На мониторах появилось две новых картинки. На одной была видна линия взрывов, создающая пылающую стену между роботом и бегущими агентами. Вторая показывала лицо Тони Старка, гениального уже не мальчика, который унаследовал внешность, интеллект, компанию и богатство отца. Его глаза скакали и скакали по данным о состоянии его костюма, иногда он отрывался, чтобы посмотреть в камеру.
– Нужно передать это нацистским ученым. Они действительно… – он оборвал себя. – Нет, хорошенько подумав, я не собираюсь ничего им передавать. Разве что их посмертную задницу. Или задницы? Какая тут правильная грамматическая конструкция?
Его сумбурный способ изъясняться создавал впечатление, что он поглощен собой и ни на чем не сосредоточен. Определенно, Старк был поглощен собой, но Роджерс давно выяснил, что его друг Мститель очень далек от такой рассеянности. Он был сосредоточен на всем сразу.
Просто его речь не поспевала за мыслями.
Даже красно-желтая раскраска его брони была тщательно подобрана: Железный Человек выглядел как бушующее пламя. Камеры наблюдения показывали, как оно струится через павильон, выстреливая десятки миниатюрных снарядов в колеблющееся море треугольников.
Роджерс собирался сказать ему о павшем агенте, но Старк обошел его:
– Погодите звонить миссис Джейкобс. Этот броник выглядит лучше, чем мы думали. У него еще есть пульс. Эй, Фьюри, если он выкарабкается, ты объявишь ему выговор за неподчинение приказам, или дашь премию за спасение жизней?
– То и другое, – ответил Фьюри, не в силах спрятать ухмылку от этой новости. – Старк, напомни мне, почему ты единственный, у кого всегда есть вторая камера, показывающая твою рожу?
Подхватив неподвижное тело Джейкобса, Железный Человек непринужденно ответил:
– Потому что я такой симпатичный? Нет, для этого есть куча фотографий.
Роджерс озвучил ответ, который всем им был известен:
– Визуальные данные системы жизнеобеспечения. Костюм может двигаться практически сам по себе, так что это способ определить, жив ли ты там, если другие данные не поступают.
Старк широко улыбнулся:
– Видишь? Старина Кэп давно знаком со мной.
Он завис, чтобы лучше осмотреть металлическое поле. Конструкция пока не нападала, но ее части скрежетали, как тысяча металлических зубов. Когда Железный Человек снизился, Роджерс опять что-то почувствовал в печенках.
– Осторожно. Она может быть довольно шустрой.
Щупальце взвилось, все еще неуклюже, но гораздо быстрее. Однако вовсе не достаточно быстро. Старк сдвинулся вбок так внезапно, что казалось, что он пропал из одного места, чтобы появиться в другом.
– Нравится? Хакуна матата. Я надеялся на такую реакцию. Я не могу сразу порвать ее всю, но теперь можно попробовать вот что.
Из его ладони вырвался поток энергии. Пойманные статическим лучом треугольники заскрипели и деформировались, оказывая сопротивление.
– Не собираюсь долго держаться, но, наверное, достаточно долго, чтобы мои сканеры получили представление, как эта штука работает. – После паузы, он заговорил опять: – Хм. Ответ неясен, спросите попозже. Может, это роевая робототехника каменного века? В нашем две тысячи пятом мы используем алгоритмы, чтобы синхронизировать рой, но эти детки, по-видимому, действуют органически, как молекулы в глазу откуда-то знают, каким образом им нужно сложиться, чтобы получился глаз.
Щупальце неожиданно потеряло форму, его куски свалились обратно в металлическое тело.
– О! О’кей. На это я и рассчитывал. А сейчас мы ждем примерно две секунды, пока мои бортовые системы полностью обработают информацию, скажите мне, есть ли уже имя у нашего большого равнобедренного друга?
Фьюри пожал плечами:
– Мне подходит «гигантский робот-убийца».
– Тогда я буду называть его «эта штука». Не пойму, где у него источник энергии, но это гораздо больше похоже на механическое пианино, чем на микропроцессор. Все его действия и реакции определяются набором заданных подпрограмм.
Тони был экспертом по вопросам искусственного интеллекта, но Роджерс чувствовал присутствие разума. Может быть, это был разум конструктора, заключенный в примитивных программах, но все же это был разум.
– Только… не стоит недооценивать его. Мы должны быть осторожны. Нам нужен план.
Старк закатил глаза.
– Прекрасно. Вот вам план: расколошматить его вдребезги. Я смогу сделать это лучше, чем эти сетки. Они такие… прошлогодние. Я точно знаю, потому что я их разрабатывал.
Ощущая досаду Роджерса, Фьюри сказал:
– Теперь ты представляешь, как я себя чувствую, когда должен общаться с вами, супергероями?
Вытянув руки ладонями вниз, Старк носился над поверхностью робота.
– Чудесно, чудесно. Кэп прав. Как всегда говорил мой папа: «семь раз отмерь, один раз отрежь». Или это было «сначала режь, потом задавай вопросы»? В любом случае, пока его не разорвало, я проведу еще одно сканирование, чтобы убедиться, что там нет никаких сюрпризов. Ну, знаете, которые могут взорваться и навредить невинным. Пока ничего, ничего… Ох.
– Тони? Ты что-то нашел?
– Мина-ловушка. Черт. Прямо-таки «Завещание доктора Мабузе». Помните, Фриц Ланг снял его в тридцать третьем? Я думаю, такой старик, как ты, должен любить…
В воздух взлетели еще щупальца.
– А, я вспомнил, – сказал Кэп. – Ведь доктор Мабузе все время возвращался?
– Точно.
Роджерс насчитал шесть, семь, восемь щупальцев, стремящихся к небу. Он боролся с желанием помочь, но пока что не о чем было особенно беспокоиться. Как мастер-лыжник, огибающий флажки на трассе слалома, Старк вертелся между зубцами. Не в состоянии поразить цель, щупальца упали обратно.
– Если по делу, что за газ заключен в этих пустотах? А, это «Циклон Б», цианистое соединение. Он быстро рассеивается на открытом воздухе, но пока это произойдет при имеющейся плотности населения и скорости ветра, у нас будет около пяти тысяч трупов.
В который раз загрохотал голос:
– Wo ist Kapitän Amerika?
– Мне начинает казаться, что я ему не нравлюсь.
Затем последовал рев, похожий на жужжание гигантских насекомых.
– А теперь он запускает другую подпрограмму, вероятно, не выполнив предыдущую задачу. Или может быть, у него таймер.
Треугольники сложились во что-то, похожее на торс, руки и ноги. Сверху образовалось приземистое сооружение вроде танковой башни без орудийного ствола. Вместо того чтобы преследовать Железного Человека, спящий нацелился сквозь павильон на старинное здание Лувра. Острые края треугольников, составлявших ноги, крошили пол, и кусочки камня летели в воздух, пока робот шагал в сторону музея.
– Парни, – произнес Старк, – скажите мне, что музей уже эвакуирован.
Фьюри проверил данные.
– Только на семьдесят пять процентов. Он уходит от тебя. Пытается отступить?
Мысли Роджерса заметались.
– Если да, то зачем менять форму? Тони, подпрограммы там у него или нет, есть какая-то вероятность, что она засекла гражданских внутри?
Плейбой скорчил рожу:
– Может, у него есть тепловой датчик. Люди теплые. Я теплый. Я имею в виду, броня. Большей частью броня. Но, в ответ на твой вопрос, скажу «да».
Повернувшись набок, Старк плавал между роботом и стенами сооружения. Когда он начал палить по нему короткими вспышками из репульсоров, Роджерс чуть не разбил головой стекло.
– Тони, там газ!
– Спокойствие. Я не собираюсь его изжарить, хочу только немного пощекотать. Помните, что он сделал, когда Джейкобс выстрелил по нему? Просто я хочу такого же милого ласкового внимания ко мне.
Конструкция запнулась. Оружейная башня вертелась, чуть-чуть не успевая за летающим Железным Человеком. Проверяя ее возможности, Старк двигался вверх и вниз, вправо и влево. Какое-то время она повторяла его движения, потом нацелилась обратно на музей.
Еще один выстрел Старка снова привлек ее внимание.
Он стрелял в разные части робота, а голова монстра вертелась, неспособная сориентироваться.
– Ну-ну. Я повторяю атаку, он повторяет реакцию. Хорошо. Я думаю, что он зациклился. Может быть мне рано или поздно удастся разрядить его батареи. – Старк поморщился. – Если у него есть батареи.
Если он зациклился, что-нибудь из шаблонов его поведения можно было бы использовать. Пока Железный Человек нападал, Роджерс изучал реакции противника.
– Когда ты попадаешь по ноге, он делает шаг вбок и поворот на девяносто градусов, по часовой стрелке, если нога левая, и против, если правая.
Старк приятно удивился.
– Острый глаз! Тогда я могу водить его. Прямо за Лувром Сена. Я могу заставить его войти в воду и там разнести.
– А как насчет питьевой воды? – спросил Роджерс.
– Мы в миле ниже по течению, чем все насосы, и в любом случае, стандартные фильтры с этим справятся. Если тебя волнует рыба, мы можем потерять несколько штук в непосредственной близости, но течение реки рассеет цианид до того, как он доплывет до моря.
Вскорости он заставил робота неуклюже двигаться назад. Выстрелы участились, и гигантские шаги тоже.
– Немножко времени, немножко усилий, и я научу его танцевать вальс.
Роджерс посмотрел на карту.
– Те три арки на девять часов – это Porte des Lions. Проведи его сквозь них, и окажешься на Pont du Carrousel через Сену.
– Понял. И могу ли я сказать, что мне нравится твой жуткий акцент?
– Я был некоторое время в Париже во время войны.
– Которой? Ах, да…
Фьюри наклонился к экранам.
– Это крыло уже эвакуировано, но все же постарайся не повредить музей, набитый ценными предметами искусства, о’кей?
Роджерс потряс головой.
– Не трать на него больше времени, чем необходимо. Насколько мы знаем, у робота есть подпрограмма, чтобы выйти из этой ситуации, просто он медленно ее вызывает.
Старк фыркнул:
– Помедленнее, побыстрее. Теоретики вожденья на заднем сиденье!
Пока Железный Человек направлял бредущего гиганта к аркам, Фьюри обратился к своей команде:
– О’кей, наша работа – обеспечить, чтобы наш Панциреголовый и его партнер в танце двигались беспрепятственно. Альфа-один, уберите местные полицейские силы от арок. Альфа-два, обеспечьте, чтобы на мосту не было никакого движения.
После этого в лаборатории наступила тишина, не считая звуков выстрелов, шума двигателей Железного Человека и тяжелой поступи робота. Оружейная башня неотступно преследовала атакующего. Не в силах прицелиться, конструкция продолжала тащиться в сторону арок. Ее псевдоноги рабски повторяли одни и те же движения, реагируя на точные выстрелы, пока роботу не пришлось сделать последний, крутой поворот. Когда он шагнул под центральную арку, выстрел башни попал в камень.
На робота посыпался град каменных осколков величиной с кулак.
– Старк!
– Приберегите пафос для публики, полковник. Могу поспорить, Кэп думает, что я замечательно справляюсь. Да, Кэп?
Роджерс заметил капли пота на виске Старка.
– Ты все правильно делаешь, Тони.
С каждым шагом, сделанным конструкцией, становилось все менее вероятно, что она сменит программу. Но все равно все трое мужчин затаили дыхание, расслабившись только слегка, когда она показалась из тени с другой стороны арки на широком пустом проспекте.
– Это было труднее, чем я думал. Вроде параллельной парковки в час пик, только с закрытыми глазами.
На дальнем берегу парижская полиция изо всех сил старалась удержать толпу за спешно организованным заграждением. Когда странный колосс ступил на мост, даже офицеры выбрали момент поглазеть на него и на огненно-красную мошку, поливающую его дождем голубых вспышек.
Когда наконец робот оказался у края моста, Старк выстрелил в последний раз.
– Деваться некуда, только вниз.
И робот шагнул назад, как десятки раз до того, но теперь нога его повисла в воздухе. Он шатался, извиваясь торсом и пытаясь восстановить равновесие – но недостаточно быстро. Робот полетел в реку.
В динамиках было слышно громкое дыхание Старка.
– Вот так! Теперь будем надеяться, что он не…
Его прервали громкие щелчки. Тело робота стало плоским, когда упало. Он нырнул, только чтобы выскочить обратно на поверхность, неповрежденная башня поворачивалась.
– Черт. Наверное, само падение вызвало другую подпрограмму. У нее, видимо, есть что-то вроде гироскопа, чтобы удерживать равновесие.
Колосс заговорил опять:
– Wenn Kapitän Amerika ist nicht hier innerhalb einer stunde, werden viele zivilisten sterben.
– Надо же. Совсем другая подпрограмма.
На экранах появился перевод: «Если Капитан Америка не появится в течение часа, много гражданских лиц умрет».
Покачиваясь на поверхности воды, робот двинулся в сторону дальнего, забитого толпой берега. Надеясь, что он сменит направление, Железный Человек стрелял по противнику, но теперь тот игнорировал его. Железный Человек нырнул, стреляя, в надежде, что робот последует за ним по Сене, но безуспешно: тот продолжал двигаться к берегу.
– Почему он за тобой не идет? – спросил Фьюри.
– Новая подпрограмма перехватила управление. Итак, вкратце, если я попытаюсь ее поджарить, умрут люди. Если я не буду ничего делать, умрут люди. Вот такой у нас список вариантов, и пункта «ничего из перечисленного» в нем нет. Так насколько именно плоха твоя болячка, Кэп?