Спустя некоторое время после расставания с камлоками, Паола выбралась из лесов на оживленный тракт. Памятуя о том, что скорее всего её будут искать, она переоделась в более подобающее обычной горожанке платье. Оружие было спрятано в тюки, на свет появились украшения, ленты, легкие ботиночки. Лошадь медленно тащилась, словно подыгрывая хозяйке, изображавшей путешествующую даму. Проблема питания была решена еще в лесу, когда на её костёр набрела пара браконьеров. Если бы она была обычной человеческой женщиной, дело кончилось бы плачевно. А так, ей даже не потребовалось особо прятать тела. После этого восстановление пошло быстрей и уже на третий день она двинулась в путь.

Всё это время Паола, как заговоренная, изучала листок, оставленный ей Тарвином. Ни город, ни имена, ей ни о чём не говорили. Да, наверное, и не должны были. Сам факт, что Камень Ночи разыскивается, менял все их представление о положении вещей в Айринской империи людей. Кем были эти загадочные покупатели, Паола могла только гадать. Но их цели, по крайней мере, некоторые из них, становились ей понятны. Обладая Камнем и опытным вампирским магом, можно попытаться вернуть часть былого могущества. Но и только. Воссоздать с нуля Ночную империю невозможно. Как невозможно склеить вазу из тончайшего исилийского фарфора. Сил потратится много, а результат — нулевой.

Над всем этим она размышляла в придорожной таверне. Бутылка местного вина в оплётке придавала её размышлениям плавность и изрядную долю скепсиса. На глаза попалось трофейное кольцо из Хвандара. Раухтопаз словно подмигивал ей, играя гранями. «Еще и эти сюда же, — раздраженно фыркнула вампирша, вспоминая стычку с сид’дхом. — Еще одна загадка! Клянусь Тёмными богами, мир словно сошел с ума. Либо собрался свести меня. Столетиями не происходило ничего значимого, и тут начинается карнавал теней». Если Паола что и не любила, так это загадки и головоломки. Её прагматичный разум просто не выносил подобное истязание. А сейчас на неё нёсся снежный ком неясностей и неизвестностей. И с ним нельзя было справиться, как с принесённым гусем — ножом и вилкой.

Народу в зале было много. Купцы, приказчики, мастеровые, наемники, студенты ехали в разные углы мира. Одни — за выгодой, другие — за славой, третьи — за знаниями. Была еще одна категория, в которую она вносила всех прочих — обыватели. Этих всегда полно в любом подобном заведении. Обычные пьянчужки, пронырливые осведомители, которые знают всё и обо всём. Местные жители, заходящие, чтобы выпить пару кружек пива после работы. Все они создавали особый колорит любому заведению. В «Ездовом петухе» были только проезжающие в обе стороны по тракту. Поэтому и внутреннее убранство напоминало Паоле султанатский караван-сарай. Много открытого пространства, много света, много незнакомых людей. Всё было бы ничего, но сидевшая в уголке вампирша уже некоторое время чувствовала на себе взгляд кого-то из посетителей.

Взгляд вроде и не мешал, но после Арены и её феерического с неё побега, с тех мрачных личностей, что звались Теневыми Владыками, сталось бы нанять наёмных головорезов. Хотя вряд ли её сейчас легко опознать в дорожном платье и в украшениях. Последний образ, оставленный ею зрителям, выглядел совсем иначе. К тому же, она распустила свои волосы, до этого собранные в хвост, а ванна, пускай и не такая, как в заведении мастера Пренто, вернула ей почти «человеческий» облик. С другой стороны, женщин в зале было немало, чтобы чувствовать себя единственным камнем преткновения. Паола решила не испытывать судьбу и, покончив с едой, отправилась в приготовленную ей комнату. Заведение специализировалось не на качестве, а на количестве, поэтому комнатки были небольшими. Обстановка в них была сведена к минимуму — шкаф, кровать, ящик для вещей и стол со стулом. Однако, сейчас ей было всё равно. Раздевшись, она упала на кровать, но, несмотря на накопившуюся усталость, не смогла с ходу уснуть. Ворох мыслей в голове гнал сон.

Едва её разум стал проигрывать в этой неравной борьбе, за окном послышался шорох. Паола моментально подобралась. Если бы это было на первом этаже, можно было бы списать на крыс или ласку. Но её комната была аж на третьем, и шуршать за окном мог только недоброжелатель. Ложась спать, она погасила все свечи, и в комнате разливалась положенная временем темнота. Но, видно, шуршащих это не останавливало. Неожиданно за дверью тоже послышалось шуршание и тихий лязг, словно кто-то подбирал в темноте ключи. Такой интерес к своей персоне проигнорировать было нельзя, и вампирша решилась на игру. Вместо того, чтобы вытащить из сумки тьягу, она продолжила лежать на кровати, прикрытая лишь одеялом.

Жаждущие более тесного знакомства, видимо, не впервые работали вместе. Окно и входная дверь распахнулись почти одновременно, впуская припозднившихся ухажёров. В комнату скользнули гибкие, проворные тени, двое через окно, еще двое ворвались в двери. С неприятным чувством Паола услышала звук взводимого арбалета. Последние надежды, что это хотя бы простые похитители женщин для восточных сералей, рухнули. Зажглись потайные фонари, и Паола, играя роль испуганной женщины, вскочила, прикрываясь одеялом.

— Закричишь — умрёшь. — Произнес неприятный скрипучий голос одного из визитёров и добавил, — Аэдаль Коварная.

Значит, ищейки Владык Арены её всё-таки нашли. Быстро. И слишком профессионально, для такого-то захолустья. Она сменила облик, но этого оказалось недостаточно. Единственный козырь — её истинная природа. Она могла справиться со всей четвёркой, не смотря на арбалет, но интерес перевесил:

— Кто вы такие?! Что вам нужно?! Я простая путешественница, — зачастила она, пытаясь заглянуть в лица ворвавшихся, но тщетно. Плотные маски не давали ни малейшего шанса для опознания.

— Хватит ломать комедию, — произнёс знакомый голос, и одна из фигур, шагнув вперёд, стянула маску. Кыст! Собственной персоной. Ох, как не прост оказался он для простого зазывалы. — Я опознал тебя, едва ты вошла в таверну.

— А что ж не напал сразу? Побоялся, что какая-то девчонка отделает тебя на глазах у всей публики?! Кыст Великолепный, — добавила она с издёвкой, и «зазывала» зарычал, шагнув вперёд.

— Назад! — Произнёс еще один из безликих. — Сначала вопросы, потом уже развлечения.

Картина вырисовывалась преинтереснейшая. Подобрав колени к подбородку, на кровати сжалась испуганная женщина, окруженная четырьмя громилами. Сцена, словно из бульварного балагана. Не хватает только рыцаря на коне, явившегося, чтобы спасти несчастную из лап злодеев. Паола, кажется, даже вжилась в роль, столь натурально у неё дрожали губы, ресницы едва сдерживали рвущийся наружу поток слез.

— Теперь ты не столь проворна, без своей зубочистки! — Рыкнул один из безликих, шагнув вперед, собираясь сдернуть прикрывавшее женщину одеяло. Но, назвавшаяся Аэдалью, вцепилась в него так, что побелели костяшки. Стало ясно, что стащить одеяло будет стоить затраты ненужных усилий. Хочет упрямица сидеть под одеялом, пусть её. Когда придет время, ей уже ничего не поможет.

Вперед выступил еще один из головорезов:

— Владыки требуют себе твою голову. Но от всего тела тоже не откажутся. Наигравшись с тобой, тебя бросят словно, сгнившую кость, на арену. Где ты восславишь своих богов ошеломительной смертью. Но прежде ты расскажешь все о своём побеге: кто помогал тебе, куда делся баргач? Можешь ответить сейчас, а можешь в казематах арены, выбирай.

Паола решительно натянула одеяло на глаза, чтобы скрыть улыбку:

— Охотно бы поделилась этим знанием, но и у меня есть вопросы. И на них я также хочу получить ответы, — не ожидавшие подобной дерзости от застигнутой врасплох женщины, бандиты неуверенно переглянулись. Взгляды сходились на фигуре, резко одернувшей Кыста. Значит, вот кто у них главный, остальные — пешки, и не стоят ровным счетом ничего. Как и положено главному, он стоял позади своих головорезов, чем облегчил вампирше задачу.

— Ты не в том положении, чтобы торговаться, женщина, — подал он голос. — Взять её!

Паола ждала этого момента и, едва первый из бандитов сделал шаг к кровати, скрытые одеялом Когти вспороли его от паха до шеи. Не успел он издать крик боли, а обнаженная вампирша уже ворвалась в толпу. Не скрывая своей сущности, она бросилась на арбалетчика. Отдавая ему должное, неизвестный стрелок успел сделать выстрел, но когти отбили болт. Вонзив клыки в его шею, Паола насладилась ужасом, что пронесся порывом ветра по комнате. Оставшиеся на ногах Кыст и предводитель отступали к дверям, понимая, что как только покажут спину — умрут. Она не стала торопиться, давая возможность рассмотреть себя в свете фонарей и ночного неба. Каждый шаг, что делали её длинные ноги приближал их смерть. Фиолетовые отблески Когтей, делали её похожей на демонессу, о которых любили говорить жрецы Саретиса.

* * *

— Пос.…, — начал было говорить Кыст, но метнувшись вперед, Паола разорвала ему горло, не сводя горящего взгляда с последнего актера этой короткой драмы.

— Не интересно, — отрезала она, сосредоточив всё своё внимание на оставшемся ночном визитере. — Теперь ты, мой таинственный друг. Почему бы тебе, для начала, не открыть своего лица, чтобы мы могли спокойно побеседовать.

— Ты же всё равно убьешь меня, — ответил он.

— Конечно. Но ты же знаешь, что может быть смерть и Смерть. А я, не хуже твоих хозяев, могу превратить последние мгновения жизни в непередаваемый калейдоскоп боли и страданий.

Он заколебался. Руку, державшую короткий, широкий клинок, чуть повело в сторону. Паола шагнула вперед, и несчастный, понимая, что обречён, нанес удар. Когти отрубили руку в кисти, и крик боли разнёсся над спящей таверной. Наверное, здесь за всё время слышали и не такое, потому как криков и беготни не последовало. Вампирша ударила его по лицу, отбросив в угол комнаты, и нарочито медленно подошла. Склонившись над сжавшимся в углу, она вонзила клыки в кровоточащую культю. Новый крик боли сотряс таверну:

— Говори! — Рявкнула она. — Кто эти Владыки?! Что они хотят от Аэдали, кроме подробностей дурацкого побега?

Другой рукой она сорвала маску. Под ней обнаружилось человеческое лицо, но носившее следы ритуального шрамирования. В некоторых местах, несмотря на темноту, Паола заметила чешуйки змеиной кожи, уходящей вниз по шее.

— Что это за скверна?! — брезгливо спросила она, сплёвывая остатки крови. Но во рту остался привкус гнили, словно укусил спелый фрукт, а он оказался испорченным. — Говори, глупец! Что за культ окопался в вашей драной бездной Арене.

— Ты. Ничего. От. Меня. Не узнаешь, — с трудом выговаривая слова, ответил головорез. Паола заметила, что язык у человека был чёрным и раздвоенным. Она сильней сжала запястье, ломая лучевую кость. Он снова взвыл и потерял сознание. Чертыхнувшись, вампирша перевязала рану, наложив тугую повязку в области локтевого сгиба. Затем, не церемонясь, хлестнула несколько раз его по лицу. Заметив, что командир ночных визитёров пришел в себя, она схватила его за горло:

— Твоё имя? Для начала.

— Н-не…

— Это мы уже проходили, — прошипела Паола, вонзая коготь в правое плечо. Кровь, слишком тёмная для человека, брызнула на вампиршу. Она провернула коготь, заглядывая в глаза посланца Владык. Ставшего уже не человеком.

— Имя?!

— Н-не…

Это выходило за рамки возможного! Кем бы ни был этот несчастный глупец, болевое воздействие он переносил слишком легко. Это могло затянуться, а времени у неё не было. Она могла, видимо, переломать ему все кости в теле, а результат был бы нулевым. Изменения анатомии тела говорили о многом. Скорее всего, в Арене процветал культ Хаоса. Только его адепты были подвержены мутациям, целью которых было максимальное приближение к почитаемым божествам. Паола плюнула в сердцах и одним взмахом отсекла ему голову.

— Саретис с тобой, дурак!

Смыв ставшую уже дурно пахнуть кровь безумца, вампирша спешно собралась и ничего не говоря встревоженной прислуге, бросилась в конюшню. Оседлав своего конька, она выехала за ворота и, провожаемая светом звезд, поехала по дороге. Её ждал Высхольд.

Ночное происшествие о многом ей сказало. В свое время до неё доходили слухи о подобных культах, но она им не верила. Несмотря ни на что, подобные глупцы находились даже во времена империи Ночи. Правда, их тут же ждала встреча с солнцем. Но, после Падения, подобные культы стали очень распространены среди последышей. Будто людская натура была более склонна к скверне хаоса.

Провожаемая внимательным взглядом звезд, Паола мчалась на восток. Где-то там, недалеко от лесов Иль’хашшара, расположился маленький городок, что был указан в записке Тарвина Висса. Требовалось пересечь почти всю империю, пройти в опасной близости от Друунгского леса. Но её это лишь подстёгивало. Ведь там, среди лесов малонаселенного уголка империи, ютились остатки её клана. Возможность встретиться с ними после долгой разлуки несказанно радовала Паолу. Если она не будет загонять коня, то доберется туда за месяц. Это при условии отсутствия неприятностей, которые вдруг полюбили сыпаться на неё, как из рога изобилия.

Разгорячённая пролитой кровью, полученным знанием и скорой встречей с единоплеменниками, она издала полный радости вопль, пронесшийся по спящим окрестностям:

— Домой! Ур-ра, домой!! Эг-гей!!!

* * *

Приблизительно в это же время, в городке Тай-Валента оканчивал своё обучение в школе фехтования Хоук тэйр Радчич. Юноша был сиротой, но его отец позаботился до своей преждевременной кончины, чтобы мальчика приняли в Академию Мунин. Основанная наставником одного из династии Тэннантов, академия пользовалось огромной популярностью. В неё принимали всех, кто способен оплатить обучение, независимо от знатности рода и общественного положения. Но если студент нарушал Устав школы или просто «ломался», не выдержав многочисленных экзаменов, его исключали так же, не глядя на регалии предков.

Хоуку повезло, что его отец озаботился будущим сына, пока его не унесла кровная месть. Будучи благородным по милости монарха, он не многим нравился. Чистокровные аристократы воротили носы, стоило представителям рода Радчичей оказаться с ними в одном помещении. Вызовы на дуэль следовали один за другим. Правда, после того, как отец зарубил четырёх благородных тэйров, от него отстали. Но ненадолго. Последовал ряд странных встреч, нападений на слуг дома, закончившихся ночной атакой на родовое поместье. Стрела, выпущенная почти в упор, вмиг сделала Хоука сиротой. Мать, пережившая отца на полгода, превратилась в тень самой себя прежней. Призраком бродила по коридорам и залам, пугая слуг и домочадцев. И также тихо отошла к Саретису. Её похоронили в родовом склепе. Место отца занял старший брат, а Хоук отправился в академию на полный пансион, приезжая домой на редкие каникулы.

За неделю до последнего экзамена в академию прибыл гонец из столицы. В лакированном футляре чёрного дерева, переданном главе академии, содержалось письмо с просьбой прислать ко двору императора одного из подающих надежды наставников для обучения принца Хала. Выбор главы пал на Джедда Гаспара, самого молодого инструктора школы, о котором говорили, будто он родился с мечом в руке. Старые наставники поворчали, но вечером за бутылкой «Алдазони», решили, что выбор главы школы верен. Гаспар молод, ему нужно приложить множество усилий, чтобы прижиться при дворе. А матёрые бойцы, прошедшие не одну военную кампанию, не очень-то умели гнуть спину. А в столице это означало моментальную опалу и забвение. Гаспар шутил, но было видно, что выбор ректора не очень его порадовал. Однако, приказ получен, и ему нужно его исполнить. Ректор позволил взять ему с собой двух выпускников, дабы придать солидности в столице империи. Выбор Джедда пал на Хоука и Согру Шена. Оба звёзд не хватали, но зато прекрасно работали в паре. К тому же, Хоук — один из немногих в академии обучался бою на двуручных мечах. А это давало парню шанс неплохо устроиться в жизни. Таких бойцов с радостью брали и в легионы императора, и в наемные отряды, мотавшиеся по всей Зидии. Да и платили им больше обычного мечника, считай, что вдвое.

Собравшись и выправив сопроводительные бумаги, наставник и молодые тэйры отправились в путь.

— Предлагаю устроить привал, во-от у тех кустов орешника, — произнес Гаспар, оглядывая окрестности. — Судя по всему, там есть ручей. Хотя, — тут он нахмурился, — Друунг рядом.

Из чего следовало, что ухо следует держать востро. Зачарованный лес имел дурную славу. Люди давно поняли, что соваться туда не следует. Ни одна из экспедиций, отправленных туда в разное время, не вернулась обратно. И отец правящего императора, издал эдикт, запрещающий верноподданным империи соваться в лес. Даже остановка в видимости Друунга несла определённую опасность. Но Гаспар был уверен в своих силах, да и страшилки про Проклятый лес, как его иногда называли, считал выдумками. Вот и представилась возможность проверить всё самому.

Пока ученики начали обустраивать лагерь, Джедд отправился осмотреть окрестности, присматриваясь к мрачной стене вековых деревьев. Они напоминали солдат давно минувших эпох, сомкнувших щиты в едином строю. Далеко выдававшиеся ветви напоминали копья, готовые встретить любого врага. И остановить его. От леса веяло жутью и Джедд уже был готов поверить в часть сказок про мрачное место, когда услышал далёкий вой. Спустя пару ударов сердца, раздался еще один, чуть дальше от первоначального. И ему ответил еще один. Хищники. Гонят кого-то. И скорее всего, выгонят его прямо на их лагерь.

— Хоук! Шен! — завопил наставник, бросаясь назад. — Опасность! Готовьтесь к бою.

С удовлетворением отметив, что выпускники не растерялись, а отбрасывая текущие дела, хватаются за оружие. Добежав до так и не разобранного до конца лагеря, Гаспар выхватил меч, наматывая на левую руку плащ. Оглядев юношей, криво улыбнулся:

— Вот и выпускной экзамен, тэйры! Хоук! Прикрываешь меня справа, Согра Шен — слева.

— Противник? — хрипло спросил Хоук.

— Звериная стая. Хищники. Кто, не знаю. Бегут на нас, будут через пару минут. Ваша задача — не дать им забежать за наши спины.

Оба юнца кивнули, не отрывая взглядов от темнеющей кромки леса. Бледность окрасила их лица, но руки, сжимающие рукояти мечей, не дрожали. Вой, раздавшийся значительно ближе, означал, что даже попытайся они вскочить на лошадей, уйти бы они уже не успели. Гаспар оглянулся на клонящееся к закату солнце. Еще полчаса и начнет темнеть. А в темноте отбиваться от неизвестных зверей станет совсем не весело.

— Хоук, — почему-то шёпотом окликнул он парня, опирающегося на двуручник. — Огниво и трут у тебя с собой?

— Да, — коротко ответил ученик.

— Достань и приготовься использовать по первой команде. — Джедд кивнул на кучу веток, натасканную парнями.

Хоук кивнул и полез в карман куртки. Всё необходимое они носили в поясных сумках, плотно облегавших талию и не мешающих в бою. Новый вой, оборвавшийся визгом боли, раздался за деревьями. И в ту же минуту, на открытое пространство выскочила женщина, бегущая в их сторону с умопомрачительной скоростью. Чёрные волосы развевались разорванным знаменем, оттеняя неестественную бледность лица. Каждым прыжком она покрывала расстояние в пять локтей. Короткая куртка была порвана, в руке она сжимала редкого вида саблю. Несмотря на обстановку, Гаспар обратил внимание именно на эту особенность незнакомки.

Увидев изготовившихся к бою людей, женщина свернула к ним, тяжело, надсадно дыша.

— Моё почтение, благородные тэйры! — Она едва не падала от усталости. — С прискорбием сообщаю, что….

О чём хотела сообщить странная женщина, осталось неизвестным. Потому как в следующий миг из леса выметнулись самые странные из виденных Джеддом существ, созданных Саретисом. Бегущие клином звери больше всего напоминали помесь волков и крокодилов. Спины их украшал костяной гребень, оканчивающийся на хвосте изрядным шипом. Скорость, с которой неслись звери, говорила о изрядной силе в их лапах, каждая из которых была вооружена кривыми, как у кошек, когтями. Бегущий первым, вожак был крупнее остальных особей. Казалось, что его пасть не в состоянии вместить все зубы, которыми его наградил Создатель. Издав оглушительный рёв при виде новых жертв, он устремился в атаку, лишь слегка скорректировав направление. Следом за ним неслись еще четыре твари, последняя из которых припадала на переднюю лапу.

Незнакомка, держа саблю на отлете, сместилась вперед и вправо, оказавшись правее Хоука. Налетевшие звери действовали наподобие конного клина, когда первый ряд взламывает оборону, а следующие за ним довершают разгром. Но наставник двинулся навстречу вожаку, и уйдя в низкую стелящуюся стойку, ударил по лапам. Чтобы избежать встречи со сталью, вожак вынужден был подпрыгнуть, что сразу же сбило атакующий темп. Незнакомка атаковала уже раненую ею же тварь, закрутившись в странном танце. Увернувшийся от атаки Гаспара вожак попал под рубящий удар цвайгхандера. Хоук, впервые бившийся в настоящем бою, вложил всю силу в удар, буквально пригвоздивший его к земле. Глубоко вонзившийся в плечо, покрытое костяными пластинами, меч завяз, вырвавшись из рук. Юноша отлетел, растеряно глядя вмиг опустевшие руки. Зверь крутился волчком, пытаясь дотянуться до засевшей полоски стали. Наставник, прикрывая ученика, бросился, чтобы закрыть прореху в обороне. Его меч ударил в шею вожака, но попав в пластину, отскочил со звоном. Оглушенный, зверь замотал головой, а Гаспар уже бросился на остальных. Шен пока справлялся с натиском тварей, и помощь ему была не нужна.

Хоук, выхватив кинжал, снова устремился в гущу боя. Словно рысь, он прыгнул на спину вожака, с криком вонзая кинжал между пластинами брони. Рык боли на миг оглушил юношу, а особо яростный рывок сбросил его со спины. Ударившись спиной о землю, он на миг лишился сознания. Удар тяжёлой лапы, оставившей отметины на его кожаном нагруднике, отбросил его в сторону. Вожак, шатаясь от большой кровопотери, сделал еще два прыжка и упал на траву, обильно поливая её зеленой кровью. Юноша, шатаясь, поднялся, обведя мутным взором поле сражения.

Незнакомка отчаянно рубила в мелкий салат уже вторую тварь. Наставник Гаспар обменивался ударами с последней тварью, а вот Шена нигде не было видно. Еще раз осмотрев поле, Хоук заметил лежащего товарища. Грудь его была распорота мощными когтями, а трава вокруг уже пропиталась кровью. В тот миг, когда его учитель вонзил в грудь чудовища свой меч, черноволосая неожиданно бросилась к нему, что-то крича. Хоук напряг слух, но ничего не разобрал. Словно беспомощный старик, он наблюдал, как в то место, где стоял Джедд Гаспар ударила ветвистая молния, неприятного зеленого цвета. Незнакомку отбросило в сторону изломанной куклой. А в самого Хоука ударила волна тугого, горячего воздуха, с силой приложив его об землю. Воздух выбило из груди, и выпускник академии фехтования потерял сознание.

Пришёл в себя он лишь тогда, когда в лицо брызнули водой. Голова раскалывалась, во рту стоял привкус гари. Перед глазами стояло сплошное тёмное пятно. Словно слепой, Хоук зашарил руками вокруг себя, стараясь прояснить, что с ним и где он. Почти сразу тонкая, прохладная ладонь опустилась на его лоб:

— Тише. Не шевелись, — произнес женский голос с незнакомым юноше выговором. — Наши «приятели» еще не ушли.

— Я… Я ослеп?!

— Нет, — недовольно прошипела незнакомка. — Просто уже темно, да и голову я тебе перевязала.

— Я ранен?

— Нет, клянусь Дароном, ты просто прилег отдохнуть, — странно выразилась она. Но как только Хоук протянул руку, чтобы ощупать лицо, её рука с неожиданной силой сжала его пальцы.

— Не трогай! Пусть кровь остановится. Тебя крепко приложило о ту корягу. Еще повезло, что голова у мужчин крепче слажена. Ударься о неё я, и всё, здравствуй послесмертие. — Не смотря на сложность ситуации, голос черноволосой незнакомки был весёлым, словно её всё это забавляло. Хоук решил, что спорить бесполезно, и лежал, вслушиваясь в звуки ночи.

* * *

Через некоторое время рука, державшая его, расслабилась, и Хоук принял это как разрешение двигаться. Он медленно сел, сразу ощутив лёгкое головокружение. Видимо, он действительно крепко приложился головой, если его сразу начало мутить.

— Они ушли, — сразу же раздался голос его спасительницы. — Кем бы они не были, они ушли. Тьма их разбери!

Хоук решился и всё-таки стянул повязку с головы. Первым в глаза бросилось звёздное небо, с застенчиво выглядывавшей луной. Обернувшись, он столкнулся глазами с черноволосой.

— Ну что?! Живой? Тебе, парень, несказанно повезло. Чего не скажешь о двух твоих спутниках. От второго остался лишь пепел. С дружком можешь еще попрощаться. Вон он, лежит, — она кивнула в сторону, где лежало тело Согры Шена. Поднявшись с трудом, Хоук сдержал позыв тошноты и, шатаясь, побрёл к месту, где лежало тело его товарища. Меч, сломанный у рукояти, одиноко поблёскивал в свете звёзд. Вот почему неизвестная тварь сумела добраться до весельчака и балагура Шена.

Хоук упал на колени рядом с телом однокашника. Рыть могилу в темноте было неразумно, да и бесполезно. Юношу забил озноб. Если бы воля Саретиса распорядилась иначе, то он бы, а не Шен, лежал бы сейчас здесь, уставясь невидящими глазами в ночное небо. Он чувствовал, как злые слёзы текли по его щекам, но вытереть или остановить их сил не оставалось. Что значили многолетние тренировки и экзамены, если неведомые твари с лёгкостью отобрали эту жизнь?! Хотелось рвать врага в клочья! Хотелось искупаться в его крови. Выйти в это мгновение одному против ратей! Но, всё тщетно! Отобранную единожды жизнь не вернуть! Так учили проповедники Саретиса, проводники его воли. Эти догматы вдалбливались в студентов с самого первого дня обучения. Почему же ему кажется, что тело убитого товарища дрогнуло? Что за судороги сводят некогда пышущее здоровьем тело?!

Внезапно, тело Согры Шена дёрнулось и, скрежеща зубами, зашевелилось. Вот невидящие глаза заполнил зеленый туман, и он стал подниматься. Несмотря на подгибающиеся ноги и безвольные руки, не могущие удержать меч, он вставал. Хоука впервые в жизни сковал страх, не дающий шевельнутся. Первобытный, не рассуждающий ужас сковал его мышцы. Он скорее почувствовал, как мимо метнулось тело его спасительницы. Отблеск фиолетового пламени ударил по глазам и под ноги юноши упала голова Шена. Уже начавшая меняться. Глаза потекли мерзкими разводами, зубы стали наподобие акульих, ушные хрящи самовольно принялись менять форму.

— Вот незадача! — Произнесла черноволосая, отряхивая руки жестом деловитой хозяйки. — Всё намного хуже, чем я думала. Итак, малыш, собирайся, и мы убираемся отсюда.

— Я не малыш! — огрызнулся Хоук. — Я….

— Мне это не интересно, малыш, — жёстко оборвала нарождавшийся протест незнакомка. — Я ухожу. Ты или идёшь со мной, или остаёшься здесь. Потому, как мне моя жизнь, — тут она хмыкнула, — как это ни странно, дорога.