Хаос.

Лос-Анджелес. 13 октября. 2009 год.

Две недели в камере едва не свели меня с ума. Зверям в клетках хорошо — они не умеют мыслить рационально, и поэтому не могут свихнуться. С людьми и нечистью все гораздо сложнее…

Моих сокамерников вызывали по одному на протяжении нескольких дней, и через неделю я остался один в четырех стенах. Мы успели поговорить о многом — у обоих был богатый опыт работы и хороший запас знаний. Весьма приятные в общении личности, пусть и полицейские.

Меня тоже вызывали на допросы, где пришлось по нескольку раз повторять одну и ту же уже выученную на зубок историю, что я делал в ту злосчастную ночь. Нельзя сказать, что сильно давили, старались сделать козлом отпущения. Лишь пытались докопаться до правды. Показывали фотографии с места преступления, расспрашивали подробности встречи с Ладлоу. Не более того.

Но почему-то не отпускали. После того как сокамерники пропали с концами, сон пропал окончательно. Сердце бешено колотилось двадцать четыре часа в сутки, а когда каждый раз открывалась дверь в камеру, я вскакивал, как по команде. Страх неизвестности — один из самых сильных, и вряд ли кто на моем месте смог бы его побороть. Разве что полный психопат, которому все до лампочки…

И, наконец, рано утром, в камеру вошел Митчелл. Я знал, что представлял из себя жалкое зрелище. Еще бы — слегка исхудал после скудных пайков, да и побриться не удавалось. Теперь щетина постепенно превращалась в небольшую бороду.

— С тебя сняли все обвинения — с порога сказал Генри.

Пусть он старался казаться хладнокровным, но я все же почувствовал участие…

— И что дальше? — одевая куртку, спросил я.

— В Лос-Анджелесе творится черт знает что — нужны все свободные лугару. У тебя двадцать минут, чтобы привести себя в порядок, и мы тут же выдвигаемся — зачитав, словно протокол, бывший напарник вышел из камеры, и вместо него зашел охранник.

Ровно через двадцать минут я уже был готов. Чисто выбрит, накормлен, и в военной форме морского пехотинца.

Оказалось, что все это время я находился на Тихоокенской военной базе, а не в какой-то сверхсекретной тюрьме. Все военные силы вокруг стремительно мобилизовывались. Как пояснил Митчелл — это уже резерв. Неужели в городе так жарко?..

У транспортного вертолета нас встретил Оуэнс, который лишь вяло махнул рукой в знак приветствия. Не доверяет… Ну и черт с ним.

Стоило нам подняться на борт, как вертолет тут же взлетел. Кроме нас троих и пилота никого внутри не оказалось.

— Значит, так — начал объяснять Генри — Час назад вампиры и медведи погрузили город в хаос. Кто первый открыл пальбу — будем потом разбираться. Сейчас наша задача — обеспечить в городе порядок любой ценой. Мы будем наблюдательной группой, которая координирует действия национальной гвардии.

— А по кой черт мы вырядились как морпехи? — недоуменно спросил я.

— Это наша страховка, что в нас не станут стрелять. Шальную пулю никто не исключает, но после совершенного в интересах вампиров и оборотней по нам не стрелять. Они могут стрелять в людей-солдат, пока отступают — это пожалуйста. Мы их потом прикроем за кругленькую сумму.

— Твое дело — смотреть за районом и все — коротко подытожил Фернандо, даже не посмотрев в мою сторону.

Что ж, ничего из ряда вон выходящего не случилось. Крупных стычек между видами я уже насмотрелся. И если в Москве все пускают на самотек, то в Лос-Анджелесе решили применить всю военную мощь, пусть и используя людей как пушечное мясо. Изящно и в тоже время…

— Минутку, ведь вся национальная гвардия состоит из людей?

— Здесь — да — подтвердил Митчелл, сверяя что-то по небольшому военному компьютеру.

— Тогда, во-первых, какой они имеют шанс против нечисти? И второе — разве это не раскроет наше существование людям?

Латинос лишь презрительно фыркнул на мои вопросы. Да что с этим парнем такое. Да, у нас и так были натянутые отношения, но теперь из-за этих глупых обвинений он меня знать не желает… Просто идиотизм… Хотя, если поставить себя на его место…

— У них у всех серебряные патроны — пояснил Генри — Покрашены для маскировки. Потяжелее обычных, но никто не жалуется. Командиры подразделений в курсе, четверть солдат тоже. Остальным промываем мозги.

— А если они устойчивы к этому?

— Это и есть та четверть.

— Неужели не каждый человек согласиться стать сильнее и обладать нехилыми способностями? — поинтересовался я.

— Это сложный вопрос — отложив компьютер, ответил Митчелл — Ты, может, и не выбирал этого. Но если предоставить человеку выбор и объяснить перспективы… Многие дорожат своей человеческой сущностью. А многие не хотят быть вовлеченными в войну между видами. Но даже из многих желающих мы проводим строгий отбор. Один дурак, неконтролирующий свою силу может оказаться опаснее десяти опытных солдат…

Я этого не понимал. К чему дорожить своей человеческой сущностью, если человек рано или поздно стареет, а потом и умирает? Если не бессмертие, то долгая жизнь — это прекрасно. И быть вовлеченным в войну между видами… Все это чушь. Есть община оборотней-волков. Есть независимая организация наемников. Не хочешь — не воюй. Это у меня нет выбора — приходится воевать…

Решив закончить этот разговор, я посмотрел в иллюминатор. Никогда еще не приходилось летать на вертолете. Только вот шум винтов раздражал гораздо сильнее, нежели двигатели пассажирского авиалайнера.

Через некоторое время мы уже летели над городом. Мне не удалось рассмотреть картину целиком, однако удалось заметить несколько густых столбов дыма.

Но первое впечатление, что бои идут лишь в одном районе, оказалось весьма поспешным…

Вертолет приземлился на крыше одного из небоскребов. Всех людей уже давно оперативно эвакуировали, а на последнем этаже устроили штаб.

— … эвакуация северных районов прошла успешно, но там все еще могут оставаться гражданские…

— …вампиры продолжают теснить медведей к югу…

— … еще в одном районе вспыхнули пожары — не обращаем внимание — это мародеры…

Радисты, считывая показания с компьютеров, непрерывно описывали обстановку. А уже из штаба военного командования национальная гвардия получала приказы.

Мне же вручили военный бинокль и приказали наблюдать за улицами на востоке, в то время как Митчелл сидел рядом и вбивал сведения в компьютер.

Работать приходилось прямо на крыше небоскреба. Сильные порывы ветра трепали волосы, а из-за высокой влажности приходилось часто протирать линзы бинокля. Без него даже со своим зрением мне не удавалось разглядеть мельчайшие детали. Вплоть до того, чтобы сосчитать, сколько солдат в зоне видимости.

— На Уилшере медведи в звероформе пытаются оттеснить вампиров обратно… А с запада на них идет гвардия…

Меня удивляло, что из воюющих сторон только у военных имелся отличительный военный камуфляж. Медведи в изначальном облике и вампиры же выглядели практически одинакового, словно закупали обмундирование в одном месте. Приходилось ориентироваться на то, что где-то обязательно у оборотней присутствовала звероформа.

Надо сказать, что гвардии еще очень повезло. Их противники в большинстве случаев прекращали разборки и спешно уступали. Но бывало и так, что они объединяли усилия, чтобы уничтожить большой отряд людей, а уже потом разбежаться в разные стороны.

Изредка я поглядывал на Фернандо, стоявшего неподалеку. Он занимался тем же самым, но мне удалось отметить, что при этом латинос прерывается и смотрит туда же, куда и я. Проверяет, не иначе…

И как это у него получается? Мне приходится сильно концентрироваться, чтобы правильно оценить обстановку и вспомнить название улицы, где происходит бой. Все же не зря заставляли их заучивать…

Но от некоторых картин, открывавшихся с безопасного расстояния, можно сойти с ума. Я наивно думал, что знаю о войне все. Но эти уличные разборки анархистов с оперативниками Маркуса и рядом не стояли с творившимся внизу хаосом. Солдаты и с той и с другой стороны гибли пачками от пуль, их разрывало на куски взрывами. Некогда мирные улицы, по которым вчера гуляли прохожие превратились в выжженные руины. Ни о каком планировании и командовании речи не идет. У всех осталась одна задача — выжить. И мне совсем не хотелось оказаться там внизу…

— Подожди секунду… — неожиданно прервал меня Митчелл.

Я настолько сосредоточился, что не заметил, как к нам подошли двое лугару, а справа приближается два военных вертолета Апач.

Штук десять таких летало над городом, не вступая в бой. А эти два как-то странно поравнялись с крышей небоскреба.

— … какие вертолеты для огневой поддержки?! — рявкнул Генри — Кто отдал приказ?!

Лугару лишь недоуменно смотрели на две боевые махины, что зависли над нами в воздухе.

— Прыгаем! — быстрее всех среагировал Фернандо.

Я поначалу опешил — не шутка ли, с небоскреба прыгать?! Но даже не дав опомниться, Митчелл со всей силы толкнул меня, и я перелетел через перила. Напарник нырнул вниз следом.

Через полсекунды вертолеты начали обстреливать крышу здания из всех калибров. Ракеты разнесли все в пух и прах, прихватив верхний этаж здания.

Перевернувшись в воздухе, я посмотрел вниз. Земля стремительно приближалась. Выживают ли лугару после падений с такой высоты?!

Вдалеке справа Митчелл что-то крикнул, но его прервал грохот еще одного взрыва. Когда до земли осталось три метра, лугару резко вытянул обе ладони вперед, и его на секунду подбросило вверх, и ему удалось нормально приземлиться.

И это было последним, что я увидел. Мощный удар об асфальт, и все померкло…

Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем сознание вернулось. Ребра зазвенели, лицо заливала кровь. Было тяжело дышать.

— Живой? — послышался где-то вдалеке голос Генри.

Сплевывая кровь и вытирая ее с лица, я посмотрел наверх. Вскоре зрение сфокусировалось. Мы были где-то в двух кварталах от небоскреба. Пылала не только крыша. Большая часть стекол разбилось, внутри гремели взрывы, и повсюду вокруг раздавались выстрелы. А вертолетов и след простыл…

Кроме нас двоих рядом оказались Фернандо и еще двое лугару. Латиносу повезло меньше всех — он прыгнул позже, и теперь его рука была страшно обожжена и кое-где не хватало кусков мяса. Но ему удалось продемонстрировать поразительную стойкость, продолжая спокойно стоять, будто ничего не произошло. Но глаза выдавали ту страшную боль, что причиняли раны. Один из соратников подошел и начал прижигать руку в местах, откуда текла кровь, заставляя Оуэнса едва ли не рычать.

Стоя, прижавшись спиной к ближайшему автомобилю, я начал ощупывать себя. Нос сломан, губы и лоб разбиты. Ребра вроде не сломано, но трещин наверняка не сосчитать. Еще один взгляд наверх заставил ужаснуться. Все же мне сильно повезло…

— Пришел в себя? — Митчелл похлопал меня по плечу — Теперь надо бежать!

— Ага, и бросить остальных на растерзание отступающим вампирам и медведям — злобно прошептал один из лугару.

— Если ты хочешь идти в самое пекло, мы тебя не держим. Зданию конец — мы его потеряли — подключился Фернандо, говоря сквозь стиснутые от боли зубы — Если не догадаются сами отступить, то сдохнут. И поделом…

— Наша задача — выбраться и доложить командованию.

— А рация? — я удивленно посмотрел на остальных.

Хорошо, что не посмотрели на меня, как на идиота…

— Кто-то глушит все радиопереговоры. Мы точно такое оборудование не завозили…

Тут раздался взрыв совсем неподалеку.

«Идем!» — громко мысленно скомандовал Митчелл, протягивая мне свой запасной пистолет, а после спросил отдельно:

— «Можешь бежать?»

— Да, все в порядке — соврал я, взяв оружие.

Через несколько шагов резкая боль в груди заставила согнуться пополам, выплевывая большие сгустки крови.

— Черт, это их внимание привлечет! — зашипел Оуэнс — Не оставляй больше следов!

Выпрямившись, я побежал вслед за остальными, превозмогая боль. Пусть умру, но покажу этому высокомерному уроду, чего стою…

После сильного удара головой сознание помутилось и лишь изредка подавало признаки логического мышления. Я даже не осознавал полностью, что нахожусь посреди того хаоса, за которым наблюдал совсем недавно с безопасного расстояния. Что только что пережил взрыв и падение. Хотя, может все от адреналина, что бил ключом. Вот только сколько я так протяну?..

«В метро» — скомандовал Генри.

Вскоре мы все перешли на бег, стремясь убраться подальше. Отступающая под натиском гвардии нечисть следовала за нами попятам. Переговоры бесполезны — убьют и не заметят. Среди стольких убитых за сегодня пять смертей ничего не будут значить…

Передохнуть удалось лишь на ближайшей станции метро. Вновь откашлявшись кровью, я посмотрел на остальных. Генри закрыл телекинезом решетку, закрывающую вход на станцию. Несерьезная преграда, но все же поможет выиграть немного времени.

— Нам нужно идти направо — сказал один из лугару, указывая на туннель.

— Не будь идиотом! — рыкнул, перенося боль в обоженной руке, Фернандо — Мы сделаем лишний крюк, и точно попадем в засаду.

— Ага, а так мы пойдем под территорией медведей, которых теснят! — возразил другой солдат.

— Заткнитесь! — негромко прикрикнул Митчелл — Мы пойдем налево и перейдем в технические помещения. И там мы выйдем прямо к штабу национальной гвардии. Пошли!

Марш бросок продолжился в более быстром темпе. Стоило нам пробежать двадцать метров туннеля, скрывшись за поворотом, как позади раздался взрыв, пронесшийся эхом по всему туннелю. Кто-то взорвал решетку. Главное, чтобы не пошли за нами…

Но до нужных помещений еще километр туннелей и одна станция. А позади нагоняли неизвестные. Будь взрывчатка, мы бы просто-напросто обрушили потолок. А телекинезом даже у пятерых ничего не выйдет.

На станции никого не оказалось. Но стоило пробежать двести метров дальше, как взорвалась стена, и из нее вышли массивные, закованные в броню двухметровые существа с медвежьей мордой, покрытые густой шерстью, выбивающейся из-под бронепластин. У каждого при себе имелись тяжелые винтовки и пулеметы

Через несколько секунд позади появились наши преследователи. Это оказался отступающий отряд вампиров. Все в военном обмундировании и бронежилетах с автоматами и пистолетами-пулеметами.

И с той и с другой стороны было по десять особей. Возникла напряженная ситуация. Никто не решался говорить или хоть как-то действовать. А до выхода оставалось каких-то сто метров…

. — Значит так… — сделав шаг вперед в медведям, сказал Генри — Давайте не будем делать резких движений…

— С чего ты решил, что командуешь здесь? — глухо возразил один из вампиров, лицо которого закрывала повязанная вокруг носа белая окровавленная ткань — Вы натравили на нас людишек, в то время как эти псины начали войну!

— Вы первые начали взрывать наши позиции! — рыкнул самый большой из медведей, и обе стороны резко наставили друг на друга оружие.

— Можете стрелять друг в друга сколько захотите… — Генри осторожно начал обходить медведей.

— Куда? — один из оборотней направил на него оружие — Похоже, вы совсем разучились воевать сами — все делаете чужими руками. Мы все враги здесь, и никто не собирается отступать…

— Идиоты… — процедил сквозь зубы Фернандо, опасливо оглядываясь на вампиров.

Митчелл горестно вздохнул, и резко вытянул руки вперед. Мощная волна повалила половину медведей на землю.

Его напарник вытянул здоровую руку в сторону вампиров, и одному из них в лицо ударила мощная направленная струя пламени, выжигающая лицо и все содержимое черепной коробки.

Я резко развернулся, выстрелив в горло ближайшему кровососу, послав во второго моментально созданный, но от того очень нестабильный огненный шар, который при ударе в грудь второго, обдал пламенем еще нескольких врагов.

Один из лугару ударил молнией, образовавшихся на кончиках пальцев, прямо в броню одного из оборотней. Волна электричества, прошедшая по всем пластинам парализовала врага, и он упал на землю, корчась в судорогах и кашляя кровью.

В то время двое других напарников начали поливать обе стороны огнем.

Мы сделали свой ход, и теперь была очередь за врагами. Медведи открыли плотный огонь из всех стволов, встав в один ряд во всю длину тоннеля. Вампиры ответили тем же, постоянно телепортируясь.

Как только раздались первые выстрелы я упал на рельсы. От громких звуков, раздававшихся эхом по всему туннелю плыло в глазах и уши почти перестали что-либо слышать. Лежа на животе я стрелял наугад в сторону медведей. Наконец, один из них упал с пулей в глазу, а у меня в обойме кончились патроны.

Митчелл в последний момент создал вокруг нас щит, замедляющий скорость пуль. В худшем случае они лишь неприятно ударяли по телу. Один из наших, оказавшийся вне барьера, упал замертво от нескольких десятков пуль.

Обе вражеских стороны стремительно теряли солдат и, казалось, победа уже близка. Но один из вампиров телепортировался за наш барьер, отбросив Генри к ближайшей стене и застрелив еще одного лугару. Я, лежа рядом, сбил врага подсечкой и, обхватив шею, с громким хрустом сломал ее.

Как только щит исчез, Фернандо с громким криком кинулся на оставшихся вампиров, подняв даже одного в воздух за горло телекинезом. Быстро переломив ему шею, латинос поджог еще двоих и схлестнулся в рукопашной с последним кровососом, у которого закончились патроны.

Быстро придя в себя, Митчелл выхватил пистолет и прострелил двоим медведям голову. Остался только командир оборотней. Отбросив пулемет с пустым магазином, он в ярости бросился на нас. Выбив из руки напарника пистолет, закованный в броню монстр с невиданной скоростью оказался рядом с другим лугару и разорвал ему острыми когтями живот и сорвав мощным ударом черепную коробку.

Оуэнс схватил юркого вампира за плечо, и оно тут же вспыхнуло, не давая врагу сбежать. Стиснув зубы от боли, кровосос попробовал выхватить из кобуры на поясе пистолет. Латинос попытался ему помешать, но больная, еще не зажившая рука не смогла оказать достойного сопротивления. Ударив лугару коленом под дых, враг приставил оружие к его подбородку. Фернандо убрал руку с плеча и попытался оттолкнуть вампира телекинезом, но тот выстрелил несколько раз, отпихнув от себя тело. Но в следующую секунду на него налетел я, уже совершенно не понимая, что вокруг твориться. Кровь застилала глаза, и вся форма была запачкана ее каплями. Схватившись за ствол оружия, я потянул его назад, в тот момент когда враг выстрелил, и пистолет намертво заело.

Вампир ударил меня несколько раз и телепортировался к телам мертвых товарищей за новым оружием. Нацелившись вначале на меня, он резко повернулся, открыв огонь на бросившегося на него медведя. Но малокалиберные пули просто-напросто отскакивали от брони, а точнее прицелиться не было времени.

Кровосос был уже готов телепортироваться, как Митчелл сорвал чеку с гранаты, висевшей на груди одного из его мертвых товарищей. Чтобы провернуть такое, требовались неимоверный уровень мастерства и концентрация. И это невозможно в горячке боя. Но напарнику удалось выиграть несколько секунд.

Раздался мощный взрыв. Меня и медведя отбросило в сторону. Я ударился затылком о стену туннеля. От вампира остались ошметки. А оборотню сорвало броню и оторвало нижнюю челюсть. Но его живучести можно было лишь подивиться.

Быстро вскочив, враг кинулся на Генри. Тот пытался остановить его дрожащими от напряжения руками, но смог создать лишь слабенькую волну телекинеза. Подрубив ногу лугару когтями, медведь начал драть его грудную клетку, слегка задев горло.

С трудом придя в себя, я схватился за автомат ближайшего мертвого вампира, поднимаясь на ноги. Оборотень словно не чувствовал пуль, что врезались в тело. Лишь после двух выстрелов в висок он глухо зарычал и повалился на бок, едва не придавив раненого Митчелла.

Все закончилось. Выронив автомат, я медленно подошел к напарнику, упав перед ним на колени. Он шипел и стонал от боли, но мои уши почти ничего не слышали. Разорванная грудная клетка выглядела не слишком хорошо.

— Прижги! — он собрал все силы и громко крикнул мне, схватив за руку.

С трудом сосредоточившись и сфокусировав взгляд, я, стараясь не касаться раны, выпустил из ладоней небольшое пламя. Через минуту кровотечение прекратилось. Но Генри вряд ли стало легче с обожженными внутренними органами…

— У них у каждого ампула с адреналином! Нужно пять!

Для того, кто страдает от невыносимой боли, Митчелл держался просто отлично. Мне бы и слова не удалось вымолвить в таком состоянии…

Контузия от взрыва постепенно сходила на нет. У вампиров действительно оказались ампулы в небольших рюкзаках за спиной. Сами ампулы оказались целыми в небольшом металлическом ящике. Кроме них весьма полезными оказались два относительно целых бронежилета.

— Коли прямо в сердце… Все пять… — прохрипел Генри, прикрыв глаза.

Руки дрожали, да и раньше не доводилось иметь дело со шприцами. Уронив один раз препарат, я, наконец, ввел первую дозу прямо в сердце, которое было слегка видно между поврежденных ребер. Генри выгнулся, заорав на весь туннель. Руки сжались в кулаки, и он явно сдерживался, чтобы не ударить меня по лицу.

После пятого шприца Митчелл резко вскочил сам. Тяжело дыша, он взял у меня один из бронежилетов, с трудом завязав все застежки.

Я же в это время тоже надел бронежилет и начал собирать пригодное оружие и патроны.

— Фернандо… — тихо прошептал Генри и подошел к телу своего друга.

Мне не удалось увидеть его лицо, когда он сел перед Оуэнсом. Но я был уверен, что на нем не дрогнул ни один мускул. Зато ярость, разливавшаяся по телу, отдавалась прекрасно ощущавшимися импульсами.

— Всегда верен… — прошептал лугару, закрывая глаза латиносу.

— Идем — сказал он через секунду — У меня есть полчаса, не больше…

Вооружившись автоматами и пистолетами, мы пошли вперед. Бежать для Митчелла было опасно, а потом он просто начал опираться на меня, чтобы сэкономить силы.

В технических помещениях оказались трупы медведей и вампиров. Похоже, бои происходят по всему метро…

В минуту передышки мысли крутились в голове с огромной скоростью. Больше всего меня сейчас волновал не раненый Митчелл, а что случилось с Вероникой. Тогда на небоскребе я был поглощен тем, какой хаос разворачивался внизу, а потом просто не оказалось времени, чтобы об этом подумать…

Нет, нужно все это оставить. Между нами все кончено. Важно лишь выполнить свой долг, и спасти напарника.

Что? Долг? Перед кем? Перед теми, кто обращается со мной, как с отребьем? Кто посадил за решетку безо всяких доказательств?

Да, они не самые лучшие работодатели, но тем не менее, спасли от верной гибели, и обеспечили неплохую жизнь. Грех жаловаться и ныть… И вообще, надо сначала выбраться отсюда.

Тем временем, с каждым пройденным помещением Митчеллу становилось хуже, вновь пошла кровь. Не зная лучшего способа, хоть и сильно рискуя, я попробовал держать его в сознании разговором:

— Мы отомстим за Оуэнса… Всем им… — прошептал я.

Мое же отношение к смерти напарника было двойственным. С одной стороны, такое открытое неуважение вызывало ненависть. Но в то же время это не организация анархистов, где по большей части всем наплевать на остальных — всех объединяла лишь

общая выгода. Здесь, несмотря на иерархию, связи гораздо теснее, и мне даже было немного жаль его…

— Ха… — хрипло усмехнулся Генри — Я потерял слишком много друзей, чтобы мстить за каждого… Тем более, в этом совсем нет смысла. Мы живем долго — будет еще много друзей и много врагов… Тем более, тебе об этом вообще нет смысла переживать…

Лугару споткнулся о чью-то ногу и едва не упал, если бы не моя поддержка.

— Почему? — эти слова меня сильно смутили.

К этому времени мы уже прошли технические помещения и вышли на новую станцию метро. Хотя бы трупов здесь оказалось поменьше, и можно вдохнуть хоть каплю нормального воздуха, не пропитанного кровью.

— Ты… — Митчелл прокашлялся — Не патриот, как мы… Ты воюешь за эту страну, за наше общество, но воюешь при этом за себя. Мне неизвестны твои идеалы, и во что ты веришь, но… Ты не патриот — повторил он — и тебе не понять, что движет нами, какие идеалы мы отстаиваем… Ты скорее наемник…

— Это не значит, что мне плевать на всех — возразил я.

— Дело не в том, плевать или не плевать, а в том, чем ты готов пожертвовать для нашей победы. Не своей… а именно нашей…

— Мне надоел этот разговор… Надо выбраться отсюда — тогда и поговорим — мне совсем не нравились слова лугару.

Чего он добивается?

Мы вышли из метро, и по счастливой случайности оказались совсем недалеко от полицейского участка, где я работал.

— Погоди… — прохрипел Митчелл, снимая рацию с пояса — Проклятье, сломано! — он отбросил устройство, пробитое пулей.

— Можно связаться с нашими в участке… — предложил я.

Хотя подсознательно меня тянуло туда по другой причине. И Генри это прекрасно понимал, но тем не менее, возражать не стал.

— Ты ведь понимаешь, что с ней все кончено, не так ли? — мне показалось, что Митчелл уже начал бредить, раз его бросает разговаривать на неожиданные темы.

— Да — без колебаний ответил я — А что? Может мне вообще нельзя иметь никаких отношений?

— Можно… У Фернандо семья в Колумбии, у меня сестра-человек в Верджинии… Мы можем иметь отношения, семью, но ты должен знать, что они всегда будут под ударом из-за тебя… Такова наша судьба с тех пор как мы стали такими… Или же родились… Неважно. Оборотни, вампиры тоже страдают от этого… Для нас не будет нормальной жизни до тех пор, пока существует война между видами…

Митчелл упал на колени, едва не выронив автомат, и мне пришлось поднимать его. До участка остался лишь квартал. И никаких следов врага — этот район остался относительно нетронутым, и у меня отлегло от сердца. Хотя вдалеке все еще звучали выстрелы…

— Тогда почему мы воюем? Почему не жить всем нормально?

— А ты спроси человеческих лидеров… почему воюют они? Мы по той же причине… Разные цели, методы, идеологии и вражда, что длится веками — Генри сплюнул кровь на асфальт — Не мы первые, не мы последние в этом замкнутом круге… И у тебя есть лишь выбор — сражаться или умереть… Третьего не дано…

Таких откровенных разговоров с напарником никогда не было. Он ставил преграды, не подпуская близко, и тут такое. Да еще в такой ситуации, когда стоит беречь силы…

Черт, была бы возможность, лугару мог еще исповедаться. Неужели на грани смерти всех несет в сентиментальность и философию?

Ничего не ответив, я встряхнул Митчелла, когда тот норовил опустить голову и потерять сознание. Через несколько минут мы оказались перед полицейским участком. Напарник стал совсем плох и еле переставлял ноги…

Снаружи казалось, что он опустел. Однако стоило войти в холл, минув двери, как с разных сторон на нас нацелили оружие полицейские.

— Не стреляйте, свои — прохрипел я, усаживая раненого почти бессознательного Генри на ближайшую скамью.

Главное, что хоть узнали. Двое взяли напарника и понесли вглубь здания, чтобы оказать медицинскую помощь.

— Мне нужна любая связь — здесь она не глушиться? — спросил я у одного из копов.

— Не глушится, но нам никто не отвечает — объяснил он.

— Значит, просто нужна другая частота… — прошептал я, отправляясь туда, куда понесли Митчелла.

Внутри участка оказалось много гражданских, в том числе женщины и дети. Напарника положили на оставшийся стол, где не было раненых, и уже сдернули бронежилет, начав перебинтовывать. Вместе с ними трудился мужчина-врач в гражданской одежде.

— Господи, у него грудная клетка разворочена… — одного из полицейских едва не стошнило.

— Я до сих пор не понимаю, как он еще жив… — озадаченно сказал доктор, стараясь заодно поправить сломанные ребра — Такие раны и ожоги…

— Мне нужно с ним поговорить — сказал я, но меня прервал громкий крик Генри.

— Ни в коем случае!

— От этого зависит, выживем ли мы! — больше возражений не последовало — По какой радиочастоте мы можем связаться с командирами? Не теряй сознание…

Настроиться на мысленный разговор не получилось — у него просто не было для этого сил.

Я замер ухом над его ртом, чтобы лучше услышать сдавленные хрипы, которые обычный человек бы точно не услышал:

— …три… шесть… семь… командир… Коннорс…

— Если вам нужны частоты морской пехоты или национальной гвардии, то они у нас есть — сказал один из полицейских.

— Мне была другая частота — возразил я — Теперь мне нужна хорошая рация.

— Лучше всего ответить со станции.

— Ну так пошли!

Я подобрал автомат со стула и направился следом за копом. Несмотря на недавние слова Митчелла, у меня была решимость доказать, что чего-то да стою и мне можно доверять. Даже если все бесполезно…

По дороге я высматривал Веронику, но обнаружил ее именно на станции. Мы смотрели друга на друга несколько секунд. Сначала в ее глазах мелькнула радость, но потом вернулась та прежняя злость, с которой она смотрела на меня в моей квартире…

— Что ты тут делаешь? Что на тебе за форма? И почему ты весь в крови? — но потом все же спросила — Ты ранен?

— Нет — отрезал я — Нет времени объяснять — мне нужно связаться с командованием, и быстро! Частота…

Продиктовав цифры, я подошел поближе к микрофону, пока еще одна полицейская настраивала частоту.

Шипение прошло, и послышались радиопереговоры.

— Командир Коннорс? — громко сказал я в микрофон.

— Кто, черт побери, на этой частоте? Назови себя!

— Алан Грей. Мы из отряда наблюдателей. Фернандо погиб вместе с остальной группой. Митчелл серьезно ранен. Мы нашли укрытие в полицейском участке рядом с Лэйквудом… Здесь еще много гражданских… — пока я говорил сердце бешено колотилось.

— Хорошо, я попробую что-нибудь сделать, но не раньше, чем через час — командир на секунду отвлекся, чтобы кого-то обругать матом — У нас тут полный бардак творится… Удерживай позицию и… Старайся по возможности не раскрывать себя. Конец связи.

Да уж, утешительного мало. Ничего не остается, кроме как организовывать оборону…

Ага, конечно… С людьми без серебряных патронов. Единственный способ прикрываться гражданскими и надеяться, что у врагов еще не совсем сорвало крышу.

Может, бросить все к чертям и сбежать?.. Нет, теперь уже поздно. Стоило сделать это раньше. А смог ли тогда, даже если бы очень захотел? Нет, не смог…

— Что все это значит? — дернула меня Вероника за плечо, как только мы вышли в коридор.

— Неважно, просто передай всем сидеть тихо — отрезал я, но девушка тут же встала на моем пути.

— Я видела издалека этих тварей… И ты со всем этим связан! Ты из какой-то организации, которая с ними борется?

— Ты ничего не знаешь, а я не могу тебе это объяснить. Просто сделай, как я сказал — это для общего блага. А теперь извини, у меня напарник умирает… — легонько оттолкнув ее, я пошел дальше.

Она хотела пойти за мной, но гордость все же остановила.

— Передайте всем — следить, чтобы к нам никто не подобрался. И пусть стреляют в голову любому кого сочтут подозрительным! — скомандовал я полицейским, проходя мимо холла.

— Может вы разъясните нам ситуацию? — пошел за мной следом один из лейтенантов.

Еще один…

— Я дал все инструкции. Хотите выжить — следуйте им. Главное не стреляйте в людей в форме национальной гвардии…

Командуя сейчас, я вспомнил времена в организации анархистов. Это вызвало довольно приятные забытые чувства власти. Полицейские же, пребывающие в полной растерянности и чувствующие ответственность за гражданских, подчинялись беспрекословно. То ли так униформа подействовала, то ли мне удается влиять не только на ничего не знающий молодняк анархистов…

Митчелл все еще лежал на том столе, с перевязанной грудью. Он еле дышал и что-то шептал, в то время как доктор записывал это на листок. Видимо, вновь вкололи адреналин, и теперь его слова было слышно.

— Грей… — тихо позвал он и дальше послышался лишь свист.

— Он попросил вас передать это его сестре — врач протянул мне сложенную бумажку.

Положив ее в карман брюк, я спросил:

— Ну как он?

— Попросил вколоть адреналин, хотя я бы вколол ему снотворное… Как я уже говорил, удивительно, что он вообще жив, и лучше бы было, если бы он умер без мучений…

— Его нужно перенести в другое место — решил я.

— Нельзя! Он этого точно не выдержит…

— Черт… Тогда… Тогда просто не задавайте вопросов. Никто из вас…

Мой взгляд оббежал доктора, полицейских и всех людей вокруг. Если есть призрачный шанс, то стоит им воспользоваться. Наши так лечили вампиров, чем мы хуже?

Прокусив себе запястье, я раскрыл рот Генри и тонкая струйка крови окропила сначала губы, а потом начала попадать в рот. Лугару закашлялся, но глаза не открыл. Теперь точно сделано все, что можно…

— Вы, что, сатанисты?.. — в шоке прошептал доктор.

— Я же сказал доктор… — беря бинт и перевязывая запястья, также тихо ответил я — Никаких вопросов. И не вздумайте колоть снотворное или последствия будут плачевными…

Тяжелая ситуация требует тяжелые методы. Сейчас в ход идут лучше угрозы, чем убеждение.

Оглядевшись, я увидел стоявшую вдалеке Веронику. На ее лице была написана смесь отвращения и непонимания. Черт, надеюсь, здесь всем удастся промыть мозги…

— Сэр! — ко мне подошел тот самый лейтенант — Идемте со мной…

Мы вышли ко входу в холл. В пятидесяти метрах от нас стоял десяток солдат. Не гвардия. Вампиры. Что им, черт побери, нужно?

— Они хотят вести переговоры, иначе бы напали — решил я.

— У нас несколько снайперов на крышах и двадцать человек в холле — мы с легкостью с ними разделаемся — уверенно сказал полицейский.

— Нет. Я иду. Начнется стрельба, вот тогда стреляйте…

Взяв автомат в одну руку, удерживая руку за поясом, сжимая выданный в участке пистолет, я отправился навстречу.

— Лейтенант Вильхем — один ближайших лейтенантов повелителя Самаэля — представился командир вампиров.

Это был довольно высокий блондин с удлиненными волосами и серыми глазами. Настоящий ариец — не зря напарники говорили, что они бывшие нацисты…

— Грей — коротко назвался я — Вы гораздо дружелюбнее, нежели некоторые ваши собратья… — в голосе звучал открытый скептизм.

— Я прошу прощения за агрессивность некоторых моих подчиненных. В таком хаосе просто сходят с ума. Запах крови затмевает разум… — тактично начал извиняться Вильхем.

— Ближе к делу… — грубовато перебил я.

— Почти весь мой отряд перебит медведями. Они тоже понесли потери, но их все равно много. И их чем-то накачали… Они стали настоящими берсерками… Медведя и так сложно оставить градом пуль, а теперь они вообще на них не реагируют.

Черт, как же этот парень болтлив…

— Короче говоря эта орава идет прямо на вас. А мы истощены, чтобы прорываться дальше… И тут видим ваш участок, полный гражданских… и вас, лугару. Мы бы сами договорились с участком, но раз вы здесь…

— А почему бы не позвать помощь?

— А почему ты не позовешь? — усмехнулся командир.

Я замялся.

— И раз ты здесь за главного, тебе предстоит нелегкое решение.

— Какое решение?

— Отдайте нам часть гражданских в пищу, и мы выступим на вашей стороне. Эти твари движутся сюда, и с такой толпой людей вам не сбежать, тем более, что повсюду идут бои… А мы, как я уже говорил, почти бесполезны без крови. Причем нацеживать нет времени — придется, как говорится, пить из горла…

— А что станет с жертвами? — решил на всякий случай уточнить я.

— Нуу… — протянул лейтенант — Мы можем оставить их в живых, но они станут вампирами. И вы будете нести за них ответственность перед начальством, так как отдали нам. А за мертвых к вам будет меньше претензий — тут уже больше мы будем отдуваться.

Может это все ловушка? Стоит впустить их внутрь, и они нападут? Один я не смогу оказаться достойного сопротивления. Особенно вампирам такого ранга. Но смысл? Хотели бы напасть — напали. Но решили договориться. Значит, угроза реальна. И они при этом хотят выйти отсюда не только живыми, но и чистыми. Но что мне прикажете делать?

— И советую не медлить — по моим расчетам они прибудут сюда через двадцать минут…

Проклятье. Нет времени, чтобы связаться с Коннорсом — все зависит от меня!

Осторожно вытащив пистолет из-за пояса, я начал ходить туда-сюда, лихорадочно думая. В любом случае расстреляют за подобное… Но может хотя бы остальных удастся защитить?

А может, для этих людей смерть будет лучшим выходом? Они ведь станут врагами для всех остальных видов… Черт, черт, черт…

— Оставьте их в живых — наконец решил я — Осталось только убедить людей пожертвовать собой…

— Предоставь это мне — подойдя похлопал меня по плечу вампир — Мне не в первой приходится это делать.

Странно, что на его лице не было никакой зловещей или надменной ухмылки, лишь сочувствие и отчасти сожаление. Видимо, не все они поголовно выродки…

Полицейские пропустили вампиров вместе со мной. Я попросил лейтенантов и капитанов проследовать за мной, а остальным быть начеку.

Кровососы остановились в центре зала. Вильхем вышел вперед и начал говорить весьма впечатляющую речь, которую, казалось, заготовил заранее. Надо сказать, язык у него подвешен весьма хорошо…

Сначала он толково объяснил людям, кто они с демонстрацией способностей, затем что им нужно, и какими возможностями смогут обладать те, кто согласится. Они требовали немного — по человеку на вампира. Интересно… А чтобы он говорил, если бы я согласился на умерщвление жертв?

Если Митчелл, лежавший неподалеку на столе мог воспринимать, что происходит, ему это точно не понравилось…

Вероника стояла неподалеку, а после подошла ко мне.

Она была поражена увиденным, но в тоже время у нее появился повод возненавидеть меня еще больше.

— Я от тебя такого не ожидала… Ты буквально согласился скормить людей этим… этим тварям… Что в тебе вообще есть человеческое?

Почему она так и не хочет оставить меня в покое? Неужели легкость, с которой девушка со мной порвала, была лишь хорошо сыграна. И она действительно продолжает испытывать ко мне что-то? Только теперь эти чувства стремительно таят…

Но ей все равно хочется верить, что удастся найти во мне хорошее…

— Если это не сделать, мы все умрем, и нам никто не поможет, кроме нас самих.

— Я уже ничего не понимаю, что происходит… Никто из нас не понимает. Мы все словно попали в параллельный мир — ваш мир. И мне совсем не хочется в нем оставаться…

У нее дрогнули губы, и она вновь посмотрела в сторону вампиров.

— Но кто ты такой? — взгляд вернулся ко мне — Ты и твой… напарник точно не люди. А если люди, то конченные психопаты.

— Тогда зачем ты со мной все еще разговариваешь? — жестко сказал я, подойдя к девушке почти вплотную — Мне казалось, что мы уже все выяснили. Ты меня ненавидишь и не хочешь меня видеть. Разве нет?

— Я… — Вероника запнулась, не зная, что ответить.

Нет, она все еще что-то чувствует. Ненавидит лишь из принципов. Но как поступить?..

— Скоро все закончится, обещаю — не объясняя, что имею ввиду, я подошел закончившему пламенную речь Вильхему.

Не хотелось продолжать этот разговор. По крайней мере, не сейчас. Когда мы на грани смерти нечего решать. Мы не в голливудском боевике, чтобы этим заниматься…

К этому времени уже набрались добровольцы — семеро полицейских и трое гражданских. Все мужчины, причем некоторые уже близки к преклонному возрасту. Интересно… Они пошли на это из человеческих побуждений или их привлекло обещание молодости? Наверное, и то и другое. Зависит только какого у каждого соотношение этих причин.

Заодно вызвались люди, имеющие опыт обращения с оружием. Они даже не знают на что идут, и все равно вызываются? Мне это было чуждо…

— Здесь есть подвал — шепнул я вампиру — Там камеры и архивы. Проще будет спрятать людей там, а сверху оставить тех, кто вооружен.

— Неплохая идея — оценил лейтенант — Не будут мешаться под ногами. Только нужно торопиться…

И нужно учесть — поместятся ли там все?..

Через минуту вампиры уединились со своими «жертвами», а полицейские проводили людей в подвалы. Митчелла вместе с бессознательными жертвами вампиров

отнесли туда же. Места, к счастью, хватило всем. И двери выглядели достаточно надежно.

— Не против, если я организую оборону? — предложил Вильхем.

А я уж боялся, что не предложит. Все-таки видно, что у него гораздо больше опыта.

Интересно — он воевал в Великой Отечественной или просто родители — нацисты?

— Пожалуйста — пожал я плечами.

— Значит так — сходу начал вампир, как только все собрались — Пятеро охраняют вход, остальные распределитесь на втором этаже и крыше. Стреляйте по врагами, старайтесь сбить их броню, а мы сделаем остальное. И действовать начинаем только по моей команде. Вперед!

У одного из полицейских возникла светлая мысль — разлить перед входом бензин. Я же вызвался поджечь его, разумеется, не объясняя как. Заодно на входе в холл сделали баррикады.

После чего вместе со своей командой он вышел из здания и отошел на пятьдесят метров, где они встали в одну шеренгу.

Остальные быстро заняли свои позиции. Выйдя из холла, я прислушался. Вдалеке еще звучали редкие выстрелы и взрывы. Видимо, кроме ватаги медведей этот район решили обойти стороной… Кстати, где они? Никто не приближался. Неужели вампиры врали, и все ради того, чтобы устроить зачистку? Нет, это более чем глупо…

Вскоре вдалеке послышался странный нарастающий шум. Кто-то приближался, снося все на своем пути, в том числе и стены.

Я посмотрел наверх. На крыше стояла Вероника с полицейским автоматом. Лучше не знать, что она сейчас чувствует после того, что пришлось пережить…

«Все будет в порядке…» — не выдержав, мысленно передал я.

Едва не выронив оружие, девушка с удивлением посмотрела мне в глаза.

И в ту же секунду стены здания напротив рухнули. На нас неслось на четырех лапах пятеро медведей. И еще бежало с правого и левого бока дома.

Вильхем и его подчиненные выставили руки вперед. Как только первая волна оборотней подбежала достаточно близко, их головы взорвались, забрызгивая кровью все вокруг.

Черт, мне рассказывали про эту жуткую способность вампиров. Но хотя бы сильные лугару умеют от нее защищаться…

Еще пятнадцать обезглавленных трупов упало на землю, прежде чем лейтенант крикнул:

— Огонь!

После чего кровососы телепортировались на крышу. Некоторые полицейские, не выдержав подобной картины, в ужасе бежали прочь. Перестрелять бы трусов…

Начав стрелять вместе с остальными, я целился в незащищенные пасти медведей. Но даже серебро в пасть не всегда их останавливало. Вильхем не врал — они действительно бежали вперед, как бешеное стадо.

В нужный момент, я создал в руке пламя и быстро поджог бензин. Следом полетели коктейли Молотова вместе с гранатами. Ничего не было видно сквозь стену пламени, а взрывы оглушили напрочь.

Решил не рисковать, я кинулся назад, перескочив через баррикады. Оборотни начали запрыгивать сразу на второй этаж, выламывая окна, и даже на крышу. И это несмотря на свои габариты и обмундирование! А несколько бросилось на первый этаж, снося хлипкую баррикаду в холле. Двое полицейских погибло на месте, и еще один в панике кинулся бежать прочь. Но его настиг другой медведь, проломившийся в окно коридора.

Повесив автомат на плечо, я создал в руках два огненных шара и швырнул их в морды двух врагов. Их морды и так обгорели от рывка через пламя, а теперь ничего не осталось от глаз и гортани. Но даже в таком состоянии, к тому же полностью оглохшие от взрывов, они как-то чувствовали, где кто находится.

Увернувшись от когтей, я вбежал вверх по стене и, совершив кувырок назад, пустил очередь в пасть оборотню, стоило тому повернуться. Оставшиеся полицейские стреляли, стремительно отступая к лестнице на второй этаж. Вновь отложив оружие, я швырнул два тяжелых стола телекинезом во врагов. Но куда там их остановить!

В следующую секунду на полицейских сзади со второго этажа набросился медведь. Неужели там все погибли?! Кроме уничтожения врага для меня стало главным прорваться на крышу и надеяться, что с Вероникой все в порядке. Стоило уговорить ее пересидеть в подвале. Нет, не согласилась бы…

Зажатый между двумя окровавленными пастями, я побежал в сторону в последнюю секунду. Оборотни промахнулись и в неистовстве начали полосовать друг друга когтями. На запасной лестнице лежали тела двоих людей, но это меня не остановило.

В этот момент не было никаких мыслей. Только битва. И уже даже неважно чем она закончится. Азарт войны — он доводил до экстаза. А кровь, чужие смерти вокруг — лишь часть бытия…

Перескочив через труп одного из вампиров на втором этаже, я запрыгнул на спину одного из оборотней, прострелив очередью макушку. Еще несколько кровососов пытались справиться с оравой противников, постоянно телепортируясь и стреляя издалека. Но и у них патроны были на исходе. Перезарядив обойму, я обогнул двух медведей и оказался на лестнице на крышу.

Там все оказалось также плохо. Остался один Вильхем с Вероникой и еще одним полицейским.

— Ника! — крикнул я, на ходу кидая ей пистолет с серебряными пулями.

С рациональной точки зрения это глупо. Стоило кинуть его лейтенанту, который уже начал отбиваться серебряным ножом, выкинув оружие с пустым боезапасом. Но мне было плевать…

Слегка споткнувшись о тело копа, лежавшее рядом, девушка все же поймала пистолет и стрельнула в ближайшую оскаленную пасть.

Меня отвлекло раздавшееся сзади рычание — на крыше оказались еще двое медведей.

На выжившего полицейского накинулся другой оборотень. Тейлор выпустила несколько патронов ему в голову, пока враг не скончался. Но человека уже нельзя было спасти…

Еще секунда и такая же участь постигла бы и ее, но Вильхем кинул нож, попав лезвием точно в висок оборотня, и тот повалился навзничь в шаге от девушки, тем не менее, дергаясь в предсмертных конвульсиях. Вампир уклонился от нескольких ударов когтистыми лапами и телепортировался за спину другого медведя, но тот оказался проворнее и накинулся на него, в результате чего оба полетели с крыши вниз.

На двух медведей ушли оставшиеся у нас с Вероникой патроны. И тут на крышу запрыгнуло еще трое. Что делать?! Бежать? С девушкой на руках мне не удастся развить нужную скорость. И куда вообще бежать? А чтобы сражаться придется…

— Не бойся! — только и успел я, прежде чем начать трансформироваться, разрывая руками на себе одежду.

Вероника, не подготовленная ко всем этим ужасам, упала на колени. Она и так долго держалась, но у каждого есть свой предел…

Встав на все четыре лапы, я встряхнулся и в воздухе появилось три огненных шара. Врезавшись в тела врагов они растекались жидким пламенем по их телам, плавя в некоторых местах броню и поджигая шерсть. Топнув правой лапой по крыше, я послал телекинетическую волну, и одного из медведей сбросило с крыши.

Главное отвлечь внимание от Вероники. Не было ничего важнее…

Оборотни бросились за мной и не давали концентрироваться. И долго уклоняться от атак не удалось. Когти одного из них вонзились в бок, оставив глубокую длинную царапину, тянущуюся к животу. Громко зарычав я оттолкнул обоих телекинезом. Следом полетело несколько неприцельных огненных шаров.

Послышалось несколько выстрелов. Девушка все же собралась с мыслями и попыталась помочь мне, стреляя обычными патронами, пока они не закончились. Но враги даже не обратили на внимания.

В глазах мутнело. Рана обильно кровоточило. В теле стало нестерпимо жарко. Настолько, что жизнь готов отдать, чтобы оказаться в морозилке…

Мои глаза расширились. Прямо передо мной из воздуха начала образовываться острая длинная глыба льда. Одна лишь мысль, и она вонзилась в пасть медведя, выйдя из верхней части затылка. Второй, продолжая медленно гореть, вновь бросился на меня. Но в этот раз в воздух образовалось несколько десятков сосулек и градом обрушились на врага, вонзаясь в голову и разбиваясь о броню на плечах и лапах.

Казалось что уже все, на крышу запрыгнул оборотень без брони, ослепленный и обгоревший. А сил уже абсолютно не оставалось. Отступая на дрожащих лапах, оставляя короткую дорожку, я подготовился к худшему. Но вдруг в медведя ударил мощный заряд молнии. Упав в конвульсиях, он затих, и из пасти потекла кровь.

Обернувшись, я увидел Митчелла. Его окровавленный бронежилет окрасился свежими пятнами, и он стоял из последних сил. Обратная трансформация далась нелегко, но стало легче, да и кровь перестала идти. Я побежал к напарнику настолько быстро, как мог, зажимая рану на боку. По дороге взгляд скользнул по Веронике. В ее глазах было видно облегчение. А также следы слез…

Генри упал на спину, прежде чем мне удалось его подхватить. Девушка тоже оказалась рядом, пытаясь сделать хоть что-нибудь. Но уже поздно…

Лугару бросил на меня последний взгляд и посмотрел на небо, затянутые густыми облаками. После чего этот взгляд застыл и потускнел… Но… Он выглядел умиротворенным.

Послышался рокот вертолета. И он заглушил рык казалось бы умершего от молнии медведя. Почувствовав что-то, я резко обернулся и сразу пошел в сторону, привлекая внимание врага. Да когда же все это закончится…

Вероника хотела подойти ко мне, но я выставил ладонь, запрещая. По крайней мере нужно забрать эту тварь с собой. Еле переставляя лапы, он собирал последние силы для прыжка. Я с трудом уклонился, но враг приземлился практически рядом и сомкнул пасть с десятком оставшихся клыков на правом бедре. Но вырвать ногу оказалось гораздо проще. Тогда оборотень столкнул меня с края крыши. Но будучи слепым, полетел сам с нее вниз, сломав шею при приземлении. А мне удалось ухватиться за край. Если падать, то только прямо на горящий остов полицейского автомобиля. Но пальцы начали предательски разжиматься…

Вероника успела подхватить мою руку. Но ей было не вытянуть такой вес, а сил чтобы помочь, не осталось.

— Нет! — она повторяла это снова и снова, пытаясь предотвратить неизбежное.

Я закрыл глаза. Секунды полета казались вечностью. Даже удалось почувствовать в деталях, как температура под спиной начинает повышаться и повышаться, становясь совершенно нестерпимой, переходя в боль, когда начала гореть кожа.

Упав на крышу автомобиля, я сломал несколько позвонков и скатился по ней вниз на землю. Медленно горели остатки одежды и рука со спиной.

Глаза открылись. Неподалеку я увидел целого и невредимого Вильхема, который подбежал к неизвестному, одетому в непроницаемое черное обмундирование для спецопераций. Его лицо закрывал противогаз.

Это последнее, что я увидел, прежде чем сознание померкло.

Но, как показалось, через секунду, меня начали тушить огнетушителем. Я кричал от боли. Даже когда все закончилось, и меня положили на носилки. Хотелось вырваться и побежать прочь. Но тут в шею вонзился шприц, и все закончилось…

Госпиталь в Сан-Диего. 17 октября. 2009 год.

Пик каких-то приборов гулко отдавался в голове. Изредка были слышны приглушенные голоса, чьи-то шаги. С трудом открыв глаза, я увидел белый потолок. Рядом работали приборы, считывающие пульс, а на лице была кислородная маска. В руку воткнута игла, ведущая к капельнице. Весь торс, руки и часть лица вместе с правым глазом перевязаны бинтами.

И тут я вспомнил, что произошло и задергался. Но руки оказались привязаны крепкими наручниками к кушетке. Приборы начали стремительно пикать. Прозрачная дверь палаты открылась, и вошло двое врачей. И оба лугару…

— Может снова сделать укол? — предложил один из них, что был чернокожим.

— Нет. Я с ним поговорю — сказал второй и подождал, пока его коллега удалиться.

После чего взял стул и сел рядом со мной, сняв кислородную маску и расстегнул наручники. Доктор был среднего роста с короткой стрижкой и небольшой щетиной с яркими голубыми глазами.

— Успокойся, ты в безопасности, я доктор Мейз…

— Где она?! — громко спросил я, дернувшись, но вновь упал на кровать, почувствовав сильную резь в боку.

— Ты про полицейскую Веронику Тейлор? — уточнил доктор — Она жива, только в другом госпитале…

У меня немного отлегло от сердца. Я должен отсюда выбраться и навестить ее как можно скорее…

— А Митчелл?.. — вспомнил я.

— Он был мертв, когда его нашли… И ты там едва не сгорел…

Нет… Так не должно было случиться…

Я закрыл лоб рукой, закрыв глаза. Он пожертвовал собой, чтобы спасти меня и Веронику. Мог выжить, но все же пожертвовал. Использовал для этого последние силы… А я же, если вспомнить, подумывал бежать оттуда…

— Что вообще, черт побери произошло? — вскоре все же удалось собраться с мыслями.

— Насколько я знаю, все началось с двух взрывов — помолчав, начал рассказывать Мейз — Были взорваны укрытия медведей и вампиров. После те быстро мобилизовали силы и начали стрелять друг в друга. Хорошо еще людей гвардия успела своевременно либо спрятать в безопасных местах, либо эвакуировать… Но промывать головы всем придется еще очень долго… К тому же Лос-Анджелес для нас потерян — у нас нет возможностей вернуть над ним контроль и он будет поделен между вампирами и медведями…

— Да… Но кто же в нас стрелял? Два вертолета разбомбили к чертям наши позиции… — прошептал я.

— Еще не установили, кто это. И не только ваш пост был уничтожен. ПВО были лишь на одном посту, но пилоты оказались асами… И после гвардии без указаний пришлось нелегко и их начали теснить.

— А медведи? Что с ними сделали?

— Им ввели странное вещество. Какую-то давнюю военную разработку — пожал плечами доктор — Предполагается, что медведи сами это сделали со своими, хоть они это и отрицают.

Вспомнив все подробности того дня, я схватился за карман брюк, но на мне ничего, кроме больничной пижамы не было.

— Письмо… При мне было письмо… — сдавленно сказал я, понимая, что оно точно не уцелело в огне.

— Прости, но от твоей одежды мало что осталось — виновато сказал Мейз — Здесь я бессилен…

Проклятье! Последнее простейшее поручение от напарника, и то не смог выполнить…

— Вы не знаете, когда буду похороны Митчелла?

Я действительно намеревался их посетить. Раньше к смерти окружающих было совершенно нулевое отношение. Но здесь совсем другой случай… Похоже, так всегда происходит, когда перестаешь жить в обществе, где каждый сам за себя и выживает как хочет.

— Завтра. Тебя уже выпишут. И к тому же там будет Коннорс — он хочет с тобой поговорить…

— Понятно…

О чем со мной хочет поговорить высшее начальство? Небось снова устроит очную ставку…

— А теперь я должен тебе кое-что рассказать, но ты должен пообещать, что сохранишь спокойствие, иначе я применю силу.

— Хорошо… — тихо сказал я, и в душе зародилось плохое предчувствие.

— После пережитого психическое состояние Вероники Тейлор оставляет желать лучшего. Мы не можем ее вылечить, и она полностью недееспособна…

Несколько минут я просто смотрел на врача, пытаясь понять смысл сказанного. Неужели шок после пережитой битвы и моей возможной смерти…

Грусть, жалость и гнев слились воедино. Хотелось немедленно прорваться к ней и все исправить… Даже если надежды нет…

— Я должен ее увидеть — с нажимом сказал я наконец.

— Разумеется — не стал возражать врач — Но приказ от высшего руководства, чтобы ты не пытался сам ее вылечить. Любыми методами.

— Я и не собирался — пытался возразить я, пытаясь сесть на кушетке.

— Не первый раз встречаюсь с подобным, и тебе меня не провести — покачал головой доктор — Укусив ее, ты окончательно сведешь ее с ума. Даже нормальные люди не застрахованы от безумия после трансформации. А если ты попробуешь покопаться в ее голове… То неизвестно, что ты с ней сделаешь.

— И что?! Совсем ничего нельзя сделать?! — вспылил я.

Хотя как сказать вспылил… Все вокруг, том числе и белый халат доктора с его волосами начали покрываться инеем, а при дыхании появлялся пар.

— Поразительно… — открыто восхитился Мейз, игнорируя мою агрессию — В твоем деле прописаны две способности, а в тебе открылась третья…

— Ответьте на вопрос!

— Остается только ждать и лечить обычными методами. А теперь успокойся — ты дал обещание… — глаза лугару сверкнули, и температура в комнате начала резко повышаться.

— Советую отдохнуть. Я попробую договориться и организовать тебе встречу с ней завтра… — доктор встал и медленно вышел из палаты, вернув помещению нормальную температуру.

Кладбище Forest Lawn. 18 октября. 2009 год.

На похороны я все же опоздал. Задержали с этим проклятым психологическим тестом. Но не стоило вести себя так агрессивно… Так что сам виноват.

Как и в том, что мне приставили агента для наблюдения, с которым и приехал на кладбище. А место красивое. Зеленый газон, ровные ряды надгробий. Не то что наши огороженные заборами могилы, поросшие бурьяном. Фернандо похоронили в другом месте — где-то на его родине в Колумбии…

Выйдя из машины, я пошел вперед к Коннорсу, которого увидел издалека. Из-за полученных травм на позвоночнике и порезе на боку движения давались с трудом, а правая нога хромала. Ожоги так и не зажили, и многие повязки, а том числе закрывавшую один глаз и лоб, до сих пор не сняли. Все это доктор объяснил тем, что организм истощен после получения новой способности. Заодно вспомнилось, что такое же было, когда в руках появился огонь…

Командир лугару стоял у надгробия Митчелла, держа в правой руке свернутый американский флаг. Наша одежда почти не отличалась — черное полупальто, ботинки и брюки. Только у меня под верхней одеждой водолазка, а у него белая рубашка.

Никого вокруг больше не наблюдалось. Помня нашу первую встречу, до сих пор боязно общаться с этим психом наедине…

— Ты опоздал — даже не оборачиваясь, сказал он.

Спасибо, знаю…

— Если бы не подосланный вами мозгоправ, не опоздал бы — мрачно ответил я, подняв глаз на собеседника.

— Нужно уметь держать себя в руках — пожал плечами Коннорс — На нашей первой встрече ты не понимал, почему я тебе не доверяю — лугару повернулся ко мне лицом — Потому что ты непредсказуем и агрессивен. Ты из варварской страны, воспитан дикарями и воевал на стороне дикарей…

— Можете оскорблять меня как хотите — сказал я, хотя внутри закипел от злости — Если это все, что вы хотите сказать, я пожалуй поеду обратно в больницу…

— Стоять… — в приказном тоне приказал собеседник, хотя мне показалось, что его лицо слегка тронула улыбка — Да, я не за этим тебя позвал.

Он сделал несколько шагов навстречу, достав из внутреннего кармана пиджака маленький конверт:

— В первую очередь я выражаю тебе благодарность за твои действия, за попытки спасти Генри, а также за спасение жизни больше полусотни людей — ты заслуживаешь за то медаль… И от меня личная благодарность, за то, что взялся передать это письмо.

— Но ведь оно же сгорело! — удивился я.

— Да… Но не настолько сильно, чтобы его нельзя было восстановить.

— Тогда позвольте мне передать его по назначению…

Казалось зачем все это сдалось? Но в этот момент я чувствовал, что должен это сделать, чтобы хоть как-то почтить память напарника, пожертвовавшего ради меня жизнью…

— Нет — покачал головой Коннорс — Это сделаю я.

— Но почему? Вас там не было, вы не видели, как он умирал! — я повысил голос.

— Я видел достаточно, просканировав память людей, что ты спас. И Вероники в том числе. И ты для нее никто — спокойно ответил тот.

— А вы кем-то ей значит приходитесь?

— Да. Она моя дочь — убрав конверт, признался лугару.

Так вот значит почему он пришел на похороны — на похороны сына или племянника — черт его знает… И почему остался здесь один…

— Поэтому забудь об этом. У меня есть к тебе предложение…

— Предложение? — перебил я — То есть я доказал, что мне можно доверять и вы дадите мне возможность выбирать мою дальнейшую жизнь?

— Нет — твердо ответил Курт — И дело не в том, что с вами русскими одни проблемы… Твоя история… Слишком пробелов, да и все сшито белыми нитками. Генри был прав, когда характеризовал тебя — ты воюешь не за нашу или нашу организацию.

С этой фразой воспоминая озарили вспышкой мой разум. Я словно услышал эту же фразу от Генри снова и снова оказался посреди того ада…

— Мое предложение такого — работай на меня. И будешь отчитываться лишь передо мной…

— Стоп… — вновь прервал его я — Вы говорите, что мне нельзя доверять, а все равно даете этот шанс… Понятно. Значит, если я облажаюсь, то вы ни причем?

— Именно — слегка улыбнулся Коннорс.

Как он может улыбаться, если рядом вообще могила его близкого родственника. Точно псих… Я бы даже на похоронах алкаша-отца и то не улыбался…

— Какая мне от этого выгода? Проще будет бегать на низших должностях. Не так здорово, зато гораздо безопаснее…

— Зато я сам пойму — стоит ли тебе доверять. И если ты хорошо проявишь собой, то я сделаю тебя ближайшим соратником, а это дорогого стоит. Я редко делаю такое предложение даже проверенным лугару.

Неужели… Все это фарс… Этот псих сентиментален и цепляется за память о друге. И я единственная ниточка, ведущая к Волку. Неужели мертвый лидер анархистов знал, что так будет, когда велел мне бежать к Дитриху? Ведь он знал о своей смерти, был знаком со многими могущественными лугару и сам занимал среди них важный пост… Мог ли он все это продумать?

А даже если и так, то это действительно хороший шанс. Получив власть, смогу добиться многого. Да даже узнать правду о своей родне, если потребуется. Нет, эту возможность нельзя опускать…

— Подумай — Коннорс направился было к своей машине.

— Я согласен — громко возвестил я.

— Хм… Быстро… Хорошо, ты сам подписался, парень. Мои личные агенты не сидят за столом за бумажками. А вот первый из жестов моего доверия — командир махнул рукой агенту в машине, и тот уехал — Поехали со мной.

Мы сели в машину Курта. Перед этим я задержался на пару минут у могилы Митчелла, отдавая дань уважения, так как больше не знал, что еще можно сделать…

— Лос-Анджелес для нас потерян, мы потеряли всю нашу структуру, и руководство решило не тратить на город средства, пока хотя бы отсюда не свалят вампиры…

— А с какой стати они свалят? — поинтересовался я.

— Они готовятся к войне против Маркуса. Может мы даже им поможем свалить отсюда… Не знаю, после этой резни наши отношения накалились… Так, вот я возвращаюсь в Нью-йорк, и ты соответственно поедешь туда со мной. Где будешь получать поручения лично от меня.

— Какого рода поручения? — сразу спросил я — И какова оплата?

Может не стоит сразу показывать свою жадность, но все же этот вопрос немаловажен. Не слишком приятно трудится за гроши.

— Сразу к нужной тебе теме… Три твоих зарплаты копа со всеми бонусами устроит? А поручения разного рода. Может даже и с мокрой работенкой.

Ну за такие деньги можно заниматься и мокрухой, если потребуется.

— А если ближе к делу, то ситуация сейчас не из приятных… Ни вампиры, ни медведи не признают, что начали войну. Поэтому нельзя исключать третью сторону. Особенно учитывая прошлые события… Со смертью Ладлоу мы потеряли поддержку его брата. У нас нет доказательств, что это сделали не мы. Это все очень тонкий расчет… — Коннорс повернул руль, сворачивая с огороженного шоссе, где несколько дней назад проходили бои — Наши руководители заняты войной на Востоке, интригами и прочим… В то время как мы неконтролируем нормально половину страны. Вот и результат.

— Как же вы все это пропустили? — я посмотрел на командира, но его совсем не задел мой вопрос.

— Меня сюда отправили на эту должность в наказание. Я солдат, а не шпион, и подобные игры не для меня. А мои советники просто кучка идиотов. Так что сами виноваты…

Интересная позиция. Сказать, что не годен, еще обвинить других. Не любит признавать себя виноватым, особенно в этой резне, которую можно было предотвратить.

— Тогда кто мог это все провернуть?

— Маркус.

Только не это имя снова… Ненавистный вожак оборотней и здесь приложил свои поганые руки.

— Только он? — уточнил я.

— Пока, да. Он умеет плести интриги, двое его шпионов были здесь. Возможно их настоящая цель была прикрытием.

— Почему тогда дали им уйти? И на мой взгляд в Москве Маркус действовал весьма прямолинейно, устроив резню прямо на улицах города.

— Ха — усмехнулся лугару — Ты не знаешь вожака оборотней. В шестидесятых и семидесятых во время войны во Вьетнаме он уничтожил больше четверти нашей популяции. В результате мы потеряли восточное побережье из-за напавших одновременно вампиров и лугару. Для нас он враг номер один. Мы пытались достать его в начале девяностых, но не вышло…

— Так в чем тогда состоит мое первое задание? — не хотелось слушать очередную лекцию по истории.

Мне совсем не интересно, что там происходило у нашего вида в прошлом. Сейчас важно то, что происходит сейчас.

— Перебраться в Нью-Йорк, и ждать моих приказов. Это все — Курт остановил машину около небольшого здания, похожего на специальную больницу — Здесь лежит Вероника. Я разрешаю тебе с ней повидаться. Но если ты сделаешь хоть что-то, что якобы может помочь ей вылечиться… Я отправлю тебя на передовую в качестве пушечного мяса в Афганистан. Ты понял?

Его угрозы не пугали. Но чутье подсказывало, что командир может применить и более серьезные меры…

— Я понял.

— В таком случае скоро подъедет машина и отвезет тебя в аэропорт.

— Мне надо забрать вещи… — припомнил я.

— Твой дом разнесли вампиры, уж извини… — без тени сожаления сказал лугару, и я не попрощавшись вышел из автомобиля.

Проклятье… Одна хорошая новость за другой. Ладно, там не было ничего ценного, из-за чего действительно стоит переживать…

Тем более, сейчас это и все остальное абсолютно неважно.

В фойе меня встретил врач, и повел вперед по коридору. Будучи человеком, он, тем не менее, имел представление о происходящем.

— То, что она пережила, хватило бы, чтобы свести трех человек с ума… — пока доктор говорил, мимо нас санитары протащили истеричного больного — Наш диагноз — шизофрения. И мы мало что можем сделать…

— А для нее не будет шоком увидеть меня? — на всякий случай поинтересовался я.

— Для нее уже ничего не будет шоком… — с сожалением сказал доктор, впуская меня в палату — Она полностью отрешена от мира… Но естественные потребности тем не менее удовлетворяет сама — нам не приходится за этим тщательно следить. Так что есть шанс… мизерный, но шанс… Что она хоть немного поправится и начнет говорить. Но ни о какой сложной сознательной работе речи уже идти не может.

Чем больше говорил врач, тем сильнее у меня сжимались кулаки.

— Вы можете оставить нас наедине?

— Мистер Коннорс предупреждал об этом… Велел лишь передать, что это будет первым вашим тестом.

Ах вот как? Хочет проверить, сойду ли я с ума и в порыве совершу глупость? Нет, такого он от не получит…

Как только дверь палаты закралась, я медленно подошел к койке, где сидела, уставившись в одну точку Вероника. Ее лицо осунулось, а взгляд потускнел. Руки в некоторых местах все еще перебинтованы, а в запястье воткнута игла капельницы.

От этого зрелища хотелось убежать подальше. Никогда больше не видеть. И просто забыть…

Так я обычно и поступал, не желая связываться с чужими проблемами, думая только о себе. Это искупление? Нет, для меня мало что изменилось. Просто появился кто-то, на кого не наплевать, но это не значит, что отношение к остальным улучшится.

Я по прежнему эгоистичная сволочь. Влюбленная сволочь. И сволочь, которая может испытывать благодарность за спасение своей жизни и попытаться помочь тому, кто рядом и кто этого достоин в моем понимании. Но не более того…

Взяв стул, я сел рядом с кушеткой, взяв руку девушки в свои.

— Ника… — тихо позвал я.

Она посмотрела на меня лишь на секунду, а после вернула взгляд туда, где он и был.

Чего я ожидал? Чуда? Что Вероника придет в себя и кинется в мои объятия? Жизнь с самого детства научила, что этот мир жесток ко всем нам. И будет ужесточаться с каждым днем, пока мы все не передохнем…

Но в тоже время надежда никак не хотела отпускать. А что если действительно я смогу ей помочь? Я чувствую ее разум, чувствую пустоту. Угнетающую пустоту. Может, мне удастся это исправить?!

И убью ее… Для этого нет опыта, ни мощных способностей. Но ведь удалось стать сильнее, даже приобрести новую… А что если развивать это в себе? Да. Вместе с этим карабкаться на вершину власти. Когда никто уже не сможет мне сказать, что я поступил неправильно. И когда можно будет сказать: «Я сам буду отвечать за последствия и мне никто не указ». Да, за это действительно стоит бороться…

— Я вылечу тебя во что бы то ни стало… — прошептал я, прижавшись губами к щеке девушки, нежно обняв ее одной рукой, вдыхая запах будто в последний раз.

Время летело незаметно. Пока длились размышления, прошло два часа. Но доктор не мешал, за что ему моя благодарность.

В фойе я наткнулся на спорящего врача и женщину средних лет или даже чуть больше.

— … Все равно это не дает вам права запрещать мне видеться с дочерью! Я хочу забрать ее в Нью-Йорк вместе с собой!

Тут я вспомнил давний разговор с Вероникой. Ее мать уехал в Нью-Йорк, разойдясь с Ладлоу…

— Простите, вы мать Вероники Тэйлор? — подойдя к спорящим, спросил я.

— Да… — вытирая слезы, сказала привлекательная среднего роста женщина с кудрявой прической светлых волос.

Светлых, как у дочери….

— Я Джейн Тэйлор…

— Простите, мисс, но я как врач вам говорю, что к ней никому нельзя — она еще на серьезной стадии лечения… — продолжал доктор.

— Я только что оттуда — с ней уже можно видеться.

— Вы ставите меня в неудобное положение… — практически одними губами прошептал собеседник — У меня приказ сверху.

— Это уже мои проблемы. А вы идите к своей дочери — второй этаж, третья дверь слева. А вы готовьте документы о переводе в Нью-Йорк. Немедленно.

— Вы об этом пожалеете… — сказал уже громко доктор, стиснув зубы, когда женщина ушла.

— У меня есть для этого все полномочия, можете позвонить мистеру Коннорсу, если вам так угодно — я довольно угрожающе, пусть и хромота портила вид, приблизился к мужчине, возвышаясь над ним благодаря росту.

«Но он не любит, когда его беспокоят по пустякам…» — раздалось уже в голове доктора.

В этот момент я просто упивался властью. Похожей на ту, что обладал у анархистов. Вновь вернулось то чувство свободы, которое, казалось, уже полностью истлело в памяти…

— Хорошо — неожиданно согласился врач — Сами разбирайтесь между собой потом.

На этом разговор окончен — я покинул больницу.

Что это была за выходка? Неужели на меня так подействовали слезы матери девушки? Нет… Просто я отправляюсь в Нью-Йорк, и теперь Вероника точно отправится со мной.

А Коннорс… Он не получит негативных последствий от этих действий. Поэтому с меня спросу нет.

Но почему врачу запретили пускать ее мать? Боятся, что она в бессознательном бреду выложит всю информацию о нас и других видов? Это просто идиотизм… Тем более, что никто не поверит человеку с диагнозом шизофрения. Якобы неизлечимым диагнозом.

Но это мы еще посмотрим…

Нью-Йорк. 19 октября. 2009 год.

Я прилетел в новый город вечерним рейсом, где меня сразу встретили, чтобы отвести в новую квартиру. Нью-Йорк разительно отличался от Лос-Анджелеса. Здесь было похолоднее, более высокая влажность. В целом гораздо приятнее.

А архитектура не шла ни в какое сравнение. С самого детства хотелось увидеть так часто показываемый в боевиках город. И особенно небоскребы. От их вида захватывало дух.

И, главное, мы ехали прямо туда — на Манхэттен. Где за мои заслуги в Лос-Анджеллеской резне вместе с медалью Почета присудили шикарную квартиру в небоскребе. Причем принадлежала она лично мне, и можно с ней делать все что захочешь — хоть продать.

Но пока я не собирался расставаться со столь шикарным подарком. Внутри уже все было обставлено мебелью и электроприборами. Да, возможно, кое-что придется поменять, но потом.

Я запрыгнул на удобный диван, тут же поморщившись от боли, прокатившейся по телу. Да, нога хромать уже перестала, повязки с лица уже сняли, но пока рановато для серьезных действий.

Зазвонил новый телефон в кармане полупальто. Это оказался Коннорс…

— Ты можешь объяснить мне свою выходку в больнице?

Сразу к делу. Вот врач, трепло… Или же за этим следят другие люди?

— Какая разница где ее будут содержать? — невозмутимо ответил я.

— Для меня никакой. Мы собирались перевести ее в Вирджинию поближе к нам.

— А теперь мы переводим ее еще ближе.

— Хорошо — вдруг перестал возражать Курт — Но как я сказал — это будут уже твои проблемы, а не мои…

— Да, босс — лениво протянул я.

— Никак не обращайся ко мне, понял? Эта линия защищена, а так ты вполне можешь выдать меня врагу. Усек?

— Да.

Параноик…

— Завтра у меня к тебе будет небольшое поручение. До связи.

И он повесил трубку.

Значит, сегодня по-настоящему можно отдохнуть. Хотелось забыться. Перестать думать о пережитом хоть на мгновение.

Больше всего я думал о Веронике… Но еще о том, какой след оставила в моем сознании эта резня. О том, сколько смерти и крови было вокруг. Рано или поздно от этого многие сходят с ума. Но некоторые начинают этим наслаждаться. Пока мне с этим не повезло, но все впереди…

А пока надо все это заглушить. Любыми способами.

Поэтому я решил прогуляться по новому городу. Уже давно спустилась ночь, и народу на улицах оказалось не так много. Здесь мне действительно нравилось. Ни тебе поганого родного города, ни гнилой Москвы, ни душного Лос-Анджелеса. Разумеется, здесь можно найти грязные отвратительные районы, но все же гораздо лучше предыдущих примеров.

Через несколько часов я уже давно ушел с Манхэттена, и теперь бродил по более простым улицам. Если раньше еще ощущалось присутствие собратьев, то теперь рядом не было никого, кроме людей.

Тут на другой стороне дороге я заметил, как у бара припарковался мужчина на мотоцикле. И в этом человеке что-то показалось смутно знакомым. Минутку…

Да, точно! Я же видел в Москве! Именно тогда, когда был на перепутье, и решал, идти ли к Дитриху или нет… Но какого черта он забыл в Нью-Йорке и как вообще здесь оказался?

Нужно это проверить, вдруг показалось…

Внутри обстановка оказалась простецкой, но тем не менее, гораздо лучше многих наши баров даже в Москве.

И действительно! Один за столиком сидел тот самый мужик, которого я встретил давным-давно в забегаловке. Частично он помог мне принять решение…

Его прикид ничуть не изменился. Разве что кожаная куртка стала гораздо теплее — все-таки уже не давно не лето.

Старый знакомый тоже заприметил меня, но, судя по лицу, усиленно пытался вспомнить, где мы могли встречаться. Стоило подойти, как он слегка указал на меня пальцем и задумчиво спросил по-русски:

— Пригород Москвы? Парень, находящийся между неминуемой смертью и возможной смертью?

Это вызвало у меня небольшую улыбку. Все-таки есть память у людей…

— Именно — увидев его глазах приглашение сесть, я сел за столик напротив мужика — Ты говоришь по-английски?

— Разумеется — уже на другом языке, улыбнувшись, сказал старый знакомый.

Мне приятно было слышать родную речь, но в тоже время осторожность не повредит. Пусть будет так, что это случайная попойка в баре с незнакомцем. Для обоих проблем меньше будет…

— Как тебя сюда занесло? — спросил я.

— В России началась какая-то чертовщина… Повсюду блокпосты, каждый просит документы. А если чуть выпил, так вообще заставляют слезть с мотоцикла и велят проспаться.

Похоже, оборотни, вытеснив вампиров, начали оккупацию территорий, на которых им не позволялось иметь вооруженные группы.

— И ты решил перебраться сюда?

— Именно — налив то ли бренди, то ли коньяка, байкер залпом осушил стакан — Мне раньше не удавалось исследовать восточное побережье Северной Америки. Наверстываю упущенное…

Я же заказал пива для начала. Не хочется сильно надираться — завтра ведь встреча с Коннорсом и права на ошибку нет.

А пока можно провести вечер в хорошей компании, благо человек оказался интересным собеседником, имея нехилые знания во многих областях. Еще бы — два высших образования и множество увлечений, помимо рассекания шоссе на мотоцикле. Я рядом с ним чувствовал себя ничего не знающим неучем, но это ничуть не смущало.

Время летело незаметно и, казалось, время словно остановилось…

Нью-Йорк. Эмпайр Стейт Билдинг. 20 октября. 2009 год.

… и я очнулся, стоя перед знакомым небоскребом. Да, конечно, как не узнать одно из самых знаменитых зданий города? Стоп, тут что-то не так. Наверное взял что-то очень крепкое и вырубился, и теперь сплю. Но, не похоже…

Болела голова, и сильно мутило. Не имея выбора, я вошел внутрь, подходя к ресепшену.

— Мне нужно в уборную… — едва ли не пошатываясь, слабым голосом сказал я девушке.

— Простите, сэр, вам придется уйти… — она уже хотела звать охранника, стоящего напротив.

И тут я вытащил запасное удостоверение полицейского. Все-таки хорошо пришла идея сходить на пепелище дома в Лос-Анджелесе. Оказалось, что снесло только полдома, и там удалось взять несколько вещей. Как эту.

— Я полицейский, видишь! — повысив голос, наглел я, не в силах переносить боль и тошноту.

Девушка поколебалась, но все же указала на дверь неподалеку, сделав еще знак охраннику. И заодно быстро успела записать номер жетона и взялась за трубку телефона. Ничего, мой жетон еще действителен…

Чуть ли не забежав внутрь уборной, я закрылся в кабинке, где меня вырвало одной лишь жидкостью. Правильно, поесть не удалось…

Так, нужно вспомнить, что со мной было. Я болтал со своим старым знакомым, мы пили, потом где-то в четыре утра, он подвез меня на мотоцикле к дому, где и расстались. Но меня почему-то потянуло не домой, а куда-то еще. И как отрезало…

Смыв все, я подошел к раковине и, открыв кран, жадно начал пить водопроводную воду, не обращая внимания на людей в деловых костюмах вокруг. То, как они смотрят, волновало в последнюю очередь.

Утолив жажду, я достал мобильный телефон. Уже двадцатое число! Семь часов вечера! Где мне удалось проболтаться столько времени?..

Также пришло сообщение от Коннорса. Он назначил встречу в шесть часов в Эмпайр Стейт Билдинг. Заодно скинул свои точные координаты. Совпадение, конечно, приятное, но я уже опоздал на час. Нужно торопиться!

— Простите, у меня назначена встреча на семидесятом этаже в офисе мистера Зейна — обратился я все к той же девушке на ресепшене, выйдя из уборной.

Охранник косился на меня, но похоже они уже проверили мой жетон.

— Что же вы все опаздываете? — неожиданно сказала она — Мистер Зейн не любит ждать.

Коннорс взял себе псевдоним?

— У вашего жетона есть уровни допуска к нам, но не все. Просим вас не бродить по подсобным помещениям.

Да, пожалуйста. Что-то здесь не так. Почему-то до сих пор кажется, что мне все это снится…

Пока лифт поднимался на нужный этаж, мне становилось легче с каждой секундой. И как только двери со звоном открылись, я уже чувствовал себя полным сил.

Девушка мне подробно объяснила, где находится кабинет, но все же сложно не заблудиться в этой мудреной архитектуре коридоров.

Когда я почти приблизился к цели, я услышал, как кто-то выломал дверь, и крик.

— Вы кто такие?!

После послышалась стрельба. Включилась сигнализация, и позади меня быстро опустилась стена из пуленепробиваемого стекла.

Что делать?! Проломать стекло? Можно, да только услышат. У этих парней наверняка есть серебро, а в открытом коридоре им не составит труда меня завалить. Нужно попробовать их обезвредить. Отсиживаться бесполезно — они могут отступать этим путем.

Бесшумно подойдя ближе, я спрятался за дверью. До меня донесся запах крови, нескольких мертвых лугару и десятка людей. А также слабенький запах собрата, спрятанный просто под убийственной концентрацией никотина, и еще один неизвестный. Не вампир, что-то более близкое к оборотням…

— Клади взрывчатку… — раздался хриплый и, надо сказать, довольно скованный голос.

Тут, похоже меня почувствовали, и собрат пошел проверить, кто там за дверью. Я действовал молниеносно, на одних лишь инстинктах.

Прикосновение рукой к двери, и она тут же быстро замерзла, образовав длинные сосульки. И в тоже время я резко толкнул ее вперед, и достаточно твердые ледяные образования проткнули лугару руку, отчего тот выронил автомат.

Стоило ворваться в просторный зал для заседаний, заполненный трупами, как на меня направил оружие его подельник, одетый в черную маску спецназа. Слабая волна телекинеза заставила неизвестного оборотня поднять дуло пистолета-пулемета вверх, стреляя в потолок. Второй противник тем временем оторвал руку от двери, но сосулька осталась торчать в его запястье.

Я действовал молниеносно — образовавшийся в воздухе неровный осколок льда врезался прямо в лицо лугару. И разбившийся кусок не просто оставил шрамы, а натурально сорвал ему половину лица, словно это была какая-то маска. Повсюду на кровоточащей плоти были какие-то странные серебристые вкрапления…

Параллельно еще одна волна телекинеза отбросила его напарника на большой стол для конференций.

Пришедший в себя собрат, стиснув зубы от боли, начал создавать в руке огненный шар. Накинувшись на оборотня, я выбил из его рук оружие и, крепко схватив за плечи, перевернул так, чтобы огонь поразил его спину, а не меня.

После этого оборотень вырвался из хватки и начал меня избивать кулаками по лицу, пока лугару тушил его льдом.

— Беги! — крикнул тот, и собрат стремглав побежал к окну, выпрыгнув из него, несмотря на высокий этаж.

Пока оборотень отвлекся, я отбросил его телекинезом и, создав десяток кусков льда, начал зашвыривать ими врага. Они создавались из влаги вокруг, поэтому имели красноватый оттенок, потому что весь пол вокруг был залит кровью.

Но противник показывал неимоверную ловкость, которую я не видел даже у вампиров. Совершая кульбиты в воздухе, уклонившись от всех снарядов, он достиг меня и выхватил нож, целясь в сердце. Но я вовремя выставил ладонь, и нож вонзился точно в середину и лишь слегка вошел в грудную клетку. Холодное оружие имело серебряное лезвие, и причиняло страшную боль. Но это лишь троекратно усилило ярость.

Ударив врага под дых, заставив отшатнуться, я, даже не вытащив нож их ладони, вонзил его в плечо врага, ближе к шее. И надавил сверху на рукоятку здоровой рукой, вонзив лезвие достаточно глубоко.

Пока оборотень пытался вытащить обеими руками, я создал огненный шар и ударил им прямо в его лицо. Черная маска моментально сгорела, освобождая густые кудрявые волосы, и оставила сильные ожоги. Все-таки вырвав лезвие, освобождая нас обоих, противник отпихнул меня ногой, а после попытался активировать взрывной заряд в сумке. Но я схватил пистолет-пулемет, лежавший рядом и высадил целую очередь, едва не попав по взрывчатке. Пули пробили бок и руку оборотня, отчего тот отшатнулся, кашляя кровью.

Несмотря на опасное ранение, он побежал к выходу из конференц-зала. Еще одна ответная очередь разломала коленную чашечку. Но и это не остановило подонка.

Зажимая рану на груди кровоточащей рукой я, уже не осознавая, что происходит вокруг, бросился следом. И обнаружил мертвого оборотня, медленно сползающего по стеклу, закрывшему коридор.

Тут стекло поднялось, и в коридор вбежали охранники в броне и касках с тяжелыми винтовками. Также еще один отряд ворвался, разбив окна в зале.

— Стоять! Не двигаться! Бросай оружие!

Я послушно бросил пистолет-пулемет и встал на колени, заведя руки за голову. Кто были эти клоуны? Коннорс знал об этом и отправил меня на смерть? Хотел обвинить, что я это сделал? Или же это странное испытание в особых условиях?

По крайней мере, меня не застрелили на месте…

Целых два часа я просидел в кабинете под присмотром двух охранников. Заодно меня осмотрел врач и обработал мои раны, перевязав новые и проверив старые. В голове вертелось много вопросов, но никто не собирался давать мне ни одного ответа.

Пока, наконец, в кабинет не ворвался Коннорс. Черт, от этого парня просто разило электричеством во все стороны от ярости…

— Какого хрена ты сюда приперся?! Что ты здесь забыл?! — он ударил ладонями по столу, за которым я сидел.

Ничего себе…

— Вы сами меня вызвали… — но мне не дали закончить.

— Куда я тебя вызвал?! Я тебя вызвал в шесть утра в Крайслер Билдинг! А ты куда-то свалил!!!

— Но… — я достал уцелевший в битве телефон из кармана и проверил сообщение.

И правда… Шесть часов утра. Крайслер Билдинг. Семидесятый этаж. Мне другое привиделось в пьяном бреду?

— Просто все указывает на то, что ты сотрудничаешь с террористами! — вновь взорвался Курт.

— Нет, не указывает — в кабинет вошел высокий лугару, совершенно лысый, одетый в зеленую военную форму с множеством нашивок.

От него веяло небывалой мощью. Даже большей, чем от Курта…

— Генерал Армстронг? — в голове командира внезапно возникло почтение.

Неужели он на него способен? Вроде бы он смотрит на всех, как на ничтожеств.

— Выйдите — приказал генерал охранником — Садись, Курт. Будем разбираться.

В руке гостя оказалась небольшая папка.

Когда оба лугару сели передо мной за стол, Армстронг достал фотографию.

— Ты знаешь его?

На фотографии был изображен кудрявый мужчина. Тот самый, которого я пристрелил…

— До сегодняшнего дня никогда не видел…

Командиры пронзительно смотрели на меня, стараясь что-то разглядеть. При этом мне казалось, что генерал плотно держит мой разум с помощью своих мощных способностей, сканируя как ему вздумается…

— Не врет…

— Ему нельзя верить — возразил Коннорс — Они, русские, скрытные твари…

— Оставь свой расизм для реальных врагов — новый гость одарил его жестким взглядом — А мимика его лица не врет, Курт. Ты в курсе, что мы этим от людей не отличаемся?

Моему командиру пришлось замолчать.

— Это Калеб Берч. Оборотень-лис. Бывший боец британского SAS. И бывший член наемнической группировки «Тормент». И он напал на встречу нескольких наших важных агентов с нашими… спонсорами…

— Ему незачем это знать.

— Курт, заткнись. Мы еще должны узнать, кто это сделал, и парень может нам помочь. Верно?

От его взгляда глубоких голубых глаз вновь вернулась та самая тошнота. Это допрос… И лучше не умалчивать деталей. Потому что чутье подсказывало, что моя жизнь может оборваться в любой момент.

— С ним был еще один — начал я, игнорируя ощущения — Лугару. Его запах было сложно различить — он неимоверно накурился. Во время битвы… — события проносились перед моим глазами — Я врезал ему ледышкой по лицу, и с него слезла половина кожи…

— Были серебряные вкрапления? — неожиданно оживился генерал.

— Да.

— Никто давно не использует серебропластику — это бред — вновь вмешался Коннорс.

— Мы — нет. А тот, кто хочет спрятать себя настоящего — да…

Похоже, я понимал о чем они говорили. Только название процедуры странное. У нелюдей все заживает и достаточно быстро. Любая пластическая операция сойдет на нет под действием регенерации. А вот если положить под новую кожу серебро, то ничего не срастется, пока его не удалить. Черт, это же неимоверно больно. У меня и то рука сильно ноет, а ножа в ней давно нет.

— Он сидел на обезболивающих, поэтому не мог драться в полную силу — ему сложно было бы концентрироваться — вслух рассуждал генерал — Скольких предателей из ЦРУ мы еще не выследили? — спросил он Курта.

— Человек пять-семь… — пожал плечами мой командир.

Пока они рассуждали, в памяти начали пробуждаться странные воспоминания. О той резне в Лос-Анджелесе. Самый ее конец.

Да, точно. Этот кусок выпал из моей памяти. Я раньше размышлял, куда делся вампир Вильхем. Но не спрашивал о нем.

А теперь всплыл тот самый отрезок, когда лейтенант подбежал к какому-то типу в противогазе.

Нет, это глупо. Могут ли два теракта быть связаны? Лос-Анджелес — это все проделки Маркуса. А здесь что-то другое…

Но попробовать все же стоит.

— Вампир Вильхем — лейтенант Самаэля — был членом Тормента? — спросил я, чем вызвал удивление у обоих.

— Это тот, с кем ты оборонял участок в Лос-Анджелесе? — уточнил Коннорс.

Я кивнул..

— Да, был, а что?

Тогда я рассказал о том, что тогда произошло.

— Это к делу не относится — это наверняка внутренние дела вампиров — возразил Армстронг.

— Нет — не согласился Курт — Этот кровосос был в немилости у повелителя и ушел в Тормент, а всего год назад вновь вернулся под его крыло, чем-то заслужив признание. Еще… Оборотень-волк Макаров тоже состоял в этой организации. А также медведь Рэй… Эти двое свалили из города, когда началась заварушка, но все трое находились там, когда была вся эта суета с убийством брата конгрессмена Ладлоу…

Интересно… Лугару же сам признался, что не лезет в шпионские игры и вообще в них плох. А тут резко открылись дедуктивные способности.

— Отличная версия. Почему никто не проверил это раньше? — строго спросил генерал.

— Потому что никто не проверяет бывших членов сторонних организаций…

— Тормент состоял лишь из шести человек, прежде чем распался — здесь Армстронг с трудом сдерживал злость на Коннорса — Так… Найти их всех, в том числе этого странного лугару.

— Есть, сэр…

— А ты — генерал перевел взгляд на меня — Ты оказался в нужное время и в нужном месте. И твои действия очень сильно помогли нам. Я перевожу тебя в ряды ФБР в отдел по борьбе с терроризмом. Я уверен, что у тебя будет большое будущее…

— Но… Его туда нельзя — он вообще чужак! — попытался спорить Курт, вскочив со стула — Его тут вообще не должно быть! Мы его найти весь день не могли!

— Он уже давно доказал, что ему можно доверять, полковник. То, что ты ему не доверяешь, еще ничего не значит. Тем более у тебя слишком много личных причин для ненависти, которые затмевают объективное мышление.

Встав, генерал покинул кабинет, оставляя нас одних.

— Ты все равно как-то с этим связан — не глядя на меня, сказал мой уже бывший командир — Я буду наблюдать за тобой… И стоит тебе оступиться, как я буду рядом…

После этого он тоже ушел, громко хлопнув дверью.

В голове был просто водоворот мыслей. Все произошло так быстро, что сложно сориентироваться. Оказывается я ликвидировал опасного террориста, помог раскрыть запутанное дело, и теперь меня назначили агентом ФБР…

Разумеется, этот шаг вверх по карьерной лестнице не мог не радовать. Но все же, почему меня сюда потянуло? Почему по-другому прочиталось СМС сообщение?

И где я вообще пропадал весь день? Как ни пытайся вспомнить, все без толку.

Пора завязывать с длительными прогулками и посиделками в барах. И внимательно следить за собой. Не хватало еще сойти с ума… Иначе Веронике уже не помочь. И мне никто не поможет…

Техас. Амарилло. 4 ноября. 2009 год.

— Вижу подозреваемого… — доложил я в небольшой передатчик в ухе, сидя за рулем неприметного серого автомобиля с тонированными боковыми и задним стеклами.

На мне был одет хороший черный костюм с галстуком. И на заднем сиденье сидело еще два агента ФБР. Один с зачесанными назад каштановыми волосами, а другой с более свободной прической, брюнет, с небольшой бородкой и усами. И обоим на вид лет тридцать. Первого звали Хэнк, второго Фредди.

Было неуютно рядом с ними. Казалось, что даже не будут слушать двадцатилетного юнца, но нет. Никакого высокомерия или другого, чего я уже насмотрелся от других лугару. Даже несмотря на множество странных подробностей моей жизни. Наоборот, все начали относиться даже с некоторым уважением. Кроме Коннорса, разумеется…

Что же нас занесло так далеко от Нью-Йорка, в Техас? После таких крупных терактов наша разведка заработала на полную мощность. Враги после фиаско скрылись, залегли на дно. Но наверняка не отказались от своих планов. И теперь Макаров — мой старый знакомый — шел по улицам города на юге страны. Все бывшие члены Тормента как сквозь землю провалились, и тут, пожалуйста, как на блюдечке. Пора его взять и как следует допросить.

После перевода я прошел краткое дополнительное обучение, где удалось выучить несколько новых приемчиков. И после был в основном на подпевках — дедуктивная деятельность, которой занималось это агентство внутренней безопасности, совсем не для меня. Даже предполагалось, что этим делом займутся только лучшие.

Как бы не так. Я собирался лично положить конец ублюдкам, которую устроили резню в Лос-Анджелесе. Отомстить за Веронику, Митчелла и за всех остальных…

Мне нечасто удалось навещать девушку, когда ее перевезли в Нью-Йорк. Но каждый раз, когда мы виделись, надеялся на чудо. Но чудес не бывает…

Как и сейчас. Что-то снова пошло не так.

— Машины с первой по пятую — быстро гоните северо-западный район — передали из центра по рации.

Сразу появилось плохое предчувствие. Наша машина была под номером семь. И мы оставались на местах.

Макаров подошел к дверям местной психбольницы окраине города и огляделся. Пусть все агенты держались на почтительном расстоянии, наверняка все уже почуял. Даже специально организованная пробка на шоссе для маскировке на не помогла. К сожалению, не было приказа «стрелять на поражение».

Что ему понадобилось в психушке в километре от города? Помедлив, он все же вошел.

— Берем его — раздалось по рации.

Как раз самое время. Зачем медлить? Это глупо…

К тому же, не покидало ощущение, что начальство что-то не договаривает. В этом месте что-то странное, жуткое. И никак не объяснить эти чувства.

Вытащив серебристую Беретту, я отправился с новыми напарниками к высокому забору, который закрывал сад в задней части больницы. В этой части страны климат оказался совсем другим — гораздо теплее и более засушливым. Сейчас довольно жарко пекло солнце, несмотря на осень.

Легко преодолев преграду, мы пошли к заднему входу в здание. Внутри началась паника. Но не слышно никаких выстрелов.

Но стоило нам вбежать внутрь вместе с другим отрядом, как никого внутри уже не оказалось. Ни больных, ни персонала. Даже следов крови не наблюдалось.

И тут где-то под нами заработало что-то громоздкое.

Я вместе с напарниками пошел проверить подвал, в то время как остальные начали прочесывать здание, пытаясь найти Макарова или еще кого-нибудь.

Подвал имел несколько этажей, перекрывавшихся мощными дверьми. Зачем это строить? Неужели наверху не хватает карцеров для особо буйных…

В конце концов мы уперлись в тупик. Это была дверь большого лифта, ведущего под землю. Толстенные створки способны выдержать взрыв сотни килограмм тротила. А панель требовала ключ карту для входа.

— HQ — они перегнали всех пациентов в какой-то подземный бункер — доложил Фредди начальству — Ждем следующих приказов.

Я тоже слушал разговор, и понял, что в штабе происходит громкая ругань.

Следующим приказом было поехать к какой-то старой шахте в двух километрах отсюда. С нами отправился еще один отряд, а остальным велели разъехаться по штату. По слухам, мобилизовывались все войска в штате…

Угольная шахта тоже оказалась закрыта большой железной дверью, но двое лугару ее выломали с легкостью.

И мы пошли вшестером, держа оружие наготове.

— Далеко в правом коридоре должен быть секретный проход — с шипением доложили из штаба.

Связь была такой же плохой, как в бункере под психбольницей. А вскоре вообще пропала.

Нам не нужны были фонарики, и мы старались передвигаться как можно тише, ловя на слух каждый посторонний шорох.

То, что нужно, нашлось крайне быстро. Старая шахта лифта тянулась далеко вниз. Прыгать решили по одному. Хэнк прыгнул первым, затем я. Мне удалось научиться нормально приземляться с помощью телекинеза.

После открытия новой способности мои остальные силы возросли. В том числе и ментальные. Я мог читать мысли многих людей, а они даже не замечали моего вторжения. Это то, что нужно. Еще на шаг ближе, чтобы помочь Веронике…

— Мне это все не нравится… — вновь заныл один из лугару.

Его нельзя в этом винить. Кому понравится темный, давящий на психику туннель?

Тут Фредди поднял ладонь, заставляя всех остановится. Вдалеке послышались чьи-то быстрые шаги, потом их стало больше, и неизвестные перешли на бег.

Из-за поворота на нас выбежал странный обритый оборванец, весь перемазанный в черном, с киркой на перевес.

— Огонь! — скомандовал я, метко прострелив голову нападавшего.

— Зачем? Это же просто обычный псих… — начал было возражать Хэнк, но тут выбежало еще пять таких же уродов.

Вооруженных также кирками, гнилыми досками и все, чем подвернется под руку. Двое агентов решили сэкономить боеприпасы и попросту подожгли двоих психов.

Но дальше мы почувствовали запах лугару. И не одного…

— Нет смысла ждать — прорываемся — предложил я.

Остальные не стали спорить.

Идя одной шеренгой по туннелю, мы подстрелили еще нескольких сумасшедших, забившихся в угол и скулящих. И тут навстречу выскочил первый лугару. Первый же удар его молнии попал в одного из наших, и его глаза взорвались, и из всех отверстий хлынула кровь, после чего агент рухнул замертво.

Стрельба прекратилась только тогда, когда изрешеченное тело врага упало рядом со старой вагонеткой. И у нас опустели обоймы.

Хэнк хладнокровно взял запасной боезапас у мертвого товарища. Тут позади обвалился туннель, завалив путь к отступлению. Видно, что завал не удастся разгрести даже объединенными усилиями. Все эта шахта настолько старая, что полностью не стабильна. В любой момент может завалить…

— Вот, здорово… Что за чертовщина здесь твориться — риторически спросил Фредди, переведя взгляд с завала, осматривая труп психованного лугару.

— Он из этой психушки — сказал очевидное я, глядя на его одежды.

— Нет, он из того бункера — покачал головой Хэнк — А вот эти — он указал назад, где лежали трупы людей — Действительно из психушки.

— Я слышал об этих заведениях — сказал один из напарников — Некоторых психованных собратьев можно вернуть к жизни, и наше руководство организовало эти учреждения… И их расположение совершенно секретно.

— Главное, чтобы нас не грохнули за то, что мы узнали — хмыкнул я.

Но все мое хладнокровие было напускным. Глядя на тело напарника, мне больше и больше становилось не по себе. Теперь, когда в моей жизни появился кто-то, кто не безразличен, страх смерти стал гораздо сильнее. Здесь нельзя умирать…

— Смысл? — пожал плечами Фрэдди — Эти террористы знают, значит, теперь знают все. Наверняка эта мразь вырвалась на свободу отсюда… Нашим наверху не поздоровится.

— Нам в первую очередь не поздоровится — вновь завел пластинку нытик — Нужно выбираться отсюда! Вы видели, что эта тварь сделала с Томасом!

Как он вообще попал в ФБР? Но не стоит всех судить по себе — не все такие морально устойчивые…

— Заткнись — тихо сказал Хэнк — Мы будем искать выход, но если нападем на след террористов, то наш долг их остановить.

После мы двинулись дальше, по дороге размышляя над произошедшим. Похоже, что враги смогли прокопать в старой шахте путь к бункеру под психушкой. И вытащили всех безумных лугару, заодно прихватив всех психов и персонал наверху. Но зачем это делать? И как им удалось успокоить тех, кто наверху? Нет, лучше спросить — как их не разорвали те психи, что внизу? Тут определенно что-то не так…

Мы медленно побежали дальше по туннелю. Он разветвлялся, и заблудиться здесь оказалось проще пареной репы. И с каждой секундой у каждого из нас началась жуткая мигрень.

— Это вторжение… — держась за голову, прошептал Хэнк — Выставьте барьер. Все!

Меня этому научили в ФБР. Выставить барьер означало никаких мысленных контактов с напарниками, не пытаться прочесть чьи-то мысли, и вообще постараться полностью заблокировать себя.

Но один из агентов видимо плохо этому учился и заорал на весь туннель схватившись за голову. И тут направил пистолет на лугару, который ныл все время, и пустил ему несколько пуль в грудь. Хэнк, стоявший рядом, решил не рисковать, и свернул собрату шею.

А пристреленный агент скончался от выстрела в сердце. С нас всех это тут же сбило спесь.

— Так, успокойтесь… — прошептал Фрэдди — Он не может взять нас под контроль. Нужно выбраться отсюда и доложить…

— Я тоже не хочу связываться с этим лугару… — также тихо ответил я, стараясь не смотреть на мертвых агентов.

По ментальной силе он превосходил многих и даже взял под контроль подготовленного ФБРовца… Нам с ним не справится — тут нужны силы посерьезнее.

Я принюхался. стараясь почуять, где выход.

— Похоже, мы сможем выбраться там…

Продолжая плутать, мы либо упирались в тупики, либо на новые ответвления. И из шахт мы неожиданно попали в странные каменные коридоры. Судя по всему, построенные очень давно древней цивилизацией.

— Туннели майя, черт возьми… — безрадостно сказал Хэнк.

Я потрогал камень. С какого он такой теплый? И изредка на нем попадались темно-синие тонкие, светящиеся, словно фосфорные, нити. Оказалось, что это царапины на камне.

— А вот про эти развалины слышал я… — оглядевшись, начал объяснять Фредди — В США их нашли несколько штук, и держат в полном секрете… Над многими построены базы.

— Что же это за коридоры? — спросил его приятель.

— Если бы я знал…

— Там движение впереди — заметил я, целясь вперед из пистолета.

Оказалось, что дальше по коридору был перекресток, и из-за поворота вышла небольшая группа неизвестных, направившись по тому же коридору, что и мы, только в другую сторону. Но узнать их оказалось несложно…

Волк-оборотень Макаров. Тот самый лугару из Нью-Йорка, только теперь в маске. Вампир Вильхем. Загадочный человек в противогазе из Лос-Анджелеса. Почти весь Тормент собрался в этом месте…

Вдруг они остановились, и мы тут же открыли огонь. Но вперед вышел лугару с маской на лице, выставив руку вперед. Пули не пролетели через выставленное поле телекинеза. Наоборот, отлетели назад, больно ударяя по лицу.

— Уничтожить — приказал человек, доставая из-за спины снайперскую винтовку.

Бесполезно убегать — в таком длинном коридоре мы открытая мишень. Сами загнали себя в ловушку.

Но тут я заметил, что потолок над перекрестком сделал не из того же странного, неизвестно насколько прочного материала, что и стены. Он был вроде глиняным, а главное из него почему-то торчало много старых досок. Все же стоит попробовать что-то сделать…

«Выставьте щиты, если сможете…» — попросил я, после чего начал пускать один за другим огненные шары в потолок.

Сухие разваливающиеся доски тут же вспыхнули. Тем временем враг сделал первый выстрел. От выставленных щитов обоих лугару пуля лишь изменила траекторию, чиркнув по стене. А этот гад пятнадцать пуль за раз остановил!

Тем временем я мысленно сказал напарникам отступать, надеясь, что затея сработает. Следующая пуля прострелила насквозь плечо Хэнка, выбив ключицу. Из-за чего и без того хлипкий щит совсем ослаб.

В потолке сгорели все доски и, казалось, что все это было глупо. Но в следующий момент потолок обвалился несколькими крупными валунами и одной вагонеткой. Над нами действительно находилось ответвление шахты. И какое нестабильное ответвление!

Перекресток продолжало засыпать. Теперь все враги начали стрелять, но им мешали падающие камни. Однако человек действовал хладнокровно. Третья пуля попала Фрэдди в голень, раздробив кость. Четвертая — попала в легкое.

Хэнк подхватил падающего напарника и потащил, в то время как я пытался стрелять в ответ. И последняя пуля, прежде чем перекресток окончательно засыпало, попала мне в живот, застряв там. Даже кевларовый бронежилет не помог.

Все предыдущие ранения… Это лишь комариные укусы. Мои внутренности выжигало нестерпимым огнем. Отнимались ноги. Промелькнуло желание убить себя, лишь бы прекратить эту агонию.

Мы все же успели дойти до поворота и вернулись обратно в шахту. Сзади послышался новый грохот и чьи-то быстрые шаги. Этот лугару попросту снес баррикаду…

Помогло ли нам это? Вряд ли — из одной мышеловки угодили в другую. Просто вместо открытого коридора умрем в лабиринтах трещащей по швам шахты. Цепная реакция продолжалась — вокруг все обсыпалось и дрожало.

Но я просто шел вперед, еле передвигая ноги, зажимая правой руку кровоточащую рану на животе. Вся нижняя часть белой рубашки покрасилась в красный.

Я уже не обращал внимания на напарников. Один пытался вытащить другого. Но уже ясно, что он не жилец. И теперь они оба погибнут.

А мне уж точно не хотелось разделить их судьбу, а убеждать Хэнка нет времени…

Поэтому я сунул пистолет во внутренний карман пиджака и побежал что есть сил вперед. Зрение с трудом удавалось фокусировать. Обваливающиеся коридоры шахты виднелись одним бесконечным черным желобом. В пистолете осталось пару патронов — еще не поздно. Врагу не будет радости забрать мою жизнь…

Казалось, что все тело превратилось в один сплошной комок боли, и мысли о самоубийстве продолжали совращать мой разум. Но жажда спастись все же оказалась сильнее.

Я слышал, как сзади раздались выстрелы даже сквозь стук в ушах и звуков разрушающейся шахты. Передо мной возникла преграда в два метра — старая лестница полностью сгнила. Собрав все силы, я прыгнул даже чуть выше, чем надо. И приземлился неудачно — ударившись раной о булыжник. Тут крик не смогло ничего заглушить…

Но боль в этот раз только придала сил. Разозлила. Проход за мной обвалился, и я продолжил петлять по коридорам. Враги отстали. Но надолго ли?..

А если и так — что толку? Умереть в этих туннелях мучительной смертью совсем не лучше. Отвлекая себя любыми размышлениями, стараясь отвлечься от боли, я не заметил, как уперся в железную дверь. Несколько ударов плечом снесли ее с петель.

И это оказался запасной выход из шахты! Вокруг была гористая возвышенность, которая скрывала вход. Через десяток шагов я заметил, что вокруг ничего нет. Но где-то вдалеке виднелись дома…

Солнце уже садилось, но казалось, что я в пустыне. Каждый шаг оставлял позади одну или две капли крови. В горле пересохло, а боль с новой силой пыталась парализовать конечности.

Цель, до которой вроде всего двести метров, оказалась гораздо дальше.

А вблизи я понял, что это ферма. Перемахнуть через метровый забор, пусть и с колючей проволокой, не составило труда. Через посевы кукурузы я неумолимо шел к дому, пока обычная, не серебряная пуля, не впилась мне в плечо. Но уже наплевать…

Следующая пуля врезалась во второе плечо. Следующая ожидалось в голову, однако навстречу в поле вышел лугару, одетый в джинсы и рубашку с винтовкой в руках. Лицо не удалось разглядеть, прежде чем я упал без сознания прямо на поле…

Техас. 5 ноября. 2009 год.

Во сне мне грезился госпиталь. Где заботливые врачи оперативно вытащили пулю и обработали рану. Как в прошлый раз. Но реальность как обычно оказалась гораздо жестче…

Я очнулся от нового приступа боли. Серебро все еще внутри, и его действие ничуть не ослабло. Если не усилилось.

Рядом хлопотал тот самый лугару, что палил в меня. Его пули все также сидели в плечах, но причиняли лишь небольшой дискомфорт.

— Лежи! — голос звучал оглушительно — Ты и так потерял много крови.

Я лежал на современно обставленной кухне на столе, который уже порядочно окрасился кровью. Сквозь большое окно было видно, что время уже давно перевалило за полночь.

— Вытащи… пулю… — мой хрип звучал совсем слабо.

— Я не врач — ответил мужчина, зажимая получше рану на животе полотенцем или что-то в этом роде — И не буду рисковать. Я вызвал доктора, и он уже давно должен быть здесь…

— Ааа! Вытащи! — взревел я, выгибаясь, дергая ногами.

— Я… не могу… Да и пинцета нет…

— Тогда дай мне нож!

— У тебя руки трясутся — ты сам себя порежешь и сделаешь хуже!

— Так отвези в больницу!

— Не могу… Ты не первый, кто сюда пришел. Был еще один наш собрат, и тот спятивший — пытался оправдаться лугару — На дорогах опасно — по телевизору передали оставаться в домах…

Бесполезный идиот. Рука потянулась к пистолету в пиджаке, но тот лежал на другом столе — не дотянуться. Тогда я начал в отчаянии биться затылком об стол.

— Вот, у меня есть обезболивающее… — он протянул пузырек.

Вырвав, я заглотил половину таблеток. Вовремя протянутый стакан воды помог не подавиться. От этого ненамного станет легче.

— Дай телефон!

Мой уже не жилец — разбился во время побега из шахты. И передатчик где-то потерялся.

Связь на месте, номер экстренного вызова невозможно забыть. Осталось лишь дозвониться и дождаться помощи.

— Назовите себя — раздалось в трубке.

Я со стоном перевернулся на бок, прижимая окровавленной рукой телефон к уху.

— Агент Алан Грей… Отдел по борьбе с терроризмом… Требуется особая линия…

Меня тут же переключили на другой телефон, где удалось рассказать все, как есть.

— Мы вышлем помощь, но не обещаем, что она подойдет скоро — у нас здесь много проблем…

— Я тут подыхаю! — крикнул я в телефон — А придурок рядом не знает даже азов первой помощи!

Даже мрачный взгляд лугару не изменил этого мнения. Но собеседник остался непреклонен. Что же у них там произошло?..

— Простите, я ничем не могу помочь. Постарайтесь оказать себе медицинскую помощь сами…

— Пошел ты! — я в ярости выкинул телефон и, стиснув зубы, поднялся с кухонного стола, тут же упал на колени на пол.

Лугару тут же кинулся на помощь. Благодаря ему удалось доковылять до стойки с ножами и выхватить первый попавшийся. Отмахнувшись от собрата, я сел на пол, прижавшись спиной к стене, срезая пуговицы рубашки, обнажая рану.

От этого зрелища его передернуло. Слабак…

А ведь дальше хуже. Руки и вправду дрожали и почти не слушались. Тяжелейшим испытанием оказалось расстегнуть бронежилет. Но все же после нескольких минут это удалось, как и потом расковырять рану. Сил кричать не осталось, сквозь стиснутые зубы прорывались глухие стоны.

И все же мне удалось зацепиться за край снайперской пули и резко выдернуть ее.

Такое неимоверное облегчение ни с чем не сравнить. Заодно удалось выковырять две другие пули.

Собрат тем временем не смог сопротивляться порывам желудка и побежал в туалет, но вскоре вернулся.

Я уже тем временем смог встать на ноги.

— Мне нужно в душ и аптечку…

Вся агрессия сошла на нет. Даже хотелось извиниться в порыве за грубости. Но не в этот раз.

Оказавшись в ванной, я разделся и залез в душ. А после прижег зажигалкой и мастерски перевязал рану. Но намного это положение не улучшит. В ближайшие полдня из меня никакая боевая единица. Потеряно достаточно крови, организм истощен. Не говоря уже о серьезной ране — ни пить, ни есть нельзя нормально… Да и старые двухнедельной давности разболелись.

В ванну вошел лугару и предложил одежду, но я отказался — он будет комплекцией побольше, да и мне все равно в чем ходить. Согласился разве что на футболку взамен порванной рубашки. А вот костюм выглядел плачевно — заляпан кровью и в грязи. А бронежилет с дыркой все еще может пригодиться.

Стоило вернуться в комнату, как собрат предложил перекусить. Нельзя, не соображает разве…

И почему он так стремится помочь? По доброте душевной или потому что увидел удостоверение, которое теперь лежало рядом с пистолетом?

Мне удалось разглядеть лицо получше. Мужик средних лет, брюнет. А по поведению вообще странный. Сразу видно, что гражданский. Но его беспомощность просто удивляла. Хотя, и на родине такое не редкость…

— Мне нужно попасть в Амарилло… — сказал я, забирая удостоверение и пистолет, в котором осталось два патрона.

Ну, и еще последняя обойма.

— Город на военном положении — сообщил севший на диван лугару, закуривая — Там хаос, идут бои..

Мне бы тоже не помешало. Вот только сигареты все пропитались кровью. Но мужчина тут же додумался угостить своими. Курит какую-то фигню, но лучше, чем ничего…

— Плевать… Машина есть?

— В ремонте.

Здорово…

— Ты говорил к тебе заходил еще кто-то до меня… — вдруг вспомнил я — И как — помогли обычные пули?

— Конечно нет — посмотрев на свою винтовку рядом с диваном, сказал лугару — Он меня сильно порезал, правда обычным ножом, прежде чем удалось его оглушить…

— То есть он живой?! — встрепенулся я.

— Да… В подвале дома…

Вот резко соскакивать со стула не стоило — в глазах поплыло.

— Покажи…

В подвале свет включился автоматически. В центре лежал связанный по рукам веревкой лысый псих из той больницы — запах знакомый. Хорошо, что до сих пор без сознания.

— Нужно передать его куда надо. Твое подкрепление скоро приедет?

— Не нужно никуда его передавать — я вытащил пистолет и прицелился в голову.

— Ты что! — вступился за психа собрат, пытаясь вырвать оружие.

И ему это удалось! Воспользовался моей слабостью. Но даже слабая волна телекинеза свалила его с ног. Правда, пистолет отбирать все же не рискнул…

— Это из-за этих психов город на военном положении! — нужно как-то переубедить этого пацифиста — Это они убивают невинных людей! Это они перебили весь мой отряд в шахтах!

Насчет последнего пришлось приврать, но к черту. Должно подействовать…

— Нельзя так просто хладнокровно убивать кого попало! — поднимаясь, держа пистолет в руке, возразил мужчина — Мы пусть и не совсем люди, но это не дает нам право убивать!

— Зато мы имеем право защищаться! Пока ты прохлаждаешься здесь, у себя на ферме, в тишине и спокойствии, мне и другим приходится рисковать своими жизнями, терять товарищей! И убивать наших врагов! Чтобы такие как ты жили и беды не знали!

Чуть не сорвал голос. Да и от напряжение вновь заболела рана, начав кровоточить, оставляя заметный след на белой футболке.

— Он беззащитен! — не унимался собеседник.

— Он проснется и не пощадит нас… — больше не осталось сил, чтобы кричать — Поверь, мне хватит сил сломать ему шею…

Но стоило сделать несколько шагов, как дуло оружия оказалось рядом с моей головой.

— Ты оборзел? — не оборачиваясь, спросил я — Ты готов убить агента ФБР, чтобы спасти этого психа?

— Убить? Нет… Но вот прострелить тебе ногу и тоже связать — это можно.

Такое просто не укладывалось в голове…

— Ни тебе, ни мне не дано право убивать. Это неправильно. Вы должны поддерживать порядок, а убийствами вы только увеличиваете хаос вокруг!

— Ты идиот… Делай со своим психом, что хочешь. Я не буду тебя защищать, если он нападет. А теперь отдай пушку…

Помогло. Этот кретин поверил.

Но стоило взять пистолет, как псих сам дал повод, придя в себе. Веревки моментально сгорели, и лугару был отброшен вглубь подвала, где хранился всякий хлам. И в следующую секунду его упокоил выстрел.

— Еще один такой фокус, и последний патрон потрачу на тебя! — кроме угроз больше ничего не оставалось — И мне ничего за это не будет! Ясно?

Собрат выбрался из кучи барахла и подошел поближе к трупу. В глазах прослеживалось лишь непонимание и грусть.

— Мы могли его просто обезвредить…

— Без жертв никогда не обойтись. А к врагам вообще не должно быть никакой жалости… — я на всякий случай перезарядил обойму, спрятав магазин с одним патроном в карман грязного пиджака.

— Да, но когда нет другого выбора!

— Не будь идеалистом — в реальной жизни ничего этого и в помине нет. Всех убивают и за меньшее…

Придерживая рану, я начал подниматься по лестнице наверх.

— И ты можешь спокойно смотреть на себя в зеркало после этого? — лугару указал на меня пальцем, начав пламенную речь — У тебя есть родные? Знают, чем ты занимаешься?! Ты еще молод, а уже стал хладнокровным убийцей!

Его слова не могли ничего изменить. Это не кино, где действует такой дешевый пафос. Но все в голове мелькнули воспоминания о первом совершенном убийстве. Самооборона. Мне тогда было семнадцать лет. На улице напал парень такого же возраста с целью избить и обокрасть. Но против сверхсилы у него не оказалось и шанса. Только вот я перестарался…

Да, в первые месяцы оказалось сложно. Даже мелькали мысли пойти признаться в убийстве или еще что-то безумное. Но потом прошло, и последующие трупы уже не вызывали ни одной эмоции. Почему? Потому что большинство убитых врагов не будут жалеть о моем убийстве. И нужно соответствовать…

Хотя, должен признать, такая возможность распоряжаться жизнями врагов опьяняет. Дает почувствовать свободу, стерев границы морали. Плохо это или хорошо — никто не имеет право однозначно утверждать подобное.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться — обернувшись, ответил я — И перед начальством, и даже перед Богом. Я лишь делаю то, что считаю идет во благо нашего вида…

Наш спор закончил странный шум сверху. Разбилось стекло и что-то загрохотало.

— Винтовка осталась наверху… — сразу все поняв, спохватился собрат и кинулся вглубь подвала.

Да что твоя винтовка, если нападают не люди…

— Тут где-то было ружье!

Я отступил обратно и повалил шкаф, создав импровизированное укрытие. Позиция не лучшая, если враг — стрелок. Остается надеяться, что психи не научились пользоваться огнестрелом…

Враги быстро нас обнаружили. И вот уже первый умалишенный катится по лестнице с простреленной головой. В глазах слегка двоилось после ранения, поэтому иногда на одного уходило по два патрона.

Сзади собрат нашел двуствольной ружье и, быстро зарядив, выстрелил. Слишком далеко от противника, в результате чего разлетевшаяся дробь чиркнула мне по щеке.

— Идиот! — с трудом удалось удержаться, чтобы не выстрелить в ответ.

Хорошо, что при себе у него нет гранат…

Остальная часть дроби лишь замедлила одного из психов, который в следующую секунду упал с пулей в сердце.

Врагов больше не осталось — пять трупов, не считая связанного, валялись перед лестницей. От этого вида лугару вновь стало не по себе, что позволило отобрать у него ружье.

— Нужно убираться отсюда, пока больше не набежало — в твоем подвале и уж тем более в доме, нельзя держать оборону…

Особенно когда вокруг заросли, где сложно разглядеть противника.

— Куда мы поедем-то, когда вокруг такое?!

Эти слова полны страха. Похоже, что страх не отпускает его ни на секунду с того момента, как мы встретились. Это напомнило одну историю с оборотнем на крыше. Вновь это чувство отвращения к подобным личностям…

— Сейчас узнаем! — прикрикнул я — Бери свою винтовку, патроны какие найдешь, и поехали!

Обычные патроны тоже сойдут — отстрелять обычных сумасшедших самое оно.

— Я до сих пор не могу поверить, что ты всех их убил просто так…

Придурок…

На сборы ушло не больше пяти минут. За это время мне удалось связаться со штабом. В Амарилло творилось черт знает что, поэтому руководство посоветовало ехать подальше на восток, пока спецотряды в городе и в округе разбираются с беспорядком. Еще в одну мясорубку пережить точно не хотелось…

Я попросил собрата сесть за руль. Отдых просто необходим. Пистолет с шестью патронами лежал в кармане, а двустволка рядом с ногами. Винтовка же лежала ближе к лугару.

От пережитого я сразу отрубился. Правда, готовый тут же проснуться, если вновь кто-то нападет.

В этот раз мне пришлось столкнуться с силой, в разы превосходящей мою. С противниками, стоящими небольшой армии. И с этим невозможно тягаться.

Нужно выбраться отсюда. Если погибну, то никак не смогу сделать то, что задумал. Месть этим уродам придется отложить. Или с ними разберется кто-то другой — это не существенно. Уж лучше быть живым, чем мертвым неудавшимся мстителем.

Когда собрат начал тормозить, я проснулся, схватившись за дуло ружья.

— Бензин кончился… — виновато признался лугару, останавливаясь у заправки с автомастерской.

Да проехали-то всего километров десять. Вот черт…

Местность вокруг подозрительно пустовала. Но ни одного трупа. Значит, все жители поспешили смыться отсюда. То-то ни одной машины нет. Ржавый кадилак не в счет.

— Осторожнее — предупредил я собрата, идя вперед, держа в одной руке ружье, а другой зажимая все еще ноющую рану.

Вроде ни одной постороннего запаха.

— Может, внутри кто есть?

— Сиди тихо и заправляйся! — прикрикнул я на него — Платить тут все равно некому…

Боится… Еще бы — не каждый день на тебя набрасываются, чтобы прикончить. Это для меня уже подобное норма.

Хотелось отослать этого гражданского куда подальше — все-таки в битве он почти никакой, да и впутывать его в это сложное дело…

С другой стороны из меня сейчас не лучший водитель, так что он еще нужен. И куда ему идти, если вокруг небезопасно? Стоит выбираться в указанный район.

Мои ментальные чувства после ранения почему-то обострились вместо того, чтобы притупиться. Я даже слышал обрывки мыслей собрата. Страх, непонимание… И недоверие.

До этого удалось все сваливать на бред, но и мысли психов тоже доносились до моего разума. Если кто-то и мечтает узнать, что творится у сумасшедших в голове, то лучше бросить эту затею. Сплошной поток бессвязного бреда, зачастую жуткого.

И все это удалось осознать только здесь в спокойной обстановке. Даже головы безумных лугару просто пестрили мыслями и не приходилось даже устанавливать с ними контакт.

Наоборот, они сами разбрасывались всем направо-налево.

Но и благодаря этому стоит попробовать засечь их приближение. А не только по запаху, а то нюх перебивался сильным запахом бензина. Вдалеке послышался рокот бензопилы.

Вот только этого клише для полного набора не хватало. И так все напоминает какой-то фильм ужасов. Только происходит все по-настоящему…

Где-то за автомастерской открылись двери. Точнее их попросту снесли. Донесся запах медведя-оборотня. Убрав руку с перевязанной раны, я взял во вторую руку пистолет и медленно двинулся вперед.

— Скоро там? — спросил я у собрата.

— Не работает! — лугару отбросил один пистолет и принялся перегонять машину к другой заправке.

Проклятье…

Тут из-за дома вышел сам хозяин бензопилы. В звероформе и держа инструмент наготове.

Да, лезвие точно не серебряное, да вот только конечность, а то и голову все равно спилит на раз, стоит подойти. А уклоняться в таком состоянии бесполезное дело.

Заметив рядом на асфальте брошенный кем-то второпях баллон с газом, я поднял его в воздух и швырнул во врага, выстрелив в последнюю секунду из двустволки. Слабая рука еле сдержала отдачу. Сам взрыв оказался не настолько сильным, как ожидалось, зато шерсть медведя вспыхнула, как спичка. Но я помнил об их живучести.

Попытки прочесть мысли, чтобы понять причину нападения ни к чему не привели. В сознание удалось проникнуть, но оно оказалось абсолютно пустым. Словно передо мной никого нет и все это мираж…

И тут я пришел в себя. Это все оказался сон. Но только последние пару минут. Мы стояли на этой заправке, а лугару тормошил меня, пытаясь понять, зачем переводить патроны.

Оказалось, я кинул куда-то лежавшее неподалеку колесо и зачем-то выстрелил.

Чертовы галлюцинации… Может, все мысли психов, которые не давали покоя тоже приснились?

Это значит, что я работал уже на износ и долго так не протяну…

Вновь начала мерещиться какая-то чушь, будто прямо сюда несется машина, а ее преследует другая. Вот первая завернула на заправку и едва не сшибла нас. Но все же я оттолкнул собрата и почувствовал на себе всем телом бампер тяжелого джипа.

Меня отбросило, а водитель ловко вывернул в сторону и врезался в седан, который преследовал, отчего тот перевернулся и ввалился в здание, снеся стену.

Оружие с трудом удалось удержать в руках, ребра хрустнули и едва не сломались. Но все же изо рта обильно потекла кровь, не говоря уже о том, что часть удара хорошенько пришлась по болезненной ране.

Собрат помог мне подняться — вряд ли бы у самого хватило на это сил.

Судорожно перезаряжая дрожащими пальцами ружье, я смотрел на место аварии. Из джипа не торопясь вылез старый знакомый. Вампир Вильхем.

Обернувшись на нас, он резко выхватил УЗИ, и я вновь оттолкнул лугару, который сам бы точно не среагировал. Дробь из двустволки достаточно припугнула кровососа, и это позволило выиграть несколько секунд.

Перекатившись, собрат кинулся к машине за винтовкой, пока я побежал вперед, не обращая внимания на готовую свалить с ног боль, прячась за другим автомобилем.

Вампир тоже нашел укрытие, решив не рисковать. Не зная, в каком именно я состоянии, сколько имею патронов, не каждый бы решился на рискованную атаку. Тем более, когда рядом нет всесильной дружка-телекинетика и меткого снайпера…

По счастливой случайности рядом с этой машиной оказалась канистра бензина. В этот раз действительно настоящая. И еще достаточно длинная тряпка, которой что-то протирали. Открыв крышку канистры, я начал сворачивать кусок ткани.

— Значит, тогда в Лос-Анджелесе ты прикрывал свою задницу, чтобы тебя не заподозрили?! — я на секунду выглянул с пистолетом, чтобы враг не думал приближаться.

Заодно решил потянуть время разговором, надеясь на болтливость Вильхема, которую заметил при нашей первой встрече. Собрат же благоразумно спрятался за своим пикапом с винтовкой. Оставалось надеяться, что его все еще расценивают, как боевую единицу…

— Именно так! — усмехнулся в ответ лейтенант — Вы думаете, что все знаете, управляете этой страной и все идет по вашей указке! Но вы все ошибаетесь! Мы вас переиграли и не один раз!

— И что вам от нас нужно?! Какова цель Тормента?! — я начал опускать ткань в канистру.

— Отомстить вашему виду за все страдания, что вы принесли миру! Подорвать все ваши силы и заставить убраться из этой страны! Думаю, этого с вас достаточно!

Да, он действительно любит поговорить…

— Это не так-то просто сделать! — возразил я.

— Согласен. Поэтому этот план готовился двадцать лет! И до Нью-Йорка идеально работал! — Вильхем вышел из укрытия и начал медленно двигаться ко мне, не рискуя быстро телепортироваться.

— Прости, что убил твоего британского друга! — теперь стоит попытаться его разозлить, но это не помогло.

— Он переходное звено. Я переходное звено. Каждый из нас лишь небольшая часть большого механизма, который вскоре заработает! И моя смерть ничего не изменит! Больше тот, кто нас предал, не будет вам помогать, и все операции пойдут гладко!

Предатель в Торменте?! Но кто?!

Когда закончились последние приготовления, поджечь ткань было секундным делом.

«Отвлеки его!» — мысленно шепнул я собрату, и тот все же колебался несколько секунд, прежде стрельнуть вслепую, показав из укрытия лишь дуло оружия.

Вампир не стал резко реагировать, а открыл шквальный огонь, не сходя с места. Этого хватило, чтобы поджечь тряпку пирокинезом и швырнуть канистру в Вильхема.

«Беги!» — хоть на это предупреждение лугару стоит среагировать вовремя.

Я кинул канистру не прямо в вампира, а на пару метров влево от него. Тот ожидаемо среагировал и ушел вправо в форме тумана.

Но канистра взорвалась рядом с заправкой, и его неминуемо накрыло более мощным взрывом. Причем рванул еще и пикап собрата, делая свой вклад.

От волны у всех машин рядом лопнули стекли, а от грохота заложило уши и поплыло в глазах. Тут передо мной возник наполовину обгоревший Вильхем и, схватив меня за горло, со всей силы ударил об автомобиль. С затылка потекла кровь Инстинктивно я выстрелил и попал врагу в колено.

Цепкие пальцы разжались, и мое ослабевшее тело безвольно упало на асфальт. Пальцы сами жали на курок. Следующим оказалось прострелено второе колено, а затем живот. На этот раз пуля застрела внутри, и враг больше не мог скакать туда сюда.

Тем не менее его скорости с дырками в коленях и в животе можно было позавидовать. Выбив у меня из руки пистолет, начал наносить мощные и быстрые удары, а затем схватил за шею, пытаясь задушить до потери сознания. Но тут ему в лоб ударила пуля из винтовки собрата.

Каким образом он оставался в сознании — неизвестно. В последний момент вампир понял, что проиграл, и пытался сбежать, но слишком поздно. Еще несколько обычных пуль пробили туловище, но там оказался бронежилет. Но этого хватило, что я успел схватить пистолет и выстрелить несколько раз. Последний выстрел пришелся как раз в лоб, и кровосос повалился навзничь.

Еще не веря, что все кончилось, я вставил обойму, где остался последний патрон.

Но вампир скончался на месте. Собрат медленно подошел ближе. Его одежда слегка обгорела после взрыва. Зато не ранен…

А вот я валился с ног от полученных увечий. Кровь вновь потекла из раны, каждое движение отдавалось неимоверной болью во внутренностях. Но мне удалось его завалить. Еще один член Тормента мертв. От моей руки.

Нельзя сказать, что бои с ними были простыми. Но они, если не сильнее, то гораздо опытнее. Везение? Такими темпами оно кончится очень скоро…

Тем временем положение ухудшалось. Только выработанный адреналин помогал оставаться в сознании. Но как долго?..

— Посмотрим, кого он там преследовал — я поковылял в сторону разбитого седана.

Обсуждать что-либо с лугару не хотелось. Опять начнет свою песню насчет того, что никого нельзя убивать и прочий бред. Его бы Вильхем точно не пожалел…

Открыв двери автомастерской, я увидел, как из покореженного автомобиля начал вылезать чернокожий в весьма простоватой одежде. Рубашка, брюки, ботинки. И то купленные словно в России в какой-нибудь затхлой провинции.

С его лба на лицо текла кровь, застывая на черной бородке.

— Не стреляй — неожиданно спокойно сказал тот.

По запаху это оказался медведь-оборотень. Ну хоть без бензопилы, как в галлюцинациях…

— Я сдаюсь — медленно поднимаясь на ноги, стирая с лица кровь, продолжил он.

— В смысле? — не понял я, все еще наставляя на него пистолет, держа локоть согнутым.

— Я…. теперь уже бывший член Тормента. Меня зовут Рэй, и я хочу сдаться. Поэтому Вильхем гнался за мной — я слишком много знаю об их планах, чтобы меня просто так отпустить…

— Он мертв — обрадовал я его, медленно опуская пистолет.

Надеюсь, заторможенной реакции в случае чего хватит…

— Тогда нужно вызвать твое начальство. У меня есть рация и я знаю частоту. Пока за мной гнались это было проблематично… — оружие вновь смотрело на медведя, пока тот рылся в покореженной машине.

Вытащенное устройство напоминало не столько рацию, сколько спутниковый телефон. Я не мог до конца доверять этому перебежчику, поэтому был наготове. Ничего не мешает ему позвать своих дружков. Может, это Вильхем предатель, который хотел сбежать? Хотя, учитывая его слова, то не сходится…

— Может мне лучше связаться с ФБР? — предложил я.

— ФБР мало что может здесь поделать — Рэй многозначительно посмотрел на меня.

Не слишком уж тонкий намек.

— Я вызываю ЦРУ — они уже давно занимаются этим делом и быстро все сделают.

— Ты им расскажешь, что они задумали?

— Да. Только если выберусь отсюда с гарантией моей безопасности.

— А по другому никак? — мне совсем не нравилось, что нам придется выполнять все требования этого перебежчика, пока продолжают гибнуть собратья.

— Никак… Все, не мешай…

Медведь говорил весьма профессионально, зная нужные частоты и кодовые слова. И, судя по всему, поднял на уши половину Центрального Разведывательного управления. Глупо спрашивать откуда он все это знает. Наверняка не только шпион Тормента, но и своего вида. По профессии положено знать.

— За нами вышлют вертолет — закончив переговоры, повернулся ко мне Рэй.

Техас. В пятнадцати километрах от Форта Худ. 5 ноября. 2009 год.

Слова Рэя про вертолет — это последнее, что осталось в памяти. Дальше черное пятно до того момента, как я очнулся в каком-то провинциальном госпитале.

Только вместо медсестер и врачей надо мной хлопотал знакомый оборотень, и на мне осталась все та же грязная, а теперь еще и слегка обгоревшая одежда.

От моего запястья тянулся шнур капельницы, где на штативе оказался закреплен сосуд с прозрачной жидкостью.

А рядом на тумбочке лежал пистолет.

Первая реакция — схватить пушку и наставить на подозрительного медведя. Сказано — сделано. Но тот отреагировал абсолютно спокойно.

— Что, твою мать, произошло?! — я не сразу заметил, как заговорил на русском, но Рэй, оказывается, меня прекрасно понял.

И, помедлив с ответом, спокойной сел в кресло неподалеку, взяв невесть откуда взявшуюся гитару. В уши ударил успокаивающий звон струн, правда вряд ли он этого добивался.

— Вертолет прилетел, твой собрат отказался лететь. Сказал, что сыт по горло этой войной, которую ты за собой несешь. Я говорил пилоту лететь на запад, но он не послушал и полетел на восток.

— И что на востоке? — в нетерпении спросил я, с трудом держа слабой рукой его на мушке.

— Там оказались мои бывшие друзья — Рэй ненадолго убрал руку со струн — Они изменили маршрут, чтобы обмануть следящий спутник, поэтому никто не знал об их местоположении. В хвост попала ракета. Вертолет разбился, пилот мертв. И мне еле удалось тебя вытащить — медведь говорил быстро, побаиваясь, что у меня может дрогнуть рука — Может, уже опустишь оружие?

Что-то всплыло в памяти. Взрыв, головокружительное падение, пожар…

Держать пистолет дольше оказалось еще сложнее. А силы еще могут понадобиться. Я положил пистолет на грудь, вновь переведя взгляд на капельницу.

— Что это такое?

— Витамины. Тоже удалось вытащить из горящего вертолета. ЦРУ их использует, чтобы увеличить скорость регенерации. Да и мы иногда не брезгуем… Тут доза на четверых, так что ты можешь быть малость…. Гиперактивным.

Что-то приходилось про это слышать. Если закачать голые витамины в организм нелюдей, то организм тут же начнет их усваивать. Полноценная подпитка внутривенно. Ничего лучше и не придумаешь.

Только вот эффективная смесь достаточно дорогостоящая. Понятно, почему ее не получают полиция и ФБР…

— Зачем я тебе нужен? Вызвал бы еще один вертолет и слинял отсюда… — откашлявшись, поморщившись от боли в ребрах, сказал я.

— Не могу — пальцы оборотня вновь легли на струны — Рация была уничтожена. Я пытался связаться с помощью местных приборов, но тщетно. Так что теперь все зависит от нас.

— В каком плане? — от этой фразы все тело свело напряжением.

— Наш план сработал идеально. Ввиду многих причин взгляды твоего руководства разделись, и теперь они решают, с какой целью посылать подкрепления на Форт Худ. Мои слова тут уже не помогут…

Я уже ничего не понимал, что происходит. Что нужно Торменту? Из-за чего возникли разногласия у руководства? И что же все-таки хочет от меня этот медведь?

— Поищи кого-нибудь другого. Я не собираюсь исправлять твои ошибки только потому что в тебе совесть проснулась… — откинувшись поудобнее на кровать, возразил я.

— Если мы не попробуем вмешаться, то для всего твоего вида все может закончиться весьма плачевно…

— Переживем.

— Нет, этот удар вы вряд ли переживете — оборотень поднялся с кресла и, подойдя ближе к койке, вырвал иглу у меня из запястья — Наш лидер Мэтт Дженсен собирается отрубить всю вашу спутниковую систему. Запустит червя, который блокирует доступ с других точек управления. И тогда… Он пошлет сообщения другим видам об этом. Никто не пройдет мимо, чтобы ворваться в США, когда большая часть вашей армии в Ираке и Афганистане.

Да, мне приходилось слышать про нашу сеть спутников, которые принадлежат только лугару и никому больше. С помощью них следят за США, а иногда и за другими странами, где есть нечисть. А заодно передаются секретные поручения для людей. Но чтобы вырубить эту сеть нужно иметь коды, и то можно перехватить управления с других точек… Черт…

Если план этих сумасшедших сработает, то мы будем ослеплены. Да, можно потом воспользоваться спутниками людей, но пока будет перенастройка под наши нужды, точечные удары с разных сторон не дадут организовать нормальную оборону. Да, люди вмешаются. Но вампиры и медведи с радостью организуют для новых союзников такой мощный плацдарм, что все закончится оккупацией, и ничего не останется, кроме как сдаться и покинуть страну, за которую уже будут грызться остальные. В этом и состоит план Тормента? На какой же вид нечисти они работают?..

А даже если и так, то хватит ли сил остановить их? Стоит ли пытаться рисковать своей жизнью, чтобы бесславно погибнуть? Разумеется, лучше попробовать. Но еще лучше бы Рэй имел хоть какой-то план.

— Нам надо идти, Алан…

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — поднявшись с кровати, я осмотрел карманы — удостоверения агента нигде не нашлось.

— Мы все о тебе узнали, когда ты убили Калеба в Нью-Йорке…

Коридор больницы оказался пуст. Как и весь небольшой городок вокруг. На улице же солнце клонилось к закату. Черт, надолго же вырубило…

Однако чувствовал я себя просто потрясающе. Раны практически затянулись, а все тело бурлило энергией, которую хотелось немедленно растратить

По дороге Рэй вручил мне несколько обойм для пистолета. Неподалеку оказалась машина с еще несколькими нашими мертвыми агентами, там и удалось разжиться боеприпасами…

— Неужели кроме меня никто не мог оказаться там, в небоскребе? — поинтересовался я у медведя насчет нью-йоркского инцидента.

— Нет, все рассчитано по деталям. Мы ожидали усиления охраны, но никак того, что кто-то возьмет и окажется сзади после того как сработает сигнализация и захлопнутся створки.

Мы сели в машину, которую приготовил Рэй.

— Куда именно мы направляемся?

Оборотень водил, как очумелый, несясь по улицам городка, выезжая на безлюдное шоссе.

— Недалеко от Форта Худ есть ваша секретная база, где Мэтт и планирует выключить спутники. А также сделать еще пару гадостей…

— В Форте больше тридцати тысяч человек — вспомнил я обрывок из одной статьи — Там же нужна армия.

— А вот и нет — возразил медведь — Помнишь психушку? Мы освободили оттуда ваше старое секретное оружие… Лугару, который может сводить с ума просто тонны живой силы. Да, многие могут сопротивляться, например, как ты тогда в шахтах. Но остальные навсегда теряют способность мыслить логически. Кроме этого он больше ни на что не способен.

— Полагаю раз его держали запертым в подвале, он нас ненавидит?

— Нет, он был в коме. И был благодарен тем, кто его вытащил и пообещал обеспечить нормальную жизнь… Но он слишком опасен, так что мы в любом случае планировали его убрать…

— Мило…

— Но в любом случае это заставило ваше правительство в срочном порядке эвакуировать весь личный состав Форта. Секретную базу же защищает сотня отборных лугару. Но неизвестно, мозги скольких откажут при встрече с этой ошибкой природы…

— Но даже если так… Сколько еще союзников у Тормента? — задумался я — Сколько планирует штурмовать базу?

— Всего четверо. Дженсен, Макаров, наш псих и еще главный козырь. Лугару Уолтер Ривз. Он займет большую часть охраны, пока остальные будут прорываться…

— Он настолько могущественен?

— О да… Ты не представляешь, насколько…

— Так если руководство все это знает, почему они не пришлют подкрепления?

— Для них это оружие массового поражения — весьма ценный субъект в войне… — с некоторым презрением объяснил Рэй — Поэтому они не могут определиться — убивать его или нет… Уже наверняка определились, но когда оно прибудет, то спутники уже наверняка отключат.

— Проклятье…

Все это уже слишком. Конечно, речь идет не о спасении мира. И даже не страны. А лишь тысяч собратьев и всего остального, чего с таким трудом они добивались. Если дело выгорит, то это отличный шанс на пути к цели. Только лучше этому медведю не пытаться меня переиграть и после пустить пулю в спину. До сих пор не ясна его мотивация.

— Зачем тебе все это? Почему хочешь помочь нам?

Оборотень несколько минут хранил молчание.

— Мой вид ничего не выиграет от этой войны. Сначала мне казалось, что выиграет. А потом… Нет. Нас сильно потрепало в Лос-Анджелесе. Мне пришлось травить своих собратьев ядом, чтобы получился настоящий хаос.

Значит, эти медведи-берсеркеры — его рук дело? При других обстоятельства так бы навалял по полной. За все, что пришлось тогда пережить…

— Почему же не выиграет? Мы, могущественные враги будем уничтожены — я пожал плечами.

— И что? Останутся вампиры. И те, кто придут с США с целью урвать кусок побольше. Если мы остановим Тормент, то вампиры свалят отсюда, чтобы попытаться уничтожить Маркуса. С вами можно договориться, найти компромисс, откупиться в конце концов. Но не с вампирами… Они привыкли все добывать только силой.

Вранье все. За свой вид радеет… Как же. С самого начала знал, что все так и будет. Да только понял, что потом за такое если не мы лично убьем, так свои повесят.

Перезарядив пистолет, распихав запасные обоймы по карманам, я замолчал, глядя вперед на дорогу. Трудно было усидеть на месте после мощной дозы витаминов, но эта энергия еще пригодится в следующей битве.

Через час мы свернули с дороги и ехали по прериям, благо машина оказалась внедорожником.

Когда мы проезжали мимо военной базы Форт Худ, я успел разглядеть, что снаружи вообще никого нет. Хотя ворота проломлены…

— Видимо, взяли танк, чтобы удобнее было прорываться — пояснил Рэй.

— Не проще тогда нам было послать бомбардировщики?

— Они знают, как за этим районом следят со спутника. Уклоняются от него. Такой маленькой группе очень легко это сделать. А как только их заметят в танке, то посылать бомбардировщики будет опасно — они уже слишком близко к базе. Точнее их уже заметили, и битва наверняка уже началась…

— А разве нельзя перехватить управление до того, как Тормент проникнет внутрь и заблокировать им доступ? — внезапно осенило меня.

— Это уже давно сделали, но не поможет. Да, им придется сломать защиту, поэтому у нас будет еще немного времени…

И тут медведь остановился.

— Приехали. Пошли вооружаться.

В багажнике оказался неплохой арсенал. Прежде всего полезно сменить бронежилет с дыркой на более прочный, с которым я не стал заморачиваться и одел поверх остальной одежды. А заодно и кобуру для двух пистолетов. Запасной никогда не помешает.

А главной изюминкой стала армейская винтовка M4 с подствольным гранатометом. Всегда хотелось подержать эту вещь в руке, хоть и наслышан историй про то, как их заедает…

Для полного комплекта мы сунули в ухо передатчики. Вполне можно идти воевать. Только вот с подствольником меня обращаться не научили. Но кое-как удалось его зарядить и распихать боеприпасы куда нужно.

На мое предложение о гранатах Рэй покачал головой — там слишком тесные помещения, да и если придется столкнуться с Ривзом, то он просто повыдергивает все чеки из гранат. Потом добавил, что если предстоит с ним столкнуться, то нам ничего уже не поможет…

Дальше мы побежали в быстром темпе к базе. Территория вокруг была огорожена на полкилометра, хотя сама база занимала всего ничего. Немаленький комплекс с несколькими громадными радиолокационными тарелками.

— Пункт управления в бункере в подвале… — пояснил по дороге медведь.

Вдалеке гремели взрывы и виднелись всполохи выстрелов. Неужели один враг не только способен выстоять против сотни, но и дать нехилый отпор?..

Я остановился на небольшом холме и взял у Рэя бинокль. Вкупе со зрением лугару удалось все увидеть в подробностях. Бой проходил в сотне метров от базы. Собратья хотели усидеть на двух стульях — и защититься от врагов, и сохранить объект в рабочем состоянии. Поэтому решили воевать чуть ли не в чистом поле. Что неудивительно, раз на них движется всего четверо врагов и один танк.

Макаров с психом видимо сидели внутри. Тот самый лугару, повстречавшийся мне в Нью-Йорке, теперь носил маску, прикрывая явно не зажившие шрамы на лице. То, что он вытворял не лезло ни в какие ворота.

Огненные шары, молнии и ледяные глыбы летели в него не переставая, но никак не могли пробить защитное поле, которым Ривз себя окружил. И не только себя, но и соратников. Не оставаясь в долгу он поднимал в воздух наши Абрамсы и другую технику, кидался ими до тех пор, пока они не превращались в груду металлолома.

В тоже время Мэтт Дженсен, лидер Тормента, шел рядом с танком и отстреливал с неимоверной скоростью собратьев из винтовки. Казалось, он даже не целился, а стрелял куда попало со скоростью автомата, на ходу меняя обоймы. Каждая пуля находила цель.

Поле было усеяно трупами солдат в форме обычных пехотинцев. Некоторые приняли звероформу, но это нисколько не помогло.

Вдалеке послышался рокот вертолетов. Наше подкрепление на подходе. Вот только им предстоит еще одолеть этого монстра телекинеза, от вида способностей которого у меня душа ушла в пятки. Сложно при этом сохранять спокойствие. Особенно, когда вновь появилось это психологическое давление, как в тех шахтах.

— Мы обойдем поле — решил Рэй.

Я не стал спорить — он единственный, кто знает эту местность, и что внутри здания.

Но очередной марш-бросок оказался более опасным. Местность начали обстреливать издалека то ли легкой артиллерией, то ли минометами.

Цепляло не только нас, но и чудом выживших собратьев в поле. Один снаряд даже попал в крышу базы. Почему бы просто не уничтожить базу?! Они никак не могут передать управление?

Отпрыгнув от очередного снаряда, упав на землю, я вскочил и побежал дальше. В ушах звенело, а в глазах двоилось. Но бушующая внутри энергия помогла это с легкостью преодолеть.

Медведя зацепило осколком по лицу, но не серьезно. Мы оббежали территорию вокруг и перемахнули через очередной забор.

Здание внутри оказалось заполнено трупами солдат и персонала. А недалеко от входа стоял брошенный танк.

— Что будем делать с этой давящей на психику мразью? — шепотом спросил я, осторожно передвигаясь с оружием наперевес, слегка пригнувшись, по коридорам вслед за Реем.

— Либо ты его убьешь, либо я… В любом случае вали все на меня. Эта тварь должна сдохнуть — других вариантов нет. Она будет вредить или вашему виду, или другим. Поэтому я уничтожу ее. Ты не против?

В этом плане мне наплевать на то, что постановило высшее командование. Лучше уничтожить, чем постоянно воевать в страхе, что ближайший соратник сойдет с ума и направит на тебя пушку.

— Сюда — медведь повел меня в подвал, где обнаружился лифт, ведущий вниз — Все еще работает…

Это большая удача. Сложно представить, как иначе открывать эти бронированные двери.

— Он движется сюда… — услышал я, и мы спрятались за ящиками.

Двери открылись, и там оказался лишь сутулый невысокий обросший оборванец лет тридцати в грязной больничной пижаме. От него исходило мощное психологическое излучение, вызывавшее желание если не сбежать, то уж точно бросить оружие.

Стоило выскочить из укрытия, как давление стало невыносимым.

Но Рэй здесь выручил, сделав несколько залпов одиночными в грудь. Давление ослабло, но не совсем прекратилось.

Теперь он пытался сбежать. Вернее уползти, обмазывая пол собственной кровью. Это все? Это тот страшный урод, из-за которого весь сыр-бор? Да он просто жалок…

Не завидую Торменту. Наверняка берегли как зеницу ока, раз потом в танке перевозили.

— Похоже, Мэтт решил его выкинуть к вашим, чтобы подольше задержать… Особенно, если есть приказ сохранить ему жизнь… — оборотень пошел в лифт, а я, проходя мимо, сделал твари контрольный в голову из винтовки.

До этого с его губ срывались лишь бессвязные мычания, а теперь только булканье заполнившей глотку крови.

Еще пара выстрелов на всякий случай не помешает.

После чего я и Рэй зашли в лифт.

— И это все, на что способно это оружие?

— Ты не знаешь, что он творил в Афганистане, когда твое командование решило использовать его против Маркуса. Тогда у вас действительно появился дополнительный шанс победить волков…

— Но Маркус подослал своих ребятах, и те довели его до состояния комы? — с сарказмом хмыкнул я.

— Нет, говорят против целого батальона вышел сам вожак. Все погибли, а этот заморыш пытался сломать ему мозги… Он был лишь жалкой тенью. Но тенью, еще способной сослужить хорошую службу…

Когда мы уже почти приехали, Рэй посоветовал сразу выбежать из лифта. Но при этом смотреть под ноги.

Советы оказались дельными. Стоило дверям лифта открыться, как в нас полетела ракета с дальнего конца коридора, а на полу оказалась нехилая растяжка.

Но даже мощный прыжок не оказался панацеей. Раздался мощный взрыв, и нас раскинуло в разные ответвления коридора.

Я сильно ударился головой и плечом о стену. Еще одной контузии от взрыва только не хватало…

— Макаров… — послышался шепот медведя.

Сама же цель была так близко. Еще одни мощные двери в конце коридора. Только закрытые. А перед ними стоял цепной пес, стороживший вход.

Стоило осторожно выглянуть из-за угла, как засвистели пули. Но все же удалось разглядеть оборотня. Человеческий облик, городской камуфляж, мощный бронежилет. И достаточно мощный пулемет в руках.

Он не даст так просто пройти. Придется его обезвредить.

Вопреки ожиданиям, эта база не представляла из себя длинный коридор, ведущий к заветной панели управления. А большое подземное пространство со множеством коридоров и комнат с современной внутренней отделкой.

Быстро обмениваясь знаками, я и Рэй продумали план атаки. Примитивный, но должен сработать. Обойти и атаковать с двух сторон.

На счет три мы побежали в разные стороны. Под ногами попадалось еще несколько растяжек на перекрестках коридоров, но их удалось избежать.

Тут на моем пути возник Макаров, открывший шквальный огонь. Не оставаясь в долгу, я стрелял не прицельно, прыгая и пробивая собой стекло в другое помещение. Выбежав через заднюю дверь, стремясь обойти волка сзади, я едва не столкнулся с Рэем. В этом лабиринте оказалось весьма просто запутаться.

Враг же передвигался быстро, менял позицию, и атаковал не меньше нашего.

В один момент мне удалось подловить его по звуку шагов и жахнуть из подствольника в поворот коридора, прежде чем оборотень оказался в зоне видимости.

После взрыва послышался глухой рык и звук упавшего оружия. Рэй планировал выскочить, но я остановил его. В ответ из-за угла послышались очереди из двух пистолетов пулеметов. Вытащив лишь дуло оружия из-за укрытия, я стрелял не прицельно, потратив уже третий магазин винтовки.

В к нам прилетело сразу несколько гранат, но мы спаслись, юркнув в ближайшую комнату.

Никогда не приходилось сталкиваться в бою с профессиональным военным, особенно оборотнем. Он не принимал звероформу, как некоторые оперативники в Москве в сложных боях. А оставался в человеческом, используя весь потенциал в скорости и маневренности.

Все мое лицо было в кровоподтеках от осколков стекла. Слух то восстанавливался, то пропадал. Рэй выглядел не лучше. Также в кровоподтеках, что видно по лицу и окровавленным рукавам в белой рубашке.

По несчастью, в затвор винтовки попало достаточно осколков стекла, и ее заклинило. А времени на ремонт не было.

Мы успели только перепрыгнуть через другое стекло, прежде чем с огромным грохотом заговорил автоматический дробовик. Как Макаров вообще сохранял такую скорость, таща на себе целый арсенал?!

Не говоря уже о гранатах! Он кидал их сразу по нескольку штук, разделив по разные концам коридора.

Рэй куда-то исчез, а мне предстояло одолеть в одиночку с одним лишь пистолетом ходячего танка.

Никаких чувств, никакого страха уже давно не осталось. Адреналин вытеснил все. Да и сколько можно бояться получить пулю, когда на тебя их летит целый град?!

Услышав звук перезарядки, я выкатился из-за угла, стреляя быстро и не целясь, пока не выпустил все пятнадцать патронов.

К несчастью, все попали в защиту, которой оборотень порядочно обвешался. Но и так просто ударную силу пули ему не удалось игнорировать.

Волна телекинеза повалила Макарова с ног. Тут со спины подоспел Рэй, выбивая оружие из его рук. Но враг моментально вскочил на ноги, отбросил медведя ударом локтя и рванул ко мне, ударив ногой в прыжке.

Не перезаряженный пистолет выпал из руки и укатился в сторону. Поняв, что схватка окончательно стала рукопашной, оборотень принял звероформу. Громадный, но сравнительно невысокого роста вервольф с белоснежной шерстью. Вся одежда порвалась и упала рваными тряпками вместе с броней. Встав между нами боком, он поворачивал оскаленную пасть туда-сюда, ожидая нового нападения.

Нет времени с ним играть. Или будет слишком поздно.

Сделав малозаметный знак пальцами медведю пригнуться, я создал в воздухе несколько глыб льда и швырнул в противника, сразу создавая в руке огненный шар.

Но Макаров заметил жест и, отскочив от стены, с размаху ударил мне когтями по лицу. Еще нестабильный шар взорвался, обдав руку и лицо пламенем. Соратнику пришлось вначале уклониться от моих снарядов, а уже потом атаковать со спины оборотня, не придумав ничего лучше, кроме как запрыгнуть ему на шею и начать душить. Почему он также не принял звероформу — черт знает. Грубая сила бы тут выиграла больше, чем возможность маневрировать…

Пока враг закинул когти назад, царапая спину медведя, врезаясь спиной в стены, глухо рыча, я влепил огненный шар ему в морду. А после создав две тонких, острых и неимоверно прочных сосулек, попытался вонзить их в прыжке в мощную грудь вервольфа. Удалось попасть в плечи, и он отбросил меня мощным ударом когтистой ноги, в следующую секунду скинув с себя Рэя, мощно ударив его головой об пол. Тот остался лежать. Либо без сознания, либо сломана шея…

Не обращая внимания на ранения, Макаров бросился в мою сторону. Я же в долгу не остался и побежал навстречу. Столкновение при поддержке телекинетической волны оказалось для оборотня фатальным. Его спина прошибла стену и врезалась в громоздкое электрооборудование. Которое оказалось все еще работающим.

Через сосульки в спине его конкретно прошибло током. Раздался последний утробный рык, и Макаров упал на пол. Запах паленой шерсти оказался просто невыносим…

Восстанавливая дыхание, я подошел к Рэю. Дышит, но в сознания вряд ли скоро придет. Нужно двигаться дальше.

Подобрав свой пистолет и автоматический дробовик оборотня, я пошел к дверям бункера. Панель оказалась не уничтожена и даже разблокирована. Похоже, что Дженсен действительно планирует выбраться из этой заварухи…

Двери со скрежетом открылись. Помещение внутри оказалось не слишком просторным. По бокам стояло много суперкомпьютеров, а в дальнем конце несколько больших панелей управления, и около одной из них строчил с огромной скоростью по клавиатуре лидер Тормента. А рядом лежала его винтовка…

Без лишних слов я открыл огонь. Но тот словно почувствовал это заранее и отскочил в сторону, выхватывая два пистолета. Мне с трудом удалось укрыться за ближайшим суперкомпьютером. В ответ прилетело лишь две пули. Экономит боеприпасы….

После Мэтт одной рукой, не глядя, продолжил что-то набирать на клавиатуре, держа мое укрытие на мушке. Этот парень стреляет неимоверно метко. Стоит высунуться, и он сразу выстрелит в голову…

Наконец, мне удалось почувствовать его запах. Человек! Это же всего лишь жалкий человек! Да, он может быть умным, суметь организовать все это, научиться метко стрелять и прочее. Но быть сильнее… Этому не бывать.

Неподалеку лежал небольшой ящик с какими-то микросхемами. В любом случае есть шанс только на один выстрел. Взяв пистолет в левую руку, я поднял ящик телекинезом в воздух и швырнув во врага.

Тот в любом случае отвлекся, и я выбежал из укрытия, стреляя на ходу. Но тот проявил настоящие чудеса ловкости. Увернувшись от ящика, он, делая кувырки и сальто уклонялся от выстрелов. Впрочем, целиться времени не было…

Все закончилось тем, что Дженсен подскочил вплотную, наставив оба пистолета. В то время как мое оружие оказалось прижатым к его лбу. Сквозь линзы противогаза сложно увидеть глаза. Но точно ясно, что не моргает. И точно не хочет умирать. Поэтому не жмет на курок. Его работа не закончена. И это не выход.

Мы оба медленно сделали шаг назад и отбросили оружие. Я расслабился и уже приготовился как следует отомстить ему за все. Но лидер Тормента не слишком торопился. Он медленно стянул противогаз. Его лицо оказалось покрыто множеством шрамов и ожогов. Но, по какой-то счастливой случайности, совсем не уродующих. А наоборот, внушающих уважение. Волосы оказались светлыми, стрижеными под ежик. А глаза оказались разного цвета. Один карий, другой серый. Прочитать его эмоции оказалось непосильной задачей. Как и хоть как-то установить с ним ментальный контакт. Глухая стена.

Я ждал пока он стянет куртку, под которой скрывался небольшой бронежилет. Неожиданно человек бросил ее мне в лицо и кинулся в атаку. Стоило увернуться от куртки, как я пропустил удар в висок тяжелой обувью. После враг буквально сорвал с меня бронежилет, порвав крепкую ткань. Дальше удар по колену, под колено другой ноги, с разворота по лицу, подсечка, и подошва опустилась на рану на животе.

Вырвавшись, я отскочил, приходя в себя. Откуда такая мощь?! Нет, это не мощь. Просто отличное вычисление удара. И максимально эффективная приложенная сила.

Сложно понять стойку. То ли карате, то ли кикбоксинг, то ли еще какая странная система рукопашного боя. Или же это какое-то кунг-фу? Судя по сложенным фалангам пальцам, благодаря чему ладонь стала напоминать лапу кошки, почему нет?

Только вот с такими меня драться не учили. С вампирами, атакующих с разных сторон, да. И никто из них не утруждал себя тщательным изучением какого-либо вида боевых искусств. Ибо они слабо работают против более сильного и выносливого противника, чем человек.

И похоже, что нашелся стиль драки, вполне пригодный. Но при этом нужно иметь неимоверную подготовку. А от этого, пусть и сорокалетнего мужика, так и прет энергией. Ни одного лишнего движения, все выверено.

Тут уж не до честной драки…

Поэтому когда Мэтт начал подбегать для атаки, я выпустил волну телекинеза. Но тот сделал подкат и просто проскочил под ней, заодно сбив меня на пол. А после и захват ногами с намерением сломать шею, заодно пережав ее, что невозможно дышать.

Схватив его ногу руками, я заставил штанину вспыхнуть. Но лидер Тормента будто не чувствовал боли, даже когда уже прилично запахло жареным.

Но все же он отпустил меня, предварительно ударив еще раз ногой. Лишиться подвижности в неподходящий момент действительно невыгодно.

Не успел я подняться, как последовали новые удары. С трудом удавалось блокировать такой натиск. Дженсен работал в основном ногами, поясу и животу, что не очень удобно защищать. Да и сконцентрироваться даже для телекинеза не удавалось. А стоило слегка пригнуться, как он начал бить по голове и шее руками. Особенно удавались удары ребром ладони, предназначенной по-видимому чтобы разбивать деревянные доски в карате.

Последняя серия: колено, пах, лицо поставило точку в моих попытках хоть как-то справиться с противником. Я упал на пол. Каждая часть моего тела отдавалась болью. Он бил не только в известные болевые точки, но и в не самые доступные, отчего эффект только усиливался.

Но тут правый глаз Мэтта задергался, он сдавленно захрипел и согнулся пополам. Его тело билось в конвульсиях, как в эпилептическом припадке.

— Не сейчас… — сказал он одними губами.

Это последний шанс. Вскочив, я схватил врага за горло и начал нещадно бить по лицу и в корпус не жалея сил. Даже ломая кости с отчетливым хрустом.

Переломанного носа, челюсти, скулы и ребер пяти-шести хватит для человека. Осталось завершить начатое.

Но тут меня отбросило в сторону к стене. И в следующую секунду бедро насквозь пронзила здоровенная сосулька. Это оказалась совсем небольшая прибавка к боли, поэтому не было желания даже вскрикнуть.

Шипя, я пытался ослабевшими руками выдернуть ее

Передо мной стоял тот самый лугару из Нью-Йорка. Уолтер Ривз. Теперь уже без маски. Еще не зажившее лицо представляло из себя пугающее зрелище — будто ему просто-напросто сняли с него кожу.

Он держался за раненый бок, тяжело дыша. Когда враг уже собрался меня прикончить, сзади кто-то появился. Член Тормента взмыл в воздух, и его голова не начала загибаться назад. Пока не раздался громкий хруст. И Ривз упал на пол уже мертвым.

Позади стоял генерал Армстронг, тяжело дышавший после довольно сложного убийства. Не в парадной генеральской форме, а в обычном камуфляже и синем берете. Как он сюда попал? Хотя… Вроде как там был еще один лифт.

— Позволь помогу — подошел ко мне и растопил кусок льда, застрявший в ноге, после чего помог встать.

А затем без лишних слов подошел к панели. Лежавший до этого в отключке Дженсен захрипел и открыл глаза.

— Даже не успел ввести червя, который передаст управление нашими спутниками волкам, лисам и австралийскому клану вампиров… Вся ваша игра закончилась — он обращался к очнувшемуся — Твоя в особенности, агент триста два. Надеюсь, ты выживешь — нам еще многое предстоит узнать у тебя…

Дальше в памяти остались обрывки. Прибыли солдаты. Вывезли меня отсюда в госпиталь. По слухам, тела Рея и Макарова так и не найдены. Не знаю, как они смогли сбежать, но наплевать. Без своего лидера они вряд ли способны на что-то большее.

Главное, что удалось преодолеть этот хаос и не дать распространиться ему еще сильнее…