Поток нёс её так, что она почти не касалась ногами земли, хотя и понимала, что переставляет их. Гора плевалась огнём, блевала кровью, как Урд. Горящей красной кровью, которая взлетала к самому небу. В нескольких местах почва разверзлась.

Во имя Всевидящего, что мы натворили?

Она остановилась. Кто-то тянул её за собой. Не думают же они, что Хирка не посмотрит, что происходит? Где-то в самой глубине души она понимала: здесь стоять нельзя. Только не в этом месте, не в кругу посреди кратера. Но понимание не добралось до её разума. Оно пребывало где-то в другом месте и в другом времени. Сейчас она должна смотреть. Огонь превратился в водопад, который хлынул в неверном направлении. Невообразимая сила била в чёрное небо и распадалась золотым дождём. Значит, вот так выглядит конец света? И начало мира.

Поток жёг её, тёк по её венам, мышцам, костям. Огонь в горе стал огнём в ней. Может, они и были единым целым. Она дома. Она – гора. Она стала драконом в Бромфьелле. Она видела огонь, который породил их всех и уничтожит их всех.

Сквозь туман Потока до неё доносились крики, но слышала она только Римера. Он кричал без слов. Для преодоления расстояния между ними слова больше не требовались. Поток сжёг все препятствия, и она читала Римера, хотя и не видела его. Она знала, где он, знала, чего он хочет.

Красный свет озарял камни, мимо них промчались осень, зима и весна. Неподвижный круг вокруг огня. Молчаливые свидетели непостижимого гнева горы. Вокруг них летали и кричали вороны. Колкагги собрались вокруг камней, которые были единственной защитой от пламени. Один из них поддерживал Хлосниана. Слепые исчезли. Урд исчез.

– Сюда! Сюда! – кричал Хлосниан. Грудь его ходила как кузнечные мехи. – Идите между камнями!

Он прав. Это единственный проход, произнёс Ример внутри неё.

Между камнями лился красный дождь. Огонь собирался в реки, которые текли между имлингами. Земля вот-вот провалится. Вся гора Бромфьелль взорвётся. Кто-то закричал. Ример схватил Хирку, и она увидела его. Он скинул с головы чёрный капюшон, лицо его блестело от пота. Она улыбнулась. Ример посмотрел на неё так, будто она слетела с катушек.

Все ужасно спешили, одна только Хирка не спешила совершенно. Она заметила свой мешок и улыбнулась. В последний раз, когда она настояла на том, чтобы взять с собой мешок, он остановил стрелу, которая могла проделать в ней дырку. Хирка схватила его и побежала вслед за остальными к краю кратера, но происходящее казалось ей нереальным. Всё было так медленно. Хлосниан указывал на два камня. Ример крепко держал её за руку. У неё не было другого выбора, кроме как последовать за ним. Как все следовали за ним: Хлосниан, вороны, Колкагги. Даже Тейн и два воина из Равнхова сейчас следовали за ним. Дракон проснулся, и гора прогоняла их.

Одной рукой Ример держал Хирку, в другой руке у него был хвост Урда. Всё, что осталось от Урда Ванфаринна. Они бежали между камнями. Всё перестало существовать. Наступила тишина. К горлу Хирки подступила тошнота.

Хирка и Ример бежали по пустоте, в которой не было ничего. По пустоте, которая вращалась вокруг них с непостижимой скоростью. Голая. Бесцветная. В ней отсутствовал свет. Здесь даже Потока не было, поняла Хирка и запаниковала. Наверняка они в Шлокне. В месте, где всё спит. Нет. Здесь не было ничего, способного спать. Да! Там, впереди. Проблески света в вечной ночи. Камни.

Хирка потянулась к ним, чтобы они не исчезли, чтобы вечность не поглотила их. Их тянуло к камням. В носу свербило, и чувствовался запах огня. Они прошли между высокими камнями, и внезапно все звуки вернулись.

Первое, что она услышала, – крики имлингов. Опять. Звук ломающихся камней. Что-то падает. Всепоглощающий Поток оказался там задолго до того, как она поняла, где находится. Задолго до того, как она различила очертания зала Ритуала и имлингов, которые в ужасе разбегались в разные стороны. Ример шагнул в помещение. Она проследовала за ним. Хирка была настолько наполнена Потоком, что её ноги обрели небывалую чувствительность. Сейчас ей казалось, что она ступает на землю опухшими подушками. Всё её тело пульсировало. Они для этого бежали? Видит ли кто-нибудь, что она вот-вот лопнет?

Но лопнула не она. Лопнул зал. Хирка оглянулась и посмотрела назад, на зияющую дыру, из которой они только что вынырнули. Открытая рана в стене. Что они натворили? Во имя Всевидящего…

Ример шёл вдоль сводчатой стены. Его ноги не касались пола – он шагал по воздуху. По Потоку. Стена покрывалась трещинами и лопалась там, где он проходил. Поток вокруг него был в ярости. Маленькие перламутровые плитки отрывались и летали по залу. Имлинги кричали, наклонялись и прикрывали головы руками.

В зале шёл дождь из плиток и камня, которые откалывались от стен вокруг Римера, отрывались от потолка над ним и парили вокруг него, как будто находились в густом масле. Медленно. Когда он проходил мимо, они продолжали падение с обычной скоростью. Казалось, время вокруг Римера остановилось. Воздух искрился. Падал бело-золотой дождь.

Изображения на стенах стали неразличимы, они распадались на части. От старых фигур отваливались куски. Цвета исчезали. Устоять удалось только массивным каменным колоннам. Они вырастали там, где известь и плитки отрывало энергией, которая стала почти невыносимой для Хирки.

Колонны были громадными. Их было много. Стены скрывали их тысячу лет. Вот и нашёлся каменный круг в Блиндболе. Потерянные врата. Его никогда не было в горах за стенами Эйсвальдра. Он находился здесь, в зале Ритуала. Прямо под красным куполом.

Ример поднялся по лестнице на сцену в глубине помещения. К Совету. Хирка шла за ним, как загипнотизированная, не в состоянии делать ничего другого, парализованная Потоком. Члены Совета встали. Кто-то позвал стражей, которые пытались вывести простых имлингов из зала так, чтобы они не передавили друг друга. Хирка могла различить каждую каплю пота на их лбах, каждый взгляд, который они бросали на потолок, моля, чтобы он не обрушился.

Хирка заметила Рамойю. Ветле. Других наставников воронов. Поток читал их, как открытую книгу. Их замыслы созрели. Они пришли сюда по иной причине, чем все остальные. Имлинги из Маннфаллы явились сюда, чтобы завершить Ритуал. Они собрались на праздник. Хотели потанцевать. Наставники воронов явились сюда, чтобы положить конец эпохе. Только они ещё не начали действовать, и теперь у них никогда не будет шанса совершить задуманное. Они стояли среди других имлингов, лица которых не были знакомы Хирке. Все надели свои лучшие наряды – накрахмаленные юбки и шали.

Хирка устало улыбнулась, вспомнив свой Ритуал. Тогда толпа тоже напирала во всех направлениях. Кто-то пытался добраться до северных дверей, кто-то до восточных. Кто-то хотел остаться в зале и посмотреть, чем всё закончится. Кто-то призывал Всевидящего.

Ример подошёл к членам Совета. Их было всего десять. Илюме мертва. Урд мёртв. А зал Ритуала вот-вот разрушится. Эйр прикрыла рукой рот, глядя на то, как вокруг них вырастают камни. Самые могущественные мужчины и женщины мира не знали, что скрывает этот зал. Они смотрели на Римера.

Ример утратил контроль, Хирка должна дотянуться до него, должна остановить его. Поток уничтожит её. Ример отдал всё, что в нём было. Она знала, что Ример забыл о ней. Забыл обо всём. Обо всём, кроме тех десятерых, что стояли перед ним. Под ним. Воздух вокруг него был слишком плотным, и его ноги не доставали до земли.

Глаза Римера горели белым огнём. Он был всем, что когда-либо жило. Всем, что живёт, и всем, что когда-либо будет жить. Он был Потоком. И он тёк сквозь Хирку. Её кожа билась и пульсировала. В голове ощущались небольшие толчки, похожие на искры от огня. Вены хотели отделиться от её рук. Она уцепилась за реальность.

Ример бросил на пол хвост Урда. Он стал изгибаться и бызгаться кровью и только потом затих. Эйр и бородатый член Совета Якиннин оказались ближе всех к хвосту. Оба они попятились. Остальные подошли, чтобы посмотреть, что происходит. Увидев хвост, они скривили лица от отвращения. Никто из них ничего не говорил. Они смотрели на Римера и ждали объяснений. Зачем он осквернил зал?

Скажи им, кто ты!

– Я Ример Ан-Эльдерин! – Голос Римера разлетелся по помещению. Он говорил так, будто внутри него образовалась огромная пустота и в ней возникло эхо. Имлинги замерли. Некоторые со страхом смотрели на трещины в том, что осталось от стен, но любопытство было сильнее страха. – Я сын Гесы, дочери Илюме из дома Ан-Эльдеринов. Я здесь для того, чтобы предъявить свои права на кресло.

Эйр шагнула ему навстречу.

– Что ты сделал, Ример… – прошептала она. Её голос был почти неслышным по сравнению с его голосом, который разносил Поток. Но она попыталась. Осторожно. Как будто разговаривала с безумцем. – Во имя Все…

– Прекрати лгать, Эйр. Вы потерпели поражение. Урд мёртв. Сожран слепыми, которых он привёл сюда. Враг был среди вас каждый день, но вы этого не видели. Вы ничего не предпринимали. Я здесь, чтобы предъявить свои права на кресло.

Хирка стиснула зубы. Поток нёс его слова. Звук «с» рвал мышцы, «т» бил по скелету и отдавался по всему телу. Его голос заглушал всё остальное. Она не могла дышать. Она всё видела, всё слышала с необычной неожиданной отчётливостью. Ей хотелось кричать. Но кричал Ример.

– Дайте мне кресло или дайте мне Всевидящего!

Хирка услышала шёпот сотен голосов в зале. Такой же шёпот раздался, когда она сама предстала перед ними как дитя Одина. Некоторые имлинги носили гербы. Двоих из них, стоявших недалеко от возвышения, она видела в Равнхове. Они переглядывались и пытались скрыть улыбки. Как будто Ример только что не поиздевался над Вороном и как будто Хирка не умирала.

Но она умирала за Римера, и оно того стоило. Она была нужна ему сейчас. Он утратил связь с миром. Он стал чем-то другим. Члены Совета казались бледными тенями по сравнению с ним – он висел в воздухе, и очертания его фигуры были настолько чёткими, будто он высечен из камня. Он был чётче действительности. Сейчас Хирка боялась его. Боялась того, что он делает. Того, что он в состоянии сделать.

Она мечтала о том, чтобы Совет пал. Чтобы члены Совета заплатили за всё. За отца. За дни в шахте. За ложь и за раны у неё на спине. Сейчас, когда им оставалось стоять здесь всего мгновение, она испугалась последствий.

– Где Всевидящий? – спросил Ример.

Взгляды тысячи имлингов, собравшихся в зале, устремились на членов Совета и на Всевидящего, который молча сидел на посохе Ворононосицы. Больше никто не кричал. Все притихли в ожидании.

Ожидание время от времени переходило в страх. Страх, что Совет не справится с этим единственным заданием – не сумеет дать Римеру Ан-Эльдерину ворона, которому тот сможет поклоняться. Один из членов Совета призвал стражей и велел им заковать богохульника в цепи, но никто из стражей не шевельнулся. Никто не услышал приказа. Зал ждал. Ждал, что Всевидящий обнаружит себя, накажет богохульника. Хирка чувствовала, как Поток рассказывает ей о тех, кто уже понял. Она ощущала, как они ищут опору, и она заплакала бы о них, если бы могла. Их боль была слишком сильна и невыносима, потому что её испытывало множество имлингов.

Хирка сделала шаг в сторону Римера. Ноги отяжелели, как будто превратились в железо. Руки налились свинцом и отказывались повиноваться. Она не могла дотянуться до висящего в воздухе Римера, хотя он был всего в шаге от неё.

А потом она почувствовала, что идут остальные. Хлосниан и Тейн. Колкагги. Имлинги в зале кричали и прижимались друг к другу, сбиваясь в центре помещения, подальше от камней. Между ними проходили Колкагги. Чёрные, как ночь, они выныривали из пространства между мирами, из стен, которых больше не было. За одного из них держался Хлосниан. Тейн и Инге держались друг за друга. Стражи обменивались дикими взглядами. Кто-то сделал знак Всевидящего, чтобы отпугнуть слеповство.

Хирка хотела попросить стражей подвинуться, но у неё не получалось закричать. Не получалось сообщить им, что вороны уже в пути. И они прилетели. Тысячи воронов. Они с криками появились из ниоткуда, пролетели между камнями и мгновенно заполнили весь зал. Она никогда не видела, чтобы вороны вели себя подобным образом. Туча крыльев и когтей, у которых была лишь одна цель.

Ример. Ример и окружающий его Поток.

Вороны описывали круги у него над головой. Чёрная живая колонна. Ворон, сидевший на посохе Ворононосицы, взлетел и стал частью стаи. Ример висел среди них. Волчьи глаза посреди смерча из птиц. Поток набирал силу, пол затрещал, а следом и потолок. Хирка прилагала много усилий, чтобы удержаться на ногах. Три окна лопнули, и вниз посыпались осколки, но остановились, достигнув Потока. Кусочки стекла повисли в воздухе и окружили воронов сверкающим разноцветным дождём.

Хирка увидела, что к ней идёт Тейн. Она посмотрела на него и молча с помощью Потока попросила его сделать что-нибудь.

Он отдал тебе победу в Равнхове. Сейчас твоя очередь отдать ему его победу!

Тейн улыбался так, будто видел Хирку впервые. Он кивнул ей, подошёл к лестнице и опустился на колено перед Римером. Члены Совета, которых он презирал всю свою юность, смотрели на него широко раскрытыми глазами. На него и на золотую корону у него на груди. Воин Равнхова. И он склонился перед Римером.

Эхо разлетелось по залу, когда имлинги попа́дали на колени. Сначала те, кто был ближе к сцене, а потом все остальные – как костяшки домино. Они опускались на землю, прикасались лбами к полу и становились похожими на маленькие холмики. Они признали Римера. По чёрным холмикам можно было определить местоположение Колкагг.

Хирка позвала Римера, но не смогла издать ни звука. Она закричала ещё раз, но звук её голоса остался в ней. Всё исчезало в ней. Она была поглотителем Потока. Она провалится сама в себя и пропадёт.

Эйр первой из членов Совета преклонила колени. Ворононосица склонилась перед Римером, и остальные члены Совета последовали её примеру. Некоторые сделали это с большей неохотой, чем другие, но они не могли допустить, чтобы Ворононосица осталась на сцене в одиночестве. Хирка чувствовала, как через неё течёт отвращение Римера. Он презирал их, независимо от того, стояли они или преклоняли колени.

Последнее, что она увидела, – Хлосниан, который водил руками по стене. Он не видел ни Совета, ни Римера. Он совершил путешествие через каменные врата и нашёл самый большой и самый первый круг воронов. Всё остальное не имело значения. Его пальцы отдирали плитки, чтобы расчистить врата, которые до сих пор были скрыты от мира.

Потом Хирка почувствовала, как её колени коснулись пола. Она упала. Сначала на землю. Потом провалилась в Римера. И всё залилось светом.