1.1 Очевидное — невероятное

Украина сегодня это:

— слабо образованный с сомнительным прошлым Президент;

— кучка миллиардеров, к каждому из которых есть вопросы с точки зрения Закона;

— враждующие между собой парламентарии, глупые, но жадные, и поэтому перебегающие из одной группировки в другую, уверенные, что во время предать — это не предательство, а предвидение;

— нищий и бесправный украинский народ.

Вокруг разруха и нищета, просящие милостыню старушки, мужчины и женщины с пустым, потухшим взглядом, молодые люди, которым ничего не интересно. Им неинтересно учиться и неинтересно работать. С другой стороны — разбогатевшие чиновники, бессовестно грабящие свою страну. Но те и другие ничего не хотят, кроме денег. Все они изыскивают разные способы добывать деньги, обманывая друг друга.

В поисках работы и достойных заработков люди уезжают из страны на время или навсегда, женщины ищут женихов в других странах, мечтая покинуть свою нищую родину. Каждый в этой стране старается найти свой способ выжить, но все вместе они ругают власть, которая не может эффективно управлять страной. Именно ее, эту власть, народ Украины обвиняет во всем, что происходит, и от выборов к выборам выбирает новую, надеясь на то, что уж эта, новая власть, будет заботиться о своем народе, и, наконец-то, народ заживет по-европейски.

Но ничего не происходит. Власть меняется, а в стране все остается по-прежнему: разбитые дороги, неухоженные города, врачи, не умеющие лечить, учителя безразличные к детям, «гаишники» прячущиеся в кустах в надежде поймать нарушителя, чиновники, вымогающие взятки, милиция, пугающая честных людей, продажные судьи и нищий бесправный народ, ненавидящий свою страну и друг друга.

Каждый раз я задаю себе вопрос: почему это происходит? Почему Украина так не похожа на другие страны? Кто виноват? Можно ли найти такую власть, которая будет служить своему народу? Случайно ли то, что происходит в нашей стране или это закономерно?

Почему в европейских странах люди живут по-другому? Почему они выбирают других президентов и других парламентариев? Почему их чиновники служат своей стране, а не грабят ее? Почему, в отличие от моего народа, они доброжелательны, их глаза светятся радостью и они всегда готовы прийти на помощь? Они готовы отстаивать свои права, все вместе и знают, что их будущее зависит только от них самих.

На эти вопросы пытаются найти ответ экономисты и политологи. Каждый по-своему исследует ситуацию, вскрывает причины и делает прогнозы.

Однако мне видится, что попытки найти причину на уровне политики или экономики не принесут никакого результата, ибо политика и экономика — есть лишь следствие более глубоких процессов происходящих в обществе. Истинные причины того, что происходит в Украине, находятся на духовном уровне и разобраться в них можно лишь с помощью Духовных законов.

Итак, что же это за страна, которая выбрала Януковича?

Для справки.

Украина самая большая страна в Европе. Она имеет очень удобное экономико-географическое положение — к ней сходятся все пути, ведущие из Азии в Европу.

Наша страна более чем богата. Она богата земельными, водными ресурсами, природными ископаемыми, рекреационными зонами.

— По земельным ресурсам она превосходит все страны Европы. Ее сельхозугодья составляют 70 % общей площади, из которых 55 % — пахотные земли, в которых доминируют черноземные почвы. В Украине сосредоточены 30 % всего мирового чернозема, причем, по своему составу украинские черноземы уникальны. Таким образом, на каждого украинца сегодня приходится 0,78 га высококачественных пахотных земель, которые должны его кормить. Много это или мало? Для сравнения: в США — 0, 63 га, в Германии — 0,15, в Великобритании — 0,12, а в Японии — 0,04. Ну что скажете? Сколько у нас должно быть хлеба, гречки, овса и т. д? В условиях сегодняшнего продовольственного кризиса мы могли бы кормить не только себя, но и другие страны, и при этом неплохо заработать. Но нет, нам не хватает и самим. А вот США лидирует на рынке зерна в Мире, да и сами не голодают, хотя у них этот показатель ниже.

— По запасам природных ресурсов Украина также занимает ведущее место в Европе, например, первое место по запасам железной и марганцевой руд, серы, каменного угля, калийной и каменной солей. На ее территории сосредоточено 95 видов сырья промышленного значения. Кроме того, есть возможность создания собственной надежной базы такого минерального сырья как золото, серебро, медь, свинец, цинк, редкоземельные металлы.

— По оценкам специалистов наши угольные месторождения содержат метан в объеме до нескольких триллионов кубометров. Однако разработать их самим не представляется возможным.

— Украина богата водными ресурсами. На ее территории Черное и Азовское моря, свыше 73 тыс. рек, 3 тыс. озер и 20 тыс. прудов. На территории нашей страны сосредоточены 84 источника минеральных вод, что составляет 60 % всех мировых запасов.

— Почти во всех областях Украины имеются рекреационные ресурсы, среди которых преобладают санаторно-курортные. В нашей стране также уникальны климатические ресурсы. Например, климат Южного берега Крыма близок к средиземноморскому, а район Карпат уникален своими альпийскими лугами.

Да, Бог не обидел неньку Украину и наградил ее реками и морями, озерами и подземными источниками, лугами и полями, горами и равнинами. Казалось бы, есть все в Украине, что бы жить и процветать. Для сравнения, в Японии нет почти никакого сырья, за исключением воды и, более 3-х четвертей земли непригодной для жизни и сельского хозяйства.

Но при этом в общемировом рейтинге качества жизни на 2011 год Украина занимает 73 место и находится между Намибией и Ботсваной. По результатам исследований украинская экономика признана одной из худших в мире, ей присвоили 27 баллов из 100???

Мы, украинцы очень интересные и никому непонятные люди. Никому не понятен ход наших мыслей, наши действия, мотивации, которые движут нами при принятии решений. А сами решения доходят до абсурда. И так на каждом шагу. И так со всеми, независимо от того, кто это, просто гражданин или власть имущий.

В советские времена «наших» за километр можно было отличить от других. В норковых шубах, обвешенные золотом щеголяли наши дамы по улицам Будапешта и Берлина, где служили их мужья.

Время идет, а мы не очень изменились. Сегодня новые русские и украинцы также отличаются от европейцев. Они разъезжают по улицам Европы на самых дорогих машинах и скупают там самую дорогую недвижимость. В пьяном угаре бешеных денег, которые они тянут из своей страны, наши там так надоели, что появились отели под лозунгом «без русских».

А «просто» украинец живет очень бедно. Средняя зарплата в Украине в 2012 году около 3000 грн (около 350 дол.), при этом учитель и врач получают около 2000 грн.(250 дол.), медсестра — 1200 грн. (150 дол.). Прожить на эти деньги невозможно. По подсчетам профсоюзов на 2011 г, прожиточный минимум на человека составляет 2,5 тыс. грн. Таким образом, при двух работающих родителях нереально прокормить даже одного ребенка. Украина единственная страна в Европе и одна из немногих в мире, в которой работающий человек не может себя прокормить. Но украинец не бунтует и даже не возмущается.

Мы уникальный народ, мы уникально мыслим и уникально поступаем. Нашу уникальность нельзя объяснить ни с точки зрения политики, ни с точки зрения экономики. Эта уникальность в наших головах.

О нас говорят, что украинец хочет все сразу и много, но чтобы при этом ничего не делать. Но, как бы о нас не говорили, никто не знает, какие мы на самом деле. Те, кто с нами сталкиваются, конечно, замечают, что с нами не все в порядке, но не представляют, насколько.

Почему мы так живем? Почему у нас такие города, такие улицы и дома? Почему мы ездим в таких автобусах? Почему мы так учимся и работаем? Почему у нас такая милиция? И еще много и много таких «почему», которые иллюстрируют наш менталитет, и еще раз доказывают, что умом нас не понять.

Нас называют простыми людьми. Так и говорят с экранов телевизоров: «простые люди…» Интересно, что это значит? Так и хочется спросить, а кто непростой? Это вы, сидящие у государственной кормушки не простые? А какие вы?

И еще, мы не граждане страны, не народ Украины, а население. С этого, наверное, и нужно начать.

Кто такие мы, украинцы? Мы украинцы — это население простых людей.

 

1.2 Наши города

В Украине много городов. Древний Киев — теперь это наша столица или Одесса — «жемчужина у моря», закарпатский Ужгород или Ялта в Крыму, старый Львов или молодой Донецк, и многие, многие другие, большие и маленькие, известные в мире и неизвестные. Все они разные, но есть общее, что объединяет наши города — это ощущение серости и безысходности, разрухи и нищеты.

Лицом каждого города в нашей стране и главным его отличием от остальных является центр или центральная улица. В остальном наши города представляют собой ничем не отличающиеся жилые массивы с хаотичными постройками, в которых живем мы. Это грязные серо-черные строения своей уродливостью похожие друг на друга: плоские текущие крыши и облупленные фасады, которые никогда не ремонтируются. Словно лихорадка, их обсыпали такие же уродливые балконы и лоджии. Из поколения в поколение, живя в тесноте и желая расширить свою жилую площадь, жители наших городов превращают эти балконы в жилые места, напоминающие большие скворечники. Мастерят эти скворечники «кто, во что горазд». У кого есть средства, стараются придать этому приличный вид, а те, у кого их нет, — своими руками и из того, что нашлось. Деревянные развалившиеся двери, ведущие в подъезд, сейчас, как правило, заменяют металлическими и закрывают на кодовые замки, чтобы ограничить попадание наркоманов и бомжей, ищущих там приют. Это всем известные пяти- и девятиэтажки — мечта советского человека, для которого после коммуналок они виделись дворцами.

Подъезды в наших домах тоже не ремонтируются. В лучшем случае, покрасят стены масленой краской к выборам, а деньги обналичат и положат себе в карман, так называемые, ЖЭКи и их руководство в мэрии.

В нашей стране всегда была проблема с жильем еще со времен Советского Союза.

Сначала коммуналки, потом «хрущевки», которые до сих пор остались самыми распространенными в Украине. Когда-то настроил их Хрущев, чтобы расселить коммуналки, да так они и остались по сей день.

Все наши квартиры представляют собой площадь из 30–70 квадратных метров, разделенных на 5–7 малюсеньких помещений. В этих квартирах до сих пор умудряются жить родители, дети и даже внуки. Все вместе.

Около каждого дома стоят мусорные баки. Это грязные и вонючие пластмассовые ящики. Они вывозятся не регулярно и редко моются. Мы выбрасываем в них мусор даже тогда, когда они уже наполнены. Не глядя. Мусор ссыпается, образуя рядом мусорные кучи.

Многие наши города также представлены, так называемым, частным сектором. Это, до сих пор не снесенные, старенькие домики, которые раньше были окраиной. До них все еще не дошли руки городских властей, и теперь эти частные домики роятся посреди жилых районов, окруженные грязно-серыми высотками. Их хозяева по сей день выращивают помидоры и другие сельхозпродукты для себя и на продажу. Некоторые из этих домов покупают «новые» украинцы, и тогда на их месте вырастает целый замок. На фоне этого жилья поднимаются современные высотки. С виду они выглядят привлекательно. Однако эти постройки, имея стоимость выше европейской, отличаются качеством ниже советского.

Все эти детища трех строительных эпох не связаны никаким планом застройки города. Появился кусочек свободного места — построили дом. Удалось снести кусочек частного сектора — на его месте появился высотный дом или вилла какого-нибудь украинского нувориша, которыми, как правило, оказываются государственные служащие: судьи, прокуроры, таможенники, налоговики, и т. д. В результате застраивается все, что возможно, не считаясь ни с чем и с ни кем. Застраиваются зеленые зоны между домами, где раньше играли дети, места, где можно было бы разбить парк.

В городах, имеющих давнюю историю, еще сохранены старинные постройки. Эти постройки во Львове, Одессе, Киеве и других городах имеют историческую ценность. Однако осыпаются фасады старинных зданий, которые являются архитектурными памятниками. А если берутся их восстанавливать, то лишь для того, чтобы «отмыть» бюджетные деньги. Поэтому результаты реставрации не надолго, все очень скоро возвращается на круги своя и снова требует ремонта.

В наших городах не подстригают деревья, вытоптана трава, цветы редко встретишь. Дворов у нас уже давно нет, вместо них заросшая бурьяном земля, покрытая кучей мусора. И даже, если какой-нибудь ретивый дворник попытается навести там порядок, то это невозможно, т. к. мусорных урн в наших дворах тоже нет, и прохожие избавляются от мусора как могут. Кстати, урны в наших городах редко встретишь, поэтому все мы бросаем мусор прямо себе под ноги. Нам, даже в голову не приходит, что можно по-другому. Интересно, наблюдать, как из окна дорого автомобиля вылетает коробка из-под сигарет или целлофановый кулек с остатками пищи прямо на дорогу.

Наши подъезды и лифты изуродованы творчеством нашего населения. Они находятся в таком состоянии, что, когда в них заходишь, то теряешь к себе уважение. Часто все это дополняет запах текущей в подвале канализации или происки прохожего, спасавшегося в подъезде от позора. Кстати, в связи с отсутствием уличных туалетов, этот самый позор может застать каждого из нас где угодно, и, можно считать, что нам повезло, если рядом оказался подъезд.

У нас в голове: Это нормально. Меня это устраивает.

 

1.3 Моя утраченная Одесса

Одесса — Южная Пальмира, в процветание которой внес определяющий вклад французский герцог де Ришелье. 9 марта 1803 года герцог де Ришелье стал градоначальником нашего города и провёл на этом посту 11 с половиной лет. В тот момент в Одессе проживало 9009 человек. Самой крупной фабрикой в городе была фабрика пудры отставного капитана французской службы мосье Пишона. На ней трудились пять человек. Граждане, не состоявшие на государственной службе, перебивались летними заработками в порту, мелкой торговлей и воровством. За время управления Ришелье население города увеличилось в четыре раза и достигло в 1813 году уже 35 тысяч человек. Вместо четырех сотен невзрачных домиков на улицах красовалось две тысячи зданий. Первый Одесский театр и первая типография, коммерческое училище и институт благородных девиц — все это создавалось и пестовалось заботами Ришелье. Сознавая, что Одесса не может существовать в голом окружении, он всячески способствует заселению ее окрестностей. Прибывающим немецким колонистам по его ходатайству безвозмездно выделялись участки земли. Так образовались Люстдорф, Большой и Малый Либенталь. Греки-огородники селились в Александровке. Результатом политики градоначальника стало появление в городе столь необходимых учреждений как коммерческий банк, биржа, променная контора, иностранные консульства и страховое общество.

Но французский герцог принес в Одессу не только благосостояние, но и дух. Дух благородства и чести. Ришелье был сторонником экономической и религиозной свободы. По воспоминаниям его современников «каждый житель Одессы мог свободно высказать герцогу свои пожелания и претензии. Во все время до обеда, во время стола и после приходили разные люди высшего и простого класса, по делу и без дела, и всех он принимал ласково и терпеливо. А когда в 1813 году во время эпидемии чумы даже врачи пытались бежать из Одессы, он бесстрашно входил в пораженные заразой дома и утешал больных. Когда же рабочие из страха отказывались хоронить чумные трупы — сам брал лопату и рыл могилы, являя пример истинного мужества и благородства».

Так Одесса стала необыкновенным городом, не похожим на другие. Каждый дом старой Одессы — архитектурный памятник, пропитанный временами Екатерины Великой. Потемкинская лестница, которую знает весь мир, и памятник Дюку, к которому мы по традиции приходили перед выпускным сочинением, чтобы узнать тему сочинения. Приморский бульвар, откуда все любовались нашим морем и кораблями, стоящими на рейде. Расположенные в шахматном порядке аккуратные мощеные одесские улицы звенели от громко говорящих одесситов. Чего стоила одна Дерибасовская, отражавшая колорит народа, который назывался одесситы. Это был на самом деле уникальный народ. Он впитал в себя культуру многих стран. Этот народ был немножко русским, немножко греком, немножко французом, итальянцем и очень множко евреем. Одесситы каким-то особым образом сочетали в себе хитрость и честность, крикливость и желание помочь, предприимчивость и открытость. Это был веселый, доброжелательный и оптимистичный народ. В каждом из них жил одновременно Мишка Япончик и князь Воронцов, Пушкин и Бабель, Жванецкий и Утесов.

Моя Одесса — это Аркадия, желтый песок, синее море и тетя Сара, которая бегает с «битком» (кусок жаренного мяса) за своим сыном Семой по пляжу.

Моя Одесса — это Молдаванка, маленькие дворики, шумные, но дружные соседи и запах жареных бычков.

Моя Одесса — это Привоз, море фруктов, торгующиеся хозяйки и мясник дядя Миша, вытаскивающий кусок свежей свинины из-под прилавка.

Моя Одесса — это каштаны, солнце, радость, юмор, любовь к друг другу и к своему городу.

Но теперь это в прошлом. Как писал Пушкин, иных уж нет, а те — далече. Одесситы рассеялись по миру и увезли с собой ее дух. Это началось еще во время перестройки. С 1986–1990 г. г. мы с мужем жили на Дальнем Востоке, где он проходил службу, будучи офицером Советской армии. Я часто летала домой в Одессу, и с каждым разом замечала, как меняется мой город, как исчезают одни лица и на их место приходят другие, совсем непохожие на те. Мы тогда шутили, что все умные уедут, а мы останемся и будем самыми умными. Но теперь нам не смешно.

В Одессу повалил пронырливый народ из соседних деревень. Комсомольские и партийные работники крестьянского происхождения, которых прежде не было видно, вдруг проклюнулись, подняли головы и заняли прочные позиции в моем городе. Они притягивали себе подобных, выметая из Одессы ее благородный дух и заполняя ее своим хамством.

Милиция, которая всегда формировалась из малограмотных деревенских жителей, теперь стала главной опорой «отцов города». Духовно незрелые, малокультурные, не любящие Одессу и не готовые служить ей, все они рассматривают свое положение лишь как возможность подзаработать. Это не их город, им не дороги его улицы, они не бегали в детстве по его пляжам, они не читали Бабеля и знают о Пушкине лишь из школьной программы. Выросшие в нищете, теперь они мечтают только об одном — деньги любой ценой.

Захват варварами Одессы окончательно состоялся в 1996, когда кировоградский суд отменил волеизъявление одесситов, избравших своим мэром Эдуарда Гурвица, и навязал городу Руслана Боделана, партийного функционера советских времен, уроженца села Березовка, Одесской области. Изнасилованная Одесса не сопротивлялась, одесситы «голосовали ногами», продолжая уезжать из страны, и оставляя на растерзание свой родной город. Их места заняли, вышедшие «из грязи» сельские хлопцы, страдающие по этому поводу комплексом неполноценности, и желающие доказать всем, что теперь они «князи».

За эти годы «хлопцам» удалось заменить дух моего города своим гнилым запахом. Они продолжают распродавать Одессу и сегодня, набивая карманы, в желании казаться важными. Они застраивают склоны над пляжной зоной, где раньше отдыхали люди, своими виллами и домами на продажу, сносят старинные здания, которые являются архитектурными памятниками, только для того, чтобы продать под ними землю. В самом центре Дерибасовской снесли старинный дом и вместо него выстроили уродливое здание из стекла и бетона, в котором разместился торговый центр. Теперь эти «хлопцы» готовятся снести Дом Руссова, известный своей историей со времен царской России.

 

Это архитектурный памятник — дом Цаузмера, построенный в 1883 году, на улице Базарной (бывшая Кирова).

На нем висит табличка, на которой цинично и бесстыдно написано:

«Памятник архитектуры. Охраняемый № 93-ОД. За нанесения вреда карается законом».

А так живет мэр Одессы Костусев. Его дом в Киеве, известно, что стоимость дома 12 млн. дол.

А это его гараж на четыре автомобиля.

Теперешние «хозяева» моего города и их дети разъезжают на дорогих иномарках и живут в дорогих домах, которые называют «родовыми гнездами». Но чтобы они не надевали, на каких бы автомобилях ни ездили, в каких бы домах не жили, в «князи» попасть им не удалось. Это о них писал Пушкин: «Осел останется ослом, хоть ты осыпь его звездами».

В Одессе безвременье. Она пропахла коррупцией, ложью и цинизмом. В Одессе нечем дышать.

У сегодняшних одесситов в голове: это не мое дело, главное, что я с этого могу иметь.

 

1.4 Наши дороги

Наши дороги известны как визитная карточка еще со времен дореволюционной России. Как говорят, у нас нет дорог, а есть только направления. Периодически эти дороги «ремонтируют», списывая под ремонт огромные для бюджета городов деньги. Ремонт дорог — это особая статья доходов наших чиновников. Ремонтом дорог у нас называется засыпание ям сомнительной смесью, причем, зачастую, прямо во время дождя. А через несколько месяцев от такого «ремонта» не остается и следов, кроме новых домов и дорогих иномарок у представителей городских властей и членов их семей.

Все в колдобинах, оставшиеся после Советского Союза, тротуары. На них нет и пяди ровной поверхности. Трещины, ямы большие и маленькие представляют опасность для всех, кто ходит по нашим улицам. Во время дождя ямы наполняются водой, смыкаются между собой и превращаются в целые озера, перебраться через которые бывает непросто.

Наши дороги и улицы всегда плохо освещены, а то и вовсе на них нет освещения.

С тех пор, как в нашей стране снова начали принимать у населения металлолом, и вокруг стало пропадать все металлическое, серьезную опасность представляют не только ямы, но и открытые водосточные люки. Украинцы, желая заработать, снимают крышки с водосточных люков на дорогах и тротуарах и сдают их как металлолом. Одни воруют, а другие спокойно принимают этот «лом». В городе Николаеве была просто эпидемия таких краж, по всему городу стояли открытые люки, в которые рисковал попасть каждый, кто проезжал мимо.

На наших городских дорогах нет работающих дренажных систем, которые отводят воду во время дождя с дорожного полотна, или они совсем забиты. Поэтому, когда идет сильный дождь автомобили и даже автобусы застревают посреди дороги.

Каждый раз во время дождя на обочинах городских дорог образуются моря грязной воды, и проезжающие автомобили обливают друг друга и идущего пешехода грязью с головы до ног. Таким образом, пробираясь во время дождя по тротуару и пытаясь обойти заполненные водой ямы, чтобы не провалиться, пешеходу необходимо внимательно следить за тем, чтобы не оказаться рядом с дорогой.

По таким дорогам снует городской автотранспорт — троллейбусы и автобусы, за которыми тоже никто не следит. Наши троллейбусы и трамваи выглядят, как после бомбежки. Хотя все автобусы частные, они ничем не отличаются от муниципального транспорта, кроме цены за проезд, которая всегда выше. Наши автобусы редко моют и ремонтируют по необходимости, когда те уже совсем останавливаются. Бывает за автобусом такой столб черных выхлопных газов, что, становится страшно, особенно, если ты едешь за ним на легковом автомобиле. С целью экономии в автобусах нет кондукторов, продают билеты сами водители, отвлекаясь от дороги и угрожая безопасности движения. Люди в автобусы набиваются, что называется «битком», стоя в узких проходах и качаясь из стороны в сторону. Любое резкое торможение грозит им серьезными травмами.

С точки зрения закона, все это — нарушение. Возникает вопрос, почему наши власти не запрещают использование транспорта с несоответствующим техническим состоянием? Почему не запрещают брать стоячих пассажиров на междугородных и даже на международных рейсах? Почему позволяют продавать билеты водителям во время движения, рискуя жизнью пассажиров? Ответ очень простой. А зачем?

Ведь закрывая глаза на нарушения, можно каждый раз брать за это деньги. Выгодно всем: местным властям, кто следит за работой перевозчиков, работникам ГАИ, которые следят за безопасностью движения и т. д. Страдают только «простые» люди. Но, наверное, мы мазохисты или вовсе не считаем себя людьми.

У нас в голове: Это нормально. Меня это устраивает.

 

1.5 Мы и автомобили

По сравнению с советскими временами в Украине становится все больше автомобилей. К сожалению, скоростные способности автомобилей на улицах нашей страны растут быстрее, чем умственные способности их обладателей. Покупая скоростной автомобиль, украинец руководствуется желанием показать, какой он «крутой». Цель украинца выделиться, он еще не готов считать себя частью общества, а значит беспокоиться о его безопасности. Поэтому ему непонятно, зачем существует ограничение скорости, если его автомобиль может развивать высокую скорость. Борьба с недозволенной скоростью на дорогах не встретила понимания у нашего народа. «Как же так», — сокрушался один их опрошенных журналистами водитель, — «нам, что, на велосипедах ездить?».

В результате правила дорожного движения не являются для нас обязательными. Во-первых, мы их не знаем, потому что права покупаем. Купил автомобиль, хочешь ездить — купи и права. Есть у тебя деньги на автомобиль, поделись с ближним. Ближний — это работники ГАИ. В каждом городе есть свои расценки на сдачу экзаменов на право вождения. Интересно, что если ты реально знаешь правила вождения и умеешь водить, то все равно придется платить, иначе сдать экзамен редко кому удается.

Во-вторых, даже если мы знаем правила дорожного движения, то мы все равно их не соблюдаем. Мы не понимаем, зачем они, вообще, нужны.

В Украине зеленый свет для пешехода — не повод переходить улицу, т. к. красный для водителя — не повод остановиться. Перейти дорогу по пешеходному переходу тоже сложно, т. к. у нас не принято пропускать пешеходов.

На сайте Госдепартамента США появилось пособие для американцев, которые собираются путешествовать на автомобиле по Украине.

"В Украине будьте готовы столкнуться с дорожными условиями весьма отличными от Соединенных Штатов, — говорится в статье. — В целом дороги в Украине, кроме некоторых крупных городов, разбитые и не освещенные. Вам нужно все время ехать так, будто вас кто-то сейчас будет атаковать (в оригинале — defensively, то есть «оборонительно»), поскольку местные водители массово игнорируют Правила дорожного движения. Вместо того чтобы окончить курс обучения, водители часто покупают свои водительские удостоверения или вообще обходятся без оных. Автомобилисты также часто находятся в опасно агрессивном состоянии и игнорируют права пешеходов, даже если пешеходный переход четко обозначен. Если вы идете пешком, берегитесь водителей, которые едут или паркуются на тротуаре».

Сами водители на дорогах воюют друг с другом. Если ты включил поворот и хочешь перестроиться, тебя, скорее всего, не пропустят. Наоборот, автомобили в соседнем ряду постараются специально набрать скорость так, чтобы не дать тебе такую возможность. Также очень трудно тронуться — не пустят в ряд.

Мы агрессивно ведем себя на дорогах, мы обгоняем друг друга, подрезаем, мы не соблюдаем скоростной режим. Езда в городе со скоростью под сто километров для нас естественна.

Остановит гаишник, ну и что! Он тоже кушать хочет. Часто бывает, что если едешь с дозволенной скоростью 60 км/час по второй полосе, то сзади начинают сигналить, чтобы ехал быстрее или пропустил. Особенно нагло себя ведут водители дорогих авто. Они соревнуются друг с другом, пролетая мимо с сумасшедшей скоростью и угрожая тем, кто рядом. Гаишники не всегда решаются останавливать дорогие машины. На этих автомобилях обычно особые номера, которые говорят о том, что за рулем власть имущий или его дитя. Таких останавливать бесполезно и даже опасно — можно и работы лишиться.

У нас в голове: 1. Если у меня есть машина — значит я важный и правила дорожного движения мне выполнять не обязательно.

2. Если у меня машина дороже твоей — значит я лучше тебя и мне позволено больше, чем тебе.

 

1.6 Наше образование

Учиться мы не любим и не хотим. Когда наш ребенок только идет в первый класс, его родители уже думают о том, как ему получить аттестат с хорошими оценками, чтобы потом он мог поступить в какое-нибудь высшее учебное заведение. Поэтому задача родителей сводится к тому, чтобы обеспечить своему ребенку эту возможность. Слава Богу, в наших школах нет ничего невозможного. Наши учителя не стараются научить, а стараются выгодно продать оценку.

Сегодня в наших школах есть два варианта дать понять родителям, что на учительскую зарплату прожить не возможно.

Вариант 1. Ребенок способный, старается, но оценки не дотягивают до «хороших». Родители не понимают, почему. «Способный, но не хочет учиться», — отвечает учительница, «надо бы подтянуть». Что делать, приходится соглашаться на дополнительные занятия, тогда уж точно все будет, «как надо». А как надо? Надо, чтобы аттестат был хороший, ведь потом поступать.

Вариант 2. Ребенок не очень способен к обучению. Трудно дается учеба. Что делать? — волнуются родители. А учительница тут как тут: «Нужно подтянуть». И опять дополнительные занятия. Теперь уже не важно, может ли ребенок освоить обучение или нет, главное, что оценку он теперь будет иметь «какую надо». А какую надо? Ту, которая отражает его реальные знания, ведь для этого оценки существуют? Нет, знания наших родителей не особо интересуют. Оценку надо такую, чтоб аттестат был хороший, ведь потом поступать.

Для решения материальных проблем школы в целом и учителей, в частности, создаются родительские комитеты, которые теперь называются попечительскими советами, и которым учитель доверяет все самое сокровенное. Они посвящены в нужды школы и осуществляют их реализацию. Сами, при этом, являясь доверенными лицами директора, могут рассчитывать на особое отношение к своему ребенку.

Пролетает год за годом, ребенок переходит из класса в класс, меняются учителя, а все остается по-старому — оценки ни каким образом не отражают знаний. Они отражают вклад родителей в улучшение материального положения учителей и содержания школы.

У нас в голове: моему ребенку нужны хорошие оценки в аттестате, и я готов за это заплатить. Его знания не имеют для меня никакого значения.

Сегодня в Украине ребенок идет в школу и оканчивает ее не для того, чтобы получить образование, а для того, чтобы потом поступать. Поступать — что это такое, известно каждому из нас. Поступать — это целое явление в умах украинцев, олицетворяющее мечту каждого украинского родителя и одновременно вселяющее ужас. Самый страшный сон наших родителей, дедушек и бабушек, начиная с первого класса, что их ребенок не поступит. Поэтому сразу после школы они стараются «засунуть» своего ребенка в любое высшее учебное заведение. Зачем? Всем ли нужен ВУЗ? Оказывается всем для того, чтобы получить диплом. Без диплома о высшем образовании мы своего ребенка не представляем. Учебное заведение выбирается родителями в зависимости от их материальных возможностей. Ребенка, как правило, не спрашивают. Есть престижные ВУЗы и они стоят дороже. В каждом заведении есть свои расценки за поступление, а также в дальнейшем за сдачу экзаменов во время сессии. Стоимость успешной сдачи сессии может доходить в престижных ВУЗах до нескольких тысяч долларов. Например, в такую сумму обходится заочное обучение тем, кто «плавает». Так у нас в Одессе называют моряков дальнего плавания. Плавает — значит, много зарабатывает. Пусть платит. Кстати, сам моряк тоже не против этого. Он ведь ничего на самом деле учить не собирается и новые знания его не очень интересуют, а диплом о высшем образовании нужен, чтобы продвинуться по службе. Приходит моряк с плавания, идет в свою академию, сдает столько долларов, сколько скажут, и получает зачетку с оценками. А потом снова в рейс. Всем хорошо — и преподавателям и студентам. Все по обоюдному согласию.

Наши студенты знают, за деньги возможно все. И мы пошли дальше. Нам теперь можно, вообще, не появляться в своем университете.

В Западной Украине выросло целое поколение детей «заробитчан». Эти молодые люди тоже выезжают на заработки за границу. Там они убирают или ухаживают за престарелыми, и, одновременно, учатся в украинском университете. Можно сказать, учатся без отрыва от производства, заочно. Настолько заочно, что «в очи не бачили» своих преподавателей, зато они знают расценки и покупают контрольные, зачеты и экзамены, а затем и диплом. Говорят, итальянцам нравится, чтобы у них убирали украинцы с дипломами.

Учитывая особую потребность украинца в наличии диплома, с каждым годом становится все больше и больше учебных заведений. Например, в советские времена в Одессе было 14 ВУЗов, а сегодня их более 30. Они плодятся и множатся на потребу страдающим от комплекса неполноценности украинцам. А преподаватели этих ВУЗов хорошо зарабатывают на психокомплексах своих соотечественников.

Несколько лет назад на одной из одесских улиц открылась сеть пивных ларьков, торговавших «живым» пивом, в качестве продавцов брали девушек только с дипломами. Что это, идиотизм или страна с высокой культурой быта?

Трудно приходится тем немногим, кто учится осознанно, потому что хочет. Не все преподаватели готовы поставить оценку без денег за реальные знания. Зато почти все готовы за деньги поставить хорошую оценку тому, кто ничего не знает и даже не ходит на занятия. Просто, в последнем случае, это будет стоить дороже.

У нас в голове: у моего ребенка должен быть диплом, иначе он будет хуже других. А знания к этому не имеют никакого отношения.

 

1.7 Наши дети — наше будущее…

Наши дети растут в пространстве страха и уныния, в котором находится сегодня вся наша страна. Пока политики спекулируют «мовами», наши дети не знают ни одного языка, не умеют правильно писать и говорить ни по-украински, ни по-русски.

Наши дети растут без понимания, что их любят и что они нужны своим родителям. Они видят, как живут их родители и боятся своего будущего.

Наши дети не знают, зачем им учиться, т. к. они не видят связи между знаниями и качеством жизни.

Наши дети, как и мы все, не владеют хорошими манерами. Они не знают, как себя вести, не умеют пользоваться столовыми приборами, не знают элементарных правил приличия.

Наши дети не знают, зачем им быть умным и честными, т. к. вокруг они видят коррупцию и воровство.

Наши дети знают, что, если ты обличен властью, то тебе и твоим детям все позволено, а быть умным и честным для этого не обязательно.

Наши дети впитывают с молоком матери, что тот чего-то стоит, у кого много денег, и готовы добывать деньги любой ценой, как их родители.

У наших детей один Бог — это деньги, они растут в обществе без чести и совести и сегодня помочь им невозможно.

У наших детей в голове: тем, у кого есть деньги, позволено все, я хочу иметь много денег.

 

1.8 Мы — страна непрофессионалов

Работать по-настоящему мы не умели и не хотели еще с советских времен. После Октябрьской революции наша страна назвала себя государством рабочих и крестьян, и постепенно избавилась от образованных людей, профессионалов, доставшихся ей по наследству от царской России. Со временем появились собственные образованные люди, советская интеллигенция. Это были талантливые люди, создававшие духовные и интеллектуальные ценности.

Они получали удовлетворение от своего творчества и работали не ради денег. Советская интеллигенция была оплотом нарождавшейся нравственности в государстве рабочих и крестьян. Но Коммунистическая партия ее не любила. Партии были чужды эти ценности. Интеллигенция считалась несознательной еще во времена дедушки Ленина, и при советской власти ее продолжали всячески притеснять.

Однако, при этом, как ни старалось советское государство привить уважение к рабочим и крестьянам, ничего у него не получалось. Рабочие и крестьяне стеснялись своего происхождения и хотели, чтобы их дети получили диплом о высшем образовании. Им казалось, что тогда они станут интеллигенцией. Родители не хотели, чтобы дети шли на завод или работали в селе.

«Что ты себе думаешь? Ты же никуда не поступишь и пойдешь на завод», — так пугали своих детей советские папаши и мамаши. На самом деле, мамашам и папашам было очень страшно, что их дитя может пойти работать простым рабочим. Что скажут люди? Мы будем хуже других!

И это не смотря на то, что рабочим в Советском Союзе была везде дорога и почет. Зарплаты рабочих были выше, чем у профессора. В партию их принимали без ограничений, в отличие от интеллигенции. И больше того, даже уговаривали. Как рассказывал мой знакомый рабочий, позовет парторг к себе в кабинет, возьмет бутылку и уговаривает в партию вступить. А что значит быть членом Коммунистической партии, знают те, кто жил в советские времена. Если ты не член партии, ты не мог продвигаться по службе, не мог занимать руководящую должность, не мог стать старшим офицером советской армии и т. д. Короче говоря, в той нашей стране не членам партии дорога была закрыта. Поэтому в партию не принимали евреев и ограничивали интеллигенцию. Партия была фильтром для отсева тех, кого нельзя допускать к власти. Государственная политика заключалась в том, чтобы продвигать на государственные посты только рабочих и крестьян по происхождению, которыми было легко управлять, т. к. они, в силу своего развития, еще не имели своих принципов и руководствовались тем, что говорила партия и очередной генеральный секретарь. Поэтому детям из рабочих семей, как, впрочем, и крестьянам, поступить в ВУЗ было гораздо проще, чем детям из интеллигентных семей.

Для справки.

Детям из интеллигенции в советские времена поступить в институт было сложно. А евреям почти невозможно. Знаю по одесским ВУЗам, где мой отец в течение 40 лет заведовал кафедрой математики в Институте связи, теперь академии, и неоднократно был председателем вступительной комиссии. В те времена существовала официальная установка принимать только 20 % детей интеллигенции, а еврейских детей — 2 %. Для Одессы это было особенно актуально, т. к. у нас в городе тогда проживало много одесситов еврейской национальности. В связи с этим старались ограничить их поступление в институты. Как это реализовывалось? Все экзаменационные работы имели код. Однако, если работа была выполнена на «отлично», код вскрывали и не ставили заслуженную «пятерку» евреям и детям из интеллигенции. В случае с «двойкой» поступали наоборот. Если работа выполнена абитуриентом из рабочей семьи или крестьянской, то двойку не ставили. Доходило до того, что дети из еврейских семей меняли фамилии, чтобы попасть в институт, или уезжали в другие города, что бы попытаться поступить там.

Некоторые ВУЗы так рьяно старались выполнить поставленную перед ними задачу, что составляли разные варианты вступительных заданий для детей рабочих и крестьян и для детей интеллигенции. Разница состояла в том, что варианты заданий, например, по математике, для детей интеллигенции отличались сложностью, в то время как варианты для детей рабочих были гораздо проще. Группы формировались соответственно происхождению.

Для того, чтобы знать социальное положение абитуриентов, в 70-е годы на экзаменационном листке ставили буквы «с» — служащий, т. е. интеллигенция, «р» — рабочий и «к» — крестьянин. На эти буквы никто не обращал внимания, но я знала, что это такое, потому что папа мне твердил: «Тебе нужно знать в сто раз лучше, что бы поступить».

Однако весь советский народ все-таки хотел стать той самой «несознательной» интеллигенцией, думая, что для этого достаточно лишь получить диплом. В ВУЗах были сумасшедшие конкурсы, что и породило, еще тогда, коррупцию при поступлении.

В результате, еще в Советском Союзе все стремились получить диплом для галочки. Все больше и больше становилось людей с дипломами, но настоящих специалистов было немного. Наши врачебные дипломы не признавались в развитых странах. Большинство инженеров после института были способны выполнять лишь работу чертежника или техника. Разрастались НИИ как грибы, но это были мыльные пузыри. Как любил говорить один мой знакомый, работавший в засекреченном НИИ, что их засекретили, чтобы американцы не узнали, на каком низком уровне мы находимся.

Советская армия — гроза империализма — на самом деле представляла собой тоже мыльный пузырь. Ее подготовка велась на опыте Великой Отечественной войны. Если американцы при помощи спутника могли видеть объект на другом конце Земли, то в нашей армии с КПП нельзя было связаться со штабом, который находился в 100 метрах, а хвост колоны батальона не мог связаться с ее головой. В учебных частях готовили механиков-водителей, а самой машины в части вообще не было. Вождению обучали в теории по рисункам и чертежам. При этом бойцам выдавали удостоверения на право вождения.

Наши офицеры были плохо образованы и практически не обучены. Это были в основном выходцы из сел или дети военных, которых папочки продвигали по службе. Они не владели военным мастерством, так как реальной боевой подготовки в частях Советской армии не было. Все сводилось к бесконечным построениям и уборке территории. Вспоминаю анекдот. «Мама, смотри, военные карту разворачивают, сейчас дорогу спрашивать будут». Могу приводить бесконечное количество примеров, т. к. будучи женой офицера, лично видела, что происходило в советской армии.

Наша армия представляла опасность лишь в том смысле, что при наличии атомного оружия и таком непрофессионализме могло случиться всякое. Этого и нужно было опасаться Европе.

Советские рабочие тоже работали без напряга. Они были в почете и могли себе это позволить. Рабочие выпивали во время работы или даже прогуливали ее. За это их слегка журили, в то время как инженера уволили бы с соответствующей характеристикой. И, действительно, избавиться от прогульщика и дебошира рабочего было очень сложно. Если уж рабочий совсем сопьется и забудет про работу, то его уговаривали написать заявление «по собственному желанию», давали блестящую характеристику, чтобы он мог поскорее устроиться на другую работу. Так выходили из положения тогдашние руководители в борьбе с пьющим рабочим классом. А пил этот класс много, в том числе и во время работы, и это считалось нормальным. Какой рабочий не любит рюмочку к обеду. Стоит на ногах — значит трезвый.

Как в анекдоте. Японская делегация посетила наш завод, и спрашивает рабочего:

— Правда говорят, что вы можете выпить бутылку водки и продолжать работать?

— Правда

— А две?

— Правда

— А три?

— Так я же работаю.

В селах работали тоже «спустя рукава». Колхозное добро разворовывалось. Все меньше и меньше становилось людей, любящих землю и способных на ней трудиться.

У основной массы советских людей не было внутренней потребности хорошо работать. Не было также и мотивации — все получали одинаково, не зависимо от своих способностей и вклада в работу. Результаты нашей работы были соответствующие. Мы смеялись: «Если вы считаете, что вы нам платите, то считайте, что мы работаем». Мне могут возразить, как же так, ведь мы создавали ракеты и строили корабли. Да, создавали и строили, но качество их, все равно, было советское.

Хочу закончить советским анекдотом. Прошу простить за не литературный язык, но из песни слов не выбросишь.

Загадка.

Вопрос. Что это такое: маленькое, жужжит, но в ж… не влазит?

Ответ. Машинка для жужжания в ж…, сделанная в СССР.

Кстати, история с поездами «HUNDAY», которые закупило наше правительство к ЕВРО-2012, подтверждает, что и сегодня в Украине ничего не изменилось. Закупили высокоскоростные поезда и пустили их по нашим трещащим доисторическим железнодорожным путям, по которым не то, что скорость развивать невозможно, но и ездить с каждым годом становиться все опаснее и опаснее. Настоящая машинка для жужжания в …

Однако в отличие от сегодняшней Украины, в Советском Союзе были «мозги» и таланты, и так как границы были закрыты, то они оставались в стране, поддерживая в ней определенный научный и культурный уровень. Коммунистическая партия внимательно следила за тем, чтобы наши ученые, актеры, музыканты не бежали из страны. Все таланты были «невыездные».

Сегодня из Украины выехать не проблема, а жить невозможно. Поэтому умственно зрелые из нее уезжают. Сначала, уехали очень способные, потом те, кто умеет работать, и, наконец, сейчас уезжают те, кто просто хочет работать, чтобы жить. В Украине, в основной своей массе, остались не просто не умеющие, но даже не желающие трудиться.

В результате, украинская армия — на смех курам. Рабочих и крестьян у нас уже нет совсем. Заводы разграблены, а в селах остались одни пенсионеры. Зато ширится и развивается индустрия поступления. Желание получить диплом о высшем образовании продолжает быть навязчивой идеей каждого украинца.

Сегодня в Украине престижно иметь диплом юриста, и при каждом ВУЗе открыт юридический факультет. Теперь все юристы: от милиционера до политика. Эти юристы не умеют грамотно писать и правильно говорить по-русски, а об украинском, я и не говорю. Получить профессиональную консультацию по юридическим вопросам у нас не возможно. Зато за деньги следователь легко закроет любое дело и освободит преступника или, наоборот, за очень большие деньги откроет дело на кого нужно.

А судьи кто? Судьи в Украине это те, у кого хватило денег заплатить за место судьи, а это очень недешево. Но платят и не жалеют, знают, что вложенные средства отобьются очень быстро.

Нужны ли в Украине адвокаты? Конечно, нужны. Кто же будет вести переговоры с судьей о том, сколько стоит нужное решение суда и передавать ему деньги. Решение суда у нас принимается на аукционной основе. Кто больше даст, тот и выиграет дело.

Моя дочь адвокат. Она оставила свою профессию, т. к. сегодня в Украине это никому не нужно. Обращаясь к ней за помощью, интересовались лишь тем, есть ли у нее знакомый судья в нужном районе города.

Наших учителей не интересуют знания учеников, а интересует, сколько эти ученики могут заплатить за оценку.

По сравнению с советскими временами сегодня в Украине не престижно быть инженером. В инженерные ВУЗы идут самые бедные. Там и поступление дешевле стоит и экзамены. Исключение составляют строительные профессии. Тут можно заработать. Если устроишься прорабом, можно хорошо заработать, украв у хозяина или государства. Сегодня, в условиях тотального желания украинцев «строиться», созданы всякого рода контролирующие организации. Если туда устроиться, то можно очень хорошо заработать на разрешительных документах. Хочешь получить разрешение на строительство — заплати, провести газ — заплати, иметь свет — заплати и т. д. Но заплати не только в кассу, но и непосредственно тому, кто разрешает, иначе все равно найдет, почему нельзя.

Очень хорошо можно заработать на составлении липовой сметы на строительство. Так у нас отмываются деньги на строительстве и ремонте в государственном секторе.

Вот такие мы врачи, инженеры, строители, учителя, офицеры. У нас нет осознанной необходимости в самореализации, мотивацией к труду являются либо страх, либо деньги, причем очень большие, за зарплату никто напрягаться не будет. Нам нужно много денег, сразу и желательно, чтобы при этом ничего не делать.

У нас в голове: работать — это значит уметь «крутиться» и добывать деньги любой ценой, а профессионализм к этому не имеет никакого отношения.

 

1.9 Наша медицина

Наша медицина — это боль каждого из нас. В Украине нет страховой медицины и по конституции нам гарантирована бесплатная медицина. Медицинские работники государственных медицинских учреждений получают зарплату от государства. Средняя зарплата врача, как и у большинства в стране, очень маленькая, она составляет — 2500 грн., а для среднего медицинского персонала еще меньше. Конечно, на эти деньги нельзя прожить. На целую зарплату врача можно купить один самый недорогой холодильник, или две пары сапог, или одно пальто, или диван, или месяц заправлять машину. На телевизор или компьютер одной зарплаты уже не хватит.

Но наши медики не возмущаются. Они не защищают свои интересы и не требуют от правительства повышения зарплаты. Они боятся. Но кушать-то хочется. И наши врачи нашли другой безопасный способ улучшить свое материальное положение. Пользуясь безвыходным положением больных людей, стариков и детей, которые без их помощи не могут обойтись, жизнь которых зависит от них, наши врачи переложили ответственность за свое материальное положение на их плечи, и изобрели для этого разные способы. Некоторые из врачей получают в аптеке «откат» от стоимости лекарств, которые купили по их рекомендации. Поэтому эти врачи назначают лекарства дорогие. Они это делают и не стесняются, причем, стараются назначать, как можно больше, даже, если в этом нет необходимости. Эти дорогие лекарства они рекомендуют приобретать в определенных аптеках, с которыми сотрудничают.

Есть врачи, которые находят несуществующие болезни и кормятся за счет этих людей. Известно, что наши хирурги могут делать операции, которые по показаниям нам не обязательны. С другой стороны, наши врачи не всегда в состоянии поставить правильный диагноз и лечат совсем не то. Поэтому сегодня лечиться у них бесполезно, а последнее время становится опасно. Еще в 2000 г. мой знакомый реаниматолог однажды сказал: «Мы людей лечить уже не можем, но они еще об этом не знают». Вот прошли годы, и мы уже знаем, что нас лечить не умеют и, даже, не стараются.

Недавно я подала жалобу главврачу одной из одесских больниц по поводу вопиющей некомпетентности одного из врачей поликлиники. В ответ на это, он поделился со мной, что из всех специалистов этой поликлиники он доверил бы лечить себя и свою семью всего двум врачам. Не смотря на это, все эти бездарные «специалисты» продолжают работать и продолжают калечить нас.

Кроме того, во всех наших формально бесплатных медицинских учреждениях требуют плату за все виды «бесплатных» медицинских услуг, гарантированных нам Конституцией. На все эти услуги установлены тарифы, которые передаются из уст в уста. Необходимо платить за все исследования; за каждую введенную инъекцию, за поставленную капельницу, и т. д. Врач или санитарка, оказывая помощь, не скрывают, что ожидают вознаграждения. Официально все это наши медики цинично называют «благотворительной помощью». А мы в страхе за свое здоровье не смеем им отказать, не смотря на то, что даже за деньги не можем получить квалифицированную медицинскую помощь.

Сегодня ни для кого из нас не секрет, что наши медицинские ВУЗы выпускают таких специалистов, что доверить себя им опасно. Недавно в автобусе я познакомилась со студенткой Одесского медицинского университета. Она со мной поделилась, что очень трудно учиться. Преподаватели оговаривают стоимости экзаменов и зачетов заранее и торговля неуместна. Говорят, ничего, сейчас заплатите, зато потом все отобьете. Так, например, стоимость зачета по анатомии на тот момент составляла 50 дол, а по внутренним органам — 40. В ее группе было 30 человек, и только одна эта девушка, отказалась сдавать деньги. Она жаловалась: «У моих родителей нет таких денег. Зачем я с «Золотой медалью» окончила школу, чтобы потом так учиться». И еще удивлялась, как ее сокурсники собираются лечить людей, если они не будут знать даже анатомии. А ведь сегодняшние наши медики и не собираются нас лечить, они собираются на нас деньги зарабатывать.

У нас нет понимания, что врач — это не специальность, а миссия, определенный уровень нравственности. Чтобы быть врачом нужно, прежде всего, хотеть помогать людям, уметь сострадать, если хотите, быть способным к самопожертвованию. В царской России врачи совершали акт самопожертвования, проверяя на себе новые препараты и вакцины. Наши же рассматривают свою деятельность лишь как возможность заработать. Как правило, их не интересует даже результат, лишь бы платили.

Есть, конечно, и другие, их так немного. Низкий им поклон и благодарность за то, что и сегодня они остаются верны клятве Гиппократа.

В Украине открываются частные клиники. Эти клиники растут как грибы. В них уже современное оборудование, но настоящих специалистов там еще меньше, чем в государственных.

В нашей стране сегодня медицины практически нет. В поликлиниках нет самого необходимого: реактивов для исследований и бумаги для рентгеновских снимков. В больницах нет капельниц, одноразовых шприцов, подсовов, бинтов. Все это мы должны принести с собой, если хотим чтобы нас лечили. Мы идем на прием к гинекологу со своими перчатками и гинекологическим зеркалом. Большинство наших клиник не оснащены современным оборудованием, и люди умирают, не получив нужной помощи.

На наше лечение украинское правительство просто не выделяет средства. Зато себя не обделяет. Например, расходы на лечение, поликлиническое обслуживание и санатории для одного депутата Украины согласно бюджета-2011 равны расходам на здоровье 5130 граждан. Наши депутаты рожают своих детей и лечат их за границей.

Мы молчим, мы не требуем права на жизнь. Однажды меня спросила украинская мать: «Почему мой ребенок должен умереть только потому, что он живет в Украине?»

У наших врачей в голове:

— я получил диплом врача, чтобы зарабатывать много денег.

— хочешь жить — найдешь деньги, а где, меня не интересует.

 

1.10 Наша милиция

Наша милиция представлена, в основном, выходцами из села, людьми плохо образованными, с невысоким уровнем культуры. Их цель вырваться из своих сел и, наконец-то, избавиться от нищеты. При этом они ни чем не брезгуют и все средства для них хороши.

Поэтому, в отличие от всех остальных украинцев, которые до сих пор, «что охраняют, то имеют», украинская милиция охраняет тех, от кого имеет. А имеет она от всех, с кем должна вести борьбу и от кого должна защищать нас с вами.

Наша милиция имеет от проституток, которые в нашей стране все еще вне закона, но работают вполне легально. Под ее «крышей» успешно развивается детская проституция и ничего не боится. Хочешь этим заниматься — плати, иначе все будет по закону.

Недавно во Львове раскрыли преступную группировку работников милиции из Управления по борьбе с преступлениями, связанными с торговлей людьми, которые сотрудничали с сутенерами. За открытие «фирмы» сутенеры должны были заплатить милиционерам 2 тыс. дол., ежемесячный взнос — от 2–4 тыс. дол. Условиями сотрудничества сутенеры были довольны, т. к. за первый месяц была предусмотрена скидка, так сказать на развитие, на праздники — скидки в подарок, а также скидка в случае болезни. Этих милиционеров будут судить, но ведь это система.

Наша милиция имеет от продавцов наркотиков и надежно охраняет их от закона. Маленькие милиционеры охраняют маленьких наркоторговцев, которые варят всякую всячину у себя на дому. Хочешь торговать «дурью» — плати, иначе все будет по закону.

Однажды, моя дочь, увидев, как в ее подъезде молодые люди курят марихуану, пригрозила им милицией, на что один из них сказал, что он сам из райотдела, так что жаловаться некому.

Большие милиционеры защищают от закона больших наркодельцов, которые ворочают миллионами. Хочешь зарабатывать миллионы — делись, иначе все будет по закону.

Наша милиция имеет от хулиганов, если им не повезло, и они попались. Специально за такой мелочью милиция бегать не будет — нерентабельно, но если сам попался, то плати, иначе все будет по закону.

Хочешь, чтобы тебя защитили от хулигана, который мешает тебе жить — заплати и все будет по закону.

Как-то мне пришлось обратиться за помощью в милицию и попросить защиты от хулигана, который мне угрожал. Выслушав меня, следователь выставила мне счет в размере 1000 грн. «Вы же понимаете, ребята будут работать», — сказала она.

С другой стороны, в нашей милиции есть, так называемые, показатели работы. Это означает, что каждое подразделение должно в отчетный период завести столько-то уголовных дел и раскрыть столько-то преступлений. Короче говоря, плановое хозяйство. Как же выполняется план, если учесть, что наша милиция охраняет тех, на кого нужно заводить дела?

Есть разные способы. Один из них всем известный — бить подозреваемого до тех пор, пока он не сознается в том, что совершил или чего не совершал.

О другом способе я узнала, работая в рамках благотворительности в женской колонии. Одна из заключенных, девушка 18 лет, рассказала мне, за что она получила срок. Эта девушка поссорилась с матерью и ушла из дома. А кушать — то хочется, вот и посоветовала ей подруга подзаработать. Местные милиционеры по борьбе с наркотиками платили по 300 грн. тем, кто позволял на себя завести дело за употребление наркотиков, которые никогда не употреблял. Дело открывалось, план выполнялся, а потом это дело закрывалось. Так решила подзаработать и эта девушка, однако, ее дело не закрыли, как обещали, а дали ему ход. В результате она попала в колонию на 2,8 лет, а отдел по борьбе с наркотиками выполнил план.

Люди боятся нашей милиции и не хотят с ней связываться. Там круговая порука и, если надо, посадят невиновного, а отпустят убийцу. Те, кто призваны нас защищать, вселяют в нас страх.

Конечно, есть и те представители милиции, которые пришли по призванию, но таким там очень тяжело, они там чужие.

У нас в голове: у меня нет никаких прав.

 

1.11 Бизнес по-нашему

Еще совсем недавно считалось, что бизнеса в нашей Социалистической Родине не было, а само слово было нарицательным. Однако это совсем не так. Бизнес в Советском Союзе был очень развит. Причем виды деятельности в этом «бизнесе» были ноу-хау нашего народа и не были известны всему цивилизованному миру, до тех пор, пока их туда не привезли наши сограждане еще в первую волну послевоенной эмиграции в 70-е годы 20-го века.

Бизнесмены при Советском Союзе были разные. Например, существовали, так называемые, «цеховики». Это предприимчивые люди, работающие на государственных заводах и фабриках, и организовавшие на этих фабриках выпуск продукции из сэкономленного сырья, деньги, от реализации которой, шли непосредственно им в карман. Нужно сказать, что, так как сырье было ни твое, ни мое, а наше, то экономить его никто не собирался. А они экономили, на чем хорошо зарабатывали. Это была целая подпольная индустрия, которой занималось руководящее звено предприятий, порой, совместно и с министерствами.

Следующая категория «бизнесменов» представляла собой работников торговли, которые ухищрялись делать большие деньги на своем месте. Например, при помощи пересортицы, т. е. выставляли в продажу товар более низкого качества по более высоким ценам. При тогдашнем тотальном дефиците люди расхватывали все, что продавалось, причем в огромных очередях, и были счастливы, если им доставалось. Тогда так и говорили «я достал», не «купил», а именно, «достал», а уж сортом никто не интересовался. Этим занимались заведующие магазинов совместно с торговыми базами, управлениями торговли и т. д. Непосредственно продавцам в этом «бизнесе» доставались крохи.

Но у продавцов были свои виды «бизнеса» — это продажа «из-под полы», недовес и обсчет. Не хочу сказать, что они не платили «дань» своему начальству и ОБХСС — органу МВД, который тогда контролировал всю хозяйственную деятельность, но себя не обижали.

Остановлюсь на этом поподробнее для тех, кто, по-молодости, не помнит тех времен и для тех, кто, по-старости, уже успел забыть и скучает по ним.

Так вот, в магазинах при Советском Союзе ничего не было, в буквальном смысле. Не было мяса, не было колбасы, не было сыра, не было кофе, не было одежды, которую не стыдно было надеть, не было приличной обуви, не было мыла, не было лака для ногтей, не было краски для волос, не было, не было, не было НИЧЕГО. Исключение составляла Москва, в которой все-таки что-то было, и вся страна ездила в Москву «скупаться».

Полки в магазинах были пустые. Однако периодически товар «выбрасывали». Это значит, что вдруг что-то привозили в магазин, например, колбасу, и тут же организовывалась огромная очередь из скитающихся по пустым магазинам женщин. Кто первый увидел, что «выбросили», старался занять очередь не только для себя, но и для своих родственников и знакомых. Положение осложнялось тем, что в «одни руки» не разрешалось давать больше, чем устанавливала очередь. Например, «выбросили» колбасу, но мало, как обычно всем в очереди не хватит. Очередь сзади кричит: «В одни руки не больше полкило». Вот так! Впереди возмущаться начинают, но ничего не поделаешь, приходится подчиниться, а то очередь «загрызет».

Иногда «выбрасывали» в самые неподходящие моменты нашей жизни и приходилось менять все свои планы, чтобы приобрести дефицитный товар. Мои знакомые до сих пор вспоминают, как будучи молодоженами, решили прогуляться по Дерибасовской. Лето в Одессе, красота, идут, радуются жизни. Вдруг увидели, что посреди улицы резко собирается толпа и самоорганизуется, выстраиваясь в рядочек.

«Что-то дают», — решили они. Подбежали, действительно «дают», и «дают» туалетную бумагу по 10 рулонов в руки.

Очень повезло ребятам, ведь у них две пары рук, и им «дали» 20 рулонов. Правда, прогуляться в тот день так и не удалось, но «достать» столько этой самой бумаги удовольствие дорогого стоит. Ведь в те времена «достать» ее было практически невозможно, «выбрасывали» ее редко, и простому смертному приходилось для «этой цели» пользоваться газетами. Благо этого добра было предостаточно. Тираж только одной газеты «Правда» мог удовлетворить потребности в этом деле всего нашего народа, тем более, что выписывать ее был обязан каждый коммунист, из которых состояла наша страна.

Обратили внимание, что нигде не звучит глагол «купить»? В те времена говорили: выбросили, давали, достал. То, что «давали» и «выбрасывали», как правило, было отвратительного качества. Все, что представляло интерес, с точки зрения советского человека, не «выбрасывали» и не «давали», а продавали «из-под полы» по завышенным ценам. И это уже называлось «достал».

Вспоминаю анекдот:

Идет иностранец, видит, толпа людей сбегается в кучу.

«Что случилось», — спрашивает он у своего спутника.

«Так это, наверное, что-то выбросили», — отвечает тот.

Подошел иностранец, посмотрел и говорит: «Понимаю, у нас такое тоже выбрасывают».

Особо прибыльным «бизнесом» считалась торговля разливным пивом. Любителей выпить кружку холодного пива всегда много, а самого пива в стране не хватало. Но наши, от природы предприимчивые люди, быстро сообразили, как, не увеличивая количества пива, увеличить количество его продажи. Во-первых, они наливали пива всего пол бокала, а остальное заполняли пеной. Для этого нужна была особая сноровка при наливании. Кроме того, некоторые продавцы добавляли в бочку с пивом пенящееся вещество, например, стиральный порошок, что делало наше советское пиво таким пенным.

У нас в Одессе серьезным «бизнесом» был прием бутылок. Тогда около пунктов приема бутылок каждый день выстраивались огромные очереди советских людей, желающих сдать пустые бутылки из-под молока или воды, а также разные баночки, и получить по 10–12 коп. за каждую. В результате мы выручали по 15–20 руб., а это было существенной прибавкой к семейному бюджету, если учесть, что наши зарплаты составляли 110–120 руб. Приемщики бутылок зарабатывали на том, что у тех, кто не хотел стоять в очереди, принимали бутылки с черного хода, но по более низкой цене. В результате они имели приличную прибыль.

Помню, в 90-е годы в Одессе жена одного разбогатевшего приемщика бутылок по фамилии Жовтис баллотировалась на мэра нашего города. Образование у нее было восемь классов. Слоган у нее был «Одесса-мама».

Свой «бизнес» также имели просто рабочие. И назывался он «что охраняю, то имею». Это значит, что каждый старался вынести со своего места работы то, что мог.

Рабочие конфетной фабрики уходили домой после смены с конфетами, которые тоже в то время были в дефиците. И не то, чтобы они несли конфетку своим детям, они выносили шоколад и конфеты на продажу. Или, например, рабочие колбасного завода тоже уходили с добычей, обмотанные колбасой или предварительно перебросившие ее через забор своему «компаньону по бизнесу». Таких «бизнесменов» ласково называли «несуны». И, так как в наших магазинах ничего не было, все мы с удовольствием пользовались их услугами, когда они приходили прямо к нам на работу и приносили шоколад, колбасу, мыло, стиральный порошок и все что получалось «унести».

Колхозники «несли» с полей нашей Социалистической Родины овощи, фрукты, арбузы. Да что там колхозники, каждый мог за умеренную плату сторожу вынести с этих самых полей и садов сколько угодно.

Позже всех «бизнесом» стала заниматься интеллигенция. Не сообразила сразу, как и что. Правда, еще дедушка Ленин говорил, что интеллигенция самая несознательная часть общества. Так и получилось: унести нечего, обвесить некого, потом только учителя догадались, что можно за хорошую оценку деньги брать, раз всем хороший аттестат хочется. А там и преподаватели в ВУЗах сообразили, чего без денег экзамены принимать нечего, тут и врачи прозрели, нечего бесплатно выздоравливать.

Тогдашние чиновники и правоохранительные органы были предтечей нынешней налоговой службы. Они разработали свои ставки «налогообложения» и взимали «налоги» за право нашего народа заниматься «предпринимательской деятельностью» в установленных ими размерах.

Короче говоря, весь народ включился в «предпринимательскую» деятельность еще задолго до того, как началась Перестройка. И к капитализму мы подошли подготовленные многолетним опытом ведения «бизнеса» каждый на своем месте.

Пришли новые времена. Перестройка сменила застой, людям разрешили говорить то, что хотят и делать то, что хотят. А хотели советские люди к тому времени только одного: денег, чем больше, тем лучше и любым способом. За 70 лет советской власти дети и внуки тех, кто был «ничем», так и не стали «всем». Равенство и Братство сделало их равными в невозможности жить достойно и братьями по несчастью.

Перестройка открыла новые возможности, возможность иметь не наше, а свое собственное, не государственное, а мое. И советский народ начал расправляться с государственной собственностью так же рьяно, как в начале века с частной, превращая, всеми правдами и неправдами, НАШЕ в МОЕ. Теперь советский бизнес «что охраняю, то имею» получил новый виток. Началась «прихватизация». Кто что охранял, тот то и «прихватизировал». Приватизировали все, что можно: заводы, фабрики, магазины, рестораны, шахты и т. д. Приватизировали на рабочий коллектив, а потом успешно избавлялись от этого коллектива, и директора совместно с партийными руководителями становились безраздельными собственниками бывшей общенародной собственности.

Особые возможности появились у партийных и комсомольских руководителей высшего звена, которые имели доступ к деньгам партии. Они-то и стали с помощью этих денег первыми олигархами в нашей стране. Но получить за бесценок завод или шахту еще не означает стать бизнесменом. Для этого нужны, как минимум, определенные умственные способности и профессиональные знания. Система отбора при советской власти на руководящие посты была такова, что там оказывались не очень грамотные, но очень безнравственные представители общества. Поэтому во главе всего в советской стране стояли беспринципные, плохо образованные, способные, если нужно, предать кого угодно, люди, называвшие себя честью и совестью народа. Им все и досталось. Однако у них хватило ума лишь на то, чтобы распродать все, что им досталось или выдавить из уже выдохнувшихся предприятий остатки и перекачать деньги в зарубежные банки.

В результате в Украине не осталось ни промышленности, ни даже торгового флота, но зато в этой нищей стране появились одни из самых богатых людей мира, которые продолжают обогащаться, грабя собственный народ.

Интересно, что наш народ не особо возмущается происходящему. Украинцам, конечно, не нравится, что у кого-то часы по 50 тыс. евро и дома за миллионы, что их дети учатся и живут за границей и ездят на дорогих автомобилях. Но не нравится все это не потому, что воровство противно правилам и чести нашего народа, а потому что завидно, что у кого-то есть, у меня нет, а мне ведь тоже очень хочется, но украсть столько не получается.

Мы не тратим время зря и не выходим на улицу, как в других странах, не бастуем и не поднимаем восстания, не защищаем свои права и не требуем выполнения законов, а стараемся каждый на своем месте так «крутиться», чтобы «выкрутить» как можно больше денег. Наши учителя не учат, врачи не лечат, юристы не защищают закон, рабочие вообще исчезли как профессия. Вся страна торгует собой, кто как может, воруя и вымогая друг у друга.

В желании заработать мы не брезгуем ничем. У нас появляются новые виды «бизнеса», цель которых «надуть» своего соотечественника. Например, в середине 90-х с помощью дистрибьюторской сети, началась торговля кастрюлями и сковородками торговой марки «Цептор». Не знаю, известна ли эта марка за рубежом, а у нас это был хит. Эти кастрюли позиционировались как особенные, сделанные из какого-то дорогого металла, и стоили они по тысяче и более долларов за набор, в который входило 3–4 изделия. Дистрибьюторы проводили, так называемые, презентации на дому и в рабочих коллективах. Там они готовили пищу и угощали нас, чтобы каждый лично мог оценить чудотворное влияние этих кастрюль на наше здоровье. В результате, при зарплате, в те времена, в 40–50 дол, мы горели желанием купить кастрюли за тысячу. Редко кому удавалось выложить такую сумму сразу. Поэтому кастрюли продавались в кредит. Кредит заключался в том, что мы сначала должны были выплатить деньги, потом нам давали кастрюли. Таким образом, люди целый год отдавали деньги мошенникам, чтобы через год получить долгожданную кухонную утварь. Есть ли еще где-нибудь в мире такие кредиты и кастрюли по таким ценам? А у нас есть. Интересно, что нас все это не смущало, мы верили, что покупали здоровье.

Еще один интересный «бизнес» начал развиваться в те времена и существует до сих пор. Это бизнес собирания милостыни. «Бизнесмены» находили инвалидов, с явными увечьями, и расставляли по городу. Особенно много их стояло перед светофорами, прямо посреди дороги. Когда машины останавливались, инвалиды начинали ходить или ездить на инвалидных колясках между ними, демонстрируя свои увечья и прося милостыню. Водителям было их жалко и многие им подавали.

Для этих же целей использовали матерей с детьми, причем дети могли быть чужие. Родные матери их отдавали за деньги работникам этого «предприятия» на прокат.

Учитывая, сколько автомобилей проезжало в течение дня, можно только предположить заработок хозяев. Сами инвалиды получали копейки.

У нас в голове: деньги — самое главное в жизни и не важно, как они достались.

 

1.12 Инвесторы по-нашему

Желание нашего народа получать деньги и при этом ничего не делать требует консультации психиатра. Поэтому в самом начале Перестройки, еще при Советском Союзе, появилась первая финансовая пирамида МММ. 11 млн моих сограждан, желающих «на шару» получать деньги, обманул мошенник Мавродий. Пирамиду раскрыли, Мавродия посадили, но, когда он вышел, то продолжил свое дело и в 2010 г. создал новый «МММ», в котором гарантировал доход уже 40 % в месяц. И туда снова повалили желающие получать невиданную прибыль. Через год количество добровольных вкладчиков в Украине насчитывало уже 32 млн. Пирамида продержалась не долго и развалилась в 2012. Но взять Мавродия не за что, наученный опытом, он составил договор, по которому вкладчики дарят свои деньги «МММ».

В 90-е годы следом за пирамидами стали появляться, так называемые, элитные Бизнес-клубы. Хочу рассказать о них подробнее. Чтобы вступить в такой клуб ты должен был добровольно внести назначенную сумму денег. В том клубе, куда приглашали меня, требовалось внести 2,4 тыс. дол.

Затем нужно было найти еще трех человек среди своих знакомых, которые тоже внесут такие же суммы. Взнос третьего возвращается тебе. Предполагалось, что каждый из приведенных тобой также приведет по три человека, которые, в свою очередь, сдадут в клуб по 2,4 тыс дол. и ты получишь со второго уровня 2×2.4=4,8 тыс. дол, с 3-го уровня ты получаешь уже 3×2.4=7,2 тыс дол. и т. д. И так будет продолжаться до бесконечности, а ты будешь богатеть и богатеть. Вот это возможности! Во-первых, ты не просто так, а целый член элитного Бизнес-клуба, а во-вторых, ничего не делай, только за денежками в клуб приходи.

Меня тоже пыталась пригласить в этот, так называемый, клуб одна моя знакомая. На что я у нее спросила, нет ли на моем лице признаков дебильности, если она делает мне такое предложение? «Ну, что ты», — цинично ответила она, — «в нашей стране не всех дураков война убила, мы будем одними из первых и успеем сорвать куш». Потом я встречала тех дураков, которых война не убила, среди своих знакомых. Они тщетно пытались найти кого-нибудь, чтобы бы вернуть свои деньги обратно.

В последние годы хитом мошенников стали инвестиционные компании. С 2005 г. в Украине начался строительный бум. Вся страна покрылась стройками. В городах поднимались современные высотки. Стоимость квартир еще раз доказывала, что наш народ нуждается в помощи психиатра. Так, например, в Одессе стоимость одного метра жилья в новом доме составляла от 1 тыс до 2,5 тыс. дол, а в Киеве до 4,5 тыс. Таким образом, в Одессе квартира в 70 кв. м, в зависимости от района, оценивалась от 120 до 250 тыс., а то и более, если дома позиционировались как особо престижные. Но не подумайте, что в этих квартирах уже можно жить, это были голые стены. Провести свет, выполнить отделочные работы, поставить сантехнику необходимо было самим, потратив, по существующим у нас ценам, еще десятки тысяч долларов.

Несмотря на это, наш народ, средняя зарплата которого составляла 250 дол, ринулся покупать квартиры. Схема покупки была следующая. Строительные мошенники придумали заключать договоры с желающими купить квартиру в новом доме таким образом, что эти самые покупатели становились инвесторами стройки. Они сами вкладывали свои деньги в строительство своего дома и сами несли ответственность за его постройку. «Мы сами хозяева», — говорили они. Для того чтобы вложить деньги наши «инвесторы» брали долларовые кредиты в банке под сумасшедшие проценты, которые составляли от 10 до 13 % годовых в долларах, при этом закладывая свои старые квартиры. Договоры банками были составлены так, что банк имел право в одностороннем порядке изменить проценты по кредиту.

Митинг инвесторов.

Надо сказать, что у нас, украинцев, есть такая особенность, мы никогда не пользуемся помощью юристов при подписании договоров и никогда не читаем то, что подписываем. Мы считаем, что те, кто составляют договоры, знают лучше нас и нам нечего вмешиваться. Поэтому на этот пункт мы не обратили внимания. В результате, когда начался кризис и доллар поднялся на 80 %, то наши банки при этом еще и увеличили проценты на кредиты. Но это еще не все. Когда пришел кризис, стройки заморозились, люди потеряли деньги, вложенные в квартиры, но остались должны банку до сих пор. А спросить не с кого — они же сами хозяева. Строительные компании, собрав деньги горе-инвесторов, остались не подсудны.

В те же времена, для тех, кому не нужны квартиры, а есть кое-какие денежки, придумали другой проект инвестиций. Проект заключался в создании, так называемых, кредитных союзов. Деньги на добровольных началах сдавались в эти союзы. По договору, сдававшие тоже назывались инвесторами. Кредитный союз обязывался ежегодно выдавать «инвесторам» дивиденды в размере 30 и более процентов от вложенных средств.

Эти кредитные союзы состояли в основном из пенсионеров, которые, продав в свое время дачу или квартиру, имели несколько десятков тысяч долларов «на черный день». Неслыханная удача опьянила наших бабушек и дедушек: ничего не делай, а твои сбережения удваиваются каждые три года. Самым первым «инвесторам» удалось на этом заработать, и они делились этой радостью со своими знакомыми. Те, сдавали свои деньги и тоже становились «инвесторами». Любому здравомыслящему человеку было понятно, что получать такие проценты долго невозможно, что это самая настоящая финансовая пирамида. Но они не слышали голоса разума. Когда мой муж поделился своими опасениями с одной нашей знакомой пожилой дамой, она возмутилась: «Ну, что ты! Мы же хозяева!». Очень скоро это «хозяйство» рухнуло, оставив наших «хозяев» ни с чем. И тогда эти хозяева стали требовать от государства, чтобы оно вернуло им деньги. Бабушки и дедушки под руководством тех же мошенников, которые и организовали эти союзы, выходили на улицу с требованием вернуть деньги.

Как говорил герой любимого нами к/ф «Брильянтовая рука», если человек идиот, то это надолго. Но, как показывает опыт нашей страны, это навсегда!

Сегодня обманутые «инвесторы» и сочувствующие им не перестают поносить мошенников, которые обманывали и продолжают обманывать наш доверчивый народ.

Хочу предложить другую точку зрения. Мир так устроен, что сначала должны быть те, кто готов быть обманутым, по причине умственной незрелости и неумению думать. Когда накапливается критическая масса таких людей, то появляются те, кто приводит в исполнение их готовность быть обманутыми. Другими словами, коллективное сознание умственно незрелых и безграмотных людей рождает мошенников. А не наоборот! В обществе с другим уровнем сознания это невозможно. Другой уровень сознания предполагает другой уровень интеллекта и, соответственно, правовой грамотности. Он предполагает понимание, что из ничего что-то не бывает.

У нас в голове: хочу иметь много денег и ничего не делать.

 

1.13 Наша церковь

Еще недавно в нашей стране никто не верил в Бога. Это не разрешалось. Коммунистическая партия и Ленинский комсомол внимательно следил за тем, чтобы в их рядах не было верующих. Верующих обсуждали на школьных собраниях, клеймили позором, не принимали в ВУЗы и не брали на престижную работу. В результате люди скрывали посещение церкви, втайне крестили детей, боялись носить нательные крестики. Ради справедливости нужно признать, что исключение составляла Западная Украина, которая не смирилась с тем, что нужно отказаться от Бога. Не смотря на то, что советская власть терроризировала ее народ, преследовала священников и верующих, они продолжали искренне верить. Но наступили новые времена. Все разрешили! Разрешили иметь частную собственность, заниматься бизнесом и… верить. Тогда толпы постсоветских людей, еще вчера клеймившие позором верующих, повалили в церковь. Стало модным крестить детей и креститься самим. Модно отмечать религиозные праздники. Особенно нам понравилось, что в эти праздники «птица гнездо не вьет, девица косу не плетет». Мы поняли это так, что нельзя работать, и что, якобы, если ты работаешь в религиозный праздник, то это — грех и Бог тебя накажет. Этим прониклись на государственном уровне, и дошло до того, что, если религиозный праздник приходится на воскресение, а как правило, это всегда так, то в понедельник во всей стране официально объявляется выходной. Так искупают свою вину перед Богом бывшие коммунисты, которые и сейчас у власти, только уже под лозунгами других партий.

Весь наш народ так полюбил Бога и повалил в церковь, что служители церкви поняли, грех этим не воспользоваться и поставили посещение церкви на коммерческую основу. Теперь они вышли из подполья, перестроились и стали успешными предпринимателями. Теперь они предпринимают все, чтобы, как можно больше заработать на Вере. Они поставили торговые точки прямо в храмах, где продают свечи, иконки и другую церковную утварь, разработали прайсы, что по чем и вывесили их там же, чтобы все знали, сколько стоит крестить младенца, сколько венчание, сколько — отпевание и т. д.

Появились модные церкви, храмы-бренды. В них совершать обряды стало престижным. Туда приходит больше людей и цены там, соответственно, выше. Стали организовываться коммерческие паломнические туры по монастырям, священным местам. Священники стали богатеть, разъезжать на дорогих автомобилях. Сегодня наша церковь — доходный бизнес.

Почувствовав вкус денег, наша церковь стала заниматься политикой. Священники пропагандируют своим прихожанам ту или иную политическую силу. Более того, некоторые из них теперь сами участвуют в выборах и становятся депутатами.

Остались и те, кто истинно верит и не торгует верой, но таких меньшинство.

У нас в голове: надо ходить в церковь, иначе Бог накажет.

 

1.14 Как нас обслуживают

Вы бываете у нас в магазинах? Видите кислые физиономии наших продавцов, которым и без нас тошно, а тут еще мы? Наши продавцы запросто могут сказать вам: «Вы что, не видите, что я занята?», — разбирая что-то на витрине. Ни тени улыбки, ни заинтересованности в вас, вы не увидите на лице наших продавцов, официантов, парикмахеров и т. д. Они не рады вас видеть, они не хотят вас обслуживать, им все равно, придете ли вы еще раз к ним. Они сами не уверены, что останутся здесь до завтра. Их здесь ничего не держит. Они столько зарабатывают, что едва хватает на скудную еду. И никакой перспективы. Свою копеечную зарплату они получают по-черному, они не имеют больничных и отпусков, они ни от чего не защищены.

Попробуйте позвонить в какую-нибудь нашу службу: в электросети или водоканал, газовую службу или поликлинику. Попробуйте выяснить, почему отключили свет или записаться на прием. В лучшем случае, в ответ вы услышите недовольный голос тетки средних лет, которой мы со своими звонками «до чертиков» надоели. Надоели, потому что ей надоела, вообще, ее жизнь. Она не умеет и не хочет отвечать по телефону, она не умеет и не хочет вежливо разговаривать, она сидит на этой работе, потому что никуда больше не берут. А не берут ее, потому, что она ничего не умеет и ничего не хочет.

Мы воспринимаем все это спокойно. Мы к этому привыкли, мы не считаем себя достойными другого отношения, мы не требуем уважения к себе, мы не знаем, как положено, на самом деле, себя вести тем, кто нас обслуживает. Мы думаем, спасибо, что, вообще, с нами разговаривают.

У нас в голове: это нормально, я тоже так же себя веду.

 

1.15 Какие у нас цены

Каждый образованный человек представляет себе, как формируется цена на товар или услугу. Подсчитывается себестоимость, добавляются все прочие расходы, с учетом прибыли, и получается цена. Если товар пользуется спросом, цена может расти до тех пор, пока товар покупается. Если товар не продается с нужной скоростью, т. е. спрос на него ниже предложения, то цена должна падать. При этом, чтобы товар или услуга продавались, обязательно учитывается покупательная способность населения.

Но, когда я вижу наши цены и сравниваю их с нашими зарплатами, то у меня не складываются пазлы. У нас и здесь разруха в головах. В нашей стране цены просто назначаются в зависимости от того, сколько продавцу нужно денег. Вернее сказать, сколько ему необходимо в это время денег для жизни. Если продавец привык жить на широкую ногу или у него финансовые трудности, то цена может быть заоблачная. Он назначает цену и ждет, когда найдется тот, кто купит. Если товар не продается, цена все равно, как правило, не меняется, она незыблема. Как правило, наши цены не отражают спрос на товар или услугу, не отображают качество товара, а отражают потребность продавца в деньгах.

В результате: — на среднюю зарплату украинца (250–300 евро) можно купить 50 кг мяса или дунайской сельди, или 2–3 пары обуви, или 8 недорогих свитеров, или 1 самый простой холодильник, или 1 самую простую стиральную машинку, или 3 микроволновых печи, или 10 самых дешевых билетов на приезжую эстраду, или 0,5 современного телевизора, или 1 недорогой диван, или 0,5 спальной кровати, или 1 бочку бензина и т. д. (цены даны средние).

Возникает вопрос, как, вообще, возможно жить в Украине? А ведь живем! И, что самое интересное, не жалуемся. Украинцу не приходит в голову, что может быть по-другому. Украинец твердо знает, что, если «столько просят», то нужно столько и отдать. Украинец не знает, что такое дорого или дешево, и тужится, отказывая себе во всем, чтобы купить необходимое. Украинец не голосует ногами, он не привык к качественным товарам, зато твердо уверен, что чем товар дороже, тем лучше. Для нас цена — самый главный знак качества.

Используя этот психокомплекс, наши торговцы закупают товар доллар за мешок, открывают магазин, называют его бутиком итальянской одежды или салоном испанской сантехники, и продают там самый обычный товар по заоблачным ценам, которые итальянцам и испанцам не снились. Например, унитаз за 1,5 тыс. долларов, или банальную кофточку за 300 евро. А простоватые украинцы несут туда свои денежки, иногда последние, и радуются, что теперь будет чем похвастаться, перед знакомыми. Зато, найти качественную вещь у нас достаточно сложно.

Вспоминаю случай из жизни. Это было еще в 90-е, когда весь наш народ начал торговать. Одна моя знакомая учительница, не получая за свою работу в школе зарплату, решила по воскресениям торговать на толчке. Это у нас называется быть реализатором. Так вот она взялась реализовывать кроссовки. Хозяин установил на них цену тридцать долларов. Это и сейчас по нашим зарплатам немалые деньги, а тогда это были очень большие, и учительница-реализатор выразила сомнение, что найдутся покупатели на такие дорогие кроссовки. На что хозяин ответил: «Слушай, был бы товар, а кого трахнуть всегда найдется».

Вот так и трахают нас до сих пор. А мы рады стараться, мы гордимся, что удалось купить дорогую вещь. Для нас это означает, что я «крутой». А говорить: «Это дорого», нам стыдно, могут подумать, что я бедный.

Опять анекдот.

Спрашивает девушка у своей подруги, почем она купила свое платье.

«Пятьдесят долларов отдала», — отвечает та.

«Вот, дуреха, там за углом точно такое за пятьсот».

Захожу недавно в магазин обуви. Стоят коротенькие кожаные сапожки китайского производства.

Оказалось, что их цена 1800 грн, т. е. 180 евро.

— Почему такие дорогие? — спрашиваю.

— Так это же не дорого, — удивились девушки-продавцы.

— Как же недорого? Это почти ваша месячная зарплата.

— Ну, если по зарплате…, — отвечают.

Мы не привыкли соразмерять цены со своими зарплатами.

Поэтому продавцы уверены, никуда не денутся — купят. Вот так и живем.

— Почему ты столько отдал, ведь это же дорого? — спрашиваю.

— Сегодня так просят, — отвечает.

Вот тебе и цена сформировалась.

Все это, наверное, пришло к нам из Советского Союза.

Там цена назначалась и не менялась. Мы не привыкли к тому, что цены отражают соотношение спроса и предложения. Тогда был лишь спрос на все! И не было ни какого предложения. В советские времена был тотальный дефицит. Тогда было не до цен, лишь бы «достать». Нас не удивляло, что телевизор или холодильник стоили по три зарплаты инженера или учителя, лишь бы найти, где купить.

Сегодня уже нет дефицита, а чтобы купить современный телевизор зарплаты учителя все равно не хватает.

В связи с чемпионатом по футболу «Евро 2012», который проходил и в Украине, всему миру стало известно о том, какая разруха в наших головах. Наши невменяемые рестораторы, собственники гостиниц и другие предприниматели, представляющие сферу услуг, решили, что настал их звездный час. В желании разбогатеть за две недели, они установили такие цены, что из всех футбольных команд только две решились остановиться в Украине, остальные предпочли Польшу. Что касается болельщиков, то они тоже не спешили воспользоваться нашими услугами и платить за наш убогий сервис такие цены. Стоимость проживания в отелях Украины на период Евро поднялись от 3–30 раз. Так, например, в Харькове в одной из гостиниц апартаменты на четверых, которые можно снять за 400 грн., на период ЕВРО стоили 12600. Цена выросла в 31 раз. Это по-украински! Мы до сих пор уверены, что там, за рубежом живут одни миллионеры. Нам кажется, что у них столько денег, что им ничего не стоит заплатить за один день в нашей гостинице тысячи долларов. До сих пор, когда мы видим иностранцев, у нас чешутся руки, и наш мозг начинает напряженно работать, пытаясь сообразить, как бы этого иностранца облапошить. Это касается не только конкретных украинцев, но и глуповатой украинской власти, которой тоже кажется, что она очень хитрая.

У наших продавцов в голове: как бы мало вкладывать, да много получать.

 

1.16 Наши брачные агентства

В Украине, как и в других странах, есть одинокие женщины и мужчины. Совсем недавно появились брачные агентства, которые обещают найти партнера. В эти агентства, как правило, обращаются женщины, желающие выйти замуж не за украинца. Таким образом, все агентства перестроились на поиск зарубежных женихов для украинских женщин. Доверчивые женщины заполняют анкеты, сдают свои фотографии в надежде найти мужа. Но все безрезультатно. Ими никто не интересуется.

Недавно одна моя знакомая журналистка, заподозрив неладное, решила сама провести расследование. С этой целью она обратилась в брачное агентство. Сразу насторожило то, что фотографии женщин должны проходить фотошоп, иначе не принимали. В результате оказалось, что агентство и не собирается искать «женихов». Агентству интересно с помощью этих женщин выманить побольше денег у зарубежных женихов. Агентства сами ведут переписку от имени девушек и берут приличные деньги с «женихов» за право переписываться. Они заказывают от имени девушек цветы и подарки. «Женихи» переводят деньги агентству и оно, якобы, покупает то, что необходимо. Желающие девушки могут сотрудничать с агентством и получать процент от денег, которые с их помощью выманили.

И этот бизнес, как и большинство других в нашей стране сводится к банальному мошенничеству.

У нас в голове: деньги нужно и можно зарабатывать на всем.

 

1.17 Наши кладбища

В советские времена не было частной собственности. Это считалось одним из главных достижений коммунистов. Все не твое, не мое, а наше. Однако это достижение противоречило потребности человека иметь что-то свое, на которое никто не может посягнуть. При Советском Союзе даже наши квартиры нам не принадлежали. Не смотря на то, что в них проживали поколение за поколением, квартиры считались государственными, и если ты там не прописан, то тебя могли выгнать оттуда в любой момент.

У советского человека было только одно место, на которое никто не мог претендовать — это место было только его, это было место на кладбище. Кусочек земли, на котором захоронен кто-то из близких, принадлежал семье навсегда. Может быть поэтому, зная своих соотечественников и желая защитить свои единственные владения от посягательств, советский человек ограждал могилу и прилежащий к ней кусочек земли высоким забором.

Такой забор мы называем оградкой. Еще нет памятника, только, только захоронили, но уже вырос забор, определяющий границы землевладений. В нем есть калитка, которая закрывается на замок, чтобы туда никто не забрался, чтобы не украл памятник и не разрушил могилу. Внутри располагается обеденный стол и скамейки для живых членов семьи, чтобы можно было посидеть спокойно всей семьей в поминальный день.

В нашем регионе поминальный день отмечают в первое воскресенье после Пасхи, он считается большим праздником и называется проводами. В этот день устраиваются настоящие гуляния на кладбище. В Одессе нарядные люди семьями стекаются к могилам своих родственников, накрывают там столы, едят и пьют целый день. Праздник достигает таких масштабов, что власти вынуждены перекрывать дороги в районе кладбищ и пускать специальные автобусы, которые будут доставлять горожан к месту гуляний.

Идут годы, но все остается по-прежнему. Земля на наших кладбищах разделена на множество малюсеньких участков за высокими заборами. Эти хаотично поставленные разнообразные заборы настолько прижимаются друг к другу, что порой невозможно между ними протиснуться. Так как асфальтирована только центральная аллея, то чтобы пробраться к могилам, нужны резиновые сапоги. Рядом с могилами вырастают кучи мусора. В мусорную кучу часто превращаются старые могилы, за которыми никто не следит. В таком случае «соседи», убирая свои участки, сносят мусор прямо на них. Это никого не смущает, важно, чтобы за своим забором было все в порядке.

И еще, наши кладбища — это демонстрация материального благополучия. Каждый старается сделать памятник лучше и дороже, чем у соседа, что б ни сказали…

У нас в голове: мое место на кладбище должно быть лучше, чем у других, и его нужно охранять.

 

1.18 Благотворительность по-нашему

Все мы знаем, что такое благотворительность. Благотворительность — это бескорыстное оказание помощи тем, кто в ней нуждается. Благотворительность широко распространена в духовно развитых обществах. Там помогают детям, инвалидам, спонсируют науку и искусство. В Украине такое тоже есть. Благотворительность по-украински тоже бескорыстно оказывает помощь тем, кто в ней нуждается. А у нас в такой помощи нуждаются чиновники и власть имущие.

По-настоящему благотворительная деятельность в Украине слабо развита. Наши благотворительные фонды открываются, как правило, для того, чтобы «отмыть» бюджетные деньги. Под видом благотворительной деятельности украинские чиновники переводят большие суммы бюджетных денег в соответствующий фонд, который открывается по договоренности с ними, а затем делят эти деньги между собой. Такие фонды открываются под очередные выборы, чтобы собрать деньги на них, или прямо под деньги, чтобы их обналичить. Таким же образом деньги из международных благотворительных организаций перетекают прямо в карманы наших чиновников.

Если же осуществляется реальные благотворительные акции, то для того, чтобы реальному благотворительному фонду получить на них средства, нужно «откатить» половину, а то и больше, тому чиновнику, кто эти средства выделяет.

В результате, у нас очень бедные детские дома и дома престарелых, невыносимые условия жизни в тюрьмах, бездомные дети не получают помощи. Жизнь инвалидов в Украине — сущий ад. Эти категории людей наша власть просто использует. Она вспоминает о них в «судьбоносные» моменты своей жизни — перед выборами. И тогда, под вспышки фотокамер заангажированых журналистов, какой-нибудь кандидат в депутаты со своей свитой приходит в детский дом и приносит детям конфеты или даже телевизор. Эту небывалую щедрость тиражируют за его же деньги по всем СМИ. Так наша власть использует сирот и инвалидов, чтобы еще больше набить карманы.

А что мы? Мы сострадаем бездомным детям или инвалидам? Мы думаем о тех стариках, которым нужна помощь? В большинстве своем — нет или только на словах. Нам не до того — самим бы суметь прокормить себя и своих детей. В нашем обществе не развито сострадание и милосердие. Мы не готовы заступиться за обездоленного. Мы не готовы оказать помощь нуждающемуся.

В марте 2013 в Киеве был сильный снегопад, со слов руководителей города, выпало около сорока миллионов тонн снега. Настоящее стихийное бедствие. В течение двух суток стоял транспорт, люди не могли добраться до дома, в магазинах не хватало продуктов. В это время многие жители города, вместо того, чтобы бескорыстно помогать друг другу, решили на этом подзаработать. В результате, цена на хлеб выросла с 4-х до 20 грн. За аренду лопаты брали по 250 грн, за помощь в раскопке машины — 50 грн, а таксисты просили по 1000 грн, чтобы отвезти застрявших в аэропорту людей в город.

Сегодня мы не готовы даже к пониманию, что такое благотворительность на самом деле. Благотворительность — это воплощенное сострадание, сострадание в действии. Но мы еще не доросли до этого нравственного уровня. Недавно наш благотворительный фонд обратился к одной из сетей одесских супермаркетов с просьбой помочь продуктами питания и средствами гигиены заключенным женщинам, у которых утеряна связь с близкими на свободе. На что один из представителей администрации меня спросил: «Почему вы к нам обращаетесь? Вы думаете, что у нас есть лишнее? Мы же торгуем». Вот так, они торгуют и лишнего у них нет!

Летом 2011 г. Госдепартамент США в качестве благотворительной помощи отправил для украинских детских домов два контейнера с обувью. За то, чтобы растаможить эту благотворительную помощь, украинская таможня потребовала с Госдепартамента 7 тыс. долларов. Таким образом, контейнеры в течение 2-х месяцев простояли на таможне, в результате чего, тому же Госдепартаменту наша таможня выставила еще и штрафные санкции.

Этот случай не вызвал широкий общественный резонанс. Наши СМИ не взорвались от возмущения, журналисты вскользь коснулись случившегося. Нашим журналистам это не очень интересно, они не увидели в этом ничего удивительного, так, обычная новость. С другой стороны, случившееся не заинтересовало и украинскую общественность. Нашу общественность больше интересуют низкопробные криминальные новости, которыми заполнены экраны телевизоров.

Равнодушие к тем, кто рядом и желание использовать каждого, кто встречается на нашем пути с целью собственного обогащения — вот наш принцип.

Но по ком звонит колокол? Он звонит по тебе. И, кажется, уже дозвонился.

У нас в голове: почему я должен кому-то помогать, пусть каждый думает о себе.

 

1.19 Наши журналисты

Журналист — это не профессия, журналист — это состояние души. Журналистом не может стать каждый, кто умеет писать тексты или даже имеет литературные способности. Для журналиста не достаточно иметь поставленную речь, дикторский голос или запоминающуюся внешность. Журналист — это пробужденная совесть, неравнодушие и мужество. Журналист — это факел, который освещает темные места нашей жизни. Он идет туда, где темно, без страха, и своим светом освещает темноту. Он идет туда, где светло и там становится еще светлее. А все остальное потом. И уж на самом последнем месте для журналиста — желание заработать. Ибо нет ничего опаснее продажного журналиста. Торговать своим телом куда пристойнее, чем правдой и свободой слова.

Настоящих журналистов у нас единицы, и я благодарю их, но их голос — глас вопиющего в пустыне. У нас есть дикторы, ведущие, писаки, даже талантливые, но это не журналисты. Спящая совесть и страх потерять зарплату превратил их в послушных слуг власти. На потребу власть имущим они льют с экранов телевизоров всякую чушь, которую те хотят слышать, ведут себя так, как те хотят видеть и позволяют с собой обращаться так, как те пожелают. Наши журналисты тоже боятся, боятся не угодить хозяину и потерять работу.

Из наших новостей уже давно нельзя узнать правду, зато на нашем телевидении есть такое шоу, которое называется «Светская жизнь». Не знаю, от желания выслужиться или просто хорошо заработать, ведущая пиарит нашу власть имущию братву. Сытые и довольные жизнью физиономии, не стесняясь, рассказывают, сколько тысяч стоит его костюм или ее сумочка, какая и где у них недвижимость, как в Каннах отдыхают их дети. У меня нет вопросов к этому «свету», о нем уже много сказано, но как нужно любить деньги и не любить свой народ, что бы демонстрировать этот «пир во время чумы» на всю нашу нищую страну. Но это уже вопрос нравственности журналиста.

Недавно благотворительный фонд «Поддержка дискриминированных групп», президентом которого я являюсь, инициировал общественное движение «Навстречу». Цель движения, привлечь внимание нашего общества к тому, что у нас существуют группы людей, которые не принимаются обществом. К таким группам относятся инвалиды, бывшие заключенные и др. Мы нетерпимо относимся даже к тем, у кого иной цвет кожи. Движения «Навстречу» намерено содействовать формированию в нашем обществе таких нравственных качеств как сострадание, прощение и толерантного отношения друг другу. Для этого нам понадобилась помощь СМИ. С просьбой о помощи я обратилась к генеральному директору одного из одесских телевизионных каналов. На что он мне ответил: «Нас это не интересует». Возникает вопрос, а что их интересует? А их интересует коммерческая реклама и заказные передачи, на которых за деньги льют грязь друг на друга наши, с позволения сказать, политические деятели. Их интересует только то, за что хорошо платят.

Может, кто-нибудь из наших журналистов возразит мне: «Я не такой!». Но тогда, где ты?

У наших журналистов в голове: я буду делать и говорить все, за что мне будут платить, больше ничего меня не интересует.

 

1.20 Мы и закон

В Украине тоже есть законы. Но к нашей жизни они не имеют никакого отношения. Законы сами по себе, а мы, украинцы тоже сами по себе.

Нашей Конституцией гарантировано бесплатное образование. В жизни — за обучение мы платим везде. В школах дирекция централизованно и на обязательной основе, прикрываясь попечительским советом, собирает деньги с каждого ученика на ремонт, на классные нужды и т. д. Мы платим, нам и в голову не приходит отказать. Боимся.

В государственных университетах количество бюджетных мест все время уменьшается, а вместо них появляются коммерческие. Нам в голову не приходит поинтересоваться, куда девается бесплатное образование, гарантированное Конституцией. Боимся.

Нашей конституцией гарантировано бесплатное лечение. Везде лечат за деньги. Никто из нас не посмеет потребовать бесплатную медицинскую помощь. Боимся.

По закону об автомобильном транспорте, автобусы не имеют права перевозить пассажиров не обеспеченных сидячими местами. Мы ездим стоя в набитых автобусах, рискуя своим здоровьем, и счастливы, что удалось «влезть». Никому даже в голову не приходит пожаловаться. Боимся.

По закону положено городским властям расчищать тротуары от снега и льда во избежание травматизма. Местные власти этим не занимаются, в результате, мы катимся по льду, падаем, ломаем руки и ноги. Но мы не требуем от власти выполнения своих обязанностей. Боимся.

У нас предусматривается уголовная ответственность за невыплату заработной платы. Зарплаты не выплачиваются, но мы не подаем в суд. Мы не жалуемся, что нам не дают положенный по закону отпуск, что не можем уйти на больничный, что работаем по-черному в собственной стране. Мы боимся.

Наконец-то, у нас появился закон «О защите животных от жестокого обращения», который предполагает гуманное отношение к животным, в том числе и бродячим. Но бродячих собак продолжают отлавливать и жестоко убивать. Местные власти не желают тратить средства на содержание приютов, лучше эти средства «отмыть» и в карман себе положить.

Так, например, в одном из городов Одесской области, местные власти заключили договор с частной фирмой на отлов и уничтожение собак. За каждые уши, предъявленные в доказательство выполненной работы, исполнитель получал 400 грн. Защитники животных в течение нескольких лет пытаются добиться исполнения закона, но пока безрезультатно. Но самое печальное, что их не поддерживает народ. Большинство считают, что бродячих собак нужно уничтожать. Они их боятся.

И, наконец, нам гарантировано право свободы слова. Но все СМИ контролируются властью. Что происходит в стране, мы узнаем из интернета. Мы не возмущаемся. Боимся.

Можно продолжать и продолжать, т. к. в нашей стране ни один закон не исполняется. А мы не жалуемся. Мы боимся.

В результате Украина — страна преступников и беспредела. Все у нас, от продавца в киоске до государственного деятеля, преступают закон. Продавец в киоске подставляет свой товар, обманывая хозяина; строитель ворует стройматериалы; производитель, желая сэкономить, не выдерживает технологию; торговец продает некачественный товар по цене качественного; коммунальные хозяйства требуют плату за неоказаные услуги; чиновники требуют деньги за свою работу; контролирующие органы берут взятки за то, чтобы скрыть нарушения; врачи, учителя, милиция власть — все мы, каждый на своем месте думаем, что украсть, как украсть или как и кого заставить нам заплатить. В результате мы все обманываем друг друга. Нам нельзя доверять, мы не выполняем своих обязательств — и нам не стыдно, у нас не говорит совесть, потому, что у нас ее просто нет.

В Украине есть органы, которые должны следить за исполнением закона. Например, прокуратура. Но она этим не занимается. Не для того у нас прокурорами становятся, чтобы мы по праву лечились бесплатно, учились бесплатно, получали заработанные деньги, чтобы нас защищала милиция и т. д. Прокурорами у нас становятся, чтобы найти и проверить того с кого есть, что взять. Причем на всех уровнях. Поэтому в нашей нищей стране прокуроры живут в роскошных домах, ездят на роскошных автомобилях, имеют недвижимость, в том числе, и за рубежом.

В Украине есть один действующий закон, которого мы все придерживаемся: Закон 1. Законы Украины не подлежат исполнению.

Можно искать причину случившегося в личности Виктора Януковича, его смотрящих, в неуемных аппетитах обворовывающих свою страну чиновников.

На самом деле это лишь следствие того, какие мы.

У нас в голове: нам законы не нужны.