С тех пор как отгремел победный салют 9 мая 1945 года, прошло уже семь десятков лет. Но еще больше река времени унесла впечатлений с каждого из 1418 огненных дней и ночей, в пусть очень малой степени отраженных в этой книге.

Безжалостная река времени уносит не только память о громовых раскатах взрывов и ливнях свинцовых, в которых гибли боевые друзья. Она уносит уже даже тех немногих участников памятных событий, которых пощадила война, но не щадит само время. Многих моих боевых друзей и тех, кто тогда имел отношение к нашему 8-му штрафбату, с кем читатель познакомился в этой повести, не стало уже в эти, такие неоднозначные послевоенные годы.

Из всех известных мне штрафбатовцев в последние годы у меня оставалась связь только с двумя из них. Это бывший командир взвода нашего батальона, так и не успевший подобраться к своему 93-летию, подполковник в отставке Афонин Алексей Антонович, живший, но уже умерший в Омске, с которым мы бок о бок штурмовали немецкий Альтдамм на Одере. Это и бывший штрафник 8-го ОШБ, полковник в отставке Басов Семен Емельянович, с кем мы дружили в Харькове после войны, но, к сожалению, совсем немного не успевший перешагнуть 95-летний рубеж своей активной жизни.

Мой постоянный поиск тех, кого военная судьба свела с нашим штрафбатом, иногда приводит к результатам. С помощью Курского облвоенкомата мне удалось найти еще одного моего фронтового друга, офицера Костюкова Алексея Ивановича, который был, как и я, тяжело ранен в Берлинской операции на Одере в апреле 1945 года. Это был последний, с кем из наших штрафбатовцев держалась связь, но и он уже в 2013 году приказал долго жить.

Теперь мне бывает радостно, когда меня находят дети и внуки моих фронтовых друзей, как это произошло в 2014 году, когда внук моего фронтового друга Бориса Тачаева после прочтения моей книги, в которой увидел своего деда, разыскал меня, передал много документов, сохранившихся от Бориса. Мы все уже далеко не молоды, но эти связи с потомками есть та живая нить, которая все еще связывает нас с незабываемым героическим прошлым. Как сказал однажды поэт Межиров:

Надеюсь, старость все-таки награда нам за все, что мы, наше поколение, сделали в те памятные сороковые, отстояв нашу Родину, но и, конечно же, кара за то, что не сумели организовать противостояние разрушителям, чтобы вместе с пришедшими новыми поколениями сохранить ее в девяностых. Но теперь мы делаем все, что в наших силах, чтобы вооружить потомков правдой о ней.

От сыновей и внуков тех, о ком речь в моих книгах, от потомков того героического поколения удается получать много исторических материалов, дополняющих мои книги. Так я получил очень ценные воспоминания и фотографии от сыновей первого комиссара нашего штрафбата Ларенка, политработника Пиуна, командира роты Тавлуя, внука начальника разведки Тачаева и других.

Наверное, самой судьбою нам предопределено и мы действительно живем долго для того, чтобы вопреки хулителям истинной истории страны нашей успеть рассказать пришедшим нам на смену поколениям правду о той войне, которая завершилась сокрушительной, поистине Великой Победой над фашизмом, этим чудовищем, угрожавшим всем народам нашей планеты по имени Земля. И если мне это в какой-то степени удалось, значит, и я не зря живу на земле.

В День защитника Отечества в недалеком прошлом было принято чествовать тех, кто воевал, кто честно служил Родине в ее Вооруженных силах. Но в этот день справедливо бы вспоминать о тружениках тыла, чей вклад в защиту Родины ничуть не меньший, хотя они не ходили в атаки и над ними не свистели пули, не рвались снаряды, до них не долетали вражеские бомбардировщики. Но если бы не их трудовой героизм, не с чем и не в чем было бы и нам, фронтовикам, ходить в атаки, нечем было бы кормить многомиллионную армию. Между тем у нас все больше становится принятым считать праздник 23 февраля вообще Днем всех мужчин, даже не служивших в армии.

День защитника Отечества стараются переосмыслить под чисто мужской праздник, в альтернативу женскому Дню 8 марта. Ну это вообще уже из серии выхолащивания прежнего понятия «военно-патриотического воспитания».

Как-то Владимир Путин обронил фразу: «Наша армия, к сожалению, все еще остается советской». Ошибаетесь, Владимир Владимирович. Мне, как прослужившему 40 календарных лет в Советской Армии, очевидно, что, начиная особенно с того времени, когда министром обороны поставлен был гражданский специалист по продаже мебели, армия распродавалась, бездумно сокращались военные академии и училища, увольнялось большое число офицеров и генералов, практически свернута военная наука, только начинает возрождаться разрушенная за годы сердюковского развала военно-промышленная составляющая оборонной безопасности. Возможно, назначенный новый министр Шойгу вместо амнистированного по всем статьям Сердюкова да евро-американские санкции, объявленные России, как-то укрепят все виды безопасности нашей страны. А пока, Владимир Владимирович, совсем не похожа армия России на ту, советскую, ни по мощи своей, ни по международному воздействию на охотников задушить многовековое славянство. Иначе не смели бы всякие порошенки и эрдоганы откровенно угрожать нам.

Теперь совсем немного о личной жизни. В 1950 году я поступил в Ленинградскую Военно-транспортную академию и с семьей некоторое время жил на квартире моей тещи, фельдшера медпункта одного из заводов Кировского района Ленинграда. Она познакомила нас с 14-летней девочкой, круглой сиротой войны, которую она опекала. У Тонечки Куропятниковой (так звали девочку) отец Василий Васильевич, сержант-артиллерист, погиб, защищая Ленинград, и похоронен в братской могиле в Синявино. Мы часто посещаем братскую могилу, где он захоронен. Маму и младшего брата Тони тоже унесла война, и осталась она круглой сиротой в свои 6 лет, в совсем еще детские годы.

Эти трагические события, происшедшие одно за другим, так потрясли девочку, что она не помнит, как и когда ее эвакуировали в Сибирь. Там добрые люди, занятые самоотверженным трудом, где «Все для фронта, все для Победы», не оставляли без внимания и заботы девочку, оставшуюся совсем одной. В детском садике девочку-сиротку Тоню, как могли, одевали, а потом, когда ей пришла пора идти в школу, так из садика и проводили ее воспитатели в первый класс, а затем приютили люди с доброй сибирской душой. Потом ее разыскала тетя, и все сообща помогли ей окончить там 7 классов. Кроме школы, она каждый день посещала тяжелораненых в госпитале, размещавшемся рядом с детским садом, и росла под впечатлением страданий тяжелораненых воинов, в каждом из которых видела своего отца при защите Ленинграда. Вот и выросла она самостоятельной, рано начавшей думать о том, как построить свою жизнь. В таких случаях одни уповают на судьбу: куда она вывезет — туда и ладно. А эта девочка формировала свой характер под влиянием заботливых и добрых людей,

А тех раненых в сибирском госпитале ей поручали развлекать танцами и песнями. Сиротское детство не сломило характер девочки, и она выросла самостоятельной, строгих правил девушкой.

После окончания школы-семилетки 14-летней Тоня самостоятельно возвратилась в Ленинград и, несмотря на нелегкую послевоенную жизнь, нашла в себе силы учиться в техникуме. Тогда у нее еще не было паспорта, и ей пришлось, чтобы обеспечить себе жизнь и учебу, работать в ночную смену, а днем учиться. Пенсии за погибшего отца не хватало. Другой бы на ее месте смирился с судьбой, оставил все как есть, а там — как повернется, куда она, эта судьба, вынесет. Но у девочки уже сформировался твердый характер, и она самостоятельно решала свое будущее, несмотря на ох какие повороты судьбы в огромном городе, еще не залечившем последствия страшной блокады и военной разрухи.

Естественно, мы, взрослые (у меня, женатого, было уже два сына), прониклись сочувствием к этой девочке, держали ее постоянно в поле зрения и старались помогать ей советами в жизни и в учебе. Я, слушатель инженерного факультета военной академии, нередко помогал ей в освоении технических предметов, поправлял неточности в чертежах. Когда в Ленинград на постоянное жительство переехала с Дальнего Востока моя повзрослевшая сестра, которую звали тоже Антониной, они подружились, и эта крепкая дружба длилась на протяжении 55 лет, до самой кончины сестры моей.

К окончанию мною академии девочка Тоня выросла в очень симпатичную девушку, вышла замуж за красавца-латыша Франциса Ружа, к тому времени только что закончившего армейскую службу, и с тех пор она стала носить его фамилию. Но наши добрые отношения не прерывались. Окончив техникум с дипломом художника-модельера, Тоня поступила работать на тот же завод, где работал ее муж, не по специальности, так как к этому времени у нее родился сынок, и это было удобнее, не нужно было тратить много времени на дорогу до предложенного ей довольно престижного места работы. А на заводе заметили ее грамотность, сообразительность и способности в бухгалтерском деле. Пришлось переучиваться с красивой, многообещающей профессии на прозаичную, бухгалтерскую.

Две Антонины-подружки (обе Васильевны!) продолжали дружить. Их мужья работали на одном заводе, и эти молодые семьи стали дружны домами.

Итак, пройдя путь от бухгалтера, а затем и начальника финансового отдела крупного предприятия всесоюзного значения, Антонина Васильевна была выдвинута на должность главного бухгалтера Ленинградской организации общества «Знание», где ей поручили навести порядок в запущенном финансовом хозяйстве. Там она стала одним из инициаторов и непосредственным участником разработки системы хозрасчета в новых экономических условиях. Эта система была принята Центральным правлением Всесоюзного общества «Знание» и внедрена в организации общества в большинстве регионов не только России, но и во многих постсоветских республиках. В годы перестройки приняла непосредственное участие в создании института ИВЭСЭП на базе Ленинградской организации общества «Знание» с филиалами в крупных городах России. Антонина Васильевна Ружа за свои труды отмечена присвоением ей почетного звания заслуженного экономиста Российской Федерации, ее имя занесено в энциклопедию РФ «Великая Россия. Имена».

Мое скитание по Советскому Союзу, обусловленное армейской службой, не мешало, когда я по службе или в отпусках бывал в Ленинграде, навещать здесь мою сестру. Наши общие встречи с семьями сестры моей и ее лучшей подруги, Антонины Ружа, всегда были желанны и по-семейному приятны.

Прошли годы. Овдовел я, овдовела и Антонина Васильевна Ружа. Оба мы теперь пенсионеры. Наши многолетние добрые отношения, переросшие в более высокие чувства, привели нас к единственно правильному решению — соединить свои судьбы супружескими узами, что было одобрительно встречено нашими детьми и давно уже повзрослевшими внуками.

В результате у нас сложилась большая семья, в которой стало три сына. С двоими из них, Сергеем и Александром, читатели уже знакомы, а самый младший из них, Леонид Ружа, ленинский стипендиат Рижского института ГВФ, авиатор, долгие годы работал в аэропорту Пулково, в Санкт-Петербурге, теперь пенсионер. А из последующих наших поколений мы можем похвастаться четырьмя внуками, двумя внучками и даже пятью правнучками, младшая из которых отстает от старшей по возрасту почти на четверть века.

«Внуки выросли, слава богу, есть кому рассказать о войне».

Старшему из внуков, Алексею, сыну Сергея, уже заметно за сорок лет, у него 4 наших правнучки, старшей из которых, Машеньке, уже 25.

Внучка Екатерина, младшая дочь Сергея, давно уехавшая на мой родной Дальний Восток, окончила там два вуза и подарила нам тоже девочку, еще одну правнучку.

У сына Александра (в нашей семье он Александр Второй) растут два других наших внука: старшему, Александру Третьему, уже за 35, а Олег — ровесник Машеньки.

У младшего нашего сына Леонида тоже двое детей. Старший из них, Василий, самостоятельный мужчина почти 35 лет, окончив в Питере престижный вуз, считается не только у нас «компьютерным гением». Нашел соответствующую своим способностям работу в Питере, периодически бывает в длительных командировках в Нью-Йорке. Дочь Леонида, наша внучка Зоя, как и ее ровесница, правнучка Маша, успешно окончила вуз по профилю иностранных языков, работает с увлечением.

На склоне лет здоровье у нас далеко не прежнее, а катаклизмы и социальные потрясения, касающиеся больше всего нашего поколения, прямо скажем, не вызывают в нас того оптимизма, который владел нами даже в самые тяжелые годы войны. Наши сердца без электрокардиостимуляторов, или, как я говорю по старой шоферской терминологии, без «дополнительной катушки зажигания», работать уже не хотят. В дополнение к этому мне даже понадобилось перенести и сложнейшую операцию на открытом сердце.

Многими сердечными и суставными недугами страдаем оба. Наших пенсий едва хватает на аптеки и на оплату счетов по ЖКХ, где пусть хоть мизерные льготы, остававшиеся даже после злосчастного Закона о монетизации, теперь уже полностью отменены.

На стационарное лечение мы ложимся только вместе, так как не можем обходиться уже без взаимной помощи. А отдельная палата на двоих — роскошь, которую нужно недешево оплачивать, тем более что это практически возможно только в «хозрасчетных» отделениях больниц, где не только отдельная палата, но и само лечение, консультации специалистов и любые процедуры — все платное, несмотря на то что ты фронтовик, инвалид Отечественной войны. Мера всему — ДЕНЬГИ, и никакие заслуги, кроме богатства, — не в счет! Мои многократные обращения к руководителям России возродить бесплатное лечение в медучреждениях любой формы собственности для фронтовиков Великой Отечественной «последствий не имеют». А ведь нас осталось уже даже, наверное, не сотни тысяч, как это было в советское время, а только несколько сотен на всю страну.

Фактически постоянно дорожает потребительская корзина прожиточного минимума, а ее почему-то принято для нас, пенсионеров, считать значительно меньшей, чем для молодых, трудоспособных, хотя у пенсионеров с их серьезнейшими недугами расходы на лекарства в «корзину» почему-то не вписываются. Расходы же пожилых на постоянно дорожающую аптеку не сравнить с потребностями на лечение молодых, как правило, здоровых людей.

Именно сейчас взаимные уважение и любовь наших потомков продлевают нам оставшиеся годы жизни и дают силы бороться с возникающими проблемами по мере своих, уже вовсе не безграничных возможностей. Только забота наших взрослых потомков о нас, которую мы чувствуем постоянно, облегчает наш быт. На мои 85-летний и 90-летний юбилеи почти все они собирались здесь, в Питере, и так было радостно видеть нашу большую семью.

Мы рады тому, что смогли воспитать не только в них чувства уважения к старшему поколению, и то, чего во многих случаях не хватает некоторым слоям современной молодежи — патриотизма и верности своему слову.

Значительная часть моей многолетней военной службы была посвящена подготовке офицерских кадров для советских Вооруженных сил в военном училище, а последние 13 лет — на военной кафедре гражданского вуза. Многие мои воспитанники достигли высоких постов и званий, твердо стоят на позициях истинного советского патриотизма и не приемлют нынешнего попустительства властей ко всякого рода извращенцам нашего славного исторического прошлого. Мы перезваниваемся, переписываемся, по мере возможностей встречаемся. Мне трудно перечислить всех, поддерживающих со мной связь от Уссурийска до Калининграда и выражающих единомыслие по оценке исторического прошлого и современных событий. Я особо отмечу одного из них, Георгия Ивановича Чешенко. Подготовленный офицером на военной кафедре, он отдал военной службе много лет, окончил военную академию, полковник в отставке, кандидат технических наук, доцент, один из ликвидаторов последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Ко всему этому, поскольку мы оба живем в Питере, он у меня «связной» со многими моими воспитанниками, организует не только виртуальные встречи посредством видеоконференций в Skype, но и реальные.

Считаем это тоже своим вкладом в передачу эстафеты любви к Родине. Именно эта любовь была и есть главным критерием порядочности гражданина своей страны. Уверены, что и нашим последующим потомкам они сумеют передать те высокие чувства любви к земле Русской, к родине своих предков и к ее героическому прошлому.

Наши пожелания этого всем, кто считал и считает своей Родиной нашу многострадальную Россию, славную своей неповторимой историей.

Будьте все счастливы. И любите свою землю, как любили ее те, кто отдал жизнь за Родину. Пусть добрая память об этих истинных патриотах, не искаженная и не загаженная недругами нашими, передается из поколения в поколение на многие века, чтобы не иссякала духовная сила, способная в нужное время мобилизовать и привести в действие все качества в людях, необходимые для защиты своего Отечества, своего народа от любых посягательств на них.