I. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

2 сентября 1945 года представители Японии и «союзных держав» [1]Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. М.: Наука, 1973. С. 93–94 со ссылкой на КТВ OKW, Bd.I. S. 253–258.
подписали на борту американского линкора «Миссури» акт о капитуляции островной империи. Этот акт ознаменовал собой формальное окончание войны, в которой участвовали 67 государств, которая повлекла за собой гибель 66 млн человек [2]Ibgue la galiere — кривая вывезет (фр.).
и причинами возникновения которой были, как нам представляется, три фактора: намерение Токио осуществить японские притязания на гегемонию в Восточной Азии; целеустановка Рима на создание итальянской «имперо» в Средиземноморском регионе и решимость Берлина провести в жизнь геополитическую программу Гитлера, нацеленную в конечном счете на достижение мирового господства. Эти поначалу не скоординированные друг с другом устремления привели затем, в декабре 1941 года, к военной конфронтации государств-агрессоров с американо-британо-советским альянсом [3]«Finis Germaniae» — конец Германии (лат.).
, порожденным нуждой содружеством по интересам, которое в конечном счете всегда оставалось чистой воды целевым союзом антагонистических, не доверяющих друг другу государств. Уже во время войны обозначилось, что базировавшийся в первую очередь на идеологических и политических детерминантах антагонизм между руководством Советского Союза, не отказавшимся от идеи мировой коммунистической революции, и приверженными мировому демократическому порядку державами вновь проявит себя после разгрома общих противников. Названный дуализм совершенно непосредственно соединил войну с послевоенным временем, и, значит, 1945 год не стал концом эпохи. То есть — и на это международная историография указывала уже с середины 50-х годов, а еще больше работ стало появляться с начала 60-х годов [4]Oberkommando der Kriegsmarine (ОКМ) — главнокомандование военно-морского флота.
— начавшаяся примерно в конце 1947 года «холодная война» имела самое тесное отношение к мировой войне.

Причины «холодной войны» историки в своих дискуссиях по-прежнему продолжают определять по-разному. Но как бы то ни было, в национально-историческом плане можно констатировать, что она дала возможность немцам в оккупационных зонах западных держав стать в основном самоопределенной политической силой. Когда же возникший после 1947 года двухполюсный мировой порядок затем, в конце 80-х, распался [5]Fait accompli — совершившийся факт (фр.).
, немецкий народ обрел — в контексте попытки М. С. Горбачева [6]Высшее командование ( шпал .).
реформировать СССР сверху и стабилизировать тем самым положение внутри страны — свой второй шанс: воссоединение обоих немецких государств, инициированное как самоосвобождение людей в бывшей ГДР путем подлинной революции снизу, смогло в результате перемен в сфере коммунистического господства стать реальностью в октябре 1990 года [7]Официально Акт о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии был подписан в Берлине (в Карлсхорсте) в ночь с 8 на 9 мая 1945 года генерал-фельдмаршалом Кейтелем, генерал-адмиралом Фридебургом и генерал-полковником авиации Штумпфом. Безоговорочная капитуляция была принята представителями Советского Союза, Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Франции.
.

Вот тут, коль скоро кардинальные политические изменения во второй половине 80-х годов причисляются к разряду эпохальных, позволительно, среди прочего, задать такой вопрос: вправду ли Вторая мировая война, как это констатировалось со ссылкой на вышеназванный политический перелом в мире, «действительно закончилась» только в 1990 году [8]Карл фон Клаузевиц (1780–1831) — прусский генерал, авторитетный военный теоретик, автор основополагающего труда «О войне», активный участник национально-освободительной борьбы немецкого народа против наполеоновского господства и сторонник союза в этой борьбе с Россией.
.

Конечно, кое-что говорит за то, что именно 1987–1991 годы знаменуют собой смену эпох. Так, например, классические — ориентированные на национальные выгоды и интересы союзов — доктрины военной безопасности теперь уже ставятся под сомнение самими их авторами. И если раньше фронты, стратегии и образы врага имели четкие очертания, то в 1994 году — как следствие наступивших к 1990 году изменений — военные аппараты государств — участников традиционных блоков находятся, думается, в определенном идейном кризисе. Параллельно с этим возникали изменившиеся и усложнившиеся конфликтные структуры. Примечательно, что даже в Европе вновь стали возможными региональные вооруженные столкновения, порожденные национализмом. Наряду с военными или геополитическими компонентами нельзя было бы, разумеется, вписывая события 1990 года в контекст их преемственности с мировыми войнами, упускать из виду также экономические и социальные перемены. А какой гигантский потенциал кризисов здесь таится, можно увидеть не только на примере Европы.

С другой стороны, в середине 90-х годов наблюдаются феномены, находящиеся в прямой либо косвенной связи с эпохой мировых войн. Тут можно было бы напомнить, скажем, о глобальном оживлении национализма, о многочисленных конфликтах в Африке, причины которых — где больше, где меньше — связаны с распадом колониальных империй, и о ситуации в Восточной Азии.

В любом случае существуют индикаторы, которые говорят как за, так и против того тезиса, что имеющий, вне всяких сомнений, историческое значение 1990 год представляет собой дефинитивную смену времен. И если посмотреть на это в глобальном плане, то думается — ввиду незаконченности развития, — что пока еще невозможно дать окончательное определение относительно исторического места событий конца 80-х. В настоящее время можно только гадать, носят ли они, будучи соотнесены с эпохою мировых войн, финальный или преходящий характер.

Но какой бы ни оказалась новая дефиниция всемирноисторического значения Второй мировой войны, бесспорным является то, что эта война — с гуманитарных, социальных, демографических, юридических, идеологических, политических, экономических, военных, технических, равно как и территориальных точек зрения — является в истории человечества узловым событием. Так что смещения акцентов в ее интерпретации, напрашивающиеся с прекращением существования блоков, не изменят в принципе итога в плане того, что мы постараемся показать ниже, — описания состояния мира и перспектив его развития на момент окончания войны.

 

II. ПОЛИТИЧЕСКИЕ, СОЦИАЛЬНЫЕ И МАТЕРИАЛЬНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

Хотя в случае Второй мировой войны речь шла о глобальном и многонациональном противоборстве, при подведении ее итогов историками чаще всего избирается национально-исторический взгляд, обращенный, как правило, на родную страну автора и на главных действующих лиц [9]ad hoc — специально с этой целью (лат.).
. Наверное, причины этого лежат в особом интересе к своему прошлому, однако составить близкое к действительности суждение о последствиях войны возможно только тогда, когда в поле зрения берутся все, кого она непосредственно затронула.

Сфера советского влияния

Хотя Советский Союз, понесший по сравнению со всеми другими государствами — участниками Второй мировой войны наибольшие людские и материальные потери, и не являлся на момент окончания войны стратегически доминирующей державой, ибо эту роль играли — ввиду их подавляющего экономического, промышленного и военно-технического превосходства — Соединенные Штаты Америки, тем не менее именно СССР оказался главным триумфатором. И это не в последнюю очередь потому, что его руководству в ходе войны и в первое послевоенное время удалось устранить воспринимавшуюся с 20-х годов Кремлем как угроза его существованию изоляцию со стороны так называемых империалистических и антисоветских держав и создать путем контрхода состоящую из государств-сателлитов зону стратегической безопасности для сферы своего господства как ядерной державы.

Правда, Финляндия, которой, казалось бы, сам Бог велел замкнуть на Севере это кольцо «красного санитарного кордона», избежала участи оказаться марионеткой в руках мировой державы СССР [10]Эта статья Лотара Рендулича была написана специально для сборника «Bilanz der Zweiten >\feltkrieges», вышедшего в Гамбурге в 1953 году.
.

Исходя из развития обстановки, Хельсинки подписали 19 сентября 1944 года соглашение о перемирии с Москвой и Лондоном [11]Имеется в виду Приложение к 4-й Гаагской конвенции. Всего было принято 13 конвенций, причем 4-я и 10-я конвенции были приняты на 1-й Гаагской конференции (18 мая — 29 июля 1899 года), а остальные — на 2-й конференции, проходившей в Гааге 15 июня — 18 октября 1907 года. 12-я конвенция — об учреждении международного призового суда — в силу не вступила. — Прим. науч. ред.
, по которому Финляндия брала на себя обязательство очистить Лапландию от боевых частей вермахта. Это обязательство финны выполнили. И тем не менее, потеряв 84 000 человек убитыми, им пришлось в подписанном 10 февраля 1947 года в Париже мирном договоре признать границы, существовавшие на 1 января 1941 года. По нему Западная Карелия с Выборгом, район Сортавалы и финляндская часть острова Рыбачий отошли к Советскому Союзу. Было окончательно утрачено побережье Ладожского озера, и в общем и целом Финляндия потеряла примерно десятую часть своей обрабатываемой сельскохозяйственной территории и промышленности, а также своих лесов [12]По всей книге Рендулич именует Россией Союз Советских Социалистических Республик. — Прим. науч. ред.
. Помимо того, ей пришлось уступить СССР Пет-само с прилегающим районом и передать ему — в обмен на Ханко — в аренду в военных целях Поркаллу [13]Французский комитет национального освобождения (ФКНО) был создан де Голлем и Жиро 3 июня 1943 года. В августе 1943 года ФКНО был признан союзниками в качестве временного правительства Франции, при этом в самой Франции продолжало действовать легитимное (но коллаборационистское) правительство Лаваля, а главой государства продолжал официально считаться маршал Анри Петэн. — Прим. науч. ред.
, а кроме того, выплачивать в течение шести лет репарации в сумме 300 млн долларов [14]«Правила ведения сухопутной войны». — Прим. науч. ред.
. Но зато страна получила право — и это перевешивало все остальное — стать нейтральным и независимым государством. Здесь сыграла свою роль заинтересованность — о чем знали в Кремле — Вашингтона в продолжении существования демократической Финляндии, равно как и учитывающая советские уязвимые места умелая внешняя политика Хельсинки.

Прибалтийским государствам Эстонии, Латвии и Литве, попавшим в 1940 году под советское, в 1941-м — под немецкое, а в 1944-м — в ранге «Советских Социалистических Республик» — снова под московское господство, в обретенной ими в 1918 году самостоятельности после окончания войны в 1945 году было отказано. А то, что ни Вашингтон, ни Лондон не признали их аннексии Советским Союзом, мало помогало литовцам, латышам и эстонцам. И вот в 1991 году, когда на народных референдумах в феврале большинство во всех трех странах высказалось за провозглашенную уже в 1990 году независимость, они со своим несломленным национальным сознанием — и в сопровождении старых забот — вступили на путь новой самостоятельности.

В Польше, которая вплоть до конца 80-х годов была самым северным сателлитом СССР, во время войны впервые и в образцовом виде стало реальностью то, что провозглашалось в программных писаниях Гитлера среднесрочной политической целью: гегемония Третьего рейха над субстанционально разрушенными — в результате претворения в жизнь расистских идеологических максим — странами Европы.

На базе четвертого раздела Польши, согласованного 23 августа 1939 года Берлином и Москвой в секретном дополнительном протоколе к Пакту о ненападении и 28 сентября того же года в Договоре о границе и дружбе [15]Драголюб (Дража) Михайлович (27.4.1893—17.7.1946) после оккупации Югославии германскими войсками уехал в Сербию и начал формировать, в основном из монархических элементов, отряды четников. В январе 1942 года он был назначен военным и морским министром югославского правительства в изгнании (Лондоне), хотя и продолжал оставаться на территории Югославии. С 17 июня 1942 года он также заместитель главнокомандующего Югославской королевской армии. В 1943 году получил пост главнокомандующего Югославской королевской армии на оккупированной территории. В мае 1944 года Михайлович был выведен из состава эмигрантского правительства. После того как большая часть Югославии попала под контроль Тито, за Михайловичем началась охота, и он был вынужден скрываться в подполье. В марте 1946 года он был захвачен партизанами. Обвинен коммунистами в сотрудничестве с немецкими и итальянскими оккупантами и казнен по приговору югославского народного трибунала. — Прим. науч. ред.
, Берлин примерно половину из оккупированных 188 000 кв. км включил как новые гау (области) в состав рейха или же присоединил к округам, управлявшимся правительством Пруссии. Эти области, где проживало около 9 800 000 человек — на 80 процентов поляки, — стали теперь официально составной частью рейха. Остальная же территория — до германо-советской демаркационной линии — называлась генерал-губернаторством. Его международно-правовой статус не имел точного определения, а жители считались людьми без государственного подданства. Это была «соседняя земля», которую в долгосрочном плане планировалось онемечить. Генерал-губернаторство служило объектом безудержной экономической эксплуатации, резервуаром дешевой рабочей силы и сборным местом для депортированных, в особенности для евреев [16]ЭЛАС — Греческая народно-освободительная армия, находившаяся под контролем коммунистов и левых социалистов. — Прим. науч. ред.
.

Данные о людских жертвах лежат в диапазоне между 4,5–6 млн поляков, в том числе 2,8 млн граждан Польши еврейской национальности [17]17 апреля 1941 года в 3 часа 25 минут в Белграде был подписан договор о перемирии (с югославской стороны его подписал главнокомандующий вооруженных сил Югославии генерал Данило Калафатович), который предусматривал безоговорочную капитуляцию югославских вооруженных сил и должен был вступить в силу 18 апреля. Соглашение о перемирии в Греции было подписано 23 апреля 1941 года А. Йодлем (Германия), А. Ферреро (Италия) и генералом Г. Цолакоглу (Греция). — Прим. науч. ред.
. Советский Союз из примерно 3,5 млн жителей оккупированных им областей отправил предположительно 1,5 млн в Центральную Азию и Сибирь. До 2,5 млн польских граждан было вывезено на принудительную работу в Германию. Плюс к этому обе оккупационные державы проводили политику уничтожения духовных элит — носителей государственности народа Польши. А материальные потери только в секторе национальной недвижимости оцениваются в 12 млрд долларов [18]Иосип Тито (настоящая фамилия — Броз) (7.5.1892—4.5.1980) был к началу войны генеральным секретарем ЦК Компартии Югославии и 27 июня 1941 года возглавил Главный штаб народно-освободительных партизанских отрядов Югославии (НОПОЮ). — Прим. науч. ред.
.

Что касалось мирного устройства после победы, в которую польская эмигрантская армия внесла немалый вклад, то тут в результате советской оккупации возникали особые трудности. Поэтому на конференциях в Тегеране (с 28 ноября по 1 декабря 1943 года), Ялте (с 4 по 11 февраля 1945 года) и Потсдаме (с 17 июля по 2 августа 1945 года) постоянно заходила речь о западной и восточной границах Польши, о ее суверенитете и о решении этнических проблем. По поводу восточной границы у англичан и американцев со времени Тегерана была готовность согласиться на линию Керзона, базировавшуюся первоначально на принципе расселения национальностей. При этом территориальные уступки Варшавы на востоке должны были компенсироваться ей на западе за счет немецких территорий.

В Ялте в фокусе внимания стоял вопрос о форме правления. Западные державы добились согласия Советского Союза на то, что признанный им с 1 января 1945 года в качестве «временного польского правительства» Люблинский комитет будет расширен за счет польских эмигрантов и живущих в Польше демократических деятелей и превращен в переходное правительство «национального единства», которое обязано будет провести свободные выборы. Эти выборы намечались на февраль 1946 года, но были затем перенесены коммунистами по техническим соображениям на январь 1947 года. На них так называемый Демократический блок, состоявший из коммунистической Польской рабочей партии и ряда других партий, добился путем манипулирования запретами и фальсификации выборов якобы подавляющего большинства голосов [19]Британская военная миссия во главе с бригадиром Фицроем Маклином высадилась на освобожденной территории в Западной Боснии на парашютах 17 сентября 1943 года. Советская же военная миссия во главе с генерал-лейтенантом H.B. Корнеевым прибыла в Дрвар (Босния) только в феврале 1944 года. Маклин был кадровым британским разведчиком и, возможно, был одним из прототипов Джеймса Бонда. — Прим. науч. ред.
.

Что же касалось границ, то «Большая тройка» зафиксировала в Ялте в качестве восточной границы Польши линию Керзона [20]Немецкие войска проводили против партизан Тито две последовательные операции «Вайс I» и «Вайс II». Для проведения операции были выделены немецкие 7-я горнострелковая дивизия СС «Принц Евгений», 714, 717 и 369-я (хорватская) пехотные дивизии и полк 187-й резервной дивизии, итальянские дивизии «Ре», «Ломбардия» и «Сассари», а также домобранские 2, 3 и 5-я горные бригады и четыре отдельных батальона. В Югославии эти военные действия получили название битва на Нерет-ве. — Прим. науч. ред.
. А относительно западной границы американцы и англичане отложили окончательное решение до мирной конференции. Не считаясь с этим, Варшава взяла под свое управление области вплоть до Одера и Нейссе, откуда на Запад хлынул поток немецких беженцев, достигший своего апогея зимой 1945/46 года и составивший к 1950 году около 7 165 000 немцев с нынешней территории польского государства, а также 1 146 000 человек со ставшей к тому времени советской территории. А, так сказать, встречным путем с 1945 по 1947 год в Польшу вернулось примерно 2 200 000 человек. Это были насильно угнанные польские рабочие и военнопленные из Германии, интернированные из Швейцарии и солдаты из Великобритании. Параллельно с этим приблизительно 1 500 000 поляков перебрались из отошедших к СССР частей страны на Запад, тогда как около 520 000 белорусов и украинцев переселилось на Восток. Примерно 2 000 000 жителей центральных и западных польских областей переехали в бывшие немецкие провинции. Кроме того, поскольку национал-социалистами были в свое время эвакуированы целые территории и города, имели место и крупномасштабные обратные переселения.

Нерешенным социальным и внутриполитическим проблемам поистине не было числа. Их усугубляли действия борцов антикоммунистического подполья, равно как и различные представления по поводу новой формы государственного устройства. Казалось, что тут еще есть какие-то возможности. Окончательно же стрелки в направлении «народной демократии» были поставлены, пожалуй, 19 февраля 1947 года — с принятием так называемой «малой конституции» [21]Не очень ясно, что имеет в виду автор: XV съезд ВКП(б) состоялся в декабре 1927 года, а XVI конференция ВКП(б) — в апреле 1929 года. — Прим. науч. ред.
.

Правда, в Потсдаме президент Трумэн и премьер-министр Черчилль поначалу выразили свое возмущение тем, что Сталин передал полякам административное управление в землях восточнее Одера и Нейссе; бурные дебаты вызвал и вопрос о репарациях [22]Не очень ясно, что имеет в виду автор: XV съезд ВКП(б) состоялся в декабре 1927 года, а XVI конференция ВКП(б) — в апреле 1929 года. — Прим. науч. ред.
. Но в «Сообщении о Берлинской конференции трех держав» от 2 августа 1945 года по пограничному вопросу говорилось следующее [23]Пономаренко П. К. Партизанское движение в Великой Отечественной войне. [М]. 1944.
: «Главы трех правительств соглашаются в том, что впредь до окончательного установления западной границы Польши бывшие немецкие области восточнее линии, проходящей непосредственно от Балтийского моря чуть западнее Свинемюнде и оттуда вдоль Одера до впадения Западной Нейсе и вдоль Западной Нейсе до чехословацкой границы, включая часть Пруссии, которая не отходит под управление Союза Советских Социалистических Республик… и включая область бывшего свободного города Данцига, переходят под управление польского государства и в этом отношении не должны рассматриваться как часть советской оккупационной зоны в Германии».

Из этого текста бесспорно следует, что никакой ошибки — как это неоднократно утверждалось — западных держав при установлении границы по Западной Нейсе не было. И Варшава, которая всегда рассматривала западную границу как окончательную, в конечном счете получила подтверждение этому. Уже 6 июля 1950 года бывшая ГДР признала линию Одер — Нейсе как «границу дружбы», а 7 декабря 1970 года ФРГ и Польша подписали в Варшаве договор, содержавший отказ от применения силы вообще и признание нерушимости существующих границ [24]Гауляйтер Восточной Пруссии обергруппенфюрер СА Эрих Кох (19.6.1896—12.11.1986) в 1941–1944 годах возглавлял имперский комиссариат Украины. После войны он был приговорен польским судом к смертной казни, замененной пожизненным тюремным заключением. Умер в тюрьме. — Прим. науч. ред.
.

В отличие от опустошенной фурией войны Польши, стоявшей в 1945 году перед мучительной задачей восстановления, Чехословакия вышла из военных времен хотя и истощенной и подавленной, но без катастрофических материальных разрушений. При этом следует учитывать, что провозглашенная 28 октября 1918 года. Чехословацкая Республика с марта 1939-го по май 1945 года как единое государственное образование не существовала. Ведь 14 марта 1939 года словаки объявили о своей независимости, тогда как Чехия была 15 марта того же года оккупирована вермахтом и на следующий день присоединена к германскому рейху как протекторат Богемия и Моравия.

Если же говорить о непосредственных воздействиях войны, то страна хоть и не раз подвергалась воздушным налетам, а подавление Словацкого национального восстания (28 августа — 28 октября 1944 года) «покровительницей» Германией повлекло за собой, по официальным данным, ущерб в размере 2,5 млн долларов, но, с другой стороны, протекторат был одной из немногих зон, в которых военно-промышленное производство шло относительно без перебоев и жизнь казалась почти нормальной. Что, однако, не соответствовало действительности ни в отношении интеллигенции страны, чувствовавшей себя беззащитной перед любым произволом, ни в отношении групп национального Сопротивления, на которые обрушивался жесточайший террор; а из около 350 000 граждан еврейской национальности, проживавших в 1939 году в Чехословакии, не менее 260 000 человек были уничтожены по вине немцев. И это не могло не остаться без последствий.

Уже в 1943 году возглавлявший правительство в изгнании Эдвард Бенеш получил от Рузвельта и Сталина согласие на восстановление западной границы Чехословакии, существовавшей до Мюнхенского соглашения, и на изгнание из страны немцев-фашистов. Впоследствии за ее пределами оказалось около 2 997 000 немцев.

Несмотря на то что Бенеш уже во время войны искал сближения с Советским Союзом, Чехословакия сумела вплоть до февраля 1948 года занимать — с определенными ограничениями — как во внешне-, так и во внутриполитическом плане позицию между державами. Наступивший затем в результате взаимодействия идеологических, партийно-политических, внутриполитических, экономико-политических, демографических и личностных факторов перелом означал конец балансирования Бенеша — хоть и с ориентацией на социализм, но все же между парламентской демократией и политическим насилием.

Принятая 9 мая 1948 года конституция — по сути своей слепок с советской «Сталинской конституции» — сделала Чехословакию «народно-демократической республикой» [25]27 сентября 1939 года была сформирована Служба за победу Польши (SZP) во главе с Михаилом Токаржевским-Карашевичем. 24 декабря 1939 года SZP преобразован в Союз вооруженной борьбы (ZVZ), подчиненный эмигрантскому правительству. 14 февраля 1942 года на базе SZP была создана Армия Крайова. — Прим. науч. ред.
. Страна, представляющая собой благодаря своему географическому положению и культурной традиции просто идеальный мост между Востоком и Западом, стала сателлитом Москвы. Таковой она и оставалась до ее самоосвобождения в 1989 году [26]Генерал дивизии Тадеуш Бур-Комаровский (01.06.1895—24.08.1966) с 17 июля 1943 года являлся главнокомандующим Армии Крайовой. Возглавил Варшавское восстание. Исчерпав все средства сопротивления и так и не дождавшись наступления Советской Армии, Бур-Комаровский 2 октября 1944 года подписал условия почетной капитуляции. Весной 1945 года освобожден американскими войсками и уехал в Лондон. — Прим. науч. ред.
.

Болгария, Румыния и Венгрия в результате развития военных событий находились в конце войны под контролем Красной Армии.

Румыния, принимавшая с 1941 года участие в войне на стороне Германии, подписала 12 сентября 1944 года в Москве с тремя союзными державами соглашение о перемирии, по которому она, в частности, взяла на себя обязательство выставить против Германии не менее 12 дивизий. В последующие месяцы эти войска сражались против германских и венгерских соединений, потеряв при этом убитыми и пропавшими без вести до 170 000 человек. Если эта цифра правильна, то выходит, что румыны, всего потерявшие 378 000 человек убитыми, стоят среди всех народов, воевавших с Третьим рейхом, по своим военным потерям на четвертом месте. Несмотря на это, державы-победительницы не признали в Парижском мирном договоре за этой страной статуса государства, ведшего войну с Германией. В отношении ситуации на конец войны не следует также забывать, что проходившие с марта 1944 года на румынской территории бои, а также осуществлявшиеся в то же время массированные налеты авиации союзников на румынские нефтепромыслы нанесли стране большой материальный ущерб [27]Secret Service, точнее, Secret Intelligence Service, или SIS (Секретная разведывательная служба; СИС), — разведывательная служба Великобритании, также известная как МИ-6. — Прим. науч. ред.
.

Тяжкий итог явила собой после окончания войны судьба 756 930 румынских евреев. Если 328 968 проживавших на старой румынской территории евреев геноцид в основном не коснулся, то в отвоеванных назад в 1941 г. областях восточнее Прута картина была совсем иной. Здесь румыны не довольствовались передачей жертв в руки немцев, но и убивали евреев сами (150 000 на территории от Одессы до Ялты): «Кроме Германии, ни одна другая страна не замешана в бойне евреев в таких масштабах» [28]Organisation Resistance de ГАгшёе — Армейская организация Сопротивления; Mouvements Unis de Resistance — Объединенное движение Сопротивления; Franctireurs, Travailleurs et Partisans — Отряды вольных стрелков и партизан. — Прим. науч. ред.
. Достоверных данных об общем количестве убитых в Румынии лиц еврейской национальности нет. Оценки колеблются между 200 000 и 530 000 [29]Forces Francaises de lTntreieure — Внутренние французские войска. — Прим. науч. ред.
, в действительности же число жертв составило, вероятно, 270 000 человек [30]Мари Жозеф Кёниг (10.10.1898—02.09.1970) в 1940 году эвакуировался с британской армией из Дюнкерка в Англию, где присоединился к Шарлю де Голлю. В 1943–1944 годах — заместитель начальника Генштаба французских войск, сражающихся на стороне союзников. В 1944 году французский офицер связи при Верховной штаб-квартире экспедиционных сил союзников, а затем командующий Внутренними французскими войсками. С апреля 1944 года — главнокомандующий войск «Свободной Франции» в Великобритании. Посмертно в 1984 году произведен в Маршалы Франции. — Прим. науч. ред.
.

Парижский мирный договор потребовал от Бухареста признания основных прав человека. Он прекратил состояние войны с Венгрией, определил уровень и вооружение армии и обязал Румынию выплатить — материальными ценностями в течение восьми лет — Советскому Союзу репарации в сумме 300 млн долларов. Кроме того, к СССР отходило все прежнее немецкое имущество. Тут нужно также учесть, что к 1950 году страну должны были покинуть около 137 000 немцев, а сама она не имела права выдвигать какие-либо требования к Германии. В пограничном размежевании с соседними государствами восстанавливались границы на 1 января 1941 года, лишь граница с Венгрией проходила по состоянию на 1 января 1938 года. Таким образом, Бухарест получил Северную Трансильванию [31]Имеется в виду генерал-фельдмаршал Ганс Гюнтер фон Клюге. Однако на этот момент он являлся не «главнокомандующим на Западе», а командующим на Западе и командующим группой армий «Д». — Прим. науч. ред.
.

Когда 30 декабря 1948 года отрекся от престола король Михай I, правительство Румынии провозгласило страну народной республикой. Это произошло в результате массированного нажима советской оккупационной власти, заставившей уже 6 марта 1945 года поставить во главе страны правительство, в котором хотя и были представлены несколько партий, но доминировали фактически находившиеся в меньшинстве коммунисты.

Свою победу на парламентских выборах, которые по решению Ялтинской конференции должны были быть проведены еще до заключения мирного договора, коммунисты тщательно подготовили путем раскола других группировок, выгодных для себя обязательств со стороны их союзников по блоку и путем откровенного запугивания избирателей. В ноябре 1946 года «Блок демократических партий» получил почти 80 процентов отданных и признанных действительными голосов. Этот успех, сразу же вызвавший подозрение в манипуляциях, обрек оппозицию — Крестьянскую партию и либералов, которые имели мощную опору в антибольшевистски настроенном сельском населении, — на утрату какого-либо значения. И хотя западные державы протестовали по поводу грубых нарушений в ходе выборов, пересмотра их результата они не потребовали [32]То есть они не являлись комбатантами, на них не распространялись действия Женевской конвенции о военнопленных. — Прим. науч. ред.
.

В ходе «холодной войны» притязание коммунистов на монополию на власть внутри страны дошло до того, что уже стало в конечном итоге самоцелью. И все же в декабре 1989 года доведенное до отчаяния население этой разоренной экономически страны в ходе стихийного народного восстания освободилось от своего ставшего непредсказуемым диктатора Николае Чаушеску.

Как и Румыния, Венгрия тоже участвовала с 1941 года в войне на стороне держав «оси». Однако в Берлине уже после катастрофы под Сталинградом в конце января 1943 года и особенно после выхода из войны Италии 8 сентября того же года возникло — обоснованное — подозрение, что Будапешт стремится к сепаратному миру. Чтобы это предотвратить, 19 марта 1944 года страну оккупировали немецкие войска [33]Маршал Италии Пьетро Бадольо маркиз Саботино и герцог Аддис-Абебский (28.09.1871 — 31.10Л956) был в 1936–1940 годах вицекоролем Эфиопии, но в декабре 1940 года был уволен в отставку. Один из главных инициаторов свержения режима Б. Муссолини. После успеха переворота назначен главой правительства. 8 сентября 1943 года Италия официально вышла из войны, 13 октября объявила войну Германии. 9 июня 1944 года вышел в отставку. — Прим. науч. ред.
. Возглавлявший государство с 1920 года регент адмирал Миклош Хорти Надьбанья хотя и остался на своей должности, но подлинная власть находилась теперь в руках «уполномоченного Великогерманского рейха».

После перехода в августе 1944 г. Румынии в другой лагерь, что открыло Красной Армии путь на Венгрию, Хорти сменил пронемецки настроенного премьер-министра Деме Стояи на генерала Гезу Лакатоша и велел 11 октября своим посланцам на переговорах в Москве заключить там предварительное соглашение о перемирии. 15 октября он передал просьбу о заключении перемирия по радио. Одновременно венгерским вооруженным силам был отдан приказ о прекращении боевых действий. Правда, на следующий день — под давлением немцев, державших в плену его сына, — Хорти был вынужден отменить свой приказ и подать в отставку. После этого он был арестован, а новым руководителем государства Берлин назначил руководителя антисемитской, фашистской организации «Скрещенные стрелы» Ференца Салаши, который одновременно занял и пост премьер-министра.

Кроме того, с 3 декабря 1944 года в Дебрецене существовало параллельное правительство во главе с перешедшим на советскую сторону командующим 1-й венгерской армией генерал-полковником Белой Миклошем Дальноки [34]Британский фельдмаршал Гарольд Александер 1-й граф Александер Тунисский (с 1952 года), 1-й виконт Тунисский и Эрригэлский (с 1946 года), 1-й барон Ридё Оттавский и Касл-Дерг(10.12.1891—16.06.1969) после конференции в Касабланке 19 февраля 1943 года назначен заместителем генерала Эйзенхауэра и главнокомандующим сухопутных войск союзников в Северной Африке. В июле 1943 года — январе 1944 года руководил действиями 15-й группы армий на Сицилии и в Южной Италии. С марта 1944 года — главнокомандующий войск союзников в Италии. — Прим. науч. ред.
.

Господство «Скрещенных стрел» длилось лишь с октября 1944-го по апрель 1945 года. Но эти месяцы стали временами ужаса, убийств политических противников и завершения венгерского холокоста. До фактического перехода власти в руки немцев в марте 1944 года Венгрия, где жило около 750 000 евреев, не знала депортаций. Систематическая концентрация лиц еврейской национальности в пяти зонах началась 16 апреля, а последующая депортация 437 402 человек была осуществлена к 9 июля 1944 года; еще примерно 30 000 подверглись той же участи в октябре: жизнь потеряли по меньшей мере 180 000 венгерских евреев всех возрастов [35]В сентябре 1943 года был создан пост Верховного руководителя СС и полиции в Италии (Hdchste SS und Polizeifuhrer Italien), на который был назначен обергруппенфюрер СС и генерал войск СС Карл Вольф. Непосредственно ему были подчинены высшие руководители СС и полиции Боцена, Центральной Италии — Вероны, Верхней Италии — Центр и Верхней Италии — Запад. — Прим. науч. ред.
.

Параллельное правительство генерала Дальноки заключило 20 января 1945 года в Москве соглашение о перемирии, а с 4 апреля все королевство контролировалось Красной Армией. Вместе с ней уже осенью 1944 года в страну вернулись старые коммунисты-эмигранты во главе с Ма-тьяшем Раковским (Ракоши), ставившие своей целью направить развитие в стране в нужном СССР духе. Сделать это в Венгрии, где старые элиты в бюрократии, вооруженных силах и церкви находились еще у власти, а просоветские симпатии были весьма редким явлением, составило немало труда.

На выборах при тайном голосовании 20 октября 1945 года коммунисты получили всего лишь 17 процентов, тогда как буржуазная Партия мелких хозяев — 57 процентов голосов. Этот результат выборов особенно красноречив потому, что показан он был вопреки отработанной тактике Народного фронта и после радикальной земельной реформы 15 марта 1945 года. А ведь в стране, где почти половина населения жила сельским хозяйством, такая реформа имела вес. И все же коммунистическая партия, поставившая эту акцию себе в заслугу, потерпела на выборах явное поражение. Было очевидно, что прийти к власти парламентско-демократическим путем коммунисты не смогут. И действительно, им удалось этого добиться только к 1948 году — посредством персональных политических демаршей советского председателя Союзнической контрольной комиссии, наезженным путем создания коалиционного правительства, в котором по испытанному образцу коммунисты захватили министерство внутренних дел, методом нажимов на определенные партии и слияний с другими, то есть путем того, что Ракоши потом не скрывая назовет своей «тактикой салями».

Как и почти повсюду, в Венгрии после ухода немецких войск имели место более или менее регулировавшиеся меры по чистке и возмездию. Точные же масштабы диких акций узнать уже никогда не удастся. Известно лишь, что в 31 472 судебных разбирательствах, законченных до 1 марта 1948 года, в 322 случаях был вынесен смертный приговор [36].

В Парижском мирном договоре, плюсом которого был вывод союзных войск, Будапешт заявлял об отказе от всех территорий, доставшихся Венгрии в результате ее союза с державами «оси». С Австрией и Югославией ее граница устанавливалась по состоянию на 1 января 1938 года. Праге Будапешт уступал «Прессбургский плацдарм» площадью около 40 кв. км. СССР причиталось получить в качестве репараций 200, а Чехословакии и Югославии вместе — 100 млн долларов. Проблемой оказались положения о выселении венгерских немцев — к 1950 году их число должно было составить 213 000 человек — и приеме на жительство примерно 300 000 подлежащих выселению из Чехословакии граждан венгерской национальности [37].

Одним из решающих шагов в направлении колонизации Венгрии Советским Союзом явился Договор о дружбе от 18 февраля 1948 года, явно усиливавший ее экономическую, культурную и военную зависимость от Москвы. Эту советизацию четко выразила новая конституция, принятая 20 августа 1949 г. и сделавшая страну народной республикой. Сперва граждане Венгрии пережили годы деспотии при Ракоши. После потерпевшей крах попытки освобождения в 1956 году наступила диктатура Яноша Кадара [38]. В 1988 году самоосвобождение венгров обрело конкретные черты в образовании новых партий и нашло свое завершающее по форме и содержанию выражение 23 октября 1989 года в новом названии страны — Республика Венгрия.

В Болгарии, третьем немецком союзнике на Балканах, советизация в конце войны проходила так же, как в Венгрии и Румынии. То есть оппозицию сдавили объятиями в рамках коалиции, где коммунисты — как правило, с помощью советской оккупационной власти — доминировали политически.

Красная Армия захватила Болгарию, которой Москва объявила войну только 5 сентября 1944 года. 11 октября новое просоветское правительство, возглавляемое Кимоном Георгиевым, заявило об отказе от всех территориальных приобретений в Греции и Македонии. 17 дней спустя София подписала в Москве договор о перемирии, который, среди прочего, предусматривал участие Болгарии в борьбе против Германии и оккупацию страны Красной Армией.

Особенно жестокими были тут действия против представителей старого режима. И быстрее, чем в других странах, произошел переход к так называемой народной демократии, провозглашенной Болгарией одновременно с ликвидацией монархии в сентябре 1946 года. Правда, хотя в результате манипуляций уже выборы в ноябре 1945 года официально принесли единому списку «Отечественного фронта» большинство в 85 процентов, но до подписания мирного договора режим, чтобы не давать повода для британских или американских протестов, еще терпел некую квази-оппозицию [39].

Парижский мирный договор восстановил границы, как они проходили на 1 января 1941 года. Но Болгарии, потерявшей в войне около 20 000 человек, было разрешено оставить себе Южную Добруджу, уступленную ей Румынией в 1940 году. В остальном же София должна была выплатить — в форме материальных поставок — репарации Афинам в сумме 45 млн и Белграду в сумме 25 млн долларов [40]. Как и венгры и румыны, болгары брали на себя обязательство предоставить своим согражданам-евреям основные права человека. На практике София вела себя в войну в плане обращения с евреями амбивалентно. Так, в 1943 году немцам было разрешено отправить из Македонии и Фракии 11 343 лица еврейской национальности в лагеря уничтожения. С другой стороны, руководство Болгарии смогло не допустить замысла насчет выдачи Третьему рейху почти 50 000 евреев, живших на исконной территории Болгарии [41].

Во внешне- и внутриполитическом плане София после окончания войны долгое время придерживалась теснейшей близости с Москвой. Но под нажимом массовых демонстраций в 1989 г. Болгарской коммунистической партии самой пришлось отказаться от притязания на свою руководящую роль. Провозглашение 15 ноября 1990 года Республики Болгарии окончательно завершило главу под названием «Народная Республика».

К коммунистической гемисфере — но не к числу постоянных сателлитов СССР — принадлежала в послевоенное время Албания. После выхода из войны Италии, за которым последовало вступление туда войск вермахта, страна избавилась от Савойской династии. Однако после ухода немецких войск в конце ноября 1944 года правительство утратило какую-либо опору среди населения. В свою очередь, и образованное еще до освобождения Тираны 22 октября 1944 года «демократическое правительство Албании» во главе с партизанским вожаком Энвером Ходжа далеко не сразу было признано союзниками, хотя они и оказывали ему поддержку.

Коммунисты смогли тем не менее — а важен-то был только результат — без помех укрепить свой режим. Как и маршал Иосип Броз Тито в Югославии, Энвер Ходжа пришел к власти не в ходе какого-то социального восстания или при поддержке масс, а путем умелого использования национального Сопротивления. Таким вот образом в Албании и смогло без проблем и — в отличие от Польши, Румынии, Венгрии, а также Болгарии — без массированной, подкрепленной военной силой советской помощи укорениться коммунистическое правительство — и это в стране, которая по своим экономическим и общественным структурам не имела, казалось бы, никакой предрасположенности к коммунизму.

Ходжа с самого начала сосредоточил все силы на обеспечении своей власти, в его арсенал входило и безжалостное устранение действительных и потенциальных противников. А еще режим в качестве первой внутриполитической меры провел — уже в 1945 году — закон об аграрной реформе, предусматривавший обширный комплекс мер по национализации. 10 января 1946 года была упразднена монархия и провозглашена Народная Республика Албания. Но чего ей еще недоставало, так это ее признания западными державами и ООН — в этом Ходже было отказано, так как он не допустил на выборы в ноябре 1945 года иностранных наблюдателей. На свою внешнеполитическую изоляцию правительство Албании ответило радикализацией внутри страны, что вылилось в конечном итоге в жестокий террор по отношению к населению. В геополитическом плане Тирана до 1948 года находилась в тени Белграда, чьи планы по созданию Балканской федерации представляли собой постоянную угрозу албанскому суверенитету. Только когда вследствие идеологических, внутри- и внешнеполитических расхождений произошел разрыв между Тито и Сталиным, Ходжа почти на 12 лет примкнул к Кремлю. При этом он умело использовал геостратегическое положение своей страны, предоставляя советскому флоту военно-морскую базу. Но по ходу конфронтации между Китаем и СССР диктатор в очередной раз переметнулся и сделал в начале 60-х годов ставку на китайскую карту [42].

Самоосвобождение Албании началось — и этому поспособствовали схватки преемников Ходжи за власть — после его смерти 11 апреля 1985 года. И процесс развития увенчался проведением 31 марта 1991 года первых свободных парламентских выборов, принесших победу коммунистам.

И оккупированная после 8 сентября 1943 года Германией, Болгарией и Венгрией Югославия тоже освободилась в первую очередь благодаря движению Сопротивления [43].

В разгоревшейся в 1941 году борьбе за власть, где главные роли играли эмигрантское правительство в Лондоне, имевшее монархическо-центристскую ориентацию, сербские четники во главе с Дражей Михайловичем и партизаны-коммунисты, решающей силой сумел поставить себя в 1943 году и получить дивиденды Тито, который наряду с поддержкой Москвы, — оказывавшейся после нападения Германии на СССР, но относительно незначительной, — получал и намного более важную в политическом, материальном и пропагандистском отношении помощь Лондона [44]. «Большая тройка» признала партизан Тито, в чьи руки после выхода итальянцев из войны попало немалое количество военной техники, так что «Национально-освободительная армия» имела в своем составе 27 хорошо оснащенных дивизий, даже официально в качестве союзников. И когда затем король Петр — ввиду перехода Болгарии и Румынии в другой лагерь и обозначившегося конца немецкого оккупационного господства — призвал 12 сентября 1944 года своих сербских, хорватских и словенских подданных вступать в освободительную армию маршала Тито, последний однозначно стал лидером среди всех остальных руководителей групп Сопротивления. Даже Сталин согласился на то, чтобы продвигавшиеся на север части Красной Армии заняли югославскую территорию лишь временно и не вмешивались в дела гражданской администрации.

Наиболее важная для будущей Югославии в политическом плане перестановка стрелок произошла 26 ноября 1942 года, когда в Бихаче собрался первый Национально-освободительный конгресс, преобразовавшийся в «Антифашистское вече народного освобождения Югославии» (АВНОЮ). На своей второй сессии в конце ноября 1943 года выступавшее как своего рода парламент АВНОЮ образовало «Национальный комитет освобождения Югославии» (НКОЮ) — аналог временного правительства. А 1 ноября 1944 года — через десять дней после взятия Белграда советскими войсками — Тито и д-р Иван Шубашич, занимавший с 17 мая 1944 года пост премьер-министра югославского эмигрантского правительства, заключили соглашение о будущем сотрудничестве и проведении после окончания войны выборов. Данное сближение отвечало замыслам как Черчилля, так и Сталина; а после образования — предусмотренного рекомендацией Ялтинской конференции — 8 марта 1945 года коалиционного правительства из представителей всех партий, в котором, правда, все ключевые министерства, за исключением министерства иностранных дел, заняли представители АВНОЮ, эмигрантское правительство потеряло всякое право на существование. Тито, ставший премьер-министром и одновременно министром обороны, располагал теперь весьма выгодной позицией. К этому добавилось еще и то, что король, хотя страна еще оставалась монархией, из эмиграции не вернулся.

11 ноября 1945 года состоялись предусмотренные упомянутым соглашением выборы — на основе единого списка, возглавляемого Народным фронтом, в котором доминировали коммунисты. И хотя сторонники оппозиции могли голосовать своим «нет», выдвигать встречных кандидатов они права не имели. В результате такой процедуры Народный фронт получил в Союзном вече свыше 90, а в Вече национальностей — около 87 процентов всех отданных голосов. Одновременно начались работы по подготовке новой конституции, в результате принятия которой 31 января 1946 года страна стала Федеративной Народной Республикой Югославией. Строго под началом центрального правительства в ней были объединены народные республики Сербия, Хорватия, Словения, Босния-Герцеговина, Черногория и Македония.

Тем самым превращение Югославии в страну народной демократии произошло — считая с мая 1945 года — менее чем за девять месяцев. Непосредственно с этим процессом были связаны земельная реформа в марте 1945 года, за которой в 1946 году последовало введение коллективного крестьянского хозяйствования, экспроприация так называемой вражеской собственности (как, скажем, коллаборационистов, военных преступников и граждан немецкой национальности, из которых к 1950 году были выдворены из страны около 270 000 человек), а также национализация частных хозяйственных предприятий. Но, кстати, уже в конце 1945 года стало ясно, что Тито собирается строить социализм специфическим югославским способом — быстрее и беспощаднее, нежели это было намечено Сталиным для государств Юго-Восточной Европы [45]. Подведение итогов Второй мировой войны в отношении Югославии было бы неполным без упоминания о 1 690 000 погибших, в том числе 1 280 000 гражданских лиц, о страданиях ее населения под пятой четырех оккупационных держав, об ужасах ведшейся всеми ее участниками с крайним ожесточением и нарушениями международного права партизанской борьбы, породившей самые жестокие репрессии по отношению к гражданскому населению и военнопленным [46] до и после мая 1945 года. Следует указать также на огромные разрушения и беспощадную эксплуатацию страны и ее людей [47]. Далее, это подведение итогов требует напомнить о возмездии и мести. Ведь «нигде фурор сведения счетов не бушевал в послевоенной Европе столь ужасно, как в Югославии», где его жертвой стали как минимум 100 000 человеческих жизней. Не в последнюю очередь надо вспомнить и об изгнаниях и их жертвах, которые были и здесь — точно так же, как в Венгрии, Румынии, Польше, Чехословакии и в бывших немецких областях восточнее Одера и Нейсе [48]. И нельзя забывать, что в рамках «окончательного решения» было уничтожено около 60 000 югославских евреев [49].

Из перспективы 1945 года дело выглядело так, будто бы это многонациональное государство удалось спаять воедино. Учитывая специфическую сербскую и хорватскую государственную традицию, многообразные взаимовкрапления трех вероисповеданий, межнациональное соперничество, различные социальные структуры и те раны, которые жители страны нанесли друг другу в 1941–1945 годах, эта послевоенная стабилизация представляла собой великое достижение. Правда, оглядываясь назад, испытываешь искушение предположить, что все это время между 1945 и 1980 годами (год смерти Тито) означало лишь передышку. После нее деструктивные силы вновь взяли верх, и эксперимент под названием «Югославия» следует считать провалившимся.

Создание «красного санитарного кордона», в котором нашла свое выражение гегемония Советского Союза в Восточной и Юго-Восточной Европе, несомненно, несло на себе — как и многие политические акции Кремля — империалистические черты [50]. Но политику Москвы нельзя рассматривать в отрыве от того факта, что в 1945 году СССР имел субстанциональные потери. Да, он был великой державой, той мировой державой, которая внесла решающий вклад в победу над Германией, пользовался международным признанием, принадлежал к числу основателей Организации Объединенных Наций и был одним из пяти постоянных членов Совета Безопасности, он вышел из мировой войны преисполненным гордости, но в то же время с тяжелейшими утратами.

Ни одной другой стране победа не обошлась так дорого, как Советскому Союзу. Итог войны для него — это людские потери, превысившие десять процентов его населения до войны: 20 600 000 убитых, в том числе почти 7 000 000 человек из числа гражданского населения, среди которых более 700 000 граждан еврейской национальности. А если исходить из демографического пробела, то потери СССР в 1941–1945 годах составили даже 40 000 000 человек. Были разрушены 1710 городов и 70 000 деревень. 25 000 000 человек потеряли жилье. Огромное количество советских граждан страдало от тяжелого недоедания. Условия жизни населения в целом были самыми что ни на есть убогими. Поправить тут что-то было трудно, потому что в сельском хозяйстве не хватало мужских рабочих рук, тракторов, машин и лошадей. Далее, надо иметь в виду, что пострадали тысячи и тысячи километров коммуникаций, в особенности столь важные для этой страны железные дороги.

И одновременно Москва находится в конфронтации с Соединенными Штатами Америки, которые, будучи атомной мировой державой, каковой СССР станет только в августе 1949 года, и победителем в глобальном стратегическом плане, доминируют в мировой политике. Поэтому при объективном рассмотрении некоторые из реакций и действий Кремля в период между 1945 и 1948 годами, которые в глазах современников, и в первую очередь американского руководства, должны были выглядеть как провокации, представляются в ретроспективе носящими сугубо оборонительный характер [51]. При этом, пожалуй, всем великим державам нельзя было до весны 1946 года отказать в желании мирно сосуществовать друг с другом. С другой стороны, можно реконструировать, как выдержанная в агрессивном духе внешняя политика Сталина прямо-таки неизбежно приносила контрпродуктивные плоды. И не чей-то произвол был тому виной, что Советский Союз остался в столь тяжелой для него послевоенной ситуации практически без сколько-нибудь значительной поддержки со стороны Запада [52].

Несколько утрируя, можно сказать, что в 1945 году обе ведущие мировые державы заняли исходные позиции на пути к разделу мира. Речь шла о таком развитии, на которое следует смотреть в контексте упомянутого выше дуализма и на котором, как представляется, сильно сказывался проявлявшийся с 1944 года недостаток способности каждой из сторон понять интересы друг друга.

Совершенно очевидно непонимание американским правительством наличествовавшей еще и в 1945 году как данность — геополитически обусловленной и потому подчиненной мыслям о зонах безопасности — стратегической концепции Советского Союза. В результате чего и возникло убеждение, что СССР встал на путь безудержного экспансионизма, который следует сдерживать ради сохранения свободолюбивой формы жизни. А то, что позволяет трактовать себя как защитный вал от воздействия могучих экономически и привлекательных в общественно-политическом отношении Соединенных Штатов, интерпретировалось по ту сторону Атлантики как создание глясиса, нацеленного на глобальную экспансию.

Не менее фатально проявляла себя наблюдавшаяся на советской стороне неспособность непредвзято анализировать систему американской капиталистической экономики. В идеологической зашоренности ее определяли там как империалистическую и антисоветскую по своей сути. И именно в малой готовности помогать СССР в восстановлении Кремль и усматривал в первую очередь подтверждение якобы агрессивного характера американского капитализма. В 1947 году размежевание фронтов дошло уже до того, что Москва отклонила помощь по линии плана Маршалла из опасения, что это приведет к размыванию ее господства в коммунистической Европе [53].

Это был порочный круг. Неверные оценки и укореняющиеся стереотипы, — скажем, та же мания Москвы насчет того, что ее хотят взять в кольцо, — вели к эскалации конфликта [54].

Некоммунистическая гемисфера

Если безоговорочная капитуляция германского вермахта датируется 8 мая 1945 года, то тотальная государственно-политическая капитуляция Германии была провозглашена четырьмя державами-победительницами только 5 июня 1945 года, когда члены формального правительства рейха и назначенный Гитлером рейхспрезидент гроссадмирал Карл Дениц уже находились в плену у союзников. В соответствующей декларации говорилось: «Германия подчиняется всем требованиям, которые налагаются на нее сейчас или будут наложены позднее». Одновременно союзники брали на себя «верховную власть (supreme authority) в Германии, включая всю власть, которой располагает германское правительство, верховное командование и любое областное, муниципальное или местное правительство или власть» [55].

Тем самым каждый из четырех союзных главноначальствующих осуществлял правительственную власть в своей зоне оккупации. Совместно они должны были действовать в тех делах, которые касались Германии как единого целого, для чего был учрежден Контрольный совет, для принятия решений которого требовалось единогласие. Для Берлина союзники установили особый порядок, предусматривавший совместное управление городом и раздел его на четыре сектора. Но, хотя город лежал наподобие острова в советской оккупационной зоне, никаких однозначных договоренностей насчет прав доступа туда западных держав не имелось [56].

Означал ли конец германской государственности также и конец германского рейха, — этот вопрос так и остался открытым и бурно дискутировавшимся впоследствии вопросом, — правда, перед лицом реальности окончания войны — чисто академическим. Основную же массу немцев в мае 1945 года, да и еще в течение ряда лет, мучили другие заботы. Большинство людей голодало, очень многие не имели жилья, почти все разыскивали потерявшихся близких и тревожились за родных, которые считались пропавшими без вести или находившимися в военном плену. Летом 1945 года почти 5 000 000 бывших немецких солдат еще были в западном и около 2 000 000 в восточном плену. Примерно 500 000 человек там и умерли. Последние возвратились домой в 1955 году [57].

Домогательство гегемонии в Европе закончилось тотальным поражением национал-социалистической Германии. Она потеряла убитыми около 4 300 000 человек на полях войны — это погибшие (не только немцы) солдаты вермахта и военных частей СС, вольнонаемные и другие лица, потерявшие свои жизни в боевых действиях [58]; 436 000 ее граждан пали жертвой воздушной войны [59] и не менее 610 000 — в результате актов насилия при выдворении немцев из областей восточнее Одера и Нейсе, из Чехословакии и Югославии. Хотя под понятие «послевоенные потери» — распространяя его на все территории, где проходило это выдворение, — подпадают до 2 200 000 невыясненных случаев [60]. Если же иметь в виду тот факт, что данные об общих немецких потерях колеблются от минимума в 3 350 000 до максимума в 9 406 000 человек, т. е. расходятся на 6 056 000 жертв, то дать ответ насчет количества потерь в целом пока еще не представляется возможным [61].

Конечно, глядя на этих беженцев и изгнанных, не следует забывать о том, что Германия уже в ходе Второй мировой войны практиковала депортацию и угон людей, когда погибали миллионы. Так называемый генеральный план «Ост» еще в июне 1942 года предусматривал насильственное переселение в Сибирь многих миллионов русских, 85 % поляков, 65 % украинцев, 75 % белорусов и 50 % чехов. В общем же это гигантское перемещение населения охватило бы как минимум 30 000 000, а как максимум 90 000 000 людей [62].

«Переселение» немцев из Польши, Чехословакии и Венгрии, которое по достигнутым на Потсдамской конференции договоренностям должно было «проходить в упорядоченной и гуманной форме», чего на практике зачастую не было, коснулось примерно 12 000 000 человек. Согласно проведенной 29 октября 1946 года переписи, в советской зоне оккупации находились 3 600 000, в британской — 3 100 000, в американской — 2 700 000, во французской — 60 000, а в Берлине — 100 000 «изгнанных». Итого: 9 560 000 человек. В разоренной стране такой приток людей создавал гигантские проблемы. Ведь вновь прибывших нужно было интегрировать, они ожидали не только психологической помощи, но и работы, возмещения за свою потерянную собственность, конкретной поддержки в их бедственном существовании, и все они нуждались в жилье [63]. А его-то как раз и не хватало. Ведь в результате бомбардировок было разрушено почти пять млн квартир — четверть всего жилого фонда по состоянию на 1939 год.

Помимо того, превратились в руины около 1000 памятников архитектуры. Жертвой огня стало примерно 47 млн книг, или две трети всех библиотечных и архивных фондов. К материальным потерям относились и 2395 непригодных более к использованию мостов и заблокированные водные коммуникации. Связь и почтовая служба функционировали в самом ограниченном объеме.

С другой стороны, выявилось, что промышленность в субстанциональном плане и в плане возможности ее восстановления пострадала меньше, чем опасались первоначально. В Рурской области не поддавалось ремонту 30 %, а в остальных промышленных центрах — в среднем от 15 до 20 % машинно-станочного оборудования. В общем же и целом ущерб в строениях и техническом оснащении промышленных предприятий, нанесенный в результате налетов вражеской авиации, наземных боев и разрушений собственными руками, составил от 10 до 15 % сооружений, если брать за точку отсчета 1936 год с его полной трудовой загрузкой. Если же при этом учитывать, что с 1936 по 1945 год производство возросло примерно на 20 %, то выходит, что мощность промышленности Германии на конец войны была — теоретически — на уровне 1936 года.

Разумеется, по отдельным промышленным отраслям тут имелись немалые различия. И то, что выпуск продукции промышленностью 1946 года едва ли превысил четвертую часть промышленного производства в 1936 году, объясняется не одним только разрушением производственных сооружений и оборудования и обусловленным войной сокращением числа квалифицированных рабочих. Скорее тут следует обратить внимание на то, что не было возможности вести торговлю за пределами «своей» оккупационной зоны. Кроме того, поскольку предпринимателям разрешалось за их товары получать выручку только в «худевших» от инфляции рейхсмарках, то у них не было стимула к экспорту. Совершенно конкретно сказывался и дефицит сырья. В частности, не хватало угля для обеспечения экономики и бытовых хозяйств энергией. В июле 1945 года в сутки добывалось 25 000 тонн угля — по сравнению с 384 000 тонн в 1936 году. Правда, со времени войны существовали запасы объемом около 5 000 000 тонн в виде отвалов, но к их вывозке приступили только в 1946 году — по причине недостатка транспорта и ужасающего состояния путей сообщения между оккупационными зонами. Ведь союзники сбросили на транспортную систему Германии — как и на ее гражданское население — в семь раз больше бомб, нежели на ее военно-промышленные предприятия [64].

Демонтаж военно-хозяйственных сооружений, также относящийся к материальным итогам мировой войны, находился, с одной стороны, в непосредственной связи с намерением ликвидировать национал-социализм посредством демилитаризации, а с другой — служил удовлетворению требований победителей по возмещению нанесенного им ущерба. Помимо того, он должен был, насколько возможно, ослабить Германию как потенциального конкурента на мировом рынке.

Практически же демонтаж не ограничивался военной промышленностью. Особенно это проявилось в Восточной зоне. Там утрата общей производственной мощности в результате демонтажа предприятий — сравнительно с объемом 1936 года — составила 55 %, тогда как для Западных зон называется цифра в 8 %. Затем возмещение ущерба шло за счет текущего производства. По поводу суммы репараций в Потсдаме говорили о 20 млрд долларов. Половина этой суммы причиталась Кремлю. Вообще возмещение ущерба в материальных ценностях и с учетом захвата германского имущества за рубежом должно было идти за счет соответствующей оккупационной зоны. Кроме того, СССР получал 15 % пригодного для эксплуатации — и сочтенного ненужным для мирной экономики Германии — промышленного оборудования в Западных зонах, что Москва должна была оплатить продовольствием и сырьем. Безо всякой компенсации западные державы уступили Кремлю в счет репараций 10 % подлежавших демонтажу промышленных сооружений в их зонах. В целом Восточная Германия выплатила Советскому Союзу — по уровню цен 1938 года — репарации в размере 66,4 млрд рейхсмарок. Напротив, Западная Германия принесла западным державам-победительницам от 20 до 25 млрд рейхсмарок, включая сюда демонтажи, имущество за рубежом, патенты, товарные знаки и названия фирм [65].

Та последняя военная конференция в верхах в Потсдаме обозначила собой фактически «начало растущей дилеммы» [66]; и в те же дни с 17 июля по 2 августа 1945 года явственно сузился базис для проведения такой германской или мировой политики, которая устраивала бы обе стороны. И все же казалось, что неуклонной осталась воля покарать немецких военных преступников и позаботиться о том, «чтобы Германия никогда больше не угрожала своим соседям или сохранению мира во всем мире». Немцы должны были быть перевоспитаны в духе демократии и мира и понимания того, что они сами повинны в том плачевном состоянии, в котором они оказались [67]. На повестке дня стояли денацификация, демилитаризация, демократизация и компенсация.

С расстояния в 50 лет можно сказать, что демократизация столь же удалась, как и демилитаризация, а что касается компенсации, то ФРГ выплатила — помимо уже упоминавшихся репараций — тем странам, о которых шла речь, около 30 млрд немецких марок. И только вот денацификация сорвалась почти полностью. Ибо судебные процессы по причине огульного подхода приводили не к «самоочищению и апелляции к совести», а к самообману. То есть большинство обвиняемых в конечном счете верили, что они действительно не имели с национал-социализмом ничего либо совсем мало общего. Ведь 90 % лиц, представших перед судом на миллионах процессов по денацификации, были признаны «попутчиками» или же «имевшими смягчающие обстоятельства». И тем не менее национал-социализм был в контексте денацификации устранен внутриполитически, что положительно сказалось на процессе нового формирования демократических партий. К этому добавляется еще и тот момент, что если размежевание с прошлым и не оказалось в достаточной степени радикальным, то, во всяком случае, произошло явное ослабление, а частью даже разрушение реакционных и милитаристских традиций, т. е. имели место процессы, результаты которых хоть уже и не представляются в 1994 г. полностью безупречными, но которые после 1945 года — в союзе со специфической западногерманской системой экономики — способствовали и способствуют росту гражданственности и общественному прорыву [68].

Что же касается кары за военные преступления, то на процессе главных военных преступников в Нюрнберге (20 ноября 1945 года — 1 октября 1946 года) и на двенадцати последующих процессах рассматривались, помимо них, также преступления против мира и преступления против человечности. Названные процессы пролили одновременно свет на историю Третьего рейха, с которой мог затем, благодаря оперативной публикации большей части судебных материалов, познакомиться всякий, кого она интересовала. Из 221 обвиняемого 48 были приговорены к смерти (один заочно), 26 — к пожизненному лишению свободы и 106 — к различным срокам заключения. В 41 случае был вынесен оправдательный приговор. Очень точно эти процессы были названы «самой унизительной ситуацией», которую «немецкий народ пережил за всю свою долгую историю, поскольку на его собственной земле судами победителей была документально доказана криминальная сущность режима, который двенадцать лет действовал от имени немцев» [69]. И на первом месте в ряду этих преступных бесчинств стояло уничтожение самими немцами или при их содействии почти 5 100 000 евреев [70].

Высказывалось немало в чем-то справедливой критики по поводу процессуальной процедуры, причем эти нарекания касались главным образом применения положений о наказании, принятых задним числом, уязвимых мест и недостатков отдельных приговоров, а также того факта, что речь тут шла о трибунале, учрежденном державами-победительницами, а не о независимом международном суде.

Но даже тот, кто выражает сомнение в законности процессов, употребляя формальные юридические аргументы, должен будет признать, что в Нюрнберге — перед лицом «чудовищности» того, что было там вскрыто, — «восторжествовало право». Примечательно при этом, что почти 80 % немецкого населения оценили саму процедуру как честную, 55 % сочли приговоры справедливыми, а 21 % они показались слишком мягкими. И тем не менее большинство немцев отнеслось к этому, т. е. к ходу процессуального разбирательства, скорее безучастно [71]. Наверное, кое-кто мог бы предъявить тут и свой счет. Но только тот факт, что союзники тоже совершали преступления, ничего не меняет в наработанном в Нюрнберге обвинительном материале и ни в коей мере не затрагивает корректные действия судей [72]. Остается задать такой вопрос: как же свел счеты немецкий народ с мировой войной и ее последствиями? Даже и 50 лет спустя тут — как уже отмечал Эрих Куби по отношению к ситуации 1955 года [73] — «единой реакции нет». А Уильям Л. Ширер [74] констатировал в ноябре 1945 года: о чем немцы сожалеют, так это о том «факте, что они проиграли войну (а совсем не о том, что они ее учинили)». В этом наблюдении много правды. Когда минуло уже 40 лет, 8 мая воспринималось как «тяжкая годовщина» [75]. А почему, собственно? Почему так трудно признать, что то 8 мая, конечно, «не день ликования для немцев», но было же оно «днем освобождения» и для немцев тоже? Ведь даже если в 1945 году лишь немногие граждане национал-социалистической Германии имели, наверное, понятие о свободе, то должен же, по меньшей мере в ретроспективе, конец Третьего рейха, потерпевшего крах в своем покушении на цивилизацию Запада, быть поводом для благодарной памяти со стороны немцев [76].

Если отталкиваться от 1938 года, то судьба Австрии должна была бы быть тесно связанной с судьбой германского рейха. Но хотя аншлюсу противилось в ней тогда лишь меньшинство, союзники рассматривали эту страну как одну из жертв национал-социалистической агрессии. Поэтому в 1945 году она считалась освобожденной, что, однако, не означало, что с Вены снималась всякая ответственность за участие в войне.

В Австрию, оказавшуюся целиком втянутой в боевые действия только в последние недели войны, советские войска вошли в марте 1945 года, а англичане и американцы в конце апреля — начале мая. Сразу же вслед за вступлением на территорию Австрии Москва попыталась путем признания некоего временного правительства, в состав которого входили и коммунисты, поставить там стрелки в направлении народной демократии. Но этот план полностью провалился в результате выборов 25 ноября 1945 года, когда компартия потерпела сокрушительное поражение.

Еще до того, 20 октября, Лондон и Вашингтон признали временное правительство государства во главе с д-ром Карлом Реннером, что равнялось гарантии австрийской государственности в целом. Это было важно, так как союзники разделили Австрию на четыре оккупационные зоны. А Вена была, как Берлин, подразделена на четыре сектора, причем внутренняя часть города имела совместную оккупационную власть со сменяющимися комендантами. Союзническая комиссия занималась, среди прочего, разоружением, административным строительством и подготовкой к выборам, после которых должно было быть создано правительство. Таким образом, становление австрийской государственности принадлежало к политическим целям держав-победительниц; а подписанием Государственного договора от 13 мая 1955 года, которым Вторая республика провозглашалась суверенным государством в границах на 1 января 1938 года, это становление завершилось окончательно.

Проводившаяся до этого денацификация была, думается, — хотя процесс демократизации общества в целом проходил успешно — достаточно проблематичной. Ввиду царившего хаоса в экономических и административных отношениях, доминирующей была заинтересованность в восстановлении. То есть на пути подлинной денацификации возводился высокий барьер в лице прагматизма. Конечно, как бы то ни было, народные суды рассмотрели до 1955 года 136 329 дел и приговорили на 23 477 процессах 13 607 нацистских преступников. Но этим приговорам сопутствовали, как правило, вскоре же и помилования. Во всяком случае, то, что денацификация увенчалась каким-либо успехом в смысле перевоспитания бывших национал-социалистов, тут исключается [77]. Италия, когда-то главный союзник Германии, представляла собой в конце войны разоренную, истерзанную и изнемогающую страну. Почти 22 месяца ожесточенных боев за каждый квадратный метр земли, вспыхнувшая с момента выхода страны из войны в сентябре 1943 года беспощадная междоусобная война и двойная оккупация — немцами и союзниками — оставили глубокие следы. Но что тут бесспорно, так это то, что удачным бегством короля из Рима 9 сентября 1943 года была гарантирована государственная преемственность, вследствие чего марионеточное фашистское государство «Репубблика Сочиале Италиана» не обладало ни малейшим намеком на легитимность.

Относительно потерь страны в людях называется чаще всего цифра в 330 000 погибших [78]. Думается, что она весьма занижена, так как только в месяцы после сентября 1943 года погибло примерно 120 000 гражданских лиц (в том числе 40 000 стали жертвами воздушных налетов) и около 70 000 из числа членов вооруженных формирований [79]. Прямо или косвенно потеряли свои жизни от рук немцев в общей сложности 97 000 политических депортированных, евреев, интернированных военнослужащих, а также детей, женщин и мужчин — зачастую в ходе непредставимо жестоких репрессий [80]. От 10 000 до 15 000 итальянцев стали жертвами «спонтанных акций мести», когда сводились счеты с фашизмом. Законные суды вынесли на более чем 10 000 процессов по делам коллаборационистов и фашистов до тысячи смертных приговоров и бесчисленное количество приговоров к пожизненному заключению. Правда, эти приговоры, как правило, мало учитывались кассационными судами, снижавшими меру наказания. Так, из числа смертных приговоров — до конца 1945 года — были приведены в исполнение не более 50; а после амнистии 22 июня 1946 г. в течение полугодия 90 % из максимального числа в 50 000 заключенных покинули тюрьмы. Но даже если эту попытку самоочищения можно считать провалившейся, то все же уголовное преследование явилось для широкой общественности документальным свидетельством преступного характера режима [81].

Конечно, отсюда не следует делать вывод, что в Италии удалось размежеваться с порой фашизма как с историческим прошлым и по всем правилам интегрировать ее в национальную историю. Скорее, фашизм все еще олицетворяет собой — хотя движение Сопротивления внесло выдающийся вклад в освобождение страны и подготовило тем самым путь для политического и нравственного обновления — для многих итальянцев обременительную и по-прежнему дискутируемую с полярных точек зрения проблему [82].

Италия, объявившая 14 октября 1943 года войну германскому рейху, упразднившая народным референдумом 2 июня 1946 года монархию и взявшая, самое позднее с

1947 года, ярко выраженный прозападный политический курс [83], заплатила за войну большую цену и во внешнеполитическом плане. По Парижскому мирному договору Риму пришлось отказаться от всех своих африканских колоний (только в Сомали он еще в течение нескольких лет осуществлял управление этой подопечной территорией ООН по поручению последней). Остров Сасено отошел к Албании, Додеканес — к Греции, остров Пелагоса и Ис-трия были уступлены Югославии. В Триесте, которому предстояло стать свободной территорией, сохранилась, поскольку державам не удалось договориться относительно деталей, власть британской военной администрации в зоне «А» и югославской — в зоне «Б». В октябре 1954 года зона «А» была — с согласия Белграда — возвращена Италии, которая по подписанному в 1975 году в Осимо договору отказалась от зоны «Б». Сохранялась граница по перевалу Бреннер (между Италией и Австрией). Однако Рим брал на себя особые обязательства в отношении немецкоязычных жителей Южного Тироля. Итало-французекая граница устанавливалась, с несколькими поправками, по состоянию на 1 января 1938 года. По поводу вооруженных сил существовали — распространенные и на все остальные вражеские государства — некоторые ограничения. Несколько небольших островов были демилитаризованы, укрепления на границах с Францией, как и с Югославией, должны были быть снесены до 1948 года. От выплаты сколь-либо значительных репараций союзники Италию пощадили, а их войска ушли с ее территории до конца 1947 года. В субстанциональном плане страна не пострадала. Конечно, она перестала быть великой державой, но осталась значительным европейским государством, находившимся в процессе политического и социального перелома [84].

Среди захваченных державами «оси» стран с апреля 1941 года подвергалась страданиям Греция, находившаяся под пятой немецкой, итальянской и болгарской оккупации. Эта отрезанная от путей подвоза продовольствия страна уже в 1942 году стала жертвой катастрофического голода, унесшего жизни десятков тысяч людей и лишь в малой степени смягчавшегося посылками воспомоществования по линии Международного Красного Креста. А после выхода из войны Италии немцы еще более ужесточили тут практику наказаний в виде расстрелов заложников и массовых экзекуций [85].

Принесенные войной жертвы были огромными: 16 000 солдат пали при отражении германо-итальянской агрессии, 40 000 жителей страны были уничтожены за время оккупации, около 300 000 греков умерли от голода и более 60 000 греческих евреев погибли в концлагерях. К этому добавлялся и колоссальный материальный урон. Одно только уничтожение почти 100 000 квартир сделало бездомными 750 000 человек [86].

К итогам греческой трагедии во Второй мировой войне относится, далее, и гражданская война. Впервые она вспыхнула в 1943 году между коммунистическим партизанским движением (ЭАМ/ЭЛАС) и его националистическим конкурентом (ЭДЕС). Выступившая в роли посредника Великобритания сумела в конце концов погасить этот конфликт. Также при энергичном содействии Лондона удалось образовать летом 1944 года временное правительство национального единства с участием почти всех политических сил. Тем самым были предотвращены крупные вооруженные столкновения после ухода немцев в октябре 1944 года. Тем не менее в декабре — по невыясненным поныне причинам — начался второй «тур» гражданской войны. В нем англичане, дислоцировавшие в Греции с середины октября свои регулярные войска, стояли на стороне антикоммунистических сил. И хотя военная кампания и завершилась подписанием 12 февраля 1945 года в Варкизе мирного соглашения, но раздираемая междоусобицей и находившаяся к моменту окончания войны в крайне нестабильном состоянии страна была еще далека от прочного мира. И действительно, эскалация ее внутреннего развития привела в мае 1946 года к третьему «туру» гражданской войны, продолжавшейся с большой интенсивностью вплоть до октября 1949 года. Исторически она столь же тесно сплетается со Второй мировой войной, как и с «холодной войной»… В ней с 1943 года потеряли свои жизни почти 15 000 солдат национальной армии и полицейских, 40 000 партизан и 5000 ни в чем не повинных людей, ставших жертвами той и другой стороны [87].

В отличие от Греции в скандинавских государствах Дании и Норвегии к моменту капитуляции вермахта еще находились оккупировавшие их немецкие солдаты.

Дания прожила годы с момента вступления в нее немецких войск 9 апреля 1940 года под приспосабливавшимися правительствами без особого для себя ущерба. Однако волнения в августе 1943 года привели к упразднению правительства, роспуску армии и потоплению собственными руками флота. Затем, в сентябре 1944 года, почти все полицейские-датчане были брошены в немецкие концентрационные лагеря. Но, несмотря на осложнившуюся с лета 1943 года обстановку, в октябре еще удалось переправить 7220 граждан еврейской национальности в Швецию, так что в руки немцев попали только 477 датских евреев. Они были направлены в Терезиенштадт и не включаются в число почти 1400 погибших датчан [88].

Территориально Копенгаген утратил Исландию, провозгласившую себя 17 июня 1944 года независимой республикой; и остров Борнхольм оставался вплоть до апреля 1946 года оккупированным советскими войсками. В политике возврат к демократическим нормам прошел для Дании легче, нежели нормализация в экономике. Экономические проблемы вытекали в первую очередь из ее привязки к немецкому рынку, избежать которой после 1940 года было невозможно. С другой стороны, оккупационные расходы составляли для Копенгагена в 1943 году всего лишь 15 %, а год спустя — 25 % от национального дохода (для сравнения: в Норвегии, напротив, затраты на оккупантов обходились в эти годы в 40 и 60 %). К тому же Дания после 1940 года считалась страной с лучшим продовольственным снабжением в Европе, а относительно небольшое обеднение во время войны не привело — в среднесрочном плане — к дестабилизации социальной сбалансированности.

И тем не менее политической чистки датчане не избежали. Особенно интенсивно проходила она в Северном Шлезвиге, где около 3500 лиц были арестованы и в своем большинстве наказаны по приговорам судов. Всех приговоренных к смерти или тюремному заключению немецких военных преступников Копенгаген впоследствии помиловал. Особую послевоенную проблему создало присутствие в стране примерно 245 000 беженцев из прежних восточных областей Германии. Из-за тяжелых условий жизни в оккупационных зонах последние из них покинули Данию, которая израсходовала на содержание непрошеных гостей около 450 000 000 крон только в феврале 1949 года [89].

Норвегия оказала в апреле 1940 г. упорное сопротивление вермахту; а когда в июле ей пришлось — по причине сложившейся военной обстановки в Европе — прекратить открытые боевые действия, свыше 20 000 норвежцев продолжали сражаться на стороне союзников. К тому же эта страна, чей король отправился в изгнание в Лондон, предоставила союзникам для войны с державами «оси» весь свой торговый флот — 3 800 000 брутто-тонн. Половина этого тоннажа была потеряна. В самой стране с лета 1941 года сформировалось движение Сопротивления, видевшее свою задачу в том, чтобы бороться с оккупационной властью и с теми из своих, кто сотрудничал с нею. Немцы реагировали на это привычным образом: к концу войны 40 000 человек находились в концлагерях, 500 мужчин и женщин были казнены, 700 студентов, а также 900 евреев — отправлены в Германию.

Территориально Норвегия, которая потеряла почти 10 000 человек убитыми и где 8 мая капитулировали последние 40 000 солдат германской оккупационной армии, не понесла никакого урона. Но после 1945 года у нее появилась — в результате территориальных уступок со стороны Финляндии — граница с Советским Союзом протяженностью около 150 км, чему суждено было стать важным фактором для внешней политики Осло. Восстановление в стране прошло быстрыми темпами, поскольку материальный ущерб, если не считать северных районов, где отступавший вермахт учинил большие разрушения, был не слишком велик [90].

Совершенно иначе обстояло дело с внутриполитической ситуацией. Вслед за освобождением наступил час расплаты с коллаборационистами. Обвинения были предъявлены 92 805 норвежцам и 347 немцам, последние обвинялись в военных преступлениях. Суды оправдали 37 150 обвиняемых из числа норвежцев и 261 немца, в 5500 случаях разбирательства закончились прекращением дел. 30 норвежцам и 15 немцам суды вынесли смертный приговор, примерно 17 000 обвиняемых норвежцев и 66 немцев они приговорили к тюремному заключению, а остальные 33 130 человек получили другие наказания [91].

Коллаборационизм стал трудной главой и в послевоенной истории Нидерландов, Бельгии, Люксембурга и Франции.

Нидерланды подверглись внезапному нападению вермахта в мае 1940 года, и население страны находилось с той поры под суровым господством оккупантов. Но самые тяжелые разрушения, если не считать Роттердама и южных территорий, пришлись тут на период между сентябрем 1944-го и маем 1945 года, когда страна вновь стала ареной военных действий. В апреле 1945 года ситуация дошла до того, что жителям Амстердама, Гааги и Роттердама оставался, как казалось, только один выбор — погибнуть от голода или вступить в последний бой. И хотя испытать тотальную катастрофу им не довелось, ужасы оккупации и войны повлекли за собой глубокую отчужденность по отношению к своему немецкому соседу.

Народ Нидерландов потерял убитыми около 210 000 человек, в том числе примерно 198 000 штатских. Не может быть забыто то, что голландцы еще до того, как дело дошло до депортаций с целью принудительного труда, прореагировали на действия против их сограждан-евреев. С другой стороны, известно, что до 25 000 добровольцев сражались бок о бок с немецкими солдатами, что часть администрации активно сотрудничала с оккупационными властями, а промышленность свыше 50 % своей продукции выпускала в 1944 году по заказам рейха. Но все это ничего не меняет в том факте, что здесь было движение Сопротивления, которому оказывали поддержку все слои народа и диапазон которого располагался от церквей до левых партий. Сопротивление началось зимой 1940/41 года и заметно усилилось в начале 1943 года, на что оккупационная власть ответила с характерной для нее жестокостью. Когда же борцы Сопротивления в сентябре 1944 года еще более усилили свою активность, они были объявлены вне закона и примерно 50 000 жителей страны оказались брошенными в концлагеря.

Жесткое противоборство с оккупантами повлекло за собой после окончания войны потребность расквитаться с коллаборационистами, которые десятками тысяч пытались перебраться в Германию. Массовые аресты захватили 72 321 мужчину и 23 723 женщин. Как и в других странах, в ходе «диких чисток» дело доходило до эксцессов, которые можно понять, но не оправдать. Согласно официальным — неполным — данным, 14 562 человека были осуждены особыми судами и 49 920 человек — народными трибуналами. Было вынесено 154 смертных приговора и 40 из них приведены в исполнение (пять — в отношении немецких военных преступников), 149 коллаборационистов были приговорены к пожизненному заключению, а 585 — к заключению на срок свыше 15 лет. Правда, выносившиеся в 1947–1952 годах решения о помилованиях привели к тому, что тюрьмы быстро опустели.

В конечном же счете по поводу свершившегося возмездия за коллаборационизм так и не сложилось единой точки зрения. Одной части граждан Нидерландов оно показалось слишком мягким, другой — слишком суровым. Но в любом случае первопричины и следствия данного феномена волновали людей этой хотя политически и окрепшей в 1945 г., но во всех иных отношениях тяжело израненной маленькой страны не один день [92].

Бельгия разделила в 1949 году судьбу Нидерландов, но ни время оккупации, ни конец войны не были для нее столь суровыми. С другой стороны, в 1940 году, отражая немецкую агрессию, пали как-никак 5367 бельгийцев, около 10 000 жизней унесли бои за освобождение в 1944 году и война в воздухе, примерно 12 000 жителей страны погибли в немецких лагерях и почти 28 000 депортированных из Бельгии евреев стали жертвами «окончательного решения еврейского вопроса». По другим данным, с 1940 по 1945 год война стоила жизни 88 600 гражданам Бельгии, около 76 000 из которых составили гражданские лица. После возвращения правительства из Лондона из эмиграции было проведено расследование 405 000 дел — преимущественно в отношении сограждан фламандской национальности — по поводу их непатриотичного поведения. Примерно 59 000 случаев были переданы в суд, что вызвало у какой-то части населения понятную обеспокоенность. Материальный урон в результате войны составил 8 % совокупного народного достояния, или 35 млрд бельгийских франков. Транспорт был развален полностью, а промышленности нанесен тяжелейший ущерб. И если все же Бельгия с приходом 11 февраля 1945 года на пост премьер-министра социалиста Ахилле ван Аккера восстановилась быстрее всех остальных европейских стран, то это не в последнюю очередь объяснялось подключением страны к системе тылового снабжения союзников, тем фактом, что ее экономика в субстанциональном плане осталась неразрушенной, вновь оказавшимися доступными минеральными ресурсами Бельгийского Конго и мужественным отказом от продолжения хозяйствования методами военного принуждения [93].

Работы о Второй мировой войне уделяют в своем большинстве судьбе Великого Герцогства Люксембург мало внимания. Захваченная вермахтом путем внезапного нападения в мае 1940 года, эта страна, правительство которой при вступлении немцев эмигрировало в Лондон, была с 1942 года фактически аннексирована. И хотя нацистское господство окончилось 10 сентября 1944 года, наступление в Арденнах зимой 1944/45 года вновь превратило великое герцогство в арену войны.

Особенно чувствительным явилось для его населения введение воинской повинности. В общей сложности немцы призвали в армию 11171 жителя Люксембурга в возрасте от 18 до 23 лет, из них 10 211 были принудительно направлены в части вермахта. Когда из-за воинской повинности в этой насчитывающей всего 300 000 жителей стране началось широкое забастовочное движение, полевой суд приговорил 21 человека к смертной казни. Кроме того, рейх прореагировал на спровоцированное его же собственными действиями сопротивление переселениями, арестами и отправкой в концлагеря. Из брошенных в заключение 3485 мужчин и 505 женщин умер 791 человек. Из граждан Люксембурга, принудительно рекрутированных в вермахт, на трудовой фронт в рейхе и в другие родственные организации, погибли 3150 человек. Очень по-разному складывалась здесь судьба евреев. Большинству из них (около 3500) удалось бежать, а почти 1000 человек пала жертвой холокоста.

Но и среди граждан Люксембурга имелись такие, кто был готов сотрудничать с оккупационной властью. 5101 коллаборационист находился уже в начале 1945 г. в тюрьмах или лагерях, и их число возрастало. До 1949 года суды вынесли 5242 приговора, в том числе в двенадцати случаях — к смертной казни, из них восемь были приведены в исполнение. Необъяснимым остается то, что никто из приговоренных к смерти немецких военных преступников казнен не был.

Пройдя фазу возбуждения и возмездия, жизнь внутри страны снова нормализовалась. На выборах в октябре 1945 года старые партии пережили своего рода ренессанс, и череда жизни вновь пошла своим путем, прерванным немецким нападением. Не было распада связи времен, и война — несмотря на все раны, которые она нанесла людям, — не стала зияющей пропастью в истории великого герцогства [94].

Франция являлась в 1940 году подлинной целью немецкого наступления на Западе. После заключенного 22 июня перемирия французы прожили годы до освобождения в 1944 году, будучи расколотыми на четыре категории: на жителей оккупированной Франции, жителей вишистской Франции, сторонников Свободной Франции во главе с генералом Шарлем де Голлем, который поначалу имел территориальный базис только во Французской Экваториальной Африке, и тех, кто проживал в аннексированных Эльзасе и Лотарингии. И там тоже — как и в Люксембурге — проводились меры по онемечиванию, и мужчины призывались в вермахт. Это коснулось 130 000 эльзасцев и лотарингцев, 40 000 из которых не вернулись в свои дома [95].

Будучи театром военных действий в 1940 и 1944 годах, Франция, понесшая потери в количестве 810 000 убитых, в том числе 470 000 гражданских лиц (включая 75 000 евреев), испытала и тяжелейший материальный ущерб. В конце войны продукция ее промышленного производства составила только 32 % от уровня 1938 года, финансы были совершенно расстроены, а ситуация со снабжением населения продовольствием представляла собой самую неутешительную картину. Когда же из немецких лагерей вернулись военнопленные, мобилизованные на принудительные работы и депортированные по политическим причинам, то эти трудности возросли еще более [96].

На все это следует смотреть на фоне суровой оккупационной политики, когда Франция, оплачивавшая оккупационные расходы в размере 48 % национального дохода от уровня 1939 г., эксплуатировалась словно колония. Немцы и людей рассматривали как свои военные трофеи. Помимо военнопленных, осенью 1943 года на принудительных работах в рейхе было занято 750 000 молодых французов [97]. А на французской территории весной 1942 года на немецкую военную машину трудились примерно 1 030 000 мужчин и женщин [98].

Думается, эта всевозраставшая эксплуатация внесла существенный вклад в устранение того благодушия, которое поначалу доминировало среди большинства населения. Перелом в настроении обернулся в первую очередь ростом рядов движения Сопротивления, заплатившего за свои акции очень высокую цену — 20 000 расстрелянных гестапо и французской милицией, а также около 30 000 погибших из числа 60 000 подвергшихся депортации по политическим причинам. С другой стороны, будучи спонтанным протестом против национал-социалистического террора, оно явилось свидетельством патриотизма французов и их стремления к духовному самоутверждению. Не случайно в рядах Сопротивления было много представителей интеллигенции, и его моральный эффект, имея в виду чувство самоуважения граждан Франции в послевоенное время, в историческом плане, пожалуй, следует оценивать выше, нежели его военные последствия [99]. К то му же результаты проходивших внутри движения Сопротивления дискуссий по поводу структурных реформ повлияли на экономическую и социальную политику, осуществлявшуюся в 1944–1946 годах [100].

Чувства конкретного француза в конце войны, наверное, в немалой степени зависели от его отношения к режиму Виши, коллаборационизму, Сопротивлению и Свободной Франции. Страна была расколота на фракции, и линии разлома пронизывали насквозь все официальные и неофициальные группировки. Возможно, что именно поэтому политические чистки, начавшиеся еще до освобождения, столь мощно потрясли французское общество «в самых его основах» [101].

И по сей день нет консенсуса в оценке этого самоочищения. Потерпело ли оно провал, так как слишком многие коллаборационисты так и остались ненаказанными? Удалось ли достигнуть его комплексных целей, среди которых наиболее важной представлялось восстановление национальной идентичности? Сомнения тут понятны, если иметь в виду, что на экономический коллаборационизм [102] просто не обращалось внимания, а за преступления, совершенные французами при «окончательном решении еврейского вопроса», никаких «очистительных процессов» сразу же после окончания войны не последовало [103].

Если же смотреть на дело с чисто количественной точки зрения, то политическая чистка выглядела впечатляюще. С учетом внесудебных акций эта «эпурасьон» стоила жизни почти 11 000 человек. 126 000 человек с сентября 1944-го по апрель 1945 года были арестованы. Свыше 40 000 граждан были приговорены судами к различным срокам тюремного заключения, а 50 000 наказаны лишением гражданских прав. Было уволено не менее 12 000 чиновников. Цифры, конечно, впечатляющие, да только вот к 1953 году большинство осужденных было амнистировано [104].

Далее, к итогам мировой войны для Франции относятся и последствия этой войны для внешней политики страны. Своим продолжением борьбы де Голль сохранил для Франции статус великой державы, что выразилось в предоставлении ей места постоянного члена Совета Безопасности ООН и права на зону оккупации. В своей политике безопасности по отношению к Германии генерал ориентировался на концепцию Фоша касательно Рейнской земли. Но наиболее отчетливо опыт войны сказывался в перманентном недоверии к Соединенным Штатам. Короче говоря, будучи выразителем политики балансирования между

Востоком и Западом, служившей подавлению Германии и недопущению англо-американского перевеса, Париж длительное время никак не хотел признавать противостояния Востока и Запада [105].

Но в общем и целом реставрированная колониальная и далекая от реальности великодержавная политика Франции — фатальные последствия культивировавшейся французскими элитами завышенной оценки роли своей страны в мировой политике — оказалась чреватой теми персональными, финансовыми и экономическими перегрузками, которые привели в 50-х годах к тяжелым внутренним кризисам и парализовали Четвертую республику во внешнеполитическом плане.

Великобритания встретила конец войны в 1945 году как крупнейшая моральная победительница и одновременно как страна, потерпевшая поражение в геополитическом плане. К внутриполитическим последствиям войны относился тот факт, что Альбион начиная с июля 1945 года стал изменять свою социальную структуру в направлении государства всеобщего благоденствия.

Предпосылки для этого создала одержанная лейбористами победа на выборах, которая показала, что обещания политических реформ явились для избирателей более привлекательными, нежели пропагандистские самовосхваления на фоне победы в войне. Англичане, уже с 1940 года подвергавшиеся налетам немецкой авиации, потеряли убитыми 386 000 человек, в том числе 62 000 гражданских лиц. Они доказали свою способность переносить страдания и стремились теперь к лучшему будущему. Каковое и хотели обеспечить им лейбористы путем национализации многочисленных учреждений и предприятий. Параллельно с этим правительство реализовало страхование, которое охватывало всех граждан, и приняло закон об учреждении национальной службы здравоохранения. Такой была грандиозная программа, проведенная в основном до 1950 года лейбористами в жизнь.

При всей критике слабых мест этого проекта — к примеру, системы налогообложения — он представлял собой примечательный успех. Ведь Соединенное Королевство находилось в 1945 году в крайне тяжелом финансовоэкономическом положении. Государственный долг достиг 3,35 млрд фунтов стерлингов, стране грозил полный финансовый крах. Причины такой ситуации объясняются тем, что британская экономика с 1939 по 1945 год работала почти исключительно на военные нужды, стране приходилось импортировать, возможности же экспортировать у нее уже не было. Без американских поставок по ленд-лизу Великобритания просто бы не выжила. Когда же война окончилась, то эта поддержка в одночасье отпала. Одновременно нужно было переводить военную экономику на мирные рельсы, на что потребовались годы, и к тому же англичане, несшие ответственность за самую густонаселенную оккупационную зону, должны были заботиться о снабжении голодающих и мерзнущих немцев.

В такого рода ситуации помогал только огромный долларовый заем, который, опять же, был чреват в долгосрочном плане негативными политическими последствиями. Ибо откровенно проявлявшаяся слабость британской валюты вела, по всей логике, к дальнейшему ослаблению связей внутри Содружества Наций, страны которого сближались с долларовой сферой либо стремились к экономической самостоятельности. Лондон все в большей степени становился лишь символом былого величия, тогда как новый центр могущества, куда и вели теперь все пути из Содружества Наций, назывался Вашингтон.

Все это произошло не вдруг. Фактически процесс отпада и распада начался ведь уже во время Первой мировой войны, он продолжался в 1918–1939 годы, а затем во Вторую мировую войну лишь ускорился. Вновь проявившаяся зависимость Лондона от экономического и военного потенциала его мировой империи укрепила у ее народов сознание собственного достоинства и те силы, что стремились освободиться от старого центра власти. Такие войны, как в 1939–1945 годах — и скрыть это было теперь никак невозможно, — были Великобритании уже не под силу. И хотя в конце войны Соединенное Королевство олицетворяло собой, как и до того, великую державу, но держава эта, как продемонстрировали в первую очередь переговоры «Большой тройки», утратила многое из своего политического могущества. Не было ни малейшего сомнения в том, что эпоха политики европейского равновесия при доминирующей роли Лондона уже безвозвратно принадлежала прошлому. Этот факт относится к поистине историческим позициям в конечном балансе мировой войны [106].

Новым же мировым лидером, если иметь в виду военно-стратегическое превосходство, экономическую мощь и привлекательность либерально-демократической политической системы, из войны совершенно однозначно вышли Соединенные Штаты Америки.

Для американцев, потерявших 259 000 убитыми, что, учитывая их участие в боевых действиях на всем земном шаре, было относительно низкой — и свидетельствовавшей о рациональности ведения ими войны — цифрой потерь, мировая война содержала в себе чрезвычайно противоречивые аспекты, анализ которых еще продолжается. Чтобы указать лишь на некоторые проблемы, напомним хотя бы о том, что Вашингтон до 1944 года на удивление индифферентно относился к общеизвестной судьбе евреев в сфере немецкого господства. Примечательным представляется также и тот факт, что и после вступления в войну в 1941 году солдаты с черным и белым цветом кожи часто сражались в раздельных воинских частях. Кроме того, трудно себе представить, что в самой свободной стране мира свыше 120 000 американских граждан японской национальности были брошены в лагеря на Западном побережье, где царили наисквернейшие порядки ярко выраженного расистского толка [107].

С другой стороны, война имела своим следствием невиданную до того мобилизацию военных, технических и экономических ресурсов США. В 1944 году промышленное производство достигло 235 процентов своего довоенного объема. Переход на рельсы военного производства дал возможность скорее, чем ожидалось, преодолеть последствия экономического кризиса, разразившегося в конце 20-х годов. Сооружение заводов и строительство военных учреждений в обойденных до этого вниманием районах на юге и западе страны изменили ее экономические и демографические структуры.

Несмотря на неизбежное в конце войны резкое сокращение военных заказов, т. е. перевод военной экономики на мирные рельсы и на те проблемы, которые влекла за собой интеграция почти десяти миллионов возвращавшихся домой солдат, экономического коллапса, которого так опасались, в США тем не менее не произошло. Более того, получил развитие столь стремительный спрос, что по некоторым позициям возникли даже трудности со снабжением. Тут сыграли свою роль два фактора: сперва совершенно непосредственно сказалась накопившаяся за войну покупательная способность, а потом «благотворно» проявились экономические последствия «холодной войны».

В общественно-политическом плане можно констатировать, что если какая-то большая часть американского населения и достигла в послевоенное время такого уровня жизни, которого она раньше не знала, то чернокожие граждане так и оставались ущемленными во всем. Их доля в подъеме имела весьма скромные объемы. И хотя были законодательные инициативы по улучшению участи цветных граждан страны, равно как и программы по стимулированию получения образования для всех участников войны, эту центральную внутриполитическую проблему война не решила [108].

В плане же внешней политики Соединенные Штаты, даже если бы они и хотели, уже не могли вернуться к изоляции их части света, состоящей из двух континентов. Как национальные финансово- и экономико-политические интересы, так и геополитически-военная констелляция принуждали Северную Америку к действиям во всемирном масштабе. Это обстоятельство было понято и принято как большинством ее граждан — и это явилось решающим моментом, — так и обеими политическими партиями.

Во всяком случае, в результате войны в США существовал консенсус по поводу того, что национальная военная политика обязана исключить повторение Пёрл-Харбора и что Вашингтон должен оказывать влияние на международное развитие. И то, что Рузвельт сделал строительство Объединенных Наций — одного из важнейших всемирноисторических результатов войны — национальным делом и ООН получила свою штаб-квартиру в Нью-Йорке, было совсем не случайно. Президенту хотелось, чтобы его народ отождествлял себя с Объединенными Нациями. Таким образом, это должно было настроить его на ту новую роль, которую Америка играла в мире [109].

Единственную в своем роде позицию Вашингтон занимал также и потому, что никакая другая держава не обладала в 1945 г. атомной бомбой. Это оружие революционизировало большую стратегию во второй половине XX века и кардинально изменило нравственное состояние людей. А. Дж. Тойнби метко определил изменившуюся ситуацию, сказав: «Умирать за какую-то страну или за какое-то дело становится беспочвенным и бессмысленным актом героизма, когда можно неопровержимо утверждать, что во всеобъемлющей катастрофе страна погибнет вместе с патриотом, а дело — вкупе с его поборником» [110]. И этот сценарий проиллюстрировал свою реальность в войне с Японией, когда были сброшены первые атомные бомбы.

Атомная бомбардировка Хиросимы 6 августа 1945 года, унесшая жизни почти 92 000 японцев, причинившая ранения 37 000 и оставившая без крова 170 000 человек, была предметом споров до ее проведения и осталась таковым и после. То же можно сказать и о сбросе второй атомной бомбы на Нагасаки 9 августа, жертвами которой стали 40 000 убитых и 60 000 раненых. Правда, оценивая эту операцию, надо учитывать два момента. Во-первых, американский Генеральный штаб полагал, что уже запланированное вторжение в Японию будет чревато потерями в 500 000 человек; и во-вторых, Токио напрочь отклонил «Потсдамскую декларацию» США, Великобритании и Китая от 26 июля 1945 года [111], к которой присоединился и Советский Союз, объявивший 8 августа войну Японии. Как бы то ни было, этот основывавшийся на прагматическом расчете — конечно, жестокий, если не сказать бесчеловечный — двойной удар по японскому гражданскому населению, дополненный внезапным крупномасштабным наступлением Красной Армии в Маньчжурии, имел своим следствием то, что император Хирохито принял — до последнего момента оспаривавшееся среди его военных — решение в пользу капитуляции [112]. 15 августа император обосновал этот шаг в своем эпохальном заявлении по радио и отдал приказ об осуществлении капитуляции по всем правилам. Полагают, что после этого покончили с собой до 200 000 японцев, а в общем же и целом исходят из того, что в мировой войне Япония потеряла около 1 800 000 человек, причем почти 600 000 из них — гражданские лица [113].

И вот 2 сентября был подписан процитированный в самом начале Акт о «безоговорочной капитуляции» [114], по которому Токио принимал все условия «Потсдамской декларации», в том числе ограничение японского суверенитета на островах Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и на ряде еще подлежавших определению позднее более мелких островов, демилитаризацию, переход к демократизации японского общества, уважение прав человека, выплату репараций, обязательства по торговой и экономической политике, а также право союзников на привлечение военных преступников к ответственности.

В последующее время действительно имела место длинная череда процессов, в ходе которых 4200 обвиняемых были признаны виновными и 720 приговорены к смерти и казнены [115]. Наиболее известным стал Токийский процесс против главных военных преступников, проведенный «Международным военным трибуналом для Дальнего Востока». В качестве главных обвиняемых на этом суде, начавшем свою работу 19 января 1946 года и завершившемся 4 ноября 1948 года вынесением 7 смертных приговоров и 16 приговоров к пожизненному заключению, предстали 25 человек. И в Японии Международный военный трибунал вызвал критику [116]. Но хотя тут и есть основания для кое-каких юридических сомнений, тем не менее для Токио применима та же оценка, что и для Нюрнберга. А вообще-то подлинная проблема в случае с Японией заключается в том, что руководство страны, которая доставила неизмеримые страдания своим соседям, отказывается — за исключением одного-единственного случая — признать это.

О таком обхождении с историей свидетельствует тот факт, что, несмотря на «ликвидацию системы Тенно», развенчание военной элиты и лишение власти крупных землевладельцев, не было социального сдвига в «нормах и базовых структурах». Скорее, пережитое в войну реставрировало «традиционное социальное поведение», а перемены ограничились областью институционально-технических изменений [117].

С материальной точки зрения Япония — потерявшая все свои завоевания, что повлекло за собой, среди прочего, и репатриацию почти 7 000 000 человек, — стояла в момент окончания войны перед грудой обломков. Экономика страны была разорена, бомбежками было разрушено 3,7 млн квартир — четверть всего жилого фонда по состоянию на декабрь 1941 года, причем во многих городах от жилой площади осталось не больше ее половины. Десять млн японцев были вынуждены эвакуироваться. Сельскохозяйственное производство составило максимум две трети уже недостижимого довоенного объема, а выпуск продукции промышленностью не доходил и до четверти. Особенная трудность заключалась в том, что наибольшие разрушения имели место как раз в промышленности, производящей товары народного потребления. В общем же и целом объем капиталов в народном хозяйстве составлял все же ни много ни мало, а 60 % своего объема довоенной поры [118].

С другой стороны, Япония не знала на своей территории наземных боев с их опустошающими последствиями. Кроме того, державы-победительницы не поделили страну на оккупационные зоны, функционировала, как и раньше, центральная администрация, сотрудничавшая с американцами, которые контролировали и продолжавшее существовать правительство всей страны. Новая конституция сделала Японию в ноябре 1946 года парламентской демократией, впервые в своей истории народ увидел себя поднятым до уровня хозяина государства.

Конечно, для простого человека было, вероятно, куда важнее то, что островная империя неожиданно быстро наверстала свои материальные потери в той войне, когда в 1950 году началась война в Корее [119]. Большинство же политических последствий конфликта было урегулировано Сан-Францисским мирным договором от 4 сентября 1951 года, ограничившим страну в территориальном отношении ее владениями 1868 года [120].

 

III. ИТОГ

Когда, наконец, поздним летом 1945 года умолкли пушки, ни в Европе, ни в Азии не завершились еще либо «гражданские войны», либо обычные «гегемониальные войны» — закончился лишь тотальный и глобальный конфликт систем, который кое-где — и отнюдь не только в Советском Союзе — носил характер уничтожения. Едва ли представимые до того людские потери, вызванные регулярными боевыми действиями, бомбежками, геноцидом, репрессиями против гражданского населения, военными преступлениями и преступлениями при депортациях, а также чистками — вот каковы его итоги. Помимо того, и в европейском, и в азиатском регионах имели место в гигантских размерах переселения людей, всякого рода разрушения, а также эксплуатация людей и материалов. О том, как это еще скажется в будущем, можно только догадываться.

Но одновременно мировая война привела к техническим и научным новшествам, которые имели далеко идущие последствия и в гражданской, и в военной сферах. Здесь можно напомнить не только об атомной бомбе, но и об атомной энергии. Фактом является также и то, что предпосылки для космонавтики были заложены до 1945 года. Не говоря уже о радаре с его разнообразнейшими возможностями использования и о компьютерной технике и компьютерной технологии.

К этому добавляются общественные перемены, — скажем, в результате ликвидации классового общества или же вследствие процесса демократизации. Американский президент Билл Клинтон, выступая на празднествах в честь 50-летия высадки в Нормандии и подчеркнув, что начавшаяся в 1941 году борьба за претворение во всемирном масштабе формы демократического государства еще не закончена, установил на этот счет самую непосредственную связь из перспективы 1994 года.

Конечно, в принципе в каждом конкретном случае — как в научно-технической, так и в социально-экономической сфере — можно было бы определить, идет ли речь о результате, обусловленном войной или эпохой. Как раз в отношении процессов общественного развития, коль скоро они разбираются, скажем, в связи с проблемой модернизации, война часто была только их движителем либо катализатором, но не их причиной.

Вторая мировая война, несомненно, изменила международную расстановку сил, но она не внесла в нее революционных перемен. Будучи в политическом плане двухполюсным мировым порядком, а в военном — равновесием страха, модифицированная международная система просуществовала в таком виде почти 50 лет. При этом в эпицентре происходящего оставалась Европа, но ее страны мутировали в большой политике из субъектов оной в ее объекты. Непосредственно это продемонстрировал пример побежденной великой державы — Германии, где поражение явилось столь тотальным, что какое-либо оживление нежелания смириться со случившимся — в духе 1918 года — представилось невозможным. А у держав-победительниц перелом проявил себя полностью только в ходе деколонизации.

С другой же стороны, следует подчеркнуть, что европейские государства уже на раннем этапе приступили к строительству структур интегративных сообществ, которые показали, среди прочего, что Европа начала осмысливать себя как демократический проект. И вот спустя шестьдесят лет после окончания войны в 1945 году Европейский союз становится в мировой политике самостоятельной силой со своим привлекательным имиджем.

К поистине всемирно-историческим последствиям Второй мировой войны относится распад колониальных империй. Сперва он затронул в 1945 году Италию и Японию, но затем, с некоторой задержкой, захватил и все остальные колониальные державы: Бельгию, Францию, Великобританию, Нидерланды, Португалию, Испанию и Соединенные Штаты. Этот процесс деколонизации протекал как эмансипационное развитие в Азии, на Ближнем Востоке и в Африке в каждом конкретном случае по-разному. Но в конечном счете он свел европейские страны — в большинстве случаев в ходе долгой и кровопролитной борьбы — до уровня средних и малых держав. Вообще же всемирно-историческое значение этой кардинальной перемены — в коей, как кажется, повторяется драма европейской истории во всем ее диапазоне, с образованием национального государства, диктатурой, демократией и индустриализацией — не подлежит сомнению, даже если ее результаты подвести к итогу пока еще невозможно. Если смотреть под этим аспектом, то эпоха мировых войн продолжается, и в тесной связи с ней стоят пока непредсказуемые переплетения конфликта «Север — Юг» и краха коммунизма в Европе [121].

Примечания

1. В статье 1 «Акта о капитуляции» «союзными державами» называются Соединенные Штаты, Китай, Великобритания и СССР. Помимо них этот документ подписали представители Австралии, Новой Зеландии, Франции и Нидерландов. Об этом см.: Konferenzen und \fertrage. Nfertrags — Ploetz era Handbuch geschichtlich bedeutsamer Zusammenkilnfte und Vfereinbanmgen. TeilII.4. Bd.: NeuesteZeit 1914–1959, bearb. von H.K.G. Ronnefarth und H. Euler. Wflrzbuig, 1959. S. 282 f., с воспроизведением оригинала документа.

2. См. на этот счет таблицу в кн.: Erdmann К. D. Das Ende des Reiches und die Entstehung der Republik Osterreich, der Bundesrepublik Deutschland und der Deutschen Demokratischen Republik. Miinchen, 1980 (Gebhardt Handbuch zur deutschen Geschichte, Bd. 22). S. 382 ff.; в сумме учтено, что некоторые государства фигурируют туг дважды — это объясняется переходом ряда бывших союзников германского рейха в противоположный лагерь. О потерях в целом см.: SchreiberG. Die Zerstorung Europas in Zweiten >№ltkrieg. Tubingen, 1983 (Nationalsozialismus im Unterricht, 10). S. 55. Правда, следует заметить в отношении всех будущих цифровых данных, что как раз по людским потерям в войне ручаться за точность цифр в большинстве случаев очень трудно. Как правило, встречающиеся в литературе данные базируются на оценках, которые невозможно проверить.

3. Основополагающие размышления по этому предмету см. в кн.: Jacobsen Н.-А. Zur Konzeption einer Geschichte des Zweiten Wfeltkrieges 1939–1945. Disposition mit kritisch ausgewahltem Schrifttum (bearb. unter Mitwirkung von J. Roseler). Frankfurt a.М., 1964 (Schriften der Bibliothek filr Zeitgeschich-te. Neue Folge der Bibliographien der >\feltkriegsbucherei, Bd. 2); Muller K.-J. Gedanken zum Problem einer Geschichtsschreibung uber den Zweiten Wfeltkrieg/Wfehrwissenschaftliche Rundschau, 12 (1962). S. 634–651. Состояние исследований и литература компетентно резюмируются в кн.: Gruchmann L. Totaler Krieg. \bm Blitzkrieg zur bedingungslosen Kapitulation. Miinchen, 1991. S. 256–275. См. далее: Neue Forschungen zum Zweiten >№ltkrieg. Literaturberichte und Bibliographien aus 67 Landem/Hrsg. J. von Rohwer und H. Muller. Koblenz, 1990 (Schriften der Bibliothek fur Zeitgeschichte. Neue Folge der Bibliographien der >№ltkriegsbucherei, Bd. 28). По поводу различных методологических подходов см. статью SchreiberG. Der Zweite Wfeltkrieg in der intemationalen Forschung. Konzeptionen, Thesen und Kontroversen// Der Zweite Wfeltkrieg. Analysen, Grundzflge, Forschungsbilanz/Hrsg. von W. Michalka. 2. Aufl. Miinchen — Zurich, 1990. S. 3—24.

4. Cm.: Jacobsen H.-A. Op. cit. S. 124 f.; с начала 70-х гг. интерес исторической науки к данной теме усилился. См. на этот счет в первую очередь: Dtv->\feltgeschichte des 20. Jahrhunderts. Bd. 14; Loth W. Die Teillung der>\felt. Geschichte des Kalten Krieges 1941–1955. Miinchen, 1980; Anfange westdeutscher Sicherheitspolitik 1945–1956. Bd. 1; Foerster R. F., Greiner Ch., Meyer G., Rautenberg H.-J., Wiggershaus N. M>n der Kapitulation bis zum Pleven-Plan. Miinchen — Wien, 1982. S. 45—118 (раздел Виггерсхауеа).

5. Официально «холодная война» окончилась с парижской встречей на высшем уровне стран — участниц Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (19 ноября 1990 года). НАТО и Варшавский пакт подписали при этом соглашение по обычным вооруженным силам в Европе и приняли решение об организации нового европейского мирного порядка путем использования процедуры СБСЕ.

6. Горбачев стал 10 марта 1985 года Генеральным секретарем ЦК КПСС.

7. ФРГ и Германская Демократическая Республика подписали 31 августа 1990 года договор об объединении, а 3 октября того же года ГДР вошла в состав ФРГ в соответствии со статьей 23 Основного закона последней.

8. Цит. по: Muller R.-D., Ueberschar G. R. Kriegsende 1945. Die Zerstorung des Deutschen Reiches. Frankfurt a.М., 1994. S. 147.

9. Исключение составляет работа: Weinberg G. L. A W>rld at Arms. A global history of W>rld Vfar II. Qambridge, 1994. S. 894–920.

10. См. по этому вопросу в целом: Folvinen Т. Between East and N\fest. Finland in International Pblitics. Helsinki, 1986.

11. Помимо войны против Великобритании (с 6 декабря 1941 года) и СССР (с 25 июня 1941 года) Финляндия находилась с 8 декабря 1941 года в состоянии войны еще и с Индией, Новой Зеландией, Канадой и Чехословакией (см.: Erdmann R. D. Op. cit. S. 382).

12. Для советской стороны это означало удовлетворение требований по договору о мире, подписанному в Москве 12 марта 1940 года. См.: Ueberschar G. R. Hitler und Finnland 1939–1941. Die deutschfmnischen Beziehungen wahrend des Hitler-Stalin-Paktes. Wiesbaden, 1978 (Frankfurter Historische Abhandlungen, Bd. 16). S. 149 f.; о потерях Финляндии в лю-дяхсм.: Ploetz. Geschichte der^\feltkriege. Machte, Ereignisse, Entwicklungen. 1900–1945/Hrsg. von A. Hillgruberund J. DtllfFer. Wurzburg, 1981. S. 152.

13. Cm.: Jutikkala E. Finnland von der Erringung der Selbstandigkeit bis zur Neuorientierung nach dem II. >\feltkrieg 1918–1966 // Handbuch der europaischen Geschichte/Hrsg. von Th. Schiedler. Bd. 7: Europa im Zeitalter der >№ltmachte. S. 1080–1106, здесь S. 1105. Там же (S. 1101) Ютикка-ла указывает на то, что уже после подписания Московского советско-финляндского договора в марте 1940 года жители уступленных областей — оценочно около 11 процентов всего населения страны — бежали из родных мест на территорию Финляндии.

14. См., помимо названных работ, статью: \fehvilainen О. Finland’s Withdrawal from the Second W^rld >№r // Revue Internationale d’Histoire Militaire, 1985, № 62. S. 189–211; Konferenzen und ^rtra’ge. S. 297. Помимо договора с Финляндией, державы-победительницы подписали 10 февраля 1947 года мирные договоры также с Италией, Румынией, Венгрией и Болгарией; все они вступили в силу 15 сентября 1947 года.

15. Эти договоры полностью опубликованы в кн.: Jacobsen Н.-А. Der Wfeg zur Teilung der Ws\t. Pblitik und Strategie 1939–1945. 2. Aufl. Koblenz — Bonn., 1979. S. 26 f. и S. 31 f.

16. Cm.: Das Deutsche Reich und der Zweite >\feltkrieg, Bd. 5; Kroener B. R. y Muller R.-D., Umbreit H. Organisation und Mobilisierung des deutschen Machtbereichs. Erster Halbband: Kriegsvenvaltung, Wirtschaft und personelle Ressourcen 1939–1941. Stuttgart, 1988. S. 28–46 (раздел Умбрайта); Habel P., Kistler H. Deutsche und Folen. Teil 2: \bm Zweiten \\feltkrieg bis zum deutsch-polnischen \fertrag. Bonn, 1970. S. 4–7; относительно же нацистской демографической политики в Восточной Европе см.: Muller R.-D. Hitlers Ostkrieg und die deutsche Siedlungspolitik. Die Zusammenarbei t von >№hrmacht, Wirtschaft und SS. Frankfurt a.М., 1991 (о Польше — S. 11–23).

17. См.: Madajczyk С. Deutsche Besatzungspolitik in Polen, in der UdSSR und in den Landem Siidosteuropas // Deutschland 1933–1945. Neue Studien zur nationalsozialistischen Herrschaft/ Hrsg. von K. D. Bracher, M. Funke und H.-A. Jacobsen. 2. erg. Aufl. Diisseldorf, 1993 (Bonner Schriften zur Politik und Zeitgeschichte, Bd. 23). S. 426–439, здесь S. 430. Специально о судьбе польских евреев: Hilberg R. Die \femichtung der europaischen Juden. Bd. 2 und 3. Frankfurt a.M., 1990. S. 505–570, 1287–1293 и 1300. В 1994 г. в Польше вспыхнула острая и бурная полемика по поводу прежде замалчивавшегося либо умалявшегося участия польских граждан в преступлениях против евреев. См.: Hirsch Н. Eine \fergangenheit, die schmerzt // Die Zeit, Nr. 25, 17.6.1994. S. 52.

18. Cm.: Rhode G. Folen von der Wiederherstellung der Unabhangigkeit bis zur Ara der \folksrepublik 1918–1970// Handbuch… S. 978—1061, здесь S. 1026 ff.; а также Nacht tiber Europa. Die Okkupationspolitik des deutschen Faschismus (1938–1945). Bd. 2: Die faschistische Okkupationspolitik in Folen (1939–1945). Dokumentenauswahl und Einl. von W. Rohr. Unter Mitarbeit von E. Heckert u. a. Koln, 1989.

19. Временное правительство заключило с СССР 21 июня 1945 года «Договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве», который практически на 20 лет прочно привязал Польшу к Советскому Союзу. Когда же семь дней спустя начало свою работу «Временное правительство национального единства», то, пожалуй, ни одно западное правительство не верило, что у того есть какая-то широкая демократическая база. Но поскольку США хотели, чтобы СССР вступил в войну с Японией, на это закрывали глаза. Париж (29 июня), Вашингтон и Лондон (5 июля) признали режим. Одновременно эмигрантскому правительству и президенту в эмиграции в признании было отказано. Эмигрантская армия была распущена. Большая часть ее солдат воспользовалась предложением остаться в эмиграции. См.: Rhode G. Op. cit. S. 1040–1047; Loth W. Op. cit. S. 53 ff., 89 АГи 146 f.

20. 16 августа 1945 года Москва и Варшава подписали «Договор между СССР и Польской Республикой о совете ко-польской государственной границе». В нем в качестве границы устанавливалась линия Керзона с несколькими точно указанными отступлениями от нее. В общем и целом Польша уступила СССР 180 143 кв. км, или 46,3 процента своей первоначальной территории. См.: Konferenzen und \fertrage. S. 280 f.

21. К цифровым данным об изгнанных немцах см.: Der Grosse Ploetz. Ausziige aus der Geschichte von den Anfangen bis zur Gegenwart. 31, aktualisierte Aufl. Wurzburg, 1092. S. 944; немного расходятся с ними (в сторону увеличения) данные в кн.: Erdmann К. D. Op. cit. S. 365; о переселениях поляков см.: Rhode G. Op. cit. S. 1042.

22. В договоре от 16 августа 1945 года содержалось также соглашение о возмещении Польше огромного ущерба, причиненного ей немецкой оккупацией. Москва отказывалась от всех претензий на германское имущество в Польше и уступала Варшаве 15 % репарационных поступлений, причитающихся СССР за счет советской зоны оккупации, а также 15 % промышленного оборудования, которое СССР вывозил из Германии.

23. Цит. по: Konferenzen und \fertrage. S. 275 f. He включенная в статью IX решений Потсдамской конференции, но согласованная уже 27 июля 1944 года передача города Штеттина с прилегающей территорией состоялась 5 октября 1945 года, однако Варшаве не удалось удержать за собой захваченный 2 октября 1938 года район Ольсы (Тешен), а также уступленную Словакией пограничную полосу, т. к. Москва настаивала на границе 1937 года. См.: Rhode G. Op. cit., S. 1045. В качестве дополнения можно отметить, что после одержанной 26 июля 1945 года лейбористской партией победы на выборах вместо сэра Уинстона Л. С. Черчилля Великобританию в Потсдаме представлял Клемент С. Эттли. Гарри С. Трумэн стал президентом после смерти Франклина Д. Рузвельта 12 апреля 1945 года.

24. См. об этом: Geschichte der Bundesrepublik Deutschland. Bd. 5/1; Bracher R. D., Tiger W. f Link W. Republik im Wbndel 1969–1974. Die Ara Brandt. Stuttgart — Mannheim, 1986. S. 190–197.

25. См. об этом: Rhode G. Die Tschechoslowakei von der Unabhangigkeitserkla rung bis zim «Prager Friihling» 1918–1968// Handbuch… S. 920–977, здесь S. 949–966; Nacht iiber Europa. Bd. 1: Die faschistische Okkupationspolitik in Osterreich und der Tschechoslowakei (1938–1945). Do-kumentenauswahl und Einl. von H. Kaden. Unter Mitarbeit von L. Nestler u. a. Koln, 1988; Loth W. Op. cit. S. 184–187, где автором подчеркивается, что причиной советизации Чехословакии явилось сочетание многих факторов. Цифровые данные о количестве изгнанных см.: Der Grosse Ploetz. S. 944; о судьбе еврейского населения: HilbergR. Op. cit. S. 766–794 и 1300. См. также: Geschichte der Tschechoslowakischen Republik 1918–1948/Hrsg. von V. S. Mamatey und R. Luza. Wien — Koln — Graz, 1980 (Forschungen zur Geschichte des Donauraumes, Bd. 3), где общие потери — солдаты и гражданские лица, включая евреев, — оцениваются от 210 000 до 350 000 человек.

26. 24 ноября 1989 года ушло в отставку руководство Коммунистической партии Чехословакии, 29-го того же месяца Федеральное собрание исключило из конституции страны статью о руководящей роли КПЧ, а в ночь с 28 на 29 декабря 1989 года президентом стал Вацлав Гавел. Тут следует напомнить о «Пражской весне» 1967–1968 годов, которая была жестоко подавлена вводом в страну войск СССР, ГДР, Болгарии, Польши и Венгрии. Ее деятели стремились путем экономических, политических и социальных реформ построить «социализм с человеческим лицом».

27. См.: Rhode G. Die siidosteuropaischen Staaten von der Neuordnung nachdem 1. >№ltkriegbiszurAra derNfolksdemokratien. I. Rumaien 1918–1968 // Handbuch… S. 1134–1182, здесь S. 1156–1162. Данные о потерях далее см.: Ploetz. S. 152.

28. HilbergR. Op. cit., S. 811–858, цитата — S. 812.

29. Cm.: Scheffler W. Judenverfolgung in Dritten Reich. Berlin, 1964 (Zur Folitik und Zeitgeschichte, 4). S. 87.

30. Об этом см.: Hilberg R. Op. cit., S. 1300, а также сведения в сб.: Die Ermordung der europaischen Juden. Eine umfassende Dokumentation des Holocaust 1941–1945/Hrsg. von P. Longerich unter Mitarbeit von D. Fohl. Mtinchen — Zurich, 1989 (Serie Piper, Bd. 1060). S. 279 ff.

31. Konferenzen und \fertrage. S. 293 f.

32. Cm.: Rhode G. Die siidosteuropaischen Staaten… S. 1163 f.; из массовых фальсификаций результатов выборов коммунистами исходит Лот (Loth W. Op. cit., S. 147). Цифровые данные о количестве изгнанных см.: Der Grosse Ploetz. S. 944.

33. См.: Rartki G. Untemehmen Maigarethe. Die deutsche Besetzung Ungams. Wien — Кб In — Graz, 1984. О потрясениях, причиной которых явился Сталинград, см.: Borus J. Stalingrads Widerhall und Wirkung in Ungam/Stalingrad. Ere ignis — Wirkung — Symbol/Hrsg. von J. Forster. 2. Aufl. Munchen — Zurich, 1993 (Serie Piper, Bd. 1618). S. 215–228.

34. Cm.: Silagi D. Ungam seit 1918: \bm Ende des I. Wfeltkriegs bis zur Ara Kadar// Handbuch… S. 883–919, здесь, в частности. S. 898–901.

35. О судьбе венгерских евреев: Hilberg R. Op. cit. S. 859–926; там же (S. 875 f.) о двух показательных антиеврейских акциях, имевших место уже в 1941–1942 годах и повлекших гибель приблизительно 16 000 евреев на оккупированной венграми территории; там же и статистические данные (S. 1300). Общие потери Венгрии оцениваются в 420 000 человек, в т. ч. 280 000 среди гражданского населения — см.: Der Grosse Ploetz. S. 152.

36. См.: Silagi D. Op. cit. S. 901–909 и Loth W. Op. cit. S. 147 f. Далее см.: Propylaen Geschichte Europas, Bd. 6; Bracher K. D. Die Krise Europas 1917–1975. Frankfurt a.M. — Berlin — Wien, 1976. S. 243. Об акциях-чистках см.: Szollosi-Janze M. «Pfeilkreuzler», Landesverrater und andere Vblksfeinde. Generalabrechnun in Un-gam//Folitische Sauberung in Europa. Die Abrechnung mit Faschismus und Kollaboration nach dem Zweiten >Afeltkrieg/Hrsg. von K.-D. Henke und H. W)ller. Munchen, 1991. S. 311–357, здесь S. 322–332.

37. Konferenzen und ^rtrage. S. 295 f.; относительно цифровых данных по количеству изгнанных немцев см.: Der Grosse Ploetz. S. 944.

38. Siiagi D. Op. cit. S. 911–919.

39. Болгария находилась с 14 декабря 1941 года в состоянии войны с Англией и США, но не с СССР. 17 декабря 1941 года ей объявило войну эмигрантское чехословацкое правительство. С 28 октября 1944 года и по май 1945-го болгарские войска вели активные боевые действия против вермахта. См.: Rhode G. Op. cit. S. 1241–1268: III. Bulgarien 1918–1968, здесь S. 1257–1262; Loth W. Op. cit. S. 57 и 147; Hoppe H.-J. Bulgarien — Hitlers eigenwilliger \ferbiindeter. Eine Fallstudie zur nationalsozialistischen Siidosteuropapolitik. Stuttgart, 1979 (Studien zur Zeitgeschichte, Bd. 15). Полностью в духе коммунистического времени выдержаны статьи, посвященные истории Болгарии в годы Второй мировой войны/yRevue Internationale d’Histoire Militaire, 1984, JSfe 60 (Edition Bulgare).

40. Konferenzen und \fertrage. S. 296; о немецких потерях Болгарии см.: Ploetz. S. 152.

41. HilbergR. Op. cit., S. 794–811.

42. Rhode G. Op. cit., S. 1269–1296: IV. Albanien 1918–1968, здесь S. 1248–1291.

43. В результате Балканской кампании Хорватия стала 10 апреля 1941 года сателлитом Германии; см. об этом: Ногу L., Broszat М. Der kroatische Ustascha-Staat 1941–1945. Stuttgart, 1964//Schriftenreihe der Vierteljahreshefte ftir Zeitgeschichte, Nr. 8. Кроме того, Югославии пришлось уступить ряд территорий Германии (9600 кв. км), Венгрии (11 600 кв. км), Болгарии (28 500 кв. км) и главным образом Италии (38 600 кв. км). Черногория стала итальянским протекторатом; см.: Rhode G. Op. cit. S. 1183–1240: II. Jugoslawien 1918–1968, здесь S. 1213; MatlJ. Jugoslawien im Zweiten >\feltkrieg — Europa-Handbuch, Bd. 1. Jugoslawien/Hrsg. von W. Morkert. Koln — Graz, 1964. S. 99—121.

44. См. об этом: Knoll H. Jugoslawien in Strategic und Politikder AHiierten

1940–1943. Miinchen, 1986 (Siidosteuropaische Arbeiten, Bd. 82).

45. Rhode G. Op. cit. S. 1216–1224; данные о количестве изгнанных см.: Der Grosse Ploetz. S. 944.

46. Что касается немецкой стороны, то об этом см.: Zur Geschichte der deutschen Kriegsgefangenen im Zweiten ^ltkrieg/ Hrsg. von E. Maschke. Bd. L/I; Bohme K. Die deutschen Kriegsgefangenen in Jugoslawien 1941–1949. Bielefeld, 1962. Bd. l/II; Bohme K. Die deutschen Kriegsgefangenen in Jugoslawien 1949–1953. Bielefeld, 1964.

47. О людских потерях в результате военных действий и оккупации см.: Der Grosse Ploetz. S. 152. Вообще же всестороннее научное исследование немецкого и итальянского оккупационного господства в Югославии еще не написано. См. Das Deutsche Reich und der Zweite >№ltkrieg. Bd. 5. S. 71–77 и 210–264 (раздел Умбрайта).

48. Основополагающим тут является издание \fertreibung und Nfertreibungsverbrechen 1945–1948. Bericht des Bundesarchivs vom 28. Mai 1974. Archivalien und ausgewahlte Erlebnisberichte. Bonn, 1989; по поводу проблем, связанных с подсчетами потерь, см.: Overmans R. Die Toten des Zweiten >\feltkriegs in Deutschland. Bilanz der Forschung unter besonderer Beriicksichtigung der Wfehrmacht — und \fertreibungsverluste // Der Zweite >№ltkrieg. S. 858–873; о преследованиях в Югославии см.: Volkl Е.

Abrechmingsfuror in Kroatien/ZFolitische Sauberung. S. 258–394, цитата — S. 394.

49. См. об этом: Hilberg R. Op. cit. S. 725–737, 755–765 и 1300; Mano-schek W. «Serbien ist judenfrei». Militarische Besatzungspolitik und Judenver-nichtung in Serbien 1941/42. Munchen, 1993 (Beitrage zur Militargeschichte, Bd. 38); Steinberg J. Deutsche, Italiener und Juden. Der italienische Widerstand gegen den Holocaust. Gattingen, 1992.

50. Cm. dtv-N\feltgeschichte des 20. Jahrhunderts. Bd. 8; Ruffmann K.-H. Sowjetrussland. Struktur und Entfaltung einer Wsltmacht. Munchen, 1967. S. 232–240 (автор делает особый упор на империалистический характер советской политики после 1945 г.); Bullock A. Hitler und Stalin. Paralleb Leben. Berlin, 1991. S. 1164–1249.

51. См. об этом: Loth W. Op. cit., особенно S. 116 ff.; Eichwede W. Die Sowjetunioninderintemationalen Folitik 1917–1948. Fragenund Widersprilche // Frieden mit der Sowjetunion — eine unerledigte Aufgabe/Hrsg. von S. Becker

u. a. Giiterloh, 1989. S. 151–169, здесь S. 165–169.

52. О противоположных подходах к рассмотрению этих вопросов см.: Loth W. Op. cit. S. 16 f., 43 ff. и 105; Wiinbeig G. L. Op. cit. S. 904 f.; Rauch G. v. Sowjetrussland von der Oktoberrevolution bis zum Sturz Chrustschows 1917–1964 // Handbuch… S. 481–521, здесь S. 513–516; Bracher K. D. Op. cit. S. 231–234; TiedtkeJ. Die Sicherheitsinteressen der Sowjetunion. AuBenpolitik und Strategie // Frieden mit der Sowjetunion. S. 468–490, здесь S. 469 ff.

53. Cm.: Loth W. Op. cit. S. 45–49, 116 ff. и 167–171; а также: Becker J. Die Deutsche Frage in der intemationalen Folitik 1941–1949 // \brgeschichte der Bundesrepublik Deutschland. Zwichen [Capitulation und Grundgesetz/ Hrsg. von J. Becker, Th. Stammen und P. >\&ldmann. Munchen, 1979 (Uni-TashenbOcher, 854). S. 9—59, здесь S. 44 f.

54. Cm.: Hillgruber A. DerZweite >\feltkrieg. Kriegsziele und Strategien der grossen Machte. 5. Aufl. Stuttgart — Berlin — Koln — Mainz, 1989. S. 160 f.

55. Geschichte der Bundesrepublik Deutschland. Bd. 1; Eschenburg Th. Jahre der Be-satzung 1945–1949. Mit einem einleitenden Essay von E. Jackel. Stuttgart — Wiesbaden, 1983. S. 21; еще одна работа общего характера: Hansen Е. Die deutsche Kapitulation 1945// Historisch-politische Streiflichter. Geschichtliche Beitrage zur Gegenwart/Hrsg. von K. Jiirgensen und R. Hansen mit einem Geleitwort von K. D. Erdmann. Neumunster, 1971. S. 235–256.

56. Eschenburg Th. Op. cit. S. 24 f.; Born К. E. Deutschland vom Ende der Monarchic bis zurTeilung//Handbuch… S. 522–585, здесь S. 570 f.

57. См. по этой проблематике удачную резюмирующую статью со ссылками на литературу: Jacobsen Н.-А. Zur Lage der Nation: Deutschland im Mai 1945 //Aus Politik und Zeitgeschichte. Beilage zur W^chenzeitung «Das Parlament», 13/85, 30.3.1985. S. 1—22.

58. Cm.: Overmans R. Op. cit. S. 862.

59. См.: Harpe E. Der zivile Luflschutz im Zweiten Wfeltkrieg. Frankfurt a.M., 1963. S. 142.

60. Cm.: \fertreibung… S. 53 f.

61. Основываясь на подсчетах Оверманса: Overmans R. Op. cit. S. 859 и 869 f.

62. Cm.: SchreiberG. Deutsche Pblitik und Kriegfiihrung 1939 bis 1945// Deutschland 1933–1945. S. 333–356; здесь S. 343 f.

63. См.: Dokumentation der \fertreibung der Deutschen aus Ost-Mitteleuropa. In \ferbindung mit A. Diestelkamp, R. Laun, P. Rassow, H. Rothfels bearb. von Th. Schieder. 8 Bde. Miinchen, 1984; Die Vfertreibung der Deutschen aus dem Osten. Ursachen, Ereignisse, Folgen/Hrsg. von W. Benz. Frankfurt a.M., 1985; конкретно о судьбе венгерских немцев: Szollosi-Janze М. Op. cit. S. 345–354; Henke J. Flucht und \fertreibung der Deutschen aus ihrer Heimat im Osten und Siidosten 1944–1947//Aus Politik und Zeitgeschichte. Beilage zur Wbchenzeitung «Das Parlament», 23/85, 8.6.1985. S. 15–34; к вопросу интеграции: Lehmann A. Im Fremden ungewollt zuhaus. Fliichtlinge und \fertriebene in Wfestdeutschland 1945–1990. Miinchen, 1991; Waldmann P. Die Eingliederung der ostdeutschen \fertriebenen in die westdeutsche Gesellschaft// \brgeschichte… S. 163–192.

64. См.: Вот К. E. Op. cit. S. 572; Erdmann K. D. Op. cit. S. 165 ff.; Eschenburg Th. Op. cit. S. 61 f. и 265 ff; Jacobsen H.-A. Op. cit. S. 1—22, здесь S. 4 f.; Geschichte der >№ltwirtschaft im 20. Jahrhundert. Bd. 5; Milward A. D. Der Zweite Wfeltkrieg. Krieg, Wirtschaft und Gesellschaft 1939–1945. Miinchen, 1977. S. 385.

65. О достигнутых в Потсдаме договоренностях см.: Miiller R.-D., Ueberschar G. Op. cit. S. 202–211; там же воспроизводятся выдержки из Сообщения от 2.8.1945 г., здесь S. 208 f.; цифровые данные по выплатам репараций даны по Эрдману (Erdmann К. D. Op. cit. S. 166 ff.) и Овере-шу (Overesch М. Deutschland 1945–1949. \brgeschichte und Griindung der Bundesrepublik. Ein Leitfaden in Darstellung und Dokumenten. Konigstein/ Ts., 1979. S. 59–69).

66. Цит. по кн.: Jacobsen H.-A. Der Wfeg zur Teilung der Wfelt. S. 395; 419–424; подробно по этому вопросу: Eschenburg Th. Op. cit. S. 28–53; Anfange westdeutscher Sicherheitspolitik. S. 36–44 (раздел Виггерсхауса); Miiler R. — D., Ueberschar G. Op. cit. S. 126–135; Gram IH. Die Alliierten und die Teilung Deutschlands. Konflikte und Entscheidungen 1941–1948. Frankfurt a.M., 1985. S. 61—105.

67. Потсдамская Декларация от 2 августа 1945 года. Цит. по: Konferenzen und \fertrage. S. 270–277, здесь S. 273.

68. См. об этом: Erdmann К. D. Op. cit. S. 112–127 и 167; Born К. Е. Ор. cit. S. 571 f.; Dotterweich V. Die «Entnazifizierung» // Nbrgeschichte… S. 123–161; Henke K. —D. Die Trennung vom Nationalsozialismus. Selbstzerstorung, politische Sauberung, «Entnazifizierung», Strafverfolgung // Politische Sauberung. S. 21–83, здесь S. 32–66; о том, как обстояло с этим дело в Восточной Германии, см.: Welsch Н. A. «Antifaschistischdemokratische Umwalzung» und politische Sauberung in der sowjetschen Besatzungszone Deutschland // Politische Sauberung. S. 84—107, где автор утверждает, что «меры по денацификации напрямую коснулись около 2,7 процента всего населения»; об общественно-политической обстановке: Коска J. 1945: Neubeginn oder Restauration?//Wfendepunkte deutscher Geschichte 1848–1945/ Hrsg. von C. Stem und H. A. Winkler. Frankfurt a.M., 1979. S. 141–168, здесь S. 155 ff.

69. Cm.: Erdmann К D. Op. cit. S. 98—112, цитата — S. 108; цифры даны no: Zeulner Ch. Der Numberger ProzeB. Miinchen — Ziirich, 1984. S. 122 и Henke K.-D. Op. cit. S. 82; последний отмечает, что с 1950 года западногерманскими судами было возбуждено 98 042 расследования и уголовных дел, по которым до 1990 года вынесены приговоры 6486 лицам (S. 82), а державами-победительницами в Германии и за ее пределами было осуждено, вероятно, от 50 000 до 60 000 человек (S. 75).

70. Hilberg R. Op. cit. S. 1300.

71. Eschenburg Th. Op. cit. S. 53–60, цитата — S. 55; среди многочисленной литературы, относящейся к Нюрнбергскому процессу, см.: Macht und Recht. Grosse Prozesse in der Geschichte/Hrsg. von A. Demandt. Munchen, 1990; Westphal S. Der deutsche Generalstab auf der Anklagebank. Number 1945–1948. Mit einer Denkschrift von W.v. Brauchitsch, E.v. Manstein, F. Haider, W. >№rlimont. S. Atestphal. Mainz, 1978; Anfange westdeutscher Sicherheitspolitik. S. 613–635 (раздел Майера); Bracher D. Op. cit. S. 238 ff.; Smith B. F. Der Jahrhundert-Prozess. Die Motive der Richter von Niimberg — Anatomie einer Urteilsfindung. Frankfurt a. М., 1977; Hey decker J., Leeb J. Bilanz der tausend Jahre. Die Geschichte des 111. Reiches im Spiegel des Numbe^ger Prozesses. Munchen, 1975; Schieder Th. Europa im Zeitalter der >\feltmachte // Handbuch… S. 1—351, здесь S. 298 f.; процентные данные по: Henke K.-D. Op. cit. S. 70.

72. Об этом см.: Der Zusammenbruch oder die Stunde Null // Der Spiegel, 39 (1985), Nr. 2. S. 15–32. В этом же материале «Шпигеля», помещенном под рубрикой «Центральная тема номера», в агрессивной форме представляется такого рода счет (S. 30).

73. KubyE. Das Ende des Schreckens. Januarbis Mai 1945. Hamburg, 1984. S. 16.

74. Shirer W. L. Berliner Tagebuch. Das Ende. 1944–1945/Ubertr. und hrsg. von J. Schebera. Leipzig, 1994. S. 161. 3.11.1945.

75. См. на этот счет наблюдения Якобсена (Jacobsen Н.-А. Op. cit. S. 18 f.) и Хофманна (Hofmann G. Der spenige Gedenktag. Geschichte verdrangen oder Geschichte bewaltigen, das ist die Frage// Die Zeit, Nr. 4, 18.1.1985. S. 3).

76. Цитируются слова Рихарда фон Вайцзеккера: ^feizsacker R. v. Zum40. Jahrestag der Beendigung des Krieges in Europa und der nationalsozialistischen Gewaltherrschaft. Ansprache am 8. Mai 1985 in der Gedenkstunde im Plenarsaal des Deutschen Bundestages. Bonn, 1985. S. 1 f.; о двойственном характере откликов на эту речь см.: Hofmann G. Das lastige Leitbild // Die Zeit, Nr. 50, 5.12.1986. S. 4. См. по этому вопросу также важные по своей тематике статьи веб.: LemenausdemKrieg? Deutsche Nachkriegszeiten 1918 und 1945. Beitrage zurhistorischen Friedensforschung/ Hrsg. von G. Niedhart und D. Riesenbeiger. Mtlnchen, 1992 (Beck’sche Reihe, 446). Что же касается проблематичного отношения немцев к характеру даты 8 мая 1945 года, то в 1985 году при репрезентативном опросе 2000 граждан, родившихся до 1933 года, 65 процентов женщин и 47 процентов мужчин все же ответили, что встретили этот день как «день освобождения». В целом это означает большинство в 58 процентов; см.: Noelle-Neumann Е. Ein \folk, gebeutelt und gezeichnet. Erinnerungen der Hitler-Generation an Krieg und Nationalsozialismus // Die Zeit, Nr. 20, 10.5.1985. S. 7. Правда, когда привлекаешь наблюдения и высказывания из непосредственно послевоенной поры, трудно избавиться от сомнений по поводу корректности этих воспоминаний. См., напр.: Enzensberger Н. М. Europa in Ruinen: Augenzeugenberichte aus den Jahren 1944–1948. Gesammelt von H. M. Enzensberger. Frankfurt a.M., 1990 (Die andere Bibliothek, Bd. 65); см. на этот счет также критические раздумья в статье: Fischer J. Wir Kinder der Kapitulanten. brumes den Erben der Hitler-

Generation schwerfallt, den vierzigsten Jahrestag des Kriegsendes zu feiem//Die Zeit, Nr. 19, 3.5.1985. S. 6.

77. Cm.: Wandruszka A. Osterreich von der Begriindung der ersten Republik bis zur sozialistischen Alleinregierung 1918–1970 // Handbuch… S. 823–882, здесь S. 872–876; Erdmann K. D. Op. cit. S. 70–80; Butterweck H. Osterreich und seine NS-Prozesse nach 1945. Politischer Opportunisms warf Morder und Mitlaufer in einen Topf//Tabu und Geschichte. Zur Kultur des kollektiven Erinnems/Hrsg. von P. Bettelheim und R. Streibel. Wien, 1994. S. 45–67; Stiefel D. Der Prozess der Entnazifizierung in Osterreicb/Politische Sauberung. S. 108–146, цифровые данные — S. 140.

78. Der Grosse Ploetz. S. 916.

79. Cm.: Klinkhammer L. Zwischen Bilndnis und Besatzung. Das nationalsozialistische Deutschland und die Republik von Salo 1943–1945. Tubingen, 1993 (Bibliothek des deutschen Historischen Instituts in Rom, Bd. 75). S. 573.

80. Cm.: Schreiber G. I seicentomila militari italiani nei lager di prigionia in Germania 1943–1945: perche traditi, disprezzati, dimenticati? // Per non dimenticare. Atti della giomata di studio, a cura di L. Monchieri. Brescia, 1993. S. 13–33, здесь S. 17. Историк Хильберг называет в своей работе (Hilberg R. Op. cit. S. 1300) количество убитых итальянских евреев — с учетом Родоса их было около 9000.

81. См.: W>ller Н. «Ausgebliebene Saberung»? Die Abrechnung mit dem Faschismus in Italien// Politische Sauberung. S. 148–191, цитата — S. 183.

82. Cm.: Petersen J. Italien als Republik: 1946–1987 // Seidlmeyer M. Geschichte Italiens. \bm Zusammenbruch des Romischen Reiches bis zum ersten Wfeltkrieg. 2, erweiterte Aufl. Stuttgart, 1989. S. 499–550.

83. См. об этом отдельные статьи веб.: Italien und die Grossmachte 1943–1949/Hrsg. von H. Waller. Miinchen, 1988 (Schriftenreihe der Vierteljahreshefte fur Zeit-geschichte, Bd. 57); а также Liil R. Geschichte Italiens in der Neuzeit. 4, durchgesehene Aufl. Darmstadt, 1988. S. 385–397.

84. Konferenzen und \fertrage. S. 294, f.; Lill R. Op. cit. S. 392 f.; Schieder Th. Italien vom ersten zum zweiten W5btkrieg//Seidlmeyer M. Geschichte Italiens. S. 447–498, здесь S. 497; об итальянских уступках державам-победительницам по части военно-технических средств см.: Le memorie deirammiraglio de Courten (1943–1946). Roma, 1993. S. 675–765.

85. Cm.: Richter H. Griechenland zwischen Revolution und Konterrevolition (1936–1946). Frankfurt a.M., 1973. S. 230–247 и 467^94.

86. См.: Hering G. Griechenland vom Lausanner Frieden bis zum Ende der Obersten-Diktatur 1923–1974 // Handbuch… S. 1313–1338, здесь S. 1333; о судьбе евреев в Греции см.: Hilberg R. Op. cit. S. 737–755. Часто греческие людские потери определяются всего лишь количеством в 166 000 человек, в том числе 140 000 гражданских лиц — см.: Der Grosse Ploetz. S. 916.

87. См.: Hering G. Op. cit. S. 1329–1333; основополагающими работами на эту тему являются монографии: Fleischer Н. Im Kreuzschatten der Machte. Griechenland 1941–1944 (Okkupation — Resistance — Kollaboration). 2 Bde. Frankfurt — Bern — New York, 1986; Wxxihouse M. The Struggle for Greece 1941–1949. London, 1976.

88. Cm.: Hilberg R. Op. cit. S. 593–596.

89. См.: Kellenbenz Н. Die skandinavischen Staaten seit dem Ende des I. Wsltkrieges // Handbuch… S. 772–822, здесь S. 795 и 799–813; TrommerA. Sabotage und Streiks im besetzen Dannemark. lhre wirtschaft lie he, politische und soziale Bedeutung // Zweiter ^ltkrieg und suzialer >\kndel. Achsenmachte und besetzte Londer/Hrsg. von W. Dlugoborski. Gottingen, 1981 (Kritische Studien zur Geschichtewissenschaft, Bd. 47). S. 248–275, цифровые данные — S. 273.

90. Ibid. S. 796 и 813 ff.

91. Larsen S. U. Die Ausschaltung der Quislinge in Norwegen// Politische Sauberung. S. 241–280, здесь S. 250.

92. Cm.: HirschfeldG. Fremdherrschaft und Kollaboration. Die Niederlande unter deutscher Besatzung 1940–1945. Stuttgart, 1984 (Studien zur Zeitgeschichte, Bd. 25); Romijn P., HirschfeldG. Die Ahndung der Kollaboration in den Niederlanden // Politische Sauberung. S. 281–310; Rings W. Leben mit dem Feind. Anpassung und Widerstand in Hitlers Europa 1939–1945. Munchen, 1979. S. 106 f.; Petri F. Belgien, Niederlande, Luxemburg vom Ende des I. Nteltkriegs bis zur Politik der europaischen Integration 1918–1970// Handbuch… S. 699–728, здесь S. 716–719 и 724–727; Hilberg R. Op. cit. S. 598–629; Der Grosse Ploetz. S. 916.

93. Cm.: Petri F. Op. cit. S. 711–716 и 721 ff; Der Grosse Ploetz. S. 916; Hilberg R. Op. cit. S. 631–641; Wagner W. Belgien in der deutschen Politik wahrend des Zweiten V\feltkrieges. Boppard a.R., 1974 Otehrwissenschaftliche Forschungen, Bd. 18); об освобождении см.: \&nwelkenhuyzen J. La liberation del la Belguque. Quelques aspects des operations militaires // Revue beige d’histoire militaire, 35 (1984). S. 725–756.

94. Cm.: Dostert P. Luxemburg zwischen Selbtbehauptung und nationaler Selbstaufgabe. Die deutsche Besatzungspolitik und die \blksdeutsche Bewegung 1940–1945. Luxemburg, 1985. S. 110–113, 142–178 и 256–267; KrierE. Die deutsche \blkstumspolitik in Luxemburg und ihre sozialen Folgen//Zweiter Nteltkrieg und sozialer Wandel. S. 224–241; Petri F. Op. cit. S. 719 и 727 f.

95. Относительно цифровых данных см.: Kettenacker L. Nationalsozialistische Vblkstumspolitik im Elsab. Stuttgart, 1973 (Studien zur Zeitgeschichte, Bd. 4).. 223 и 252.

96. См.: Albertini R.v. Frankreich vom Frieden von Versailles bis zum Ende der Vierten Republik 1919–1958 // Handbuch… S. 438–489, здесь S. 459 ff., к цифровым данным: Hilberg R. Op. cit. S. 641–701 и 1300, а также: Der Grosse Ploetz. S. 916.

97. Эта цифра приводится в статье Альбертини (Albertini R.v. Op. cit. S. 462); ср. с дифференцированными выкладками на этот счет в статье: Frankenstein R. Die deutschen Arbeitskrafteaushebungen in Frankreich und die Zusammenarbeit der franzosischen Untemehmen mit der Besatzungsmacht, 1940–1944// Zweiter >№ltkrieg und sozialer Ntendel. S. 211–223, здесь S. 212–215.

98. Цифровые данные no: Pbidevin R., Bariety J. Frankreich und Deutschland. Die Geschichte ihrer Beziehungen 1815–1975. Munchen, 1982. S. 417.

99. Cm.: Albertini R.v. Op. cit. S. 462 f.; Poidevin R., Bariety J. Op. cit. S. 418, последние авторы пишут о 200 000 «борцов Сопротивления и евреях», не вернувшихся из лагерей смерти, что, за вычетом убитых евреев, доводит количество жертв из числа депортированных борцов Сопротивления до 125 000 человек. О движении Сопротивления как военном факторе см.: Knipping F. Militarische Konzeptionen der Franzosischen Resistance im Zweiten Wfeltkrieg // Partisanen und \blkskrieg. Zur Revolutionierung des Krieges im 20. Jahrhundert/Hrsg. \bn G. Schilz. Gottingen, 1985. S. 125–146.

100. Cm.: Albertini R.v. Op. cit. S. 466.

101. Цит. no: Rousso H. L’Epuration. Die pollitische Sauberung in Frankreich//Politische Sauberung. S. 192–240, здесь S. 192.

102. См. об этом: Frankenstein R. Op. cit., S, 215–219.

103. Cm.: Rousso H. Op. cit. S. 235, где автор указывает на то, что только в 1979 г. «было возбуждено первое дело по обвинению в преступлении против человечности».

104. Ibid. S. 235 f.

105. См.: Albertini R.v. Op. cit. S. 466; Bracher K. D. Op. cit. S. 287–291; Hillgruber A. Op. cit. S. 158; Jacobsen H.-A. Op. cit. S. 20; Wfeinberg G. L. Op. cit. S. 901.

106. Cm.: Bracher K. D. Op. cit. S. 296–301; Hillgruber A. Op. cit. S. 156 f.; Jacobsen H.-A. Op. cit. S. 20; Kluke P. Grossbritannien und Commonwealth in der Zwischenkriegs-und Nachkriegszeit// Handbuch… S. 353–437, здесь S. 387–412; Weinberg G. L. Op. cit. S. 901; к вопросу о британской внешней политике в 1943–1945 гг. см.: Woodward L. British Foreign Policy in the Second Wbrld Wir. Vol. III. London, 1971 и \Ы. IV. London, 1975; по поводу цифровых данных о потерях см.: Der Grosse Ploetz. S. 916.

107. Цифровые данные о потерях см. по: Der Grosse Ploetz. S. 916; прочие сведения взяты из отчета об организованной в 1993 г. Объединением национальных архивов конференции в Вашингтоне, посвященной Второй мировой войне — см.: Gienow J. Nicht der gute, nicht der letzte Krieg. Amerikanische Historikerpflegen moralise he Selbstzweifel am Zweiten Wfeltkrieg // Frankfurter Allgemeine Zeitung Nr. 202, 1.9.1993. S. N 6.

108. Cm.: dtv-Wfeltgeschichte des 20. Jahrhunderts. Bd. 7; Angermann E. Die \fereinigten Staaten von Amerika. Mitachen, 1966. S. 224–234; Wfeinberg G. L. Op. cit. S. 914.

109. Cm.: Hillgruber A. Op. cit. S. 161 ff.; Jacobsen H.-A. Op. cit. S. 20; Weinberg G. L. Op. cit. S. 913 f.

110. Toyhbee A. J. Der Gang der Wfcltgeschichte. Bd. 2: Kulturen im llbergang 2. Miinchen, 1970. S. 412.

111. Воспроизведено в кн.: Jacobsen H.-A. Der Wfeg zur Teilung der Wfelt. S. 434 f.

112. Cm.: Gruchmann L. Op. cit., 236–240; WeinbergG. L. Op. cit. S. 888–893; dtv-Wfeltgeschichte des 20. Jahrhunderts. Bd. 6; Kindermann G.-K. Der Feme in der Wsilpolitik des industriellen Zeitalters. Miinchen, 1970. S. 466–476; если верить данным, приведенным в справочнике Japan-Handbuch, hrsg. von Н. Hammitzsch in Zusammenarbeit mit L. Briill. 2. Aufl. Stuttgart, 1984. S. 155, то в Хиросиме погибли более 260 000 человек и свыше 100 000 человек получили ранения; в Нагасаки (ibid.. S. 195) число погибших составило около 50 000 человек.

113. См.: Der Grosse Ploetz. S. 916 и 1043; по другим данным, Япония потеряла без малого 3 000 000 — см.: Hentschel V. Wirtschaftsgeschichte des modemen Japans. 2. Japans Wfeg zur wirtschaftlichen >\feltmacht (1930–1983). Stuttgart, 1986(Wissen-schaftliche Paperbacks Sozial-und Wirtschaftsgeschichte, 23). S. 59; Уэйнберг исходит из того, что погибло свыше 2 000 000 японцев (Weinberg G. L. Op. cit. S. 896). Приводятся, однако, и никак не согласующиеся с этими цифрами данные, согласно которым общее число погибших среди гражданского населения составило максимум 299 485 человек, а количество погибших солдат — примерно 459 000 человек; см.: Martin В. Sozialer >\bndel in Japan wahrend des Zweiten Wfeltkrieges und seine Folgen fiir die Nachkriegszeit // Zweiter >\feltkrieg und sozialer №ndel. S. 364–384, здесь S. 384, Anm. 75.

114. См. прим. 1.

115. См.: Japans Kriegsveibrecher // Die Zeit, Nr. 46, 10.11.1989.

116. Cm.: The Tokyo >№r Crimes Trial. An International Symposiun/Ed. by C. Hosoya, N. Ando, Y. Onuma, R. Minear. Tokyo, 1986.

117. Cm.: Martin B. Op. cit. S. 378 f.

118. Cm.: Hentschel V. Op. cit. S. 59; >\feinbeig G. L. Op. cit. S. 896.

119. Cm.: WeinbergG. L. Op. cit. S. 912 f.

120. Cm.: Japan-Handbuch. S. 359 f.

121. К разделу «Итог» см. в первую очередь работу: Bracher К. D. Der historische Ort des Zweiten >\feltkrieges //1939 —an der Schwelle zum^ltkrieg. Die Entfesselung des Zweiten Wfeltkrieges und das intemationale System/Hrsg. von K. Hildebrand, J. Scmadeke und K. Zemack. Berlin — New York, 1990 (\ferofFentlichungen der Historischen Kommission zu Berlin, Bd. 76). S. 347–374; Hillgruber A. Op. cit. S. 167 ff; Jacobsen H. —A. Op cit., S, 21 f.; Loth W. >\feltpolitische Zasur 1945. Der Zweite >№ltkrieg und der Unteigang des alten Europa j I Nicht nue Hitlers Krieg. Der Zweite Wfeltkrieg und die Deutschen/ Hrsg. von Ch. Rlessmann. Dtisseldorf, 1989. S. 99—112; Muller R.-D., UeberscharG. L. Op. cit. S. 140–147; WeinbergG. L. Op. cit. S. 907–915.