Остановка внутреннего диалога не давалась. Ивлев приказал идти «в рабство» к сэнсэю рукопашного боя — заместителю командира группы охраны. Сергей Леонидович Марон утром заявился к Горлову, вытащил в спортзал и прочел лекцию об искусстве медитации. Матвеич начал слушать, похмыкивая, — чему может научить солдафон?

Через час он послушно сидел в позе лотоса, лицом в угол, и сосредоточенно добивался пустоты в голове. Оказывается, избавиться от сорных мыслей невероятно сложно! Матвеич целый месяц по утрам осваивал непростое умение. Наконец, добился прогресса, сказал спасибо Марону.

Дружеских отношений с сэнсэем не установилось, поскольку они встречались и в зале, на татами. Тренировки по самообороне являлись обязанностью — сотрудник, как дорогостоящая рабочая сила, не должен допускать своей «случайной порчи». На первом занятии Матвеич, помня приёмы вольной борьбы, сцапал Марона, чтобы бросить через бедро, однако щуплый инструктор вывернулся из захвата, подсек ногу и впечатал лицом в жесткий мат. Намеренно, кто бы сомневался. Так повторялось неоднократно. Преимущество профессионала всегда заканчивалось ударом в лицо — боксерской перчаткой ли, тыльной стороной ладони инструктора, расстеленными на полу матами. Это злило.

Отработав с другим инструктором несколько приемов, Матвеич сумел, наконец, поймать Марона, оторвал от земли — не врут мифы об Антее! — и от души приложил спиной на маты, со всей силушки. Не думая о красоте, по-деревенски, словно кота за хвост крутанул и хрястнул! Удовольствия получил — не передать! Жаль, больше повторить такой подвиг не удалось. Сергей Леонидович стал осторожен, удары проводил, избегая захвата. И, наверное, в порядке мести, всю неделю очень больно ставил блоки.

Вечерние пробежки, работа на тренажерах вернули силу и выносливость. Пошли колдовские успехи. Невидимость возникала все легче и легче, к тому же энергии на поддержание уходило совсем немного. Телекинез получался слабенько, но стабильно. Спичечный коробок поднимался в воздух и перемещался вперед-назад до полуметра. Ивлев велел просто тренироваться, вроде, как мышцы накачивать.

Внушение получалось, но косвенное, непрямое. Завладеть сознанием человека не удавалось, а возбудить желание на конкретный поступок или движение — пожалуйста. Спарринг-партнеры чесались, промокали пот, доставали бумажники из карманов, не осознавая, чье это желание.

Файерболы стали печься легко, как снежки. Разгадка оказалась проста, словно коровье мычание — энергию надо использовать не свою, а привлеченную. Там, в ските, халявной энергии было столько, что он черпанул ее, не осознавая. А здесь энергия пошла в Матвеича, лишь когда освоил концентрацию. Большинство сотрудников лаборатории радовалось его успехам и просило объяснений по методике. Но не все. Недруги группировались вокруг Роберта Овсеенко.