– Ура, – сказала, засовывая себе в рот вылепленный из хлебного мякиша шар детсадовская Наташка, которая лучше меня рисовала медведей. – Мы полетим спасать Анжелу Дэвис!

Имя было необычное. Любые трудно произносимые начинания волновали меня, и потому я ответила Наташке:

– Ура. А когда?

Теперь, когда существовала конкретная цель, я рассказала о наших планах сестре.

– А ты хоть знаешь, кто это? – засмеялась она. – У нее вот такие волосы, – и она высоко подняла руки над головой.

Я сразу пожалела о том, что поделилась, хотя мне и показалось удивительным, что сестра не только слышала об Анжеле, но даже знала ее в лицо.

На рисунке сестры я и Наташка выглядывали из корзинки воздушного шара, а над нами возвышалось какое-то чудище. Я постыдилась показывать его Наташке. Все-таки это была ее знакомая, и может, раньше она не была такой, а теперь изменилась. Именно поэтому ее и надо было поскорее спасать.

По отрезку от теплой стельки из сапога забредшего на чай гостя, выстриженные шерстинки шуб, кусочки занавесок, волосы из расчески – все могло пригодиться для будущего. Даже ногти и козявки. Полиэтиленовый мешок постепенно наполнялся. Уже давно я мечтала о строительстве воздушного шара, но только теперь становилось понятным зачем. Хорошо, конечно, просто так кружить над полями и реками, но гораздо лучше лететь кому-то во спасение.

Несколько раз в неделю мы встречались с Наташкой под Александровской колонной. Не думаю, что для переговоров. Колонна была высоченной, и, куда бы ты ни отходил, она неумолимо начинала крениться именно в твою сторону. Наши отцы оставляли нас прохаживаться по площади вдвоем, а сами расходились в разные стороны. Дел у нас было невпроворот. Нужно было подготовить точный план и обдумать все подробности полета. Наташка говорила, что Анжела Дэвис сидит в тюрьме, в недоступной башне у скал, куда обычно заточают прекрасных принцесс. Чтобы подлететь к ней как можно ближе, – соображала я, – наверняка понадобятся канаты, и, например, веревки, на которые у нас вешали белье в ванной, могли прекрасно подойти.

Я не посвящала Наташку в хозяйственную часть, потому что и сама еще не решила, зачем мне нужны эти припасы: отцовские запонки, его носок, лоскутки, отрубленная лапка кролика, подаренная одной девочкой в порыве дружеских чувств, в кости которой со временем завелись червячки. Все это могло пригодиться для утепления или чтоб затыкать дырки в корзине и в шаре, который по дороге мог быть протаранен ветвями деревьев или потрачен градом.

Начиналась весна, полет мы назначили на май, но Наташка стала появляться у колонны все реже. Напрасно мы ждали ее с отцом, меряя шагами длину площади. Прождав ее в последний раз, я решила развивать план в одиночестве.

Прежде всего необходимо было научиться летать, и на всякий случай я решила перенести полет на лето. Начинать надо было постепенно и с небольшой высоты. Учения проводить ежедневно.

С разбега я вскакивала на табуретку, которую ставила в центре нашего узкого коридора, отталкивалась от нее и всеми силами старалась удержаться на высоте как можно дольше, забирая постепенно все вверх и вверх. С каждым разом получалось точнее, выше, и однажды я медленно пролетела до самого конца коридора по уровню третьего ряда сбитых из грубых досок книжных полок. Занозив по дороге ладонь, пораженная своим успехом, я грохнулась на пол. Вскоре я уже могла оторваться от земли на несколько сантиметров даже без помощи табуретки. Увлекаясь все больше, постепенно я стала забывать об обмундировании, обеспечении и самом летательном аппарате. Да и цель моих приготовлений отступала все дальше. В конце концов все мои мысли поглотил сам полет. И вот наступил день, когда, разрезая крыльями воздух, я ощутила возбуждающий хлад облаков. Несясь все быстрее, я повернула в сторону Невы. Внизу, на площади, у маленького прямого карандашика колонны одиноко стоял мой отец, ища меня взглядом.

Хоть я и не собиралась улетать в этот раз слишком далеко, а просто продолжала тренироваться, мне стало его жалко. Сейчас же мое тело потяжелело, и я медленно пошла на спуск.

Кажется, после этого у меня уже никогда не получалось подобающе набрать высоту.