С тех пор как отгремел Победный салют 9 мая 1945 года, прошло уже семь десятков лет. Но еще больше река времени унесла впечатлений с от каждого из 1418 огненных дней и ночей, в пусть очень малой степени отраженных в этой книге.
Безжалостная река времени уносит не только память о громовых раскатах взрывов и ливнях из пуль, в которых гибли боевые друзья. Она уносит уже даже тех немногих участников памятных событий, которых пощадила война, но не пощадило само время. Многих моих боевых друзей и тех, кто тогда имел отношение к нашему 8-му штрафбату, с кем читатель познакомился в этой повести, не стало уже в эти, такие неоднозначные, послевоенные годы.
Из всех известных мне штрафбатовцев последние годы у меня оставалась связь только с двумя. Это бывший командир взвода нашего батальона, так и не успевший подобраться к своему 95-летию, подполковник в отставке Афонин Алексей Антонович, живший, но уже умерший в Омске, с которым мы бок о бок штурмовали немецкий Альтдамм на Одере. Это и бывший штрафник 8-го ОШБ, полковник в отставке Басов Семен Емельянович, с кем мы дружили в Харькове после войны, который, к сожалению, уже совсем немного не успел перешагнуть 95-летний рубеж своей активной жизни.
Мой постоянный поиск тех, кого военная судьба свела с нашим штрафбатом, иногда приводит к результатам. С помощью Курского облвоенкомата мне удалось найти еще одного моего фронтового друга, офицера Костюкова Алексея Ивановича, который был, как и я, тяжело ранен в Берлинской операции на Одере в апреле 1945 года. Это был последний, с кем из наших штрафбатовцев держалась связь, но и он уже в 2012 году покинул этот мир.
Теперь мне бывает радостно, когда меня находят дети и внуки моих фронтовых друзей, как это произошло в 2014 году, когда внук моего фронтового друга Бориса Тачаева, после прочтения моей книги, в которой увидел своего деда, разыскал меня, передал много документов, сохранившихся от Бориса. Мы все уже далеко не молоды, но эти связи с потомками есть та живая нить, которая все еще связывает нас с незабываемым героическим прошлым. Как сказал однажды поэт Межиров:
Надеюсь, старость все-таки награда нам за все, что мы, наше поколение, сделали в те памятные сороковые, отстояв нашу Родину, но и, конечно же, кара за то, что не сумели организовать противостояние разрушителям, чтобы вместе с пришедшими новыми поколениями сохранить ее в девяностых. Но теперь мы делаем все, что в наших силах, чтобы вооружить потомков правдой о ней.
От сыновей и внуков тех, о ком речь в моих книгах, от этих потомков того героического поколения удается получать много исторических материалов, дополняющих мои книги. Так я получил очень ценные воспоминания и фотографии от сыновей первого комиссара нашего штрафбата Ларенка, политработника Пиуна, командира роты Тавлуя, внука начальника разведки Тачаева и других.
Наверное, самой Судьбою нам предопределено, и мы действительно живем долго для того, чтобы, вопреки хулителям истинной истории страны нашей, успеть рассказать пришедшим нам на смену поколениям правду о той войне, которая завершилась сокрушительной, поистине Великой Победой над фашизмом, этим чудовищем, угрожавшим всем народам планеты нашей по имени Земля. И если мне это в какой-то степени удалось, значит, и я не зря живу на земле.
В день Защитника Отечества в недалеком прошлом было принято чествовать тех, кто воевал, кто честно служил Родине в ее Вооруженных Силах. Но в этот день справедливо бы вспоминать и о тружениках тыла, чей вклад в защиту Родины ничуть не меньший, хотя они не ходили в атаки и над ними не свистели пули, не рвались снаряды, до них не долетали вражеские бомбардировщики. Но если бы не их трудовой героизм, не с чем и не в чем было бы и нам, фронтовикам, ходить в атаки, нечем было бы кормить многомиллионную армию. Между тем у нас все больше становится принятым считать праздник 23 февраля вообще Днем всех мужчин, даже не служивших в армии. День Защитника Отечества стараются переосмыслить под чисто мужской праздник, в альтернативу Женскому дню 8 марта. Ну, это вообще уже из серии выхолащивания прежнего понятия «военно-патриотического воспитания».
Как-то Владимир Путин обронил фразу: «Наша армия, к сожалению, все еще остается советской». Ошибаетесь, Владимир Владимирович. Мне, как прослужившему 40 календарных лет в Советской Армии, очевидно, что, начиная особенно с того, что министром обороны стал гражданский специалист по продаже мебели, армия распродавалась, бездумно сокращались военные академии и училища, увольнялось большое число офицеров и генералов, основой подразделений пытаются сделать сержантов вместо офицерского состава. Армии, корпуса, дивизии, полки переформировываются в бригады батальонного состава. Контрактная система проваливается, ни осенние, ни весенние призывы не обеспечиваются, призывников отлавливают, коррупция проникла во все службы, «дедовщина» процветает, введение в штаты подразделений священников только еще больше размывает основы современной армии — единоначалие. Да еще и смена формы одежды военнослужащих на пальто и камзолы с пуговицами из Италии… Ну, совсем не похожа теперь армия России на Советскую, Владимир Владимирович! Вот только новый министр Шойгу вместо амнистированного по всем статьям Сердюкова, да евро-американские санкции, объявленные России, может, как-то укрепят все виды безопасности нашей страны
Теперь в этом эпилоге совсем немного о личной жизни. В 1950 году я поступил в Ленинградскую военно-транспортную академию и с семьей некоторое время жил на квартире моей тещи, фельдшера медпункта одного из заводов Кировского района Ленинграда. Она познакомила нас с 14-летней девочкой, круглой сиротой войны, которую она опекала. У Тонечки Куропятниковой (так звали девочку) отец, Василий Васильевич, сержант-артиллерист, погиб, защищая Ленинград, и похоронен в братской могиле в Синявино. Мы часто посещаем эту братскую могилу. Маму и младшего брата Тони тоже унесла война, и осталась она круглой сиротой в свои шесть лет, в совсем еще детские годы.
Антонина Васильевна Ружа (Куропятникова) и Александр Васильевич Пыльцын у братской могилы, где захоронен ее отец, в пос. Синявино
Эти трагические события, происшедшие одно за другим, так потрясли девочку, что она не помнит, как и когда ее эвакуировали в Сибирь. Там добрые люди, занятые самоотверженным трудом, где «все для фронта, все для Победы», не оставляли без внимания и заботы ребенка, оставшегося совсем одиноким. В детском садике сиротку Тоню как могли — одевали, а потом, когда ей пришла пора идти в школу, так из садика и проводили ее воспитатели в первый класс, а затем приютили люди с доброй сибирской душой. Потом ее разыскала тетя, и все сообща помогли ей окончить там семь классов. Кроме школы, она каждый день посещала тяжелораненых в госпитале, размещавшемся рядом с детским садом, и росла под впечатлением страданий тяжело раненных воинов, в каждом из которых видела своего отца, погибшего при защите Ленинграда. Вот и выросла она самостоятельной, рано начавшей думать о том, как делать свою жизнь. В таких случаях одни уповают на судьбу: куда она вывезет — туда и ладно. А Тоня формировала свой характер под влиянием заботливых и добрых людей.
А тех раненых в сибирском госпитале ей поручали развлекать танцами и песнями. Сиротское детство не сломило ее характера, и она выросла самостоятельной, строгих правил девушкой.
После окончания школы-семилетки 14-летняя Тоня самостоятельно возвратилась в Ленинград и, несмотря на нелегкую послевоенную жизнь, нашла в себе силы учиться в техникуме. Тогда у нее еще не было паспорта, и ей пришлось, чтобы обеспечить себе жизнь и учебу, работать в ночную смену, а днем учиться. Пенсии за погибшего отца не хватало. Другой бы на ее месте смирился с судьбой, оставил все как есть, а там — как повернется, куда она, эта судьба, вынесет. Но у повзрослевшей Тони уже сформировался твердый характер, и она самостоятельно решала свое будущее, несмотря на ох какие повороты той самой судьбы в огромном городе, еще не залечившем последствия страшной блокады и военной разрухи.
Естественно, мы, взрослые (у меня, женатого, было уже два сына) прониклись сочувствием к этой Тонечке, держали ее постоянно в поле зрения и старались помогать ей советами в жизни и в учебе. Я, слушатель инженерного факультета военной академии, нередко помогал ей в освоении технических предметов, поправлял неточности в чертежах. Когда в Ленинград на постоянное жительство переехала с Дальнего Востока моя повзрослевшая сестра, которую звали тоже Антониной, они подружились, и эта крепкая дружба длилась на протяжении 55 лет, до самой кончины сестры моей.
К окончанию мною академии Тоня вышла замуж за красавца-латыша Франциса Ружа, к тому времени только что закончившего армейскую службу, и с тех пор она стала носить его фамилию. Две Антонины (обе Васильевны!) продолжали дружить. Их мужья работали на одном заводе, и эти молодые семьи стали дружны домами.
Но наши добрые отношения не прерывались. Окончив техникум, с дипломом художника-модельера, Тоня поступила работать на тот же завод, где работал ее муж, но не по полученной в техникуме специальности, так как к этому времени у нее родился сынок, и это было удобнее, не нужно было тратить много времени на дорогу до предложенного ей довольно престижного места работы. А на заводе заметили ее грамотность, сообразительность и способности в бухгалтерском деле. Пришлось переучиваться с красивой, многообещающей профессии на прозаичную, бухгалтерскую.
Итак, пройдя путь от бухгалтера, а затем и начальника финансового отдела крупного предприятия всесоюзного значения, Антонина Васильевна была выдвинута на должность главного бухгалтера Ленинградской организации Общества «Знание», где ей поручили навести порядок в запущенном финансовом хозяйстве. Там она стала одним из инициаторов и непосредственным участником разработки системы хозрасчета в новых экономических условиях. Эта система была принята Центральным правлением Всесоюзного общества «Знание» и внедрена в организации Общества в большинстве регионов не только России, но и во многих постсоветских республиках. В годы перестройки приняла непосредственное участие в создании института ИВЭСЭП на базе Ленинградской организации общества «Знание» с филиалами в крупных городах России. Антонина Васильевна Ружа за свои труды отмечена присвоением ей почетного звания «Заслуженный экономист Российской Федерации», ее имя занесено в Энциклопедию РФ «Великая Россия. Имена».
Антонина Васильевна Ружа (Куропятникова)
Мое скитание по Советскому Союзу, обусловленное армейской службой, не мешало, когда я по службе или в отпусках бывал в Ленинграде, навещать здесь мою сестру. Наши общие встречи с семьями сестры моей и ее лучшей подруги, Антонины Ружа, всегда были желанны и по-семейному приятны.
Прошли годы. Овдовел я, овдовела и Антонина Васильевна Ружа. Оба мы теперь пенсионеры. Наши многолетние добрые отношения со временем переросли в более высокие чувства, которые даже в весьма зрелые годы оказались столь сильными, что привели нас к единственно правильному решению — соединить свои судьбы супружескими узами, в которых и любовь, и взаимная забота проявились даже сильнее, чем в молодости.
Леонид Ружа, сын Антонины Васильевны
Это наше решение было одобрительно встречено нашими детьми и давно уже повзрослевшими внуками, в результате у нас сложилась большая семья, в которой стало три сына. С двоими из них, Сергеем и Александром, читатели уже знакомы, а самый младший из них, Леонид Ружа, ленинский стипендиат Рижского института ГВФ, авиатор, долгие годы работает в аэропорту Пулково, в Санкт-Петербурге. Это наша «палочка-вруча-лочка», единственный из сыновей, живущий в Питере, наш «извозчик» и «снабженец» всем необходимым. А из последующих наших поколений мы можем похвастаться четырьмя внуками, двумя внучками и даже пятью правнучками, младшая из которых отстает от старшей по возрасту почти на четверть века.
«Внуки выросли, слава богу, есть кому рассказать о войне». Старшему из внуков, Алексею, сыну Сергея, уже заметно за 40, его самостоятельная жизнь началась с развалом СССР и ознаменовалась известными неурядицами, характерными для того периода. Закончив обучение в Харьковском автодорожном институте в период первых лет после развала СССР, Алексей долгие годы не мог найти применение своему инженерному диплому Одно время работал шофером-дальнобойщиком, затем вынужден был несколько лет работать слесарем по ремонту автомобилей. И только в последние годы нашел он более подходящую работу, позволяющую содержать семью, в которой четыре наших правнучки, старшей из которых, Машеньке, скоро 25.
Перешагнувшая 35-летний рубеж внучка Екатерина, дочь Сергея, давно уехавшая на мою родину, Дальний Восток, окончила там два вуза и подарила нам тоже девочку, еще одну правнучку.
У сына Александра (в нашей семье он «Александр Второй») растут два других наших внука: старшему, «Александру Третьему», уже 35, а Олег — ровесник Машеньки.
У младшего нашего сына, Леонида, тоже двое детей. Старший из них, почти 35-летний Василий, самостоятельный мужчина, окончив в Питере престижный вуз, считается не только у нас «компьютерным гением». Нашел соответствующую своим способностям работу в Питере, периодически бывает в длительных командировках в Нью-Йорке. Дочь Леонида, наша внучка Зоя, успешно закончила вуз по профилю иностранных языков, нашла работу по специальности и по душе, что в наше время непросто.
На склоне лет здоровье у нас далеко не прежнее, а катаклизмы и социальные потрясения, касающиеся больше всего нашего поколения, прямо скажем, не вызывают в нас того оптимизма, который владел нами даже в самые тяжелые годы войны. Мое сердце без электрокардиостимулятора, или, как я говорю по старой шоферской терминологии, без «дополнительной катушки зажигания», работать уже давно не хочет, да и этим ЭКС пришлось уже трижды производить замену. В дополнение к этому, понадобилось перенести и сложнейшую операцию на открытом сердце.
Многими сердечными и суставными недугами страдает и моя жена Антонина Васильевна. Наших пенсий едва хватает на аптеки и на оплату счетов по ЖКХ, где пусть хоть мизерные льготы, остававшиеся даже после злосчастного Закона о монетизации, теперь уже полностью отменены.
На стационарное лечение мы можем ложиться только вместе, так как не можем обходиться уже без взаимной помощи. А отдельная палата на двоих — роскошь, которую нужно недешево оплачивать, тем более, что это практически возможно только в «хозрасчетных» отделениях больниц, где не только отдельная палата и предоставляемые в ней дополнительные услуги, но и само лечение, консультации специалистов и любые процедуры — все платное, несмотря на то, что ты фронтовик, инвалид Отечественной войны. Мера всему — ДЕНЬГИ, и никакие заслуги, кроме богатства, — не в счет!
Фактически постоянно дорожает потребительская корзина прожиточного минимума, а ее почему-то принято для нас, пенсионеров, считать значительно меньшей, чем для молодых, трудоспособных, хотя у пенсионеров, с их серьезнейшими недугами, расходы на лекарства, в «корзину» почему-то не вписываются. Расходы же пожилых на постоянно дорожающую аптеку не сравнить с потребностями на лечение молодых, как правило, здоровых людей.
Именно сейчас взаимные уважение и любовь нас самих и наших потомков продлевают нам оставшиеся годы жизни и дают силы бороться с возникающими проблемами по мере своих, уже вовсе не безграничных, возможностей. А забота наших взрослых потомков о нас, которую мы чувствуем постоянно, облегчает наш быт. На мои 85-летний, а потом и 90-летний юбилеи почти все они собирались здесь, в Питере, и так было радостно видеть нашу большую семью.
Мы рады тому, что смогли воспитать в них чувства уважения к старшему поколению и то, чего во многих случаях не хватает некоторым слоям современной молодежи, — патриотизм и верность своему слову. Считаем это тоже своим вкладом в передачу эстафеты любви к Родине. А именно эта любовь была и есть главным критерием порядочности гражданина своей страны. Уверены, что и нашим последующим потомкам, правнукам и пра-пра… они сумеют передать те высокие чувства любви к земле Русской, к родине своих предков и к ее героическому прошлому.
Наши пожелания этого всем, кто считал и считает своей Родиной нашу многострадальную Россию, славную своей неповторимой историей.
Будьте все счастливы. И любите свою землю, как любили ее те, кто отдал жизнь за Родину. Пусть добрая память об этих истинных патриотах, не загаженная недругами нашими, передается из поколения в поколение на многие века, чтобы не иссякала духовная сила, способная в нужное время мобилизовать и привести в действие все качества в людях, необходимые для защиты своего отечества, своего народа от любых посягательств на них.