Федералы копали под Чаки Фариенте и семью Мерулло с самого начала времен, но те обламывали любое обвинение. Клей точно знал, что Чаки лично убил минимум четыре человека: двух из дробовика и двух бритвой. В отличие от большинства капо Чаки любил время от времени запачкаться, выбраться с другими солдатами и поразвеяться. Клей даже удивлялся, с чего Чаки нанял такой кусок говна, как Рокко Туччи, вместо того чтобы прийти самому.
Но он приучился не полагаться на логику, когда имел дело с умниками. Они могли выкинуть что угодно: ублюдки мочили собственных братьев, детей, один капо даже убил хомяка своей шестилетней дочки молотком, потому что колесо в клетке слишком громко дребезжало. Никогда не знаешь, что творится в башке таких людей.
И они были скользкими сволочами. Клей почти взял Чаки с год назад, связав пару дилеров в Южном Бронксе с семьей Мерулло. Но 11 кило героина вдруг сделали Бруклинский твист и исчезли к концу дня. Клей догадывался, что это случится, но думал, что у него будет больше времени. Факт, что пропажа случилась так быстро, доказывал, что у Чаки люди не только в департаменте, но даже в команде Клея.
Ну и как с такими бороться?
Это надо просто пережить и вынести урок. Следишь за братьями-офицерами, запоминаешь, кто покупает новую тачку каждые восемь месяцев, у кого две шлюхи в десятиэтажном доме на западной стороне. И принимаешь решение, кто будет прикрывать тебе задницу, когда приволочешь ее к порогу семьи Мерулло.
Никто.
Он свернул к Саратоге слишком быстро. Задел «лежачего полицейского», и Каприче скакнула, как бешенная, будто переехала меридиан. Клей резко крутанул руль и вернул переднее колесо на дорогу. Челюсть клацнула так, что зубы задрожали, рот наполнился металлическим привкусом; вспомнилось, как он носил брэкеты.
Кондиционер все еще работал на полную. Тонкая пленка инея на окнах добавила миру немного голубой глазури, но холод не мог заглушить зловоние. Он остановился у магазина, чтоб взять еще специй и ароматизаторов и разложить их по машине.
Отец Клея водил его в такие магазины, когда ему было лет 18 или 19, попить пива после ипподрома, и говорил о полиции.
Папа пытался рассказать неприглядную правду обо всем, что он повидал за годы службы, уложить все в короткий, важный рассказ, который вспомнится, когда придет время. Клей часто думал, что они были слишком пьяны и расстроены из-за скачек, чтобы действительно серьезно говорить в эту тему. А жаль.
У Мерулло в паре миль отсюда был мотель, где они иногда проводили свои дела. Устраивали большие карточные игры, прятали парней в розыске, сводили с молоденькими шлюхами старых авторитетов, которые откидывались после восьми лет в Синг-Синге. Некоторые из этих древних сволочей легко возвращались в дело после недельки в Саратоге.
Назывался мотель «Десятка», и на неоновой вывеске перед ним всегда горело «Мест нет». На парковке только пара машин, у другого конца здания. Федералы сняли прослушку с номеров, когда потратили миллион баксов налогоплательщиков на жучки в шестнадцати комнатах. А все, что они получили — хихикающие девчонки, и как один раз Дон Карло Гастикали бесился, когда кто-то лоханулся и привел ему шлюху-транса по имени Хуан Муньез. Клей слышал, что у Хуана были сиськи четвертого размера и шланг в 20 сантиметров, который и вызвал у дона припадок ярости.
За стойкой сидели два солдата, вид которых явно не шел на пользу имиджу мотеля. Они смотрели порнуху на 17-дюймовом экране и слушали комментарии с ДВД. Режиссер бубнил о ракурсах съемки и как он получал от актрис натуральную игру.
Твою-то мать, интеллектуальные сволочи скучают.
Клей вошел, стараясь держаться прямо и нормально, словно его внутренности не вываливались из-под ремня.
Бандиты были похожи, как братья прямиком из Неаполя. Жесткие, круглые, но маленькие лица выдавливаются из темной плоти на тяжелых черепах, короткие черные волосы, зачесанные едва ли не в помпадур. Легкая небритость. Однажды Клею надо было дать показания в суде, показать на некоторых мафиози. Он поднял руку и застыл на секунду: с пятидесяти мест на него пялились абсолютно одинаковые итальянские лица.
Один из парней поставил ДВД на паузу — не хотел пропустить ни одного совета, как лучше поставить освещение для потных задниц — и подошел к стойке, сложив руки на жирном брюхе.
— У нас мест нет.
— Эй, Джо-Джо, — сказал Клей.
— Джо-Джо? Меня зовут Мэл.
— Мэл, я так и сказал. Видел сегодня Чаки?
— Ты кто?
— Я ищу Чаки Фариенте.
— Его тут нет.
— Уверен?
— Сто пудов.
— Ну а где он?
— У тебя какие-то проблемы, мужик?
— Где Чаки?
— Я уже сказал.
— Ты еще ничего не сказал.
— Ты нарываешься?
— Мне нужен Чаки.
— Так, вали-ка отсюда, или…
— Как же ты меня блин бесишь, Мэл, — Клей поднял 38-й и два раза выстрелил в лицо. Затылок Мэла отлетел в стену, брови прилипли там примерно на высоте груди, а тело рухнуло на телевизор.
Клей повернулся ко второму.
— Эй, а у тебя как дела?
— Слушай… Я Фрэнк Мерулло!
— Видел сегодня Чаки? — он поманил ублюдка к себе, шагнул и прижал ствол к его верхней губе. — Отвечай правильно. Я вообще по натуре спокойный, но признаюсь, Фрэнк, последние дни малец вывели меня из себя.
— Он в городе!
— В каком?
— В городе, мужик. Нью-Йорк. Манхэттэн.
— Да ты шутишь.
— Нет, правда. Он тут был, веселился с шлюхами, но утром уже уехал. Клянусь!
— Верю. А где в городе?
— В своем клубе.
Здесь Клей притормозил. Он думал, что знал практически все о бизнесе Мерулло.
— У Чаки есть клуб?
— Новый, открыл на западной стороне, то ли 73, то 72 улица, как-то так, не помню точно, я там ни разу не был. Ресторан, клуб, какая разница. Называется… эээ… Икспириенс, но знаешь, на итальянском.
— Найду. А где Рокко?
— Кто?
— Рокко Туччи. Наркодилер, работал иногда на Чаки.
Фрэнк напрягся и почти что ухмыльнулся.
— Не знаю такого, — гад начал привыкать к страху, теперь пытался понтоваться.
— То есть ты мне врешь и прикрываешь жалкую сволочь только чтобы показать, какой ты отчаянный ублюдок?
— Да ты знаешь, кто я? Я Фрэнки Мерулло! Я второй кузен Большого Фрэнки!
— И оба вы говнюки. В каком номере Рокко?
Клей надавил ствол посильней, размазывая губу Фрэнки по зубам. Он знал, что парень что-то хочет выкинуть, но надеялся успеть выбить ответ.
— Давай, Фрэнки, помоги мне. У меня были тяжелые дни.
— В конце! Номер 16!
— Ключ. И давай медленно.
Фрэк осторожно потянулся к карману куртки и вытащил пластиковую карточку.
— Хозяйская, подходит ко всем номерам.
— Вот теперь ты мне помог.
Фрэнки опять напрягся, зная, что грядет дальше. Он развел руки и смело бросился вперед, будто игрок в американском футболе, то ли перепуганный, то ли настолько тупой, что даже забыл про пушку перед рожей. Клей выстрелил раз, Фрэнки перекувырнулся, приземлился опять на ноги и замертво шлепнулся на труп Мэла.
Клей не боялся наделать шума. Рокко был в конце «Десятки» и скорее всего еще кайфовал на деньги Чаки.
Коридоры были чище, чем он думал. Может, Мэл чувствовал ответственность за место и пригласил уборщиц, чтобы навести порядок после вечеринки. Воздух был напитан сладким ароматом цветов.
Волна облегчения, что он наконец нашел Рокко, бросила Клея на колени, и не сразу получилось вставить ключ в замок.
Два с половиной дня в дороге — он уже начал терять надежду. Рокко не было ни в квартире в Флэтбуше, ни в казино в Атлантик Сити, ни в доме Мерулло в восточном Коннектикуте.
Не было, потому что он спал тут в футболке и обвисших шортах, рука затянута резиновой петлей. Игла добросовестно вычищена и лежит на прикроватной тумбочке рядом с пистолетом, украденным у Клея.
Голая молоденькая шлюшка сидела на полу, скрестив ноги, и курила косяк. На груди был вытатуирован гигантский ворон, и когда она дернулась из-за неожиданного появления Клея, сиськи затряслись, а ворон будто захлопал крыльями. Классно выглядит, наверняка неплохо зарабатывала на сцене таким трюком.
Клей навел пистолет на сердце Рокко, борясь с позывом к тошноте. Если сблюет — тут же сдохнет.
От одного взгляда на лицо Туччи голову Клея заволокло гневом и ядом.
Никто бы не смог вести себя спокойно, но видит бог, он старался.
Девчонка спросила:
— Мужик, можешь трахнуть меня в зад, ладно? Только не стреляй.
— Я запомню.
— Окей. Хочешь глянуть, как я танцую?
Выглядела, как соседский подросток: подкрашенные глаза, светлые волосы заплетены в хвост, надутые губки и подбородок с ямочкой. Она ему напомнила Кэти в школьные годы, когда красота и молодость были важнее всего. Клей не мог решить, староват он для нее или нет. Скорее всего, да.
— Не сейчас, — ответил он. — Сейчас голова другим занята. Как зовут?
— Лула. Ты паршиво выглядишь, мужик. Протекаешь. А кожа…
— Цыц.
Рокко был в штопоре уже пару дней, и даже не собирался заканчивать. Он открывал глубоко запавшие затуманенные глаза целых десять секунд. И только сейчас начал понимать, что ворвался Клей. Лениво перевернулся на кровати и медленно потянулся к пистолету.
Клей подошел и забрал пистолет. Проверил ящики в тумбочке и нашел пару граммов герыча и 450 баксов пятидесятками. То, что осталось от карманных денег Чаки.
Внутри него что-то двигалось как будто само по себе, может, поджелудочная железа, а может, зверек, забравшийся погреться.
Ну и ничего, сюда-то мы добрались.
Взгляд Рокко наконец сфокусировался на нем. Клей с трудом переводил дух, дышал ртом, но наконец сумел подавить стон и спросить: «Эй, как отдыхается?»
Ответ последовал не сразу. Долгая пауза… раз… два… три… глаза Рокко прищурились, потом опять расширились, наконец он открыл рот.
— Блин, мужик… ты же… труп!
— Точно. Как и ты.
Пот Клея — больше не пот, он чувствовал у краев рта какую-то ядовитую заразу. Махнул пистолетом.
— Пошли, Рокко.
— Чего?
— Пошли.
— Чего?
— Давай.
— Куда мы пойдем? — он смертельно побледнел, пустые глаза начали слезиться. — И что это блин за запах?
— Новый лосьон после бритья.
Лула тоже тяжело дышала, ворон как будто пытался улететь. Она нервно улыбнулась Клею, в глазах горели страх и похоть, розовые сиськи напряглись, ее лобковые волосы были выбриты в виде полоски такой тонкой, что почти незаметной. Несмотря ни на что, он внезапно понял, что тоже начинает возбуждаться, и от этой мучительной боли хотелось кричать.
Мужик — всегда мужик, какую бы хрень с ним ни сделали.
— Лула.
— Да.
— Как тебя по правде зовут?
— Так и зовут.
— Серьезно? Сделай мне услугу.
Ее губы тронула пошлая ухмылка. Она чувствовала, что ему нужно, и подошла с таким видом, будто собиралась стянуть с него штаны.
— Окей.
Клей отдал ей все деньги, четыре пачки героина, ложку, зажигалку и шприц.
— Приготовь ему шикарную дозу.
— Я думала, ты коп.
Она все взяла, приготовила герыч и наполнила шприц. Рокко опять уснул, по его шее стекала густая зеленая слюна. Лула была уже готова вколоть дозу, но Клей промолвил:
— Еще больше.
— Больше его убьет.
— А ты думаешь, я хочу отвезти его к себе домой и познакомить с бабушкой?
— Нет.
— Ты его любишь?
— Конечно нет.
— Тогда давай.
Она поморщилась и надулась.
— Я думала, что тоже прокачусь! А так на него все уйдет.
— Тебе вряд ли хочется прокатиться туда, куда отправится он.
Осознав положение, она дернулась, будто ей дали пощечину, но даже это ее не напугало.
— Я тебе верю, — сказала Лула. — Но…
Рокко мягко захрапел. Клей даже позавидовал человеку, который умудрился уснуть под прицелом. Жажда убийства вибрировала в каждом атоме комнаты.
— В моей вере в человечество появляются трещины, девочка. Давай ты просто будешь делать то, что я скажу?
— Конечно, — она добавила еще пять кубиков в шприц.
— Давай десять.
— Он тебе совсем не нравится, да?
— Ни на йоту.
— У него тут немного вен осталось.
— Сейчас и одной хватит.
Найдя то же налитое кровью место, куда кололся Рокко, она ввела шприц. Рокко закатил глаза, лицо исказила мерзкая улыбка, огромная, как щель в заднице. Он сел прямо и сказал: «Оооообоооо…»
Поглаживая грудь, лаская крылья ворона, Лула плавно двинулась к Клею, соблазнительно поводя бедрами.
— Теперь ты меня поимеешь?
— Не обижайся, — ответил он, — но нет.
— А мне кажется, ты не сдержишься. Отсосать?
— Нет.
— Тогда я пойду?
— Конечно, но никому ничего не рассказывай.
— А кто мне поверит?
— Тоже верно.
В оконных рамах зазвенело стекло, на улице завыл ветер. Клей дернул Рокко за руку, тот подался легко, как воздушный змей. Он будто потерял весь вес.
Они повел его по коридорам к главному офису.
— Подожди-ка здесь, будь хорошим мальчиком. Сначала надо кое-что найти.
Клей зашел за стойку и немного там поискал. Брови Мэла по-прежнему висели на стене, но сползли сантиметров на десять — и выгнулись еще, будто удивлялись, где же остальное тело. Клей нашел дверь в кладовку со средствами для уборки, пошарил по полкам, проверяя этикетки. Вот оно. Освежитель «Яблоко с корицей, натуральный запах». Он прихватил пять баллончиков.
Рокко стоял на том же месте, с закатившимися глазами и такой широкой улыбкой, что челюсть сместилась.
— Пошли.
Рокко блаженно тронулся за ним на парковку, плетясь позади, как дым за паровозом.
Клей открыл заднюю дверь: «Давай, залазь».
Рокко начало тошнить, и Клей, взяв его за плечо, развернул к обочине. Свободной рукой он похлопывал и тер спину Рокко, а второй прижимал к уху пушку. Наконец Рокко уселся рядом с детским сиденьем Эдварда, на чихуахуа, и что-то недовольно промычал. Клей сказал: «Привстань на секундочку». Рокко приподнялся с сиденья, Клей дотянулся и выдернул из-под задницы Рокко Милашку, бросил мертвую собачонку ему на колени. «Так лучше?»
Рокко удовлетворенно вздохнул.
Клей опрыскал машину освежителем воздуха и залез, взялся за руку Кэти. «Ты еще со мной, милая?» — спросил он. — «Знаю, это все жутко, но продлится недолго».
Рокко издал горловой звук и произнес: «Оооообоооо…»