– За воинов истинных и отважных! – Хроки поднял рог. – Скёль!

– Скёль! – отозвались остальные.

Я отхлебнул эля и откинулся на спинку стула. Хвала богам, пока все шло, как я и планировал. Еще немного – и можно будет выдохнуть и расслабиться. Раздать указания, назначить ответственных, приготовиться к зиме и на недельку-другую забыть о сражениях. Едва ли экономическая составляющая в «Гарде» окажется совсем уж простенькой и неинтересной, но хотя бы не придется самолично размахивать мечом. Впрочем, и без мечей работы хватит – и не только трэллам и хирдманнам, но и мне самому. Заключить союзы с тэнами севера, укрепить отношения с поселениями на юге, наладить торговлю…

– Как же мне хочется вернуться в Арефьорд до холодов, – вздохнул Гудред. – Я уже слишком стар для сражений. Слава и золото хороши, но только глупец не ценит мир и покой. Каждый день обнимать жену, видеть сыновей…

– У меня нет семьи. – Я покачал головой. – Но я тоже хотел бы поскорее вернуться домой. Если богам будет угодно, завтра Альвсбун откроет мне ворота, и наш поход закончится.

– Верно. – Гудред улыбнулся и повертел в руках опустевший рог. – Но у тебя найдутся дела и в Фолькьерке. К примеру, женитьба…

Да они что, сговорились?! Поход избавил меня от весьма толстых намеков доброй тетушки Астрид, но вместо нее, кажется, появился не менее добрый дядюшка Гудред.

– Ты могучий воин и славный правитель, друг мой, – продолжил он. – У тебя почти не осталось врагов на Барекстаде. Но люди никогда не забудут, что ты родился не на Эллиге, а далеко за Большим Морем. Женитьба на деве из северян укрепит твою власть. А когда она родит тебе наследника, твое слово на тинге будет стоить немногим меньше слова самого ярла Тормунда.

– Разве время сейчас думать о свадьбе? – ответил я. – Зима близко.

– И когда же ты собираешься жениться? – Гудред рассмеялся. – Уж не весной ли, когда конунг вновь соберется в поход на юг, к берегам Империи? Зима – лучшее время. Ты без труда успеешь отыскать на Барекстаде красавицу из славного рода, устроить пир и зачать наследника. И если матерь Фригг будет милостива, когда ты вернешься в Фолькьерк следующей осенью, жена встретит тебя с сыном на руках… Или девы из северян недостаточно хороши для тебя, Антор?

– Местные девы ничуть не хуже тех, что я встречал там, где родился. – Я отыскал глазами Айну. – Они сильны и красивы…

– Айна Рауддоттир? – Гудред, похоже, заметил, куда я смотрю. – Старик Рауд был великим воином. Но он не оставил ей иного наследства, кроме своего щита и бесполезной скалы в море, что называется остров Виг. У меня самого нет дочерей, но у Хринга Дансона, славного тэна Фарсунда, их три. Весь Барекстад говорит о красоте и мудрости старшей. Уже скоро светлоокой Нилсин исполнится шестнадцать зим, и ее отец будет счастлив…

Рев рога, раздавшийся снаружи, явно не предвещал ничего хорошего, но на мгновение я даже обрадовался. Очередной неприятный сюрприз не казался слишком большой платой за возможность удрать от разговора. Гудред настойчиво сватал мне девчонку вдвое младше меня самого, и я понятия не имел, как отмазываться на этот раз. Йотуны бы забрали это средневековье – здесь женитьба на детях определенно считается нормой…

– Тэн Антор! – Дверь распахнулась, и на пороге появился всклокоченный кормщик Эйнар. – На нас напали! Частокол горит!

– Кто?! – Гудред вскочил на ноги, едва не опрокинув стул. – Кто посмел потревожить нас во время пира?

– Альвсбун! – отозвался Эйнар. – Желто-белые щиты!

– Йотуново отродье… – Я поднялся и направился к двери, на ходу вынимая из ножен «Звезду Сааведры». – Все за мной! Мы уже победили этих бесчестных трусов один раз – победим и второй!

Внимание! На вас действует «Воодушевление»!

+20 % к максимальному запасу здоровья, выносливости и духа.

Продолжительность – 120 минут.

На улице уже стемнело. Впрочем, света хватало – огонь поднимался над крышами метра на три. Похоже, лазутчики из Альвсбуна перемахнули через частокол и собирались сжечь весь Карболе вместе с нами. И если бы я не расставил часовых, им бы это наверняка удалось. Два дома с северной стороны уже полыхали, но до остальных ночные гости не добрались. Несколько воинов с факелами в руках лежали на снегу вперемежку с телами моих хирдманнов. Здесь помогать было уже некому – основной бой кипел у ворот.

– Вперед! – рявкнул я, поднимая меч. – Не дайте им войти!

Внимание! На вас действует «Голос тэна». Продолжительность – 30 сек.

Сила +3 единицы.

Очки выносливости +25 единиц.

Снижение входящего урона -15 %.

Скорость перемещения +25 %.

– Антор! – заорал за моей спиной Хроки. – Берегись!

Я замедлил шаг – и это спасло мне жизнь. Стрела чиркнула по броне на моей груди и со свистом унеслась дальше. Йотуновы кости! Били не со стороны ворот, а откуда-то справа. Я развернулся, включая «Истинное зрение».

И едва не ослеп. Еще один дом вдруг вспыхнул так, что больно стало даже внутреннему оку. Но я успел увидеть, как за мгновение до этого с крыши сиганула маленькая фигурка. Но не на землю, а сразу через частокол. Ничего себе прыжок – метра три, не меньше… Если «Истинное зрение» не обманывало, нас атаковали какие-то йотуновы ниндзя!

Впрочем, у ворот я столкнулся с самыми обычными северянами. Воины с желто-белыми щитами успели перебить часовых, но целый хирд оказался им не по зубам. Я с разбега зарубил одного из них, плечом снес второго и вылетел за частокол. Хроки, тэн Атли и Рерик последовали за мной, а Олег чуть отстал, схватившись сразу с тремя хирдманнами из Альвсбуна. За него я не особо переживал – и, судя по воплям за спиной, вполне обоснованно. Хускарл конунга умел убивать, как никто другой, и горстка низкоуровневых щитоносцев ему – так, на один зубок. Чисто размяться.

Кто бы ни задумал ночной налет на Карболе, командовал он явно не элитой. Старики и безусые юнцы, вооруженные чем попало. В среднем пятый уровень, максимум – седьмой. А сражались они и вовсе на третий от силы. Пару раз в «Истинном зрении» мелькнуло слово «трэлл» – похоже, воевать со мной пришли все, кто мог хотя бы держать оружие. Если бы этому сброду удалось втихую подпалить Карболе целиком, шансов у них было бы побольше, но теперь мы их просто методично вырезали. Тэн Атли и Хроки, шагавшие от меня по правую руку, за считаные мгновения прикончили двоих, и остальные тут же бросились бежать – с дисциплиной у убогого воинства дела обстояли еще хуже, чем с фехтованием.

Но обрадовался я рано. Из-за деревьев послышался отрывистый крик, и в воздухе снова засвистели стрелы. Я едва успел пригнуться, пропуская над собой сразу две, но остальным повезло меньше. Тэн Атли опустился в снег, со стоном зажимая пробитую ногу, а шагавший за ним хирдманн с оранжевым щитом Арефьорда упал и вовсе без звука – стрела попала ему в грудь и прошила насквозь и простенький доспех, и самого беднягу. Йотуново отродье, да что это за Робин Гуды?!

– Сомкнуть щиты! – заорал я. – Не высовывайтесь!

В «Истинном зрении» ночь расцвела сотнями красок. Среди тусклых силуэтов деревьев мелькали алые искорки – трэллы удирали со всех ног – но чуть дальше за ними стояли другие. Более яркие и опасные – и они-то как раз бежать не спешили, а снова натягивали луки, выцеливая нас. И едва ли это было так уж сложно – на фоне горящего Карболе мы мало чем отличались от мишеней в тире.

Три, четыре… Всего пятеро лучников! Самый мелкий и худой – тот самый, который перемахнул через частокол и чуть не вогнал мне в бок стрелу – махнул рукой, и к нам стремительно потянулись сияющие желтые ниточки. «Истинное зрение» стремительно выжирало запас духа, но оно того стоило. Я рванулся в сторону, без труда уходя от «трассеров» стрел, и стальные наконечники застучали за моей спиной, впиваясь в щиты.

– Вперед, в лес! – крикнул я. – Их совсем мало!

«Голос тэна» добавил моим людям очков выносливости и скорости движения, но все равно я был быстрее. Обогнал меня только Олег. Он серой тенью скользил к деревьям – будто не бежал, а летел, едва касаясь ногами земли. Против запредельной упыриной прыти даже мои одиннадцать единичек Подвижности не танцевали от слова вообще. Не сбавляя хода, он надвое располосовал своей жуткой саблей замешкавшегося трэлла с копьем и устремился дальше, забирая чуть влево – туда, где прятались сразу трое стрелков. Отлично – тогда займусь командиром. Я очень не люблю, когда всякие уроды жгут мое имущество, так что теперь у меня к этому гребаному ниндзя-акробату личные счеты.

Уж не знаю, отсыпала ли ему «Гардарика» что-то вроде «Истинного зрения», но даже в темноте он видел едва ли хуже меня. Несколько раз я еле успевал плюхнутся брюхом в снег, чтобы не поймать стрелу. Ниндзя отходил короткими перебежками, не забывая периодически натягивать лук и снова заставлять меня прыгать и прятаться. Зеленая полоска стремительно уходила в ноль, а расстояние между нами, казалось, только увеличивалось. Нет, так дело не пойдет!

Не сбавляя шага, я развернул инвентарь и вышвырнул прямо в снег броню. Идиотская идея, но я готов был скорее умереть, чем отпустить проклятого задохлика, едва не спалившего весь Карболе. Без доспеха дело пошло бодрее – я снова баффнул себя «Голосом тэна» и понесся через лес, петляя между деревьями и сбивая своему противнику прицел.

– Хис! – выдохнул я. – Помогай, не дай ему удрать!

Фамилиар не ответил, но через несколько мгновений чуть правее от меня из воздуха соткалась огромная черная туша. Волк с хриплым рычанием устремился вперед, с треском ломая кусты и уходя все дальше.

Ночной поджигатель-ниндзя продолжал удирать и отстреливаться, но даже его силы оказались не бесконечны – он замедлил ход, и теперь мы с Хисом загоняли его.

Через пару минут Волк отрезал ниндзя путь в чащу, и ему пришлось свернуть левее – туда, где снег становился глубже. Я тоже уже выдыхался, но все же продираться через сугробы с моим ростом оказалось проще. Напрягая последние силы, я рванул наперерез. «Истинное зрение» потухло, выжрав весь запас духа, и я, наконец, увидел своего врага обычным, человеческим.

Вблизи он оказался еще меньше – на голову ниже меня и чуть ли не вдвое изящнее. Даже в пушистой куртке с капюшоном, сшитой из серебристо-серого меха. Он уже не пытался поднять лук или хотя бы оглянуться – просто бежал, загребая снег сапогами. С каждым шагом все медленнее.

– Стой! – крикнул я, занося меч. – В горы тебя к троллям…

В последний момент внутри шевельнулось что-то между благоразумием и жалостью. Я уже не мог остановить полет тяжелого клинка, но чуть развернул его и опустил на узкую спину беглеца плашмя. Ниндзя неожиданно тоненько вскрикнул, выронил лук и свалился в снег. Удар сбил ему дыхание, но, похоже, не успокоил. Когда он вытащил из-за пояса нож и попытался подняться, я от всей души врезал ему под ребра сапогом – и на этот раз победил окончательно. Ниндзя со стоном прокатился по снегу, стукнулся затылком о ствол дерева и затих.

– Только посмей пошевелиться, и я отрежу тебе голову! – Я нацелил острие меча ему прямо в горло. – Трус! Неужели у тебя нет храбрости сразиться со мной честно? Как можешь ты называться мужчиной?

– Я не могу, – простонал ночной ниндзя, стягивая с головы капюшон. – И не стану.

По его плечам рассыпались длинные огненно-рыжие волосы.