1. Новгородская земля

В 1136 г. род Мономашичей постигает еще одна неудача: новгородцы восстали и изгнали из города сына Мстислава Всеволода за то, что тот позарился на Переяславль, решив покинуть вскормивший его Новгород, и «не блюдет смердов» — свободных крестьян. Бедный хлебом Новгород должен был заботиться о своих земледельцах, князь же кормился за их счет. С этого года летопись постоянно сообщает об изгнании новгородцами неугодных и приглашении новых князей: новгородцы объявили себя «вольными в князьях». Дело было не только в вольнолюбии новгородцев и их древних традициях веча. Чтобы управлять огромной территорией Русского Севера, а интересы новгородцев и русских князей простирались к XII в. от Прибалтики (чуди и корелы/карел до Зауралья — летописной Югры и Ледовитого океана), княжеской власти необходимо было опираться на местную администрацию. Новгородские бояре получили право на самостоятельный сбор податей еще в X в. Боярские роды, владевшие землями в Новгородской волости, жили, однако, в самом Новгороде, ибо здесь на вече решались все главные проблемы. Земли, с которых получал доходы князь, — княжеский домен — ограничивались небольшой территорией на пограничье Новгородской, Смоленской и Владимиро-Суздальской земель — тех волостей, которые подвластны были Мономаху. В Новгороде резиденция князя находилась не в самом городе, не в Кремле, а на Городище.

Берестяные грамоты. Особенность политической структуры Новгородской земли способствовала расцвету специфического культурного феномена — письменности на бересте. Недаром берестяные грамоты в огромном количестве (свыше 900) известны в Новгороде, и лишь единичные экземпляры — в друг их городах: Старой Русе, Смоленске, Пскове, Твери, Звенигороде Галицком, Витебске, Мстиславле (Белоруссия), наконец, в позднесредневековой Москве. Чтобы держать постоянную связь с окраинами своей «волости», Новгороду необходимо было иметь берестяную «почту». Большое число грамот связано с урегулированием отношений между землевладельцами (вотчинниками) — боярами — и зависимым людьми, крестьянами, причем в XI — первой половине XIII вв. речь идет в основном о взимании податей и долгов, в XIII–XV вв. — о земельной собственности.

Благодаря находкам грамот можно установить, где жили их адресаты. Целый комплекс усадеб принадлежал новгородскому посаднику рубежа ХII-ХIII в. Мирошке Нездиничу. Исследовано и административное здание, возле которого найдено множество обрывков грамот, содержавших судебные обращения: видимо, то было место смесного суда — совместного суда князя и посадника.

Помимо деловых документов, грамоты включают самые разнообразные послания и тексты — от любовных писем и заговоров до ученических упражнений и корреспонденции, составленных на иностранных языках — немецком, латинском, карельском. Берестяные письма свидетельствуют и о связях новгородцев с друг ими древнерусскими городами: Псковом, Смоленском, Полоцком, Киевом, Переяславлем Южным, Суздалем, Луками, Ярославлем, Угличем, Кучковым — Москвой.

Очень трогательно звучит письмо, отправленное неким Юрием-Гюргием в Новгород в первой четверти XII в.: «Грамота от Гюргия к отцу и к матери. Продавши двор, идите в Смоленск или Киев: дешевле там хлеб. Если же не пойдете, пришлите мне грамотицу — здоровы ли вы». Грамота относится ко времени Владимира Мономаха: жители Новгорода могут переселиться в Смоленск или Киев, о чем просит их сын.

В XII в. сформировалась Новгородская боярская республика. Власть сосредоточивалась в руках посадников, избираемых на вече из представителей боярских родов. Свободные жители Новгорода, живущие вне боярских владений, делились на административные объединения — сотни и управлялись выборным тысяцким. Он же командовал ополчением. Вопросы войны и мира также решались на вече — очевидно, право голоса на вече имели не все жители Новгорода, а лишь владельцы усадеб. С 1156 г. новгородцы стали избирать и архиепископа (владыку), который считался номинальным главой республики — Господина Великого Новгорода. Владыка хранил государственную казну Новгорода и был владельцем обширных государственных земель; он председательствовал на «совете господ» — правительственном органе боярской олигархии. Подчиненными столице «пригородами» были Ладога, Псков, Изборск, Старая Руса, Торжок и другие города. Функции призываемого по «ряду» — договору — князя ограничивались военными и некоторыми судебными вопросами. Конфликты разбирались на общем — смесном — суде представителя князя и посадника. Князь и его администрация выступали посредниками не только в противоречиях внутри Новгорода, но и воплощали связь Новгородской земли со всей Русью. Боярские группировки в самом Новгороде враждовали между собой, опираясь на поддержку городских районов — сторон и «концов». Эту вражду использовали князья, стремившиеся навязать своих ставленников Новгороду — в XII в. в Новгороде сменилось около 30 князей. К концу XII в. князья, как правило, призывались в Новгород из наиболее могущественного русского княжества — Владимиро-Суздальского, хотя с ними соперничали смоленские князья (Ростйславичи) и черниговские (Ольговичи).

Новгород. Археологические данные позволяют предполагать, что Новгород образовался из трех поселков, возникших поблизости от резиденции первых русских князей — Городища — в IX–X вв. Из этих поселков сформировались городские районы — концы: Людин и Неревский на левом берегу Волхова, Славянский — на правом. В X в. на левом берегу возник детинец — Новгородский кремль, который в Средние века достиг площади в 12 га. Там высилась София Новгородская и располагалась резиденция архиепископа. На правом берегу существовал торг (и Ярославов двор с вечевой площадью), поэтому правая сторона именовалась Торговой, а левая Софийской. В XII–XIII вв. на левом берегу сформировался еще один Загородский конец, на правом — Плотницкий. Новгородские концы — окольный город — получили укрепления в конце XIV в.: площадь укрепленной части достигла 200 га, но не вся она была заселена. За пределами заселенной части были обширные огороды, выпасы для скота и даже пахотные земли — ситуация, типичная для русского средневекового города.

На подступах к Новгороду с юга и севера в начале XII в. были основаны Юрьевский и Антониев монастыри. Грандиозный Георгиевский собор был построен в княжение Всеволода Мстиславича (1119–1130) в Юрьевском монастыре. После изгнания князя в 1136 г. монастырь стал главным общегородским вечевым, его архимандрит — настоятель — был важным лицом в вечевой администрации, наряду с посадниками и тысяцкими.

Застройка Новгорода хорошо изучена археологами благодаря тому, что новгородская почва хорошо сохраняет дерево; венцы срубов и напластования мостовых можно точно датировать, изучая годичные кольца на спилах бревен (этот способ датировки называется дендрохронологией). За сохранностью мостовых должны были следить жители улицы — уличане: на обветшавшую мостовую настилалась новая — таких ярусов в Новгороде насчитывается 28, они дают надежную хронологическую шкалу для изучения новгородских усадеб. Усадьбы располагались за частоколами, внутри усадеб строились жилище и разные хозяйственные постройки, в том числе мастерские, амбары, бани. Боярские усадьбы были огромными — до двух тысяч квадратных метров, с десятками подсобных строений. Названия новгородских улиц — Кузнецкая, Щитная, Железная, Кожевники, равно как и название целого района — Плотницкий конец, свидетельствуют о развитии ремесел наряду с находками десятков мастерских, тысяч ремесленных изделий, токарных станков и т. п.

В Новгороде была обнаружена целая усадьба художника XII в. Там была найдена и мастерская с досками для икон, чашечками для растирания красок и т. п. Художник Олисей Гречин (то есть Грек), должно быть, учился в Греции. Конечно, он не был простым ремесленником, а принадлежал к боярскому роду — его усадьба была предоставлена в распоряжение клира церкви св. Василия, построенной во владениях предков посадника Мирошки Нездинича. Возможно, он был представителем князя на смесном суде — биричем.

Новгород был крупнейшим торговым центром и тесно был связан с Ганзейским союзом торговых городов. В городе уже в XII в. существовали Готский двор — местопребывание купцов с Готланда — и Немецкий двор. Известно собственно новгородское торговое объединение XII–XV вв. — так наываемое Иванское сто, которое вело торговлю воском. Его центром был храм Иоанна (Ивана) Предтечи на Опоках. Высоко ценилась пушнина, которую получали новгородцы у своих данников. Но главным предметом торговли в Новгороде оставались продукты земледелия — рожь и другое зерно, а также рыба, мед и т. п.

В Новгороде, не пострадавшем от монголо-татарского нашествия, сохранилось много памятников архитектуры. Древнейшие из них — Софийский, Георгиевский и Антоньевский (Рождества Богородицы) соборы, были возведены по воле князей. Небольшие одноглавые храмы строятся с середины XII в. как князьями и епископами, так и прихожанами. Один из них — Спаса на Нередице — особенно знаменит своими фресками.

В Новгороде велось собственное летописание: в центре внимания так называемой Новгородской первой летописи (пергаменный Синодальный список XIII–XIV вв. хранится в Государственном историческом музее в Москве) была история Новгородской земли, но летописцы пристально следили за событиями в Южной и Северо-Восточной Руси — ведь оттуда приходили князья и могла исходить угроза усобиц.

Новгородцы не были пассивными свидетелями того, как, по словам новгородского летописца, «раздрася Русская земля». Еще под 1135 г. рассказывается, как посадник Мирослав ходил мирить черниговцев и киевлян. Когда же в 1149 г. княжеские усобицы охватили всю Русь, киевский князь Изяслав Мстиславич явился в Новгород, где княжил его сын Ярослав, просить поддержки против Юрия Долгорукого. Изяслав назвал новгородцев «братьями» и сослался на то, что они сами позвали его выступить против притеснявшего их Юрия. Новгородцы и псковичи присоединились к войску смоленского и киевского князей и принялись разорять города и села в окрестностях Ярославля. Но Юрий имел своих сторонников в Новгороде: в 1154 г. они вместе с епископом Нифонтом зовут сына Юрия Мстислава на княжение. По смерти Юрия в Новгороде восстали противники его сына, Торговая же сторона встала на его защиту. Противники разметали мост через Волхов, соединявший новгородские стороны, и дело едва не дошло до кровопролития, но Мстислав бежал из города. Город попал под контроль киевского князя Ростислава, и тот «уладился» с могущественным суздальским князем Андреем Боголюбским, также имевшим виды на новгородский стол. Сын нового киевского князя опять стал править в Новгороде. Но Андрей продолжал, по свидетельству Ипатьевской летописи, «искать Новгорода добром или лихом». После конфликта с новгородцами на Северной Двине в 1169 г. Андрей прислал к Новгороду суздальское войско со смолянами, полочанами, муромцами, рязанцами и «всей Русской землей». Новгородцы построили вокруг города острог и четыре дня отбивались от осаждающих. Суздальская рать была разбита, многие попали в плен, так что суздальских рабов продавали по две ногаты. Тогда Андрей перекрыл торговые пути, и по две ногаты в Новгороде стали продавать хлеб. Новгородцы отправили к суздальскому князю послов с мирными предложениями. Они вынуждены были сменить посадника и принять ставленника Андрея.

Не меньшим влиянием в Новгороде пользовался наследник Андрея — Всеволод Большое Гнездо. Он сделал своего ставленника архиепископом, а посадника Мирошку два года держал в заточении. Как и прочие князья, он заискивал перед новгородцами: участвовавшим в его походе против Рязани в 1207 г. Всеволод подтвердил «всю их волю и уставы старых князей». По возвращении, в 1208 г., новгородцы восстали против неугодных им посадника и бояр: они «створили вече на посадника Дмитра (Мирошкинича) и на братью его», обвинив их в нестерпимых поборах, сожгли дворы Мирошки и Дмитра, разграбили добро — «по три гривны по всему городу и на щит» (каждому воину). Князь Святослав Всеволодович участвовал в расправе и отослал детей Дмитра к отцу во Владимир.

Зимой 1208–1209 г. реванш взяла боярская группировка противников суздальского князя. Его ставленник архиепископ был низложен, на стол призван (из смоленского города Торопец) прославленный полководец Мстислав Удалой. Но этот князь, оказавший немало услуг новгородцам, стремился в южнорусские земли. В Новгороде стал княжить (с перерывами) сын Всеволода Ярослав. В 1236 г. он ушел в Киев, и на новгородский стол сел его сын Александр, в будущем прозванный Невским.

Ногата — денежная единица, название которой восходит к ранней поре монетного обращения в Древней Руси, когда в середине X в. начался серебряный кризис на Востоке и чекан стал небрежным: «нагд» — по-арабски значит «отборная монета». Эта ногата весила 3,41 г. и составляла двадцатую часть гривны. В безмонетный период (с XII в.) ногата стала составлять восьмидесятую часть гривны и весить 2,5 г. серебра. Куна сохранила вес 1 г.

Записка Абу-Хамида ал-Гарнати о деньгах на Руси в XII в. Испано-арабский путешественник, писатель и проповедник (1080–1169) ал-Гарнати в 1150–1153 гг. из Саксина — торгового города в устье Волги — проехал через Волжско-Камскую Болгарию и Русь в Венгрию и обратно. Он видел на Руси удивительные меховые деньги: «Когда я прибыл в их (славян) страну, то увидел, что это страна обширная, обильная медом и пшеницей и ячменем и большими яблоками, лучше которых ничего нет. Жизнь у них дешева. Рассчитываются они между собой старыми беличьими шкурками, па которых нет шерсти, и которые нельзя ни на что использовать, w которые совсем ни на что не годятся. Если же шкурка головы белки и шкурки ее лапок целы, то каждые восемнадцать шкурок стоят по счету славян серебряный дирхем, связывают шкурки в связку и называют ее джукн. И за каждую из таких шкурок дают отличный круглый хлеб, которого хватает сильному мужчине. На них покупают любые товары: невольниц, и невольников, и золото, и серебро, и бобров, и другие товары… Когда они (шкурки) испортятся в их домах, то их, иногда даже рваные, несут в мешках, направляясь с ними на известный рынок, на котором есть некие люди, а перед ними работники. И вот они кладут их перед ними, а работники нанизывают их на крепкие нитки, каждые восемнадцать в одну связку, и прикрепляют на конец нитки кусок черного свинца, и припечатывают его печаткой, на которой имеется изображение царя. И берут за каждую печать одну шкурку их этих шкурок, пока не опечатают их все. И никто не может отказаться от них, на них продают и покупают».

 

2. Киев, Переяславская и Черниговская земли

Новгордский князь Ярослав Всеволодович, вокняжившийся в Киеве накануне монголо-татарского нашествия (1236), был правнуком Владимира Мономаха. Мономашичи всегда считали, что имеют особые права на киевский стол. После смерти второго сына Мономаха, Ярополка (1139), киевский стол занял было третий по старшинству сын — Вячеслав, но был изгнан черниговским князем Всеволодом Ольговичем назад в Туров — ведь Ольговичи принадлежали к старшей княжеской ветви.

Киев еще владел обширной волостью в правобережье Днепра с городами Вышгородом, Белгородом, Василевым, Туровом, Витичевом и друг ими вплоть до Берестья (Брест) на Западном Буге, но уже не мог претендовать на то, чтобы быть столицей всей Древней Руси. Напротив, на киевский стол теперь мог претендовать князь, старейший в русском княжеском роде, и из-за этого старейшинства стали враждовать черниговские, смоленские, волынские и ростово-суздальские князья.

Напрасно Всеволод Ольгович претендовал на другие волости потомков Мономаха — искал, по словам летописи, «под Ростиславом Смоленск, а под Изяславом — Владимир (Волынский)»: киевский стол не давал более права на власть над друг ими землями. Когда Всеволод попытался создать коалицию князей, чтобы отобрать у возвышающегося галицкого князя Владимирка Володаревича его волость, тот сначала откупился (контрибуцией в 1400 гривен), а потом оказался в состоянии оборонить свои владения. Более того, Всеволоду не удалось передать престол своему брату Игорю: в 1146 г. в Киеве началось восстание, и киевляне послали в Переяславль за Мономашичем Изяславом (сыном Мстислава Великого), не желая быть простым наследством («задничами») в роду Ольговичей. Отвергнутый Игорь принял постриг — пытался укрыться в монастыре, но восставшая толпа растерзала его, бросив тело на торговой площади. Городские общины и боярство не только Новгорода и Киева, но и друг их русских городов все чаще заявляли свои права на «ряд» с князем, ограничивая властные амбиции соперничающих династий.

Изяслав Мстиславич не смог, однако, спокойно воспользоваться призванием, ибо обошел по лествичному счету своего ростовского дядю — Юрия. Так началась очередная распря, в которой на стороне Юрия выступал брат убитого Игоря Святослав, Владимирко Галицкий, на стороне Изяслава — его брат Ростислав Смоленский, новгородцы и сыновья черниговского князя Давыда. Наконец Изяслав вспомнил о легитимном претенденте на киевский стол — престарелом бездетном дяде Вячеславе и призвал его в соправители «в отца место». В 1150 г. соправителям удалось отбить попытку Юрия с союзными Ольговичами и половцами занять Киев. До 1154 г. соправители удерживали Киев; дядя успел оплакать смерть племянника и пригласить Ростислава на его место, но скоропостижно скончался сам.

Киев вновь перешел к черниговскому князю — Изяславу Давыдовичу, но в 1155 г. Юрий явился в Киев, заявляя, что это — «его отчина». Неудачный претендент сослался на волю киевлян, по которой он якобы сел в городе, но Киев принял Юрия, севшего на столе «отцов и дедов». Сам князь раздал сыновьям города Киевской земли. Но самый деятельный из них — Андрей — не пожелал оставаться в Вышгороде и вернулся в Суздальскую землю. Правление ростовского князя было недолгим: в 1157 г. Юрий, последний сын Мономаха, умер — подозревали, что он был отравлен на пиру у боярина Петрилы; недаром киевляне говорили, что им не ужиться с властолюбивым князем.

Бояре. Первоначально боярами именовались старшие дружинники — мужи князя. Само это слово имеет тюркское происхождение и, возможно, восходит еще к хазарским временам. Со второй половины XI в. бояре стали получать земли с зависимыми людьми — холопами- в тех волостях, где правили их князья. Князь мог перейти со своей младшей дружиной из одного города в друг ой, но бояре не могли оставить своих владений. Так разошлись судьбы князей и бояр.

Князья стали опираться на младшую дружину — детских, гридей, жившую на их дворах (она и получила в XIII в. название «дворяне»). Бояре же искали поддержки у горожан. Первыми показали свою силу новгородские бояре — ведь новгородцы сами приглашали к себе князя. Долго не было сильной княжеской власти и в Галицко-Волынской земле, зато бояре чувствовали себя там хозяевами. После смерти галицко-волынского князя Романа и начавшихся усобиц один из них попытался даже занять княжеский стол. Бояре, как правило, не жили в своих сельских владениях: ведь все главные решения принимались в городе, где «судил и рядил» князь. В городах и располагались богатые боярские усадьбы.

Как обычно, после смерти князя и при отсутствии прямых наследников в городе вспыхнуло восстание, во время которого были разграблены княжеские дворы. Изгнанный Юрием Изяслав Давыдович вернулся было в Киев, но на отчий стол стал претендовать Мстислав Изяславич Волынский: ему удалось заручиться поддержкой берендеев и занять Киев. Понимая, что ему не удержать город одному, он зовет на стол смоленского дядю Ростислава: их правление в Киевской земле продолжалось с 1159 по 1169 г., но после смерти Ростислава суздальский князь Андрей послал в Киев рать из 11 подвластных и союзных ему князей (смоленских и черниговских), и Мстислав бежал к себе во Владимир Волынский. Киев был подвергнут страшному разгрому — ограблены были и киевские святыни — София и Десятинная церковь. На киевском столе сел брат Андрея переяславский князь Глеб, затем другие ставленники суздальского князя, но смоленские союзники и племянники Андрея возмущались тем, что он держит их в вассалах — «подручниках»: в результате в 1177 г. Киевская земля вновь была поделена между князьями, чьи отцы правили в Киеве, — Рюриком Ростиславичем и Святославом Всеволодовичем из династии Ольговичей. Совместное правление, прерывавшееся распрями и войнами, продолжалось до смерти Святослава в 1194 г.

Рюрик Ростиславич, при помощи владимиро-суздальского князя Всеволода Большое Гнездо, утвердился в Киеве; при нем составлялась Киевская летопись, закончившаяся панегириком этому князю в 1199 г. Но в борьбу за Киев вступил князь Роман Мстиславич, сумевший объединить Галицкую и Волынскую земли. Киевляне открыли ему ворота, и Роман посадил в Киеве своего ставленника из Волыни. Рюрик, однако, в 1202 г. с союзными ему Ольговичами захватил город. Вновь Киев подвергся жестокому разграблению. Рюрик с переменным успехом удерживал древнюю столицу Руси до 1210 г., когда вынужден был уйти в Чернигов, уступив Киев черниговскому князю Всеволоду Чермному, сыну своего былого соправителя. Тот сумел заручиться поддержкой своего тезки — могущественного суздальского князя. Но сильный союзник умер в 1212 г., и объединенные смоленские, волынские и новгородские войска взяли Киев. Князем стал Мстислав Романович Смоленский, который занимал стол до 1223 г., когда неведомый до тех пор народ — татары — объявился в Половецкой степи. Мстислав погиб в битве на Калке, Киев же несколько раз переходил из рук одних князей к друг им, пока орда Батыя не подошла к городу…

Переяславская земля. Переяславская земля — «отчина» Владимира Мономаха и его потомков, недаром именовалась в русских летописях «украиной». Она граничила со степью и более всех русских земель была подвержена набегам кочевников. Еще Владимир Святославич стал строить по рекам Трубежу, Суле и Стугне городки-крепости, призванные защитить Русь от степняков. Характерно название переяславского города, который располагался у впадения Сулы в Днепр — Воинь. К востоку границы Переяславского княжества оберегал город Лтава на Ворскле (в нем видят предшественника Полтавы) и Донец на Северском Донце. Переяславские князья продолжали укреплять степные границы: в 1116 г. Ярополк, получивший Переяславль от Мономаха, когда тот занял киевский стол, переселил часть жителей захваченного им в Полоцкой земле города Друцка в город Желни (Желди) на Суле.

Когда в 1132 г. Ярополк перешел на киевское княжение, из-за переяславского стола началось соперничество Юрия Долгорукого с племянниками. В усобицу вмешались черниговские Ольговичи, не раз приводившие половцев на Переяславскую и Киевскую земли. На переяславском столе утвердился сын Мономаха Андрей, в 1142 г. — внук Изяслав Мстиславич, который, сев княжить в Киеве, передал Переяславль сыну Мстиславу. Ольговичи в союзе с Долгоруким не оставляли попыток передела Переяславской земли. Они пытались утвердиться в Остерском Городце на северо-западном пограничье Переяславской земли. Изяслав Киевский, однако, овладел городком и в 1148 г. даже собрал там съезд союзных князей, чтобы выступить против Юрия. Однако в 1149 г. Долгорукому удается захватить Переяславль и оттуда войти в Киев; в Переяславле он оставил сына Ростислава. После этого трижды Юрию приходилось оставлять Киев и укрываться в Остерском Городце, но Переяславль ему удавалось сохранить за собой — ведь владение этим столом открывало путь к Киеву. В 1152 г. Изяслав вынужден был сжечь Городец, выведя оттуда жителей; в Переяславле опять вокняжился его сын Мстислав, совершивший поход против половцев в степь и освободивший из плена «множество душ христианских».

Остерский Городец. Крепость у падения реки Остер в Десну, имела важное стратегическое значение в пограничье Киевской, Черниговской и Переяславской земель. Владимир Мономах уже в 1098 г. вместе с союзными черниговскими князьями встречался здесь со Святополком киевским: князья заключили мир. Крепость состояла из трех частей, укрепленных валами и рвами: небольшой детинец (0,75 га) занимал возвышенную часть, далее располагались предградье (5 га) и посад (25 га). Даже каменная церковь Архангела Михаила вписывалась в систему укреплений детинца. Сожженный киевским князем Изяславом в 1152 г., город был восстановлен Всеволодом Большое Гнездо в 1194 г. Городец запустел после монголо-татарского нашествия. Рядом возник город Остер.

Со смертью Изяслава в 1154 г. Юрий вновь попытался овладеть Переяславлем, отправив туда сына Глеба с половцами; это удалось ему лишь после того, как новый киевский князь Ростислав был разбит: Мстислав ушел на Волынь, а Глеб Юрьевич сел в Переяславле. Там он правил до 1169 г., когда вошел в разоренный войсками своего брата Андрея Киев. В Переяславле остался его сын Владимир.

Владимир продолжил борьбу с половцами — ему пришлось выдерживать осаду в Переяславле после того, как в 1185 г. Игорь Святославич с северскими князьями потерпел поражение от степняков; князь возглавил вылазку из города и был тяжело ранен. После его смерти (1187) из-за переяславского стола опять соперничали Мономашичи и Ольговичи, пока он не закрепился за суздальскими князьями — сыновьями Всеволода Большое Гнездо. В 1239 г. Переяславская земля была разорена монголо-татарами. Переяславль был разрушен до основания, многие крепости запустели — стали городищами.

Черниговская земля. Черниговская земля располагалась в левобережье Днепра. Ее ядро — племенная территория северян — сформировалось еще в догосударственный период, а сама земля еще долго именовалась Северской. Первый известный по летописи черниговский князь — Мстислав Владимирович — претендовал на власть над Русской землей в Среднем Поднепровье, но не был принят киевлянами и вынужден был разделить с братом Ярославом Мудрым по Днепру Русскую землю в 1026 г. По завещанию Ярослава Мудрого Левобережная Русь, включая муромские и рязанские земли на Оке, досталась черниговскому князю Святославу, но черниговские князья не оставляли своих претензий на Киев и Переяславль.

Черниговское княжество граничило с Болгарией Волжско-Камской и мордвой на востоке, Ростово-Суздальской и Смоленской землями на севере, Киевской и Полоцкой — на западе, Переяславской и Половецкой — на юге, где по р. Сула располагалась система крепостей, часто носивших княжеские имена (Глебль, Всеволож). Уже сыновья Святослава получили в удел после общекняжеского съезда в черниговском городе Любеч (1097 г.) главные города Черниговской земли: в Чернигове сел Давыд, рвавшийся к власти Олег должен был довольствоваться вторым по значению городом — Новгородом Северским, Муром и Рязань достались младшему брату Ярославу.

Уже сын Олег а Всеволод, сумел не только занять киевский стол, но и посадить своего брата Святослава в Новгороде Великом, изгнавшем князя из рода Мономашичей. С тех пор пять черниговских князей — вплоть до Михаила, принявшего мученическую смерть от татар, занимали киевский стол. Но превратить Киев в свою отчину Ольговичам не удалось.

Усобицы не миновали и черниговских князей — сыновья Давыда покушались на отчину Ольговичей — Новгород Северский: Святослава Ольговича в 1146 г. они прогнали в Путивль, но тот (в союзе с Юрием Долгоруким) вернул Новгород ив 1149 г. отобрал у Давыдовичей Курск с Посемьем, Сновск и города в земле дреговичей. Святослав помог Юрию получить киевский стол, а после смерти Долгорукого (1157) способствовал вокняжению там своего былого врага Изяслава Давыдовича: сам же получил Чернигов, в котором правил до 1164 г. В Чернигове вокняжился его племянник Святослав Всеволодович, который в 1177 г. поделил Киевское княжество с Рюриком Ростиславичем: сам Святослав сел в Киеве, Рюрик получил «всю Русскую землю» — киевские пригороды; в Чернигове сел брат Святослава Ярослав, правивший до 1198 г. К тому времени умер последний представитель ветви Давыдовичей, и Ольговичи получили право на раздел волостей: старший из них, княживший в Чернигове, должен был «наделять» младших — такими уделами стали города Вщиж, Рыльск, Трубчевск, Козельск и другие в Черниговском княжестве, Путивль, Курск и другие — в Новгород-Северском. Черниговское княжество расширило свои земли за счет вятичей с городом Серенском.

Новгород-Северский получил сын Святослава Ольговича Игорь, герой «Слова о полку Игореве». Когда в 1180 г. Святослав Всеволодович предпринял попытку освободиться от соправителя Рюрика, Игорь с союзными половцами, Кончаком и Кобяком, пришли Святославу на помощь. Они были разбиты (Игорь бежал с поля боя в одной лодке с Кончаком), управление было восстановлено. Святослав и Рюрик возглавили борьбу с половцами ив 1185 г. разбили их в степи, взяв большую добычу. Черниговские и северские князья не принимали участия в этом походе, но Игорь решил атаковать разбитых врагов.

Половцы уничтожили его войско в степи на р. Каяле (в Приазовье); сам князь и его союзники попали в плен.

Поход Игоря Святославича против половцев в 1185 г. Историки спорят о значении этих событий: почему неудаче удельного князя Игоря Святославича, который незадолго сам приводил половцев к Киеву, посвящено не только «Слово о полку Игореве», но и пространные повествования в Ипатьевской и Лаврентьевской летописях? Не следует забывать, что для монахов-летописцев нашествия иноплеменников-язычников было не только реальным историческим бедствием, но и знамением Божьего гнева. Игорь не внял Божьему знаку — затмению солнца. Он следовал древней княжеской морали: «Если нам придется без битвы вернуться, то позор нам будет хуже смерти; так будет же так, как нам Бог подаст» (Ипатьевская летопись). «В день святого воскресения, низвел на нас Господь гнев свой, вместо радости обрек нас на плач и вместо веселья — на горе на реке Каялы. Воскликнул тогда, говорят, Игорь: «Вспомнил я о грехах своих перед Господом Богом моим, что немало убийств и кровопролития совершил на земле христианской». Князь вспомнил о разорении русских городов, при котором «живые завидовали мертвым». За грехи предал его бог связанным в «руки беззаконных». «Вот как Бог казнит нас за грехи наши, — продолжает летописцу — привел на нас поганых не из милости к ним, а нас наказывая и призывая к покаянию, чтобы мы отрешились от злых своих дел».

Несмотря на призывы авторов летописных повестей, князья не смогли отрешиться от усобиц. Половцы стали разорять Переяславскую землю, сожгли внешние укрепления Путивля, но киевские князья не создали коалицию против наступающего врага.

Черниговские князья также не оставляли своих распрей: они постоянно спорили из-за «правды наделения» волостями-уделами, собираясь на снемы (съезды) в 1190, 1195, 1196, 1206 гг. Как вел себя вернувшийся из плена Игорь, летопись не сообщает. В 1198 г. ему — по старейшинству — достался черниговский стол. В 1204 г. этот стол занял его брат Всеволод Святославич, прозванный Чермным, который тут же включился в усобицу вокруг Киева ив 1210 г. получил город при поддержке Всеволода Большое Гнездо (отдал дочь за сына владимирского князя Юрия). В Чернигове же оказался давний соправитель Ольговичей Рюрик — скорее как пленник, чем как князь: Всеволод Чермный сохранял власть над Черниговом и даже посадил своего сына в Переяславле — ненадолго вся Русская земля в Среднем Поднепровье оказалась под властью одного князя. Однако в 1212 г. он был изгнан из Киева смоленскими соперниками во главе со Мстиславом Удалым и вскоре умер. Брат Всеволода Мстислав Святославич вокняжился в Чернигове. Ему суждено было пасть в битве о татарами на Калке. Сын Всеволода Чермного Михаил продолжил политику черниговских князей, пытаясь удержать Киев и утвердиться в Галиче.

Михаил Всеволодович Черниговский. Сын Всеволода Чермного у родившийся в конце XII в., был женат на сестре Юрия великого князя Владимирского. В 1224 г. вместе с ним и друг ими владимиро-суздальскими князьями он отправился в поход на непокорный Новгороду изгнавший сына Юрия. Новгородцы откупились данью, но приняли на стол не суздальского, а черниговского князя.

С тех пор Михаил враждовал с Ярославом, сидевшим в Переяславле Залесском, из-за новгородского стола, где стремился держать своего сына. В 1231 г., лишившись Новгорода после восстания новгородцев, направился в Киеву но киевский князь Владимир Рюрикович призвал на помощь Даниила Галицкого: на княжеском съезде, в котором приняли участие три смоленских князя Ростиславича и три Ольговича, был заключен мир. Однако в 1235 г. он вновь заявил претензии на Киев. На этот раз у города Торческа ему удалось разбить киевского и галицкого князей. Киев и Галич, откуда бежал лишенный поддержки бояр Даниил, оказались ненадолго в руках черниговского князя. Михаил еще был в Киеве, когда в 1240 г. первые татарские отряды подошли к городу: они отправили послов к князю с предложением о сдаче. Поздние летописи сообщают даже, что Михаил велел казнить послов, но князь едва ли собирался оказывать сопротивление: он с сыном бежал в Венгрию.

В 1246 г. вернулся в Чернигов и отправился в ханскую ставку, видимо надеясь получить ярлык — право на княжение. 20 сентября 1246 г. был убит в ханской ставке вместе с сопровождавшим князя боярином Феодором.

Дочь Михаила, княгиня Марья, вдова убитого татарами ростовского князя Василька, установила церковное почитание Михаила и Феодора как мучеников за православную веру и построила в их честь церковь в Ростове. Тогда же было составлено краткое сказание о смерти мучеников, на основе которого к концу XIII в. написано «Слово о новосвятых мучениках». В «Слове» рассказывается драматическая история смерти Михаила. Приходившие к Батыю на поклон должны были под наблюдением волхвов проходить сначала через очистительный огонь и поклониться идолам. Князь перед страшной поездкой отправился к своему духовнику, и тот наказал ему не прельщаться «славой мира сего», не поклоняться идолам и не принимать питья и пищи от язычников. Таковы были традиционные (канонические) запреты православной церкви. Михаил и Феодор отвечали готовностью пролить кровь за христианскую веру. В ставке Михаил отказался кланяться идолам; Батый велел выбирать — жизнь и княжение или казнь за непослушание. Михаил отвечал, что готов поклониться хану — царю мира сего, ибо он поставлен Богом, но идолам кланяться не будет. Татары забили князя насмерть, желая устрашить Феодора, но тот не внял их предложениям принять княжение вместо Михаила и принял мученическую смерть, «Слово» воплотило идею духовного сопротивления завоевателям в тяжелейший период ордынского ига.

Из Черниговской земли рано выделилось Муроме-Рязанское княжество. В 1127 г. Всеволод Ольгович выгнал своего дядю Ярослава из Чернигова в Муром. В 1129 г. он оставил Муром, Рязань и Пронск своим сыновьям. До середины XII в. старший в роду муромско- рязанских князей сидел в Муроме, но затем первенство перешло к Рязани. Муромские и рязанские князья тщетно пытались сохранить независимость от более сильных черниговских и владимиро-суздальских соседей; во время усобицы 1177 г. в Суздальской земле рязанский князь Глеб попытался даже посадить своего ставленника во Владимире. Но Всеволод Большое Гнездо разбил рязанцев, и княжество попало в зависимость от победителей — рязанские князья ходили в походы против черниговских. Когда в 1207 г. рязанцы попробовали переметнуться к удачливому черниговскому князю Всеволоду Чермному, великий князь Всеволод отправил против них владимирское и новгородское войско — карательный поход вернул Рязанскую землю под власть владимиро-суздальских князей.

В 1217 г. в Рязани произошло одно из самых кровавых событий в истории княжеских усобиц: два брата — Глеб и Константин — пригласили на снем семь прочих рязанских князей с их боярами и слугами. Все они, кроме опоздавшего князя Ингваря, были перебиты.

Ингварю удалось с помощью владимиро-суздальского князя Юрия вокняжиться в Рязани. Через 20 лет Рязанская земля первая из русских земель подверглась монголо-татарскому нашествию.

Старая Рязань. Рязань — первый из русских стольных городов, разрушенных татарами, не была восстановлена. Современная Рязань расположена на месте древнерусского Переяславля Рязанского. Имя «Старая Рязань» сохранило село расположенное возле большого городища (площадь 40 га). Еще в 1822 г. на городище был найден клад золотых украшений: с тех пор, уже во время археологических раскопок, обнаруживаются новые шедевры древнерусского прикладного искусства — хозяева многочисленных спрятанных сокровищ погибли или были уведены в полон. Город имел традиционную древнерусскую планировку: древнейшая укрепленная часть — детинец — располагался на мысу; в XII в. деревянную стену с башнями возвели вокруг большого окольного города, который не был заселен целиком, — укрепленная площадь призвана была служить убежищем и для окрестного населения. В стене, спускающейся креке Серебрянке были устроены «водяные ворота» — вода протекала сквозь решетку воротного проема. Открыты каменные фундаменты храмов — Борисоглебского, Спасского, Успенского, боярские терема и усадьбы рядовых горожан.

 

3. Владимиро-Суздальское княжество

Верхнее Поволжье и Волго-Клязьминское междуречье историки долго считали медвежьим углом, поздно затронутым древнерусской колонизацией. Археологические раскопки показали, что Ярославское Поволжье и Ростово-Суздальская земля были ранними очагами русской государственности. Дружинные курганы с погостами появились здесь уже во второй половине IX–X вв. Не только Ростов, но и Суздаль (впервые упомянутый в летописи под 1024 г.) во второй половине X в. были сформировавшимися русскими городами.

Киево-Печерский патерик рассказывает, что Мономах дал своего сына Юрия на воспитание варягу Георгию Шимоновичу, который отправился в Суздаль. В городе действительно было открыто несколько боярских усадеб XI–XII вв. у среди которых одна явно принадлежала выходцу из Скандинавии — там найдена литейная форма с рунической надписью. Патерик сообщает, что когда Юрий вокняжился в Киеве, он оставил Георгию, как тысяцкому, власть над всей Суздальской землей.

Владимир Мономах посадил княжить в поволжские земли с древними городами Ростовом и Суздалем и новым — основанным им — городом Владимиром одного из младших сыновей — Юрия. К середине XII в. Суздаль становится стольным городом, и вся земля в русских, летописях именуется Суздальской. По ряду с киевским князем, заключенному в 1134 г., Юрий еще должен был платить дань в Киев.

Юрий воспринимал южнорусские земли — Переяславль и Киев — как свою отчину и постоянно «тянул к ним руки», почему был прозван в Средние века Долгоруким. Этому князю после долгих усобиц в 1155 г. удалось занять стол в Киеве (где он и умер в 1157 г.). Однако Юрий не забывал о своей Суздальской, или «Залесской», земле, где строил новые города. Среди них — Переяславль Залесский, имя которого повторяло название города Переяславля в Среднем Поднепровье, и Москва, которую посетил Юрий для встречи с черниговским князем в 1147 г. (условно этот год считается датой основания Москвы) и затем в 1156 г., уже будучи киевским князем, укрепил новым детинцем — Кремлем. Москва была важной пограничной крепостью на стыке суздальской, Черниговской и Смоленской земель. Вероятно, при нем на границе с Новгородской землей была основана и крепость Тверь. В Поволжье строятся Юрьев (Польский) и Дмитров, названный так в честь сына Долгорукого Всеволода, в крещении получившего имя Дмитрий. В 1149 г. Юрий стал раздавать волости (уделы) в Суздальской земле своим сыновьям, но руководствовался при этом уже не традиционными представлениями о старшинстве, а политическими соображениями: старший Андрей получил Владимир, а младший Василий — Суздаль.

Вокняжившись в Киеве, Юрий стремился удержать возле себя сыновей, раздавая им города в Киевской земле. Но в 1155 г. его сын Андрей против воли отца отправился из киевского Вышгорода во Владимир, взяв с собой икону Божьей матери, которая стала главной святыней средневековой Руси. Андрей не случайно выбрал в качестве столицы новый город Владимир и построил рядом собственную резиденцию — замок в Боголюбов, напоминающем киевский Вышгород.

Ипатьевская летопись сообщает, что после смерти Юрия «ростовцы, суздальцы и все владимирцы взяли Андрея и посадили на отчем столе в Ростове, Суздале и Владимире»: сообщение напоминает «ряд» — договор вечевых городов с князем. Но этот князь, по словам летописи, хотел быть самовластцем в Суздальской земле: его братья лишились своих волостей, а в 1161 г. Андрей решается изгнать большую часть братьев (с будущим наследником Всеволодом), племянников и бояр отца из Суздальской земли. Суздаль перестал быть столицей (но земля в русских летописях еще долго называлась Суздальской).

Князь расширил пределы своей земли в Подвинье, где интересы Андрея столкнулись с интересами Новгорода и Волжской Болгарии. В 1164 г. в союзе с муромским князем он совершил поход против Волжской Болгарии, взял пять болгарских городов и обложил данью прилегающие к Владимиро-Суздальской земле территории. При нем на Волге была основана пограничная крепость Городец (Радилов).

Андрей активно вмешивался в дела Новгорода и Южной Руси: в 1169 г. коалиция русских князей, возглавляемая его сыном, разорила Киев, а Новгород, несмотря на неудачу военного похода суздальцев, признал власть Андрея. Князь укрепил свою столицу и построил Золотые ворота, подражая Киеву и Царьграду, возвел во Владимире Успенский собор (по его образцу в будущем будет построен Успенский собор Московского Кремля). Он добивался того, чтобы во Владимире была создана самостоятельная митрополия, был крут не только с церковными иерархами и русскими князьями, но и с собственным боярством. В 1174 г. самовластный князь был убит заговорщиками — «милостниками», боярами и дворянами из его ближайшего окружения.

Андрей Боголюбский. Русский князь, наиболее деятельный из детей Юрия Долгорукого. Дата рождения неизвестна (не ранее 1100, по друг им данным — в середине 1120-х гг.). Мать — дочь половецкого хана Аепы: монголоидные черты очевидны на портрете князя, облик которого восстановлен антропологом Герасимовым. Жена — дочь боярина Кучки, чьи села располагались на реке Москва. Первая крупная политическая акция — поход на Рязань в 1147 г., совершенный вместе со старшим братом Ростиславом, и изгнание рязанского князя — противника Долгорукого. С 1149 г. принимает участие в боевых действиях в Приднепровской Руси — в борьбе отца за Киев. Дважды получает от отца Вышгород (1149 и 1155), княжит также в Турове и Пинске (1150–1151). В бесконечных войнах, ведшихся с переменным успехом, Андрей не только прославился удалью, но и выступал как миротворец. Не надеясь на прочную власть в Южной Руси, в 1155 г. покидает отца, обосновываясь во Владимире. По преданию, взятая им из Вышгорода икона Божьей Матери явила чудо, остановив повозку в 11 верстах от Владимира: там князь велел построить свою резиденцию Боголюбов (почему и прозвался Боголюбским). Расправившись с соперниками — выслав братьев и племянников, — Андрей не дал уделов в своей земле даже собственным детям, стремясь к «самовластью». В 1162 г. сделал попытку создать собственную митрополию, но, получив отказ от Константинопольского патриарха, посадил епископа Федора не в Ростове (где традиционно была кафедра)у а во Владимире. Федор не пожелал признавать Киевского митрополита, продолжая стремиться к независимости (автокефалии), но Андрей вынужден был выдать его на суд в Киев, где тот был казнен. В 1164 ходил в поход на Волжско-Камскую Болгарию; свою победу прославил в торжественном «Слове» — образце древнерусского красноречия. В 1169 г., недовольный усилением Мстислава Волынского, занявшего Киев и Новгород, двинул на столицу Руси рать из 11 князей, отдав город на разграбление. Отныне могущество князя, а не обладание столицей Руси давало реальную власть над Русской землей. Однако после смерти своего ставленника Андрей не смог выгнать из Киевской земли сплотившихся против него смоленских князей Ростиславичей.

В ночь с 28 на 29 июня 1174 г. был убит заговорщиками в Боголюбове. Убийству князя была посвящена специальная «Повесть», включенная в Лаврентьевскую летопись. Инициатором заговора стал любимый слуга князя Яким — князь когда-то казнил его брата. Возглавил же заговорщиков друг ой зять боярина Кучки — Петр; с ним были сыновья Кучки и ключник князя Анбал, родом яс — осетин. Накануне убийства он выкрал меч святого Бориса, который князь держал у себя в спальне. Ночью заговорщики, упившиеся для храбрости вином, выломали дверь в спальне, но князь — опытный и сильный воин — долго сопротивлялся им. Князь попрекал своих «милостников», сравнивая их в убийцами Бориса, но те изранили его мечами, саблями и копьями и бросили в спальне. Андрей нашел еще силы подняться и выбраться из покоев; перепуганные убийцы бросились по кровавому следу и добили князя во время молитвы. После этого они разграбили сокровищниц князя, разослав богатства по своим домам. Наутро князя, лежащего во дворе, увидел его слуга Кузьма, пришедший с ним из Киева: убийцы хотели оставить его на съедение псам, но преданный Кузьма добился того, чтобы отворили церковь. Андрей был похоронен в построенном им Успенском соборе.

Князь не достиг вожделенного самовластья — монархического правления. Но даже описание его смерти составлено по византийскому образцу — так был убит в 969 г., по описаниям греческих хроник, византийский император-самовластен, Никифор Фока; убийц возглавил приближенный к нему полководец Иоанн Цимисхий — будущий император и победитель князя Святослава. Правда, Цимисхий именует Никифора «тираном» — правителем, правившим беззаконно. На Руси это понятие оставалось неизвестным — власть русского князя не могла быть «незаконной», он имел право на власть по рождению — принадлежности к княжескому роду. Традиционный «ряд» и «дружинные» отношения ограничивали власть русского князя — Андрей решился преступить их, и это его погубило. «Где закон, там и обид много», — оправдывает князя русский летописец. Как и Никифор Фока, Андрей Боголюбский был канонизирован православной церковью.

После убийства князя были разграблены княжеские дворы, перебиты тиуны и мечники. Но вскоре владимирцы, ростовцы и суздальцы собрались на вече — они оставались без князя и могли стать жертвой княжеских усобиц. Ростовские и суздальские бояре пригласили племянников Андрея, а те привели с собой «детских» из южной Русской земли. Новые князья с их дружинниками вызвали возмущение владимирцев и переяславцев своими грабежами, и тогда владимирский стол занял некогда изгнанный Андреем в Византию брат князя — Всеволод (1176–1212). В свою очередь, в изгнание отправился сын Андрея Юрий, ставший мужем грузинской царицы Тамары. Прозванный за многочисленное потомство (10 сыновей и 4 дочери) Всеволодом Большое Гнездо, князь продолжил политику брата и добился того, что русские князья признали его старейшим — великим князем. Без его поддержки южнорусские князья не решались претендовать на киевский стол, галицкий князь именовал Всеволода отцом и господином, а новгородцы звали на стол его сыновей, которые княжили и в Переяславле Русском. При нем возникли города Устюг, Кострома и другие. В 1183 г. князь совершил поход на Волжскую Болгарию, в котором принимали участие войска почти всех русских земель.

Всеволод решил распорядиться своим столом при жизни, назначив преемником старшего сына Константина, сидевшего при нем в Ростове. Но Константин не пожелал уступать свой город следующему по старшинству брату Юрию и переходить во Владимир. Тогда старейшинство и Владимир достались Юрию. Это послужило началом усобицы после смерти Всеволода.

Вылетевшие из «большого гнезда» сыновья разделились. Против Константина объединились Юрий и третий Всеволодович — Ярослав, княживший в Переяславле Залесском. Усобица осложнилась тем, что Ярослав был изгнан из Новгорода и в отместку перекрыл пути, по которым в Новгород поступал хлеб. Новгородцы призвали Мстислава Удалого и двинулись на поволжские города. Их союзником стал Константин. В 1216 г. в битве на Липице под Юрьевом Мстислав разбил владимиро-суздальских князей.

Битва на Липице. Новгородское летописание сохранило «Повесть о битве на Липице», где новгородцы в 1216 г. вступились за свои вольности, нарушенные Ярославом Всеволодовичем. Перед битвой владимирские князья — Юрий, Ярослав и Святослав — стали делить земли и города: Юрию оставались Владимирская и Ростовская земли, Ярослав получая Новгород, Святослав — Смоленск, Киев — черниговским князьям, даже далекий Галич братья хотели взять себе. Сыновья Всеволода Большое Гнездо проиграли битву новгородцам с их князем Мстиславом Удалым, призванным на помощь смоленским князьям и союзнику новгородцев — их собственному старшему брату Константину Всеволодовичу.

Константин вокняжился во Владимире, дав Юрию Городец; сдавшемуся Ярославу был оставлен Переяславль. После смерти Константина (1218) Юрий сел во Владимире. Князь ходил походами на волжских болгар и мордву и основал в 1221 г. Нижний Новгород — форпост Руси в Поволжье. Он созвал в 1229 г. подвластных ему владимиро-суздальских князей на снем в Суздаль, и те признали его «отцом и господином». Юрию суждено было погибнуть в битве с монголо-татарами на Сити в 1238 г.

 

4. Смоленская земля

Смоленск — древний город кривичей — располагался на возвышенном берегу в верховьях Днепра: Это был важнейший пункт между Киевом и Новгородом на пути «из варяг в греки» — недаром рядом существовал крупнейший русский погост X в. в Гнездове с княжескими и дружинными курганами. Поздние летописи сообщают, что Владимир Святославич посадил в Смоленске своего сына Станислава, Ярослав Мудрый — Вячеслава; три старших Ярославича, сознавая важность Смоленска для единства Русской земли, владели им совместно. К Смоленску в 1096 г. устремился и Олег, изгнанный из Чернигова, но смоляне «не приняли» этого неспокойного князя, — значит, в городе была сильна вечевая традиция. Претендовал на Смоленск и Всеслав Полоцкий, но реальную власть над городом (с 1077 г.) получил Владимир Мономах. Сын Мономаха Мстислав Великий посадил там (не позже 1127 г.) Ростислава — с тех пор в Смоленской земле княжили Ростиславичи из рода Мономаха.

Смоленская земля была средоточием главных речных путей Древней Руси: в ее пределах располагались верховья Волги, Днепра и Западной Двины. Важными пограничными пунктами Смоленской земли были Орша (Рша) на границе Полоцкого княжества, Торопец в верховьях Двины, Мстиславль в бассейне Сожа, Ельня в бассейне Десны.

При Ростиславе Мстиславиче самостоятельная Смоленская земля достигла расцвета; в 1136 г. в Смоленске была создана епископская кафедра. Ростиславу подчинился Новгород (в Новгородской первой летописи он именуется новгородским князем), князь стал хозяином в «верхней земле» и вместе с братом — киевским князем Изяславом — мог противостоять дяде, Юрию Долгорукому, и черниговским Ольговичам. Ростислав в 1159 г. прочно занял киевский стол, оставив Смоленск сыну Роману (1159–1180); Торопец достался одному из младших сыновей — Мстиславу. Прочие дети получили волости вне Смоленской земли — Ростислав не хотел дробить свою отчину на уделы.

Уставные грамоты Ростислава Смоленского и епископа Мануила. Создавший самостоятельную епископию князь должен был взять на себя расходы по содержанию церкви. В грамоте определяются подсудные епископу люди, а также шедший от пасек медовый оброк, куны — денежное содержание, виры (штрафы за убийство) и продажи (штрафы за кражу и оскорбления). Церкви Богородицы жалуется «десятина от всех даней Смоленских». Перечисляются и земельные угодья, которые были пожалованы церкви князем — раннее свидетельство феодальной собственности на землю. В подтвердительной грамоте смоленский епископ Мануил грозит анафемой тому, кто преступит уставную грамоту данную благоверным князем, равно как и тому, кто замыслит «приложить» Смоленскую епископию к Переяславской (из которой она была выделена).

Роман тоже не раз садился в Киеве, хотя больше там княжил другой сын Ростислава — Рюрик. Когда в 1174 г. Андрей Боголюбский попытался лишить Ростиславичей власти над Киевом и прогнал оттуда Романа, друг ой Ростиславич, Мстислав, прозванный Храбрым, возмутился тем, что его считают за «подручника», а не родича. Он выдержал осаду прошедших через Смоленщину суздальских войск в Вышгороде; Ростиславичи поддерживали на киевском столе брата Рюрика. Ростиславичи владели киевскими пригородами: когда в 1195 г. Рюрик позвал Романа на совет о «будущем Русской земли и Володимеровом племени», тот остановился в Вышгороде как в своем городе. При Романе Смоленску подчинялся и полоцкий город Витебск. Но при преемнике Романа, его брате Давыде (1180–1197), чье войско в 1196 г. было разгромлено полочанами и Ольговичами под Витебском, лишь вмешательство Рюрика — угроза пойти на Чернигов — спасло Смоленскую землю от разорения.

Давыд завещал стол своему племяннику Мстиславу Романовичу, но в 1212 г. при помощи новгородцев и Мстислава Удалого он занимает киевский стол. Смоленские князья еще принимают участие в усобицах прочих русских князей — в 1216 г. они с новгородцами побеждают суздальцев на Липице. Но на западе появляется новый сильный соперник — Литва. Литва постоянно совершала походы на Полоцкую, Новгородскую и Смоленскую земли, где все большую власть приобретают владимиро-суздальские князья. В 1222 г. смолянам удалось на время взять Полоцк. Монголотатарское нашествие обошло стороной Смоленскую землю, но в 1239 г. Смоленск занял литовский князь: изгонять его пришлось уже Ярославу Всеволодовичу, отцу Александра Невского, который посадил там своего ставленника.

Договор Смоленска с Ригой и Готским берегом. Смоленск был крупным экономическим и торговым центром Древней Руси. Несмотря на ослабление Смоленского княжества в первой трети XIII в. его торговые связи расширялись: в 1229 г. князь Мстислав Давыдович отправил попа Еремея и сотского Пантелея в Ригу, основанную немецкими крестоносцами в 1201 г., с проектом договора — «Правдой». Договор предусматривал «вольный» путь смоленских, полоцких и витебских купцов по Западной Двине к Риге, морю, на остров Готланд к немецким (ганзейским) городам. Немецкие товары по волокам должны были перевозить с Западной Двины местные «волочане».

Колония немецких (балтийских) купцов существовала в самом Смоленске. В городе при раскопках был открыт фундамент круглой в плане немецкой церкви — божницы. Такие католические церкви известны также в Киеве, Галиче и друг их древнерусских городах.

 

5. Полоцкая земля

Полоцкая земля, данная Владимиром Святославичем Рогнеде и ее сыну Изяславу стала первой на Руси «отчиной» — там должны были править потомки Изяслава. Первые полоцкие князья — Брячислав Изяславич и Всеслав, однако, не забывали о своем «старейшинстве» и претендовали на другие русские волости — прежде всего, Псков и Новгород. В борьбе с Ярославичами Всеславу не удалось приобрести друг их волостей, но удалось отстоять Полоцк.

Борьбу с воинственным князем продолжил Владимир Мономах, который не раз разорял Полоцкую землю, а в 1084 г. взял Минск и разграбил его так, что «не оставил ни челядина, ни скотины».

После смерти Всеслава (1101 г.) Полоцкая земля была разделена между его сыновьями: восстановленный Минск с Друцком и друг ими городами получил Глеб, в Полоцке стал княжить Борис (1101–1127). Обойденный при дележе волостей брат Давыд пытался при помощи киевского князя войти в Минск; в начавшейся усобице Глеб, в свою очередь, напал на Туров и Смоленск. В 1116 г. Мономах осадил Минск, и Глеб вышел к нему на поклон с детьми и дружиной: город был оставлен ему как вассалу киевского князя, но Глеб восстал вновь. Тогда в 1119 г. Мономах взял Минск, а плененный Глеб закончил свои дни в Киеве. Полоцкий Борис признал власть Мономаха.

Давыд сменил в Полоцке умершего брата, но после смерти Мономаха (1125) сам проявил непокорность: киевскому князю Мстиславу пришлось посылать новое войско, Полоцкая земля вновь была разорена. Это вызвало возмущение в Полоцке: Давыд вместе с сыновьями был изгнан, на его место с согласия Мстислава сел брат, носивший имя предка полоцких князей — Рогволод. Полоцкие князья, однако, оставалась непокорными Киеву: они отказались идти в поход против половцев, и в 1129 г. были высланы вместе с детьми в Византию. Но полочане не стерпели киевских ставленников на своем столе — ими был призван на княжение внук Всеслава (1132), а в 1139 г. вернулись из ссылки другие полоцкие князья.

Тогда распри начались внутри полоцких Всеславичей. Минскому князю удалось изгнать Рогволода, но тот вернул Полоцк при поддержке горожан. Рогволод попытался было присоединить Минск, но минский князь призвал на помощь Литву. Разбитый в 1161 г., Рогволод вынужден был бежать в Друцк, а полоцкие мужи призвали витебского князя Всеслава (1161–1186). При его сыне Владимире (1186–1216) обострилось соперничество Полоцкой земли с Литвой и крестоносцами, обосновавшимися в устье Западной Двины — в Риге. Полоцкие князья владели городами Герцике и Кукенойс в Земгалии (на востоке Латвии), но в начале XIII в. им пришлось уступить эти земли Тевтонскому ордену. Сама Полоцкая земля оказалась в 1222 г. под властью смоленского князя Мстислава, который от имени Полоцка и Витебска заключил договор с Ригой. После монголо-татарского нашествия полочане выступают против власти Смоленска уже вместе с Литвой (1258 г.). В Полоцке стали княжить литовские князья.

Евфросиния Полоцкая. Княжна, родившаяся в Полоцке около 1100 г. и носившая в миру имя Предслава, являла противоположность своему деду Всеславу и братьям-князьям. Вопреки воле отца Святослава она уже в 12-летнем возрасте приняла постриг в Полоцке, занималась там перепиской богослужебных книг, а вырученные деньги раздавала как милостыню. Княжна-монахиня осуждала усобицы. Она сама основала мужской и женский Спасский монастырь под Полоцком, где монахинями стали ее родственницы. Евфросиния послала богатые дары в Константинополь, чтобы привезти оттуда знаменитую эфесскую икону Богоматери, приписываемую евангелисту Луке.

В 1161 г. по ее заказу мастер Лазарь (Богша) сделал для монастыря большой напрестольный крест: деревянная основа была покрыта золотыми пластинами с эмалевыми ликами Христа и святых; в специальных ячейках хранились мощи; на боковой серебряной пластине сохранилась надпись, свидетельствующая о том, что на «кованье, злато и серебро и каменье» Евфросинья потратила 140 гривен серебра. Мастер оставил и свое имя на кресте. другая надпись содержала заклятье против того, кто дерзнет забрать крест из монастыря. Крест, однако, оказался в Смоленске после того, как Полоцк попал под власть смоленских князей. Уже в 1514 г. московский государь Василий III Иванович взял Смоленск, и крест был привезен в Москву. Его сын Иван Грозный отправился в 1563 г. в поход на Полоцк и взял крест с собой, надеясь на его силу. С тех пор крест оставался в Полоцке. При советской власти реликвия была передана в Минский музей и пропала в годы Великой Отечественной войны.

Состарившись, Евфросиния (по преданию) отправилась в паломничество по святым местам — в Константинополь, затем в Иерусалим. Там она умерла в 1173 г. Ее останки были впоследствии перевезены в Киево-Печерский монастырь у в 1910 г. — в ее полоцкий Спасо-Евфросиниевский монастырь. Евфросиния признана святой и Русской православной, и католической церквями.

 

6. Турово-Пинская земля

Турово-Пинская земля с главными городами Туровом и Пинском располагалась в междуречье Западной Двины и Припяти, в той области, которую занимало некогда племя дреговичей. Столица земли Туров был важным древнерусским городом на границе между Литвой и родственным литовцам племени ятвягов (не совсем понятно, к чему это относится); через Туров лежал путь в польские земли — форпостами Туровской земли на западе были Берестье (современный Брест) и Городно (современный город Гродно). В XI — начале XII вв. Туров удерживали за собой киевские князья — там сидели их ставленники. Сын Мономаха Вячеслав с трудом удерживал свою отчину Туров — черниговские, киевские и волынские князья претендовали на Туровскую землю. Юрий Долгорукий, сев в Киеве, разделил Туровскую землю, отдав Туров своему сыну, а город Мозырь — черниговскому Святославу Ольговичу. Однако после смерти Юрия Долгорукого (1157) внук киевского князя Святополка (который сам княжил в Турове) Юрий Ярославич овладел Туровом и отбил попытки нового киевского князя согнать его со стола. Сыновья Юрия разделили землю на несколько мелких уделов — возникли Туровское, Пинское, Слуцкое и другие княжества. Они оказались в зависимости от галицко-волынских князей.

Кирилл Туровский. С конца XI в. в Турове возникла своя епископская кафедра. Около 1169 г. по настоянию князя и горожан епископом там был поставлен проела- вившийся праведным монашеским житием Кирилл. Он стал автором торжественных «слов», написанных на церковные праздники; Кирилл не был чужд и церковной полемики: он обличал в ереси ростовского епископа Федора, которого поддерживал сам Андрей Боголюбский. «Слова» Кирилла стали образцами древнерусского красноречия и долго переписывались древнерусскими книжниками: епископ хорошо знал литературные традиции византийских богословов.

 

7. Галицко-Волынская земля

Юго-западная окраина Русской земли, граничившая с Венгрией и Польшей, была первоначально уделом князей-изгоев. Плодородные земли и соляные копи, обеспечивающие солью всю Русь, делали Галицко-Волынскую землю вожделенной как для русских князей, так и для иноземцев. Распри между князьями Володарем и Василько Ростиславичами, получившими на съезде в Любече Перемышль, Звенигород и Теребовль, и наследником первого князя, посаженного еще Ярославом Мудрым во Владимире Волынском, — Давыдом Игоревичем продолжались в конце XI — начале XII в. Василько Ростислава, ослепленный в результате этих распрей, лелеял планы завоеваний в Польше, Дунайской Болгарии и в Половецкой земле. Киевскому князю Святополку удалось тогда подчинить Волынь, но он и его союзники венгры были разбиты Ростиславичами. Братья умерли в 1124 г., оставив каждый по двое сыновей. Среди них возвысился Владимирко Володаревич (1141–1153), перенесший свой стол из Перемышля в Галич. Он претендовал и на Волынские земли, но был разбит киевским князем. Этим поражением воспользовался было его племянник — звенигородский князь Иван, захвативший в 1144 г. Галич. Его поддержали галицкие горожане, но князь Владимирко изгнал Ивана на Дунай и расправился с галичанами.

Иван Ростиславич Берладник. Сын перемышльского князя Ростислава Володаревича, Иван, княжил с 1129 г. в Звенигороде. После неудачной попытки захватить богатый Галич он укрывался на Дунае в городе Берлад (современный Бырлад, Румыния), посему был прозван Берладник, жил при дворе киевского князя Всеволода Ольговича, потом служил Новгород-северскому князю Святославу Олъговичу, смоленскому Ростиславу, наконец (в 1148–1157) — Юрию Долгорукому. При этом Берладник не оставлял мечты о Галиче: в 1157 г. Долгорукий хотел было выдать князя-изгоя Ярославу Осмомыслу, но при помощи черниговского князя Изяслава ему удалось бежать к половцам, а затем — на Дунай. Там он грабил галицкие торговые и рыболовецкие суда. В 1159 г. ему удалось на время захватить Олешье — киевский порт в устье Днепра. Тогда же с половцами он подошел к галицким городам Кучелмин и Ушица; к нему стали перебегать смерды, но Иван не решился отдать город на разграбление половцам и отступил. Видимо, Берладник не случайно щадил древнерусские города: он пользовался поддержкой горожан, и самовольные галичане звали его на стол, обещая что, как только увидят его стяги, они отступят от Иванова соперника Ярослава. Но у Ивана не было возможности утвердиться в Галиче: его союзник Изяслав был разбит Осмомыслом. Изгой вынужден был бежать в Византию и закончил свои дни в Солуни (Фессалониках) в 1162 г. (по слухам, он был отравлен).

Чтобы обезопасить себя от претензий следующего киевского князя — Изяслава Мстиславича, Владимир- ко заключил союз с Юрием Долгоруким и женил сына Ярослава на его дочери (1150). Ярослав Владимирович (правил в Галиче в 1153–1187), прозванный Осмомыслом (то есть способным мыслить за восьмерых), продолжал политику отца, посадив вместе с союзным Волынским князем на киевский стол дружественного ему Ростислава: киевский и галицкий князья стали совершать совместные походы против половцев и вольницы, засевшей на Дунае и прозвавшейся в честь своего предводителя «берладниками». Активность галицкого князя на Дунае обеспокоила Византию: греки дали дунайские города изгнанным из Суздальской земли соперникам Андрея Боголюбского, используя одних русских князей против друг их. В ответ Ярослав принял у себя соперника императора Мануила Андроника, искавшего союза галичан и половцев. Ярослав не пошел, однако, на конфликт с Византией; он укрепил союз в Венгрией, выдав дочь за короля. Опасность подстерегала князя внутри его земли — его сын Владимир «не ходил по воле отца», опираясь на поддержку галицкого боярства. Сам Ярослав вступил во второй (незаконный) брак и едва не лишился стола: но русские князья не решились поддержать Владимира, Ярослав изгнал его, выслав вместе с матерью Ольгой на родину, в Суздальскую землю.

Галич князь завещал второму сыну Олег у, дав Владимиру Перемышль, но галицкие бояре посадили на стол Владимира. Тот, однако, пытался продолжать самовластную политику отца. Внутренним конфликтом воспользовался волынский князь Роман Мстиславич. В 1188 г., используя поддержку бояр и их полков, он занял Галич. Следом город захватил свойственник галицкого князя, венгерский король, пленивший Владимира и посадивший своего сына на стол. Владимиру удалось бежать и утвердиться на галицком столе (1189–1199) при поддержке Всеволода Большое Гнездо. После его смерти в Галич вернулся Роман Волынский: первым делом он расправился с непокорными боярами — часть казнил, часть изгнал. Затем он изгнал из Киева своего противника Рюрика, посадив там «подручника». Роман претендовал на власть над всеми южнорусскими землями, но вынужден был считаться с Всеволодом Большое Гнездо. На западе этот князь вмешался в борьбу Вельфов и Гогенштауфенов, отправившись в поход против Польши. Гибель князя, уже именовавшегося летописью «великим» и даже «самодержцем», в Польской земле (1205), привела к распаду только что сформировавшегося Галицко-Волынского княжества.

Власть в Галиче перешла к вернувшимся из изгнания боярам. Они призвали новгород-северских князей Игоревичей (сыновей Игоря Святославича). Тогда отделилась Восточная Волынь (с городами Луцком и Дорогобужем), удельными княжествами стали волости городов Белза, Пересопницы, Турова, Пинска, прочие города оказались во власти бояр — те восстанавливали свои владения и власть. Венгры вновь заняли Галич, поляки — Берестье и «всю украину» — окраину Галицко-Волынской земли за рекой Буг. Северским князьям удалось изгнать венгров в 1210 г.; они казнили изменников — пятьсот «великих» галицких бояр. Прочие бежали в Венгрию, где скрывался сын князя Романа Даниил, и получили там войско. Вернувшись в Галич в 1211 г., они провозгласили его правителем. В плен попали Роман и Святослав Игоревичи. Бояре решились на неслыханное дело: они повесили пленных князей. Более того, вскоре и Даниил был изгнан на Волынь: впервые в русской истории княжеский стол занял боярин Володислав (1213).

Венгерская оккупация и планы раздела Галицкой земли между Венгрией и Польшей заставили галичан призвать на помощь из Новгорода Мстислава Удалого. Тому к 1221 г. удалось изгнать захватчиков; тогда же во Владимире Волынском вокняжился Даниил, женившийся на дочери Мстислава. Он освободил Берестье и волынскую «украину» от поляков. Венгры, однако, вновь завладели Галичем, и Мстиславу пришлось опять изгонять их при поддержке союзных половцев и жителей галицкой земли — горожан и смердов. Но бояре сохраняли сильные позиции и вынудили Мстислава в 1227 г. завещать стол венгерскому королевичу.

Мстислав Мстиславич Удалой (Удатный). Русский князь сын Мстислава Храброго и внук Ростислава, основателя династии смоленских князей, действительно был воплощением княжеской удачи и «удали», свойственной воинственным южнорусским князьям. Год его рождения неизвестен — первое же упоминание о нем в Ипатьевской летописи (1193) связано с участием в походе русских князей на половцев; ходил на половцев и в 1203 г. В 1206 г. стал княжить в Торопце — важном городе на границе Смоленской и Новгородской земель. В 1210 г., когда Всеволод Большое Гнездо велел задержать новгородских купцов и не пропускать в Новгородскую землю хлеб, князь внезапно двинулся из Торопца в Торжок, пленил там сторонников владимирского князя, послав поклон Святой Софии, гробу своего отца (похороненного там) и всем новгородцам. Был призван на «отчий» стол в Новгород и, собрав ополчение, выступил против Всеволода: тот вынужден был отпустить купцов с их товаром в обмен.

К тому времени Даниил получил Восточную Волынь с Луцком, Пересопницу, вернул власть над пинскими князьями. В союзе с Литвой ему удалось противостоять Польше. В 1229 г. Даниил занял Галич, изгнав из него королевича и фактически правившего боярина Судислава: горожане провожали правителя каменьями, проклиная «мятежника». Вскоре в усобицу вмешался черниговский князь Михаил Всеволодович: он занял Галич, а в 1238 г. — и Киев, оставив в Галиче сына. Но галичане вернули Даниила: Михаил с сыном бежали в Венгрию, ибо татары уже вторглись на Русь.