— Благословите меня, святой отец, ибо я согрешила.

В субботу, традиционный день для покаяния, перед вечерней службой Франческа, как обычно, исповедовалась. Признание в грехах давало ей возможность душевно встряхнуться и пробудить в себе желание жить дальше. Сегодня, как никогда, она нуждалась в поддержке. Настроение у нее было прескверное.

Тело ныло после незабываемого приземления в сугроб. Конечно, болеутоляющие таблетки избавили бы ее от ненужных мучений, но Франческа терпеть не могла никаких лекарств, а предпочитала, стиснув зубы, терпеть боль. Две бессонные ночи вымотали ее, она чувствовала себя разбитой и до крайности раздраженной. После вечерней службы Франческа сдалась и все-таки приняла аспирин на сон грядущий. И действительно, к следующему утру боль исчезла, а голова стала ясной и светлой. Но в субботу она была дружелюбна, как раненая тигрица.

— Прошло уже шесть недель, святой отец, с моей последней исповеди, — продолжала Франческа.

— О Франческа! Почему же вы отсутствовали? — раздался из-за занавесочки приятный голос отца Буонтемпо. — Вас не было так долго, что я начал тревожиться, не случилось ли чего недоброго.

— Эй! — воскликнула Франческа. — Вы хотя бы для приличия сделали вид, что не знаете меня. Я же все-таки признаюсь вам во всем. Какой же вы священник?

— Прошу прощения. — Отец Буонтемпо давно привык к таким стычкам с Франческой. Затем, не удержавшись, добавил: — Как же я могу не знать вас? Вы моя самая примерная прихожанка. — Он вздохнул. — Бывает, вы единственная, кто приходит ко мне на исповедь. Знаете ли вы, как тяжело порой одному сидеть в исповедальне?

— Никогда не думала об этом, — проворчала Франческа. — Своих проблем предостаточно.

— Хорошо, — примирительно сказал отец Буонтемпо. — В чем же вы провинились на этот раз?

— Я произнесла имя Господа всуе, — призналась Франческа. — Я вовсе не хотела этого делать, оно само невольно сорвалось с губ, и не один раз, когда я упала.

— Вы не ушиблись? — с искренним сочувствием спросил священник.

— Нет. Но пострадала моя гордость. Думаю, еще мне следует покаяться в том, что у меня ее слишком много.

— Это все?

— Нет, — ответила Франческа после недолгого молчания. — Меня тревожит… — Франческа набрала полную грудь воздуха. — Мне трудно об этом говорить, но в последнее время при мысли о Боге я испытываю раздражение. Это грех?

— Гм, что-то новое, — пробормотал священник. — Смотря от чего это зависит. Скажите подробнее, что вы имеете в виду?

Франческа помедлила, пытаясь подобрать слова, которые лучше всего передали бы ее ощущения. Неприятные чувства долго копились в ее душе и наконец вырвались наружу.

— Я не понимаю, чего хочет от меня Господь, — пожаловалась она. — Я чувствую себя ненужной и никак не могу избавиться от мысли, что все это по Его вине. Ради чего я сейчас живу? Он забрал моего мужа, а мои дети выросли и уехали от меня. Что я значу без своей семьи? Да, я стара, но неужели для меня все кончено?

— Это очень трудные вопросы, — заключил отец Буонтемпо. — Но этими вопросами задается каждый человек. Воля Господа не всегда ясна. Если человек ищет пути к ее пониманию, то в этом нет ничего греховного. Жить, подчиняясь Его воле, бывает нелегко. — Он умолк, гадая, утешают ли его слова Франческу. Затем продолжил: — Несмотря на то что ваши дети далеко, вам следует помнить, что они любят вас и думают о вас каждый день точно так же, как вы любите их и думаете о них. В мыслях и молитвах вы всегда вместе.

— Но этого мало, — возразила Франческа. — Мне не хватает моих близких, а им не хватает меня, даже если они не отдают себе в этом отчета.

— Да, наверное. Но, согласитесь, ваши близкие и родные — не только ваши дети и внуки. Все мы дети Господа, члены Его семьи. Каждый встречный — ваш сын или дочь, брат или сестра. В определенном смысле каждому человеку вы нужны не меньше, чем он вам.

— Возможно, — неуверенно пробормотала Франческа.

— Будьте терпеливы, — наставлял священник. — В нужное время Господь сделает что-нибудь такое, что подскажет вам путь.

— А не может ли он побыстрее дать мне какой-нибудь знак?

— Прошу прощения, но я не думаю, что Господь поступит таким образом. Вам надо подождать.

— И что мне делать, пока я буду ждать?

— Для начала прочтите три раза «Отче наш»… — наставлял отец Буонтемпо. Затем он простил Франческе все ее прегрешения, ведомые и неведомые, и отпустил с миром.

После службы Франческа зашла в магазин купить овощей и немного мяса для супа. Она любила супы, особенно зимой. Рассматривая мясной прилавок, она увидела прекрасный кусок свиной вырезки, из которого можно было приготовить замечательное блюдо к воскресному столу. В ее воображении сразу возник праздничный стол: посередине — ароматное жаркое, рядом — жареный картофель, брокколи по-итальянски под соусом и свежеиспеченный хлеб. Видение растаяло, как только она вспомнила, что с ней за столом давно никого нет. Но Франческа все равно положила вырезку в тележку.

— Хорошая цена для такого куска мяса, не правда ли? — сказал улыбчивый Тони, когда Франческа подошла к кассе.

— Да. Слишком хороша, чтобы пройти мимо, — согласилась Франческа.

— Готовитесь к завтрашнему семейному застолью? — спросил он.

— Нет. — Франческа отрицательно помотала головой. — Это для меня.

— Такая пропасть еды?! Неужели вам одной? — удивился Тони.

— Конечно, нет, — отозвалась Франческа. — Пусть полежит в холодильнике до лучших времен. Хотя никто не знает, когда они наступят.

— Артериальное давление в норме, — произнес врач и снял манжету тонометра с руки Франчески. Затем он взял фонендоскоп и внимательно прослушал сердечные тоны. Приставив холодный металлический диск к спине пациентки, врач попросил:

— Пожалуйста, дышите глубже.

Франческа сделала глубокий вдох.

— А теперь выдох.

Раз в год Франческа проходила врачебный осмотр. Ей самой это было не очень-то нужно, однако осмотры не давали повода детям ворчать, мол, что следует заботиться о здоровье. Из-за мрачного настроения она едва не отменила назначенный визит, а теперь с недоверием поглядывала на сидевшего напротив врача. Молодому человеку было лет под сорок. Франческа предпочла бы врача постарше, ближе ей по возрасту, как был доктор Джонсон, к которому она ходила много лет подряд. Но прошлой весной ее врач ушел на пенсию, и практика перешла к доктору Олсену.

— Итак, давайте подведем итоги, — сказал Олсен, пробегая глазами свои записи. — Тоны сердца чистые, вес и артериальное давление в норме.

— Как я понимаю, моей жизни ничто не угрожает? — Совсем не веселым голосом спросила Франческа.

— Выражаясь простым языком, можно сказать, что у вас отменное здоровье.

— Тогда почему мне так плохо?

— Вероятно, из-за недавнего падения, о котором вы мне рассказали. Вы не поверите, но в вашем возрасте организм очень долго восстанавливается после таких потрясений.

Врач рассеянно постучал ручкой по столу и задумчиво посмотрел на Франческу.

— У вас нет проблем со здоровьем, иначе я бы сказал вам об этом. Но, знаете, в это время года плохое самочувствие — явление довольно распространенное. Оно даже имеет свое название — сезонные эмоциональные расстройства.

— Эмоциональные, — усмехнулась Франческа. — Ясно. И почему же они возникают?

— Из-за недостатка солнечного света, — объяснил врач. — Чем короче дни, тем хуже настроение. Вы, наверное, слышали об этом.

— Что же вы посоветуете?

— Бывайте почаще на солнце. Больше спите, это тоже помогает. Силы у вас есть, поэтому найдите себе какой-нибудь способ развеяться.

— Развеяться?! Да я уже устала от бесконечной праздности, — с горечью сказала Франческа. — Мне хочется проводить время содержательно, с пользой.

Она сидела с мрачным видом и раздумывала.

— Может быть, мне стоит начать работать? — вдруг предположила она.

— На этот счет у меня как у врача нет никаких возражений, если вы действительно этого хотите.

— Вы серьезно? — опешила Франческа, потому что мысль о работе она высказала в шутку.

— Конечно, я имею в виду неполный рабочий день, — пояснил врач. — Лучше всего, если бы вы трудились несколько часов в неделю. Вы могли бы работать и больше, но зачем перенапрягаться, если вам не нужны деньги.

Франческа попыталась представить себя на какой-нибудь должности. Сначала идея показалась ей увлекательной, но затем она спустилась с облаков на землю.

— Я давным-давно работала, — призналась она. — Еще до рождения моего первого ребенка. Кто меня возьмет? Да и на что я сейчас гожусь?

— Учиться чему-нибудь новому никогда не поздно, тем более если это в удовольствие. Ищите и ждите, вдруг что-нибудь подвернется, — ответил врач.

— Опять ждать, — проворчала Франческа. — Я только и делаю, что жду.

Доктор Олсен помог Франческе надеть пальто, открыл перед ней дверь и вежливо попрощался:

— До встречи, миссис Кампаниле.

— На все воля Господа. — Франческа кивнула на прощание и, вынимая записную книжку, направилась к медсестре, чтобы договориться о дате визита в следующем году.

Выглянув утром в окно, Франческа увидела в самом конце дорожки газету, затянутую в полиэтилен. Она недовольно фыркнула. Когда-то мальчишки, разносившие газеты, аккуратно клали их на крыльцо и не надо было идти, чтобы взять почту, по скользкому снегу или под дождем. Работу, которую раньше выполняли десяток мальчишек, теперь делал один человек на машине. Такую усовершенствованную доставку многие назвали бы прогрессом. Но Франческа так не считала.

Скучные новости, переданные по радио, не подняли Франческе настроения, а даже наоборот, отбили всякое желание узнать что-либо еще. Утро выдалось очень холодным, и совсем не хотелось выходить на улицу. Первую половину дня она провела наверху, копаясь в шкафах спальни и детской. Франческа не переставала удивляться тому, как много ненужного у нее хранится. Сколько бы раз она ни разбиралась, наводя порядок, на чердаке или в шкафах, все время находилось что-нибудь из старых вещей. Сегодня ей попался свитер Джо, который последний раз он надевал на Рождество в четыре года. Тогда он был прелестным ребенком, каждый хотел его обнять и приласкать.

Франческа прижала свитер к груди и вдохнула знакомый запах. Слезы побежали у нее из глаз. Вытерев щеки рукавом, она положила свитер обратно и закрыла дверцу шкафа.

Пришло время обеда, а газета по-прежнему лежала на снегу. Поставив разогреваться суп, Франческа все-таки решила выйти за ней, и потом, усевшись за столом на кухне, принялась за суп и за чтение. Бегло проглядев первую страницу, она перешла к колонке некрологов. Не найдя ни одной знакомой фамилии, она облегченно вздохнула и отложила газету. Франческа рассеянно уставилась прямо перед собой, но краем глаза заметив часы, висевшие над плитой, засмотрелась на них и вдруг осознала скоротечность времени. Вот что так сильно ее тревожило. Ей надоело сидеть в сторонке и доживать свой век. Она опять захотела принять участие в самой увлекательной игре под названием «Жизнь». И будет играть в нее столь долго, сколько отпущено ей Богом.

Франческа схватила газету. Не зная, что именно ищет, она вчитывалась в список вакансий. Изучив все объявления и не найдя ни одной работы, с которой она могла бы хоть как-то справиться, она спасовала.

Просматривая столбцы во второй раз и уже не надеясь найти что-нибудь подходящее, в самом низу страницы она заметила крошечное объявление. Склонившись над столом, она внимательно перечитала его и тут же загорелась мыслью получить эту работу. Она судорожно размышляла, как ей быть? Нужно с кем-нибудь посоветоваться. Но с кем? С Рози или Элис? Они, вне всякого сомнения, закатят истерику, как только узнают, что она задумала. Джо? Он вообще на другом краю света. Перебрав все возможности, Франческа наконец пришла к очевидному выводу. Она встала и пошла одеваться. Через несколько минут, облачившись в пальто и шапочку, Франческа взяла библиотечную сумку и вышла на крыльцо.

— Я слишком долго ждала, — буркнула она себе под нос.

Закрыв двери, Франческа направилась к автомобилю.

— Ты понимаешь, что ты затеваешь?

В круглых глазах Пэг читалось откровенное недоумение. Франческа, как и ожидала, увидела подругу в компьютерном классе. Возле Пэг сидела Натали, которая взирала на Франческу с таким же выражением лица. Конни, если бы находилась рядом, а не в другом библиотечном зале, вероятно, состроила бы точно такую же мину.

— Фрэнни, — продолжала Пэг, — нам понятно твое желание чем-то занять себя, но неужели ты хочешь сидеть с плаксивыми чужими детьми?

— В объявлении не говорится, что им нужна нянька, — запротестовала Франческа. — Там сказано, что требуется «ответственная особа», которая могла бы посидеть с двумя детьми после школьных занятий. Что в этом плохого?

— Вот так обычно все и начинается, — предупредила Натали. — Ты просто не знаешь, какие нынче современные родители. Сначала они говорят, что будут дома в пять. На следующий день они попросят тебя чуть задержаться, потому что у них завал на работе. Не успеешь опомниться, как они уже шатаются допоздна где попало, пока ты сидишь с их детьми. Поверь мне, я часто видела такое.

Пэг энергично закивала в знак согласия:

— Она права, Фрэнни. Эти люди будут тебя использовать. Именно такой случай произошел с моей дочерью. Один раз она согласилась посидеть с соседским ребенком после школы. На следующий день мать попросила ее прийти опять. После этого она звонила почти каждый день и под разными предлогами просила дочь присмотреть за девочкой. Так продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный вечер родители не заявились аж в десять часов. После этого моя дочь решила, что с нее хватит.

— Как жалко девочку, — обронила Франческа.

Подруги не убедили ее и не сказали ничего нового. Она все это знала и нередко переживала, что в такой процветающей стране многим детям порой не хватает самых простых, но бесценных для ребенка вещей.

— Забудь об этом, — посоветовала Натали. — И вообще, откуда такое рвение?

— Сама не знаю, — ответила Франческа. — Спросите меня, почему я дышу. Не понимаю, откуда это взялось, но если я отступлюсь от задуманного, то потом буду горько сожалеть. Я не могу иначе.

— На твоем месте я бы сперва успокоилась, а потом пораскинула бы мозгами, перед тем как что-либо предпринять, — сказала Пэг.

В этот момент в дверях возникла Конни. Пэг и Натали быстро ввели ее в курс дела.

— Ты что, с ума сошла?! — воскликнула Конни. — Что ты знаешь об этой семье?

— Ничего, — ответила Франческа, пожимая плечами. — В объявлении сказано «работающая мать ищет ответственную особу», которая сидела бы с детьми после школы. Больше мне ничего о них не известно.

— Вот и еще одна причина не браться за это дело, — напирала Натали. — Подумай только, во что ты можешь вляпаться, согласившись на такую работу.

— О, за меня не беспокойтесь, девочки, — отмахнулась Франческа. — Я себя в обиду не дам. И кто вам сказал, что мне достанется эта работа? Просто хочется узнать, на что я еще способна.

— Ну что ж, твоя жизнь, ты и решай, — ответила Пэг, отворачиваясь к компьютеру. — Но, на мой взгляд, ты ищешь себе неприятности.

— Может быть, может быть. Но разве не для этого мы живем? — парировала Франческа.

Она оставила подруг в компьютерной, а сама пошла к каталогу, чтобы выбрать книги по воспитанию детей.