1

ФИДЕЛЬ:

Я говорю им, глядя в глаза, стараясь вселить в них уверенность, которой у меня нет:

— Ребята, пора действовать. План такой, повторю на пальцах. Для себя, вам-то повторять ничего не надо, а мне по возрасту положено.

— Да, папочка, повтори, — соглашается Ведьмочка, и я не знаю, чего больше в ее голосе — показного смирения или скрытого сарказма.

— Итак, начнем брифинг, — говорю я. — Первый этап — подготовка эвакуации. Мы выдвигаемся в автосервис в северном крыле и находим там либо исправную машину, либо аккумулятор. Если машину найти не удается, переносим батарею к тому форду, что в подвале. Батарея должны быть заряжена хотя бы на половину. Ведьмочка запускает двигатель, мы с Утенком ее прикрываем. Кстати, надо не забыть взять каких-нибудь щеток, чтобы очистить стекла от пыли. И еще нам понадобятся инструменты для замены аккумулятора. Я что-нибудь упустил?

Ребята молчат, я продолжаю:

— Машину перегоняем наверх и оставляем перед выходом на автостоянку. Далее. Огибаем здание с восточной стороны и попадаем прямо к теплотрассе. Ну, дальше все понятно: вырезаем отверстия на входе и выходе, идем в лабораторию и ебашим гадов по головам, спасая нашу лаборанточку. Вопросы, предложения, замечания?

— Если ваша лаборанточка жива, — вскидывает носик Ведьмочка и делает ударение на слове «ваша». — Если мы найдем эту вашу лаборанточку. Если нас всех не съедят в этой трубе неведомые твари. И так далее.

— Утенок? — обращаюсь я к нему. — Что у тебя?

— Да что тут говорить, и так все понятно. Единственно, в трубу надо пустить котика, он будет нашими глазами и ушами и заодно обозначит место выхода. Мы ведь можем его контролировать?

— Попробуем, — соглашаюсь я. — Прекрасная идея, кстати.

Кот, как бы понимая, что речь идет о нем, а, может быть, действительно понимая это, побегает к нам и начинает тереться о наши ноги по очереди у каждого.

— Мне кажется, он принял нас в свою команду, — усмехается Утенок.

— Хорошо бы, — соглашаюсь я. У нас сейчас каждая пара глаз на счету.

Я беру телефон Ивана и нажимаю на иконку черного котика. Ночной Кот мяукает и смотрит пристально на меня. На экране я вижу свою небритую рожу. Мне явно не помешало бы постричься.

2

Операция шла полным ходом. Донор был подготовлен к изъятию органов, вскрыт и стабилизирован. Теперь надо было готовить реципиента. Некогда могущественный законно избранный диктатор лежал на операционном столе, похожий на восковую куклу. Хирург склонился над ним и сделал первый разрез:

— Что за черт! Это что — посмертные изменения? Его не стабилизировали, что ли?

Из разреза на теле пациента выступила кровь. Зеленого цвета.

— Что в истории болезни? Зачитайте вслух, — распорядился хирург.

Старшая медсестра отдала знак одному из ассистентов, тот взял историю болезни и стал лихорадочно переворачивать страницы. Наконец, он нашел нужное место:

— Тут написано «сделана пересадка крови» и дальше «полная совместимость с биологической».

— На сарае «хуй» написано, а там дрова, — ругнулся доктор. — Ладно, режем. И все фиксируем! Мне не нужны потом проблемы. Писать все подряд.

Бригада медиков склонилось над телом, стараясь не обращать внимания на жидкость мерзкого зеленого цвета, вытекавшую из препарируемого диктатора.

3

— Утенок, — немного смущенно произнес Фидель. — Проверь коридор, пожалуйста.

Здоровяк заметно покраснел, ухмыльнулся, но, слава богу, ничего не сказал, хотя было видно, что толпы шуток так и гуляли по его языку. Однако воспитание сказывалось, как и образование, и он молча вышел из помещения, позвав с собой котика. Кот, как бы поддерживая торжественность момента, держал хвост пистолетом и гордо удалился вслед за Утенком.

Фидель подошел к Ведьмочке, старательно укладывавшей патроны в магазин узи, взял ее за плечи и посмотрел в глаза:

— Девочка, — сказал он. Его горло перехватило. — Девочка моя. Что бы ни случилось с нами, знай, что я тебя люблю. И буду любить всегда.

— Расчувствовался, папаша, — деланно безразличным тоном попыталась грубить ему Ведьмочка. — Это был только секс, тебя ни к чему не обязывает.

Вместо ответа он притянул ее к себе и крепко прижал. Их головы соприкасались, и он в который раз поразился ее хрупкости и нежности. Умом он понимал, что она — одна из самых совершенных и страшных машин для уничтожения, но его ощущения от нее, ее тела, ее кожи, говорили ему другое — маленькая беззащитная девочка посередине футбольного поля, на котором вовсю разыгрывается матч между командой монстров и командой охуевших ублюдков.

— Молчи, — шепнул он ей на ухо. — Просто знай, что я тебя люблю. Потом можешь бросить меня в любое время.

Вместо ответа она сжала его в объятиях, откинула голову и поцеловала его в губы:

— Не ссы, дурачок, все будет в порядке с нами. И я тебя не брошу, не ссы, Фиделито.

Через пару минут они вышли в коридор в полной экипировке с заряженным оружием в руках. Они были готовы жить, они были готовы умереть, что, в общем-то, одно и то же.

4

Иван задумчиво помешивал ложкой в тарелке с супом, было видно, что мысли его далеко отсюда. Даша обеспокоенно посматривала на него, наконец, не выдержала:

— Ваня, что случилось?

Он горько усмехнулся:

— Ничего, если не считать, что твой отец сейчас со своими ребятами лезет в логово монстров. А я сижу на кухне, ем суп и делаю вид, что имею право чувствовать себя мужчиной. Твоим мужчиной, между прочим.

— Отец сказал, что ты ему нужен здесь.

— Да, конечно. Я должен позаботиться о тебе. Для этого мне надо идти на работу и делать вид, что ничего не происходит. Люди ходят на работу, чтобы заработать деньги на то, чтобы завтра снова пойти поработать, а вечером в пятницу напиться, чтобы почувствовать себя немного свободнее. А в это время в паре километров идет настоящая война, гибнут люди, но никого это абсолютно не волнует. Подумаешь, война. Вот если бы речь шла об увольнении с работы, тогда, да, вселенская катастрофа и конец света.

— Ты преувеличиваешь, — мягко сказала Даша и взяла его за руку, но в голосе у нее не было уверенности. — Все не так плохо. Да, есть нерешенные проблемы, с теми же гастами, но правительство что-нибудь придумает.

— Правительство уже придумало: вот те же самые проблемы с гастами — это их задумка. И еще оно немного покорежило Вселенную. Мы то теряем память вместе с прошлым, то опять находим. И все эти странные вещи, которые происходят вокруг. Я боюсь не войны, я боюсь потерять тебя, Даша. Я просто боюсь снова тебя потерять.

Даша подошла к нему, обняла и погладила по голове, как маленького мальчика.

— Делай, что считаешь правильным, Ваня.

Он помолчал, потом ответил:

— Я думаю, мне нужно достать оружие и идти на позицию в отряд твоего отца. Там сейчас мое место. И еще. Я покопался в схеме того плазменного автомата, и кое-что придумал. Сейчас просто нужны деньги, чтобы закупить детали и модернизировать его. Это бы здорово помогло ребятам. А денег у нас нет.

— У меня немного на карточке есть, возьми, сколько нужно.

— Речь идет не о тех суммах, что мы можем заработать в принципе.

В это время раздался сигнал, что на его почту пришло письмо.

— Извини, — сказал он. — Может, это от Фиделя.

Он подошел к компьютеру и открыл сообщение. Его банк извещал его, что к нему на счет пришел миллиард рублей. На эти деньги вполне можно купить подержанный крейсер, если бы в Эрефии еще оставался военно-морской флот или хотя бы выход к какому-нибудь морю.

И тут же пришло второе сообщение:

ФИДЕЛЬ В ОПАСНОСТИ! НЕ МЕШКАЙ

Он и не собирался мешкать. Он собирался немедленно вступить в игру.

5

Двигатель «Мустанга» завелся с третьей попытки. Раздался утробный рык, из выхлопной трубы вырвалось облако черного дыма.

— В машину, быстро! — скомандовал Фидель Утенку, продолжая отстреливаться от наседающих монстров, похожих на перекормленных бледных поганок. Потом крикнул:

— Вспышка слева! Глаза! — и бросил в наседающую толпу термитную гранату.

Путь был расчищен, не теряя времени, пока не вылезли новые подземные твари, Фидель запрыгнул в машину, и Ведьмочка вдавила в пол педаль газа. Их вжало в сиденья, зад несколько раз забросило вправо и влево, но блистательная амазонка за рулем двухтонного форда удержала машину на траектории их побега. Форд как будто присел, а потом рванул вверх по пандусу. Ворота были открыты ими заранее, и они вылетели на площадку перед входом в торговый центр, затормозив так резко, что их развернуло на сто восемьдесят градусов.

Мотор работал, они посидели немного молча, пытаясь отдышаться и немного прийти в себя. Из ворот пулей вылетел Ночной Кот и сел рядом с машиной, как ни в чем ни бывало. Фидель открыл дверь, и псевдоморф запрыгнул внутрь, усевшись ему на колени.

— Да, жаль до лаборатории нельзя доехать на тачке с ветерком, — посетовала Ведьмочка.

— Ну, с таким же успехом мы могли бы послать перед собой духовой оркестр, чтобы нас встречали с музыкой и флажками, — заметил Утенок. — Да все равно туда сейчас нет дороги — сплошные воронки и завалы.

— Ладно, поехали к сервису, — сказал Фидель. — Времени не так много до вечера осталось, пора выдвигаться.

Ведьмочка развернулась и погнала машину вокруг здания. Потом со свистом загнала тачку в ворота автосервиса и резко остановилась.

Они выбрались из машины и пошли в цех за своим снаряжением. Слава богу, все было на месте, и гастов нигде видно не было.

— Я иду первым, Утенок последним. Котика пустим в разведку. Ну, с Богом, — сказал Фидель, неожиданно для самого себя перекрестившись. Он оглянулся на свою команду и почувствовал к ним такую благодарность, что слезы едва не выступили на глазах. Он за них отвечал, за прекрасных и совершенных людей, каких он когда-либо знал в своей не такой уж короткой жизни, и он ощутил в душе неожиданный мир и покой, потому что знал, что не раздумывая отдаст за них жизнь. Если, конечно, судьба даст ему шанс пожертвовать своей никчемной жизнью.

Они вышли за ворота и пошли вдоль восточной стены, стараясь держаться к ней как можно ближе. Вскоре они дошли до угла здания и повернули налево. Там тоже было все чисто, судя по данным передаваемым котом на экран ваниного телефона. Труба теплотрассы, покрытая серебристой теплоизоляцией, была уже метрах в тридцати от них, когда появился первый крылатый гаст. Он сделал над ними круг и что-то проверещал.

— Начинается, — буркнул Утенок. — Наверняка разведчик, сейчас и остальные ребята подтянутся.

Фидель выхватил глок и снял летуна одним выстрелом:

— Бегом, вперед! — скомандовал он и побежал к трубе. Его малочисленная команда бежала следом. Через несколько секунд они уже были на месте. Фидель и Утенок заняли оборону, а Ведьмочка занялась выжиганием в трубе отверстия.

— Вижу цель, — сказал Фидель. — На крыше на десять часов. Закинь туда пару осколочных.

На крыше торгового центра показались с десяток-другой крылатых фигур. Они выглядели возбужденными и агрессивными, и даже, казалось, делали им какие-то знаки.

Утенок навскидку послал гранату в самую их кучу, раздался взрыв и гастов раскидало в разные стороны, как тряпичных кукл. Второй гранаты не потребовалось.

— Как дела, милая? — поинтересовался Фидель у Ведьмочки.

Девушка с сосредоточенным лицом вела по трубе бледно-голубой луч плазмы. На землю стекали тонкие струйки расплавленного металла.

— Еще несколько минут, — отозвалась она. — И все будет готово.

Однако в это время над крышей здания поднялась целая туча летающей нечисти и, казалось, закрыла пол-неба. Фидель, как в замедленной съемке, стал поднимать пулемет, готовясь нажать на гашетку и излить из всех шести стволов огненный шквал, когда услышал шипение кота, перешедшее в утробный вой.

И в это мгновение в черной массе гастов стали появляться просветы, которые проделывали жуткие чудовища с перепончатыми огромными крыльями. И гасты заметались вверху, пытаясь избежать своей жалкой участи, как будто они могли знать, что такое настоящая жизнь.

— Готово! — сообщила Ведьмочка, и практически идеально круглый кусок трубы, выпиленный ею, с грохотом упал на землю.

Путь в преисподнюю был открыт.

6

Улитка скользит по виноградному листу грациозно и томно, как балерина, исполняющая адажио. Солнце достаточно яркое и теплое, чтобы наполнить сердце радостью, но не настолько жаркое, чтобы сушить и лист, и кожу. Идеальное равновесие сконцентрировалось в центре Мироздания. Можно делать глупости, можно ощупывать Вселенную рожками сверх-чувствительных усиков, ловя призывы и приветы собратьев и друзей со всех уголков райского виноградника. Мы все вместе! Никто и ничто не может нас разлучить, ведь улитки бессмертны в своих ипостасях и перерождениях. Улитки живут, а не существуют, и не ищут, и не требуют, никаких доказательств своей реальности, значимости или нужности кому бы то ни было. Улитки помогут любому, кто будет жить, а не доказывать свое право существовать за счет чужой жизни. О, не говорите, что знаете, что такое благо, вы этого не знаете, вы не знаете, что благая весть есть форма изощренного обмана, или наоборот, что бы это ни значило. Пусть расцветает виноградник, и лоза набирает силу и сок, которые потом перебродят в вино, потому что вино дает жизнь и свет, и улитки скользят по виноградным листьям пьяные и счастливые, не требуя отчета у мира, почему он оказался таким жестоким. Улитки свой мир носят в себе, пусть будет явленность открытым вопросом, и никто не усомнится в своем праве быть счастливым.

7

Майор госбезопасности, Сидоров Тимофей Иванович, как он привык видеть свое имя в анкетах, был обеспокоен внезапным исчезновением своего шефа. По сводкам не проходило ничего похожего на убийство или похищение генерала, его начальника. Грабеж гастами двух дамочек в разных районах Москва-Сити с интервалом в полчаса говорил о появлении банды мелких гоп-стопщиков, автомобильная авария без жертв — грузовик вроде бы проехал на красный и смял легковушку, странно, но водила фуры под подпиской, а не арестован; разборки в ночном клубе между ассирийской мафией таксеров и их багдадскими конкурентами, изо всех сил лезущими на этот рынок — ну, таксеры сами между собой разберутся, тем более, что ассирийцы своими собственными идиотскими действиями подставились под удар отрядов гражданской самообороны; изнасилования в подъездах и наглые разбойные нападения на квартиры мирных граждан стали уже настолько привычными, что не вызывали никакого резонанса. А генерал госбезопасности, награжденный орденом за мужество перед неведомым никому Отечеством, как в воду канул. Что было странным и неправильным, и полностью рушило привычный порядок вещей, будто кто-то хотел сказать им: ну, генерал, и что? Был бы он генералом, если бы не его сановитый братец, а? Есть силы и посерьезнее родственных связей, даже если эти связи тянутся на самый верх, в такие небесные дали, которые обычным людям и во сне не приснятся, но грубая сила и твердая воля преодолеют всю эту заморочь, пробив в стене всеобщего пиетета и равнодушия зияющую брешь. Брешь, в которую легко пройдет упитанное тело самого молодого генерала госбезопасности в истории органов.

Тимофей Иванович решил написать доклад по ситуации с шефом, правда, ему пришлось побороться с самим собой, и это было нелегко. Мало ли, загулял Жора с малолеткой, а тут он вылезает со своей бумажкой, ситуация хуже некуда. Стукачество, конечно, основа работы госбезопасности, но до определенного уровня, а тех, кто этого не понимает, довольно быстро ставят на место. Верхние сами знают, на кого надо стучать, а на кого пока еще нет. У Жоры лохматая рука на самом верху, он, в принципе, вообще мог бы ебать всех малолеток подряд, и хуй бы кто что сказал. Ну, или приходить на службу в разных ботинках и с расстегнутой ширинкой. И в обнимку с убитой в хлам малолеткой.

С другой стороны, есть же мужская дружба, мало ли, напился упал, ударился башкой о тротуар и лежит сейчас в Склифе обоссанный и с вывернутыми карманами в коридоре на каталке. И ведь хуй кто подойдет к неизвестному алкашу. Нет, решил Тимофей, надо действовать. Во-первых, бумага с докладом об исчезновении, во-вторых, надо позвонить его братцу, поинтересоваться вскользь, не было ли семейного мероприятия накануне. Тут лучше перебздеть, чем недобздеть, — железный армейский принцип.

Тимофей щедро плеснул коньяку в кофе и принялся набивать на клаве докладную, пуская сигаретный дым поверх монитора. Органы безопасности работали без выходных и праздников.

8

Главный корпус лаборатории был частично разрушен. Взрывная волна раскидала многотонные бетонные перекрытия крыши на десятки метров вокруг и обрушила часть стены с южной стороны. Перекрученная арматура свисала виноградными лозьями. И хоть катастрофа случилась несколько лет назад, внутри здания что-то продолжало происходить — оттуда поднимался пар, отчего в воздухе висела легкая туманная дымка, там что-то постукивало и поскрипывало, а иногда даже, казалось, постанывало и повизгивало. Другие здания лабораторного комплекса на первый взгляд не пострадали, во всяком случае не имели следов разрушения, хотя и выглядели заброшенными.

— Интересно, что там такое? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Фидель, глядя на исходящий паром корпус. — Выглядит, как Чернобыльский реактор.

— Это и есть реактор, — ответил Утенок. — Только биологический. В нем производят матричную основу живой ткани.

— Он работает еще, что ли?

— Не знаю. Но откуда-то гасты ведь берутся…

— Ладно. Куда нам теперь?

— Судя по плану лаборатории, нам нужен жилой микрорайон. Если тут есть люди, они, скорее всего, будут там. Надо обойти реактор, и в конце аллеи будут жилые корпуса.

— Давай, Утенок, веди нас. Ведьмочка, ты за ним, а я прикрываю. И куда кот опять запропастился?

Фидель попытался вызвать псевдоморфа через телефон, но связь не установилась.

— Так, мы остались без разведки, — сказал он раздосадованно. — Ну, двигаемся. Не нравится мне эта тишина.

На территории лаборатории они пока не встретили ни одного гаста, и это было подозрительно. Двигаясь вдоль стены реактора, обходя бетонные блоки и кучи битых кирпичей, они подошли к углу здания. Утенок заглянул за угол, и переменился в лице.

— Что там? — почему-то шепотом спросила Ведьмочка.

— Там… Там детская площадка!

— Ты уверен? — Фидель постарался придать голосу безразличие, но у него это плохо получилось. — Ладно, идем дальше.

Они завернули за угол, и действительно увидели метрах в пятидесяти детскую площадку, причем полную детей с матерями или няньками. Дети катались на качелях, ползали по сваренным из труб конструкциям, съезжали с горок и сидели в песочнице. Их было много, не меньше ста. Взрослые женщины стояли группками, как обычно стоят мамаши, выводящие потомство на прогулку. Никто не обращал внимания на Фиделя с его отрядом, что было странно, учитывая их вид и вооружение. Странным было и другое — с детской площадки не доносилось никаких звуков, кроме скрипа качелей и топота детских ног.

Подойдя ближе, Фидель и его товарищи увидели причину такой необычной молчаливости детишек и их родителей — у них не было ртов. Но самое страшное было не это, а то, что люди без ртов пытались улыбаться им.

— Уходим, — прошептал пересохшим горлом Фидель. — Я ебал такие детские утренники.

Быстрым шагом они обогнули детскую площадку и двинулись по аллее к жилому микрорайону, на своих спинах ощущая безгубые улыбки, посылаемые им вслед.

9

— Заказ доставят через полчаса, — сказал Иван, глядя на экран монитора. — Не зря же я за срочность чуть ли не вдвое заплатил.

Даша выглядела немного растерянной, но явно делала усилия над собой, чтобы держать себя в руках. Наконец, она сказала, как ей казалось, решительно:

— Я иду с тобой.

— Нет.

— Да. Иду.

— Я обещал, что…

— Вот и доставишь папе дочку в целости и сохранности.

— Даша, я говорю серьезно.

— И я говорю серьезно. Я тут одна не останусь. Я иду с тобой.

Иван посмотрел на нее внимательно. Потом сказал:

— Ладно. Хорошо. Но будешь делать, что я скажу и без всяких возражений.

— Есть, мой колонель!

В дверь позвонили. Иван открыл, и двое мужичков неопределенного вида занесли в квартиру несколько кофров из черного пластика. Иван расписался в бумагах и закрыл за ними дверь.

— Что это? — спросила Даша.

— Это плазменные штурмовые винтовки.

— Боевое оружие?

— Еще какое боевое.

— А разве его можно купить?

— В Москва-Сити можно купить все и всех. По документам они проходят как учебно-спортивный инвентарь. С этой прошивкой они годятся только для страйкбола.

— Ясно.

Иван стал доставать винтовки и по одной подключать их к компьютеру:

— Сейчас сменим прошивку и ими можно штурмовать Кремль. Или зачищать Печатники.

Еще несколько курьеров доставили неведомое оборудование в коробках, кейсах, в металлических ящиках. Никто ничего не обсуждал — доставили товар и молча исчезли.

Последний из продавцов вообще ничего не привез, кроме документов:

— Товар у вас перед подъездом, — сказал он. — Состояние рабочее. Все оборудование на месте, даже специальное.

Иван расписался в документах, и курьер пошел к двери, но замешкался:

— Я не могу поинтересоваться, зачем… — начал он, но Иван его перебил:

— Поинтересоваться можете, но я не отвечу.

Тот кивнул и вышел.

— Ты точно идешь, кис? — спросил Иван Дашу, взяв ее за руку.

— Да. Я иду, — ответила она решительно.

— Хорошо. Тогда помогай мне собираться.

Он стал распаковывать коробки и ящики.

— Вот это наденешь, — сказал он, бросая ей камуфляж. Следом он вручил ей разгрузку, бронежилет, шлем, рюкзак.

— Гранаты надо положить вот сюда. Пользоваться умеешь?

— Конечно. Я обычно по утрам соседям подбрасываю по паре штук.

— Ясно. Ну, тут все просто, сжимаешь вот эту рукоять, потом дергаешь кольцо и бросаешь. Через четыре-пять секунд взрыв. Если некуда спрятаться, ложишься на землю, головой к взрыву. Запомнила?

— Ага. Голову типа не жалко.

— Голова в шлеме, его осколки не пробивают.

— Я шучу.

— А я нет. Ладно, надо подогнать под твою фигуру форму. Справишься?

— Я блондинка. С одеждой как-нибудь справлюсь.

— Хорошо. Эй, — он обнял ее и поцеловал в губы. — Я тебя люблю.

Вскоре камуфляж был подогнал по их фигурам, бронежилеты и разгрузки надеты и снаряжены боеприпасами и оружием. Иван стал относить оставшиеся коробки и ящики куда-то из дома, а Даша стояла перед зеркалом и придирчиво осматривала свой внешний вид: меньше всего она хотела бы иметь дело с кем-то, кто выглядел бы так, как она сейчас.

Иван закончил переносить свои цацки:

— Ну, сядем на дорожку, — сказал он ей.

Они сели и помолчали.

— Ладно, — сказал Иван. — Осталось подключиться к сети, и можно двигать навстречу приключениям.

Он достал две черных коробочки и закрепил их на поясе у нее и себя. Потом присоединил их кабелями в металлической оплетке к разъему на шлеме.

— Это экспериментальная модель компьютера штурмовой единицы в составе юнита, — пояснил он. — Посмотри вокруг, подвигай мышцами лица, погримасничай — комп должен откалиброваться. Да не стесняйся! И закрой лицевой щиток.

Даша опустила на лицо щиток шлема, Иван сделал то же самое. Изнутри щиток оказался не просто прозрачным, но видно было гораздо лучше, чем невооруженным зрением. Потом в поле ее зрения появились какие-то символы, затем побежали ряды строк. Она повертела головой, скорчила пару рожиц. Строки остановились, а потом пропали, а вместо них появилась надпись: «Процесс завершен». Прямо над своим ухом она услышала голос Ивана:

— Ты как, детка, слышишь меня?

— Да, — ответила она.

— Можешь просто кивать. А теперь достань пистолет.

Она достала из кобуры пистолет.

— Сними его с предохранителя и передерни затвор. Это делается вот так, — он показал ей. — Понятно?

Она кивнула и привела пистолет в боеготовность. В поле ее зрения появилось светящееся перекрестие.

— Теперь наводишь крестик на цель и стреляешь. Все очень просто, — сказал Иван. — Точно так же целишься из автомата. Как в компьютерной игре.

— Понятно, мой командир.

— Ну, с Богом.

Они вышли из квартиры и спустились вниз. Перед подъездом стоял броневик. Они залезли внутрь и закрыли за собой люк. Иван сел на место водителя и запустил турбину:

— Прокатимся, красотка?

— Поехали!

Иван включил скорость и боевая машина сорвалась с места.

10

ФИДЕЛЬ:

Мы идем по аллее. Жуткая детская площадка осталась позади. Справа и слева растут какие-то странные деревья. У некоторых из них ствол напоминает огромные бутылки, увенчанные зелеными перьями, другие похожи на гигантские папоротники.

— Мел? — спрашиваю я Утенка.

— Мел. Или еще раньше, — отвечает он.

Ну, мел, так мел. Солнце припекает все сильнее, становится душно и жарко, как в бане. Впереди, в знойном мареве, виднеется одинокая фигура. Это гаст, и он подметает дорожку.

— Спокойно, — говорю я. — Попробуем просто разойтись. Ведьмочка, девочка, держись ближе ко мне.

Гаст стоит на одном месте, как бы не замечая нас. Он занят, он метет асфальт метлой в одном и том же месте. По его лицу течет пот, но он продолжает механически размахивать своей метлой, так усердно, как будто от этого зависит его жизнь.

Мы огибаем его стороной. До жилого квартала остаются считанные метры. Можно разглядеть ближайший дом, он не выглядит заброшенным: стекла помыты, на окнах видны занавески, тротуар перед ним чист, мусора нигде не нет. Правда, не видно и никого из жителей, даже случайных прохожих.

Я не понимаю, как люди вообще могут жить в таком месте, или это уже не люди?

— Дальше куда? — спрашиваю Утенка.

— Давай начнем с ее домашнего адреса, — предлагает он, доставая ноутбук.

— Мы знаем ее домашний адрес? — удивляюсь я.

— Мы нет, а вот гугл знает все. И еще базы данных по регистрации. Итак, 3-й корпус по Проектируемому проезду 1247. Квартира 45, второй подъезд, 4-й этаж.

Мы находим дом по табличке на углу, заходим в подъезд и поднимаемся пешком на четвертый этаж. Я вижу обычную деревянную дверь с глазком и стучу в нее.

— Кто там? — раздается из-за двери женский голос.

На секунду я замешкался, не зная, что же мне ответить. Спасательная экспедиция сатурнианцев? Штурмовой отряд имперских вооруженных сил? Чип и Дейл спешат на помощь? Поэтому просто сказал:

— Это Фидель.

Замок щелкнул и дверь открылась. На пороге стояла молодая женщина, даже, скорее, девушка и вопросительно смотрела на нас. Представляю, как мы выглядели после всех этих боев и схваток на пути сюда.

— Вам говорит что-нибудь имя «Офелия»? — спросил я ее.

— Да, это мой сетевой ник. Надеюсь, вы не администраторы сайта знакомств?

Шестиствольный пулемет здорово натер мне плечо, но шутку я оценил. Надеюсь, мои ребята тоже. А те, кто погибли, — они должны смеяться громче всех.

11

— Лондон просит ввести их в курс дела, — референт главного подавил рвотные позывы. — По политической ситуации в Москва-Сити.

— Напиши им, что тут нет никакой политической ситуации последние пятьдесят лет. Что с тобой, мой мальчик? Тебе нездоровится?

— Сэр, я…

— Да?

— Я просто хочу сказать, что у вас…

— Ну же.

— У вас нет полголовы. Сверху. Нет.

— Что ты несешь? И куда она делась, по-твоему?

— Сэр, вам ее отсек ангел пылающим мечем. Или демон, но выглядел он, как ангел.

— Ты осознаешь, как глупо звучат твои слова?

— Да, вполне. Но это правда.

— И как я, по-твоему, могу разговаривать с тобой, если у меня нет полголовы?

— Я не знаю, сэр. Это загадка.

— Ты хочешь мне намекнуть, что они добрались до нас?

— Я думаю, да, сэр.

— Все настолько серьезно, как ты говоришь?

— Да, сэр. Более, чем.

— Это надо обдумать. Налей-ка мне виски, сынок.

Референт принес ему стакан со скотчем. Главный сделал внушительный глоток, но только благородный напиток, смешанный с кровью, лился впустую ему на грудь из перерезанного горла.