Когда это происходило в самый первый раз, в эфире звучал вальс. Тот самый, выбранный почти сто лет назад гениальным Стэнли Кубриком для своего известного фильма. Все, кто знал, почему эта музыка плыла в эфире на фоне докладов экипажа и указаний с Земли, тот прослезился. Кто не знал, тот полез в Сеть, чтобы посмотреть оригинал и сравнить.
По масштабам, конечно, реальность до «Одиссеи 2001» пока не дотягивает, а если подумать о сроках, то и вовсе зло берет. Грандиозное космическое будущее не наступило ни в 2001, ни в 2061 году, а компания «Пан Американ», чей космический лайнер должен доставил на станцию киношного доктора Флойда, и вовсе не дожила до 21-го века. Но первая стыковка «Спирали» с достроенным и раскрученным шестидесятиметровым кольцом станции «Алмаз» дала, наконец, надежду на исправление ситуации. С тех пор эта операция стала уже привычной, но красота никуда не делась. «Ступам» проще, у них стыковочный узел спереди, и они без труда причаливают с «тыла» на осевой узел станции, даже если она вращается. А как быть «Спиралям», у которых этот узел на «спине», и даже не на оси, проходящей через центр масс?
— Дистанция сто, — доложил командир. — Скорость три. Все в пределах, углы в норме, кресты собраны.
Впереди крутится в ритме вальса, отбрасывая яркие блики, станция, а «Спираль» приближается к ней, как ни странно, носом вперед. Экипаж только контролирует полет, автоматика по-прежнему имеет приоритет перед ручным управлением, как было при отцах-основателях. Но есть и отличия от прежних лет. Например, на современных кораблях уже нет ядовитого топлива, пары которого могут загрязнить конструкции станции, поэтому не требуется переориентировать радиаторы и солнечные батареи, поворачивая их ребром. Энерговооруженность тоже совсем другая, поэтому сближение происходит быстрее и энергичнее. И только в непосредственной близости от «причала» вводятся ограничения на работу передних двигателей.
— Дистанция пятьдесят, идем ровненько, — спокойно сказал командир. — Скорость два с половиной.
Разумеется, такие большие секции космического «колеса» не поднимет никакая «Ступа», поэтому конструкцию сделали надувной. Сначала монтируется тонкий прочный каркас, потом внутри него ставятся и надуваются жилые секции, а поверх натягиваются толстые чехлы термоизоляции и защиты от микрочастиц. Возни было много, но «Ступы» справились и позволили не только быстро и дешево возить на орбиту грузы, но и взять на себя доставку людей.
Возникла другая проблема. «Спирали» без труда стыковались с прежней станцией, но при наличии вращения им нужен другой причал. Причем такой, который смог бы, в теории, принимать и более крупные корабли.
— Пятнадцать метров, скорость два, — снова выдал командир.
— Подтверждается! — успокоил пилотов «контролер» со станции. — Ждем касания.
— Восемь, скорость один. Пять… Три…
Корпус «Спирали» наполовину скрылся в «причале», безобидно поскреб крыльями податливые надувные стенки и мягко ткнулся носом в конус амортизатора.
— Касание, — четко сказал командир, после чего боковые фиксаторы «причала» слегка повернулись и надежно зафиксировали корабль. — Есть захват. Приехали, индикаторный режим.
Никаких поздравлений с Земли не донеслось, и станция тоже промолчала. Этак можно еще одну традицию растерять! В самом деле, нельзя же сто лет устраивать аплодисменты после каждой успешной стыковки!
— Опять не дали порулить, — тихо посетовал майор Сурдинский, обращаясь к бессменному напарнику. — Я каждый раз надеюсь, что захват сорвется или еще что-нибудь этакое…
Несмотря на то, что толчок от стыковки весьма слабый, для огромного закрученного кольца станции он может создать неприятные последствия в виде нерегулярных биений. Поэтому еще четверть часа система управления аккуратно устраняла малейшие эффекты, способные повлиять на стабильность вращения. Пришлось терпеливо сидеть и ждать команды, разрешающей открыть грузовой отсек и выдвинуть стыковочный адаптер.
Со стороны это выглядит очень эффектно. Неприкрытая надувным захватом «спина» корабля словно бы расходится надвое, раскрывая темные изнутри лепестки. Сверху медленно опускается стыковочная галерея станции и два андрогинных узла смыкаются, образуя надежную связку. В итоге всего через полчаса после стыковки люки открылись, и пилоты торжественно выпроводили с борта четверых пассажиров, прибывших на место работы.
— Когда уже нам стюардессу дадут? — мечтательно спросил Ахромеев, тщательно осматривая «салон» и выключая забытые пассажирами индивидуальные светильники.
— Не нам, а мне, — поправил его командир, отключая поглотители и вентиляцию и переводя борт в режим «парковки». — Вместо тебя, кстати.
Закончив необходимые процедуры, пилоты выбрались из своего корабля и согласно инструкции задраили люки. Короткий Г-образный лаз внутри стыковочной галереи ведет к центральным модулям, с которых когда-то и начиналась станция. Теперь из-за осевого вращения здесь не очень комфортно, и эти помещения почти полностью превращены в кладовую. Здесь есть резервный пост управления, но он сейчас не используется, да и вообще, в этих старых модулях сейчас ни души. И нет ни встречающих, ни телекамер, ни цветов. Рутина!
Центральный цилиндрический модуль, на котором и закреплены спицы «колеса», имеет два противоположных тоннеля, ведущих к ободу. И лезть в этот тоннель следует ногами вниз, потому что с каждым метром сила тяжести увеличивается, достигая на уровне «пола» трети от земной. Этого достаточно, чтобы резко снизить болезненные эффекты невесомости, и в то же время не крутить «колесо» слишком быстро.
Не выпуская из рук поручни, майор соскользнул «вниз», пока не почувствовал пол под ногами, и тут же посторонился. Вслед за ним из лаза не потолке «выпал» его коллега. Как приятно твердо стоять на ногах, а не болтаться в воздухе, пытаясь зацепиться за что-то ногами и жалея, что у тебя нет обезьяньего хвоста! И дружеское рукопожатие перестает быть наглядной демонстрацией третьего закона Ньютона…
— Вот и наши шефы, — едко поприветствовал гостей командир станции и ветеран Отряда Валентин Кареев. — Мы рады встретить в этой тревожной обстановке истинных борцов за Родину!
Грянул дружный смех. Потолок здесь чуть выше двух метров, но зато в ширину почти четыре метра жилого пространства! Мягкий свет, комфортные кресла и непривычный простор, несмотря на столпотворение резидентов станции и вновь прибывших. Кажется, что кто-то перенес сюда конференц-зал Роскосмоса, где Кареев много лет мелькал в качестве начальника ЦПК. И вот поди ж ты, бросил бюрократию и вернулся в космос ради грандиозной космической стройки!
— Усы и звезды! — ласково припечатал друга-усача Сурдинский. — Все как обычно! Старичье на извозе, молодежь в пекло?
— Это кого ты молодежью обозвал? — поинтересовался сорокалетний Сергей Богданов, исторически самый первый пилот-испытатель «Ступы».
Уже сто лет известно, что выжить в Отряде без чувства юмора крайне тяжело, особенно если шутят не над кем-то еще, а над тобой. А Сергей умеет находить темы для шуток, которые не всегда оказываются шутками, а скорее, подсказками. Впрочем, давним знакомым обижаться на его выходки грешно. И сейчас никто не стал сдерживать смех, а старые друзья-пилоты тепло обнялись под серию ярких вспышек, сопровождаемых фальшивым звуком затвора.
— Я про эту девочку с фотоаппаратом, — объяснил Сурдинский. — Которая вместо того, чтобы обнять по-братски, нас из фоторужья — щелк!
Новый взрыв хохота, и планетологу Елене Фирсановой пришлось отдать камеру коллегам и самой позировать вместе с пилотами. Хоть выглядит она моложе всех, но как профессионал она на своем месте, все-таки кандидат наук. Но зато характер и выдержка у этой невысокой блондинки под стать мужскому коллективу, в котором она оказалась. И навыки работы с камерой ей очень скоро пригодятся…
Главное, что четверка тех, кто вскоре отправится в дальний рейс, теперь в сборе. Сам Сергей Богданов как командир и пилот, его зам Саша Бахтияров, Елена как научный руководитель и только что прибывший на «Спирали» метеоролог Игорь Юдин, все собрались здесь!
— Ладно, ребята и девчата! — призвал к порядку Кареев. — По местам, у кого вахта. Все знают, что нужно делать. А мы тут с командирами и бродягами посовещаемся.
— Вот прямо здесь? — поинтересовался Ахромеев. — Хотя, кресла хороши, почему бы нет?
— Предыдущим рейсом пригнали, — объяснил Богданов. — Долго упрашивали, на жалость давили. Мол, зачем нужна сила тяжести, если нельзя даже сесть нормально?
Не только сесть, но даже лечь, что прежде сильно выбивало из колеи. А возможность пользоваться привычным, «гравитационным» туалетом вообще невозможно превзойти по важности!
— Тогда рассаживаемся, — скомандовал Кареев, жестом предлагая коллегам располагаться. Сурдинский и Ахромеев уселись рядом с командиром станции, а вся «великолепная четверка» расположилась полукругом на свободных креслах.
— Ну, поговорим о деле, — великодушно начал Кареев. — Думаю, все знают, что окончательное решение пока не принято.
— Про обстановку в мире ты правильно заметил, — серьезно добавил Сурдинский. — Война на пороге, вообще-то. К счастью, это далеко наших берегов, но «южане» от нас сильно зависят. Хотя не в этом дело. Сейчас то, что мы задумали, никто в мире не заметит, поэтому с политической точки зрения есть мнение годик подождать. Но это вы сами знаете.
— Знаем, — кивнул Кареев. — И письма пишем, чтоб не валяли дурака. Пропагандистский эффект может быть очень сильным. Янкесы войну разжигают, а мы на Марс летим.
— К Марсу, — мрачно уточнил Богданов. — Всего лишь к Марсу. Но подготовку мы пока не сворачиваем.
Большие иллюминаторы на стенах расположены очень удобно, чтобы смотреть в них можно было и сидя, и стоя. И сейчас с одной стороны «колеса» видна стыковочная ловушка и торчащий из нее хвост «Спирали». А с другой стороны по оси станции идут старые модули и венчающая их новая энергетическая платформа, а за ней еще одна секция с причалами. И на осевом узле пристыкована «Ступа» с большим жилым модулем, предназначенным для удобства экипажа в долгом путешествии. Хотя, не такое уж оно и долгое! Две недели туда, три обратно.
Все участники совещания повернулись к иллюминаторам, чтобы еще раз увидеть экспедиционный корабль своими глазами. И ведь все уже готово, припасы погружены, экипажи мотивированы, траектории посчитаны!
— Когда мне предлагали командовать экспедицией, — с улыбкой разглядывая свою «Ступу», вспомнил Богданов. — Я даже жене не стал звонить, чтобы посоветоваться. И знаете почему? Потому что давно пора, имея такую технику. Пусть мы пока не будем садиться, но все снимем, обследуем спутники и через полтора месяца вернемся вот на эту станцию. И плевать на эффекты.
Садиться на Марс пока и в самом деле опасно, даже для автоматов. Слишком мало времени прошло после разогрева атмосферы, который привел к огромным, небывалым переменам климата. Марс потерял обе полярные шапки, но приобрел нечто иное, почти сплошной слой белых облаков! И впервые за миллиарды лет он перестал быть «Красной планетой», и теперь виден с Земли как яркая, почти белая звезда, пусть и уступающая Венере. Слом стереотипов, сопровождаемый эффектными снимками американского «Марс Вотчера», теперь не помешает дополнить свидетельствами очевидцев. И снимками, сделанными из иллюминатора с рук…
— Снимки будут что надо, — Елена любовно погладила свою камеру. — На обороноспособность страны наш полет не повлияет?
— Не должен, — усмехнулся Богданов. — Бомбить со «Ступы» мы пока не пробовали.
— Бомбить, если что, будем мы, — негромко сказал Сурдинский. — Ваше дело слетать и вернуться.
От подобной ремарки настроение космонавтов не улучшилось. Впрочем, оговорку командира «Спирали» никто, кроме его напарника, не принял всерьез. Никто больше не знает про «Регину» и уникальные возможности огромного корабля. И разумеется, никто даже вообразить не может, что Сурдинский и Ахромеев причастны к изменению климата на Марсе. Официальная история будет считать четверку под командованием Богданова первыми межпланетными путешественниками.
О планах экспедиции объявлено заранее, и в мире уже поднялся недовольный ропот. Мало того, что русские секретами не делятся, так еще и отказались брать с собой представителей цивилизованных стран! Да уж, насколько они цивилизованные, можно с легкостью узнать, послушав новости…
Традиционные для «цивилизаторов» претензии тоже выкатили, куда без них! Неполиткорректный экипаж подобрался, кое-кого сильно бесит языческая женственность Елены, татарские скулы Саши и бурятский прищур Игоря. А командир экспедиции Богданов вполне себе голубоглазый коренной новгородец в каком-то немыслимом поколении, и даже позывной себе взял подходящий — «Княжич»!
А ведь древние мореплаватели, уходя от родных берегов в своих деревянных ладьях, рисковали куда больше, чем эта русская четверка!
— Да вернемся мы, куда денемся, — пообещал Богданов, и добавил со смехом: — Можно было и на «Спирали» лететь, да только тяга к комфорту победила!
Это, конечно, шутка, пассажирский отсек космоплана для этого тесноват, а вот просторный жилой модуль, сделанный из запасной секции «колеса», для этой цели подходит идеально!
— Главное, чтобы отмашку дали, — раздосадовано вздохнула Елена. — Уж очень хочется узнать, что там на самом деле произошло. Вряд ли НАСА будет что-то скрывать, но других «глаз» там сейчас нет, а мы столько аппаратуры везем…
— Больше, чем еды, — согласился ее командир. — Хотя жаль, что сесть не получится…
— Ага, прямо на северный полюс! — азартно фыркнула Елена. — Моментально в море! Хотя надо еще посмотреть, сколько воды набралось. С орбиты все равно ничего не видно!
Но по ее глазам заметно, что даже марсианское море некоторым может быть по колено.
— А вот тут «Спираль» пригодилась бы, — высказался Игорь Юдин, услышав зов профессии. — Нырнуть под облака, полетать, посмотреть.
И опять научный интерес вытеснил из разговора политические осложнения, от которых все равно никуда не деться.
— Ветер не даст, — осадил ученого Сурдинский. — То есть, даст, но риск пока чрезмерный.
— Еще полгода, и все успокоится, — убежденно заверил коллег Юдин. — И даже разрывы в облаках могут появиться. Тогда можно будет слетать еще раз, с посадкой.
— Игорь, забудь об этом! — Елена протянула руку, крепко сжала рукой его локоть, и размечтавшийся метеоролог мгновенно успокоился. — Никаких авантюр! Даже мысленных. У нас программа, пусть впопыхах составленная, но своя. Сосредоточься на этом.
Вот вам и «младшенькая»! И это не конфликт, и даже не мимолетное раздражение от слов увлекшегося коллеги. Это авторитет, заработанный Еленой, в том числе, в лунных испытаниях «Ступы». А Игоря там не было, ведь метеоролог на Луне ни к чему…
— Летим строго по программе, — добавил Саша Бахтияров. — Это само собой! И никаких отклонений от программы!
Эта упрямая «татарская морда» знает «Ступу» изнутри так, что даже создатели машины иногда удивляются, откуда Саша нахватался. Оттуда, неизменно отвечает тот, тыкая большим пальцем в небо, словно показывая, что у него все под контролем. И это во многом справедливо, ведь Саша и Сергей посвящены в часть Тайны. По крайней мере, они в общих чертах знают, как работают «вихри», от которых зависит жизнь.
— А если отказ? — пробормотал про себя впечатлительный Игорь, и только потом понял, что произнес эти слова вслух.
— Мы с Леней за вами прилетим, — со смешком успокоил его Сурдинский.
— На «Спирали»? — осторожно спросил Игорь. Все-таки, авантюрный у него склад ума, склонен думать о невероятном и немыслимом, и ничего не может с собой поделать. Настоящий ученый!
— Может, на «Спирали», — расплывчато ответил Сурдинский. — А может, еще на чем. Главное, вы там без авантюр.
Можно позволить себе намек, но не более того. Ребята должны знать, что их не бросят и вытащат из любой переделки. Пусть даже для этого придется взять из иркутского ангара «Регину» и прыгнуть через пространство…
— Авантюры только через мой труп, — командирским тоном пообещал Сергей. — Даже мысленные!
Пискнул чей-то браслет, вызвав почти полную тишину, которую даже вентиляторы почти не нарушают. Естественная конвекция! Кареев поморщился, его усы как-то несимметрично шевельнулись, когда он извлек из кармана небольшой планшет. Прочтя сообщение, пришедшее через ретранслятор, он на несколько секунд задумался, а потом молча отдал планшет Сурдинскому прямо в руки.
— Ну вот, — процедил майор, пробежав глазами текст. — Не успели прилететь!
— Что-то случилось? — стараясь не выдать волнение, спросил его напарник.
Кареев уже все знает, и он спокоен и сосредоточен, словно перед посадкой на палубу. Бывший морской летчик понимает, что теперь с посадочной глиссады уже не сойти. Четверка «марсиан» напряглась, и у всех в глазах только один вопрос: неужели отменят полет?
— Война началась, — ледяным тоном объявил майор Сурдинский. — Нас с Леней отзывают домой. Есть ровно час на разгрузку корабля, потом летим обратно. Сразу в Иркутск.