Якуб вкатился в пивную, явно спеша. Бардаки инстинктивно втиснули головы в плечи. Каждый из них спешно посчитал все свои грехи. Вот только, о чудо, экзорцист, хотя и влетел вовнутрь, словно биллиардный шар, на сей раз ни за кем не гнался и не рвался в драку.

— Включи телевизор, — приказал он бармену.

— А что? Матч какой пускают? — Арендатор копался в ящике, разыскивая пульт. — Наши ж, вроде как, не сегодня играют…

В конце концов он нашел что надо. Устройство как-то держалось, благодаря русской изоленте, некоторых кнопок на пульте вообще не было, но когда бармен нажал на одну — еще не выколупанную, старый телеприемник, подвешенный в углу, ожил. Картинка снежила, из прицепленной внизу колонки доносился какой-то хрип.

— Давай погромче. А вы — рожи в кружки и слушать! — рявкнул Якуб в сторону представителей враждебного племени.

— А программа которая? — глядя в экран, спросил арендатор.

— Ну… та, вторая. А может третья? Или даже шашнадцатая… Неважно! То есть — очень даже важно! Переключай, пока не увидим синие такие декорации.

— Синие… Во, есть тебе синие, — обрадовался арендатор. — Черт… — неожиданно сделался серьезным он. — Война должна начаться или чего?

Сквозь сетку помех был виден какой-то обвешанный орденами генерал, держащий речь в штаб-квартире НАТО. Мина у него была самая грозная, к тому же он угрожал кому-то кулаком.

— Не… не такие синие. Ты дальше клацай.

— Ты погоди… — бармен уставился в телевизор. — Оно, наверное, важно.

— Война — не заяц, никуда не убежит! А ежели чего-то атомное упадет нам на головы, наверняка и сами заметим! В общем, давай свой пульт, сам поклацаю…

Общими силами они начали разыскивать программу с соответствующим оформлением студии.

— Развелось этих каналов, — возмущался экзорцист. — Перед войной же этого не было! Нам эти телевизоры вообще нужны не были! Поболтал человек вечером с соседом через плетень, в картишки в амбаре поиграл, пошел к колодцу по воду или в пивную. Общественные связи теснее только становились. Ну а сейчас валяется народ по диванам и в ящики пялятся, только время теряют и обрастают салом…

— Если тебе телевидение не нравится, можем вообще выключить, — обиделся арендатор. — Или плату начну брать за просмотр.

Волна мертвой тишины дала ему понять, что он, похоже, ляпнул какую-то глупость.

— Ну, чтобы на новый телевизор собрать, — буркнул он. — А то этот едва-едва фурычит…

Тишина сделалась еще более зловещей. К счастью, Якуб как раз обнаружил нужный канал. Звук он вывернул на всю катушку.

— Вы глядите! — порекомендовал он.

Картинка представляла телестудию. В нем поставили три кресла. Посредине сидел некий типчик, наверное — ведущий программы. Слева удобно развалился чувак в костюме, ну а справа все посетители пивной к собственному изумлению высмотрели Сэмэна.

— А этого как еще в телевизор занесло? Еще стыда на всю страну нам натворит! — удивился Изидор Бардак, но Якуб только погрозил ему цепярой.

— Я сказал: тишина! — рявкнул он.

— Это ведь и вправду необычная находка, — произнес чувак в телевизоре. — Только представьте себе, дом разбомбили в сентябре тридцать девятого года. И до настоящего времени развалин никто не перекопал.

Стена за креслами ожила, на нее спроецировали снимки глубоких ям. На их дне были видны старые кирпичные стены, какой-то строительный мусор, куски штукатурки, ржавые трубы и занятые трудом люди. Строители, видя, что их снимают на камеру, браво размахивали лопатами.

— Только лишь наша фирма, подготавливая раскопки под фундаменты дома с роскошными апартаментами, очистила старые подвалы и обнаружила вот это. — Камера отъехала в сторону, а точечный прожектор выловил из полумрака покрытый толстым слоем ржавчины металлический ящик, то тут, то там еще носящий следы краски.

— Это довоенный почтовый ящик для писем, — ведущий передачи пояснил не столь врубающимся зрителям, что же за объект видят те на экране.

На стене поочередно сменялись фотографии артефакта в момент обнаружения.

— Этот ящик, что подтверждается старыми снимками, перед войной висел на фронтоне здания. Стена рухнула вовнутрь, почтовый ящик присыпало обломками, и он сохранился до нашего времени в практически нетронутом состоянии. Мы вскрыли его в нашей лаборатории и извлекли из него сорок три не высланных письма.

На стене студии мелькали довоенные фотографии дома. Потом показали почтовый ящик на металлическом столе. Его окружали типы в белых лабораторных халатах. В конце концов появилась кучка пожелтевших конвертов с наклеенными довоенными марками.

— Наш телеканал, узнав о таком деле, приложил все возможные усилия, чтобы установить первоначальных адресатов этих писем или хотя бы их потомков, — встрял ведущий. — С нами в студии находится пан Сэмэн Корчашко, как нам кажется, единственный живущий еще получатель так и не врученного почтового сообщения…

Сэмэн хотел было что-то сказать, но голоса ему не дали.

— Благодаря ответственному, направленному на благо общества подходу нашей фирмы, возможным становится невозможное, — пел соловьем чувак. — А помимо того, рекомендуем вам приобрести апартаменты в нашем элитном доме. У вас имеется уникальная возможность поселиться исключительно комфортно, к тому же: в месте, овеянном становящейся реальностью прямо на наших глазах романтической легендой…

Раздетая во всех необходимых местах хостес с улыбкой подала казаку конверт на серебряном подносе. Сэмэн взял письмо и повернул его в пальцах, чтобы увидать, кто же отправитель. Картинка, передаваемая сразу же с трех камер, представила выражение глубочайшего изумления на его лице. На фоне, чтобы не терять времени и мгновения концентрации зрителей, демонстрировали виды готового дома и его шикарных интерьеров.

— Вот те на! — буркнул обескураженный казак.

— И как пан себя чувствует, получив возможность через семьдесят лет прочитать письмо… А, собственно, от кого оно? От приятеля или, возможно, от любимой?

Понятное дело, что ведущий прекрасно знал, что отправителем была не женщина, но он попытался дополнительно накрутить атмосферу.

— Это от… эээ… армейского сослуживца, — неохотно буркнул Сэмэн.

— От сослуживца! Ветеран вспоминает совместные бои с фашистами… Какой потрясающий момент! Аплодисменты пану Сэмэну Корчашко.

Аудитория захлопала довольно инертно, правда, техники вовремя запустили аплодисменты в записи.

— А после рекламной паузы мы связываемся с пресс-бюро сейма. Наш следующий гость, пан вице-министр по вопросам равноправия, расскажет нам, что нам следует думать в отношении проблем возмутительного нарушения прав трансгендерных лиц в общественных туалетах.

Изидор Бардак первым проявил здоровую деревенскую трансфобию. Он вытащил штепсель из розетки, и телевизор погас. После этого вечный противник грозно поглядел на экзорциста.

— Из-за тебя мы потеряли время, так что ты ставишь нам пиво. — Он нацелил грязный палец в Вендровича. — По крайней мере, старейшинам клана!

— А что вам конкретно не нравилось? — сквозь зубы процедил Якуб. — По телевизору вам показали событие, имеющее значительную историческую ценность. Бизнесмена, который заговорил человеческим голосом и помог простому человеку из небольшого городка!

— В жопу эту твою программу! Во-первых, она была не про нас, а только про твоего прихлебателя! Во-вторых, и что с того, что твой дружок очутился в телевизоре, раз не прославлял нашу деревню? В-третьих, девица, которая подавала письмо, даже не разделась! — слово за словом чеканил Изидор.

— Ежели хотите увидеть стриптиз, то прямо сейчас можем кого-нибудь из нас раздеть, — экзорцист грозно пустил зайчик бритвой. — Или своих дочек позовите, — при этом он сладострастно усмехнулся и вытер подбородок рукавом.

— А еще, программа эта была полностью интеллектуально бесплодной, — блеснул умом кто-то из младших членов клана. — Этот тупой Сэмэн не прочитал перед камерой, что там было в письме написано.

— Тайна корреспонденции защищается конституцией и уголовным кодексом, — раздалось со стороны двери. — А более всего, она защищена от таких придурков, как вы… А кто же это из вас меня тупым назвал?

Голос был знакомым, только все и так повернули головы. В дверях пивной стоял ни кто иной, как Сэмэн.

— А откуда это ты?! — вытаращил глаза Изидор. — Только что был в телестудии, в Варшаве… — он обвинительным жестом указал на телевизор.

— Ну вы и ушлепки, — чуть ли не ласково заметил прибывший. — Запись еще на прошлой неделе сделали, вам же запустили пленку!

— Ах вы, подлые мошенники! — Изидор не мог сдержать возмущения.

— Как ты меня назвал, свинопас? — казак завернул рукава.

(В этом месте, чтобы не утомлять читателей, редакция — несмотря на протесты, мольбы автора и даже вербальные и невербальные угрозы, формулированные с помощью цепи для привязывания быков — решила вырезать из книги трехстраничное описание драки в пивной, нудное, как вываренный рубец с постным маслом, поскольку оно ничем не расходится с правдой, как и все предыдущие).

* * *

Якуб проснулся около одиннадцати. Ноздри его уловили знакомый запах. Его верный приятель варил на обед капусту. Экзорцист протянул пуку к банке, залил в глотку рассолу, пригладил волосы шкуркой от сала и только после того, как таким вот образом освежился, засеменил на кухню.

Кастрюля была окутана вуалью пара. Казак сидел за столом и изучал автомобильную карту Украины, рисуя на ней что-то огрызком карандаша. При этом он ужасно морщил лоб.

— На кой тебе этот план? — спросил его хозяин.

— Чего было вчера, помнишь?

— Ну, вообще-то говоря, чего-то помню, — Якуб погладил украшающие черепушку шишки.

— Не, я не потасовку в пивной имею в виду, а программу по телевизору.

— Вот как раз ее я помнить не могу, так как в ней не выступал, опять же, ты сам говорил, что вчера ее не записывали, а целую неделю назад… — Якуб беспомощно разложил руки.

— Я имел в виду, помнишь чего-нибудь из того, что посмотрел?

— Ааа… Ну, помню. Письмо тебе дали. От армейского дружка. То есть, это не от меня, потому что в армии мы вместе не служили. И-эх, какие-то давние забытые истории… Сувенир, наверняка, приятный, но… Впрочем, а расскажи-ка своими словами, почему это так важно.

— Был у меня товарищ по оружию, — пояснил Сэмэн. — Мы вместе служили под Порт-Артуром. После рижского мира, когда я лечился от ран, он отправился с батькой Булгак-Балаховичем бить совдепов. Но попал им в руки, правда, перед тем успел закопать знамя нашего полка. Красные, к счастью, его не прикончили, а только сослали в Сибирь. Через сколько-то там лет он смылся и пробрался в Польшу.

— Ага. — Слыша, что приятель значительно снизил голос, Якуб предпочел согласиться.

— Ну, так в этом-то письме он и написал, где наше знамя спрятал. Я хочу ехать и достать его… Ты мне в этом поможешь.

— А откуда конкретно нужно его выкопать.

— Из земли, ясное дело. Рядышком. Даже тысячи километров не будет. Село Гнатовка. Приятель закопал знамя под крестом на перекрестке.

— И где эта Гнатовка располагается? — сам Якуб, хотя округу знал хорошо, такого села не припоминал.

— Вот туточки, рядом возле того самого Чернобыля, — стукнул козак пальцем в карту. — Так замечательно складывается, что после взрыва реактора всю округу выселили, так что никто нам не помешает копать.

— Ты хотел сказать: никто, кроме мутантов, динозавров и зомби, — тяжко вздохнул экзорцист. — Ну что же, бывало и легче, бывало и трудней… Так когда едем?

— А у тебя, что, работа срочная ждет? Нет? Тогда пообедаем и выступаем.

— Это что же, сегодня?

— Именно в такой же, как сегодня, день Марко Поло отправился в Китай! И у него не было ни машины, ни польских железных дорог.

Вообще-то Якуб и не знал, кем был Марко Поло, но посчитал, раз им делать и так было нечего… Они поели, остатки запаковали в баночку, чтобы было чего перекусить по дороге, и поехали.

* * *

Львовский карманник по имени Саша приметил этих двух дедков, как только те вылезли из польского пэкаэса на Стрыйском вокзале. В первый момент подумал, что на сей раз можно было бы и проехать… Эта неделя была по-настоящему удачной. Он обработал десятка полтора иностранцев. Бумажник приятно опух евриками. А у одного из обработанных фраеров на кредитке даже был записан PIN, что позволило хорошенько пощипать ему счет… Саша собрал весьма приличную сумму. «Налог» старшим воровского цеха можно было спокойно сдавать. Но эти два бумажника, браво, буквально провокационно торчащие из задних карманов порток польских туристов… Саша чувствовал, что подобного случая пропустить просто нельзя.

«Потный свитер тому в рот, кто своего не бережет!», — подумал Саша, влезая за дедами в маршрутку.

Операция была даже слишком легкой… Он прошел рядом и буквально одним движением извлек оба бумажника. Никто из стариков ничего и не заметил. Карманник сунул добычу в сумку и возле парка вышел. Он чувствовал знакомый укол адреналина, ну совершенно так, словно распаковывал найденный под елочкой подарок. Саша развалился на лавочке поудобнее и вытащил первый бумажник. Раскрыл его… и выругался про себя. Вместо денег там было полно этикеток, отклеенных с какого-то польского пива. Саша раскрыл второй бумажник. И вновь он почувствовал ужасное разочарование. Здесь, чтобы не было повторов, торчала одинокая и смятая банкнота номиналом в одну гривну.

— Спасибо и за это, — буркнул Саша, после чего вытащил из кармана собственный бумажник, чтобы положить в него добычу.

В первый момент ему показалось, что он спутал бумажники и вытащил какой-то из «вычищенных». Только глаза его не обманывали. Еще утром в нем было более двух тысяч евро. Теперь же не было ничего. Совершенно ничего. Саша инстинктивно потянулся к телефону. Но из кармана вытащил только срезанный поводок мобилы. Саша почувствовал, как закружилась голова. Он коснулся запястья, но его золотой полёт, память от первого месяца обучения воровской профессии, тоже куда-то подевался. Даже любимой бритвы не было во внутреннем кармане пиджака. Несколько мгновений Саша чувствовал только полное головокружение, а потом вспомнил ужасную историю, которую когда-то рассказывали старейшины воровского цеха — вышедшие на пенсию львовские щупачи. Легенду о гадком поляке, который, время от времени, пролетал через город словно враждебная тень…

— Черт меня подери, так Якуб Вендрович и в самом деле существует?! — прошептал Саша.

* * *

В нескольких километрах от парка, перед железнодорожным вокзалом, Якуб пересчитал пачку банкнот.

— А чего, неплохо, — довольно буркнул он. — Имеется и на билет до Киева, и на возможные дополнительные расходы. А этот сопляк еще пару раз подумает, прежде чем пытаться обработать туристов из Польши. Вот знаешь, что я себе думаю… — глянул он на приятеля, — тебе пригодились бы приличные часы… Так что по случаю дня рождения я хотел бы подарить тебе эту скромную и практичную мелочь.

— Спасибо, только день рождения у меня лишь через три месяца.

Сэмэн защелкнул золотой браслет на запястье.

— Ну, тогда это уже не было бы неожиданностью, — пояснил экзорцист и посеменил к кассам.

* * *

Впоследствии рассказывали, что эти двое пришли с запада. Но точно так же они могли прийти и с юга. А вот с востока они прийти не могли, потому что с той стороны была граница зоны. И с севера вряд ли пришли, потому что там находилась граница с Белорусью. Впрочем, давайте оставим все эти академические размышления — люди по пивным разные глупости болтают — а то, с какого направления пришли Якуб с Сэмэном, никакого значения не имеет.

А вот пивная выглядела, соответственно, паршиво. Выстроили ее из фанеры, частей старого автобуса, бордюрных плит и плит ДВП. Двери висели на полосках линолеума. Хотя никаких петель у нее не было, тем не менее, когда ее открывали, она скрипела. Хотя было всего лишь девять утра, услышав этот звук, от порезанных ножами столов к прибывшим повернулись пьяные рожи. Пол был посыпан опилками. Увидав их, Якуб с Сэмэном почувствовали себя чуть ли не в Войславицах.

— Бармен, по четыре пива всем присутствующим, — весело крикнул Якуб, бросая на стойку сто евро.

Лапы в татуировках в жесте приветствия приблизились к лысым черепушкам. Бандитские рожи, украсившись улыбками, сделались не такими пугающими.

— И что нужно, господа? — весьма конкретно спросил бармен.

— Ну, если пан предлагает, то и для нас по одному большому, — усмехнулся экзорцист.

— Я имею в виду то, что вы действительно ищете, — уточнил тот.

— А откуда вы знаете, будто бы мы чего-то ищем? — удивился казак.

— Только не надо «ля-ля». Оно же видно. Притон на самом конце грунтовки, у самой границы закрытой зоны. Автобуса здесь мы не видели уже лет двадцать. Харч мне привозят сюда трактором раз в месяц. Обыкновенные туристы сюда не добираются, и лишь иногда появляются такие типы, которых интересует то, что за лесом… Разные люди тут появляются. Но всегда за чем-то. У нас, к примеру, имеются травки для курения, очень крепкие, потому что выросли там где заражено…

— Вот это нас как раз меньше всего интересует, а вот покушать чего-нибудь было бы можно, иак как нас ожидает долгая пешая прогулка, — пояснил Якуб.

— Вы хотите туда? — бармен указал на видимый через окно ряд столбов, украшенных колючей проволокой и табличками с символом радиации. — От всего сердца не советую. Часть зоны более-менее убрана. Туда даже туристов на экскурсии возят. А вот остальное…

— А дай-ка я угадаю, — буркнул Сэмэн. — Пан хочет сказать, что там, где не убрали, шастают чернобыльские мутасики, законы физики и биологии там нарушены, мертвые из могил встают, и тому подобное?

— Ну, в принципе оно так и есть, разве что законы физики достаточно стабильны. Ну да, видали тут всякое, но то ли настоящие зомбаки, или оно живые люди, оценить трудно. Так далеко я не заходил. Мутанты, однако, дают о себе знать. Но вот гораздо большей угрозой являются обычные волки и тигры…

— Сибирские!? — удивился казак.

— Откуда тут сибирские? — раздраженно фыркнул бармен. — Самые обыкновенные, из зоопарка в Припяти. Когда случилась авария, сотрудники зоосада не могли выпросить транспорт для зверей, а застрелить было не из чего, да и кто в СССР имел тогда волыну? Жалко им зверей сделалось, без ухода те бы просто сдохли в клетках от голода, ну и выпустили скотинку на волю… А она и размножилась… Так что самостоятельно лезть туда не советую. Хороших карт нет. Части дорог и мостов уже не существует…

— То есть, все именно так, как я и думал, — казак пихнул Якуба локтем в бок. — Нам нужен проводник, который был бы в состоянии переправить нас в конкретное место зоны. Корчма на самом краю населенного и цивилизованного мира… Насколько я знаю жизнь, пан мог бы нам кого-то такого устроить? — обратился он к владельцу заведения.

— Здесь мы называем таких сталкерами. — Странная просьба, похоже, никакого особенного впечатления на бармена не произвела. — Вы попали, куда надо. Через часик или два сюда должен заглянуть один из лучших… Что вы хотите поесть? Ни налоговая, ни санэпидемстанция сюда не заглядывают, так что цены у нас по-настоящему доступные.

— Тогда попросим жареной картошки, котлету и чего-нибудь покрепче, — скомандовал Якуб.

Время шло уже к полудню, когда дверь приоткрылась, и в ней появился сталкер. Оба приезжих из Польши сразу же поняли — это ОН. На сталкере были черные кожаные штаны и высокие сапоги с металлическими подковками. Рукава хлопчатобумажной рубашки были завернуты до локтя. Через плечо был перевешен планшет, с другой же стороны — для равновесия — был привешен металлический футляр от противогаза. Ковбойская шляпа делала сталкера несколько похожим на Индиану Джонса, правда, за поясом у него не было хлыста, да и сумка была другого покроя. Судя по лицу, парню было лет двадцать, но выглядел он опытным искателем руин.

— Господа сталкера разыскивают? — спросил он по-украински, подсаживаясь к столику наших героев. — Я — Мыкола.

Гости из Польши представились.

— Тут вся штука в том, что мы хотим проникнуть вглубь этой смешной резервации, к развалинам одного села, — пояснил Вендрович.

— Ну и пригодилось бы безопасно вернуться, когда мы уже выкопаем то, что планируем там выкопать, — прибавил Сэмэн.

Прибывший серьезно кивнул.

— Тогда это получается поход на два или три дня, с двумя, как минимум, ночлегами в зоне, — сказал он. — Я обеспечиваю транспорт и защиту, понятное дело, в меру своих возможностей. Конечно, я не могу обещать, что вы выйдете из этого предприятия живыми, но все, что смогу — сделаю. Две тысячи, — назначил он цену.

— Гривен? — вздохнул с облегчением экзорцист. — Так это недорого.

— Злотых? — нахмурился казак.

— Господа, давайте серьезно. Две тысячи евро, — развеял сталкер все сомнения.

Повисло мрачное молчание.

— Сэмэн? — отозвался Якуб.

— Нуууу?..

— А может ну его, это знамя? Столько лет ты жил без него…

Его приятель скорчил такую мину, из которой четко следовало, что он ну никак не представляет жизни без ценного сувенира из прошлого.

— Мы и сами на место попадем, — буркнул Якуб только для того, чтобы сбить цену.

Сталкер с сомнением покачал головой.

— Зону охраняют. Как на границе, так и внутри. Охраняют ее весьма тщательно, потому что масса народу желает нелегально попасть вовнутрь. Хуже того, у солдат имеют действительно высококлассное оборудование. Ноктовизоры, тепловизоры, могут и дрон с камерами в воздух запустить. В разных местах установлено оборудование для мониторинга и фотоловушки. В соответствии с нашим законодательством, любой, кто приходит в зону нелегально, тут же лишается защиты тех же законов. Военные стреляют без предупреждения. — Тут он показал дырку в шляпе. — И, как правило, чтобы убить. Безопасное передвижение в зоне требует огромного опыта.

— С вояками мы как-нибудь так справимся. Я ж оно и сам солдатом был, могу понять их способ мышления, — заметил казак.

— Армия — это не единственная угроза. Зона заражена. Некоторые участки сильнее, другие — меньше. Нужно знать, где можно спокойно идти по тропинке, а где наглухо задраить окна в машине и дышать через противогаз. У вас дозиметры имеются?

— Мммм…

— А знаете, каковы допустимые дозы радиоактивного заражения?

— Хммм…

— Вы взяли с собой приличные противопылевые маски и тому подобные вещи?

— Нет, таких вещей у нас нет, — признал Якуб. — Но оно, вроде как, самогон защищает перед радиацией…

— Я предлагаю базовое защитное оснащение, все это входит в цену поездки. Конечно же, господа знают, как влияет радиация на живые организмы, проживающие в зоне?

— Радиогенные опухоли и мутации, — ответил Сэмэн.

— Это всего лишь сухие определения… А сами, своими глазами что-то такое видели?

— Ну, если по правде, так нет, — признался казак.

— Пожалуйста, — сталкер метнул на столешницу тонкую папку с фотографиями. — Кабан, дикая мутировавшая свинья. Скорее всего, скрещение домашней свиньи и дикого хряка. Чертовски не любит людей, даже военные бронированные машины. Рост в холке — два метра, вес до девятисот килограмм. Вес оценочный, так как подобную тварь пока не удалось ни выловить, ни застрелить.

— Так что и неизвестно, какой он на вкус? — опечалился Якуб.

— Это вот скрещение лося с кабаном. Тут вот у нас мыши длиной два метра… Ужи с размерами анаконды… — Проводник показывал все новые и новые снимки. — А это, с другой стороны, карликовые волки. Величиной с ротвейлера, но когда на человека бросится штук сорок таких вот, то через десять минут остается лишь дочиста вылизанный скелет.

— Да не показывай ты им эти дешевые фотомонтажи, а скажи-ка лучше про зомбаков, — буркнул один из посетителей заведения. — Вот это настоящая угроза.

— Та не пизди, Ваня, — огрызнулся парень. — Никакие то не зомбаки, такие же люди, как мы, только больные какой-то гадостью.

— Если чего-то вылезает из могилы, то для меня уже зомбак, — отозвался пьяндылыга. — Не забывай, Мыкола, я тоже когда-то сталкером был. Многое чего видели, разное слышали. Не одного приятеля в зоне похоронил, если только удавалось найти после него чего-нибудь достойное положить в могилу! А ты, молодой, ничего даже, но если бы у меня подходящее оборудование имелось, я бы показал тебе, что такое настоящий сталкер!

— Ладно, ладно, ради всеобщего покоя примем, что кроме звериных мутантов там попадаются еще и существа, несколько больше человекоподобные, — согласился юноша. — Понятное дело, в рамках защиты во время экскурсии в арсенале найдется чего-то и на них. А куда конкретно господа желают попасть?

— Мне нужно попасть к развалинам села Гнатовка, — сказал Сэмэн.

Лицо сталкера посерьезнело.

— Что-то не так? — обеспокоился Якуб.

— Сделаем, — как бы с сомнением произнес молодой человек.

— Так вы нам чего-нибудь сбросите? — предложил Якуб.

— Полторы тысячи за обоих, пускай уже мне убыток, — буркнул парень. — За боеприпасы доплатите отдельно, если придется стрелять. Оно, конечно, лучше вообще не стрелять, потому что, когда армейские услышат, то тут же им хочется проверить: кто, в кого и зачем…

— Давай пять, — казак пожал Мыколе руку в знак подтверждения договора. — Можем ли мы выехать немедленно?

— Только перекушу чего-нибудь, а то даже и не завтракал… Бармен, шесть хот-догов, — распорядился Мыкола. — И два пива!

— Это что же, вы после выпивки вести собираетесь? — выразил неодобрение казак.

— В зоне это никакого значения не имеет. Водительских прав и так никто не заберет. То есть, заберут, когда застрелят…

— Залей ему два безалкогольных, — бросил Якуб бармену. — Раз уж мы спонсируем эту экскурсию, то мы ставим условия перевозки, — буркнул он и начал отсчитывать деньги.

Через четверть часа они вышли из пивной. Перед домом стоял старый как мир постсоветский УАЗ. Машина была снабжена дополнительными фарами, буферами из железнодорожных рельсов, а к кузову были приварены шипы. Благодаря этим переделкам, средство передвижения приняло по-настоящему сталкерский, и в чем-то постапокалиптический вид. Оба старика удобно устроились в авиационных креслах и уже через мгновение, сквозь дыру в ограждении, въехали на территорию запретной зоны.

* * *

Особой эмоциональностью экскурсия не отличалась. Покрытое ямами шоссе вело через рощицы берез и сосенок. Несколько раз приезжим из Польши казалось, что видят какого-то мутанта, но всякий раз оказывалось, что это олень или кабан. Где-то после часа езды сталкер Мыкола остановился на площадке, покрытой бетонными плитами.

— Прошу прощения, панове, только кажется мне, что я хот-догами этими траванулся, — буркнул он в сторону. — Я на минуточку в кустики… Вы смотрите тут.

— Не бойсь, молодой, сри спокойно, мы о себе позаботимся, — успокоил его Якуб.

Молодой и вправду скрылся в кустах с рулоном туалетной бумаги в руке. Экзорцист с приятелем, видя, что это дело долгое, вышли из машины осмотреться, куда это забросила их судьбина. К дереву на краю площадки кто-то криво прибил доску.

Завтрак динозаврный — гласила надпись.

А чуть повыше висел покрытый зеленью латунный колокольчик.

— И чего оно тут накалякано? — раздраженно изучил вывеску Якуб.

— «Завтрак динозавра». Правда, не совсем соответственно с грамматикой и орфографией моего языка, — скривился казак.

— Ну, это, наверное, потому, что мы находимся на Украине, — блеснул идеей Вендрович. — Они же по-украински болтают, так что русского так хорошо могут и не знать. Только вот, а почему это надпись на твоем языке?

— А может лучше было бы перевести «динозавровый завтрак», — нашел Сэмэн более точный перевод. — Даже и не знаю, как это понимать. То ли это такой завтрак, чтобы динозавр наелся? Или, может, завтрак для динозавра… Только вот, они же все вымерли…

— То есть, если бы не вымерли, то сюда можно приехать со своим динозавром, позвонить, чтобы вызвать обслугу, и те прибудут, чтобы его накормить?

— Что-то у тебя шарики за ролики закачиваются. На кой ляд кому-то кормить чужих динозавров?

— Ну, профессия такая… Но если ты утверждаешь, что нет, то — а вдруг их тут можно поедать? — задумался Якуб. — Давай, может, позвоним, и все сразу же выяснится?

— А разве так можно?

— Ну раз тут висит звонок, то, наверняка, чтобы в него звонить, разве нет?

— Наверное, ты и прав… — казак потянул за шнурок.

И в тот же самый миг за лесом раздалось низкое, не обещающее ничего веселого рычание.

— И чего это, черт подери было? Корова-мутантка? — удивился Сэмэн.

Над рощей, именно той, в которой скрылся сталкер, появилась голова на тонкой шее и тут же спряталась. В ту же секунду раздался треск ломаемых кустов, и на площадку в панике выскочил Мыкола.

— Пиздуем отсюда! Кто-то разбудил динозавров! — завопил сталкер.

Он вскочил в машину, двигатель закашлял, но, к счастью, завелся. В заднем окне они еще раз увидали голову, осматривающуюся по сторонам. Какое-то время их догоняли мрачные рыки.

— А ты и не говорил, что тут такие цыпочки бывают, — заметил Сэмэн.

— Так вы и не спрашивали.

— Выходит, они и не вымерли? — глядя в окно, буркнул экзорцист.

Сталкер не отвечал, занятый дорогой. Машина подскакивала на выбоинах. Размякшая грунтовка вся была покрыта следами громадных пресмыкающихся.

— Интересно, а откуда тут динозавры? — размышлял вслух Сэмэн. — С точки зрения биологии это ведь наверняка исключено!

— Может их взрыв реактора разбудил, помнишь, кино было такое — «Годзилла». Гонятся?

— Да вроде как нет… — глянул сталкер в зеркало заднего вида. — Хорошо еще, что это только бронтозавр. Они были громадные, но глупые, тихие и растительноядные.

— Если тихие, так может следовало остаться и кокнуть одного, — брюзжал Якуб. — Сделали бы гриль, тонны две-три печеночки. Раз они официально не существуют, так, ясный перец, нет их и ни в каких красных книгах, можем делать с ними все, что угодно… И никто нас за это не посадит, потому что параграфа о браконьерской добыче динозавров и нет.

— Не сделали бы гриль, — остудил его запал казак. — Уголь зараженный. И динозавр, наверняка, тоже.!

Они ехали и ехали. Иногда проезжали мимо развалин сел, один раз далеко, в стороне от шоссе заметили между двумя соснами гигантскую паутину, а в ней — паука величиной с корову. В паутине висело несколько скелетов серн и диких свиней… Оба старика с удовольствием осмотрели бы такое чудо поближе, только сталкер категорически отказался съезжать с дороги.

Постепенно близился вечер, как вдруг под капотом что-то стрельнуло, и всю машину накрыло вуалью водного пара. Пришлось остановиться.

— Черт, радиатору хана, — вздохнул сталкер, копаясь в двигателе. — Давно было нужно поменять эту дохлятину на что-нибудь получше…

— Такие деньги зарабатываете на своих услугах, а нет денег на оборудование получше? — удивился экзорцист.

— Расходы тоже о-го-го, а клиентов мало… — буркнул в ответ Мыкола, но развивать тему не спешил.

Он колупался с радиатором, беспокойно поглядывая то на небо, то на часы.

— Что-то не так? — не выдержал Сэмэн.

— Поздно уже, — тяжело вздохнул проводник. — На ночлег в условленном месте уже не успеем. А становиться лагерем тут… — Он вздрогнул.

— Да успокойся, — одернул его казак. — Ну что тут нам может угрожать?

— Что может угрожать конкретно — даже и не знаю, — скривился сталкер. — Мутанты, плотоядные растения, ходячие грибы…

Он все мастерил и мастерил. Было похоже, что человек он разбирающийся, вот только сама машина была ни к черту. В конце концов, сталкер со злостью пнул ни в чем не повинную шину.

— Сегодня я уже тут не справлюсь, — разложив руки, сказал он. — Нужно найти убежище и попытаться переждать ночь.

Они огляделись по сторонам и высмотрели почти что целый дом, расположенные неподалеку на холме. Сталкер открыл багажник и достал оттуда рюкзак. Когда он закидывал его себе на плечо, внутри приятно заскрежетали стволы каких-то волын. Втроем подошли к хате. Здание было построено из пустотелого кирпича, потому-то, наверное, еще и держалось. Мыкола замерил уровень радиации, несколько скривился, после чего все зашли вовнутрь. Там было одна большая комната — наверняка, жилая, рядом микроскопическая кухня и разграбленный туалет.

Молодой забросил мешок с барахлом в угол, вернулся к машине и принес оттуда спальные мешки и кариматы.

— Странное какое место, — буркнул про себя Сэмэн. — По запаху, как будто человек сорок обоссалось тут и обосралось от страха, а после того, пол кто-то лизолом после этого дерьма кто-то очистил… Вот только кто и зачем делал бы так в такой глуши?..

— Вид из окна тоже паршивый, — в тон ему вошел и экзорцист.

В небольшой долине среди холмов расположилось небольшое, запущенное кладбище. Из джунглей сорняков выглядывали почерневшие от старости, покосившиеся деревянные кресты…

Вечер незаметно перешел в ночь. Прибывшие разожгли в печи ветки, сварили котелок каши с тушенкой. Нашлась и бутылочка с перцем. Откуда-то издали ветер доносил понурый волчий вой… Молодой предложил первым постоять на посту. Оба старика не спорили, они улеглись поудобнее, накрылись спальными мешками и погрузились в сон. Проснулись из-за того, что их потрясли.

— Ну, чего там? — приоткрыл веко Якуб.

— Панове… — трясущимся голосом произнес сталкер, — вы стрелять умеете?

— Пацан, стрелять я научился еще до того, как твой дед твою бабку встретил, — снисходительно усмехнулся Сэмэн. — А чего творится?

— Зомбаки, — выдавил из себя Мыкола. — Из могил на кладбище выкапываются!

— Во, наконец-то какое-то приключение! — обрадовался экзорцист. — Могу стрелять первым!

— Бери, пан, ППШ и валяй!

Сталкер вручил Якубу автомат, а казаку — мощный светодиодный прожектор.

— Ха! Вот это уже штука конкретная, — обрадовался экзорцист. — Хотя лучше были бы серебряные пули…

Зомбаки, издавая мрачные вопли, приближались к хате. Экзорцист с Мыколой одновременно выдали по очереди. Некоторые создания свалились навзничь. Остальные, с жуткими воплями, перли дальше. В свете Луны было видно, что с собой они несут вилы и топоры. Прожектор высвечивал их мрака рожи родом из сонного кошмара.

— Только бы до рассвета продержаться, — прохрипел сталкер, заменяя диск своего ППШ.

— А что будет на рассвете? — удивился Сэмэн. — А, понимаю, легче будет целиться и тому подобное…

— С рассветом зомби уходят, — пояснил сталкер.

— И на рассвете, наверняка, прикатят те вояки, что зону охраняют, и нас в каталажку. Пальбу километров за десять слышно, — висельным юмором отметился экзорцист. — А в свою очередь, откуда ты знаешь, что зомбаки от нас отстанут? Потому что у нас, в Польше, оно не столь очевидно… Вот интересно, пули вроде как самые обычные, а косят скотинку, что твой хлебушек… — пробурчал он, оценивая результаты стрельбы.

— А может наши не такие, как ваши?

— Чего-то мне кажется, что пристреленных как бы меньше делается. В сторону отползают, или как? — задумался Сэмэн. — О, а вон там, с кладбища новые лезут. Хотя выглядят ну совсем как предыдущие. Или это они в свои могилки сползали, восстановили силы…

Вновь раздался вой, и на хату полезла очередная волна зомби.

— Совершенно бессмысленная тактика, — оценил Сэмэн. — Им бы выслать меньшую группу для видимого наступления, а большими силами обойти нас с тыла…

— Паршивый сценарий получили, — крикнул в ответ его дружок и вытащил из кармана гранату. — Это кто-то дурацких американских фильмов насмотрелся. Эй, зомбаки, слушай меня, — крикнул он в окно. — У меня тут самая настоящая граната. Считаю до трех, а вы смывайтесь. Как только замечу подозрительное движение, вы сразу же летите на воздух! Раз… два…

Какое-то мгновение зомби стояли неподвижно, а потом чмыхнули в темноту.

— Три! — и Якуб спрятал гранату в карман.

Сталкер пялился на него с безграничным изумлением. Экзорцист же нагнулся и поднял с пола горсть гильз от ППШ.

— Глянь, Сэмэн, — подсунул он их приятелю под нос.

— Тю, так они… холостые!?

— Ну, именно. Полчаса мы пуляли в зомби холостыми.

И тут он уставил в сталкера взгляд, не обещающий ничего хорошего.

— Ээээ… — только и выдавил из себя тот.

— А сейчас будешь говорить только правду, как на святой исповеди, — рявкнул экзорцист. — Все это вокруг фигня на постном масле и фотомонтаж, так?

— Та нет, наверное в арсенале диски не те дали… — начал было Мыкола и замолк.

Сэмэн вытащил из угла кочергу и сунул ее в огонь.

— Или начнешь петь канареечкой, или будет очень больно. Раскаленный докрасна крюк в заднице — это хуже, чем паршиво… А оно ж будет только началом пыток. А когда тебя найдут, то подумают, что здесь и правда зомбаки живут.

— Так я все скажу, — простонал Мыкола. — Здесь есть две трассы. Нормальная — для богатых туристов с Запада. Их возят по дорогам, показывают развалины, рассказывают про них, выставки с самыми настоящими экспонатами. А есть и другая трасса. Для очень богатых и желающих впечатлений. Мы делаем вид, что мероприятие незаконное, но на самом деле все оно, конечно же…

— Организовывает одна и та же фирма, — вздохнул экзорцист, качая головой.

— Ну да. Только возят с гораздо худшим оборудованием… То есть, выглядящим хуже, а так машины полностью исправны, лишь выглядят как совершеннейшие развалюхи. Ну и ко всему этому — аттракционы. Ночлеги, вроде бы как в случайных руинах, атаки зомби, динозавры, осьминоги в прудах, встречи с мутантами, посещение экспозиции чучел животных, якобы убитых в зоне…

— И эта же выставка, наверняка забитая существами родом из кошмаров, тоже сплошная липа? — удостоверился Сэмэн.

— Ну да.

— А стрелять можно сколько угодно, никто не приедет, потому что военные у вас на проценте?

— За треть дохода, — покраснел парень.

— Ну да ладно, — буркнул злой словно тысяча чертей Сэмэн, — А что с Гнатовкой?

— Мы собирались показать вам развалины совершенно случайного села, наша трасса проходит через несколько таких…

— Эх, люблю мошенников, — заявил Якуб. — Лучше всего идут под горчицу.

— Ты же обещал ксёндзу, что перестанешь есть людей, — подыграл Сэмэн приятелю.

— Не убивайте меня, — прохрипел перепуганный сталкер.

— Ладно, перейдем к сути, — рявкнул Сэмэн. — Нам нужно попасть в настоящую Гнатовку.

— Вот это совершенно исключено, — мнимый сталкер покачал головой. — Зоной управляет армия. Нам выделили две безопасные трассы. И сурово запретили съезжать в сторону.

— Замечааательно, — фыркнул экзорцист. — Ну а настоящие сталкеры? Имеются здесь такие?

— Вроде бы как раньше, еще в восьмидесятых годах, бывал, только лично я никогда такого не встретил, — признался Мыкола. — Придурки, что шастали по зоне, умерли от белокровия и других болячек. Тут же воровать нечего, все заражено. Опять же, от этого шатания по зоне ты болеешь, а потом и умираешь…

— А сам ты бывал когда-нибудь в стороне от трассы, я имею в виду: на территории по-настоящему дикой зоны? — продолжил допрос казак.

— Два раза в жизни.

— Лучше так, чем ни разу, — вздохнул Вендрович. — Скоро светать начнет. Поехали.

— Я не согласен!

— А кто тебе сказал, будто бы у тебя имеется какой-то выбор? — Сэмэн подсунул под нос сталкеру раскаленную кочергу. — Нам понадобится карта зоны.

— На случай какой-нибудь аварии или непредвиденных обстоятельств, имеется секретная карта… — пролепетал перепуганный парень. — Она в запечатанном конверте.

— Случаев? — заинтересовался казак.

— Ну, бывало такое, что туристы из США хотели пережить приключение и срывались с той, совершенно легальной экскурсии, чтобы побродить по собственному желанию. Тогда их проводники звонили нам и военным, и мы устраивали облавы. Иногда нужно было искать на довольно приличных площадях, вот мы и получили карты. Но, поскольку они секретные…

— Мы их и рассекретим, — подчеркнул Якуб. — Где этот конверт?

— Ээээ…

— Понятное дело, в планшетке. — Сэмэн умело провел обыск нашел серый запечатанный конверт. Он же распорол его ножичком и извлек лист штабной карты. На ней было обозначено две линии: светло-зеленая и темно-зеленая.

— Ну это наверняка две трассы, чтобы возить туристов, — блеснул дедукцией Сэмэн. Легальная и вторая, изображающая нелегальную… Якуб, ты погляди, эти уроды даже отметили места, где можно встретить мутантов и зомбаков… Ага, а вот эти пятна с розовыми точками?

— Это места радиоактивных осадков, — пояснил сталкер. — Туда лучше не соваться, так как там встречаются куски спека из самого реактора. Собрать это просто невозможно: это же шарики диаметром меньше миллиметра, зато радиоактивные, как сам черт. Приклеится такой кусочек с грязью к сапогу, и пока человек не искупается, эта дрянь способна натворить ему неприятностей на всю жизнь.

— А вот эти пятна, с черными точками?

— Не знаю, это уже секрет, туда нам запрещено заезжать даже в случае поисков. Если беглый турист туда свернет, мы должны махнуть на него рукой и вычеркнуть из списка.

— Ага, а красные точки и линии — это базы и трассы тех армейских, которые следят, чтобы в зону не таскались такие, как мы, — вновь вычислил Сэмэн. — К счастью, Гнатовка лежит в стороне от патрулируемой территории. Зато это территория с черными точками…

— Думаю, туда нет смысла лезть на машине, — буркнул Якуб. — Вездеход слишком большой и слишком громкий. Подъедем вот в это место, — ткнул он пальцем. — А дальше проскользнем на своих двоих. Лесами пересечем зараженную зону, срежем угл этого вот розового пятна — и мы на месте. Нужно только будет сапоги хорошенько вытереть, на случай тех кусков реактора.

— А мне кажется, что нужно будет на машине ехать, — покачал головой казак. — Пешком мы получим такую дозу, что живыми не вернемся…

— А что означают эти вот маленькие черные черепушки на карте? — обратился экзорцист к сталкеру.

— Ээээ… Не знаю.

— Что-то ты ничерта и не знаешь, — завелся Якуб. — Ладно, спокуха, гарантируем, что рядом с нами ты всему научишься. За два-три дня ты обретешь больше жизненного опыта, чем те пионэры, что годами патрулируют территорию.

— Внешний вид у тебя уже подходящий, а благодаря нам, сделаешься самым настоящим сталкером, — дополнил казак.

— Смилуйтесь, панове! Не хочу я! — завыл Мыкола.

— Хорошую профессию заимеешь! — отрезал экзорцист.

— Так профессия у меня уже имеется, — захныкал говнюк. — Я актер одного из киевских театров. А тут подрабатываю, пока лето…

— Сынок, — торжественно начал Якуб, — у тебя есть выбор. Можешь оставаться актером, одним из кучи наемных комедиантов… А можешь стать и самым настоящим сталкером. Добыть элитную профессию, исполнять должность, связанную с громадным общественным престижем и всеобщим уважением. Выступать в смертельно опасные места и добывать сокровища зоны, — искушал он.

— Опомнитесь, панове. Какие еще сокровища! Здесь нет ничего стоящего внимания. Все, что можно найти в развалинах, ужасно заражено. Здесь даже грибы в лесу нет смысла собирать! — фыркнул Мыкола. — А вот работа в театре — это что-то конкретное.

— Вот только не надо ля-ля, — перебил казак. — Не верю я, чтобы тут ничего ценного не было.

— Единственное, что стоило бы усилий, это подземные силовые кабели из алюминия, только их давно уже выкопали и оттарабанили в приемку. А тех, что это делали, давно уже нет в живых по причине лучевой болезни.

— Ну а уважение… — начал было Сэмэн.

— Восхищение глупых американцев, которые верят, будто бы я и вправду сражаюсь в зоне с мутантами? Нихрена оно не стоит, все основано на обмане.

Сталкер махнул рукой, словно отгонял муху.

— Ладно. Переходим к конкретным вещам. Все равно, поехать с нами ты должен. Если попадем в засаду, ясен перец, мы будем весьма разочарованы и устроим тебе какую-нибудь очень вредную подлянку. Как ты планируешь объехать военные патрули? — спросил экзорцист.

— Не стану я никого объезжать. Эту территорию никто не охраняет и не следит за ней. У военных крайне низкое денежное довольствие, так что, вместо того, чтобы таскаться без какого-либо толка по зоне, ребята толкают горючку налево, ну а график патрулей заполняют, сидя в казарме.

* * *

Запретная часть зоны выглядела точно так же, как и не запретная. Якуб с Сэмэном разглядывались, чувствуя все большее разочарование. Шоссе было покрыто потрескавшимся старым асфальтом. Мелиоративные канавы и обочины заросли бурьяном. По обеим сторонам дороги сменялись березовые и сосновые рощицы. Кое-где были видны остатки хат с провалившимися крышами и покосившимися заборами.

— Ну совершенно как у нас, — буркнул экзорцист. — По соседним деревням таких заброшенных хозяйств как грязи. И ни единого мутасика не видать!

— Так это же вроде как хорошо, что не видать?! — удивился Сэмэн.

— Оно вроде и так, только мне как-то скучно, — признал Вендрович.

— Якуб…

— Нуу?..

— Ты уже человек взрослый и должен кое-что узнать.

— Только не звизди мне, будто бы Святого Миколая не существует!

— Э-э, святой Миколай — это факт практически научный, мы ведь несколько раз встречали его. Я только хотел дать тебе понять, что никаких мутантов не существует.

— Да что ты такое говоришь?

— Все эти научно-фантастические рассказы и фильмы — это ерунда на постном масле, — пожал плечами Сэмэн. — А нет, потому что никаких мутантов и быть не может. Во-первых, серьезные генетические недостатки, в основном, являются летальными. Повреждение генов приводит, к примеру, к неправильному строению внутренних органов, и хана. Такое существо умирает еще на этапе жизни в качестве плода или сразу же после рождения. Если радиация уничтожит генетическую информацию более экономно, появляются повреждения не такие зрелищные; только ведь мы сконструированы таим макаром, что действуем как единое целое. Если какой-то ген не сработает, то в средине чего-то и не хватит. Подобного рода существа, если вообще выживут, как правило, гораздо слабее, они податливы на всякие болячки, недоразвитые и по этой причине опасности не представляют… Считается, что лишь одна мутация на миллион может быть положительной. Но опять же, что нам с того? У кого-то будут зубы чуточку получше. Или кожа чуточку покрепче. Ну или там зрачок другой формы. Чтобы из всего этого возникло нечто конкретное, такой признак должен оказаться очень даже полезным… Вот подумай, что бы тебе в жизни пригодилось?

— Какой-нибудь дополнительный тонюсенький палец, чтобы колупать в носу и в ухе, — ответил на это Якуб. — Правда, оно ведь и спичкой можно… Ну, силы бы побольше. И, наверное, печенку дополнительную…

— Все это требовало бы изменения очень многих генов.

— Ну ладно… Выходит, когда мы встретим мутантов, то они будут слабыми, больными и искалеченными существами?

— К тому же, наверняка еще и деформированными, что дополнительно ограничивает их возможности передвижения и нападения.

— А динозавры?

— А откуда им тут взяться? — Казак с сожалением поглядел на приятеля. — Они вымерли миллионы лет назад. Никакая радиация не вернет их к жизни, да и как? Их даже клонировать невозможно, потому что от их ДНК сохранились лишь немногочисленные следы. Все подверглось фоссилизации. Химические изменения произошли такие, что никто эту ДНК никогда не прочтет.

— Ну а зомби? — экзорцист чуть не расплакался.

— Никаких шансов. Зомби — это труп, возвращенный к жизни с помощью некромантии. Никакое облучение покойника никогда не поможет ему подняться из могилы.

— Ну, может, мамонты… Нет, мамонтов здесь не будет, — ответил Якуб сам себе. — То есть, в качестве единственного разнообразия, нам остаются лишь те одичавшие тигры…

— Нет здесь никаких тигров, и в Припяти перед аварией никакого зоопарка не было, — признался сталкер. — Это тоже страшилка для туристов. Точно так же, как громадные пауки и другие движущиеся макеты. Мы приехали… Только я на вашем месте не высаживался бы. Заражено тут все, как тысяча чертей, — он еще раз поглядел на показания приборов.

— А… фигня, побочные результаты облучения действуют, в основном, через несколько лет, а в нашем возрасте это особого значения уже и не имеет, — пожал плечами Якуб. — Умрем от старости еще до того, как нас прибьет то, что здесь вредит.

— Ты за себя говори, — призвал его к порядку Сэмэн. — Лично я собираюсь еще долго пожить. Дождаться, хотя бы, высадки человека на Марсе! А то и самому туда полететь.

Экзорцист разглядывался по сторонам. От Гнатовки мало чего осталось. Когда-то это было обычное село на одну улицу. Сейчас огороды поросли сорняками, большая часть хат завалилась, остальные стояли, накренившись, с проваленными крышами. Часть заборов еще как-то держалась. Брошенные трактора ржавели под навесом колхозного машинного двора.

Наша троица доехала до перекрестка. Креста здесь, правда, не было, как минимум, с 1921 года, но оба старика нюхом почувствовали, что это то самое место.

— Местных никого. — Сэмэн с удовлетворением обвел взглядом развалины ближайших хозяйств и густую рощу, которая раньше была местными садами. — Никто не помешает.

— Тогда за работу! — Экзоцист выскочил из машины и браво закрутил лопатой над головой.

В зарослях раздался какой-то топот, отзвуки ломаемых веток и топот, как будто там спугнули целое стало оленей.

— И-эх, какая охота могла бы тут быть, — вздохнул Якуб.

— Поохотиться ты можешь и в войславицких лесах, — осадил его приятель. — Зверья там, возможно, и меньше, но, по крайней мере, оно не радиоактивное. Впрочем, мы же не за тем сюда приехали, — напомнил он.

Старики огляделись и разыскали место, где когда-то наверняка стоял крест, после чего вгрызлись в плодородный украинский чернозем. Сначала выкопали примерочную канавку и попали на фундамент, явно в прошлом бывший основанием для распятия. Неожиданный отзвук щелкающих зубов оторвал их от работы. Это сталкер Мыкола переживал острый кризис.

— Т-тааам, — простонал он, показывая на что-то пальцем.

Старики прервали раскопки. Долгое время они выглядывали то, что так перепугало водителя.

— Ты вон ту белку в виду имеешь? — удивился экзорцист. — То есть, тех белок, — поправился он, увидав, что животных там больше одного.

— Д-д-да…

— Попухло тебе, или что? Белок не видал? — накричал на него казак, возвращаясь к канаве.

— Гы-гы-г-глядят-т-т… — выдавил из себя парень. — Н-на н-нас г-гляят-т!

— Это же милые, совершенно не грозные зверьки, — успокоил его Якуб, — роя землю, словно вепрь. — Наверняка, никогда не видели людей, вот и уставились, а что это еще за такие. Я бы еще понял, если бы ты плотоядных грибов увидал или растения ходячие…

— Наверное, все-таки, ходячие грибы и плотоядные растения, — поправил его дружбан.

— Военные рассказывали, что если встретишь в зоне белку — жди несчастья, — пробормотал водитель. — И они вовсе не такие миленькие, какими кажутся…

Только землекопы его не слушали. В земле обнаружился завернутый в тряпье латунный тубус. По нему провели дозиметром, но тот был закопан настолько глубоко, что зараженным не был. Зато лопаты запищали так, что их без сожаления выбросили в кусты. Вслед за ними туда же полетели и сапоги.

— Ну что, раз задание выполнено, возвращаемся к цивилизации, молодой, — скомандовал Якуб, бодро вскакивая в машину в одних носках.

Сталкер не отвечал. По совершенно непонятной причине он выставил голову в окно и удобрял дорогу обильной блевотой.

— Холера, — заметил Сэмэн. — Похоже парня облучило.

— Почему ты так думаешь? — удивился экзорцист.

— Потому что все начинается с рвоты… Потом идет деградация костного мозга и так далее, и так далее. Интересно только, почему это он рыгает, а мы — нет. Он же сидел в машине, пока мы тут пахали, выходит, меньшую дозу принял.

— А может у него более впечатлительный организм? Так или иначе, с радиацией шутки плохи, давай смываться отсюда.

Через три часа они уже припарковались перед знакомой пивнушкой, уже за границами зоны.

— Ну что, молодой, видишь? — оскалил зубы Вендрович, хлопая сталкера по плечу. — Обоссал штаны от страха? И зачем? Мы въехали в самую запретную часть зоны, а там тебе ни мутантов, ни зомбаков, обычное сильное радиоактивное заражение, и все… Динозавров тоже вроде как не встречали.

— Оно то да… — буркнул молодой в ответ. — Но вот армейские, как выпили, то рассказывали…

— Люди, когда выпьют, всегда чего-то рассказывают, — перебил его экзорцист. — Что, не знал об этом? А у страха глаза велики. Ежели человек чего боится, ему легче поверить в то, что он видит в тумане не лося, а только оленевепря.

— Ну, вроде бы как так…

— А теперь отдавай нам наши бабки и сваливай, — рявкнул Сэмэн. — Так и быть, жизнь тебе оставляем, хотя ты и хотел нас надурить.

— Какие бабки?! — опала челюсть сталкера.

— А за поездку. Раз с самого начала нас объегоривал, ничего тебе и не следует, мошенник! В принципе, это ты должен приплатить нам, ведь если бы не наша экскурсия, ты понятия бы не имел, как настоящая зона выглядит!

— Говоря по правде, не такая уж она и интересная, — буркнул Вендрович сам себе. — Но чего следует, того следует!

— Но я же должен заплатить людям, изображавшим зомби и динозавров, а еще…

— Твои проблемы, — заметил Сэмэн, вытаскивая острый, словно бритва, перочинный ножичек.

Увидав его, проводник совершенно потерял дух.

— Я… Извините… Но я же думал, что вы обычные туристы, и действовал в соответствии со стандартным сценарием номер два… — Он вытащил из кармана деньги.

Якуб пересчитал банкноты и, удовлетворившись, спрятал их в карман. Немного подумав, вытащил двадцать евро, смял и сунул парнишке в карман.

— Это тебе за топливо, амортизацию дозиметров и за холостые патроны, — пояснил он.

— А теперь — вон, — и казак указал сталкеру на дорогу, ведущую в зону.

Тот не заставил себя повторять, запустил движок, и только его и видели. Запах отработанного бензине вскоре растаял в воздухе.

— Как тут здорово, — заметил экзорцист. — Ну прямо как на украинском флаге… Синее небо над головой, золотые хлеб до самого горизонта… А у тебя — свое знамя. Ну и денюжку сэкономили. Снова удалось нам выжить, хотя должен сказать, что на сей раз не пришлось и напрягаться…

— Меня тоже глубоко разочаровала банальность наших приключений. Куда поедем теперь?

— Купим несколько бутылок пива, спросим у бармена, не продаст ли он нам какие-нибудь тапки, и на запад, в Польшу. Везде хорошо, только дома все равно лучше. И уж наверняка интереснее, чем в этой дешевой резервации!

Сэмэн глянул в сторону востока. Он припомнил казацкие станицы над Волгой, вздохнул и посеменил за приятелем.

* * *

Стук в могильную плиту вывел зомби Игоря из задумчивости. Если бы не то, что он был мертвым, сердце наверняка бы остановилось от испуга. Стук раздался снова. Зомби взял гранату, отогнул усики и, крепко прижимая ложку, вытащил чеку. Вообще-то он знал, что ОНИ не постучали бы, но предпочел не рисковать.

— Входите, — произнес он.

Терразит заскрежетал, и в дыре появилась голова Дмитрия. Игорь, хотя легкие у него давно уже сгнили и отвалились, вздохнул с облегчением. Он вставил чеку на место, отложил гранату на крышку гроба и привычно поправил на себе остатки костюма. За гостем в могилу влезли еще два гриба. Хозяин крипты инстинктивно вздрогнул. Что ни говори, его приятель, пускай и мутант, выглядел не совсем обычно. Зомби из вежливости не спрашивал знакомца о его происхождении и семейных связях, только рожа, похожая на морду ротвейлера и оленьи рога, растущие на темечке, позволяли догадываться о весьма смешанном составе предков. Тем не менее, осанкой человека он еще напоминал.

— Хорошая новость, — заговорил Дмитрий. — Можно уже не бояться.

— Да что ты говоришь!?

— Белки только что доложили, что Вендрович и его дружок выкопали какую-то трубу и убрались к черту.

— Хочешь сказать, что все обошлось без жертв? — вытаращил глаза зомби.

— Пруха необыкновенная. Похоже, они не приехали на нас охотиться, а только чего-то искали. Даже кустов не прочесали, только выкопали яму на перекрестке, забрали свое и уехали. Оставили, правда, одну мину, но мы ее уже разоружили. То есть, нейтрализовали.

— Опасное чего-нибудь? — обеспокоился Игорь.

— Еще как! Вендрович по какой-то причине бросил в канаве свои сапожищи, но можешь не беспокоиться, мы уже присыпали их негашеной известью…

— Так что, и правда никого не достали?! Невероятно! Это чудо какое-то…

— Важно, что мы живы. — Мутант усмехнулся обеими своими ртами. — Так или иначе, но отметить это дело стоит. Вечером устраиваем гриль из французского туриста. Заскочишь? Если чего, мозги оставим тебе…

— Спасибо, — улыбнулся зомби.

Издалека ветер нес по всей зоне радостный вой. Оборотни явно уже начали праздновать. Одни только ходячие грибы, как и все грибы, молчали.