Русы археологической культуры шнуровой керамики, о которых мы уже вскользь говорили, как раз и предпочитали не степи, не горы, не побережья, а местности, покрытые широколиственными лесами, они обживали огромные пространства Европы, потому что Европа тех времен была сплошь покрыта такими лесами.

Нет, пожалуй, другой археологической культуры тех времен, которая вызывала бы столько споров. Когда были обнаружены первые могильники с «боевыми топорами», немецкие историки-националисты тут же объявили, что племена, которые их оставили, чистокровные арийцы-прагерманцы — воинственные «бестии», что они, дескать, отправились в поход на Восток (первый «дранг нах остен»), покоряя на своем пути всевозможных «недочеловеков», завоевывая их, обращая в рабов и одновременно неся им высокую прагерманскую культуру. Тут же в очередной раз выдвигалась теория об особой, цивилизующей и организующей роли Германии и германцев в истории (в том числе и древней истории) Европы.

Причем в националистическом угаре полностью игнорировались те факты, что: а) области расселения носителей «боевых топоров» были испокон веков заселены предками славян и славянами; б) понятие «германцы» у античных историков носило не этнический, а собирательный, территориальный характер; в) первые натуральные «германцы», как немцы-дойче сложились, дай бог, к XVIII веку н. э. на базе восточных «немцев», то есть этнических, ассимилированных славян, а до того земли нынешней Германии населяли народности, антропологически и этнически разнородные, говорящие на разных языках (тюрингцы не понимали тирольцев, швабы — саксонцев, голштинцы — баварцев и т. д., для примера скажем, что русские любых самых отдаленных краев и областей всегда понимали друг друга).

Другие историки предполагали, что культура «шнуровой керамики и боевых топоров» распространялась, напротив, с востока на запад, но что все равно это были «германцы-немцы», просто они продвигались наконец-то к местам своей новой родины, чтобы окончательно там осесть. Третьи утверждали, что «шнуровики» это потомки «древнеямников», которые вышли из предкавказских степей и двинулись в Европу завоевывать ее своими «боевыми топорами».

На самом деле в век меди и ранней бронзы завоевать кого-то небольшими отшлифованными до блеска, почти игрушечными топориками-молоточками типа троянских топориков, о которых мы писали, невозможно. Со временем значительная часть здравомыслящих историков (за исключением неискоренимых германофилов) стала признавать, что это ритуальные топоры, символы власти. Кроме того, никаких ужасающих следов «белокурых бестий», которые прошли бы Центральную и Восточную Европу с мечом и огнем, не обнаружили. Вообще никаких следов боев, завоеваний не оказалось. «Шнуровики» мирно и очень медленно, выселками, расселялись в зоне лесов. Они были людьми «лесной и окололесной» культуры. Они никогда не выходили в степь и не перемещались по ней. А значит, они не были русами-ямниками и русами-катакомбниками степных культур.

Роды «шнуровиков» занимали огромные пространства от Волги до Рейна и от Балтики до Альп. Их роды имели свои характерные особенности, местные, и потому их различали на: 1) среднеднепровскую, фатьяновскую, балановскую и ряд родственных им культур на землях России (в т. ч. и Украины); 2) культуру ладьевидных топоров Скандинавии-Прибалтики; 3) культуру одиночных погребений в Южной Скандинавии (Дания), Север, Восток, Центр Европы; 4) культуру шнуровой керамики Юго-Восточной Прибалтики; 5) культуру Злота на землях Польши, ржуцевскую или висло-неманскую; 6) саксо-тюрингскую культуру и некоторые родственные ей; 7) одерскую культуру; 8) культуру Рейнских кубков.

Для всех этих культур были характерны курганные (реже плоские) могильники со шлифованными каменными топориками в княжеских и дружинных захоронениях, а также керамикой, на которой орнамент делался с помощью приложения шнуров-веревочек к сырой глине. Интересны найденные спирали (характерно для русов) с янтарем. Жили «шнуровики» разных областей кто в круглых домах, кто в квадратных, кто в длинных, кто в полуземлянках (посрамляя «классификаторов», что по типу дома определяют национальную принадлежность). И те и другие использовали традиции суперэтноса, которые к 3 тысячелетию до н. э. вобрали в себя все типы жилищ. Одни роды «шнуровиков» были тесно связаны с русами культуры «шаровидных амфор», другие — с культурой «воронковидных кубков», третьи — с русами-мегалитниками…

Но что особо интересно, носители «боевых топоров» и «шнуровой керамики» практически вообще никуда не двигались — они были оседлыми (не полуоседлыми, а именно оседлыми) скотоводами и в меньшей степени земледельцами. Они никого не завоевывали. Им хватало своих дел и своих забот. Перемещались на новые места, когда истощались земли и пастбища. Но в основном уходили на запад или восток, юг или север роды-выселки. На протяжении своего существования, примерно с 2300 по 1700 год, «шнуровики» поддерживали связи друг с другом, несмотря на то что процесс дифференциации все же шел, роды приобретали все больше различий.

Средне днепровские «шнуровики» хоронили покойников под курганами, но позже стали применять и трупосожжение. Фатьяновцы, жившие в Поволжье, клали в могильники шаровидные кубки (вспомним русов-«шаровидников»), сверленые «боевые топоры», кремниевые клиновидные топоры, наконечники стрел, ножи, костяные орудия, медные проволочные подвески, медные вислообушные топоры. Но медных вещей было меньше. А вот балановские (Поволжье) «шнуровики» имели много металла (связь с русами Предкавказья). И могильники их были больше. Одни роды были богаче, другие беднее.

Кто мог быть этими «шнуровиками»? Какой-то неизвестный народ-этнос, который откуда-то «вышел»? Это исключено. Гипотезы-версии о каких-то «выходах» целых народов откуда-то нелепы. Не было народа… и вдруг «вышел» и «образовался»! Для чего внедряются в умы подобные «теории»? Для того чтобы затушевать явную генетическую связь с теми, кто историкам-националистам и политиканам по какой-либо причине неугоден.

А суть генезиса носителей «боевых топоров и шнуровой керамики» предельно проста. Они не появились из пустоты. Они действительно вышли… но вышли из лона суперэтноса, из предшествовавших им родов русов, населявших тогда срединную Европу, — отрусов-кубочников, русов-мегалитников, русов-шаровидников до тех лесных родов русов-бореалов, с которыми перечисленные и прочие роды русов роднились. Ничто из ничего не берется. И если какие-то культурно-исторические общности, археологические культуры «вдруг пропадают», то на их месте объявляются «другие» — и эти «другие» есть просто новое продолжение старой общности, прежнего рода или слившихся родов. Это закон трансформации этномассива.

Русы-шнуровики были такими же русами, как и их предшественники, как и их соседи русы иных культур и подкультур. Они никого не завоевывали и не истребляли. Они не были носителями «огня и меча». Они несли культуру и свои новые навыки на новые земли, они осваивали Европу. И они, как и все роды суперэтноса русов, были в Европе у себя дома.

Как мы уже говорили, до прихода в Европу русов-катакомбников, русов-индоевропейцев из южнорусских степей, перенявших элементы «воинственности» у кавказоидных гибридных предэтносов, в Европе практически не было столкновений между родами русов, а плетеные или деревянные ограды ставились в основном в качестве загонов для скота и защиты от хищных зверей и непрошеных гостей-«соседей» из предэтносов собирателей.

Первые выселки последней этнической волны русов-индоевропейцев несомненно влились в роды русов-бореалов Европы. Они внесли свою лепту в формирование общностей «шнуровиков». Но они и сами почти растворились в бореальном этномассиве (кстати сказать, рудименты бореала сохранялись в тайге вплоть до XX в.).

Переходное 3 тысячелетие до н. э. не стало эпохой вычленения европейских этносов и языковых групп из суперэтноса и языка русов, но оно подготовило все для этого процесса.

«Шнуровикам» еще только предстояло стать предками «восточных» славян и балтов. А тем, в свою очередь, предками народности «немцев-дойче». Но до этого в Европу должны были прийти новые выселки русов-индоевропейцев из Северного Причерноморья, несущих с собой бронзовый век и более жесткие, конкурентные межродовые отношения. До этого должны были появиться новые «археологические культуры», а следовательно, еще большие слияния родов русов различных предшествующих культур.

И «шнуровики», и кубочники, и мегалитники, и курганники, и шаровидники, и вторгающиеся между ними русы-катакомбники смело вошли в новое 2 тысячелетие до н. э., завершая окончательно позднебореальную стадию развития суперэтноса русов, стремительно и уже полностью и окончательно переходя в стадию индоевропейскую. Процесс индоевропеизации Европы, начавшийся в 8–7 тысячелетиях до н. э., подходил к блистательному финишу.

Суперэтнос созрел для предстоящей дифференциации.

Краткие выводы:

— 3 тысячелетие до н. э. стало для Европы переломной эпохой: произошла смена климата с атлантического на суббореальный, стало суше и теплее. Этот фактор и приход в Европу в 5–4 тысячелетиях до н. э. первых родов русов-индоевропейцев, принесших технику развитого земледелия, качественно изменили жизнь европейских родов суперэтноса русов. Именно в эту эпоху мы наблюдаем значительное увеличение населения в Европе. Русы-бореалы различных родов (родственных археологических культур) становятся оседлыми и полуоседлыми земледельцами-скотоводами. Это обеспечивает достаток, процветание и возможность накопления продовольственных запасов, высвобождение времени для активного творческого труда. Умножающиеся численно роды русов вычленяют роды-выселки, которые расселяются по всем направлениям, закрепляются на местах и в свою очередь выделяют выселки. Судя по древнейшей топонимике Европы и исходя из фактического наличия постоянных, тесных связей между всеми родами, языком общения всех земледельческо-скотоводческих родов (основной массы наиболее развитого населения Европы) остается бореальный язык суперэтноса русов с очевидными и естественными вкраплениями праиндоевропейского языка русов. Даже самые удаленные друг от друга роды-«культуры» русов говорят на одном языке или на вполне понятных диалектах одного языка. Роды русов-индоевропейцев, приходящие с Балкан, Малой Азии, с Кавказа, встречают в Европе родственные этнокультурноязыковые общности русов. Только этим объясним феномен отсутствия конфликтов, полного взаимопонимания и слияния родов. Между тем в Европе продолжают проживать множество мелких племен-предэтносов собирателей и охотников. Они составляют свой, лесной реликтовый мир. Два этнокультурноязыковых мира, русы-бореалы и реликтовые племена, практически не контактируют друг с другом вследствие огромной пропасти в социально-экономическом и культурном развитии. Реликтовые племена в 4–3 тысячелетиях до н. э. не играют в Европе исторической роли. Вместе с тем часть русов Европы, особенно жители ее северо-восточной части, продолжает оставаться в бореальной стадии развития, занимаясь охотой и рыболовством. В этих областях процесс смешения родов и переход к энеолиту и ранней бронзе идет крайне медленно. Что не мешает родам охотников-рыболовов оставаться частью суперэтноса, хранить его антропологические признаки, традиции и язык;

— на фоне общего подъема и постепенной индоевропеизации русов-бореалов в Европе 3 тысячелетия до н. э. выделяются три основных центра наивысшего социального и экономического развития. Это южный центр, включающий в себя Балканы, Фракию, Подунавье, Фессалию, часть Молдавии и Украины (Триполье-Кукутени), а также Эгеиду; западный центр на Пиренеях (Лос Мильярес, Вила Нова); восточный центр на Северном Кавказе и в южнорусских степях Северного Причерноморья-Предкавказья (майкопская, древнеямная, катакомбная культуры).

Два первых центра являются двумя зонами экономического расцвета родов суперэтноса русов, активного использования металлов, в основном меди и бронзы, зонами предгосударственных образований. Третий центр помимо этого становится местом приручения дикой лошади и использования ее как транспортного средства. Северное Причерноморье и Северный Кавказ становятся зоной концентрации русов-индоевропейцев последней и самой мощной, самой пассионарной волны, которая после стадии накопления людских ресурсов и огромного этноэнергетического потенциала в 4-м и большей части 3 тысячелетия до н. э. кругами расходится по Евразии.

Начало наиболее мощного выброса родов-выселков русов-индоевропейцев с их вторичной прародины (Северное Причерноморье) начинается в конце 3 тысячелетия до н. э. Но сам процесс оседания этих индоевропейских родов на местах (Малая Азия, Европа, Иранское нагорье, Индостан) и формирования этнокультурных общностей и языковых групп индоевропейской языковой макросемьи при смешении с русами-автохтонами (и в меньшей степени с реликтовыми предэтносами) происходит уже во 2 тысячелетии до н. э. — в эпоху вычленения из суперэтноса русов «больших народов»: хетто-лувийцев, славян, кельтов, русов-индоариев, протославяно-романцев, романо-германцев, славяно-балто-германцев, русо-балтов и балтославян.