Алина спала крепко, без снов, И все же, проснувшись, она почувствовала все ту же усталость, словно и не было глубокого сна. После ночного дождя воздух был легок и свеж, а майское солнце, казалось, решило выбелить эту комнатку силой своих лучей. За окном щебетали птицы, а Алина лежала в постели, укрывшись одеялом до подбородка. От боли в мышцах ног и спины она поморщилась и медленно перевернулась на бок. Вставать не хотелось. Не хотелось ничего. Ее сонный, безучастный взгляд медленно скользил по обесцвеченным солнцем обоям, потом остановился на круглом окне. За стеклом, на улице, на мясистых и зеленых листьях молодого дуба блестели и переливались всеми цветами радуги крупные капли росы. Маленькая белка скакала с ветки на ветку, игриво размахивая рыжим пушистым хвостом. Будь у Алины хорошее настроение, она бы обрадовалась этому симпатичному зверьку. Но она лишь тяжело вздохнула и отвернулась. Белка мало интересовала ее. Больше всего ей хотелось оставаться в постели, никого не видеть, ничего не слышать, ни с кем не разговаривать. Просто лежать и бездумно смотреть в белый потолок.
Постепенно Алина снова погрузилась в дрему.
Очнулась она от стука в дверь и голоса мадемуазель Бертран. Но Алина не ответила, а только натянула одеяло на голову. Анн-Кристин постучала снова:
— Алина! Пора вставать! Тебя ждет горячий кофе и свежие плюшки с сахарной пудрой!
— Я не хочу есть! — пробормотала Алина из-под одеяла.
— Что? Я тебя не слышу!
Анн-Кристин распахнула дверь, вошла в комнату и села на кровать. Рука француженки скользнула под одеяло, и Алина почувствовала что-то прохладное, нежное и душистое. Она подняла голову и открыла глаза. На подушке лежали белые цветы.
— Ой! Что это?!
— Это мои лилии. Они распустились после дождя… Поднимайся, соня! Посмотри, какой славный денек! А лилии — они ведь приносят удачу!
Алина медленно села, свесив ноги с кровати, и пригладила свои растрепавшиеся волосы. Ей стало, неловко перед хозяйкой пансиона. «Боже мой, какая я все-таки эгоистка! Веду себя просто безобразно! Она даже денег с меня не взяла за проживание, а я тут кочевряжусь!»
— Ну! Как мы себя чувствуем? — продолжала ее тормошить мадемуазель Бертран.
Алина собрала цветы, прижала их к губам, вдохнула пряный аромат белых лепестков и слабо улыбнулась.
— Спасибо, уже намного лучше! Моя дорогая Анн-Кристин, что бы я без тебя делала?
— Думаю, что сейчас ты должна умыться, привести себя в порядок и спуститься к завтраку! Я жду тебя на кухне!
Вскоре они сидели на кухне, пили кофе со сливками и поедали аппетитные плюшки. Анн-Кристин рассказывала смешные истории из своей гостиничной жизни и французские анекдоты. Наконец Алина рассмеялась. Мадемуазель Бертран подлила ей еще кофе и спросила:
— Какие у тебя на сегодня планы?
На секунду Алина задумалась. Вдруг ее нежно — карие глаза расширились.
— Есть у меня один план! — тихо произнесла она и ощутила, как к щекам приливает кровь.
Анн-Кристин замерла.
— Я хочу… Вернее, я попробую, — запинаясь, проговорила Алина. — Я попробую поговорить с Жан-Пьером! Как ты и советовала!
Губы француженки растянулись в одобрительной улыбке.
— В конце концов, — более твердо заявила Алина, нервно накручивая на пальцы прядь волос, — я должна узнать, почему он так поступил со мной!
— Это хорошая идея! — улыбалась Анн-Кристин. — Надеюсь, ты помнишь дорогу?
— Ну, со зрительной памятью у меня, слава Богу, все в порядке!
— Прекрасно! Чем я могу тебе помочь?
— О, Анн-Кристин! Ты уже оказала мне неоценимую помощь!
Француженка подняла указательный палец, сверкнув старинным перстнем.
— У меня тоже есть план! Я считаю, что на велосипеде тебе ехать нельзя! Дорога еще скользкая и мокрая от дождя! И потом, твои ссадины еще не зажили! Я одолжу тебе свою машину. Надеюсь, ты умеешь водить?
— Конечно! — обрадовалась Алина, но тут же погрустнела. — У меня нет с собой прав.
Анн-Кристин беззаботно махнула рукой.
— Не беда! В наших местах дорожная полиция появляется очень редко.
Анн-Кристин взяла Алину за руку, и они вышли во двор.
К задней стене дома был пристроен маленький гараж. Анн-Кристин открыла стальную гофрированную дверь и включила внутренний свет.
В гараже стоял тот самый старенький, похожий на лягушонка, темно — зеленого цвета «пежо», на котором они ездили на пикник в первый день знакомства.
Мадемуазель Бертран протянула Алине ключи и кивнула в сторону автомобиля:
— Прошу!
Жан-Пьер вернулся на свою виллу поздней ночью — злой, усталый, промокший до нитки. Дождь закончился, сквозь рваные тучи поблескивали маленькие алмазы звезд.
Он разделся, бросив одежду на пол, плюхнулся на диван и закурил. Думать ни о чем не хотелось. Нужно было уснуть, чтобы избавиться наконец от навязчивых и мучительных мыслей. Но сон не приходил, Дюфенталь ворочался с боку на бок, садился, снова ложился. Потом лежал с широко открытыми глазами и смотрел на качающиеся за окном ветви тополей. Пепельница докуривала с десяток вмятых окурков. Темноглазая русская девушка с разбитыми коленками, заклеенными пластырем, полностью завладела мыслями молодого француза. Он не нашел ее сегодня, но обязательно найдет завтра. Он поедет в Шинон, в Азэй, еще раз вернется в Замур, и если надо будет, доберется до Атлантики. Но он найдет ее!
«Алина, Алина», — звучало в голове. Тополя шелестели за окном, и Дюфенталю казалось, что они шепчут ее имя. Последнее, что он подумал: «Судя по очертаниям под желтой футболкой, у нее красивая упругая грудь». Почему-то эта мысль принесла немного спокойствия. Жан-Пьер закрыл глаза, улыбнулся и провалился в короткий, но глубокий сон.
Уже под утро тихо скрипнула тяжелая входная дверь. Даниэль вернулся со своей очередной ночной охоты. Он заглянул в гостиную, увидел разбросанные на полу вещи, спящего на диване брата, усмехнулся и осторожно, на цыпочках, поднялся по лестнице на второй этаж.
Жан-Пьер проснулся рано утром, когда туман еще висел на макушках деревьев. Он принял душ, переоделся, выпил горячего молока и снова отправился на поиски Алины.
От Луары тянуло сырой прохладой, но солнце уже прорывало своими острыми лучами остатки ночного тумана. В вышине над тополями разливалась ярко — синяя лазурь. Дюфенталь решил начать свои поиски с поселка художников, а потом отправиться в Азэй.
Наступил полдень. Зеленые луга уже просохли, полевые цветы повернули свои разноцветные головки к солнцу.
На шоссе кое-где еще виднелись небольшие лужицы. Алина ехала по автотрассе в сторону Замура, уверенно ведя старенький «пежо». Знакомый поворот и тот самый перекресток возле городской стены заставили ее сердце забиться сильнее. Она проехала центральную улицу Замура и свернула в направлении каштановой аллеи. Дорога вела в гору, автомобиль ехал медленнее, а сердце Алины билось все сильнее и быстрее. Еще один поворот, направо, вот показались яблоневые сады и скрылись вдали. Наконец, когда Алина попыталась спокойным размеренным дыханием успокоить разволновавшееся сердце, она увидела высокие пирамидальные тополя и большие деревянные ворота. Она остановила «пежо» и заглушила мотор. Несколько секунд она сидела, вцепившись в руль занемевшими от волнения пальцами, потом сделала глубокий вдох и вышла из машины. Алина непроизвольно приподнялась на цыпочки и, крадучись, подошла к воротам. Они оказались открытыми, Войдя, Алина быстрыми шагами направилась к входу в дом. Она так разволновалась, что даже не заметила отсутствия черного джипа. Жан-Пьера.
Поднявшись по ступенькам, она позвонила. Гулкий монотонный звук раздался по ту сторону двери и отозвался эхом в высоких окнах первого этажа. Алина ждала, но в доме было тихо. Ни звука. Она осторожно коснулась длинной дверной ручки, повернула ее, и дверь поддалась. Оказывается, она была не заперта. С выражением лица, словно у испуганного воришки, Алина проскользнула внутрь. Она остановилась посреди просторного холла и огляделась. Солнечные лучи играли бликами в больших полукруглых стеклах, а на паркете лежали квадратные тени от оконных рам.
Алина собралась с духом и позвала:
— Эй! Есть кто-нибудь дома? Месье Дюфенталь, отзовитесь!
В ответ она услышала лишь бой старинных часов в гостиной. Алина прошла на кухню, заметила стоящий на большом стеклянном столе недопитый стакан молока, а на подоконнике — переполненную пепельницу. Тишину кухни нарушало едва слышное урчание холодильника. Алина заглянула в гостиную, увидела смятый шерстяной плед, небрежно свисающий на пол, и снова вышла в холл. Она решила подняться наверх. Быть может, Жан-Пьер был на втором этаже и не слышал ее.
Деревянные ступеньки поскрипывали под ногами, Алина поднялась на второй этаж, прислушалась — ни звука. Она прошла мимо ванной, на секунду задержалась и нервно передернула плечами. Но заставила себя улыбнуться и пошла дальше. Дверь в следующую комнату была закрыта. Алина, стараясь подавить внутреннее волнение, собралась с духом и постучала. В ответ она услышала хрипловатый недовольный возглас:
— Кто там?
— Месье Дюфенталь, это я — Алина! Вы помните меня? — Почему-то у нее не получилось назвать его на ты.
— Кто? — переспросил голос, но уже заинтересованно.
— Алина! Месье Дюфенталь, я могу войти?
— Войди!
Алина слегка толкнула дверь, и та распахнулась. Она очутилась в спальне. Ноги ее погрузились в высокий и мягкий ворс огромного белого ковра из овечьей шерсти. Окно было занавешено темно-бордовыми гардинами, отчего в комнате был полумрак. В середине спальни стояла большая, абсолютно квадратная кровать с выгнутым деревянным изголовьем и решетчатыми спинками. На кровати лежал мужчина, до пояса прикрытый шелковой простыней. Его темные вьющиеся волосы контрастировали с белой наволочкой на круглой подушке. Тонкие губы растянулись в ленивой полусонной улыбке — но откуда было знать Алине, что ей улыбается Даниэль! Она смущенно кашлянула, впервые увидев «Жан-Пьера» полуобнаженным. По ее спине пробежали мурашки. «Жан-Пьер», закинув руки за голову, пристально смотрел на нее в сумраке спальни.
— Месье Дюфенталь! — осторожно начала она. — Я пришла поговорить с вами!
— Почему такой официальный тон? — спросил Даниэль и потянулся, раскинув руки на ширину кровати. Шелковая простыня соскользнула до края его бедер.
— Я очень рад тебя видеть! — продолжил он томным голосом. — Больше того — я ждал, что ты вернешься!
— Ждали?! — Алина удивленно заморгала глазами. — Но, Жан-Пьер, я не хотела сюда приходить!
— Но ты же пришла! — Он приподнялся на локте и протянул к ней свободную руку. — Сядь рядом, Алина! Прошу!
Но она сделала шаг назад.
— Вообще-то я хотела услышать извинения, поэтому и приехала!
— Какие извинения?
Алина попыталась разглядеть выражение его лица, но при закрытых гардинах это было невозможно: она могла различить лишь блеск его глаз.
— В таком случае нам, к сожалению, больше не о чем разговаривать! — заявила она и повернулась к кровати спиной.
Она не знала, что делать дальше. По всей видимости, нужно было уйти, но ноги почему-то не слушались, они словно занемели.
В этот момент Даниэль, завернувшись в простыню, соскочил со своего ложа и в два прыжка очутился возле Алины. Он упал перед ней на одно колено и театральным жестом взял ее маленькую руку в свои большие горячие ладони.
— Прости, прости меня, пожалуйста, дорогая! — вскрикнул он и наклонил голову.
Алина растерялась и покраснела. Честно говоря, подобные действия как-то не увязывались с той манерой поведения француза, которую она успела немного изучить за время их короткого знакомства.
Она в полном замешательстве стояла посредине затемненной спальни и в недоумении смотрела на склоненный перед ней темный кудрявый затылок.
— Ну что же! — пробормотала она. — Я принимаю извинения, месье Дюфенталь! И думаю, что мне пора идти!
С этим словами она попыталась высвободить свои пальцы из крепких мужских ладоней, но Даниэль не отпускал ее руку.
— Ну, что мне сделать, чтобы ты простила меня? Может, мне взять метлу и подмести Млечный Путь или достать звезду с неба?
Против своей воли Алина рассмеялась. Нет, на этого мужчину нельзя было долго сердиться!
— Хорошо! — ответила она примирительно. — Пожалуй, я выпью с тобой кофе, который не достался мне в прошлый раз. — Она с легкостью назвала его на ты.
Даниэль быстро накинул на себя халат и проводил гостью на кухню. Он приготовил кофе с корицей и подал его в красивых китайских чашечках из тонкого полупрозрачного фарфора.
Алина вдохнула кофейный аромат.
— Итак! — тихо произнес Даниэль, поглаживая свою коленку. — Куда ты вчера уехала, где остановилась?
Алина доверчиво рассказала о «Пети Палас» и его хозяйке. Она намеренно не стала спрашивать «Жан-Пьера» о его ночном визите в пансион, чтобы не поставить в неловкое положение ни его, ни Анн-Кристин.
Даниэль молча кивнул, скользя глазами по телу Алины, скрытому легкой одеждой. Он перевел взгляд на ее лицо и, протянув руку, нежно дотронулся до подбородка. Алина, откликаясь, потянулась всем телом к этой руке и не успела опомниться, как через мгновение очутилась в крепких мужских объятиях. Жаркие, но жесткие губы жадно целовали ее нежную шею, горячие руки скользнули под блузку, и гибкие быстрые пальцы принялись ласкать ее упругую грудь. Алина непроизвольно застонала и откинула голову назад, чувствуя, как в ее рот тут же впились острым, обжигающим поцелуем губы.
Где-то в глубине сознания Даниэля промелькнула мысль о том, что он поступает нечестно по отношению к брату, но остановиться уже не мог, да и не хотел. Тем более, что эта красивая русская девочка принимает его за другого Дюфенталя. Он рывком отодвинул на самый край стола поднос с посудой, нежно приподнял ее за бедра и положил на стол, придавливая своим разгоряченным обнаженным телом к прохладной поверхности. Затем так же быстро, но осторожно и незаметно расстегнул блузку и, сняв ее, отбросил в сторону. Алина оказалась обнаженной по пояс, даже не заметив этого. Она почувствовала, что уверенная рука проникла ей под брюки и заскользила по внутренней стороне бедра. Звон стоял в ее ушах, кровь приливала к самым интимным местам. Сердце бешено колотилось, готовое вот-вот выскочить через горло. Даниэль целовал ее шею мелкими, едва ощутимыми, словно летний слепой дождь, поцелуями. А потом он целовал ее грудь, и поцелуи были сильными и продолжительными, и грудь, казалось, не выдержит этого натиска, но очень хотелось, чтобы это не прекращалось, и она прижимала его голову к себе и что-то говорила ему по-русски, какие-то милые слова, которые срывались с губ сами собой. И, словно желая принять в себя эти слова, Даниэль стал целовать ее губы, и Алине казалось, что он целует всю ту нежность, которую она сейчас ему отдает. Его руки гладили ее спину и бедра, нежно касались лопаток, талии.
Вдруг Алина почувствовала, как ее возлюбленный напрягся и оторвался от ее губ. Проследив за его взглядом, она испуганно вскрикнула и едва не упала со стола. В дверях кухни, уперевшись одной ногой в стену, стоял еще один Жан-Пьер. Даже несмотря на загар, лицо его казалось бледным, синие глаза смотрели зло. Тихо, но четко и грубо он произнес:
— Стерва!
Потом вышел из кухни и, очевидно, из дома, потому что парадная дверь захлопнулась с такой силой и грохотом, что в настенном шкафу бара зазвенели бутылки.
Алина ошарашенно посмотрела вслед уходящему Жан-Пьеру, потом на того, который стоял с ней рядом, резко спрыгнула со стола, подобрала с пола блузку и, быстро накинув ее, застегнула молнию на брюках.
Кто это был?
— Мой брат! — ответил Даниэль, тяжело вздохнув.
— Какой… такой брат?! — Алина почувствовала, что начинает медленно сходить с ума.
— Тот самый! Жан-Пьер Дюфенталь!
— Что?!
Даниэль поморщился и почесал двумя пальцами горбатую переносицу.
— Видишь ли! — протянул он, стараясь не смотреть Алине в глаза. — это действительно был Жан-Пьер!
— Я ничего не понимаю! Что здесь происходит?! А ты — то кто?!
Сероглазый Казанова развел руками и тихо ответил:
— Я его брат — близнец, Даниэль Дюфенталь! Я хотел…
Но он не успел договорить. Пощечина Алины была такой крепкой, что Даниэль покачнулся всем телом.
— Мерзавец! Оба вы мерзавцы! — выкрикнула Алина и выбежала из кухни.
Она пробежала по песчаной дорожке мимо черного джипа, снова не заметив того, что он тут появился, с силой распахнула ворота, вскочила на сиденье «пежо» и, уцепившись за руль, как за спасательный круг, вдавила в пол педаль газа. Автомобильчик слегка подпрыгнул на своих колесиках и стал набирать скорость. Быстрее, как можно быстрее уехать — от обиды, боли, разочарования.
Даниэль поднялся на балкон и огляделся по сторонам в поисках брата. Тот сидел спиной к нему в плетеном кресле и курил. Он нерешительно приблизился и осторожно положил руку на плечо Жан-Пьеру.
— Что ты хочешь? — жестко спросил Жан-Пьер, не оборачиваясь.
— Братец! — извиняющимся тоном начал Даниэль и присел рядом на корточки. — Честное слово, я даже не верил, что ты влюбился в эту девчонку!
— Теперь мне уже все равно! Можешь забирать ее себе, мне плевать!
— Не могу! — вздохнул Даниэль и подобрал сухую веточку с мраморного пола. — Она снова сбежала! Мало того, залепила мне такую оплеуху, что щека до сих пор горит!
Жан-Пьер швырнул недокуренную сигарету за парапет балкона и схватил брата за грудки.
— Я убью тебя когда-нибудь, слышишь, ловелас несчастный! — крикнул он в ярости. — Я три месяца терпел твои выходки, твоих девиц, и теперь мое терпение лопнуло!
Горе — донжуан попытался ослабить крепкую хватку Жан-Пьера и вскочил на ноги. Брат отпустил его и оттолкнул от себя.
— Послушай, Жан-Пьер! — заговорил снова Даниэль. — Хорошо, я поступил по-свински! Но ведь между нами ничего не было!
— Ага! — зло рассмеялся Дюфенталь. — Ты просто не успел! Я вам помешал!
— Жан-Пьер! — Даниэль сложил ладони в умоляющем жесте. — Твоя Алина думала, что я — это ты! Вот и все! Она ни в чем не виновата. А ты свихнулся от ревности!
— Ты сказал ей правду?
— Разумеется!
— А история с ванной комнатой? Ты признался ей, что меня там не было?
— Естественно! — уверенно солгал брат — близнец.
Жан-Пьер шумно поднялся с кресла и принялся измерять широкими шагами балкон.
— У меня нет слов, Даниэль! Ты снова все испортил! Наверняка Алина подумала теперь, что мы с тобой в сговоре. Мерзость какая!
— Послушай, Жан-Пьер! — оправдывался Даниэль, ходя за братом по пятам и размахивая руками. — Честное слово, я считал, что твоя Алина такая же корыстная и циничная, как и все остальные девицы, которые мне попадались.
— Вот именно, что тебе! — грубо перебил его Дюфенталь. — По-моему, циничнее тебя, любезный братец, вообще нет никого на свете!
Немного помолчав, он тихо сказал:
— Я сейчас уеду! Мне нужно о многом подумать! А ты сиди дома и не дергайся! И не вздумай устроить очередную оргию!
— Но, Жан-Пьер! — попытался остановить его Даниэль.
— Я все сказал! — крикнул Дюфенталь, махнув рукой, и ушел.
Алина вернулась в пансион. Она сидела в «пежо» перед домом, продолжая держаться за руль, и пустым невидящим взглядом смотрела на входную дверь.
Анн-Кристин вышла на порог и сразу поняла, что случилось что-то неладное. Она подбежала к машине, открыла дверцу, почти силой вытянула Алину из автомобиля и повела в дом.
Оказавшись рядом с ней, Алина зарыдала. Француженка сжимала ее вздрагивающие плечи, молчала и ждала, когда она немного успокоится. Наконец та перестала плакать, и Анн-Кристин задала пару наводящих вопросов и услышала сквозь всхлипывания и шмыганье носом историю ее очередного побега.
Она заварила успокаивающий травяной чай, добавив в него успокоительную таблетку, заставила Алину выпить и уложила ее спать. Дождавшись, пока та уснет, спустилась вниз.
Близился вечер. Француженка вспомнила, что сегодня приезжает из Германии приятельница Алины. Она приготовила легкий ужин, достала бутылку белого вина и вышла в сад срезать свежих цветов.
Вскоре, когда небо начало темнеть от надвигающихся теплых сумерек, раздался сигнал клаксона. Анн-Кристин открыла входную дверь и увидела красный кабриолет «порше», из салона которого вышла эффектная блондинка в коротком кожаном белом плаще, держа в руке небольшую дорожную сумку. Блондинка постучала тонкими каблучками голубых босоножек по камням, выложенным на дорожке перед домом, и громко произнесла:
— Привет! Вы мадемуазель Бертран, если я не ошибаюсь?
— Добрый вечер! — дружелюбно ответила Анн-Кристин. — А вы Лора? Добро пожаловать в пансион «Пети Палас»!
Гостья прошла в дом, оценивающе оглядела интерьер, потом сняла с себя плащ и небрежным жестом бросила его на софу.
— Наконец-то я до вас добралась! Если бы вы знали, мадемуазель, сколько времени мне пришлось потратить, чтобы в Туре взять автомобиль на прокат! Тут можно курить?
— О да, пожалуйста! — улыбаясь, ответила Анн-Кристин.
Шумная Лора опустила свое шикарное тело в мягкое кожаное кресло и сбросила с ног босоножки. Мадемуазель Бертран принесла ей пепельницу, убрала босоножки и повесила плащ на вешалку в коридоре.
Грациозным жестом Лора извлекла из маленькой дамской сумочки серебряный портсигар, достала тонкую сигарету и закурила.
— Уф! Как я устала! — томно произнесла она, выпуская струйку дыма из ярко накрашенных губ. — У вас здесь очень мило и уютно! А где же Алина?
— Что произошло, мадемуазель Бертран? — тревожно переспросила Лора, пройдя вслед за хозяйкой на кухню.
— Зовите меня Анн-Кристин! — тихо произнесла та. — Сейчас я вам все расскажу.
И Анн-Кристин поведала немецкой гостье обо всех злоключениях, произошедших с Алиной за трое суток ее пребывания во Франции.
— Сейчас Алина спит. Но, думаю, скоро она проснется, и вы с ней сами поговорите. На какое время вы приехали, Лора?
— У меня есть сутки, — ответила Лора, докуривая четвертую сигарету и допивая чай со сливками. — Послезавтра рано утром я возвращаюсь в Дюссельдорф. Работа! Ну и дела! — Значит, два богатеньких братца придумали себе такое развлечение — одна девушка на двоих?!
— М — да! — печально подтвердила Анн-Кристин. — И все-таки что-то мне подсказывает, что этот мужчина не мог так жестоко обмануть Алину!
— А! — Лора махнула рукой. — Все они одинаковые, уж поверьте мне, я-то мужчин хорошо знаю! Я ведь чувствовала, что не стоит ей отправляться в эту поездку!
Она поднялась со стула и скрестила руки на пышной груди.
— Так! Я решила увезти Алину с собой. Ей здесь больше нечего делать! Увы, положительных эмоций она не получила!
— Я думаю, об этом стоит спросить Алину! — мягко возразила Анн-Кристин.
Алина очнулась от тяжелого, дурманного сна, открыла глаза и едва не заплакала, возвращаясь в действительность. Она с трудом оторвала голову от подушки и сразу же услышала громкий голос Лоры. Алина быстро поднялась с кровати, вдела ноги в теплые тапочки и побежала вниз.
Она ворвалась на кухню и бросилась Лоре на шею.
— Я все уже знаю, знаю! — Лора успокаивающе погладила ее по спине.
Втроем они просидели на кухне до полуночи. Спорили, каждая предлагала свой план действий. Лора уговаривала Алину вернуться в Дюссельдорф. Та медлила с ответом. Последний расклад карт Таро и — особенно — ночной визит Жан-Пьера в пансион не вязались с обоими происшествиями. Чего ей ждать теперь?
Алина сидела печальная и тихая, подперев щеку ладонью, и безучастно слушала своих советчиц.
— Вот что! — произнесла Лора, поглаживая подругу по руке. — Завтра мы с тобой погуляем, зайдем в какой-нибудь ресторанчик! Места здесь все-таки великолепные! Потом ты, если захочешь, уедешь со мной. Или останешься. У тебя появился надежный друг. — Она многозначительно посмотрела на Анн-Кристин. — И ты наконец сможешь закончить свое путешествие на велосипеде.
Тихая и безветренная ночь опустилась на берега Луары.
Жан-Пьер Дюфенталь гнал свой джип в сторону Атлантического океана. Он ехал уже четвертый час, нигде не останавливаясь и не сворачивая с центрального шоссе. В душе молодого француза бушевал ураган. Он не хотел ни о чем думать, просто крепко сжимал пальцами руль автомобиля. Внешне Дюфенталь выглядел спокойно. Лишь плотно сжатые губы и нервный блеск в глазах выдавали его волнение и гнев.
Через час автомобиль свернул к выступающим за крутым поворотом острым скалам. Шум морского прибоя донесся до слуха Жан-Пьера, в открытое окно ворвался свежий соленый воздух. Джип выехал на скалистый берег и притормозил возле большого валуна, покрытого высохшим мхом.
Дюфенталь заглушил двигатель и вышел. Перед ним открылся Атлантический океан во всем его ночном великолепии. Миллионы далеких звезд слабо мерцали в фиолетовом небе, которое сливалось на горизонте с морским простором. Невозможно было различить грань между океаном и небом. Спокойные волны катили белые пенистые шапки к берегу, шумно расползались и снова откатывались назад. Далеко — далеко на линии невидимого горизонта сверкнули огни рыболовецкого судна.
Жан-Пьер медленно разулся, снял с себя всю одежду, положил ее на камень и не спеша направил свои ровные шаги навстречу океану. Он зашел в холодную воду по колено, поднял высоко над головой руки, потянулся и нырнул в слабо бурлящие волны.
Вынырнув из воды, он отдышался и обернулся. Берег остался далеко позади. Дюфенталь лег на спину, покачался на волнах, резко перевернулся и, рассекая воду сильными размашистыми рывками, поплыл назад.
Француз вышел на берег, взъерошивая мокрые и соленые кудри, попрыгал на одной ноге, вытряхивая из ушей остатки воды. Быстро натянул на влажное тело джинсы и свитер, сунул мокрые ноги в туфли, носки положил в карманы. Бросил прощальный взгляд на бескрайний морской простор, на небесный звездный ковер, сел в джип и уехал, направляя машину домой.