Лучше это, чем умереть под обвалом! — справедливо возразил солдат.

— Обыскать! Обыскать все, быстро! — раздался позади визгливый голос.

Подозрительно знакомый…

— Не наступайте сюда! — предупредила в конце пути женщина, перешагивая через две ступеньки.

Стоило им троим выбраться, как она захлопнула люк:

— Больше нас не побеспокоят…

В конце пути за ними погнались, однако вскоре послышался громкий вопль и противный визг. Нет, это точно тот некромант из подземелья Шербура! Значит, их вычислили и решили взяться всерьез… или они пришли за Борджиа?

— Лестница обвалится, стоит наступить на не туда… — пояснила женщина.

Но ее уже не слушали. Путешественники огляделись вокруг. Они оказались в лесу совсем недалеко от церкви. Точнее от того, что от нее осталось. Здание разнесло в щепки, не осталось даже обломков.

А все из-за огромной махины, что зависла в воздухе.

— Это аэростат! — выйдя вперед, восхитился Уильям.

— Нет, это дирижабль…

Черт, какая же это огромная штука. Где ее только прятали?

Но тут их взгляд опустился ниже. Внизу между кровавых ошметков ходили фигуры в черных плащах, оглядывая каждый миллиметр снега. Более-менее целые трупы собирали в большую кучку. А также к ним кидали оторванные руки-ноги, которые еще могут пригодиться. Не брали лишь детские или чересчур маленькие женские.

Профессор отвел взгляд, не в силах смотреть на эту картину.

— Началась жатва… — сплюнул Уильям. — Тогда в Шербуре тоже много трупов пропало. Может, это и была их конечная цель… собрать побольше…

Но долго это отвратительное действо не продолжилось. Деревянный завал над входом в катакомбы вдруг подлетел вверх, разлетаясь обломками прямо на головы некромантам.

Вместе с этим люк позади путешественников тоже взорвался и, леветируя в воздухе, появился тот визгливый враг в капюшоне. Его фигура была обведена по контуру зеленым светом, который исчез, стоило сапогам с шипами на конце мягко опуститься на снег.

Без лишних слов бывший крестоносец кинул винтовку Катерине, а сам выхватил двуручный меч.

Но некромант не слишком ими интересовался. Куда больше внимания действо позади.

Борджиа медленно поднимался по ступеньками. Роба священника была покрыта грязью и подпалинами. Фигуры в черном приготовились к бою, но стоило противнику вытянуть руки вперед, как те начали взрываться один за другим.

Их соратники на дирижабле все быстро осознали и начали сбрасывать на Анхеля бочки, напичканные веществом, что взрывалось при падении. Весьма необычный подход…

Казалось, что это весьма эффективно. Взрывы происходили рядом с существом, причиняя боль, но не серьезный урон. Разве что последний снаряд все-таки оторвал правую руку.

Тем временем, путешественники не собирались просто так сдаваться без боя. Пока некромант отвлекся, они открыли огонь, но пули с лязгом отлетали от груди врага.

— Броня! — понял бывший крестоносец и кинулся в атаку.

Визгливый умудрился остановить двуручный меч рукой. После чего подпрыгнул, с силой отодвигая лезвие в сторону солдата, пока острая кромка не коснулась его лба, оставляя некрасивый косой шрам на лбу. Из глубокой раны потекла кровь. Нокаутированный Уильям упал на снег, попытался подняться, но удар кованным сапогом с шипами вернул его в исходное положение.

Но Хэммет успел к этому времени прицелиться и попасть последней пулей прямо в глаз некроманту, несмотря на страх от вида поверженного солдата.

Ранение оказалось сквозным. Но даже после этого Катерина подбежала и ударила противника прикладом разряженной винтовки по голове, чтобы тот затих окончательно…

— Мертв… — прошептала Катерина. — Должен быть мертв.

Михаил подошел и аккуратно нащупал пульс на шее бессознательного бывшего крестоносца. Кажется, пока обошлось…

Они были на волоске. Не зря некромантов считают угрозой мирового уровня.

Позади вновь раздался взрыв. Только в этот раз громче.

Борджиа вновь собрал энергию, и мощный импульс ударил наискось по дирижаблю, пробивая насквозь пассажирские места вместе с корпусом. Находящийся внутри водород вспыхнул, вызывая цепную реакцию.

Под мощную канонаду махина рухнула прямо на священника, который пытался увернуться, поглощая все вокруг пламенем.

Профессор вспомнил то, что происходило семнадцать лет назад. Все закончилось также. Огнем, пожирающим все вокруг. Понадобятся годы, что земля вновь смогла залечить раны…

— Хэммет! — вскрикнула женщина, прежде чем восставший из мертвых некромант схватил ее за горло, поднимая в воздух.

Михаил инстинктивно нажал несколько раз на курок, услышав лишь бесполезные щелчки.

Тогда он схватил двуручный меч Уильяма и, с трудом удерживая в руках такую тяжесть, кинулся на врага.

Но тот, удушив Катерину до потери сознания и бросив ее тело на снег, словно специально дал себя проткнуть насквозь.

Профессор не видел ни глаз, ни лица под капюшоном, но было ясно, что некромант улыбается.

— Не знаю, какого черта вы здесь забыли… — когда он говорил тихо, голос не был таким визгливым.

В следующее мгновение пальцы врага загорелись, словно у него выросли зеленые когти. Небольшое движение ими в воздухе, и на боку профессора остались глубокие порезы, из которых хлынула кровь.

Ослабевшие пальцы отпустили рукоять меча, и Михаил рухнул мешком назад…

Некромант не стал его добивать, так как его внимание привлекла другая вещь. Взорванный дирижабль, убитые соратники — все это неважно. Главное то, что из пламени вышел еще живой Борджиа. Тело обуглилось, уши сгорели вместе с глазам. Он напоминал скелет, поверх которого налепили глину, призванную изображать мышцы.

Дрожащие ноги, напоминавшие палки, выдержали еще несколько шагов…

Некромант побежал вперед, даже не озаботившись вытащить из себя меч. Сделал он это, оказавшись рядом с обугленным существом. Его взгляд сразу привлекла пластинка, которую он сжимал между пальцами. Первый удар отсек голову, а второй руку.

Внимательно проверив поднятую вещь, фигура в черном увидела вдалеке бегущих на подмогу людей из города. И, бросив меч, растворилась в гаснущем пламени дирижабля.