Ночь выдалась непривычно холодной. Ример стоял, выпрямив спину, и смотрел, как его дыхание превращается в пар. Факелы отбрасывали беспокойный свет на шеренги Колкагг, которых за много часов до рассвета разбудил гонг. Некоторые из них не успели аккуратно одеться и поправляли на себе одежду в ожидании Свартэльда.

Ример первым поднялся на ноги. Он всё равно не спал. К тому же он услышал далёкие раскаты другого гонга, и по его телу побежали мурашки. Будят все лагеря. Это серьёзно.

Мастер жил на небольшом возвышении в восточной части лагеря. Раздвижные двери просвечивали, за ними виднелись силуэты двух беседующих мужчин. Дверь отодвинулась в сторону. Свартэльд вышел на улицу и встал перед Колкаггами. Он развернул маленький бумажный свиток и некоторое время изучал его, а потом начал отдавать приказы металлическим голосом:

– Потомок Одина сбежал из плена! У неё фора в несколько часов. Она убила двух стражей и другого пленника и представляет собой серьёзную опасность для всего народа. Вот слова Всевидящего: найти её и уничтожить!

У Римера от удивления отвисла челюсть. Он быстро закрыл рот и крепко сжал зубы. Что, Шлокна её побери, она натворила? Убила и сбежала? Хирка? Это невозможно. Она не могла не понимать, что такими поступками лишь приблизит свою смерть.

Голос мастера разносился по всему лагерю. Монотонный, не выражающий никаких эмоций, будто он отдавал обычный приказ.

– Девушке пятнадцать зим, у неё нет хвоста, она небольшого роста, с огненно-рыжими волосами. Она из Фоггарда, но говорит на смешанном диалекте.

Ример закрыл глаза. Они ошибаются. У неё не огненно-рыжие волосы, у неё медно-рыжие волосы, цветом похожие на кровь.

– Таков приказ. Эта задача является главным приоритетом Совета. Повторяю: главным приоритетом. Гниль свободно разгуливает по Имланду. Переодеться, упаковаться и собраться у моста с командирами групп для инструктажа.

Строй Колкагг распался. Ример открыл дверь и вошёл в дом. Он разделся донага и посмотрел на чёрный костюм, свёрнутый в рулон, который он использовал в качестве подушки. Только об этом костюме воин беспокоился последние три года. Он был Колкаггой, чёрной тенью. Уже мёртвым.

Слова Всевидящего – закон для него.

Кожа Римера покрылась мурашками. Он надел костюм, который сделает его невидимым в ночи, и вышел на улицу. Через пару шагов он наткнулся на мастера. Тот стоял и оглядывал Римера.

– Мастер?

– Ты рос вместе с этой девушкой?

Ример помедлил.

– Мы в одно и то же время несколько лет жили в Эльверуа.

– Илюме-матерь не исключила тебя из исполнителей приказа, – мастер смотрел на него так, словно Ример должен был ему что-то объяснить.

– В противном случае она не была бы Илюме, – ответил юноша.

– Я могу исключить тебя, если ты пожелаешь. Ты хочешь?

– Нет.

Свартэльд одобрительно кивнул. Ример чувствовал его взгляд на своей спине, пока шёл к мосту. Все уже собрались.

Колкагги.

Сотня мужчин. Тёмные силуэты в ночи. А там, среди гор, располагались другие лагеря. Ещё больше имлингов, одетых в чёрное. Смертные, которых нельзя остановить.

И сейчас у них есть всего один приказ, одна цель. Они должны отыскать её. Ример ощутил беспокойный и безжалостный холодок, сползающий по шее вниз к груди. Холодное знание. У Хирки есть один-единственный шанс.

Он должен найти её первым.