Вернувшись из Азова в Москву, дворянин Желябужский и подъячий Башмаков доложили царю, что Азова как города вообще не существует. Вместо него стоят развалины, никакой абсолютно ценности не представляющие. Город разрушен до основания, и если туда посылать войска, то сначала надо заново его отстроить, потому что жить стрельцам будет негде.

Вслед за Желябужским и Башмаковым Войсковой круг выслал в Москву новую легкую станицу в составе семнадцати казаков во главе с тем же атаманом Наумом Васильевым при есауле Гурьяне Татаринове.

И снова, не повидавшись с семьей, выехал Гурьян в Москву. Что поделать, дела казачьи важнее личных, семейных.

По своем приезде казаки тотчас же добились приема у царя. И, когда он их принял, они упали перед ним на колени, стали умолять его, чтобы он взял под свою власть Азов.

— Милостивец-государь, — говорил со слезами на глазах атаман Васильев, — пошли как можно скорее свои войска с воеводами под Азов. Мы, казаки, с твоим войском отстоим Азов. Мы умрем, но удержим Азов за собой… Отстоим Азов, и тогда Крым будет под нашей рукой, и никогда крымчаки уже не осмелятся прийти на нашу землю губить и грабить наши русские города и села…

Царь не мог самостоятельно разрешить этот вопрос, запросил мнение бояр.

Но бояре заспорили между собой, разругались, не придя ни к какому решению. Тогда царь распорядился созвать в Москве по этому вопросу Великий земский собор, на который были приглашены делегации всех сословий страны.

3 января 1642 года в царской столовой избе собрался Великий земский собор всея Руси для решения вопроса об Азове.

Царь все больше склонялся к тому, чтобы не ссориться с султаном из-за Азова и отдать его Турции.

Прошел мятежный, снежный январь, подходил к концу и морозный февраль, а московское правительство не пришло еще ни к какому решению.

Дьяки и подьячие подсчитали, что, для того чтобы удержать Азов, потребуется большое войско, численностью не менее десятка тысяч стрельцов, и обойдется это тысяч в триста рублей. А ни войска, ни тем более денег таких в царской казне не было. А тут московские толмачи Богдан Лыков и Афанасий Букалов, находившиеся в Царьграде, сообщили о том, что этой весной сам великий визирь Турции и крымский хан намереваются с большой силой идти под Азов. И по всей Турции уже разосланы гонцы собирать войско.

В то же время турецкое правительство заверило, что если Азов будет возвращен Турции, то крымский хан никогда больше не будет совершать нападений на русские земли. В случае же отклонения этих условий турки грозили большой войной.

После долгих раздумий русское правительство решило отказаться от Азова. Отказались потому, что внутреннее и международное положение Русского государства было очень тяжелым и сложным.

В результате неудачной войны с Польшей 1632–1634 гг. были утеряны Смоленск, Чернигов — Северская земля. В любой момент Польша могла снова вторгнуться в глубь Руси. Напряженные отношения были со Швецией, а Англия и Голландия, пользуясь тяжелым положением Русского государства, добивались установления протектората над частью русских земель.

Создавшееся положение требовало правильного решения от русского правительства. Если бы царь Михаил Федорович и его правительство согласились принять от казаков Азов, то это вовлекло бы Россию в большую, ожесточенную войну с Турцией. Польша, Швеция и другие западные государства воспользовались бы этой войной для захвата русских территорий…

Казачья станица жила в Москве, ждала решения царя. Она надеялась, что их казачье дело будет поддержано Великим собором земли русской.

Живя в Москве, Гурьян совсем изныл, истомился от тоски по жене и матери, которых не видел уже более года… Как хотелось ему хоть одним глазком бы на мгновение взглянуть на свою семью. Но что поделаешь? Большие, важные дела задерживают его в Москве. Приходится терпеть и ждать.

Но вот наконец атамана Васильева и Гурьяна, как его есаула, вызвали к царю.

Царь обласкал их, наградил подарками и, дав письмо донским казакам, повелел им вместе с дворянином Засецким немедленно везти его Донскому войску.

30 апреля казаки поскакали на Дон, везя важное царское письмо, не зная еще его содержания.

Ехали кратчайшим путем; через Валуйки. Дорога была крайне опасная, разбойничали кочевники.

И действительно, когда казаки переправились через Донец, их из луков обстреляли татары. Но казаки ускакали, везя, как драгоценность, царскую грамоту в Азов.

Между тем грамота эта была, для казаков горестная.

«Ведомо нам, донские атаманы, что султан Ибрагим, осадя Азов, отправит сильную рать воевать нашу Украину, и всех христиан, находящихся в его владениях, велит побить. Нашей же рати за краткостью времени не успеть прийти под Азов, принять его и вооружить, а как сами вы не однажды писали, что в разоренном Азове держаться невозможно, то дабы напрасно не пролить крови христианской, повелеваем: вам, атаманам-казакам и всевеликому Войску Донскому, Азов оставить, возвратиться по своим куреням или отойти на Дон, кому куда пригодно будет. Будьте добрыми и послушными подданными и на нашу царскую милость и щедрость всегда благонадежны. Если же ослушаетесь, то ни милости, ни помощи от меня не ожидайте, а себя за напрасное пролитие крови вините».