Свернули с трассы там, где и планировали. Поедем в обход Покрова, помня о том, что там, в прошлый раз был пост. Я догнал первую машину и поморгал светом. Они остановились.
— Володь, давай найдём место, куда загоним машины на час. Перекусим по лёгкому, а заодно сбегаем и посмотрим, как там наш тайник.
Подходящее место нашли быстро, справа от дороги. Быстро пожевали и запили чаем с термоса, который был у Степаныча.
Он, и Игорь, остались у машин, а мы побежали на проверку. Метров за триста пошли осторожно. Вдруг, место захоронки обнаружено и оставлена засада. Дослали патроны и были готовы дать отпор. За сто метров, сделали круг. Никого и никаких следов. Судя по оставленным мной меткам, сам тайник оказался не тронут. Место нашей ночёвки проверять не стали, помня о том, что радиоперехвату Анкер узнал, что оно обнаружено.
Быстро вернулись к машинам и поехали дальше. Теперь мы поменялись местами, и я ехал впереди. Никаких трудностей путь по просёлочным дорогам не представлял. Только однажды, в какой-то деревне, дорогу перегородили двое парней. Один из них, направился ко мне.
— Дядя, проезд теперь платный.
— И на что пойдёт плата, на ремонт Провала?
— Какого ещё провала? Дорога нормальная, никаких провалов на ней нет.
— Раз нет, то и ремонтировать, значит нечего. Поэтому, и платить не будем.
— Ты, чё, не понял? Бабки гони! Или канистру бензина. Я гляжу, у тебя его много.
— Ну, раз без оплаты никак, то может, возьмёшь цветметом?
— Это, каким ещё цветметом? Золотом, что ли? Или серебром?
— Почти золотом. Правда, опыты получить из него золото, так и не удались, но может тебе повезёт.
— Я чёта не пойму тебя. Говорю тебе в последний раз, плати за проезд.
Я быстро откинул тряпку, прикрывавшую Вепря. Вышел из машины. Передернул затвор и наставил ствол на наглеца.
— Здесь восемь патронов двенадцатого калибра с самой крупной картечью. В каждом патроне их девять штук. Причём, из цветного металла. Сколько нужно выдать твоему организму для оплаты проезда?
— Всё-всё, уходим, можете ехать…, ошибочка вышла…
— Давай, беги вон до того столба. До него метров сто. Оттуда нам помашешь ручкой.
Тот махнул своему напарнику, и они пошли от машин назад.
Подождал, пока они отойдут подальше, чтобы не смогли разбить заднее стекло камнем, сел в машину и поехал.
Проверять остальные тайники не стал, и так время поджимает, а нам нужно торопиться. К мосту через Оку подъехали не со стороны Мурома, а с противоположной. Перед выездом на дамбу, мы остановились и попробовали связаться с Сергеем, расстояние позволяло.
Ответил Андрей. Сказал, что сейчас позовёт отца. Через пару минут, он и вышел на связь с нами. После обмена приветствиями, он спросил:
— Вы где сейчас?
— Перед поворотом на мост. Ничего не изменилось?
— Слышал, что стало строже. Досматривают очень тщательно, особенно, насчёт оружия.
— Тогда нам не проехать. Это везде или только здесь?
— Как в Нижнем, я не знаю. А других мостов рядом нет. Но это лишних три сотни километров.
— Ладно, подумаем. Как обстановка?
— Женщин и детей отправил. Никакой активности не заметно.
— Хорошо. Мы постараемся приехать вовремя.
Посовещавшись, решили подъехать ближе к шлагбауму и понаблюдать. Не доезжая метров триста, остановились. Пост находился на самой границе моста. Сначала показалось странным, зачем ставить его на мосту, а не на перекрёстке. Всё равно, минуя перекрёсток, на мост не попадёшь. Но, тогда пешие смогут подняться по лестнице и пройти без досмотра и платы.
Минут через десять, со стороны Мурома подъехали Жигули. Водитель и пассажир вышли и встали метрах в пяти от неё. Двое в форме стали проверять машину. Ещё двое стояли в стороне, наблюдая. Осмотрели салон, багажник, под капотом и днищем. Вытаскивали какие-то коробки и рылись в них. Потом, после оплаты, разрешили ехать.
Стало понятно, что нам с оружием и патронами не проехать, найдут всё. Выгрузить и спрятать всё незаконное и оставить только дробовики? Никто не согласился. Если ехать через Нижний Новгород, потеряем не меньше четырёх часов.
— Па, а если по железнодорожному мосту проехать на машинах?
— Тем более, не реально. Мост построили в 1912 году, открыли на следующий год. А, когда в четырнадцатом году началась Первая Мировая война, его стали охранять. И ни разу с тех пор не отменяли охрану. Уверен, что стоят там до сих пор, уже почти сто лет.
— Да, и понтон разобрали, и паром отменили…, — с сожалением произнёс Петр Степанович.
— А куда всё это дели потом?
— Слышал, что понтон продали в Павлов, на замену старого, а про паромы не в курсе.
— А где у них стоянка, в порту?
— Как такового, порта в Муроме нет, а отстаиваются они в затоне. Да вот он! — и показал рукой на заливчик, в полутора километрах от нас.
— Поехали туда, вдруг удастся найти кого-нибудь из команды и договориться, чтобы нас переправили на тот берег.
Рассевшись по машинам, мы поехали в сторону Мурома. Съезд к затону нашли быстро. У причальной стенки стояло несколько разных плавсредств, в том числе и один паром, а также, несколько секций понтона.
Никакой охраны не оказалось. Попался нам только какой-то старик, возвращавшийся от берега с удочкой и пакетом, в котором, угадывался улов.
— Здравствуйте, папаша.
— Здравствуйте, молодые люди.
— Вы можете подсказать, где нам найти кого-нибудь из команды буксира или парома.
— Давно никого здесь не видел. Дома, наверное, сидят. Работы ведь нет никакой.
— Чей-нибудь адрес знаете?
— Знаю, где только двое жили. Один на моей улице, а второй за углом, но тоже недалеко. Но, это на самом верху, на Слободе.
— Тогда садитесь к нам в машину, мы и домой вас потом подвезём.
— Вот спасибо, а то с уловом тяжело подыматься вверх. Да и не отнимет, никто.
— Разве дошло и до этого?
— На той неделе отобрали сумку с рыбой. Подошли сзади, толкнули в спину, я и упал. А они сумку выхватили и убежали. Я даже и не заметил, кто.
За разговором подъехали к дому деда на Огородной улице. Она была короткая, всего с десяток частных домов, скорее, переулок, а не улица.
— Спасибо вам, подвезли. А дом Саньки Егорова, механика, вон тот, шифером покрытый. А второй, его Витькой зовут, кажись. Он на Бондарева живёт, в четырнадцатом доме.
— Спасибо и Вам, за помощь.
Подъехали к дому Егорова. Из машины вышел Пётр Степанович и пошёл к воротам. На стуки, из калитки вышла женщина, лет сорока.
— Вам кого надо?
— Здравствуйте. Мы бы хотели поговорить с Александром.
— А зачем он вам?
— По поводу работы.
— Вот как, вы уже второй за сегодня, кому он понадобился. Да он сам без работы сидит второй месяц.
— Вы не поняли. Мы не наниматься пришли, а ему предложить.
— А что за работа? — заинтересовалась женщина.
— По специальности.
— Да нет его, дома, ещё утром пошёл к Витьке, напарнику.
— Спасибо. Может мы там их и застанем. Он живёт на Бондарева, четырнадцать?
— Да, в четырнадцатом. А вы, оказывается, тоже, знаете его адрес?
— Поспрашивали соседей, пока искали.
— Но не думаю, что Сашка у него сейчас. Они собирались на станцию сходить подработать. Если ничего не получиться, ещё куда-то.
Вот так номер! И где теперь нам их искать? И кому это он ещё понадобился?
— Плохо. Спасибо вам и на этом. Да, еще один вопрос. Может, Вы знаете кого-нибудь из тех, кто на буксирах-паромах работал. Где они живут?
— Не была ни у кого в гостях, не знаю.
Попрощавшись, мы поехали, но свернули за угол, остановились посовещаться.
— Что будем делать, через Нижний ехать? — спросил у всех Володька.
— Других вариантов не видно. Если бы застали, хоть одного дома, что-нибудь, да придумали бы, — произнёс Степаныч.
— Сам же слышал, когда они ушли. Мы в это время только Москвы отъехали, — ответил ему зять.
Вот же я тугодум! Совсем разучился соображать!
— Не проблема, мужики. Я их найду и уговорю нам помочь.
— Где ты их найдёшь? Весь город не обыщешь.
— Мне не надо по всему городу бегать, я здесь встречу.
— До ночи сидеть придётся.
— А слайдер тогда нам зачем?
— По одному ты нас перетащишь, с этим понятно. А с машинами как быть, здесь бросить?
— Никого перетаскивать не надо, и машины останутся с нами.
— Говори яснее, не тяни кота за хвост! — не выдержал Володя.
— Хорошо. Переношусь на восемь утра. Встречаюсь с одним или с обоими. Уговариваю перевезти нас на тот берег за разумную плату. Сейчас четыре часа. Скажу, что мы подъедем к четырём, пусть нас ждут на причале. Потом возвращаюсь обратно, и мы подъезжаем к стоянке, где нас ждут.
— Ты уверен, что в топливных танках есть хоть литр солярки?
— Не уверен, конечно. Но за это время должны найти.
— Чем платить будем?
— Можно рублями, можно валютой. Не пожалею и пары монет. Или продуктами расплатимся, бензином.
— И так. Едем до поворота на спуск к затону, а ты давай, лети.
Отошёл в кусты орешника и, убедившись, что меня никто из местных не видит, нажал кнопку. Тут же, из-под моих ног с визгом бросилась наутёк собака, на чью лапу я наступил при «приземлении».
Выхожу из кустов. На улице никого, всё легче. Уже рассвело, значит и можно и к людям идти. Подхожу к знакомому дому. Постучал. Вышла та же женщина. Разговор получился почти в точности, как и первый.
— Вам кого надо?
— Здравствуйте. Я бы хотел поговорить с Александром.
— А зачем он Вам?
— По поводу работы.
— Да он сам без работы сидит второй месяц.
— Вы не поняли. Я не наниматься пришёл, а ему предложить.
— А что за работа? — заинтересовалась женщина.
— По специальности.
— Да нет его, дома, недавно пошёл к Витьке, напарнику.
— Спасибо. Может я его там и застану. Он в четырнадцатом доме, на Бондарева живёт?
— Да, в четырнадцатом. А вы откуда знаете?
— Поспрашивал соседей, пока искал. Тогда я пойду, может, застану ещё.
Повернул налево и вышел к дому двадцать, по улице Бондарева. Следующий, был 21а. Странно, чётные и нечётные номера находятся на одной стороне. Левее стоял дом с номером 22а. На противоположной стороне номера были 21 и 22. Значит, мне нужно идти в обратную сторону. Пересёк Огородную улицу. Но там домов по левой стороне больше не было. По правой стороне были дома, относящиеся к улицам Огородной и Полевой.
Повернул обратно. И спросить не у кого, ни одного человека на улице, только собаки бегают. А стучаться, и спрашивать, не хорошо. После дома 22а был 20а. Что за ерунда. По идее, 20а должен быть рядом с номером 20. Пойду дальше. Далее шли 19а, 18, 17а, 16а, 15а. Я обрадовался, значит, правильно иду. Вот 14а, ещё немного осталось. Но что это? Соседний дом имел номер 13а, и улица закончилась. Через дорогу никакого продолжения улицы. На противоположной стороне домов тоже не было.
Где же мне искать четырнадцатый номер и куда подевались дома с первого по тринадцатый? На улице по-прежнему никого. Дошёл до угла и оказался на Горьковском шоссе. Столько раз проезжал по нему, и подумать не мог, что рядом находиться заколдованное место. Слева была школа. Там искать нечего, пойду вправо. Соседняя улица оказалась… снова Бондарева!! С ума сойти! Им, что, названий не хватает?
Свернул на неё. Слева был 11а, справа12а. Далее, 9а и 10а. Тут какой-то порядок чётной и нечётной стороны соблюдается. Правда, все дома имеют буквенный добавок. Но после 1а и 2а пошли просто, 1 и 2, без букв. Ну и дела. Так и хочется воскликнуть «Кто же так строит?!», как в известном фильме. А где же четырнадцатый? Может меня и Степаныча жестоко обманули? Назвали не существующий адрес? Но тут номера пошли по нарастающей: 2; 4; 6; 8. Я почти побежал.
Вот, наконец, и номер четырнадцать! Для порядка прошёл немного вперёд. За восемнадцатым домом, Бондарева пересекалась с Огородной улицей. Значит, старик не обманул. Действительно, нужный дом был за углом. Вернулся к нужному мне адресу.
Возле калитки была кнопка звонка, но давить на неё, в отсутствии электричества, не имеет смысла. Привычно постучал. Вышел парень, явно ещё школьник.
— Вам кого?
— Здравствуй. Мне с Виктором нужно поговорить.
— Он с дядей Сашей недавно уехали куда-то.
— Уехали? На чём? Мне никакая машина не попадалась сегодня.
— Они не на машине, на велосипедах.
— Ладно, я тогда пойду.
То, что разминулся с ними, пока искал дом, не страшно. Отошёл в укромное место, и переместился на сорок минут назад. И вовремя. Минут через пять из-за угла вышел мужчина, моих лет. То, что он Александр, я не сомневался ни сколько. Когда он почти поравнялся со мной, окликнул его.
— Александр, можно Вас на минутку?
Он остановился и начал вглядываться, стараясь вспомнить, кто я такой.
— Я слушаю. А Вы кто?
— Зовут Павел. Я здесь проездом. Мы на двух машинах, на Нивах. Нам нужно переехать на тот берег. Вы нам поможете?
Он повертел головой, выискивая машины.
— Их пока тут нет. Подъедут к четырём часам.
— Почему не хотите по мосту?
— Скажу честно, мы не пройдём досмотр.
— А что я могу сделать, топлива нет.
— Что, во всём городе?
— Найти можно, но дорого. А нужно, как минимум двести литров.
— Топливо мы оплатим. И за перевоз тоже. Цену назвать сможете?
— Один я не возьмусь, мне нужен напарник.
— Вы имеете в виду Виктора?
— Откуда его знаете?
— Ни разу не видел, как и Вас. Случайно узнал.
— Хорошо. Я поговорю с Виктором.
— Договорились. Я здесь подожду.
Ждал недолго. Первым из калитки вышел Александр, следом его напарник, немногим младше его. Познакомившись, сели на лавочку.
— Углубляться в причину, по которой, не хотим ехать на мост, не стану. Давайте обсудим возможность переправиться на другой берег. Если не получится по воде, то может, по железной дороге переехать?
— По шпалам, что ли? — спросил Виктор.
— Нет, не по шпалам. На платформе или в вагоне.
— Много хлопот с железной дорогой. Поезда гоняют редко и не регулярно. Потом надо уговорить, чтобы прицепили платформу. Подать её к площадке, чтобы машины заехали. Потом прицепить к составу. В Навашине, проделать всё в обратном порядке. Сам посчитай, во что это выльется по времени и деньгам.
— А во сколько выльется по воде?
Они переглянулись, как бы решая, кому озвучить цену. На этот раз, говорить стал Александр.
— Давай прикинем. Бочка топлива, раньше стоила пять двести. Сейчас, цена договорная, если найдёшь. Но выросла не меньше, чем втрое. В общем, за топливо нужно будет отдать пятнашку.
— Но его достать реально?
— Вполне, на той же железке. Теперь плюсуй доставку. Меньше, чем за тысячу никто не повезёт.
— С этим понятно, накладные расходы. Во сколько свой труд оцениваете?
Воцарилась пауза. Видать, они не пришли к единому мнению, о том, сколько с меня запросить.
— Даже не знаем, что сказать, — начал говорить Александр. — Рубли перестают быть надёжным платёжным средством, — он перешёл на казённый язык. — Многое из того, что остро необходимо, торгуется за евро, в меньшей степени — за доллары. Всякие кольца, серьги из золота, тоже принимают, но с осторожностью, встречается фальшивые изделия.
— Могу немного продуктов в счёт оплаты, бензин. Как у вас с этим?
— Смотря, что из продовольствия. Картошки и других овощей-фруктов много. Урожай в этом году был хороший. Тем более, многие живут в своих домах. Или имеют дачи или родню в деревне. Но вот с мясом и хлебом… Мало, кто сейчас держит свиней, а тем более корову. Не советское время, чтобы за колбасой в Москву ездить…
— Ты скажи, — я перебил его, — сколько в рублях по нынешним ценам стоит перевезти две Нивы на тот берег, а я уже с учётом инфляции и новой реальности переведу в товарное выражение, — перешёл и я на канцеляризм.
— Хорошо. Я закончу свою мысль. В связи с нехваткой некоторых продуктов, некоторые решили, что в частном секторе можно найти всё. Если не захотят продать, то можно отнять. Поэтому, вместо денег, которые можем иногда заработать, мы хотим взять мясными консервами, патронами двенадцатого калибра и 7,62. Оружие у нас есть, а вот с патронами беда. На охоту давно не ходили, поэтому и патроны, как бы ни к чему были. А сейчас, это очень жизненно важная вещь.
— Я так похож на коммивояжера оружейного магазина? Цену в рублях ты так и не назвал.
— Работа наша будет состоять из двух этапов. Доставание топлива и переправа через Оку.
За поиск топлива возьмём по тысяче. Обычно нам столько платят за разовую работу. За остальное по десять. И за риск по пять.
— Мда… Значит, тридцать две тысячи…Плюс солярка с доставкой… Почти пол сотни… Будем считать, что никакого разговора между нами не было. У нас, всё-таки Нивы, а не Лексусы и Мерседесы. Пойду я.
— Погоди, что не так?
— Да я за меньшие деньги проеду по мосту. Или, скажешь, они на лапу не берут?
— Ладно. Какая твоя цена?
— Ровно вдвое меньше и не рубля больше.
Они отошли в сторону и минут пять совещались. Вернувшись, Виктор вымученно произнёс:
— Хорошо… Мы согласны…
— Теперь обговорим товарную составляющую. Банка тушёнки стоила сотню. Значит, сейчас триста…
— Почему так дорого? По пятьдесят можно было взять.
— Ты прав, взять можно было. А есть? Сколько там мяса? Треть банки, от силы. Да и то, жилы да хрящи, остальное жир и соя. А у нас настоящая тушёнка. Мяса в ней восемьдесят семь процентов. Если это вас не устраивает, то заплачу деньгами, а сами уже купите, какую захотите.
— Пока остановимся на этом варианте.
— На какую сумму хотите её взять?
— Банок по десять каждому.
— Умножаем на три, как и коэффициент за топливо. Значит, шесть тысяч. Нормально?
— Ладно, пусть будет столько, — нехотя сказал Александр. Виктор промолчал.
— Остаётся десять. У нас есть с собой охотничьи ружья, и как раз двенадцатого калибра. Патроны разные, но в основном картечь. Сможем поделиться. На какую сумму хотите патронов?
— Пополам, за картечь и за дробь.
— Тоже увеличиваем цену каждого патрона в три раза. По полтиннику за картечный патрон. На пять тысяч выходит сто штук. На десять тысяч, я должен двести патронов. Столько у нас нет. Давай так. Ящик тушёнки, это десять тысяч. Сотню штук патронов, это пять тысяч. И канистру девяносто второго бензина. Устраивает такой перерасчёт?
— Вроде, всё правильно.
— Тушёнку получите перед отплытием, а патронами, бензином или деньгами, расплачусь на том берегу. По рукам?
— Договорились. Времени у нас достаточно. Тогда мы за топливом. Вы с нами?
— Если не против. Делать-то мне всё равно, до вечера нечего. Да и за солярку платить нужно сразу. Пешком пойдём?
— Нет, пешком не находишься. Я у детей возьму велосипеды. Правда, их только два…
— Я могу остаться, потом здесь и расплатиться за солярку. Посижу на берегу, половлю рыбку…
Поняв, что без меня, там делать нечего, а дизтопливо им никто не продаст авансом, Виктор промолвил:
— За третьим схожу к соседу, правда, придётся заплатить…, — и он выжидающе посмотрел на меня. Я же, сделал вид, что это ко мне не относиться.
Минут через пять они вернулись с тремя велосипедами, и мы покатили в Муром. Ехать было одно удовольствие. Не жарко, машин почти не было. В нескольких местах, увидел очереди за разливным молоком, которое продавали из цистерн.
— Хорошо живёте! Молочко попиваете.
— Фермам его просто некуда девать, продают почти даром. Сдавать некуда, хранить негде. Стадо под нож пока пускать нельзя, протухнет мясо. Вот, потому и развозят.
— С хлебом как?
— Совсем плохо. В окрестностях, только на одной пекарне остались печи на дровах. Всю округу, конечно же, не обеспечить. Да и скоро закончиться масло, дрожжи. У вояк тоже есть передвижные пекарни, но они только для себя и членов семей пекут, больше не в состоянии. Бывает, что когда достают топливо для дизельгенератора на хлебозаводе, то и он начинает выпекать. Но, это раз только в неделю бывает.
Наконец, добрались до депо. Меня с велосипедами оставили у скамейки, а сами пошли договариваться. До сего дня, ни разу не приходилось бывать в депо. На мой взгляд, там должны ездить туда — сюда локомотивы, сновать рабочие. Но, ничего подобного не наблюдалось. Только однажды проехал маленький маневренный тепловоз.
Спустя, примерно час, напротив меня остановились два парня.
— Ты гляди, мужик великами торгует! — сказал один из них, обращаясь к напарнику. — Давай купим по одному. Но, сперва нужно проверить, какой у них ход, вдруг тяжёлый. Я возьму чёрный, а ты садись на зелёный, — говорит он, берясь за руль.
— Можешь мне поверить на слово, они вам не подойдут, — говорю я им, и одновременно, расстегиваю куртку, чтобы облегчить доступ к ПМу за пазухой.
— Да, как-то на слово не привык верить, лучше мы сами прокатимся, вот до того угла.
— Если ты такой любитель кататься, то могу поспособствовать, чтобы ты всю жизнь катался, даже по квартире.
— Это с чего вдруг, я буду кататься по квартире?
— С того, что, я прострелю тебе оба колена, — я рывком вынул Макарова, снял с предохранителя и прицелился ему в ногу.
— Тю, да он у тебя газовый,
— А давай проверим. Стрелять?
— Пошли отсюда, скорее всего, ход у них, действительно тяжёлый, — и они неторопливо пошли себе дальше. Мне только и осталось, что удивиться его хладнокровию.
Спустя немного времени, прибежал Александр за деньгами. На счёт дизтоплива они договорились. Виктор пошёл искать грузовик. Через полчаса подъехала тентованная Газель, с ребятами в кабине. В кузове стояла привязанная бочка. Туда же погрузили велосипеды. Я же, не обращая внимания на ворчание водителя, тоже залез в кабину. Не должен же тот, кто оплатил машину, ехать в обнимку с вонючей бочкой.
В кабине, между тем продолжался разговор. Выяснилось, что охрана на мосту, да и вообще, все, кто стоит на важных участках, взята на финансирование иностранцами. Поэтому, они и стараются выслужиться.
За разговорами, не заметил, как приехали к затону. Бочку аккуратно скатили на землю, и Виктор поехал отвозить велосипеды. Действительно, им вдвоём поднимать вверх три велосипеда будет не очень удобно.
Потом они стали решать, на чём всё-таки лучше нас переправить. Хотя, им просто хотелось сэкономить топливо. К катеру прицепить одну секцию понтона и на нём нас перевезти. На этом берегу, проблем с погрузкой не было. Причал и имеющиеся сходни позволяли сделать это. Но выгрузиться на том берегу уже не смогли бы. Ещё два года назад был демонтировано штатное оборудование. Никуда не денешься, остановились на малом пароме.
О нём стоит рассказать подробно. На металлической будке стоял трактор ДТ-75. Гусеницы были сняты, а от ведущего зубчатого колеса был цепной привод на гребные колёса, расположенные на корме.
Совместно закатили бочку с топливом, и они стали закачивать его в бак, возле трактора. Потом провели пробный запуск двигателя. Всё оказалось в норме. Я же, сказал, что пойду, пройдусь и подожду своих, так, как они не знают, куда ехать.
Убедившись, что меня никто не видит, перенёсся в своё время. Расселись по машинам и спустились вниз. Там, нас с нетерпением ждали. Быстро заехали на паром и отчалили. Отсчитал по пять пачек картечных патронов и дробовых, четыре ноля. Степаныч приготовил ящик тушёнки и канистру бензина. На всякий случай, я отложил эквивалент в рублях.
Затон был длинный, почти с километр тянулся вдоль левого берега Оки. На выход из него, нам пришлось идти в сторону моста. Сидя в машине, я в бинокль следил за поведением охраны. Наше появление не осталось для них не замеченным. Когда до моста оставался километр, мы вышли из затона. Решили высаживаться на берег, на штатном месте, до которого было больше трёх километров. Ближе подходящей площадки не было. Но на полпути, я заметил разровненный участок берега.
— Сань, а что это за место? — спросил его, протягивая бинокль.
— От строительства осталась площадка.
— Мы можем там выгрузиться?
— Да, вполне. Лишь бы глубина позволила.
— А как это определить?
— Специальным шестом.
— Давай я сделаю.
— Почему не хочешь добраться до подходящего места?
— Боюсь, как бы на перехват нам никто не выехал. На этом берегу пост ведь не на мосту, а на перекрёстке.
— Шест лежит вдоль левого борта. Риски каждые десять сантиметров. Становись справа возле носа. Гляди, чтобы меньше метра не было.
Шест, длиной метров пять, оказался на месте. С опаской стал у борта и опустил шест в воду. С непривычки, чуть не выронил его, когда он ушёл под воду. Потом приноровился и стал опускать его вперёд с небольшим опережением и в полуметре от борта. Каждый раз громко выкрикивал показания Александру, стоящему у штурвала, так я называл тракторные рычаги. Когда вошли в маленький заливчик, глубина стала уменьшаться. Паром стал забирать чуть ближе к берегу, там стало глубже. Наконец, он уткнулся носом в него. От денег ребята отказались, взяли ништяками.
Опустили аппарель и мы один за другим, съехали на берег, посигналив на прощанье. Нашли выезд на грунтовку и повернули в сторону Навашино, чтобы разминуться с теми, кого могли выслать с поста на перекрёстке. Густая пыль, поднимавшаяся сзади, явно выдавала наше местонахождение. Быстрее бы добраться до асфальта, а там уже нас не догнать.
Приближаясь к дороге, увидел, что слева едет УАЗ-469 защитного цвета. Непонятно, кто это, но нам будет лучше, если мы будем первыми. Выехали на асфальт, опережая незнакомцев метров на двести, и сразу прибавили скорость. Но, пока разогнались, дистанция сократилась до ста метров. Тут мы стали наращивать скорость и удаляться. С УАЗа стали сигналить. Вероятно, требовали остановиться. Мы же только ещё больше прибавили скорости.
Вот впереди показался перекрёсток. Вправо дорога вела к бывшей переправе, влево было Навашино. Поворачивая влево, вынужденно сбросили скорость. Преследователи сблизились снова до ста метров, непрерывно сигналя. Уже повернув, услышали слабые выстрелы, наверно с пистолета. Непонятно, чего они этим хотели добиться. Толку от стрельбы на такое расстояние никакого. Но если, они погоняться за нами и дальше, то по городу нам придётся ехать медленнее.
— Игорь, дай пару коротких очередей в их сторону, но только не вздумай попасть, главное отпугнуть.
Они как раз были перпендикулярно нам. Игорь опустил стекло с левой стороны и, высунув автомат в окно, выпустил две очереди, патронов по пять. УАЗ резко дал по тормозам и остановился, едва не вылетев в кювет. Этим мы явно отбили у них охоту дальше за нами гнаться. Мы снова разогнались, насколько позволяла разбитая дорога. Нужно быстрее проехать Навашино, пока не перекрыли у Покрова дорогу на Нижний Новгород.