Через час троица ушла по ручью, не оставив даже записку. Матвеич повертел пальцем у виска, когда Лена предложила указать, куда направились. Объяснил, что ойроты тоже в школе учились, читать умеют. Даст бог, по следам не вычислят! Дверной проем заколотил, чтобы зверье не растащило трупы. Хоронить отказался:

— Смысл? Дня через три-четыре вернемся на «вертушке» с милицией и экспертами, так хоть эксгумацией не заниматься.

Взяли кастрюлю, чайник, легкую палатку и концентратов на неделю. Завонявшие остатки глухаря Матвеич выкинул. Вместо ружьишка он нес карабин. Рассудил так: еды хватит, охотиться не надо, а вот отстреливаться — сподручнее будет. Самородки и стружку упаковал с большим фотоаппаратом, «вахтенным журналом» и документами погибших. Археологи взяли еще несколько книг из скита и что-то из находок, не тяжелое — Матвеич проверил по весу. Хорошие плащи и штаны из клеенки надежно защищали от воды, все так же льющей с небес. Жаль, сапог для себя он не нашел.

Полиэтиленовая пленка, которая валялась в углу складской палатки совершенно невостребованной, оказалась кстати. С сожалением прикинув вес рулона, врач отмерил метров двадцать этой плотной трубы. Из шести топоров только один оказался удобным и острым. Его он обернул и спрятал в рюкзак. Проволоки было мало, витков десять строительной вязальной, зато полная катушка капронового репшнура, который (если память не подводила), выдерживал пару тонн на разрыв. Ни стамесок, ни долота, ни коловорота найти не удалось. Подумав, обломил наполовину лезвие самого широкого кухонного ножа, и поставил Дика косо затачивать место перелома. Тот сумел с грехом пополам сделать подобие острого угла.

Двуручной пилы в хозяйстве экспедиции не оказалось, зато была ладная и легкая бензопила. Матвеич в свое время наловчился работать тяжеленной «Дружбой», поэтому произведение страны восходящего солнца оценил по достоинству. Захватив чемоданчик с запчастями и пятилитровую канистру с горючим, закончил сборы.