ГИЛЬБЕРТ-ФУГА
17 февраля 1970
САМСУСАМ
(фуга)
30 августа – 7 сентября 1970
БОСХ
17 декабря 1970
Я БЫЛ
(фуга)
1970
ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ
(As-dur)
для рояля с оркестром
Партию рояля исполняет автор
Я – рояль:
Я сам себя приподнял, словно сад,
на голой площади пустой ладони.
Tutti:
А ветки хлещутся и голосят,
то голосуют ввысь, то мокрые висят,
и капли падают...
Рояль:
Всё о своем долдоня.
А треугольнички (подлаживаясь к ним):
Динь-дон, динь-дон (дьячками вскользь молебна).
Рояль:
А сад у бури на груди храним.
Tutti:
Несется ливнем сад, безумный аноним,
и ревом царственным раскинулся хвалебно.
Рояль:
Ладонь, как памятник, приподнял дуралей,
А скрипки взвизгнули: над загнанными днями.
Tutti:
Несется бурный сад, бежит со всех аллей
и выворачивается с корнями.
А поверху стучит, стучит в тарелки медь,
листочки щелкаются друг о друга
пощечинками...
Tutti:
И пошла греметь
овражьей жизни темная округа.
Рояль:
Последней ярости – увал! Обрыв!! Яруга!!!
Tutti:
О муза ужаса, ты дрогнула, подруга.
Какой там сад! Я голая ладонь,
и, пальцы точно ноги раскоряча,
пришлепну сгоряча умишко. Нет, не тронь! –
мурлычут деревянные. Долдонь! –
ударил барабан по жизни! – Взвой же, вонь,
и взвейся из нутра, испуганный огонь!
Долдонь по жизни – вот и вся задача.
Tutti:
А сад по ветру тащится что кляча,
и свечи с двух концов пылают, чуть не плача.
Рояль:
На черном теле мертвого рояля
лежу, ладонью, словно ликом, бел.
Лежу-гляжу и сам не знаю, я ли
от дивного виденья оробел.
И уши, словно лошади, сторожки.
Еще стучится сердце в кулаке,
а линии уже проходят, как дорожки,
по распятой на вечности руке.
Tutti:
Куда они ведут?
Рояль:
При трех свечах гаданье,
и обрученье с болью и с судьбой,
и еле слышное воздушное свиданье
с былым и с будущим собой.
При восковых слезах трех свечек, а гобой
поет мне, что картинкой мирозданье
налипло на сердце.
Рояль:
А сердце на виду...
Tutti:
Стучит на выставке продажною моделью...
Рояль:
И подрядясь на черный час к безделью,
вкруг пальца ночь я обведу.
Tutti:
Ночь, зеркало и сад, три свечки и листочки,
уже бумажные, с помарками примет...
Рояль:
И возникает бытие из точки.
Tutti:
Которой – всею медью! – нет!
Рояль:
Но буду я любить описку, опечатку...
Tutti:
Которой нет!
Рояль:
И можно щеголять,
надев на пальцы, как штаны, перчатку,
и под сурдинку – тра-ля-ля! – гулять.
Tutti:
Под Новый Год все веселы и пьяны.
Под Новый Год, но злобствует фагот:
А по сердцу мороз, поди, дерет?
Рояль:
Я – те взбесившиеся фортепьяны,
что осмеял когда-то Дидерот.
А контрабасы загудели: Те ли?
Рояль:
А хоть бы те – не выест очи стыд!
Tutti:
И сколько музыкальной канители
на ели на рождественской блестит!
Рояль:
Какой там сад! Я умопомрачитель...
Tutti:
Рачительный!
Рояль:
На поприще вещей.
Я еле начатый самоучитель
при свете трех заплаканных свечей.
Tutti:
Мелодии ручей...
Рояль:
Кой черт мне поручитель,
что я себе родня, а не ничей?
Tutti:
И музыка течет всё горячей.
Рояль:
Я недоконченный самоучитель,
закапанный слезою восковой.
И больно-больно ластится гобой:
Ту-ту! Уехало. Тю-тю! Свисточек.
Рояль:
А где-то, может быть, уже тю-тю и я,
и даже звездное скопленье точек
останется без бытия.
Без поля, без движения, без массы,
не существуя, через не могу. –
Еще бы! – свищут флейты-пустоплясы,
и филинами контрабасы:
Угу! Так, так! Угу! Угу!
Рояль:
Отдать на откуп скуку бедокурам!
Бу-бу! – бубнится барабанным шкурам. –
Ура! Разы разят, рожаясь, за разами.
Ду-ду! Беда идет войною на беду.
Рояль:
Как девку с разодетыми глазами...
Tutti:
Вкруг пальца ночь я обведу.
Источник музыки...
Рояль:
Забил из точки.
Tutti:
Порхают по ночи листочки и свисточки,
и сад в кулак собрался, как в отъезд,
как дым развеялся...
Рояль:
А стыд глаза не ест,
и только я своим гаданьем донят.
А барабаны по нутру долдонят.
Виолончели, точно зеркала
прудообразные, вращаются, колебля
изломанные лучики свечей.
Рояль:
И зло ползет из-подо зла,
Харонов пруд и труд! Туманный выдох: гребля.
И может быть, себе до кончиков ногтей,
трех свеч моих желтей, я стал уже ничей.
И три старушки, сидючи в сторожке,
у церковки гадают налегке.
И я теперь как от просвирки крошки...
Tutti:
И сад развеялся в зеркальном далеке...
Рояль и Tutti:
А линии уходят, как дорожки,
по распятой на музыке руке.
1-17 января 1971
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ФУГА
1971
КРУГ
(фуга)
1971
АВГУСТ
1971
("Я не люблю тебя. Но ты средь бездорожий")
1971
РЕКВИЕМ
31 мая – 25 июня 1972
ЛЕТНИЙ САД
16 июня 1972
ЖЕНСКИЙ ПОРТРЕТ
("Вкруг пагоды висит осенняя погода")
октябрь 1972
("Когда живется мне, и я тогда живусь")
1972
ТРЕТЬЯ РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ФУГА
7 января 1973
("Аз усумнитель есмь. Попробуй-ка, сомни")
7 января 1973
САМОПОЗНАНИЕ
7 мая 1973
("На Московском ходит Вася")
14 июля 1973
("Я голой памятью сижу в своем уме")
7 декабря 1973
ЧЕТВЕРТАЯ РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ФУГА
Ночь с 24 на 25 декабря 1973
ИСТИНА
(фуга)
1973
Я ИЛЬ НЕ Я?
(фуга)
3 марта 1974
ОЖИДАНИЕ
(фуга)
25-26 марта 1974
Я СЕТУЮ
(трехголосная фуга)
1-8 июня 1974
СТАРОСТЬ
(трехголосная фуга)
1-7 июля 1974
ТАНЦЕВАЛЬНАЯ СЮИТА
20 июня 1974
24 июля 1974
10 июля – 12 сентября 1974
3-14 сентября 1974
11-20 сентября 1974
("Сегодня о тебе подумал в первый раз")
1974
НОВОГОДНЯЯ ФУГА
1974
СОРОК ЛЕТ СО ДНЯ СМЕРТИ АНДРЕЯ БЕЛОГО
1974
ОДА НА 1975 ГОД
1-7 января 1975
СОБОР СМОЛЬНОГО МОНАСТЫРЯ
24 февраля 1975
МОЛЕНИЕ ОБ ИСТИНЕ
24 февраля 1975
УМНАЯ ОРГАННАЯ ФУГА С ПРЕЛЮДИЕЙ
1-7 ноября 1975
("Люди видели Тебя, и насказано")
12 ноября 1975
НАДГРОБНОЕ САМОСЛОВИЕ
(фуга)
1975
("Цветок прощаний и разлук")
1975
ДЕРЖАВИН. ЖИЗНЬ ЗВАНСКАЯ
7-17 марта 1976
МОЙКА
20 февраля 1977
ВЕСЕЛЫЙ ПОСЕЛОК
1977