Тяжелые металлические складки со скрежетом опустились и теперь окружали нас со всех сторон. Мы находились в центре круга, диаметром примерно около пяти метров. Внутри пахло ржавчиной и смазкой. По железу бегали солнечные зайчики, в воздухе стояла пыль.

— Говорите, куда вам надо, — нетерпеливо произнес лысый.

— В Город Ветров.

— Что? — на его лице был написан ужас. — К этой колдунье?

— К ней самой, — подтолкнула его Ипполита, — давай, заводи свою механику, иначе не видать тебе головы твоего разлюбезного папаши.

Но занавес уже пришел в движение сам. Стены завертелись, центробежное ускорение потащило нас к стенкам, как вдруг на нем заплясали буквы, горящие алым огнем, «Город Ветров», и занавес раскрылся сразу с двух сторон. Сзади мы увидели все тот же интерьер саркофага с портретом вождя, а впереди — тоскливый пейзаж: по растрескавшейся земле ветер нес песок и сухие растения.

— Давайте голову, — потребовал лысый.

Достав из рюкзака его реликвию, я бросила ее от себя. Он ловко поймал башку, как завзятый баскетболист, и выпрыгнул за занавес. Железные складки с лязгом сомкнулись.

Мы обернулись. Вход в Город Ветров закрылся тоже. Складки железного занавеса разгладились, и мы оказались в абсолютно гладком металлическом цилиндре. Бросившись к стенкам, мы принялись нащупывать вход, но нигде не было ни стыка, ни щели. А стенки стали неумолимо сдвигаться. Мне показалось, что я слышу издевательский смех лысого. Теперь понятно было, как расправлялись с поборниками прав человека в Шикоре — их просто сжимали в лепешку.

— Не паниковать! — закричала я. — Выберемся! Далила, где твой медальон?

Далила резким движением сорвала с шеи талисман, подаренный Авенайсом и протянула его мне. Я взяла его и приложила к стальной стене.

И ничего… Талисман не действовал. Я прикладывала его в разных местах, как врач прикладывает фонендоскоп к груди больного. Мои спутницы и Сенмурв, затаив дыхание, следили за моими действиями.

— Дай сюда! — Далила выхватила у меня медальон и сжала в ладонях. И тут же вскрикнула. Нагревшийся металл ожег ее.

Схватив медальон за веревочку, она подняла его высоко над головой. Талисман светился. Он реагировал на свою истинную хозяйку. Далила заметалась по нашей все уменьшающейся камере. Кусочек металла менял окраску — от тускло-малинового до брызжущего нестерпимым для глаз белым светом.

— Здесь, — сказала она, когда медальон, вспыхнув последний раз, рассыпался блестящими искрами. — В потолке надо было дыру делать. Как там у этих мудрецов в заклинании сказано?

— Пусть саламандра дыру прогрызет, — поспешила ответить я.

— Вот-вот, — подтвердила Далила и залезла себе за пазуху, где покоился дар мага Вахиша — волшебный уголек.

Осторожно раскрыв кожаный мешочек, она схватила уголек и с возгласом: «Давай, помогай!», — направила его в потолок.

Тонкий красный луч вырвался из него и ударил по металлу, неумолимо приближающемуся нам навстречу. Тут же температура в нашем цилиндре повысилась, на потолке появилось светлое пятно, которое начало плавиться с неимоверной скоростью. Мы увертывались от обжигающих капель жидкой стали. Пятно становилось все шире и шире, и, наконец, магический лазер сделал свое дело — в потолке образовалась дыра с рваными раскаленными краями.

— Что там дальше говорится? — крикнула Далила и отскочила в сторону.

— Ундина — слезами прореху зальет… Ипполита, теперь твоя очередь!

Амазанка резким движением сняла с пояса фляжку, и, как только она отвинтила крышку, мощная струя воды, как из брандспойта, ударила в потолок. Камеру заволокли клубы пара. Ничего не было видно, мы закашлялись.

— Дыхание сильфа остудит металл, — прошептала я сквозь кашель и, нащупав в рюкзаке веер, раскрыла и взмахнула им.

Веер работал, как кисть художника. С каждым взмахом за ним простиралась полоса чистого воздуха, пар исчезал, и мы, наконец, могли видеть, что происходит.

Несколькими взмахами я очистила воздух от ядовитого пара, мы посмотрели наверх, и, — ужас! — над нами нависли огромные толщи скал, который качались, готовясь упасть и раздавить нашу металлическую скорлупку.

— И гномы спасут от падения скал…, — прошептала я, завороженная этим страшным зрелищем. — Гиневра, начинай!

И тут случилось неожиданное. Гиневра, вытащив лозу, подаренную ей магом Армаем, покровителем земли, вдруг отбросила ее в сторону и зарыдала, закрыв руками глаза:

— Что с ней делать? Маг предупреждал, когда пользуешься, отойти в сторону, иначе попадешь в расселину. А здесь и отойти некуда — стенки и пол железные.

Хотя клетка, в которую мы были заключены, и перестала уменьшаться, мы были бессильны против той толщи земли и камней, которые грозились засыпать ее.

— По моему разумению, настала моя очередь действовать, — мягко произнес Сенмурв.

Он подошел к плачущей Гиневре, взял в зубы волшебную лозу и, подпрыгнув вверх, вылетел из камеры.

Несколько секунд мы прислушивались к абсолютной тишине. Потом раздался сильный грохот, земля затряслась, мы попадали на пол. Нам на головы свалилось несколько комьев грязи, и снова наступила тишина. Посмотрев наверх, я обрадовалась: скала над нами исчезла.

Довольный Сенмурв показался в потолочной дыре и протянул Гиневре волшебный прутик.

— Молодец! Умница! Как тебе удалось? — закричали мы наперебой.

Сенмурв приземлился на все четыре лапы:

— Просто стукнул по противоположному краю скалы прутиком. Получилась огромная яма, куда этот камень и грохнулся.

— Ура! — воскликнули разом Гиневра с Далилой.

— Спокойно, девушки, — остановила взволнованную парочку Ипполита. Давайте выбираться отсюда.

Мы подчинились. Вылазка происходила следующим образом. Каждую из нас крылатый пес брал за шиворот и приподнимал над полом. Этого хватало, чтобы осторожно ухватиться за края нашей темницы и вылезти наружу. Так, благополучно переправившись, мы оказались в Городе Ветров.

Ветры, действительно, дули, как сумасшедшие. В их реве слышились стоны и угрозы. Кроме того, они несли ужасающее зловоние. Стремительно неслись сухие шары перекати-поле. Справа проползла змея и спряталась в глубокую расщелину. Вдобавок к вони, от которой невозможно было спрятаться, песок и пыль забивались в нос и мешали дышать.

Впереди виднелась черная громада башни. Ее зубцы торчали, как каменная корона на голове великана-горы. Узкие щели-бойницы придавали великану мрачное выражение лица. Снизу вверх шла лестница, вырубленная в стене.

Мы решили хотя бы на несколько мгновений спрятаться от ветра и устроить военный совет. Скала торчала сбоку от нас, глубоко ушедшая в землю. Обойдя ее, мы присели и стали совещаться.

— Невозможно вот так, напрямую идти, нас тут же лучники перестреляют, сказала Ипполита.

— Значит, подождем, когда наступит ночь.

— Нет, Далила, я не согласна с тобой. Ведь везде силы зла сильны именно ночью. Давайте разберемся. Какая наша главная задача?

— Вернуть царевича, это же всем ясно, — недоуменно произнесла Гиневра.

— Верно, но вернуть целого и невредимого, более того — неженатого и с кольцом Амаздахура. А иначе вся наша эпопея теряет смысл.

— И что ты предлагаешь? — нетерпеливо спросила Ипполита.

— Обмануть колдунью.

— Но как?

— Нужно сказать ей, что мы приехали с добрыми намерениями. Повидать царевича, узнать, все ли у него в порядке. Она должна понять, что на ратные подвиги не посылают четырех женщин, поэтому и выглядеть мы должны соответственно. Мечи спрятать, юбки надеть и вообще, вести себя, как и полагается добропорядочным тетушкам юного царевича.

— Идея мне нравится, но каким образом?

— А вы вспомните, какие одежды нам выдал визирь? Далила, ты же сама в свой мешок затолкала не менее дюжины прозрачных юбок. Сама же говорила, что они легкие и ничего не весят! Вот теперь делись.

— Ага, как таскать — так Далила, — заворчала она, но покорно полезла в свой хурджун.

Мы переоделись. Ипполита сделала насколько шагов и споткнулась — уж больно непривычно ей было ходить в длинной юбке. Но в общем мы выглядели совсем неплохо: у Далилы, кроме юбок, в сумке оказалось несколько косынок, вуалей и накидок. Все это было сделано из тончайшего газа и практически невесомо.

— Вот, хотела своим прядильщицам привезти, чтобы знали, бестии, как работать… — но увидев, как нам идут эламандские наряды, обрадовалась и перестала жадничать.

— Ипполита, а куда ты лук денешь? — спросила я. Если уж конспирироваться, так до конца.

— Никуда, — заупрямилась амазонка, — без лука я с места не тронусь. Для чего мне волшебный стрелы выдали?

— Может, погрузим снаряжение на Сенмурва? — робко предложила Гиневра.

— А что, это мысль! Скажем, что он наш охранник. Пошли!

И наша малочисленная команда вышла из-за скалы.

Мы шли, пригибаясь под встречным ветром. Не хватало воздуха, нас относило назад. Складывалось ощущение, что обитатели башни не желают нашего визита и всячески стараются ему воспрепятствовать.

— Марина! — услышала я сквозь рев ветра. — Достань веер!

Ветер, словно услышав слова Ипполиты, рвал рюкзак у меня из рук, не давая открыть его. Мне казалось, что стоит мне достать такую хрупкую вещь, как веер, и он сломается в два счета. Но выхода не было — мы потеряли много сил, но только на четверть пути приблизились к башне.

Наконец-то, веер оказался у меня в руках и, с трудом развернув его, защищая собственным телом, я взмахнула им.

Рев прокатился по обе стороны нашей процессии. Мы оказались в середине узкого коридора, равного величине размаха моих рук. Воздух здесь был неподвижен. А с обоих сторон бушевал и бесновался ветер, ударяясь о невидимую стену, воздвигнутую волшебным даром Гурастуна. «Моисей переходит Красное море», — усмехнулась я про себя.

Мои спутники повеселели. Мы бодро зашагали вперед, я неутомимо размахивала веером направо и налево, Сенмурв тащил наше снаряжение, а Далила даже что-то напевала.

Ко входу в башню вел крутой мост, перекинутый через широкий ров. Над темно-зеленой водой клубилась дымка. Вода стояла без движения, лишь мелкая рябь пробегала по поверхности. Это было по меньшей мере странно, ведь кругом бушевали ветры.

— Сенмурв, нельзя! — закричала я, когда тот наклонился над водой и приготовился лакать. Но едва дотронувшись языком до воды, он тут же отпрянул в сторону.

— Вода горько-соленая, — сообщил Сенмурв.

Ветер неожиданно стих, как будто его и не было. У меня в ушах зазвенело от пронзительной тишины.

— Пора идти, — решительно сказала Ипполита и первой ступила на мост. Мы двинулись за ней. На самой середине она остановилась и вскрикнула.

— Что случилось, Ипполита?

— Мост… Он кончился…

Подойдя к ней, я увидела странное зрелище: амазонка стояла на самой верхней точке моста, а дальше была пустота. Мост обрывался четко посередине. Под ним, на расстоянии нескольких метров, колыхалась зеленая вода, и каким образом это загадочное сооружение вообще держалось, а не падало, было совершенно не известно.

— Что будем делать? — спросила Ипполита? — Надо идти дальше.

— Но как? — бледная Гиневра держалась за голову. — У меня голова кружится от высоты.

Попятившись назад, Далила натолкнулась на Сенмурва. От неожиданности она споткнулась и еле удержалась на ногах. Колчан со стрелами упал со спины пса, стрелы разлетелись в разные стороны, а одна полетела вперед.

— Мои стрелы! — крикнула Ипполита и рванулась вперед. Она сделала шаг в бездну, так торопясь подхватить волшебную стрелу, падающую вниз.

Мы одновременно ахнули. Я от ужаса зажмурила глаза. Когда же я, наконец, решилась их открыть, Ипполита стояла в отдалении, а мост продлился на длину ее шага.

— Не бойтесь! — крикнула она. — Подо мной твердые доски. Просто они невидимы, пока на них не наступишь.

Не веря своим глазам, я сделала первый шаг. Твердая опора теряла прозрачность, стоило лишь ступить на нее. Для большего успокоения я потопала по выпуклым доскам — все в порядке, ноги чувствовали под собой струганое дерево. Быстро освоившись, мы прошагали оставшуюся часть пути без происшествий.

Сойдя на берег, мы очутились перед большими воротами. Украшенные химерами и драконами, они притягивали взгляд. Немыслимого вида чудища скалили зубы в недоброй ухмылке, змеи, свернувшиеся кольцами, словно шевелили раздвоенными жалами. Мне невольно вспомнилась репродукция из каталога Лувра — «Врата Эдема» Родена. Здесь было все наоборот — это был вход не в Эдем, а в самый настоящий ад. Уж больно устрашающе выглядели эти чугунные фигурки.

Мои спутницы с любопытством рассматривали ворота. Если и был страх в их сердцах, то они держались молодцом, не показывали свои слабости.

— Что делать будем? — опять спросила Ипполита и, подойдя к воротам, принялась стучать. — Откройте! Мы путешественницы…

Никто не отзывался. Напрасно мы колотили по чугуну руками, ногами и ножнами мечей — ворота не открывались.

— Черт, вот незадача! — ругнулась я вслух, не зная, что делать. — Ну не кричать же «Симсим, откройся!».

— А ты попробуй! — загорелась амазонка.

Впрочем, этот путь был ничем не хуже других, хотя мне пришло в голову, что наилучшим выходом из положения был бы кумулятивный заряд. Но такого в наличии не имелось, да и я по причине своего женского пола на военной кафедре в институте повинность не отбывала, так что я пошире открыла рот и заорала во весь голос:

— Сим-сим, откройся!

Несколько мгновений ничего не происходило. Потом тяжелые ворота заскрежетали, между ними появился зазор, толщиной с волос. Зазор увеличивался, пока ворота не распахнулись.

Поколебавшись немного, мы вошли в башню Города Ветров.