Первоистоки Русов

Петухов Юрий Дмитриевич

Все-Мир Месопотамский. Первое государство суперэтноса

 

 

Предшумерский период

Важнейшим этапом на пути «нооэволюции» суперэтноса было создание государства. Можно сказать, что это стало своеобразным экзаменом для Хомо сапиенс сапиенс – способность к социальной самоорганизации и понимание каждым своего места в обществе. В сверхэволюционном процессе именно такая самоорганизация, пусть и программно подталкиваемая, направляемая – особо значима. Как мы помним, по нашей концепции, Высший Разум Мироздания не есть личность-индивидуум, но есть Сверхличность, вобравшая в себя совокупность множества (или множества множеств) личностей, достигших высшего уровня развития по всем направлениям Сверхэволюции и способных к саморганизации и организации в Сверхсущность.

Но для начала «детям богов» надо было дать возможность научиться самим строить свои сообщества – элементарные плоскостные модели Высшей организации.

Первичные навыки организации русы получили на самой ранней стадии: иерархическая структура родов плавно перетекла в иерархию предгосударственных образований.

Пришла пора создавать государства.

До 6 тыс. до н. э. земли Междуречья (Месопотамии) были пустынны. Да и, собственно говоря, это были не земли, а соленые воды Персидского залива, смешанные с пресными водами Тигра и Евфрата, перемежающиеся с болотами. С 7 тыс. до н. э. вслед за отступающим «потопом» Междуречье начало подсыхать. И переселенцы с гор Загроса, Северной Месопотамии и Армянского нагорья двинулись с севера на юг, заселяя территорию, пригодную для земледелия.

Блистательный и письменный Шумер появился в Месопотамии не сразу. Его началу предшествовало множество земледельческо-скотоводческих поселений русов-индоевропейцев, уже знакомого нам халафско-самаррского типа. Роды и выселки русов нагорных областей и русов Палестины-Сурии-Русии неспешно – движение это занимало сотни лет – продвигались на юг. Продвигались, как это и характерно для русов (позже для славян) вдоль рек и по руслам рек.

Периоды подъема сменялись периодами упадка. В одних местах земли истощались и приходилось искать новые. В других начинали беспокоить соседствующие кочевые племена. Собственные роды суперэтноса множились – едоков становилось больше, требовались все новые и новые поля, луга для скота, загоны. Так или иначе к середине 6 тыс. до н. э. русы-индоевропейцы основного ядра суперэтноса достигли самых южных точек Двуречья. Тех, где Евфрат впадал в Горькую реку – длинное и узкое ответвление Персидского залива.

Там, на притоке Евфрата были заложены городища Эреду и Убейд (нынешний Абу-Шахрайн), которые дали название соответствующим археологическим культурам.

Эредо-убейдская культура была преемницей культур русов Халафа и Самарры (после длительного застоя и упадка) и предшественницей знаменитой шумерской культуры. Мы сразу подчеркиваем эту прямую связь, преемственность культур и этносов (точнее, родов суперэтноса). Шумеры, их основная часть, не были чужаками на Ближнем Востоке, как это пытались представить на протяжении многих десятилетий некоторые исследователи. Они не пришли откуда-то из неведомых краев. Шумеры были общностью родов ближневосточных русов с незначительными вливаниями русов долины Инда и русов Средней Азии. Подобные вливания – перемещения отдельных родов русов по всему ареалу расселения суперэтноса происходили постоянно с 40 тыс. до н. э. по описываемую эпоху и позднее. Это было естественное движение внутри огромного единого суперэтноса.

Сейчас нам надо разобраться с предшумерами. Сами шумеры называли в своих поздних письменных источниках древнейшим городом Шумера – городище Эреду. Да, Эреду и эредская культура возникли на месте, где прежде никто не жил, в пустынно-болотистом краю. Но, как свидетельствуют археологи, «в Эреду открыты комплексы, близкие развитой Самарре», «древние святилища Эреду имеют пристенный алтарь на пьедестале и квадратный алтарь-очаг в центре – все эти элементы сохраняются в шумерских храмах, рисуя четкую линию типологической преемственности». Комментарии, как говорится, излишни.

Русы Эреду строили дома из кирпича-сырца самаррско-халафского типа. Расписывали красной краской по кремовому фону керамические сосуды. Утварь и посуда говорят о преемственности с хассунской археологической культурой русов. Святилища также возводили из кирпича, обмазывали глиной, но стены святилищ-храмов были выше, площадь их больше, чем в обычных жилищах. Захоронения под полами жилищ становятся реже, так хоронят детей, подростков. Взрослых начинают хоронить на специальных кладбищах. В некрополе Эреду было около одной тысячи могил, выложенных сырцовым кирпичом. В могилы помимо покойника клали его личные вещи, утварь, пищу. Во многих захоронениях рядом с останками человека находят скелеты собак. И здесь мы видим удивительное сходство с традициями русов-бореалов Средней Азии. Собака и после смерти продолжает охранять хозяина. Кто кому передал этот обычай: среднеазиатские русы русам Месопотамии или наоборот? Правильнее предположить, что традиция разошлась на юг и север вместе с ее носителями из одного центра.

Эредская культура была истоком культуры более широкой и масштабной – убейдской. Так ее называют по небольшому холму, находящемуся южнее современного Багдада, теллю Эль Убейд. Убейдские поселения существовали в разных местах Двуречья. В районе Ура найдено свыше 40 городищ убейдцев. В районе Урука – 23 поселения, каждое площадью свыше 10 гектаров. Такие поселения вполне можно было считать городами. Множество поздних шумерских городов выстроено на основаниях убейдских поселений. Таковые поселения находили даже на землях нынешней Саудовской Аравии – это были небольшие выселки из Убейда. Убейдская цивилизация существовала более тысячелетия.

Но почему же центр земледелия сместился из Северной Месопотамии в Южную? Тут есть две причины: первая – земли севера истощались от беспрерывной эксплуатации; вторая – земли юга становились все плодороднее, туда воды уходящего «потопа» и просто воды Тигра и Евфрата сносили плодородный ил. Климатические условия, в которых русы-переселенцы осваивали просторы новой родины, были крайне тяжелыми – изнурительная жара, палящее солнце, высокая влажность, почти полное отсутствие лесов, дерева, отсутствие камня как строительного материала. Условия были значительно тяжелее, чем на севере. Но одно обстоятельство было весомее всего прочего – плодородные илистые почвы, а следовательно, огромные урожаи, позволявшие накапливать значительные припасы продовольствия, торговать им, обменивать его…

Русы-убейдцы активно использовали все созданное цивилизацией индоевропейцев до них. Поля орошались системой каналов. В керамическом производстве широко использовался гончарный круг. Знакомство с металлургией позволяло отливать медные орудия труда, всевозможную утварь, украшения. Процветало ткачество. Совершенствовались строительные приемы и, несмотря на отсутствие дерева и камня, из глиняных кирпичей строились весьма внушительные и сложные сооружения. Над городищами русов-убейдцев высились монументальные святилища-храмы, которые стояли на глиняных платформах, чтобы не проседала мягкая земля. Помимо жилых домов и хозяйственных построек найдены административные здания.

Убейдское общество было многосложным, с практикой повсеместного разделения труда и обязанностей. И хотя общего управления надо всеми городами не было, каждый город являлся государством. Здесь мы сталкиваемся с уже знакомым феноменом цивилизации русов: без внешнего агрессора, без постоянного давления извне она существует не в виде империй, но в виде множества самоуправляемых общин-государств (от городищ Сурии-Русии 10 – 5 тыс. до н. э. до общин-княжеств полян, древлян, северян), неразрывно связанных между собой общими традициями, культурой, языком; при наличии серьезной угрозы извне таковые общины-государства или города-государства в короткие сроки объединяются в мощное централизованное государство-империю, включая в него погранично-периферийные этносы и области.

У русов убейдской цивилизации серьезных причин для создания общего государства-империи на малозаселенных плодородных землях не было. Но время не шло даром. Русы Двуречья совершенствуют ремесла. Появляется посуда и бытовые изделия более сложных форм, чем халафские, самаррские и хассунские: плоские тарелки с отогнутыми краями, кубки с затейливыми изгибами стенок, сосуды-чайники с выгнутыми носиками… Очевидный пример смены «археологической культуры» без смены этноса-населения. Керамика расписывается геометрическим орнаментом. Надо сказать, что склонность к геометрическим деталям орнамента (квадратам, крестам, треугольникам, ромбам, трапециям и т. д.) у русов стала традицией еще с появлением у них технологий геометрических микролитов, технологий, характерных именно для русов-бореалов и русов-индоевропейцев, технологий, по которым мы и узнаем их в ряду иных «археологических культур».

Шло время, уже не стало самих микролитов геометрических форм, а традиционные орнаменты русов хранились на сакральном уровне (вспомним хотя бы декор керамики «древних греков» геометрического периода и русские-украинские-белорусские полотенца, расшитые крестами, квадратами, ромбами, свастиками). Этой традиции русов более двадцати тысяч лет. Убейдские женщины, умело расписывающие свои горшки крестами-квадратами, быстро нашли бы общий язык с русскими вышивальщицами. Но в росписях не забывались и другие канонические фигуры русов – волнообразные линии, спирали, «языки пламени» и замысловатые, еще не читаемые «рунические черты и резы» – предписьменные знаки, мало понятные нам, но, по всей видимости, абсолютно ясные по своему смыслу для их современников.

Расцвета убейдская цивилизация достигает в первой половине 4 тыс. до н. э. К этому времени возводятся высокие ступенчатые храмы – прообразы зиккуратов-пирамид Шумера. Они достигают в основании площади 500 квадратных метров. Рядом ставятся высокие башенки-конусы. Для украшения стен применяется мозаика. В захоронениях русов-убейдцев начинают появляться терракотовые лодочки с парусом. Есть предположение, что в это время появилось представление о реке смерти, отделяющей загробный мир (будущий Стикс).

Убейд хранит традиции русов Иерихона-Ярихо – культ «мертвой головы», культ «доброго предка-домового». Еще встречаются отдельные захоронения голов, отдельные черепа в могильниках и вне таковых. Покойников чаще погребают не в скрюченном виде, их кладут на спину, в руки вкладывают фигурки «идолов», скорее всего, изображения самих усопших. Костяки покрыты красной охрой. Этот обряд сохраняется чрезвычайно прочно. В загробном мире мертвеца должны узнать, принять за «руса» – «своего, красивого, хорошего, красного». Иначе покоя и благодати ему на «том свете» не будет.

В целом же обряды русов, или, как принято писать, «древних земледельцев в пределах даже одного относительно небольшого региона были разнообразны». И это верно замечено – при несомненном сохранении основных признаков, традиций и общего языка, роды суперэтноса достаточно творчески относились к частностям и часто обогащали традиции нововведениями. Суперэтнос не был застывшей формой.

Пышнотелые фигурки Матери Лады и здесь постепенно отходят на второй план. Приходит новый канон изображения Рожаницы и ее дочери в виде стройных, широкоплечих и широкобедрых стоящих женщин с тонкими талиями и часто поддерживающих груди руками. У части таких фигурок именно в Убейде появляется странная ящеровидная голова. Здесь явно подчеркивается мысль, что богиня плодородия имеет какое-то отношение к владыке подземного мира Велесу в его змеином (драконьем) воплощении, то есть к Ящеру – возможно, она представляется как жена Ящера, подательница подземных благ – в том числе и урожая, израстающего из земли. То есть здесь Мать Лада явно выступает в образе хтонического представления о Матери-сырой-земле, одновременно порождающей урожаи и укрывающей змей, ящериц…

Анализируя исходный, наиболее полный образ Матери-Сырой Земли, начинаешь понимать, что он далеко не столь романтичен и мил, каким выглядит в поздних сказках и былинах, порой он страшен, более того, внушает ужас. Но здесь мы ясно видим: богиня-мать, богиня плодородия – это темная, сырая, непредсказуемая и страшная земная сила; отец-породитель, Род – это сила незримо-небесная. Совершенно четкая и устойчивая мифотрадиция индоевропейцев: мать – земля, отец – небо, и никак иначе – мифообраз сквозь тысячелетия вплоть до Саваофа-Сварога, небесного отца, и Богородицы, земной девы Марии (евреи заимствовали эти образы у индоевропейцев). В нашем понимании Мать-Земля – «колыбель», Отец, Высший Разум Мироздания – оплодотворяющая и одухотворяющая сила.

В раскопах убейдской культуры найдено множество керамических и каменных фигурок быка-Волоса. Культ этой ипостаси Единого Верховного божества, наделяющей плодородием, богатством, скотом (вспомним значения слова «скот» на Руси: это и скотина, и деньги, и богатство), становился все пышнее, сложнее и весомее. Бык-Волос (Вол-Велес) становился символом власти, могущества. Он всегда занимал на Ближнем Востоке немалое место. Но, начиная с Убейда, культ Волоса в бычьем обличии приобретает все большее значение. Именно здесь истоки дальнейшего поклонения могучим, всесильным крылатым быкам-волосам (волам, валам, ваалам, баалам, диа-волам) с человеческими головами, этим воплощениям богов и царей-«тиранов». Связь Волоса с медведем практически забывается. Теперь и надолго, на все время существования великих цивилизаций Ближнего Востока, Крылатый Бык становится олицетворением всесилия и мощи Единого бога – наделителя благами, богатством, плодородием, мужской силой и скотом.

Убейду не хватает только письменности, чтобы перейти в новое качество. Осознание, что письменность необходима, вызревает в Убейде. Печати Убейда со свастичными мотивами и иные – это уже предписьменность. В период Убейда формируется будущий Шумер.

Но Шумер – это не только русы-индоевропейцы Сурии-Палестины-Русии и Загроса. Это еще и повторные потоки спускающихся с Армянского нагорья русов, получивших арменоидные признаки. Это вливание из родов русов Средней Азии, долин Инда. Но в первую очередь Шумер – это развитие во времени городов-государств русов эредо-убейдской культуры.

 

Меж Евфратом и Тигром. «Черноголовые» дети русов

Переход к Шумеру стал базовой фазой в развитии и одновременно локальной деградации суперэтноса русов на Ближнем Востоке. Поэтому мы должны более внимательно познакомиться с этим периодом, не забывая при этом, что развитие суперэтноса одновременно шло в пяти-шести регионах Евразии и Африки, а Шумер в 4–2 тыс. до н. э. был не стволовым развитием суперэтноса, а вычленившимся этносом, боковым побегом этнодрева русов.

О «загадочности» Шумера и «неразрешимости» вопроса происхождения шумеров написано множество книг, научных и популярных, на которые мы в силу их известности ссылаться не будем. Все таковые книги компиляционны и написаны на основе трех-четырех переводных трудов ХIХ – ХХ вв.

После полуторавековых прений научный мир условился считать, что этногенез шумеров есть неразрешимая загадка. Достоверно известными были признаны следующие положения:

– шумеры не семиты, и их письменность и язык не имеют никакого отношения к семито-хамитской этноязыковой семье;

– антропологически шумеры относятся к большой европеоидной расе с элементами малой средиземноморской расы;

– шумеры не совсем автохтоны Месопотамии, часть их пришла из Скифии (по Раулинсону); с полуострова Индостан (по И. Дьяконову и пр.); с острова Дильмун, нынешнего Бахрейна, с предгорий Кавказа и т. д.

С этими положениями мы в целом согласны, ибо они достаточно научны и достоверны. Но они далеко не полны. Наша задача их дополнить и уточнить. Обрести полноту и последовательность этногенез шумеров может лишь в рамках этногенеза суперэтноса русов. Это очевидно.

Научный факт, что цивилизация шумеров имеет корни в Халафе, Самарре и Телль-Браке, генетически вытекает из предшествующих ей цивилизаций Убейда и Эреду. Кстати, и сами шумеры называли Эреду своим древнейшим городом.

Шумер появился не на пустом месте. И его не принесли извне.

Сами себя поздние шумеры иногда именовали «черноголовыми». Как писалось выше, любое самонаименование есть прежде всего выделение из окружающей среды, этносреды. Назовет ли себя племя черноволосых людей, проживающее среди прочих черноволосых племен, «черноголовыми»? Разумеется, нет. Ибо здесь нет выделения, нет самоидентификации… Соседями шумеров были светловолосые, «светлоголовые» люди, обитавшие в Сурии-Русии, в Месопотамии и на Ближнем Востоке в целом. Русы Ближнего Востока были в основном русоволосы.

Как мы знаем, практически во всех языках Евразии слово «рус, рос» означает «светлый, русый, господин». Не исключение и семитские языки (как вычленившиеся из первоязыка русов в 1 тыс. до н. э.), где «рес» (финикийск.), «раис» (арабск.) = «глава, господин, светлость». Напомним также, что у царей и высшей знати Переднего Востока от Палестины-Сурии, Месопотамии и до Урарту и Ирана тысячелетиями соблюдалась традиция красить волосы и бороды хной в светлые тона, т. к. сами понятия «царь, властелин, господин» были тождественны понятиям «светлый» (пример, знакомое нам «ваша светлость», трудно представить, чтобы аристократа назвали «ваша темность»). Для 4–1 тыс. до н. э. однозначность понятий «рус, светлый» и «господин, глава, благородный» вполне очевидна.

Черноголовость шумеров говорит о весьма значительном вливании в автохтонную группу суперэтноса пришлых гибридных русов (именно русов!), утративших светлую окраску волос, как в Средней Азии, на Армянском нагорье, так и в Индостане, откуда были привнесены частично дравидские расовые признаки и элементы дравидских традиций.

Но были ли шумеры на самом деле черноволосы? Мы не знаем этого. И без помощи генетиков никогда не узнаем. Мы знаем другое: шумеры брили волосы на голове и бороды. Под сильным солнцем Ближнего Востока кожа на головах темнела до черноты. Рядом со светловолосыми русами Сурии, Иерихона-Ярихо, Палестины и т. д. такие «загоревшие» шумеры на самом деле смотрелись как «черноголовые». На данном этапе для нас не столь важен цвет волос шумеров. Нам надо знать, кто они и откуда.

Феномен Шумера заключается, пожалуй, в том, что если прежде смешения русов с предэтносовыми племенами и родами при преобладании последних вели к деградации или (и) вымиранию русов, то данное смешение автохтонных русов с русами пришлыми, несущими признаки иных предэтносов, дало неожиданный расцвет и подъем, бурный всплеск цивилизации в условиях плодородного Двуречья.

Гипотезы о том, что какой-то большой народ, достигший особых высот цивилизации, живший где-то в Скифии или на Индостане, вдруг поднялся целиком и переселился в Междуречье, столь неубедительны, что мы их рассматривать не будем. Тем более что шумеры не кочевое племя, а этнос фундаментально оседлый. Вместе с тем в нем присутствуют некоторые среднеазиатские и дравидо-индостанские этнокультурные элементы. Однако ни в Средней Азии (Скифии), ни на Индостане, ни в иных местах мы не видим следов пребывания шумеров как этноса.

Из этого можно сделать лишь один строго научный, лишенный романтизма вывод. Шумеры, как первый этнос, полностью и целиком вычленившийся из суперэтноса русов, не вышли отнюдь ни из «хладных скал», ни из «пламенных пустынь», а сложились в Месопотамии. Ядро шумеров – русы, пришедшие из Северной Месопотамии.

Шумерский этнос есть слияние эредо-убейдского предшумерского этномассива Междуречья с постоянными на протяжении тысячелетий потоками русов, спускающихся с Армянского нагорья, плюс весьма основательные включения пришлых выселков русов из Средней Азии и долин Инда. К 3 тыс. до н. э. именно это слияние-смешение различных племен-родов русов в плодородных долинах Тигра и Евфрата породило первый полноценный исторический этнос – шумеров.

Антропологически шумеры «принадлежали к большой европеоидной расе… с участием балкано-кавказской (ассироидно-арменоидной) малой расы». Это академическое положение можно признать целиком – в генезисе шумеров значительную роль сыграли русы-арменоиды. Они же потом составили костяк государства Ашшура-Ассура (Русса) в совокупности с русами Сурии-Русии и вошли в историю как «ассирийцы» (правильнее их называть «руссийцами» или, на поздний арабский манер, «ар-руссийцами – народом Рус, Рош).

Шумеры оставили нам статуи богов и царей странного, неевропеоидного вида. Они не передают подлинного облика шумеров-европеоидов. «Об антропологическом виде шумеров можно судить по костным остаткам, но не по их скульптуре, как полагали европейские ученые в прошлом, так как она сильно стилизована и подчеркивание некоторых черт лица (большие уши, глаза, нос) объясняется не физическими чертами народа, а требованиями культа».

Итак, шумеры – смешанный этнос европеоидного типа с дравидо-кавказоидными и арменоидными признаками (без включения элементов переднеазиатской (семитской) малой расы).

Мы сталкиваемся с необычным на первый взгляд, но вполне закономерным фактором – для того, чтобы образовать устойчивый и своеобразный этнос, русам-бореалам Ближнего Востока (первичной прародины) пришлось прежде расчлениться на несколько этнокультурно-языковых общностей, проделать каждой свой определенный путь в пространстве, приобрести новые этнокультурные и антропологические признаки, вернуться отдельными родами в исходную область и вновь слиться в устойчивое единое целое.

Шумерский язык весьма своеобразен. Он абсолютно не похож на протосемитские языки, которых во времена его появления еще не было. И отличается от поздних индоевропейских языков… Но даже при самом поверхностном рассмотрении шумерского языка в наиболее архаичной форме мы видим, что в его основе лежал язык русов – первоязык земной цивилизации.

Шумерская легенда «о смешении языков» (базисная основа соответствующего сюжета Ветхого Завета о вавилонском смешении) утверждает, что «в старые добрые времена все были одним народом и говорили на одном языке». То есть фактически шумеры-русы по преданиям предков знали свою историю, они знали, что все народы и племена вышли из одного первонарода (суперэтноса), а не зародились сами по себе каждый – в пустынях, горах и водоемах. Шумеры знали то, чего не хотели понять многие ученые-историки ХIХ – ХХ вв.

Реконструкция звучания клинописных шумерских знаков достаточно условна. Это понимают все лингвисты. Само написание не передает реального строя и звучания языка, так как глиняная табличка требует лапидарности и компактности. «Каждый специалист по шумерскому языку должен прокладывать собственный путь по лабиринту открывающихся вариантов». Это означает, что «каждый специалист» может прочитать шумерскую глиняную табличку по-своему. И тем не менее согласные корней дают нам представление о шумерском диалекте языка русов. Так, шумерское «ну» означало «нет» (напомним, что гласные при дешифровке имеют «плавающий» характер); слово «так» означало «быть, есть» (мы и сейчас говорим «это так» – то есть, «это есть, это имеет место быть»); слово «лу» означало и «человек», и «люди»; слово «а-мару» означало «потоп», где «а» = «вода», «мару» = «мор, смерть», а в целом «вода-смерть». Вот на этом последнем примере мы поймем строй шумерской клинописи (не языка, т. к. мы не знаем самого языка, мы знакомы только с краткой, условной письменностью-клинописью). Итак, если мы скажем про «потоп» – это «вода, несущая смерть», то шумеры писали просто, сокращая: «вода-смерть», и было понятно.

Первого легендарного царя Шумера, сына бога солнца, звали Мешхингашар – Месхинга-царь (в привычном нам звучании Месинка, Мешинко), где первый слог нам ясен «меш, мес» = «объединитель», весьма характерное имя именно для основателей династий, а суффикс и окончание «-инка, – инко» типичны для славянских и русского языков. Непривычное написание и непривычное произношение не должны сбивать с толку, за ними почти всегда простое, знакомое исходное имя (пример: «Эудженио» есть Евгений, Женя, и не больше того). Не столько корень, сколько характернейший суффикс-окончание говорят нам, что мы имеем дело с флективным языком русов, более того, славян (у кого еще есть «миш-еньки, ива-нки, светла-нки, мар-инки»?).

Шумеры носили, как и все русы, двух– или трехчленные смысловые имена типа Энмеркар-Энмерсару, где «эн»= «он» (диалектное русское «ен, ен», как говорят до сих пор во многих южных областях), «мер» = «мир», а «кар, сар, сару» = «царь». Энмеркар есть «Он-мира-царь». Этимология полностью соответствует образу: Энмеркар – царственный предок Гильгамеша, имевший непосредственные связи с сакрально-жреческим центром суперэтноса русов Араттой, где он получал металлы. Напомним, что в те времена металлам придавалось магическое значение и процедура их получения была под контролем жречества.

Но не только в металлах было дело. Аратта (Каменная Могила, Северное Причерноморье) являлась признанным духовно-сакральным центром суперэтноса русов. Судя по всему, именно в Аратте жрецы-волхвы Шумера раннего периода (эредо-убейдского) получили навыки протописьменности, а затем и письменности. В священных гротах Каменной Могилы знаки протописьменности датируются 12 – 6 тыс. до н. э. И если, по словам английского исследователя, «история началась в Шумере», то нам остается дополнить: «Шумер начался в Аратте». Справедливости ради, нам только остается дополнить, что в 6–4 тыс. до н. э. выселки русов-волхвов из Аратты основали подобный священный центр на Иранском нагорье, назвав его также Араттой. Наша задача не смешивать два этих центра.

Царя Лагаша (2400 г. до н. э.) звали Урукагина, то есть Уру-каган, где «Уру (ора)» = «пахарь», а «каган» = «царь, каган». Титул «каган, кахан» исконно русское слово-понятие, только в начале нашей эры оно стало широко применяться народами Азии (каган, хан). В языке русов оно означало «избранный, лучший, любимый» (сохранено в украинском языке, как «кохан-ый».

Земледелие было первоосновой Шумера. Урожай в Европе тех времен был сам-2 (на одно посаженное зерно всходило два). В Шумере урожай был сам-36. Столь невиданные по тем временам урожаи давали возможность скопить большие запасы продовольствия, что высвобождало время для занятия ремеслами, науками, культурой. Урожаи хранили в храмах. И это весьма интересно – храмы как зернохранилища. Цари как верховные земледельцы-пахари, первопахари… Общество земледельцев, общество пахарей земли. С этого начинался и на этом состоялся Шумер. Все остальное – изобретение колеса, ремесел, письменности и т. д., есть лишь производные. Основа – развитое пашенное земледелие. Слово, обозначающее основной исходный процесс, не могло быть занесено. Это шумерское слово «уру» – «пахать», что полностью соответствует понятию «ора-ть» в языке русов.

Первыми земледельцами Шумера были русы. Это они называли себя «ора-ми, оратаями» (позднее звучание, ярами, арами, ариями). Шумерское слово «энгар» и означает «землепашец», причем «эн» соответствует понятию «он». Пахарь «эн-гар», точнее, в соответствии со звучанием приглушенного «х» – «эн-хар, эн-ар, эн-яр» это понятное без перевода «он-ар» = «он-пахарь» (вспомним для примера, что теоним Гера, то есть греческое «Хара», исходит из русского «Яра», как «Геровит» из «Яровита»). Лингвистически «гар» = «яр». Напомним, что у русов с древнейших времен для самоидентификации использовались два основных слова-понятия (две корневые основы):

Первое – «рус», означающая «светлый, свой, хороший, красивый, красный» и позже «царственный, благородный»; оно распространялось на всех представителей суперэтноса вне зависимости от пола и возраста: на мужчин, женщин, детей, стариков.

Второе – «яр» (варианты: ярь, ар, арь, арий, ярий, ор, орь, орий, орай, ерь, ер, хер, юр, ур); это понятие-корень распространялось только на мужчин-русов и обозначало «мужское начало, мужскую энергию, ярь», начало, не только «вспахивающее» и осеменяющее женщину, но и вспахивающее и осеменяющее землю (пах-арь), защищающее свой род в бою (богат-ырь, рыц-арь), активно выполняющее любую мужскую работу и носящее мужское звание (кос-арь, ток-арь, кес-арь, глав-арь, бо-яр-ин), позже, с 8–5 тыс. до н. э. прибавляется значение «благородный», «царственный», «властвующий», «дающий закон и порядок», «устанавливающий праведную власть». Даже слово «богатырь» не от «бога» – это «богат-арь», то есть богатство, достаток мужской силы (отнюдь не только половой), мужской яри, активной мужской энергии». Белорусское слово «ваяр»= «воин» подтверждает наш вывод.

Только на первый взгляд слова-понятия шумерское «энгарь» и позднерусское «пахарь» не совсем похожи. И строение их, и образ-смысл, заложенный в них (этимология) убедительно доказывают, что мы имеем дело с лексикой и строем одного языка – развивающегося во времени, но чрезвычайно устойчивого базового языка суперэтноса русов – первоязыка человечества.

Само понятие «бог» по-шумерски это «дингир», в более точном произношении «динхир»-«ден-хер». Мы опять имеем дело с двучленным словом. Первая часть означает «день, светлое время, светлое небо» (вспомним верховного бога индоевропейцев – Диа-Деа-Тин-День-Зиа-Зев-с-Жив-Див, он этимолизируется как «светлое небо, день»). Вторая – мужское, главенствующее, господское начало: «хир, хер» – то есть «мужчина, господин, ер, яр, ар, ер, херр, герр». В итоге мы получаем Дня-мужчина, Дня-господин, Делающий день. Абсолютно точная этимология слова-образа: «бог» = «динхир» = «господин дня». Абсолютное тождество с верховным божеством индоевропейского(!) пантеона. Кстати знак, обозначающий «дингира»-солнце, – многолучевая звезда, а затем крест. Так обозначали верховного бога-солнце все индоевропейцы. Крест – знак Рода, знак ВРМ.

Итак, там, где мы встречаемся с архаикой шумеров, мы имеем дело с языком русов. При определенных навыках и обязательной очистке слов от принятой в научной печати англизации (когда, например, вместо топонима Ярмо пишется англизированное Джармо, а вместо теонима Яма – Джама, вместо «империя» – «эмпайр», вместо имени Иванко – Айвэнго, вместо Велес – Wales-Уэльс) мы можем читать исходную шумерскую (сумирскую) архаику посредством знакомого нам русского языка.

Шумерскую богиню-мать, часто изображаемую с ребенком на руках, именовали Мама, Мами. Богиню Лагаша – Баба. Перевода не требуется. Кстати, единственную царицу-женщину шумерского города-княжества Киша звали Ку-баба.

Этимологизируются с языка русов (русского) только ранние божества и топонимы. Но «главная масса шумерских текстов мифологического содержания относится к старовавилонскому периоду, когда шумерский язык уже вымирал». То есть большинство «шумерских» богов с глиняных шумерских табличек нам известны в аккадской или вавилонской гибридных русо-ассиро-индоевропейских кальках-переводах… Наука не знает многих подлинных, исходных богов Шумера, имена их утрачены, заменены на кавказоидные или протосемитские в ходе ассимиляции русов-шумеров арменоидами, хуттами (гуттиями), амореями, касситами, протосемитами, кавказоидами, имеющими и иные этнические примеси.

Но некоторые мы можем реконструировать по имеющейся схеме. Например, нам известно, что протокавказоидная калька-перевод с имени богини Мамы звучала примерно так – Нинмах (где второй слог есть искаженное «мать»). Бога-воителя в поздней «старовавилонской» традиции звали Нинхирса. Отбрасывая первый слог, протокавказоидную приставку-корень «нин», мы получаем «Хирса». Как известно, кавказоиды и протосемиты строили язык на согласных, манипулируя гласными. Отсюда мы можем двойственно осмыслить теоним: 1) «Хирса» = «хер, хир, господин, мужчина»; 2) «Хорса» = «хороший, рус, Хор, Гор». И здесь мы выходим уже и на египетского Гора, господина, мужчину, воина, убивающего змея (крокодила) копьем, и на славянского Хорса, обладающего теми же качества. Обе этимологии удивительно сочетаются. Нинхирса в ипостаси Нинурта (корень-образ «ур-юр» – «мужчина-воин») побеждает демона гор, расчленяет его и «отворяет воды». Тут все из мифологии русов-индоевропейцев, от образов и сюжетов до символических ритуальных оборотов. Это стопроцентный герой-громовержец, побеждающий змея-дракона. Он проходит у русов (и их сыновних этносов) через века и тысячелетия: Нин-Хирса – Гор – Хорс – Георгий Победоносец. И уже как само собой разумеющееся воспринимаем мы, что женой этого «воина, господина, мужчины…» была упоминавшаяся нами богиня Баба. Хотя позже в прасемитских языках, вычленившихся из языка суперэтноса, понятие «баба» в силу особенностей произношения накладывается на индоевропейское «папа» в значении «отец».

Кто мог дать и Шумеру и Египту одно божество Гора-Хороса-Хирсу? Только один этнос. Тот самый, что стал основой шумерской и египетской цивилизаций, – суперэтнос русов. Все «загадочные» народы разгадываются, все «темные века» высветляются, если мы изучаем историю с научной точки зрения, а не с политической (в которой упоминание о русах ранее VIII в. н. э. строго запрещено).

Верховный шумерский «бог воздуха» Эн-Лиль сохранился в обрядовой поэзии славян как Лель, По-Лель. Это типичный индоевропейский мифологический персонаж «вечно умирающий и вечно воскресающий бог», такой же, как и упомянутый Лель. Характерно, что Эн-Лиль неразрывен в паре с женским образом Нин-Лиль (индоевропейский мотив сестры-жены, инцеста, спуска в преисподнюю за любимой и т. д.), как Лель с Лелей-Лялей («иван-да-марья»). Позже Эн-Лиль получает титул Бел – «владыка». Как мы показывали ранее, «Бел» = «Вел, Вол» = русск. «властелин». Богиню Маму называют Белет – «властительница», и это также из русского корня-образа, давшего и теонимы, и понятия светской власти «вл-». Подземное царство, «тот свет» у шумеров – Иригаль. Здесь абсолютно четко выявляется «ирий» («тот свет» русов-славян) и «хель» («тот свет» русов-скандинавов). Привратник «того света» – Нети есть полное соответствие славянскому Неть (старая русская приговорка «выйти в нети» означает – «умереть»). Попасть в «царство мертвых» можно, заплатив перевозчику и переплыв реку мертвых, – и тут сплошная индоевропейская мифология, то есть мифология изначального суперэтноса русов.

В шумерском эпосе много поздних наносных слоев. Но когда мы исключаем привнесенное, открывается золотая первооснова. Самый известный из шумерских мифов миф о Гильгамеше, ищущем плоды бессмертия (вспомним хотя бы Ивана-царевича и «молодильные яблочки»). Гильгамеш сам царевич, затем царь. Его имя столь же типично для русов-индоевропейцев, как и прочие сложные имена русов от Ярослава-Хераклеоса до Владимира-Вольдемара. Гильга-Меш это Хельга-Меш, где первая часть имени – Хельга есть известное имя русов, получившее в скандинавском варианте звучание Хельги, Хельг, а в славянском – Ольг, Ольги, Олег, имеющее древнейшее значение «мудрый, вещий, вещун», а вторая часть – Меш-Мес в значении «смеситель, смешиватель, объединитель», известное нам от польского княжеского имени Меш, Мешко и их производных вплоть до Миша, Мишка, Миса-ил, Миха-ил (представления о семитском происхождении последних имен, мягко говоря, ненаучны). Итак, Гильгамеш – это «мудрый или вещий объединитель». Соответствует ли это мифообразу? Абсолютно.

На ритуальном каменном сосуде Гильгамеш высечен с длинными прямыми волосами, прямой бородой и европеоидными чертами лица (что закономерно, как мы помним, антропологи относят шумеров исключительно к европеоидной расе).

Далее, миф о потопе знакомит нас с праведным Зиасудрой (прототипом Ноя = «новый человек»), который жил в городе-святилище Шуруппаке. И опять мы видим индоевропейское двухкорневое имя «Зиа-Судра», где «зиа» = «диа, зиа, зив» в значении «день», «бог дня», а «судра» = приставка причастия «су» и корень «дар», что означает «одаренный», «владеющий дарами», «хозяин даров». Получается, что Зиасудра в переводе с языка русов на русский есть «одаренный днями» или «хозяин дней, сударь дней». Традиционно шумерологи путем сложнейших дешифровок этимологизируют это имя как «нашедший жизнь долгих дней» – звучит путанно и красиво, тот же смысл шумеры и мы с вами выражаем проще и точнее Дней-Сударь = «одаренный днями». И город-святилище есть не что иное, как типичная зеркальная (отраженная в поздних правосторонних семитских написаниях) калька Капп-уРуш = «капище русов», «святилище русов». Здесь же заметим, что переход «ш» = «с» – характерное явление. Это определяется с полной очевидностью при рассмотрении звучания позднего общеевропейского понятия «царь, сир, ке-сарь» и более раннего, ближневосточного «шарру – сарру, шарр – сарр». И позднее, когда мы сталкиваемся с историческим персонажем по имени Шалманошарру, или Салманасарр (то есть Салман-царь), мы предельно ясно представляем, откуда взяли компиляторы, составившие Ветхий Завет, своего царя Соломона.

Шумеры знали судоходство. Возможно, часть их пришла с острова Дильмун. Но значительно ближе, в Персидском заливе, почти в устье Горькой реки находился остров Бабуян. Вполне допустимо, что именно этот топоним трансформировался со временем в остров Буян русских сказок.

Русы-уры, оратаи жили в городах-княжествах Ур, Урук, Эреду… где мы видим корень исходного понятия русов. Этот известный нам корень языка русов «ур-, юр-» заключает в себе понятие о большой мужской силе, мужском плодородии. Этой мужской оплодотворяющей силе в Шумере, судя по ритуалам, придавали первостепенное значение. Царь-жрец каждого города раз в году ритуально оплодотворял храмовую жрицу – это сулило богатые урожаи и благоденствие. Потому корень «ур-» (точнее, «юр-») входил в имена царей-князей (Ур-Наму, Ура-кагин и пр.), был он и внутри названий городов-княжеств (Нипп-Ур, Ш-Уруппак). Арий-оратай по понятиям древних просто обязан был обладать «яр-ом» (жизненной неукротимой энергией-ярью) и «юр-ом» (большой мужской силой). Царь-жрец княжества был верховным пахарем-оплодотворителем.

Страну свою они называли Шумер = Сумер = Су-мир, где приставка «су» означает «все» или «весь», а «мер, мир», соответственно, «мир». Русы-оратаи (уры, ары-арии, яры) жили в Шумере-Всемире. Совокупность городов-княжеств обозримого пространства, заселенного ими, и была для них Всемиром, то есть Су-Мером. В позднем арамейском языке, правда, сохранилось еще одно название Шумера – земля Шинеар, или Синеяр. Последнее звучит уж слишком по-русски, поэтому мы не беремся этимологизировать его, скажем только, что известный корень «яр» тут не случаен, как не случаен он и в топониме Светлояр.

Шумер не был государством в полном смысле слова, он был совокупностью городов-княжеств, как позже архаическая Греция русов и еще позже Русь Киевская, Русь Владимирская… И здесь нельзя не увидеть исторической преемственности.

Сохранил ли Шумер-Су-мир-Сине-Яр все традиции суперэтноса русов? На этот вопрос можно ответить отрицательно. Вычленившись из суперэтноса и получив мощный импульс, как извне, так и изнутри, шумеры видоизменили значительную часть основных ритуалов и культов русов-бореалов и русов-индоевропейцев.

Так, обязательные для суперэтноса захоронения с красной охрой (знак владыке подземного царства Белу-Велесу-Волосу, что покойник – «свой, хороший, красный») у шумеров или утрачиваются (в низших слоях), или принимают гипертрофированный вид у знати: когда царь-князь был обложен телами 64 женщин, одетых в ярко-красные одеяния (захоронение в Уре, раскопанное Леонардом Вулли). Кстати, этот обычай «уходить в Ирий» со слугами и наложницами сохранялся вплоть до Х – ХI вв. н. э. (пример: похороны «знатного руса», описанные Ибн-Фадланом). Но у шумеров в княжеских захоронениях столько утвари и богатств, что красный цвет уже не главенствует. «Красный угол», прослеживающийся в суперэтносе русов с его появления и до наших дней, у шумеров мы встречаем, но в понятиях «красный дом» – «дом собраний». В частности, в Уруке «красный дом» представлял собой замкнутое пространство в 600 квадратных метров. Но мы не знаем, существовали ли в личных домах шумеров «красные углы». Культ «мертвой головы», «доброго домового» у шумеров не отслеживается в исходном виде, или он приобретает иные формы: когда, например, под углами стен, домов, башен при раскопках находят ритуальные захоронения детей. Жертвы это или умершие своей смертью дети, мы не знаем, но «свой», «добрый» покойник закладывается под постройки только с одной целью – оберегать их, охранять от «злых», «чужих» духов. А это и есть культ «домового», «доброго предка-пращура».

К месту следует отметить – то, что обычно приводит в восторг археологов и любителей древности (расцвет ремесел, искусств), затрудняет работу историка-этнолога. Если у архаических этносов их культы (их картина мира) четко выражены в их ритуальном искусстве, то в «цивилизованном» обществе, где «искусство» становится самодовлеющим, где начинает изображаться все, что попадает в поле зрения и фантазии художника, утрачивается сакральная четкость. То же касается письменности. Развивающаяся письменность порождает литературу – конкретный культовый миф олитературивается до полной неузнаваемости, конкретные боги и герои начинают в нем получать эпитеты, которых становится гораздо больше, чем изначальных имен, их деяния запутываются, наслаиваются одно на другое, дополняются. Несколько веков олитературивания могут до неузнаваемости исказить начальное ядро мифа и мифообраз.

Шумер существовал две тысячи лет. После него шумерская литература развивалась в цивилизациях-преемницах еще две тысячи лет. Исследователь Шумера имеет дело с олитературиванием в течение четырех тысяч лет! И тем не менее мы видим, что мифология шумеров вычленилась из мифологии русов и после вычленения «расцвела полным цветом». Любые наслоения и напластования прозрачны для скрупулезного аналитика, обладающего верной методологией и отрешенного от ложных схем.

Ближневосточный культ вола-Велеса у шумеров еще не достиг пышных высот культа быка в Ассуре-Вавилоне, но он четко виден в бесконечных изображениях быка-вола на печатях и рельефах. Быков отливают в бронзе и покрывают серебром, вырезают из камня. Бык-вол (а за ним ипостась Рода Велес-Волос) есть магическое олицетворение «скота» – всех видов богатств, связанных с земным и подземным мирами. Отсюда и невероятное богатство захоронений. Знатные покойники идут к Велесу с богатыми дарами, чтобы умножить его сокровища… а уж он не обидит одаряющих его. Пожалуй, самое известное и лучшее изображение бога Велеса (Вела, Бела, Баала, Ваала) было найдено в царской гробнице города-княжества Ура. Погребальную арфу, которая должна услаждать слух владыки Иригаля (ирия-хеля), украшало изображение Велеса в виде золотой головы вола-быка с золотыми рогами и длинной лазуритовой (царской) бородой. Массивная голова владыки «царства мертвых» нависала над плоскими мелкими изображениями иных существ: львов, драконов, богов, героев… давая понять, кто абсолютный хозяин в «велесовых пастбищах».

В захоронении Мескаламдуга (опять Мес-, Меска-, Месха, Мосх-) был найден двусторонний топорик, символ власти у русов со времен позднего палеолита и неолита. Этот топорик (их принято называть лабрисами) был сделан из электрума (сплав серебра и золота). Но важна сама сакральная форма топорика-лабриса, которая говорит о том, что если Мескаламдуг и не был русом, то он был носителем традиций русов. Он и те, кто соблюдал эти традиции после его смерти.

Мать богов и людей – богородица Рода-Лада у шумеров становится архаической и «темной» богиней предков, которую зовут Мама (Мами). Ее шумеро-аккадские эпитеты Нинмах (Госпожа Мать или Она Мать), Нинхурсаг… В результате олитературивания Лада-Мама-Нинмах получает эпитет Инанна («жена Ана», фактически Мама-Нинмах и была второй величиной в шумерской мифологии, супругой Вседержителя Ана). Затем Инанна трансформировалась в Иштар-Астарту… развиваясь и олитературиваясь, мифообраз уходит все дальше от исходного. Но в самом теониме «Иштар-Астарта» закономерно присутствуют эпитет Иста-Аста-Яста, то есть Истинная, Яствующая, Сущая, и корень-образ «Арта» = «Рода» и одновременно «Ряда» («порядок, ряд, несущая ряд», кстати, отсюда и санскритское «рта, рита» = «ряд»). И это не на уровне предположений. Это абсолютное лингвистическое тождество. Итак, жена-супруга Рода-Ана (Он, как Господь) есть Сущая Рода-Ряда (а в ее ипостаси и исходная Всесущая и Истинная Лада-Богоматерь-Всерожаница).

Статуэтки-идолы богини-рожаницы в Шумере получили свои каноны. Они своеобразны и необычны. И все же они есть продолжение и развитие традиций суперэтноса.

И наконец, незримый, безликий, табуизированный Бог-Вседержитель суперэтноса русов – Род – единственный Бог суперэтноса русов (остальные боги, богини, демоны лишь его ипостаси и его окружение) у шумеров деградирует в грозного, вселяющего ужас, но безмерно далекого, абстрактного бога – «отца богов», «творца всего сущего» Ана. Он глава всех богов. Но он незрим и неосязаем. Поэтому шумеры зовут его просто Он («Ан»=«Он»). Прочие этимологии вторичны. Теоним «Ан» имеет клинописный знак, обозначающий понятие «бог», – многолучевая звезда или крест (символика суперэтноса). Этот знак обязательно ставится перед именами других богов. То есть без Ана все они не боги. А с ним – они его ипостаси. Такой расклад полностью соответствует монотеизму суперэтноса русов и подтверждает первичность мифологии русов и вторичность мифологии шумеров, исходящей из мифологии суперэтноса. Эпитеты Ана – «дингир» = «дня господин» и «ил» = «бог, боги». Он-Ан был один (вспомним скандинавского Одина), но в нем одном было все множество. Здесь мы видим изначальный монотеизм (единобожие) суперэтноса русов в вычленившемся шумерском варианте. Представление о том, что приоритет на монотеизм имеют евреи, есть абсолютный нонсенс – в их варианте «монотеизм» это лишь калькирование, причем не с оригинала, а с поздних шумеро-иранских и ассиро-армянских калек.

Анализ мифологии шумеров позволяет нам говорить о них уже не как о русах, а как о самостоятельной ветви этнодрева суперэтноса, причем ветви, резко отклонившейся от ствола. Мы можем добавить: история показала, что эта ветвь тупиковая.

Говоря о шумерских богах, уместно сказать, что шумерское слово «ил, илу» означает «бог, боги». То есть представление о том, что все имена, оканчивающиеся на «ил» (Миха-ил, Мафуса-ил и т. д.), – имена еврейского происхождения (об этом написано во всех энциклопедиях), есть искажение исторического факта.

Бесспорной передачей традиции русов шумерам можно считать их отношение к хмельному пиву как к «напитку богов», дающему общение с высшими силами. Именно поэтому все запасы зерна находились в священных храмах и выдача его на посев или на изготовление «напитка богов» контролировалась жрецами. Сами запасы объявлялись имуществом богов. Это был очень мудрый ход духовных и княжеских властей Су-Мера. Иначе могло получиться так, что никаких запасов бы не осталось. А без них не было бы и шумерской цивилизации.

Мы не будем описывать социальную и политическую историю Шумера. Это сделано во множестве научных трудов, изданных достаточными тиражами. Читатель, ознакомившийся с нашим исследованием, читая данные труды, будет отчетливо представлять себе роль суперэтноса русов во всех процессах, происходивших в протошумерской и шумерской цивилизациях. И перед ним шумеры предстанут не каким-то «загадочным» народом, невесть откуда взявшимся, а вполне конкретным этносом с заметными вкраплениями представителей иных предэтносов. Наглядный пример нынешняя Россия, где смешение народов приближается к «вавилонскому смешению». Но как Россия возникла и развивалась на базе русского этноса и русского языка, так и Шумер возник и развивался на базе этноса русов-индоевропейцев и их языка. Отличие в том, что в Шумере со временем этнос и язык подверглись значительно большей трансформации, чем это произошло у нас.

Шумеры стали как бы последним мощным пиком-всплеском в истории развития суперэтноса русов в области Южного Двуречья. Пиком развития в условиях мощного давления со всех сторон различных предэтносов и зарождающихся этносов.

Ответив на вопрос, как, откуда и почему возник Шумер, мы должны ответить и на вопрос, почему он стал «загадочным», «неопределимым этнически».

На этот вопрос мы ответим, рассматривая проблему «чужих». Или как их называли шумеры, «кур-». Само слово «кур» значило «гора, горы». Как мы видим, при естественной замене звонких согласных на глухие корневая основа одна и в шумерском и в русском – «гр-». Это логично и понятно. Один язык. Итак, «чужими» шумеры называли людей с гор, горцев. Первоначально «чужие» становились рабами и выполняли посильную работу. Их было совсем немного. Развитого института рабства (в отличие от семитских этносов) суперэтнос русов не имел никогда – то есть через три-четыре года «рабства» (как позже у славян и «германцев») чужакам давали свободу, свой надел. Еще некоторое время (по данным табличек) они пользовались меньшими правами. Но их дети и внуки сливались с родом, племенем русов, частично растворяясь в нем, частично привнося что-то свое, самобытное.

Шумеры-русы вели незначительные междуусобные войны в основном друг с другом, между городами-княжествами (аналог Киевская Русь или «греческие» полисы). Процент «чужих» повышался не за счет захвата военнопленных, а за счет мирного, самостоятельного прихода чужаков-горцев. Увеличение численности, недостаток пропитания, жестокие, дикие нравы, отсутствие трудовых и культурных навыков и прочие объективные и субъективные причины заставляли представителей многих горских племен-родов, семей-кланов спускаться в плодородные, окультуренные десятками поколений русов долины Шумера.

Кем были «чужаки-горцы» этнически? Откуда они приходили? Сумма информации о Шумере, в основном лингвистической, дает нам ответ неоднозначный: «чужие» спускались с гор Загроса, с Армянского нагорья и Кавказских гор. Из Загроса приходили потомки автохтонных неандерталоидов и ближневосточных русов-бореалов, уходивших туда тысячелетия назад. С Армянского нагорья приходили русы, арменоидные русы и протоарменоиды (плод смешения русов с неонеандертальцами). С гор Кавказа приходили потомки проторусов и в значительной степени автохтонного кавказского неандерталоидного населения (малая балкано-кавказская раса, сохранившая антропологические и подвидовые признаки неандертальцев – крупный, широкий костяк, крупные черты лица).

В отличие от русов и арменоидных русов Армянского нагорья прочие горцы-чужаки несли с собой зачаточные формы собственных языков, иные видовые, племенные, культурные и наследственные признаки, которые не могли со временем не оказывать влияния на этно-языковые признаки родов русов-предшумеров, русов-шумеров и шумеров как таковых. Чужаки-горцы принимались в общины русов-шумеров «рабами», полусвободными и впоследствии свободными членами достаточно охотно, так как орошаемое земледелие (прочистка и проводка каналов) постоянно требовало от общины множества рабочих рук. Шумеры, особенно в архаичном периоде жили сельскохозяйственными общинами, по сути даже город-княжество, возглавляемый царем, был общиной или совокупностью общин, а «царь» являлся первым пахарем-ирригатором.

По мере возможностей чужаки осваивали и использовали технические и культурные достижения суперэтноса, но при этом, проживая сначала малыми, а потом большими семьями в среде суперэтноса, сохраняли свой прежний язык, свои обычаи, свой лад. «Чужаков-горцев» в Шумере становилось все больше, их присутствие, их традиции, их язык уже не могли не оказывать воздействия на коренные слои. Лингвисты на шумерских табличках позднего периода находят множество корневых соответствий протокавказским языкам. «Куры» несли свой язык.

Одновременно с запада, востока, северо-востока и обходными путями в Шумер, привлеченное его богатствами и высокой культурой, стекалось множество семей-кланов или таборов кочевых протосемитов, также обладающих уже к 3 тыс. до н. э. зачатками протосемитского языка. Вспомним хотя бы легендарно-мифического «праотца евреев» патриарха Авраама, проживавшего (правда, позже рассматриваемого нами периода) в Уре Халдейском, то есть на землях Шумера. Кочевые протосемиты, поселяясь таборами-родами поблизости от шумерских городов, не занимались земледелием и ирригацией в силу отсутствия традиций, культуры и навыков, но активно промышляли меновой торговлей, услугами, грабежами, воровством, что давало и им возможность со своей стороны интегрироваться в высокоразвитое, цивилизованное общество Шумера.

О быте и уровне развития соседствующих с Шумером предэтносов мы хорошо знаем по описаниям юности Энкиду, одного из персонажей эпоса о Гильгамеше: «Молоко звериное сосал он… не умел питаться хлебом…» и т. д. Энкиду, как и его соплеменники куры (и особенно протосемиты), практически не знал речи, «не знал богов», ходил в шкурах, ел сырое мясо, был груб, дик, необуздан… однако его сумели «сделать воином». Скорее всего, шумеры силой вербовали окрестных дикарей в свою армию. И Энкиду прошел путь от дикаря до воина и даже слуги царя Урука Гильгамеша – он стал его телохранителем. Это еще один пример просачивания «чужаков» (и не только горцев, но и диких степняков) в Шумер. Шумерские города-княжества были огорожены высокими стенами. Они вели усобные войны друг с другом. Стены защищали от набегов диких горских или степных племен, привлекаемых богатством Шумера. В аккадский период горцы-гутты (гутии, кутии), пришедшие с гор Кавказа, даже на какое-то время захватили Шумер (2176–2111 гг. до н. э.). Однако в силу недостаточного уровня развития надолго удержать власть они не могли. Но можно себе представить, каким сильным было иноэтническое вливание в и без того достаточно смешанное население Шумера. В 2025 г. до н. э. началось вторжение степняков-амореев (протосемитских предэтносов) и эламитов (гибридных русов предгорий Загроса) – их господство длилось в Двуречье до 1595 г. до н. э.

И все же большая часть иноэтнического элемента проникала в Шумер не набегами-захватами, а исподволь. Так, одно из шумерских преданий описывает жизнь степного кочевника Марту (племена кочевых протосемитов так и назывались «марту»), который приходил в город на работы – строил храм-зиккурат, рыл каналы… в награду за долгий труд он получил право жениться на шумерке. Вот описание его быта вне стен города: «…жил он под дождем и ветром, молитв не возносил, выкапывал и ел грибы, пожирал сырое мясо, пока был живой, не имел дома, а как умрет, не погребут его в могиле…» Так, собственно, и жили протосемитские предэтносы, соседствующие с Шумером, в ужасающей дикости и невежестве, что, впрочем, нельзя ставить им в вину, так как это было их естественным состоянием на данной стадии развития.

Здесь для нас интересны свидетельства шумеров, что представители диких племен-предэтносов «не знали богов» и «не возносили молитв». Это подтверждает наши выводы о том, что «знание о богах», то есть о проявлениях Высшего Разума Мироздания на Земле, было дано исключительно основной ветви Хомо сапиенс сапиенс. Сознание архантропов «не вмещало» знания и понимания сверхъестественных и духовных понятий, как не вмещал их животный разум прочих млекопитающихся. И это, в свою очередь, свидетельство тому, что сугубый атеизм есть атавизм, наследие животного видения мира.

Понимая это, мы постигаем замысел Сверхэволюции.

Мы не располагаем этностатистикой тех времен. Но исходя из лингвистических пропорций, мы можем предположить, что если начальное, архаическое население Шумера в основе своей было представлено не менее чем на восемьдесят процентов различными ветвями-родами русов, как коренных, так и пришлых, то в развитом Шумере, приближающемся к периоду Аккада, неассимилированных русов было не более пятнадцати – двадцати процентов и занимали они уже далеко не ведущие места. «Чужаки» освоили и подчинили себе Шумер и исходных шумеров, как, скажем, значительно позже тюрки освоили и подчинили себе греко– и славяноэтническую Византию и в короткий срок полностью тюркизировали ее.

И все же Шумер, даже перейдя на иной язык и в иные этно-культурные традиции, оставался Шумером. Новые этносы, населяющие его, пусть и в трансформированном виде, хранили знания, мифы, легенды и некоторые устои исходных шумеров-русов. Пришло время, когда само название совокупности городов-княжеств Шумер кануло в прошлое. Но шумерская клинопись почти до начала новой эры оставалась культовым языком знати и жречества Ближнего Востока, выполняя ту же роль, что играла латынь («мертвый» язык, а точнее, искусственно созданный на базе языка русов) в Средневековой Европе.

Пришли новые времена, новые этносы и новые правители. Они существовали на культурно-экономическом фундаменте Шумера. Но называли себя иначе. Что же касается Шумера-Су-Мира, то мы можем утверждать, что шумеры – это первый самостоятельный, полноценный этнос, вычленившийся из суперэтноса русов и создавший свою оригинальную цивилизацию.

 

Русы Северного Двуречья, Элама и Ирана-Порусии

Переходя к аккадскому периоду Шумера, нельзя не сказать о двух крупных городах Северной Месопотамии, оплотах цивилизации русов 3 тыс. до н. э. среди все увеличивающего натиска окрестных гибридных предэтносов. Это знаменитые торговые и ремесленнические города-княжества Мари на Евфрате и Ассур (Русса) на Тигре. Само географическое положение сделало эти города центрами торговли и культурных связей на пути из Шумера в Сурию-Русию-Палестину (Мари) и на Армянское нагорье, Кавказ, Аратту (Ассур). Население этих городов составляло смесь из русов Сурии, арменоидных русов, русов-шумеров и самых разнообразных иноэтнических вкраплений представителей всевозможных окрестных предэтносов.

Одна из ветвей суперэтноса русов проживала в городище Телль-Брак (Северная Месопотамия, верховье реки Хабур, притока Евфрата). Археологически эта культура была чрезвычайно близка культуре Протописьменного периода Шумера. Принято считать, что она была занесена шумерами-переселенцами, основавшими этот новый город-княжество. Но это неверно. Потому что в Телль-Браке не обнаружено ни одного образца архаической шумерской письменности, чего не могло быть, если бы шумеры Нижней Месопотамии пришли туда и принесли свою культуру. Это дает нам основания считать, что наша картина этногенеза Двуречья объективна. Именно русы Сурии-Русии, в том числе и Телль-Брака, а он располагался совсем рядом с Телль-Халафом – очагом халафской культуры русов Сурии, спускались вниз и несли свои традиции, культуру, язык на юг. Именно они стали одной из составляющих шумерского этноса.

Город-княжество Телль-Брак (Варак или предтеча шумерского Варка) сложился к концу 4 тыс. до н. э. на базе древних городищ халафских русов-земледельцев. Автор настоящего исследования работал на месте и может засвидетельствовать, что княжество занимало большую площадь, не менее 100 гектаров и располагалось на трех (основных) холмах-теллях с промежуточными спусками, пригорками. Нижние поселения (посад) и земельные угодья начинались непосредственно у подножий высоких холмов. Все это и поныне представляет весьма масштабное и впечатляющее зрелище: огромные телли посреди голой, ровной пустыни.

В конце 4 тыс. до н. э. в Телль-Браке был возведен храм Священного Ока, который был отделан золотом и серебром. Храм занимал внушительную площадь. Мы видим аналоги со «священным оком Гора» египетской цивилизации. Ученые-традиционалисты (а «классическая» история базируется на научных данных ХVIII – ХIХ вв.) считают, что опять-таки шумеры-переселенцы могли занести данный и другие культы в Египет. Сейчас, обладая современной научной базой, мы можем утверждать, что сходные культы, традиции, языковые и прочие аналогии дал как шумерам, так и египтянам суперэтнос русов – первоначальный носитель традиций. Только этим можно объяснить их распространение по тогдашней ойкумене, а не мифическими перепрыгиваниями-«переселениями» народов с места на место. И культура Телль-Брака тому прямое подтверждение. В Телль-Браке 4 тыс. до н. э. существовало государство с совершенно четким разделением труда и обязанностей, кастами, армией, жречеством, верховной властью, государственной системой принуждения и сбором налогов.

В той или иной степени государственные устои русов княжества Брака (Варки) были занесены в Шумер-Су-Мир. Но не наоборот. В благодатном Шумере эти устои создали цивилизацию городов-княжеств. Но, к сожалению, русы Шумера и Брака-Варки не смогли привить «черноголовым» шумерам и иноэтническому населению княжеств Двуречья осознания необходимости иметь мощную регулярную армию для защиты своего народа и своей страны. Отсутствие таковой армии и погубило открытый для иноэтнических инфильтраций и вторжений цивилизованный, богатый, культурный, но беззащитный Шумер.

Государство-княжество Элам находилось восточнее Шумера, у подножия Загросских гор (на землях нынешнего Ирана). Основным городом этого обширного княжества были Сузы (Суса, Шуша). Уже в Протописьменный период Шумера Элам обладал собственной архаической письменностью. В этом нет ничего удивительного: волхвы-жрецы эламитов, как, соответственно, жрецы Египта и Шумера, получили навыки сакрального знания на севере, в Причерноморской Аратте, в святилищах русов-бореалов. Каждый народ в дальнейшем творчески развил полученные навыки. В основе письма шумеров, египтян, эламитов лежало протописьмо «северных» родов суперэтноса русов.

Наука «не смогла установить генезис эламского языка», выяснить, к какой языковой семье он относится. Обычно подобные формулировки дают, когда в языках прослеживаются славянские или русские корни (к сожалению, политика всегда была «главнее» истории, еще шумерские цари и фараоны Египта уничтожали неугодные им сведения; мы обязаны учитывать и эти субъективные факторы). Принято считать, что эламский язык имел некоторое родство с дравидийскими языками. И это закономерно, ибо Элам был перевалочной базой на пути выселков русов долин Инда, впитавших в себя часть предэтноса дравидов-европеоидов. Но в основе эламский язык, как и все языки Евразии, базировался на месопотамском диалекте языка суперэтноса русов, имевшего к 4 тыс. до н. э. уже значительные вкрапления реликтовых предъязыков окрестных предэтносов.

Эламиты в 3 тыс. до н. э. поклонялись божеству своих предков русов Волу-Велесу-Ваалу. В этом нас убеждают многочисленные изображения в керамике человеко-волов – людей с бычьими головами и копытами, о чем свидельствуют, в частности, находки в Сузах, датируемые XXVII веком до н. э. Культ Велеса-быка был не случаен в предгорьях Загроса. Полученный от русов, он был художественно развит эламитами и затем передан по наследству народам Ирана-Персии (Порусии), получившим дополнительный импульс от вливания большой волны «индоиранских» русов-ариев, пришедших из Северного Причерноморья. Но это произойдет позже. А в 3-м тысячелетии традиции русов хранили жители княжества Элама.

Эламиты, без сомнения, были потомками русов-бореалов и русов-индоевропейцев Загроса и предгорий. Сакральная керамика поселений, на базе которых возник Элам, имела магические узоры суперэтноса русов: кресты, вписанные в донышко посуды, и свастики-обереги. Эламиты были продолжателями традиций русов поселения Ярмо. Об этом свидетельствуют типичные каменные сосуды, браслеты (Тепе-Сиалк). Но они пошли намного дальше, вступая в развитый бронзовый век. Найденные изображения показывают, что эламитам в 3 тыс. до н. э. были известны и колесные повозки, и трехступенчатые зиккураты-пирамиды. Многочисленные фигурки богини плодородия подтверждают, что они сохраняли культ Всерожаницы Лады-Роды. Элам не достиг таких высот цивилизации, как Шумер. Но он, активно влияя на политическую жизнь Месопотамии, многое внес в шумерскую историю и культуру.

Эламиты передали шумерам слово «уруду» – «медь», в котором без труда угадывается понятие «руда» и многое другое. Хотя русы-эламиты воспринимались шумерами зачастую наряду с прочими настоящими реликтовыми «горцами» как чужаки-«куры».

Это свидетельствует о серьезном отчуждении в Южной Месопотамии родов русов (гибридных русов) и о восприятии ими друг друга в качестве родов неродственных, чужих. В 4–3 тыс. до н. э. такие процессы имели место лишь на Ближнем Востоке, который традиционно опережал иные области не только в социально-экономическом развитии, но и по темпам этнодифференциации внутри суперэтноса и в периферийных этнококонах.

Антропологически эламиты были европеоидами (русами-бореалами) с арменоидно-кавказоидными примесями. Характерный облик эламита запечатлен несколько позже на барельефе Саргона II, где изображен человек, похожий на скифа или русского крестьянина ХIХ века. Несмотря на вливание «крови горцев», эламиты, по мнению французского ученого де Моргана, были «более склонными к мирному труду». «Влияние семитов» он же находит «малополезным – дошедшие до нас памятники характеризуют семитов, как племя алчное до наживы и потому воинственное и грубое».

Эламитов вполне можно считать сыновним этносом суперэтноса русов, занявшим свое место в истории. И пожалуй, они первый в полном смысле этого слова арийский, индоевропейский народ на землях Ирана (Арьян Вежи, Ярой Вежи – Арийской Вежи), куда «классические» арии придут только во 2 тыс. до н. э. Иосиф Флавий в своих «Иудейских древностях» писал, что «Элам оставил после себя эламитов, родоночальников персов». Это верно: русы-эламиты есть пращуры русов-персов (по-русов, т. к. «фарси, парси» исходит из «акающего» произношения «поруси, порусы»). Речь идет, разумеется, о древних персах. В нынешних персах-иранцах большая примесь семито-арабов.

Мы обладаем большей суммой знаний, чем римский историк (Флавий – «рыжий, русый»; по происхождению гибридный русоеврей). Культура Элама и Ирана-Персии, который многократно превышает территориально Эламское княжество, уходила корнями в разбросанные по Иранскому нагорью многочисленные поселения русов-борелов и русов-индоевропейцев, такие, как Гиян, Сиалк, Яхья, Хахдад, Гиссар, Тали-Бакун, Бемпур, Шах-Хусейни. Мы говорим о присутствии там суперэтноса не только потому, что в этих городищах проживали антропологические русы, но и на основании признаков, характерных суперэтносу.

Керамику русов Ирана украшали типичные крестово-свастичные, волнообразные «змеиные», геометрические узоры, «мальтийские» кресты. Священные сосуды окрашивались в красный цвет. В этом плане интересны находки в Тали-Бакуне, где обнаружили фигурки Лады-Роды со свастиками, нанесенными красной краской. Причудливые символические изображения козлов с закрученными рогами, быков, газелей, орлов, людей естественно вписываются в магические геометрические символы жизни и плодородия. Тали-бакунские древние традиции повторяются во всех городищах русов Ирана. И особенно интересно, что геометрические орнаменты, в которых стилизованно передаются вереницы фигурок людей, животных, птиц, грифонов, мы спустя тысячелетие увидим не только в разработанных мотивах Ирана-Персии-Порусии, но и в архаической Греции, где подобные изображения получат название «геометрического стиля» и дадут имя целой эпохе.

Русы Иранского нагорья и Ирана в целом, не имевшие в 4–3 тыс. до н. э. ни письменности, ни государственных образований типа египетских или месопотамских (или нам пока не известны таковые?), обладали такими сакрально-культурными традициями, которые пережили их на тысячелетия и распространились от Индийского океана до Средиземноморья и Скандинавии.

Принято считать, что индоиранцы (арии) пришли в Иран из Северного Причерноморья во 2 тыс. до н. э. Да, пришли, это была очередная арийская волна. До нее в Арийские Вежи приходили русы-бореалы, русы-арии за тысячи лет до этой последней волны, напластовавшейся на предыдущие и почти скрывшей их. Мы в нашем исследовании обязаны напомнить о тех первых выселках из суперэтноса, которые обживали Иранское нагорье и с запада (из ближневосточного этнокультурно-языкового ядра суперэтноса), и с севера (русы Причерноморья и Кавказа), и с северо-востока (среднеазиатское ядро суперэтноса). Некоторые признаки и находки говорят нам, что в Иран приходили и русы долин Инда. В какой степени смешивались старые и новые выселки на протяжении двадцати пяти тысячелетий, мы не знаем. Мы знаем, что к 4 тыс. до н. э. на землях будущего Ирана образовалась яркая и самобытная культура русов Иранского нагорья, базирующаяся на традициях суперэтноса. Вот она-то вкупе с Эламом и последующими волнами русов-ариев и породила феномен арийской Персии-По-Русии. Но об этом мы поговорим позже. В рассматриваемый период в городищах русов Ирана еще только готовилась почва для последующего стремительного подъема.

А в Месопотамии уже угасали княжества Шумера, созданные русами-индоевропейцами и русами-шумерами.

 

Аккад и неошумеры

Многие исследователи и популяризаторы, работающие в основном в рамках так называемой «библейской археологии», такие, например, как С. Ллойд, С. Крамер и прочие, в особенности отечественные компиляторы «библеистов» (а из них практически целиком состоит советская и российская школа востоковедения) очень много пишут о семитах на Ближнем Востоке в 4–3 тыс. до н. э. и даже цивилизациях, созданных ими. Тем самым таковые «библеисты» выдают желаемое за действительное.

Для 4–3 тыс. до н. э. мы не вправе говорить о семитах и тем более об их «цивилизациях». У нас для этого нет ни научных (археологических, лингвистических и др.) данных, ни прочих оснований. Для рассматриваемого периода мы можем говорить только о протосемито-хамитских предэтносах, и не более. Напомним, что на протяжении тысячелетий основные этнокультурно-языковые ядра суперэтноса русов находились в этнококонах, то есть их окружало смешанное население, состоящее из гибридных потомков рассеивавшихся русов и местных архантропов (для Европы это были неандертальцы, для Африки – Хомо хабилус и пр., для Азии – синантропы)

В результате длительного процесса смешения архантропов, неандертальцев, негроидных предэтносов и русов на периферии ближневосточной прародины русов начинали постепенно образовываться (наряду с прочими) протосемито-хамитские предэтносы, начинала образовываться на базе бореального-индоевропейского языка русов и предъязыков соответствующих гибридных архантропов протосемито-хамитская языковая семья. Этот процесс был длительным. Он мог быть и вообще тупиковым (как, скажем, у бушменов или папуасов). Но мощным катализатором данного процесса стали постоянные вливания в предэтносы представителей суперэтноса русов и само соседство с суперэтносом. Сверхэволюционный процесс не предусматривал преждевременной гибели ближневосточного «ядра» русов до выполнения им локальной программы. Попросту говоря, если бы протосемиты заселили Ближний Восток на одно-два тысячелетия ранее, то они бы свели на нет не только цивилизации русов, но и самих себя, что противоречило программе «развертывания».

И потому в эпоху Аккада и Вавилона, сменивших на исторической арене совокупность шумерских городов-княжеств, говорить о семитах преждевременно. Энциклопедия «Мифы народов мира» утверждает: «Ни одного раннего чисто семитского культа на территории Двуречья до сих пор не обнаружено. Все известные нам аккадские боги – шумерского происхождения». Вот так. А ведь все главные источники по аккадской мифологии относятся ко 2–1 тыс. до н. э., то есть даже к более позднему периоду, чем тот, который мы рассматриваем.

Ни одного чисто семитского культа даже для 2–1 тыс. до н. э. Это весьма показательно. Как мы знаем, «чужаки» не имели богов и «не знали молитв». Богов они получили от русов-индоевропейцев. Это доказательство того, что ни одна из цивилизаций Ближнего Востока не была создана непосредственно протосемитами. Племена этих семей-общностей просачивались из Аравии в уже существующие культуры и цивилизации.

Получается, что исследователи-«библеисты» хотят быть, образно выражаясь, «святее самой Библии», в которой отнюдь не утверждается, что древние цивилизации Востока созданы семитами. Более того, Ветхий Завет говорит о том, что «смешение», то есть вычленение и разделение, языков началось только с падением Вавилонской башни, – и это значительно ближе к реальной истории, чем большинство «научных трудов», искусственно удревняющих историю семитов. Старовавилонское царство пало в середине 2 тыс. до н. э. По-видимому, только с этого времени мы можем с уверенностью говорить о вычленении протосемитских праязыков. До середины 2 тыс. до н. э. мы можем говорить лишь о протосемито-хамитских праязыках – гибридных и весьма слабо развитых диалектах периферийных форм языка русов.

Но вернемся к Аккаду, то есть к 2300–2200 гг. до н. э., когда Саргон (Шаррукан = Царь-Хан или Царь-Рухан) Древний объединяет Шумер и строит столицу Аккад (Ахада). Этнически Саргон – ассиро-арменоидный рус.

Мы не знаем в Двуречье «ни одного чисто семитского культа», именно поэтому боги русов имели теоним или возвеличивающую приставку «Бел, Бал, Ваал», что есть производное от лингвомифообраза русов «Вел, Вол» с корнем «вл-», означающем «власть, властитель, владыка». Отсюда и «бл-» – «большой, великий». Именно поэтому аккадцы и вавилоняне поклонялись божеству Мардуку, в теониме которого два корня языка русов: «Мар-» = «мор, мара, смерть» и «Дук» = «дух», то есть «Мор-дух», «Дух Смерти». Его символы – карающая секира и дракон. Именно Мардуку, Духу Смерти, приносились жертвы, чтобы умилостивить его… Этимологизация Мардука с поздних семитских наречий, типа «сын дука», несостоятельна, она построена на отрицании мифообраза и схожести звучаний, это то, что принято называть «народной этимологией» – почему «сын»? какого «дука»? и почему Вавилон безликого «сына» неизвестного «дука» ставит своим верховным богом? Нет, Мардук-Мордух – это предтеча Мар-са, Мор-ены, Мары и прочих божеств войны и смерти русов-индоевропейцев.

Как и в случае с богиней Тиамат. Ретивые семитологи-«библеисты» пытаются истолковывать сей теоним при посредстве семитских языков. И у них получается полная нелепица – например, «тиамат» = «море». Почему? Нет ответа. А между тем сама аккадская мифология говорит, что Тиамат – «мать богов». И мы это видим четко и ясно из ее имени, потому что индоевропейское «тиа, диа» – это «бог», а «мат» – это «мать». Тиамат, как это и заложено в самом теониме – «Богомать». Абсолютное совпадение лингвистического и мифологического содержания. Теоним этимологизируется из индоевропейских языков и, разумеется, из базового, основного языка – языка русов-индоевропейцев.

Кем были аккадцы и вавилоняне, поклонявшиеся божествам русов? Представителями суперэтноса? Русами? Нет. Мы их, как и шумеров, уже не можем считать исходными русами. Мы имеем дело с первыми этносами, причем смешанными этносами, вычленившимися из суперэтноса.

Город-княжество Аккад находился севернее изначального коренного Шумера, и концентрация там русов (как арменоидных, так и русов Сурии) была значительно выше, чем в Южной Месопотамии. У нас есть все основания говорить о меньшей размытости традиций суперэтноса русов в Северной Месопотамии.

В политическом плане Аккад (Ахада) был вассалом северо-западного шумерского города-княжества Киш, который вел междуусобную войну с южношумерскими княжествами-союзниками Уром и Уруком. Город Лагаш враждовал с городом Умма. Этническое родство между коренными народами этих княжеств было примерно таким же, каким было этническое родство полян, древлян, вятичей, радимичей, северян, на базе земель и родов которых возникли соответствующие русские княжества.

Южные роды шумеров были более этнически «размытыми», чем северные. В частности, именно во время властвования Саргона-Шаррукана Древнего в Лагаше разразилось крупное народное восстание против засилия скупщиков, ростовщиков, торговцев-спекулянтов – в основном «чужаков», осевших в княжестве (вспомним народное восстание 1113 г. против ростовщиков в Киеве, когда все «чужаки» были изгнаны из города и княжества). Смутой воспользовалась враждующая сторона, войска Уммы ворвались в Лагаш. И тогда Саргон в 2350 г. до н. э. вынужден был выступить на помощь княжеству-метрополии. Результатом стало то, что он подавил мятежи и междуусобицы по всему Шумеру и создал Аккадское царство (название условное). Его внук Нарам-сын развил победы деда и присоединил к Аккаду часть Сирии и Элама. Сыновние народы русов учились защищать себя. Но они были в любом случае обречены «программой» Сверхэволюции.

Прекращение усобиц и расширение объединенных княжеств Шумера-Аккада привело к тому, что значительная часть «чужаков» хлынула из Южной Месопотамии в Северную, а также в Сурию-Русию.

Костяк армии Саргона состоял из коренных русов Северной Месопотамии. Это обеспечивало Аккаду победы. Но в дальнейшем количество воинов-наемников из степных «чужаков» (протосемитов-кочевников) превысило «критическую массу». Чужеродно-наемная армия не бывает боеспособной. И это доказано всем ходом истории, они не вписываются в рамки сверхэволюционной самоорганизации.

Поэтому в 2200 г. до н. э. Аккадское царство было завоевано горцами-гуттами (хуттами), кавказоидным предэтносом, образованным в результате смешения выселков русов-бореалов и реликтовых неандерталоидных обитателей Кавказа (к слову, следует отметить, что в наибольшей степени архантропные неандерталоидные признаки сохранены именно так называемой балкано-кавказской малой расой, и это понятно, неандерталоиды могли сохраниться почти без ассимиляции русами-кроманьонцами только в труднодоступных районах мира, в частности, в горах Кавказа, представители данной подрасы отличаются широким костяком и крупными «неандерталоидными» чертами лица. Но их не следует путать с арменоидами – гибридным продуктом смешения русов-бореалов и неонеандертальцев Армянского нагорья).

Горцы-гутты (хутты, гуттии, кутии) опустошили аккадо-шумерские княжества, угнали в полон множество людей и на какое-то время дали свою династию. Имена царей-гуттов, такие, как Энридавезир (он-Редава-царь), Ярлаган (Ярла-хан), Тирикан (Дери-хан), Сарлагаб (Царь-Лахаб), были типичными двучленными княжескими именами русов, с некоторой кавказской окраской (вспомним имя Редедя). Русы были лишь князьями и воинской элитой гуттов. Основную массу составляли дикие гибридные горцы. Вот как их описывает современник-шумер: «По виду они похожи на людей, а речь их подобна собачьему лаю». Именно так воспринимался шумерами резкий и гортанный язык горцев-кавказоидов, имевших еще недостаточно развитый речевой аппарат.

Некоторые элементы этого языка вошли в шумерский язык, в более поздний диалект аккадо-вавилонского. Сами цари русы-гутты и их малые дружины, состоящие из русов, органично влились в шумерскую высшую среду (как органично вливались русы-викинги в среду знати русов-славян Новгорода, Киева, Византии). Характерно, что княжеские двучленные имена при русах-гуттах дозволяется иметь только князьям-царям. Например, назначенного ими наместника Лагаша некняжеского рода зовут просто Гудей (Гудея) – это «простонародное имя».

Спустя два поколения, к 2100 г. до н. э. русы-хутты и гутты-кавказоиды полностью растворяются в населении Шумера. Часть их сразу после набегов ушла с полоном в горы. Столицей царства становится город Ур. Шумер расцветает и богатеет.

Но время расцвета длилось недолго. И причина нового упадка Шумера была все та же – «чужаки», нарастающая экспансия пограничных предэтносов. Чтобы нас не обвинили в предвзятости, приведем выдержки из исследования венгерского историка: «Шумерские города постепенно оказались населенными чужеземцами. Чужеземцами были уже не только рабы и солдаты-наемники, но и большинство купцов и ремесленников. Жившие в приграничных местностях пастухи, земледельцы, рыбаки и охотники были уже не шумерами, а сыновьями аморитов, семитского (протосемитского. – Ю.П.) племени марту, поэтому они охотно помогали приходившим из степей и говорившим на одном с ними языке отрядам грабителей, нападавшим на Шумер». И далее приводится цитата из источника, письма сановника царю Шумера Ибби-сыну: «…Поскольку весь народ марту находится здесь, в Шумере, и захватывает одну за другой все большие крепости, из-за народа марту я не могу доставить тебе зерно. Они сильнее меня, и я могу попасть в плен».

Протосемитские племена амореев (аморитов, марту), накатывающие кочевыми валами из Аравийской степи (пустыней она стала после того, как овцы и козы протосемитов съели всю траву в этом цветущем крае), оказывали такое давление, что Шумер стремительно деградировал как развитая цивилизация. Сами шумеры называли диких кочевников «лу-мар-ту» = «люди-смерти-от» («люди мертвой земли», «люди из земли смерти»). И в этом был двойной смысл: амореи-протосемиты приходили из пустынь, из мертвых земель и сами они несли смерть, разрушение. И не столько разовыми набегами и вторжениями, сколько постепенным просачиванием в этнос шумеров. О колоссальном давлении «людей смерти» говорит хотя бы тот факт, что шумеры выстроили на границе княжества ограждающую от дикарей стену (диданум) длиной 200 км. Древний прообраз «змиевых валов», которыми русы Поднепровья ограждали себя от кочевых орд веками позже… Но никакие стены не помогали.

При каждом нашествии степняков рабы-«чужаки», рабочие-«чужаки», воины-«чужаки» и прочий пришлый элемент бросали все работы и службу, в лучшем случае уходили, в худшем – грабили и убивали хозяев, разоряли хранилища. Людей «кур» и «марту», чужих стало больше того предела, который может выдержать цивилизация, – варвары-протосемиты хотели получить все сразу, и в результате все вокруг гибло и рушилось.

В 2020-х гг. до н. э. с востока на Шумер пришли гибридные русы-эламиты и горцы Загроса. Это нашествие подорвало стабильность городов-княжеств Су-мира окончательно. «Люди смерти» воспользовались им… Вот строки из «Плача о гибели Ура»: «Людьми покрыта окрестность… ворота и дороги завалены телами; на улицах, где собирались веселые толпы, лежат трупы; на открытых полях, что были пляшущими полны, кучами они лежат… кровь страны заполнила трещины земли». Умножающиеся племена протосемитов в борьбе за жизненное пространство и жизненные блага развивали начатое ими широкомасштабное наступление на цивилизованные народы и государства.

К 2000 г. до н. э., как принято считать, шумерская цивилизация прекратила свое существование, оставив богатейшее наследие всем окружавшим ее народам, как русо-индоевропейским, так и прасемитским, кавказоидным.

Первый крупный этнос (шумеры), вычленившийся из суперэтноса русов, за две тысячи лет своего существования возвысился и затем деградировал, оказавшись в этническом и социальном планах тупиковой ветвью. Он дал огромный импульс «развертыванию» по линии «нооэволюции» и «духовной эволюции». Но не выдержал элементарной биологической эволюции, «естественного отбора». На примере неустойчивых «сыновних этносов» Высший Разум Мироздания учил суперэтнос выживать в новой, агрессивной для него среде.

Потому суперэтнос нашел развитие на ином пути.

Выводы:

– В 5–4 тыс. до н. э. в Южной Месопотамии на базе эредо-убейдской общности Основного этнокультурно-языкового ядра суперэтноса русов при вливании в эту общность выселков русов Армянского нагорь, русов Средней Азии, Кавказа, русов Индостана и русов Северной Месопотамии, а также окрестных предэтносов, вычленяется самостоятельный этнос – шумеры.

– Цивилизация Шумера достигает процветания на базе производства зерна и создания священных храмов-зернохранилищ, принадлежащих «богам»; только жрецы-волхвы могут распоряжаться имуществом «богов»; и они им распоряжаются исключительно в интересах своих городов-княжеств и коренного населения, допуск чужаков, купцов-посредников к продаже запасов и личному обогащению исключается; несколько веков подобной идеологии и практики приводят к феноменальному подъему во всех отношениях; Шумер-Су-Мир процветает.

– На базе языка русов, привнесенных диалектов и языков складывается своеобразный шумерский язык клинописи (разговорного языка шумеров мы не знаем, но в том, что это был диалект языка русов, нет сомнений); шумеры собирают мифы, легенды, предания русов-бореалов и русов-индоевропейцев и создают шумерскую мифологию, базовую мифологию Ближнего Востока, которую затем перенимают аккадцы, вавилоняне, ассирийцы и переселяющиеся из Аравийской пустыни протосемиты.

– Шумеры не придают значения обороноспособности княжеств, созданию мощной армии и защите границ от вторжения иноплеменников и, как новый вычленившийся этнос, в свою очередь, подвергаются непрерывной ассимиляции со стороны просачивающихся и вторгающихся в их среду иноэтнических элементов.

– К 2000 г. до н. э. русы-шумеры и шумеры в основном растворяются в иноэтнической среде, оставив преемникам высокую цивилизацию, письменность, науки, ремесла, развитую мифологию.

– Плодами цивилизации русов-шумеров пользуются как пришедшие на их место арменоидно-ассироидные потомки русов, так и семито-хамитские формирующиеся предэтносы.

– В целом на Ближнем Востоке впервые за многие тысячелетия складывается положение, когда суперэтнос, сохраняя свое значительное социально-техническое и культурное превосходство над всеми окрестными предэтносами, утрачивает свой численный перевес, и оказывается практически беззащитным перед натиском этих предэтносов, чем те пользуются весьма активно; идет активный процесс растворения этнических общностей русов (особенно в городах-княжествах Месопотамии) в инородной, агрессивно-иноэтнической среде.

– Окрестные предэтносы, поглощая очаги цивилизации русов, впитывая по мере возможностей их культуру и достижения, вырабатывают свои протоязыки; оформляются предэтносы семито-хамитской языковой семьи (то есть к 2000 г. до н. э. появляются первые роды протосемитов – далекие пращуры арабов, арамеев и отчасти евреев).

– Процесс вытеснения русов с Ближнего Востока набирает силу и становится необратимым (наряду с сопутствующими процессами ассимиляции и истребления русов); сыновние предэтносы, порожденные суперэтносом, ведут непримиримую и непреходящую борьбу с «родительским» первонародом (в мифологиях это война «молодых богов и героев» против «старых богов»).

Схема деградации

В цивилизованный и богатый город-княжество с однородным составом (русы) постепенно проникают представители иных племен, родов: как рабы, рабочие, используемые на тяжелых работах, слуги, воины, телохранители, носильщики, затем мелкие и средние торговцы, криминальные и полукриминальные элементы… Под стенами города стоят кочевые таборы диких племен, так или иначе проникающие внутрь… Со временем рабы, получившие свободу, рабочие, торговцы оседают в городах с большими семействами, множатся, воины достигают определенных постов в армии или охране и т. д. – процент «чужаков» становится все больше, наступает период, когда он достигает «критической массы» – и власть переходит в руки пришлого элемента, который приносит свой язык, традиции («семейственность», «кумовство», систему «бакшишей»-взяток, «землячество», «клановость-мафиозность», распространение норм морали, «заповедей» только на родственников и восприятие основного коренного народа а) «дойной коровой»; б) враждебным племенем и т. д.), при этом сохраняя часть культурных достижений поглощенной им цивилизации и заставляя оставшиеся интеллектуальные, жреческие и административные круги первоэтноса выполнять новый «социальный заказ» и обслуживать новую власть, что приводит к ревизии (пересмотру) политической, этнической истории, мифологии и т. д. в пользу нового «этноса» и его властителей. История этого «этноса» удревняется за счет истории первоэтноса, части богов прежней мифологии даются новые имена… Изменения не носят кардинального характера, по той причине, что культурный уровень нового «этноса» примитивен, у него почти нет ничего своего, чтобы он мог предложить взамен. Все «новое» для нового этноса нарабатывают интеллектуалы (жрецы-волхвы, летописцы, астрономы, ученые, писатели и поэты…) первоэтноса, перед которыми поставлен выбор: или «интегрироваться» в новое общество, или смерть. В результате получается «новая культура» на старом месте. На оригинальную, приоритетную мифологию, письменность, науку, культуру наносится множество искусственных, компиляционно-«литературных» слоев (пример: оригинальные мифы Шумера от потопа до Шалманашарру и компиляционный Ветхий Завет евреев от того же потопа до Соломона-царя). Создается видимость «новой цивилизации». Но ее нет. А есть чужеродный налет на старой, подлинной цивилизации. Со временем находники разрушают доставшееся им наследие. Цивилизация угасает. И, тем не менее, даже через тысячелетия наносные слои можно очистить и выяснить, что было в основе.

 

Вавилонская «блудница» и Древняя Русса. Крах русов Двуречья

Ко времени появления Ассирийской и Вавилонской империй (фактически это одна Ближневосточная империя, управлявшаяся разноэтническими династиями, ассурскими и вавилоно-ниневийскими) русы, составлявшие основу-костяк всей ближневосточной цивилизации, начинали терять не только свое господствующее положение на собственной прародине, но и практически повсеместно утрачивать власть.

Около 1950-х гг. до н. э. в Месопотамию, то есть на земли прежнего Шумера-Су-Мира, и в Северное Двуречье вторглись «кочевые племена амореев» и пришли ассирийцы… По этой «схеме» про шумеров нам предлагается забыть. Несмотря на то, что их никто не истреблял до «двенадцатого колена». Несмотря на то, что культура и мифология Вавилона и Ассирии по сути своей были лишь трансформированными культурой и мифологией шумеров, то есть русов и гибридных русов. Несмотря на то, что «племена марту» и за тысячу лет до того приходили кочевниками на земли шумеров и русов-сурийцев, не создавая при этом «царств».

По существу, библеистическая школа пытается навязать нам мнение, что некие «амореи» и «ассирийцы», пришедшие неизвестно откуда (кочевники), вдруг сами, своим трудом и своим гением создали огромное государство Вавилонию-Ассирию, на месте разгромленного Шумера, северных и западных княжеств… И это принимается на веру. Более того, это становится постулатом во всех учебниках, справочниках – фундаментом, на котором затем строится «здание» всей истории Древнего Востока. Вот этот «фундамент»: семиты одно за другим создают государства Древнего Востока. То есть именно они есть первогосударственники и создатели первых цивилизаций Древнего мира, а стало быть, и зачинатели всей земной цивилизации. Каким образом первобытные кочевники, не достигшие даже уровня керамического неолита, могли создавать государства и империи, не поясняется. С таким же успехом мы могли бы считать создателями Киевской Руси печенегов и половцев. Впрочем, и те и другие знали верховую езду и имели военную организацию. Протосемиты Древнего Востока не имели ни того, ни другого. Они пасли коз и овец. Во времена смут контролировали «большие дороги». Таборами сидели под стенами городов. Чрезвычайно активно занимались меновой торговлей…

Нет, печенеги и половцы не создавали Киевской Руси, как позже пресловутые «татаро-монголы» не создавали Владимиро-Суздальской, Московской Руси… Они приходили в созданные задолго до них государства, приходили, пользуясь именно смутами, войнами, периодами упадка и раздробленности…

Шумерский эпос достаточно красочно описал нам «людей смерти» и всю обстановку разрухи, упадка, деградации городов-княжеств Месопотамии… И на самом деле с приходом «амореев» не возникают империи. С 1950-х по 1700-е гг. до н. э. в Двуречье остаются все те же княжества… Они так или иначе пытаются выжить. И выживают, как выживали позже и русские княжества после «батыевых нашествий».

Зададим себе простой вопрос: смогли бы существовать эти государственные образования, если бы «люди смерти» или мифические «ассирийцы» истребили бы все население княжеств? Разумеется, нет. Значит, население, пусть и изрядно поредевшее, оставалось на землях Двуречья прежним, состоящим из русов, шумеро-русов, гибридных шумеров и ассимилированных «людей пустыни», горцев, русов-эламитов, русов-кавказоидов и арменоидных русов.

Нечто похожее происходит и с нами. В настоящее время в Москву (и другие города России) переселяются миллионы, десятки миллионов мигрантов (азербайджанцев, армян, афганцев, китайцев, вьетнамцев и т. д.). Означает ли это, что данные мигранты создали Москву, Россию или на их базе создадут свое принципиально новое государство? Безусловно, нет. Так как все вышеперечисленные, несмотря на их незаурядную посредническую активность, не являются созидателями. Они преуспевают только до тех пор, пока существует базисное, созидающее, государствообразующее население. Они существуют за счет приобретения товара у одних слоев базисного населения (или извне) и перепродажи товара другим слоям базисного населения (а также за счет всех видов криминала). Мигранты связаны родоплеменными догосударственными узами и потому незначительно поддаются ассимиляции. Но активно вносят в общество свои уклады, традиции, привычки (клановость, кумовство, систему бакшишей-взяток, подкуп, вымогательство, похищения и торговлю людьми, что приводит к рабовладению и работорговле и т. п.). Процесс воздействия «чужаков» на коренное население нами описан подробно, и останавливаться на нем мы не станем.

Так сложилось, что северным центром Двуречья стал город-княжество Ассур-Русса (в этом топониме четко и вполне определенно заложен этноним «русы» – он первичен для автохтонов-основателей города-княжества, но вторичен для многочисленных и разнородных обитателей позднего Ассура-Ассирии как империи), а южным центром стал Вавилон (исходно Бабл или Библа; «библеистическая» этимология «Баб-или» = «ворота богов» неверна, здесь очевиден подгон под псевдоиврит задним числом; интересна очевидная языковая связь с другими городами русов Губла-Эбла-Библ-Библа – флексии «-ла, – ля» предполагают, что топонимы были женского рода).

Два города-центра не случайно возродились, окрепли и усилились буквально через век-полтора после пика упадка и деградации Шумера-Су-Мира. И разумеется, не благодаря пришельцам-кочевникам. Эти два центра выделились, как наиболее жизнестойкие очаги сопротивления всеуничтожающим племенам «марту» (библейским «амореям»). Вместе с тем, давая решительный отпор прямым вторжениям, как Вавилон, так и Ассур-Русса, втягивали в свои орбиты не только соседние города-княжества с их населением, но и наиболее цивилизованную часть «амореев»-кочевников, используя их мобильность, способность к торговле… Это в считаные десятилетия превратило Вавилон и Ассур в крупные не только земледельческо-административные, но и торговые центры.

Староассирийский и старовавилонский периоды истории Месопотамии (1800 – 1550-е гг. до н. э.) показали, что никакой смены населения не было. Все центры ирригационного земледелия в Двуречье были восстановлены. «Люди пустыни» не смогли бы этого добиться ни при каких обстоятельствах, для такого прорыва им потребовалось бы десять – двенадцать тысяч лет, чтобы самостоятельно войти в фазу производящего хозяйствования. Каналы, поля, амбары-храмы для зерна, силосные башни, мельницы и многое другое восстанавливали и налаживали коренные жители Двуречья: русы, гибридные русы, арменоидные русы и при возможном участии сезонной наемной рабочей силы из наиболее развитых протосемитов (вспомним Энкиду, Марту и прочих персонажей шумерского эпоса, которые поддавались влиянию цивилизации). Но, разумеется, после целого ряда вторжений кочевников, очередных миграций гибридных русов с Армянского нагорья, из Элама, Митанни, Сурии-Палестины этнический состав как Вавилона, так и Ассура-Руссы становился все более разнородным.

Уже после завершения Старовавилонского и Староассирийского периодов мы не можем говорить ни об одном государстве (княжестве, империи) Месопотамии как о моноэтническом. Все они были по своему составу полиэтническими. Но что показательно, традиции, культура, мифология этих государств продолжали оставаться в рамках традиций суперэтноса русов, заложенных и творчески переработанных еще в эпоху развитого Шумера-Всемира и Сурии-Русии-Палестины.

Даже известная всем царица Семирамида (пример искажения имен) носит вполне шумеро-ассуро-вавилоно-русское имя: Шаммурамат – Сам-Мира-Мат = «Самодержица Мира-Мать», или «Всего Мира Мать» (вспомним Шумер = «Все-Мир»).

В Вавилоне и Ассирии, а по сути, в одной обширной империи, менявшей свои центры: Вавилон – Ассур – Вавилон – Ассур – Ниневия (сравн.: Киев – Владимир – Москва – Петербург – Москва), за время их (ее) существования происходило множество ярких событий: войн, переворотов, смен династий, вторжений иноземцев, широко описанных в научной и популярной литературе. Но главным событием был почти незамеченный исследователями процесс растворения русов, а позже гибридных русов в этносах бывшего этнококона, окружавшего месопотамские роды суперэтноса. Об этом не принято писать в научной литературе, имеющей свои табуизированные темы. И тем не менее, на наш взгляд, главное в Истории не история государств, династий, то есть не придворная хроника, а история этносов – их зарождение, становление, перерождение, гибель, иногда возрождение… Все это происходит на фоне возникновения и смены различных государственных образований, и потому придворными историками-политиками оттесняется на второй (а чаще на десятый) план.

Мы четко видим государственные образования.

Но мы видим и тех, кем они создавались.

И кем разрушались.

Полиэтнический Ассур-Вавилонию по всем параметрам можно считать не «царством», а империей, включающей в себя различные «царства»-княжества и многие народы.

Именно в полиэтническом Вавилоне русы и вычленившиеся из суперэтноса сыновние народности начали утрачивать ощущение родства и воспринимать друг друга разными «языками». Отсюда и известный сюжет о строительстве Вавилонской башни, о едином народе, едином языке и разгневанном Вседержителе, который за гордыню разделил этот единый род людской на семьдесят два «языка-племени». Суть в этом сюжете предельно исторична: до Вавилона автохтоны Месопотамии и Ближнего Востока в целом ощущали себя (несмотря на диалектные и этнические различия) единым большим народом (суперэтносом русов во всем его многообразии). Даже молодые, вычленившиеся из первонарода народности еще связывали себя с ним, с первонародом, говорили на достаточно понятных диалектах первоязыка. Но в Старовавилонский и Средневавилонский периоды различия стали слишком заметны. Молодые этносы Древнего Востока перестали воспринимать друг друга родственными, вышедшими из одного лона.

И все же речь в сюжете о Вавилонской башне идет не о множестве различных народов, собравшихся воедино, чтобы построить огромный столп-зиккурат, а именно об одном первонароде с одним первоязыком и, главное, о разделении этого изначального народа и разделении этого изначального языка. То есть мы с полным основанием можем сказать, что интеллектуальная элита того времени, прежде всего жрецы-волхвы, хранившие устное предание и записавшие данный сюжет, прекрасно знали, каким образом «образуются народы». Собственно говоря, они и были современниками, очевидцами этногенеза в Вавилонии и Ассуре. И мы вполне можем им доверять.

Как мы писали выше, упоминания о собственно семитских богах в Месопотамии вообще отсутствуют. Это общепризнанный научный факт. Если бы прасемиты той эпохи имели своих собственных богов и активно участвовали в духовно-культурной жизни Вавилона-Ассура, то их божества непременно вошли бы в общий пантеон империи. Этого не случилось. Все божества вавилонян и ассирийцев имели шумеро-аккадское происхождение. Это лучшее доказательство прямой, непосредственной этнокультурно-языковой преемственности от русов к шумерам и далее ассуро-вавилонянам (руссо-вавилонянам).

Заслуживает внимания, что в результате цепи неблагоприятных событий (вторжений, войн, разрухи, постоянного соперничества центров империи) на первый план вышел культ «темной» ипостаси Рода-Вседержителя, а именно Велес-Ваал-Баал-Бел. Он занял главенствующее место в вавилонском пантеоне под эпитетом Смертный Дух или Смерти Дух = Мардух, Мардук («мара» = «смерть»). Суровое время в Месопотамии возвело на трон суровых богов (но не новых, а традиционных). И кровавые человеческие жертвы приносились именно такому богу, богу-духу смерти-мары, повелителю загробного мира, земных богатств и земной власти.

На севере в Ассуре закрепился культ бога-героя Ашшура-Ассура, то есть Руса. И это естественно, север в значительно большей степени сопротивлялся растворению русов в иноэтнических массах пришельцев. И потому Ашшур-Рус был не просто богом-героем, он был знаменем единения и борьбы с внешними силами. Ашшур-Рус прямая светлая ипостась Рода, в его теониме заключен сам этноним рода – «рус». Именно поэтому он становится в Ассирии единым божеством. Жрецы-волхвы русов, осознавая, что первоэтнос стремительно растворяется в смыкающемся этнококоне, сделали отчаянную попытку объединить всех (русов, гибридных русов, семитов, кавказоидов) под Единым Богом суперэтноса, то есть объединить духовно. И это одно из первых проявлений большой сверхэволюционной Программы, заложенной в суперэтнос, часть «мессианства» русов на пути к «воссиянию в Боге» или максимального отбора сущностей-личностей для итогового слияния в Сверхсущность.

Но если чисто антропологические различия в подобном единении не существенны (например, сейчас русскими называют себя люди разных антропологических типов и подрас), то диалектно-языковое напластование век за веком видоизменяло сам первоязык и, соответственно, культуру, уклад, традиции… Под воздействием все новых и новых волн мигрантов русы и гибридные русы утрачивали свои исходные признаки. Вавилоно-ассирийская империя теряла свое «национальное лицо». И прежде всего в правящих кругах. Ассур XIII–VII веков до н. э. можно сравнить, скорее, не с имперской Россией, а с имперским Советским Союзом, в котором доля непосредственно русских в верхних и средних эшелонах власти, в среде научной и творческой интеллигенции была снижена до минимума. В Советской России это снижение было произведено искусственно с 1917 по 1928 гг., когда этнические русские истреблялись и изгонялись из страны, а их социально-экологическую нишу занимали представители «этнококона» (грузины, армяне, латыши, евреи, поляки и т. д.). Вместо этнических русов Романовых страной стали править поочередно: еврей Ленин-Бланк, грузин Сталин-Джугашвили (фактически более русский, чем большинство русских по рождению), грузинский еврей Берия, гибридный татаро-малоросс Хрущев, гибридный романо-(молдавано) – малоросс Брежнев, малоросс Черненко, еврей Андропов и т. п. Несмотря на это, Советская Россия оставалась Россией, и значительную ее часть составляли русские (прямые и косвенные потомки русов).

В Ассуре-Руссе процесс ассимиляции не имел, как в раннем СССР, характера искуственно разжигаемой тотальной «классово-антишовинистической» ненависти. Ассимиляция, а точнее, вычленение малых этносов из суперэтноса и параллельное смешение исходных русов с мигрантами из уже вычленившихся прежде предэтносов и этносов, проходили более естественно, без инспирированных верхами «теорий» и без уничтожения коренной нации страны под видом всеобщей «интернационализации».

Ассур-Руссу 1 тыс. до н. э. вполне можно было назвать многонациональной державой. И все же держава эта, огромная империя, раскинувшаяся от Персидского залива до Средиземного моря, держалась не на вычленившихся малых этносах, не на мигрантах, не на амореях, арамеях, касситах, арменоидах, протоевреях, митаннийцах и мифических, «обобщенных» ассирийцах (термин, сходный с понятием «советский народ»), а на вполне конкретной государствообразующей исходной основе, на русах. Причем русы той эпохи не имели никакой собственной этнической организации (представительства, землячества, старост от «клана-тейпа» и т. д.), они на Ближнем Востоке уже давно вышли из стадии родоплеменных отношений, перепоручив функции глав, судей и воинов рода государству. Государственный же механизм, в свою очередь, работал (и работает до наших дней) не по этническим законам, предоставляя места во власти и экономике не по этнической принадлежности, а по раскладу сил. В результате, как это и бывает повсеместно в крупных наднациональных государствах, империях, коренной государствообразующий этнос оказался безоружным перед малыми этносами, пользующимися равными правами с ним, но имеющими дополнительно четкую, сильную племенную организацию и нерушимые родовые узы (вплоть до «семьи»-мафии).

Нет ничего странного, что приход к экономической и политической власти инородных мафиозных кланов стал началом конца цивилизации Двуречья и катастрофой для патриархально-земледельческих общин Вавилонии-Ассура, катастрофой для всех русов (в том числе и гибридных), своим трудом создавших в болотистой и знойной Месопотамии подлинный «рай на земле», величайшую цивилизацию древности.

Недаром Вавилон среднего и позднего периода, насквозь пропитанный духом торгашества, продажности, город-вертеп разлагающегося ростовщического и рабовладельческого «интернационала» в последующей оценке христианских философов получил звание «блудницы» («вавилонская блудница») и стал символом «золотого тельца», бездуховности, бесчеловечности, «пира во время чумы». Власть бывших кочевников, профессиональных менял, ростовщиков, торговцев и стала таким нескончаемым «пиром» посреди «чумы», которой было подвергнуто коренное население, ведущее производящий образ хозяйствования. Рано или поздно вавилонская финансово-ростовщическая «пирамида» (как и все последующие «пирамиды») должна была обрушиться.

Очень долго, несколько веков, власть торгового «интернационала», особенно в Ассуре-Русе, оставалась за ширмой. А на переднем плане, как на знаменитых ассирийских рельефах, были статные, длинноволосые и русобородые цари, князья, сановники и военачальники, охотящиеся на могучих львов со своих прекрасных колесниц. Типичные индоевропейские, арийские сюжеты, арийские колесницы, арийские благородные цари-воины кшатрийской касты (арийско-кавказоидная подраса). Никаких намеков на диких и грубых кочевников-семитов с их козами и таборами (переднеазиатская подраса).

И на самом деле, навязанное нам библеистами представление о том, что в древности весь Ближний Восток был заполнен семитами и что именно они делали историю есть, мягко говоря, совершенно фантастическая гипербола. Не только Малая Азия и Палестина, но и вся Сурия-Русия, вся Северная и Средняя Месопотамия были плотно заселены помимо самих исходных русов-индоевропейцев сыновними индоевропейскими народами, вычленившимися из суперэтноса. Огромная держава индоевропейцев – Митанни простиралась от Персии-Порусии до Ханаана. Митаннийцы были ариями-индоевропейцами последней генерации, пришедшими в Северную Месопотамию из Северного Причерноморья и принесшими (наряду с хеттами в Малой Азии) индоевропейский культ коня и боевых колесниц. Их огромное царство (1500–1330 гг. до н. э.) распалось после вторжения родственных родов хеттов. Но сами индоевропейцы-митаннийцы никуда не исчезли, они остались на Ближнем Востоке. И именно их династии привили русам и гибридным русам Ассура-Руссы любовь к колесницам, охоте на львов и прочим воинским потехам. Еще раньше в Ассур с Армянского нагорья волнами спускались хурриты, арменоидные русы-индоевропейцы. А с восточных Загросских гор приходили индоевропейцы-касситы – народ, вычленившийся из суперэтноса под воздействием эламитов и кавказоидных русов. Одни династии сменяли другие, но население Ассура-Руссы оставалось в рамках традиций суперэтноса.

На упомянутых рельефах и фресках, которые автору довелось изучать в Британском музее, Лувре и в других исторических сокровищницах мира, мы видим индоевропейцев с выраженными арменоидными и кавказоидными чертами, которые русы приобрели на Армянском нагорье и в Закавказье-Загроссе. Именно по этим чертам европеоидов-индоевропейцев в научном мире XIX–XX вв. было принято называть «кавказской расой».

К эпохе гибели Вавилона и Ассура-Руссы семиты составляли значительное меньшинство населения этих пульсирующих империй. Но, надо добавить, чрезвычайно активное меньшинство. А в истории зачастую остается тот, кто активно заявляет о себе. Семиты доказали, что в эволюционной «борьбе за существование» и «естественном отборе» им практически нет равных. Сверхэволюция запускала в «пруд» очень большую «щуку». Дремать в этом «пруду» не позволялось даже «детям богов», они должны были выдержать и это испытание.

Даже при самых больших натяжках и допусках мы никак не можем считать Ассур-Руссу семитским, арменоидно-кавказоидным или каким-либо этнически иным государственным образованием. Причисление Ассура-Ассирии к государствам Древнего Востока, созданным семитами, что мы иногда встречаем в научных трудах и энциклопедиях, глубоко ошибочно. Протосемиты, семиты на поздних этапах существования ближневосточных княжеств, царств и империй научились входить во власть, использовать ее и весь механизм государства в своих целях. Но отнюдь не они были создателями этих государств (Ассирии, Вавилона, Израиля, Иудеи, Финикии и др.). Как не были создателями России «большевики», в подавляющем большинстве своем этнические евреи, которые в 1917 году захватили власть и использовали уже имеющиеся рычаги и механизмы этой власти, отлаженного государственного аппарата. То, что они в дальнейшем, в силу внегосударственного менталитета, разладили этот аппарат, не удивительно. За две тысячи лет «рассеяния» евреям, несмотря на их феноменальные способности и «избранность», создать где-либо государство не удалось (Израиль не исключение, он существует за счет колоссальных дотаций США, ФРГ и СССР-России, по сути, он и создан был по воле Сталина и Рузвельта, то есть извне). Прочие семитские государства (арабские) можно назвать, скорее, родоплеменными анклавами, существующими за счет продажи исполинских запасов нефти. Мне, как историку и социологу, не известно ни одно государство семитов, созданное семитами по классической схеме: многовековым трудом коренного населения и организационным гением его вождей. И в таком выводе нет ничего уничижительного для народов хамито-семитской языковой семьи. Так как в общеземной цивилизации каждый народ играет свою и только свою роль. Не нам дано определять степень «полезности» или «бесполезности» этносов. Это касается и кочевых народностей Аравии, по-своему боровшихся за свое выживание и игравших на сверхэволюционном пути человечества свою роль.

История чрезвычайно маловариантна. Из тысячелетия в тысячелетие, пусть и на «новых витках спирали», повторяются одни и те же сюжеты. Индоевропейские народы и народности последовательно и повсеместно отступают перед последовательным и повсеместным «вторжением» потомков семитов. И это несмотря на ветхозаветное пророчество, в коем сказано было, что со временем Иафет войдет хозяином в шатры Симовы. Само пророчество чрезвычайно интересно, в нем интуитивно и образно угадан один из этапов программы Сверхэволюции: преодоление сопротивления агрессивной среды суперэтносом, путем взаимопроникновения сред, втягивания пассионарной части этой среды в себя и переработки ее. Без выполнения этого этапа человечество обречено на инволюцию и «озверение», что равносильно гибели.

 

Александр Македонский – царь По-Русии. Агония русов на Ближнем Востоке

Прежде полного и окончательного исчезновения русов (решение «русского вопроса» на прародине русов) в данном регионе были еще Персидское и Македонские царства, которые можно воспринимать как попытку возрождения былых государств русов на Ближнем Востоке.

В 539 г. до н. э. персидские войска завоевали Вавилон, разрушили его. И немногим позже, покорив всю Ассуро-Вавилонскую империю (а затем еще и Малую Азию, Македонию, Фракию), создали на ее месте так называемое Персидское царство, включавшее, разумеется, и саму Персию, а также земли вплоть до Инда, заселенные русами-индоариями.

Что представлял собой Вавилон-Ассур в середине VI века до н. э.? При всех кажущихся достижениях империя находилась в стадии упадка и деградации. Она повторяла судьбу Шумера, Хараппы и многих других цивилизаций, подвергшихся интенсивной и многовековой инфильтрации инородного элемента. Причем вавилоно-ассирийская империя ощутила этот натиск на себе в большей степени, чем ее предшественники. К концу ее существования русы и гибридные русы были практически оттеснены иноэтническим массивом. Они были отстранены от власти. Властные структуры полностью находились в руках имперского «интернационала» (касситы, митаннийцы, арменоиды, семиты и пр.). В большей степени русы были представлены в среде земледельцев и жрецов-волхвов. Но там были уже гибридные русы.

Ассуро-Вавилонию второй половины 1 тыс. до н. э. мы уже не можем признавать как державу русов. Ее население, смешанное и утрачивающее исходные признаки, можно рассматривать как тупиковую ветвь на древе суперэтноса – ветвь, принявшую в себя столь много посторонних побегов, что она не выдержала своей тяжести, обломилась и отвалилась от ствола этнодрева.

Ассуро-Вавилония, насквозь прогнившая в результате привнесенных в чрево земледельческо-созидательной цивилизации уклада кочевников-потребителей, деградировала и безо всяких вторжений. Участь ее была предрешена – полная разруха, хаос, вымирание населения и переселение торгового и правящего «интернационала» в места более «хлебные» (то есть очередной «исход»). И нам не следовало бы рассматривать поздний (Новоассирийский и Нововавилонский) период в рамках нашей истории русов, так как сама история русов там уже практически закончилась их ассимиляцией, растворением и сложением на их месте нового синтетического (не вычленившегося, а именно синтетического!) этноса. Но даже поздний Ассуро-Вавилон хранил реминисценции традиций суперэтноса. Это первое. И второе…

Персы-порусы (или перусы), как прямые арии-индоевропейцы, этнос, еще не вычленившийся из этнодрева русов, но уже находящийся в стадии вычленения, на несколько столетий продлили существование, а следовательно, и историю русов в Месопотамии. Разумеется, войска персов были не столь многочисленны, чтобы полностью заселить Ближний Восток, сменить его население. Население оставалось прежним. Но вот администрация на многих территориях сменилась. На земли Двуречья, Сурии-Русии-Палестины, в Закавказье вновь был привнесен традиционный уклад суперэтноса русов.

Говоря о персах-порусах той эпохи, мы должны помнить, что этнически и антропологически они представляли собой исходных индоевропейцев (индоиранцев-ариев), которые волнами приходили из Северного Причерноморья и с Северного Кавказа, со вторичной прародины русов-индоевропейцев. Проще говоря, персы-порусы были исходными русами с незначительными вкраплениям-примесями. Этнически, антропологически, культурно, языково они были значительно ближе к нынешним русским, чем к современному населению Ирана-Персии, которое подверглось столь сильному арабскому (семитскому) воздействию, что его (несмотря на территориально-этническое наследие) нельзя считать прямыми потомками древних персов-порусов.

Завоевание Месопотамии и Ближнего Востока в целом обернулось для персов-порусов этнической трагедией. Ибо оно увело значительную часть генофонда (князья, воины, жрецы-волхвы) из Персии-Ирана на бурлящий иноэтнически запад и, в свою очередь, открыло протосемитам, семитам (арабам) ворота на восток, в Персию-Иран. В дальнейшем эта ответная экспансия привела к тому, что Персия-Иран, как исконные земли коренных исходных русов, вышли из ареала индоевропейских народов и вошли зону влияния арабов.

Но в X–IV веках до н. э. персы-порусы были русами во всех отношениях. Создание ими Персидского царства-империи на землях агонизирующей Месопотамии было актом реставрации власти русов над Ближним Востоком и спасения сохранившихся автохтонных русов и гибридных русов. Персы-порусы восстановили вместо кланово-родовых, основанных на «кумовстве» и взяточничестве, традиционные порядки и законы суперэтноса.

Это коснулось всех этносов и народностей. В том числе и евреев, которым разрешили вернуться из «вавилонского плена» в Ханаан-Палестину. Более того, под влиянием персов, убежденных монотеистов, восстановивших по-своему древние верования суперэтноса, в Иерусалиме-Ярусе была создана храмовая община догматического иудаизма (Эзры и Неемии), которая должна была вернуть евреев к вере в единого бога (полученной ими от египетского волхва-руса Мосха-Моисея, но утраченная во времена «исходов», «хожений» и «пленений»). Старания персов-порусов увенчались успехом. Без них евреи просто утратили бы свою «избранность» и полученные от Бога заповеди. Русы-волхвы Кира Великого не дали им этого сделать, продолжая дело египетских жрецов-волхвов (часть семитов стала евреями-«избранными» только благодаря «египетскому плену» – подробнее об этом будет сказано в соответствующей главе). «Вторжение» русов из Персии-Порусии спасло евреев от неминуемой физической и духовной гибели.

Власть династии персов-порусов, основанной Киром, не была долгой. Через двести лет власть над обширнейшей Персидской империей перешла в руки македонской династии во главе с Александром. Представления о неком чуть ли не глобально-тотальном сокрушительном нашествии «греков» на персов, о повсеместных блистательных победах Александра Македонского и его стремительном блицкриге на Восток явно преувеличены.

При Александре Македонском размеры и структура Персидской империи ничуть не изменились. Смена одной династии на другую произошла практически бескровно. Было несколько не очень значительных столкновений, впоследствие доведенных историографами до уровня вселенских битв. Не было никакого противостояния народов (персов и «греков»), не было противостояния систем («греческой демократии» и «персидской тирании-деспотии»). Все это выдумано позже историками-политиканами романо-германской и библеистической школ. Ничего этого не было, потому что не было никаких «древних греков» с их «демократией» и никаких персидских «восточных деспотий».

И македонцы и персы были русами-индоевропейцами, пришедшими из Северного Причерноморья: одни на запад в Македонию, другие на восток в Персию-Иран. К V–IV вв. до н. э. персидские русы-индоевропейцы, продвигаясь на запад, создавая свое Персидское царство, замкнули кольцо и в Эгеиде и проливах (Троада, Македония, Фракия) встретились с собратьями, русами-индоевропейцами Балкан. Первые жили уже сложившейся империей. Вторые, македонцы, как и прочие русы Греции-Горицы, городами-княжествами (полисами). Все рассуждения о «демократиях» и «деспотиях», борьбе свободолюбивого Запада и тиранического Востока есть дешевая пропаганда времен «холодной войны» (и более ранних идеологических войн).

Никакого соперничества между «греками» и «персами» не было. Было соперничество между двумя династиями русов. Что привело сначала к незначительным «греко-персидским войнам», то есть усобицам в пограничных районах, в основном в Эгеиде… А затем к триумфальному шествию нового царя-императора по землям «царства». Там, где наместники, лично преданные династии Кира-Дария или связанные с ними родственными узами, пытались сопротивляться, проходили бои локального значения. Поход Александра Македонского был традиционным для русов объездом князя (полюдьем), вступившего во княжение, своих новых земель. Более подробно мы рассмотрим этногенез русов Греции-Горицы и Македонии-Фракии в соответствующем разделе, посвященном русам Европы. Здесь лишь заметим, что македонцы никогда не были «греками», всегда были русами-славянами с примесью русов-индоевропейцев Северного Кавказа. Говорили македонцы, как и все балкано-пелопоннеские русы, на диалектах языка русов. И потому русам-македонцам для общения с русами-персами не требовалось переводчиков, они были двумя близкими родами одного народа.

Смена династий ничего не изменила в этнической карте Месопотамии и Сурии-Русии-Палестины. Процесс вытеснения и ассимиляции остатков русов как шел, так и продолжал идти. Тем более что после смерти Александра, сама империя распалась: у балканских русов с их полисно-княжеским укладом не хватило опыта и навыков для управления империей. То есть, по-существу, рус-славянин Александр Македонский со своими дружинами нанес ощутимый вред суперэтносу на Ближнем Востоке, лишив его упорядоченной, централизованной власти, привнесенной русами Персии-Порусии.

После распада «империи Александра» остатки родов суперэтноса русов, в том числе и значительная часть персов-порусов, оставшихся в Двуречье, Палестине, Малой Азии, были обречены на растворение во все нарастающих семитском и арменоидно-кавказоидном этномассивах. Во всяком случае в Месопотамии первых веков нашей эры мы находим мало следов русов и гибридных русов. А еще позже, после тотальной арабизации и исламизации населения Месопотамии и Иранского нагорья, отыскать таковые следы становится почти невозможным делом.

Инокультурные, иноэтнические наслоения последних 15 веков на Ближнем Востоке создают иллюзию того, что эти земли всегда были такими, как ныне, что никаких русов на них не было. Но это лишь иллюзии. Причем весьма поверхностные. Потому что «культурный слой» пребывания русов на Ближнем Востоке составляет не 25 веков, а 35–40 тысячелетий. Все иноэтнические наслоения лишь тонкая пленка на поверхности данного исторического слоя. Русы проиграли свою этническую битву за Ближний Восток. И потому были вычеркнуты из истории Ближнего Востока. Историю, как известно, пишут победители и их союзники, но отнюдь не побежденные.

Нам остается только помнить, что все великие цивилизации Древнего Ближнего Востока были созданы русами. И все они были уничтожены этносами, пришедшими русам на смену. Но русы сыграли свою сверхэволюционную роль, дав импульс целой языковой семье народов, по сути, став их «родителями». Смысл этого масштабного деяния был в том, чтобы включить в сверхэволюционную «гонку на финишной прямой» максимальное количество нооэволюционированной биомассы Земли. Выполнив свою задачу ценой больших потерь и гибели древних цивилизаций, русы начали решающее отступление на Север.

 

Белые станы пеласгов. «Люди смерти»

Две великие цивилизации, Египет и Шумер, на века и тысячелетия оттеснили на второй план города и княжества Сурии-Русии-Палестины, огромной области в Восточном Средиземноморье. В их тени прежние достижения базисного суперэтноса русов выглядели уже не столь броско и значительно.

А что же происходило с самим суперэтносом русов, точнее, с его Ближневосточным этнокультурно-языковым ядром и составляющими это ядро родами?

Надо сказать, что к 4 тыс. до н. э. ядро это основательно ослабло и регрессировало в результате постоянного испускания из себя выселков русов по всем направлениям и, главное, вследствие просачивания внутрь этого разбухшего, аморфного ядра иноэтнического элемента и огромного давления снаружи (на каждое поселение) окружающих варварских предэтносов. Прежде всего, кавказоидно-ассироидных с севера и востока и протосемитских с юга и юго-запада (из бескрайних степей Аравийского полуострова).

И те и другие уже основательно проникли по всем территориям расселения ближневосточных русов.

И если кавказоидно-ассироидные гибридно-реликтовые этносы, имевшие большую долю примеси русов-бореалов и русов-индоевропейцев, привносили вслед за вторжением созидательно-организующие начала (пример: гутты-кутии в Южной Месопотамии) и мирные способы производства, то протосемиты (гибридный этномассив смешенных неандерталоидов, негроидов и русов-бореалов), бывшие дикими кочевниками-номадами, несли разрушение и опустошение. Недаром они получали прозвища «хапиру» («грабители, хапари») и «са-гас», что означало «подрезатели жил», «головорезы».

И тем не менее поселения, города-княжества и торговые города суперэтноса в Сурии-Русии-Палестине продолжали существовать и набирать силы, мирясь с постоянным включением в свое общество пришлых «чужаков», внедряющихся «мирным» способом (наемные рабочие, торговцы, менялы, криминальный элемент, бродяги, воры, нищие-попрошайки).

Чужаки были выходцами из диких племен, которые вели «присваивающий образ хозяйствования» и не достигли еще высот «производящего». Они с завистью смотрели на коренное население городов-княжеств и не понимали, зачем надо соблюдать столько условностей, законов, традиций, когда можно просто разграбить, «присвоить» уже имеющиеся сказочные, на взгляд кочевников-степняков, богатства. И при первом удобном случае, при вторжениях, волнениях, неурядицах именно чужаки первыми бросались убивать, разрушать, грабить. Таким образом часть из них накапливала «первоначальный капитал», при этом искренне считая себя гораздо умнее и практичнее «наивных и глупых» автохтонов, не умеющих пользоваться ситуацией.

Традиции и культура русов не позволяли им просто уничтожать чужаков, хотя для этого было более чем достаточно сил и возможностей. Напротив, многотысячелетний обычай отпускать на волю и принимать в свое сообщество инородных рабов, захваченных в войнах, приводил к размыванию суперэтноса.

Чужаки, внедряющиеся в общество, оседающие в нем со своим «первоначальным капиталом», привносили множество своих «традиций». И в частности, право держать рабов пожизненно, создавая таким образом институт наследственного рабства, когда рабами становились дети и внуки их рабов. Останавливаясь на этом важнейшем моменте, мы должны сказать, что история «классического» беспредельного рабства началась на Ближнем Востоке именно тогда, когда «чужаки» стали существенной и имущей частью в городах-княжествах деградирующего суперэтноса. Таким образом чужаки получили возможность обогащаться за счет повсеместного и массового использования чужого труда.

Другим важнейшим моментом является постепенный размыв и постоянная деградация главного связующего начала суперэтноса русов – его языка. Под натиском говоров, предъязыков, диалектов огромного множества чужаков, проникающих в города-княжества, первоязык все более изменялся, утрачивая изначальные формы, строй, лексику. В зависимости от местонахождения поселений язык русов начинал приобретать характерные кавказоидные (Армянское нагорье, предгорья Загроса, Северо-Восточная Месопотамия, Сурия) или протосемитские и кавказоидные (Месопотамия, часть Сурии-Русии, Палестина) диалекты.

Что же касается привнесения семитских языков в поселения суперэтноса, надо сказать, что сам протосемитский праязык зародился в результате смешения русов-бореалов с неандерталоидами и гибридными негроидами, зародился на Аравийском полуострове, на базе языка русов. Именно этим объясняется тот факт, что как протосемитский праязык, так и современные семитские языки имеют флективный строй, подобно их отцовскому языку – языку русов – и множество исходных словообразующих корней, взятых из языка русов. Вместе с тем этот язык (как и современные семитские) значительно проще языка русов и русского языка. Для 4–2 тыс. до н. э. протосемитский праязык можно рассматривать лишь как весьма примитивный и лексически суженный периферийный диалект языка русов. Здесь есть над чем поработать исследователям-лингвистам (и, в частности, основательно поработать с ивритом, в котором множество корней языка русов).

И тем не менее история в Восточном Средиземноморье не останавливается. Ближневосточное ядро суперэтноса не исчезло, не пропало, не было уничтожено в результате каких-то разовых процессов или вторжений. Оно постепенно «растворилось» в огромном иноэтническом этнококоне и оставило внутри этого этнококона, занимающего уже почти всю Сурию-Русию-Палестину, вкрапления-фракции родов русов. Эти роды были основой всей ближневосточной макроцивилизации. Стоило бы их убрать, и в Сурии-Русии-Палестине воцарился бы хаос с последующей стремительной деградацией-инволюцией племен и предэтносов этнококона вплоть до мезолитического уровня – Ближний Восток впал бы в безысходный каменный век и «озверение». Но роды русов (от самых крупных княжеско-городских общин, «союзов племен» до отдельных сельских общин-поселений) продолжали существовать и бороться за выживание в агрессивной иноэтнической среде. Самое страшное было в том, что среда эта захлестывала роды русов не только снаружи, она разъедала их изнутри. Почему? Опять и опять мы отвечаем на этот вечный вопрос. Потому что суперэтнос русов и его роды, в отличие от абсолютно закрытых родов-кланов реликтовых горцев Кавказа или не менее закрытых кочевых племен-кланов протосемитов, были открыты для любых этновливаний извне. Такое положение сохраняется и по сию пору, по истечении многих тысячелетий: кавказцы-горцы без малейшего труда и поодиночке, и семьями расселяются по всей России среди русского населения, занимают свое место, роднятся, оседают, вливаются в местное население, признаются своими, равными и т. д.; русскому или русским вжиться в горский клан-семью, общину абсолютно невозможно, там своими, равными признают только кровно своих, любой «чужак» либо полностью отторгается, либо (если за ним нет реальной силы) обращается в «кавказского пленника-раба». Мы приводим этот пример, чтобы наглядно представить сложившуюся этно-ассимиляционную ситуацию в Сурии-Русии-Палестине и, шире, во всей Северной и Южной Месопотамии в 4–3 тыс. до н. э.

Жизнь русов в эту эпоху становилась все сложнее и опаснее. Наезженные и нахоженные тысячелетиями пути-дороги становились ловушками, их уже контролировали кочевые племена-таборы, грабя всех проезжающих. Централизованной власти в Сурии-Русии-Палестине не существовало. Связи между городами-княжествами, городищами, поселениями русов осуществлялись на свой страх и риск. Те же племена номадов-протосемитов и горцев, не обладающие культурой и навыками производительного труда, обеспечивали себе достаток и процветание, переходя от прямого воровства, грабежа и разбоя к контролированию торговых путей, обложению данью купцов-торговцев и, частично, переходом наиболее способных членов своих племен в купеческо-торговое сословие в районах, где контроль за дорогами осуществляли их соплеменники. К концу 3 тыс. до н. э. Сурия-Русия-Палестина и Северная Месопотамия были буквально опутаны паутиной контролируемых торговых путей и еще более сковывающей паутиной полунасильственных отношений русов с инородными купцами-посредниками, менялами, ростовщиками, перекупщиками, вымогателями и попросту разбойниками с большой дороги.

И все же массового исхода русов с Ближнего Востока не было. Роды приспосабливались по-своему: одни вырождались, погибали, исчезали с лица земли, другие существовали на грани возможного, третьи привыкали и даже процветали.

Новый подъем в 3600–3200 гг. до н. э. переживает Библ (исходное название города – Губла, Гебал) с его индоевропейским населением (красная керамика и развитое свиноводство – то, чего не было у протосемитов). Поселение занимало площадь свыше трех гектаров, имело свое кладбище на 2000 погребений. Установлено, что расцвет Библа связан не только с подъемом ремесленничества, обработки меди, серебра, золота, но и с торговлей. Библ становится промежуточным центром в торговле Месопотамии с Египтом. Он поддерживает традиционные сухопутные связи с Шумером, Эламом и налаживает морские связи с Египтом. По побережью Сурии и Ливана вырастает несколько городов, подражающих Библу, то есть дополняющие развитое земледелие, ремесла энергичной и постоянной торговлей. В ряду их город в Рас-Шамре, будущий Угарит.

Но Библ-Губла остается самым крупным городом. К 3000-м гг. до н. э. он обнесен каменной стеной, широкие улицы, приспособленные для повозок, вымощены булыжником. В монументальных храмах стоят статуи и египетские вазы. Жители города-княжества поклоняются Белет-Балат Губла (русск. «Владычица Библа») Иштар – Великой Иштар, Богине-матери Ладе.

Поселения русов по побережью Средиземного моря становятся все более «интернациональными». Менталитет и многотысячелетние традиции суперэтноса не позволяют коренным обитателям уничтожить или изгнать чужаков, несущих свои привычки и особенности. Вслед за «мирными чужаками» (наемниками, купцами, менялами, ростовщиками, криминалитетом) по протоптанной дорожке рано или поздно приходят племена, из которых они вышли (амореи, марту, «люди смерти»). Эти орды еще не знают правил вживания в большие этносы, не знают законов торговли, обмена… они несут с собой «закон силы». Так, к концу 3 тыс. до н. э., когда «на берегах Средиземного моря обосновалась группа племен, вышедших из Северной Аравии», Библ-Губла подвергается вторжению диких кочевников, постепенно скапливавшихся под его стенами. Варвары-амореи грабят город, затем сжигают его вместе с храмами.

Л. Вулли, раскопавший в долине Амук знаменитый город Алалах (на реке Оронт, севернее Рас-Шамры-Угарита; см.: Л. Вулли. Забытое царство. М., Наука, 1986), утверждал, что на протяжении 4–3 тыс. до н. э. сюда приходили люди из Анатолии и с Кавказа. В ранних слоях были обнаружены канонические статуэтки «богини-матери», то есть Лады-Роды, точно такие же, какие находили в Европе. Керамика и все прочее также говорило, что там жили европеоиды и европеоидные кавказоиды (русы и арменоидно-кавказоидные русы). По предположению Л. Вулли это были на ранней стадии предки хеттов, а затем и сами хетты-индоевропейцы, которые приходили как через Южный Кавказ, так и из Анатолии значительно раньше, чем принято считать. Мы на данном примере можем лишь подтвердить уже известное нам – все города и государства Ближнего Востока 4–3 тыс. до н. э. были основаны русами-индоевропейцами и гибридными русами Кавказа, Армянского нагорья, Загроса. Города и города-княжества русов Ближнего Востока, и в частности Сурии-Русии-Палестины, на которые накатывали орды кочевников-протосемитов, можно для наглядности сравнить с городами-княжествами Киевской Руси времен раздробленности, когда на них накатывали орды печенегов, половцев, хазар и прочих кочевников, рыскавших в поисках добычи не только в своих степях, но и по русской земле. Безусловно, кочевники-печенеги, половцы, хазары были более цивилизованны по-своему и лучше оснащены, чем орды-роды протосемитов, находившихся в крайне диком первобытном состоянии. Но суть рысканий и тех и других по чужим землям была одна – поиск добычи. Для протосемитов земли, заселенные суперэтносом русов и гибридными, вычленившимися этносами, были именно «чужими землями». Их родиной являлись степи огромного Аравийского полуострова, где они и сформировались как протосемитская общность в результате смешения неандерталоидов, негроидных племен и русов-бореалов. Мы не знаем ни одного города и ни одного поселения, основаных в Аравии протосемитами. Их и не было, так как дикие пастухи перегоняли отары коз и овец с места на место, пока травяной покров этого цветущего в ту эпоху края не был полностью уничтожен. Степи Аравии стали превращаться в Аравийскую пустыню. Кочевники-протосемиты перемещались на север, северо-восток. Так проходило их просачивание и вторжение в земли Южного и Северного Двуречья, в Сурию-Русию-Палестину. Но и здесь на протяжении двух тысячелетий мы не знаем достоверного случая, чтобы кочевники основали город, поселок или село. Такого не было. Они или кочевали между городами-княжествами, или стояли под городами и поселками табором – большим или малым, в зависимости от величины орд-родов. Конечно, в первую очередь жертвами «искателей добычи» становились маленькие села и деревни автохтонов. Поэтому их в 4–3 тыс. до н. э. практически не осталось. А города вынуждены были строить основательные укрепления. К сожалению, города-княжества как Шумера, так и Русии-Сурии не могли преодолеть раздробленности, усобиц и создать сильную армию (как это было сделано в Египте), чтобы отбить натиск кочевых орд или нанести упреждающий удар.

В Алалахе этого периода наблюдается подъем. Строятся все новые храмы, мастерские… В XXVII в. до н. э. в Алалахе появляется дворец с колоннадой. Со временем он растет, расширяется, а к концу 3 тыс. до н. э. там находят печати с клинописью. Алалах вступает в фазу города-княжества. Процветание его обеспечивается производящим хозяйством и торговлей. Но в XXIII–XXII вв. до н. э. он подвергается нападению и сожжению. Некоторые исследователи приписывают это Аккаду. Но подтверждений тому нет. Более вероятно, что Алалах сожгли и разграбили «люди пустынь», проникшие в город благодаря «мирным чужакам» из своей среды. Обычно таковые (наемники, торговая прослойка) и открывали ворота соплеменникам, чтобы наряду с ними участвовать в грабежах и переделе собственности. Однако Алалах, в отличие от большинства городов Сурии-Руссии, подвергшихся нападению протосемитских кочевых орд, сумел возродиться, восстановить свое былое величие и могущество.

До конца 3 тыс. до н. э. не сдавали своих позиций на севере Сурии-Русии и шумеры – их «колонии»-поселки стояли по всему течению Евфрата вплоть до впадения в него реки Арацани (Яросан).

Русы Ближнего Востока, как исходные из ядра суперэтноса («чистые»), так и гибридные, образовавшие или необразовавшие свои этносы, не стремились к объединению, конкурировали друг с другом, не предпринимали совместных мер по пресечению вторжений «чужаков». Вполне возможно, что одни города-княжества даже использовали орды кочевников для ослабления соперников (как это делалось на Руси в XIII–XV вв. н. э., когда князья буквально наводили отряды «татар» на соседние княжества). Такое положение давало кочевникам-протосемитам большие преимущества и возможность получения покровительства со стороных тех или иных городов.

Город-княжество Эбла в Сурии-Русии вырос вдалеке от побережья Средиземного моря. Возник он намного раньше проникновения в эту область протосемитов. И потому его культуру принято приписывать к одной из побочных культур, занесенных шумерами на север. Такое происходит от непонимания этноисторических процессов и роли суперэтноса русов в этих процессах.

Эбла имела теснейшие связи с Шумером, об этом говорит огромный архив клинописных табличек на шумерском и эблаитском языках, обнаруженный в подвалах дворца XXIV–XXIII вв. до н. э. Среди табличек был обнаружен даже шумерско-эблаитский словарь соответствий. Архив подтверждает имевшиеся культурные связи. И высокий уровень культуры русов Эблы, сумевших творчески переработать достижения шумеров в соответствии со своим языком и своими традициями. А постоянные связи с Шумером сохранялись потому, что русы Сурии, уходившие в Южную Месопотамию и становившиеся частью этноса шумеров, приносили туда свои сурийские обычаи, свои диалекты. Безусловно, они помнили родину предков, и та часть из них, которая возвращалась (дети, внуки, правнуки) приносили из Шумера что-то новое.

В текстах эблаитских табличек упоминаются города Иерусалим-Яруса, Газа, Мегиддо, Асор и др., что еще раз подтверждает их существование за тысячелетия до того, как дикие предки семитов вышли из аравийских пустынь. И вообще, история не знает прецедента, когда бы дикие кочевники, находящиеся на низшей стадии развития, основывали города.

Эбла успешно торговала с Египтом, с городами Северной Месопотамии: Мари, Абарсалем, Хасуром (Асур-Руса) на Тигре, Кишем. Но, как установлено, в основном купцами-торговцами были не коренные эблаиты (русы и гибридные русы), а «иноземцы», привозившие и увозившие товары. То есть, мы вынуждены признать, что уже тогда основные торговые операции были в руках у наиболее развившихся, энергичных представителей окружающих предэтносов, выделившихся из кочевых орд и получивших навыки культуры и цивилизации в городах-княжествах русов. Неотъемлемые кочевые навыки-традиции делали их в сочетании с культурными навыками, полученными в суперэтносе, мобильными и предприимчивыми купцами, менялами, ростовщиками. Но надо помнить, что таковыми становилась лишь весьма незначительная часть (от силы 0,2–0,4 %) из оседающих в Сурии-Русии-Палестине орд-племен диких кочевников амореев и подобных им племен из Аравии, которые именно на территории Сурии-Русии-Палестины в слиянии множества родов и обогащении языка от общения с суперэтносом переходили из протосемитской фазы своего этно-языкового развития в семитскую.

Значительную часть купцов-посредников составляли также арменоидные русы с Армянского нагорья и представители ассироидно-кавказоидных предэтносов, этноволнами накатывавшими с Кавказа в Сурию на протяжении 7–2 тыс. до н. э. (хирбет-керакская, куро-аракская и другие культуры). Гибридные русы-кавказоиды обладали недюжинной предприимчивостью и соперничали с арменоидами и протосемитами. Но основные массы кавказоидов и арменоидов оседали по землям Сурии-Русии и вели, в отличие от протосемитов, конкурирующий, но достаточно мирный образ жизни, возделывая землю и занимаясь ремесленничеством.

В крупных городах складывались «интернациональные» купеческо-финансовые (ростовщические) прослойки. Их нельзя уже было назвать национальными, так как в них входили выходцы из кавказоидной, арменоидной, протосемитской и семито-хамитской этнических сред и непосредственно из среды ближневосточных русов. В данной прослойке традиции суперэтноса размывались ускоренными темпами, вырабатывались свои традиции – «граждан мира», объединенных стремлением к получению максимальных прибылей вне зависимости от интересов государства, этноса, города-княжества, рода-племени. Светские власти городов ограничивали эти стремления. Но не могли их устранить полностью, ибо, перестроив экономическую систему с приоритетных производящих отраслей хозяйствования на торговые, во многом (если не полностью) зависели от «интернациональной» прослойки. Протоглобализм…

На наш взгляд, реальная власть данной «интернациональной» прослойки «граждан мира» в не меньшей степени способствовала ассимиляционным процессам на Ближнем Востоке (вплоть до полнейшей деградации и растворения русов в иноэтнической среде), чем бесконечные вторжения амореев-марту, «людей пустыни», «людей смерти» и прочих диких кочевников.

В маленьких городках, поселках и селениях влияние иноэтнической прослойки купцов-ростовщиков было незначительным. Эти поселения жили патриархальной жизнью земледельцев-ремесленников. И рядом мирно соседствовали поселки русов, русов-арменоидов, кавказоидов. Жители этих поселений говорили на диалектах языка русов. Но они понимали друг друга, так как расхождение еще не стало столь значительным, как тысячелетия спустя. Древние свидетельства, собранные в сказаниях Ближнего Востока и в Ветхом Завете, напоминают нам, что все люди в ту эпоху говорили на одном языке.

Так на каком же языке они говорили? И в частности, на каком языке говорили эблаиты? Историки-«библеисты» пытаются уверить нас, что на каком-то общесемитском или прасемитском, на каких-то диалектах семитских языков, для убедительности даже деля их на восточносемитские и западносемитские. И это принимается на веру. Знакомясь с сугубо научными трудами, мы все чаще сталкиваемся с формулировками подобного типа: «принято считать», «условлено обозначать», «нет прямых доказательств, но…», «можно предположить…», «поздние записи, свидетельствующие, что здесь кочевали амореи, дают нам основания говорить о преобладании семитской языковой семьи…» и тому подобные нелепицы. Исходя из такой логики, раз по Руси тут и там кочевали половцы и печенеги, значит, русские говорили на «половецко-печенежском языке». Абсолютный абсурд выводов «библеистов» нисколько не смущает их самих.

Никаких конкретных данных о том, что во 2 тыс. до н. э. на Ближнем Востоке «господствовали» семитские языки, у нас нет. И быть не может. Потому что ни семиты, ни их языки там в те времена не «господствовали». Они там присутствовали. Присутствовали в среде кочевых разрозненных племен-родов, которые бродили таборами между городами и селениями индоевропейцев, русов-кавказоидов. И языки эти были в зачаточной форме.

И все же стремление «библеистов» выделить «народ Книги» доводит их до полного абсурда. Мы приведем один пример страстного желания во что бы то ни стало превратить эблаитов в семитов. Итак, открываем труд под редакцией академика Г.М. Бонгард-Левина «История Древнего Востока. Часть вторая. Передняя Азия» (М.: Наука, 1988, с. 215). Вот цитаты: «Это касается слов, написанных слоговыми знаками по-эблаитски: и они нередко выписаны не в той форме, которая ожидалась бы по грамматическому контексту, а в зазубренной писцом словарной форме», «писцы Эблы не стремились к точной передаче фонетики своего языка», «часто писали «ма-ма», «да-да» вместо «мам», «тат»; «ни-зи» вместо «иц»…», «среди написанных таким варварским способом эблаитских слов можно с уверенностью отождествлять с известными семитскими словами далеко не все…». Исследователи-«библеисты» яро осуждают «варваров»-писцов, в том, что они писали не так, как хотелось бы «библеистам», что они писали не по-семитски, что они писали «ни-зи» вместо «иц»! Негодуя на эблаитов-«варваров», они заключают: «Но более половины слов пока ни в каких других семитских языках не обнаружено». Вот так, «более половины» слов эблаитов-русов нет в семитских языках (а почему они должны там быть?), а меньшая половина совершенно непохожа на семитские слова, как непохожи «ни-зи» на «иц». То есть язык эблаитов определенно несемитский. Но когда нельзя, но очень хочется, то «библеистам» все можно, и они пишут в учебниках и энциклопедиях: «Относится к семито-хамитской языковой семье, семитской ветви…» И это выдается за науку. И это навязывается тотально. В результате мы имеем не подлинную, реальную этноисторию, а реальное выполнение социально-политического заказа власть имущих мира сего.

Подобными откровениями пестрят «труды» востоковедов, каждое слово которых принято принимать на веру. Логика аргументации «светил науки» сводится к тому, что коли сейчас «здесь проживают (вариант: кочуют) семиты, значит, они здесь жили (кочевали) всегда». Это равносильно тому, что «если сейчас в Америке живут янки, то они там жили (кочевали) всегда».

Эблаитский язык обычно относят к протоханаанейским. Ханаанейские – к хамитским. На самом деле в основе ханаанейского лежали диалекты языка суперэтноса русов. Эблаиты, как и все русы (в том числе и гибридные русы) Палестины-Сурии-Русии, говорили на диалектах языка русов, первоязыка Ближнего Востока, Европы, Азии и планеты в целом.

И если до наших дней арабский, арамейский языки и иврит сохранили огромное множество корней, флексий и оборотов языка русов, то для 2 тыс. до н. э. эти корни, флексии, обороты и строй были доминирующими. Другое дело, что не все корни и выражения древних ханаанеев, шумеров, ассуров-русов, финикийцев-венетов и т. д. понятны нам теперь, но мы далеко не все понимаем и в «Слове о полку Игореве», которое от нас отделено значительно меньшим временным отрезком.

В XXII в. до н. э. наместник шумерского Лагаша Гудей пишет, что получает строительный лес из Эблы и Уршу (Урсу-Урус, опять топонимика русов). Но уже в 3 тыс. до н. э. под стенами города Эблы и других городов русов «обитали тогда аморейские племена», этот смертный бич ближневосточных цивилизаций. В результате в XXII–XXI вв. до н. э. Эбла была разрушена и разграблена. Она повторила судьбу множества городов русов, как в Двуречье, так и в Сурии-Русии-Палестине, сокрушенных «людьми пустынь», «людьми смерти».

В целом в Палестине мы не видим стремительного подъема – идет постепенное развитие поселений, усложнение их, укрупнение, постепенное осваивание новых ремесел и усовершенствование земледельческих процессов. Из северных областей заимствуется металлургия (скорее всего, из Анатолии и Аратты). Процветает скотоводство (крупный рогатый скот). В выигрышном положении гибридные русы и русы долин Иордана-Яридона, где в эту эпоху царит благодатный климат.

Выделяются поселения Бершива, Гассул, Сафади, Абу Матаре (Бершива есть искаженное название поселения русов Вересава; поздн. – римск. «Вирсавия»). В городищах Энгеди, Мегиддо, Сафади найдены приметные святилища. Везде красная охра… но в формах погребения различия, идет процесс стирания граней между обычаями русов и гибридных русов. Смешение даже на уровне отдельных поселений. Этнококон все глубже проникает в рассасывающееся ядро и перестает быть коконом-оболочкой.

Вызывают интерес топоры, булавы и скипетры-навершия с головами козлов, найденные в Эн-геди (Мертвое море) и Гассуле. Здесь мы видим аналоги бронзовых и медных булав и наверший городища-княжества русов в Алача-уюке (Алаша-Олешье, Анатолия, Малая Азия). Сходство поразительное, один к одному. Но производство местное. Это говорит об одних традициях. И еще раз о том, что обладающее производственными навыками население Палестины-Сурии в 4 тыс. до н. э. преимущественно состояло из русов. Навыки передавались из рода в род, от отца к сыну, но отнюдь не бродившим в округе «соседям»-чужакам, ищущим легкой поживы без вложения трудозатрат.

Интересны каменные цисты-«гробы» Гассула. Они приближаются к малоазийским саркофагам более поздних времен и дольменам-камерам русов-бореалов Европы. В 3 тыс. до н. э. наращивается производство металлических изделий – кубков, кувшинов, топоров, ножей, копий, булав, кинжалов, серпов. Металл поступает из Малой Азии, из родственных общин русов.

Поселения русов 3 тыс. до н. э. были и в старых местах: Иерихон, Мегиддо… строились новые города – Лахиш, Берута, Аи, Яримут, Арманум, Телль-Арад (корень языка русов «яра-»)… Города обносились крепкими стенами с мощными прямоугольными или округлыми башнями. Толщина стен доходила до восьми метров. Неширокие ворота (4 м) укреплялись по бокам башнями. Площадь таких городов в пределах стен была 4–6 гектаров. Храмы, дворцы, палаты вельмож, гробницы знати становились неотъемлемой частью города. Внутри стен работали ремесленники, жила знать, купцы, воины… в пригородах селились в основном земледельцы, ближе к своим наделам…

И все-таки даже самим населением Палестины-Сурии-Русии ощущалась собственная вторичность. В домах вельмож ценной и «модной» утварью считались вещи, сделанные в Шумере и Египте. Характерная особенность русов во все эпохи – склонность ко всему неместному, экзотическому… В первую очередь богатели те города-княжества, которые находились на торговых путях между Двуречьем и Египтом. И это, к сожалению, и поднимало экономику таких княжеств и в большей степени подрывало, так как собственное земледелие отходило на второй и третий планы. Возможность быстро разбогатеть на посреднической торговле отвлекала русов от основного рода деятельности и привлекала множество чужаков, для которых интересы самих городов, княжеств, коренного населения были безразличны.

Напомним, что две великие цивилизации того времени, Шумер и Египет, достигли своего благополучия и благосостояния не за счет торговли и посредничества, а исключительно за счет земледелия и накопления огромных запасов зерна в храмовых хранилищах. Кстати, и третья великая цивилизация, Хараппа в Индии, достигла величия и процветания таким же образом – накоплением зерна в хранилищах-храмах. Жрецы-волхвы суперэтноса русов были воплощенной мудростью. Но не всегда и не везде они имели последнее решающее слово. В Русии-Сурии-Палестине это последнее слово сказали сторонники посреднической торговли, как автохтонные (русы, гибридные русы), так и пришлые (ассироидо-арменоиды и протосемиты).

К 2000 г. до н. э. стали появляться города, занимавшие огромную по тем временам площадь, накопившие большие богатства. Таким, к примеру, был Хацор в долине Иордана-Яридона, занимавший площадь 50 гектаров, имевший огромные дворцы и храмы. Здесь мы имеем место с древней топонимикой: придыхательное «х» практически не произносится, лингвистически Ацор = Асур и, соответственно, Руса. Сам топоним дает нам право говорить, что в создании города принимали участие и арменоидно-ассироидные русы Армянского нагорья и Ашшура-Ассура-Руссы. Несмотря на сильнейшие ассимиляционные процессы, представители суперэтноса продолжали играть на Ближнем Востоке ведущую, историческую роль интеллектуально-духовного (жреческого) и административно-организующего (княжеского) начал.

Но на смену волхвам, князьям-аристократам, воинам, земледельцам – индоевропейским кастам, их законам, их порядку – уже начинали приходить «новые люди» со своими установками и своим мировоззрением.

К началу 2 тыс. до н. э. все крупные города-княжества Сурии-Русии-Палестины во главу угла своего развития поставили торговлю. Это дало немалые блага для купеческих слоев, активно способствовало смешению этносов и предэтносов («интернационализации»), но и предопределило вторичность данных областей, «святой земли», первичной прародины суперэтноса русов, с последующим крахом экономическим и социальным. И прежде всего этническим крахом для все более рассеивающихся и смешивающихся с пришлецами русов.

 

Поклонение Дьяволу. Тайна Иеговы

Роды русов Ближнего Востока, и в частности Северной и Центральной Месопотамии, Сурии-Русии, Палестины, продолжали придерживаться священных традиций суперэтноса с его основными «краеугольными камнями веры»: в Единого Рода Всеродителя-Вседержителя и его ипостасей – Рожаниц: Мать-всего-сущего Богородицу Ладу (мать-сыру землю, великую богиню, богиню-мать) и дочь Роду-Арту (охотницу, всеподательницу благ, младшую богиню-деву, прообраз Иштар-Астарты – Яста-Роды = Сущей Роды); владыку подземного мира (велесовых пастбищ, ирия) Волоса-Велеса (Владыку, властелина, господина всех богатств, скота, зверей) в образе быка-вола (Рогатый или Двурогий бог) и в образе «доброго предка-домового»; в божество-солнце Хоро-Коло и его крестово-свастичные изображения-обереги… в добро и зло, свет и тьму, светлое и черное.

Вместе с тем роды гибридных русов на местах вырабатывали в рамках культа суперэтноса свои культы и своих мифообразы. Так, например, у ближневосточных русов и впоследствии ассироидно-арменоидных, протосемитских и семитских родов и предэтносов широкое распространение получил мифообраз Вела-Волоса-вола (Род в ипостаси владыки-повелителя людей, скота, богатств и загробного мира) – Рогатого бога, Господина-Владыки Бела-Баала-Бала-Ваала. Особенно широко укоренился образ Бела-Вела-Ваала у протосемитских и семитских предэтносов, тесно соседствовавших с развитыми цивилизациями русов, а позже ассироидо-арменоидов, и перенимавших у них, в меру способности, многое из культурных достижений. На какое-то время образ Велеса-Баала занял на Ближнем Востоке даже центральное место, вытеснив, казалось бы, образ Вседержителя Рода на задний план. Но фактически это было не так. Баал-Велес был в большей степени «народным божеством», любимым кумиром масс.

Сейчас мы коснемся деликатного аспекта основы основ религии-мифологии русов, а соответственно, и всех вторичных мифологий: семитских, иудейских, «греческих», романских, германских, кельтских, индуистских, иранских и т. д. После тысячелетий сакрализации и поэтизации мифообразы богов стали высокодуховны, поэтичны, эфемерны, величавы и отвлеченны… Но в основе своей, в исходной архаике они всегда чрезвычайно просты, грубы и даже порой неприличны, на наш взгляд. И тем не менее именно жреческая каста хранит исходный («запретный») образ того неизреченного Бога, которого «простому смертному» всуе поминать не полагается.

Итак, Род, непроизносимый и табуированный, тем не менее не уступал никому своего места, продолжая оставаться Единым богом суперэтноса русов, чей культ абсолютно свято и твердо хранился и поддерживался в высшей сакральной среде волхвов-жрецов. Причем именно на Ближнем Востоке и именно в 6–2 тыс. до н. э. «неизреченный» Род в жреческой среде русов культивировался прежде всего как всепорождающая основа, несущая в себе два порождающих начала: мужское «уй, ий, ийа, уйа», реже «вуй» или «уд» («фаллос») и женское «хова, хава» (русск. «женский половой орган», отсюда и Ева-Хава, первоженщина, и «ховать» – прятать). Неизреченным запретным именем Всепорождающего Божества было имя «ийе» + «хова» = УйеХава – ИйеХова – Иегова (позже у евреев Яхве-YHWH-Йахова). И этот двучленный теоним абсолютно точно отражал суть самого Рода – Бога Единого, Бога-Родителя, Рождающего все из себя, а следовательно, имеющего в себе оба начала (мужское и женское), необходимое для зачатия и рождения. Род-Родитель – основа основ, нет Его с двумя его началами – и нет ничего на земле, а значит (в восприятии нерожденного), и нигде во Вселенной. Какую этимологию теонима Иегова дают историки-библеисты, лингвисты на основе арамейского, иврита и иных языков семитской языковой семьи? Такую: «он есть жизнь», «он дает жизнь», «творец, создатель». И это доказательство, что теоним и мифообраз заимствованы у русов-индоевропейцев.

Наши выводы подтверждаются и «древнеегипетским» вариантом развития мифо– и лингвообраза Рода Всеродителя. В Древнем Египте Род носит эпитет Атон («сияющий солнцем», или «сиятельный»). А «Тексты саркофагов» (1.161) гласят: «Я, Атон, творец старших богов… Я дал жизнь Шу (в оригинале «SW», то есть «свету» = «сущему» – индоевропейский корень-основа языка русов, из него также: «святость, свастика» и «су» в значении «все», вспомним Шумер=Су-Мир=Весь-Мир). Я великий Он-Она». Задолго до появления евреев-иудеев египтяне знали бога «он-она» – «ийе-хову». Откуда? Источник один: базисная мифология и космогония русов, базисный мифообраз Всепорождающего-из-Самого-Себя Единого Рода Вседержителя. Других истоков нет.

При этом сам Род в среде жрецов-русов не воспринимался двуполым существом. Он был Высшим существом, сочетующим в Себе все, что есть на свете. Но в дальнейшем, когда основы мифообразов суперэтноса были переняты наиболее интеллектуально и духовно подготовленной жреческой элитой протосемитских кочевых предэтносов (которые не имели своей мифологии, письменности и практически языка), и уже после того, как «десять колен» – племен гибридных евреев-русов (об этом в следующих главах) расселились по Евразии, а два наименее развитых остались в Палестине, в этой смешанной среде «обрусевших» выходцев из Аравийской пустыни вызрел более конкретный образ всемогущего и всерождающего, всесильного и злобно-карающего божества (смешение образов Рода-Иеговы и Велеса-Ваала-Вельзевула, Двурогого бога «зла») – тоже неизреченного и которого нельзя видеть. То есть вызрел образ Иеговы-Яхве, с одной стороны, порождающего и защищающего «свой народ», а с другой – держащего его в вечном страхе жесточайшего наказания-кары. И этот образ позже выразился более точно у гибридных евреев-каббалистов двуполым богом-гермафродитом, двурогим, с животно-козлиным ликом (трансформация «индоевропейского» быка-вола в «семитического» козла – протосемиты и семиты пасли коз, этот образ был им ближе). И знаком этого карающего «князя мира сего» стала перевернутая пятиконечная звезда (пентаграмма) с двумя торчащими рогами (вспомним, Двурогого бога; пятиконечная «звезда» – Велесов знак). То есть мы видим перед собой не что иное, как своеобразную разработку не только образа двуначального Рода, трансформировавшегося в восприятии иудеев-компиляторов в «незримо-невидимое», покрытое завесой непроницаемой тайны существо-гермафродита, но и бога-Велеса, бога-Ваала, бога-Вола, то есть «диа-Вола» (где «диа» – индоевропейское «бог»). И когда Ииусус Христос в «Новом Завете» бросает еврейским «толкователям» свое знаменитое «отец ваш дьявол!», Он абсолютно точно знает, о чем говорит. Ибо, как ни поворачивай «перетолкованный» иудейскими жрецами образ «неизреченного» Единого Бога, в их трансформации он есть «темная», недобрая ипостась не только самого Рода, но его «темной, недоброй» ипостаси Баала-Велеса-Вельзевула, а именно «бог-Ваал», «диа-Вол» – дьявол.

Нет ни малейших сомнений, что иудейские первосвященники, прошедшие великолепную школу у волхвов-жрецов русов Ближнего Востока, знали, кому они поклоняются. Отсюда и «неизреченность», и завеса тайны.

Впрочем они смело перенимали практически все наработки мифологии русов. Так, божество русов Сварог стало у семитов Саваофом. Абсолютное равенство лингво– и мифообраза, лингвоперехода из индоевропейского языка русов в семитские: Сварог – Саварох (буква «р», как известно, у семитов пропадает) – Саваох-Саваоф. Все иные трактовки образа и значения теонима, которые мы встречаем в энциклопедиях и справочниках, носят вторичный характер и по большей части искусственный.

Мы не будем останавливаться на других «божествах» Ближнего Востока, имеющих русское происхождение. Это короткое отступление о генезисе мифообразов мы даем в данной работе лишь с одной целью: еще раз показать, что русы-индоевропейцы были на Ближнем Востоке первичны во всех отношениях. Протосемитам, семитам, и в частности евреям Палестины-Израиля, мы можем только выразить свою благодарность за то, что они пусть и в трансформированном виде, но все же сохранили мифообразы и сюжеты древнейшей мифологии суперэтноса русов – первонарода-автохтона Ближнего Востока.

Некоторые выводы:

– В 4–3 тыс. до н. э. русы оставались в Сурии-Русии-Палестине основным цивилизующим началом; они имели производящий способ хозяйствования, строили укрепленные города-княжества-государства, обеспечивали рост культуры и искусств, занимались торговлей (не основной для русов вид занятий).

– Все большее участие в создании городов, ремесел и цивилизаций как таковых начинали принимать русы-кавказоиды и ассиро-арменоиды; к концу 3 тыс. до н. э. они численно не уступали русам основного ядра суперэтноса, продолжая активно наращивать свое присутствие в регионе.

– Созидательное начало уравновешивалось разрушительным началом, которое несли орды кочевых предэтносов из степей Аравии; раздробленность городов-княжеств Сурии-Русии-Палестины делало их рано или поздно «добычей» чужаков-кочевников, приводила к полному упадку и краху.

– Одновременно в самих городах-княжествах вызревали «семена новой жизни» – «интернациональные» торгово-купеческие и ростовщические прослойки; реальная экономическая власть все больше переходила в их руки; и, соответственно, этнокультурно-языковые архаические традиции, навыки, уклады русов суперэтноса постепенно растворялись, забывались, исчезали, на смену им приходили новые; это приводило к размыву и изменениям языка суперэтноса, который разбивался на большое количество гибридных диалектов, все больше уходя от первоосновы.

– Представители суперэтноса русов постепенно утрачивали свои основные признаки: 1) светлые волосяные и кожные покровы (под воздействием негроидного и кавказоидного элементов, присутсвующих в протосемитах и армяно-ассироидах соответственно); 2) первоязык, который из языка суперэтноса русов стал последовательно: а) языком межнационального общения (со всеми искажениями, добавками и т. п.); б) основой для диалектов этносов и предэтносов Ближнего Востока, приспосабливающих его под себя и свои антропологические особенности.

– Основное ближневосточное этнокультурно-языковое ядро суперэтноса перестало существовать как таковое, передав традиции множеству общин (городов-княжеств, поселений); этим процессом на рубеже 3–2 тыс. до н. э. завершилось существование суперэтноса на Ближнем Востоке как единственного господствующего этноса, окруженного этнококоном предэтносов; русы все в большей степени становились одним из этносов; ассимиляционные процессы внутри ближневосточного ядра суперэтноса уже породили и продолжали порождать все новые сыновние этносы, имеющие достаточные заряды пассионарности для создания новых цивилизаций.

Русы создают (точнее, хранят) основу всех мифологий и религий Ближнего Востока и Северной Африки. Протосемитские, хамитские и арменоидно-кавказоидные предэтносы успешно перенимают и творчески развивают мифообразы мифологии и космогонии суперэтноса русов.

Этнококон перерастает в наследника-этнопреемника.

Угасая, растворяясь в гибридных новообразованиях, суперэтнос русов давал жизнь и огромный импульс для развития народам и государствам Ближнего Востока, взрастающим на его «плоти, крови и духе». И особую роль здесь играли роды Сурии-Русии-Палестины. Точнее, им еще предстояло сыграть самый важный и трагический заключительный акт ближневосточной драмы в истории суперэтноса русов.

Этот акт растянется на полтора тысячелетия (с XV–XIV вв. до н. э. и по I–II вв. н. э.). И итогом его станет не только полное вытеснение русов с Ближнего Востока и тотальная ассимиляция оставшихся родов русов нарастающей семитской этносредой, но и предание абсолютному забвению памяти о многотысячелетнем пребывании русов на своей первичной прародине, а также присвоение их истории, их сказаний, легенд, мифов, преданий, многих традиций иными молодыми народностями.

Сейчас нам важно знать и понимать, что трагический итог не был случаен, что события 2–1 тыс. до н. э. стали лишь конечной фазой длительного процесса, начало которому положили семь тысячелетий назад первые выселки племен протосемитов Аравийского полуострова в Месопотамию и Сурию-Палестину – процесса расселения протосемитов.

4 – 1 тыс. до н. э. стали большим «испытанием на прочность» для русов Ближнего Востока. И надо сказать прямо, русы-индоевропейцы показали, что они не выдерживают этого испытания, они не могут противостоять постоянному давлению протосемитов и уступают им по всем направлениям – медленно, отстаивая свое «право на жизнь и место под солнцем», – но уступают, несмотря на полное культурное, техническое, экономическое превосходство.

Суперэтносу приходится «перебираться» со своей «первичной прародины» в новые места, чтобы все начинать почти сначала. Если бы задолго до ближневосточной трагедии многочисленные роды русов-бореалов не ушли бы в Европу, то Сверхэволюция была бы подавлена в связи с уничтожением основного ядра суперэтноса на Ближнем Востоке. И с 1 тыс. н. э. начался бы процесс инволюции, «озверения» человечества и его полной деградации. И потому роль Севера, условной Гипербореи (Центральная, Восточная и Северная Европа) просто неоценима – она сохранила подвид Хомо сапиенс сапиенс, суперэтнос русов как «детей богов», продолжающих свое встречное движение к Высшему Разуму Мироздания.

 

Филистимляне-пеласги и финикийцы-венеды

Топонимические двойники Ближнего Востока. Знаменитый палестино-финикийский город-порт на Средиземном море Библ… и Вавилон в Южной Месопотамии. Как писалось выше, исходное название Вавилона – Бабило (носовое «н», как и в Аполло-Аполлон, появляется позже и не везде), гласные достаточно условны, так как в древнейших письменах они не использовались. А это значит, что лингвистически и исторически топоним Библ (ббл) абсолютно равен топониму Вавилон-Бабило (ббл). Случайное совпадение исключается. Якобы «греческое» слово «библия» (книга) также лингвистически в исходной форме есть «ббл». Как возникло это слово? И что первично? Огромные архивы, целая библиотека древнего Ближнего Востока, найдены в Эбле – опять сочетание «бл», правда, с утратой одной сонанты «б». Мы сталкиваемся с неразрешимыми пока загадками.

Нам известно, что топоним Сирия (в правильном произношении Сурия) есть лингвистический перевертыш Рус-Руса-Русия. Это бесспорно. Как бесспорно, что столица северомесопотамской Ассирии-Ашшура-Ассура город Ашшур-Ассур есть Русса, или Руса. Царей государства Урарту, расположенного на Армянском нагорье, там, где роды суперэтноса спасались от «всемирного потопа», так же традиционно звали Руса (Руса I, Руса II и т. д.).

Но и город в «Израильском царстве», находящийся в гористой местности у Галилейского моря, называли Хацор-Асор-Асур, то есть опять-таки несомненная Руса. А на побережье, в шестидесяти километрах от Асора-Русы находится знаменитый торговый город-порт Тир. Но это только мы называем его Тиром (как, к примеру, Бет-Лехем мы называем по книжной традиции Вифлеемом). Исходный топоним Цур-Сур (на иврите он так и звучит Цур) есть тот же перевертыш, написанный справа налево («по-еврейски») топоним Рус. Топоним Яруса (книжное Иерусалим) остался «неперевернутым только потому, что это имя-название изначально было сакральным и не подлежало ни по чьим канонам переиначиванию.

Но если с корневой основой «рс-» на Ближнем Востоке нам все ясно: за тысячелетия своего пребывания там русы оставили десятки тысяч «русских» топонимов, то с корнем «ббл-, бл-» мы никогда не разберемся, если не поймем очевидного: «древнегреческий» язык, как и арамейский и иврит, в своей основе исходят из первоязыка суперэтноса. И когда мы пытаемся этимологизировать непонятные нам слова с помощью «древнегреческого», мы непременно попадем в тупик, в сплошные «темные века» и «белые пятна». Ученые-лингвисты, узкие специалисты по «древним грекам», знают, что в «древнегреческом» языке практически нет своей собственной лексики… что все заимствовано у тех народов, которых принято считать предками славян. А где славяне-протославяне, там и русы, как их непосредственные предки, прямая линия. Вот тут и кроется загадка Библа-Вавилона-Эблы.

Вкратце остановимся на тех русах средиземноморского побережья Ближнего Востока, что были тесно связаны с Европой.

Если верить ветхозаветным текстам Торы-Пятикнижия-Библии и сочинениям древних и античных историков, то на Ближнем Востоке и в Средиземноморье (не говоря уже про Европу) жили многие сотни (если не тысячи) различных народов. Реально ли это? Разумеется, нет. Упомянутые историки и географы, если бы они жили сейчас и у нас, в одной Московской области нашли бы сотни «народов»: подольчан, талдомцев, люберчан, долгопрудненцев, раменцев, мытищинцев и т. д. Бесконечная путаница между понятиями этнологическими и топонимико-географическими характерна для всех трудов древности и средневековья. «Народы» писались по названиям городов, поселков, гор, пустынь, озер… (по большому счету, даже наши «поляне», «древляне», «дреговичи» не есть этнонимы или названия союзов племен, это просто те, кто «жил в полях», «лесовики», «болотичи», или «жители болот»; так же и благозвучные готы-тервинги лингвистически и реально есть «тервинги» = «древники», то есть «лесовики», или «древляне», или еще проще и понятнее – «деревенки», «деревенские», ведь «деревня» от слов «дерево, деревеной, деревена»).

То же самое и на Ближнем Востоке. Когда мы сталкиваемся с бесконечными «моавитянами», «иевусеями», «едомянами», «сидонянами», «аммонеями», «назареями» и т. п., мы должны помнить, что речь идет не об этносах, а просто о жителях разных географических мест. А вот библейские «агаряне» (арабы) и «хеттеяне» (хетты) это уже этносы. В так называемых «источниках» все перепутано и свалено в одну кучу, так что порой теряются и историки-профессионалы (далеко не все из них являются профессиональными этнологами). Из-за этого путаница усиливается и приводит в большинстве научных трудов к полнейшей неразберихе (к «белым пятнам», «темным векам», «загадочным исчезнувшим народам» и к такой наукообразной белиберде, что неподготовленный читатель навсегда теряет интерес к истории, а коллеги-историки понимающе хранят молчание, житейски осознавая, что любое прояснение и упорядочивание исторического процесса приведет к сокращению штатов самих историков-«классиков». В одной из своих работ я назвал таких «ученых» шаманами, а их «научные» потуги шаманизмом, суть которого в том, чтобы сделать шаманское камлание предельно недоступным для окружающих – все недоступное, непонятное поневоле вызывает уважение и повышает авторитет шамана. Усложнить все до предела, запутать профанов окончательно и тем безмерно возвыситься над ними – вот цель «историка»-шамана. К сожалению, мы живем в эпоху повального шаманизма в науке, это надо признать: любая попытка реконструкции подлинной, реальной истории вызывает в стане «академических» шаманов сплоченный цеховой отпор. Шаманы не заинтересованы в истине. Насущная забота шаманов в том, чтобы не упустить свой шаманский бубен, кресло и кабинет для камланий). Но вернемся от камлающе-зомбирующих пиар-«историков» к реальной этнологии.

Фактических, настоящих народов-этносов было значительно, во много раз меньше, чем «библейско-античных». Особенно в 4–3 тыс. до н. э. Ко 2–1 тысячелетиям до н. э. их число увеличивается. Но незначительно. И всегда в рамках двух основных языковых семей: индоевропейской и хамито-семитской. И если из последней к середине 1 тыс. до н. э. мы можем более или менее четко выделить лишь амореев, арамеев (под вопросом, арамеи все-таки ближе к индоевропейцам), евреев и протоарабов, то индоевропейцев, то есть сыновних этносов, вычленившихся непосредственно из суперэтноса русов, несколько больше: это арменоидно-кавказоидные хурриты, урарты и касситы, арменоидные русы, шумероидные вавилоняне, гибридные ассуро-русы, русы-ханаанеи, арии-персы-порусы, хетты, русы-скифы (та часть, что вторглась в Северную Месопотамию и Сурию), арии-митаннийцы, исходные русы Сурии-Русии-Палестины, финикийцы и филистимляне.

Что касается филистимлян (на иврите – «пелиштим», на «древнегреческом» – «пеласги», на языке русов – «беласки, беляски», то есть «белые», отсюда и Палестина = «Бело-стан», «стан белых, русов», и Пелопоннес = «Белый остров»), то практически никто в научном мире не отрицает их принадлежность к индоевропейцам (то есть к русам). Но вот финикийцев (как изобретателей алфавитного письма) ни историки романо-германской школы, ни библеисты уступать не желают, всеми доступными средствами и методами записывая их в семитический этнос.

Зачастую историю финикийцев начинают с 5–4 тыс. до н. э. «Уже в 4 тыс. до н. э. они устанавливают морские контакты Библа с Египтом». И далее в большинстве учебников и справочников следуют красочные описания предприимчивых семитических торговцев и мореплавателей, их смелых путешествий и их колоний по всему Средиземноморью. Причем финикийский язык тут же причисляется к «одному из мертвых семитских языков» (Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990 г. и др.). Семиты-финикийцы выступают организаторами «цивилизованной» торговли по всему Ближнему Востоку, способствуют налаживанию международных отношений, укрепляют связи… и, главное, создают первый буквенный алфавит, который у них потом перенимают «несмышленые» индоевропейцы («древние греки», этруски, римляне, германцы, романцы и последними, разумеется, вообще ни на что не способные «неразумные словени»). Суть многостраничных и многотомных выкладок в том, что с 5 тысячелетия семиты выступают цивилизаторами Древнего Востока и Европы. Школьники, студенты и все прочие интересующиеся историей принимают это как должное, намертво закрепляя «постулат» в своем сознании и мировоззрении.

Но более искушенный исследователь обнаруживает некоторые конкретные детали и факты, которые оказываются важнее всех многотомных писаний-сочинений. Оказывается, сам этноним «финикийцы» появляется только с 1200–1100 гг. до н. э., то есть с того времени, когда на ближневосточное побережье Средиземного моря приходят индоевропейские «народы моря», в том числе и пеласги-филистимляне-палестинцы. Причем оседают они в местах проживания коренных ближневосточных индоевропейцев Палестины-Ханаана. «Народы моря» воюют со всеми, от египтян до хеттов. Но никаких столкновений с родственными родами русов-индоевропейцев Тира-Цура-Руса, Сидона, Арвада и Библа у них нет, «пришельцы» воспринимаются прибрежными русами, как свои. Но они и есть свои. Уже тысячелетия жители Тира, Сидона, Библа (и предшествующих им городов-княжеств) не просто торгуют по всему Восточному Средиземноморью, но отправляют роды-выселки в Малую Азию (Троада), Грецию-Горицу, на Сицилию… И потому с приходом «народов моря» в Палестину-Ханаан мы видим не нашествие «незнаемых народов», а возвращение восвояси «блудных сынов», обитателей островов и побережий Эгеиды и Средиземноморья, стронутых с мест наступлением из-за Балкан дорийцев, а затем и ахейцев. Возвращаются исходные русы, получившие названия пеласгов. И если в городищах Газа, Аскелон, Асдод, Гат, Аккарон они оседают под своим именем пеласгов-филистимлян, то в упомянутых Тире-Русе, Сидоне, Библе, Арваде они вливаются составной частью в населения местных полисов-княжеств вплоть до Ацора-Асура-Русы. Именно у этих русов-индоевропейцев (с вкраплениями купцов из «торгового интернационала») в руках все Восточное Средиземноморье. И это один этнос (группа родов суперэтноса). Соперников в морских перевозках у него в 4–3 тыс. нет. Во 2 тыс. до н. э. (1300–1000 гг.) соперник появляется в лице объединенных флотов ахейцев (также русов-индоевропейцев, но других родов).

Никаких семитских этносов в 5–3 тыс. до н. э. (за исключением отдельных ассимилированных семитов-торговцев из «интернационала») в прибрежном регионе мы не наблюдаем. С 1200–1100 гг. до н. э. в Палестине-Ханаане появляются роды евреев, вышедших из «египетского плена». Но они кочуют вдали от побережий и не имеют ни малейшего опыта мореплавания.

Из каких же тогда «семитов» могли выйти финикийцы? Из арамеев? Нет. Арамеи есть сами семитизированные индоевропейцы. Да они и не отличались склонностью к морским путешествиям. Из амореев-«марту»? Нет. «Люди пустыни», «люди смерти» как смерти боялись воды. Да и в целом семиты-арабы-«агаряне» («безбожные», по летописям-хроникам) в 3–1 тыс. до н. э. были первобытнообщинными раздробленными кочевыми племенами, многие из которых не имели даже языка в полном смысле этого слова. Они имели склонность к меновой торговле, длительным переходам по суше. Но они не имели ни малейших представлений даже о пиктографической письменности. И в то, что они могли за несколько веков вдруг, по мановению «волшебной палочки» (или, точнее, пера некоторых библеистических «историков»-сочинителей) саморазвиться в цивилизованнейший этнос, подаривший всему миру алфавитное письмо, вряд ли можно поверить. Это просто исключено.

Это уже позже склонные к торговле (в том числе и работорговле) выходцы из семитских этносов пойдут проторенными дорогами Средиземноморья, постепенно вытесняя индоевропейцев. Но до конца вытеснить русов и их потомков из Срединного моря не удастся никогда. И пример тому русы-венеды, венеты, венеци от ранних до поздних с их Венецианской торговой республикой.

Фактически, и это известно лингвистам-профессионалам, древнейшие и древние финикийские надписи не расшифрованы до сих пор. Почему? Потому что они не переводятся с семитских языков. Предки финикийцев говорили на первоязыке и на его диалектах. Другого развитого языка в 4–2 тыс. до н. э. в Восточном Средиземноморье не существовало. Их потомки-пелазги, вернувшиеся (или периодически возвращающиеся) на родину, могли несколько модернизировать язык русов, но опять-таки в его же индоевропейских рамках.

Вот с их приходом-возвращением и появляется этноним «финикийцы». Этот этноним принято этимологизировать с «древнегреческого» языка, где «фенекес», или «фойникес», есть «красно-пурпурный». По официозному мнению, «древние греки» так назвали финикийцев за продаваемую ими по всей ойкумене пурпурную краску, добываемую из раковин, известных только финикийцам. Надо сказать, что не только протогреки знали, что сакральный цвет русов красный, но и прочие юные народности Ближнего Востока и Средиземноморья. Сам этноним «рус», как мы писали, означает «светлый, белый» и позже «властитель, господин, красный». Могли ли «внешние наблюдатели» кого-либо, кроме хорошо известных им русов, назвать красными, пурпурно-красными? Да еще так, чтобы это «название» абсолютно совпало с еще одним этнонимом русов – «вене, венеды, венеты, венеци»? А ведь этнонимы «финикийцы» = «фенеки-фенеци» (пример, «кесарь = цесарь») и «венеци-венеты» лингвистически абсолютно совпадают.

Фенеци-финикийцы есть венеци-венеты (сонанта «ц» естественно переходит в «т»; ср.: «Цур» = «Тир»). Именно «фенеци». Как, например, исходный этноним «франков» правильно звучит «вранци-франци», отсюда и Франция, а не Франкия. Или, еще пример, мы говорим Цицерон; римляне говорили Кикеро (без «н»); нынешние итальянцы – Чичеро; но ведь исходное имя одно, все прекрасно понимают, что речь идет об известном ораторе.

Один этноним в разных произношениях. Один народ. В этом разгадка «загадочного морского народа», который подарил миру алфавит. Финикийцы есть венеты-венеды. Это бесспорно. А уж заподозрить венетов в семитском происхождении просто невозможно. Вот так, выясняя родословную финикийцев-венетов, мы попутно разобрали механизмы возникновения исторических мифов, навязываемых нам как постулаты.

Алфавит мог появиться только в наиболее развитой, цивилизованной среде, каковой и являлась среда венетов-финикийцев, связавших заново два мира, Европу и Ближний Восток. А уже от них он был в искаженной форме заимствован и семитами, включавшимися по мере своего развития в средиземноморскую каботажно-торговую систему в 1 тыс. до н. э. Трудно провести какую-то грань между пеласгами-филистимлянами и финикийцами-венетами. Те и другие были русами. Те и другие жили городами-княжествами (полисами). Те и другие говорили на диалектах первоязыка. Те и другие имели обширные связи в Европе и Малой Азии. И все же разница была. Пеласги-филистимляне были в большей степени воинами и только потом торговцами. Венеты-финикийцы полностью отдали себя морской торговле (и попутно пиратству). По всему побережью Срединного моря русов (а именно так должно по праву называться Средиземное море): и в Европе, и в Северной Африке, и на Ближнем Востоке они имели свои колонии-фактории, от Гадеса в Испании (ср. с филистимлянским Гатом-Гадом) до Карфагена и островных баз на Кипре, Крите, Мальте, Сицилии, Сардинии… Даже когда еврейско-арабские морские работорговцы на сломе эр сумели вытеснить венетов-финикийцев с Ближнего Востока, из Палестины-Ханаана-Ливана, русы-венеты сумели обосноваться в Эгеиде и позже в Адриатике, восстановив свои прежние города-княжества Дубровник и, в первую очередь, Венетию-Венецию. Выдерживая колоссальный напор со стороны полунегроидных этносов Средиземноморья и конкурентов-семитов (прежде всего арабов и «мавров»), Венецианская торговая республика продержалась чуть ли до «промышленной революции». И все же с каждым столетием венеты-венецианцы все больше подвергались вынужденной ассимиляции: после неудавшейся семитизации им просто некуда было деваться от практически неизбежной романизации, ведь они доживали свой «исторический век», подобно этрускам, среди романских народов (эта романизация русов-славян продолжается и поныне: все чаще повсеместно, в том числе и у нас, славянскую Черногорию называют на романский манер Монте-Негро и т. д.; наряду с романизацией идет и албанизация славянских земель и народов).

Но во 2–1 тыс. до н. э. финикийцы-венеты, несмотря на сменяющееся «господство» то египтян, то вавилонян, то ассуров-русов, то персов-порусов, были на взлете своей пассионарности. Они были центром «международной» торговли, связующим звеном между разошедшимися по Средиземноморью родами русов и их сыновних этносов. Видимо, по этой причине именно в их интересах было создание прообраза общего для всех алфавита, общего письма, заменяющего неоднозначные и повсюду своеобычные иероглифы и прочую неудобоваримую «картинкопись», в том числе и клинопись, возникшую из пиктограмм. И они, финикийцы-венеты, создали этот алфавит, его основу. Ничего более принципиально совершенного мы не имеем и поныне. Венето-финикийский алфавит был принят (и по-своему дополнен) всем цивилизованным миром. Надо отдать должное наиболее подготовленным слоям в еврейской (позже арабской) среде, которые сумели оценить нововведение русов-венетов, осмыслить его и по-своему применить его к своим диалектам.

Безусловно, что евреям Ханаана-Палестины-Ливана, находившимся в высокоразвитой среде русов-индоевропейцев и впитывающим их культуру, традиции, часть языка, сделать это было не столь уж и сложно. Особенно если учесть тот факт, что евреи в течение столетий жили внутри густонаселенного индоевропейского мира «святой земли» и были смешанным этносом. Правильнее было бы называть евреев Ханаана-Палестины не семитами, а семито-индоевропейцами или семито-русами (в отличие от полных семитов-амореев и семитов-арабов). Лишь с восстановлением иудейского монотеизма (то есть с возвращением евреев из «вавилонского плена» персами-порусами) ортодоксальный иудаист Эзра, опираясь на персидские власти, решительно изгнал из еврейских родов всех «неевреев» (на его взгляд), прежде всего жен и наложниц нееврейского происхождения. А таковых было немало. Это случилось лишь в середине IV века до н. э. Все предыдущие восемь столетий своего пребывания в Палестине-Сурии-Двуречье евреи столь активно смешивались с индоевропейцами (сколь активно и перенимали ипостаси их «богов», против чего яростно боролись и учителя, и судьи, и пророки – факт, зафиксированный самими евреями в Торе и пр. источниках), что сами были уже неизвестно к кому ближе: ко времени распятия Христа и дальнейшего «рассеяния» весьма значительная часть евреев была русоволоса, светлоборода, серо– или голубоглаза, чем абсолютно выделялась из среды подлинных, исходных семитов, выходцев из Аравии.

То есть, во времена венетов-финикийцев евреи были хотя и юной народностью, но достаточно развитой и впитавшей в себя кровь и молоко русов.

К нулевой отметке между эпохами они находились на значительно более высокой стадии развития, чем во времена их мнимого «соперничества» с филистимлянами-пеласгами 1200–1000 гг. до н. э. Само это «соперничество» в основном было вымышлено поздними составителями-сочинителями «героических» эпизодов Торы. Юному народу, как и всем народом, внезапно осознавшим себя, нужна была «героическая», былинная страница истории… И эту страницу вписали. Но не полностью измыслив. А взяв историческую канву, в которой филистимляне вполне исторически соседствовали с кочевыми родами евреев.

В подлинной истории филистимляне, которые жили по побережью моря, практически не замечали жалкие племена пастухов-голодранцев, что гоняли своих коз с пастбища на пастбище где-то у Яридона-Иордана. У филистимлян-пеласгов хватало реальных соперников: хорошо вооруженных и организованных египтян, хеттов и пр. Ветхий Завет сообщает, что филистимляне брали в свою армию (дружины) крепкую еврейскую молодежь и делали из нее воинов. Но эта молодежь (за исключением Давида) так и оставалась в филистимлянском этномассиве, теряя свое «еврейство». На этом связи и отношения заканчивались.

Филистимляне были лучшими (наряду с хеттами) воинами своего времени, они были закованы в броню и имели железные мечи, копья, ножи, дротики – тогда как практически все прочие (кроме хеттов) были вооружены медным и бронзовым оружием. А евреи – и того менее – ничего, кроме палок и камней не имели… Никаких стычек, а тем более войн (за исключением, возможно, бесчестного убийства Давидом Галата-Голиафа) у филистимлян с евреями не было и быть не могло. Войны и захваты появились в «героических легендах». Так бывает. Именно так. Лишь очень и очень далекие потомки Давида, во II–I вв. до н. э. заняли поселения филистимлян-пеласгов. И то после того, как те сами частично ушли из Восточного Средиземноморья, частично растворились в новых народах и народностях Палестины-Ханаана.

Реальная история от «героических былин» отличается реальностью. А заслуга евреев (и их помощников-русов) в том, что они сумели написать себе такую историю, какую сами желали иметь. И мало того, что они ее написали, они сумели обучить этой своей еврейской истории весь цивилизованный мир планеты. Это просто фантастическое достижение. Ничего подобного ни одному из других этносов добиться не удалось.

Но у евреев была и своя подлинная, реальная история и свое место в этапной Сверхэволюции.