Алина задремала, покачиваясь в гамаке в саду пансиона «Пети Палас». Ей снился девичий, возможно, наивный сон, будто Жан-Пьер Дюфенталь несет ее на руках вдоль живописного берега реки Луары, шепчет ей нежные слова и легонько щекочет своими кудрями. Но внезапно раздается шум двигателя какого-то автомобиля, Жан-Пьер ставит возлюбленную на землю и уходит. Она зовет его, но Жан-Пьер не оборачивается. Кто-то обнимает Алину за плечи, и этот кто-то — Даниэль.
Алина тихо вскрикнула и открыла глаза. Сон рассеялся, но шум двигателя продолжал звучать. Обернувшись, она увидела красный кабриолет Лоры.
— Привет, подружка! — заглушив двигатель, крикнула Лора. — Я уже вернулась!
— Что-то ты быстро! — буркнула Алина невесело. — А где же картина?
— А! — отмахнулась Лора и откровенно солгала: — Ее перед моим носом купил какой-то толстый итальянец! Ну ничего, я переживу!
Барышни зашли в дом. Алина заметила, что Лора не в себе.
— Ничего не случилось? — осторожно спросила она.
— Да что со мной может случиться, — почти рассеянно произнесла Лора. — Кстати, ты решила: возвращаешься со мной или остаешься?
Алина нахмурилась и обхватила руками плечи. Ей стало грустно, зябко и неуютно.
— Наверное, я поеду с тобой! Все равно отпуск мой не удался. Не хочу больше никаких путешествий. Мне просто тяжело!
— Вот и славно! — ласково произнесла Лора, подходя к Алине и обнимая ее. — Нечего тебе здесь больше делать! Завтра твои печальные воспоминания погрузятся в воды Луары.
Жан-Пьер возвращался домой уставший и угрюмый. Холодные воды Атлантики не развеяли его печали и обиды на брата. Ему безумно хотелось увидеть Алину, все объяснить. Но, увы, он не знал, где искать эту девушку, которая заставила тревожно и мучительно биться его сердце. Он уже ничего не знал, он устал от долгой поездки и просто хотел спать.
Дюфенталь не стал загонять джип на территорию поместья, а оставил его за воротами.
Он медленно поднялся по парадным ступенькам и зашел в дом. Пусто, тихо и печально. Жан-Пьер оглядел холл и гостиную хмурым взглядом и вдруг услышал громкий, настойчивый голос своего брата:
— Жан-Пьер! Это ты?
— Что случилось? — отозвался Жан-Пьер.
— Поднимись, пожалуйста!
Дюфенталь усмехнулся, буркнул себе под нос: «Опять он что-то натворил!» — и поднялся наверх. Он зашел в спальню брата и увидел его, полуголого, лежащего на кровати с распростертыми руками и ногами, привязанными к спинкам. Лицо Жан-Пьера вытянулось.
— Ни фига себе! — пробормотал он, остановившись как вкопанный на пороге. — И кто это тебя так?
Даниэль поморщился от боли. Все его мышцы и суставы занемели без движения. Он пролежал в таком положении почти четыре часа.
— Кто, кто! Черт бы побрал эту белокурую бестию! Жан-Пьер, развяжи меня, пожалуйста, сил больше нет! — простонал он.
Жан-Пьер подошел к кровати, сел на край и внезапно почти истерически расхохотался.
— Я не понимаю, что смешного? Это настоящее издевательство! — кричал Даниэль, извиваясь, как угорь. — Ты бы видел этого дьявола в юбке, эту хищную злобную кошку! Сначала она довела меня до изнеможения, а потом обломала в самый последний момент! Стерва!
— Так тебе и надо, бабник! — не унимался Жан-Пьер. — Хоть кто-то нашел на тебя управу!
— Жан-Пьер, развяжи меня! — умолял Даниэль.
— С чего бы это? По-моему, ты и так в норме. Полежи, подумай над своим поведением, глядишь, чего и надумаешь.
Жан-Пьер направился к выходу.
— Брат! — закричал Даниэль. — Не шути так! У меня уже мышцы затекли. Я уже семь, нет, восемь часов так лежу.
Дюфенталь подошел к брату и, наклонившись, сказал:
— Хорошо, я развяжу тебя, но с одним условием: ты поможешь мне разыскать Алину!
— Интересно, каким образом? Она же иностранка! — простонал Даниэль.
— Тогда тебе придется проваляться в постели еще полдня! — мрачно усмехнулся Дюфенталь.
— Хорошо, хорошо! Я постараюсь помочь, только развяжи меня ради бога!
Жан-Пьер поднялся с кровати, засунул руку в задний карман джинсов и вытащил маленький складной нож. Он откинул острое лезвие и быстро разрезал тугие узлы.
Даниэль облегченно выдохнул, со стоном поднял свое занемевшее тело и принялся разминать запястья, морщась от боли.
— Я жду! — жестко произнес Жан-Пьер. — Ты что-нибудь знаешь?
— Ну! — вздохнул Даниэль. — Твоя Алина, по ошибке приняв меня за тебя, сообщила, что остановилась в одном маленьком пансионе, кажется, он называется «Пети Палас», в десяти милях от Шинона. Она рассказывала, что хозяйка этого пансиона очень милая и радушная.
— Что?! — вскрикнул Жан-Пьер, схватив брата за локоть.
— Осторожнее, братец!
Дюфенталь открыл бельевой шкаф и начал выбрасывать с полок на кровать мужские рубашки, брюки, носки.
— Одевайся! Мы уезжаем!
Даниэль ошалело уставился на брата.
— Интересно, куда? А я — то зачем поеду?
— Затем! — гаркнул Жан-Пьер. — Ты извинишься перед Алиной за все свои маниакальные выходки и все ей объяснишь!
— Ну, хорошо! — без энтузиазма пробормотал Даниэль, нехотя натягивая на себя черные джинсы. — А если она уже давно уехала оттуда?
— Вот мы и проверим! Собирайся, и поживее! Я жду тебя в машине!
Вечерний закат горел бордовыми полосами на горизонте. Долины реки Луары укрывал густой, молочно-белый туман.
Алина собирала свои вещи в комнате на чердаке и тяжело вздыхала. Лора, как заправская домохозяйка, жарила на кухне яичницу с беконом и варила кофе. Она расхаживала взад-вперед с полотенцем и длинным ножом, сжимая в зубах тонкую дымящуюся сигарету.
Где-то в саду среди дубов и яблонь ухнула сова. Лора прислушалась, стряхивая пепел, попавший на рукав ее красного джемпера. До ее слуха донесся звук подъезжающего автомобиля. Она положила нож и полотенце на стол и вышла в коридор. Послышался хруст гравия, машина, видимо, остановилась, хлопнули дверцы. Лора наклонилась и посмотрела в замочную скважину входной двери. От того, что она увидела, у нее подогнулись колени, и она прижала ладонь к губам. В этот момент раздался громкий звонок.
Лора вымученно вздохнула, выпрямилась, щелкнула замком и распахнула дверь. На пороге стояли братья Дюфентали. Один изучал прекрасную блондинку угрюмым и слегка удивленным взглядом синих, как небо, глаз. Другой ахнул от неожиданности, увидев садистку, оставившую его умирать привязанным к собственной постели.
— Добрый вечер, мадемуазель! — начал разговор Жан-Пьер, сунув руки в карманы брюк. — Нам нужна хозяйка этой гостиницы!
— A-а… э-э… — запинаясь, бормотала Лора, отступив немного назад и глядя испуганно то на Даниэля, то на его брата. — Ее сейчас нет, она в отъезде! Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Еще как можешь! — скрипнув зубами, проговорил Даниэль, надвигаясь на нее. — Это она, Жан-Пьер! Такую не забудешь никогда!
— Простите моего брата! — извинился Жан-Пьер, придерживая Даниэля рукой за рубашку. — Он немного увлекся! Позвольте представиться. Мое имя…
— Можете не называть, я и так его знаю! — смело ответила Лора, вызывающе сверкая голубыми глазами.
— Откуда же? — удивился Жан-Пьер.
— Я была сегодня у вас в доме и чудесно провела время с вашим братцем! — язвительно ответила она.
Жан-Пьер метнул гневный взгляд в сторону Даниэля.
— Господа! Ну что же вы стоите на пороге! Прошу, проходите. А вы, месье Дюфенталь, похоже, ищете не хозяйку пансиона! Ведь так? — подала голос Лора.
Тревожный и пытливый взгляд синих глаз и короткий, утвердительный наклон головы.
Лора кивнула в сторону лестницы.
— Идите! Вам повезло, она наверху!
Жан-Пьер широко улыбнулся и побежал по лестнице на второй этаж.
Даниэль остался стоять в прихожей, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы.
— Ну? — тихо спросил он, сощурив серые кошачьи глаза и покусывая нижнюю губу. — Так как все-таки тебя зовут?
— Ты хочешь это знать? — грустно произнесла Лора и почувствовала, что ей очень хочется прижать курчавую голову Даниэля к своей груди.
— Очень хочу!
— Лора! Лора Зейндлер!
Даниэль оторвался от стены и сделал шаг ей навстречу.
— Я думаю, что нам есть, о чем поговорить, Лора!
Алина слышала какой-то шум и звонок в дверь, но не отреагировала, продолжая бессмысленно перекладывать свои вещи с одной стороны кровати на другую. Рюкзак лежал рядом, на полу. Она заправила за ухо выбившиеся из косы непослушные прядки и присела на край постели, положив руки на колени. Повздыхала, поглядела в окно, на потолок. Ей было очень жаль, что она не увидит Анн-Кристин. А еще болело сердце, что не видать ей больше никогда синеглазого француза, с горбинкой на длинном носу, с тонкими смешными губами в виде бантика. Она едва снова не заплакала, но сдержалась. Тут ей показалось, что в комнату кто-то тихо зашел. Алина вздрогнула, обернулась и чуть не упала с кровати. На пороге, прислонившись к дверному косяку, стоял Жан-Пьер Дюфенталь с тоскливой грустью в синих глазах и нежной улыбкой, застывшей на тонких бантиках губ.
— Ты?!
— Да! Это я!
Алина встала с кровати и на дрожащих ногах приблизилась к возлюбленному. Обида исчезла, и только сейчас она почувствовала, как истосковалась по своему дорогому синеглазому французу.
Жан-Пьер шумно выдохнул, протянул руки и сжал беглянку в сильных объятиях.
Слезы полились по щекам Алины, и она спрятала лицо, уткнувшись в широкую грудь Дюфенталя.
— Моя милая девочка! Как долго я тебя искал! — шептал он, целуя ее соленые от слез губы, глаза, нос, прижимая ее все крепче к себе. — Прости меня и моего брата! Если бы ты уехала, я не знаю… Я бы отправился искать тебя в Германию! Или в Россию!
— Боже мой, Жан-Пьер, ты знаешь, что я русская? — всхлипывала Алина.
— Я все знаю. Ты самая прекрасная, самая дорогая моя русская девочка! Самая желанная и любимая! Я так соскучился и так хочу тебя!
Жан-Пьер поднял Алину на руки, поднес к кровати и положил на мягкое одеяло. Он покрывал поцелуями каждую часть ее нежного тела. Он не мог оторваться от ее теплых губ.
Их разгоряченные молодые тела слились воедино. Алина чувствовала Жан-Пьера в себе. Он был с ней одним целым, он был в ней, он гладил ее грудь, живот, бедра, целовал ее губы, его язык касался ее нёба — Жан-Пьер словно поглотил Алину, и ей казалось, что это не он в ней, а она в нем. В нежном, но сильном плену. И ей не хотелось избавляться от этого плена, она гладила его сильные мужские руки и грудь, обнимала, поражаясь твердости его тела. Ей казалось, что она останется в этом плену навсегда. Он обнимал и крепко сжимал ее плечи, дышал запахом ее волос, двигался в ней, ощущал, как от быстрых вдохов колышется ее грудь, от ее дыханья было жарко его лицу. Они ласкали, целовали друг друга отчаянно и страстно, до полного изнеможения. Пока наконец не выбились из сил и не уснули, крепко прижавшись друг к другу.
Анн-Кристин Бертран решила вернуться в пансион этим же вечером. Свадебные торжества и последовавший за ними фуршет с многочисленными родственниками и друзьями кузины утомили ее. Она тихонько попрощалась с невестой и женихом, извинилась и незаметно исчезла в разгар веселья.
Шел второй час ночи, когда Анн-Кристин подъехала к своему пансиону. Не без удивления она обнаружила во дворе огромный черный джип и сразу поняла, что в доме появились новые гости. На всякий случай она поискала ключ под входными ступеньками, но его там не оказалось. Значит, Алина не уехала, Это ее обрадовало. Она осторожно повернула ручку двери и на цыпочках вошла в дом. Ее встретила абсолютная тишина и темнота.
Анн-Кристин прошла на кухню, включила свет и увидела чашки с недопитым кофе на столе и сковороду с холодной яичницей на плите. Она пожала плечами, закрыла дверь на террасу и снова вышла в коридор. Затем заглянула в гостиную и зажгла торшер. По полу были разбросаны мужские и женские вещи, на маленькой софе спала красивая молодая блондинка, в которой Анн-Кристин узнала Лору, совершенно обнаженная, едва прикрытая клетчатым пледом. А рядом с ней, крепко обняв ее сзади и положив руку ей на грудь, спал обнаженный мужчина, очень похожий на Жан-Пьера.
Анн-Кристин покачала головой и улыбнулась. Она сразу догадалась, что Жан-Пьер должен быть наверху, с Алиной. А здесь, с Лорой, — Даниэль. Ну и ну!
Мадемуазель Бертран не ошиблась. Осторожно заглянув в комнату Спящей Красавицы, она увидела двух многострадальных влюбленных, погруженных в глубокий сон. Один на двоих…
Лора Зейндлер уехала рано утром в Тур, оставив Алине записку. Даниэль Дюфенталь нарушил свою привычку спать допоздна и отправился ее провожать. Теперь он точно знал, что жизнь его перевернулась на сто восемьдесят градусов. Красавица немка сразила Дон — Жуана наповал своей нежностью и страстью. Да и Лора в свои неполные тридцать лет впервые почувствовала, что такое любовь.
Жан-Пьер увез Алину на свою виллу. Как ни печально, но через семь дней ей пришлось вернуться в Дюссельдорф на работу. Ее ненаглядный француз звонил каждый вечер, не жалея денег на международные переговоры. А через три месяца Алина уехала в Россию. Но не одна. Жан-Пьер Дюфенталь был рядом. Его ждало знакомство с родителями любимой.
А потом были две свадьбы, пышные, красивые и незабываемые, в стенах роскошной виллы, под сенью пирамидальных тополей. Оба брата взяли себе в жены лучших девушек на свете.
Анн-Кристин Бертран была почетной свидетельницей.
