Вся следующая неделя прошла для Шепа словно в тумане. Конечно, он понимал, что ничего не знает о маленьких детях, но все же не предполагал себе, что два таких крошечных существа могут вызвать в доме подобный хаос.

В тот самый момент, когда Лизу наконец накормили, переодели и уложили спать, обязательно просыпался Майк с криком, напоминавшим Шепу сирену воздушной тревоги. А когда его тоже удавалось накормить, переодеть и укачать, надо было переделать еще миллион дел. Шепу казалось, что белье, ожидающее стирки, размножается со скоростью кроликов.

Он мало общался с Эмили, потому что она спала почти каждую свободную минуту, чтобы восстановить силы. Хотя Клер и Мэрили помогали заниматься малышами, Шепу все равно иногда казалось, что младенцев в доме больше, чем взрослых. Им владело чувство постоянной усталости.

– Мэрили, – спросил как-то Шеп, – а почему эти малыши не могут делать все вместе? Ну, как-то скоординировать…

– Они со временем войдут в одинаковый режим, – успокоила его стоящая у плиты Мэрили. – Но на это нужно время. Вы должны помнить, Шеп, какие они маленькие. Они не могут съесть много за один раз, поэтому очень быстро снова становятся голодными.

Шеп устало опустился на стул, положил локти на стол и подпер голову ладонями.

– Они всегда голодные или мокрые, или им надо срыгнуть, – пожаловался он и зевнул. – Или у них икота. Это нормально для детей – икать так часто?

Мэрили рассмеялась.

– Все, что они делают, – нормально. Они красивые, здоровые младенцы. Все утрясется, вот посмотрите.

– Когда? – спросил Шеп и снова зевнул. – Разве что когда они отправятся в колледж.

В кухню вошла Клер.

– С вами, конечно, интересно, но я возвращаюсь в Лос-Анджелес. Эта неделя была просто чудесной, но мне надо заниматься делами. Мои клиенты уже нервничают. Я уже попрощалась с Эмили и близнецами. – Клер обняла за плечи Мэрили. – Позаботьтесь об этом зоопарке и его обитателях, дорогая.

– Не волнуйтесь, все выживут, – улыбнулась Мэрили и посмотрела на Шепа. – Даже если в данный момент их одолевают сомнения.

Шеп заставил себя подняться.

– Я провожу вас до машины, Клер. Спасибо вам за помощь.

– Мне очень понравилось ухаживать за малышами. А вы прекрасно справляетесь, Шеп, – обращаетесь с этими крошками, как профессиональная нянька.

– Это они дергают меня за веревочки, – с улыбкой сказал Шеп. – Они закричат – я вскакиваю и бегу. Я знаю одного лидера повстанцев в латиноамериканской стране, который сразу сдался бы, если бы его заперли на неделю в комнате с Майклом и Лизой. Мы с Эмили родили два мощных средства установления мира на земле.

Рассмеявшись, Клер послала Мэрили воздушный поцелуй и направилась к двери. Шеп подхватил чемодан Клер и пошел провожать ее. Он положил чемодан на заднее сиденье ее седана, Клер села за руль и подняла глаза на Шепа.

– Еще раз спасибо, – сказал он, закрывая дверцу.

– Шеп, я надеюсь… – начала было Клер, но, передумав, покачала головой. – Не обращайте внимания. Знаете, вы проделали за эту неделю просто фантастическую работу. Честно говоря, не думала, что вы будете рядом и так поможете Эмили.

– Я ведь отец этих очаровашек, помните?

– Да, конечно, но многие мужчины считают, что ухаживать за детьми – женское дело. Я очень уважаю вас за то, что вы сделали за эту неделю. Эмили не только моя клиентка, но и подруга. Я хочу, чтобы она была счастлива.

– Я тоже. – Шеп улыбнулся. – Кстати, как там Эмили? За последнюю неделю я почти не видел ее.

– Она чувствует себя прекрасно. И… впрочем, как я понимаю, вы не собираетесь даже намекать относительно своих дальнейших планов. Только не причиняйте Эмили боль, Шеп Темплтон. Клянусь, что задушу вас, если вы это сделаете.

– О! – воскликнул Шеп, изобразив на лице испуг. – Вы – опасная женщина. – Он вдруг неожиданно серьезно посмотрел на нее. – Я не собираюсь причинять Эмили боль, но, будучи ее подругой, вы наверняка знаете, что все у нас довольно сложно. Я имею в виду не кутерьму вокруг детей. Я говорю о наших с Эмили отношениях. Верьте мне, Клер. Я знаю, у вас нет для этого оснований, но все же прошу вас именно об этом.

Клер внимательно посмотрела на Шепа, и тот, не моргая, выдержал ее взгляд. Тогда Клер медленно кивнула.

– Хорошо, – сказала она. – Пусть меня считают идиоткой, но я верю вам, Шеп Темплтон.

– Спасибо. – Он помахал отъезжающей Клер и задумчиво произнес: – Если бы только Эмили могла поверить мне так же легко!

Вернувшись в дом, он прошел в кухню и прочел записку от Мэрили, которая сообщала, что пошла к себе домой и что через час надо вытащить из духовки жарившуюся там курицу. Посмотрев на часы, Шеп отправился в детскую. И замер в дверях, чувствуя, как бешено заколотилось сердце.

Эмили сидела в кресле-качалке в розовом велюровом халатике, который он ей подарил. В каждой руке она держала по спящему младенцу и, улыбаясь, тихо что-то напевала. Шторы на окнах были раздвинуты, заходящее калифорнийское солнце освещало комнату так, что казалось, будто Эмили окружает почти неземное сияние.

– Красота, – произнес Шеп, даже не понимая, что говорит вслух.

Эмили подняла глаза и улыбнулась ему.

– Приветствую вас, прекрасный незнакомец.

– Привет, – ответил Шеп. Привалившись плечом к дверному косяку, он сложил руки на груди. – Ты так красиво смотришься с нашими детьми.

– Маленькие диктаторы, – смеясь, сказала Эмили. – Всего за неделю успели взять ситуацию под полный контроль. Как дела?

– Все в порядке. Мэрили уверяет меня, что скоро будет поспокойнее. Ты когда-нибудь слышала, чтобы она лгала?

– Нет. Она права. Наверное, просто требуется время, чтобы привыкнуть к ежедневной рутине. Когда близнецы съедают побольше, они спят дольше. Клер уехала?

– Да. Мне кажется, она недолюбливает меня.

– Не совсем так, Шеп. Просто мы с Клер близкие подруги, и…

– Понимаю. – Он промолчал. – Обед будет готов через час.

– Хочешь заключить пари, сумеем ли мы поесть так, чтобы эти двое не прервали нашу трапезу?

Шеп усмехнулся и покачал головой.

– Нет. Без всякого пари можно гарантировать, что один из них обязательно проснется, когда мы будем обедать. Детишки выглядят потрясающе, правда? Они больше не красные, и морщины разгладились. Они, пожалуй, выглядят лучше, чем я. Чувствую себя побежденным.

– Почему бы тебе не поспать до обеда?

– Предпочитаю поговорить с тобой. Всю последнюю неделю мы словно два корабля, проплывающих время от времени мимо друг друга. Ты хорошо себя чувствуешь, Эм?

– Да, хорошо. Все помогают мне. Наверное, я отдыхаю больше, чем каждый из вас. Ты не положишь Майка в кроватку?

Шеп пересек комнату и наклонился к Эмили, просовывая руки под крошечный сверток. Пальцы его случайно коснулись груди Эмили, она быстро вскинула голову, и они посмотрели в глаза друг другу. Шеп почувствовал напряжение в низу живота и поспешил отвести взгляд. Он поднял Майка на руки и переложил в одну из кроваток.

Эмили встала и отнесла Лизу в другую.

Они стояли в разных углах комнаты, спиной друг к другу, и смотрели невидящими глазами на спящих младенцев. Ими овладело желание, от которого вдруг закружилась голова и учащенно забилось сердце.

Они обернулись в одну секунду, словно кто-то дернул их одновременно за невидимые ниточи, и, не говоря ни слова, пошли навстречу друг другу. Шеп притянул к себе Эмили и нашел губами ее губы. Страсть охватила обоих, соединив их тела в одно.

Эмили обвила шею Шепа, погрузила пальцы в его густые волосы. Руки его скользнули вниз по спине Эмили, он крепче сжал ее в объятиях, чувствуя грудью ее напрягшиеся соски, жаждущие прикосновений его пальцев, его губ. Эмили вдыхала запах Шепа, такой знакомый и такой волнующий.

Искорка желания, тлевшая все это время внутри Шепа, разгоралась, превращаясь в настоящий пожар. Дыхание его стало неровным, кровь бешено стучала в висках.

Затем на него вдруг нахлынули воспоминания о том, как они занимались любовью. Медленно, чувственно, всю ночь, под серенаду дождя за окном. Воспоминания были такими живыми, почти осязаемыми. Страсть во тьме ночи, страсть на рассвете, на поле с дикими цветами, когда они отправлялись на пикник, в номере отеля, находившегося всего в миле от их дома, куда они заехали как-то, не в силах больше ждать. Как они смеялись над собственной «порочностью», прежде чем оказаться на кровати.

Шеп поднял голову и набрал в легкие побольше воздуху. А в следующее мгновение он подхватил Эмили на руки и крепко прижал к груди. Быстро преодолев расстояние от детской до спальни Эмили, он опустил ее на огромную двуспальную кровать и вытянулся рядом с ней, снова впившись в ее губы.

Эмили пыталась заставить себя вернуться из мира захвативших ее чувств, призывала себя подумать о том, что она делает. Но все было бесполезно – она чувствовала рядом возбужденное тело Шепа, и тонкий халатик, отделявший от него ее грудь, уже казался досадным барьером, который хотелось поскорее убрать, чтобы ее изголодавшаяся плоть могла почувствовать наконец прикосновения его рук и губ.

«Нет! Нет! – кричал ее рассудок. – Ты не можешь этого делать. И вообще, тебе еще нельзя заниматься любовью».

– Нет, – выдохнула Эмили, уклоняясь от его настойчивых губ. – Я не могу. Доктор… – Она порывисто вздохнула. – Шеп, после родов прошло еще мало времени. Мне нельзя…

– Я знаю. – Голос Шепа был хриплым от страсти. – Но не отказывай мне хотя бы в этом. Пожалуйста, Эм. – Рука его потянулась к «молнии» на халатике Эмили. Он посмотрел в ее затуманенные страстью глаза, которые казались сейчас не голубыми, а серыми. – Позволь только взглянуть на тебя, Эмили. Я не причиню тебе боли.

– Мы только мучаем себя, – прошептала в ответ Эмили.

– Сладкая, сладкая пытка, – сказал Шеп. – Я так скучал по тебе. Мне необходимо увидеть тебя, прикоснуться к тебе, вспомнить…

Он медленно потянул вниз «молнию», чувствуя, как по телу его пробегает дрожь. Расстегнув халатик до пояса, он коснулся дрожащими пальцами пышной груди Эмили.

– Ты так прекрасна, Эм. Такая красивая. Моя.

– Твоя, – прошептала она.

Опустив голову, Шеп коснулся языком ее соска, чувствуя, как он напрягается, становится твердым. Сжав его губами, Шеп сделал сосущее движение, сжимая пальцами вторую грудь Эмили, лаская ее сосок в такт движениям языка. Все болело, горело у него внутри. Возбужденная плоть требовала удовлетворения.

«Сладкая, сладкая пытка», – раздавалось в его затуманенном страстью мозгу. Он должен взять себя в руки, на сегодня Эмили дала ему все, что может дать, так доверчиво, с такой готовностью – ему, и только ему. Это было так чудесно, это тоже станет их общим воспоминанием, еще одним восхитительным воспоминанием.

– О Шеп… – Эмили едва сдерживала рыдания. – Хватит. Я больше не вынесу этого. Пожалуйста, остановись. Я так сильно хочу тебя.

Услышав мольбы Эмили, Шеп неохотно оторвался от ее груди. Прикрыв халатиком ее соблазнительное тело, Шеп зарылся лицом в черные кудри Эмили, разбросанные по подушке. Тяжело дыша и дрожа всем телом, Эмили прильнула к нему. Шеп закрыл глаза и приказал своему возбужденному телу успокоиться.

Секунды превращались в минуты.

Постепенно сердца их стали биться ровнее, дыхание восстановилось, разгоряченные тела остыли.

Шеп поднял голову, чтобы посмотреть на Эмили, и увидел ее пышущие румянцем щеки, припухшие от его поцелуев губы.

– Спасибо, – произнес он все еще срывающимся голосом. – Спасибо тебе, Эм.

Она улыбнулась ему мягкой, нежной улыбкой, потом коснулась ладонью щеки Шепа.

– Ты заставил меня почувствовать себя такой красивой, такой особенной. Я снова чувствую себя желанной женщиной, а не дирижаблем. И благодарю тебя за это.

– Я люблю тебя, Эмили.

– Я тоже люблю тебя, Шеп, но…

– Тихо, не надо больше ничего говорить. Думай сейчас только о том, как я люблю тебя, а ты любишь меня. Не надо омрачать то, что только что произошло между нами.

Эмили провела пальцами по чувственным губам Шепа.

– Сладкая пытка?

Шеп усмехнулся.

– Я пытаюсь убедить в этом свое тело. Но, кажется, надо отбросить слово «сладкая». Пытка есть пытка. Господи, как я хочу тебя! И ты никогда не напоминала дирижабль. Ты была красивой во время беременности, и ты сказочно красива сейчас.

– Я была похожа на дирижабль, но все равно я поверю тебе. К тому же, держа на руках Майка и Лизу, я все время сознаю, что это стоило каждого дня из девяти месяцев беременности.

– А боль? Роды?

– О Господи! Да я забыла обо всем этом в тот момент, когда увидела детей.

– Черт бы меня побрал! Именно об этом сказал мне охранник с больничной стоянки, в тот день, когда ты родила. Еще он сказал, что женщины – потрясающие существа.

– Он, безусловно, прав, – с удовольствием согласилась Эмили.

– Да. – Шеп легонько коснулся губами ее губ. – Так оно и есть. У того охранника и его жены шестеро ребятишек.

– Я не такая потрясающая, – тихо засмеялась Эмили. Но в следующее мгновение она уже хмурилась. – Шеп, тебе не кажется, что в воздухе пахнет горелым?

– О Господи, обед! – Шеп быстро вскочил с кровати. – Ужасно. Просто ужасно!

Эмили смотрела, улыбаясь, как Шеп выбежал из комнаты, затем она села на кровати и медленно застегнула «молнию» халатика. Она вспомнила то, что только что произошло между ней и Шепом, и по телу ее пробежала сладкая дрожь.

Как хорошо он знал ее тело, а она – его. Они знали, как доставить друг другу наивысшее наслаждение, каждый заботился о том, как дать партнеру не меньше, чем получаешь. Они словно чувствовали, предвидели желания друг друга, в словах не было необходимости, когда они забирались на высоты страсти.

И все же за пределами спальни, для того чтобы общаться, необходимы были слова. А ее слова словно ничего не значили для Шепа, даже когда она произносила их, рыдая. Как она умоляла его в прошлом остаться с ней, не откликаться на зов собственной жажды приключений, но он все равно уезжал. Как могло быть, что они были так внимательны друг к другу в постели и совсем не понимали один другого за ее пределами?

Вздохнув, Эмили соскользнула с кровати и, подойдя к зеркалу, стала расчесывать волосы. Потом она зажгла один из ночников на туалетном столике и стала смотреть на собственное отражение в зеркале. Что ж, нельзя было не признать: она выглядела как женщина, которую только что страстно целовали. Губы все еще были немного припухшими, кожа – порозовевшей, а глаза лихорадочно блестели. Она выглядела как влюбленная женщина.

И знала, что действительно влюблена.

Эмили нахмурилась, продолжая расчесывать вьющиеся волосы. Когда же он уедет?

За последнюю неделю у них едва ли было время перекинуться парой слов, не говоря уже о серьезном разговоре, касавшемся планов Шепа и того, как он представляет их совместное будущее. Скоро раздастся телефонный звонок от редактора, который захочет заказать Шепу эксклюзивный репортаж о событиях на другой стороне земного шара для какого-нибудь журнала или газеты.

Сколько у нее еще времени до того, как она вынуждена будет заявить Шепу, что, вернувшись из очередной поездки, он сможет увидеть детей только по предварительной договоренности? Эмили страшилась того момента, когда вынуждена будет произнести эти слова, она заранее представляла себе выражение лица Шепа после того, как скажет их. Но она должна будет сделать это для блага детей и ради собственного выживания. Сколько еще времени они проведут вместе, прежде чем настанет этот ужасный момент?

Эмили покачала головой, расправила плечи и вышла из спальни. Она зашла в детскую, посмотрела на мирно спящих близнецов и направилась в кухню.

Что ж, она не собирается постоянно думать о мрачном. Они с Шепом только что пережили незабываемые минуты, лучше вспоминать об этом, а не об ожидающих их неприятностях.

Когда Эмили вошла в кухню, Шеп стоял у рабочего столика.

– Я как раз собирался позвать тебя. Курица почти в порядке. Она слегка обуглилась по краям, но мы сможем выбрать приличные кусочки. Еще Мэрили сделала салат, есть булочки и масло. Мы вполне можем пообедать.

Эмили улыбнулась.

– Ты становишься таким же профессионалом на кухне, как и в детской.

– Еще бы, сладкая моя. Нет ничего, чего не может сделать Шеп Темплтон, задавшись такой целью.

Он от души надеялся, что сказал правду. Осталось только убедить Эмили снова поверить в него, снова выйти за него замуж, дать ему еще один шанс доказать, как сильно он хочет быть частью повседневной жизни своей семьи.

– Итак, все готово. Ты не подашь салфетки?

– Конечно. И еще я вымою кухню после обеда. Вы достаточно баловали меня последнее время. Я уже в порядке.

Вскоре они сели за стол, разложили по тарелкам пищу и несколько минут ели молча.

– Я сам вымою кухню, – сказал наконец Шеп. – Не торопи события, Эм. Ты должна быть уверена, что к тебе вернулись прежние силы, прежде чем снова примешься за все свои дела.

– Ну же, Шеп, я действительно чувствую себя хорошо…

Он протестующе поднял руку.

– Ты ничего не слышишь?

Эмили настороженно прислушалась.

– Ничего.

– Я тоже ничего не слышу. Боже правый, мы уже почти пообедали, а ни один из детей так и не заорал. Ешь быстрее, Эм. Мы на грани рекорда!

Эмили рассмеялась.

– Ты сошел с ума, Темплтон.

– Возможно, ты права, – кивнул Шеп. – Кушай, кушай.

Не переставая улыбаться, Эмили положила в рот кусочек цыпленка. Секунду спустя зазвонил телефон, и она буквально подпрыгнула на стуле.

Шеп вскочил на ноги.

– Ты только представь себе! Дети молчат, а этот чертов телефон звонит.

Быстро пройдя через кухню, он схватил со стены прихожей трубку.

– Шеп? Это Мэрили.

– О, привет! Курица великолепна, мы просто пальчики облизали.

– Хорошо, Шеп. Мне только что позвонили из Флориды. Моя мать упала и сломала бедро. Она живет там в доме для престарелых, и она, слава Богу, находится там под присмотром. Но я все-таки беспокоюсь и лечу к ней ближайшим рейсом. Решила предупредить вас с Эмили.

– Это ужасно, Мэрили. Мне очень жаль. И надеюсь, что с вашей мамой все будет в порядке.

– Она сильная, бодрая и довольно здоровая для своего возраста, но я не успокоюсь, пока не повидаю ее.

– Я отвезу вас в аэропорт, – предложил Шеп.

– Не надо. Я вызову такси. Я не знаю, сколько меня не будет, и не хочу оставлять машину в аэропорту.

– Нет, Мэрили, я все же отвезу вас. Во сколько вам надо уезжать?

– Ну хорошо, я буду очень благодарна вам, Шеп. Чтобы успеть на нужный самолет, надо выехать минут через двадцать.

– Заеду за вами через двадцать минут. Пока! – Шеп положил трубку.

– Что случилось, Шеп? – спросила Эмили, когда он вернулся за стол.

Шеп передал Эмили содержание разговора и, нахмурившись, посмотрел на часы.

– Ты справишься тут одна? Теперь я уже жалею, что малыши не проснулись, как только мы сели обедать. Тогда сейчас они были бы уже переодеты и накормлены. Пойти, что ли, пощекотать их, чтобы проснулись и я успел тебе помочь.

– Нет, заканчивай обед. Я вполне справлюсь с ними, когда они проснутся.

Шеп наклонился к Эмили.

– Ты уверена?

– Определенно. – Она подумала о том, что ей в любом случае пора привыкать справляться с близнецами одной, потому что так ведь и будет, когда уедет Шеп. – Бедная Мэрили. Должно быть, она очень расстроена.

– Голос у нее был озабоченный, но она держит себя в руках. Просто потрясающая дама. Я рад, что она была с тобою все эти месяцы.

– Да, Мэрили – замечательная подруга.

– Теперь запоминай, Эм. Майк обычно срыгивает дважды после еды, иначе у него начнется икота. Два раза, как следует, а то будет икать целый час. А для Лизы достаточно одного раза.

– Есть, папочка, – сказала она, улыбаясь. – Я не забуду.

– Хорошо. – Шеп встал. – Надену чистую рубашку – и в дорогу. Постараюсь вернуться как можно скорее. Зажги камин. Ночью будет холодно.

Шеп вышел из комнаты.

– Я люблю тебя, Шеп Темплтон, – прошептала Эмили. – Как я люблю тебя!

Два часа спустя Эмили сидела на диване, глядя на разгорающийся огонь, страшно довольная собой.

Близнецы проснулись с интервалом в пять минут друг после друга, и Эмили прекрасно с ними управилась. Уложив малышей обратно в кроватки, Эмили вымыла кухню и теперь наслаждалась тишиной, покоем и теплом камина.

Да, думала она, можно сделать все это и без Шепа. И она справится. Но видит Бог, она этого не хочет. Ей хотелось бы, чтобы они были настоящей семьей. Ей хотелось, чтобы Шеп был рядом и делил с ней все заботы и радости. Но то, что она хочет, и то, что может получить, – это совершенно разные вещи. И она не должна забывать об этом ни на минуту.

Эмили услышала звук тормозов остановившейся у двери машины. Волна возбуждения тут же пробежала по ее телу. Шеп дома, и, черт побери, она ведет себя как девочка-подросток при одной мысли о том, что он вот-вот войдет в дверь.

В замке повернули ключ, дверь хлопнула, закрываясь, и Эмили обернулась, чтобы увидеть Шепа. Он лучезарно улыбнулся, и ей тут же стало вдруг жарко.

– Привет, – сказал он. – Извини, что так долго, на дороге были пробки. Не бойтесь, моя прекрасная леди, – я дома.

«Надолго ли?» – угрюмо подумала Эмили.