Казалось, что тени сгущались вокруг Думузи, показывавшего Доктору дорогу через храм. В этом человеке было что-то очень нездоровое, но Доктор не мог понять, что именно. Эти маленькие намёки на неправильность и на опасность начинали уже раздражать его. Хотя в его приключениях и походах против зла очень редко всё бывало ясно, он не любил, когда приходится действовать впотьмах. В этом случае, — подумал он, оглядывая каменные стены, — в прямом смысле впотьмах.

— Бизнес не процветает? — сочувственно спросил он. — Не можете себе позволить ночное освещение?

Думузи посмотрел на него отрешённым взглядом.

— Храм посетили богиня и большая удача, — ответил он. — У нас есть всё, что нам нужно.

— Что же, это хорошо, — весело ответил Доктор. — Не всем так повезло. Я, к примеру, начинаю жалеть, что не взял с собой большой факел. Тут темновато, не находите?

— Так нравится нашей богине.

— О, ну, тогда вопросов нет, — сказал Доктор. — С богиней ведь не поспоришь, верно? Вы когда-нибудь с ней спорили?

— Никогда.

— Я так и думал.

Доктор остановился, с интересом рассматривая алтарь-жертвенник. Судя по оставшимся следам, он без дела не простаивал.

— Да, теперь я и сам вижу, что у вас много работы. Даже удивительно, что у богини есть время встретиться со мной. Она же меня лично примет, я правильно понял?

Думузи снова посмотрел на него поразительно равнодушным взглядом.

— Да. Она заключит с тобой союз.

— О, ну что же, я всеми руками за союзы, — улыбнулся Доктор. — Профсоюзы, почтовые союзы…

— Сюда, — Думузи жестом показал Доктору идти дальше.

У Доктора, однако, не было намерения погружаться дальше во мрак, пока он не был к этому готов. Его инстинкты говорили ему об опасности этих тёмных залов. За прожитые века он пришёл к выводу, что зло предпочитало скрываться во тьме, а не принимать солнечные ванны. Если застать этого жреца врасплох, можно спровоцировать интересную реакцию. Пока что его слова Доктора не удовлетворяли. Доктор произносил анахронизм за анахронизмом, а жрец ни разу не переспросил ничего. Очень необычно.

— А ведь не каждый храм посещает богиня, которой он служит, верно? — спросил он, облокотившись на одну из колонн, и всем своим видом показывая, что он может говорить хоть всю ночь. — Почему это на вас такое благословение снизошло? Вы выиграли конкурс на лучшее содержание храма или на самое лучшее жертвоприношение?

— У богини свои причины делать свой выбор, — Думузи снова показал Доктору, что нужно идти: — Она ждёт тебя.

— Да что вы? — пристально глядя в лицо жреца, Доктор улыбнулся. — А откуда же она знает о моём приходе? Свою визитную карточку я ей не посылал, а телефоном вы вроде бы не пользовались.

— В твоих словах отсутствует смысл, — ответил Думузи.

— Вы не первый, кто говорит мне об этом, — сказал Доктор.

Внезапно у него появилась идея, которую он решил тут же пустить в ход. Его интуиция редко его подводила. А когда подводила, то обычно втягивала его в большие проблемы. Он надеялся, что это не тот случай.

— Меня так раньше никто не оскорблял! — заорал он. — А ну извиняйся, или выходи драться!

Он стал в стойку, которую ему когда-то показал боксёр Джек Демпси: сжал кулаки и поднял их, приготовившись бить. На Думузи это не произвело ни малейшего впечатления.

— Сюда, — повторил он.

— Да, конечно же, — радостно согласился Доктор.

Итак, разозлить жреца не получается. Интересно. Этот человек под каким-то контролем сознания. Каким бы хорошим не было его самообладание, он должен был хоть как-то отреагировать на угрозу Доктора, но на его лице не было даже тени тревоги или хотя бы удивления. Разумеется, при таком освещении нельзя быть уверенным. Но пока что Доктору не нужно быть уверенным… просто нужно быть очень, очень осторожным. Он прошёл за жрецом в дверной проём, а затем встал, как вкопанный.

— Я понял, что это за запах! — воскликнул он. — Это анестезия! Мне больницы никогда не нравились, а это место напоминает мне о больнице! — он постучал ручной зонта по плечу Думузи: — Откуда у такой примитивной цивилизации, как ваша, анестезия?

Думузи не пытался ответить. Вместо этого из темноты со стороны дверей выскочили две жрицы и крепко схватили Доктора за руки. Не в силах вырваться, Доктор заорал:

— Не испачкайте пиджак! Я его только в прошлом веке в химчистку сдавал!

Жрец нагнулся к какой-то нише, а затем пошёл к Доктору, держа в руках какую-то тряпку. Доктор почувствовал запах эфира, и тряпку прижали к его лицу. Он боролся, лягался, а затем глубоко вдохнул, и его тело обмякло.

Думузи смотрел на него с таким же безразличием, как и раньше.

— Богине будет приятно сожрать такой ум, — пробормотал он.

Он указал двум женщинам, чтобы они внесли тело в Святая Святых, ожидать Иштар.

Эн-Гула пряталась за колонной; её сердце трепетало от страха, она отчаянно пыталась решить, что ей делать дальше. Слуги Иштар обманули незнакомца и лишили его сознания. Следуя за двумя мужчинами по храму, она расслышала несколько слов, и хотя большую часть из них не поняла, в ней окрепло убеждение в том, что это был человек, который, возможно, способен помочь. Если он получит Прикосновение Иштар, надежды на помощь от него больше не будет. Его разум станет её, она сможет либо подчинить его, либо сожрать. Но что может молодая жрица сделать одна, как спасти этого странного незнакомца? Попытаться сообщить Нинани? Но что это даст? Пока принцесса получит сообщение, пока примет решение, пока начнёт действовать, у незнакомца уже не будет мозга. Нет, если и есть возможность что-то сделать, это нужно делать сейчас и одной.

Но что?

* * *

Чем ближе они подходили к серой громадине храма, тем страшнее было Эйс. Может быть, это ей только кажется, но путешествия с Доктором отточили её чутьё. Она не могла списать своё настроение на простое переживание. В Кише определённо было что-то плохое, и оно жило в этом храме. Она ни секунды не сомневалась, что Доктор нагло пошёл прямо туда, рассчитывая, что его удача и импровизация справятся со всеми проблемами.

Ей казалось, что он слишком сильно доверился своим способностям. Без её помощи он наверняка ввяжется в какие-то настоящие неприятности. Она собралась заходить в храм, но Аврам положил ей на плечо руку.

— Погоди, госпожа, — посоветовал он. — Там тебе не будут рады.

— Это ты точно заметил, — согласилась она. — Но я иду вовнутрь. Я уверена, что Доктор пошёл туда.

Аврам вздохнул. Ему нравилась эта девушка. Она была красивая, талантливая, умная, но слишком своевольная.

— Эйс, — уже не в первый раз объяснял он, — туда можно заходить только священным жрицам. Ты себя за жрицу не сможешь выдать.

— Я и не собираюсь, — Аврам объяснил ей, что у жриц была одна основная обязанность — заниматься сексом с любым мужчиной, который заходил в храм с достаточно щедрым подношением богине. — Можешь называть их жрицами, но там, откуда я родом, это называется другим словом.

— Это честный и почётный труд, — ответил он, шокированный её отношением.

— Да, конечно, с твоей точки зрения. Ты же мужчина, тебе в этой сделке достаётся лучшее.

Он фыркнул:

— Я вряд ли смогу найти столько денег, чтобы купить тут эту услугу, — сказал он ей. — В этом городе музыкой столько не заработаешь.

— А ты сходи в Урук, — сказала она ему. — Особенно, если знаешь хорошие песни о Гильгамеше. Он очень щедр.

Она лишь в пол-уха слушала и его слова, и свои ответы. Она рассматривала здание.

— А теперь идём, попробуем зайти, хватит спорить.

Понимая, что переубедить её не удастся, Аврам кивнул.

— Давай, по крайней мере, я зайду первый, — предложил он. — Я проверю, нет ли там людей, которые могут заметить, что ты заходишь.

Если заметят, что входит он, он изобразит из себя пьяного, и притворится, что пришёл ради сеанса с одной из жриц. Его в худшем случае вышвырнут. А вот если внутри поймают Эйс…

Она неохотно согласилась; он осторожно открыл дверь и зашёл вовнутрь. В первом зале было тихо. Издалека до него доносился звон посуды. Похоже на то, что сейчас тут чествуют только бога еды. Им улыбалась удача… во всяком случае, пока. Он развернулся, чтобы вернуться к двери, и чуть не столкнулся с Эйс.

— Сейчас вечерний приём пищи, — прошептал он. — Мы сможем пройти вовнутрь.

— Отлично, — Эйс пошла за ним, подождав, пока глаза привыкнут к темноте. — Они что, воров не боятся?

Аврам удивлённо посмотрел на неё.

— Воров? — переспросил он. — Кто же посмеет богиню грабить?

— Да, об этом я забыла. Ладно, веди, паломник.

Покачав головой, Аврам тихо пересёк зал и зашёл в главный храм. Там тоже никого не было. От священных костров сейчас остались только угли, которые будут тлеть всю ночь. Несмотря на мрак, было понятно, что кроме них там никого нет. Он мысленно поблагодарил богов за это.

Объяснить встречным что здесь делает Эйс было бы непросто. Он не был уверен даже в том, что сможет объяснить сам себе, зачем он это делает, рискуя своей свободой, а то и жизнью. Ведь не только же потому, что у неё красивое лицо и она хорошо поёт? Они шли дальше, высматривая какие-нибудь признаки того, что друг Эйс был тут. Ни он, ни она не видели ничего необычного, хотя, что касается Эйс, то она не очень понимала, что в храме обычно, а что нет. Аврам поздравил себя с большим везением, и оно, естественно, тут же закончилось.

Приближаясь к площадке перед алтарями, Эйс обходила колонну и наткнулась на одну из жриц. Не успела девушка открыть рот, как Эйс зажала её горло в сгибе своего локтя и зажала ей ладонью лицо.

— Не ори, — предупредила Эйс жрицу. — А то шею сломаю.

Увидев в глазах девушки ужас, она немного ослабила захват.

— Поняла?

Девушка кивнула.

Эйс не знала, что делать дальше. А ещё она не знала почему эта девушка так перепугалась, увидев Эйс. Ну, да, Эйс выглядела немного нелепо в куртке и джинсах, но неужели настолько страшно? Или, может быть, девушка наслушалась историй о привидениях и внезапно наткнулась на Эйс? Она выглядела почти ребёнком, если не считать развитые голые груди.

— Погоди-ка, — пробормотала Эйс. — А почему это ты не за столом с остальными девушками? Тебя отправили спать без ужина?

Эн-Гула покачала головой, насколько это было возможно с зажатой шеей. Когда она увидела Эйс, она перепугалась чуть не до потери сознания, подумав, что Иштар раскрыла её предательство. Но теперь она в этом сомневалась. Эйс осторожно расслабила захват.

Авраму всё это было неинтересно.

— Надо уходить отсюда, — убеждал он Эйс. — Там, где есть одна жрица, там их сотня.

— Ты их с тараканами не путаешь? — спросила Эйс, отчаянно пытаясь решить что делать дальше.

— Нет, — подала голос Эн-Гула, сама себе удивляясь. — Тут только я. У Думузи две жрицы внутри, охраняют незнакомца, но… — она поперхнулась, потому что Эйс от волнения нечаянно сжала руку.

— Незнакомец? — прошипела Эйс. — Смешной чувачок с зонтом и шляпой?

— Чувачок? Зонт? — переспросила Эн-Гула, когда снова смогла говорить. — Я не знаю этих слов. Но на нём странные одежды, а говорит он так же странно, как ты.

— Так я и знала, — усмехнулась Эйс. — Доктор там.

— Он твой друг? — спросила Эн-Гула, едва осмеливаясь надеяться, что эта необычная личность способна помочь.

— Иногда, — сказала Эйс. — А сейчас я тут, чтобы предупредить его об этом храме.

— Тогда ты опоздала.

Эйс отпустила захват, вдавила девушку спиной в колонну, и надавила локтем на её горло.

— Что ты хочешь этим сказать? — прорычала она, стараясь подавить в себе страх.

— Думузи, верховный жрец, усыпил вашего друга, чтобы приготовить его к единению с Иштар, — объяснила Эн-Гула, пытаясь выровнять дыхание.

— Усыпил? — Эйс покачала головой. Вечно он во что-нибудь вляпается. Посмотрев на девушку, она сказала: — Так, ты собираешься на нас стучать? — видя в глазах полное непонимание вопроса, Эйс добавила: — Ты кому-нибудь о нас расскажешь?

— Даже если бы я и хотела, то не смогла бы, — ответила Эн-Гула. — Я тоже не смогу объяснить что я тут делаю. Если я расскажу о вас, я и себя выдам.

Авраму было тяжело во всём этом разобраться.

— Тогда что ты тут делаешь? — спросил он.

Чем дольше он был с Эйс, тем меньше он понимал что делают другие люди и что они говорят.

— Это долгая история, — сказала Эн-Гула.

— Времени на истории нет. Ни на долгие, ни на короткие, — твёрдо сказала Эйс. Она вынула из кармана банку нитро-9, приготовила её, и увидела две пары непонимающих глаз. — Я пойду туда, чтобы спасти Доктора. Вы, двое, поможете мне или нет?

— Я музыкант, а не солдат, — поспешно сказал Аврам. — От меня всё равно никакой пользы не будет.

— Отлично, — проворчала Эйс. Она посмотрела на Эн-Гулу: — А ты? Мне не помешал бы кто-то, кто знаком с этим зданием.

Сглотнув, девушка медленно кивнула:

— Я помогу тебе.

Надеясь, что поступает правильно, доверяясь этой жрице, Эйс кивнула и пошла за ней.

Увидев, что обе девушки ушли из виду, Аврам набрался храбрости и тоже пошёл за ними, во врата смерти.

* * *

Комната была довольно маленькая, метров шесть длиной и три шириной. В центре был каменный алтарь, на котором лежал распростёртый Доктор. Его руки были сложены на груди, держа зонт, а поверх них лежала шляпа. Он громко храпел. Больше никого не было видно.

Сжимая в руке банку со взрывчаткой, Эйс осторожно подошла к нему, оглядываясь по сторонам. Ничего не было видно, ничего не было слышно.

— Так, — прошипела она остальным. — Берите его и тащите к выходу. Я прикрою отступление.

Доктор застонал и открыл один глаз. Думая, что он приходит в себя, Эйс сочувственно склонилась над ним.

— Всё будет хорошо, Профессор, — сказала она ему. — Мы тебя вытащим отсюда.

— Я не хочу, чтобы меня вытаскивали отсюда, — сказал он как можно тише. Она поняла, что он был в полном сознании и только изображал храп. — Мне было очень сложно сюда пробраться. Выметайтесь отсюда, пока никого нет!

Эн-Гула была в шоке:

— Но… Я видела, как тебя усыпили, собственными глазами!

— Эйс, — прошипел Доктор, — забирай своих друзей и уматывай. О моих обходных дыхательных путях расскажешь им по дороге.

Было поздно. Из двери во внутренние комнаты вышел Думузи и уставился на них. Его взгляд прошёл по троим незваным гостям, чуть дольше задержавшись на Эн-Гуле, а затем опустился на Доктора. Доктор понял, что его обман раскусили, и нет смысла притворяться дальше. Он быстро сел и надел шляпу.

— Спасибо вам за постель, — сказал он. — Я немного вздремнул, теперь мне намного лучше. Эйс, пора прощаться.

Поняв его по-своему, Эйс засмеялась и швырнула банку нитро-9 через голову священника. Выталкивая Эн-Гулу и Аврама в тот проход, по которому они пришли, она едва расслышала возмущённый возглас Доктора.

Раздавшийся позади них взрыв грубо подтолкнул их вперёд. И музыкант, и жрица были слишком перепуганы, чтобы возражать против далеко не вежливого подталкивания со стороны Эйс. Сама же Эйс не задержалась, чтобы убедиться, что Доктор всё ещё с ними. Несмотря на то, что после взрыва у неё в ушах до сих пор был звон, она схватила ещё одну банку с нитро-9, на ходу готовя её к детонации. Перед ними, перекрывая выход, начал собираться взвод стражи, многие стражники на ходу торопливо дожёвывали еду.

Некогда волноваться, — Эйс швырнула взрывчатку как можно дальше. Солдаты подумали, что она своим оружием в них не попала, и просто стояли на месте, вынимая из ножен мечи. Нитро-9 взорвалось позади них, развалив взрывом одну из колонн и распластав их по земле. Каменные осколки изрезали их тела. Эйс перепрыгнула через упавшие тела, не тратя время на то, чтобы рассмотреть, остались ли они живы. Она и Аврам вместе добежали до двери и выскочили на улицу. Эн-Гула, подумав, тоже побежала за ними. Думузи её видел, и остаться в храме могло означать для неё смерть.

Из дверей позади них выползали тучи пыли и дыма, а затем выпрыгнул Доктор; в одной руке он держал шляпу, а в другой — свой драгоценный зонт. Края его пиджака и брюк обгорели.

— Ты что натворила?! — крикнул он Эйс, но не стал задерживаться, чтобы выслушать её ответ.

— Всегда пожалуйста! — проревела она на бегу.

За ними бежали Аврам и Эн-Гула, они следовали, не понимая, что происходит, но зная, что погибнут, если останутся, чтобы подумать.

В храме Иштар царил хаос. Выжившие солдаты гасили огонь, охвативший тростниковые маты и украшения на стенах. Глубже, внешние помещения покоев Иштар были разрушены. Думузи, не обращая внимания на порезы и ушибы, оставшиеся после опрокинувшего его взрыва, раздавал указания жрицам, начавшим расчищать проход во внутренние покои.

Наконец, удалось сдвинуть достаточное количество каменных обломков, чтобы из-за обвала появилась Иштар. Банка нитро-9 взорвалась далеко от неё, но её гордость была серьёзно задета. Щебень и обломки мешали её металлическому телу ползти по полу, она тряслась от ярости и нетерпения. Смотревшие на Думузи глаза пылали малиновым жаром.

— Дурак, — шипела она. — Незнакомец не уснул от препарата. Должно быть, он как-то позвал помощь. Посмотри, что они с моим храмом сделали!

Думузи спокойно смотрел на неё.

— Ты была в моём сознании, богиня, когда я его усыплял. Ты так же поверила в его притворство, как и я.

Проигнорировав его слова, Иштар обернулась и свирепо уставилась на ближайшую к ней жрицу. Девушка, она из рабынь её сознания, просто безучастно стояла.

— А одна из вас — вас, моих слуг — помогла незнакомцу сбежать. Кто она?

Девушка увидела спроецированное Иштар в её сознание изображение.

— Её зовут Эн-Гула, богиня.

— Она ушла из храма? — спросила Иштар, повернувшись к Думузи.

— Её видели убегающей вместе с остальными.

— Ей не избежать моей мести, — поклялась Иштар. Она в ярости ползала туда-сюда по полу, перемалывая своей металлической чешуёй щебень. — Ни ей, ни этому незнакомцу, ни двум другим. Они все должны погибнуть. Это ясно?

— Как только их найдут, они умрут, — спокойно согласился Думузи. — Я пошлю на их поиски стражу.

— Хорошо, — сказала Иштар. Немного успокоившись, она добавила: — Не видели ли в городе Гильгамеша?

Думузи пожал плечами:

— Я ничего не слышал, госпожа. Как ты знаешь, на его поиски тоже высланы патрули.

— Меня окружают одни недоумки, — злобно сказала она. — Ну хоть кого-то эти идиоты могут найти?

Она быстро уползла размышлять во внутренние покои. В очередной раз давали о себе знать проблемы с её обработанными рабами. Без её руководства они мало на что годились. Единственным выходом было взять на себя полный контроль над их сознаниями, сколько бы сил на это не понадобилось. Разместившись напротив стены, она начала погружаться в нейронные сети, сканируя сознания различных солдат, к которым она Прикоснулась. Она начала направлять их, забыв обо всём, кроме своего желания отомстить тем, кто выступил против её воли, унизил её…

* * *

Энкиду от отчаяния был готов заламывать свои волосатые руки. После ухода Эйс Гильгамеш снова вернулся к пиву. Он ненавидел когда ему перечили или отказывали, а Эйс, похоже, нравилось помыкать им. Отчего задача Энкиду легче не становилась. Зная Гильгамеша, он понимал, что задета гордость царя. Проблема была в том, что царю было свойственно вымещать своё недовольство на тех, кто был рядом.

Он был как ребёнок. Пока всё шло так, как ему хотелось, царь был сама доброта и жизнерадостность. В Уруке, понятное дело, всегда всё шло так, как ему хотелось. Многие, конечно, ворчали о его поведении. Но ворчали в основном мужчины, чьи жёны оказались соблазнены или изнасилованы, и ворчали они, естественно, там, где царь их не слышал. А женщин, разумеется, вообще никто не слушал. Но здесь, «в разведке», Гильгамеш не мог заявить о своём божественном статусе, особенно в случае с Эйс, поскольку она, вполне возможно, богиня. В результате он сидел надув губы и заливал свои печали пивом.

Сейчас Гильгамеш дошёл до той стадии опьянения, которой Энкиду боялся больше всего: ему хотелось с кем-нибудь подраться. Проблема была в том, что Гильгамеш мог кого-нибудь убить голыми руками, даже не заметив этого. А для того, чтобы это началось, достаточно было даже небольшой искры.

Один из выпивох за соседним столом неразумно предоставил эту искру. Сдвинувшись на табурете, чтобы удобнее было пить, он задел локтем бок Гильгамеша. Удар был несильный, царь его едва почувствовал, но всё равно недовольно заворчал.

— Прости, дружище, — сказал мужчина. — Но при твоих размерах тебя, наверное, всё время задевают.

Для Гильгамеша это было достаточным поводом.

— Что? — проревел он, вскакивая на ноги. — Думаешь, тебе можно бить царя и шутить об этом?

— Эй, — пробормотал мужчина. — Я же нечаянно, и извинился.

— Этого мало, — проревел Гильгамеш, и одной рукой схватил мужчину за горло, а второй замахнулся для удара.

Энкиду схватил его за руку, не давая ударить. Энкиду был единственным человеком, кто мог сравниться силой с Гильгамешем.

— Отпусти меня, — тихо сказал царь.

Боясь, что их легенда провалилась, и разведке пришёл конец, Энкиду всё-таки решил попробовать спасти положение.

— Господин, отпусти его. Он не стоит этого. Мне кажется, что нам лучше уйти и…

— Минуточку! — заорал один из мужчин. Плащ, которым неандерталец прикрывал своё волосатое тело, во время борьбы с Гильгамешем раскрылся. — Смотрите, какой мех! — продолжал мужчина. — Так может выглядеть только он — человек-обезьяна, которого держит у себя Гильгамеш из Урука!

Раздались возгласы согласия, которые быстро стихали по мере того, как толпа постепенно осознавала, кем должен быть этот великан, пытающийся задушить одного из их друзей. Люди отступили от них, и Энкиду понял, что они на грани того, чтобы послать за стражей. Дипломатия уже ничем не могла помочь, и он отпустил руку Гильгамеша.

— Кажется, мы тут засиделись, — вздохнув, сказал он.

Гильгамеш ударил свою жертву и отбросил в сторону, а Энкиду схватил за край стол, за которым они сидели, и замахнулся им на толпу. С треском дерева и костей стол опрокинул несколько человек.

Гильгамеш потянулся руками под плащ, вынул спрятанный боевой топор и взмахнул им.

— Итак! — усмехнулся он. — Кто хочет умереть?

Комната опустела. Те, кто смог, выбежали через дверь. Паре человек удалось протиснуться в окна. Трактирщик выбежал через задний вход. Хохоча, Гильгамеш подошёл к столу трактирщика и сгрёб все деньги, которые там были.

— Паршивое было пиво, — объяснил он. — Позволить этому мошеннику оставить себе наши деньги было бы оскорблением.

Энкиду было не до того. Пора было уходить из Киша, пока не прибыл патруль. Распахнув ногой дверь, он вышел на улицу. Сориентировавшись, он направился к воротам, через которые они зашли в город. Они должны быть заперты, и должна быть охрана, но охраняют их от нападения снаружи, а не изнутри.

Перед ними появилась группа солдат. Даже в слабом свете он смог различить не меньше дюжины. Энкиду выругался, но прикинул, что если они с Гильгамешем будут действовать быстро, то эти солдаты не успеют послать за подкреплением.

Гильгамеш же не стал рассуждать. Радостно крича, он побежал прямо на стражу. Его топор рассекал воздух, оставляя на своём пути кровь, кишки, и конечности. Энкиду пошёл следом, рубя мечом оставшихся солдат, чтобы те не могли подойти к царю со спины.

Все двенадцать человек патруля погибли в считанные секунды. Энкиду был немного разочарован, что они так плохо сопротивлялись. Большая часть удовольствия досталась Гильгамешу.

С другой стороны появился ещё один патруль. Энкиду нахмурился: откуда они знали, куда им идти? Командир нового отряда странно улыбнулся.

— Гильгамеш, — с угрозой сказал он. — Я ведь говорила, что отомщу тебе!

Царь фыркнул:

— Парень, я тебя первый раз вижу… раз ты ещё живой.

— О, царь, — с мрачной насмешкой сказал голос мужчины, — ты так быстро меня забыл? — Но когда ты видел меня, я была очаровательной женщиной, а мой зиккурат был развален.

— Иштар! — вырвалось у потрясённого Гильгамеша.

— Так, значит, всё-таки помнишь! — мужчина засмеялся, но его взгляд оставался мёртвым. — А теперь, о царь глупых слов, пора тебе умереть.

Энкиду мог бы сразу сказать этому бедолаге, что это ошибка — говорить с Гильгамешем, а не сражаться. Топор засвистел, и голова мужчины отделилась от его тела. Секунду труп стоял, изрыгая кровь, а затем упал на грязную дорогу.

— Тоже мне, месть! — закричал Гильгамеш и бросился на остальных солдат.

Энкиду хотел последовать за ним, но появился ещё один отряд — солдаты маршировали от туда же, откуда пришёл первый, разбитый патруль.

Командир этого отряда отдал приказ нападать, и Энкиду бросился им наперерез. Командир крикнул:

— Гильгамеш, богиню тебе так просто не уничтожить!

Не оборачиваясь, Гильгамеш громко захохотал:

— Иштар, я рад это слышать. Я боялся, что с тобой будет скучно!

Вдвоём, царь и его спутник продолжали биться, рубя, отражая удары нападавших. Крики падших затихали по мере того, как раненых уносила милостивая смерть, приносимая слугами Эришкигаль, царицы подземного мира. Несмотря на огромную силу, Энкиду и Гильгамеш начали понемногу уставать. Кроме того, из-за крови на дороге стало очень скользко.

— Думаю, нам пора уходить, — тяжело выдохнул через плечо Энкиду, проламывая череп очередного солдата.

— Что? — спросил протрезвевший Гильгамеш. — Уже надоело? — он сделал выпад и отрубил нападавшему на него солдату руку.

Искалеченный человек закричал, и Гильгамеш раскроил ему голову, чтобы было тише.

— Есть в этих солдатах что-то очень странное, — пытался объяснить Энкиду. Он поставил блок против удара, который мог выпустить ему кишки, и наотмашь ударил нападавшего. — Они не посылают за подкреплением.

— Может быть, они хотят умереть, — предположил Гильгамеш.

Он ударил рукоятью топора по чьему-то животу, а затем ударил лезвием вверх, отрубая голову.

— Но я слышу, что подходят ещё солдаты, — возразил Энкиду. — Этот отряд, должно быть, подал какой-то сигнал о необходимости помощи.

— В этом мире им уже ничто не поможет, — хихикнул Гильгамеш, зарезав последнего врага и глядя, как тот падает. — Давай всё-таки оставим кого-нибудь в живых, а то в следующий раз нам нечем будет в этом городе заняться.

Энкиду быстро согласился и добил последнего солдата, с которым сражался. Вдвоём, они с Гильгамешем повернулись и побежали к городским воротам. Энкиду думал о том, как им выбраться из города, если остальные стражи будут вести себя так, как предыдущие три отряда, словно их направляли каким-то сверхъестественным способом.

Проблема прохода через ворота была решена довольно просто. Когда они подходили к деревянному ограждению, готовясь убивать стражу и рубить ворота, небо вспыхнуло ярким светом, и раздался оглушительный гром.

— Что же, — сказал Гильгамеш, когда в его ушах перестало звенеть, а дым над развалинами ворот рассеялся. — Похоже, мы знаем, куда пошла Айа.

— Пойдём за ней, — предложил Энкиду.

— Согласен!

Они помчались через обломки брёвен и раненых стражников в темноту за стенами города.