Очередной день в «Гардарике», очередной «вот это поворот» и – как следствие – очередной щелчок по носу. Я пережил уже не один десяток сражений различного масштаба, и едва ли не в каждом мне приходилось встречать бойцов куда сильнее меня самого. Но ни один из них не был ни по-настоящему высокоуровневым предводителем, ни талантливым стратегом. И я уже успел понемногу привыкнуть к мысли, что на Барекстаде – а то и на всем Эллиге – не найдется никого хитроумнее меня любимого.

Но рано или поздно все происходит в первый раз.

Система сыпанула мне сразу пяток сообщений о заблокированных дебаффах, а среди иконок рун, гальдов и прочих усилков появились новые – куда менее приятные. Стопроцентная ментальная защита отработала, но на этом хорошие новости закончились. Дебаффы Черного Копья прошлись по моему хирду асфальтоукладочным катком.

Да и тактически Ульвар если не превзошел меня, то уж точно свел счет вничью, отыгрывая слитое начало партии. Я застал его врасплох и добрался до Длинного дома. Но и он не оплошал – бросил на мечи моего хирда босоногую мелкоту. И пока они пачками гибли, настоящее воинство Черного Копья – хускарлы и личная гвардия – вооружались и готовились к битве. Спокойно и неторопливо, хоть над ними уже и горела крыша. И только потом самозваный конунг ударил. Прямо из огня, стальным кулаком пробивая и круша строй моих людей. Не так уж врагов было и много – но каждый из них стоил трех, если не пяти их тех, кто сражался с нами ранее.

Передний ряд черно-красных щитов дрогнул, попятился – но все-таки выдержал. Устоял на чистых морально-волевых. Кое-что не могла просчитать даже всемогущая система. И если воины Черного Копья пришли на Барекстад за славой и добычей, то местные под моим началом сражались за свои дома. Опускали мечи, растеряв последние силы, отступали, умирали – но все-таки держали строй. Йотуновы кости…

– Катя! – заорал я, наугад протягивая свободную от меча левую руку назад.

Услышала. И поняла. Обхватила тонкими пальцами мое не защищенное броней запястье и снова принялась перекачивать очки духа. Половину от силы – но вполне достаточно, чтобы снова разогнаться, шагнув на кромку миров.

Время замедлилось, и я скользнул между Хроки и тэном Атли. Полуторный клинок «Звезды» пронесся над черными щитами, снося две головы сразу. Я успел поднырнуть под лезвие секиры, ударил в ответ – и меч снова налился тяжестью честной стали. Мир духов дарил многое – но лишь на мгновение. Но это мгновение я потратил с пользой. Сразу трое воинов Черного Копья свалились в окровавленный снег, и мои люди перешли в атаку. Красно-черные щиты со стуком сомкнулись и двинулись. Медленно и натужно – но все же поползли вперед. Я успел поймать среди блеска стали взгляд Олега. Кто-то все-таки смог достать его – короткую серую шевелюру и левую половину лица упырины заливала кровь – впрочем, от этого он только стал выглядеть еще страшнее. Длинный изогнутый клинок все так же порхал, кромсая врагов направо и налево, и никто не мог даже подступиться к Олегу.

Но он был один. А остальные мои воины до среднего хирдманна из личной гвардии Черного Копья все-таки не дотягивали. Мы отыграли десяток шагов – но лишь для того, чтобы снова попятиться. Славка с «волчатами» уже разобрались с мелкотой на левом фланге и вовсю заспали строй черных щитов стрелами, но без особого результата. Ощетинившаяся мечами и копьями стальная черепаха оказалась почти неуязвимой – и я мог вскрыть ее только вновь разогнавшись до сверхчеловеческих…

Р-р-р-аз!

Йотуновы кости… В груди что-то хрустнуло, и я едва не потерял сознание. Ульвар снова нашел, чем меня удивить. Стоило мне замедлить время, как из глубины строя рявкнула короткая команда, и сомкнутые черные щиты рванули вперед. Все разом. Враги больше не пытались размахивать оружием или защитить головы, а просто впечатали меня в моих же товарищей. «Шаг по грани миров» сливал очки духа вхолостую – чего толку в сверхскорости, если не можешь толком и пошевелиться? Не лучше пришлось и Олегу – его тоже зажали между щитами, не давая поднять саблю.

Нас давили. Грубой силой, без особых изысков. Передние ряды хирда Черного Копья буквально лезли друг на друга, спрессовывались, опускали оружие, превращались в бурлящий котел человеческой плоти – но не позволяли нам ни поднять мечей…

Ни даже дышать. Ребра стиснуло так, что в опустошенные легкие не мог просочиться даже крохотный глоток воздуха. Кое-как повернув голову, я увидел побледневшее лицо Хроки едва ли не вплотную со своим.

– Мой ярл… Прикажешь отступать?

Отступать? Если Хроки шагнет назад, я снова смогу вдохнуть – но нас сомнут и снесут окончательно. Проклятье…

– Держать… строй… – прохрипел я, кое-как освобождая руку. – Катя!

Она каким-то чудом еще умудрялась держаться неподалеку от меня. Но не могла дотянуться – не хватало каких-то сантиметров.

– Антон… сейчас!

Ее тоже сдавливали со всех сторон – и все же она двигалась. Вылезала вперед и вверх, опираясь второй рукой на чье-то бронированное плечо. Ну же… Еще немного…

Я вцепился в Катину ладонь с такой силой, что весь хирд Черного Копья не заставил бы меня разжать пальцы. Энергия хлынула в меня почти осязаемым тугим потоком, смывая усталость и оставляя лишь злобу. Ярость вспыхнула где-то внутри, под побитой и окровавленной броней – и с каждым заполненным очком духа лишь разгоралась. Через несколько мгновений Катя потянула руку назад, а потом и вовсе начала вырываться. Но я не отпускал. Никаких полумер – на этот раз я заберу все, до чего смогу дотянуться. Тонкие пальцы в моей руке ослабли и похолодели, но я продолжал вытягивать дух, выпивая Катю подчистую. На полную шкалу… и даже больше! Синяя полоска все росла и росла, явно перевалив за положенные мне сто восемьдесят пять очков. У Кати в принципе не могло быть столько, и я «заправлялся» уже за счет здоровья. Ее лицо бледнело, глаза закатывались – но я перестал тянуть силу, только когда она захрипела и выплюнула изо рта кровь.

Все. Хватит.

Накачался под завязку. Собрал, что мог – и тут же выпустил, шарахнув во все стороны «Внутренним пламенем».

Полыхнуло так, что мне показалось, что я вижу вспышку даже в обычном, человеческом мире. И эффект получился под стать мощи выхлопа. Все мои воины тут же подняли мечи, а по хирду Черного Копья дебаффы прошлись асфальтоукладочным катком. Стоявшие в первых рядах заорали, бросая оружие, обхватывая головы и зажимая неожиданно ослепшие глаза ладонями. Тем, кто стоял за ними, повезло чуть больше – и все же некоторые не смогли даже удержаться на ногах и повалились в снег.

Вперед! – рявкнул я, наконец, освобождая руку с мечом. – За Барекстад!

Строевой бой закончился. Волна «Внутреннего пламени» прошлась по всем, и два хирда превратились в свалку. Мои люди бросались на воинов с черными щитами и беспощадно рубили – но те еще сопротивлялись. Длинный дом горел, озаряя утоптанную и залитую кровью площадку, на которой одновременно начались десятки поединков.

И в одном из них богам было угодно столкнуть меня с тем, кто привел на Барекстад врагов.

Я узнал самозваного конунга даже без подсказки «Истинного зрения». Вопреки ожиданиям, он оказался не убеленным сединами ветераном вроде Рерика или тэна Атли, а еще довольно молодым мужчиной. Не моим ровесником, конечно, но и не намного старше. Лет сорок, едва ли больше. И далеко не самой героической внешности. Боги не даровали Ульвару ни огромного роста, ни богатырской стати – даже в тяжелой украшенной золотом черной броне он не выглядел могучим гигантом. Невысокий, темноволосый и с темной же короткой бородкой, лже-конунг уже успел потерять в бою шлем, но, похоже, не был ранен.

Я даже не стал прощупывать врага на предмет уровня и характеристик – просто крутанул в руке полуторный клинок и пошел на Ульвара. Тот коротко кивнул и двинулся навстречу, выставив вперед копье со странным острием. Оно было сделано не из стали, а, похоже, из какого-то камня. Антрацитово-черного – видимо, именно из-за него Ульвар и получил свое прозвище. Скорее подвижный и гибкий, чем мощный, он вовсе не смотрелся грозным бойцом.

Но, вне всякого сомнения, являлся. Я едва успел увернуться от молниеносного выпада. Черное острие скользнуло по наплечнику и тут же отдернулось назад. Ульвар изящным движением танцора упорхнул, и лезвие моего меча лишь беспомощно чиркнуло по броне. И не оставило даже царапины – похоже, оружейники на Арнхольте умели работать на совесть. Двенадцать (а под действием зелья Иде – и все четырнадцать) единичек Подвижности и умение разгоняться против опыта, мастерства и – подозреваю – еще и уровня тридцать плюс. Почти равный расклад.

Я успевал отбивать все атаки Черного Копья, но никак не мог нормально ударить в ответ. Противник ничуть не уступал мне в скорости и всякий раз оказывался вне досягаемости. Даже огромный клинок «Звезды Сааведры» не дотягивался до верткой фигуры в черной с золотом броне. Йотуновы кости! Хоть бы секунду ускорения… Есть! Откатилось!

Я рванулся вперед, мгновенно разгоняясь до первой космической и нацеливая острие меча в сочленение доспехов Ульвара, но тот будто этого и ждал. Черное копье метнулось навстречу, прошило наплечник, как кусок фольги, и ужалило в плечо. Пустяковая рана – но левая рука тут же отнялась. Леденящий холод прокатился до самых кончиков пальцев, а потом вскарабкался по шее и растекся по груди, сжимая сердце ледяной хваткой. Я хрипло выдохнул и упал на одно колено. Зеленая полоска тут же рухнула в ноль – сил хватило только кое-как выставить вперед меч.

– Держись, ярл! – завопил кто-то за моей спиной – кажется, Хроки. – Паруса!

– Паруса! – повторили сразу несколько голосов. – Паруса в море!

Уже готовое сорваться и вонзиться мне в горло черное острие дрогнуло и застыло. Ульвар шагнул назад и оглянулся через плечо – туда, куда уже смотрел и я сам.

За его спиной в просвете между горящими домами виднелся совсем крохотный кусочек берега и моря – но и этого хватило, чтобы разглядеть вдалеке за горящими драккарами Черного Копья паруса. Огромные прямоугольные полотнища летели над ослепительно блестящей в первых лучах восходящего солнца водой и с каждым мгновением становились все больше. И я скорее почувствовал, чем смог увидеть с такого расстояния тот драккар, что несся самым первым, гордо подняв над волнами грудь и голову огромной птицы.

– «Лебедь»! – выдохнул я. – Ярл Рагнар… Ярл идет!!!

Очков духа не хватало даже на самый чахлый бафф, но сами мои слова оказались посильнее любого заклятья. А для хирда Черного Копья, похоже, прозвучали, как сигнал к отступлению. Сам лже-конунг несколько мгновений стоял, задумчиво покачивая в руках свое оружие, но потом все же шагнул назад, скрываясь за черными щитами. Остатки его гвардии закрыли господина, словно стеной, и принялись торопливо отходить. К берегу – туда, где оставшиеся в живых хирдманны стаскивали в воду уцелевшие после работы девочек Вигдис драккары.

Я кое-как поднялся на ноги и побрел следом. Медленно, еле переставляя ноги. «Пламя Муспельхейма» отщелкало последние секунды, и взятые взаймы силы ушли, прихватив с собой изрядное количество от максимума очков выносливости и срезав Подвижность чуть ли не вдвое. Хроки, Эйнар Безбородый и залитый кровью по самые глаза Рерик шагали так же тяжело и неуклюже шагали за мной, а тэн Атли остался лежать в окружении тел с черными щитами, пронзенный насквозь копьем. Я пытался нащупать внутри хоть искорку злости, чтобы заставить себя идти быстрее, снова поднять меч, ударить, отомстить…

Нет, пусто. «Пламя Муспельхейма» выжгло нас всех дотла, не оставив ничего, кроме упрямства. Только оно и заставляло меня переставлять ноги и ковылять к драккарам, что уже расправляли черные паруса, будто крылья.

Ледяные волны лизнула сапоги и поползли выше. Я остановился, только когда зашел в воду по колено. Меня с Ульваром разделяло от силы тридцать шагов – Черное Копье смотрел на меня с борта отплывающего дракакара. Он не прятался – как не прятался и я, хоть любой из нас и был отличной мишенью для лучников.

– Я запомнил тебя, лишенный смерти. – Голос лже-конунга звучал негромко, но я слышал каждое слово. – Мы еще встретимся. И в этот день один из нас отправиться пировать с эйнхериями.

– Жду с нетерпением, – буркнул я себе под нос, убирая меч обратно в ножны.

Драться было больше не с кем. Все враги покинули берег Барекстада и удрали вместе со своим конунгом – как и хотел Павел Викторович. А мне оставалось только стоять по колено в воде и смотреть, как черные паруса убегают все дальше навстречу восходящему солнцу, словно стремясь раствориться и сгореть в его пламени. И как приближаются другие – полосатые. Часть из них уходили левее, пускаясь в погоню, но остальные торопились к берегу.

А я стоял. Стоял, пока огромная лебединая голова не нависла прямо надо мной, словно грозясь раздавить – а потом вдруг ушла в сторону, подставляя низкий борт.

– Ты здесь, друг мой. Признаюсь, я не удивлен. Если где-то идет славная битва – ты всегда рядом.

Рагнар чуть хмурился, словно задумываясь, насколько суровым следует быть ярлу и сыну конунга Серого Медведя… но потом широко улыбнулся и спрыгнул ко мне. Прямо в воду, подняв целую тучу брызг.

В общем, битва за Барекстад завершилась суровыми мужицкими обнимашками