С тех пор как отгремел Победный салют 9 мая 1945 года, прошло уже более 60 лет. Но еще больше времени ушло с тех огненных дней и ночей, ставших главным содержанием этой книги. Безжалостное время уносит и участников тех событий. Из моих боевых друзей и тех, кто тогда имел отношение к нашему 8-му штрафбату и с кем читатель познакомился в этой повести, многих уже не стало. Из всех известных мне штрафбатовцев я держу связь только с бывшим командиром взвода нашего батальона, ныне 85-летним подполковником в отставке Афониным Алексеем Антоновичем да бывшим штрафником 8-го ОШБ, тоже подполковником в отставке, перешагнувшим 92-летний рубеж, Басовым Семеном Емельяновичем.
Наверное, мы действительно живем долго для того, чтобы успеть рассказать правду пришедшим нам на смену поколениям о той, поистине Великой войне, завершившейся Великой Победой над чудовищем, угрожавшим всему человечеству планеты нашей по имени Земля. И если мне это в какой-то степени удалось, значит не зря я живу на земле.
Теперь совсем немного о личной жизни.
В 1950 году я поступил в Ленинградскую Военно-транспортную академию и с семьей поселился на квартире моей тещи, фельдшера медпункта одного из заводов Кировского района Ленинграда. Она познакомила нас с 15-летней девочкой, круглой сиротой, которую она опекала. У Тонечки Куропятниковой (так звали девочку) отец, Василий Васильевич, артиллерист, погиб, защищая Ленинград, и похоронен в братской могиле в Синявино. Маму и младшего брата Тони тоже унесла война. Естественно, мы прониклись сочувствием к этой девочке и старались помогать ей советами в жизни и в учебе. Когда в Ленинград на постоянное жительство переехала с Дальнего Востока моя повзрослевшая сестра, которую звали тоже Антониной, они подружились, и эта крепкая дружба длилась на протяжении 55 лет, до самой кончины сестры моей.
К окончанию мною академии девочка Тоня выросла, вышла замуж за красавца латыша Франца Ружа, к тому времени только что закончившего солдатскую службу, и отныне она стала носить фамилию Ружа. Но наши добрые отношения не прерывались. Две подружки – Антонины, обе Васильевны, продолжали дружить, их мужья работали на одном заводе. Мое скитание по Советскому Союзу, обусловленное армейской службой, не мешало, когда я по службе или в отпусках бывал в Ленинграде, навещать здесь мою сестру. Наши общие встречи с семьями сестры моей и ее лучшей подруги, Антонины Ружа, всегда были желанны и приятны.
Прошли годы. Овдовел я, овдовела и Антонина Васильевна Ружа. Наши многолетние добрые отношения, переросшие в более высокие чувства, привели нас к единственно правильному решению – соединить свои судьбы супружескими узами, что было одобрительно встречено нашими детьми и давно уже повзрослевшими внуками. Теперь у нас сложилась большая семья, в которой даже четыре правнучки. И мы чувствуем заботу о себе постоянно. На склоне лет наших здоровье у нас далеко не прежнее, а катаклизмы и потрясения, касающиеся больше всего нашего поколения, прямо скажем, не вызывают в нас того оптимизма, который владел нами даже в самые тяжелые годы войны.
И именно сейчас взаимные уважение и любовь продлевают нам оставшиеся годы жизни и дают силы преодолевать возникающие проблемы по мере своих, уже вовсе не безграничных возможностей.