Зал Ритуала не стал больше. Отсюда Совет простирал свои руки во все одиннадцать государств, но сейчас признаки того, что Совет вообще когда-либо находился здесь, отсутствовали. Красного купола больше не существовало. Его обломки торчали за стенами зала, как раскрашенные горы. Только камни высились посреди развалин стен, которые скрывали их тысячу лет. Сейчас они тянулись к серому небу. Наполовину руины, наполовину рукотворное строение.

Пол был на месте. Красные листья скользили по узорам и оставались лежать в трещинах, где раньше стояли скамьи. Под ногами у Хирки скрипело. Мётлы и кирки, которые использовались для ремонта, на время церемонии убрали. Она вот-вот должна была начаться. Её проведут на лестнице за спиной у Хирки, чтобы не разрушить до конца пол. Поколения имлингов ступали на этот пол, не понимая его значения. Теперь мудрецы утверждают, что всё поняли, а старейшие заявляют, что всегда знали.

Хирка подошла к ступеням и встала рядом со Свартэльдом. Он, конечно, оказался прав. Когда она носила костюм Колкагги, на неё никто не обращал внимания. Никто не смотрел ей в глаза. Только маленькие дети решались разглядывать чёрных теней. Раньше ей бы очень понравилось это ощущение – быть невидимкой, всего лишь тенью. Сегодня оно ей не требовалось. Она знала, на что способна. Сегодня ей хотелось стоять перед Римером и быть той, кем она была. Но она не могла. Она заключила сделку с Советом ради его безопасности. Он больше никогда её не увидит.

Хирка стояла вместе с другими Колкаггами наверху лестницы, немного позади Римера. Она надеялась, что его вид не причинит ей мучений. Конечно, они стояли на отдалении друг от друга, но никакого расстояния в мире теперь будет недостаточно. Она готова отдать свою жизнь за него. Воспоминания о его Потоке всё ещё были живы в её теле и отзывались саднящей болью, которая возникала всякий раз, когда она думала о Римере. Всякий раз, когда слышала его имя. Её грудь была дырой, которую не могло заполнить ничто, кроме него.

Он стоял выпрямив спину, как обычно. Белые волосы перехвачены сзади. На поясе – перевязь с мечом. Наверное, впервые в истории член Совета был вооружён. Во всяком случае, впервые после первых двенадцати. После тех, что были воинами.

Члены Совета встали перед ним полукругом. Стражи стояли на лестницах, как чёрно-золотые доски в заборе. Внизу собралась вся Маннфалла. Бурлящее море имлингов заполонило всю рыночную площадь и всю дорогу к Стене. Постоянно подходил кто-то ещё и пытался протиснуться через сводчатые арки. Самые дерзкие поднялись на пару ступенек по лестнице, как приближённые Совета. Хирка не удивилась, увидев среди них лица Сильи и её матери. Она заметила Рамойю и Ветле. Это хорошо, значит, никто не узнал о планах наставников воронов. Даже Ример не смог бы спасти жизнь Рамойи, если бы о таком предательстве стало известно.

С крыши одного из зданий поблизости раздался бой барабанов. Они отбивали разный ритм, который сливался в захватывающее единое целое и отдавался во всём теле. По лестнице поднялись семь танцовщиц. Их одеяния были настолько тонкими, что они с тем же успехом могли танцевать голыми. Первую из них звали Дамайянти, и она, судя по всему, была известна во всём Имланде. Хирка никогда о ней не слышала. На коже танцовщицы блестели маленькие камни, поднимались к груди и скрывались за блестящей тканью. Длинные одеяния обволакивали запястья и окутывали гибкие тела, танцующие для Римера. Для нового Ворононосца.

Внезапно Хирка почувствовала полное опустошение. Ей предстоит уехать. Навсегда. Она оставит краски этого мира, музыку, природу. Рамойю, Эйрика, Ветле, Тейна. И Римера. Она оставит Римера. Он никогда не узнает, что она побывала на этой церемонии, и через несколько дней забудет о ней. Когда выпадет снег, он сможет согреваться любыми танцовщицами мира. Они выстроятся в очередь перед ним.

Но так будет вне зависимости от того, уйдёт она или останется. Возможно, она смогла бы держать этих танцовщиц на небольшом расстоянии, если бы стала стоящей рядом с Римером гнилью. Дочерью Одина. Уродом, разносящим заразу по Эйсвальдру. Это ощущение было очень горьким. Но так никогда не будет. Она никогда не станет жестоким свидетелем жизни и правления Римера.

Эйр закрыла Книгу Всевидящего. Она наверняка читала из неё, но Хирка не услышала ни слова. Старая Ворононосица выступила вперёд и передала посох новому. Только посох. Без того, что на протяжении поколений было самым важным. Без Ворона.

Для глаза разница была не слишком велика, настоящую разницу надо было почувствовать сердцем. Эйр не носила Ворона, это Ворон носил её. Её место было в безопасности. Её ответственность исчезала на вершине посоха, пропадала в чёрной птице, которая несла мир с непререкаемой святостью. Ример же… Он нёс пустой посох. Над ним никого нет. Он один. Вся ответственность лежит на его плечах.

Возможно, утрата Всевидящего парадоксальным образом могла сделать Римера сильнее? Во всяком случае, до тех пор, пока Ример здесь. Конечно, его окружают члены Совета, но он никогда не сможет доверять никому из них. Он должен быть настолько же силён перед ними, как и перед народом. Хирке мучительно хотелось подойти к нему, сорвать с головы чёрный капюшон и закричать, что это она, что она здесь. Но она не могла. Вероятно, она бы не сделала этого, даже если бы могла.

Ример поднял посох, и Маннфалла в едином порыве закричала в его честь. Единогласное восхваление единственного, кто остался для восхвалений. Авгуры тоже кричали и поднимали руки к дождю из лепестков, которые во все стороны разбрасывали танцовщицы. Все восторгались так, будто всё, на чём имлинги строили свои жизни, не оказалось ложью. Хирка смотрела на них и понимала, что Всевидящий никогда не умрёт. Они всегда где-нибудь да отыщут Его, неважно, настоящего или нет.

Ример развернулся и взошёл вверх по лестнице. Его лоб был по-прежнему чист, и Хирка проглотила ком в горле. Он не только первый член Совета, который носит оружие, но и первый, кто не носит знака.

Члены Совета проследовали за ним. Они шли согласованно и послушно, как марионетки. Хирка удостоверилась, что не выбивается из строя Колкагг. Никто из идущих вверх по лестнице не поймёт, что у неё нет хвоста. Жёсткие перевязи перетягивали грудь, чтобы сделать её плоской. Рыжие волосы скрывал капюшон. Только глаза были видны из-под костюма, который она носила. Из-под костюма убийцы. Она сливалась с окружающей средой.

Ример прошёл мимо неё. Он слабо улыбался Колкаггам. Таким красивым она никогда его не видела. Хирка склонила голову. На мгновение его взгляд остановился на ней. Ей показалось, она рассмотрела тень узнавания в его глазах, но он прошёл мимо. Толпа поредела, хотя ликующие возгласы не смолкли. Имлинги группами расходились кто по домам, кто по лавкам, кто на работу, кто на праздник. Хирке осталось сделать всего одну вещь. Она поправила лямки мешка – чёрного мешка Колкагг, внутри которого скрывался её собственный мешок.

– Интересно, – услышала она за спиной.

Хлосниан!

Хирка повернулась и обняла его.

– Как ты меня нашёл?

– Ты должна была быть где-то здесь. Мне оставалось только поискать.

– Того, у кого нет хвоста?

– Того, у кого в глазах – след Потока. Свартэльд говорит, я тебе нужен. Куда ты собираешься, Хирка?

– Сначала я собираюсь выбраться из этого костюма. Затем попрощаюсь с одним торговцем чаем с улицы Даукаттгата. А потом мне понадобится твоя помощь.

– Вряд ли. Но я могу присутствовать. Значит, они попросили тебя уйти, хмммм?

Хирка немного помедлила.

– Можно сказать и так.

– Я тебе не нужен. Вероятно, ты тоже никогда этого не делала.

– Бабья болтовня, Хлосниан, – сказала Хирка и улыбнулась, вспомнив отца.

– О как. Не говори вслух о вещах, в которых ничего не смыслишь, дитя Одина. Я и пальца вместо тебя не поднял, когда ты носилась между камнями на Бромфьелле. Других надо было заклинать, но тебе требовался только Поток. Ты рождена не здесь. Правила для тебя не такие, как для других, и мы должны радоваться, что об этом никто не знал. Особенно Урд Ванфаринн.

У Хирки по коже побежали мурашки. Расстояние между мирами внезапно сократилось, и она не была уверена в том, что ей это нравится.

– Значит, для того, чтобы уйти, мне нужен только Поток?

– У Потока не бывает никакого «только». Ты говорила об этом с Римером? – Хлосниан вёл её вслед за остальными в один из парадных залов Эйсвальдра.

– Свартэльд поговорит. Потом. После того… – она не смогла заставить себя закончить предложение.

Хлосниан ничего не ответил, и она была ему за это благодарна. Он положил руку ей на спину и провёл в зал. Здесь шёл праздник для самых близких. Судя по всему, для самых близких трёх сотен имлингов. Длинный стол, заставленный золотыми блюдами и бокалами, тянулся из одного конца зала в другой. Множество еды вносили в помещение на богато украшенных подносах. Гости теснились на скамьях и болтали. Хирка узнала Силью, которая перегнулась через стол, чтобы привлечь внимание Римера. Хирке казалось, что её сердце замрёт, как будто его сжали до смерти. Как будто скрутили, как половую тряпку.

Это тебя не касается. Убирайся отсюда!

– Я не могу остаться здесь, Хлосниан. Они не должны меня видеть.

Глаза Хлосниана скользили по богато накрытому столу. В то время, когда другие рассаживались, он наполнил карманы красной мантии пирожными с сиропом и орешками, облизал пальцы и снова потащил Хирку за собой.

– Идём, посмотрим на камни.

Они вместе поднялись на обнажённую вершину холма. Шрам на теле Эйсвальдра. Дыра в том месте, где находился зал Ритуала. Между камнями виднелись горы Блиндбола. Хирка положила ладони на шершавую поверхность. У камней есть память. Чего только эти камни не выучили за тысячу лет! Могли ли они ещё чему-нибудь научиться? Никто не знал, сколько им лет на самом деле. Но они были внушительными.

– Если бы минувшим летом ты рассказала мне, что ещё до прихода зимы я совершу каменное путешествие, я бы выставил тебя за дверь, – Хлосниан благоговейно рассматривал камни.

– Каменное путешествие? – Хирка улыбнулась, услышав это слово. Казалось, теперь она каждый день учится чему-то новому.

– Их ещё называют каменными вратами. Один член нашей гильдии называет их Бивростами – перекошенными мостами. Мостами между мирами. Когда я был ребёнком, то слышал название «каменные двери». «Пути слепых». «Круги воронов». Эти были первыми и самыми большими из них. Мы думали, их снесли, или же они находятся где-то в забытом уголке Блиндбола. Имлинги быстро забывают. Может быть, мы живём слишком долго…

Хирка улыбнулась. Только Хлосниан мог так запутать.

– Почему «круги воронов»?

Хлосниан вздрогнул, как будто только что узнал о её присутствии.

– Имлинги думали, что вороны свободно могут перемещаться между кругами. Им не нужен Поток. Он испокон веков живёт в них.

В таком случае Куро может уйти со мной.

– Камни мне нравятся больше, чем зал, – сказала она.

– Да. Такие, как мы, всегда предпочтут вот это блестящей упаковке, – ответил Хлосниан, и она улыбнулась, потому что оказалась включена в его «мы».

Пол оставался почти нетронутым. Неуместное творение посреди природы, окружённое высокими, вертикально стоящими камнями. Это место боги хотели спрятать, но вот оно – на виду у всех. Узоры на полу побледнели, стёртые тысячей Ритуалов. Кое-где не хватало плиток. Возможно, они разбились, когда они с Римером прошли сквозь врата. Когда стены пали.

Хирка вспомнила, как во время Ритуала она стояла на сцене, смотрела на этот пол сверху и видела весь рисунок целиком. Звезда со множеством лучей. Сейчас она видела, что каждый луч упирался в камень. Между лучами были изображены невероятные вещи. В некоторых местах пол настолько истёрся, что невозможно было сказать, что на нём. В других местах ясно виднелись рисунки каких-то сказочных существ и животных.

– Пол – это карта, да? Это совершенно невероятно. Кто-то же должен был об этом знать?

– Вещи начинают казаться очевидными, как только ты их поймёшь, – ответил Хлосниан. Он отковыривал остатки стен от камней. – Мы думаем, это показывает то, что мы ожидаем найти между камнями. Насколько это верно, никто не знает. Но мы знаем, что однажды внутренний круг был уничтожен. Шрамы от этого ты видишь здесь.

Он указал на одно из многих мест, где плитки были заменены на плоские камни. Внутренний круг из камней меньшего размера был снесён.

Внутренний круг.

Совет часто называли Внутренним кругом. Хирка всегда думала, что это означает ближайшее окружение Всевидящего. Возможно, это тоже имелось в виду, но название, вероятно, имело гораздо более древнее происхождение, чем Совет, и было древнее идеи о Всевидящем. Хлосниан сжал переносицу пальцами и покачал головой.

– Они не знали, что имели! Может быть, это короткий путь в каждое из государств. Больше нет! – он всплеснул руками. – Разрушено. Навсегда.

Хирка постаралась утешить его.

– Но внешний круг ещё стоит. Это самое главное. Подумай, что, если бы мы никогда его не нашли?

Он кивнул, но, казалось, ничуть не ободрился. Сверху донеслось знакомое карканье. Куро опустился на вершину камня и уставился на карманы Хлосниана. Этот ворон способен учуять пирожное на краю света!

Внезапно до Хирки дошло, что она собирается сделать. На неё накатилась волна страха.

– Хлосниан, а там, откуда я родом, есть пирожные? Или медовый хлеб?

– Конечно.

Хирка сглотнула. Тех мелочей, о которых она ничего не знала, становилось всё больше. Они превращались в дыру, которая могла её поглотить.

– А у них там еда вообще есть? Звери? Лес? Погода?

Дыхание её остановилось, и она ухватилась за камень. Хлосниан обнял её обеими руками.

– Дитя, там есть всё, что тебе нужно!

– А откуда ты знаешь? Никто там не бывал, никто не встречал пришельца с той стороны. Никто не…

– Потому что, если бы дело обстояло иначе, тебя бы не было. Твои предки не могли бы существовать и произвести тебя на свет, если бы не жили в мире, который даёт им всё необходимое для выживания. Это логично, дитя. Логично.

В его взгляде была трогательная нежность. Он прав. Дыхание Хирки стало спокойнее. У неё есть предки. Она не одна. По словам Урда, у неё был отец, но она уже знала о нём больше, чем хотела бы.

Урд лгал. Он лгал обо всём.

– Пошли, – сказал Хлосниан и потянул её за собой на несколько шагов вперёд. – Вот место, из которого ты пришла.

Она уставилась на рисунок. Он был простым. Два бледных мужчины, один из них верхом на лошади.

– Откуда ты знаешь, что я оттуда?

– Эхм… Сочетание различных факторов. Надписи. Возраст рисунка. Ощущение Потока, когда…

– Хлосниан…

– Ни у одного из них нет хвоста.

– Значит, ты хочешь отправить меня в совершенно неизвестный мир, основываясь на том, что не видишь хвостов на изображении двух мужчин, которые стоят к нам лицом?

Хлосниан улыбнулся и закачал головой. Она сделала вид, что это её успокоило. Довольно сложно осознать, что она покинет этот мир, но вот осознать, что никто не знает наверняка, по какой дороге ей идти, было просто невозможно.

Она принялась разглядывать детали рисунка. Мужчины носили одинаковую одежду – кольчуги и белые плащи. На их груди она заметила следы красных крестов, уменьшавшихся к поясу. Возможно, семейные щиты.

Значит, там у них тоже есть воины.

Но позади мужчин находилось дерево, и это немного успокоило Хирку. Итак, это её новый дом? А вот камни, через которые ей предстоит пройти. Она подняла глаза, но не увидела ничего кроме гор. Никакого дрожания воздуха. Никаких признаков того, что имлинг перестанет существовать, если пройдёт между камнями с помощью Потока.

Как раз это и пугало больше всего. Пройти между камнями без Потока невозможно. В этом ей мог помочь Хлосниан или кто-нибудь другой. Но люди слепы к земле. Они подобны ей. Они не могут сливаться с Потоком.

Она может покинуть этот мир, но она никогда не сможет вернуться.