Несколько часов Лоррен лежала в постели без сна. Она думала, что Алан, вероятно, отправился обратно на праздник, так как вернулся он только в три часа утра. И только услышав, как закрылась его дверь, девушка уснула.

На следующий день Лоррен чувствовала себя ужасно. Надо взять себя в руки и помочь матери с подготовкой к приему гостей, думала она, выпив таблетку. Берил заметила ее бледность, но ничего не сказала, списав это на усталость после танцев. Они вдвоем вычистили и вымыли весь дом и приготовили угощение. Лоррен была даже рада, что руки заняты делом и есть возможность уклониться от встречи с Аланом. Все утро она его не видела и удивлялась, что и ему удается избегать с ней встречи. Завершив в полдень все дела, она отправилась в свою комнату переодеться к приходу Джеймса с сыном.

— Подкрась лицо, дорогая, хорошо? — попросила Берил. — И надень что-нибудь красивое. Я очень хочу, чтобы ты хорошо выглядела сегодня.

Лоррен не хотелось разочаровывать свою мать, и она выбрала для себя изящное узорчатое твидовое платье, которое купила себе пару недель назад. Косметика у нее была теперь своя — она решила, что хватит пользоваться добротой матери, постоянно заимствуя ее вещи.

Лоррен наложила тени, подкрасила ресницы и распустила по плечам волосы. Отступив от зеркала, она взглянула на свое отражение и заметила в глазах неуловимое, но удивившее и даже испугавшее ее новое выражение. Она знала его причину.

В гостиной Лоррен встретила Алана. Волосы его были взъерошены, ослабленный галстук косо болтался на шее, лицо небритое. Выглядел он как-то потерянно.

«Если мое сердце сейчас отражается в моих глазах, — подумала девушка, — это только потому, что, хоть я и пытаюсь удержать его на месте, мне никак не удается с ним справиться».

Они даже не улыбнулись, просто стояли и смотрели друг на друга. Лицо Алана было серьезным, и вновь в его глазах ничего нельзя было прочесть.

— Привет, Лоррен, — наконец сказал он.

— Привет, Алан, — ответила она и пошла к лестнице. Когда девушка проходила мимо Алана, их руки случайно соприкоснулись, и она вся напряглась, но он только отступил немного назад, пропуская ее. Немного разочарованная, Лоррен спустилась по лестнице в холл.

Берил была уже там, она взглянула вверх и, увидев своего постояльца, крикнула:

— Алан, скоро придет Джеймс со своим сыном, Мэттью. Я очень хочу, чтобы вы с ними познакомились. Не присоединитесь ли вы к нам за чаем?

— Очень любезно с вашей стороны, миссис Феррерс, — ответил он. — С удовольствием с ними познакомлюсь, но чаю, спасибо, не хочу.

— Ну, если вы действительно не хотите чаю... — произнесла Берил разочарованно. — Но вы можете спуститься к нам в любое время, хорошо?

Она отправилась на кухню, и Лоррен последовала за ней. Внимательно оглядев дочь, Берил с одобрением заметила:

— Ты прекрасно выглядишь, Лорри!

— Ты тоже, мам, — ответила она. — И еще ты кажешься такой счастливой. Есть особая причина?

— Как ты догадалась, Лорри? Вчера Джеймс сделал мне предложение.

— И ты согласилась?

Берил кивнула:

— Ты не возражаешь, Лорри?

Глаза девушки наполнились слезами, она обняла мать и сказала:

— Возражаю? Мам, да я в полном восторге! Во всяком случае, этого следовало ожидать!

Берил немного всплакнула и промокнула уголки глаз носовым платочком.

— Как я понимаю, — продолжила Лоррен, — сегодня у нас что-то вроде помолвки?

— Джеймс так хотел, чтобы Мэттью был здесь с нами, — кивнула Берил. — Чтобы мы были вчетвером, все вместе...

— Наконец я познакомлюсь со своим будущим сводным братом. — Сердце Лоррен почему-то екнуло. — Мне всегда хотелось иметь брата, и теперь я его получу!

Они засмеялись, каждая радуясь своему. Но Лоррен вспомнила об Алане, и радость ее растаяла.

Вскоре прибыли гости. Берил открыла им дверь. На пороге стоял Джеймс, как всегда непринужденно улыбаясь и излучая тепло и сердечность. Он протянул руки, и Берил прильнула к его груди. Джеймс крепко ее обнял и через ее плечо ласково улыбнулся Лоррен. За ним стоял Мэттью. Он был выше своего отца, хорошо сложенный и крепкий, с густой копной жестких, непокорных, слегка вьющихся волос. Такие же улыбающиеся, как и у Джеймса, глаза и свободные манеры.

Гости вошли в дом, дверь была закрыта, представления закончились, и Лоррен обнаружила, что ее рука покоится в руке Мэттью.

— Итак, — сказал он, — после тридцати с лишним лет одиночества я приобретаю сестру! — Он притворно нахмурил брови, изображая обеспокоенность: — А ты не будешь драться, как другие сестры, правда, Лоррен?

Все рассмеялись, а его отец сказал:

— Не будь глупцом, парень! Она тебе такая же сестра, как дочь наших соседей.

— Это правда, — ответил Мэттью, не скрывая в глазах высокой оценки, данной им девушке, — но в этом есть свои преимущества.

— Ну-ну, — немного резко возразил Джеймс, — не торопись!

Они прошли в столовую, и Берил, сев на кушетку, похлопала рукой по подушке рядом с собой, глядя на Джеймса. Ему не потребовалось повторного приглашения. Лоррен осталась стоять.

— Чаю? — спросила она, оглядывая всех в комнате.

— Да, будь добра, Лорри, — ответила Берил и добавила ей вслед: — И спроси Алана, не хочет ли он тоже, и напомни ему его обещание спуститься познакомиться с нашими гостями.

В дверях Лоррен услышала, как ее мать объясняет им, что у них есть постоялец, приятный молодой человек, журналист... На кухне она включила чайник и, когда он закипел, решила приготовить чай на пятерых, не спрашивая Алана, чтобы лишний раз не видеть его.

Взяв его чашку, она поднялась по лестнице и постучала в дверь. Сердце ее стучало как сумасшедшее. Когда он открыл ей, его лицо показалось девушке каким-то усталым и в глазах было отсутствующее выражение.

— Спасибо, — сказал он, беря у нее чашку. — Ваши гости уже пришли?

— Да, — ответила она также бесцветно. — Мама просила напомнить вам о вашем обещании спуститься к нам и познакомиться с ними.

— Спасибо, обязательно, — кивнул он и закрыл дверь.

Лоррен почувствовала, как обида больно кольнула ее сердце. Она спустилась вниз, взяла на кухне поднос и понесла в столовую. За чаем все дружески болтали и смеялись, а немного позже Лоррен потихоньку выскользнула на кухню, чтобы внести последние штрихи в готовящийся обед. Берил помогла ей накрыть на стол, настойчиво требуя принять на себя роль хозяйки. Потом они пили кофе.

— Думаю, что Алан не откажется от чашечки, — сказала вдруг Берил. — Я позову его.

Вскоре она вернулась в сопровождении постояльца. Он теперь был чисто выбрит, галстук аккуратно завязан, густые темные волосы причесаны. Сначала Алан поздоровался за руку с Джеймсом, затем с Мэттью и остановился у камина поговорить с ним.

— Налей Алану кофе, Лорри, — прошептала Берил.

Алан принял от девушки чашку, положил сахар и поблагодарил ее. Их глаза встретились. Лоррен попыталась прочитать в них хоть что-нибудь, но вновь потерпела неудачу. Сердце ее бешено билось, она повернула назад и направилась к своему креслу с чувством обиженного ребенка, ищущего утешения в руках матери. Алан пил кофе, продолжая разговаривать с Мэттью, Берил с Джеймсом, взявшись за руки, сидели на кушетке.

Затем они сообщили Алану о своей помолвке, и он ответил, что не особенно удивлен. Мэттью засмеялся и заметил, что в этом проявилось его «чутье на новости».

— Профессиональные журналисты все такие, — пошутил он, — они складывают два и два и получают пять. Но в данном случае вы все сложили правильно.

Алан засмеялся, подошел к Берил и поцеловал ее в щеку, затем пожал руку Джеймсу. Джеймс повернулся к Берил и в свою очередь поцеловал ее.

— Все присоединяемся! — сказал Мэттью, целуя Берил, потом шагнул к Лоррен и вытащил ее за руки из кресла. — Моя маленькая сестренка не возражает против поцелуя? — Он наклонил голову и прикоснулся губами к ее щеке. — Очень по-братски, — заметил он, — и очень осторожно. Ну же, Алан! Быстрее, пока леди ждет!

— Нет, — возразила она, отступая назад. — В этом нет никакой необходимости, правда, абсолютно никакой!

— Юная леди застенчива, — засмеялся Мэттью. — Но не позволяй ей отделаться от нас, Алан! Стеснительные девушки очень хороши. Знаешь, что говорят о тихом омуте?

Алан шагнул к Лоррен:

— Почему бы и нет, действительно? Если все целуются, я не хочу остаться в стороне. — Он схватил ее за локти и притянул к себе. Девушка сопротивлялась, и Алан улыбнулся: — Смущены, Лоррен, или боитесь меня? — В его вопросе явно сквозил намек на вчерашнее. — Ну конечно же нет!

Под взглядами остальных Лоррен подчинилась. Губы Алана прижались к ее губам так тепло и нежно, так не похоже на прошлые поцелуи... Это казалось внезапным проявлением чувств и вызывало блаженство, но закончилось слишком быстро.

Алан отпустил ее и улыбнулся.

— Можно подумать, — насмешливо сказал он, а его глаза излучали озорное веселье, — что вы никогда раньше не целовались!

Все засмеялись, а Лоррен упала в кресло и, отчаянно пытаясь отвлечь от себя всеобщее внимание, спросила:

— Когда вы планируете свадьбу, мама?

— О! — воскликнул Джеймс и неопределенно помахал в воздухе рукой. — Через два или три месяца, когда уладим все наши дела.

Берил кивнула головой, выражая полное согласие.

— Кстати, — сказал вдруг Алан, подходя к Лоррен и вытаскивая что-то из кармана пиджака, — это я нашел в моей машине. По-моему, он ваш? — Он вопросительно поднял брови.

Лоррен свирепо посмотрела на него. «Прекрасно знает, что шарф мой», — подумала она и взяла его, даже не поблагодарив.

— Да, этот шарф ты позаимствовала у меня прошлым вечером, — заметила Берил. — Но как он оказался в машине Алана?

Лоррен засунула вещь под подушку и зло посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. А он улыбался и ждал, что она будет делать.

— Это... это, должно быть... — Она спотыкалась на каждом слове. — Упал, наверное, когда Алан подвозил меня домой после танцев.

Она заметила, как взгляд Мэттью вопросительно метнулся от нее к Алану и обратно, и ей стало интересно, какие выводы он смог сделать из полуулыбки Алана и из ее внезапно порозовевших щек. Мэттью приблизился к ней и сел на подлокотник ее кресла, а Алан отошел к стене и прислонился к ней спиной.

— Просто беда с Лорри, — вздохнула Берил, решив, видимо, сменять тему. — Она очень редко выходит куда-нибудь из дома. Проработав весь день в этой ужасной пуританской школе, приходит домой усталая и опять весь вечер работает! Это неправильно, ведь она так еще молода!

— Что, Лоррен, — Мэттью удивленно на нее взглянул, — у тебя нет близкого друга?

— Я... у меня был один, — ответила она, желая, чтобы Алан проглотил свою ленивую усмешку, — но мы решили расстаться. Что-то не сложилось...

— Итак, поле чистое? Поскольку я тоже в подвешенном состоянии, без подружки...

— Я думал, что у тебя уже есть одна, сын, — перебил его Джеймс.

— Была, но, когда она услышала, что я возвращаюсь в Англию и не беру ее с собой, она послала меня к черту. Так что, — Мэттью повернулся к Лоррен, — я предлагаю тебе свое надтреснутое, но не разбитое сердце и себя в качестве эскорта и замены близкого друга. Буду рад сопровождать тебя куда угодно!

Алан резко дернулся и взглянул на часы.

— Прошу прощения, но мне надо идти. У меня свидание. — Он повернулся к Берил: — Вы меня извините?

— Какая она? — засмеялся Джеймс. — Блондинка, брюнетка или рыжая?

— Ну, она роскошно выглядит! — Выражение глаз Алана стало мечтательным. — У нее прекрасные каштановые волосы и все, что только может желать мужчина. — Алан хлестнул Лоррен взглядом, как кнутом. — И зовут ее Марго. — Он помахал всем рукой и ушел;

С появлением Мэттью в жизни Лоррен наступила новая эра. Он сдержал свое слово, и они вместе посетили столько разных мест и мероприятий, куда она одна никогда бы не пошла. Новоиспеченный брат водил ее на шоу, на танцы, возил на загородные прогулки в солнечные зимние выходные. Они обедали в различных ресторанах с укромными нишами и мягким светом, иногда просто сидели дома, читали или смотрели телевизор.

Однажды вечером, когда они сидели рядышком у телевизора, Лоррен поблагодарила Мэттью за его доброту к ней.

— Привлекательной молодой женщине нет необходимости благодарить мужчину за компанию, Лоррен. Все должно быть наоборот. Он получает удовольствие от ее общества. Кстати, — Мэттью вдруг крепко схватил ее за руку и ловко усадил к себе на колени, — а тебе не приходило в голову, почему я это делаю?

Лоррен выпрямилась, немного отодвинулась от него и покачала головой.

— Тебе не приходило на ум, что я просто влюблен в тебя?

— Я не отношусь к тому типу женщин, которые производят впечатление на мужчин, — ответила она, снова покачав головой.

— Напрашиваешься на комплимент, да?

— Нет, просто говорю правду. Я прекрасно знаю свои недостатки.

— Ничего ты не знаешь! — засмеялся Мэттью, как будто то, что она сказала, было действительно смешно. — Ты не знаешь сама себя, моя маленькая сестра!

Лоррен отодвинулась еще дальше.

— Извини, то, что я сказал, испортило все дело и было совсем неуместно. А если я заменю слово «влюбился» на «полюбил, как сестру»? Так лучше?

— Еще хуже, — ответила она улыбаясь.

— Что же мне делать, дорогая? — Мэттью притворился озадаченным. — Я хотел бы поцеловать тебя, но отнюдь не братским поцелуем. Не возражаешь?

И прежде чем она успела возразить, он поцеловал ее, но Лоррен это совсем не понравилось. Мэттью выглядел таким разочарованным и огорченным, что Лоррен стало его жаль и она объяснила свою холодность:

— Я очень люблю одного мужчину и не выношу, когда ко мне прикасаются другие.

Раздался стук в дверь, и Мэттью крикнул:

— Входите!

Кто-то вошел и остановился у двери. Лоррен попыталась подняться, но Мэттью крепко ее держал.

— Кто там? — спросил он и повернул голову. — О, Алан! Заходи!

— Это может подождать, — ответил тот нарочито грубо. — Прошу прощения, что помешал.

— Нет-нет! Ты никому не помешал, старина. Заходи! — Но Алан продолжал стоять. — Да входи же! Здесь ничего не происходит, Алан, — сказал Мэттью. — Все мои попытки оказались безуспешны. Эта девушка — кусок льда. И сердце у нее такое же.

Лоррен успела заметить фальшивую и недоверчивую улыбку Алана, и ей захотелось ударить его.

— Это Лоррен холодная? Ты меня удивляешь, Мэттью. Правда, я всегда думал, что школьные учительницы...

Лоррен резко прервала его и продолжила, с яростью глядя на него:

— Скучные, заурядные, слово в слово повторяющие учебник и...

— И очень неделовые, — закончил он с тихой злобой в голосе.

— Ну вот, теперь ты все про меня знаешь, — заметила Лоррен, пытаясь сползти с колен Мэттью.

— Что знаю? — упорствовал тот. — Слушай, Алан, может быть, ты попробуешь расшевелить ее? — И он притворился, что подталкивает девушку к нему. — Попробуй, вдруг тебе повезет встретить ответ потеплее?

Лоррен резко отпрянула назад и прильнула к груди Мэттью. Он с радостью обнял ее и прижал к себе.

— Вот это да! — довольно воскликнул он. — Только я попытался избавиться от нее, передав другому, как она вцепилась в меня крепче, чем прежде! В этом должна быть какая-то мораль!

Оказавшись между двумя хохочущими мужчинами, Лоррен выпрямилась и встала. Сердито взглянув на Алана, она спросила:

— Вы что-то хотели?

— Да, — ответил он и своим тоном как бы сделал ей выговор за собственное плохое настроение. — Но это может подождать.

— Почему? — Девушка помрачнела.

— Потому что мне нужна ваша мама.

— Может, я могу вам чем-то помочь?

— Нет, мисс Феррерс, не сможете.

Он говорил так спокойно, что Лоррен почувствовала стыд за свое поведение.

— Извините, — сказала она и отвернулась, пряча горящие огнем щеки, — я просто хотела помочь.

И тут только она поняла, каким заинтересованным зрителем оказался Мэттью. Алан ушел, и Мэттью вскоре тоже простился с Лоррен.

Когда пришла Берил и стала помогать дочери на кухне, Алан вошел к ним с письмом в руках.

— От моей мамы, — сказал он.

— Как поживает Нэнси? — заинтересовалась Берил.

— Прекрасно, я думаю. Она спрашивает, не приеду ли я погостить на Рождество. На работе мне разрешили прихватить еще дня три. — Алан немного поколебался и затем продолжил: — Вы не возражаете, если я уеду на недельку?

Он посмотрел на Берил, и Лоррен была этому рада. Если бы он взглянул в этот момент на нее, то увидел бы ее разочарование.

— Возражаю, Алан? Вовсе нет, мой дорогой! — засмеялась Берил. — Ваша комната будет вас ждать в целости и сохранности.

— Но дело не только в этом. Я хотел бы вас попросить заранее предупредить меня, когда мне надо будет съехать, чтобы я смог подыскать себе новую комнату, хорошо?

Обе женщины посмотрели на него с удивлением.

— Съехать? — спросила Берил. — Вы имеете в виду, когда я выйду за Джеймса? — Алан кивнул. — О, вам не следует волноваться по этому поводу, дорогой. Странно, но даже моя собственная дочь задавала мне этот глупый вопрос: когда я попрошу ее уехать?

Лоррен посмотрела на Алана и увидела в его глазах немой вопрос, но ничего не ответила, а Берил продолжала:

— Кстати, Алан, я была бы рада увидеться с вашей мамой, поговорить о былых временах, рассказать о Джеймсе... Как вы думаете, она не могла бы приехать к нам на пару дней?

— Я спрошу ее, — просиял он. — Уверен, что эта идея ей очень понравится. Мама любит посплетничать.

— Как любая женщина! — засмеялась Берил. — А мужчины, конечно, никогда не сплетничают?

— Конечно нет, — поддразнил ее Алан. — Их мысли лежат в более высокой интеллектуальной плоскости. — Он повернулся к Лоррен: — Помните, я недавно обещал вам подготовить несколько заметок по организации газеты? Они почти готовы. Как-нибудь побеседуем и обсудим их, хорошо?

— Очень любезно с вашей стороны, — поблагодарила его Лоррен несколько высокопарно, пытаясь не выдать радость. — Надеюсь, они мне будут очень полезны.

Алан улыбнулся ее чопорности.

— Надеюсь, что будут, — передразнил он ее и ушел в свою комнату.

Однажды вечером Мэттью пригласил Лоррен на ужин. Она надела новый бледно-зеленый костюм, украшенный бронзовыми декоративными пуговицами и подкрасилась. Она наивно надеялась, что это хоть немного скроет от других людей тупую боль, тисками сжимавшую ее сердце и безжалостно преследующую ее повсюду.

Когда они уже пили кофе, Мэттью, все время пристально изучавший девушку, вдруг спросил:

— Ты думаешь о том мужчине?

Лоррен была так удивлена, что поперхнулась. Извинившись и промокнув глаза, она молча посмотрела на него.

— Думаю, я получил ответ, — заметил Мэттью, кладя в кофе сахар. — И кажется, я даже знаю, кто он.

Он быстро взглянул на девушку, как бы ища подтверждения своим словам, и она опустила глаза.

— Извини, Мэттью, — выдавила из себя Лоррен, бесцельно вертя в руках ложку. — Все так плохо и безнадежно!

— Могу я чем-то тебе помочь?

— Не можешь же ты изменить мужскую натуру, — пожала она плечами. — Он однажды сказал мне, что в своей жизни предпочитает иметь много женщин на выбор, чем одну постоянную. Так что здесь уже ничем не поможешь, правда ведь?

— Он действительно так сказал тебе?

Лоррен повторила ему слово в слово, что заявил ей Алан про свой сад, и Мэттью, закинув голову, заразительно рассмеялся.

— Он сравнивает своих женщин с цветами, а? — И он недоверчиво улыбнулся. — Журналист, моя дорогая. Такова его природа — извлекать выгоду, обманывая.

— Нет, я уверена, что это правда, — покачала она головой. — Кроме того, как он еще выразился, наши морали несовместимы.

— Не понял смысла...

— Я отношусь к преданному типу людей, он — нет.

— М-м-м... Хотел бы я знать, чего он хочет добиться, — заинтересовался Мэттью.

— Только не спрашивай его, пожалуйста!

— Не беспокойся, — он похлопал девушку по руке, — не буду.

На следующий день в школе Анна спросила Лоррен, как она живет-поживает со своим новоиспеченным сводным братом.

— Отлично! — ответила она. — Он очень милый.

— Еще не увлеклась им? Понимаешь, замена любви и все такое...

— Нет, конечно. Мэттью слишком славный парень, чтобы причинить ему боль. Кстати, а ты не хочешь с ним познакомиться?

— Если он высокий, стройный и красивый, тогда мой ответ — да, с радостью и поскорее, пожалуйста!

— Он сегодня вечером придет к нам, так что жду тебя к восьми часам.

— Обязательно, — пообещала Анна. — Кстати, дорогая, — сказала она, оглядывая Лоррен с ног до головы, — я уже говорила, но можно и повториться: ты совершенно изменилась, и в лучшую сторону.

— Спасибо, Анна. Все это благодаря тебе. Ты единственная сказала мне, чтобы я остановилась, посмотрела на себя со стороны и прекратила выглядеть старой каргой.

— А как обстоят дела с известной нам персоной, не будем называть его имени?

Запылавшие щеки Лоррен выдали ее чувства, и Анна взглянула на нее еще заинтересованнее. Девушка не хотела рассказывать подруге о той ночи после танцев. Об этом она не могла сказать никому. Она нежно и бережно хранила память о ней в своем сердце.

— Абсолютно ничего нет для отчета, — ответила она спокойно.

— Ты хочешь сказать, что мои надежды услышать захватывающие подробности не сбудутся? Но мне все же кажется, что в этом кратком ответе огро-омная глубина. Да и в тебе самой наблюдается спад напряжения и отсутствие раздражительности. Ну же, расскажи тетушке!

— Если бы было что, — Лоррен покачала головой, — я бы охотно рассказала. В любом случае приходи вечером.

Лоррен предупредила Мэттью, что придет ее подруга, и они вместе вышли в холл встречать Анну. Она прекрасно выглядела в своем новом светло-коричневом зимнем пальто, и, когда сняла его, Лоррен увидела на ней новое шерстяное красное платье.

— Правда, изящное и модное? — спросила подруга. — Поздравь же меня с хорошим вкусом! — Лоррен засмеялась и выполнила просьбу.

Лоррен представила Анну и Мэттью друг другу, и они поздоровались за руку.

— На улице так холодно, а вы, я вижу, — заметила Анна, улыбнувшись ему, — уже согрелись.

— Вы совершенно правы, — засмеялся он, — не дадите ли мне доказать вам это?

Она отнеслась к его добродушному подшучиванию, как обычно, непринужденно, сняла свои очки и подставила ему щеку для поцелуя.

В это время на лестнице появился Алан, и Анна приветственно махнула ему рукой:

— Алан! Как приятно вновь увидеть тебя! Почему ты вычеркнул меня из своей жизни?

— Дорогая моя Анна! — Он начал спускаться по ступенькам, простирая к ней руки. — Я никому и никогда не позволю сказать, что отношусь к тебе так же, как к остальным женщинам в моей жизни. Ты совершенно другая!

— И конечно, это ты говоришь им всем! — Она взяла его руки в свои.

— Это мой особый технический прием. — Алан с притворной серьезностью кивнул головой. — Ты даже не представляешь, как это льстит их тщеславию.

Лоррен нервно сжимала пальцы рук, слушая его речи:

— А у вас что здесь, тайное собрание или...

— Лоррен, — улыбнулся Мэттью, — он явно напрашивается на приглашение. Ты не возражаешь, если Алан присоединится к нам, правда?

Но, опередив ее, Алан сказал:

— Я предлагаю вам всем подняться ко мне выпить.

— Ну как? — вопросительно посмотрел на девушек Мэттью.

— Я согласна, — ответила Анна.

Лоррен небрежно пожала плечами, и Мэттью резюмировал:

— Вроде бы никто не возражает.

Если Алан и заметил явное нежелание Лоррен идти к нему в комнату, он ничем это не показал.

— Идемте, — только и сказал он, — но вы должны извинить меня за беспорядок!

— Теперь понятно, что ты имел в виду! — воскликнула Анна, входя в его жилище.

Весь пол, подоконник и даже кровать были завалены газетами, как лоскутными одеялами. По столу вокруг пишущей машинки белели разбросанные листы бумаги.

— Ты явно хочешь создать впечатление, что усердно трудишься, — пошутил Мэттью.

— Веришь или нет, — засмеялся Алан, — но иногда мне, как журналисту, приходится делать трудную работу. — Он лукаво взглянул на Лоррен. — В перерывах между развлечениями с женщинами... так сказать, по совместительству.

— А знаешь, — сказала Анна, сбрасывая с кресла листы бумаги и садясь, — я думаю, что ты не такой повеса, каким хочешь казаться.

— Нет? — Алан опустил ресницы. — Спроси у моих коллег.

«А мне спрашивать об этом нет необходимости, — печально подумала Лоррен. — Я уже слышала их замечания по этому поводу».

— Такой я или нет, сейчас не имеет значения, — заметил Алан. — Просто это мой имидж. — Он взглянул на Лоррен. — Не так ли?

Она отвернулась, села рядом с Мэттью на кушетку, и он крепко ее обнял.

— Да, — наконец ответила Лоррен, — так же, как скучная почтенность стала моим имиджем.

— Лоррен, похоже, Мэттью хочет сказать: «Замечательные слова!» — расхохоталась Анна. — Осторожнее, он что-то замышляет против твоей почтенности!

Мэттью поцеловал Лоррен в щеку:

— Вот и весь замысел!

— Выпьешь, Мэттью? — Тон Алана был так резок, что девушка подняла голову и удивленно посмотрела на него.

— Да, пожалуйста, Алан, если можно, сухое.

— Лоррен? — Голос Алана был так же сух. — Полусухое? Сладкое?

— Сладкое, верно? — ответил за нее Мэттью, откинувшись на спинку кушетки. — Это соответствует ее имиджу.

— Отлично, Мэттью! — зааплодировала Анна.

— Полусухое или сладкое, Лоррен? — упрямо повторил Алан, выговаривая слова четко, медленно и с чуть заметной досадой.

— Сладкое, пожалуйста, — ответила она, — как сказал Мэттью.

— Видишь, Алан, я уже знаю ее вкусы, — заметил Мэттью, держа ее руку в своей и играя пальцами девушки. — Нужно многое узнать о девушке, прежде чем сможешь добиться ее внимания и понравиться ей.

— Но, Мэттью, — возразила Анна, — Алану это ни к чему. Он никогда подолгу не занимается одной девушкой, так что узнавать ее хорошо ему нет необходимости, правда, Алан?

— Давайте лучше сменим тему, — предложил он, протягивая бокалы сначала Лоррен, затем Анне. — Женщины мне надоели.

— Тогда поговорим о мужчинах! — предложила Анна, усмехнувшись. — Я заметила, что Хью стал внимательно поглядывать в твою сторону, Лоррен, и даже как-то оживился.

— Может быть, ты права... — Лоррен задумчиво посмотрела на свой бокал. — Недавно он попытался даже пригласить меня вечером куда-то, но я отказалась.

— Должно быть, он пережил уже свое страстное увлечение Марго, — предположила Анна. — Или она бросила его. Одно из двух. Алан, для тебя здесь вновь открывается чистое поле!

— О-о-о! — протянул он, допил свой бокал и поставил его на стол. — Временные увлечения Марго не беспокоят меня. Она всегда возвращается в свой загон.

— Ах вот как! — Лоррен заговорила приторно-сладким тоном. — Оказывается, несмотря на свой внешний вид, она на самом деле относится к верному типу женщин? Которые остаются всю жизнь преданными своему мужчине?

Он вскинул голову и бросил на нее такой взгляд, что она отшатнулась, как от удара.

— Да! — ответил он резко. Его глаза смотрели на нее колюче-насмешливо. — Такой же верный тип, к которому и вы принадлежите.

Его слова и тон заставили ее побледнеть. Анна и Мэттью казались немного встревоженными, и девушка нахмурилась, не понимая, что они думают и говорят друг другу без слов, обмениваясь напряженными взглядами.

Анна встала и подошла к проигрывателю, стоявшему на полке книжного шкафа.

— Думаю, — сказала она, — немного музыки нам не помешает. Она должна нас всех успокоить. Можно, Алан?

— Проигрыватель? Конечно, Анна! — Он подошел к ней и мягко отстранил. Затем вытащил одну из пластинок. — Думаю, вот эта как раз подойдет.

Анна взглянула на пластинку:

— Одна из моих самых любимых!

Алан еще не опустил иглу, а Лоррен уже знала, что это будет. И когда поплыла по комнате ее любимая мелодия, она, замерев, вслушивалась в слова, вспоминая, как эта песня звучала здесь же совсем недавно в обществе Алана. Послание к ней, как он тогда сказал...

И буду я тебя любить, моя родная,

Пока до дна не высохнут моря...

Лоррен резко открыла глаза, отважившись взглянуть на Алана. Он внимательно смотрел на нее с таким едким цинизмом, что ей показалось, будто ей в лицо плеснули кислотой. Лоррен быстро опустила ресницы.

Мелодия закончилась, Алан встал и выключил проигрыватель.

— Хорошая песня! — растроганно заметил Мэттью, глубоко вздохнув. — Ты тоже так думаешь, Лоррен?

Она кивнула, и он обнял ее еще крепче. Лоррен не стала сопротивляться — сейчас она нуждалась в поддержке и успокоении. Девушка не могла понять, почему Алан выбрал именно эту мелодию, но знала, что ответ на этот вопрос очень для нее важен.

— Это можно считать посланием от меня к тебе, — прошептал ей на ухо Мэттью.

Лоррен слегка отодвинулась, не желая допустить даже мысль об этом. Она взглянула на Алана, опасаясь, что тот мог услышать слова Мэттью, но он казался каким-то рассеянным и позабывшим обо всем. Он поставил еще одну пластинку, на этот раз спокойную, достал коробку шоколадных конфет, и пустил ее по кругу.

Лоррен предложила кофе.

— Если это тебя не затруднит, — сказал Алан, не глядя на нее.

Анна спустилась вниз вместе с Лоррен, чтобы помочь ей. На кухне они обнаружили ячменные лепешки, намазали их маслом и положили на тарелку, наполнили вазочку сырным печеньем и прихватили несколько маленьких кексов, которые испекла Берил, поставили все это вместе с чашками и кофейником на подносы и отнесли наверх.

Пока Лоррен разливала кофе, Анна разносила еду. После кофе Алан вытащил из ящика стола какие-то билеты и, помахав ими в воздухе, сообщил:

— Для прессы дали четыре билета на концерт. Кто-нибудь желает?

Мэттью поинтересовался программой.

— Не вспомню всего, — сказал Алан, — но главный номер — симфония «Из Нового Света». — Он повернулся к Мэттью и протянул ему два билета: — Берешь?

— Обязательно, спасибо, — ответил он и показал билеты Лоррен: — Идем?

— Я очень люблю эту симфонию, — кивнула она.

— Наши билеты останутся у меня? — спросил Алан у Анны.

— О-о! — воскликнула, просияв, та. — Я тоже пойду с вами?

— Я надеюсь на это.

— С превеликим удовольствием! Но может, у тебя есть еще кто-то... более очаровательный. Марго, например?

— Марго не интересуется музыкой, — кратко ответил Алан.

— Тогда я с удовольствием пойду с тобой, — Анна многозначительно улыбнулась, — даже если я отношусь ко второму сорту. — Алан взглянул на нее с любопытством, и Анна вызывающе на него посмотрела. Казалось, что они играют в какую-то свою игру. — Как мы туда доберемся? Каждая пара в отдельности? — Анна повернулась к Лоррен. — Выглядит довольно нелепо — ведь ты и Алан живете в одном доме, а каждый поедет отдельно...

— Я заеду за тобой, Анна, — почти грубо перебил ее Алан.

— А я заеду за моей любимой сестричкой, — сказал Мэттью, кладя руку на колено Лоррен.

— Ну вот все и утряслось, — облегченно вздохнула Анна. — Спасибо за приглашение, Алан.

Он пожал плечами, опустился в кресло и закурил. Анна заглянула в свою записную книжку-календарь:

— Ой, как неудобно! Концерт совсем рядом с Рождеством. Ты уже сделала необходимые покупки, Лоррен?

— Нет еще, — ответила она и взглянула на Мэттью. — Я думала, что уже выполнила план по подаркам в этом году, но теперь у меня появились отчим и сводный...

— Если ты сейчас скажешь «брат», — прошипел Мэттью, дергая ее за волосы, — я сверну тебе шею, юная леди! Близкий друг, если тебе нравится, но не «брат», — он покачал головой, — только не это.

— Ладно, близкий друг, но я еще не знаю твоих вкусов. — Лоррен, морщась, потерла затылок.

— Я тоже не знаю твоих, но собираюсь тебе кое-что купить. Скажи мне, тебе нравятся бриллианты в платине?

Лоррен побледнела, голова ее пошла кругом.

— Хорошо, успокойся. — Мэттью похлопал ее по руке, забавляясь ее изумленным видом. — А то кто-нибудь подумает, что я делаю тебе предложение. Но этого я не собираюсь делать на публике. К тому же, как говорил мне отец, не следует так быстро брать препятствия.

Анна и Алан наблюдали за ними. Анна улыбалась, Алан безмолвствовал и хмуро курил уже третью сигарету.

— О! — притворно вздохнула Анна. — Где же мой бойфренд, который предложит мне бриллианты в платине?!

Все рассмеялись и расслабились, на что она и рассчитывала. Анна бросила взгляд на часы:

— Печально, но мне пора.

Она поблагодарила Алана за прекрасный вечер и, когда Мэттью предложил ее подвезти, с радостью согласилась.

Лоррен спустилась вниз проводить их, а когда вернулась в комнату Алана, чтобы забрать подносы, он уже собирал пустые чашки и тарелки.

— Я помогу вам все вымыть, — сказал он.

— Нет, спасибо, — холодно ответила она. — Это меня не затруднит и не займет много времени.

— Как хотите, — пожал он плечами.

Они одновременно ставили что-то на поднос, и их пальцы неожиданно соприкоснулись. Лоррен отдернула руку, словно обжегшись, и невольно подняла на него глаза. Алан смотрел на нее с таким выражением, что она невольно качнулась к нему. Но он не двинулся в ответ, а лишь полупрезрительно-полуудивленно поднял брови. Лоррен вспыхнула от унижения, быстро схватила поднос и почти выбежала из комнаты. Она была уверена, что за ее спиной Алан с торжеством победителя смеется над ее попыткой вернуться в его сад.