ГЛАВА ПЕРВАЯ

Опустив чемоданы на землю, Рия потерла затекшие руки. Потом поудобнее пристроила сумку на плече, подняла чемоданы и продолжила путь.

Гнев погнал ее в это долгое путешествие, гнев подхлестывал ее и теперь, несмотря на усталость, возраставшую с каждым шагом. В чемоданах было все имущество, что оставила ей судьба – в лице закона, финансовых учреждений и нечистых на руку людей.

Целью путешествия было разыскать человека, который ни во что не ставит других людей, а особенно женщин, у которого твердокаменный нрав и который принимает жизнь как она есть, наслаждаясь ею, а испив до дна очередное приключение – то есть женщину, – вышвыривает его – и ее – из своей памяти и шагает дальше, к следующему и следующему.

Судя по адресу, жил он здесь, в долине Йоркшир, в деревне под названием Каттинбек, но как найти его дом? Ни души не было на пыльной дороге, никто не вышел при виде ее на порог.

От усталости она едва волочила ноги, пока ее ушей не достиг какой-то звук. Это железо гулко било по железу и, отскочив, затихало. В вышине звонким хором распевали жаворонки, а из-за ворот засаженного цветами дворика яростно лаял пес.

До нее снова донеслись мерные удары, которые даже она, горожанка, не могла спутать ни с чем. Где-то неподалеку кузница, поняла Рия. А там наверняка кто-то работает. У него-то я и узнаю дорогу.

Оптимизм всегда был отличительной чертой характера Рии, вот и сейчас сердце у нее подпрыгнуло от надежды на скорое завершение путешествия из пригорода Лондона сюда, на север. Приехав на станцию, она упустила автобус, а когда узнала, что следующий будет через три часа, то решила пешком преодолеть путь в три мили длиной. Именно столько – сообщил станционный дежурный, с сомнением поглядывая на ее багаж, – до деревни Каттинбек.

Время от времени она делала остановки, один раз даже перелезла через закрытые на замок ворота какой-то фермы, легла на траву и заснула под нежарким солнышком, сраженная глубочайшей усталостью. После бесконечных бессонных ночей, после нескольких недель борьбы, переживаний, душевного опустошения усталость все же взяла над ней верх.

К несчастью, в тот момент, когда она перелезала обратно на дорогу, старые разболтанные ворота покачнулись под ней, нога соскользнула с шаткой перекладины, и, с ужасным хрустом ударившись о землю, Рия упала рядом с воротами. Она взвыла от боли, потом привалилась спиной к чемодану и долго сжимала и терла горящую лодыжку.

Вспоминая об этом, она остановилась, стараясь опираться на здоровую ногу, и попыталась определить, откуда слышится звон молота о наковальню. Однако звук затих, и она растерялась: как быть? Но, слава Богу, через несколько секунд молот забил снова, и она поняла, что звуки раздаются из старой каменной конюшни, видневшейся впереди. Значит, кузнец – а это непременно должен быть мужчина, рассуждала она, потому что ни одна женщина не обладает подобной силой, – еще не ушел.

Когда она появилась на пороге, кузнец замер, подняв над наковальней молот, но не опуская его, как будто почувствовал чье-то присутствие. Может, она заслонила ему свет? И все же он не отводил взгляда от наковальни и не торопился повернуться к непрошеному гостю.

Рия не произнесла ни слова, она даже затаила дыхание, чтобы не мешать, но молот опустился, а удара так и не последовало. Мужчина глянул через плечо, убедился в ее появлении и наконец повернулся к ней.

Этот момент навечно запечатлелся в памяти Рии. Никогда в жизни ей не забыть, как она впервые увидела этого человека. Он был высок, с густыми черными волосами, и его обнаженный торс отчетливо выделялся на фоне яркого пламени. Он был худощав, но мускулист, спустившийся на бедра ремень обнажил талию, на которой не было ни грамма жира.

Молот, звякнув, лег отдыхать, а пламя зашипело и рассыпало искры, точно от злости и обиды на мастера.

Рия хотела заговорить, но у нее пересохли губы. Она облизала их и прокашлялась.

– Прошу прощения за то, что помешала вам, но…

Кузнец взял черную футболку, натянул ее и зашагал к Рии, засунув руки в карманы черных от сажи брюк. Вот тогда-то она и ощутила полностью воздействие его взгляда. Проницательные глаза серо-стального цвета говорили о немалом уме, в них читался интерес, однако без малейшей приязни. Сообщите, что вам нужно, говорили эти глаза, и уходите.

Когда он подошел ближе, Рия заметила, что его лицо и шея блестят от пота. Тяжелый труд у кузнеца, да еще возле пылающей печи! Над верхней губой капельки усеяли темную щетину, давно не видевшую бритвы.

Его взгляд упал на пыльные чемоданы, охватил сумку за плечом, растрепанные каштановые волосы – не упустил ничего из ее далеко не блестящего облика. Рия стойко терпела этот взгляд и даже, несмотря на невероятную панику, которую он в ней вызывал, постаралась прочесть в его глазах реакцию, однако увидела лишь безразличие.

– Извините, что помешала вам, – снова начала она, – но я в этих краях впервые. – (Стандартная формулировка, догадалась она по едва заметному ироничному движению его бровей.) – Я ищу одного человека. Больше спросить было некого, поэтому я и рискнула зайти к вам. – (Неужели нельзя обойтись без подобного лепета? – опять укорила она себя, однако этот человек одним своим видом смущал ее.) – Я ищу Лео Дауэра, мне сказали, что он живет в Каттинбеке. Может быть, вы о нем слышали?

Выдержав недолгую паузу, кузнец ответил:

– Слышал.

Несмотря на усиливающуюся боль в ноге, улыбка облегчения осветила лицо Рии.

– В таком случае не могли бы вы сказать мне, где его дом? – Вопрос повис в воздухе, и Рия в страхе подумала, что ответа не будет. – Мне… мне очень нужно поговорить с ним.

– По делу или… – он мгновенно окинул ее взглядом с головы до пят, на что тело Рии тут же отреагировало непроизвольной дрожью, в которой смешались и волнение, и гнев, – или ради удовольствия?

Она ничего не могла поделать с жарким румянцем, залившим ее щеки. Ну и бабник этот парень! Однако, к ее ужасу, прозрачный намек, вместо того чтобы оскорбить, лишь заставил сильнее забиться ее сердце.

– Уж конечно, не последнее! – возмущенно парировала она. – Полагаю, это можно назвать делом. Его брат… – Рия замолчала как раз вовремя. У нее не было ни малейшего намерения выкладывать больше, чем необходимо, этому заносчивому незнакомцу.

Он небрежно стрельнул глазами в сторону ее чемоданов.

– У вас такой вид, как будто вы приехали на год. Этот человек вас ждет? – Речь кузнеца оказалась на редкость правильной, в ней не было и намека на местный акцент.

– Мм… нет, но… Я и не собираюсь без приглашения навязываться в гости. Тем более что мой визит не будет ему приятен. Я хочу снять номер в здешней гостинице. А может, кто-нибудь поблизости сдает комнату?

В этот момент большой кусок кокса перевернулся, зашипел и вспыхнул, точно призывая кузнеца вернуться к своей работе.

– Ладно. – Он шагнул к двери, пройдя мимо Рии, и ее кожа под легким жакетом покрылась мурашками, когда обнаженная рука мимолетно коснулась ее.

Он указал вперед, и Рия краем глаза уловила густой покров темных волос на его руке.

– Видите, вдоль улицы идет узкая тропинка и сворачивает налево? Она спускается к реке. Перейдите реку по каменному мосту – и слева сразу же увидите дом. Его невозможно не заметить. – Кузнец снова обернулся к Рии. – Хозяина нет дома, но пусть вас это не волнует. Просто откройте дверь и заходите. – Насмешливая улыбка была ответом на ее встревоженный взгляд. – В наших краях такой обычай.

– А он не станет возражать?

– Поверьте мне, Лео не из тех, кто переживает по какому бы то ни было поводу. – Он перевел взгляд на ее волосы, странно знакомым движением протянул руку, запустил пальцы в ее густые каштановые пряди и показал находку: – Трава? Откуда?

Она вовсе не обязана была объяснять и тем не менее ответила.

– Если вы больше не в силах сделать ни шагу, – произнесла она, неохотно признаваясь в слабости человеку столь очевидной физической и моральной силы, – то не станете выбирать место для отдыха. Я увидела мягкую травку, и ноги сами отнесли меня туда.

Он явно вошел в ее положение и сложил губы в некое подобие улыбки. Рия поблагодарила за помощь и подняла чемоданы.

Она еще не ушла, а он уже стягивал футболку, по-видимому горя желанием вернуться к работе. Чувствуя спиной его взгляд, Рия поплелась в указанном направлении, стараясь не хромать.

Ей с трудом удалось устоять против желания обернуться.

Серебристая береза, возвышаясь над каменистым берегом речки, грациозно шелестела яркой зеленью. Дорога потянулась в сторону холма по краю вересковой пустоши, но Рия, следуя указаниям, спустилась с моста и свернула на тропку, что вела через усыпанный галькой берег к ровной лужайке.

Она остановилась и обвела взглядом довольно большой двухэтажный дом, шиферную крышу, каменный фриз над широкими и высокими окнами и арку главного входа с решеткой, увитой шиповником.

«Просто откройте дверь и войдите», – сказал он. Рия так и сделала, только сначала постучала, на тот случай, если хозяин все же вернулся.

Ее осторожный вопрос: «Мистер Дауэр, вы дома?» – был встречен молчанием. Для полной уверенности она повторила, на этот раз погромче, но ответа так и не последовало. Чемоданы выпали из ее онемевших пальцев, сумка последовала на ковер за ними, и Рия наконец перенесла всю тяжесть тела на здоровую ногу.

Хозяину дома, судя по мебели, довольно старой, но дорогой, нищета явно не грозила – правда, это ей и раньше было известно. Рия должна была признаться, что оценила покрывала ручной работы на диване и креслах, плотные шторы им в тон, задернутые, по-видимому, еще с прошлого вечера.

Чувствуя себя авантюристкой, Рия проковыляла мимо низкого столика, мимо стеллажа, с которого посыпались журналы, мимо пары подставок для ног с грудами книг на них и рывком раздвинула шторы на одном из окон. Поток лучей предзакатного солнца хлынул сквозь стекло, затопил комнату, и Рия еще сильнее ощутила полнейшее утомление.

Она снова оглядела комнату, стараясь не думать о том, что нахально вторглась в чужие владения, и устало опустилась на диван, радуясь возможности дать отдых истерзанной болью ноге. Наконец можно было закатать штанину и осмотреть ушиб.

Рия пришла в ужас от того, что увидела: лодыжка распухла, да и вся стопа тоже надулась, стала огромной и почти не поворачивалась в туфле. Наверно, это растяжение связок, нужно сделать ванночку и туго перевязать ногу. Но даже этого она не могла себе позволить в чужом доме. Вот подыщу место для ночлега, подбадривала она себя, и тогда найду в сумке походную аптечку, там у меня есть пластырь…

С окружающей ее мирной тишиной пришло успокоение, как будто кто-то ласково и нежно погладил ее по волосам. И все же, закрыв глаза, она не смогла справиться с мыслями, что кружились в голове против ее воли.

Картинки прошлого пробегали, как в замедленной съемке, но цвета не было. Все черно-белое, бледное, размытое, кадры один за другим уныло мелькают бесконечной чередой.

«Зачем ты мне теперь нужна? – произнес мужской голос. – Что ты можешь предложить сверх того, что есть у любой женщины? К тому же большинство из них смыслят в этом гораздо больше тебя!»

«Но ведь ты… – прошептала она в ответ, ужасаясь и не веря своим ушам, – ты говорил, что любишь меня».

«Разумеется, говорил. А кто не сказал бы этого девушке с такой кругленькой суммой? Обожающие родители, папочка души не чает, называет наследницей. Вот так наследница! – Он стиснул ее плечи и тряхнул со злостью. – Подумать только, я даже не попользовался! «Мамочка и папочка» были такими нравственными, такими старомодными, что прогнали бы меня с глаз долой, если бы я что себе позволил! Думаешь, легко мне было корчить из себя паиньку? Но я каждый раз напоминал себе: приданое Рии Херст стоит того, чтобы не распускать руки…»

«Ах ты!.. – Она отпрянула, замахнулась и влепила ему пощечину. От ярости губы его превратились в ниточки, но Рия, подавив страх, не отступила. – Убирайся, – прошипела она, – убирайся из этого дома и из моей жизни! Я не желаю больше видеть тебя – никогда!»

«Вот это мне подходит, подружка, – бросил он, выскочил из дверей, впрыгнул в ее машину и включил зажигание. – Если хочешь получить назад это произведение инженерного искусства, – его рука высунулась в окно и похлопала по кузову машины, – свяжись с моим адвокатом. Правда, он вряд ли поможет».

Джером нажал на газ, мотор взревел.

«Если же хочешь получить деньги за машину, мой брат сделает такое одолжение. Он в них купается! – Джером полез в карман и вышвырнул в окно конверт. – Вот его адрес. Только предупреди его о приезде, иначе можешь попасть в неприятное положение. Он просто обожает женский пол. Впрочем, я об этом тебе уже рассказывал. Пока, Рия! Спасибо за все счастливые минуты, которых у нас никогда не было!»

Сорвав с пальца подаренное при помолвке кольцо, она добежала до машины, изо всех сил запустила им в открытое окно, и ей осталось лишь беспомощно наблюдать, как машина – единственное, что удалось сохранить после крушения всей ее жизни, – превращается в крошечное пятнышко на горизонте.

Рия очнулась от приглушенных шагов. Порыв свежего воздуха овеял лицо, и она поняла, что щеки ее влажны от слез. Она вытерла их ладонью, но источник не иссякал.

Тихонько всхлипнув, она окончательно проснулась, и перед ее затуманенным слезами взором вырос мужской силуэт. Человек уставился на нее сверху вниз без осуждения и без радушия, даже без удивления… Ну, разумеется, он нисколько не удивлен, поняла она. Ведь это же тот кузнец, что показал ей дорогу сюда! Судя по его стиснутым губам, к вечеру он стал еще менее радушен. Рия рывком спустила ноги на пол и села прямо.

– Вы Лео Дауэр? – выпалила она.

– Я Лео Дауэр.

– Почему же, – возмутилась она, – когда я говорила с вами в кузнице, вы не сказали, кто вы такой? Почему изображали из себя кого-то другого?!

В его улыбке не было и намека на веселье.

– Не хотел, чтобы вы развернулись и убежали. У меня слишком много вопросов, которые требуют ответов, мисс Херст. Например: где мой брат Джером?

– Вам известно, кто я? – Рия поднялась на ноги и постаралась незаметно опереться на здоровую ногу. Он протянул руку и тыльной стороной ладони вытер ее влажную щеку, преуспев в том, что ей не удалось.

– Лелеем тайную печаль? – в вопросе прозвучала скорее насмешка, чем сочувствие.

Она вся съежилась от этого мимолетного прикосновения, но у нежной кожи ее лица, похоже, было собственное мнение – на щеках остался легкий румянец.

– Известно. Джером присылал мне пачку фотографий: вы одна, вы вдвоем с ним, и он обнимает вас за плечи. Снимок помолвки – такой же благопристойный, во вкусе немного старомодных родителей.

Волосы у него были влажные, значит, он успел принять душ, пока она спала. Его очевидная чистота заставила ее еще сильнее осознать, насколько сама она пропылилась в дороге. Мучительно захотелось выкупаться, переодеться, взглянуть в зеркало. Тогда она смогла бы привести в порядок свои длинные волосы, слегка подкраситься и показать этому язвительному Лео, что зря он так пренебрежительно рассматривает ее, не такая уж она уродина.

– Итак, где Джером? – продолжал он допрос.

– Я сама хотела бы это знать, мистер Дауэр, – огрызнулась Рия. – Он мне задолжал. Еще как задолжал! Если когда-нибудь он встретится на моем пути снова, я заставлю его заплатить за все! О!..

Крик боли вырвался из ее горла, и она упала лицом вперед. Однако Лео поймал ее за плечи и удержал. Рия молча выругала себя за глупость: она по забывчивости наступила на больную ногу, и ее пронзила такая боль, что просто невозможно было терпеть.

Высоко подняв голову, она собралась с силами и вырвалась из рук Лео, не желая выказывать слабость перед этим жестоким, насмешливым человеком. Но тут же по привычке снова наступила на поврежденную ногу и со страдальческим всхлипом упала в его объятия. На сей раз он позволил Рии коснуться своей груди, стерпел даже, когда ее руки обхватили его талию в поисках опоры.

Когда щека ее коснулась широкой мужской груди, мерное биение его сердца напомнило такой же ритмичный стук, который она услышала, подходя к кузнице.

Воспоминание о мускулистом, крепком теле вдруг вспыхнуло у нее перед глазами, и ее пронзило странное волнение. Однако Рия подавила его так же быстро, как оно возникло.

– Ну, ладно. – Лео отодвинул ее от себя. – Можете выключить свое благородное негодование. Итак, он оставил вас беременной. Когда ждем ребенка?

Рия отшатнулась и уставилась на него.

– Какого ребенка?

– Ой, ладно, мисс Херст, не нужно разыгрывать передо мной скромницу. Своего брата я знаю так, как будто он моя плоть и кровь. – Лео выпустил ее, и на сей раз она постаралась не забыть, что ей нужно опираться только на здоровую ногу. – Думаете, вы первая девушка, которую Джером направил ко мне с такими же неприятностями?

Рия не отрываясь смотрела на него.

– Ну вот, вы потрясены, вы в ужасе от того, что я вам говорю, – продолжал он, явно не торопясь сжалиться над ней. – Он ведь подарил вам кольцо, думаете вы, а это точно означает, что он влюблен по уши! Он изображал такую страсть, что вы мне не верите? – Лео медленно покачал головой. – Уж я-то его знаю. Он сладкий льстец, мой братец, женщины за такими бегают дюжинами.

– Я думаю, – в ярости ответила Рия, прекрасно зная, что она тоже одна из тех, кто попался на эту сладкую лесть, – что вы – самый нахальный и неприятный тип, с каким мне только…

– Давайте будем реалистами, мисс Херст. – В его тоне сквозило легкое раздражение. – Вы не верите, что вы не первая примчались ко мне в обиде на Джерома? – Он поднял руку и показал четыре кольца. – Вот так. Хотите получить компенсацию за причиненные вам неприятности? Джерому известно, причем слишком хорошо, что я сделаю такое одолжение. Все остальные уехали отсюда, полностью удовлетворенные той суммой денег, что я им предложил.

– О-о! Вы такой же, как ваш брат! – У Рии просто рука чесалась влепить ему пощечину, как тогда Джерому. – Вы друг друга стоите: оба бессердечные, бессовестные, бесчувственные!

– Бесчувственные? – Он, казалось, не на шутку рассердился. Серые глаза вспыхнули металлическим блеском. – Вы называете мое предложение о помощи бесчувственным?

Рия резко выдохнула. Возможно, он прав, возможно, в собственных глазах он выглядит наилучшим образом, исправляя зло, причиненное его братом.

Если бы только не эта нога! – злилась она. Если бы можно было схватить свои вещи и убраться отсюда…

– У вас хватает наглости называть меня бессердечным, – продолжал Лео, – а ведь я ни в чем не виноват и предлагаю вам наличные, чтобы хоть как-то возместить ущерб, причиненный не мной, а моим братом!

– Благодарю за щедрый жест, – ровным тоном ответила она, – но… – Никакого ребенка не будет, собиралась она сказать, однако именно в этот момент здоровая нога начала дрожать от тяжести всего тела, и Рия опустилась на диван, побелев от боли.

Лео нахмурился, и она вспомнила, что ему неизвестна причина ее страданий, поскольку джинсы скрывают распухшую ногу. Если бы только я смогла покончить с его бесцеремонными вопросами, отдохнуть здесь пару часов, пока спадет опухоль, то, наверное, добралась бы до местной гостиницы, а через несколько дней отправилась… куда?

В те кошмарные бессонные ночи после исчезновения Джерома ей не раз приходила мысль отыскать его брата, как и предлагал Джером. Кто-нибудь из Дауэров должен возместить ей украденное, так кто же сделает это лучше, чем родной брат Джерома?

– Ладно. – В голосе Лео прозвучал металл. Он явно думал, что этот полный страданий спектакль разыгрывается для него. – Давайте-ка сократим эту мелодраматическую сцену, вы не против? Тогда вы сможете мне сказать, чего вы все-таки хотите.

И в этот момент ей стало ясно, чего она хочет. Отомстить. Отомстить за все невзгоды и страдания, что навлек на нее его брат. За ложь, за лицемерие, за мошенничество и за ту нищету, в которой она теперь оказалась, но прежде всего и больше всего за то, что жизнь ее теперь лишена чувств, смысла, любви…

– Странно, что мой брат бросил и вас, – продолжал рассуждать Лео, скрестив руки на груди и в упор рассматривая ее – с одобрением, смешанным, правда, с доброй долей презрения. – Хотя нет, не странно. «Янтарные глаза, способные растопить сердце мужчины» оказались такими холодными, что от них скорее заледенеешь.

Рия молчала, и он бесцеремонно продолжал разглядывать ее.

– Лицо достаточно красиво, – продолжал он, – но без того тепла, что может согреть мужское сердце. – Он покачал головой. – Как я могу поверить вам? Мой дорогой братик писал, что обручился с девушкой, у которой есть все. Она, мол, не только сексуальна, у нее еще и целое состояние в качестве приданого. Разумеется, писал он, я получу его лишь в том случае, если буду мил с ее папочкой и буду изображать из себя старомодного джентльмена.

Излияния Джерома в устах этого безжалостного человека могли добить кого угодно, только не ее. Джером так жестоко поступил с нею всего через несколько недель после гибели ее родителей! И Рия поклялась себе, что поквитается с семьей Дауэр – так же расчетливо и жестоко, как их младший отпрыск ограбил ее, забрав даже последнее, что у нее осталось.

– Правда, – продолжал Лео Дауэр, окидывая ее взглядом темных глаз, – совершенно очевидно, что он не утерпел. Ни за что в жизни не поверю, что мой брат в состоянии быть джентльменом, если дело касается его подружек… прошу прощения… его невест.

Где-то в глубине дома зазвонил телефон, и Лео, бросив короткое «извините», открыл дверь, ведшую во внутренний коридор. В конце коридора виднелась лестница на второй этаж. У Рии упало сердце: разве я смогу с такой болью подняться наверх, в ванную?

– Соня? – Его голос был прекрасно слышен и стал куда мягче. – Работа над воротами? Да, продвигается замечательно. Тимми считает, что разобрался с механизмом. Сегодня вечером? Ну, может быть, да, а может, и нет. Я тебе перезвоню еще.

Наступила короткая пауза, и Рия увидела, как Лео, опираясь на железный поручень, повернул свою красивую голову в ее сторону.

– У меня самого «проблема», – продолжал он. – Да-а, у моих дверей сегодня появилась очередная дама, брошенная Джеромом. – Лео и не подумал снизить тон. – Задушить родного брата? – Он рассмеялся, и это был такой чудесный звук, что дрожь пробежала у Рии по позвоночнику. – Может, в один прекрасный день я так и сделаю. Вряд ли он когда-нибудь укротит свои порывы. А сейчас еще одна из его «маленьких радостей жизни» нашла ко мне дорогу. Придется в следующий раз заставить Джерома самого взглянуть в лицо последствиям. – Лео отвернулся, снизил наконец тон и заговорил о чем-то личном.

Морщась от боли в ноге, которая возрастала с каждой минутой, Рия мечтала дойти до двери и захлопнуть ее за собою. Значит, этот самец, старшая версия Джерома Дауэра, считает, что я «в интересном положении»? Ну и на здоровье! – решила она, откинув голову на спинку дивана и стараясь справиться с болью, охватившей теперь не только лодыжку, но и все тело.

Пускай думает, что хочет, очень скоро я уеду отсюда… одному Богу известно куда. Совершенно ясно, что путешествие оказалось напрасным – Лео Дауэру известно о местонахождении его брата не больше, чем мне. Значит, он, точно так же, как и я, не сможет вызволить мою машину из рук незаконного владельца… Но ведь не это было главной причиной, по которой я приехала на север, к человеку, которого никогда не встречала раньше.

Природный инстинкт, выплывший из глубин подсознания, исподволь внушил ей уверенность в том, что после пережитого горя и суеты последних двух месяцев место, куда она направлялась, пусть совершенно ей неизвестное, станет чем-то вроде блаженного приюта, где можно укрыться от невзгод.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Если хотите освежиться, – Лео Дауэр остановился возле нее, засунув руки в карманы брюк, – ванная комната наверху. А может, вы уже там побывали?

Рия покачала головой.

– У вас нет, – спросила она, сцепив пальцы, – туалета внизу?

Он бросил на нее слегка удивленный взгляд и пожал плечами.

– Идите за мной.

Сжав зубы, Рия с трудом встала и чуть-чуть оперлась на поврежденную ногу. Ей удалось удержаться от крика, но из груди все же вырвался сдавленный стон. Она поняла, что не в силах сделать ни единого шага и ей потребуется куда больше, чем пара часов, чтобы опухоль спала.

– Что за черт… – Он обернулся и остановился перед ней, глядя, как она со стоном упала назад, на диван. Рия непроизвольно уставилась на больное место, и он проследил за ее взглядом. Присев на корточки, он приподнял сначала ее левую ногу, здоровую, а потом завернул штанину на другой ноге.

– Пожалуйста, – выдохнула она, – только не трогайте!

– О… Боже мой! – Лео уставился на ее ногу, и Рия тоже в ужасе рассматривала огромную опухоль. – И куда вы намеревались с этим дойти? – Он поднял ее ноги и уложил на диван.

Тон его, возможно, и резок, рассеянно отметила Рия, но руки, способные ковать металл, оказались так нежны, что она едва не расплакалась.

Несколько слезинок выкатились из ее глаз, Рия не смогла их удержать. Ей и раньше приходилось многое выносить, но лишь теперь она поняла, что такое физические страдания.

Лео резко выпрямился – руки на бедрах, подбородок вперед, глаза сужены.

– Когда? – спросил он. – Где и как это случилось?

Запинаясь, она рассказала, что отдыхала на краю поля.

– Когда я перелезала обратно, ворота подо мной зашатались. Они были ржавые и еле держались в петлях, а когда перекладина треснула, ворота упали вместе со мной. Я, правда, поставила их на место, чтобы овцы не забрались, но…

– Хотите сказать, что пошли дальше пешком?

– У меня не было выбора. Кроме того, нога не так уж сильно и болела тогда. – Она отвернулась. – Извините, что доставила вам беспокойство. Просто отвезите меня в ближайшую гостиницу, и я там отлежусь.

– Скорее, в ближайшую больницу, – мрачно возразил он. Его руки обвились вокруг нее, он поднял ее с дивана и понес в сторону коридора.

– Куда вы? – начала она, удерживая на весу голову, но потом со смущением сообразила, куда именно он ее несет.

Ногой Лео открыл дверь в туалет и осторожно опустил ее на пол. Она ухватилась за стену, балансируя на здоровой ноге.

– Позовите, когда будете готовы, – бросил он через плечо и вышел.

Румянец проступил на ее щеках. Внешне он суров и груб, думала она, но, кажется, не настолько лишен человеческих чувств, как утверждал Джером.

– Куда вы меня везете? – спросила она через несколько минут, когда он усадил ее в машину – широкий, с низкой посадкой дорогой автомобиль, что стоял во дворе, выходившем прямо на дорогу.

– В ближайшую больницу. Я позвонил врачу и следую его совету.

– Но, мистер Дауэр, – запротестовала Рия, – вы не обязаны столько для меня делать. Я ведь сама навязалась на вашу шею!

– Да за кого вы меня принимаете? Неужели я могу бросить вас в таком положении?

В каком положении? – хотела она спросить, но передумала. Ответ был и так ясен. Закрыв глаза, она прислушалась к боли, охватившей все ее тело.

– Вам совсем не нужно оставаться, – говорила она ему, пока они дожидались врача в больнице.

Он даже не снизошел до ответа, лишь молча вышагивал по комнате, хватал со столика журналы, просматривал их, бросал назад и выглядывал в окно, когда подъезжала очередная машина.

Раз или два он кидался в кресло с таким видом, будто оно жгло его. Рия понимала, он вправе злиться за то, что она втравила его в эту историю. Но если бы не его брат, рассуждала она, меня вообще бы здесь не было!

Часа через три Рия опять вошла в дом Лео Дауэра, уже на костылях.

Он был все время рядом, наблюдал за ее медленным, неуклюжим продвижением, а она, стиснув зубы, старалась уберечь от соприкосновения с землей больную ногу, которая была теперь загипсована от колена до кончиков пальцев. Не так-то легко оказалось даже опуститься в кресло.

Засунув руки в карманы, Лео стоял рядом и смотрел на нее сверху вниз. Рия подняла голову, встретила его взгляд – и испытала такое же потрясение, как при первой встрече. О чем он думает? Мне это неинтересно, сказала она себе. Разве не так?

Лео был слишком вежлив, чтобы высказать вслух свои мысли, но в душе наверняка клял ее за вторжение и презирал за то, что связалась с его непутевым братом. Но главное – он явно хотел поскорее избавиться от нее.

– Спасибо за все, что вы для меня сделали, – сказала Рия, чтобы его успокоить. – Теперь будьте так добры, налейте мне стакан воды, а потом отвезите меня в гостиницу…

– Какую гостиницу?!

– Как видите, я уже могу ходить. – Она указала на костыли. – С трудом, правда. Но скоро я и по лестнице научусь. Так что…

Лео не шелохнулся, глядя на нее.

– Я не могу здесь остаться, – продолжала она, повышая голос. – Гипс снимут только через две недели!

– Вы что, в самом деле полагаете, что я вышвырну невесту своего брата?

– Я не невеста вашего брата! – закричала она. – Неужели вы не понимаете? Он украл у меня дорогую машину вместе со всеми вещами, которые я упаковала. И это еще не все: я никогда не прощу ему того, что он натворил. Он погубил мою жизнь, он…

– Ладно, ладно, он жалкая свинья. Остальные называли его именно так. Я все это уже слышал. – Широкие плечи Лео приподнялись и снова опустились. – Простите мою откровенность, но если женщины выстраиваются в очередь – и вы не исключение, – чтобы ими попользовались, а потом вышвырнули, то это их вина.

– Вы! – вскипела Рия, приходя в ярость от подобной наглости. – Вы точно такой же беспардонный и бесчувственный тип, как и ваш брат, даже хуже! Я его ненавижу, поняли? И так как вы с ним похожи, я…

– Меня ненавидите тоже. – Он опять пожал плечами. – Переживу. Почему бы вам не продолжить свои обвинения? Я холодный, бессердечный, каменный и так далее. Но в любом случае вы остаетесь здесь. – Лео вышел в коридор и вернулся со стаканом воды.

Она с благодарностью взяла стакан и жадно выпила. С самого раннего утра она ничего не ела и не пила.

– Еще? – Лео взял пустой стакан и слегка улыбнулся в ответ на ее кивок. – Придется предупредить власти, что пора строить водохранилище. – Он снова вернулся с полным стаканом. – В гостевой комнате все приготовлено, ваши вещи тоже там. – Он быстро прикрыл ее рот ладонью, так как она собралась протестовать. – Лучше бы вы сказали «нет» моему брату, и тогда не оказались бы в таком неприятном положении.

В очередной раз она нахмурилась и собралась было спросить, что он имеет в виду, но тут же догадалась и промолчала. Если даже я скажу ему, рассуждала она, что между мною и Джеромом ничего не было, Лео Дауэр все равно ни за что не поверит.

Приготовив ужин, Лео принес низенький столик, чтобы Рия могла есть, не вставая с дивана. Потом включил передачу об истории искусства и присоединился к Рии.

– Не буду извиняться за отсутствие изысканных манер, – сказал он, с легкой насмешкой посматривая на нее, – я не привык тратить много времени на еду. А вы принадлежите к высшим слоям общества…

Рия покачала головой.

– Принадлежала. Прошедшее время.

Но он не обратил на ее слова никакого внимания.

– Если мой простой образ жизни вам не по нутру, ну что ж… – Выразительное движение плечами означало, что ему плевать на ее возражения, хотя она даже и не думала их высказывать.

– Не стоит смотреть на меня так, как будто вы с удовольствием выбросили бы меня на ближайшую помойку, – отчеканила Рия. – Если вам не хочется отменять свидание с подругой, не стесняйтесь, не обращайте на меня внимания.

Брови его взлетели вверх и опустились – он, похоже, принял решение. Наклонился над столиком, взял пузырек с обезболивающими таблетками, что ей выписал врач, вытряхнул оттуда две таблетки на листок бумаги и снова положил на столик.

– Это для вас, если потребуется, пока меня не будет, – произнес он и спрятал флакон в карман. – Не нужно так злиться, – добавил он, похлопав по карману. – Это просто мера предосторожности.

– Но я вовсе не из таких! – запротестовала она. – Я считаю, что жизнь дана для того, чтобы жить. И не сдаюсь при первой же неудаче…

– Я уже заметил, – сухо прокомментировал он.

– Поэтому, – продолжала она, – в каком бы положении я ни оказалась, я не стану делать ничего такого. Уверяю вас, мистер Дауэр…

– Ради Бога, – раздраженно прервал он, – называйте меня Лео. В конце концов, я же ваш шурин. – Она начала было протестовать, но он невозмутимо продолжал: – Может, обычно вы и не склонны совершать глупости, но сейчас вы в таком состоянии… Я не хочу рисковать. Все остальные, что приходили ко мне…

– Но я не…

– Не такая, как они? Верю. Но не хочу рисковать.

Рия собралась наконец признаться, что не беременна, но он опять ее оборвал. Ладно, в конце концов, это мое личное дело, сказала она себе.

– Если вам так приятнее, – бросила она, со страдальческим вздохом откидываясь на спинку дивана.

Лео в упор рассматривал ее, и под этим испытующим взглядом пальцы ее сжались, а ладони стали влажными. Его глаза обладали странной электризующей силой, от которой она едва не корчилась, а потом напряжение переполняло ее и выплескивалось наружу.

– Прежде чем уйти, – выпалила она, чтобы отвлечь от себя его внимание и успокоиться, – не могли бы вы принести еще воды, на тот случай, если мне понадобится принять те две таблетки, что вы по доброте душевной мне оставили?

Он оказал ей эту услугу и, выходя за дверь, со смешком посоветовал не напиваться допьяна.

Рия погрузилась в тишину опустевшего дома. Собственная реакция на Лео Дауэра и удивляла, и беспокоила ее одновременно, и сейчас ей больше, чем когда-либо, хотелось просто встать и уйти из его жизни – с такой же легкостью, с какой она в эту жизнь вошла.

Она инстинктивно чувствовала, что пребывание в этом доме сулит ей куда больше опасностей, чем в любом другом месте. Она ощущала угрозу тому шаткому душевному равновесию, которое только-только обрела после пережитого кошмара, после общения с властями и сильными мира сего, а под конец – от предательства близкого человека.

Рия сделала попытку забыть о своих переживаниях и включила телевизор. Но все было напрасно: как только фильм закончился, она в отчаянии поняла, что реальность вернулась вместе с болью. Высокие старинные часы в холле звоном сообщили ей, что уже одиннадцать. И она поняла, почему ей так плохо: действие обезболивающих, принятых несколько часов назад, закончилось.

Она проглотила те две таблетки, что оставил ей Лео, запила водой и огляделась. Ни один мужчина, с несвойственным ей цинизмом подумала она, до утра не покинет объятий своей возлюбленной. А она не сомневалась, что женщина по имени Соня, которая звонила Лео, и есть его возлюбленная.

Провести ночь на диване в гостиной ей не улыбалось, и потому она оттолкнула столик, а потом медленно спустила на пол сначала одну ногу, за ней другую. Боль едва чувствовалась, и Рия, довольная собой, взяла костыли и с усилием поднялась.

Она двинулась прямо к лестнице и, сцепив зубы от боли, начала подниматься по ступенькам. Снова и снова она останавливалась и переводила дух, заставляя себя не смотреть ни вверх чтобы не приходить в уныние, ни вниз – чтобы не упасть. Борясь со страхом, она продвигалась к цели, чувствуя, как дрожат руки и капли пота выступают на лбу. Поднявшись на площадку второго этажа, методом исключения определила комнату для гостей. Неяркие коричневатые и темно-зеленые тона, обивка скорее практичная, чем красивая. Постель, как и говорил Лео, уже постелена. Интересно, раздумывала Рия, сколько же гостей он у себя принимает, если держит комнату постоянно наготове?

Зайдя в ванную в конце коридора, она еще раз с тоской подумала: как же хочется полежать в теплой воде! Но в ее теперешнем состоянии даже душ – несбыточная мечта. Умывшись, как могла, Рия взяла полотенце из стопки, лежавшей на стуле.

К тому времени, когда ей удалось разыскать в чемодане ночную рубашку, снять одежду и улечься в постель под одеяло, она израсходовала даже те остатки сил, о которых и сама не подозревала.

Постель была неземным блаженством, пуховым раем, и Рия упала в ее радушные объятия. Но, как ни старалась, сон не шел. События этого дня выстраивались в ее сознании бесконечной чередой кирпичиков, поднимались стеной, которую непременно нужно было измерить, прежде чем желанный сон принесет с собой передышку от боли в ноге и от смятения в мыслях.

Шелест листьев под легким ветерком и звуки струящейся воды подсказали Рии, что комната выходит окнами на реку и, следовательно, расположена в фасадной части дома. Она слышала и другие ночные звуки; непривычные для ее городского слуха, они, без сомнения, были вполне естественны для этого деревенского уголка, но у нее по спине пробегал холодок.

А когда на площадке перед домом скрипнули тормоза машины, Рия запаниковала. Здравый смысл подсказывал, что это возвращается Лео, ведь часы внизу недавно пробили полночь, но страх, усугубляемый ее беспомощностью, заставлял пальцы дрожать и цепляться за край покрывала.

Легкие шаги звучали уже на лестнице, когда Рия заставила себя взглянуть правде в глаза: на самом деле это вовсе не страх перед вором, забравшимся в дом, а боязнь предстать в не лучшем виде перед Лео Дауэром. Измученная и беспомощная, она чувствовала, что по всем статьям уступает ему.

– Мисс Херст! – крикнул он. – Черт возьми, где вы? Рия!

Но вот распахнулась дверь, и Лео Дауэр встал на пороге.

– Это вы? – выдавила она хрипло, облизнув пересохшие от страха и волнения губы.

– Разумеется, я! – бросил он в ответ, уперев руки в бока. – А кто же еще это мог быть? Или ты надеялась, что это Джером вернулся, чтобы прижать тебя к своей полной раскаяния груди?

Рия молчала, не сводя с него глаз, возмущаясь его бодростью, которую нисколько не притушил даже столь поздний час, мощью его торса, который он носил так легко благодаря своему огромному росту, невероятной жизненной энергией, которая могла вырваться наружу, накрыть ее с головой и потопить окончательно, если она не возведет неприступную дамбу.

– Ответь-ка мне вот на какой вопрос, – дружелюбно произнес он, скрестив на груди руки, но Рия не сомневалась, что за его мирным тоном скрывается немалое раздражение. – Как тебе удалось попасть в эту постель?

– Вот так вопрос! – ответила она, сознавая, что слова ее звучат дерзко. – Неужели вы думаете, что приехал рыцарь на белом коне и отнес меня? Я поднялась обычным способом – сначала на одну ступеньку, потом на другую.

– Не нужно умничать, Рия. А если бы ты упала или поскользнулась?

– Не волнуйтесь. Поскольку я сама вам навязалась, я не стала бы возбуждать дело против вас, – парировала она, мечтая, чтобы он ушел. Сейчас, когда силы ее закончились, а глубочайшая усталость молила о снисхождении, с каждой следующей секундой он все больше напоминал ей огромную скалу, к которой она вот-вот бросится, чтобы найти защиту от бури, в клочья разметавшей всю ее жизнь.

В ответ на ее вызывающую реплику губы Лео сжались, но он промолчал. И тогда Рия догадалась, почему он так волнуется о ее здоровье. Она мысленно пожала плечами: если он ставит меня на одну доску с другими брошенными его братом девушками, значит, он считает себя ответственным за меня.

В любом случае, решила она, сейчас не время выкладывать правду. История слишком долгая, с кучей подробностей, а он, похоже, не желает слышать ни единого дурного слова против своего любимого братца. У меня же накопилось столько всякого против Джерома Дауэра, что хватит на целый том.

Было уже совсем поздно, глаза у нее слипались. Обезболивающее, кажется, подействовало, и сон наконец взял над ней верх.

– Если вы в самом деле хотите знать, – пробормотала она, оставляя за собой последнее слово, – я поднялась сюда исключительно силой воли. Я ведь вам говорила, – глаза ее распахнулись, но увидеть выражение его лица не удалось, потому что он выключил свет, – что я борец. Если бы это было не так, мистер Дауэр, – ее голос упал до усталого шепота, – уверяю вас, меня бы здесь сейчас не было. И все вещи, что остались у меня на этой земле, не оказались бы в вашем доме.

– А что же с якобы ожидаемым наследством? – удивился Лео.

– «Якобы» – как раз подходящее слово, мистер Дауэр…

Сквозь туман окутавшего ее сна она слышала затихающие шаги.

Рия почувствовала, как сильные руки встряхнули ее, не грубо, но так, чтобы вытащить из ночного кошмара.

Боль пульсировала в голове, в ноге, в сердце, но нежные, крепкие объятия укрыли ее от ужасного сна, из которого ей самой было не выбраться. Она не могла устоять перед пленительным уютом этих рук, хотелось, чтобы они взяли на себя все ее заботы и дали защиту и любовь, которых она лишилась.

Лео в незастегнутой рубашке и наспех натянутых брюках сидел на краю ее кровати. Его лицо было так близко, что, несмотря на полумрак, Рия видела разлет густых бровей, подрагивание ноздрей, очертания губ… Как будто этого мало, рядом еще вздымалась мускулистая грудь, покрытая густым покровом мягких волос…

– Почему ты так смотришь? – прорычал он. – Представляешь себе, что я – Джером, и мечтаешь, чтобы я тебя поцеловал, как это делал он? Что ж, почему бы не сделать женщине одолжение, воплотив в жизнь ее мечту?

Он пожал плечами, и это движение напомнило Рии, что говорил о нем Джером: Лео тверже гранита, использует женщин и бросает их, принимает жизнь как она есть, и даже намек на чувства ему несвойствен…

А Лео все приближал к ней свое лицо. Голова ее могла отклониться, губы – спрятаться, руки – оттолкнуть его, но ничего подобного не произошло. Наоборот, глаза зачарованно смотрели, как приближаются его губы, мозг сознавал последствия, но не подавал сигналов опасности.

Его руки скользнули ей за спину и приподняли, сократив расстояние, губы легко приникли к ее рту и вдруг с силой прижались и овладели им, нашли лазейку и без промедления воспользовались восторженным приемом, от которого она не в состоянии была удержаться.

Сердце в панике готово было выпрыгнуть из груди. Этот человек, говорила она себе, не имеет права делать такое, и я не должна позволять ему, если хочу сохранить достоинство.

– Что за глупец мой младший брат, – прокомментировал он, отстранившись и удивленно глядя на нее. – Подумать только, отказаться от всего, что можешь предложить мужчине ты!

Значит, для него это всего лишь игра – поцелуй, что перенес ее к подножию райских вершин? Рия начала осознавать, что обладатель губ, которые так легко смели все преграды и вернули к жизни ее притупленные чувства, – это брат Джерома, а значит, такой же враг, как и сам Джером.

Она уперлась руками в его грудь, пытаясь высвободиться из объятий.

– Пустите! – выдавила она, задыхаясь от восхитительного вкуса поцелуя, который, к ее ужасу, продолжал гореть на губах. – Не желаю, чтобы хоть один из Дауэров дотрагивался до меня!

Очередное пожатие плечами – этот жест показался таким знакомым, – и Лео разжал объятия, позволив ей упасть на подушки. Он поднялся, засунул руки в карманы и смотрел на нее в полумраке, высокий, безразличный, отчужденный. Охваченная беспокойством, она пыталась убедить себя, что в тот миг, когда он отпустил ее, она вовсе не испытала чувства потери и разочарования.

– Ты кричала от страха, – без всякого выражения заметил он. – Звала родителей. – Голос его звучал так бесстрастно, что помог ей справиться со слезами, которые иначе снова полились бы ручьем. – Где они теперь?

– Родители? Умерли, – бесцветным тоном ответила она, – погибли в авиакатастрофе. – Она протяжно вздохнула. – Летели на собственном самолетике на юг Франции, отдыхать. Так и не долетели.

Лео молча глядел на нее, лицо было непроницаемым.

– Я постоянно вижу этот кошмар, – медленно продолжала она. – Мне снится, что я лечу с ними… – Она отвернулась.

После долгого молчания Лео спросил:

– А Джером? Он бросил тебя? Несмотря на то, что ты лишилась родных, несмотря на то, что ты носишь его…

– Он бросил меня, – быстро прервала Рия, чтобы не слышать продолжения. – Он забрал мою машину и все вещи, что я в нее уложила. Потому-то я и приехала к вам – чтобы найти его и получить назад свое имущество. Но, похоже, я зря потратила время, вам ведь тоже неизвестно, где его искать. Так что, – вздохнула она, уже мечтая о сне, – как только я буду в состоянии покинуть ваш дом, я тут же уеду.

– Куда?

– Кто знает? Если б я знала, мистер Дауэр, то сказала бы вам.

Сквозь зубы он поправил:

– Лео.

Послышался шорох таблеток, он взял ее руку, чтобы положить ей в ладонь две таблетки. Но блеск бриллиантов остановил его.

– Кольцо Джерома? – резко спросил он.

– Нет. Его кольцо я швырнула ему в физиономию – в буквальном смысле. – Выражение лица Лео как будто изменилось, и она догадалась, что он улыбается. – А это кольцо моей мамы. Отец просто осыпал ее драгоценностями. Они так любили друг друга. – Голос Рии дрогнул, она прокашлялась. – Большинство ушло на оплату долгов, но мне удалось кое-что сохранить. Я все сложила в машину перед отъездом, – внезапно охрипшим голосом закончила она, – а Джером сел за руль и уехал.

Лео едва слышно чертыхнулся. Все это время он не выпускал ее ладони из своих рук. И, несмотря на заявление, что она не желает и близко подходить ни к кому с фамилией Дауэр, этот жест, такой обычный, принес Рии удивительный покой. За долгие горькие месяцы после смерти родителей она ни от кого не видела ни сострадания, ни понимания. Советы, руководство, профессиональная помощь – в огромных количествах, но только не душевное тепло, не утешение.

– Сильно болит? – Он показал на ногу.

– Да, – прошептала она. – Одеяло кажется таким тяжелым…

В ладонь ей упали две таблетки, и он ушел за водой.

– Помочь? – Лео не стал дожидаться ответа. Просунул руку ей под спину, приподнял ее и подал стакан.

Рия проглотила таблетки одну за другой, и пока он медленно опускал ее обратно, внутри у нее словно сжималась какая-то пружина, не давая оторваться от Лео. Ей хотелось, чтобы это прикосновение длилось вечно.

Но Лео снова ушел и вернулся с грудой подушек. Откинув одеяло, уложил подушки по обе стороны ее ноги и снова накрыл, аккуратно опустив рубашку, задравшуюся выше колен. Быстрый взгляд, который он бросил на ее пылающее лицо, не сказал ей абсолютно ничего.

– Это должно немного снять тяжесть, – произнес он. И добавил уже от двери: – Оставайся здесь столько, сколько хочешь. Семейство Дауэр, которое ты так не любишь, обязано предоставить тебе крышу над головой.

– Пусть вашу совесть не волнуют мои проблемы, мистер… Лео, – исправилась она, увидев, как он воинственно дернул головой. – Не стоит брать грехи брата на свои плечи. – Какими бы сильными и притягательными они ни были, добавил внутренний голос. Опираться на них может стать привычкой. А ведь Лео – страшнее, чем два Джерома, вместе взятых, не забывай об этом.

– Ну, хорошо, – Лео медленно обернулся в дверях, – ты не любишь братьев Дауэр. У тебя на них зуб, и ты объявила им войну. – Его взгляд скользнул вниз и остановился на середине ее скрытого одеялом тела. – Я не могу тебя винить за это. Но будь добра, сарказм свой умерь, ладно? Потому что я могу отплатить той же монетой. А если я это сделаю, леди, то выверну вас наизнанку.

В долю секунды из дружелюбного приятеля он превратился в непримиримого врага. Рия нашла было в нем поддержку, ощущение безопасности, дружескую руку в пустыне… Теперь же она поняла, какую ошибку совершила, позволив этой показной доброте вселить в нее надежду. Она поклялась ненавидеть его из-за родства с Джеромом. Вот и продолжай ненавидеть, иначе – подсказывала интуиция – ты и вправду окажешься вывернутой наизнанку и снова разорванной на части.

Она сжала зубы, пытаясь устоять, но слезы снова заволокли ей глаза. Как ни старалась она покрепче сжать веки, ничто не смогло остановить этот поток.

Раздался звук, будто кто-то сдавленно охнул, и Лео наклонился над ней.

– Посмотри на меня, Рия! – Шершавым пальцем он смахнул слезинки с ее щек. – У тебя был дьявольски тяжелый день, так что объявим перемирие, ладно? – Он приподнял ее подбородок, и снова его рот нашел ее губы. Но на этот раз поцелуй был, скорее, похож на тот, каким заботливый отец успокаивает свое капризное дитя. – Если понадоблюсь – я в соседней комнате. Спокойной ночи!

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рия проснулась поздно, день уже клонился к вечеру. Несколько мгновений она лежала, прислушиваясь к деревенским звукам: пению птиц, журчанию речки, едва доносившемуся сквозь приоткрытые окна, далекому блеянию овец.

Все вместе эти звуки успокаивали и утешали, позволяли на пару счастливых минут забыть о двойной боли – боли прошлой и настоящей. Понимая, что нельзя больше лежать, она поднялась и отправилась в ванную, рассчитывая на то, что Лео еще не вернулся из кузницы.

Когда же она спустилась вниз, изо всех сил цепляясь одной рукой за перила, а другой умудряясь тащить за собой костыли, то убедилась, что и правда она в доме одна.

К тостеру была пристроена записка:

«Ради всего святого, не умори голодом ни себя, ни будущее поколение».

Первым ее порывом было разорвать листок из-за очередного напоминания о ее так называемом «положении», но потом она все же признала, что в тоне записки чувствуется забота, хоть и смешанная с тем самым сарказмом, который он пообещал направить против нее, если она использует его первой.

Она топталась в центре комнаты, раздумывая, чем бы заняться, и злясь на гипс и на боль в ноге, как вдруг приближающиеся шаги заставили ее насторожиться. Лео оставил работу, чтобы проверить, как у меня идут дела? Скорее, кисло возразила она себе, чтобы убедиться, не испортила ли я его драгоценное имущество.

– Привет…

На пороге стоял мужчина лет сорока. Среднего роста, светловолосый, довольно небрежно одетый и с соответствующими манерами. Казалось, он удивлен. Нет, подумала Рия, это слишком мягкое слово, «поражен» – подходит куда больше.

– О Боже! – (Теперь он, похоже, был доволен.) – Что скажет Соня? Я Натан Оуксли, друг Лео.

Рия кивнула и заставила себя улыбнуться.

– Доброе утро, мистер Оуксли, а я Рия Херст. Леди Соне не стоит беспокоиться. У меня нет намерений вытеснять ее – как и любую другую женщину – с подобающего ей места в привязанностях Лео Дауэра.

Морщась от боли, она допрыгала до кушетки и с облегчением опустилась на нее, приняв помощь гостя, который поспешил к ней через комнату.

– Кроме того, раз вы утверждаете, что вы друг Лео Дауэра, вам следует знать, что семья Дауэр возглавляет список моих врагов. – Она подняла на него глаза и вымученно улыбнулась.

– Да ну? – удивился Натан, усаживаясь в кресло поблизости. – Лео отличный парень. Что он такого сделал, чем заслужил подобное отношение девушки, о которой раньше даже и не упоминал никогда?

– Это не он сделал. – Лишь бы чем-то заняться, Рия поглаживала гипс на ноге. – Его брат… – Она слишком поздно поняла, как можно истолковать ее заявление, и по смущенному выражению его лица поняла, что так и вышло.

Господи, подумала она, сколько же девушек отправил сюда Джером до того, как проделал то же самое со мной? А я еще была с ним помолвлена!..

Молчание Натана говорило красноречивее всяких слов.

– Надеюсь, – вдруг нахмурился он и показал на ее ногу, – не Джером виноват в этом?

Она покачала головой.

– Это результат моей собственной неосторожности. Или нерадивости какого-то фермера, хотя у меня не было права перелезать через его забор, шаткий он там или нет. – Рия рассказала, что с ней произошло, чувствуя себя куда свободнее с этим незнакомцем, чем с Лео.

– Итак, по стечению многих обстоятельств, – протянул Натан, – Лео сжалился над еще одной жертвой Джерома. Но на этот раз ему придется не только…

«Сжалился»! Рия не стала бы приписывать Лео Дауэру проявлений чувств, даже жалости, которую обычно так легко вызвать в людях. «Тот, кто сам ломает свою жизнь, как это сделала ты, – услышала она голос Лео, будто он говорил ей на ухо, – заслуживает того, что получает».

Она подхватила фразу Натана:

– Ему придется не только заплатить мне, чтобы я убралась (ведь вы это хотели сказать?), но и возиться со мной (или терпеть меня, выбирайте, что вам больше подходит), пока я не смогу ходить самостоятельно.

Натан провел ладонью по темному полированному подлокотнику.

– Вы говорите как чертовски обиженный и разочарованный человек. Остальных не волновало ни черта, кроме того, как выпутаться из передряги. Буквально каждая намеревалась избавиться от последствий своей связи. Лео считал, что для них это дело одного дня. И это его страшно бесило, учитывая, какой он человек…

Какой такой человек? – собиралась было спросить Рия, но ее ожесточенный ум отверг вопрос. Не желает она знать ничего о Лео Дауэре как о человеке. Он для нее ничего не значит и никогда не будет значить.

В голосе Натана прозвучало искреннее беспокойство, и Рия почувствовала, что смягчается к нему. Конечно, он друг Лео, размышляла она, но ведь его фамилия не Дауэр.

– Я больше чем обижена и разочарована, мистер Оуксли, – сказала она.

– Могу я попросить вас называть меня по имени?

– С удовольствием. И вы зовите меня просто Рией.

Он улыбнулся.

– Рия… Остальные, – продолжил он начатую тему, – были, по словам Лео, практичными шл… прости, дамами.

– Лео знает, что ты здесь? – спросила она, чтобы сменить наконец тему.

Он кивнул.

– Я заглянул в кузницу в свой перерыв. И он сказал, что если я зайду к нему домой, то найду там очередной сюрприз, доставленный прямо к его порогу любезным Джеромом. Извини, – он заметил ее вспыхнувшие щеки, – что продолжаю все о том же. Собственно говоря, он попросил меня проверить, все ли с тобой в порядке.

– Заботливый Дауэр? Не могу поверить!

– Да, но… Я понимаю твои чувства, и все же не переноси на Лео свое плохое мнение об этой семье. – Натан покачал головой. – Когда ты узнаешь его получше…

– Вот как раз этого я и не собираюсь делать.

– Жаль. – Плечи его приподнялись и упали. – Он классный парень и отличный мастер.

– Он работает на своего дядю? – спросила Рия и тут же выругала себя за подобный, пусть и мимолетный, интерес к этому человеку.

– Небольшая разница: со своим дядей. Тимми Дауэр – очень хороший старый кузнец. А Лео – бизнесмен.

– Ты хочешь сказать, что он отвлекается от своей основной работы?

Натан кивнул.

– Он считает, что мужчине, уж не говоря о женщине, так же важны потребности духовные, как и материальные. Поэтому время от времени он посылает ко всем чертям погоню за деньгами и положением в обществе и пару месяцев отдыхает, чтобы поднять свой моральный дух. – Натан взглянул на нее. – Разве ты этого не знала? Джером не рассказывал?

– Он практически никогда не вспоминал о брате, – медленно ответила Рия, – кроме одного раза, когда дал ему не слишком лестную характеристику.

Натан усмехнулся и, помолчав, кивнул на ее поврежденную ногу:

– Болит?

– Да, но я стараюсь об этом не думать. Как бы я хотела, чтобы этой глупости не произошло! Сейчас бы меня здесь не было…

– Ого, – Натан бросил взгляд на часы, – уже пора пить кофе.

Рия сделала попытку подняться.

– Я приготовлю.

– О, нет, только не ты. – Натан тут же вскочил. – В этом доме я все найду даже с завязанными глазами, так что позволь мне.

– А ты чем занимаешься? – задала вопрос Рия, когда они пили кофе с печеньем.

– Я гончар. Приходи как-нибудь ко мне посмотреть. Если, конечно, сможешь что-нибудь увидеть, потому что я живу и работаю в настоящем хаосе.

Рия улыбнулась.

– И твоя жена не жалуется?

Натан не сводил взгляда со своих рук.

– Моя жена уехала. Я временно одинок. Рия понимала, что он не хочет сочувствия от нее.

– Керамика… – сказала она. – Меня всегда страшно интересовало, как она делается.

– Уютненький тет-а-тет, – произнес с порога Лео, напугав Рию, но нисколько не встревожив Натана.

– Легок на помине, – обрадовался Натан.

– Что-то не верится! – бросил Лео и прошагал в комнату, засунув руки в карманы. Его мощное тело снова облегали черная тенниска и темные потрепанные брюки. – Я слышал, как ты пригласил ее к себе в гости. – Он переводил холодный взгляд с Рии на своего друга.

Натан улыбнулся.

– Собираешься сделать из этого какой-нибудь вывод?

– Я – нет, разве что дама захочет. – Под его взглядом Рия покраснела. Лео не только не скрывал откровенной ревности, он еще и унижал ее предположением, что раз она подружка Джерома, то готова бегать за любым мужчиной.

Он приближался, а Рия злилась на свое сердце, тяжелым молотом бившее ей в ребра. Этот человек, твердила она, ничего не значит для меня… и для тебя. Понимаешь? Но сердце больше не повиновалось ей.

– Не хотите ли кофе, мистер Дауэр? – спросила она безразличным тоном.

С угрожающим видом Лео схватил ее за шею, приподнял голову. Она почувствовала, как от волнения задрожало все ее тело и холодок побежал по позвоночнику.

– Л-е-о, – по буквам произнес он. Его хватка усилилась. – Лео! Повтори.

– Лео, – выдавила она сквозь зубы, не сводя с него непокорных глаз.

Теперь наступила очередь Натана переводить взгляд с одного на другого.

– Твоя гостья сказала, что у нее огромный зуб на Дауэров. Приятно, должно быть, встретить девушку, которая не валяется у тебя в ногах, как остальные?

– И не позволит, чтобы ее втоптали в грязь… по давней традиции Дауэров, – со сладчайшей улыбочкой вставила Рия.

– Пора сматывать удочки, – сказал Натан, допивая кофе и поднимаясь. – Похоже, вы ступили на тропу войны, а я оказался под перекрестным огнем.

Он ушел, выразив Рии удовольствие от знакомства и повторив приглашение посетить его мастерскую.

Лео налил себе кофе и обернулся к Рии, приводя ее в замешательство пристальным взглядом. Она опустила глаза и невольно залюбовалась красиво вылепленными мускулами рук и могучим торсом, обтянутым тенниской…

С большим трудом она заставила свои глаза выбраться из этой пучины, в которой легко было утонуть. Как же он опасен! – подумала она. Его великолепное тело, весь этот человек – омут, и он затягивает меня все глубже.

– А ты неплохо провела время в компании Натана Оуксли!

Рия почувствовала насмешку, и глаза ее загорелись дерзким огнем.

– Хочешь сказать: лучше, чем в твоей компании? Да, с ним очень легко общаться.

Лео проигнорировал ее провокационное ударение.

– К тому же на него ты не точишь зуб, как на семью Дауэр.

– На двух братьев Дауэр, – парировала она с такой злостью, что сама удивилась. – Джерома и… – Странное смущение удержало ее от того, чтобы завершить предложение.

– Лео? – Он, казалось, не на шутку разозлился. Пройдя через всю комнату, остановился возле нее. – Какого дьявола тебе сделал я?

– Просто… просто ты брат Джерома, и этого уже достаточно.

– Непонятно, как может столь разумная женщина быть столь предвзятой?

– Он рассказывал мне о тебе кое-что, например, ты… – Смеет ли она? Снова что-то заставляло ее колебаться.

– Я… – Его брови взметнулись, губы искривились. – Продолжай.

– Ты ни в грош никого не ставишь, тем более женщин. Принимаешь жизнь как она есть и только снимаешь сливки. Ты тверд как гранит, используешь людей, особенно женщин, до конца, а потом отшвыриваешь их и шагаешь дальше.

– О-о-о-у! – вырвался у него долгий, язвительный возглас. Допив кофе, он с треском опустил чашку на стол, выдав этим свой гнев, но в голосе она услышала лишь нежный укор: – Восторженная характеристика! Истинно, можно сказать, братская. Ну и как, по твоему мнению, я соответствую репутации бесчувственного человека?

Нет, прошептал ей внутренний голос. Рия опустила глаза, пошевелила больной ногой – и сразу же пожалела об этом.

– Я… я ведь еще не очень хорошо тебя знаю, не правда ли, чтобы отвечать на этот вопрос? Да и не собираюсь, – закончила она вызывающе, – торчать здесь так долго, чтобы узнать!

Он разыскал скамеечку для ног, подставил ей под больную ногу, затем подложил еще одну подушку под спину, чтобы ей было удобнее. Она в изумлении подняла на него глаза.

– Черствый человек! Эгоист! Окружающие могут идти ко всем чертям, – он опять стоял напротив нее, уперев руки в бедра, – когда я получил от них все, что мне надо!

Она нахмурилась.

– Это не я так считаю. А твой брат.

– Все равно, ты же в это веришь.

Она отвернулась.

– Благодарю за твое внимание ко мне. Но только, пожалуйста, не стоит выпрыгивать из себя лишь для того, чтобы доказать, насколько ошибочно мнение твоего брата.

– Если ты так настаиваешь, я вполне могу, – он угрожающе сузил глаза, – принять во внимание твое колоссальное нахальство.

– Прекрасно, так вышвырни меня вон. Я справлюсь. Последнее время мне приходилось решать куда более сложные проблемы, так что загипсованная нога – это просто ерунда. – Голос ее вызывающе зазвенел, в глазах вспыхнул дерзкий огонек.

Лео с непроницаемым выражением лица молча разглядывал ее, затем, похоже, решил не обострять отношений.

– Итак, – медленно проговорил он, – никакого оправдания Дауэрам? Никакого пересмотра своей предвзятой оценки?

– Нет. Эта оценка не предвзятая, она основана исключительно на фактах. И пожалуйста, не пытайся оправдывать своего брата. Ты не знаешь, что он сделал. Ты просто ничего не знаешь.

– Рия, посмотри на меня. – (Встретив его пронзительный взгляд, она безуспешно пыталась унять охватившую ее дрожь.) – Джером заставлял тебя избавиться от ребенка?

Так вот что его тревожит!

– Разумеется, нет, – бросила она в ответ, – как он мог меня заставлять, когда не было…

«Никакого ребенка», – хотела она наконец признаться, но он перебил.

– Конечно, – произнес он с непередаваемой горечью, – не было необходимости заставлять тебя, поскольку банковский счет старшего брата всегда приходил на помощь ему и его подружкам.

Дверь открылась, и низенький седой человек в плаще и кепке, улыбаясь и приветливо кивая, вошел в комнату. Он тут же стащил кепку и запихал ее в карман.

Неужели он не знает, кто я такая? – раздумывала Рия, удивляясь его любезности и совершенно очевидному расположению к ней. Разве он не слышал о том низком общественном статусе, что даровал мне Лео Дауэр: всего лишь одна из брошенных его братом женщин?

– Рия Херст, – сказал Лео. – Тимми, мой дядя, брат отца. – И небрежным жестом завершил процедуру знакомства. – Поосторожнее с этой леди, Тимми. Она рычит и кусает любого, кто носит фамилию Дауэр.

– Ничего подобного! – воскликнула Рия, которой Тимми понравился с первого взгляда. – Совсем не любого.

В Тимми есть фамильное сходство, слабый намек на Джерома, да и на Лео тоже, заметила она. Правда, лицо старика перерезают добрые морщины, а это значит, что сходство чисто внешнее. В характере Лео нет ни грамма сострадания, одна лишь гранитная твердость. А Тимми Дауэр – мягкий, добродушный.

– Человек должен сделать мне много зла, – добавила она с вызовом, – чтобы я считала его своим врагом.

Тимми громко хмыкнул, взгляд его выцветших голубых глаз обратился на племянника.

– Либо она просто дерзит, либо у нее весьма сильный характер, раз она не боится нападать на тебя.

– Думаю, последнее, мистер Дауэр. – Тимми отмахнулся от формального обращения, и она исправилась: – Тимми… Как раз характер за последние месяцы прошел проверку будь здоров. – Она послала Лео воинственный взгляд. – Полагаю, в этом доме к таким не привыкли.

– Да, Рия знает себе цену, сынок! – Улыбаясь, Тимми пристроился на кресле, которое недавно занимал Натан.

– Я не хотела хвастаться, – объяснила Рия, – но мне и в самом деле пришлось туго. Кому-то нужно было доверять, а поскольку рядом доверять было некому, пришлось доверять себе.

– Лео рассказывал мне, девонька, – грустно произнес Тимми, – о том, что с тобой случилось. О тебе и Джероме…

Она вовсе не это имела в виду, но не стала его поправлять.

– Это кошмар, – продолжал Тимми, – то, как Джером пляшет по жизни, ломая судьбы молоденьких женщин. Понять не могу, – он почесал голову, – почему они это позволяют? А как подумаешь о тех крошках, которых он…

– …производит и от которых сбегает, – мрачно добавил Лео. – Если бы я знал, где этот… – он взглянул на Рию и продолжил: —…плут, я бы ему шею свернул. Ну, а потом поставил бы перед выбором: либо женись на будущей матери своего ребенка, либо я вышвырну тебя из своего благотворительного списка.

– Ради Бога, – голос Рии вдруг стал тонким, – я ни за что не согласилась бы выйти за него. Я его теперь ненавижу, ненавижу!

К своему ужасу, она расплакалась, плечи ее затряслись от рыданий. Она ни малейшего понятия не имела, почему это произошло, – чувств к Джерому Дауэру у нее не осталось. Скрипнул диван, и незнакомая рука обняла ее за плечи.

– Ну, ну, – произнес ласковый голос, – не нужно так плакать, девонька. Нога очень болит, да? – (Она кивнула.) – Все будет хорошо, вот увидишь. Мы о тебе позаботимся. Лео, что-то надо делать, ведь он негодяй, если так поступает! – Голос Тимми дрогнул. – Разве нельзя его как-нибудь разыскать?

– Я не хочу, чтобы его разыскивали! – сквозь слезы воскликнула Рия. – Лучше, если я его вообще больше никогда не увижу! Пусть вернет только мою машину и те вещи, что в ней были. А сам может идти к чертовой матери!

– Дядя, позволь-ка я… – Произошла замена, рядом с ней опустилось большое мощное тело. – Мы понимаем твою реакцию, Рия, ту ненависть, которую ты испытываешь к Джерому. Тем более что ты была не просто его подружкой, а невестой.

Старик удивленно охнул.

– Значит, он сделал ей предложение, а потом исчез?!

– Он унизил меня так, – голос Рии звучал глухо из-под ладоней, – как никто и никогда не унижал.

Ее плечи обвила рука, чья скрытая сила настойчиво уговаривала поддаться инстинкту и уступить той поддержке и защите, что ей предлагают. И она не стала противиться. Ее пылающий лоб припал к сильной, широкой груди, в которой слышался мерный стук, похожий на тот, что встретил ее при входе в деревню.

Широкая ладонь гладила ее спину, точно это отец успокаивал ребенка. Однако ее реакция на ласковое прикосновение оказалась далека от детской. Все ощущения обострились, кожу как будто защипало, по телу побежали волны, а закрытые до тех пор глаза распахнулись.

В ужасе она откинула голову и встретилась с пронизывающим взглядом. Сердце у нее зашлось, а дыхание остановилось, как в ту их первую встречу.

Она не могла оторваться от глаз Лео, все пытаясь прочесть в них что-то. Вот искра чувственности на мгновение затмила заботу, а потом погасла, оставив бурю в ее душе. И страх. Я не должна, твердила себе Рия, не должна поддаваться ему!

Внутреннее чутье подсказывало ей, что, если она допустит подобную глупость, обратного пути уже не будет, потому что на свете просто не найдется милосердной руки, способной вырвать ее из сетей такого человека.

Наконец губы его сжались, рука напряглась, и она поняла: что-то его разозлило. Рия отстранилась, и он тут же откинулся на спинку дивана, скрестил на груди руки и мрачно уставился перед собой.

– Сходство не такое уж большое, – прервал напряженное молчание Тимми, – хоть они и родные братья. Ты это высматривала, дорогая? – В голосе его слышалось сочувствие. – Нос немного похож, может быть, глаза…

– Только не глаза! – вырвалось у нее, и она удивилась собственной горячности. – Тот же цвет, – уже спокойнее заметила Рия, – но… Как это объяснить? У Джерома взгляд не такой волевой, не такой пристальный, не такой… – захватывающий, возбуждающий, влекущий, вертелись в голове слова, но она не могла произнести этого вслух и поэтому пожала плечами, – не такой холодный, – закончила она, бросив на Лео отважный взгляд.

Тимми рассмеялся.

– Рия тебя вычислила, парень! Строгая логика и никакой фантазии, только ум и нисколько сердца – вот что о нем говорят.

Но я-то знаю, думала Рия, что под этой каменной, бесстрастной оболочкой тлеют угольки и, если их раздует ветер, они способны воспламенить. Неужели никто этого не понял? Его подруги, несомненно, уловили то, что почувствовала я…

Несомненно и другое: человек, который так сторонится любых проявлений чувств, относится к своим возлюбленным холодно и расчетливо, как бы страстно и пылко ни отвечали они на его любовь.

– Благодарю, Тимми, – с сарказмом произнес Лео, – за то, что подтвердил нашей гостье мнение моего брата. Сэндвичи принес?

Тимми полез в карман старого пиджака, который повесил на спинку кресла, и достал оттуда пакет.

– Сыр и соленья, – сообщил он. – У меня всегда такие. Других не умею. – Он вздохнул. – Мне так не хватает добрых рук твоей тетушки, Лео. Никто даже не представляет, как я по ней скучаю. – Наступила долгая пауза, а потом он стряхнул горькие воспоминания. – А где же пиво, сынок?

Лео исчез в кухне.

– Я потерял жену, – рассказывал Тимми, разворачивая сэндвичи, – год назад. – Он смял бумагу. – Мы, Дауэры, дружное семейство, – добавил он, откусил кусок и начал задумчиво жевать, – вернее, то, что от нас осталось. Мать Лео умерла, когда ему было десять. Его отец привел в дом другую женщину, ее звали Андреа, и в конце концов женился на ней. С Лео она так и не нашла общего языка, да и к Джерому особых чувств не испытывала.

Рия молча слушала. И хотя она твердила себе, что не желает ничего знать и не станет сочувствовать братьям Дауэр, ей так хотелось услышать продолжение, что она едва дождалась, когда Тимми прожует и снова заговорит.

– Лео приходилось постоянно защищать младшего брата от тех придирок, которыми донимала их обоих мачеха. А Горри, их отец, Гораций, – (Рия понимающе кивнула), – казалось, никогда ничего не замечал, слишком занятый работой. Он руководил сталелитейным заводом.

Даже Рия что-то слышала о корпорации Дауэра и теперь не могла понять, почему сразу не связала братьев Дауэр с этим предприятием, ведь фамилия не такая уж распространенная.

– Вот почему Лео и Джером всегда были очень дружны, – завершил рассказ Тимми. – И старший привык жалеть и опекать младшего. Понимаешь, девонька?

Рия снова кивнула. Это многое объясняло.

– Джером никогда не рассказывал о своей семье, – заметила она.

– Вполне понятно, не так ли? Зачем рассказывать все это девушке, с которой он и не собирался…

– Но мы же были помолвлены! – воскликнула Рия.

Тимми покачал головой.

– Для тебя это значило очень много, Рия. А для Джерома – ничего, уверяю тебя, хоть я и весьма любящий дядюшка.

– А отец Лео все еще…

– …руководит корпорацией Дауэра? – Тимми покачал головой, стряхивая крошки с брюк. – Осталось только имя. Он сбежал на Багамы со второй женой. Оставил все Лео. А тот в свою очередь оставляет все заместителю, когда его одолевает желание поработать вместе со мной в кузнице. Это его первая любовь – кузница. Верно, Лео?.. Спасибо, – сказал он, беря банку пива с подноса, который Лео принес из кухни. – А для Рии?

– Ей нельзя алкоголя. Фруктовый сок, – решительно заявил Лео и подал Рии стакан. Рия тут же догадалась о причине запрета. Пусть думает что хочет, решила она. Через две-три недели я уеду, так что знать правду ему не обязательно.

Пока Тимми расправлялся с яблоком, Рия следила, как Лео нарезает французский батон. Положив на хлеб кусок сыра, он вопросительно посмотрел на Рию:

– Так пойдет?

Стряхнув на блюдо вымытый салат, он положил несколько листиков на ее тарелку, добавил помидор и заколебался, протягивая маленькую коричневую луковицу. Посмотрел на нее, и бровь снова вопросительно изогнулась.

– Я… что ж, я…

– Если тебя смущает специфический запах, – усмехнулся он, – то не стоит волноваться.

– Ну, если ты тоже съешь… – Она замолчала и густо покраснела, не зная, что он подумал. И Лео не преминул осадить ее язвительной улыбкой.

– Можешь быть уверена, – бросил он, – я тебя сегодня не собираюсь целовать. Как, наверно, и ты меня. Так ведь?

Рия кивнула, злясь на свою кожу, которая вечно выдает ее чувства. Ну зачем, в отчаянии спрашивала она свое сердце, ты стучишь, как дятел по дереву?

– Я кое-что рассказывал этой юной леди о тебе, – объявил Тимми племяннику. – Ввел ее в курс дела. Так, кажется, сейчас говорят? Учитывая, что она собирается произвести на свет очередное поколение Дауэров. – Хруст его яблока, казалось, сотрясал тяжелую тишину. – Вы с Джеромом всегда были неразлучны. Поэтому-то Джером каждый раз бежит за помощью к тебе. Верно?

– Да, – вяло бросил Лео, положив конец откровениям своего дяди.

– А что, – осмелилась спросить Рия чуть позже, когда Лео подал кофе, – вы всегда так обедаете?

Тимми покачал головой.

– Мы ходим в здешнюю пивную – «Пес и барсук». Встречаемся там с друзьями. А сегодня решили пообедать здесь, чтобы тебе не было скучно. Это идея Лео.

– Как мило с вашей стороны, я вам очень благодарна, – ответила Рия, – но, пожалуйста, больше не беспокойтесь за меня.

– Глупости, девонька. А может, ты, – с сомнением взглянул на нее Тимми, – пойдешь как-нибудь с нами?

– В «Пес и барсук»? С удовольствием.

– Лео, она и вправду хочет, – сказал Тимми, отправляясь в ванную мыть руки.

– С Джеромом я никогда так не обедала, – медленно сказала она, пока Лео убирал со стола.

– Как? По-холостяцки или в пивбарах?

– Ни то, ни другое. Только самые лучшие рестораны. Казалось, он никогда не устает от этикета, от экзотических блюд, от подобострастных официантов. Я пыталась объяснить ему, что мне хотелось бы сходить куда-нибудь еще, но…

– Джером любит разыгрывать богатого магната, – последовало братское замечание Лео, – хотя его интеллектуальные возможности никогда не позволят ему подняться до такого положения. Где ты его встретила? – спросил Лео, глядя, как она устраивается поудобнее на диване, вытянув обе ноги.

– В одном из подобных ресторанов. – Рия слабо улыбнулась. – У стойки бара. Я была там с родителями – мы отмечали мамин день рождения, пятьдесят лет. – Рия остановилась на мгновение, с болью вспомнив, что после этого ее маме довелось отметить лишь еще один день рождения.

– И Джером сам подошел, – подсказал Лео. – Он всегда так делает.

– Да, он заговорил с моим отцом.

– Кося одним глазом в твою сторону. А ты в ответ послала ему пару обещающих взглядов.

– Нет. Я…

– Ой, ладно, Рия! Ты наверняка как-то поощрила его. Он пригласил тебя куда-нибудь, и ты согласилась. Так ведь все это началось, верно? Я наизусть знаю методы Джерома.

Вернулся Тимми и натянул пиджак.

– Я пойду, Лео. До встречи, девонька. – Он тепло улыбнулся. – Вижу, что нога у тебя болит куда больше, чем ты говоришь. Не спеши, Лео. Побудь еще дома.

– Сильно болит? – спросил Лео. – Почему ты не сказала? – Он достал флакон с болеутоляющим, но Рия отрицательно покачала головой.

За Тимми захлопнулась дверь, и в комнате наступило тяжелое молчание.

– Все было гораздо сложнее, – медленно продолжила Рия. – Мой отец был главой крупной компании, целой сети магазинов одежды.

– Дэниэль Херст? – немного удивленно спросил Лео. – Я и сам раньше покупал у них одежду. Никак не мог понять, что произошло с фирмой.

– Ее купили, – горько сказала Рия. – Только из-за имени. Сама компания практически уже ничего не стоила. Она была на грани разорения еще до смерти моего отца, хотя в то время я об этом и не догадывалась.

– Что же случилось? – Лео опустился в кресло, похоже, заинтересованный ее рассказом.

– Джером произвел такое впечатление на моего отца в тот первый вечер, что он предложил ему место старшего управляющего. Джером чуть не прыгал от радости.

– Могу себе представить, – сухо заметил Лео. – Он и мне говорил, что его будущий тесть предложил ему доходное местечко.

Рия кивнула.

– Мы очень быстро обручились – буквально через пару месяцев. Потом, доверяя ему, как будущему зятю, поскольку Джером постоянно поддерживал эту мысль, папа продвинул его еще выше.

– Ты влюбилась в моего брата? – Лицо Лео, как и его голос, было абсолютно бесстрастно.

– Разве это удивительно? Красивый, обаятельный, нежный. Говорил, что я для него единственная. Дарил подарки.

– Могу понять твою горечь, Рия. Женщины дюжинами попадаются на его уловки, – задумчиво произнес Лео. – Но ты, такая разумная…

– Разум тут ни при чем, – резко ответила она. – Тебе этого не понять, ведь ты ко всему подходишь практично и без эмоций. Для тебя сердце, – Рия поймала себя на том, что говорит слишком пылко, но остановиться уже не могла, – лишь мотор. – Она дотронулась до груди кулаком. – Поддерживает жизнь человека и не имеет ничего общего с чувствами.

– Ладно, ты меня ненавидишь. – Лео пожал плечами и встал. – Освобожу тебя от своего несносного общества. В случае острой необходимости можешь позвонить мне. – Он нашел отрывной блокнот, нацарапал номер и протянул ей. – Это кузница.

Комната, что была такой уютной, после его ухода стала пустой и холодной. Прекрати эти глупости! – твердо приказала себе Рия, ты вовсе не скучаешь по его драгоценной особе. Просто из-за своей беспомощности стала зависеть от него, от его силы, от той уверенности, что он тебе придает.

Другой причины быть не может. Разве не так?

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Ближе к вечеру неожиданно зазвонил телефон. Рия чуть не уронила трубку.

– Дом Лео Дауэра.

– Что ты говоришь? Неужели? – (Рия представила себе, как он с ленивой фацией облокотился на стену, отчетливо увидела насмешливо изогнувшиеся твердые губы.) – Похоже, я приобрел живой автоответчик.

– Для чего ты звонишь? – спросила она раздраженно, потому что при звуке его голоса сердце у нее подпрыгнуло.

– Ты сможешь поужинать одна? У меня встреча.

Ну, а теперь – почему сердце ее упало и покатилось в пропасть?

– Да, смогу. Спасибо, что позвонил. Язвительный смешок Лео долго еще звучал у нее в ушах. Вечер казался бесконечным. Она достала из холодильника холодное мясо и приготовила салат, прыгая по кухне и держась за края мебели. Потом вскарабкалась на высокий табурет и поужинала за стойкой бара, пристроив ногу на нижней перекладине.

Подсунув костыль под мышку, Рия даже умудрилась помыть посуду, не рискуя связываться с посудомоечной машиной. Час или два она смотрела телевизор, а потом поняла, что ей не избавиться от ощущения дискомфорта, пока она не примет душ.

Медсестра в больнице сказала ей, что если быть осторожной, то душ не противопоказан, потому что гипс водонепроницаем и нужно лишь следить, чтобы вода не просочилась в щель наверху.

Над ванной висит занавеска, за ней можно скрыться, если Лео вернется домой рано и отправится меня искать, думала Рия. Но он наверняка вырвется из объятий Сони лишь глубокой ночью, а то и вообще утром.

Забраться в ванну оказалось довольно легко. Мыльница была пристроена так удобно, что она смогла за нее держаться. Раньше ей не приходилось принимать душ на одной ноге. Это было нелегко, но, закрывая кран, она наслаждалась ощущением своей чистоты.

Теперь оставалось решить последнюю проблему – выбраться из ванны. Рия наклонилась и опустила ладонь на край, намереваясь сесть на него, а потом перебросить больную ногу. Но не учла того, что ванна стала скользкой, а гипс – неподъемно тяжелым.

К ее ужасу, опорная нога поехала по дну ванны, и, не успев ни за что ухватиться, Рия упала на спину. Безрезультатно пытаясь подняться, она в отчаянии крутила головой, проклиная себя за то, что рискнула принять душ без посторонней помощи. Хотя и сама понимала: даже если бы Лео был дома, она не позволила бы ему помочь ей.

Теперь придется терпеть и лежать здесь, пока не подоспеет помощь, может, и всю ночь, до утра. О том, что эта помощь, вероятнее всего, явится в образе молодого мужчины с сильными руками и острым языком, она даже и думать боялась.

Схватив мочалку, которую она повесила вместе с полотенцем совсем близко, Рия подсунула ее под голову вместо подушки. Потом накрылась полотенцем, мечтая о том, чтобы солнце подольше не садилось. Должно быть, она задремала, потому что очнулась от скрипа тормозов автомобиля во дворе.

Входная дверь распахнулась, и Рия задрожала, предчувствуя, что сейчас будет. Шаги прогромыхали по лестнице, и наконец раздался взрыв.

– Рия, черт побери, где ты? – Через две секунды Лео уже влетел в ванную, отдернул занавеску и уставился на нее. Он сильно побледнел, дыхание вырывалось из груди короткими, злыми хлопками. – Господи, я подумал, что ты…

– Ушла? Или, – предположила она, пытаясь улыбнуться дрожащими губами, – что-то с собой сделала? – Она медленно покачала головой, но и голова у нее тряслась. – Я уже тебе говорила, я не из тех. Я не боюсь трудностей и преодолеваю их.

– Да? – он положил руки на бедра, цвет его лица пришел в норму, ирония взяла верх над злостью. – И как же ты намеревалась преодолеть эту небольшую трудность? – Он рассматривал ее, будто она была весьма интересным и редким экземпляром Homo sapiens, о котором следует сообщить в ближайшее антропологическое общество. И этот экземпляр ему явно нравился.

Полотенце сползло на одну сторону, и хотя оно было совершенно мокрым, Рия схватила его и прижала к телу. Она никак не могла справиться с дрожью. Она устала и замерзла, а больная нога истерзала ее ноющей болью.

Лео вышел из ванной, и Рия решила, что он ее бросил. Забыв о гордости и даже о своей наготе, она закричала:

– Пожалуйста, Лео, не оставляй меня так! Я з-замерзла и ус-стала!

Он вернулся с дразнящей усмешкой на губах и с сухим полотенцем.

– Значит, ты не можешь жить без Дауэров, верно? – издевался он, снова разглядывая все изгибы и выпуклости ее тела. – Пусть ты их ненавидишь, но тебе придется признать: кое на что они сгодятся. – Лео стоял над ней и, казалось, вовсе не собирался помочь ей выбраться из ванны. – Она в моей власти, – промурлыкал он. – Какую мне потребовать плату за то, что я спасу ее?

– Никакую, Лео. – Она уставилась на него, широко раскрыв глаза и клацая зубами от холода. – Я не… я не… не могу. – Знаю, что он подумает, в отчаянии говорила она себе, но мне все равно.

– Понятно. Сообщение принято. – Лицо его напряглось. Он снова казался рассерженным. Протянул ей полотенце, и она завернулась в него, как смогла. Потом его руки обвились вокруг нее и прижали к себе. Нога в гипсе неуклюже торчала вверх. Рия громко всхлипнула, вздрогнув всем телом.

Лицо Лео было так близко, подбородок темнел от щетины. Рию охватило запретное желание провести пальцами по этой щетине. Что это с тобой? Прекрати! – потребовала она от себя.

Лео донес ее до кровати и осторожно опустил на пол. Хорошо, что на ней было хоть полотенце. И все равно от прикосновения его рук тело жгло в самых чувствительных местах, несмотря на дрожь, от которой все еще стучали зубы.

Сами по себе руки поднялись и обняли его. Рию снова затрясло так, что она просто не могла с собой справиться. Крепкие руки Лео обвились вокруг нее, притянули к себе, и тепло окутало ее, унимая крупную дрожь. Рия уткнулась головой ему в грудь, вцепилась пальцами в плечи, такие твердые под легкой рубашкой.

– Из-звини, – выдавила она, изо всех сил сжимая трясущиеся губы.

Он дотронулся до ее подбородка, внимательно заглянул в глаза.

– Что такое?

– З-замерзла.

Усталые глаза янтарного цвета с беспокойством заглянули ей в лицо, и взгляд этот был волнующе знакомым, но не только из-за того, что напоминал о Джероме.

С отчужденным, почти неприязненным лицом Лео помог ей натянуть ночную рубашку, и его прикосновения, как и взгляд, оставались бесстрастными. Потом откинул одеяло, поддержал ее, пока она опускалась на кровать, приподнял ей ноги и укрыл ее почти до подбородка.

– Подожди пять минут.

Ему потребовалось три, чтобы вернуться с горячим молоком. Протянув ей чашку, он присел на постель и, скрестив руки, ждал, пока она выпьет молоко.

– Как нога?

– Не дает о себе забыть. – Дрожь наконец прошла, и Рия смогла ответить, не заикаясь.

– Таблетки дать? – Рия неохотно кивнула, и он, отсчитав две, засунул флакон обратно в карман брюк. – Больше за один раз доктор не разрешил.

– Меня обижает, что ты прячешь от меня таблетки. Я тебе уже говорила…

– Старший из братьев Дауэр не станет рисковать, когда дело касается следующего поколения.

Она сжала зубы, чтобы удержать признание, которое рвалось с языка каждый раз, когда Лео упоминал о «следующем поколении» Дауэров. Если рассказать ему правду сейчас, он может ее вышвырнуть вон, а ей слишком нужна его помощь, чтобы рисковать.

Как только снимут гипс, как только она сможет снова нормально ходить, она уедет. Дольше ей нельзя здесь оставаться. Что-то странное происходит с ее чувствами: всякий раз, когда в поле ее зрения появляется этот человек, она перестает владеть собой. Даже когда она только думает о нем… И что это за приступ дрожи, с которым она едва справилась?

Скоро она покинет этот дом, и проблема будет решена. Семья Дауэр останется позади, уйдет из ее мыслей и из жизни. Навсегда.

Четыре дня спустя, сцепив зубы, Рия медленно перешла через мост и двинулась по дороге к кузнице. С тех пор как Лео вынул ее из ванны, она почти не видела его. Он уходил на работу гораздо раньше, чем она спускалась вниз на завтрак. И не возвращался даже к ужину, чтобы – как она догадывалась – избежать встречи с ней.

Ну что ж, кисло улыбалась она, думая об этом, его отвращение ко мне встречает такой же ответ. Он – брат Джерома, и этого достаточно, чтобы я ненавидела его всем сердцем.

Из кузницы, вперемешку со звяканьем наковальни и громыханьем молота, слышались голоса. Женский смех перекрывался глубоким мужским баритоном, дружеские шутки и поддразнивания были непонятны для постороннего.

Именно так – посторонней – почувствовала себя Рия, когда, опираясь на костыли, остановилась на пороге и вгляделась в полумрак, освещенный огнем из кузнечного горна. Она взмокла и устала от напряжения, которого потребовал от нее путь от дома до кузницы.

Лео замер, не успев донести до рта банку с пивом. Его подруга восседала на разбитой табуретке, положив ноги на другую.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил Лео, опустил банку на стол и выпрямился. – Ты должна быть дома и отдыхать.

Понятно, он разозлился на то, что я помешала ему ворковать с подружкой.

– Мне стало скучно, – ответила она, – и в любом случае мне нужно двигаться.

– Соня, – поспешно бросил Лео, – это Рия Херст. Рия, это Соня Селби.

– Итак, – произнесла Соня и сняла ноги с табуретки, изучая Рию с таким видом, будто та была инопланетянкой, – значит, это и есть очередная девушка, брошенная Джеромом? – Соня приблизилась – медленно, выставив вперед одно плечо, и ее сверкающий розовый наряд выглядел так интимно в полумраке. – Ну и умница же ты, – заметила она и оглядела Рию с головы до пят, – переплюнула своих предшественниц и изобрела способ, о котором они и помыслить не могли: заставила Лео поселить тебя в доме…

В глубине горна зашипел и вспыхнул кусок угля, точно гнев в душе Рии.

– Неужели вы думаете, мисс – миссис? – Селби, что я нарочно сломала ногу, чтобы сыграть на жалости мистера Дауэра?.. – Она стрельнула яростным взглядом в сторону Лео: – Ты тоже так считаешь? Что я упала с ворот и сломала пару костей специально, чтобы влезть к тебе в дом?

Лео сделал глоток пива: голова его была слегка откинута назад, глаза внимательно изучали ее.

Доведенная до исступления его молчанием, Рия взорвалась:

– Молчишь, следовательно, именно так и думаешь! – Она круто развернулась, но костыль попал на кусок угля, и она чуть не упала. Лео мгновенно оказался рядом, схватил ее за плечи, удержал.

Она вырвалась, подняла на него горящие глаза. Хватит с нее этих прикосновений, она ими сыта с того вечера, когда он вытащил ее из ванны. Она просто не сможет больше выдержать того, что он с ней делает, что творится с ее чувствами и мыслями.

– Будь добр, подскажи мне, где живет Натан Оуксли.

– В конце деревни. – Глаза Лео сузились. – А что?

– Хочу соблазнить его, вот что! – выпалила она в ответ.

Позади них зазвенел Сонин смех. На несколько страшных секунд в глазах Лео вспыхнула ярость.

– Ты что, на самом деле подумал, будто я… – Рия поперхнулась. Конечно, подумал, тут же поняла она, ведь он не сомневается, что я точно такая же, как и все остальные, о которых они без конца говорят… Ну и пусть думает, что хочет! Она добавила, уже спокойнее: – Натан приглашал меня зайти в любое время. Мне бы хотелось посмотреть его работы. Есть возражения, мистер Дауэр? – Она знала, что рассердит его таким обращением, но ей было все равно. Двое против одного, размышляла она, переводя взгляд с Лео на Соню, – это нечестно.

– Его дом приблизительно в полумиле отсюда, – сообщила Соня, явно мечтая поскорее избавиться от непрошеной гостьи. – Слева от дороги, в самом конце деревни.

– Я отвезу тебя. – Лео подошел к двери.

– Благодарю, не надо. Я уже сказала, что мне нужно двигаться. – Изобразив сладчайшую улыбку, она попрощалась с Соней.

Внутреннее чутье, обострявшееся, когда дело касалось Лео, подсказало ей, что он следит за тем, как она медленно, мучительно медленно продвигается вдоль дороги. Через несколько секунд она остановилась перевести дыхание, и оглянулась назад, мечтая, чтобы он все еще стоял на пороге. В этот момент она полжизни бы отдала, лишь бы он ее все-таки подвез. Но Лео ушел.

Утреннее солнце пригревало вовсю, когда она опять остановилась, раздумывая, сможет ли сделать еще хоть один шаг. Навстречу медленно приближалась машина, и Рия отступила на край узкой проселочной дороги.

Машина остановилась, водитель опустил стекло.

– Привет, Рия, – сказал Натан. – Только что получил телефонограмму от Лео: «Некая временно недееспособная леди отправилась к тебе с визитом, – сказал он. – Ради Бога, поезжай и подхвати ее. Она ковыляет так, что больно смотреть».

– Удивительно, – прокомментировала Рия, с помощью Натана опускаясь на заднее сиденье машины, – неужели я тронула хоть какое-то чувство в душе Лео Дауэра? Наверняка самым сильным его чувством будет радость, когда я уеду!

– Ты не права, – добродушно заметил Натан. – Любой холостой представитель мужского пола будет только счастлив принять у себя в доме, хоть на пару недель, такую очаровательную и яркую особу, как ты.

– Очаровательную? На костылях?

Натан бросил быстрый взгляд на Рию в зеркальце, а та покачала головой и вздохнула:

– Ты просто ничего не знаешь, Натан. Надеюсь, – сменила она тему разговора, – ты не возражаешь, что я поймала тебя на слове и приняла приглашение?

– Я в восторге, – ответил он, сворачивая с улицы на площадку перед домом из серого камня, окруженным такой же серой каменной стеной.

Входная дверь вела сразу в гостиную, обставленную довольно приятной, но уже потрепанной мебелью. Кроме того, ее трудно было назвать чистой. Не от этого ли сбежала жена Натана? От хаоса, который всегда сопровождает творчество. Или же их отношения разрушило что-то более серьезное и глубокое?

Удобно устроив ее на диване, Натан приготовил чай и вовсю старался, чтобы Рия чувствовала себя как дома. Это для Рии оказалось не трудно: она не испытывала той неловкости и натянутости, что в доме Лео. Ведь было ясно, что здесь ей рады, а там – нет.

Натан провел ее в студию. Столы и полки были заставлены незаконченными работами, повсюду царил беспорядок. На длинном столе она увидела гончарный круг, разнообразные инструменты, большие и маленькие плошки с красками и порошками и измазанные глиной резиновые перчатки.

– А вот моя печь, – Натан указал в дальний конец комнаты. Потом открыл дверцу и продемонстрировал изделия, приготовленные для обжига. В застекленном шкафчике у стены выстроились уже законченные работы: настольные лампы и вазы, блюда и церковная утварь, детские ночники в виде пеньков с крошечными зверушками, которые выглядывали из норок. – Здесь разные виды гончарных изделий, – объяснил Натан, – они различаются составом глины и температурой обжига.

Рия кивнула:

– Фаянс, фарфор, керамика…

– Ты знаешь?

– Мм. – Она тронула пальцем одну из вещей, сверкавшую яркими красками. – Твои рисунки великолепны, – задумчиво сказала она. – Я лишь повторяю природные узоры, а ты придумываешь сам…

– Это не я, это моя жена расписывала. – Он помолчал и добавил: – У нас все кончено, Рия, что бы там ни говорили окружающие. И я ни о чем не жалею. Ну, почти ни о чем. – Натан посмотрел на нее. – Но ты сейчас сказала такое, что меня удивило: значит, ты тоже художник?

Слегка покраснев, Рия припомнила свои слова. Да, кажется, она выдала себя.

– Ты нам не слишком много рассказываешь о способностях Рии Херст, – упрекнул Натан.

Они уже вернулись в гостиную, и Рия уселась на диван, положив больную ногу на низенькую табуретку.

Что ему ответить? Признаться, что мы коллеги? Наверно, он это заслужил, ведь из всех встреченных мною за последнее время людей он самый дружелюбный и милый… И все же она выбрала полуправду:

– Я умею вышивать и вязать.

– А! Хобби! – Он улыбнулся, довольный собственным объяснением. – Наверняка ты читала и книги по искусствам и ремеслам.

– Читала. – По крайней мере это было правдой.

Натан вытащил пару книг из переполненного книжного шкафа.

– Пока я приготовлю еще чаю, полистай-ка вот это. У нас в деревне есть кружок художественных ремесел. Может, когда-нибудь зайдешь?

Рия улыбнулась, не отрывая глаз от красочных страниц.

– Конечно, зайду, – крикнула она, чтобы он услышал из кухни, – но ведь я здесь долго не пробуду. Как только снимут гипс, тут же и уеду.

– Куда? – Он поставил ее чашку на низенький удобный столик. – Или это не мое дело?

Рия не отводила глаз от книги, но ничего не видела.

– Если честно – сама не знаю. – Она закрыла книгу и увидела озабоченный взгляд Натана. – Ничего, я падаю на все четыре лапы, как это делают кошки.

– Но ты не кошка, Рия. – Он отложил книгу, а потом приподнял ее руку, взглянул на ногти. – Никаких коготков, как у тех, с кем до сих пор общался Джером Дауэр.

– Благодарю. – Рия приложила свою ладонь к его. – У тебя большие руки, – с интересом заметила она.

– Руки гончара. Они должны быть широкими и сильными, чтобы крутить глину на гончарном круге.

– Жаль прерывать вас, – произнес от двери насмешливый голос, – но я пришел за своей гостьей.

Смутившись, Натан тотчас убрал руку и обернулся.

Опираясь на косяк двери, Лео всем своим видом выражал неодобрение.

– Один совет, парень. Если ты не хочешь, чтобы кто-то прервал твой роман, не стоит оставлять дверь открытой.

– Да ладно, Лео, – запротестовал Натан, – ты передергиваешь и сам чертовски хорошо это понимаешь. Я всего лишь говорил Рии, что…

– В отличие от предшественниц у нее нет коготков. Я слышал. – Лео перевел взгляд на нее, и Рия отшатнулась. – Не верь, Натан. Будучи едва знакома с тобой, она старается вести себя наилучшим образом и поэтому спрятала коготки. Ей бы не хотелось, чтобы ее выкинули – в ее-то состоянии!

– Ты хотел сказать «в положении»? – елейным голоском протянула Рия.

Его глаза сузились.

– Не доводи меня! Если я по-настоящему рассержусь, то тебе не поздоровится. Натан подтвердит.

– Ты меня в это не впутывай. Своих забот хватает. Чаю?

– Нет, благодарю. Когда моя гостья допьет свой, мы тут же поедем домой.

Это был приказ, причем слишком властный. Тем не менее она осушила чашку и спустила ногу на пол.

– Спасибо большое, Натан, за интересную беседу и за то, что показал мне свои работы.

Он помог ей подняться и протянул костыли.

– Не забудь о моем приглашении. А ты знал, Лео, что твоя гостья многое умеет? Ее хобби – вышивка и вязание. Правда, Рия? – (И правда и нет, подумала Рия, уклончиво кивнув.) – Я пригласил ее к нам в кружок.

Она уже была на ногах, с костылями под мышками.

– Если бы только я могла лучше двигаться…

– Тогда бы тебя здесь не было, – закончил Лео с таким видом, точно хотел сказать: «Ты бы давно отчалила, как и все остальные, с крупной суммой из моего кармана».

– Не могу дождаться, мистер Дауэр, – ехидно бросила она, – своего отъезда. А тебе, Натан, еще раз спасибо за чай. – И добавила, снова поворачиваясь к Лео: – Кажется, ты хотел отвезти меня домой?

«Домой» – услышала она свои собственные слова и покраснела. Последнее дело, тут же подумала она, считать дом этого человека своим.

Он, разумеется, обратил внимание на ее слова и ответил издевательским взглядом. Тем не менее, усаживая ее в свою просторную, с мягкими сиденьями машину, был, как всегда, незаменимым помощником – сильным и нежным одновременно.

Из приемника лилась классическая музыка, и они молчали. Но вот он заговорил:

– Ты из богатой семьи, значит, наверняка никогда не работала.

– Ты намекаешь, – сквозь зубы процедила она, – что у меня ни образования, ни профессии… В общем, что я полный нуль?

– Нет, – насмешливо ответил он. – Без сомнения, ты посещала школу, там ты и научилась готовить, рисовать…

– Вязать, вышивать… Как далеко простирается ваша снисходительность, мистер Дауэр? В любом случае не вижу причины рассказывать вам хоть что-то о себе. Наше знакомство будет настолько кратким, что мои способности – умственные ли, практические ли – вас ни в коей мере не касаются.

Что-то взорвалось внутри ее. Ей отчаянно захотелось убежать, избавиться от тревожной, разрушительной ауры этого человека. Покой и тишина за окнами машины манили ее к себе, обещали убежище от его пагубной силы.

– Я хочу пройтись, – бросила она, схватившись за ручку дверцы. – Ни секунды не останусь больше в твоей машине. Выпусти меня, пожалуйста. – Лео не остановился, и она сама открыла дверцу.

– Ради Бога! – закричал он и нажал на тормоза. – Какого черта ты делаешь!

– В-выхожу, подальше от т-тебя. – Поддерживая обеими руками больную ногу, Рия с трудом выбралась из машины. Костыли лежали на заднем сиденье, но ей до них никак было не добраться.

Лео выскочил из машины и поддержал ее.

– И не пытайся вернуть меня в машину! – крикнула Рия.

– Леди я никогда не возьму на руки против ее воли, – парировал он, подчеркивая, что она-то как раз к таковым и не относится. Потом вытащил костыли и подал их ей один за другим.

Убедившись, что Рия в состоянии идти, он вернулся в машину и тронулся с места. Он бросит меня здесь! – думала Рия, ругая себя за то, что поддалась глупому импульсу. Как можно ждать какого-то участия, какого-то понимания от подобного человека?

К ее удивлению, вскоре он остановился. Когда она доковыляла до машины, он снова тронулся, потом снова остановился и подождал, не поворачивая головы, опять отъехал и притормозил в третий раз. Дом его был уже виден, здоровому человеку ничего не стоило дойти до него, но Рии каждый шаг давался с таким трудом, что цель казалась недосягаемой.

– Поезжай, пожалуйста, – процедила она сквозь зубы, полная решимости показать свою независимость. – Я в порядке и справлюсь.

Безразлично дернув плечом, Лео нажал на газ и исчез за поворотом.

Измученная еще предыдущей прогулкой, из последних сил она удерживала на весу отчаянно болевшую ногу в гипсе и переставляла дрожавшую от напряжения здоровую ногу. Добравшись до крыльца, Рия дрожала уже всем телом, однако гордо подняла голову, чтобы достойно встретить его насмешки.

Лео не было. Дом казался пустым, и она упала на диван, проклиная одновременно и себя, и его: за то, что сделал, как она просила.

Откинувшись на спинку, она закрыла глаза, но тут же открыла их снова, почувствовав чье-то присутствие.

– Ладно, радуйся, ты, как всегда, был прав, – бросила она горько. – Я сделала глупость, что выскочила из машины. – Глаза ее сверкнули. – Но мне плевать, слышишь? Плевать мне на все…

– И на Джерома?

Неужели он думает, что я все еще влюблена в этого гуляку?

– На него – тем более! – воскликнула она и тут же укорила себя за горячность: Лео опять наверняка подумает, что причина моих переживаний – та «неприятность», которую мне оставил Джером…

Рия отдыхала, закрыв глаза, и чувствовала, как возвращается спокойствие. И все же ее раздирали противоречия: желание сразиться с этим человеком и жажда ласки его сильных рук.

Глаза ее распахнулись и остановились на губах Лео, на темных дугах бровей – и на глазах, на этих всевидящих, вечно приводящих ее в смущение глазах, таящих тайны, которые ей никогда не узнать…

К ее ужасу, по щекам побежали слезы, но она быстро смахнула их, мечтая, чтобы прошла дрожь, снова сотрясавшая ее, теперь уже не только от усталости и шока, но и от какого-то глубинного, тайного знания, настолько нового и пугающего, что оно могло быть рождено только подсознанием.

Лео протянул ей бокал, лицо его не выражало абсолютно ничего. Напиток оказался крепким, но она выпила и отдала бокал, чувствуя, как к ней возвращается самообладание.

– Со мной все в порядке, спасибо. Можешь прекратить наблюдение за моим физическим состоянием.

Сказала – и даже сама услышала, какая черная неблагодарность прозвучала в ее словах. А мне плевать, повторила она, на этот раз мысленно. Плевать на все, разве не так?

Однажды вечером, когда Рия смотрела телевизор, в гостиной зазвонил телефон. Она была дома одна и забеспокоилась, что не успеет взять костыли и ответить на звонок.

Пока она поднималась и пристраивала костыли, неизвестно откуда материализовался Лео и взял трубку. В доме была комната, которую он держал закрытой на ключ и в которой проводил почти все время, когда не работал в кузнице. Рии удалось лишь пару раз мимоходом заглянуть туда, и ей показалось, что это кабинет.

– Лео Дауэр слушает… Джером?! Где ты, черт тебя побери? Одарил меня очередным своим грешком – и смылся?! Пора тебе уже осознать свою ответственность и объявиться, ты как считаешь?

Лео поманил Рию, она прошла через комнату и остановилась рядом.

– Я не хочу разговаривать с Джеромом, – хрипло прошептала она. – Нам нечего сказать друг другу.

– Просто послушай, – ответил Лео и нажал на телефоне кнопку. Из динамика послышался громкий и отчетливый голос Джерома.

– Я так понял, – медленно произнес он, – что тебя навестила некая Рия, Рия Херст?

– Точно. Она и сейчас здесь.

– Ох, мой дорогой! – В голосе прозвучало фальшивое сочувствие. – Ты хочешь сказать, что не смог заплатить ей и выпроводить, как всех остальных? Но почему же?

По его тону можно было понять, что ответ он знает.

– Ты согласен с моим описанием, не правда ли? – продолжал Джером. – Настоящая леди. Она произвела на тебя впечатление, и ты оставил ее погостить? Лучше поскорее освободись от нее, братик. Она приносит несчастье.

В голосе его появилась едва заметная настойчивая нотка, которую Лео тут же уловил и отметил легким движением брови.

– Она сломала лодыжку, – сказал Лео. – Она в гипсе, едва ходит. Понял, Джером? Она останется здесь до тех пор, пока не поправится. А я намерен задержать ее до тех пор, пока ты не приедешь и не заберешь ее. Ты должен выполнить свои обязательства и жениться на ней.

На другом конце провода послышался резкий выдох.

– Жениться на ней? Да ты шутишь! За кого ты меня принимаешь?

– Да, ты женишься и примешь на себя ответственность, которую накладывает отцовство.

Джером поперхнулся и закашлялся.

– Что? – выдавил он наконец. – Она ждет ребенка? – Он выругался так, что Рия отшатнулась. – Боже милосердный, я ведь только сказал ей, чтобы она взяла у тебя деньги за машину, которую я у нее… э-э… купил.

– Украл! – вмешалась Рия, но ее никто не услышал.

– Значит, она использовала древнюю женскую хитрость, эта маленькая с… – Джером запнулся, а затем исправился: – плутовка. И все для того, чтобы затянуть петлю на моей шее! – Помолчав, он сказал, уже совсем другим тоном: – Если ты так стремишься обеспечить новое поколение Дауэров законной фамилией, почему бы тебе самому на ней не жениться?

Рия яростно охнула и круто развернулась, чтобы уйти. Но Лео остановил ее, схватив за плечи.

– Спроси ее, Лео, посмотри, что она ответит. Никогда не знаешь, где найдешь свое счастье, браток. – В наглом голосе Джерома слышался едва сдерживаемый смех. – Она настолько скупа – ты не знал этого? – что может польститься на твой банковский счет. Она уже наверняка поняла, какой ты богатый парень. Да, и передай ей: все вещи, что были в машине, я ей верну. Всякие там побрякушки – старье, разумеется…

– Это мамины! – в бешенстве прошипела Рия.

– И еще разные квадратики и треугольнички плетеные, которые она гордо называла гобеленами. Она тебе уже рассказала, какая она высокообразованная и талантливая? Все, кладу трубку, этот звонок будет стоить мне целое состояние. Передай привет моей дорогой бывшей невесте.

– Где ты, Джером? – рявкнул Лео.

– А-а, это секрет. Я не хочу, чтобы ты нашел меня и засунул мою голову в петлю.

– Что ты называешь петлей?

– Ну, как, – хохотнул Джером, – брак, конечно, и то отцовство, о котором ты говорил. – Раздался щелчок, и наступила тишина.

Рия подавила вздох: теперь Лео уверен, что у нее будет ребенок, и открыть всю правду совершенно невозможно. Освободившись наконец от хватки Лео, она рывком развернулась, дошла до дивана и снова упала на него.

Засунув руки в карманы, Лео расхаживал взад и вперед по комнате, замедляя шаг у окон. Казалось, внутри его кипит борьба. Или он просто злится? Но если у кого и есть право сердиться, думала Рия, так это у меня. Ведь от Джерома пострадала я, а не Лео.

– Даже теперь ты не станешь его обвинять, правда? – глухо бросила в тишину Рия. – Это меня ты считаешь ничтожеством. Я ведь случайно появилась в твоей жизни, так что я ничего не значу, верно? В глубине души ты сейчас, без сомнения, думаешь, что кровь не водица. Брат есть брат, и он не обманет тебя, не то что брошенная им девушка. Мало ли что она скажет… – Рия гордо подняла голову. – Думай что хочешь. За последнее время я столько перенесла! Еще чуть больше, чуть дольше – мне все равно.

Он подошел к ней, остановился рядом – и она в полную силу ощутила воздействие его мощи, его обаяния. Поза его казалась угрожающей: слегка расставленные сильные ноги, узкие бедра, мощный торс. Столько мужских качеств сразу… Голова ее пошла кругом, и она никак не могла посмотреть ему в глаза. И все же пришлось: Лео протянул руку и приподнял ее подбородок, поэтому она вынуждена была встретиться с ним взглядом.

– Итак, есть идея. – Насмешливо искривленные губы никак не соответствовали странной бледности его красивого лица. – Поскольку мой дорогой брат Джером отказывается исполнить свой долг, ты возьмешь в мужья меня, Рия Херст?

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

Стиснув влажные, дрожащие пальцы в кулаки, Рия молчала. Она не могла, не в состоянии была отвечать. Дар речи покинул ее, мысли разбежались.

Ненависть к Джерому стала главным в ее жизни, даже здравый смысл отошел на задний план. А раз Лео считает своей обязанностью потворствовать брату, задабривает деньгами обесчещенных им девушек, значит, этой ненависти достоин и он.

Конечно, он внимателен и заботится о ее здоровье… Да, она ему за это благодарна, уж не говоря о том, что он дал ей крышу над головой до тех пор, пока она не встанет на ноги. Но ведь он все это делает лишь из чувства долга, лишь потому, что обязан поддержать ее в так называемом «положении», виновником которого стал его брат. Он и жениться предлагает лишь из тех же соображений!

– Нет необходимости, мистер Дауэр, – проговорила она наконец, – загонять себя в такой угол – делать предложение женщине, которую вы презираете так сильно!

Взгляд его был пронзителен, но, к ее огромному разочарованию, он не стал отрицать ее слова, а бросил ядовито:

– Нет никакого сомнения, что для тебя Лео Дауэр будет жалкой заменой человеку, которого ты на самом деле хотела видеть своим мужем. – Он пожал плечами, сделал несколько шагов в сторону, затем вернулся. – Пойми вот что, Рия. Ни один Дауэр не останется безродным сиротой, если от меня будет хоть что-то зависеть.

– Ты полон такой решимости дать имя… очередному Дауэру, что готов даже пожертвовать свободой?

Широкие плечи поднялись и упали.

– Свободой? Странные у тебя понятия! В наше время свобода, как и брак, приходит и уходит.

– Ну, ладно, значит, ради чести семьи ты готов привязать себя к женщине, которую не любишь и на которую смотришь – и всегда будешь смотреть – с презрением?

Он молчал, не сводя с нее взгляда.

– Итак, – наконец проговорил он, как будто она уже согласилась, – ты выйдешь за меня. Потом, когда ребенок родится и получит имя Дауэр, можешь делать что хочешь. Уходи или оставайся. Можно развестись, а можно и просто разъехаться. В общем, что угодно, – он повел плечом, – мне все равно.

Мысли Рии все еще путались от неожиданного предложения – или приказа? Если во всем остальном Джером и ошибался, то в одном он был прав: Лео в самом деле принимает жизнь как она есть. Использует женщину и выбрасывает, а сам шагает дальше – к следующей, к следующей…

– Я определю тебе содержание, – продолжал Лео, – достаточное для того, чтобы обеспечить и тебя, и…

– Никакого ребенка не будет! – выпалила она. – Прекрати же ты, наконец!

– Ты не сделаешь этого шага, – заявил он, сверкнув темными, как ночь, глазами. – Слышишь? Ты пришла ко мне за помощью, потому что мой брат отказался признать свою ответственность. Следовательно, всю ответственность беру на себя я. – И Лео снова отвернулся от нее.

Он не понял! Что ж, совесть ее чиста, она сказала правду, а он не поверил. Лео приблизился к ней и впился глазами в ее глаза. Не в силах вынести пронизывающего взгляда, Рия отвернулась, но его глаза продолжали жечь ее, и она закрыла лицо руками.

Ладонь коснулась ее волос, и она вздрогнула. Потом эта ладонь медленно скользнула по щеке, оставляя за собой горящий след. Когда же его пальцы подобрались к подбородку, пульс забился у нее в горле. Прикосновения Лео действовали на нее пугающе остро…

Он обхватил ее запястья и поставил на ноги. Рия все еще не могла открыть глаза, не могла выровнять дыхание, чтобы набрать в легкие воздуха. Она лишь всхлипывала, дрожа всем телом.

Руки, привыкшие гнуть и ковать металл, притянули ее к себе. Твердые прохладные губы требовательно прижались к ее рту, и, не осознавая, что делает, она позволила ему приоткрыть свои губы, ласкать их, овладеть ими полностью. Ее руки предательски поднялись и ухватились за его шею, а тело склонялось то в одну, то в другую сторону по прихоти обнимавших ее рук.

Глаза Рии распахнулись – огромные, полные смятения от того, что ее тайная женская суть отзывается на призыв Лео, что она готова полностью раствориться в нем.

– Это все, – хрипло произнес он, – что я хотел узнать.

И снова отошел. Оставшись одна, Рия почувствовала странный холод и слабость. Она испугалась, что упадет, если не вернется на диван.

– Я не забуду о том, что ты ждешь ребенка Джерома, – холодно сказал Лео, как будто никакого поцелуя и не было. – Это значит, что наш брак будет лишь на бумаге. Я не попрошу от тебя ничего, никаких жертв в виде так называемой любви. Ты просто будешь носить мое кольцо до тех пор, пока твоя жизнь после знаменательного события не устроится и пока ты не поймешь, что справляешься с новыми обстоятельствами. Тогда я тебя освобожу. Никаких упреков, никаких условий. В удобное для нас обоих время наш брак закончится.

Не будет никакого «знаменательного события»! Эти слова пронзительным воплем раздавались внутри ее. Но разве только что она не пыталась рассказать ему правду и разве он не понял ее совершенно превратно? Она не могла заставить себя снова заговорить на эту тему.

– Ты ни в чем не будешь нуждаться, – продолжал Лео.

– Даже после… даже после развода? – бросила она с горечью, которой сама удивилась.

– Даже после развода. Никогда.

Я уже говорю о разводе! – заметила она. Похоже, в глубине души я и в самом деле склоняюсь к тому, чтобы принять его предложение. Почему бы и нет? – шептал внутренний голос. Внезапно в голове сверкнула мысль – как гром среди ясного неба: разве это не самый лучший способ отомстить Дауэрам, разве это не будет своеобразной платой за все несчастья и все горе, что принес в ее жизнь их младший отпрыск?

Она глотнула воздуха и только тогда поняла, что все это время не дышала.

– Да, – ответила она. Глаза ее горели, голова высоко поднялась. – Я выйду за тебя замуж. Меня убедили твои доводы.

Свадьба состоялась через два дня после того, как с ноги Рии сняли гипс. Во время церемонии Винс Эдли, лучший друг Лео, держал палку Рии, без которой она пока еще ходить не могла.

Натан тоже был здесь – исполнял роль свидетеля, а другим свидетелем был Тимми, дядя Лео. К огромному облегчению Рии, Сони на свадьбе не оказалось.

Нежно-кремовое платье облегало фигуру, и Лео бросил одобрительный взгляд на Рию, увидев, как она спускается по лестнице. Если он и удивился ее неизменной стройности, то вслух ничего не сказал. С платьем гармонировали лаковые туфли и кремовая атласная лента на шляпе, широкие поля которой обрамляли ее лицо.

Что же касается свадебного завтрака, то, будь она настоящей невестой – любящей и любимой, – о лучшем не могла бы и мечтать. В дорогом ресторане в центре города среди цветов и свадебных украшений им подавали изысканные угощения. Шампанское лучших сортов лилось рекой; к удивлению Рии, жених позаботился даже о свадебном торте. Крошечная влюбленная пара из глазури красовалась в водовороте цветов из сливочного крема.

Гости, приглашенные Лео, настояли, чтобы новобрачные замерли перед тортом под вспышками и жужжанием кинокамер. Рия изо всех сил старалась подавить смятение в душе. Временами ей хотелось закричать: мы вас обманываем! Это фиктивный брак, мы совсем не любим друг друга. Но, к ее ужасу, она ловила себя на том, что все бы отдала, лишь бы эта свадьба была настоящей, полной смысла и искренней любви, а продолжением этой свадьбы стало полноценное, а не фальшивое замужество.

Праздничный завтрак шел своим чередом, комната наполнилась смехом и теплыми пожеланиями, гости сыпали шутками, по большей части насчет Лео. Кэрри, сестра Винса Эдли, высокая кудрявая женщина, все время улыбалась Рии, как будто пытаясь подбодрить, но от этого Рия еще острее ощущала свое ложное положение и скованность.

Лео, который сидел так близко, что их руки постоянно сталкивались, похоже, заметил ее состояние.

– Выйдя за меня замуж, – прошептал он, касаясь губами ее уха, – ты не подписала себе смертный приговор, просто-напросто взяла мое имя ради наступающих событий. Это не навечно, ничего не изменилось, кроме твоего имени. Постарайся хоть на часок-другой изобразить счастливую невесту, можно даже без стыдливого румянца. Если это поможет – должен сказать, что выглядишь ты прелестно.

Рия повернулась к нему, втайне довольная его комплиментом, хоть и знала, что он неискренний.

– Ни к чему льстить мне, – кисло ответила она и сразу же поймала его взгляд, от которого сердце у нее подпрыгнуло. Неужели он все-таки был искренен? Ее улыбка сверкнула, как луч солнца из-под сплошных облаков.

– Так лучше, – произнес он, взял ее за плечи и прикоснулся прохладными, пахнущими вином губами к ее губам. В ответных восклицаниях мужчин слышалась ирония, но женщины зааплодировали восторженно.

На обратном пути, сидя рядом с молчаливым, как-то странно озабоченным Лео, Рия устало откинулась на спинку сиденья и провожала глазами мелькающий мимо пейзаж. Больше всего ее волновали собственные ощущения. Даже теперь, когда она просто вспомнила о том равнодушном поцелуе, которым он хотел доставить удовольствие гостям, сердце ее заколотилось быстрее, а губы загорелись от вкуса его губ.

– Ты хорошо справилась. – Резко брошенное одобрение прервало ее размышления настолько неожиданно, что она вздрогнула.

– Неужели ты открыл во мне новые качества? – буркнула она в ответ, все еще не отворачиваясь от окна. – Удивлен, что я умею играть?

Он повел плечами и нажал на газ, поскольку дорога поднималась в гору.

– Тем не менее ты оказалась на высоте.

– Спасибо, – поспешно ответила Рия, сняла шляпу и повернулась, чтобы положить ее на заднее сиденье.

Рис сыпался на них дождем, конфетти окутывало разноцветными облаками, крики «Желаем счастья!» провожали их из ресторана. Гости явно пытались одурачить самих себя и поверить, что это союз любящих.

– Мои родители, – неожиданно для себя начала Рия, – часто принимали гостей. У мамы здоровье было неважное, поэтому иногда я ее заменяла. Так я научилась играть роль блистательной хозяйки, независимо от того, что чувствовала в тот момент.

Не сводя глаз с дороги, Лео заметил:

– Расскажешь мне как-нибудь.

– Рассказывать-то нечего. – Это неправда, возразила она себе, рассказать можно было бы о многом, хватило бы на целый месяц…

Медового месяца у них не будет. Она настояла на этом с самого начала, и Лео лишь пожал плечами в своей обычной бесцеремонной манере.

Когда они переезжали старый мост через реку, Рия увидела дом Лео, и сердце встрепенулось в ее груди.

За те несколько недель, что она здесь прожила, она полюбила эти места. Ну не смешно ли, спрашивала она себя, пока Лео припарковывался, так глубоко привязаться к чужому дому, а может, даже и к его хозяину? Свое такое острое, такое волнующее восприятие его близости она твердо приказала себе считать только раздражением.

Тишина деревенского дня проникла сквозь открытые окна машины.

– Рия! – Глаза стального цвета, холодные и непроницаемые, как всегда, заглянули ей в лицо. Протянув руку, он что-то вынул из ее прически. Этот жест напомнил ей о том дне, когда они впервые увидели друг друга и он выудил травинку из ее волос.

На сей раз это оказалось конфетти – он положил ей в ладонь крошечное сердечко и согнул ее пальцы. Рия взглянула и спрятала подарок в сумочку. Ей хотелось сохранить это миниатюрное сердце: оно было символом чего-то такого, чего ей никогда не достичь, но что навечно останется в душе.

Лео взял ее другую руку и посмотрел на кольцо, что сам надел ей на безымянный палец пару часов назад.

«Можете поцеловать невесту», – всплыли в ее памяти традиционные слова, заканчивающие церемонию. На глазах у всех гостей он поцеловал ее – сладко, нежно и… абсолютно без всякого чувства. Но поцелуй остался на ее губах, как будто это случилось секунду назад.

Наверное, он ничего не хотел спросить, потому что покачал головой, когда она вопросительно посмотрела на него. Рия облизнула сухие губы.

– Спасибо за все, что ты сделал для меня, но…

Сейчас! – требовал внутренний голос, скажи ему правду, скажи сию же минуту. Ты хотела отомстить семье Дауэр? Теперь его обручальное кольцо на твоем пальце, вот он – миг твоего триумфа, миг победы.

Но тебе не нужно было на мне жениться, потому что маленького Дауэра не будет… Слова застряли у нее в горле, она чуть не поперхнулась, но так и не произнесла их.

Лео распахнул дверцу и обошел машину, чтобы помочь ей выйти. Момент был упущен, время для признания ушло. Чувство облегчения было так велико, что она даже испугалась. Ведь не могло же это значить, что по какой-то причине, недоступной ее пониманию, она и в самом деле рада, что стала женой этого человека?

В гостиной он ее оставил, поднялся наверх и вернулся уже в своей рабочей одежде – тенниске и джинсах.

– Если тебе понадобится моя помощь, – произнес он, указывая на телефон, – ты знаешь, где меня найти.

Совершенно опустошенная, Рия откинулась на спинку кресла. Так вот что значит брак с Лео Дауэром? Дом, наполненный молчанием. Острая жажда – разговора? общения? любви? – сковала судорогой ее тело. Опираясь на палку, она взобралась по лестнице на второй этаж и медленно сняла свадебный наряд.

Шляпу она аккуратно уложила в коробку, платье с жакетом повесила в шкаф. Потом сбросила туфли и уставилась на них, на их сверкающую, девственную новизну. Содрогнувшись, схватила их и одну за другой вышвырнула в открытое окно.

Рия беспокойно ворочалась в темноте с влажным от слез лицом, пока тяжелый сон не сморил ее. Внезапно она почувствовала чье-то присутствие, открыла глаза и увидела Лео: он стоял возле постели и в каждой руке держал по туфле.

– Как это вышло? – спросил он, усмехаясь. – Они что, по собственной воле выпрыгнули? Может, они задумали прогуляться вечерком по берегу реки без своей хозяйки?

Ей пришлось улыбнуться.

– Я выпускала пар.

– Ничего себе пар! Ты так кипятишься каждый раз, когда выходишь замуж?

– Каждый. – Еще одна улыбка, на этот раз чуть более уверенная. – Без исключения.

– И твоей предполагаемой целью был я?

– Да, – ответила она. – И обстоятельства, и… все, о чем тебе неизвестно. – Она вдруг увидела, что ее шелковая рубашка задралась выше колен, и хотела поправить, но Лео опередил ее.

Он бросил туфли на пол, скользнул ладонью по ее бедрам и натянул нежную ткань ей на ноги. Рия чуть не задохнулась:

– Не надо!

Его прикосновение обожгло ее, ударило, будто током. Никогда, поклялась она себе, не позволю ему снова прикоснуться ко мне! Она не смела даже представить, что с ней произойдет, если она когда-нибудь… если он когда-нибудь…

– Ради Бога, я ведь твой муж! – Он казался рассерженным, но и она не уступала.

– Одно название, – выпалила она в ответ. – Ты ничего от меня не попросишь, вот что ты обещал. Если… если ты хочешь, чтобы я считала тебя человеком слова – ты ведь именно так о себе, кажется, думаешь? – значит, держи свое обещание. На этом основывался наш брачный договор.

– Тогда почему ты плакала?

Почему? Что я отвечу, если и сама толком не знаю? Она медленно села на кровати, оттягивая время.

– Потому…

– Что я не Джером?

– Нет, нет! – (Зачем ты опять поспешила с ответом? – упрекнула она себя. Пусть бы так и думал. Эта причина не хуже других.) – Нога, – добавила она для большей убедительности.

– Все еще болит?

Рия кивнула и заставила себя отвести глаза от его покоряющей мужественностью фигуры. Глядя на него в полумраке, она почувствовала, как что-то шевельнулось в глубине души, какое-то тайное, необъяснимое ощущение… Неужели это тоска по нему? Разумеется, нет. Скорее, усталость после тяжелого дня, усталость от свадьбы, какой бы бессмысленной она ни была.

– Нога, – схитрила она, – и… и многое другое.

К ее облегчению (и тайному разочарованию), он развернулся и размеренной поступью вышел.

Когда утром Рия спустилась вниз, Лео успел уже позавтракать и уйти. Она-то мечтала, что в первый день их семейной жизни придет дядя Тимми со своими сэндвичами, начнет рассказывать какие-нибудь случаи из истории рода Дауэров…

Но вместо него в дверях появилась миссис Литтон, которая дважды в неделю помогала Лео по хозяйству, и с улыбкой оглядела новобрачную.

– Доброе утро, дорогая. Прекрасная была свадьба, не правда ли? Клянусь, вы выглядели как картинка в своем наряде! – Она заглянула в лицо Рии. – Нога болит? Вы такая бледненькая.

Рия мгновенно изобразила радостную улыбку, изо всех сил стараясь избавить миссис Литтон от каких-либо подозрений.

– Да, нога еще побаливает, но в остальном все замечательно, благодарю вас.

Помощница, удовлетворенная ответом, занялась своей работой, делая ее с невероятной скоростью.

– Миссис Дауэр, вы не будете возражать, – спросила она во время завтрака, – если я не приду в следующий раз? Моя дочь с малышами приезжают ко мне на несколько дней.

Миссис Дауэр, вздрогнув от такого обращения, чуть не призналась, что она по-прежнему Рия Херст, однако заверила, что нисколько не возражает.

Ближе к полудню почтальон доставил тяжелую посылку и услужливо внес ее в дом.

– Заграничная, – подчеркнул он, указывая на марки и штемпель.

Рия знала, что для деревенских жителей «заграничная» вполне может означать, что из другого графства, но на этот раз почтальон оказался точен: коробку послали из Сингапура. И Рия моментально догадалась, кто.

Получи свое барахло. Но машину тебе не вернуть. Она теперь моя и, не сомневайся, спрятана надежно. Разве я ее не заслужил после всего? Скажи моему брату, что если он все бросит и прилетит сюда, то не отыщет меня. Я в пути, а куда – не скажу. Он уже женился на тебе? Полагаю, что да. Он любит совершать правильные поступки. «В отличие от тебя» – так и слышу твои слова. Надеюсь, ты уже наслаждаешься биением крошечных ножек. Ха-ха! Сколько счастливых воспоминаний, не правда ли?

Джером

Прочтя последнюю наглую фразу, Рия чуть не порвала записку на мелкие кусочки, но сдержалась: Лео тоже должен ее прочесть.

Она доставала и раскладывала вещи из коробки, когда раздался стук в дверь и ручка повернулась.

– Как поживает новобрачная? – спросил Натан, с интересом разглядывая рисунки, разложенные на ковре.

Рия была рада, что перед Натаном не нужно притворяться. Он, как ближайший друг Лео, знал правду (или же то, что он считал правдой).

– Прекрасно! Сегодня я получила назад свои вещи, – ответила она и обвела рукой вокруг. Драгоценности матери она уже отнесла в свою комнату.

Натан не спросил: «От кого получила?» И так было ясно.

– Что это такое? – воскликнул он и опустился на колени рядом с Рией, как будто нашел клад. – Чья это работа? А это? – Он рассматривал незавершенные вышивки, небольшие полотна и гобелены, рисунки на ватмане, платки и косынки с необычным узором.

– Моя, – с улыбкой ответила Рия. – Просто опыты с расцветкой и эскизы.

– А говорила – хобби. Я сам мастер, так что тебе меня не одурачить, Рия. Ты профессионал. – Его голос звучал почти обвиняюще, и Рия рассмеялась.

– Может, да, а может, и нет. В любом случае квалификации хватит, чтобы этим зарабатывать на жизнь. И преподавать, если захочу.

– Ты такая скрытная, Рия. Почему?

Она пожала плечами. Натан достаточно хорошо знал ее, чтобы продолжать расспросы. Дверь снова раскрылась, и сердце Рии едва не выскочило из груди, когда в комнату вошел Лео. Чуть заметно сузив глаза, он переводил взгляд с одного на другого и на содержимое коробки.

Рия подумала, что должна все объяснить.

– Джером прислал это мне. Он сдержал свое слово.

– Ты, кажется, удивлена.

– У меня есть для этого основания, – пробормотала она, вынимая из коробки еще один платок.

– А машина? Хоть пообещал вернуть?

Она помотала головой и вручила ему записку Джерома. Лео пробежал ее взглядом и отшвырнул прочь.

– У меня такое чувство, что она зашифрована.

Рия быстро взглянула на него, но он больше ничего не сказал.

Натан поднялся с колен.

– Девушка пудрила нам мозги. – (У Рии снова упало сердце: неужели Натан разгадал ее тайну? Нет, не похоже.) – Все эти работы – ее. Можешь себе представить?

– Ладно, Рия, просвети нас.

Голос Лео, низкий, неотразимый, заставил ее ответить:

– Я пыталась сказать, но тебе было неинтересно. У меня диплом по искусству. – Она смотрела Лео в глаза.

– Да ты что! – сдавленно воскликнул Натан.

– Почему же ты это скрывала? – поинтересовался Лео.

По спине у нее побежали мурашки, захотелось понять выражение его лица. А когда он протянул ей руку и стиснул в рукопожатии, она вздрогнула от удивления.

– Как мастер мастеру. Рия Херст, добро пожаловать в наш кружок!

Словно издалека она услышала голос Натана:

– Присоединяюсь.

Лео назвал ее девичьей фамилией, но это не имело значения. Сердце пустилось от радости в пляс: впервые за все время она увидела теплоту в глазах Лео, и для нее это было как жаркий огонь в морозный день. Наконец он отпустил ее руку.

– Вот и хорошо, – произнес Натан, переводя взгляд с Лео на Рию.

Может быть, он подумал, что человек, который теперь называется моим мужем, испытывает ко мне какие-то чувства? Если так, как же он сильно ошибается! – размышляла Рия.

– Я зашел попрощаться, – добавил Натан, – еду в город. – Он широко улыбнулся Рии. – Подожди, вот я расскажу всем, какой теперь у нас есть мастер! Они примут тебя с распростертыми объятиями. Ты… – он бросил быстрый взгляд на Лео, направляясь к двери, – ты ведь не разочаруешь их, не правда ли? Я хочу сказать, ты ведь согласишься к нам прийти?

– Ну конечно. Я буду просто счастлива познакомиться со здешними художниками. – Она воинственно вскинула голову. – С разрешения Лео или без оного.

Когда Натан скрылся за дверью, Лео спросил, поднимая записку Джерома:

– И что эта фраза должна была означать? Рия повела плечами.

– Натан, кажется, решил, что теперь мы станем жить как семейная пара. Что мы не сможем вынести разлуки, будем сообщать друг другу о том, кто куда пошел…

Лео читал записку и, похоже, не слушал.

– «Сколько счастливых воспоминаний», – процитировал он. – Это значит, что, как бы ты ни отзывалась об отношениях с моим братом…

– Он изволил пошутить. Возможно, и было счастливое время, но все мои воспоминания о нем сейчас – и навсегда – далеки от счастливых. Он совершенно изменил мою жизнь… – И тут Рия поняла, что невольно возвращает Лео к «детской» теме. Сколько еще удастся увиливать? – в отчаянии подумала она. Очень скоро придется все ему рассказать.

К ее облегчению, Лео заговорил о другом:

– Какой марки была машина, которую он «позаимствовал»?

– Той, что сохраняют свою ценность, даже если стоят в гараже.

– «Роллс»? У тебя был «роллс-ройс»?

– Не у меня, а у моего отца. Это единственное, что я смогла спасти. – Почему у нее появилось чувство, что ей нужно защищаться? – По-моему, я тебе уже говорила. Предприятие обанкротилось. Дела шли плохо, еще когда родители были живы.

Весь остаток дня Рия разбирала вещи, присланные Джеромом. С любовью и осторожностью она выгладила каждый лоскуток, а затем пронумеровала их.

Подняв наконец голову, она поняла не только что очень проголодалась, но и что по-прежнему в доме одна. Рия приготовила себе легкий ужин, убрала за собой посуду и уставилась в окно на сумрачную равнину.

Потом набросила жакет поверх легкой кофточки, взяла палку, сунула ноги в удобные туфли и вышла из дому. Посмотрела направо, налево, потом снова направо. Что-то звало ее в ту сторону, где за старым каменным мостом бежала дорога, ведшая к деревне. И к кузнице.

Если его там нет, она смирит свою гордость, напомнит себе, что он свободная личность, несмотря на свадьбу, и заставит себя не ревновать. В конце концов, Соня Селби многое может предложить мужчине. Почему же он должен из ее объятий возвращаться к той, на которой женился исключительно ради будущего члена семьи Дауэр?

Если же Лео там – что ж, она просто вернется. Будет хотя бы знать, где он. Правда, он сказал, чтобы она позвонила по телефону, если он понадобится. Но ей не хотелось звонить.

Она услышала звонкий стук молота о наковальню задолго до того, как дошла до кузницы. Так почему же ноги продолжали нести ее вперед?

Лео стоял к ней спиной, но замер с молотом наготове, как будто почувствовал ее присутствие, – точно так же, как в тот первый раз. Вот он обернулся и уставился на нее.

Внутри старой кузницы едва мерцали неясные блики, и впечатление от его огромного роста, ширины плеч, блестящего от пота мощного торса было еще сильнее, чем в первый день.

Как будто влекомая неведомой силой, Рия подошла к нему и остановилась, тяжело опираясь на палку. Зачем она пришла? Если он спросит, она не сможет ответить. Она с трудом удерживалась от того, чтобы подойти еще ближе, дотронуться до его груди, взять за руку и обвить ее вокруг своей талии, слить свои губы с его…

Его ладонь медленно разжалась, и она вздрогнула от стука молота. Или же от его взгляда? Сегодня он не наденет из вежливости тенниску.

– Ты соскучилась обо мне? – Тон был резким, обескураживающим.

Она пришла в себя. Конечно, он не рад ей.

– Нет. – И Рия повернулась, чтобы уйти.

– Лгунья. – Он отрезал ей путь к отступлению. – Ты хочешь вот этого.

Он развернул ее, и палка упала на пол. Ни малейшей жалости не было в том, как он притянул ее к себе, ни малейшей нежности в том, как его рот приблизился к ее рту, лишь невероятное вожделение. Он жадно прильнул к ее губам и раздвигал их языком до тех пор, пока она не сдалась и не позволила ему проскользнуть внутрь. Безо всякого стеснения он прокрался во все тайные, влажные уголки ее рта и смилостивился лишь тогда, когда она обмякла в его руках.

Он приподнял голову и оторвался от ее горящих губ.

– Ты хотела этого, – хрипло произнес он. – Хотела немножко романтики, правда? Чтобы подсластить воспоминания о вчерашней фальшивой свадьбе.

Она помотала головой, но он лишь рассмеялся глубоким смехом.

– Не лгите снова, леди. Вы получили то, ради чего пришли. Или… – протянул он и отодвинулся, чтобы заглянуть в ее раскрасневшееся лицо, – это только прелюдия к…

– Нет! Иначе ты нарушишь наше соглашение, не сдержишь своего слова! – Если они сейчас займутся любовью, он все поймет! Рия вырвалась из его рук, и он отпустил ее, иронически скривив губы. – Сохрани силы для своей красавицы подружки, – добавила Рия, подбирая палку. – Думаешь, я такая дурочка, что не догадываюсь?

В ответ на ее вопрос Лео лишь повел плечами.

– Да нет, ты не дурочка, – с сарказмом добавил он. – В этом я никогда не сомневался. – И отвернулся, чтобы подбросить угля в огонь.

Поняв, что не может оторвать взгляда от его обнаженной спины, Рия просто зажмурила глаза и не открывала до тех пор, пока не справилась с охватившими ее эмоциями.

Отчаянно стараясь вернуть самообладание, она огляделась вокруг и сделала несколько шагов по неровному каменному полу. Кузня была старая, и все здесь осталось как в прошлом веке. Ей даже показалось, что она слышит ржание лошадей, которых привели подковать.

Рия окинула профессиональным взглядом разложенные кругом детали из металла. В ней заговорил художник.

– Это опытные образцы или же часть целого?

– И то, и другое. – Лео снова подошел к ней, и она лишь огромным усилием воли заставила себя продолжить разговор.

– Я и не думала, что в современной жизни есть спрос на кузнечные изделия.

– Ничего удивительного, если ты так думала, ведь ты сугубо городской человек. – В его словах не было критики, только констатация факта. – Но у моего дяди Тимми заказов на много месяцев вперед.

– И поэтому ты время от времени оставляешь свой бизнес и помогаешь ему?

– Кто тебе сказал? Натан? Конечно, он. Я приезжаю сюда не только для того, чтобы помочь дяде. Для меня это и способ расслабиться, и хобби одновременно. Тимми говорит, что это мой пунктик. – Широкие плечи приподнялись. – Как бы то ни было он рад моей помощи. – Помолчав минуту, Лео добавил: – Я не могу устоять против соблазна выковать какую-нибудь сложную вещь. Потребность в творчестве, – его бровь насмешливо приподнялась, – которую ты наверняка ценишь и понимаешь.

– Понимаю, – с жаром ответила она. – Я сама постоянно ощущаю это.

Рия наслаждалась тем, как доверительно он говорит и принимает ее за равную.

– А какие изделия ты выковываешь? – спросила она.

– Мы чиним разные старые вещи, например любимый садовый инструмент, старинную посуду, с которой хозяева не могут расстаться. Ну, понятное дело, подковы, дверные петли, засовы… Как-то раз мы с Тимми отреставрировали сломанный бурей шпиль с церковной башни.

– А художественная ковка? Например, те ворота, о которых ты говорил с мисс Селби?

– Декоративные створчатые ворота. Да, это большой заказ. Такая работа мне нравится больше всего. – Лео вернулся к наковальне. – У нас кузница старая, традиционная, – попутно объяснял он, – на угле. Мы с Тимми решили не менять ее на современную, газовую.

Он обернулся к пылающему огню, чьи язычки осветили мощные мускулы его рук. Рия не сводила с него глаз и в страхе моргнула, когда он небрежно вытащил из огня раскаленный прут. Посыпались искры, и Рия чуть не вскрикнула, увидев, что ослепительно красный прут едва не коснулся его кожи, показавшейся ей вдруг такой ужасающе беззащитной. Почему она волнуется, что он может обжечься, – этого она понять не могла.

Она сидела на дряхлой деревянной табуретке, пристроив сбоку палку. В ушах стоял звон от его молота, сотрясавший низкое гулкое помещение и эхом отскакивавший от каменных стен.

Его лицо притягивало, напряженные и сосредоточенные черты озарялись свечением раскаленного добела металла. Твердые губы, всего лишь несколько минут назад прижимавшиеся к ее губам, теперь были стиснуты решимостью, с которой он манипулировал молотом, заставляя металл покоряться. Выгибая прут, он наклонился, широкие плечи подались вперед, тело блеснуло влагой.

Рия не сомневалась, что он и думать забыл о ней, но спустя несколько мгновений, явно довольный тем, что вышло из-под его рук, Лео положил инструмент и повернул к ней голову, как будто все это время ощущал ее присутствие. Сняв с перекладины полотенце, он резкими движениями прошелся по мокрым от пота шее и плечам, вытер спину, показав островки волос под мышками, затем провел полотенцем по груди, снимая капельки с курчавых волос. Отложив полотенце, взглянул на нее.

– Скажи мне вот что. – Он сделал шаг и остановился прямо перед ней, скрестив руки, устрашая мощью своего тела, хотя блеснувшая улыбка на мгновение смягчила выражение его лица. – Наверно, я должен был спросить раньше, но как-то не приходило в голову… Когда должен родиться ребенок Джерома?

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Сердце Рии застучало, как молот, из легких с шумом вырвался воздух. Вот он, сказала она себе, тот миг, о котором она мечтала: миг ее отмщения семье Дауэр. Она поклялась отомстить братьям в тот день, когда узнала, какую ужасную роль сыграл Джером в крахе ее собственной семьи…

Теперь же она засомневалась: какая безрассудная затея! Как она могла опуститься до подобного? Но разве она не заслужила хоть какой-то компенсации за всю ту боль и отчаяние, что принес в ее жизнь Джером? За то, что он привел к финансовому краху ее отца? И, наконец, ее родителей – к гибели? Если она решила поквитаться с семьей Дауэр, разве можно ее за это винить?

Лео стоял, возвышаясь над ней, как башня, с непроницаемым выражением лица, и в этот миг она поняла, что сделала кошмарную ошибку. Точно вспышка молнии высветила истинную причину ее согласия выйти замуж за Лео.

Сейчас он с позором навсегда вышвырнет ее из своей жизни… Сомнения покинули ее, и она поняла, что влюбилась в Лео Дауэра, как только впервые увидела его, и что любит, как никого и никогда не любила.

Губы ее запеклись, горло сжалось от напряжения. Она ответила:

– Я не жду ребенка. – Поскольку Лео явно не вник в смысл этих слов, она добавила, медленно и отчетливо: – Никакого ребенка не будет.

Казалось, он окаменел. Из горна вырвался сноп искр. Но даже если бы начался пожар, он бы не шелохнулся. Но вот он медленно, на ощупь отыскал тенниску, автоматически натянул ее через голову. Обратив на нее пугающе напряженный взгляд ледяных глаз, произнес:

– Ты хочешь сказать, что избавилась от ребенка до того, как приехала сюда, а потом продолжала притворяться, что по-прежнему ждешь его?

Рия покачала головой. Когда же он наконец поймет, примет правду?

– Я не ждала ребенка от Джерома… Губы Лео злобно искривились.

– Значит, от кого-то другого, а притворилась, что от Джерома?

– Нет! – почти завизжала она. – Как ты не понимаешь? Я никогда не ждала ребенка. Я… – Это нужно сказать, и именно сейчас! Она с трудом проглотила комок в горле. Она не любит этого человека, она его ненавидит! Так почему же ей не доставляет удовольствия ее месть, почему она изо всех сил пытается объяснить ему свои поступки? – Я вышла за тебя замуж, – выпалила она ему в лицо, – чтобы поквитаться с семьей Дауэр за все те чудовищные вещи, что сделал Джером.

– И ты пытаешься мне доказать, что под «чудовищными вещами» имеешь в виду не беременность от моего брата? Нет, это не пройдет. Я не верю ни единому твоему слову. Я слишком часто был палочкой-выручалочкой для девушек, которых Джером бросал, узнав, что они беременны. Все они требовали денег на детей, так и не появившихся на свет!

– Я никогда не ожидала ребенка от Джерома. Ты должен мне поверить.

С перекошенным от гнева лицом он приблизился к ней.

– Да я видел это написанным черным по белому в его послании тебе! Он же упоминал о «маленьких ножках»! Это может означать лишь одно!

Он принял записку Джерома всерьез…

– Джером просто шутил. Он-то ведь знает ситуацию.

– Вот как? – Схватив за руки, Лео заставил ее подняться. – Он знал, что ты сделала аборт? В этом истинный смысл ситуации?

– Нет. Сколько можно повторять: я не была беременна!

– И тем не менее ты приехала сюда, воспользовалась моим гостеприимством, как воспользовалась бы и деньгами, если бы я их тебе предложил. А потом преспокойно укатила бы, если б не сломала ногу. Я уж не говорю, – с едкой иронией продолжил он, – о том, что ты воспользовалась моим предложением о браке. Представляю, как ты обрадовалась возможности принять не только щедрое возмещение, какое я предлагал всем остальным. Для тебя-то, взлелеянной среди папочкиного богатства, это была, без сомнения, просто жалкая подачка! Как моя жена, ты получаешь доступ к моему банковскому счету! И значит, – фыркнул он, – будешь с моей помощью жить в той роскоши, к которой привыкла с детства.

Ярость его, слишком огромная, чтобы он был в состоянии ее контролировать, довела его до белого каления. Он казался опаснее того раскаленного металла, что недавно вынимал из огня. Он говорил, и Рия могла поклясться, что от него летят искры, летят прямо в нее, обжигая ей кожу. Как я была глупа, снова и снова твердила она себе, что выбрала этого человека средством своей мести!

– Мой Бог, – говорил он, – те, другие женщины по крайней мере были честны. Они откровенно признавали, что удовлетворились бы кругленькой суммой, обещанной Джеромом. Ты куда лучше их образована и оказалась куда хитрее! – Он лязгнул зубами, схватил ее за плечи, а потом с презрением отпихнул от себя. Сделал несколько быстрых шагов. – Ты избавилась от маленькой ноши, оставшейся от Джерома, затем приехала сюда…

– В сотый раз говорю тебе: этого не было! – вскрикнула она. – Позволь мне объяснить тебе кое-что. Твой замечательный брат Джером – мошенник, вор, он… – «Убийца», готова была сказать она.

Но Лео круто развернулся.

– Давай, обзывай его по-всякому, может, еще и заявление в суд подашь – только потому, что он разорвал помолвку?

Она покачала головой, понимая, насколько бесполезно пытаться разрушить ту стену, что он воздвиг вокруг своего брата. Похоже, он никогда не захочет узнать правду.

Рия вспомнила, как дядя Тимми рассказывал ей о том, что Лео всегда защищал младшего брата. Так неужели же он поверит в то, что Джером негодяй?

– Я соберусь и уеду, – с трудом выговорила Рия.

– Вот как? – рявкнул он. – А ты понимаешь, что это будет означать признание своей вины, подтверждение того, что ты сделала аборт перед приездом сюда? И что ты вышла за меня замуж под фальшивым предлогом?!

– Разве теперь это имеет значение? Скоро меня здесь уже не будет. – Рия дернула плечами. Какой горькой показалась ей теперь месть! – Я пойду своим путем. И дам возможность тебе, – она подняла на Лео глаза, – идти своим.

Лео сделал шаг ближе, не сводя с нее глаз.

– Почему, скажи честно, ты согласилась выйти за меня? – с любопытством спросил он.

– Потому что я… – Правда чуть не вырвалась у нее! Но ведь даже если бы она призналась, что любит его, он бы просто рассмеялся ей в лицо. Повисло долгое молчание. – Ладно, ты выиграл, – неохотно сказала она. – Я гналась за твоими деньгами. К тому же мне нужна была твоя помощь, – добавила она для вящей убедительности. – Плюс преимущества фамилии Дауэр. – Ей хотелось, чтобы он понял ее иронию, но слова прозвучали ровно и спокойно, как чистейшая правда.

Лео кивнул, поверив, похоже, каждому слову. Ну что за бред! – думала она. Он принял все небылицы за чистую монету, а к правде отнесся как ко лжи.

– Куда ты поедешь? – спросил он.

– Когда уеду отсюда? Молодежные лагеря, дешевые гостиницы…

– Но не обратно к Джерому?

– К Джерому? О нет, благодарю. Я ведь не знаю даже, где искать его, не так ли?

Слишком поздно она поняла, что он может неправильно истолковать эти слова: мол, если б она знала, где найти Джерома, то не колеблясь отправилась бы к нему…

Засунув руки глубоко в карманы брюк, Лео долго смотрел на нее. Ей стало не по себе под его пристальным взглядом, и она поднялась на ноги и схватилась за палку. Однако Лео тут же отобрал у нее палку.

– Я принял решение, – объявил он сквозь зубы. – Ты останешься здесь в качестве моей жены – каковой ты и являешься – столько, сколько потребуется, чтобы дать нашему браку, скажем так, шанс. Может статься, несмотря на наши старания, его постигнет крах. Тогда я могу – могу – пересмотреть свое решение.

– А развод? – запротестовала Рия. – Ты же обещал!

– После рождения ребенка, так я сказал. Но, судя по твоим словам, этого не произойдет, не так ли? Следовательно, я свободен от своего обещания.

Он придвинулся еще ближе, и кожа ее покрылась мурашками, она ощутила на лице его дыхание. Рия хотела уклониться и в то же время мечтала сократить крошечное расстояние, что их разделяло…

– Ты себя продала, Рия Херст, – произнес он. Голос его звучал низко, тон был угрожающим. – Отдала в мое распоряжение. Ты сама не представляешь, насколько опасную игру затеяла, выйдя за меня замуж. – В полутьме, в рубиново-красных сполохах огня он казался ей дьявольски опасным, красивым и суровым до жестокости…

– Ну… что ж, значит, дело лишь за временем, – сказала она, с деланным равнодушием пожав плечами, – нужно только подождать, пока твои друзья и соседи убедятся в том, что мы не подходим друг другу. Я тебя правильно поняла? А затем я собираю вещи и исчезаю из твоей жизни.

– Когда я скажу, моя дорогая жена. – (Нежное обращение было заряжено таким сарказмом, что она содрогнулась.) – В мои сроки, а не в твои.

Он прикоснулся к ней всем телом, и ей показалось, что он собирается ее обнять, но не губы его, а глаза ласкали ее рот, и она подавила предательскую волну разочарования, поднявшуюся в душе.

– Ты должен меня отпустить, – услышала она свой протест. – Ты легко относишься к жизни и к женщинам. Так говорил Джером. Я хоть и знаю тебя сравнительно мало, но вижу, что он был прав. Так зачем же притворяться перед знакомыми, если это для тебя так просто – выгнать еще одну женщину?

– Неужели ты поверила Джерому, поверила во все эти россказни? Тебе даже на мгновение не пришло в голову, что они могут быть всего лишь шуткой?

Они должны быть правдой! Джером и в самом деле часто врал ей, и все же мысль о том, что он оговорил старшего брата, переполняла ее ужасом, она чувствовала, что загнана в угол, что Лео может ее не отпустить.

– Значит, женщины в твоей жизни… они не проходили вереницей?

Лео смотрел на нее сверху вниз, стоя по-прежнему волнующе близко. Он молчал, и стало ясно, что эта часть его жизни должна остаться для нее закрытой книгой.

– Все равно, ты обещал мне развод, – внезапно вспомнила она, – ведь, как заметил в своей записке Джером, ты любишь совершать правильные поступки.

– Смотря что это за «правильный поступок». – Руки Лео незаметно обвились вокруг ее тела. Их кольцо постепенно сжималось, одна рука обручем стиснула тонкую талию, ладонь другой обняла ее затылок. Голова его медленно склонялась, а глаза не отрывались от ее губ. – В данный момент, – пробормотал он, опуская ресницы, – вот это самый «правильный поступок». Ты согласна?

Его рот прижался к ее рту, настойчивой, требовательной лаской заставил приоткрыться ее губы, а язык то вторгался, то отступал до тех пор, пока у нее не пересохло горло от жажды полностью ощутить его вкус. И все же она не хотела отвечать на поцелуй, не хотела, чтобы ее тело уступало ему, как сейчас, наслаждаясь прикосновением его пальцев к груди… Как он туда забрался?

Телефонный звонок прервал ее отчаянный выдох. Сверкнув зрачками, в которых отражался блеск тлеющих углей – в кузнице стало совсем темно, – он выругался сквозь зубы и потянулся к телефону, высвободив руку из-под ее легкой кофточки.

– Да! – резко выпалил в трубку. – Привет, Тимми, – уже более сдержанно продолжил он. – Что-то нужно?

Голос Тимми прозвучал в тишине громко и отчетливо:

– Ты все еще в кузнице, Лео? С тобой все в порядке? Я из окна увидел свет и подумал, что ты, может быть, ушел и забыл погасить огонь.

– Я здесь, Тимми. – Последовал долгий страдальческий вздох. – И со мной все в порядке.

– А тебе, сынок, не пора ли?.. – Многозначительная пауза. – Ты один? Или же Соня…

– Моя жена, Тимми, со мной моя жена.

– А-а. – Переварив информацию, Тимми снова забеспокоился: – А разве ей не пора уже быть дома и отдыхать? Нога-то у нее еще не совсем в порядке, да и малыш…

Скрипнув зубами, Лео бросил в ответ:

– Ребенка не будет, Тимми. И не было никогда.

– Не… не будет малыша? Ты шутишь! – Старик был явно разочарован.

– Ребенка не будет. Рия наконец выложила правду. Все это время она мне лгала…

Рия выбросила вперед руку и, захватив Лео врасплох, вырвала у него трубку.

– Я никогда не лгала, дядя Тимми! – закричала она. – Я пыталась объяснить Лео, что не беременна, но он… он мне не верил.

– Ты имеешь в виду… ты же не хочешь сказать, дорогая, что ты… ну, потеряла ребенка, прежде чем приехала сюда?

– Именно так и Лео считает. Дядя Тимми, – объявила она, – я приехала сюда только потому, что Джером говорил, будто его брат поможет мне встать на ноги после… после… – замялась она, поняв, что Тимми поверит ей не больше, чем поверил Лео. Для них обоих Джером – «мировой парень», не способный на что-либо дурное.

– Ох уж этот Джером, – вздохнул Тимми, – негодный племянничек! – (Вслушиваясь в тон Тимми, Рия поняла, что была права в своем предположении: Дауэр станет защищать Дауэра, несмотря ни на что.) – С женщинами он отвратителен. – (Никакого осуждения, одна снисходительность.) – Обращается с ними так же легко, как достает жвачку из автомата, а потом выбрасывает ее. Неужели он сделал то же самое с тобой, дорогая? – (Рия почти увидела, как он качает головой.) – И даже после помолвки! Ты уверена, девонька, что не будет…

Лео отплатил Рии той же монетой, неожиданно выхватив у нее из руки трубку.

– Тебе придется с этим смириться, Тимми. Она не беременна.

Но Тимми еще не закончил.

– А что с твоим браком, Лео? Он ведь едва начался. Даже если причины, по которой ты женился на девочке, больше нет, ты ведь, конечно, дашь шанс вашему браку? Ты же не собираешься выгнать ее, правда?

– Назови хоть одну причину, по которой мне не следует этого сделать. – Лео скосил глаза на Рию, явно довольный ее вспыхнувшим румянцем, ее возмущением.

– Она хорошая девочка, Лео, вот почему, – последовал уверенный ответ Тимми, – что бы она там ни сделала. Именно такая нужна тебе. Куда больше подходит тебе, чем эта Соня. Будешь просто дураком, если прогонишь ее.

– Учту твой совет, Тимми, – протянул Лео. – Спасибо за звонок и за беспокойство. – Разговор закончился, однако Лео продолжал говорить в замолчавшую трубку: – Когда женщина сообщает мне, что вышла за меня замуж только для того, чтобы использовать меня как орудие своей мести, она получает все, чего заслуживает. – Медленно опустив трубку на рычаг, Лео засунул пальцы за пояс и уставился на нее стальным взглядом. – Уловили, мисс Херст?

– Кто же теперь нарушает правила морали? – парировала Рия, разъяренная его высокомерием, но еще больше обеспокоенная значением его слов. – Ты обещал, что ничего от меня не потребуешь. Сейчас же ты угрожаешь нарушить свое слово.

– Обещание было сделано до того, как ты рассказала мне правду. Разумеется, я не тронул бы тебя, если бы ты на самом деле ожидала ребенка Джерома. Не тронул бы ни до, ни после события. Теперь же ты говоришь, что события не будет? – Похоже, ему снова требовалось подтверждение.

– Повторяю, не будет. Я не беременна и никогда не была!

Широкие плечи поднялись и упали.

– Хорошо. – Наступила долгая пауза, как будто он взвешивал все «за» и «против». – Учитывая ту возмутительную причину, по которой ты согласилась на роль моей жены, ты, как я уже сказал, несешь ответственность за последствия. Любому нормальному мужчине время от времени нужна женщина. В один прекрасный день, – он окинул ее стройную фигуру насмешливым взглядом, – я, возможно, захочу тебя. – Тон его предполагал другое: «если я когда-нибудь заставлю себя до тебя дотронуться». – И уж если это случится… – Он опять пожал плечами, и Рия поняла: «…ты будешь рядом, чтобы удовлетворить мои потребности».

Как я могла думать, что люблю этого человека? Ненависть выжгла то чувство, что я сочла любовью. У меня просто не было иного выхода: чтобы смириться с ролью его жены, я должна была поверить, что люблю его…

В очередной раз она поняла, что перед нею Дауэр. Один из них уже сломал однажды ее жизнь. И она не позволит другому Дауэру доконать ее.

– Ты такой же бессовестный, – взорвалась она, испытывая страх, смешанный с возбуждением, – как и твой драгоценный братец! Семейству Дауэр, – она сделала шаг вперед и щелкнула пальцами у него перед носом, – я ни за что этого не позволю! Никто не возьмет меня против моей воли. Даже человек, который – очень недолго – называет себя моим мужем!

Сжав побелевшие губы, Лео схватил ее запястья, рывком прижал ее руки к бокам и дернул ее на себя. Она захлебнулась криком – в попытке сохранить равновесие нечаянно наступила на больную ногу.

Но Лео решил, что она вскрикнула от его хватки, и продолжал сжимать ее. Голова Рии откинулась под напором его губ. И опять она упивалась его дурманным вкусом, пока не задохнулась. Ощущая сладкую дрожь во всем теле, она опустила голову ему на плечо, наслаждаясь мимолетным покоем в его сильных, уверенных руках.

Заметив в мерцающем полумраке ее мертвенную бледность, Лео съязвил:

– В чем дело? Разве мой поцелуй не доставил тебе удовольствия? Он что, хуже, чем у Джерома?

– Нога, – только и смогла выдавить она, медленно сползая на каменный пол.

Лео чертыхнулся и подхватил ее на руки. Рия ругала себя за то, что голова ее снова пристраивается на могучем плече и упорно не желает покинуть его. Это же твой враг! – объясняла она своему жалкому «я», над которым уже не имела власти.

С какой-то равнодушной заботой Лео опустил ее на заднее сиденье машины и отвез домой.

Внеся ее на второй этаж, положил на кровать и уже от двери спросил:

– Справишься сама или помочь?

Рия вскинула на него глаза, полная злости на саму себя за то, что опять растаяла от его прикосновений.

– Я не приняла бы от тебя помощь ни за какие сокровища! – воинственно выпалила она.

Но ведь только что принимала, разве не так? – напомнила она себе, глядя ему вслед. Я принимаю его помощь с того самого дня, как впервые очутилась на пороге этого дома.

Десять дней спустя она сидела на поваленном дереве на берегу реки. Левой рукой уверенно держала мольберт, а правой делала набросок.

– Привет, – сказал, увидев ее, Натан. – Проходил мимо и решил заглянуть. Не возражаешь, если посижу с тобой? А ты продолжай. – Он уселся рядом. – Постараюсь не мешать творческому процессу.

– Ну что ты, конечно, не помешаешь, – с улыбкой ответила она. – Обществу я только рада.

Натан нахмурился.

– Чувствуешь себя одиноко? А что же твой муж? Лео ведь рядом, целый день в кузнице.

Он мне не муж, хотелось ей сказать. Вместо этого она пожала плечами.

– Да, рядом. – Пусть Натан думает что хочет.

Лео и в самом деле был рядом. Он заполнял собою дом, постоянно находился в пределах ее слышимости, видимости, настолько близко, что она могла до него дотронуться, стоило лишь протянуть руку. Но за все это время они обменялись едва ли парой слов. Да, ей одиноко, Натан верно подметил.

По вечерам они с Лео расходились по своим комнатам, бросив вежливое «спокойной ночи».

Рия, как правило, первой шла наверх, наскоро принимала душ, чтобы не встретиться с ним в ванной. Он поднимался позднее. И однажды она поймала себя на том, что прислушивается к его шагам, старается представить себе, что он делает. Может, именно этой ночью он… Но нет. Дверь его комнаты каждый раз уверенно закрывалась за ним. Казалось, они случайные знакомые, и она вынуждена была признать, что такое положение изводит ее настолько, что она готова завизжать.

Больше она не могла скрывать от себя того факта, что приняла бы почти с радостью его притязания мужа, о которых он намекал в кузнице. Что угодно, думала она, только бы снять кошмарное напряжение с души; что угодно, даже ссора, только бы выплеснуть переполняющую ее обиду, злость, даже… да, нужно признать, разочарование. Пусть бы уже покончил с этим, размышляла она. Я могу стиснуть зубы и позволить ему куда больше, чем позволяла даже Джерому…

– Великолепно, – произнес Натан, заглядывая ей через плечо. – Это просто этюд или…

– Эскиз для картины-батика. Этот мост меня восхищает – его форма, кирпичная кладка, его стойкая мощь, сохраненная, несмотря на прошедшие годы.

– У тебя на пейзаже птицы и растения, которых здесь нет. Художественная вольность?

Рия рассмеялась.

– Я добавляю цвет, яркость. И движение. – Она отложила рисунок и огляделась. – А вот что я не могу и даже не пытаюсь передать, так это приглушенный свет, всепроникающий покой здешнего пейзажа.

– Тишина и умиротворенность, – подсказал Натан, – смягчающие бурю чувств?

Она взглянула на него с любопытством.

– Ты понимаешь это?

– Еще как, – кивнул он и глубоко, протяжно вздохнул. – Останови меня, если я ошибаюсь или сую нос не в свое дело, но мне кажется, что тебе так же трудно справиться со своей ситуацией, как и мне – с моей.

Она поняла, что Натан имеет в виду свой разрыв с женой.

– Ты не ошибаешься.

Наступило долгое молчание. Рия возобновила работу, что-то подправляла, стирала, заштриховывала.

– Когда… – Он заколебался, помолчал, потом снова решился: – Когда произойдет… э-э… известное событие, что ты будешь делать?

Рия ни минуты не колебалась.

– Никакого «события» не будет. – (Натан вздрогнул от удивления.) – И не предполагалось. Недоразумение, испорченный телефон. Понимаешь?

– А! – Он сделал вид, что понял, хотя ее неопределенное замечание не объясняло ровным счетом ничего. – Сегодня вечером, – наконец продолжил он, – собирается весь наш кружок – кофе, пирожные. Будем счастливы, если ты к нам присоединишься. Обычно каждый приносит с собой ту вещь, над которой работает в данный момент, чтобы показать и посоветоваться. Я за тобой заеду, если только у тебя нет других планов.

Как, например, отправиться с мужем в гости, мысленно закончила за него Рия и покачала головой.

– Лео проводит каждый вечер в кузнице – во всяком случае, он так говорит.

Натан уловил скрытый смысл ее слов.

– Эта Соня – просто шлюха.

У Рии упало сердце. Неужели я и в самом деле надеялась, что Натан станет уверять меня, будто между Лео и Соней Селби ничего нет? И почему это должно меня волновать? Пока Лео со своей подружкой, он по крайней мере держится на расстоянии от меня.

Вечером, когда Натан заехал за ней, Лео еще не вернулся. А значит, у нее не было возможности предупредить, куда она отправилась.

– Винс Эдли и его сестра Кэролайн – ты с ними знакома? – спросил Натан, отъезжая от дома Лео. – Ну конечно, знакома, – вспомнил он, – они же были на вашей свадьбе. Они владельцы гостиницы «Вереск» и всегда дают нам отдельный зал. Сегодня нас будет немного.

Гостиница оказалась большой и такой же дружелюбной, как и ее владельцы. Винс заключил Рию в объятия, как будто знал ее всю жизнь.

– Спасибо, что пришла, – сказала Кэролайн, тепло пожав ей руки.

– Спасибо, что пригласили меня, – ответила Рия, удивленная и немного смущенная любопытством, написанным на лицах окружающих.

– Не так уж часто, – громко объявил Винс, – в наших рядах появляется настоящий профессионал.

– Винс, ты смущаешь Рию, – запротестовала Кэролайн. – Идем, сядешь со мной, – добавила она. – Друзья называют меня Кэрри. Бери кофе, бисквиты, это все домашнее.

Рия наслаждалась угощением, когда из дальнего угла комнаты молодая женщина задала ей вопрос:

– А это правда, что у вас диплом по искусству?

– Прикладное искусство, специализация – текстиль, – уточнила Рия.

– Это я им рассказал, – объяснил Натан. – Надеюсь, ты не возражаешь?

– Пусть вас не волнует мой диплом, – рассмеялась в ответ Рия. – Бьюсь об заклад, что каждый из вас куда искуснее в своей области, чем я – в своей. – Она оглядела круг дружелюбных, улыбчивых лиц. – А вы чем занимаетесь?

– Начинайте, – в шутку приказал Винс, – по порядку номеров. И не забывайте представляться.

– Я – Мейзи Келни, – произнесла женщина средних лет. – Кожаные изделия. А это моя дочь Джоан. Она мне помогает.

– Томми Скотт, часовых дел мастер, – продолжил юноша в очках рядом с Джоан.

– Милдред Смит, я мастерю кукол.

Один за другим человек двенадцать представились ей и рассказали о своих хобби. Все они принесли с собой работу, чтобы показать, чем занимаются. Разговор стал общим, и Натан, который сидел рядом с Рией, подал ей вторую чашку кофе.

Кэрри искренне восхищалась вышивкой, что захватила с собой Рия.

– А я вяжу. Ручная вязка, не машинная, – заметила Кэрри. – Мне это помогает отдыхать после тяжелого дня в гостинице. Ты бы не хотела… – Она заколебалась, понизила голос и чуть покраснела. – Я была бы счастлива связать одежду для твоего малыша. Ты только составь список, и…

– Кэрри! – Рии пришлось прервать ее, хотя говорить правду было неприятно. – Ребенка не будет. Я никогда не ждала его. – Рия так и знала, что Кэрри расстроится. Даже Натан принял эту новость с едва скрытым разочарованием, не говоря уже о дяде Тимми. – Тем не менее я тебе очень благодарна за предложение.

Кэрри кивнула, хотела что-то сказать, но передумала. На столике позади них зазвонил телефон, Винс снял трубку и тут же обратил взор на Рию.

– Да, Лео, твоя жена здесь. Хочешь с ней поговорить?

У Рии упало сердце, когда она услышала выкрик Лео и резкий звук брошенной им трубки. Винс отодвинул трубку от уха, брови его комично изогнулись. Потом он потряс трубку, снова послушал, скорчил физиономию и опустил трубку на рычаг.

– О Боже, некий разъяренный муж разыскивает свою жену. Ты его не предупредила, Рия?

– Очевидно, что нет, Винс, но это тебя не касается, – напомнила ему сестра.

Вечер пробежал для Рии слишком быстро. Она радовалась общению с людьми, с которыми могла разговаривать на одном языке, однако не в состоянии была забыть о звонке Лео.

Когда Натан по дороге домой предложил ей зайти к нему на чашечку чаю, она готова была согласиться, но, подумав, отказалась.

– Лучше мне вернуться домой.

– Ладно, в другой раз, – понимающе ответил он.

Взрыв гнева, который Лео продемонстрировал по телефону, не шел ни в какое сравнение с той яростью, что ожидала ее дома. Взбешенный и грозный, он стоял в дверях гостиной, рубашка на нем была расстегнута, как будто он не в силах был выдерживать ее тиски. Поскольку другого пути не было, Рии пришлось набрать побольше воздуха и пойти навстречу Лео.

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Напомнив себе, что лучшая защита – нападение, Рия сделала упреждающий удар.

– Как могла я тебя предупредить, – ее карие глаза сверкнули вызовом, – если тебя не было дома?

Лео выбросил большой палец в направлении телефона.

– Дома было вот это.

– Сначала я хотела позвонить, но потом решила, что тебе безразлично, куда я пойду и вернусь ли вообще. Не отрицай, – она повысила голос, и в нем прозвучало обвинение, – ты сам прекрасно знаешь, что я права. – Гнев его возрастал с каждым ее словом, но она упрямо шла напролом: – Тебя никогда нет дома. И даже когда ты появляешься, то ведешь себя так, будто я для тебя пустое место.

Остановись! – взывал к ней здравый смысл. Ты доказываешь ему, что тебя это волнует, а ведь это не так, не так… Но она не могла больше сдерживаться.

– День за днем, – продолжала Рия, – вечер за вечером ты проводишь в кузнице. Твой дядя Тимми был прав, когда говорил, что это твой пунктик. Или же это просто самый лучший способ избегать меня? Или… – смеет ли она? да, смеет! – может быть, этот пунктик – твоя подружка? Может, ты к ней уходишь, а не в кузницу? Держу пари, что она каждый вечер встречает тебя с распростертыми объятиями и ты падаешь в них без малейшего колебания, без капли сомнения…

Один огромный шаг – и он схватил ее за плечи.

– Обвиняешь меня в прелюбодеянии? – прорычал он, и глаза его вспыхнули, как огонь в кузнечном горне. – Что ж, изложи это на бумаге, и в суде я оберу тебя до нитки.

– Это уж точно! – в исступлении заорала она, безуспешно пытаясь высвободиться из его хватки. – Ты говоришь как истинный Дауэр! Забирайте у людей деньги, оставляйте их без гроша! И не возражай, лучше спроси у своего распрекрасного братца, о чем я говорю! Что же касается твоей внебрачной деятельности…

Он дернул ее на себя. Выставив нижнюю челюсть, процедил:

– Так, значит, тебя больше устроила бы моя брачная деятельность? Мне это подходит, леди. Отправляйтесь в свою спальню. Хотя нет, зачем тратить время на это путешествие? Сюда, – он потянул ее к кушетке, – вот здесь будет замечательно. Маленькое прощание, прежде чем я уеду.

– Уедешь? – переспросила она, прикрыв глаза, чтобы скрыть волнение. – Ты… уезжаешь?

– Не навсегда, дорогая жена, – прохрипел он, – хоть это тебя, без сомнения, огорчит. По делам в Лондон. Но сильно не радуйся, я вернусь. И потребую того, что заслуживает мужчина, который так долго был разлучен со своей супругой.

Его руки быстро сдернули через голову ее легкую кофточку, сдвинули вниз бретельки бюстгальтера, и, несмотря на ее протестующие возгласы, губы в необузданном порыве овладели ее грудью.

Он увлек ее на диван, опустился сверху, и от тяжести его мощного тела у нее перехватило дыхание, а от жара его рук и поцелуев разгорелось пламя, уничтожившее всякое желание сопротивляться.

Напротив, она хотела – действительно хотела! – обвить его руками, погладить волосы, прижаться губами. Она услышала свой голос, тихонько пробормотавший его имя, почувствовала, что постепенно сдается… И в этот момент визгливый звонок телефона взорвался в напряженной тишине, остудив раскаленную атмосферу.

Лео поднял голову, чертыхнувшись, оторвался от нее и схватил трубку, другой рукой приглаживая волосы. Рия быстро натянула кофточку, испытывая ненависть к себе самой за страстный ответ, который она дала Лео. Ну уж нет, сказала она себе, «любовь» не имеет к этому никакого отношения. Не могу же я любить человека и ненавидеть его одновременно! Или могу?

– Да! – рявкнул в трубку Лео. Послушал, нахмурился и выпалил: – Где ты, черт тебя побери?

Догадавшись, кто это звонит, Рия в смятении опустилась на диван и нервно взбила подушку, все еще хранившую отпечаток двух голов.

Лео, должно быть, включил внешний громкоговоритель на телефоне, потому что ответ Джерома она услышала совершенно отчетливо:

– Это как сказать.

– Прекрати, Джером. Не будешь же ты до конца жизни прятаться от женщины. – Лео рассеянно провел ладонью по волосам на груди. – Что с тобой происходит?

– Она что-нибудь говорила? – В вопросе послышалось беспокойство.

– Она? – холодно переспросил Лео.

– Моя бывшая невеста, а нынче твоя жена. До меня дошли слухи, что ты на ней женился. Ну, и как ты находишь ее… э-э… прелести? Так же доволен, как и я? Я ее многому научил.

Джером расхохотался, а Рия зажала ладонями уши. Это неправда, хотелось ей крикнуть, но Джером с издевкой продолжал:

– Полагаю, теперь тебе известно о ее несуществующей беременности. Здорово она тебя поймала, верно? Или из-за всего того, что она тебе… э-э… рассказала, ты сдержал свое обещание и женился на ней? Одно я знаю наверняка – ты женился не по любви. Тем более, – продолжил он развязно, – всегда можно развестись, не так ли?

– Оба братца! – воскликнула Рия, не в силах больше молчать. – Одного поля ягода! Бессовестные, беспринципные.

– Что она там пищит? Ладно, неважно, – вкрадчиво заметил Джером, – судя по всему, она пока не говорила тебе о некоторых обстоятельствах, иначе ты сейчас вцепился бы мне в горло. Чао, братик и дорогая невестушка.

Щелкнув, телефон замолчал. Лео обернулся к ней, засунув руки в карманы и слегка наклонив голову.

– Что за обстоятельства? – строго спросил он. Не дам себя запугать, твердила Рия. В целом мире теперь нет человека, который защитил бы меня, – кроме меня самой.

– Тебе нет никакого дела до моей жизни, – храбро ответила она. – Меня занесло сюда ненадолго, и скоро я исчезну навсегда. Как сказал твой брат, ты можешь развестись со мной в любой момент.

– Прекрати увиливать и отвечай на вопрос.

– Откуда мне знать, – она с вызовом посмотрела на Лео, – что ты не в одной связке с ним? Посмотри только, как вы слаженно действуете, когда дело касается его женщин. Он с ними забавляется, а потом отсылает к тебе, чтобы ты им заплатил и вышвырнул.

– Ну и…

– Ну и откуда мне знать, что ты не был соучастником его преступления?

– Какого преступления?

Даже спустя столько времени ей было очень трудно заставить себя рассказать.

– Удивляюсь, что ты не знаешь. Хотя понятно, почему он все скрывает: ему же нужно остаться хорошим в глазах своего брата. Ты же, в конце концов, единственный, кто всегда его выручал.

Лео стоял перед ней, скрестив на груди руки, слегка расставив ноги, в напряженной и угрожающей позе. От его огромного роста потолок казался ниже. Он молча ждал, и на лице его, едва освещенном светом настольной лампы, ничего невозможно было прочесть.

– Не спеши, – сказал он, видя ее состояние. – У нас впереди целая ночь.

Вся ночь? Конечно, разве я засну после того, что произошло между нами, и от мыслей о том, что могло бы произойти, если б не звонок… Как я могла позволить ему? Ведь он мой враг, и я не должна испытывать муки совести за то, что отомстила. Особенно если учитывать те условия, на которых он построил наш «брак». Заслужила же я хоть какую-то компенсацию за то, что сделал Джером с моей семьей! К тому же, расскажи я всю правду, Лео наверняка не поверит. Он Дауэр, а Дауэры держатся друг за друга, несмотря ни на что. Ни единого раза во время разговора с Джеромом Лео не рассердился. А это, конечно, доказывает, что он на стороне своего брата, всегда был и всегда будет.

– Почему я не должна была требовать платы за то, что мне сделал Джером? – горькие слова сорвались с языка независимо от ее воли. – Почему я не должна была пытаться отомстить?

– Но ты же сказала, – нахмурившись, прервал ее Лео, – что Джером не оставил тебя беременной.

– Я о другом – о его мошенничестве, о его жульнической деятельности.

– Мошенничестве?!

– Да, он мошенник. И вор. – Она наклонилась, потирая лодыжку, постоянно напоминавшую о себе болью, как и события прошлого. – Если я расскажу, ты мне поверишь?

– Попробую. – Лео сел рядом с ней на диван, откинулся и положил руки на спинку. Наблюдая, как Рия отодвигается от него подальше, прищурился.

Она потерла ноющую от усталости шею, рассеянно провела по волосам.

– Джером заполучил высокий пост в семейной фирме…

– Дэниэля Херста?

Она кивнула.

– …обручившись со мной. В обаянии ему не откажешь, – криво усмехнулась она. – Папа видел в нем будущего зятя и доверял безоговорочно. А Джером воспользовался этим доверием.

Рия бросила на Лео косой взгляд, увидела его полузакрытые глаза и подумала, что он дремлет.

– Ты слушаешь? – резко бросила она в тишину.

Лео поднял на нее глаза, внимательно глянул на выражение лица, нервно сжатые пальцы.

– Я и не сомневаюсь, что ты мне не поверишь, а Джером будет все отрицать, если ты его спросишь. – Рия вздохнула, припоминая каждую горькую деталь. – Все равно я тебе расскажу. Медленно, но верно он высосал из фирмы все деньги. И не просто прикарманивал мелкие суммы, а греб лопатой и переводил на свои счета в других странах.

Лео не пропускал теперь ни единого слова. Он встал и начал прохаживаться взад-вперед по комнате.

– Никто, – продолжала Рия, закрыв глаза и до боли отчетливо представляя себе прошлое, – никто так и не узнал, сколько он взял, куда перевел, как ему это удалось. Он отрицал все, по совету своего адвоката. Деньги так и не нашлись.

Лео застыл у окна, глядя в темноту.

– Я осталась одна, в нищете и с долгами, – продолжала она. – Лишь продав все, что можно было продать: дом, картины, ценные бумаги, – лишь собрав все наличные, я смогла расплатиться с долгами.

– И теперь у тебя ничего нет?

– Даже жилья. Все, что осталось у меня на свете, находится теперь там, – она подняла руку, – в комнате, которую ты мне позволил занять.

Наступило долгое молчание. Наконец Лео заговорил:

– До того, как на сцене появился Джером и начал действовать так, как ты предполагаешь…

Вот оно опять: предполагаешь… Нет доказательств, так решил и суд, отпустив Джерома. Умника Джерома. Ему позволили разгуливать на свободе, тратить ворованные деньги, освободили от ответственности за гибель фирмы.

– До этого момента, – продолжил Лео, – компания Дэниэля Херста процветала?

– Нет, я уже тебе говорила. Спад начался незадолго до того, как появился Джером. Потому-то папа и принял его с такой радостью. Своего будущего зятя, заменившего ему желанного сына. Он был в восторге от моего замечательного жениха. Джером вольет в фирму, говорил папа, свои свежие, молодые идеи.

Лео услышал горечь в ее словах, но никак не отреагировал.

– Даже если бы Джером оказался честным, – продолжала Рия, – это не помогло бы. Клиенты, в прошлом столь преданные фирме Дэниэля Херста, предпочли новые веяния моды и перестали покупать нашу продукцию. А от того, что предлагал Джером, молодежь не рванула в магазины толпами, как надеялся папа. Так что фирма рухнула, точно снежная лавина.

– По чьей рекомендации твой отец принял Джерома на работу?

– Джером сам сочинил для себя характеристику, сфабриковал рекомендации. Сплошное вранье, как я выяснила позже, уже после смерти родителей, – хоть этого папа избежал. Джером сам составил себе «послужной список»: он якобы успешно работал в области финансов и управления. Все оказалось фальшивкой.

Снова наступило долгое молчание. Воспоминания вернули Рию в прошлое. Ее снова охватили горечь и озлобление, которые она испытала после бегства Джерома.

– Теперь ты понимаешь, – бросила она с вызовом, – почему я поклялась отомстить Дауэрам?

Лео подошел и остановился перед ней – огромный, высокий, строгий.

– А я преподнес тебе эту возможность отомстить на тарелочке. Ладно, у тебя были трудные времена, признаю, но вот чего я не могу простить, так это твоего жестокого решения использовать меня под тем предлогом, что ты ожидаешь ребенка Джерома. Да, ты использовала меня!

Лео схватил ее за руки и дернул вверх, подняв с дивана. От его гнева, хлесткого, как удар бичом, от его горящих глаз Рия задрожала.

– Ты выставила меня идиотом, чтобы отплатить Джерому за то, что он тебе сделал.

– Мне и моей семье, – быстро вставила она.

– Долг огромный, согласен, и ты должна была его получить. Вместо Джерома заплатил я. Ладно, я и дальше буду платить – буду содержать тебя, пока ты носишь мою фамилию и живешь в моем доме… но и ты должна будешь мне заплатить – за то, чтобы легко от меня освободиться.

– Но ты же обещал!

– Это обещание, – он так резко отбросил ее руки, что она пошатнулась, – утратило всякую силу, когда ты призналась, что не беременна, я уже тебе об этом говорил. С этой минуты, Рия, во всем, что касается наших отношений, задаю тон я. Ты поняла?

Рия побелела и, медленно повернувшись, пошла к двери. Если когда-нибудь он займется со мной любовью, я ни за что не смогу скрыть от него свои истинные чувства, не смогу скрыть, как он мне нужен – и физически, и морально!

И снова она осознала всю безрассудность своей попытки использовать Лео Дауэра для мести.

– Спасибо тебе, – произнесла она, обернувшись, – за то, что дал мне крышу над головой, пусть временную. И за то, что выслушал меня. И поверил.

Он сделал резкий жест, но она отвернулась и начала взбираться по ступенькам, слишком измученная и расстроенная, чтобы продолжать борьбу.

Все дни, что Лео был в отъезде, Рия заполняла работой. Миссис Литтон по-прежнему приходила дважды в неделю и жаловалась, что ей почти нечего делать.

– Вы же все сделали, миссис Дауэр! К тому же после вас вообще намного легче убирать, чем после вашего мужа.

Рия рассмеялась, подумав, что бы сказала миссис Литтон, если бы услышала в ответ: «Я почти ничего не знаю о нем. У каждого из нас своя жизнь… И это выводит меня из равновесия». Последняя фраза вырвалась из подсознания, как дикое животное из клетки.

Это не так, с жаром убеждала она себя, других отношений я бы не потерпела. Я по нему не скучаю. Я не должна привязываться к человеку, за которого вышла замуж, – ни душой, ни телом. Я буду и дальше держать его на расстоянии. Не стану даже думать о нем.

И тем не менее он владел ее мыслями, а порою вторгался и в ее сны. Случалось, что она, лишь бы избавиться от него в ночные часы, выскакивала из постели и хваталась за какую-нибудь из незаконченных вышивок, в беспорядке разбросанных по комнате.

Вечерами ей было труднее всего, когда она была по уши сыта своим собственным обществом. Однажды, через неделю после отъезда Лео, ей позвонил Натан и пригласил на встречу кружка в «Пес и барсук».

– Я бы хотел кое-что тебе предложить, – сказал он, но объяснять не стал. – Заеду минут через десять.

– Лучше я пройдусь пешком. Честное слово, – заверила его Рия, – вечер такой чудесный, и мне не мешает размяться.

С неохотой повернулась она спиной к огромной вересковой пустоши, отливавшей в закатном солнце зелеными, коричневыми и золотыми красками, и открыла дверь в кабачок.

Рия наклонила голову, чтобы не удариться о низкие балки при входе, и услышала приветственные возгласы знакомых.

– «Когда кота нет дома…», – пропел веселый голос Тимми. – Привет, девонька. Скучаешь по своей половине?

– Да. – Признание сделано по совету разума, а не сердца, тут же мысленно оправдалась она. Натан предложил ей свободный стул возле себя, а Кэрри устроилась по другую сторону.

Тимми явно поверил ее необдуманному признанию и улыбнулся в ответ. Проглотив содержимое своего бокала, он со стуком опустил его на стойку бара.

– Так ему и передам, вот что я сделаю, – пообещал он и, потрепав ее по плечу, направился к двери.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Рия, но ее слова утонули в общем шуме.

– Как хорошо, что ты смогла прийти, – произнесла Кэрри, чуть наклонившись над столом.

– Приятно видеть тебя, – добавил Натан, с удовольствием окидывая взглядом ее хлопчатобумажный джемпер алого цвета и такие же брючки.

Весьма лестно, решила Рия, но тон чуточку более довольный, чем предполагает простая дружба. В ярких глазах Кэрри сверкнула зависть – или даже ревность. А может, мне показалось? – размышляла Рия.

Винс отошел от стойки бара и подал Рии бокал.

– Надеюсь, ты не давала зарока трезвости, как и зарока затворничества? – пошутил он. – Творческим личностям, таким, как мы, – (все присутствующие изобразили поклон), – необходимо время от времени выходить в свет, чтобы подзарядить батарейки своего воображения. Скажи мужу, чтобы он открыл дверцу твоей позолоченной клетки, а ключ выбросил.

Рия присоединилась к общему смеху, хотя знала, как ошибается Винс, считая, что Лео прячет ее от всех. У нее не было ни малейшего сомнения, что счастливейшим днем в его жизни будет тот, когда она выйдет из его дома в последний раз.

– Ты уже слышала, – спросила Кэрри, – о выставке прикладного искусства, которую мы открываем в городе в следующем месяце? Мы сняли зал на главной улице.

– Мы устраивали такие выставки и раньше, – вступил в разговор Натан. – Они имели оглушительный успех. Назначаем небольшую входную плату, сидим и ждем посетителей.

– Как правило, дела идут очень хорошо: и горожане, и туристы с удовольствием покупают оригинальные вещи и сувениры.

– Ты бы не хотела принять участие? – спросил Винс, поднимаясь за очередным бокалом. – Мы бы и тебе дали стенд.

Рия, с улыбкой переводя взгляд с одного на другого, радостно кивнула. В жизни, что она оставила позади, ей не пришлось испытать такого духа товарищества, какой царил здесь.

– Буду счастлива, – просто ответила она и взяла у Кэрри листочек с датой и местом выставки.

Натан полез в свой портфель.

– Я хотел еще кое о чем поговорить, – сказал он, доставая несколько своих изделий. – Они только что из печи. Мне пришло в голову…

– Предложить мне расписать их, – мгновенно поняла Рия. «Как это делала твоя жена», – чуть не добавила она, но тут же передумала: Натану вряд ли понравилось бы такое напоминание.

– Или даже разукрасить. Ты не против? – пылко спросил он.

Рия повертела кувшинчик в руках, восхищаясь его формой и одновременно размышляя над предложением.

– Для меня это будет новое дело, – призналась она с улыбкой, – но я бы с удовольствием попробовала. – Она нахмурилась. – Правда, у меня нет рабочего места, только… – Она остановилась, чуть не сказав: «Только маленькая комната», сообщив тем самым всему свету, что у них с Лео разные спальни. – Даже стола нет, – поспешно исправилась она, – чтобы заниматься батиком. – Она чувствовала, что сказала предостаточно. Еще одно слово, и все поймут, каковы истинные отношения между нею и Лео.

– Я могу освободить для тебя стол в своей студии, – предложила Милдред Смит. – У меня там всего лишь лоскутки для кукол.

– Спасибо большое, – ответила с благодарностью Рия.

– Нет-нет, – вмешался Натан, – я как раз собирался сказать, что в моей мастерской есть свободное место и я мог бы отдать его тебе. Ты же там была, Рия. Помнишь? Можешь заниматься своим батиком и всем, чем пожелаешь. Кроме того, ты будешь рядом, если потребуется обсудить рисунок или краски для моих изделий. У меня и раскладушка есть, на тот случай, если ты заработаешься и не захочешь возвращаться поздно домой. – При этих словах Винс присвистнул и покачал головой, однако Натан не обратил внимания и схватил Рию за руку. – Ну как?

Он был настолько возбужден, что Рия не смогла бы отказать, даже если бы у нее и появилось такое желание.

– Чудесно! Просто замечательно. – Глаза у нее заблестели. – Если только ты согласен терпеть мой беспорядок.

– Скрепим рукопожатием.

Они так и сделали, и Натан задержал ее руку в своей чуть дольше, чем было необходимо.

– Приветствую! – крикнул Винс новому посетителю. Мужчина, высокий, темноволосый, в строгом костюме, наклонился, чтобы не удариться головой о балку. – Твою жену совращает твой же друг.

Глаза Лео остановились на зардевшемся лице Рии. Она не смогла скрыть приятного удивления, пока не увидела женщину рядом с ним. Так вот почему Соню Селби не видно было в деревне! Она ездила с Лео в Лондон.

Сердце у Рии превратилось в глыбу льда, такого же холодного, как тот, что сверкнул в оценивающих глазах Лео. Она говорила себе: Лео не порвет со своей подружкой из-за того, что женился. В конце концов, у нас не настоящий брак, я такого и хотела, и нечего нюни распускать!

– Как ты узнал, что Рия здесь? – спросила Кэрри, с беспокойством поглядывая на руку Натана, все еще сжимающую ладонь Рии.

– Я встретил дядю Тимми, он мне и сказал. – Лео перевел ледяной взгляд с полупустого бокала Рии на ее руку, которую Натан по какой-то неясной причине не желал отпускать.

Соня взяла Лео под локоть.

– Милый, у меня в горле, – театрально прошептала она, – сухо, как в пустыне! – И легонько подтолкнула его к бару. Он быстро кивнул и отправился в указанном направлении.

Можешь взять его себе! – подумала Рия, он мне не принадлежит, как и я – ему. Чтобы скрыть смятение, она вновь потянулась за кувшинчиком Натана и принялась вертеть его в руках. Глаза ее непроизвольно отыскали знакомую фигуру у стойки бара: к глубочайшему удивлению Рии, Лео не сводил с нее прищуренных, оценивающих глаз. Рия вздрогнула под этим безжалостным и откровенным взглядом, не сомневаясь в том, что он мысленно раздевает ее, обнажая не только тело, но и сокровенные мысли, саму ее душу.

Настанет день, думала она, когда он разрушит барьер между нами, холодно и неумолимо сделает меня своей – разве он не обещал именно этого? – только для того, чтобы доказать свою власть надо всем, что есть во мне женского.

Сколько бы она ни убеждала себя, сколько бы ни твердила, будто ненавидит его, эта ее женская сущность жаждала его любви с такой острой тоской, которая лишала ее присутствия духа, спокойствия. Но она поклялась себе, что, когда придет это время, она не уступит ему без борьбы ни единого дюйма.

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Еще один бокал, пожалуйста, дорогой, – протянула Соня, и Лео повернулся спиной ко всем собравшимся, но прежде всего – почувствовала Рия – именно к ней.

Она не собиралась уходить, но ноги приняли решение за нее, отодвинув табуретку. Она распрощалась с друзьями и направилась к выходу.

Натан последовал за ней.

– Я отвезу тебя домой, – предложил он.

– Благодарю, но я лучше пройдусь. Мне необходимо… – исчезнуть, чуть было не сказала она, но успела исправиться: – движение.

Натан забеспокоился.

– В такое время?

Рия оглядела чистое синее небо, расцвеченное отблесками заката.

– Еще не скоро стемнеет. Все будет нормально.

Натана это не успокоило, но, уважая ее желание, он уехал, помахав на прощанье.

Оставшись одна, Рия поежилась, чувствуя, как вечерняя прохлада забирается под легкий джемпер и брюки, но холод ее не пугал. Ей в самом деле нужно было исчезнуть куда-нибудь, чтобы разобраться в своих мыслях и чувствах.

Вскоре ряды домов закончились, дорога подошла к вересковой пустоши. Рия любила эти места, любила тропинки, то убегающие вниз, то круто взбирающиеся на холмы, что зловеще чернели вдалеке.

Это была та красота, о которой городские жители, такие, как она, ничего не знают. Прожить здесь всю оставшуюся жизнь с любимым человеком – о большем она бы и не мечтала. Внутренний голос внес поправку: если этот человек – Лео. Нет, нет, возразила она, я не люблю его, не люблю. Да и как это возможно, если его брат, за которого я чуть не вышла замуж, так обошелся со мною и моей семьей?

Она давно оставила деревню позади и, шагая по упругим тропинкам болотистой пустоши, погрузилась в воспоминания. Когда ноги устали, Рия прилегла на кочку, положив руки за голову. Перед глазами мелькали картины, слышались голоса из прошлого… Она вытянулась на земле и закрыла глаза.

«Мои родители! – дико закричала она, распахивая дверь офиса Джерома в самом центре Лондона. – У меня была полиция! Джером, Джером! Мои родители, они… – Рия с трудом заставила себя произнести эти слова: – Мне сказали, что они погибли!»

Она бросилась к нему, поскольку он так и не встал со своего кресла, схватила руку, начала трясти:

«Ради Бога! Джером, скажи мне, что это неправда, что это страшный сон!»

Джером поднялся, со страхом глядя на нее.

«Конечно, это неправда. – Посмотрел на часы. – Они уже долетели до юга Франции. Твой отец – опытный пилот, он принял все необходимые меры предосторожности, следовал инструкциям авиадиспетчера. Полиция просто перепутала фамилии, вот и все».

Он успокоил самого себя, но не Рию. Она отчаянно мотала головой, сбитая с толку поведением жениха.

«Они погибли, ты слышишь?! – снова закричала она. – Таких ошибок не бывает. Мне описали самолет, назвали номер – все сходится».

Его рука, вместо того чтобы обнять ее плечи, потянулась к телефонной трубке. Пока он разговаривал, Рия, вся дрожа, стояла подле него. Но вот он медленно опустил трубку на место и взглянул на Рию настороженно и даже подозрительно.

«Это правда, – сообщил он. – Самолет потерпел аварию недалеко от Ла-Манша. Твой отец пытался долететь до леса в надежде смягчить падение, но не успел. – Джером помолчал, потом добавил каким-то тусклым голосом: – Мне жаль, Рия. Прими мои глубочайшие соболезнования».

«И это все, что ты можешь сказать? Тебя ничто не волнует! Ни я, ни они! – обвиняла она. – Иначе ты бы сейчас обнимал меня, утешал, говорил, что позаботишься обо мне. Ради всего святого, Джером, ты же хотел стать моим мужем! – кричала она. – Говорил, что любишь меня. Я верила тебе, Джером, но теперь я начинаю сомневаться…»

«Шш, – успокоил он, на этот раз обнимая ее, но скорее по-братски, чем с любовью, – у тебя истерика. Все уладится, вот увидишь».

Она отпрянула от него в ужасе.

«Уладится?! Когда мои родители погибли?! – Она уставилась на него, и вдруг ей в голову пришла страшная мысль: – Значит, ты не сделал того, что обещал? Ты палец о палец не ударил, чтобы…»

Звук мотора, донесшийся со стороны дороги, прервал ее кошмарные воспоминания. Если я не буду двигаться, подумала она, вытирая слезы, которые бежали не переставая, то водитель меня не увидит. Но водитель, похоже, все-таки увидел ее, даже сквозь туман, накрывший пустошь. Машина остановилась на дороге под чистым бирюзовым небом с ярким пятнышком восходящей луны.

Ее сердце забилось от страха. Когда в полумраке замаячила высокая знакомая мужская фигура и быстро зашагала к ней, Рии понадобилась всего пара секунд, чтобы узнать, кто это, но сердце, вместо того чтобы успокоиться, забилось еще сильнее.

Он, должно быть, позвонил Натану и узнал, что она пошла пешком через пустошь. Ну так что же, думала она, если он и поехал меня искать? Это абсолютно ничего не значит. Найти меня – в его собственных интересах, разве не так? Потеря жены, заблудившейся по неосторожности в болотах, легла бы пятном на его совесть.

– Принимаем солнечные ванны? – услышала она язвительное замечание, когда уселась на земле, вытряхивая из длинных волос прошлогоднюю траву. – Или, может, это лунные ванны? Какого черта ты здесь делаешь? Неужели ты настолько незнакома с деревенскими обычаями, что спокойно пришла на болота ночью, в одиночестве, без подходящей одежды и обуви, даже без фонаря?

– А тебе какое дело? – бросила она с вызовом, вытирая тыльной стороной ладони влажные щеки. – Я для тебя всего лишь обуза. Я вышла за тебя замуж с помощью обмана, не забыл? Пролежи я тут всю ночь и погибни от переохлаждения, ты был бы только рад.

Лео схватил ее железной хваткой и рванул с земли.

– Не нужно со мной играть, леди, не нужно провоцировать, иначе вы получите больше, чем…

Он увидел, как она сморщилась.

– В чем дело? – Она молча показала на ногу, и он посветил фонариком. – О Господи, ты ее снова повредила? – (Она кивнула. Луч фонаря выхватил из темноты ее заплаканное лицо.) – Так сильно болит? – (Она помотала головой.) – Тогда из-за чего ты плакала? Или лучше сказать – из-за кого? Жалеешь, что вышла за меня и не имеешь возможности продвинуть отношения с Натаном Оуксли?

– Это просто смешно! Он прекрасный человек, но…

– Так кто же причина твоих слез? – Едва видные в сумраке глаза впились в ее лицо. – Не говори, дай мне самому догадаться. Джером?

Она кивнула, слишком поздно сообразив, как он поймет ее признание.

– Значит, – его губы сжались, – несмотря на то, что он тебя бросил, несмотря на то, как он отвратительно с тобой обошелся, ты все равно скучаешь по нему, скучаешь по его объятиям, по его любви?

Она отчаянно замотала головой, но Лео не обратил на это ни малейшего внимания. Он обнял ее за талию и прижал к себе так сильно, что она едва не задохнулась. Его губы оказались совсем близко, и она чувствовала, как они двигаются.

– Не волнуйся, любовь моя. Я уже занял его место в твоей жизни, так что скоро займу его место и в твоей постели. Но разве найдешь, – он чуть наклонил ее в сторону, – постель лучше, чем вересковая пустошь?

– Лео, пожалуйста, не надо. Я знаю, ты всего лишь дурачишься, но…

– А вот тут-то ты как раз и ошибаешься, сердце мое. – (Чудное обращение, но какой циничный тон!) – Я ужасно серьезен. Мы совершенно одни. Сюда почти никто не приходит ночью. Даже если нас и увидят – что ж, мужчина и женщина вместе. Люди подумают, что это любовное свидание, и будут абсолютно правы. Нас никто не потревожит.

Она сделала еще одну попытку:

– Лео, не здесь, не сейчас. Никогда. Это будет совершенно бессмысленно…

Его взгляд, холодная решимость, написанная на его лице, испугали ее.

Он медленно отклонял ее назад и, как она ни упорствовала, легко сломил сопротивление ее хрупкого тела. Колени у нее подкосились, и она оказалась на земле, под ним. Женщина в ней была счастлива, что наконец сбываются мечты, ну а гордость кричала: «Удержи его, останови его хоть как-нибудь…»

Собрав все силы, Рия выворачивалась и извивалась, умудрилась даже укусить его за руку.

– Маленькая стерва, – прошипел он, приближая к ней полураскрытые губы, и накрыл ее рот поцелуем, лишившим ее последних сил. Безжалостный натиск заставил ее губы раскрыться и впустить его внутрь, как он того требовал.

Его рука проложила путь под легким джемпером, взяла в плен одну грудь и до боли сжала ее, но вдруг ослабла, стала нежной, обласкала и другую грудь. Смена тактики почти погубила Рию, и он жадно втянул в себя ее прерывистое дыхание, свободной рукой лаская нежную кожу шеи.

– Джером делал это с тобой? – шепнули его губы, касаясь ее губ. – Он так же ломал твое сопротивление и брал, что хотел, как и у всех остальных? И, как все остальные, ты отдала все, что он просил? Ты и с ним вела такую же борьбу, как со мной?

– Да… нет… – Он давал ей передышку, и здравый смысл советовал ей воспользоваться этим, но чувства отказывались. Борьба сейчас велась внутри ее, и она разрывалась на части.

Но тут на помощь ей пришел гнев.

– Пока ты был в Лондоне, – выпалила она, – ты делал это с Соней Селби? Вы жили вместе в гостинице и ты занимался с ней любовью каждую ночь?

Лео медленно ослабил хватку, глядя в ее освещенное лунным светом лицо непроницаемыми, темными глазами. Потом скатился с нее, лег на спину, подложив под голову руку. Если Рия хотела оправданий, то ее ждало горькое разочарование.

– А если и так, что из этого? Наш брак бесплоден, ты не можешь этого отрицать. Взгляни со стороны на то, как ты сейчас меня встретила. Я женился на холодной женщине, верно, Рия Херст?

– Нет! – Ее крик походил на крик раненого животного. – Я не такая, нет!

«Ты холодная, ты фригидная, – обвинял ее Джером, раздраженно отодвигаясь от нее на сиденье машины, на диване в гостиной, когда спали родители. – Никакого толку, если я раздену тебя и уложу в постель. Мне нужна такая женщина, которая шипит и царапается, а потом бросается на меня. О Боже, – он поднялся и с отвращением взглянул на нее сверху вниз, – тебя даже не разгорячишь алкоголем, верно ведь? Ты просто напьешься, а потом завалишься спать. И зачем я с тобой обручился?»

Тогда ей это не было известно, она узнала ответ позднее. И вот теперь еще один Дауэр обвиняет ее в том же самом, называя ее холодной… в то время как она душой и сердцем мечтает любить его, слиться с ним в настоящем любовном порыве. Как жаль, что они поженились только из практических соображений и он не испытывает к ней никаких чувств!

Она не любила Джерома по-настоящему, и осознала это задолго до разрыва. Удивляясь своим заторможенным реакциям на человека, которого называла женихом, Рия искала причину в себе самой. И начала сравнивать свои отношения с Джеромом и те, что связывали ее родителей.

Невозможно было усомниться в том, что они любящая пара. Они ловили взгляды друг друга, обнимались, как только оказывались рядом, держались за руки во время прогулок. И тем не менее потребовалось три катастрофических события, чтобы у Рии раскрылись глаза: она не любит Джерома, никогда не любила и никогда не полюбит. Как и он ее.

Рия шла рядом с Лео к машине, стоявшей у края дороги. Нога все еще немного болела, но будь она проклята, если скажет ему об этом хоть слово.

Занятый своими мыслями, Лео чуть обогнал ее, но потом обернулся, заметив ее состояние.

– В чем дело? Снова болит? – Рия лишь кивнула и раздраженно дернула плечом. А когда поравнялась с ним, он обнял ее за талию.

– Все в порядке, спасибо, – отрывисто бросила она, но его хватка лишь усилилась.

– Еще одно слово, и я понесу тебя на руках, – пригрозил Лео.

Рия мгновенно перестала сопротивляться. Если он возьмет ее на руки, она не удержится от того, чтобы прижаться к нему, положить голову ему на плечо, не сможет устоять против власти его особенного, мужского запаха…

Когда Лео остановился у дверей своего кабинета, она спросила:

– Ты пойдешь работать? В такое время? – И сразу поняла, насколько «супружеский» вопрос она задала.

– Собирался. – Лео облокотился на косяк двери, и в его глазах появился тот самый холодный и жадный взгляд, которым он окинул ее в дымном сумрачном зале пивной. – А что, у тебя есть идея получше?

Она знала, что он имеет в виду, и выругала себя за то, что нечаянно дала ему повод. Только был ли он таким уж невинным, этот вопрос? – спрашивала она себя, поспешно поднимаясь по ступенькам. Ну конечно же, был! И чем скорее закроется дверь моей комнаты, отгородив меня от его насмешек, тем лучше.

Что же я буду делать, думала она, лежа в ночной тишине, с этой любовью к Лео Дауэру, которая так прочно укоренилась в сердце, что я не смогу вырвать ее и заменить любовью ни к какому другому мужчине на всей земле?

Рия беспокойно ворочалась в кровати, не в силах заснуть. Часы сказали ей, что прошло уже два часа.

Она включила ночник и подошла к окну. Она думала о том, что женщина в ней, освобожденная от оков долгого сна, не только упрямо отказывается возвратиться к прежнему, но все более отчаянно бьется в своей клетке, требуя ответных чувств. И от кого?! От человека, которому она безразлична, который так небрежно и безжалостно пробудил эту женскую сущность не ради любви, даже не ради короткого романа, а только для удовлетворения своей злобы и циничной мести…

Надо немного поработать, решила Рия. Нет, лучше собрать и уложить все то, что мне понадобится для работы в мастерской Натана. Складывая кисти, ножницы и куски материи в чемодан, Рия вдруг услышала скрип половиц.

Она оцепенела от первобытного страха и прислушалась. Ручка двери повернулась, и трясущимися руками Рия поспешно опустила крышку на раздутый чемодан, вскочила на ноги, закрывая его собой, и взглянула на вошедшего.

Он медленно приближался, не сводя с нее взгляда, от которого сердце ее гулко забилось в груди. Она тщетно старалась прикрыть низкий вырез ночной сорочки, понимая, что свет ночника просвечивает ее насквозь, и ругая себя за то, что не догадалась надеть халат.

– Полагаю, ты согласишься, – произнес он, ощупывая взглядом ее фигуру, едва скрытую ночной сорочкой, – что у нас с тобой осталось одно незавершенное дело.

В сумраке он казался невероятно красивым. На нем были легкие брюки, туго облегавшие бедра, и темно-синяя рубашка, из-под расстегнутого воротника выглядывали курчавые волосы того же цвета, что и тень щетины на лице.

Чутье подсказывало Рии, что лучше не двигаться. Поскольку убежать не удастся – он стоит у двери, уперев руки в бедра, локтями загораживая проход, – то у нее не остается иного выхода, как отбиваться словами.

– Незавершенное дело? Я… я не понимаю, что ты имеешь в виду, – изворачивалась она. – Уверена, что все свои дела ты, к своему полнейшему удовлетворению, завершил в Лондоне с мисс Селби.

– Ты что, нарочно бесишь меня? – Лео продолжал приближаться к ней. – Или завлекаешь?

Один шаг, два… ноги сами отступили назад. Она высоко оценила их находчивость, но остальные части тела, к сожалению, не желали следовать их примеру. Убегать ей сейчас хотелось меньше всего на свете.

– Потому что если завлекаешь, то получишь больше, чем ожидала. И если, – Лео замер около нее, – ты не перестанешь смотреть на меня такими глазами, как будто я совершенное ничтожество, я…

– Я не холодная, Лео! – в ужасе услыхала Рия свои слова. Для него это наверняка прозвучало как поощрение.

– Нет? Знаешь это наверняка? Ты и Джером…

– Не Джером!

– У тебя были другие мужчины? Это уже становится интересным, – отреагировал он полным сарказма голосом. – Неужели моя красавица жена собирается признаться в своем бурном прошлом? Или же, – блеснули его глаза, – в этом прошлом все происходило настолько обыденно и без романтики, что из-за этого ты превратилась в ледышку?

– Все, что ты говоришь, чистейшие выдумки, – объявила она. – Но ты все равно… не должен… не должен делать это.

– Не должен? – Его брови зловеще сошлись на переносице. – Как тебя понимать? Сначала ты пытаешься уверить меня, что не холодна, – это приманка номер один. Затем заявляешь, – нетерпеливые пальцы развязали узкие тесемки на плечах и спустили сорочку до талии, – мне, своему мужу, что я не должен заниматься с тобой любовью… Неужели ты всерьез думала, – теперь его ладони ласкали молочно-белую грудь, и она закрыла глаза, наслаждаясь восхитительными ощущениями, – что наши отношения не зайдут дальше приятельских? Неужели забыла: я обещал заставить тебя заплатить за то, что ты использовала меня как орудие мести.

Лео не стал дожидаться ответа. Он подхватил ее на руки и бросил на постель, сорвал с себя рубашку и отшвырнул в сторону. Затем склонился над кроватью, и ее ночная сорочка мгновенно слетела с нее и оказалась в том же углу.

В его глазах, изучающих ее обнаженное тело, Рия, как ни всматривалась, не смогла заметить ни тепла, ни даже намека на любовь, только вожделение и чувственность, животный инстинкт мужчины.

– Пожалуйста, – вырвалось у нее, – только не так! Не так холодно и жестоко, как будто я… как будто я… – Она не смогла договорить, потому что, к ее ужасу, голос сел от жгучих слез.

На долю секунды его глаза закрылись. Он набрал полную грудь воздуха и очень медленно выдохнул. Рия догадалась, что он обуздал порыв страсти, и испытала прилив горячей благодарности за то, что он услышал ее мольбу.

Лео сбросил оставшуюся одежду и опустился рядом с ней. Он вертел ее на постели, пока она не оказалась распятой под ним и не ощутила давление его возбужденной плоти. Он легко смахнул выкатившиеся из-под ее ресниц слезинки, погладил ладонями ее горячие щеки, обвил ее ноги своими и опустил голову, чтобы провести языком по затвердевшим соскам и стиснуть их зубами. Ее пальцы вонзились ему в спину, и она часто, прерывисто задышала. Он поднял голову и приник жадными губами к ее полураскрытым губам. От желания тело ее натянулось струной, и она забыла обо всем, кроме того, что любит, что готова все отдать и все взять.

Губы Лео опять двинулись вниз, проложили дразнящую дорожку от щек к горлу и дальше, туда, где ее пылающие соски обещали неземное наслаждение. Он теребил, ласкал и целовал их, пока у нее не перехватило дыхание от блаженства, которое он дарил.

Его жаркое дыхание, оставляя за собой огненный след, скользнуло ниже, еще ниже, туда, где ее распаленная плоть пульсировала под натиском его языка и рук, не знающих о ее стыдливости.

Рия схватила его за волосы и потянула на себя. Это была последняя попытка устоять перед теми неведомыми, но несказанно волшебными ощущениями, которые он в ней пробуждал.

Вернувшись к ее губам, Лео властно накрыл их глубоким, чувственным поцелуем. Потом раздвинул ее бедра и начал терпеливо, нежно ласкать ее, продвигаясь к пульсирующей сердцевине. Она резко выдохнула, почувствовав его прикосновение, а он поймал ее дыхание и замер, усмирив, как она догадалась, свой собственный порыв и давая ей время привыкнуть.

Она почувствовала, как напряглись его мускулы, когда он продолжил свою игру. Теперь его движения стали дразняще медленными, он гладил, целовал, проникал в самые тайные уголки, делая ее желание и страсть нестерпимыми.

Когда же она застонала и отчаянно воскликнула: «О, пожалуйста, пожалуйста!», он сжалился над ней и отпустил вожжи своего собственного желания.

Забыв обо всем на свете, издав мучительный и одновременно восторженный крик, она вступила в новую жизнь и прошла вместе с ним каждый шаг этого пути, а в конце они взмыли к искрящейся золотом вершине первобытного и радостного ликования.

Рия очнулась от звука льющейся воды. Пока она ворочалась и моргала в блаженном удовлетворении, на пороге появился Лео – с влажными от душа волосами и совершенно обнаженный, если не считать перекинутого через плечо полотенца.

Сердце Рии подпрыгнуло. От взгляда на его мощное тело, на вызывающую мужскую силу, которая еще несколько часов назад вознесла ее к райским вершинам, она вновь почувствовала желание.

Лео прошагал к кровати и отбросил одеяло. Она вдруг невероятно остро ощутила свою наготу, и краска залила ее щеки.

– Теперь ты знаешь, – бросила она в попытке словами отразить то почти невыносимое физическое влечение, что он вызывал в ней одним лишь взглядом, – что был не прав, когда обвинял меня в бесчувственности.

– Бедный Джером! Неудивительно, что он… Рия спрыгнула с постели и схватила со стула простыню.

– Когда он опять позвонит, спроси его: «Почему же ты не взял то, что положено жениху?»

– Я спрашиваю тебя.

– А ты всегда допрашиваешь женщину, которая позволила тебе разделить с ней постель? – Ее глаза метали огонь. – «Сколько мужчин здесь побывало до меня?» А если она оказалась девственницей, то наоборот: «Неужели ни один мужчина не желал тебя так сильно, чтобы сломить твое сопротивление?»

Лео схватил ее руки и завел за спину.

– Есть еще обвинения, леди? – Простыня упала, а он стал отклонять ее назад, приближая к ней голову и снова овладевая ее грудью.

Надо было оттолкнуть так близко склонившуюся к ней голову, прервать бесцеремонный натиск, но воздействие его близости было столь огромно, что она забыла все обиды и ее охватило желание поцеловать темные волосы на его затылке и загорелую шею.

Он увлек ее на кровать, опрокинул на спину и, устроившись сверху, снова предался любви. На этот раз Рия сама льнула к нему, возвращала поцелуи и ласки и опять познала абсолютный восторг, упиваясь радостью слияния с ним в одном мощном горячем потоке.

Пробившие где-то вдалеке часы вернули их к действительности, и Лео скатился на бок, потянул ее за собой, прижал и, крепко поцеловав, заглянул в сияющее лицо.

Выпустив Рию из объятий, он укрыл ее простыней, а свое полотенце повязал вокруг бедер. Потом начал расхаживать по комнате, поглядывая на ее разбросанные вещи.

Она тайком наблюдала за ним, его источающая мужественную силу фигура притягивала ее взор мощным магнитом. До сих пор она не представляла себе, что можно любить собственного врага, но теперь она знала это точно: она любит этого врага, она любит его всеми фибрами своей души.

Идя к выходу, Лео наткнулся на чемодан с приоткрытой крышкой, в который она сложила свою работу.

Сердце ее камнем упало вниз, когда он опустил глаза и носком поддал высунувшийся кончик ткани. Потом обернулся, и Рия увидела, что теплота исчезла из его глаз.

Сощуренный взгляд впился в нее.

– Подумываем об отъезде? Не забудь сообщить адрес для писем, ладно?

Рия замотала головой.

– Ты не так понял, Лео. Я не собиралась уезжать. Я… я хотела тебе рассказать. Натан предложил мне место в мастерской, где я могла бы возиться со своим батиком. В твоем доме я не могу этого делать, и в любом случае у тебя нет свободной комнаты, такой, какая бы мне подошла.

Гнев снопами рвался из его глаз, заставляя ее запинаться.

– Кроме того, – упрямо продолжала она, – для меня очень важно дневное освещение…

Размеренные шаги эхом отозвались в ее ушах.

– А ты спросила у меня?

– Раз… разрешения? Конечно, нет! Ты же говорил, что мы свободны, – в ее голосе зазвенели металлические нотки. – На этих условиях я и вышла за тебя замуж. Мы договорились каждый идти своим путем.

– Спросила у меня, – повысил голос Лео, как будто не слышал ее слов, – есть ли в доме такая комната?

Куда исчезло волшебное чувство, ощущение слияния, родства с этим человеком?

– Нет. Натан предложил мне место, и я не увидела ни единой причины, по которой должна отказаться. – Нападай, настаивал внутренний голос, не смей защищаться! – Лео, – она изобразила недоумение, – ты ведь, конечно, не ревнуешь? – Она видела по его стиснутым губам, что он очень зол, но дерзко шла напролом: – Я ведь точно так же могла бы ревновать тебя к Соне Селби. – И добавила обвиняющим тоном: – У меня куда больше причин для этого, если вспомнить, что ты постоянно проводишь с ней время, ездишь в деловые командировки и щеголяешь ею как своей женщиной на виду у всех. – Сердце у Рии колотилось так, что ей пришлось остановиться. Заглянув в его глаза, она едва удержалась от желания повернуться и убежать подальше. И лишь гордость остановила ее.

Лео молчал, а ей бы хотелось услышать, что ее обвинения – чистый вымысел, что она не права, предполагая, будто они с Соней Селби любовники.

– Д-джером был прав относительно тебя! – набросилась она на Лео: ведь даже молча он давил на нее. – Ты встречаешься с женщиной, спишь с ней, а потом, когда она тебе надоедает, из-избавляешься от нее! Вы здорово похожи, не так ли? Я… я начала доверять тебе, Лео, не знаю сама почему. Я думала, что на тебя можно положиться, что ты на голову выше Джерома. Но я ошибалась, да?

Он не снизошел до ответа на ее вопросы.

– Раз уж мы раскладываем друг друга по полочкам, – его глаза с ленивой чувственностью ласкали ее фигуру под тонкой простыней, – давай продолжим. Позволь мне вывернуть наизнанку тебя. Ты лгала мне. – Он произнес свое обвинение ясно и отчетливо.

– В чем? В том, что беременна? – подхватила она. – Это твоя выдумка, а не моя.

– Но ты не отрицала, ты использовала мое предположение, использовала меня, чтобы добраться до моего банковского счета, чтобы обрести покой и защиту, чтобы вернуть себе то социальное и материальное положение, которое потеряла.

Она отчаянно мотала головой, но тут внезапно зазвонил телефон.

– Кто? – рявкнул Лео в своей комнате: – Натан? – За этим не последовало никакого дружеского приветствия, лишь еще один отрывистый выкрик подозвал ее к телефону.

– Привет, Натан. Забрать меня и вещи? Как мило с твоей стороны. Дай мне час, и я буду готова к твоему приезду.

Положив трубку на рычаг, она обернулась с вызовом в глазах, но Лео уже не было. Дом, казалось, вздрогнул от грохота захлопнувшейся двери.

Рия мгновенно устроилась в мастерской у Натана. Кэрри тоже пришла и, улучив момент, сказала, что часто бывает у Натана. Она помогла разложить вещи Рии, расставить книги и альбомы.

Кэрри и Натан с любопытством рассматривали ее рабочие принадлежности, кастрюлю с двойным дном для растапливания воска.

– Я сам мог дать тебе все, что нужно, – с изумлением проговорил Натан, разглядывая появившуюся из чемодана электропечку.

– Благодарю, – улыбнулась она в ответ, – но я люблю, чтобы все было под рукой.

Кэрри изучала ткани, мотки хлопчатобумажных, шелковых и льняных ниток, рассматривала наброски для батика в блокноте Рии.

– Ты когда-нибудь сделаешь мне юбку? – мечтательно спросила она. – Эти рисунки такие необычные, такие красивые.

– Непременно сделаю, – пообещала Рия.

С Натаном оказалось очень легко работать вместе, в одной студии. Обдумывая форму своих изделий, он настолько погружался в себя, что иногда казалось, будто здесь никого нет. Правда, в первый день он следил за ее работой, внимательно выслушивал объяснения, пока она, с его разрешения оккупировав кухню, пропитывала воском ткани, а потом окрашивала их в нужный цвет.

Когда вечером он вез ее домой, Рия сказала, что такого чудесного дня у нее давно не было.

– Можно пригласить тебя на ужин, Рия? – чуть смущенно спросил он.

Рия представила себе, что Лео вернется с работы в пустой дом – ведь после прошлой ночи он наверняка отступит от своей привычки приходить из кузницы поздно ночью, – и покачала головой.

– Хорошая мысль, Натан, – ответила она, – но…

– В другой раз? Ладно.

– Пригласи Кэрри. Уверена, что она будет рада отдохнуть.

Натан покачал головой.

– В это время она всегда занята постояльцами. – И уехал.

Открыв дверь, Рия остановилась на пороге как вкопанная. Лео был дома, и у нее сердце подпрыгнуло при мысли, что их близость не прошла для него бесследно. Однако, заглянув в гостиную, она вся сжалась.

На диване развалилась Соня с бокалом в руке, вальяжной позой выставляя напоказ свое давнее и близкое знакомство с хозяином и твердо указывая Рии на ее место – место незваной и временной гостьи. На Соне был брючный ансамбль из струящейся ткани с огромными экзотическими цветами на черном фоне. Лео тоже был в строгом костюме, а это значило, что они пойдут куда-то на ужин.

Как могла она даже подумать, что прошлая ночь стала для него чем-то важным, что день вдали от нее показался ему таким же длинным, как ей? Куда только заведет ее глупая романтическая натура?

Что ж, дерзко подумала Рия, если он играет в такие игры, то и я сумею. Она небрежно кивнула Соне, которая пришла в некоторое недоумение от подобной наглости хозяйки, и поднялась в свою комнату. Через десять минут вышла в вечернем наряде, приблизилась к Лео, который с бокалом в руке облокотился на комод, где стоял телефон, и набрала номер.

– Натан? – проворковала она с теплотой, наверняка вызвавшей улыбку на лице Натана. – Твое приглашение на ужин осталось в силе?

– Еще бы! – ответил Натан. – «Черный бык» подойдет? Сейчас закажу столик и заеду за тобой. Скажем, в половине седьмого. Эй, Рия, солнце, кажется, восходит, вместо того чтобы садиться! Только сначала сообщи…

– Своему тюремщику? Нет, Натан, – она стрельнула убийственным взглядом в сторону Лео, – он мне не рассказывает о своих планах. Почему же я должна докладывать ему? – Она швырнула трубку на рычаг и вылетела из комнаты.

– «Черный бык»! – расхохоталась Соня. – Так и слышу, как Натан в предвкушении бьет копытом! Каково это, мой дорогой, иметь соперника в любви?

– Прежде всего, – последовал оскорбительный ответ Лео, – нужно любить, чтобы иметь соперника.

Его циничное замечание, думала Рия, закусив дрожащую губу, точно камень, брошенный мне в спину. Если бы я не была такой дурой и отключила громкоговоритель, они бы не услышали слов Натана.

Во время ужина Рия улыбалась и весело поддерживала беседу. Поскольку они по большей части обсуждали творческие вопросы, ей было не очень трудно казаться довольной. Натан не знал, что Лео и Соня не выходят у нее из головы. Он мой муж! – поймала она себя на мысли. И тем не менее ушел с другой женщиной прямо у меня на глазах! Из окна своей спальни она видела, как они уходили и Соня висела на его руке.

Натан привез ее домой и, когда она поблагодарила за вечер, поцеловал в щеку. Плевать, сказала она себе, если Лео стоит у окна. Но вызов ее оказался бесполезным – дом был пуст.

Она легла, но заснуть не могла. Это старая, старая история, горько размышляла она: отвергнутая жена хватается за последнюю надежду, что любимый муж все-таки вернется к ней. Почему это до такой степени выводит меня из себя? – в который раз спрашивала она, едва не плача от усталости и кошмарного ощущения одиночества. Набросив халат, она сбежала вниз и отключила все телефоны. Теперь, даже если он позвонит, ему никто не ответит. И пусть делает из этого такой вывод, какой ему заблагорассудится.

В конце концов она заснула, и ей снилось, что она лежит в объятиях Лео, который снова и снова шепчет ей о своей любви.

Проснулась она поздним утром от шума проливного дождя, уверенная, что Лео всю ночь провел у своей подружки. Комната его и вправду оказалась пуста, и Рия уставилась на неразобранную постель, чувствуя себя совершенно опустошенной.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Телефон зазвонил мгновенно, как только Рия его включила. Это Лео! Ее сердце упало, когда она услышала голос Натана.

– Хочешь, заеду за тобой? – спросил он. – Сегодня погода…

– Уровень реки поднялся, – сказала она, думая о том, что ей придется смириться с тем фактом, что Лео провел ночь у любовницы. Ведь у них свободный брак. – Мне видно из окна спальни. Спасибо за предложение. Я буду готова через полчаса.

Когда Натан открыл дверь пивной «Пес и барсук», пропуская Рию вперед, сердце ее подпрыгнуло, а потом упало: дядя Тимми задумчиво жевал, Лео с ним не было. Тимми приветствовал ее, приподняв кружку с пивом, но не смог скрыть беспокойства, видя ее в обществе Натана. Поэтому, пока Натан заказывал обед, Рия направилась прямо к столику Тимми. Ни за что не спрошу, где Лео! – твердо решила Рия.

Она повесила влажный пиджак Натана на спинку стула, сняла жакет и повесила его на свой стул.

– А дождь все льет, – заметила она, чтобы начать разговор.

Тимми кивнул:

– Как из ведра. – И погрузился в несвойственное ему молчание.

Он сердится на меня, решила Рия, за то, что я пришла на обед с Натаном.

– У меня так много работы! – произнесла она, надеясь таким образом успокоить его. Пригладила влажные волосы, взяла салфетку и принялась вертеть ее в руках.

Тимми коснулся ее ладони.

– Вижу, – сказал он. – Похоже, ты красишь не только платки – или что там у тебя, – но и руки тоже.

Рия рассмеялась и признательно кивнула Натану, который поставил перед ней тарелку с сэндвичами и бокал с соком.

– Руки не убережешь, когда красишь. Я работаю над комплектом батика для художественной выставки.

– Теперь уже недолго осталось, – заметил Натан, принимаясь за сэндвичи.

– Сначала нужно нанести узор воском, – продолжала Рия, не отставая от Натана, – потом окрасить ткань в нужные цвета. А уж потом…

– Художественная выставка, говорите? – перебил дядя Тимми. – Кажется, я о ней что-то слышал от Лео.

– Он тоже собирается участвовать? – Натан отодвинул пустую тарелку. – Тогда это в первый раз. Рия, повторить? – Он направился к бару.

– Лео снова в кузнице, – сказал Тимми. – Изматывает себя работой, это точно. После вчерашнего праздника…

– Какого праздника? – натянуто спросила Рия.

– Ну как же, установка ворот, девонька. Я думал, что ты, как жена, тоже будешь там. Но Лео сказал, что у тебя… э-э… другая встреча. – Он обернулся в сторону Натана. – Сказал, что ты задрала нос кверху и прошествовала мимо. Сказал, что ты нахальная и неблагодарная маленькая штучка и что одно из двух: либо он разложит тебя на колене, либо…

– Разведется со мной. – К изумлению окружающих, Рия, покрывшись пунцовым румянцем, вскочила со стула.

– Девонька, дорогая, – Тимми протянул руку, чтобы успокоить ее, но она уклонилась, – это твои слова. Не мои. И не Лео.

– Рия, погоди, – взывал к ее рассудку вернувшийся Натан. – Остынь сначала.

Но Рия уже ничего не слышала.

– Прекрасно, так пусть разводится. Пусть! Более того, – она натянула жакет, – я ему сама скажу. До встречи, Натан.

Она опрометью помчалась по дороге к кузнице, не обращая внимания на проливной дождь и огромные лужи. Мне плевать на то, что там может быть Соня, мне плевать на все! Я выложу своему мужу, что я о нем думаю.

Вихрем влетев в кузницу, она остановилась, пока ее глаза привыкали к полумраку. Освоившись, она поняла, что его здесь нет. А вот Соня на месте.

– Привет. – Соня поднялась из-за стола в углу кузницы. – А, это вы, миссис Дауэр. Если вы ищете своего… – проклятое слово не желало слетать с ее языка, – Лео, то он… – и сделала небрежный жест рукой, – ушел домой.

– Тогда что вы здесь делаете?

При этой вспышке ревности ухмылочка осветила лицо Сони, и Рия готова была убить себя за то, что сама предоставила подружке Лео материал для пикантных сплетен.

– Вам это будет неинтересно, – пропела Соня, снова села за стол и уткнулась в бумаги.

Вот как, поняла Рия, значит, Соня Селби выполняет для Лео канцелярскую работу, а я, его жена, даже не знаю, что ему это нужно.

Дождь еще лил вовсю, когда она, задыхаясь, вбежала в дом. Обыскав первый этаж, Рия вернулась в гостиную, чтобы подняться на второй этаж, но тут на площадке появился Лео в одном лишь полотенце, обмотанном вокруг бедер. Он бросил быстрый взгляд на дрожащую, задыхающуюся Рию.

– Какого дьявола… – начал было он и стал спускаться.

В один миг она преодолела лестницу и оказалась на одной с ним ступеньке, однако его рост всегда давал ему преимущество.

– Оставь в покое преисподнюю. И забудь о небесах – тебе там не бывать. – Она ловила ртом воздух и никак не могла отдышаться. – У меня к тебе лишь одно дело: если желаешь начать процедуру развода, давай начинай, я не буду мешать. Мне в любом случае пора налаживать нормальную жизнь. Наш брак длился достаточно долго. По мне – даже слишком долго!

Скрестив руки на мощных мускулах живота, Лео всматривался в ее глаза. За все сокровища мира она не смогла бы отвести взгляда от упрямой линии его подбородка, разворота плеч, от широкой груди. Зачарованно смотрела она на крошечные бусинки воды, кое-где еще поблескивавшие на темном курчавом покрове груди. На щеке его дернулась мышца.

– Что все это значит?

– Ты хочешь развода, так что все кончено, Лео. – С мокрых волос вода стекала ей за шиворот.

– Кто сказал?

– Дядя Тимми за обедом. – Он так не говорил, мысленно укорила она себя, но у Лео, если бы он захотел отрицать, было для этого достаточно времени. Он этим не воспользовался, и она поспешно продолжала: – Ты хочешь видеть рядом Соню, а не меня. Она сейчас в кузнице, она работает с тобой, ты хочешь, чтобы она и жила с тобой. Вчера вечером я это прекрасно поняла. Ты пригласил ее на ужин!

– На праздник. Мы закончили ворота и установили их. Это была большая работа, и заказчик устроил вечеринку. Я бы взял с собой жену, но она ускользнула от меня в объятия другого мужчины.

– С тобой была твоя подружка! – выпалила она в ответ. – И не пытайся это отрицать. Так почему же мне не воспользоваться свободой нашего брачного договора и не принять предложение друга? Кроме того, ты остался у нее на всю ночь. И даже не позвонил, не предупредил, что не вернешься домой.

– Да нет, я звонил. – Он придвинулся ближе, навис над ней, грозный и невыносимо привлекательный в своей властной мощи. – Три раза пытался, но никто не отвечал. Тебя не было, ты осталась у Натана на всю ночь.

Рия вытерла ладонью капли, все еще стекавшие ей на щеки.

– Это не так! Я была здесь, дома… нет, у тебя дома!

И тут она вспомнила, что нарочно отключила телефон. А значит, он ей не поверит, сколько бы она ни отрицала свое ночное свидание с Натаном.

– Т-так что же, если и осталась? – бросила она вызов, не думая о том, что лишь ухудшает свое положение. – Ты… ты тоже был занят, занимался любовью с…

Тоже. Она сказала «тоже». Для Лео это будет означать, что она и в самом деле была с Натаном. Рия подняла на него глаза, и у нее заныло сердце от его взгляда.

– Наш… наш брак будет свободным, ты сам говорил! – Опять она слишком поздно осознала, что оболгала себя, дав Лео повод думать, что у нее с Натаном роман.

Она вздрогнула от ледяного блеска его глаз, потом дрожь усилилась, и Рия поняла, что замерзла и промокла до костей, пока бегала взад-вперед в поисках Лео.

– Никаких условий, ты говорил, никаких обязательств…

– Запомни! – взревел он, свиснув ее бедра. – Я никому не позволю сделать меня рогоносцем!

Он поволок ее в свою спальню и насильно стащил с нее жакет. Потом его рот прижался к ее рту, выжав протестующий крик, который постепенно перешел в стон отчаяния и смирения перед его жадным поцелуем.

Ноги ее подкосились, руки обвились вокруг его шеи, и, прильнув к нему всем телом, она ощутила, насколько он возбужден. Ее губы пылали под его поцелуями, дрожью отзывались на ласку его губ. Сопротивление ее растаяло, и пересохший рот приоткрылся, позволив ему все, чего он требовал.

Укрощение строптивой – вот что это такое, думала она, задыхаясь под его натиском. Медленно, но верно он и в самом деле покоряет ее, навязывая свою волю и власть.

Когда он наконец выпустил ее, она рухнула к его ногам – мокрое, жалкое существо, которое, должно быть, вызвало в нем если не теплоту, то сострадание, – он поднял ее и оглядел мокрую одежду.

– Скорее раздевайся, – приказал он и, уперев руки в бедра, ждал, пока она повинуется. Но Рия все еще колебалась. – Ради Бога, я уже видел тебя голой. – При этих словах его красивое лицо потеплело. Потеряв терпение от ее замедленных движений, он принялся расстегивать пуговицы на блузке, за которой последовал бюстгальтер.

Она закрыла руками грудь, не обращая внимания на насмешки по поводу ее чрезмерной стыдливости.

– Ос-ставь ос-стальное, – пролепетала она, но вся ее одежда уже упала на пол мокрой грудой.

Вид ее обнаженного, податливого тела еще больше распалил его желание. Он опрокинул ее на кровать и в одну секунду сорвал со своих бедер полотенце.

– Ты не можешь, ты не должен, – прохрипела она, пока его губы наслаждались вкусом нежной кожи на шее, груди, бедрах, – не сейчас, только не сейчас.

– К черту! – бросил он в ответ. – Я буду любить тебя, когда мне захочется, запомни это. А я хочу, чтобы ты запомнила вот это. И это! И это!

Она задыхалась и стонала от блаженства, что он ей дарил, от его поцелуев, вызывавших такое желание, вынести которое было выше ее сил. Она уже сама молила взять ее, но он все медлил. Наконец он сжалился, и в момент абсолютного слияния она готова была умереть в его объятиях.

Прошло много времени, прежде чем Лео встал с кровати, поднял ее на руки и отнес в ванную. Вода обрушилась на них теплым потоком, он снова обнимал ее, и лишь звонок телефона помешал ему снова овладеть ею.

Это был деловой разговор, и к тому времени, когда он закончился, Рия успела вытереться и убежать к себе в комнату, чтобы надеть сухую одежду.

Лео нашел ее перед зеркалом с расческой в руках. Взгляд прищуренных глаз остановился на отражении ее лица, сияющего ярким румянцем.

– Почему ты оказался здесь? Ведь дядя Тимми сказал, что ты в кузнице, – поинтересовалась она.

– Он, должно быть, забыл, что у меня назначена встреча с заказчиком, который вчера на вечеринке был в восторге от нашей работы. Он хочет, чтобы мы сделали нечто подобное и для него.

– Берешь с собой Соню? Лео улыбнулся.

– Может, да, а может, и нет.

– Прекрасно! – в ярости развернулась она, сдерживая душившие ее рыдания. Значит, чудо любви для него было всего лишь вожделением. – Мне совершенно все равно, – горько добавила она. – Так и вижу черным по белому: «Обожающая секретарша повышает авторитет своего хозяина в его собственных глазах. Он берет ее с собой всюду, даже в постель».

Губы Лео сжались, руки поднялись.

– Я мог бы сделать вот что, – его пальцы крепко схватили ее за шею, – или мог бы перекинуть через колено и так отодрать, чтобы ты век помнила!

Рия храбро встретила его взгляд, и хватка на ее шее превратилась в ласку, от которой внутри ее все перевернулось, а ноги снова стали ватными.

– К твоему сведению, – произнес он немного спокойнее, – Соня всего лишь помогает мне с бумажной работой. Вообще-то она известный модельер. – Он чуть отодвинулся. – Можешь сгорать от зависти, Рия Дауэр. Не у тебя одной талант художника.

Ревность, еще сильнее, чем раньше, затопила сердце Рии. Соня – женщина, у которой есть все на свете, мрачно подумала она.

– Это доказывает, что Лео Дауэр любит, чтобы его женщины были не только привлекательны, но и умны. Рада за вас, мистер Дауэр!

Он улыбнулся и спросил, видя, что она направилась к двери:

– Куда теперь?

– Дождь закончился, так что я ухожу. Обратно, в мастерскую Натана. – Скрепя сердце, она выдержала яростный взгляд, которым он не замедлил одарить ее. – Работать. В отличие от тебя я не путаю работу с удовольствием.

Вечером в мастерскую позвонил Лео. Натан, у которого руки были по локоть в глине, попросил Рию взять трубку. Она тоже была вся в краске, поэтому ей пришлось сначала найти тряпку, чтобы не испачкать телефон.

– Так и думал, что найду тебя здесь, – протянул Лео, – но почему ты так долго не брала трубку?

– Мы… э-э… были заняты, – парировала она, сознательно бросая ему вызов. – Сам не можешь догадаться?

Натан укоризненно покачал головой.

– Не нужно так с ним поступать, – прошептал он, и Рия густо покраснела.

– Если бы я поверил, что ты говоришь правду, – процедил сквозь зубы Лео, – я бы…

– Зачем ты звонишь? – спросила Рия. Ее уже грызло раскаяние, но разве передашь его по проводам?

– Сказать, что я вернусь поздно.

– Благодарю. Однако, зная, что с тобой Соня, я не удивлюсь, если ты вообще не придешь домой, – выпалила Рия, снова разозлившись.

– Нас пригласили остаться на ужин. – Он тоже был зол. – Увидимся утром.

– Неужели? – Она поспешно бросила трубку, чтобы он не уловил в ее голосе слез. После умопомрачительной любовной страсти средь бела дня эта перепалка потрясла ее до глубины души. Она попыталась сосредоточиться на работе, но была только счастлива, когда позвонила Кэрри и пригласила их с Натаном поужинать в ресторане гостиницы.

Большую часть вечера Рия проговорила с Винсом, лишь бы дать Кэрри возможность пообщаться с Натаном, чего ей, совершенно очевидно, хотелось. Рия не понимала, почему Натан не желает замечать симпатию Кэрри. Больше чем симпатию, Рия была в этом уверена.

Винс предложил отвезти ее домой, и Рия ухватилась за его предложение, хотя Натан и настаивал на своих услугах. Рия поймала довольный блеск в глазах Кэрри и надеялась, что мужчина, который был причиной этого блеска, тоже его заметит.

Винс помахал ей на прощание, как только Рия открыла входную дверь, и поэтому не увидел, с какой неохотой она закрыла ее за собой. Лео был там, но не один. Неужели же я настолько глупа, спрашивала себя Рия, чтобы надеяться?

От его ледяного взгляда она готова была провалиться сквозь землю, но никакие силы не заставили бы ее объяснить в присутствии Сони Селби, почему она явилась почти в полночь. Пусть думает, что я была у Натана, пусть считает, что это Натан подвез меня домой. И лучше я лопну, чем стану изображать хозяйку дома для его подружки!

– Я устала, – произнесла она с достойным одобрения спокойствием, – так что вы меня, надеюсь, извините?

– О, Рия! Можно мне так тебя называть? Ты уходишь? Я так надеялась поболтать с тобой о нашем общем деле. – Соня жестом указала ей на кресло рядом с собой. Как будто она хозяйка, бушевала в душе Рия, не двигаясь с места, а я – гостья.

Она поймала насмешливый взгляд Лео, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не наброситься на него с кулаками.

– Я в восторге от твоей юбки, Рия, – продолжала Соня. – Вижу, нам обеим нравятся яркие расцветки. Ты не сделаешь… не могла бы ты сделать и мне такую же? Не точную копию, разумеется, но что-то подобное?

Рия никак не могла понять, на самом ли деле Соня старается наладить с ней дружеские отношения – интересно, какая жена согласилась бы на такое с любовницей своего мужа? – или же просто мечтает получить вещь, которую, как сама прекрасно понимает, никогда не получит. А может, на самом деле Соня хочет сказать: «Мне хорошо известно, что твоя юбка – самоделка, и не надейся, что она выглядит иначе»…

– Благодарю за комплимент, – услышала Рия свой ответ, – но в данный момент я очень занята подготовкой к художественной ярмарке. Тем не менее я буду иметь вашу просьбу в виду. Доброй ночи, мисс Селби. – И добавила вкрадчивым тоном, бросив взгляд, в котором смешались обвинение и вызов: – Доброй ночи, Лео. Хорошего тебе отдыха.

Дни потекли по установившемуся распорядку: Лео рано уходил на работу в кузницу, Рия допоздна задерживалась в мастерской Натана. Как и она, Натан работал не покладая рук, чтобы подготовить побольше изделий для своего стенда.

Раскрашивая ткани и с помощью Кэрри превращая их в юбки и блузки, портьеры и абажуры, Рия не забывала и о своем обещании Натану и попутно расписывала его чаши, вазы и кружки.

Естественно поэтому, что каждый вечер, вернувшись домой, она, совершенно измученная, падала в постель и засыпала мгновенно, едва коснувшись подушки. Однажды ночью дверь ее комнаты открылась и кто-то вошел, но, приоткрыв заспанные глаза, она никого не увидела.

В другой раз ранним утром ее разбудило пение птиц, и она повернулась на спину послушать. Ее рука наткнулась на чье-то тело, и она едва не закричала от ужаса, лишь через мгновение осознав, что на самом деле ее разбудила ладонь Лео, стиснувшая ее грудь. Одежды на нем, как она поняла сразу, не было.

– Как… – прошептала она, – когда…

– Я забрался к тебе в постель? Глубокой ночью. Если мужчина не может заснуть, он совершает самый разумный поступок – идет и находит женщину. В данном случае – свою. Ну же, малышка, – приказал он и обжег языком нежную кожу у нее за ушами, оставив дразнящий след, – иди ко мне.

Ее ночная сорочка в одно мгновение оказалась на полу.

– Лео, нет! – Она уже дрожала в предвкушении его ласк.

– Ты чертовски хорошо знаешь, что это значит «да, Лео», – прорычал он и прижался ртом к ее губам, подавляя попытку отговорить его. Она поняла, что и не хотела отговаривать, она любила его всей душой, всем сердцем. Отбросив сомнения, она отдалась его неодолимой мужской силе, стремясь ублажить его тело, дарившее ей самой такое же наслаждение. Она чувствовала, как внутри все туже закручивается спираль желания, а тело томится в ожидании. Он медлил, дразня ее обещанием и оттягивая последнее мгновение, а когда сладкая мука довела ее почти до безумия, она растворилась в полном, абсолютном единстве с ним.

Проснувшись в следующий раз, Рия обнаружила, что снова одна. Ощущение такое, бродила в ней туманная мысль, как будто таинственный любовник приходит ко мне по ночам, овладевает мною, а потом исчезает…

И тут же выругала себя за глупую романтичность, потому что Лео она нужна лишь для удовлетворения его потребности.

Каждое утро она надеялась увидеть его за завтраком, каждый вечер пыталась дождаться его возвращения. В конце концов ей стало казаться, что это всего лишь сон – будто они живут в одном доме, а его, быть может, вообще не существует нигде, кроме ее мыслей и снов!

В следующий раз она увидела его во время обеда. Сколько дней они с Натаном делали себе сэндвичи и обедали, не отрываясь от работы! Но именно в тот единственный день, когда они решили пообедать по-настоящему, Лео тоже оказался в кабачке.

Он стоял у бара спиной к ней, но, несмотря на это, сердце у нее екнуло, мышцы напряглись от волнения, а тело томительно заныло.

Лео обернулся и поймал на себе ее взгляд. Как будто прочитав ее мысли, улыбнулся, и у нее все перевернулось в душе. Но, заметив насмешку в его глазах, она постаралась взять себя в руки.

– Рия, девонька, – послышался из дальнего угла голос Тимми, – как я тебя давно не видел! Натан, веди ее сюда. Лео, принеси своей жене выпить, ладно? И старому другу Натану тоже.

Ответный взгляд Лео на человека, о котором упомянул Тимми, был каким угодно, только не дружеским, но он сделал одолжение дяде и принес напитки. Натан тактично уступил ему стул возле Рии, а сам уселся рядом с Тимми на скамью по другую сторону стола.

– Снова красишь? – показал Тимми на ее испачканные руки.

Рия кивнула, остро ощущая, что Лео тоже это интересно, хоть он и делает вид, будто поглощен содержимым своего бокала.

– Я расписываю изделия Натана.

– После обжига или до? – небрежно спросил Лео, принимаясь за сэндвич.

Она взглянула на него с удивлением. Поскольку она работала с Натаном, то ожидала от Лео скорее враждебности, чем заинтересованности.

– После, – ответила Рия. – Перед глазуровкой. – И открыто посмотрела на него.

Лео поднял голову, и Рию охватила пьянящая уверенность, что их молчаливый обмен взглядами не имеет ничего общего с предметом разговора, а лишь со страстью, желанием близости.

– Рисунок наносится окислами металлов… – Голос ее разорвал молчание, а стук сердца, казалось, заглушал слова.

– Ты говоришь, – заметил Натан с улыбкой, – как человек, который всю жизнь занимался гончарным делом.

Рия облизала внезапно пересохшие губы и с трудом оторвала глаза от Лео.

– Я только повторяю то, что ты мне рассказывал об этом ремесле, – отвергла она комплимент. – В мою учебную программу это не входило.

– Ты оказалась весьма способной ученицей, – ответил Натан, пристально вглядываясь в пивную пену в своей кружке.

Крайняя степень возмущения отразилась на лице Лео, он поднялся, мрачно кивнул жене и другу и с треском задвинул стул.

– Пойдем, Тимми?

Тимми согласно кивнул, скорчил в сторону Рии удрученную гримасу и последовал к выходу за племянником. Натан издал долгий вздох. Был ли это вздох облегчения или замешательства от поведения супругов, напомнившего о его собственной драме, Рия так и не смогла понять.

За несколько дней до открытия ярмарки Рия, спустившись в кухню на завтрак, встретила там Лео. На нем был деловой костюм и галстук, весь его вид напоминал о деловой атмосфере большого города.

– Надолго ли на этот раз? – спросила она, пытаясь вернуть на место упавшее сердце и опасаясь услышать заявление об очередной длительной поездке.

Широкие плечи поднялись и упали, за этим последовало отрывистое:

– Кто знает?

– Это зависит, разумеется, – услышала она свой злобный выпад, – от прихоти мисс Селби?

Насмешливое движение бровей означало: «Отвечать не собираюсь».

– Кто знает… – повторил он с ухмылкой. И, внезапно протянув руку, развернул ее к себе, она даже не успела вывернуться. Потом взял ее лицо в ладони и заглянул в широко раскрытые глаза.

– Любой бы решил, – сухо заметил он, – что ты ревнуешь.

Рия попыталась высвободиться.

– Еще чего! – выпалила она. – Можешь сотрудничать с любой женщиной, с какой тебе заблагорассудится.

Он рассмеялся двойному смыслу ее слов, наклонил голову, приник к ее губам долгим, гибельным поцелуем – и ушел.

Ночи были длинными и одинокими, но работа, которую Рии необходимо было завершить к открытию ярмарки, занимала ее руки днем, а мысли – ночью, в промежутках между короткими приступами беспокойного сна.

Вечером за два дня до открытия она работала как заведенная.

Натан комично сдвинул брови:

– Извини, что приходится сообщить тебе, Рия: полдюжины кружек уже готовы к росписи.

Кэрри строчила на швейной машинке в соседней комнате, складывая в стопку юбки и блузки Рии. Она присоединилась к их скудному ужину, устало опустившись в единственное свободное кресло.

– Я рада, что мои вязаные вещи уже все отглажены и уложены, – вздохнула она. – Винс отвезет их в наш зал. Он и это все заберет, Натан, – она обвела рукой комнату, – уж не говоря о твоих вещах, Рия. А Томми сказал, что поможет распаковать.

– Спасибо ему, – рассеянно заметил Натан, – но у него самого работы по горло. – Он улыбнулся Кэрри: – А я буду твоим помощником, дорогая. Ладно?

Кэрри улыбнулась ему в ответ, и Рия порадовалась: похоже, они скрывают какой-то секрет. Рия вообще подозревала, что Кэрри не раз оставалась у Натана ночевать, и была очень довольна за них.

Ей и в голову не приходило, что она тоже может остаться у Натана, но именно так и произошло. Было уже почти утро, когда они закончили работу.

– Нет смысла уходить, – сказал Натан. – У меня есть раскладушка. Приляг на ней, Рия. Ты же на ходу засыпаешь, правда, Кэрри?

– А у меня есть новая зубная щетка, – поддержала Кэрри, пока Натан быстро освобождал место в комнате и расставлял кровать. – Сейчас принесу белье. Я знаю, где взять, дорогой. – И когда она проходила мимо, он коснулся ее руки.

Рия с благодарностью приняла их помощь и заснула в тот же миг, как выключили свет. На следующее утро Кэрри тоже оказалась здесь. Рия всем своим видом показывала, что не придает этому значения, но Кэрри сама поймала ее на кухне.

– Рия, я должна с тобой поделиться, иначе я просто лопну! – прошептала она. – Натан сказал, что тебе можно. Он сделал мне предложение! – И утонула в восторженных объятиях Рии. – Мы не сразу поженимся, потому что ему нужно сначала оформить развод, но он уже обещал купить мне кольцо. Можно посмотреть, какие бывают обручальные кольца?

Кэрри не знает, подумала Рия, и никогда не узнает, что это кольцо лишь символ свершившейся мести.

– Кажется, требуется бутылка шампанского, – тепло улыбнулась Рия вошедшему Натану и поцеловала его в щеку. – Поздравляю. Я так за вас рада!

– Никому не говори, ладно? – настаивала Кэрри. – Я тебе скажу, когда будет можно. Обещаешь?

– Обещаю, – торжественно повторила за ней Рия.

На следующую ночь Рия снова осталась у Натана. Целый день они оформляли стенды в зале, который сняли для выставки, вернулись из города поздно, а когда собрали оставшиеся работы, ехать домой уже не было сил. Кэрри на этот раз ушла домой.

– Сегодня моя очередь, – объяснила она, – дежурить в гостинице, а у Винса выходной.

День открытия выставки выдался солнечным и безоблачным. Кэрри позвонила Натану, потом попросила к телефону Рию.

– Не забудь о вечеринке после выставки, – напомнила Кэрри. – Наденешь что-нибудь хорошенькое?

– Одно из моих собственных изделий! – в шутку похвасталась Рия. – А ты?

– Тоже, – рассмеялась Кэрри. – Если хочешь, чтобы твои вещи покупали, надо самой их демонстрировать!

Улицы города заполнились субботними толпами народа, и покупатели появились сразу же после открытия выставки.

Деньги, полученные от продажи входных билетов, должны были пойти на оплату аренды помещения. А всю вырученную от торговли сумму было решено разделить между участниками поровну, чтобы даже тот, кто ничего не продаст, был вознагражден за свои труды.

В свободную от потока посетителей минуту Рия оглядела зал, пытаясь понять, как идут дела. У прилавка с кожаными изделиями Мейзи Келни топтались три-четыре человека, а вот куколки Милдред Смит, кажется, пользовались успехом.

Кэрри так бойко продавала свои вязаные вещи, что даже скорчила Рии удивленную мину, встретив ее взгляд. У соседнего стенда покупатели восторженно восклицали при виде гончарных изделий Натана и, похоже, охотно расставались с деньгами.

Потом к прилавку Рии снова нахлынули покупатели, и она не увидела вошедшую пару. Отвечая на вопросы о своих работах, она не услышала, как женский голос спросил, где находится стенд Рии Дауэр.

Лишь когда окружавшая ее толпа рассосалась, Рия увидела, кто к ней приближается.

– Ну вот, Рия, – воскликнула Соня Селби, – это как раз та ситуация, когда продавец не может отказать покупателю. Ты забыла о моей просьбе, не правда ли, – сладчайшим голоском продолжала она, – сделать мне такую же юбку, как у тебя? Поэтому, – ее глаза перебегали от одной вещи к другой, – теперь я сделаю выбор сама. И даже если я скуплю здесь все, ты не сможешь отказать, не так ли?

– Выбирайте, мисс Селби, – равнодушно отреагировала Рия. – Не трогайте только те изделия, за которые уже заплачено.

– Рия! – В голосе Лео послышался упрек. Покраснев от раздражения, Рия послала ему ответный яростный взгляд, в котором читался молчаливый вызов. Когда Соня выбрала юбку, похожую на ту, которой она недавно восхищалась, Рия не стала возражать. Она молчала и тогда, когда Соня, перебрав стопку вещей, вытащила блузку особенно яркой расцветки.

Это была одна из самых любимых работ Рии, и ей претила мысль о том, что она будет украшать Сонину персону, однако Рия с каменным лицом приняла чек Сони и вручила ей завернутые покупки.

– Привет, Натан, – произнесла Соня, подойдя к стенду с гончарными изделиями.

– Благодарю за то, что дал мне знать о своем приезде, – буркнула Рия и обратила на мужа злые глаза. – Как обычно, со своей подружкой на буксире, – не смогла удержаться она.

Улыбка Лео была мимолетной и полной сарказма.

– Я пытался позвонить тебе. Как обычно, никакого ответа, – эхом повторил он ее обвинение.

– Но… – Рия едва совладала с жарким румянцем. Если она расскажет ему правду, что она провела две ночи у Натана, он придет к совершенно неверному выводу. Она ведь не может сказать, что Кэрри тоже была там в одну из ночей. Как не может рассказать о том, что Натан и Кэрри влюблены друг в друга и собираются пожениться. – Я слишком сильно уставала, – чуть слышно договорила она, делая вид, что поглощена раскладыванием товара на прилавке.

– Будь откровенной и признайся, что не отвечала на звонки именно потому, что это звонил я.

– Может быть, может быть, – рассеянно ответила она. К ее огромному облегчению, покупатели снова столпились у ее прилавка, и Лео пришлось отойти. А как я могла ответить? – беспомощно спрашивала она себя, заметив в его глазах недоверие.

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Закрытие ярмарки принесло с собой чувство облегчения, а для большинства – и удовлетворения. Торговля шла бойко, и каждый хоть что-то продал.

– Увидимся сегодня на вечеринке, – прощались они друг с другом, когда все стенды и прилавки были разобраны, а непроданные изделия сложены для отправки домой.

Рия удивилась, что дом пуст, а потом приказала себе спуститься на землю и не забывать, что прелести Сони Селби для Лео куда привлекательнее, чем ее. В конце концов, с горечью размышляла Рия, принимая душ и до треска расчесывая волосы, Соня была в жизни Лео задолго до того, как в ней появилась Рия Херст.

В поисках своего жакета Рия перебирала вешалки в прихожей, и ноздри ее вбирали мускусный, до боли знакомый аромат Лео. Вдруг дверь открылась, и он вошел в дом.

Рия нашла жакет и резко обернулась с вызовом в глазах, но Лео был один. Он улыбнулся, как будто прочитав ее мысли, а потом оглядел ее с головы до ног, явно довольный ее видом.

– Нарядна и изысканна. Тебе стоило бы нашивать ярлычки на свои изделия, – заметил он, – и открыть собственное дело по производству модной одежды.

– Объединив усилия с твоей подружкой. Полагаю, ты это хотел добавить? Нет, благодарю покорно. Если ты голоден…

– Я поел.

– С Соней.

– С моим дядей. – Его руки притянули к себе ее бедра. – Я в самом деле начинаю думать… – Его губы приближались к ней, но она успела вырваться.

– Я не ревную! – подчеркнуто медленно произнесла она. Нет, ревнуешь, нашептывал ей на ухо внутренний голос, именно ревнуешь… – Не знаю, когда вернусь домой, – бросила она через плечо, натягивая жакет, и тут же вылетела, пока он не предложил подвезти ее.

Танцуя с Натаном, она увидела, что в дверях появился Лео. Рия споткнулась, Натан поддержал ее и спросил:

– С тобой все в порядке?

Она кивнула и постаралась сосредоточиться на быстром ритме танца, делая вид, что Лео здесь нет, и убеждая свое сердце не колотиться с такой скоростью только оттого, что увидела человека, который ее не любит.

Танец закончился, и она улыбнулась Натану. Тот ответил ей беглой улыбкой и начал крутить головой в поисках Кэрри.

– Она вон там, – кивнула Рия в другой угол зала, – с Милдред и Мейзи. Хочешь пойти к ней?

Он замялся.

– Если нас с Кэрри будут видеть вместе слишком часто, поползут слухи, а нам бы этого не хотелось. Не сейчас, во всяком случае, сначала нужно уладить все формальности с моим разводом. Ты меня понимаешь, Рия?

– Ну конечно.

Снова заиграла музыка, и рука Натана протянулась, чтобы взять ее руку, но его опередила другая рука, более сильная, более уверенная и имеющая на это куда больше прав. Рука, что ковала и гнула раскаленный металл, рискуя получить ожоги и травмы, рука, что легко справлялась с огромным молотом.

Объятия этих рук хранили восторг разделенной любви, и память о ней за прошедшие недели истерзала душу Рии. По иронии судьбы ее месть обернулась против нее же, и эту боль невозможно было вынести.

Лео приподнял ее лицо.

– Мрачные мысли? Или недовольство тем, что я оторвал тебя от Натана Оуксли?

Рия сама удивилась своей улыбке.

– Первое – возможно. Второе – определенно нет.

– Так расскажи мне, что это за мысли. На этот раз ее улыбка была вызывающей:

– Ни за что на свете!

– Я мог бы помочь. – Его взгляд, полный тайного смысла, намекал на их близость – что была и что еще будет. Казалось, он наслаждается ее замешательством.

– Может быть, – согласилась она, склонив голову набок, – но это было бы лишено всякого смысла. Просто удовлетворение твоих… наших… мимолетных физических потребностей, да еще демонстрация твоего физического превосходства надо мной. Наш брак никогда не предполагал наличия в нем связующего элемента. Как не предполагал, – она облизала губы, которые стали странно сухими под его оценивающим взглядом, – никаких взаимных чувств.

– Вот это речь! Моя жена – прирожденный оратор.

– Я не жена тебе! – отрезала она, злясь на него за то, что он опроверг ее утверждения.

– Так кто же ты? – Он притворился удивленным. – Моя женщина?

– Нет! Это Соня, – вскипела она, потому что он так и не возразил ей – ни словами, ни хотя бы движением головы.

Лео привлек ее к себе, и они танцевали, прижавшись друг к другу. Ее голова откинулась, и у нее не хватило сил запретить своим глазам окунаться в его глаза, пальцам – впиваться в его плечи под легкой рубашкой, бедрам – льнуть к его бедрам.

Улыбаясь, он тронул кожаные сережки, которые она купила у Милдред Смит, провел пальцами по такому же колье, задержался на шее, где каждая клеточка нежной кожи остро отзывалась на его сокровенную ласку.

– Как прошла ярмарка? – спросил он, двигаясь в удивительной гармонии с ней.

– Для меня – прекрасно. Уйма заказов, на много недель работы. Когда-нибудь, – размечталась она, – мне хотелось бы начать собственное дело. – Это произойдет, когда мы расстанемся, подумала она, зажмурившись, чтобы он не увидел в ее глазах горькую муку, охватившую ее при этой мысли.

– Рия! – прошептал он, и глаза ее распахнулись, голова откинулась назад.

Его рот, как будто притянутый магнитом, приник к ее губам, и они с готовностью уступили. Чувства ее закружились в бешеном хороводе, и сладкая боль запульсировала где-то внизу живота. А поцелуй все длился, усиливая головокружение, как будто она слишком много выпила.

У входа послышался какой-то шум, и Лео прервал поцелуй, чуть ослабил объятия. Сердце Рии упало, когда она поняла, кто это появился.

Теперь Лео двигался машинально, мысли его явно были где-то в другом месте. Рия, не дожидаясь окончания танца, вырвалась из его рук.

– Ты что? – нахмурился он.

– Как ты можешь притворяться, что не понимаешь? – выпалила она. – Твоя подружка наладила с тобой телепатическую связь. Почему бы тебе не ответить на ее призыв?

Рия хотела заставить его вернуться: и мысленно, и физически, но он, к ее горькому разочарованию, воспринял ее слова буквально.

– Ловлю тебя на слове, – бросил он. – Надеюсь, ты меня извинишь…

– Неужели ты бросишь меня здесь, посреди зала? – почти простонала она.

Лео усмехнулся.

– Тебе не хочется? Прекрасно, пойдем со мной, и ты сможешь услышать, что мы собираемся сказать друг другу. Это чисто деловой разговор. – Он потянул ее за собой, но она вырвала руку.

– Иди к ней, – выдавила она, ни на секунду не поверив. – Иди к женщине, которую ты на самом деле любишь! – Рия увидела у стены Натана и вихрем подлетела к нему. – Потанцуй со мной, Натан, – умоляли ее дрожащие губы, и она насильно вытащила его в круг.

От презрительного взгляда Лео внутри у нее все дрожало, но она танцевала с Натаном так, как будто большего удовольствия у нее в жизни не было. Она намеренно повернулась к мужу спиной, но во время танца пришлось поменяться местами с Натаном, и она увидела, как Лео медленно танцует с Соней. Склонив голову набок, чтобы не пропустить ни слова, он внимал ее рассказу. Кроме того, в ярости подумала Рия, он вдыхает ее аромат и ощущает на своей щеке ее теплое дыхание.

– Семейная ссора? – понимающе улыбнулся Натан.

– Вроде того. Отвези меня домой, Натан, – подавляя душившие ее рыдания, попросила она. – Только не спрашивай почему.

Натану оказалось достаточно одного взгляда, чтобы выяснить причину, и он согласился, сделав знак Кэрри. Та сразу все поняла и кивнула на прощание.

– Спасибо, – сказала Рия, когда он остановил машину на площадке перед домом Лео. – И еще спасибо – за помощь. Я хочу сказать, за то, что ты позволил мне оккупировать мастерскую и оставаться у тебя на ночь. Ты очень хороший, а Кэрри – счастливица. – Она наклонилась через сиденье и чмокнула его в щеку.

Натан улыбнулся ей в сумраке машины.

– А мне позволят вернуть комплимент? – Он тоже поцеловал ее в щеку. – Лео – счастливый человек.

Она отчаянно замотала головой.

– Нет, Натан. Если бы ты только знал истинное положение вещей!

– Расскажи как-нибудь.

– Спокойной ночи. – Она вышла из машины и помахала ему.

Разыскивая в кармане ключи, Рия осветила себе путь к крыльцу карманным фонариком. Она уже дошла до входной двери, когда позади нее из темноты появился какой-то мужчина. Вне себя от ужаса, Рия завизжала.

Он взял из ее дрожащей руки фонарик и направил на свое лицо. Отчаянный страх прошел не сразу, хоть она и узнала ночного гостя.

– О Боже, – прошептала она, – тебе что, нравится вести себя как бандит и пугать меня до такой степени?

– Бандит? – весело переспросил Джером. – Я-то думал, во всем, что касается закона, я для тебя не просто бандит, а дьявол во плоти.

Даже войдя в дом, Рия никак не могла справиться с дрожью. Она упала в кресло.

– Вам необходимо выпить, миссис Дауэр, – объявил Джером, направляясь к бару. – Нет, не вставайте. – (Она и не думала двигаться.) – Я знаю, где что находится. Когда-то жил здесь. Что желаете? Ничего? – Он налил себе, поднял в насмешливом тосте бокал. – Ну, как с тобой обходится мой брат? – Он оглядел ее с головы до ног. – Ты не можешь перестать дрожать? Почему же? Замучила нечистая совесть? Это было уж слишком.

– Нечистая совесть? – взорвалась она, утопив в ярости остатки страха. – Ради всех святых, это у тебя нечистая совесть, а не у меня!

За окном заскрипели тормоза машины. Джером в опасливом ожидании уставился на дверь. В дом влетел Лео.

– Какого черта, Рия, о чем ты думала, когда уехала без предупреждения?! – Тут он увидел Джерома и замер. – Бог мой! Растратчик вернулся!

Джером скорчил мину и сделал глоток из бокала.

– Значит, она тебе рассказала? – осторожно спросил он. – Как много, Рия?

– Достаточно, – последовал ее столь же осторожный ответ.

– Ты признаёшь? – быстро спросил Лео.

– Признаю что? Я ничего не признаю. Так мне посоветовал отвечать мой адвокат. Всегда и всем. Даже моему собственному дорогому брату. – Он приподнял бокал. – За старые добрые времена, Лео. – И выпил.

Таким образом, поняла Рия, Джером напоминает брату о тех детских годах, когда Лео защищал его от мачехи. По лицу Лео она догадалась, что он тоже понял намек. Но тронул ли Джером его душу, было неясно.

Переводя взгляд с одного на другого, она удивлялась тому, что когда-то считала их похожими: может, физическое сходство и есть, но в глазах и линии рта Джерома читается лишь слабость, а у Лео сила воли и целеустремленность отражаются в каждой черточке лица. Лица, которое она любит трогать и целовать, лица, которое она любит.

Джером уселся с таким видом, как будто он член семьи. Впрочем, так оно и есть, вынуждена была признать Рия, он хозяин этого дома в большей степени, чем я. Потом он пересел на диван, поближе к ней. Она резко отодвинулась, и он зло улыбнулся.

– Все еще холодна как рыба, а, Рия? – издевался он, осушая бокал. – Что, даже мой брат не разжег в тебе огонь? – Он обернулся к Лео: – Она была холодна как лед, хотя носила мое кольцо, и я, как говорится, придержал коней.

Он говорил так, будто отрепетировал каждое слово, будто он подсудимый, наизусть выучивший инструкцию своего адвоката.

– Не хотелось, чтобы она побежала к своему драгоценному папочке, вопя: «Он меня изнасиловал! Уволь его, папуля!» Я не забывал о той кругленькой сумме, которой лишился бы, если бы взял ее силой. – Джером развеселился, заметив остановившийся взгляд Рии. – Я стойко переносил ее застенчивость, поскольку вокруг полно женщин, с которыми можно повеселиться безо всяких упреков и без опасения потерять работу.

– Ну, ты! – Не в силах больше сдерживать ярость, Рия набросилась на него, рванула за галстук, вцепилась что есть мочи в волосы, не обращая внимания на его вопли. – Ты бесчестная, низкая дрянь, – кричала она, всхлипывая и отбиваясь от Лео, который оттаскивал ее от Джерома. Она набросилась и на Лео, но он поймал ее руки и завел за спину.

Она обернулась к нему с горящими глазами:

– Ненавижу твоего брата, ненавижу тебя! Ненавижу Дауэров, кроме дяди Тимми. Не знаю, как я вообще заставила себя выйти за тебя замуж, Лео Дауэр! – Нет, знаешь, опять встрял предательский внутренний голос. Ты его любила, потому и вышла. И сейчас любишь…

– Ого, да в ней есть огонь! – обратил на нее явно восхищенный взгляд Джером. – Я и не знал. Лео, как она в постели?

– Не смей! – хрипло выкрикнула Рия, не в силах избавиться от хватки Лео. – Не смей отвечать ему. Если ты это сделаешь, я… – Она тщетно боролась, но Лео с легкостью усмирял ее отчаянные попытки, пока боль от его железных пальцев не стала просто невыносимой. Она подняла на него полные слез глаза: – Пожалуйста, Лео. Мне больно.

С непроницаемым лицом он тут же освободил ее.

– Я расскажу тебе кое-что, Джером, – произнес он, когда Рия опустилась на стул как можно дальше от них обоих. Лео подошел к ней, и она отпрянула. Приподняв ее руку, он указал на безымянный палец. – Это обручальное кольцо мести. Она вышла за меня замуж, заставив поверить, что ждет от тебя ребенка.

– Я говорила тебе правду, – прервала она его, – что я не…

– Она вышла за меня, – неумолимо продолжал Лео, – чтобы отомстить тебе, мне, всем Дауэрам. Она меня не любит, но любит то, что я ей даю.

– Так я и думал, – сказал со смешком Джером, но Лео еще не закончил.

– Ей нравится, что мой счет в банке позволяет ей жить так, как она привыкла до того, как ты ее обокрал – или же она утверждает, что обокрал.

У Рии прыгнуло сердце.

– Вот оно, опять! – воскликнула она. – Твой братский инстинкт заставляет тебя, как в детстве, защищать меньшого братца! «Утверждает», ты сказал? Доказательств того, что он обокрал фирму Дэниэля Херста, предостаточно!

Джером, похоже, начал беспокоиться. Наверно, чувствует, думала Рия, что у него на шее затягивается петля. Внезапно лицо Джерома прояснилось, как будто его осенила новая идея.

– Я кое-что знаю о твоей прекрасной жене, Лео, и подумал, что, как брат обязан тебя предупредить.

Холодный взгляд Лео метнулся к Рии, потом снова обратился на Джерома.

– Ну?

– Если ты станешь клеветать на меня, – мрачно пообещала Рия, – я подам на тебя в суд.

– А где свидетели? – презрительно уколол Джером. – Мой родной брат не будет свидетельствовать против меня. Мы были слишком дружны в детстве. – Он прошелся по комнате, как прокурор в суде. – Пока я ждал вашего возвращения, зашел в пивную «Пес и барсук».

Он театрально замолчал, а сердце Рии, охваченное зловещим предчувствием, забылось в бешеном темпе.

– В воздухе носятся слухи… – Джером важной походкой подошел к Рии, потом снова отошел, что пока муж этой дамы отсутствовал, она пару ночей провела с Натаном Оуксли.

– Это неправда! – закричала Рия. – Я…

– Ты клянешься, – приблизился Лео с потемневшим от гнева лицом, – что эти слухи лживы? Ты каждую ночь спала здесь, в этом доме?

– Н-нет, не каждую… – Какой смысл увиливать, подумала она. – Ну и что, если я оставалась у Натана?

– Поэтому-то телефон и не отвечал, когда я звонил, – процедил Лео.

– Вот! – торжествующе провозгласил Джером.

– Может, ты помолчишь? – в бешенстве заорала Рия. – Мы выбивались из сил! Работали не покладая рук, чтобы подготовится к ярмарке. Однажды я закончила работу под утро. Натан предложил мне остаться…

– В его постели? – рявкнул Лео.

– Нет! Кэрри тоже там была! – Козыри были у Рии на руках, но не было разрешения воспользоваться ими, ведь она обещала молчать о помолвке.

– В одной комнате с тобой?

– Нет. Я спала в мастерской… – Правда рвалась у нее с языка, но она не могла выдать друзей.

– Вот! – воскликнул Джером, сверкая полными триумфа и злобы глазами. – Более того, – он остановился возле нее, заложил руки за спину, продолжая изображать из себя прокурора, – будешь ли ты отрицать, Рия, что, когда Натан привез тебя сегодня вечером, ты его поцеловала? И что он поцеловал тебя?

– Это не был поцелуй, – исправила она его, но теперь уже шепотом, – я его просто чмокнула, и он ответил мне тем же. Я его благодарила за…

– Парочку веселых ночей? – прорычал Лео.

– Ради Бога! – взвизгнула она и закрыла уши ладонями. – Вы точно пара свирепых псов!

Джером криво усмехнулся и отошел.

– Я закончил свою речь.

Наступило долгое молчание. Рия откинулась на спинку кресла. Глаза ее были закрыты, лицо – белее мела.

– Ты ее обокрал, Джером, – нарушил наконец тишину Лео. – Ты ей все отдашь – до последнего пенни. Ты слышишь?

Джером побледнел и упал в кресло.

– Я не могу.

Лео развернулся к нему:

– Куда же ты их вложил?

– Никуда. – Джером наклонился, уставился на свои стиснутые ладони. – Я их потратил. Честно, Лео. Потому и приехал. – Он беспокойно заворочался. – Проблема с наличными, так сказать.

И тут, вопреки всем ожиданиям, старший брат набросился на младшего:

– Убирайся!

Никогда в жизни Рия не видела Лео в таком состоянии.

– Куда? – заскулил Джером. – Я думал, ты меня приютишь хоть на пару дней. – Лео ответил ему взглядом настолько злобным, что Джером заморгал. Он медленно поднялся, засунул руки в карманы куртки. – Дядя Тимми не выгонит меня. У него есть сердце, в отличие от тебя. Пока, Рия.

– Прежде чем он уйдет, – Рия встала перед ними, – я хочу еще кое-что рассказать тебе, Лео. Об этом знаем только мы с Джеромом.

– Рия, ради всего святого… – Голос Джерома сник.

– Лео, твой брат ответствен за гибель моих родителей. Это по его вине разбился их самолет.

– Ты отрицаешь это, Джером? – резко спросил Лео.

Джером пожал плечами и уставился в пол.

– Когда папа возвращался на самолете из Шотландии, то сказал Джерому, что с мотором что-то неладно. Какие-то странные постукивания. Джером пообещал все проверить и исправить.

– И не сделал этого? – задал еще один вопрос Лео.

– Не сделал, – ответила Рия. – Уже потом он сказал, что забыл.

– Боже! – вырвалось у Лео. – Убирайся, Джером, – повторил он и махнул рукой.

Волоча ноги, Джером направился к двери, на ходу захватив свой чемодан. Как только дверь за ним захлопнулась, Лео жестким тоном спросил у Рии:

– Насколько сладка месть, Рия? Липкая, как сироп? Или нежная, как мед?

– Спроси себя, Лео, – севшим от слез голосом ответила она. – Ты тоже поклялся отомстить мне – за то, что я тебя использовала, как ты выражаешься. – Она подняла на него мрачный взгляд. – Ты заставил меня заплатить, Лео, и дорого. Теперь ты доволен?

Он пришел к ней той ночью. Рия не могла заснуть и стояла у окна, завернувшись в легкое покрывало. Дверь позади нее щелкнула, и все ее чувства сцепились, как звенья кованой цепи, лишь бы удержать сердце, готовое выскочить из груди от восторженного предвкушения.

– Не отталкивай меня, Рия, – произнес он. – В последний раз ты выступишь в роли моей жены. Потом…

Она резко обернулась. Он стоял на пороге, скрестив на груди руки, в одном лишь махровом халате.

Ее затопило желание, угрожая накрыть с головой, точно морская волна.

– Ты не должен! Так хладнокровно, так расчетливо! Я тебе не позволю! – Она сделала попытку выскочить из комнаты, но он поймал ее и дернул на себя.

Ее тело столкнулось с его телом, и смятение начало отчаянное сражение с восторгом. Она должна была бороться с ним, использовать всю свою ненависть к Дауэрам, чтобы устоять против тяги к этому человеку.

И здравый смысл потерпел поражение. Его такое родное тело, аромат мускуса, который магнитом притягивал ее, любовь к нему, ко всему, что с ним связано, почти сломили ее сопротивление. Но разумное начало сделало еще одну попытку: я не позволю ему пользоваться мной, ведь он меня ненавидит, он хочет меня, только чтобы замкнуть кольцо своей мести, чтобы еще раз доказать свою абсолютную власть надо мной.

– Прекрати! – закричала она. – Как ты смеешь так со мной поступать?!

Он ответил действиями, а не словами, за несколько мгновений лишив ее одежды. Он опрокинул ее навзничь и навис над ней, и она напряглась и задрожала от взгляда, ощупывавшего каждый изгиб ее обнаженного тела.

Неподвластная разуму страсть поднялась в ней жаркой волной. Грудь ее вздымалась, пальцы сжались в кулаки. Он засмеялся, понимая, как действует на нее, и этот ядовитый смех вызвал в ней прилив страха, смешанного со страстью.

Он накрыл ее своим телом, и она застонала от чуда его прикосновения. Его ласки были наполнены такой сладостной негой, дарили ей такой мучительный, исступленный восторг, что ей захотелось только одного: стать с ним одним целым и никогда – никогда! – не покидать его.

Он заполнил ее собою, и эта битва длилась так долго, что она взмолилась о последнем миге, подчиняясь, принимая его окончательно.

Его руки обвились вокруг нее, ноги переплелись с ее ногами, и, положив голову ему на грудь, она заснула, чувствуя, что его тело дает ей желанный покой и защиту.

Утром она проснулась одна. Лео, должно быть, высвободился из ее объятий ночью и ушел, подальше от ее отвратительных цепких рук.

Теперь она осознала, какой горькой оказалась для нее месть. И какой сладкой наверняка стала для него.

Он-то действительно совершил свое возмездие. Он заставил ее заплатить, и дорого заплатить, ведь теперь она осознала, что больше не в состоянии ненавидеть его и дурачить себя мыслью, что когда-то ненавидела. Безжалостной, но такой страстной любовью, жестоким натиском на ее чувства, ее тело, ее душу он добился своего. И теперь может не сомневаться, что она будет любить его до конца своих дней.

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В прохладном свете раннего утра Рия упала с небес на землю, и удар оказался страшным.

Оставаться здесь дольше невозможно – это стало для нее абсолютно ясно. Она должна встретиться с Лео и потребовать, чтобы он освободил ее и признал, что их брак, если его когда-нибудь вообще можно было так назвать, подошел к концу.

Однако Лео не было. Постель его была не тронута, и для Рии это могло означать только одно: он отправился в объятия Сони Селби. Не отрицаю, что он доставил мне огромную радость, горько размышляла Рия, но вот мой отклик его явно не устраивает.

Она позвонила Кэрри, но та ответила немного растерянно:

– Комнату, Рия? Для тебя? О Боже, дорогая, – простонала она, – мы забиты до отказа. Я даже вынуждена была отдать свою комнату, чтобы поселить гостей. Позвони Натану – он, конечно, не станет возражать, если ты поживешь в его мастерской. Но, Рия… – похоже, необычность просьбы только сейчас до нее дошла, – ради Бога, почему? Извини, я не должна была спрашивать. Возможно, мы сможем принять тебя через пару дней, но сейчас мы в самом деле переполнены.

Позвонить Натану? – колебалась Рия. В конце концов, почему бы и нет? Лео на это наплевать. Как он сказал прошлой ночью? «В последний раз ты выступишь в роли моей жены». Значит, он уже принял решение.

– Снова хочешь спать на раскладушке? Натан был удивлен. – Конечно, я не против, но почему?.. Извини, я не должен вмешиваться. А когда ты хочешь приехать?

– Сегодня можно? Я поживу у тебя до тех пор, пока у Винса и Кэрри не освободится комната. Спасибо, Натан, огромное спасибо.

Когда она уже выходила, зазвонил телефон. Она рванулась к нему, остановилась, потом все же взяла трубку и молча ждала. Если это Лео, она не ответит.

– Лео, это ты? – послышался голос Тимми.

– Нет, дядя Тимми, – ответила Рия, – Лео здесь нет.

– И здесь его тоже нет, девонька. Я в кузнице. Он всегда приходит раньше меня, а вот сегодня не пришел. Не знаешь, куда он девался, Рия?

– Я… я рассчитывала, что вы мне ответите на этот вопрос, дядя Тимми. Хотя я догадываюсь, где его можно найти.

– Хм… – Тимми явно расстроился. – Некоторые мужья не знают, где искать свое счастье. – (Это лишь подтверждает, горько подумала Рия, что моя догадка о том, куда – к кому – ушел Лео, оказалась верной.) – Когда он все-таки вернется, – добавил Тимми, – скажи ему, что Джером уехал. Он не пожелал сообщить куда. Та еще парочка эти братцы! – проворчал напоследок Тимми. – Скажи, что мне нужна его помощь по работе, ладно?

Рия заверила, что скажет, хотя и не знает, когда теперь увидится с Лео. И быстро положила трубку, чтобы Тимми не успел спросить, что это значит.

Она провела у Натана не одну ночь, а три. Все эти дни она выходила из мастерской лишь на кухню и в ванную, а остальное время старалась забыться в работе. У нее было столько заказов, что хватило бы на полгода.

Даже когда Винс и Кэрри предложили ей комнату в гостинице, куда она с радостью переехала, Рия каждый день приходила в мастерскую Натана работать, а потом они вместе обедали в кабачке «Пес и барсук». Они не пытались скрывать, что она провела несколько ночей в его доме, а теперь постоянно работает вместе с ним.

От Лео не было никаких известий. Кажется, он вернулся к работе в кузнице и помогал дяде Тимми закончить крупный заказ. Затем уехал, не сказав ни единого слова дяде и, разумеется, своей жене о том, где его можно будет найти в случае необходимости.

Рия изматывала себя работой, не желая поддаваться горькому отчаянию, сжимавшему ее сердце. Если бы только я могла, снова и снова с грустью думала она, подхватить чемоданы и уехать отсюда навсегда! Но ее изделий ожидало столько людей, что она не могла их подвести. А значит, она вынуждена была здесь оставаться до тех пор, пока не выполнит последний заказ.

Кроме того, что-то происходило с ней – тайные, неуловимые перемены, приводившие ее в ужас. Чуть позже подозрения подтвердились, и цепи, которыми она сковала свои чувства, разорвались, рассыпались в прах. Когда однажды вечером Кэрри пришла к ней в комнату поболтать, Рия поделилась с ней новостью и разрыдалась, не в силах больше сдерживать горе.

Жизнь слишком жестоко подшутила над ней. Лео женился, чтобы защитить ребенка своего брата, а теперь, когда она в самом деле ждет ребенка, его собственного ребенка, он готовится – в этом у Рии сомнений не было – к разводу.

– Расскажи ему, – настаивала Кэрри, – расскажи Лео о малыше.

– Чтобы он сохранил наш брак из жалости ко мне? Никогда! – заявила Рия, вытирая заплаканные глаза. – Он считает, что у меня роман с Натаном.

Кэрри в ужасе отпрянула.

– Но ты же… я хочу сказать… О, Рия, это правда?

– Как ты могла такое подумать? – закричала Рия. – Именно ты! Натан прекрасный человек, и я уверена, что вы с ним будете счастливы.

– Умоляю, прости меня, Рия! Сама не знаю, что на меня нашло. Скорее расскажи Лео! – снова настаивала Кэрри. – Расскажи обо мне и о Натане.

– Но ты же говорила, что вы хотите сохранить это в тайне. Да и в любом случае это мне не поможет. Наш брак заключался всего лишь на время. Он должен был скоро закончиться.

– Но ведь появится малыш! – воскликнула Кэрри.

– Если я ему об этом расскажу, то помешаю снова соединиться – если он вообще когда-нибудь с ней разлучался – с той женщиной, которую он действительно хочет видеть рядом с собой.

На следующий день в кабачке, пока Натан заказывал обед, Рия оглядывалась в поисках свободного места. Из дальнего угла ей помахал Тимми, и она подошла к его столику.

– Как дела, девонька? – спросил он. – Где ты пряталась? Лео в Лондоне. Он прислал мне письмо для тебя. Вот оно.

Пока дрожащими руками Рия открывала конверт, Тимми продолжал:

– Он проводит годовое собрание корпорации Дауэр. Он теперь ею руководит вместо своего отца. Но я тебе уже рассказывал, верно?

Рия кивнула и развернула письмо.

«Дорогая Рия, возникли некоторые вопросы, которые я хотел бы с тобой обсудить. Не можешь ли ты приехать ко мне в гостиницу, – (следовал адрес), – в понедельник на следующей неделе? – (Дата и время.) – В случае невозможности твоего приезда сообщи об этом, пожалуйста, моему секретарю в офисе корпорации Дауэр. Адрес офиса узнаешь у Тимми.

Твой Лео».

Руки Рии, державшие письмо, упали на колени. Бесстрастный тон, формальности, которые необходимо обсудить, – иными словами, первые шаги к разводу. Все это потрясло ее.

– Ты так побледнела, Рия, – встревожился Тимми и схватил ее за руку. – Что такое тебе написал Лео? Отчего ты так расстроилась?

Рия покачала головой.

– Он просто хочет со мной встретиться. В гостинице, где он остановился. – Вот и все? – думала она. Скорее, это конец того, что и не начиналось.

– Ты поедешь? – (Она кивнула.) – Скажи мне, девонька… но если не хочешь, не надо. Ты любишь его?

– Да! И я… у меня будет…

– Малыш? – Глаза Тимми засияли, он накрыл ее ладонь своей. – Не могу выразить, как я рад! Я так расстроился, когда ты сказала тогда, что никакого ребенка не будет.

– Обещайте, что не скажете Лео, – умоляла она.

– Но он должен знать, девонька.

– Нет, нет! Тогда он будет настаивать на том, чтобы сохранить наш брак, а это невозможно, невозможно. Он мне не верит. Он даже может сказать, что это…

– Не его ребенок? – прервал ее Тимми. – Нет, его. Ты не умеешь быть неверной, девонька. Я гораздо старше его и вижу женщин насквозь.

– Спасибо за то, что верите мне, дядя Тимми. Но в жизни Лео есть другой человек.

– Ты имеешь в виду Соню? Нет, девонька, нет. Он никогда… – Голос Тимми неуверенно сник.

– Привет, Тимми. – Натан поставил на столик тарелки и бокалы. – Извини за задержку, Рия, но сегодня слишком много посетителей. Как дела, Тимми? Слышал, что Лео опять в Лондоне. Но ничего, скоро он вернется в Каттинбек. Он не может долго без кузницы, верно? А этот парень, что он тебе подыскал в помощники, – как, ничего?

– Прекрасно справляется, – ответил Тимми. – Подает большие надежды.

К облегчению Рии, разговор перешел на другую тему, и она смогла перечитать письмо Лео.

Так странно было снова оказаться в Лондоне. Шум улиц чуть не свалил ее с ног и неприятно поразили толпы народа, напряженные, чужие лица. Ручейки и вересковые пустоши, дружелюбные соседи – все, что осталось в деревне, стало до такой степени частью ее души, что на этих забитых народом серых улицах она просто задыхалась.

Доехав на такси до гостиницы, Рия прошла внутрь через автоматические двери, надеясь, что Лео уже встречает ее. Но его не было, и она бесцельно бродила по фойе, остановилась у фонтана, наблюдая за водяными брызгами. Воображение унесло ее назад, в деревню, к дому на самом берегу быстрой речки… Родной и знакомый до спазмов в горле голос вернул ее к действительности, заставив сердце пуститься вскачь.

Лео был центром внимания окруживших его людей. Они ловили каждое его слово, время от времени кивали, улыбались его шуткам.

Человек, от которого они наконец почтительно отошли, был не тем, кого Рия полюбила. Этот мужчина, безукоризненно одетый, со спокойными и вежливыми манерами, был ей чужим. Лишь его волосы не желали покориться внешнему лоску да его глаза… Эти глаза тут же обратились к ней, как будто притянутые магнитом.

Он окинул взглядом ее фигуру в синем с багряным отливом костюме и блузке в тон. Строгий наряд был выбран намеренно: ведь он составил свое письмо так, будто приглашал ее на интервью.

Когда Лео двинулся к ней, холодный и равнодушный, у Рии остановилось дыхание. Глаза его, стальные, пронзительные, сбивали ее с ног, разрывали на части.

Лучше бы она никогда не появлялась здесь, лучше бы не покидала деревни, ставшей частью ее жизни.

– Рад, что ты смогла приехать, – сказал он и протянул руку. Он и в самом деле собирался обменяться рукопожатием, как будто они случайные знакомые? Его ладонь была прохладной и твердой, в быстром жесте чувствовались уверенность и отчужденность. И ни намека на теплоту, не говоря уж о любви. Развод именно это и означает – разрыв всех нитей, что привязывали их друг к другу.

Нет, думала она, вглядываясь в его непримиримое лицо, во мне осталась частичка его, которая всегда будет со мной, – его ребенок.

– Я заказал столик, – говорил он. – Ты не хочешь выпить, пока нас пригласят?

Выпить в данных обстоятельствах было бы ой как кстати, но она все же выбрала фруктовый сок.

– Не хочешь чего-нибудь покрепче? – удивленно поднял брови Лео.

Официант принес заказанные напитки, и Лео начал вежливую беседу.

– Как дела в Каттинбеке? – спросил он, водя пальцем по зеркальной поверхности стола.

Может, он видел там отражение своей деревни? Пусто без тебя, хотелось ей сказать. И одиноко по ночам, даже речка, кажется, угрожающе шумит в ночной тишине.

– Прекрасно, – произнесла она вслух.

– А твоя работа?

– Кипит вовсю. – Неужели необходимо, чтобы ее голос звучал так отвратительно весело? – Дядя Тимми – да, с ним тоже все в порядке, но мне кажется… что он скучает по тебе. – О Боже, подумала она, сколько еще я смогу притворяться беззаботной?

– Не понимаю почему. У него же теперь есть помощник.

– Господи, он же твой дядя, и он одинок. Существует же такая вещь, как родственная привязанность! – Его брови снова поднялись при звуке ее раздраженного голоса, которому Рия сама удивилась. Видимо, напряжение дает о себе знать.

Официант за спиной Лео вежливо кашлянул.

– Ваш столик готов, сэр, мадам.

За едой разговор постепенно сник. Кофе им подали в зал для отдыха, и Лео устроился на диване, подальше отодвинувшись от нее.

– Прежде чем… – начал он и замолчал: казалось, у него возникла острая необходимость именно сейчас осушить свою чашку до дна, – прежде чем мы отправимся каждый своей дорогой, – продолжил он, – нам нужно обсудить несколько вопросов.

Рия кивнула, хотя ей казалось, что ее пропускают через мясорубку.

– Ты мне недавно говорила, – заметил он, – что тебе хотелось бы открыть собственное дело.

– Говорила, но что из того? Это невозможно. Таких средств у меня нет…

– Я предоставлю эти средства.

– Ты? О, ты хочешь сказать – в качестве компенсации после развода? – Ее голос дрогнул, мысли закружились роем. Любые деньги, что у нее появятся, она сможет использовать на малыша. – Благодарю, – осторожно ответила она, – но я…

– Ты не можешь отказаться от этих денег. Я заставил Джерома назвать сумму, которую он украл в фирме твоего отца, а следовательно, у тебя. Я намерен вернуть эти деньги. Машина, к счастью, в целости и сохранности, и ты можешь с ней делать все, что захочешь. В том случае, если ты решишь ее продать, деньги можно присоединить к той сумме, что я тебе верну. Рия мотала головой.

– Я не возьму их у тебя, Лео. Я уже давно распрощалась с этими деньгами.

Он выпрямился на диване, сцепив руки.

– Может, перестанешь разыгрывать из себя святошу? Мне прекрасно известно, что ты вышла за меня замуж только ради того, что я мог тебе дать. Ребенка от Джерома не существовало, так что остается одно: ты положила глаз на мой счет в банке. Теперь, когда наш брак, так сказать, подошел к концу, ты можешь получить то, на что рассчитывала. Я наконец понял: все мои попытки наладить отношения оказались бесплодными.

Бесплодными? – повторила про себя Рия. Я хохотала бы до слез, если б не была на грани истерики.

– К тому же ты будешь свободна и сможешь развивать отношения с Натаном Оуксли без всяких помех.

– А ты, – она не могла этого не произнести, – сможешь жениться на Соне Селби.

– У меня нет желания жениться на Соне Селби.

– А я не собираюсь выходить за Натана Оуксли!

Лео невесело усмехнулся.

– В расчете. Скажи мне, Рия, я сгораю от любопытства: почему? Хотя не нужно, я сам понял. Он простой гончар, который едва сводит концы с концами. Он зарабатывает недостаточно, чтобы содержать тебя так, как я.

Рия и раньше слышала, насколько психологически труден период развода, но неужели на кого-то еще выливали столько желчи, сколько на нее?!

Она вскочила на ноги.

– Благодарю за обед. Можешь оставить свои деньги себе. Я не дотронусь до денег Дауэров, не возьму ни пенни!

Рука Лео вцепилась в ее руку, и он рывком развернул ее к себе.

– Пойдем ко мне в номер.

– Ни за что!

Зловеще нахмурившись, он потащил ее в сторону двери, которая вела в спальное крыло гостиницы. Посетители лениво провожали их глазами, рассчитывая на сцену, которая скрасила бы праздный день, и Рия смирила гнев до той поры, пока Лео не открыл дверь своего номера. Ступив через порог, она уставилась ему в лицо.

– Я хочу раз и навсегда внести ясность, – объявила она, не в силах больше сдерживаться. – Я никогда, никогда…

– Остынь! – Захватив ее врасплох, он стянул с нее пиджак и отшвырнул в сторону. – Давай разговаривать как цивилизованные люди. – Он отошел от нее, и она рванулась к двери, но он ее опередил, запер дверь, а ключ спрятал в карман.

Он избавился и от собственного пиджака и засунул руки в карманы брюк.

– Наш брак и не должен был длиться вечно. Согласна?

Нет! – едва не закричала она… Я не согласна! Но этот безразличный, далекий человек стал для нее совершенно чужим, и ей хотелось встряхнуть его, чтобы вернуть того Лео, которого она знала.

– Согласна, – ровным тоном произнесла Рия.

– Вот и хорошо. Теперь я готов освободить тебя, чтобы ты могла пойти своим путем, выйти замуж за человека, которого любишь…

– Какого человека? Ты что, не понимаешь?! – закричала она. – Я не выйду за Натана. Никогда. – Сказать? Ей ведь разрешили. – Он помолвлен. С Кэролайн Эдди. Как только он оформит развод, они поженятся.

Казалось, Лео превратился в соляной столп.

– Ты что, хочешь сказать, что из-за нашего брака потеряла Натана?

– Потеряла? Каким образом я могла потерять то, что никогда не имела? Да, я спала у него в доме. Слухи, которые Джером повторил в твоем присутствии, были до некоторой степени верны. Ошибка лишь в предлоге: я спала не с Натаном, а у Натана. А вот Кэрри – с! В результате чего они и обручились.

– Почему же ты жила у него?

– Ладно, расскажу, если тебе интересно. – Рия глубоко вздохнула: к чему? Между ними уже все кончено. – Тебе этого не понять, но я не могла больше оставаться в твоем доме после того, как ты ушел. Так что я попыталась снять комнату у Винса и Кэрри. В тот момент гостиница была переполнена, и поэтому несколько дней я провела в мастерской Натана.

Именно такого мрачного взгляда она и ожидала. Но храбро двигалась дальше:

– Потом я переехала в гостиницу. Вот и все мои признания. Ну а ты, Лео? – Она огляделась. Номер был роскошный и просторный. – Когда Соня присоединится к тебе? А может, ты попросил ее пройтись по магазинам, пока разберешься со мной?

Он прыгнул на нее, как тигр, и ладонь, закрывшая ей рот, не только заставила ее замолчать, но принесла с собой до боли знакомую дрожь желания. Я должна вырваться, в противном случае я просто погибну! Однако Лео явно не собирался ее отпускать.

Пальцы Лео спустились ей на плечи.

– Скажи мне вот что. Когда я любил тебя, кого ты представляла рядом в постели: Джерома или Оуксли?

Это было уже слишком. Рия яростно вырвалась, схватила пиджак, накинула его и дрожащими руками пригладила волосы.

– Будь так добр, начинай процедуру развода. – Ей удалось это произнести достаточно спокойно.

– О нет. Я оставляю эту привилегию тебе.

– Но я н-не знаю к-как.

– Наймешь адвоката. Все остальное сделает он.

Они стояли друг против друга. Его глаза были холодны как лед, а ее – блестели от слез.

– Прежде чем я уйду, – хрипло сказала она, – я должна поблагодарить тебя за… за все. За то, что принял меня, дал мне крышу над головой, пока я болела. За то, что защитил меня, дав свое имя, когда думал, что я… думал, что я…

Она не в силах была продолжать. Слезы брызнули из глаз. Она отчаянно рылась в сумочке, наконец разыскала платок и вытерла искаженное отчаянием лицо.

– Я не призналась тебе в главном, – выдавила она. – С тех пор как мы встретились, у меня в жизни не было никого, кроме…

– Кого? Кроме кого? – Глаза Лео извергали огонь. – Скажи мне, скажи!

– Тебя, – прошептала она. – Никого, кроме тебя.

Сдавленный возглас – и ее закружили в объятиях такие родные, дивные руки, что она не знала, смеяться ей или плакать. Все то время, когда эти любящие руки отказывались прикасаться к ней, были чужими и холодными, сердце ее мучилось в железных тисках, а теперь оно радостно забилось в груди.

– Вложите это в свою хорошенькую головку, миссис Дауэр, – учительским тоном объявил Лео. – Никто ни с кем не разводится: ни вы со мной, ни я с вами. Вы меня поняли? – Его поцелуй, казалось, длился вечно, пока она не взмолилась о пощаде.

И Лео, конечно же, пощадил ее. Поднял на руки и понес на кровать. Когда до боли любимое тело прижалось к ней, она прошептала:

– Лео, дорогой, пожалуйста, будь осторожен.

– Почему? – пробормотал он, не отрывая ласкающих губ от ее сладко занывшей груди.

– Мы… мы не должны, – выдохнула она, лихорадочно прижимая к себе его голову, – повредить малышу.

Лео поднял голову, глаза загорелись изумленным восторгом.

– Повтори эти слова, Рия Дауэр, медленно и четко, чтобы я усвоил как следует.

Она повторила, потом еще и еще раз. Глаза ее снова наполнились слезами, но теперь это были слезы радости.

– Когда? – он гладил ее живот благоговейными пальцами.

– Когда это случилось? О, Лео, я не могу думать, пока ты не перестанешь! – Грудной довольный смех был ей ответом, но ласки не прекратились. – Той, той последней ночью, я думаю. – Она изогнулась, застонав от наслаждения. – Пожалуйста, Лео, подожди, не нужно… – (Он остановился на секунду.) – Той ночью… я думала, что предохранялся.

– А я думал, что ты пьешь таблетки.

– Ты совсем много не интересовался, и я упустила это из виду.

– Хочешь правду? – (она кивнула.) – Мне приходилось держаться от тебя подальше, потому что каждый раз, когда ты была рядом… Особенно тяжело было преодолевать искушение по ночам.

– После той последней ночи, – она гладила его плечи под расстегнутой рубашкой, – куда ты исчез? Ты не пошел… скажи мне, ты же не пошел к…

– Господи, конечно, не к Соне! Если хочешь знать, – даже теперь его глаза помрачнели от воспоминаний, – я бродил по болотам, пока не устал до смерти, а потом заснул в сарае у Тимми. Он так и не узнал об этом. – Лео прижимал ее к груди, как бесценный фарфор. – Я не в силах был вынести мысль о том, что ты исчезнешь из моей жизни. Совесть говорила мне, что я должен тебя отпустить, позволить тебе соединиться с человеком, которого ты полюбила…

– Но, дорогой, – хрипло прошептала она, – человек, которого я полюбила, бросил меня, и для меня померкло солнце. Особенно когда я узнала, что у нас будет малыш.

– Бог мой, какими мы были дураками! Малыш. Подожди, вот Тимми узнает. Он так расстроился в прошлый раз, когда понял, что очередного Дауэра не ожидается.

– Ему уже известно, Лео, – полным счастья голосом ответила Рия. – И он в восторге.

– Ты рассказала ему раньше, чем мне?

Рия попыталась разгладить морщинку на лбу у Лео.

– Мне просто нужно было с кем-то поделиться.

Я думала, что ты рассердишься и обвинишь меня в том, что я опять пыталась навязаться тебе. Я и в самом деле думала, что ты любишь только Соню.

– Между нами и правда что-то было, но все закончилось еще до того, как я встретил тебя. Соня помогает Тимми и мне с документацией по кузнечному делу. И в деловые поездки ездила со мной именно поэтому.

– А основная работа ее – модельер?

– Точно. Иногда она делает эскизы для моих работ. Вот поэтому она и приходит в кузницу. Кстати, о кузнице. В тот миг, когда я увидел тебя…

– Нет-нет, теперь моя очередь, – шаловливо улыбнулась Рия. – В тот миг, когда я увидела тебя, я влюбилась.

– … в дверях кузницы, – продолжал Лео, прокладывая ладонью дразнящую дорожку от ее живота к бедрам, – я понял, что ты создана для меня. Я встретил единственную женщину с которой хотел бы прожить всю жизнь, – добавил он с долгим нежным поцелуем.

– Ты влюбился в меня? – переспросила она, когда наконец очнулась от поцелуя.

– Точно. Влюбился. Что и было причиной, если уж говорить абсолютно откровенно, того, что я женился на тебе. Понятно?

– Понятно, – согласилась она, глядя на него счастливыми глазами. – Но предположим, я и в самом деле родила бы ребенка от Джерома.

– Если бы он оказался не нужен Джерому, я бы его усыновил. Теперь ты веришь, что я люблю тебя?

Позже, когда они сидели на диване в объятиях друг друга, Лео спросил, приблизив губы к ее уху:

– Скажи мне, какова месть на вкус?

– Очень, очень сладкая, – ответила Рия, поворачивая к нему лицо. – Совсем не похожа на месть.

– Вот такая! – шутливо прорычал Лео, повалил ее навзничь и приник к ней губами.