Крестьянский вопрос «не сходил с очереди» еще при Николае I, создавшем десять тайных специальных комитетов для его решения. Но это было до Французской революции 1848 года. Революция перепугала императора. Современники говорят, что, получив депешу о революции, Николай I тут же отправился во дворец сына-наследника, у которого в полном разгаре шел бал. Громким, натренированным на армейских командах, голосом император прокричал на всю огромную залу: «Седлайте коней, во Франции объявлена республика!»

Николай намеревался тут же двинуть за границу трехсоттысячную армию, но оказалось, что в казне нет для этого денег. Чтобы ничего похожего на Французскую революцию не произошло в России, император приказал прекратить всякие разговоры о крестьянской реформе. В печать проникали только статьи о незыблемости власти помещиков над крестьянами.

Война с Турцией сначала сняла внутреннее напряжение в стране, потом обнажила несостоятельность системы управления империей Николая I. Но он успел воспитать в своем духе сына Александра и, только умирая, признал несостоятельность своей системы. «Сдаю тебе команду не в полном порядке», — сказал он сыну-нас леднику.

Цесаревич вырос убежденным приверженцем системы отца, в крестьянском вопросе он был даже правее Николая I, но после смерти отца, войдя на престол в 1855 году и закончив турецкую войну, Александр II отменил многие «стеснения» отца и твердо решил заняться крестьянской реформой, объявив своим помощникам, что лучше отменить крепостное право сверху, чем ждать, когда это сделают сами крестьяне снизу. Очень заметно при нем, после «мертвого» николаевского времени, повеяло свободой. В герце-новском «Колоколе» появились задушевные приветственные статьи Александру. Чернышевский тоже прославлял его и ставил выше Петра Великого.

По распоряжению императора были созданы губернские комитеты для выработки предложений по реформе.

Но в печати по-прежнему еще обсуждать крестьянский вопрос не разрешалось.

Поверив в «свежий ветер», «Современник» опубликовал было проект реформы Кавелина, давно ходивший по рукам, в нем говорилось о передаче земли крестьянам при помощи выкупа. И тут же последовал запрет вообще упоминать о выкупе в печати. «Русский вестник» в ответ на это демонстративно закрыл отдел по крестьянским вопросам.

Однако с осени 1858 года уже всей печати было дозволено обсуждать различные пути реформы. Чернышевский публиковал острые статьи, обвинял помещиков в эгоизме. Даже Герцен принялся защищать от его крайних нападок дворянский либерализм. И в эти два года до реформы сознание россиянина «сделало много шагов вперед» от забитости, инертности и безынициативности, воспитанных эпохой Николая I.

И все-таки Россия — ждала! Даже крестьянские волнения приутихли в ожидании царской воли.