Анат в Еврейской Библии

В отличие от Ашеры и Аштарт, богиня-воительница Анат («anat), сестра и супруга Ваала, не упоминается напрямую в текстах Еврейской Библии, однако в них имеются топонимы, происходящие от её имени, а именно Беф-Анаф (Нав. 19, 38) и Беф-Аноф (Нав. 15, 59), оба означающие «Дом (т. е. Храм) Анат», и Анафоф, место рождения пророка Иеремии (Иер. 1, 1). Последнее название, являющееся множественным числом от имени Анат, означает, что в данном месте находилось несколько святилищ этой богини.

В Книге Судей дважды упоминается судья Израильский Шамгар бен Анат (в синодальном переводе «Самегар, сын Анафов»), который «шестьсот человек Филистимлян побил воловьим рожном; и он также спас Израиля» (Суд. 3, 31); ср. «дни Самегара, сына Анафова» в Песни Деворы (Суд. 5, 6). Маловероятно чтобы Анат было именем матери Шамгара — в случае указания происхождения у древних евреев всегда упоминалось имя отца. По всей видимости, Шамгар получил прозвище «сын Анат» за свои воинские подвиги. Существование такой традиции у ханаанеян подтверждается надписями на двух наконечниках стрел XI в. до н. э. (т. е. как раз эпохи израильских Судей). Одна из них, найденная в Эль-Хадере к западу от Вифлеема, гласит: «bdlb’t bn «nt («Абд-Лабит (т. е. Раб Львицы), сын Анат»), другая, происходящая из долины Бекаа: ḥṣ zkrb [ «l] bn bn «nt («стрела Закар-Баала, сына сына Анат»). Есть основания полагать, что и образ Яхве как воителя в ЕБ несёт на себе следы влияния ханаанейской богини-воительницы.

 

Воительница Анат

Среди дошедших до нас угаритских текстов имеются два фрагмента, повествующие об истреблении богиней Анат своих врагов. Первый из них, с повреждённым началом, открывает собой табличку, которая содержит краткое повествование об Анат, вызывающее в угаритоведении оживлённые споры. Однако смысл самого этого фрагмента достаточно ясен: «Предавай заклятию два дня, истребляй три дня, вот, убивай четыре дня! Отрубай руки <…>, на пояс вешай головы!» (<…> ḫrm ṯn ymm | š <…> ymm | lk hrg ar <…> ymm | bṣr kp <…> | lḫbšk «tk r’iš) (KTU, 1.13.3–7). Данный текст интересен тем, что в нём используется слово «заклятие» (угар. ḫrm), хорошо известное по Еврейской Библии (евр. ḥerem). Отсюда можно заключить, что действия Анат выражают именно это ханаанейское религиозное понятие.

Цилиндрическая печать из Вефиля с изображением Ваала и Анат, стоящих по сторонам от египетской надписи «Аштарт», и скарабей из Иерусалима с изображением Анат верхом на коне (XIII в. до н. э.)

Второй фрагмент, гораздо более обширный, не использует слово «заклятие», однако дословные совпадения между ним и первым фрагментом свидетельствуют, что речь идёт о том же самом: «Вот, Анат сражалась в долине, билась между городами, поражала народ побережья морского, истребляла людей восхода солнца. Под нею, как жнивьё, головы, над нею, как кузнечики, руки, как саранча — руки храбрых. Она крепила головы на спину, вешала руки на пояс, по колена ходила в крови воителей, по бёдра — в потоках крови храбрых. Палицей гнала она пленных, тетивой своего лука — врагов. Вот, Анат в дом свой пошла, устремилась богиня во дворец свой. Но не насытилась она сражением своим в долине, битвой между городами. Она поставила престолы для храбрых, поставила столы для воинов, подножия — для витязей. Многих сразила и огляделась, поразила и осмотрелась Анат. Вздулась её печень, смехом наполнилось её сердце. В веселье печень Анат окунала, когда по колена ходила в крови воителей, по бёдра — в потоках крови храбрых, пока не насытилась сражением в доме, битвой между столами» (KTU, 1.3.II.5—30).

Данный фрагмент дошёл до нас в составе угаритской поэмы о постройке дворца для Ваала. Он не имеет никакой связи с остальным текстом поэмы, и причины его включения в неё не совсем ясны. Однако для нас он важен тем, что показывает, как понимали заклятие в древнем Ханаане. Анат наносит поражение врагам в битве, потом приводит пленных в свой дом, где истребляет (по другому истолкованию — пожирает) их. Таким образом, с точки зрения древних ханаанеян, войну против преданного заклятию врага вело само божество. Взятые на такой войне пленные должны были беспощадно истребляться, т. е., по сути, приноситься этому божеству в жертву как посвящённые ему путём заклятия.

Важным источником по данному вопросу является надпись моавитского царя Меши (IX в. до н. э.), в которой он повествует о своей войне против Израильского царства: «Построил себе царь Израиля Атарот. Воевал я против города и взял его. Убил я весь народ из города в насыщение для Кемоша и для Моава… Сказал мне Кемош: „Иди, возьми Нево у Израиля“. Пошёл я ночью и воевал против него от ранней зари до полудня. Захватил я его и убил всех: семь тысяч жителей и приселенцев. А также женщин, приселенок и рабынь. Ибо Аштар-Кемошу заклял я его (hḥrmth) … Изгнал его (т. е. царя Израиля) Кемош от лица моего».

Как видим, Меша считает, что войну за Моав по заклятию ведёт сам Кемош, а взятые в плен враги должны быть истреблены, т. е. принесены ему в жертву. Точно такое же мировоззрение мы обнаруживаем в Еврейской Библии. В случае заклятия Яхве сражается за царя Израиля и наносит поражение его врагу. Сохранение жизни взятым в плен на такой войне является тяжким грехом против божества. Так, когда Яхве предаёт войско сирийцев в руки израильского царя Ахава, но тот сохраняет жизнь их царю Венададу, пророк заявляет правителю Израиля: «Так говорит Яхве: за то, что ты выпустил из рук человека моего заклятия (ḥermi), душа твоя будет вместо его души, народ твой вместо его народа» (3 Цар. 20, 42).

Более подробно сходная коллизия описана в рассказе о войне Саула против амаликитян. Пророк Самуил ставит Саула царём над Израилем и передаёт ему приказ Яхве: «Теперь иди и порази Амалика, и предайте заклятию (wəhaḥaramtem) всё, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла» (1 Цар. 15, 3). Саул истребляет амаликитян, но сохраняет жизнь их царю Агагу и лучшему скоту. В ответ на обвинение Самуила в нарушении приказа Яхве Саул оправдывается: «Я привёл Агага, царя амаликитского, а Амалика истребил; народ же из добычи, из овец и волов, взял лучшее из заклятого (ḥerem), для жертвоприношения Яхве, богу твоему, в Галгале» (1 Цар. 15, 20–21). Самуил заявляет, что за грех Саула его царство будет отдано другому, но всё же в ответ на настоятельную просьбу идёт с ним в Галгал, чтобы совершить там заклятие над амаликитским царём: «И поклонился Саул Яхве… И разрубил Самуил Агага на куски перед лицом Яхве в Галгале» (1 Цар. 15, 31, 33).

Еврейская Библия упоминает несколько мест с названием Галгал. Оно происходит от слова galgal «круг», которым называлось иудейское капище, образованное поставленными в круг отвесными камнями (maṣṣeḇot), служащими в качестве идолов богов. В рассказе о Сауле имеется в виду Галгал, бывший наряду с Вефилем и Массифой местом ежегодного обхода и суда Самуила (1 Цар. 7, 16), где Саул был поставлен им царём над Израилем (1 Цар. 11, 14–15). В круге каменных столпов, «перед лицом Яхве», т. е. его идола, Самуил разрубил Агага на части, принеся его таким образом в жертву Яхве по заклятию.

Ещё один важный текст, говорящий о заклятии, содержит Книга пророка Исайи. В отличие от процитированных фрагментов ЕБ и согласно с процитированными угаритскими фрагментами об Анат, он представляет исполнителем заклятия непосредственно само божество: «Ибо гнев Яхве на все народы, и ярость на всё воинство их. Он заклял их (heḥerimam), отдал их на заклание (ṭeḇaḥ) … Насытится меч мой на небесах: вот, для суда низойдёт он на Едом и на народ заклятия моего (ḥermi). Меч Яхве наполнится кровью, утучнеет от тука, от крови агнцев и козлов, от тука с почек овнов: ибо жертвоприношение (zeḇaḥ) для Яхве в Восоре и заклание (ṭeḇaḥ) большое в земле Едома» (Ис. 34, 2–6).

Автором 34-й главы Книги пророка Исайи считается Второ-Исайя (вт. пол. VI в. до н. э.). Сходство языка столь позднего автора, изображающего Яхве, подобно Анат, в виде кровожадного божества, безжалостно истребляющего своих врагов, с языком угаритского эпоса, свидетельствует о прямой преемственности в мировоззрении между ханаанеянами и иудеями эпохи вавилонского плена. Отметим, в частности, что автор Ис. 34 отождествляет истребление людей по заклятию Яхве с их жертвоприношением (zeḇaḥ) ему путём заклания (ṭeḇaḥ — термин, обозначающий убой скота в жертву и для пира), которым Яхве насыщается (ср. мотив насыщения Анат в угаритском тексте). Также в предсмертной песни Моисея Яхве, сходно с Анат, кормит своё оружие плотью и кровью сражённых и пленённых им врагов: «Упою (’aškir) стрелы мои кровью, и меч мой будет есть (to (») ḵal) плоть, [упою стрелы мои] кровью убитых и пленных…“ (Втор. 32, 42). Таким же образом в благословении Валаама „народ Яхве “, подобно своему богу, „не ляжет, пока не съест добычи и крови убитых не выпьет («ad-yo (») ḵal ṭerep̄ wədam-ḥalalim yište)» (Числ. 23, 24)

О живучести этого мировоззрения свидетельствует также то, что требование принесения в жертву Яхве заклятого ему человека по настоящее время сохраняет для иудеев полную силу в качестве одного из «Законов Моисея»: «Всё заклятое (ḥerem), что заклинает (yaḥarim) человек для Яхве из того, что у него есть, человека (me-’adam) ли, скотину ли, поле ли своего владения, не продаётся и не выкупается. Всё заклятое (ḥerem) есть святое святых Яхве. Ничто заклятое (ḥerem), что заклято (yaḥaram) из людей (min-ha’adam), не выкупается (lo yippade); оно должно быть предано смерти (mut yumat)» (Лев. 27, 28–29).

 

Богородица Анат

В угаритских текстах бычий облик придаётся трём божествам — Элу, Ваалу и Анат. Постоянный эпитет главы угаритского пантеона — «Бык Эл» (ṯr ’il). Ваал именуется другим словом с тем же значением «бык» — ’alp (KTU, 1.10.III.16–17; KTU, 1.11.3, 16). В двух случаях упоминаются, видимо, «его рога» (qrnh) (KTU, 1.12.II.39; 1.101.6). Литературные данные подтверждаются изобразительными — на угаритских рельефах Эл и Ваал изображаются в головных уборах с бычьими рогами.

Анат в облике коровы предстаёт в угаритском мифе о её совокуплении с Ваалом и рождении у них сына. Этот миф отражён в трёх текстах, два из которых повреждены и сложно поддаются истолкованию. Больше всего споров вызывает текст KTU, 1.13, условно именуемый «Заклинанием против бесплодия». Лицевая сторона его таблички содержит цитировавшийся выше текст о том, как Анат истребляет по заклятию своих врагов. Текст на оборотной стороне начинается обращением к богине: «Услышанному тобой, о Тёлка, внемли, … гласу в ушах твоих!» (šm‘k l’arẖ wbn <…> ql b’udnk). Провозглашается, что за свои деяния Анат «облечена в свет» (lbšt b’ir).

Далее говорится, что к Анат являются ангелы Эла: «Посланцы небес отправились, князья царя небесного были посланы» (ml’ak šmm tmr | zbl mlk šmm tl’ak). Они благовестят о рождении у Анат и Ваала младенца и передают обетование Эла о нём: «Силою укреплю сына вашего, как первенца княжеского благословлю вам!» (ḥl ’amr bnkm | kbk [r] zbl’am [b] rkm). Дева выражает готовность исполнить божественную волю: «Возжаждала (?) Анат, Тёлка Ваала, возжаждала (?) Анат и родила, та, чья утроба не знала зачатия» (’agzrt ‘ [n] t ’arẖ b‘l | ’a [g] zrt «nt wld | kbdh lyd» hrh). Последние строки трудно поддаются истолкованию, но в них присутствуют слова «её груди» ([] ṯdh), «кормление» (tnqt) и «младенец» (ṣġr) (KTU, 1.13.22–33).

Вторым отражающим этот миф текстом является фрагментированная поэма о любви Ваала и Анат. В ней Анат отправляется к Ваалу (вероятно, после упомянутого выше благовещения), находит его на охоте и передаёт ему повеление Эла: «Тёлка, роди быка, о Дева Анат!» (’arẖt tld ’alp lbtlt «nt) (KTU, 1.10.III.2–3). Далее описывается их совокупление, после которого Ваал восходит на свою святую гору Цафон, а об Анат сообщается: «Тёлка, тёлка, <…> вола она родила <…> и тура» (’arẖ ’arẖ <…> ’br tld <…> wr’um) (KTU, 1.10.III.20–22). Анат является на Цафон с вестью: «Вол у Ваала родился, и тур у Скачущего на облаках» (’br lb‘l yld wr’um lrkb «rpt) (KTU, 1.10.III.36–37). Текст обрывается словами о радости Ваала. Наконец, третье упоминание этого мифа содержится в поэме о борьбе Ваала с Мотом. Перед своей гибелью от руки Мота Ваал «возлюбил тёлку («glt) на пустоши, корову (prt) на поле… Он лежал с нею семьдесят семь <раз>, покрывал восемьдесят восемь. И зачала она, и родила она дитя» (KTU, 1.5.V.18–22). Хотя имя Анат здесь не упоминается, сходство с двумя предыдущими текстами позволяет предполагать, что и в данном случае имеется в виду эта богиня.

Дошедшие до нас угаритские тексты ничего более не сообщают о сыне Ваала и Анат. Он ни разу не упоминается, когда речь идёт об угаритском пантеоне. На основании параллелей с другими религиями древнего Ближнего Востока можно сделать осторожное предположение, что брак между Ваалом и Анат был местной угаритской (ханаанейской) разновидностью обряда священного брака, плодом которого считался правящий царь.

Попутно отметим, что в угаритских мифах Анат изображается не только как корова, но и как птица: «Подняла крылья (tš’u knp) Дева Анат, подняла крылья и устремилась в полёте» (KTU, 1.10.II.10–11); «Анат, птицей летящая» («nt d’it rẖpt) (KTU, 1.108.8); «Среди орлов буду летать (’arẖp) я… [Среди] орлов летала (trẖp) Анат» (KTU, 1.18.IV.21, 32).

Изображение крылатой Анат (?) верхом на быке из города Дана на севере Израильского царства (VIII в. до н. э.)

Итак, в Угарите Анат была супругой Ваала, которого Яхве в конечном счёте поглотил, присвоив себе большинство из его атрибутов. Единственным свидетельством о том, что Яхве присвоил себе в том числе и Анат, являются тексты V в. до н. э. из иудейской колонии на египетском острове Элефантина, упоминающие божеств Анат-Яху (т. е. Анат, супругу Яхве) и Анат-Бетэль (т. е. Анат, супругу Бетэля). Под именем Бетэля, или Вефиля, Яхве почитался в Израильском царстве, о чём, в частности, свидетельствует пророк Иеремия: «И постыжен будет Моав ради Хамоса, как дом Израилев постыжен был ради Вефиля, надежды своей» (Иер. 48, 13). В рассказе о праотце Иакове явившийся ему бог (отождествляемый с Яхве) представляется как «Я — бог Вефиль» (’anoḵi ha’el bet ’el) (Быт. 31, 13), а в месте этого явления Иаков устраивает жертвенник и называет его «Бог Вефиль» (’el bet ’el) (Быт. 35, 7). Отсюда можно заключить, что представление об Анат как супруге Яхве-Вефиля бытовало среди предков элефантинских иудеев уже на их родине до переселения в Египет.

 

Аштарт

Ханаанейская богиня Аштарт («aštart) (которую в Европе знали через греческое посредничество как Астарту) была аналогом аккадской Иштар. В Угарите Аштарт («ṯtrt), по всей видимости, считалась наряду с Анат сестрой и супругой Ваала, хотя напрямую угаритские тексты об этом не говорят. Более определённа египетская повесть XII в. до н. э. «Спор Гора и Сета о власти», в которой Анат и Аштарт называются дочерями Ра (т. е. Эла) и жёнами Сета (т. е. Ваала). В I тысячелетии до н. э. Ваал под именем Ваала-Хаммона и Аштарт под именем Танит возглавляют финикийско-карфагенский пантеон. Масоретами имя этой богини, которое древние евреи должны были произносить как «aštart, было огласовано как «aštōret. По всей видимости, гласные для этого были взяты из слова bōšet («стыд»), которое используется для замены имени Ваала в Ос. 9, 10 и Иер. 11, 13 (ср. тж. замену Иш-баала в 1 Пар. 8, 33 на Иш-бошета в 2 Цар. 2, 8).

По сравнению с Ашерой упоминаний об Аштарт в Еврейской Библии мало. В 3 Цар. 11, 5, 33 она описывается как «богиня сидонян», введённая в Израиль Соломоном. Позднее рассказывается о том, как царь Иосия осквернил «высоты, которые перед Иерусалимом, направо от Масличной горы, которые устроил Соломон, царь Израилев, Астарте, мерзости Сидонской, и Хамосу, мерзости Моавитской, и Милхому, мерзости Аммонитской» (4 Цар. 23, 13). Во всех прочих случаях имя Аштарт упоминается в ЕБ во множественном числе («aštarot), например, в рассказе о том, как филистимляне положили оружие убитого ими Саула в «доме (т. е. храме) Аштарт» (1 Цар. 31, 10), и в рассказах об отпадении евреев в эпоху Судей и позже — вместе с Ваалом (Суд. 2, 13), Ваалами (Суд. 10, 6; 1 Цар. 7, 4; 12, 10) или просто «иноземными богами» (1 Цар. 7, 3).

Однако есть косвенное свидетельство о том, что почитание Аштарт было глубоко укоренено среди самих евреев. Книга Второзакония, обращаясь к Израилю, четыре раза упоминает «приплод коров твоих и приплод овец твоих» (šəgar ’alap̄eḵa wə‘aštərot ṣo’neḵa) (Втор. 7, 13; 28, 4, 18, 51). Приплод овец называется здесь множественным числом от имени богини Аштарт, а приплод коров — именем лунного бога Шаггара. Аштарт древние семиты отождествляли с Утренней звездой (Венерой). Именование коровьего приплода словом šgr, а овечьего — словом «štrt, очевидно, отражает веру иудеев в то, что бог Луны отвечает за плодовитость коров, а богиня Утренней звезды — за плодовитость овец. Кроме того, Аштарт, подобно её сестре Анат, почиталась в Ханаане в качестве богини-воительницы.