Глава 23

– Я не могу поверить, что прошло четыре года… – Питер Майерс не отрывал взгляда от надгробного камня. – Время прошло так быстро, столь многое изменилось…

Эмма не знала, что и сказать.

– Я очень сожалею, мистер Майерс, – пробормотала, наконец, девушка, в полной мере ощущая абсурдность ситуации: она произносит слова соболезнования у могилы Стивена. Но, пусть она его боялась и ненавидела столь пристальное внимание к себе, она сострадала ему, такому грустному и жалкому, не способному обрести счастье.

– Я всегда думал, что все так закончится, – Питер словно прочитал мысли Эммы. – Даже когда Стивен был маленьким. Чем-то он отличался от остальных, пусть я и не мог определить, чем именно. Если ему что-то нравилось, он на это набрасывался. Становился одержимым, как вами. – Он повернулся к Эмме, устало улыбнулся. – Жаль, что вы столько из-за него пережили.

– Это было давно.

– Но такое быстро не забывается, так?

Эмма кивнула.

– Как только мне стало известно, что он вытворяет, я пытался урезонить его, но он действительно думал, что вы влюблены друг в друга. Я знаю, в это трудно поверить, но он создавал альтернативные реальности, и для него они были настоящими. Мы водили его к специалистам, психиатрам, но без толку.

– Как я и говорила, это было давно.

– Да.

Пусть и без особого желания, Эмма задала вопрос, которого и страшилась:

– Как умер Стивен?

– Он покончил с собой.

У Эммы засосало под ложечкой. Он покончил с собой, и дата смерти на надгробном камне открывала, что произошло это вскоре после ее отъезда в Лондон… когда до него наконец-то дошло, что она действительно не хочет иметь с ним ничего общего.

– В последние несколько недель перед смертью, – продолжал Питер, – Стивен вел себя еще более странно, чем обычно. Мне следовало понять, к чему это могло привести. Он исчезал на несколько дней, а потом возвращался, словно ничего не произошло, – будто ушедший погулять кот. Маргарет сходила с ума от тревоги, а он ничего не объяснял. Я к этому как-то привык. Старался заставить себя об этом не думать. А потом он вообще не пришел домой. – Питер шумно сглотнул. – Полиция нашла его тело в канале в трех милях отсюда. Он ударил себя ножом, а потом прыгнул или упал в воду. Какие-то люди, плывшие на моторке, обнаружили тело в камышах. – Он вновь сглотнул. – Лицо обезобразили стервятники, лисы, крысы, вы понимаете… – У него перехватило дыхание.

Эмма глубоко вдохнула.

– Вы думаете, это случилось из-за меня? – спросила она. – Потому что я отвергла его?

Мистер Майерс пристально посмотрел на нее.

– Это не ваша вина. Если б не вы, был бы кто-то еще.

Эмма кивнула, благодарная за понимание.

– Стивен ездил в Лондон, чтобы найти меня?

– Возможно, – медленно ответил Питер. – Но я сомневаюсь. Не нравилось ему в незнакомых местах. Поэтому он постоянно болтался около этих чертовых телестудий: мы брали его туда, когда он был маленьким, в надежде увидеть кого-то из звезд телесериалов.

– Просто я нашла мою фотографию в спальне, сделанную в Лондоне.

– Значит, ездил… – В голосе Питера слышалась растерянность. – Как я и говорил, он исчезал на несколько дней, так что мог смотаться в Лондон без нашего ведома. – Он вновь посмотрел на Эмму. – Мне жаль, что вам пришлось увидеть его комнату со всеми этими фотографиями. Я хотел их снять, после того, как… вы понимаете, но Маргарет не хотела об этом и слышать. Эта комната – храм, и я не заходил туда все эти годы. Не могу этого видеть. А сейчас такие же ощущения вызывает у меня и дом. Поэтому я уехал.

– А что будет с Маргарет? Она поправится?

Он пожал плечами:

– Будем надеяться.

* * *

– Он не спросил, почему мы вдруг решили разыскать Стивена, – заметила Лиззи уже по пути в Лондон.

– И я этому рада, – призналась Эмма. – Очень бы не хотелось говорить ему, что мы заподозрили Стивена в нападении на Ричарда. – «И похищении Дэна».

– Но это было логичное предположение…

– Я сделала слишком поспешный вывод.

– Любой пришел бы к нему после слов миссис Хендерсон о «поклоннике номер один».

– Он мертв уже четыре года, Лиззи. Лежал в земле, а я все это время думала, что вижу его на улицах. Все время в чем-то его обвиняла…

– Надеюсь, себя в его смерти ты не винишь?

– Нет, пожалуй, что нет… ну, не знаю, какую-то ответственность чувствую. Если бы я повела себя как-то иначе, тогда, возможно…

– И не думай, – резко оборвала ее Лиззи. – Ты ничего не смогла бы сделать. Его отец так и сказал. Они, самые близкие люди, ничего не смогли сделать, так что не думай, что тебе удалось бы что-то изменить.

– Наверное, – согласилась Эмма.

– Ты слишком строга к себе, Эм. Плохое случается, и иногда ты не можешь этому помешать.

Поездка домой затянулась: авария на М6 перекрыла две полосы, пробка растянулась на двадцать миль. Так что до Лондона они добирались семь часов.

Эмма забежала к себе, посмотреть сообщения на автоответчике и в надежде – призрачной – на возвращение Дэна. Но квартиру нашла темной, пустой и холодной.

Сообщение пришло только одно:

«Привет, Эмма, это Мэри из “Идеальной невесты”. Я звоню за подтверждением сообщения вашего бойфренда, оставленного прошлой ночью на нашем автоответчике насчет отмены заказа на свадебное платье. Буду счастлива, если вы позвоните мне как можно быстрее».

 

Глава 24

Во вторник, прослонявшись все утро по квартире Лиззи, Эмма поехала на подземке на южный берег реки. Подруга хотела поехать с ней, но ее ждали на репетиции, и как бы она ни шутила насчет собственной незаменимости, не следовало испытывать терпение режиссера.

Жара не спадала, солнце по-прежнему пекло немилосердно. Но, несмотря на летний наряд: топик, юбка и сандалии, настроение Эммы больше соответствовало зимней слякоти. Она подошла к салону «Идеальная невеста» и на мгновение остановилась перед витриной, заполненной манекенами в дорогих платьях и большими фотографиями счастливых пар, позирующих в типичных английских парках. Посмотрела на дверь, и сердце упало: вспомнились дни, когда она заходила в салон, переполненная надеждами и грезами. Глубоко вдохнула и вошла – похоже, в последний раз.

– Привет, – поздоровалась она, подходя к Мэри.

– Привет, Эмма, – ответила та. – Я сожалею о случившемся.

Мэри работала в салоне «Идеальная невеста» шесть лет и стала специалистом по утешению женщин, у которых свадьба так и не состоялась. Открывая салон, она понятия не имела о психотерапевтической составляющей ее работы. Но теперь по опыту знала, как важно не переборщить с сочувствием, чтобы не расстроить женщину еще сильнее. Нервные срывы приносили только вред.

– Хотите чашечку чая? – спросила она. – Или кофе?

– Спасибо, – Эмма чувствовала, как ее буквально душат свадебные платья и аксессуары, подступавшие со всех сторон. – Если честно, я пришла, чтобы послушать оставленное сообщение. Все остальное я смогла бы решить по телефону.

– Разумеется, – кивнула Мэри. – Автоответчик в моем кабинете. Пойдемте со мной.

Эмма ждала, пока хозяйка нажимала различные кнопки. Сердце ее учащенно билось. Она уже несколько дней не слышала голос Дэна и не знала, как отреагирует, если сообщение действительно оставил он.

Она не могла отрицать, что какая-то ее часть в это не верит. Не мог Дэн позвонить в салон, чтобы отменить заказ на свадебное платье.

– Вот оно. – Мэри нажала еще одну кнопку и отошла от автоответчика.

«Привет, это Дэн Карлтон. Я приходил к вам с Эммой Холден».

Эмме стало дурно. Говорил Дэн, но голос изменился, вроде бы чуть дрожал.

«Она просила меня позвонить вам, чтобы отменить заказ свадебного платья. Мы разбежались. Извините за позднее уведомление. Спасибо, до свидания».

Автоответчик пикнул.

– Это все? – спросила Эмма.

– Извините, это все, что мы получили. Поэтому я подумала, что лучше позвонить вам, чтобы вы подтвердили слова Дэна.

– Благодарю. Знаете, мне полегчало… по крайней мере, я знаю, что он жив и здоров.

На лице Мэри отразилось недоумение, но вопросов она задавать не стала, чтобы не показаться любопытной.

– Дэн исчез в пятницу, – объяснила Эмма. – И я впервые получаю от него весточку.

– Ох, как это ужасно… – Хозяйка смотрела на нее. – Он ушел, ничего не сказав?

Девушка кивнула.

– Ужасно, – Мэри покачала головой. – Просто ужасно.

* * *

Эмма сдерживала слезы, пока не вышла из салона, но тут шлюзы открылись, и ей пришлось нырнуть в проулок, чтобы укрыться от посторонних глаз. Она не привыкла демонстрировать слабость на публике – в семье приходилось быть самой решительной и волевой – и не собиралась опускать планку.

Она вытерла глаза. Вновь показала себя дурой, сначала поверив в мужчину, который подвел ее, а потом отказываясь верить в реальность ситуации, даже когда отпали последние сомнения…

Эмма привалилась спиной к кирпичной стене. Хотела позвонить Лиззи, но вспомнила, что та на репетиции. Позвонила Уиллу, но звонок перевели на голосовую почту. Тогда позвонила отцу.

– О, привет, Эмма, – бесстрастно поздоровался он. Она слышала голос его подруги, Миранды, продолжавшей рассказ, во время которого раздался ее звонок.

– Не могли бы мы поговорить? – спросила Эмма, стараясь отсечь от себя трескотню Миранды.

– Конечно, конечно. Почему бы тебе не приехать сюда, скажем, через час-полтора?

– Отлично, папа.

– Тогда ждем. Я попрошу Миранду приготовить что-нибудь вкусненькое.

– Мы ждем к обеду Клайва и Ванессу! – громогласно запротестовала Миранда, с тем чтобы девушка ее услышала.

– Одну секунду, – пробормотал в трубку отец. Последовала пауза, и Эмма догадалась, что он ушел в другую комнату. – Извини, – он перешел на шепот. – Не хотел, чтобы Миранда услышала мои слова. – Говори.

Он и заинтриговал дочь, и обрадовал: оставалось что-то такое, не касающееся никого, кроме них с отцом.

– Я рад, что ты позвонила, Эмма, потому что должен тебе кое-что рассказать. Впрочем, мне следовало сделать это раньше…

 

Глава 25

– Ой, привет! – Миранда изобразила удивление, открыв дверь и увидев на пороге Эмму. – Извини, у меня готовка, так что в квартире некоторый беспорядок.

Пусть в фартуке и с руками в муке, выглядела она потрясающе. Эмма долго привыкала к тому, что ее отец живет с женщиной чуть старше ее самой, и, по правде говоря, сомневалась, что окончательно сможет к этому привыкнуть. Пусть мать умерла, а отцу Эмма желала счастья, она знала, что какая-то ее часть всегда будет гневаться на Миранду.

– Пустяки, – девушка последовала за Мирандой. Не могла она привыкнуть и к тому, что в доме, где выросла, теперь заправляет другая женщина. Миранда словно растаптывала воспоминания Эммы.

Они вошли в объединенную с кухней столовую, благоухающую ароматами готовящейся еды.

– Мы ждем к обеду моих коллег, – объяснила Миранда.

Похоже, намечался банкет. Со слов отца Эмма знала, что Миранда часто готовила для коллег. Работала она консультантом в детском отделении больницы Святого Томаса.

– Я позову Эдуарда, – Миранда направилась к лестнице. – Думаю, он наверху, в спальне.

– Не надо. Я поднимусь сама.

Прозвучало вызывающе, но этот дом оставался ее домом, и она знала, что так будет всегда. Не хотела, чтобы с ней обращались, как с гостьей.

– Эмма, – отец протирал глаза, глядя на стоящую в дверях спальни дочь. – Не слышал, как ты пришла.

Он поднялся с кровати и непривычно тепло обнял ее.

– Миранда сказала мне, что ты наверху, – объятие подняло ей настроение.

– Как ты себя чувствуешь? – Он отстранился и пристально всмотрелся в ее лицо, руки лежали на ее плечах.

– Бывало и лучше, – ответила дочь. – Дэн отменил свадьбу.

– Что? Он тебе так и сказал?

– Не совсем. Он оставил сообщение на автоответчике свадебного салона, отменив заказ на платье.

Эдуард вытаращился на нее.

– Ты уверена, что звонил он?

– Я сама прослушала сообщение.

– Ох, мне так жаль, Эмма!

Она боролась со слезами.

– По крайней мере, я знаю, что с ним все хорошо.

– Ты сообщила в полицию?

– В полицию? Нет.

– Я думаю, надо. Эмма, я понимаю твои чувства к Дэну, но они должны знать, если он имеет какое-то отношение к случившемуся с Ричардом.

– Конечно. Позвоню, но не сейчас.

– Я знаю, это трудно. – Эдуард, похоже, понимал, что Эмма приложила немало усилий, чтобы оправдать Дэна, и обнял ее вновь. – Мне так жаль. Даже не представляю себе, что ты сейчас чувствуешь. Ты так ждала этой свадьбы…

– Я до сих пор не могу в это поверить.

Эдуард посмотрел на дочь, тепло улыбнулся.

– Давай прогуляемся.

Вечер выдался прекрасным, жара заметно спала. Какое-то время они шли молча. Эмма вспомнила другую прогулку, несколькими годами раньше. Закончилась она потрясением: отец рассказал ей, что мать умирает от рака. Она молилась, чтобы сегодняшние новости оказались не столь ужасными.

Они остановились на мосту через Темзу, наблюдая, как под ними проплывает спортивная лодка-восьмерка. Заходящее солнце отражалось от поверхности воды, которая ярко сверкала.

Эмма решилась нарушить молчание.

– Вчера я ездила к Стивену Майерсу, – сообщила она, когда восьмерка растаяла вдали.

– Что? – Вновь отец выглядел потрясенным. – Почему ты поехала к нему? После всего, что он сделал?..

– Я думала, он как-то связан с исчезновением Дэна.

Эдуард хотел что-то сказать, но новость, похоже, так поразила его, что он лишился дара речи.

– И что? – наконец спросил он.

– Стивен мертв, – ответила она. – Они нашли его тело в канале. Это случилось четыре года тому назад.

– Ух ты…

– Это ужасно, папа, – продолжила Эмма. – Я встретилась с его матерью, и у нее из-за этого большие проблемы с психикой. Дом в жутком состоянии…

– Конечно, трудно прийти в себя после такой смерти. – Отец поднял глаза к небу. – Просто не знаю, что бы я сделал, если бы такое случилось с тобой или Уиллом. Родителям не остается ничего другого, как мучиться вопросом, что они могли сделать и не сделали, чтобы предотвратить трагедию.

– Что, что?

Он смутился.

– Я говорю, что не могу представить себе, как бы отреагировал, если бы один из вас покончил с собой.

Эмма пристально смотрела на отца.

– Откуда ты знаешь, что он покончил с собой?

– Ну… это… ты же сказала… его тело нашли в канале.

– Я сказала, что он мертв, но не говорила, что он покончил с собой.

Ее отец шумно выдохнул, схватился за поручень, словно для поддержки. Кровь отхлынула от щек.

– Мне очень жаль, Эмма.

– Ты знал. – Эмма покачала головой. – Ты знал, что Стивен мертв, и не сказал мне? Все это время ты знал, что произошло, и ничего мне не говорил?

Ее отец кивнул.

– Ты знаешь, как часто за последние несколько лет мне казалось, что я видела следившего за мной Стивена Майерса? Ночами я лежала без сна, гадая, не стоит ли он у дома, нацелив свой чертов фотоаппарат на окна моей квартиры. Если бы я знала…

– Мне действительно очень жаль, Эмма, но мы думали, что так будет лучше для тебя. Мы не хотели будить давние воспоминания, тревожились из-за того, как ты можешь отреагировать.

– Мы? Кто еще знал об этом?

– Только трое: я, Уилл и Стюарт.

Она не верила своим ушам.

– Все страньше и страньше! Трое людей, которым я доверяла больше всего, скрывали это от меня…

– Как я и говорил, Эмма, мы не видели смысла в том, чтобы вводить тебя в курс дела. Ты устраивала новую жизнь в Лондоне – и забывала про него. Он в достаточной степени преследовал тебя при жизни. Я не хотел, чтобы это преследование продолжалось и после его смерти.

– Как ты выяснил? Как узнал об этом?

– Ну… Уилл и Стюарт пришли ко мне и сказали, что видели Стивена около твоей лондонской квартиры вскоре после твоего переезда сюда. Я знаю, ты думала, он не выследит тебя в Лондоне, так нет же – выследил. Они пригрозили сдать его в полицию, и он поклялся, что больше здесь не появится, но, чтобы знать наверняка, мы за ним приглядывали.

– Вы за ним приглядывали… Как?

– Платили одному человеку, чтобы тот наблюдал за ним.

– Частному детективу?

– Да. Я понимаю, это звучит безумно, но только так мы могли знать наверняка, что он держится от тебя подальше. А через несколько недель после того, как мы наняли того парня, он позвонил мне и сказал, что Стивен найден мертвым.

– Ты говорил, что никогда больше не будешь держать меня в неведении, – напомнила Эмма. – После того, что случилось с мамой.

– Ох, Эмма, это совершенно другая история, – запротестовал Эдуард. – Мы просто хотели защитить тебя.

– Ты хотел защитить меня и от маминой болезни.

– Это несправедливо. – Глаза отца наполнились слезами. – Твоя мама заставила меня пообещать, что я ничего не скажу вам обоим. Не хотела вас волновать.

– Но я хотела волноваться! – Эмма вдруг поняла, что кричит. – Она умирала, папа! Мне следовало волноваться, а не уезжать на выходные и хорошо проводить время!

– Извини – это все, что я могу сказать. Но, пожалуйста, поверь мне, я все это делал не для того, чтобы причинить боль тебе или твоему брату.

– От каких еще секретов ты меня защищаешь?

– Что? – Вопрос застал отца врасплох.

– Как я поняла из нашего телефонного разговора, ты хотел мне что-то сказать. Что-то такое, что тебе следовало сказать гораздо раньше.

– Я… я не могу. – Он отвернулся. – Сейчас не время.

– Скажи мне, папа, – Эмма дернула его за рукав. – Чтобы больше не извиняться, лучше скажи сейчас.

– До чего же неудачный момент… – Он насупился, лицо прорезали глубокие морщины.

– Скажи мне!

– Это касается Миранды и меня. Мы ждем ребенка.

 

Глава 26

– Он позвонил тебе, так? – спросила Эмма, как только Уилл открыл дверь квартиры.

– Тебе лучше зайти. – Брат повернулся и направился в гостиную. – Я ждал твоего прихода. Присядь.

– Я собиралась сразу пойти к тебе, – она села, – но потом решила, что сначала должна навестить Ричарда.

– Ты действительно сердишься на меня? Эм, мне очень жаль, правда.

– Я не сержусь, – ответила Эмма. – Сердилась, но, увидев Ричарда, немного успокоилась, смогла взглянуть на все как бы со стороны. Сидела, смотрела на него и вдруг поняла, сколь ничтожными выглядели мои волнения.

– Как он?

– Без изменений.

– Ясно… – Брат не решался встретиться с ней взглядом. – Я рад, что ты не сердишься, Эм, хотя понял бы, если бы сердилась. Я действительно тебя подвел.

– Я не сержусь, Уилл, но разочарована. Никогда бы не подумала, что у тебя могут быть от меня секреты. Стивен Майерс умер, а ты мне ничего не сказал. После всего, что мы пережили с матерью и отцом… Мы же пообещали друг дружке, что больше секретов у нас не будет.

– Я знаю. Я ненавидел себя за то, что держу что-то от тебя в секрете, Эм. Ты должна мне в этом поверить.

Эмма подумала о секрете, в который она теперь не посвящала Уилла: насчет беременности Миранды. Пошел уже пятый месяц. «Как же я ничего не заметила?» Но Эдуард заставил ее поклясться, что она ничего не скажет Уиллу. Намеревался найти подходящий момент и сказать все сам.

– Ладно, все уже в прошлом. Стивен мертв, а Дэн отменил свадьбу.

– Мне чертовски жаль, Эм. Я думал, с Дэном все будет по-другому. Такого я совершенно не ожидал.

– Я тоже. Но Ричард в больнице, борется за жизнь, так что сейчас не время думать об этом.

– Ты пыталась еще раз связаться с Дэном?

– Его мобильник не отвечает. Я хочу знать, что случилось с Ричардом и почему. Я до сих пор не верю, что Дэн мог причинить ему вред.

– Мне тоже трудно в это поверить, – согласился Уилл. – Так что ты собираешься теперь делать?

– Отменить все прочие договоренности по части свадьбы. Мне надо связаться с церковью, отделом регистрации, рестораном, флористами. Надеюсь, Лиззи мне поможет.

– Она – надежная подруга.

– Так же, как и ты. Не знаю, проживу ли я несколько последующих месяцев без вас. Думаю, к тому времени надоем вам до смерти.

Уилл опустил голову и прикусил нижнюю губу.

– Что такое? – спросила Эмма, почувствовав, что ее ждет еще одно неприятное известие.

– Извини, Эмма. – Он потер глаза. – Я уезжаю.

– Уезжаешь?

Уилл кивнул.

– Должен. Боюсь, если останусь, наделаю глупостей.

– Я не понимаю. Ты не можешь просто уехать, когда столько всего произошло…

– Я не был с тобой откровенен, Эм. До последнего время я не был откровенен даже с собой. У меня проблемы, серьезные проблемы.

– Проблемы?

– У меня развилась сильнейшая депрессия, – признался он. – И я начал пить. Врач дал мне таблетки от депрессии, но пью я по-прежнему.

– Что? И давно это продолжается?

– Несколько месяцев. Эм, мне очень жаль, но я решил, что мне надо уехать. Связался с Кристофером, и он сказал, что я могу какое-то время побыть у него. Билет я взял на четверг.

– Ты улетаешь послезавтра? В Канаду?

Уилл кивнул.

– Чтобы я не заметила, что все так плохо, Уилл?.. Не могу поверить. Ты мой брат, это не прошло бы мимо меня. Я бы обязательно заметила!

– Я все хорошо скрывал. Не вини себя.

* * *

Уилл наблюдал, как Эмма пересекает улицу. Маленькими глотками пил виски, охваченный презрением к себе. Он повел себя как трус, и знал это. Но речь шла о самосохранении. По крайней мере, если бы он смог уехать и как-то успокоиться, к его возвращению все могло разрешиться наилучшим образом.

Может, он даже сможет загладить свою вину за эту чудовищную ложь.

И однако его переполняли и чувство вины, и стыд. Он бросал Эмму, когда она больше всего в нем нуждалась. Но, по крайней мере, он убедился, что его худшие подозрения не оправдались и жизни Эммы не грозит опасность ни от этого человека, ни от страшной тайны, которую он хранил все эти годы.

 

Глава 27

В среду утром, когда Лиззи ушла на репетицию, Эмма отправилась в свою квартиру и всем позвонила сама: в церковь, флористу, компании, предоставляющей лимузины, фотографу… Список получился длинным. У нее возникло ощущение, что звонила вовсе и не она: словно секретарша выполняла поручение босса.

И все прошло очень даже легко. На полное разрушение планов, которые строились чуть ли не два года, ушло меньше тридцати минут.

Положив трубку после последнего звонка, она убрала лист со списком в свадебную коробку и закрыла крышку: жест получился символическим: часть жизни, которую она провела с Дэном, закончилась. Ей очень хотелось выбросить коробку в окно, и она уже представляла себе, как вырезки из журналов планируют на проезжающие по улице автомобили, словно конфетти…

Как она могла снова ошибиться? Сначала со Стюартом, теперь с Дэном. С каждым из них она намеревалась провести остаток дней. И оба давали деру в последний момент, без предупреждения.

Что она делала не так?

И теперь отношения с двумя другими мужчинами в ее жизни тоже дали трещину. Уилл убегал на другой континент в депрессии и на грани алкоголизма. Отец зачал ребенка с женщиной чуть старше ее.

Похоже, правильно говорила Лиззи: мужчины так странно себя ведут…

Вместо того чтобы выбросить коробку в окно, Эмма отнесла ее в спальню и сунула под кровать.

После ухода из квартиры Уилла она решила, что на следующий день поборет все страхи и вернется в свою квартиру. В конце концов, ей предстояло вернуться туда одной, а потому не имело никакого смысла оттягивать этот момент.

Она легла на кровать, уставилась в потолок. Потом заставила себя подняться и оглядеться, вспомнив о пропавших фотографиях, запечатлевших ее и Дэна. «Если бы он хотел поставить точку, какого черта забрал с собой эти фотографии?» Это не имело смысла. И потом, оставалось необъяснимое нападение на Ричарда.

От мыслей о возможной вине Дэна разболелась голова.

Тем не менее Эмма надела спортивный костюм – удобные брюки для бега трусцой и жилетку, достала из шкафа боксерскую грушу и перчатки. Не тренировалась она давно, но скоро вошла в ритм, нанося удары руками и ногами с такой силой, что иной раз груша отлетала к гардеробу. Размявшись, отправилась на пробежку по Марилебон-Хай-стрит в сторону Юстон-роуд.

Лавируя между туристами и деловыми людьми с серьезными лицами, Эмма добралась до Риджентс-парка. Несколько дней без тренировок плюс жара давали о себе знать, но физические нагрузки, похоже, шли на пользу. Она забежала на вершину Примроуз-Хилл, постояла, чтобы полюбоваться залитым солнцем Лондоном. Задалась вопросом, в городе ли сейчас Дэн, что делает? Уже нашел кого-то еще? Сидит в кафетерии в компании какой-нибудь красотки?

Нет, так поступить Дэн не мог. На него непохоже.

Эмма огляделась, спрашивая себя, а каким ветром ее сюда занесло? Вокруг полно счастливых пар: одни играли с детьми, другие наслаждались компанией друг дружки…

А еще она увидела мужчину с фотоаппаратом.

Который фотографировал ее.

– Какого черта вы делаете? – крикнула Эмма и побежала к нему.

Он опустил фотоаппарат.

– Не волнуйтесь, я не папарацци. – Он вскинул руки. – Сделал только один снимок, и всё. Вы – Эмма Холден, так?

– Допустим, – ответила Эмма, – но почему вы вообще решили меня сфотографировать?

– Извините. Люди обычно не возражают. Я прихожу сюда чуть ли не каждый день, и если вижу кинозвезд, фотографирую их. Фотографии не продаю или что-то такое. У меня такое хобби. Недавно сфотографировал Мадонну… хотя теперь она не мировая, а местная знаменитость. Вчера здесь появился Том Круз! Он в Лондоне на премьере нового фильма. Я заметил его на выставке фотографий в Национальной портретной галерее – «Королевские особы рока». Он даже дал мне автограф. Выставка удивительная! Ранее нигде не выставлявшиеся фотографии «Стоунс», «Битлз», Элвиса… Ходил туда практически каждый день после открытия на прошлой неделе и буду ходить до закрытия в следующие выходные. Посмотреть там есть на что. И все эти образы достойны того, чтобы видеть их вновь и вновь. Всякий раз находишь что-то новое.

– Звучит неплохо. – Слушая его объяснения, Эмма заметила, что фотограф молод, ему, скорее всего, нет и двадцати пяти.

– Да, отличная выдалась неделя. Том Круз, а теперь вот встретил вас…

– Я удивлена, что вы меня узнали.

– Вы шутите! Раньше я каждый день смотрел «На моей улице». Однажды, когда еще учился в школе, три месяца пролежал дома с инфекционным мононуклеозом и только этот сериал и смотрел. Когда поправился и пошел в школу, просил маму записывать новые серии и смотрел их, когда возвращался домой. За два года не пропустил ни одной. Я не говорю, что это самый лучший сериал… – Он глянул на нее, смутился. – Извините… я хотел сказать, сериал малобюджетный, правда? Это не «Жители Ист-Энда» или «Улица Коронации». Стены шатаются. Я думал, что они экономят на декорациях, чтобы платить актерам много денег.

– Если бы, – Эмма смягчилась. Она сожалела, что едва не набросилась на фотографа с кулаками: он казался совершенно безвредным. – Вы бы удивились, узнав, как мало платили в том сериале. За исключением парня, который играет Майлса. Он получал вполне пристойно.

– Вы шутите! Майлса Макадэма? Его играл не актер, а манекен.

Эмма рассмеялась.

– Странно, что вы не получали приличные деньги. Поэтому вы ушли из сериала?

– Нет, мне просто захотелось чего-то другого. Поэтому я перебралась в Лондон и попробовала свои силы в театре.

– Круто. А что вы потом делали?

– Вы задаете слишком много вопросов, – с улыбкой ответила Эмма.

– Я практикуюсь. Хочу стать журналистом. Так что вы сделали, уйдя из телесериала? И ответ должен быть достойным… Я так горевал, когда вы ушли. У меня не было никаких сомнений, что вы лучше всех.

– Спасибо, – Эмма покраснела.

– Это чистая правда.

– Я сыграла в нескольких спектаклях. Недавно проходила прослушивание для музыкальной комедии.

– Вау! Эмма Холден на большом экране… И когда выходит фильм?

– Дело в том, что на второй отборочный тур я не пошла. Не смогла.

– Это ужасно. – Он покачал головой. – Но я уверен, все образуется.

– Спасибо, вы очень добры.

– Так я могу оставить фотографию? – он улыбнулся. – Вы не хотите засветить пленку, разбить фотоаппарат или дать мне в нос?

– У вас не цифровая камера?

– У меня есть и цифровая, но иногда, как сегодня, я использую обычный фотоаппарат с пленкой, потому что мне нравится ожидать в предвкушении, не зная, хороший получился кадр или нет.

– Понятно. Не волнуйтесь. Я не заставлю вас засвечивать пленку.

– Спасибо. – Он протянул руку. – Я – Эрик, но вы также можете называть меня вашим поклонником номер один.

 

Глава 28

– Он так и сказал? – спросила Лиззи.

Эмма кивнула.

– А потом дал мне номер своего мобильника. – Они сидели за кулисами театра «Лицей», забившись в темный уголок между декорациями и стойками с одеждой, где им никто не мог помешать. Эмма пришла в театр буквально за несколько минут до перерыва репетиции мюзикла, в котором Лиззи получила одну из главных ролей.

Подруга скорчила гримасу.

– И зачем он дал тебе номер?

– Не знаю. Он мне не сказал. Просто сунул листок.

– Свой номер ты ему, надеюсь, не дала?

– Нет, разумеется, нет.

– Хорошо. Может, фраза – всего лишь совпадение? – предположила Лиззи.

– Да, я в этом уверена, – ответила Эмма. – Но эта его фраза меня перепугала. Я и так была на взводе, после того, как он сфотографировал меня.

– Похоже, еще один чудик… Ты его не поощряла? А то еще начнет преследовать тебя.

Эмма вновь прокрутила в голове встречу с фотографом – не без чувства вины, поскольку смеялась над его шутками и с удовольствием внимала лести.

– Нет, не думаю. Да и не кажется он ку-ку. Забавный парень. А то, что увидел меня в парке, – чистое совпадение. Я лишь в самую последнюю минуту решила там побегать, так что он не следил за мной. Думаешь, мне следовало сразу отбрить его?

– Наверное, нет, да и не получилось бы у тебя. Ты для этого слишком хорошая. И не должна позволять далеко не радостным событиям прошлого изменять тебя к худшему.

– Ты права.

– Но толика безумия в нем наверняка есть, если он каждый день смотрел «На моей улице», – добавила Лиззи. – Я хочу сказать, это ведь был ужасный сериал, не так ли?

– Скорее, да, чем нет, – с улыбкой ответила Эмма.

– Эти качающиеся декорации стали классикой жанра. – Лиззи усмехнулась. – А помнишь, как на одного персонажа набросился медведь, сбежавший из зоопарка? Все понимали, что это человек в медвежьем костюме, потому что ясно видели молнию на его спине.

– Я и забыла всю эту убогость, – рассмеялась Эмма.

Лиззи всмотрелась в нее.

– Приятно вновь видеть твою улыбку, это правда. Понимаю, тебе будет нелегко следующие несколько месяцев, а может, и дольше, но я буду рядом и помогу преодолеть все трудности.

– Спасибо, Лиззи. Не знаю, что бы я без тебя делала.

– Да перестань. Для этого и нужны подруги: я лишь выполняю свой долг. – Она оглянулась. – Вот-вот раздастся звонок. Босс не позволяет нам расслабляться.

– Ты прекрасно справляешься с ролью. Поешь и играешь выше всяких похвал.

– Спасибо. – Девушка улыбнулась. – Стараюсь, как могу.

– Правда, Лиззи, ты – чудо. Заворожишь зал своим…

– Глубоким декольте?

– Я хотела сказать про голос, но, раз уж ты это упомянула, наряд у тебя фривольный. Разве это шоу не для семейного просмотра?

– Многие семьи будут сидеть на галерке. С такого расстояния нужен бинокль, чтобы что-то разглядеть. Хотя там, возможно, бинокли будут выдаваться бесплатно… только для папаш… Не помню.

– Я знаю, это звучит ужасно, но ведущая актриса, вышедшая из постановки, – возможно, тот самый шанс, который тебе требовался.

– Ты права, – кивнула Лиззи. – Я люблю Джессику и сожалею, что ей пришлось уйти, но для меня все получилось как нельзя лучше. Если, конечно, я выучу роль. Все оказалось гораздо сложнее, чем я думала.

– Все получится. Я не заметила никаких проколов, когда слушала тебя.

– Только потому, что я умею их скрывать. Я же профессионал, – отшутилась Лиззи. – К сожалению, этого не скроешь от режиссера, и до твоего прихода он устроил мне порку. Пригрозил, что петь в хоре для меня будет счастьем, если я буду пропускать или менять текст.

– Ох!

– Вот именно, ох!

– Это моя вина? Я таскала тебя к родителям Стивена и дома болтаюсь у тебя под ногами.

– Не дури. Но мы все равно должны думать о будущем.

– Да, – кивнула Эмма. – Ты права.

Прозвенел звонок, сзывающий всех на сцену.

– Мне пора. – Лиззи вскочила. – Уже молюсь, что на этот раз все вспомню и ничего не перепутаю. Оставайся и смотри, сколько хочешь.

– Спасибо.

Отойдя на пару шагов, девушка остановилась.

– Слушай, как насчет того, чтобы этим вечером немного развеяться? У нас несколько человек собираются в клуб карибской музыки. Я не уверена, что пойду. Но соглашусь, если ты составишь мне компанию.

– Даже не знаю…

– Пойдем, – настаивала Лиззи. – Тебе только пойдет на пользу. Все лучше, чем слоняться по квартире, думая о грустном.

– Я просто собиралась провести вечер с Уиллом. Не знаю, сколько он будет отсутствовать, и мне не хочется, чтобы последний вечер дома брат провел в одиночестве, учитывая, в каком он сейчас состоянии. Я и так переживаю, что не замечала его страданий.

– Узнай, может, он захочет пойти, – предложила Лиззи. – Чем больше – тем веселее.

– Хорошо, – кивнула Эмма. – Если он согласится – нет вопросов.

* * *

Эмма сидела в глубине зала, отделенная от сцены сотнями пустых кресел. В субботу, когда Лиззи дебютирует в мюзикле, все эти места заполнят зрители. Билеты продали на несколько первых недель. И пресса уже называла этот мюзикл возможным спасителем Вест-Энда. То есть Лиззи получала шанс стать знаменитостью. И она его заслужила, потому что работала не покладая рук.

Эмма наблюдала, как ее подруга исполняла одну из завершающих сцен, когда вокруг нее десятки людей двигались с военной точностью. Даже без декораций и костюмов действо производило впечатление.

Лиззи как раз заканчивала песню, когда зазвонил мобильник Эммы, разнося эхо по всему залу.

– Господи! – выдохнула Эмма, вытащила его из кармана и, прежде чем отключить, заметила: номер незнакомый. Пунцовая от смущения, она поднялась, выскочила в проход, готовая услышать проклятия режиссера. К счастью, до сцены звонок не долетел. Репетиция продолжалась.

Едва она выбежала в фойе, мобильник зазвонил вновь. На экране высветился тот же номер.

– Алло?

– Эмма! – прогремел знакомый голос, чуть не оглушив ее. – Это Гай, Гай Робертс.

– Ой, привет, – пискнула Эмма.

– Послушай, я не буду ходить вокруг да около. Второе прослушивание прошло на днях, как тебе известно. И хотя мы просмотрели много хороших исполнительниц, ни одна на роль не подошла. И знаешь почему?

– Нет, – сердце ее учащенно забилось.

– Потому что никто не смог и близко подойти к тому, что ты показала на первом прослушивании. Увидев тебя, я подумал, что ты идеально подходишь на роль, и очень жалел, что ты не смогла прийти на второе прослушивание. Я знаю, по веским причинам.

– А как я жалела…

Последовала пауза.

– Эмма, тебя еще интересует этот фильм… Эта роль?

– Еще как.

– Я хочу встретиться с тобой. – Внезапно голос стал сугубо деловым. – Сможешь подъехать ко мне завтра, скажем, к ленчу? И мы все обсудим.

– Обсудим что?

– Знаешь, если ты соглашаешься на роль, обсуждать придется многое. К примеру, твой гонорар. И, заверяю тебя, таких денег ты не зарабатывала никогда.

 

Глава 29

– Не пора ли тебе собираться? – спросила Лиззи, глянув на Эмму, которая сидела на диване, уткнувшись в книгу. – Мы встречаемся с Уиллом через полчаса.

– Неужели так поздно? – Девушка поднялась, не отрываясь от книги.

– Да. А что ты такое читаешь? Наверное, что-то захватывающее, раз ты уже час как оторваться не можешь.

– Тебе будет неинтересно, – Эмма закрыла книгу.

Лиззи всмотрелась в красный переплет. Думала, что это роман, а тут поняла: у подруги в руках ежедневник.

– Я заинтригована!

Эмма отдала ей тетрадь и наблюдала, как Лиззи ее пролистывает.

– Что за черт? – Лиззи подняла голову. – Это же дневник Стивена Майерса.

– Я взяла его перед тем, как мы узнали, что он умер, – объяснила Холден. – Из его комнаты. Миссис Майерс сидела на кровати, ничего не видела, и я воспользовалась шансом схватить его и засунуть под ремень брюк. Знала, что рисковала, но надеялась найти какие-то зацепки.

– Не следовало тебе его читать, – покачала головой Лиззи. – Ты только расстроишься.

– Все нормально. Я только хотела попытаться его понять. Подумала, если прочитаю дневник, тогда…

– Не думаю, что это хорошая идея, Эм, – прервала ее подруга. – Не надо тебе знать, что творилось у него в голове. Я выкину его в мусорное ведро.

– Ладно, – согласилась Эмма, понимая, что в этом есть смысл. – Избавься от него.

* * *

– Он выглядит так, словно веселится, – заметила Лиззи. Они с Эммой смотрели на Уилла, отплясывающего сальсу с одной из девушек из мюзикла.

Они были в клубе уже три часа, два провели на танцплощадке, и похоже, оставленных там калорий могло хватить на всю жизнь.

– Да, – Эмма наблюдала, как Уилл смеется и шутит с девушкой.

– Ты не убеждена? – спросила Лиззи.

– Нет. Похоже, он очень старается. И много выпил.

– Думаешь, в Канаде все у него будет хорошо?

– Надеюсь на это.

– Я не понимаю. – Лиззи покачала головой. – Он всегда казался таким счастливым и беззаботным… Никогда бы не подумала, что с ним что-то не так.

– Мне бы следовало знать. Он – мой брат.

– Но он все хорошо скрывал.

– Это да.

– И он не говорил тебе, по какой причине у него депрессия? – Лиззи отпила из стакана.

– Нет. А я не хотела давить на него.

– А как, по-твоему, он отреагирует на новости о твоем отце?

– Возможно, совсем съедет с катушек, – ответила Эмма. – Я не могла ему сказать. Во всяком случае, пока.

– Понимаю. И потом, это дело твоего отца. А что ты решила насчет завтрашнего дня?

– Завтрашнего дня? – Она не отрывала глаз от Уилла. Его шатало?

– Да, завтрашнего! – Лиззи игриво ткнула подругу локтем. – Ты знаешь, Гай Робертс, знаменитый специалист по подбору актерского состава…

Эмма по-прежнему смотрела на брата. Он уже привалился к девушке.

– Я не знаю.

– Но ты сказала, что пойдешь.

– Сказала, а теперь не знаю. – Она не могла сосредоточиться, брат занимал все ее мысли.

– Иди, – потребовала Лиззи, – а не то я больше никогда не заговорю с тобой, Эмма Холден!

– Ладно. – Эмма с улыбкой повернулась к Лиззи. – Если ты так ставишь вопрос, Леди-Босс, я пойду.

* * *

Ближе к утру Уилл, пошатываясь, подошел к Эмме.

– Я ухожу. – И, не дождавшись ответа, сквозь толпу направился к выходу.

– Подожди, – крикнула сестра и устремилась за ним. Догнала уже на верхней лестничной площадке. – Уилл, – хлопнула его по плечу, – подожди минутку.

– Пора уходить. – Он попытался вырваться.

– Я поеду с тобой.

– Зачем? – спросил брат, поворачиваясь. Вблизи стало понятно, до какой степени он набрался. Глаза налились кровью, щеки пылали.

– Потому что я так хочу, – ответила она. – Мы возьмем такси.

– Если ты так хочешь…

– Я только скажу Лиззи. Подожди, пока я вернусь. Здесь. – И она указала на место, где он стоял.

Он кивнул, голова упала на грудь.

Когда Эмма вернулась, Уилл уже ушел. Она выбежала на улицу, гадая, что могло с ним случиться. Если в таком состоянии он будет бродить по Вест-Энду… Вдохнув ночного воздуха, девушка поняла, что и сама пьяна.

Уилл, пошатываясь, пересекал проезжую часть, махая обеими руками и пытаясь остановить такси.

– Уилл! – закричала она, бросилась к нему, не обращая внимания на автомобили. Схватила за руку, затащила на тротуар. Его вроде бы удивило ее внимание; он не понимал, что мог угодить под колеса. – Сейчас я отвезу тебя домой.

– Ладно… – Язык у брата заплетался. – Домой – это здорово…

Эмма одной рукой держала Уилла, опасаясь, что он или вновь выскочит на проезжую часть, или упадет и разобьет голову о бетон. Другой рукой махала, останавливая такси, – и в конце концов добилась своего. Потом ей пришлось убеждать таксиста, что Уилл доедет до нужного места, не заблевав салон.

Еще через десять минут они уже поднимались по лестнице в квартиру Уилла. Эмма буквально тащила на себе брата, который, после того как они сели в такси, не произнес ни слова. В квартире она дала ему стакан воды и две таблетки парацетамола. Его самолет вылетал из Хитроу в десять утра, и требовалось принять меры, чтобы избежать или хотя бы смягчить утреннее похмелье.

– Спасибо, – нарушил он затянувшееся молчание, отправив в рот таблетки и запив их водой.

Эмма наблюдала, как он ложится на диван и закрывает лицо руками.

– Как ты, Уилл?

– Я не заслуживаю такой сестры, – донесся из-под ладоней его приглушенный голос. – После того что я сделал, не заслуживаю.

– Да что такое?

– Я просто хочу забыть, – ответил он, прежде чем заснуть.

 

Глава 30

– Ты могла бы и не оставаться. – Уилл, лежавший на диване, поднял голову и поморщился от яркого утреннего света, вливающегося в окно гостиной.

На маленькой кухоньке Эмма налила чашку чая и сунула в тостер два ломтика хлеба.

– Я хотела. Никакая это не проблема.

– Спасибо тебе. – Уилл попытался сесть. – О-ох… – Он поднес руку к голове.

Сестра принесла ему чая.

– Похмелье?

– Жуткое, – пожаловался он, взяв чашку. – Такое ощущение, что в голове кто-то играет в пинбол.

– Насчет пинбола ничего не знаю, но ночью ты играл в лягушонка с автомобилями на Тоттенхэм-Корт-роуд.

– Черт. – На лице Уилла отражались тревога и стыд. – Неужели играл?

– Будь уверен.

– И ты спасла меня от неминуемой смерти?

– Скорее всего.

– Я не заслуживаю такой сестры. – Он отпил глоток и тут же закашлялся.

– Ты это уже сказал прошлым вечером.

Он вскинул на нее глаза.

– Что еще я сказал? Не наговорил глупостей?

– Я думаю, ты все еще чувствуешь вину из-за случившегося со Стивеном.

– Да, наверное. – Он уставился в чашку.

– И ты не помнишь, как бежал через дорогу?

– Ничего не помню. Кроме танцев.

– Танцевал ты много.

– Голова болит все сильнее… Черт, который час? – Он попытался поднести руку к глазам.

– Семь утра, – ответила Эмма. – Заказать тебе такси?

Уилл поднялся с дивана.

– Уже заказал. Должно подъехать через полчаса.

* * *

Двадцать пять минут спустя Уилл стоял в центре гостиной с дорожной сумкой в каждой руке. Но готовым к трансатлантическому перелету он не выглядел.

– Что ж, вот и начинается мое большое путешествие…

– Ты уверен, что тебе этого хочется? – спросила Эмма. Выглядел брат подавленным и измученным, и она полагала, что причина тому – не только похмелье.

– Абсолютно, – ответил он с кислой улыбкой.

– Может, тебе лучше остаться здесь, – предложила Эмма. – Обратишься к специалисту, мы тебя поддержим.

– Нет, – ответил он. Улыбка увяла. – Я должен это сделать, Эм. Мне надо уехать.

Он казался таким хрупким, таким уязвимым… Теперь, когда она знала, все это не укрывалось от нее. Конечно, признаки проявлялись и раньше. «Как я могла ничего не замечать?»

– Ты не пытаешься просто убежать от своих проблем?

– Может, и пытаюсь, – признал он. – Но я хочу это сделать. Я думаю, мне это поможет.

– И чем ты там будешь заниматься?

– Всегда хотел повидать достопримечательности. Ну, ты понимаешь – Ниагарский водопад, Си-Эн Тауэр, канадские Скалистые горы, медведи…

Эмма обратила внимание, как он встрепенулся, говоря о Канаде, выглядел счастливым и оживленным. Может, отъезд из Лондона – наилучший для него выход?

– Твой друг Кристофер будет с тобой? – спросила она.

– Он говорит, что возьмет неделю отпуска. И у него есть друзья, с которыми я смогу потусоваться. Не волнуйся за меня, Эм. Там у меня все будет хорошо.

– Хорошо, – кивнула Эмма. – Я рада. Мне хочется, чтобы ты жил счастливо, Уилл.

* * *

– Я тебе позвоню, как только доберусь до Канады. – Уилл высунулся из окошка такси.

– Обязательно позвони.

– Надеюсь, все образуется.

– Конечно, – кивнула Эмма. – Мне надо это пережить.

– Нам обоим, Эмма. После моего возвращения мы отметим начало новой жизни.

Девушка проводила взглядом отъезжающее такси. Она надеялась, что у Уилла все наладится и вдали от дома он сможет побороть обуревавших его демонов. Она надеялась, что они оба смогут начать новую жизнь.

Посмотрев на часы, Эмма направилась к станции подземки, рассчитывая застать Лиззи до того, как та уйдет на репетицию. Ей хотелось найти подругу бодрой и полностью проснувшейся, готовой дать совет, поддержать.

Потому что ей предстояла встреча с Гаем Робертсом, и тут совет и поддержка никак не могли оказаться лишними.

* * *

Уилл откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Голова кружилась, и он молил Бога, чтобы по пути в аэропорт завтрак удержался в желудке.

Открыв глаза, он наблюдал за проплывающим мимо Лондоном. Он не думал, что ему будет недоставать этого города. Во всяком случае, поначалу.

Когда такси подъезжало к Хитроу, Уилл уже смотрел на взлетающие и идущие на посадку самолеты. Ежегодно они перевозили миллионы пассажиров, и каждый поднимался на борт со своими чаяниями и надеждами, разочарованиями и слезами.

Уилл задался вопросом, действительно ли это начало чего-то нового, чего-то лучшего…

Зазвонил мобильник. Высветившийся на экране номер убил его оптимизм.

– Чего ты хочешь? – Он сжимал мобильник так крепко, что побелели костяшки пальцев. – Ты говорил, что это последний раз… Послушай, я сказал тебе, что это все, ничего больше… Мне плевать, что ты сделаешь. Делай что хочешь. Только оставь меня в покое.

Уилл оборвал разговор и коротко глянул на таксиста. Тот смотрел прямо перед собой, сосредоточившись на дороге, вероятно, не замечая, что происходит в кабине. Уилл хотел извиниться за тон разговора, потом подумал, что таксист, вероятнее всего, слышал и не такое.

Вместо этого он отключил мобильник и запихнул в сумку, надеясь, что сказанное им и тон, которым он это сказал, позволят подвести черту под этим кошмаром.

 

Глава 31

Новая жизнь Эммы началась во второй половине того самого дня, в обособленной части Ноттинг-Хилл. Она никогда не бывала в этом районе Лондона, а жить здесь могли лишь очень богатые люди – такие, как Гай Робертс.

Она подошла к двери, нажала кнопку звонка. Вокруг на зеленой улице пели птицы. Эмма думала о совете, полученном от Лиззи: сохранять спокойствие и держать все под контролем. Но, ожидая, пока ей откроют, никакого спокойствия девушка не чувствовала. С подобной ситуацией она никогда раньше не сталкивалась.

Эмма помнила вечер, когда узнала, что получила роль в сериале «На моей улице». Тогда она пошла в ночной клуб и бо́льшую часть ночи провела на танцполе, пытаясь свыкнуться с фантастической новостью. Но теперь она выходила на качественно новый уровень. В доме – предположительно – ее ждал всемирно известный специалист по подбору актерского состава, работавший с величайшими кинозвездами.

Она глубоко вдохнула, едва дверь начала открываться.

– Эмма, так приятно тебя видеть. – Гай Робертс взял ее руку и энергично потряс. – Заходи.

Гаю не исполнилось и сорока пяти, но его волосы, коротко стриженные и густые, преждевременно поседели. В левом ухе висела серебряная серьга. И, сбрось он с десяток фунтов, это только пошло бы ему на пользу.

По коридору Эмма последовала за ним в гостиную. Внутри дом смотрелся не хуже, чем снаружи, обставленный в стиле голливудского особняка. Стены украшали постеры фильмов, в углу стоял кабинетный рояль.

– Присядь, – предложил он. – Хочешь что-нибудь выпить? Чай, кофе, покрепче?

Эмма села.

– Если можно, чай.

– Правильный выбор. – Он улыбнулся. – Я тоже считаю, что голова должна быть ясная, если собираешься заняться делом. Если только я не собираюсь обсуждать условия с агентами. Тогда чем больше они выпьют, тем лучше… Я на секунду. Вода уже закипела. – Он выскочил из гостиной. – Можешь взглянуть на бумаги, если хочешь, – крикнул из другой комнаты.

Эмма взглянула на бумаги, которые лежали перед ней на столе. Сверху – список актеров.

С ее фамилией.

– Если хочешь, рот можешь закрыть, – пошутил Гай, возвращаясь с двумя чашками чая. – Я понимаю, может, и поторопился, но вчера я вывел на экран ноутбука список актеров, и один пробел так действовал мне на нервы, что я ничего не смог с собой поделать.

– Не знаю, что и сказать, – признала Эмма, глядя на список.

– Я очень доволен составом. Тебе нравится?

– Разумеется.

Действительно, состав производил впечатление. Большинство тех, кому предстояло играть ведущие роли, давно уже засветились на большом экране, снялись в трех или четыре фильмах. Исполнитель главной мужской роли, Колин Фарли, сыграл в двух голливудских картинах, пусть и не главных персонажей.

– И как тебе увидеть свою фамилию в такой компании?

– Приятно, – ответила она. – Очень даже приятно.

– Именно это я и хотел услышать. А теперь перейдем к делу. – Гай взял еще один лист и протянул Эмме. – Здесь указано, что мы тебе предлагаем.

Девушка глянула на лист, и ей пришлось поднести руку ко рту, чтобы не выругаться от избытка чувств.

– Я же говорил, что мы предложим тебе сумму, о которой можно только мечтать. – Гай улыбнулся.

– Но я такого не заслуживаю!

Он рассмеялся.

– Ох, Эмма, если бы все актеры, с которыми я работаю, были такими честными…

– Но это будет мой первый фильм, у меня нет опыта…

– Почему, по-твоему, я этим занимаюсь, Эмма?

– Я… Я не знаю.

– Точно не из-за денег… я вполне могу отойти от дел. Причина в другом. Всякий раз, подбирая актеров для нового фильма, я надеюсь открыть талант, который ранее не могли разглядеть. Для меня огромная радость – раскрыть потенциал, никому не видимый, найти человека, способного подняться на вершину. Такого, как ты, Эмма.

Она смущенно улыбнулась.

– Увидев тебя на первом прослушивании, я понял, что в этом фильме мне нужна ты. Поэтому так разочаровался, когда ты позвонила, чтобы сообщить об отказе.

– Не знаю, что и сказать… – Эмма чувствовала нарастающее волнение.

– Просто скажи «да».

– Я должна посоветоваться с агентом, прежде чем принимать окончательное решение. Она сейчас в отпуске…

– Разумеется, разумеется, – покивал Гай. – Но это все по части формальностей. Поэтому – принципиально – да или нет?

Конечно же, удержаться она не смогла.

– Да.

– Отлично. – Он хлопнул в ладоши. – С агентом я договорюсь. Знаешь, Эмма, я действительно верю, что тебя ждет прекрасное будущее. Что-то в тебе есть. Что-то такое, чего нет у остальных. Но это еще не всё. – Он посмотрел на нее. – Я слышал, ты была чемпионкой по карате.

– Откуда вы знаете? – спросила девушка, удивленная тем, что ему известна эта подробность ее прошлого.

– Э… есть у нас, людей, занимающихся подбором актеров, свои методы и средства. – Он постучал пальцем по носу, не вдаваясь в подробности.

– Что еще вы обо мне знаете? Надеюсь, ничего плохого?

– Можешь не сомневаться. – Он ей подмигнул. – Скажи, Эмма, что у тебя запланировано на два ближайших дня?

– Э… ничего. – Она подумала, что ему известно о свадьбе и ее отмене.

– Идеально. Потому что завтра у нас особый вечер. Мы зафрахтовали корабль и отправимся на прогулку по Темзе. Устроим вечеринку на воде. Приглашены все актеры, чтобы вы могли познакомиться друг с другом. Будет и режиссер, Доминик Фокс, и продюсер, Крейг Тернер, и сценаристы, и я, разумеется. Обещаю, вечеринка будет роскошная!

– Звучит неплохо, – от волнения у Эммы даже перехватило дыхание.

– Ты сможешь поучаствовать?

– Да, конечно, ни за что бы не пропустила. – Она почувствовала, как начали пылать щеки.

– Фантастика! Знаешь, это только начало, Эмма. Деньги – лишь половина дела. Скоро ты пройдешь по красной ковровой дорожке на премьере в Лондоне, среди звезд. Это будет круто. Ты получила свой шанс, а я – идеальную исполнительницу главной роли. Так что мы имеем полное право выпить шампанского…

Не спрашивая, Гай ушел и вернулся с двумя наполненными фужерами. Один протянул Эмме.

– Держи.

– Спасибо, – поблагодарила она.

Они чокнулись.

– За твое здоровье! За начало звездного пути!

– За ваше здоровье! – Эмма отпила шампанского, уставилась в фужер. – Извините, Гай, при нашем первом разговоре вы сказали, что кто-то порекомендовал меня вам. Кто именно?

– Не могу сказать, – с виноватым видом ответил он.

– Почему?

– Они просили не называть их имен.

– Я не понимаю…

– Это обычное дело. У меня много контактов, и зачастую им нравится анонимность. Честно говоря, мне тоже это непонятно. Если ты хочешь его поблагодарить, я ему передам.

– Так это он?

– Да, – признался Гай. – Но больше я ничего не скажу!

– Я просто не понимаю, почему он не хочет, чтобы я узнала, кто он. – Но Эмма чувствовала, что все не так просто и есть смысл выяснить, кто этот доброжелатель.

– Пожалуйста, Эмма, не так это и важно. – Но его глаза говорили обратное.

– Я хочу знать! Иначе придется отказаться от роли.

Угроза заставила Гая изумленно на нее вытаращиться.

– Эмма, ты раздуваешь из мухи слона…

– То есть вы мне не скажете?

– Извини. – Он вскинул руки. – Я дал слово.

Эмма поднялась.

– Тогда я пошла.

* * *

Эмма закрыла за собой дверь и медленно направилась к калитке, не в силах поверить, что она это сделала.

Она отказалась, возможно, от единственного шанса стать звездой.

И почему? Потому что проявила глупую принципиальность. Если человек, порекомендовавший ее, пожелал остаться анонимным, неужели это имело хоть какое-то значение? Но, с учетом всех прошлых секретов последней недели, этот стал последней каплей. Ну почему все такие скрытные?

Мобильник зазвонил, когда она подходила к подземке.

– В одном тебе не откажешь, Эмма, – сказал Гай. – Твоей силе воли можно только позавидовать.

– Извините, Гай. Я знаю, это может показаться глупостью, но…

– Ладно, ладно. Так ты действительно готова из-за этого отказаться от своего шанса?

– Да.

– Хорошо. Я тебе скажу, если это действительно единственный шанс оставить тебя в фильме. – Он вздохнул. – Это твой бывший бойфренд, Стюарт Харрис.

 

Глава 32

В четверг вечером в квартире Лиззи Эмма вновь обдумывала разговор с Гаем Робертсом, его признание по части Стюарта, свое намерение встретиться с ним.

– Я думаю, эта идея не из лучших, – отговаривала ее Лиззи. – Ты можешь вновь причинить себе боль. Ты же помнишь, как он поступил с тобою в прошлый раз.

– Но с тех пор прошло столько лет… И многое изменилось.

– Почему тебе вообще захотелось снова увидеться с ним? – спросила подруга. – Он же бросил тебя, ничего не объяснив. Разве можно после такого еще раз приглашать его в свою жизнь?

– Я знаю, о чем ты, Лиззи, и согласна с тем, что ты говоришь…

– Я чувствую большое «но».

– Видишь ли, это он попытался вернуться в мою жизнь. Он порекомендовал меня Гаю Робертсу. Я хочу выяснить, почему он это сделал.

– Ты хочешь его поблагодарить?

– Нет, – ответила Эмма, – но я не могу это так оставить. Он приложил немало усилий, чтобы у меня появился такой шанс, и я хочу знать, почему.

– Ты полагаешь, у него есть свой интерес? – В голосе Лиззи послышалось любопытство. – Ты же не думаешь, что он хочет вновь сойтись с тобой?

– Я уверена, что причина не в этом. Если бы он хотел сойтись со мной, с какой стати ему просить Гая Робертса скрывать от меня его имя?

– Может, ты хочешь, чтобы он вернулся к тебе?

– Никогда. Он сильно меня обидел. Так что – никогда.

– Ты любила его, когда он ушел?

– Да, – призналась Эмма. – Но теперь – нет.

Лиззи шумно выдохнула.

– Мне все равно это не нравится. Совершенно не нравится! Я думаю, тебе следует держаться подальше от этого парня. Просто воспользоваться шансом сняться в этом фильме, и ничего больше. – Она пристально посмотрела на Эмму. – Ты не в том душевном состоянии, чтобы встречаться с бывшими бойфрендами.

– Может, мне как раз это и нужно?

– И как тебя понимать?

– Видишь ли, я так и не узнала, почему Стюарт ушел от меня… Ладно, предполагала, что он не сумел освоиться в Лондоне, может, завидовал, что я нашла работу, а он – нет. Но точно не выяснила. Он не сказал мне, куда уходит, а я его больше не искала. Так что меня просто бросили, и я не знаю, что пошло не так, – Эмма провела рукой по лбу. – И теперь история повторилась с Дэном. Я думала, мы любили друг друга, а потом он просто исчезает. Я знаю, ситуация более сложная, Ричард и все такое, но в принципе все то же самое. Я не могу спросить Дэна, почему он ушел, но у меня появляется шанс спросить Стюарта.

– Но, Эм, Стюарт – не Дэн, – напомнила Лиззи. – Из разговора со Стюартом тебе не узнать, почему ушел Дэн.

– Я понимаю, но, возможно, он что-то подскажет.

– Иди сюда. – Лиззи протянула руки, обняла Эмму. – Ты – удивительная женщина, Эм. Не смей даже подумать, что это твоя вина. Я тебе не позволю.

– Извини, – она уткнулась в плечо подруги. – Я должна встретиться с ним. Я не могу согласиться на эту роль, пока не встречусь… Буду чувствовать себя не в своей тарелке. Но обещаю не входить в ту же реку.

Лиззи прижала ее к себе.

– Что бы ты ни сделала, Эм, я буду поддерживать тебя на все сто процентов.

* * *

На следующий день, в пятницу, через неделю после исчезновения Дэна, Эмма ранним утром уже ехала в подземке, привалившись головой к стеклу и подавляя зевки. Спала она плохо, и в голове у нее вертелись мысли о том, стоит ли ей встречаться со Стюартом. Может, это грозит бедой? В конце концов, Лиззи права: она не в самом лучшем состоянии, чтобы встречаться с бывшими бойфрендами. И, что совсем глупо, учитывая обстоятельства, встречаться с человеком, которого она так любила в прошлом. Окажись она на месте Лиззи, то дала бы такой же совет: держись от него подальше. Но при этом оказала бы ту же поддержку, какую получила от своей лучшей подруги, которая однозначно заявила, что встанет с ней плечом к плечу, какое бы решение она ни приняла.

Гай Робертс с неохотой дал ей телефон и домашний адрес Стюарта. Оказалось, что тот жил к югу от реки. Эмма нашла ироничным тот факт, что человек, по ее мнению, ненавидевший Лондон, решил остаться в столице после разрыва с ней.

Может, их отношения омрачались не только этим?

Она удивилась, когда добралась до нужного ей дома. Эмма, конечно, не знала, чего ожидать, но, разумеется, бетонная громадина стала для нее полной неожиданностью. В такой дом, при нормальных обстоятельствах, она бы никогда не вошла. Эмма не спросила Гая, чем ныне занимается Стюарт, но, вероятно, особых успехов он не достиг, если жил в таком месте.

Она нажала кнопку домофона с номером его квартиры. Решила не звонить ему по телефону, а просто приехать. Если он дома – отлично, если нет – это, возможно, знак, что она должна оставить его в покое.

– Да? – Голос, несомненно, Стюарта.

Хлынули воспоминания, но оставалась отстраненность: словно перед ней прокручивалась жизнь другого человека или она смотрела какой-то фильм.

– Привет, Стюарт, – ответила она дрогнувшим голосом.

Последовала долгая пауза.

– Салли, это ты? – спросил он.

– Это Эмма. – Ей оставалось только гадать, кто такая Салли. Его нынешняя подруга? – Эмма Холден.

Вновь пауза.

– Я сейчас спущусь.

 

Глава 33

– Я тут временно, – он указал на бетонную громадину. – Живут здесь главным образом студенты, но на какое-то время сойдет.

Она оглядела Стюарта Харриса. Он изменился за годы, прошедшие после их последней встречи. Похудел, волосы стриг коротко. Но остался мужчиной, в которого она когда-то влюбилась.

Осознание, что сердце трепещет и ее по-прежнему влечет к Стюарту, даже после содеянного им, вызвало у Эммы чувство вины, и ноги предательски подгибались.

– Вроде он ничего, – ответила она.

– Я рассчитываю скоро переехать. Тут становится шумновато. Ты же знаешь, какие они, студенты. – Он нервно улыбнулся, встретившись взглядом с Эммой. – Слушай, давай пойдем в то кафе, – указал он, отведя глаза. – Завтрак там готовят хорошо, а я еще не ел.

– Дельная мысль, – кивнула она.

* * *

Странные ощущения охватили ее, когда она сидела напротив Стюарта в кафе: создавалась едва ли не полная иллюзия возвращения в прошлое. Эмма наблюдала, как он маленькими глотками пил кофе, а потом взялся за завтрак – яичницу с беконом, – который только что принесли.

Она огляделась. Раньше такие забегаловки Стюарт обходил стороной. Любил есть в дорогих заведениях, а здесь все говорило о бедности. Столы и стулья из коричневого пластика, металлическая сетка на окнах, указывающая на то, что в этом районе приходилось принимать меры предосторожности на случай взлома. Кафе пустовало, если не считать одинокого неряшливого мужчину, который читал газету за столиком в дальнем углу. Эмма отвела глаза, когда мужчина, почувствовав ее взгляд, поднял голову, оторвавшись от газеты.

– Точно не хочешь гренок? – спросил Стюарт.

– Нет, спасибо.

Он кивнул и вернулся к еде. Эмма наблюдала, злясь из-за того, что над столиком висит тишина. Она не хотела просто сидеть, делая вид, будто все в порядке. Она пришла поговорить, благо вопросов у нее хватало.

– Ты даже не спросил, почему я пришла к тебе, – нарушила она молчание. – Или как узнала, где ты живешь.

– Тебе сказал Гай, – ответил Стюарт, проглотив все, что было во рту, и запив глотком кофе. – Он позвонил мне вчера вечером.

– Так ты меня ждал?

Он пожал плечами.

– Предполагал, что ты можешь прийти. Хотя полной уверенности не было.

– Откуда ты знаешь Гая?

– Он тебе не сказал?

– Нет. Пообещал, что ты объяснишь.

Стюарт улыбнулся.

– Любит он напустить туману… Я встретился с ним на пробах. Роль второго плана для фильма, в который он подбирал состав. Ты слышала о «Темной комнате»?

– Конечно. Даже видела в кино. – Этот английский психологический триллер пользовался в Великобритании успехом. Понравился он и Эмме, и Дэну.

– Не думаю, что я питал особые надежды, но отобрался в тройку оставшихся претендентов. Однако этого не хватило, чтобы получить роль. Потом мы поговорили с Гаем и стали хорошими друзьями. Он отличный парень. Не то что многие в этой индустрии.

– Индустрии?

– Кинобизнесе. Там столько подонков… Никогда не знаешь, можно ли доверять человеку. А вот Гай другой. Если честно, я иногда думаю, что он жалеет меня.

– Почему?

Стюарт печально улыбнулся.

– Он большая шишка, подбирает состав для лучших фильмов и спектаклей, а я – актер, который борется за существование, хватаясь за любую маленькую роль, лишь бы оплачивать счета.

– Я уверена, что это не так.

– Может, ты и права, – пожал плечами Стюарт. – Но речь о том, что пока я от него большой роли не получил. Он говорит, что все будет, но, ты знаешь… Да и дружу я с ним не потому, что жду роли.

– Ты рекомендовал меня в этот фильм, – напомнила Эмма.

– В прошлом я рекомендовал ему много кого, – ответил он. – Из тех, с кем работал. Он смеется, что я его неофициальный скаут. – И Стюарт вновь набил рот едой.

– Но почему я?

Он прожевал, проглотил.

– Потому что я подумал, что ты идеально подходишь на эту роль.

– Да перестань. – Эмма уже едва сдерживала распирающую ее злость. – Ты не видел меня много лет, Стюарт. Как ты мог знать, что я подхожу на эту роль? Если на то пошло, я могла уйти из профессии. Могла работать кассиршей в «Маркс-энд-Спенсер», к примеру…

– Я знал, что ты по-прежнему актриса, – ответил Стюарт. – И знал, как ты хороша, даже лучше, чем была.

– Откуда?

– Я видел тебя в нескольких спектаклях, – признал он, отправляя в рот последний кусочек гренка.

– Почему? – Его слова удивили ее. – С какой стати?

Он положил нож и вилку.

– Потому что ты мне небезразлична, Эм. Меня интересовало, как складывается твоя жизнь.

Эмма встретилась с ним взглядом.

– Ты меня бросил. Не позвонил, не оставил адрес, даже не попрощался. Так не поступают с той, кто тебе небезразличен.

Харрис улыбнулся и вытер губы салфеткой.

– Я этого заслуживаю. – Он сложил салфетку и бросил на тарелку, как делал всегда.

* * *

– Салли твоя подруга? – спросила Эмма, сидя на скамейке рядом со Стюартом и глядя на парк. Она собиралась уйти сразу после завтрака, но какая-то ее часть хотела остаться и поговорить. Поэтому она не отказалась от его предложения пройтись по парку.

– Салли, да. – Похоже, ему стало неловко. – Хотя не уверен, что у нас это серьезно. А у тебя кто-то есть?

Эмма рассказала ему все.

– Господи, – выдохнул он, когда она закончила. – Я очень сожалею, что так вышло, Эмма.

Она пожала плечами.

– Лиззи так мне помогает. С ней все гораздо проще. Если бы не ее поддержка, я бы сломалась.

– Я чувствую, она верная подруга. Таких нынче встретишь нечасто.

– Она молодец, – кивнула Эмма. – Еще и звезда.

– Держись за нее.

– Не волнуйся, – ответила она. – Как же иначе?

* * *

– Я бы пригласил тебя наверх, – они подошли к бетонной громадине, – но время поджимает. Через час должен встретиться с одним человеком чуть ли не на другом конце города. Извини.

– Ничего страшного, – заверила его Эмма.

– Ладно, думаю, еще увидимся. – Стюарт отступил на пару шагов. – Удачи тебе с фильмом… Ты согласишься на роль?

– Да, – ответила она.

Он просиял.

– Отлично. Я рад, что порекомендовал тебя.

– Вот что я еще хочу узнать. Эта секретность… Зачем просить Гая не называть мне твоего имени?

– Потому что я не хотел вторгаться в твою жизнь, – ответил он. – Навязываться.

– Навязываться?

– После того, как у нас все закончилось. Не хотел, чтобы ты знала, что я имею к этому какое-то отношение.

Эмма отвернулась.

– Я не говорю, что мне не хотелось тебя видеть, – быстро добавил Стюарт. – Совсем наоборот.

– Я не понимаю.

– Я хочу сказать… Господи, дал себе слово, что этому не бывать. – Он словно говорил сам с собой. – Я хочу сказать, что действительно сожалел из-за того, как с тобой поступил. Время для меня было не из лучших. Ты представить себе не сможешь, в каком я был состоянии.

– Ты хочешь сказать, что сожалеешь? Из-за того, что взял и ушел?

– Нет, не только об этом, – ответил он. – Я сожалею и о том, что растоптал наши отношения, наши чувства.

– Поздно теперь об этом говорить.

– Я знаю. Поэтому и не хотел больше встречаться с тобой. Я все еще люблю тебя, Эмма. Но знаю, что ты больше не станешь моей.

 

Глава 34

Эмма вошла в гостиную в черном платье, которое купила за несколько дней до исчезновения Дэна.

– Как я выгляжу?

– Сногсшибательно, – ответила Лиззи, оглядев ее с головы до ног. – Эти киношники разинут рты, – добавила она. – Обзавидуются.

– Хотелось бы. – Эмма разгладила несуществующую складочку. – Но я так нервничаю. Там соберутся все: режиссер, продюсер, актеры… Вдруг, увидев меня, они зададутся вопросом – а с чего я получила эту роль?

– Не скромничай. Гай Робертс решил, что эта роль – твоя, вот ты ее и получила. И точка.

– Пожалуй. Просто – ты в курсе – Гай знает Стюарта, отсюда и все эти мысли.

– Что ты решила насчет Стюарта?

– Я постараюсь его забыть. Пришла к выводу, что больше не хочу его видеть.

– Думаю, это правильно. Я понимаю, это твое дело, но мне представляется, что тебе надо держаться от него подальше. – Лиззи кивнула, подтверждая свои слова.

– Но я бы предпочла, чтобы обошлось без него. А так я словно у него в долгу.

– Какая разница, кто рекомендовал тебя на эту роль! – воскликнула подруга. – Это не важно. Да, в дверь тебя протолкнули, но это бы ничего не значило, если б у тебя не было того, что им нужно. Помни, связи дают возможность, а все остальное зависит исключительно от таланта.

– Лиззи, я потрясена. – Эмма улыбнулась. – Ты читала одну из мотивационных книг серии «Помоги себе сам»?

Подруга показала ей язык и вновь принялась учить роль.

– Нет, я серьезно, – добавила Холден. – Спасибо тебе.

Лиззи подняла голову и улыбнулась.

– Всегда рада помочь. У тебя великий вечер, Эм. Твой первый звездный шаг.

– Знаю, – Эмма рассмеялась, до конца в это не веря.

Лиззи широко улыбнулась:

– Это так приятно, видеть тебя счастливой.

– Давно уже я так хорошо себя не чувствовала. Я не говорю, что мне совсем уж хорошо, но наконец-то среди ужасного случилось и что-то приятное.

– Это здорово. Потому что я хочу, чтобы ты была в форме на моем завтрашнем дебюте, – девушка подняла сценарий. – Я потребую от тебя полного отчета.

– Разумеется, – кивнула Эмма.

– И я хочу услышать только похвалу, – с каменным лицом заявила Лиззи.

– Естественно, услышишь! Потому как я уверена, что все будут в восторге.

– Чудеса тоже случаются.

– Я так хочу, чтобы чудо случилось с Ричардом…

Внезапно на Эмму навалилось чувство вины. Они смеялись и шутили, тогда как Ричард лежал без сознания на больничной койке, борясь за жизнь. Она навещала его практически каждый день, и хотя состояние раненого оставалось стабильным, никаких признаков улучшения не наблюдалось.

– Я тоже. – И Лиззи стала серьезной. – Думаешь, он очнется?

– Надеюсь на это, – ответила Эмма. – Но не знаю.

* * *

Эмма не поверила своим глазам, увидев корабль. Она ожидала что-то вроде речного трамвайчика, а перед ней предстал чуть ли не океанский лайнер, сверкающий огнями, будто рождественская елка. Вторым потрясением стали фотографы. На пристани собралось шестеро, и их было на шесть больше, чем она ожидала.

Когда она подошла ближе, они повернулись и нацелили на нее фотоаппараты. Вспышки следовали одна за другой. Эмма задалась вопросом, знают ли они, кто она.

– Эмма, это правда, насчет вашего жениха? – крикнул мужчина справа от нее. Приблизился, заступил дорогу. – Джастин Маршалл из «Лондон дейли ньюс». Можете вы подтвердить, что полиция хочет поговорить с ним?

Эмма ничего не ответила, глядя на людей, которые наблюдали за происходящим на пристани с верхних палуб. Она понимала, что фотографы щелкают и щелкают, и на мгновение подумала, что узнала в одном из них Эрика, мужчину, встреченного ею в парке. Она проскочила мимо репортера, который задавал вопросы, но он увязался следом.

– Они думают, что он пытался убить своего брата…

– Отстаньте от меня, – огрызнулась она. Вспышки слепили, ей хотелось разбить все эти фотоаппараты.

Потом внезапно ее спины коснулась сильная рука.

– Не волнуйтесь. Служба безопасности.

Эмма кивнула.

– Всем отойти, – рявкнул охранник на прессу, – иначе пристань для вас закроют. Назад! – Махнул рукой. – Паразиты! – пробормотал он, достаточно громко, чтобы Холден его услышала. – Можете больше не беспокоиться, – он повел ее к трапу, потом повернулся лицом к репортерам и фотографам.

Потрясенная, тяжело дыша, Эмма поднялась на палубу.

* * *

– Эмма, очень жаль, что так вышло. – Гай Робертс протянул ей фужер шампанского, посмотрел вниз на представителей прессы. – Если бы я знал, что такое может случиться, натравил бы на них собак.

– Он застал меня врасплох, вот и все, – призналась она, еще не пришедшая в себя. – Я не думала, что вызову у кого-то интерес.

– Очень ты у нас скромная, Эмма. – Он обнял ее обнаженные плечи. – Английская пресса любит ярких молодых знаменитостей, особенно если они такие красивые и талантливые, как ты. Я чувствовал, что они за это уцепятся.

– Уцепятся? – переспросила Эмма.

– Мы разослали пресс-релиз. Ты – гвоздь программы.

– Тогда понятно, – кивнула девушка. Репортер, получив пресс-релиз, порылся в Сети и без труда нашел информацию, связанную с Дэном и Ричардом. «Неужели Гай и все остальные на борту тоже в курсе?»

– Не надо так волноваться, – попытался успокоить ее режиссер. – Я знаю, поначалу от этого трясет, но ты привыкнешь. Придет день, когда ты будешь идти по улице, не замечая репортеров, хотя они будут совать микрофоны тебе под нос и фотографировать в упор.

– Не думаю, что я к этому привыкну.

– Знаешь, однажды я встречался с кинозвездой – не буду называть фамилию, чтобы не скомпрометировать даму, – пошел принять душ и обнаружил репортера, спрятавшегося в душевой кабинке.

– Правда?

– Мамой клянусь. И знаешь, что я сделал?

Эмма покачала головой.

– Включил воду. – Он рассмеялся. – Видела бы ты его лицо. Пошли. – Он повел ее сквозь толпу. – Здесь много людей, которым не терпится познакомиться с тобой.

И внутри корабль выглядел восхитительно. В бальном зале сверкали канделябры. Официанты и официантки сновали среди нарядно одетых гостей, предлагая тарелки с закусками и фужеры шампанского. С такой роскошью Эмма еще не сталкивалась. Она почувствовала бы себя потерянной, если бы не Гай, который знакомил ее с гостями. Эмма встретилась с Крейгом Тернером и Домиником Фоксом, продюсером и режиссером, и оба сказали, что много о ней слышали. Потом поговорила с Колином Фарли, исполнителем главной мужской роли, отдавая себе отчет, что лицо ее заливает краска. Он ей ослепительно улыбался и заверил, что с нетерпением ждет начала совместной работы.

Все шло прекрасно: она напрочь забыла про инцидент с репортером. А потом увидела его.

Он на нее не смотрел, участвуя в оживленном разговоре с каким-то мужчиной и двумя женщинами, но она мгновенно узнала его профиль. И тут же, словно почувствовав ее взгляд, он повернулся. На его лице отразилась искренняя радость, хотя он не мог не знать, что она будет на корабле.

– Эм. – Стюарт направился к ней. – Как приятно увидеть тебя вновь.

 

Глава 35

– Если хочешь, я уйду, – добавил Стюарт. – Приходить не собирался, но Гай позвонил в последнюю минуту.

– Все хорошо, Стюарт. – Эмма пыталась отогнать мысли о том, какой он красивый в строгом костюме. – Незачем тебе уходить из-за меня.

– Ладно, но, если хочешь, я оставлю тебя одну… Чтобы ты могла поговорить с кем-то еще.

Эмма оглядела толпу.

– Гай уже познакомил меня с множеством людей.

– Он всегда показывал себя идеальным хозяином. – Стюарт нервно глотнул из фужера, и тут же рядом заиграл пианист. – Денег на вечеринку не жалели. Этот парень играл королеве. Тут множество кинозвезд. И ты тоже теперь звезда. Как себя чувствуешь?

– Странно, – призналась она. – Не знаю, нравится ли мне это. Чуть раньше меня взяли в кольцо фотографы.

– Это плохо. Ты в порядке?

– Служба безопасности помогла, – ответила Эмма, подумав о вопросах, заданных репортером.

– Слава богу. Хочешь выйти на палубу? – предложил Стюарт. – Оттуда открывается прекрасный вид. Через несколько минут мы проплывем мимо Лондонского Глаза.

– Хорошо. Здесь становится душновато.

Когда они вышли на палубу, Эмма увидела, что они действительно приближаются к Лондонскому Глазу. Почти поравнялись с колесом обозрения.

– Я же говорил тебе – прекрасный вид. – Они смотрели на город, подойдя к ограждению.

Эмма увидела детей в гондолах, приветствовавших корабль взмахами рук. Ответила тем же, как и Стюарт.

– Помнишь день, когда мы пошли прокатиться на нем?

– Как я могу забыть? Никогда в жизни не видела более испуганного человека. Я думала, ты выпрыгнешь из гондолы!

– Я тебе говорил, что не люблю высоту.

– До сих пор не понимаю, почему ты согласился поехать со мной…

– Знал, что одна не поедешь, а тебе очень хотелось.

Эмма посмотрела на него, и Стюарт улыбнулся. Ей удалось не ответить улыбкой.

– Это тоже странно, – она вновь смотрела на берег Темзы. – Мы с тобою вместе, говорим о прежних временах…

– Знаю, – кивнул Стюарт. – Никогда не думал, что нам снова удастся поговорить.

Эмма не ответила, и какое-то время они молчали.

– Ты действительно обидел меня, – прервала она паузу, по-прежнему не глядя на Харриса.

– Могу себе представить.

– Нет. – Она повернулась к нему. – Ты действительно обидел меня. Недели, даже месяцы после твоего ухода я думала, что сойду с ума. Целыми днями плакала, теряла контроль над собой… Вот что было страшно.

– Очень сожалею, Эм.

– Не знаю, почему я доставляю тебе удовольствие, рассказывая все это.

– Никакого удовольствия, – ответил он. – Я знаю, что ушел по собственному выбору, и вина полностью моя, но я тоже страдал. Ты не знаешь, как сильно я страдал из-за моей ошибки.

– Но в итоге я стала сильнее, – продолжила Эмма. – Думаю, именно поэтому я держусь после ухода Дэна. Не знаю, хорошо ли это. Может, мне следовало плакать навзрыд. В эти выходные мы собирались пожениться.

– Так ты защищаешь себя. Чтобы продолжать жить.

– Ну, не знаю. – Эмма пожала плечами. – Иногда я задаюсь вопросом: может, вся эта киношная история – способ отвлечься? Так я отсекаю все, что произошло.

– Так все плохо? Может, кино действительно поможет.

– Может…

– Послушай, Эм, я сожалею о том, что сказал тебе утром. Полагаю, ты меньше всего хотела это услышать. Я не собирался этого говорить – вырвалось.

– Время ты выбрал не самое удачное.

– Я понимаю.

– Все хорошо? – Внезапно рядом с Эммой возник Гай.

– Отлично, – ответил Стюарт.

– Эмма?

– Все очень мило.

– Только мило? – Гай поморщился. – Вижу, приложил недостаточно усилий. Только лучшее для Эммы Холден.

Эмма и Стюарт посмеялись вместе с Робертсом, хотя у нее остался вопрос: шутил он или нет?

* * *

– Как будешь добираться домой? – спросил Стюарт, когда они сошли с трапа.

Корабль только-только пришвартовался, люди расходились. Эмма порадовалась возвращению на сушу, а еще больше – другому: репортеры ее не поджидали.

– Подземкой, – она махнула рукой в сторону станции.

– Я тебя провожу.

– Не надо, доберусь сама.

– Но…

– Не волнуйся, доберусь. Хорошо поболтали.

– Может, останемся на связи? Вот мой телефон, если захочешь позвонить. – Он протянул ей визитку. – Если не захочешь – я пойму.

– Прощай, Стюарт.

Эмма взяла визитку, повернулась и ушла, не зная, следовало ли отказываться от предложения Стюарта проводить ее до станции подземки. Может, ей мешала гордость?

В окружении туристов, которых хватало на набережной, несмотря на поздний час, она направилась к станции «Ватерлоо». Уже у самых дверей мобильник дал о себе знать: пришла эсэмэска.

Когда Эмма прочитала ее, по спине прокатилась холодная волна.

Эсэмэску прислал Дэн:

«Почему ты причиняешь боль тому, кого любишь?»

Она перечитала сообщение. Потом вошла на станцию и поспешила к поезду, гадая, что означает это странное послание. Внезапно остановилась и нажала кнопку быстрого набора номера Дэна, ожидая услышать, что абонент недоступен.

Но раздались гудки.

Она прижимала мобильник к уху, тяжело дыша, ожидая ответа.

Дождалась после шестого гудка.

– Алло.

– Папа? – Эмма остолбенела. – Я не понимаю.

 

Глава 36

Лиззи крепко спала, когда Эмма вернулась с вечеринки, поэтому новостями она поделилась с подругой только утром.

– Папа нашел мобильник в почтовом ящике. – Эмма пыталась съесть кусок гренка, но тот просто не лез в горло. Она зевнула. Короткая эсэмэска не только лишила ее аппетита, но и не позволила выспаться ночью. – Дэн, похоже, отправил эсэмэску и сунул мобильник в почтовый ящик. Миранда услышала, как он звонит, и позвала отца. Тот достал его из почтового ящика и ответил на звонок.

– Но почему? – спросила Лиззи. – В этом нет никакого смысла! Почему он сунул мобильник в почтовый ящик твоего отца?

Эмма пожала плечами.

– И сообщение… Оно такое странное, Эм. Не сам текст, а тот факт, что он отослал эсэмэску, стоя у дома твоего отца. Ты думаешь, Дэн в порядке? Психически? Ты же знаешь, у людей вдруг едет крыша, и тогда они уходят и проводят остаток дней, слоняясь у автобусных остановок.

– Не говори такого. – Ей не хотелось даже думать, что Дэн рехнулся. – И потом, заказ на свадебное платье он отменял в здравом уме.

– По твоим словам, его голос показался тебе странным.

– Да, но не настолько странным. Я просто хочу понять, что означает его эсэмэска. Он думает, что я причинила ему боль? Я причинила ему боль?

– Нет, если только у тебя не было любовника, о котором ты мне не говорила.

Эмма не стала даже отвечать.

– Может, полиция что-то сделать с мобильником? – спросила Лиззи.

– Ты о чем?

– Не знаю… Проверить, кому он звонил после того, как пропал. Возможно, посылал эсэмэски кому-то еще.

– Дельная мысль, – кивнула девушка. – Я как-то не подумала. Проверю, когда подъеду к отцу во второй половине дня.

– Я думала, ты отнесешь мобильник в полицию.

– Этого я как раз делать не буду.

– Ты так не любишь полицию?

– С ними мне как-то не по себе, – ответила Эмма. – Может, после той истории со Стивеном… Допрос детектива Гаснера напомнил мне, как обошлась со мной полиция, когда я нуждалась в ее помощи. Отмахивались от меня, как от назойливой мухи. И потом, если я отнесу им мобильник, они начнут спрашивать меня обо всех, кто указан в контактах. Я и сама могу связаться с ними.

– Твое право, – Лиззи вскинула руки. – Ты знаешь, я о Гаснере невысокого мнения. Значит, ты с нетерпением ждешь ленча с отцом?

– Не так чтобы очень, – признала Эмма. – Он наверняка разозлится, когда я расскажу ему о встрече со Стюартом. Он возненавидел его после того, как Стюарт ушел от меня. Заставил дать слово, что я никогда не позволю ему вернуться.

– Ты собираешься ему сказать?

– Думаю, да.

– Ты с ним еще увидишься? Я про Стюарта.

– Вряд ли. – Эмма подумала о визитной карточке, которую он дал ей перед ее уходом.

– Не слышу уверенности в голосе, – отметила Лиззи. – Надеюсь, ты больше его не любишь?

– Нет, конечно же, нет.

– Ладно, считай, что убедила.

– Есть еще одна причина, по которой я не рвусь на этот ленч, – продолжила Эмма, меняя тему. – Там будет Миранда. Я не уверена, что выдержу разговор о ребенке.

– Твоем единокровном братике или сестричке?

– Именно. – Эмма скорчила гримасу. – Пойми меня правильно: я счастлива за папу, если он счастлив. Но не могу не думать, что для него это будет очень большая нагрузка. Слишком много времени прошло с тех пор, как у него были маленькие дети.

– А ты уверена, что не ревнуешь? Я хочу сказать, это вполне естественно.

– Ревную к младенцу?

– Ревнуешь к его новой семье.

Эта фраза поразила Эмму до глубины души: может, Лиззи ухватила суть проблемы?

– Возможно, – признала она.

– И как ты теперь относишься к Миранде?

– Не знаю, правда. Особой любви точно не чувствую.

– Почему?

– Не знаю… Потому что она заняла место матери, – честно ответила Эмма. – И потому что она… вызывает у меня ревность.

– Может, ты должна дать Миранде шанс? Твоему отцу тоже нужна поддержка, и ему только пойдет на пользу, если вы будете ладить друг с другом… И с Уиллом после его возвращения.

– Скорее всего, ты права, – согласила Эмма. – Во всяком случае, насчет меня. Как твои нервы накануне премьеры?

– Натянуты. Почему, по-твоему, я сосредоточилась исключительно на твоих проблемах? Это же классическая методика отвлечения.

– Ты выступишь выше всяких похвал, – предрекла девушка. – Я буду с нетерпением ждать финальной сцены.

– Эти представления никогда не заканчиваются. Да, сегодня премьера, но мы будем что-то подправлять до того самого момента, когда поднимется занавес. День мне предстоит долгий.

– И мне тоже. Увидимся в театре.

* * *

– Что-нибудь еще? – спросил продавец газетного киоска, пожилой азиат с седой бородкой.

– Нет, благодарю, – ответила Эмма, забирая газету. Только увидев выложенную на стеллаже «Лондон дейли ньюс», она вспоминала про репортера, который докучал ей прошлым вечером. Со всеми последующими событиями – появлением Стюарта, эсэмэской Дэна, его мобильником, зазвонившим в почтовом ящике отца, – она напрочь забыла про эту неприятную для нее встречу.

Продавец дал сдачу и улыбнулся.

– Удивляюсь, что люди читают эту газету.

– Понимаю вас, – ответила Эмма – ее и саму смущала эта покупка. – Мне она нужна исключительно для научных исследований.

– Удачи вам с ними, – вновь улыбнулся продавец. – И хорошего дня!

– И вам тоже.

Отойдя от киоска, она начала пролистывать газету. Неприятности поджидали Эмму на седьмой странице, половину которой занимала подробная статья о событиях недельной давности.

Тайная трагедия кинозвезды. Жених разыскивается полицией. Брат жениха избит и в коме.

«Эмма потрясена случившимся», – заявил друг семьи.

«Никто такого не ожидал», – сообщил другой.

Но, какой бы ни была статья, она иллюстрировалась фотоснимками, которые поразили Эмму.

На одной ее запечатлели во время последней пробежки в парке. Сфотографировал ее Эрик, с которым она потом мило поболтала. Проглотила его ложь насчет того, что свои фотографии в газеты он не продает. Вновь во всей красе продемонстрировала свои наивность и глупость! Неужели жизнь ничему и никогда ее не научит?

А вторая просто ударила наотмашь.

Она хорошо знала эту фотографию. Они с Дэном в Риме. Совсем недавно эта фотография стояла на телевизоре.

 

Глава 37

– Ты это видел? – Эмма сунула газету отцу, как только он открыл дверь. Эдуард посмотрел на заголовок, сдвинув брови, явно не понимая, на что ему смотреть. – Страница семь, – уточнила она. – Статья на странице семь обо мне и Дэне.

– Что? – ужаснулся он, открыл нужную страницу. – Я не понимаю. – Просмотрел статью. – Кто дал им эту фотографию? Твою с Дэном?

– Она пропала из нашей гостиной, – объяснила Эмма.

– Но как оказалась в газете?

– Наверное, Дэн им ее отдал. Я не хочу так думать, но она существовала в одном экземпляре.

– А эти цитаты? – В голосе отца слышалось отвращение. – Кто мог такое сказать?

– Не знаю. Может, сами придумали.

– С чего ты решила заглянуть в эту газету? Ты же ее не покупаешь.

– Около корабля меня остановил репортер и начал задавать вопросы о Дэне.

– Почему ты не сказала мне об этом вчера вечером?

Эмма пожала плечами.

– Что у нас такое? – Миранда появилась рядом с Эдуардом. – Привет. – Она посмотрела на Эмму, потом на газету. – Господи, – вырвалось у нее, когда она читала статью. – Эмма, это ужасно.

– Пойдемте в дом, – предложил Эдуард и повел их в гостиную, качая головой. – Не могу поверить, что я так ошибся в Дэне. Представить себе не мог, что он способен на такое… Присаживайся. – Он указал на диван. – Еда почти готова. Но что творится у него в голове? Мало того, что он удрал перед самой свадьбой, так еще несет фотографию в газету… – Он ударил рукой по фотоснимку с нарастающей злостью.

Миранда стояла за диваном, поглаживая мужа по волосам. Хотя Эмма уже знала о ее беременности, никаких признаков, что Миранда ждет ребенка, со стороны не просматривалось. И не потому, что она носила свободную одежду – просто живот еще не начал округляться

– Успокойся, Эдуард. Ты знаешь, что сказал доктор.

Эмма насторожилась.

– Доктор? – переспросила она. – Вы были у врача?

Эдуард отмахнулся.

– Пустяки. Он просто сказал, чтобы я не перерабатывал и чаще отдыхал.

Эмма посмотрела на Миранду, и по тому, как блеснули ее глаза, поняла, что не все так просто. Но расспрашивать отца не стала.

– Не говори с этими репортерами, – посоветовал он.

– Не буду.

– А если Дэн попытается вновь связаться с тобой, скажи мне.

– Обязательно.

– Хорошо. – Он разорвал газету. – Покончим с этим.

* * *

– Уилл тебе не звонил? – спросил Эдуард, выкладывая салат на тарелки. Они уже сидели за обеденным столом.

– Нет, – ответила Эмма. – А тебе?

Он покачал головой.

– Я даже не думала, что Уиллу так плохо, – продолжила она. – Мне казалось, что он в порядке.

– Все образуется. Ему нужен отдых.

– Когда ты скажешь ему о ребенке?

– Как только он вернется. Надеюсь, порадуется. Может, не с самого начала, но со временем… Ты же радуешься, Эмма?

– Да, конечно, – девушка кивнула, посмотрела на Миранду и улыбнулась. – Конечно… Это отличная новость.

– Лгать ты никогда не умела. – Эдуард печально вздохнул, отодвинул тарелку. – Мне надо пройтись.

– Папа, подожди… – взмолилась Эмма.

Но он уже вышел из комнаты.

– Жаль, что так получилось. – Она посмотрела на Миранду.

– Все нормально. Ты тут ни при чем. Он какой-то нервный всю прошлую неделю или около того. Пусть пройдется и остынет.

– Я действительно счастлива, что у вас все хорошо.

– Это приятно, но я бы не стала тебя винить, если бы ты ненавидела меня, как, очевидно, ненавидит Уилл. Я заняла место вашей матери. И знаю, мне бы это не понравилось, если бы мы с тобой поменялись местами.

Эмма откинулась на спинку стула, посмотрела на нее.

– Да, это было трудно. И сейчас трудно. Но в этом нет ничего личного, Миранда. Я действительно думаю, что ты очень хорошая. – Она верила, что надо почаще это говорить, и тогда все так и будет. – Нужно время, ничего больше. И Уиллу оно тоже потребуется… после его возвращения. Смерть мамы он переживал сильнее всех.

Миранда кивнула.

– Я не собиралась влюбляться в твоего отца, знаешь ли. У меня нет тяги к пожилым мужчинам. Но так вышло. Мои родители до сих пор считают меня чокнутой из-за того, что я живу с мужчиной их возраста. Но ты не выбираешь – просто влюбляешься и идешь той дорогой, которую прокладывает тебе любовь. Иногда все складывается наилучшим образом, иногда – нет.

– Как у меня с Дэном. – Эмма вздохнула. – И со Стюартом.

– Если я могу чем-нибудь помочь…

– Я бы хотела взглянуть на мобильник, – прервала ее девушка. – Мобильник Дэна.

– Конечно, сейчас принесу. – Миранда поднялась.

– Извини, что я так вела себя по отношению к тебе.

Женщина улыбнулась и ушла за мобильником. Эти несколько минут, проведенные за столом, растопили лед отчужденности. Отношения, похоже, начали налаживаться.

– Вот он. – Вернувшись, Миранда протянула мобильник Эмме. – Он не заблокирован, так что ты можешь просмотреть эсэмэски.

Но Эмма первым делом вывела на экран список набранных номеров. Дэн звонил не так часто, но один номер привлек ее внимание.

– Нашла что-то интересное? – спросила Миранда, увидев, что Эмма всматривается в экран мобильника.

– Это ваш номер, – изумленно ответила Эмма. – Он звонил сюда.

– Дэн? – переспросила Миранда. – Он часто звонил, нет ли тебя у нас, если не мог найти тебя по мобильнику. Несколько раз при мне.

– Нет, он позвонил сюда после своего исчезновения.

– Ты уверена? – На лице женщины отразилось замешательство.

– Уверена. – Она повернула экран к Миранде. – Посмотри, номера расположены в хронологическом порядке. Ваш номер выше номера свадебного салона. Туда Дэн звонил в ночь с воскресенья на понедельник. То есть сюда – на этой неделе.

 

Глава 38

– Извините, что сорвался, – сказал Эдуард, входя в гостиную. – В последнее время я какой-то нервный. – Он посмотрел на Эмму, потом на Миранду, которые с каменными лицами сидели на диване. – Что случилось? – в тревоге спросил он. – Что-то с Ричардом?

Эмма покачала головой.

– Тогда что?

– Эмма нашла наш телефон в списке набранных номеров Дэна, – ответила Миранда.

– И что? Он частенько сюда звонил.

– Он звонил на этой неделе, – уточнила дочь. – И Миранда говорит, что не разговаривала с ним.

– И ты думаешь, я разговаривал? Ты думаешь, я говорил с Дэном и ничего не сказал тебе об этом? Зная, как ты переживаешь?

– Я просто спрашиваю.

– Я с ним не разговаривал, – голос Эдуарда дрожал от эмоций. – Честно говорю, не разговаривал.

– Я тебе верю, – ответила Эмма, сожалея, что обвинила отца: от обиды на его лице заныло сердце.

– Я бы никогда не утаил от тебя такого, Эмма. Возможно, иной раз у нас возникало недопонимание, но я и тебе, и Уиллу всегда желал только лучшего.

– Ладно… Давай успокоимся.

– Дэн, наверное, позвонил, когда никого не было дома, – предположила Миранда.

– Это не имеет смысла, – покачала головой Эмма. – Почему он не позвонил мне?

– И я не знаю, почему он позвонил нам, – добавил Эдуард, в голосе которого еще звучала обида. – И почему он сунул телефон в наш почтовый ящик… Все это не имеет смысла.

– Я на днях встречалась со Стюартом, – внезапно вырвалось у дочери.

– Не понял, – изумился Холден. – Ты говорила со…

– Со Стюартом. Стюартом Харрисом.

– Что? – Лицо отца побагровело. – Я… я не понимаю. Почему тебе захотелось встретиться с ним после того, что случилось? После того, как этот человек поступил с тобой? – Он уставился на нее. – Это никак не связано с Дэном?

– Нет, разумеется, нет, – запротестовала Эмма. – Я бы этого никогда не сделала. Не собиралась. – Теперь защищалась она.

– Тогда почему?

– Я выяснила, что это он порекомендовал меня на роль в фильме.

– Он порекомендовал тебя?

– Так мне сказал человек, который проводил отбор актеров, и я захотела встретиться со Стюартом, спросить, почему он это сделал.

– И ты с ним встретилась?

Она кивнула.

Отец покачал головой.

– И что он сказал?

– Немного. Он порекомендовал меня на эту роль, поскольку знал, что она – моя. Он сказал, что сделал это не для того, чтобы вернуться ко мне… он даже не хотел, чтобы я знала, чья это рекомендация.

– И ты ему поверила?

– Думаю, да.

Эдуард чуть повернул голову, потер лицо, словно хотел стереть из воображения образы встретившихся Стюарта и Эммы.

– Папа, я в порядке. Все хорошо.

Когда он вновь посмотрел на нее, девушка не поверила своим глазам. Такого, конечно, быть не могло, но за несколько секунд отец постарел на десять лет. Он выглядел измученным, побежденным, сломленным.

– Пообещай мне, что ты больше никогда не увидишься с ним. – Эмма едва его слышала. – Только тот раз – и больше никогда.

Она молчала.

– Эмма, ты, возможно, забыла, как этот человек поступил с тобой, а я – нет. Я не позволю ему вновь войти в твою жизнь, когда ты чувствуешь себя такой ранимой. То же самое может повториться. Я этого не допущу.

– Я встретилась с ним еще раз, – призналась Эмма.

Эдуард закрыл глаза, несколько раз глубоко вдохнул. Встал и подошел к окну. Оперся о раму, словно ему требовалась поддержка.

– На вечеринке творческого состава нового фильма вчера вечером, – объяснила дочь. – Я не знала, что он там будет.

– Ты увидишься с ним вновь? – спросил отец, все еще глядя в окно.

– Я… я не знаю.

– Ради бога, Эмма! – прокричал он, развернулся. – Разве тебе мало того, что было?

Эмма дернулась. Ее отец никогда не терял хладнокровия.

– Эдуард, – Миранда поднялась, заступила ему дорогу – он направлялся к Эмме, – положила руку на грудь. – Пожалуйста, успокойся. Давай все спокойно обсудим за чашкой чая.

– Не нужна мне эта чертова чашка чая, – рявкнул он ей в лицо. – Я хочу, чтобы моя дочь перестала губить свою жизнь.

На этот раз дернулась Миранда.

Внезапно лицо Эдуарда перекосило от боли, и он схватился за грудь.

– Эдуард! – воскликнула женщина, обняла его за талию.

– Я в порядке… – Он позволил Миранде усадить его на стул с высокой спинкой. – Принеси мой спрей. Он в кармане пиджака, в прихожей.

– Спрей? – спросила Эмма. – В чем дело? Зачем тебе понадобился спрей?

– Стенокардия. – Он поморщился.

– Но почему…

– Он не хотел тебя волновать, – ответила Миранда, вернувшись в гостиную и протянув Эдуарду маленький флакон-спрей.

Эмма прикусила язык, глядя, как отец брызнул себе в рот и глубоко вдохнул.

– Врач поставил диагноз шесть месяцев тому назад, – объяснила женщина. – Эдуард начал жаловаться на боли в груди во время прогулок. Он прошел обследование, и у него обнаружили стенокардию, но прописали только этот спрей. При условии, что он не будет перенапрягаться.

– Все у меня хорошо, – вмешался отец, видя тревогу на лице Эммы. – И я знаю, что мне следовало тебе сказать. Извини.

– Во всяком случае, теперь я знаю.

– Извини и за то, что накричал на тебя. Но от своих слов я не отказываюсь. Держись подальше от этого человека! Ничего, кроме боли, он тебе не принесет.

* * *

Спустя час после ухода Эммы Эдуарда все еще трясло. Он кружил по кабинету на втором этаже, потом сел, уставился в стену.

«Какой кошмар».

Эдуард поднялся и подошел к телефонному аппарату. Он слышал, как Миранда прибирается внизу, так что он мог говорить, не опасаясь, что его подслушают.

Эдуард набрал номер, задаваясь вопросом, не перегибает ли он палку. Но интуиция подсказывала, что нет.

– Привет, это я. Я знаю, ты не любишь, когда тебя тревожат, но кое-что случилось… Мне надо с тобой об этом поговорить.

 

Глава 39

– Привет, Эмма, это я.

– Стюарт? – Она как раз переходила широкую улицу. – Как ты?..

– Гай дал мне твой номер, – объяснил он, предваряя вопрос. – Надеюсь, ты не возражаешь. У меня новости, которыми я хочу поделиться с тобой.

– Говори. – Эмма остановилась на тротуаре, заранее боясь того, что ей предстояло услышать.

– Мне позвонил репортер, хотел что-нибудь узнать про тебя…

– Это просто безобразие! – Ее злило непрекращающееся вторжение в ее личную жизнь. – Надеюсь, ты ему ничего не сказал?

– Разумеется, нет. Я ответил: «Без комментариев».

– Хорошо… Это хорошо. А из какой он газеты?

– «Лондон дейли ньюс».

– Они уже написали обо мне в сегодняшнем номере.

– Я знаю. Видел. Кто дал им твою с Дэном фотографию?

– Понятия не имею.

– Ты думаешь, они могли получить ее от Дэна?

– Я действительно не знаю. Каким образом репортер вышел на тебя? Мы не виделись многие годы.

– Не в курсе, – ответил он. – Наверное, у них свои методы.

– Это так странно, когда рядом рыщут люди, которые что-то вынюхивают… – Мимо прошел бизнесмен, разговаривающий по мобильнику. – Мне это не нравится.

– Я уверен, все быстро закончится, – успокоил ее Стюарт. – Не хочу, чтобы ты отказалась от роли в фильме из-за чрезмерного внимания прессы. Завтра они найдут другую историю – и забудут про тебя.

– Надеюсь на это. Я в шоке от сегодняшних фотографий, но отказаться от роли они меня не заставят.

– Я рад. Ты заслужила право на успех, Эмма. Я всегда знал, что ты сможешь полностью реализовать свой талант. И очень часто для этого нужен один-единственный шанс…

– Спасибо. – От неприкрытой лести Эмме стало как-то не по себе.

– И я в восторге от вчерашнего вечера. Так приятно было поболтать с тобой! Мне давно хотелось объяснить, что я тогда я повел себя как круглый дурак.

– Мне вчерашний вечер тоже понравился.

– Я рад. Не хотел своим присутствием испортить его тебе…

– Нет, все прошло хорошо, честное слово.

– Слушай, тут поставили новую пьесу. Рецензии отличные. История трагической любви. Не хочешь пойти со мною на следующей неделе? Иначе придется пойти одному.

– А как же твоя подруга? – Эмма лихорадочно искала предлог для отказа.

– Она не любит театр, – ответил он, и разочарование в голосе показывало, что намек он понял.

– Послушай, Стюарт, мне приятно слышать твое предложение, но не думаю, что это хорошая идея. Во всяком случае, сейчас.

– Понимаю. Не следовало мне и предлагать.

Девушка его пожалела.

– Нет, нет. Хорошо, что предложил. Но сейчас мне просто не до походов в театр, слишком много проблем. Пожалуйста, не обижайся.

– Я и не думаю. И обещаю: если позвонит кто-то еще из репортеров, я пошлю его к чертовой матери.

* * *

– Это не моя фотография, – заявил Эрик, глядя на фотоснимок в газете, которую Эмма купила по пути в парк, взамен той, что разорвал отец. Эрику она позвонила по номеру, который он ей дал при первой встрече. Из телефона-автомата, чтобы тот не узнал номер ее мобильника.

– Ваша, ваша, – настаивала на своем Эмма. – Она сделана в тот день, когда я говорила с вами, в тот день, когда вы меня сфотографировали.

– И все равно это не моя фотография, – Эрик указал на снимок. – Я вас фотографировал вблизи. А эта сделана издалека с помощью объектива с переменным фокусным расстоянием.

– Почему я должна вам верить?

– Потому что это правда, и я уже говорил вам, что не продаю фотографии газетам. Никогда не продавал и не буду! – с жаром воскликнул он. – Кто-то, вероятно, следил за вами издалека. Ко мне это отношения не имеет.

– Вы уверены, что фотография сделана издалека?

– Абсолютно. Послушайте, я разбираюсь в этом лучше, чем большинство людей. Фотография сделана с большого расстояния. Это видно по качеству изображения.

Эмма оглядела парк, словно сфотографировавший ее человек мог по-прежнему быть где-то здесь, нацелив на нее фотоаппарат с зум-объективом. Разумеется, никого не увидела. Повернулась к Эрику.

– Вы были вчера рядом с кораблем, на котором проходила вечеринка творческой группы нового фильма?

– Нет. А что?

– Мне показалось, что я вас там видела.

– Наверное, туда заявился мой клон, – пошутил Эрик. – Я сидел перед телевизором. Можете спросить мою маму, если хотите.

– Извините, Эрик, что обвинила вас. Просто, увидев этот фотоснимок, я решила, что сфотографировали меня именно вы.

– Я вас понимаю. Это ужасно, когда газеты без твоего ведома публикуют твои снимки.

– Так оно и есть, – согласилась Эмма.

* * *

Направляясь домой, Эмма не могла отделаться от ощущения, что за ней наблюдают: возможно, тот самый человек, который сфотографировал ее в парке и отнес фотографию в газету. Она шла, как могла быстро, едва подавляя желание перейти на бег. Время от времени оглядывалась, но не замечала никаких фотографов. При этом отдавала себе отчет, что папарацци наверняка знали, как не попадаться на глаза.

В квартире ее дожидались несколько писем. По большей части с рекламными проспектами, но одно выделялось. Стандартный конверт с отпечатанным на лицевой стороне адресом. Вскрывая письмо, Эмма надеялась, что оно от Дэна.

В этом она не ошиблась. Но, начав читать отпечатанный текст, пожелала, чтобы его написал кто-то другой.

– Нет, – она яростно замотала головой, слезы закапали на бумагу. – Она не могла так поступить со мной… Никогда бы не поступила.

 

Глава 40

– Мы уже начали гадать, может, ты забыла, – пошутила Сара, когда Эмма вошла в фойе театра.

– Извините, задержалась. Не могла выбрать, что надеть, – она улыбнулась девушкам, кивнула. Правда, улыбка далась с трудом.

Эмма не могла не думать о девичнике: тогда они в последний раз собирались вместе. Как все изменилось… Ей казалось, что хуже быть не может, но письмо Дэна показало, сколь жестоко она ошибалась.

– Ты на мгновение разминулась с Лиззи, – добавила Сара. – Она выскочила, чтобы поздороваться, и пригласила нас всех в ночной клуб после спектакля. Вроде они сняли его целиком. Крутая будет ночь!

– Звучит неплохо, – ответила Эмма.

– И у Лиззи появился тайный воздыхатель, – не унималась Сара.

– Правда?

Сара кивнула.

– Кто-то прислал ей большой букет, пожелав удачи на премьерном показе.

– Она не сказала, от кого цветы?

– К сожалению, нет. – Сара вздохнула. – Мы надеялись, что у тебя есть идеи по этому поводу… ты – ее лучшая подруга, и все такое…

– Понятия не имею. Она никого не упоминала.

– Жаль, – ответила подруга. – Придется нам всем постараться и вытащить из нее его имя. Называй меня подозрительной, но я уверена, Лиззи знает, кто послал ей цветы. У меня такое ощущение, что она знает больше, чем говорит. Но я могу ошибаться.

– Возможно, – согласилась с ней Эмма, гадая, что же ей теперь делать.

– Пойдемте на наши места, – вмешалась Изабель, еще одна «курочка». В руке она держала большой пакет с шоколадками. – Спектакль начнется с минуты на минуту.

* * *

Эмма наблюдала из темноты зала, как Лиззи использовала представившийся ей шанс. Не имело смысла отрицать, что она зачаровала зал. Пение, игра, костюмы – всё в лучшем виде. Репетиции, часы, проведенные за заучиванием текста, принесли желанный результат. И, несмотря на сведения, почерпнутые из письма, Эмма все-таки радовалась успеху своей лучшей подруги.

Но когда актеры вышли на последний поклон и покинули сцену, она уже не сомневалась, что в самом скором времени в их отношениях с Лиззи произойдет крутой поворот.

* * *

– Эмма! – прокричала Лиззи, подбегая к подруге и обнимая ее. – Что скажешь? – Она отступила на шаг, не выпуская ее рук из своих.

– Я думаю, ты выступила великолепно. – Эмма улыбнулась. – Фантастически. Зал ревел от восторга.

– Правда? – Глаза подруги наполнились слезами, и она широко улыбнулась. – Ты и представить себе не можешь, как это много для меня значит. Поэтому я хотела поговорить с тобой прямо сейчас, до того, как увижусь с остальными. Мне не важно, что думает кто-то еще, если тебе понравилось.

Вскоре после окончания спектакля, когда девушки дожидались в фойе театра, Эмме принесли записку: Лиззи приглашала ее в свою гримерную.

– Что ж, мне очень понравилось. – Тут Эмма заметила букет цветов в углу.

– Кто-то мне их прислал, – объяснила Лиззи, перехватив ее взгляд, брошенный на цветы. – Выглядят дорогими.

– Ты знаешь, кто тебе их прислал?

– Нет.

– Без записки?

– Записка есть. – Лиззи подошла к цветам и достала белый прямоугольник. – Здесь только одно слово: «Удачи». – Она протянула прямоугольник Эмме. – Немногое же это может нам сказать.

Но Эмме сказало.

– В чем дело? – озабоченно спросила подруга, потому что та не отрывала глаз от записки. – Ты знаешь, от кого цветы?

– Днем я вернулась в квартиру, – ответила Эмма. – Там лежало письмо от Дэна.

– Правда? Что же ты мне не сказала? Я бы оторвалась от репетиции.

Эмма закрыла глаза в поиске правильных слов.

– Письмо о тебе. – Она отвернулась.

– Что? – переспросила Лиззи. – Я не понимаю… Почему обо мне?

– Пообещай, что я услышу честный ответ. – Эмма повернулась к подруге. – Как бы то ни было, пообещай сказать правду.

Лиззи с тревогой смотрела на нее.

– Эм, я не понимаю, о чем ты. Пожалуйста, скажи, что все это значит?

– Дэн написал, что у вас был роман.

– Что? – в ужасе вскричала Лиззи. – Но это же чушь! Я бы никогда, никогда, Эм!.. Почему он такое написал?

– Так это неправда? – Голос Эммы дрогнул.

– Это чудовищная ложь! – Подруга покраснела от гнева. – Что еще он написал?

– Что ваш роман длился несколько месяцев… Ричард об этом узнал, и они с Дэном подрались, потому что Ричард пригрозил рассказать мне все.

– Он лжет! – запротестовала Лиззи. – Эм, я не знаю, почему он тебе это написал, но это неправда. Я бы никогда так с тобой не поступила. Ты знаешь, как ты мне дорога! Не могу поверить, что он такое написал…

Эмма вновь посмотрела на белый прямоугольник.

– Эта карточка, с цветами… Она написана Дэном. Его почерк.

Лиззи лишилась дара речи.

– Он написал, что ты будешь все отрицать. И говорит, что у него есть доказательства вашего романа.

– Нет у него доказательств, потому что все это ложь, – возразила девушка. – Ты же поверишь мне, правда? Ты же не можешь подумать, что я могла так с тобой поступить?

– Я хочу тебе верить. Но не знаю, смогу ли.

Их взгляды встретились, глаза обеих блестели от слез.

– Пожалуйста, поверь мне, – взмолилась подруга.

– Я уже и не знаю, кому верить, – призналась Эмма. – Один из двух людей, которым я доверяла больше всего, лжет, и я должна решать, кто именно.

Лиззи медленно кивнула.

– Может, тебе лучше уйти, пока ты будешь решать.

Эмма повернулась и покинула гримерную. Выходя из театра и лавируя среди людей, прогуливающихся по центру Лондона, она чувствовала себя как никогда одинокой.

Но проблема заключалась в том, что одиночество ее было мнимым.

 

Глава 41

Медсестра Мэри Донахью какое-то время приглядывала за гостем в отдельной палате. Поначалу он казался ей безобидным, но, заглянув в палату Ричарда, чтобы проверить, как идут дела, она почувствовала: что-то не так. Создалось ощущение, что она прервала разговор, может, даже спор. Мужчина сидел, нависнув над Ричардом, и смотрел на него. Ничего не изменилось и через тридцать минут.

В свое время Мэри Донахью думала, что в больнице ни с кем ничего плохого случиться не может, но теперь придерживалась иного мнения. Оно переменилось в тот вечер, когда пациент-наркоман напал на нее с использованным шприцом.

– Все в порядке? – спросила Мэри, вновь войдя в отдельную палату, предусмотрительно оставив дверь открытой. Она надеялась, что вопрос прозвучал легко и непринужденно, пусть сама она нервничала.

Мужчина не отреагировал. Он словно сам впал в кому.

– Все в порядке? – повторила она, и на этот раз ее голос дрогнул.

– Ох, да, отлично, все отлично. – Он словно вышел из транса и изумился, увидев ее у двери. Распрямился, несколько раз моргнул, потер лицо.

– Хотите что-нибудь попить? – спросила медсестра. – Я могу принести вам чай или кофе. Может, вкус и не очень, но жажду утолит.

Ее улыбка осталась без ответа.

– Все хорошо, – ответил он, хотя выглядел неважно.

– Вы родственник?

– Нет. Друг семьи.

– Это тяжело, правда. – Она посмотрела на Ричарда, а потом на мужчину, имени которого не знала. – Никто не знает, как вести себя с человеком, который в коме.

– Да, – согласился мужчина. – Он поправится?

– Предсказать нет никакой возможности, – признала Мэри. – Но всегда есть надежда. Некоторые даже полностью восстанавливаются.

– Он вспомнит все?

– У вышедших из комы часто бывают провалы в памяти, – осторожно ответила медсестра, чтобы не вселять в мужчину ложных надежд по части Ричарда.

Мужчина повернулся, чтобы взглянуть на больного, а вот Мэри пригляделась к нему и заметила что-то в правой руке. Вроде бы пластиковое, похоже на шнур. Она напряглась. Мужчина повернулся к ней, перехватил ее взгляд и сильнее сжал кулак.

– Пожалуй, я пойду. – Он резко поднялся и большими шагами вышел из палаты, прошествовав мимо нее.

Мэри стояла и смотрела, как он уходит, поскольку не могла преградить путь или задержать: мужчина возвышался над ней чуть ли не на две головы. Да, она его не остановила, зато сделала другое: вышла из палаты и проследила, как мужчина направляется к двери в конце коридора. Как только она за ним закрылась, Мэри поспешила к сестринскому посту и сняла трубку.

– Служба безопасности? Медсестра Донахью, палата двадцать три. Вы хотели, чтобы я дала вам знать, если замечу что-то подозрительное. Только что от Ричарда Карлтона ушел мужчина…

* * *

Эмме хотелось пойти в больницу, чтобы повидать Ричарда, но часы приема посетителей давно закончились, так что она направилась домой.

Ей требовалось обсудить все с Лиззи, но этот вечер для такого разговора совершенно не подходил. Поэтому Эмма пришла к выводу, что ночь ей лучше провести в своей квартире, а о том, что делать дальше, подумать утром, которое, как известно, вечера мудренее.

Она закрыла за собой дверь и прошлась по квартире, везде включая свет. В этом месте девушка по-прежнему не ощущала себя как дома, но настроение у Эммы улучшилось: здесь она чувствовала себя чуть в большей безопасности. Потом пустила воду в ванной и налила чашку чая. Зная, что Лиззи в ночном клубе вместе с другими артистами, Эмма позвонила ей домой и оставила сообщение на автоответчике: ночь она проведет в своей квартире.

Звонок домофона раздался вскоре после того, как она улеглась в ванну. Эмма не стала вылезать, потому что желание понежиться в теплой воде пересилило желание узнать, кто пришел. Она закрыла глаза и сползла в воду до самого носа.

Но домофон звонил вновь и вновь, и настойчивости с каждым звонком прибавлялось. Эмма заволновалась, кто это может быть. Вдруг человек попал в беду?

«А если это Дэн? Или Лиззи?»

Она вылезла из ванны, завернулась в полотенце и пошлепала в прихожую, оставляя за собой мокрые следы. Холодный воздух обдувал ее голые плечи и ноги. Очередной звонок раздался перед тем, как она подошла к домофону и нажала переговорную кнопку.

– Да? Кто это?

Она ждала, но ей не отвечали.

Опять раздался звонок, на этот раз более долгий, чем предыдущий.

– Да? – повторила она.

Тишина.

– Послушайте, прекратите немедленно, а не то я вызову…

– Помогите, – прервал ее слабый, едва слышный голос.

– Дэн? – прокричала Эмма. – Это ты?

– Помогите, – уже умирающим шепотом.

– Дэн?

– Скорее, – выдохнул голос.

Эмма метнулась в спальню, натянула тренировочные штаны и футболку, которые висели на стуле, направилась к двери, надевая на ходу кроссовки. На лестнице чуть притормозила, чтобы не упасть.

У двери она остановилась, приникла к глазку, в надежде разглядеть силуэт Дэна, но никого не увидела.

Тяжело дыша, Эмма стояла у двери, вцепившись в ручку. Не зная, поступает ли правильно, повернула ее, открыла дверь и переступила порог.

Вспышка!

– Какого?.. – воскликнула Эмма, прикрывая глаза от яркого света.

Вспышка! Вспышка!

Прищурившись, она разглядела фигуру у лестницы. С нацеленным на нее фотоаппаратом и в балаклаве.

Вспышка!

– Какого черта?! – Эмма спустилась на ступеньку.

Фотограф развернулся и побежал.

* * *

Импульсивно Эмма бросилась в погоню. Фотограф поворачивал с улицы на улицу, пытаясь оторваться, но она сокращала и сокращала разделявшее их расстояние, пока они не добрались до Бейкер-стрит. Там фотограф рванул через перекресток, едва не попав сначала под двухэтажный автобус, а потом под внедорожник.

Эмма остановилась у бордюра, тяжело дыша от выплеснувшегося в кровь адреналина. Дальнейшее преследование потеряло смысл, она повернулась и направилась обратно к квартире.

По пути девушка пыталась сообразить, что же произошло. Шла потрясенная, расстроенная. Она и представить себе не могла, что фотограф мог пойти на такое лишь для того, чтобы заполучить ее фотографию. Взбежав по лестнице, она заперла дверь квартиры на все замки, доплелась до гостиной и упала на диван. Голова шла кругом. Ей требовалось с кем-то поговорить – с Лиззи, с Уиллом…

* * *

Эмму разбудил стук в дверь. Заснула она от усталости и поначалу решила, что стук из сна. Шатаясь, поплелась к двери, когда стук повторился.

Неужели опять фотограф, пожелавший сфотографировать ее крупным планом? Или кто-то похуже?

Но как он вошел в подъезд? Или она забыла запереть входную дверь?

Вместо того чтобы спросить, кто там, Эмма подкралась к двери и с гулко бьющимся сердцем прильнула к глазку.

 

Глава 42

– Ты в порядке? – спросил Стюарт, когда Эмма вошла на кухню воскресным утром. Глядя в глаза, пытался понять, почему она плакала.

– Сегодня я собиралась выйти замуж, – объяснила девушка, садясь к столу.

Она позволила Стюарту Харрису переночевать на диване в гостиной, когда тот заявился к ней поздним вечером. Присутствие знакомого человека в квартире успокаивало, особенно после того, как папарацци повадились звонить в дверь. Она боялась, что просьба остаться будет неправильно им истолкована, и конечно, будь у нее выбор, никогда не обратилась бы к нему, но он оказался под рукой. Они посмотрели телевизор, а потом, когда он собрался вызвать такси, она предложила ему остаться.

– Ох, – Стюарт вскочил. – Эмма, мне так жаль…

– Мне тоже. – Она посмотрела на накрытый к завтраку стол: чайник, гренки, круассаны, йогурт и овсянка. – Откуда это все взялось?

– Из «Уэйтроуз», – ответил он, поставил на стол вазочку с клубникой и сел. – Я пытался сделать завтрак из того, что у тебя в холодильнике, но нашел только полбанки свеклы.

Он улыбнулся, и Эмма улыбнулась в ответ. В свое время она очень любила его фирменный юмор. И пусть ситуация не располагала к веселью, настроение у нее чуть поднялось.

– Приступай, – предложил он.

Эмма лишь смотрела на стол.

Стюарт поморщился.

– Пожалуйста, скажи, что у тебя не пропал аппетит. Иначе мне придется съесть все это самому.

– Я попытаюсь. – Она взяла круассан и положила на тарелку.

– Так-то лучше.

– Кто-то звонил утром? – спросила Эмма, намазывая круассан маслом. – Вроде бы я слышала телефонный звонок перед тем, как встала.

– Ошиблись номером, – ответил Стюарт, откусил кусок гренка. – Какой-то парень хотел поговорить с Дебби.

– Понятно.

– Какие планы на сегодня?

– Никаких.

– Тебе не стоит оставаться одной, – посоветовал Харрис. – Этот день мог стать величайшим в твоей жизни. Сегодня тебе будет трудно, и без поддержки не обойтись.

– Не надо. – Эмма покачала головой. – Милостыня мне не нужна.

– Что ты думаешь о письме Дэна? Ты веришь Лиззи?

– Хочу. Но хочу верить и Дэну.

– Это трудно. Или лучшая подруга лжет, или жених.

Девушка закрыла лицо рукой.

– Извини, – вырвалось у Стюарта.

– Это не твоя вина, – Эмма встала из-за стола, прошла к окну. – Не выходит у меня из головы это письмо. Не могу поверить, что Лиззи так поступила со мной. Или она совсем не тот человек, за которого я ее принимала… И я до сих пор не могу поверить, что Дэн так поступил со мной.

– Иногда люди нас подводят. Даже те, кого мы любим, кому доверяем больше всех. Если на то пошло, люди – существа слабые.

– Я много думала об этом. Может, есть и другое объяснение.

– Какое же? – спросил Стюарт.

– Может, Дэн не писал это письмо. В конце концов, оно отпечатано, так что могло прийти от кого угодно.

– Например?

– Не знаю. От кого угодно. История появилась в газетах вчера. Может, кому-то захотелось сыграть злую шутку.

– Та еще шутка, – покачал головой Харрис. – Наверное, у этого человека не в порядке с головой.

– Но такое возможно. Может, письмо написали в газете, чтобы добавить в очередную статью пикантных подробностей…

– Ты уверена, что не отворачиваешься от правды? Я понимаю, тебе не хочется верить в написанное…

– Но ты знаешь, на что они готовы, – прервала его Эмма. – Они заставили меня думать, что кто-то чуть ли не умирает у меня под дверью ради нескольких фотографий. Я действительно испугалась, Стюарт.

– Я знаю. И когда мы выясним, кто сделал эти фотографии, они об этом пожалеют, поверь мне.

– Сомневаюсь, что выясним.

– Выясним, – уверенно заявил он. – И я знаю, где искать ответ.

* * *

– Бред какой-то, – Стюарт положил на стеллаж очередную газету. – Зачем фотографировать тебя, а потом не публиковать фотографии? Я не сомневался, что это сработает.

– Не знаю, что из этого получится, – Эмма закончила пролистывать другую, – но одна идея у меня есть.

– Продолжай, – он повернулся к ней.

– Несколько дней тому назад я встретила одного человека на Примроуз-Хилл. Он меня сфотографировал.

На лице Стюарта отразилась тревога.

– Он казался таким безобидным, – добавила девушка, зная, о чем думает Стюарт. – Это тебе не прошлый раз.

– Правда? – Харриса она определенно не убедила.

– Я уверена, что это не второй Стивен Майерс.

– Но ты все-таки думаешь, что он мог крутиться рядом с твоей квартирой, надев балаклаву и прикидываясь, будто нуждается в помощи?

Эмма кивнула:

– Может, ты и прав. Возможно, я слишком наивная.

– Расскажи мне о нем побольше.

– Я практически ничего не знаю. Ему за двадцать, он часто крутится около Примроуз-Хилл, фотографируя знаменитостей. Большой поклонник сериала «На моей улице».

– Господи, Эмма. – Его агрессивный тон шокировал ее. – Как ты могла снова наступить на те же грабли?

– Может, по той же причине я вновь выбрала мужчину, который бросил меня перед самой свадьбой, – огрызнулась Эмма.

Злость вспыхнула ярким пламенем, она повернулась и вышла из киоска, не обернувшись, чтобы посмотреть, следует ли за ней Стюарт. Как он посмел вновь войти в ее жизнь, да еще учить уму-разуму?

– Эмма. – Он быстро ее догнал, заступил дорогу. – Пожалуйста, позволь извиниться.

Девушка остановилась.

– Не следовало мне такое говорить. Я просто не хотел, чтобы ты вновь допустила прежнюю ошибку.

– Ты думаешь, Стивен Майерс – моя ошибка? – фыркнула она. – Ты думаешь, в этом моя вина?

– Нет, разумеется, нет! Я не про это. Слушай, мы оба на взводе. Пойдем выпьем кофе, чуть расслабимся.

– Ладно. Я тоже извиняюсь. – Эмма заметно смягчилась. – Ты прав. День сегодня будет трудным.

* * *

Едва они вышли из кофейни, как Эмма заметила Эрика. На другой стороне улицы с фотоаппаратом на груди. Но в этот момент его внимание что-то отвлекло, и она воспользовалась представившимся шансом.

– Эмма! – крикнул Стюарт, когда она метнулась через дорогу. – Что с тобой?

Эмма добралась до Эрика, прежде чем тот успел отреагировать, и ухватила за воротник рубашки отточенным каратистским движением.

– Эй! – Он напоминал рыбу на крючке. – Отпустите меня!

– Что ты здесь делаешь? – спросила девушка, крепко его держа. Два пешехода нервно посмотрели на нее, проходя мимо, но большинство и ухом не повело, привыкнув к тому, что на лондонских улицах чего только не увидишь.

– Я… я… – залепетал Эрик.

– Это он? – к ним подошел Стюарт.

Эмма кивнула.

– Что ты себе позволяешь? – зло спросил Харрис у насмерть перепуганного Эрика. – Зачем за нами следишь?

Эрик замотал головой.

– Ты лжешь, – прорычал Стюарт. – Вчера вечером ты звонил Эмме в квартиру?

– Я не знаю, о чем вы говорите, – запротестовал Эрик. – Пожалуйста, отпустите меня!

– Сначала я у тебя кое-что возьму, – и Стюарт сорвал фотоаппарат с шеи Эрика.

– Эй, отдайте, – закричал папарацци, попытавшись схватить фотоаппарат. – Он очень дорогой! Осторожнее с ним…

Эмма посмотрела на Стюарта, который возился с фотоаппаратом.

– Стюарт…

– Все нормально. – Он прокрутил пленку назад, потом откинул крышку и достал кассету. – Вот она. Держи. – Он протянул фотоаппарат Эрику.

– Отпустите меня, – простонал тот.

Эмма разжала руки и только тут поняла, что Эрик плачет. Ее это просто потрясло. Она смутилась.

– Если я еще раз увижу, что ты следишь за нею, клянусь, я тебя убью. – Стюарт наставил палец на Эрика.

Тот повернулся и убежал.

* * *

– Просмотри их первым, – попросила Эмма, когда они зашли в фотосалон, чтобы забрать фотографии, часом раньше оставив пленку на проявку и печать.

– Ты этого хочешь? – спросил Стюарт.

– Если ты не возражаешь.

Они отдали квитанцию кассирше и получили конверт с фотографиями и пленкой. Стюарт достал фотографии, только когда они вышли на улицу. Эмма наблюдала, как он просматривает их одну за одной, но его лицо оставалось бесстрастным.

– Эти фотографии здесь? – спросила Эмма. – Прошлого вечера?

– Я думаю, нам лучше обратиться в полицию, – ответил Стюарт. – Немедленно.

 

Глава 43

– Боитесь летать? – спросила женщина шестидесяти с небольшим лет и доброй улыбкой, повернувшись к молодому человеку, который сидел рядом.

– Это сразу бросается в глаза? – удивился Уилл.

– Вы так схватились за подлокотники, – она указала на побелевшие костяшки его пальцев, – будто боитесь, что умрете, если отпустите руки.

– Обычно у меня проблем нет, – ответил Холден, печально улыбнувшись. Попытался разжать руки, но не получилось. – Туда долетел нормально. А теперь могу думать только о том, как высоко мы летим. И если я перестану концентрироваться на самолете, который так высоко, мы рухнем в океан. Я понимаю, это звучит глупо, – смущенно добавил он.

– Не скажите, – возразила она. – Мой муж ужасно боялся летать. Но его это особо не тревожило, потому что он никуда не летал. А потом наш сын эмигрировал в Канаду, и ему не осталось ничего другого, как летать.

– И как он сумел преодолеть страх?

– Я купила одну из этих книжек по самосовершенствованию. В ней говорилось, что страх возникает из-за потери контроля. Человек всегда хочет контролировать ситуацию, но все контролировать не в его силах, отсюда и реакция страха. Поэтому первый шаг – признать, что все контролировать невозможно. И тебе не надо сосредоточиваться на двигателях, или крыльях, или высоте полета. Надо просто расслабиться и положиться на пилота, который знает, что и когда надо делать.

– Логика в этом есть, – кивнул Уилл, признавая, что совет дельный. Повернув голову, решился глянуть в иллюминатор на Атлантический океан. Но вновь его разум попытался удерживать самолет от падения. Холден закрыл глаза в попытке успокоиться.

– Другой способ – тактика отвлечения, – продолжила женщина, видя, что Уиллу по-прежнему не по себе. – Вы не заметили, что ваша хватка ослабла, когда вы разговаривали со мной?

– Если честно, то нет. Но я готов попробовать всё.

– Хорошо. Давайте еще поговорим. Вы впервые побывали в Канаде?

– Да. – Уилл отвернулся от окна. – Давно хотел слетать туда. Мой друг живет в Торонто и несколько раз приглашал меня в гости.

– И вы хорошо провели время?

– С одной стороны – да, с другой – я пробыл там лишь несколько дней.

– Почему?

– Надо уладить кое-какие домашние проблемы.

– Это неправильно – улетать так далеко лишь на несколько дней.

– Ничего не могу поделать. Мне обязательно надо вернуться.

– Наверное, дело важное…

– Да, – кивнул он. – А почему вы летали в Канаду? Повидаться с сыном?

– Ладно. – От женщины не укрылось, как резко он перевел разговор на другую тему. – Давайте поговорим обо мне. Я полетела в Канаду, чтобы повидаться с моей новой внучкой.

– Это приятный повод.

– Да, очень приятный! Она – красотка. У Алекса – это мой сын – прекрасная семья. Я лишь сожалею, что мой муж умер и не увидел девочку.

– Примите мои соболезнования.

– Все нормально. – Женщина улыбнулась. – Его, возможно, нет рядом, но я все равно чувствую его любовь. Я люблю его ничуть не меньше, чем прежде, и знаю, что он любит меня.

– Это здо́рово – чувствовать такую близость к человеку, даже когда он ушел.

– А разве с теми, кого любишь, может быть иначе? – удивилась женщина. – Если их нет перед глазами, это не означает, что все связи потеряны.

– Хотелось бы мне вам поверить, – вздохнул Уилл. – Моя мама несколько лет как умерла. Но я ничего такого не чувствую. Она умерла – и всё.

– А те ваши любимые люди, кто жив?

– С отцом мы не очень ладим, – признал Уилл, – но сестру я люблю. Люблю больше всех. Мы с ней всегда были очень близки.

– Что ж, это хорошо, – кивнула женщина. – Правда же? – добавила она, заметив, каким серьезным вдруг стало лицо Уилла.

– Да, конечно, – ответил он. – Просто я не знаю… Я должен ей кое-что рассказать и думаю, что после этого все переменится… – Он замолчал, внезапно осознав, что заплачет, если и дальше будет говорить.

– Все хорошо, – успокоила его она. – Вам нет нужды что-то мне рассказывать.

Уилл повернулся к окну и попытался как можно незаметнее вытереть слезу. Он надеялся, что ему удастся сохранить самообладание в этой летящей консервной банке, выбраться из которой не представлялось возможным.

– Может, вам полегчает, если вы выговоритесь? – спросила женщина.

Уилл покачал головой.

– Вы не захотите это услышать.

– Может, и захочу, – ответила она. – Послушайте, если вы чего-то стесняетесь, так это напрасно. Как только мы выйдем из самолета, вы больше никогда меня не увидите.

Уилл огляделся, еще не веря, что он собирается поделиться своим секретом с совершеннейшей незнакомкой. Но женщина говорила правду: больше они никогда не увидятся. И ему требовалось с кем-то поделиться – стравить внутреннее давление, которое долгие годы только нарастало. Она даже не знала его имени, и он мог не вдаваться во все подробности. Уилл обратил внимание, что пассажиры впереди и сзади в наушниках: смотрели фильм. Мужчина на соседнем кресле спал. Их никто не подслушивал.

– Ладно, – кивнул он. – Я расскажу.

 

Глава 44

Эмма и Стюарт наблюдали, как детектив-инспектор Гаснер просматривает фотографии. Лицо его оставалось непроницаемым, словно в руках он держал сданные карты для покера.

– И вы не представляли себе, что вас фотографировали? – спросил он, обратив особое внимание на фотографию Эммы в окне ее квартиры.

– Нет, – ответила она. – За исключением пары фотографий, которые он сделал около Примроуз-Хилл.

Лицо Гаснера оставалось бесстрастным. Потом он положил фотографии на стол и сел напротив них, рядом с детективом-сержантом Дейвисом.

– Так кто, вы говорите, этот человек? – спросил он.

– Его зовут Эрик, – ответила Эмма.

– Фамилию не знаете?

– Нет, – в голосе девушки слышалась злость: этот вопрос он задавал уже второй раз за какие-то пять минут. – У меня есть номер его мобильного, но я не знаю, где он живет. Он говорил, что проводит много времени около Примроуз-Хилл.

– Как вы раздобыли эти фотографии?

– Отняли у него, – вмешался Стюарт. – Я отнял.

– С применением силы?

– Он не пострадал, – пояснил Стюарт. – Мне требовалась только пленка.

– Правда? – В голосе Гаснера прозвучали угрожающие нотки.

– Мы думали, что именно он фотографировал меня вчера вечером, – вставила Эмма.

– Но ни одна из этих фотографий не сделана вчера вечером? – спросил Гаснер.

Эмма покачала головой.

– Нет.

– Эмма, – продолжил Гаснер, – я понимаю, как вам сейчас тяжело. И я знаю, что вы пытаетесь найти ответы на множество вопросов… как, собственно, и мы. Но так нельзя. Вы не можете подменять собою закон. Если вы думаете, что справитесь с этой работой лучше нас, приходите на службу в полицию. – Он невесело хохотнул. – Бог свидетель, пополнение нам нужно всегда.

Эмма промолчала.

– Вы хотите обелить Дэна. Я и это понимаю, – продолжил Гаснер. – Но на текущий момент нет у нас никаких улик, свидетельствующих о том, что на Ричарда Карлтона напал не ваш жених, а кто-то другой. Мы можем ошибаться, но сейчас ситуация такова. Эти фотографии могут доказывать, что у вас есть поклонник, который, похоже, преследует вас, но они не связывают Эрика с чем-то еще.

– То есть вы не собираетесь поговорить с ним. – Эмма чувствовала себя совершенно раздавленной.

– Я этого не говорил, – ответил Гаснер. – Наоборот, представленные улики как раз требуют разговора. Но это будет лишь предупреждение. А пока, если у вас есть что-нибудь еще, что может помочь следствию, дайте нам знать.

– Расскажи им о письме, – предложил Стюарт.

Эмма хотела заткнуть ему рот, но слово – не воробей…

* * *

– Как тебе после вчерашнего вечера? – спросила Каролина, одна из звезд мюзикла, пока они ждали за кулисами выхода на сцену. Пусть премьера прошла, репетиции продолжались из-за изменений в составе, которые произошли в самую последнюю минуту. Режиссер стремился добиться большей слаженности. – Прости, – добавила Каролина с извиняющимися нотками в голосе, – но я заметила, что и выглядишь ты сегодня не очень, и чуть выбиваешься из ритма.

– Ночь была тяжелой, – признала Лиззи, – но я не выпила ни капли.

– Понятно. – Но, судя по интонациям, Каролина ничего не понимала.

– Есть у меня одна проблема, – объяснила девушка, – и пока она не разрешится, трудно сконцентрироваться на чем бы то ни было.

Не вызывало сомнений, что репетиции в этот день – катастрофа. Лиззи не могла выкинуть из головы разговор с Эммой и ее обвинения. И она не могла понять, зачем Дэн вообще отправил это письмо? Чего он хотел этим добиться? Оно не имело никакого смысла.

Лиззи не винила Эмму за то, что та поверила обвинениям. Но ее огорчило решение подруги просто игнорировать ее. Утром Эмма положила трубку, не сказав ни слова, не выслушав объяснений. Вот что причиняло боль.

* * *

– Извини, Эм, – сказал Стюарт, едва полицейские ушли из квартиры. – Но они должны об этом знать. Нельзя такое скрывать – слишком многое поставлено на карту.

– Я не могу поверить, что ты это сделал, не обсудив предварительно со мной! Как ты посмел? – Эмма кипела от злости, вернулись все прежние ее сомнения и страхи касательно Стюарта.

– Я понимаю, ты защищаешь тех, кого любишь, но, если это письмо от Дэна, следователям необходимо это знать.

– Оно не от Дэна, – ответила Эмма. – Теперь я точно знаю, что не от Дэна. Лиззи никогда бы такого не сделала, и Дэн тоже.

– Но речь о другом. Ты не знаешь. Ты просто хочешь в это верить.

Эмма отвернулась.

– Только я могла принимать решение, говорить полиции о письме или нет, – заявила она. – Ты не имел на это права.

– Ладно, возможно, я погорячился, – Стюарт шагнул к Эмме, – но я сделал это ради тебя, Эмма. Не могу я видеть твоих страданий. Ты заслуживаешь лучшего. И я ненавижу себя за переживания, которые доставил тебе.

Девушка повернулась, оказавшись лицом к лицу с первым женихом. Стюарт положил руки ей на плечи, секунду или две они стояли, глядя друг другу в глаза. Их губы разделяли считаные дюймы.

Потом Стюарт наклонился, чтобы поцеловать ее.

 

Глава 45

– Нет. – Эмма отпрянула от поцелуя. Отвернулась и прикоснулась к губам. – Это неправильно.

– Может, правильно, – возразил Стюарт. – А может, это и должно случиться.

– Нет, не должно.

– Но почему?

– Потому что я люблю Дэна. – Эмма вновь повернулась лицом к Стюарту.

– Ты любила меня, – напомнил он.

– Раньше любила, но больше не люблю.

Стюарт какое-то время молчал, на лице его читалась обида: он словно получил оплеуху.

– Как ты можешь любить его после того, что он сделал? – наконец спросил Харрис. – Как ты можешь любить человека, который напал на своего брата перед свадьбой и спал с твоей лучшей подругой?

– Потому что я не думаю, что он это сделал.

Стюарт покачал головой.

– Ты слишком доверчивая, Эмма. Как и…

– Продолжай. Как и когда? Как в случае со Стивеном Майерсом?

Он поджал губы.

– Давай, скажи то, что хотел, – напирала Эмма.

– Это неважно.

– Ты винишь его в нашем разрыве?

– Он не способствовал укреплению наших отношений.

– Нет, – она покачала головой. – Мы это пережили, и все наладилось. А потом ты просто взял и ушел от меня. Ты не можешь возлагать на этого человека вину за свои действия.

– Как раз могу! – прокричал Стюарт, внезапно выйдя из себя.

Девушка замерла.

– Извини, – Харрис поднял руки и начал глубоко дышать, чтобы успокоиться. – Послушай, Эмма, возможно, это наш шанс наладить все вновь. Начать сначала. Последние несколько дней прошли так хорошо… Ты должна это признать. Как в прежние времена.

Эмма отступила на шаг.

– Так вот что все это значило?

– Что? – переспросил он. – Я не понимаю.

– Вся эта помощь. Так ты пытался подкатить ко мне?

– Нет, – горячо возразил Стюарт. – Ты нуждалась в поддержке. Я думал, ты ее оценишь.

– Я ценю. Действительно ценю. Но, Стюарт, ты должен понять: нет ни единого шанса на то, что мы снова будем вместе. Даже если Дэн во всем этом виновен, это не повлияет на наши с тобой отношения. Ты должен смириться с тем, что прошлое не вернешь.

– Но я люблю тебя! – воскликнул он.

– Извини.

Стюарт какое-то время стоял, глядя на нее.

– Тогда я, пожалуй, пойду. – Он повернулся к двери. – Мне надо подумать. И вот что еще, Эм. – На пороге он обернулся. – Если бы ты знала, как я тебя люблю, ты бы дала мне еще один шанс. Я в этом уверен.

* * *

Уилл закрыл глаза, попытался контролировать дыхание. Он не видел женщину с того момента, как она поднялась с кресла и ушла, сразу после того, как он закончил исповедь. Ее не было уже десять минут.

Может, она просто стояла в очереди в туалет?

Уилл решил, что должен это выяснить. Он расстегнул ремень безопасности и протиснулся мимо другого пассажира в проход. Прошел половину пути до туалетов в хвосте самолета, когда увидел женщину: она сидела в десяти рядах от своего прежнего места. Увидела его и быстро отвела глаза. Уилла охватила паника.

Зачем он ей все рассказал? Разве можно быть таким глупцом?

– Вы в порядке, сэр? – спросила бортпроводница.

– Хорошо, все хорошо, – ответил Холден, осознав, что мертвой хваткой вцепился в спинку чьего-то кресла. Он разжал пальцы и двинулся мимо стюардессы к туалету.

А если она сказала пилотам? Возможно, полиция уже ждет в Хитроу, чтобы пройти на борт самолета сразу после приземления…

К счастью, туалет оказался свободным. Уилл заперся и сел на крышку сиденья, обхватив голову руками. Вспомнил совет, который дала ему женщина: отвлекаться, чтобы изгнать страх полета.

Вот он и отвлекся… на свою голову.

* * *

Эмма провела в одиночестве еще пару часов, прежде чем позвонить Лиззи. Тут правда была на стороне Стюарта: одной ей было невмоготу. Но Лиззи выключила мобильник, поэтому Эмма оставила сообщение с просьбой позвонить ей при первой возможности.

Она провела добрые полчаса, избивая боксерскую грушу. Мобильник лежал рядом, на подоконнике, и девушка то и дело поглядывала на него. Репетиция, скорее всего, подходила к концу, и она надеялась, что Лиззи не проигнорирует сообщение и сразу отзвонится, хотя после высказанных обвинений это и могло не произойти.

После тренировки она приняла душ, переоделась, и тут же раздался звонок домофона. Эмма в страхе застыла, помня, что произошло после прошлого звонка, но взяла себя в руки и ответила. Курьер привез письмо. Девушка решила, что безопаснее встретиться с ним внизу, в вестибюле, чем приглашать наверх.

– Мисс Холден? – спросил он, когда она открыла дверь. Молодой, в комбинезоне из лайкры, с мотоциклетным шлемом на голове.

– Да, это я, – ответила Эмма.

– Вам письмо. – Он достал конверт из сумки на боку. – Распишитесь, пожалуйста, – и протянул ей электронный прибор.

Эмма расписалась на экране, вернула прибор, взамен получила конверт.

– До свидания. Хорошего вам дня, – попрощался он.

– Извините, – позвала она, когда он уже направился к двери. – А от кого письмо?

– Этими сведениями я не располагаю, – ответил курьер. – Но в центральном офисе вам наверняка помогут.

– Спасибо. – Эмма проводила его взглядом.

Какое-то время она смотрела на белый конверт, потом вскрыла и вытащила поздравление со свадьбой.

Первым делом накатила грусть. Кто-то не узнал печальную новость и в неведении прислал поздравление – может, какой-то ее дальний родственник, не сумевший приехать… Открытка выглядела дорогой, с красивыми вензелями, надписью «С САМЫМ СЧАСТЛИВЫМ ДНЕМ» на лицевой стороне.

Когда же девушка раскрыла открытку, у нее скрутило живот.

В кармашке лежала фотография: Эмма в проеме входной двери, на лице изумление. Вспышка вырвала ее из окружающей темноты.

Трясущимися руками она вытащила фотографию из кармашка и прочитала короткую и пугающую надпись на самой открытке. Написали ее дрожащим, детским почерком:

«Тот, кого ты любишь, у меня».

 

Глава 46

– Слава богу, ты уже здесь, Лиззи, – воскликнула Эмма, открывая дверь подруге.

– Я пришла, как только получила твое сообщение, – ответила девушка, заходя в квартиру. – Послушай, Эм, я не знаю, что ты думаешь о том письме, но это полная чушь. Я бы никогда так не поступила с тобой… Ты должна мне поверить.

– Я тебе верю.

На лице Лиззи отразились удивление и безмерное облегчение.

– Ты даже представить не можешь, как я рада это слышать. – Она сразу расслабилась. – Всю ночь не находила себе места. Просто не знала, что буду делать, если мы разбежимся навсегда.

– Со мной происходило то же самое, – ответила Эмма.

– Но я не могу понять, как мог Дэн написать такое? Я думала, что у нас хорошие отношения. Зачем эта ложь?

– Я сомневаюсь, что это письмо прислал Дэн.

– Что?

– Посмотри. – Эмма протянула подруге поздравительную открытку. – Ее привезли час тому назад.

Лиззи взяла открытку, скривилась, осознав, что держит в руках, посмотрела на Эмму, не зная, что делать дальше.

– Открой, – предложила та. – Прочитай, что внутри.

Лиззи прочитала, лицо ее побледнело.

– Господи, Эм. – Она поднесла руку ко рту, глаза широко раскрылись. – Что это?

– Кто-то держит Дэна под замком. А это прислали с открыткой. – Она протянула фотографию.

Лиззи всмотрелась в нее.

– Когда ее сделали?

– Вчера вечером, – ответила Холден. – Я не видела, кто, потому что лицо скрывала балаклава. Побежала за ним, но не догнала…

– Черт побери, Эмма, почему ты не позвонила мне раньше? Если б позвонила вчера вечером, я бы сразу приехала!

– Приходил Стюарт.

– Ты его приглашала? – Лиззи уставилась на подругу.

– Нет. Но я попросила его остаться на ночь, на диване. Просто не могла быть одна. Ты понимаешь?

– Пожалуй, – Лиззи кивнула. – А где Стюарт сейчас?

– Я попросила его уйти. Утром он попытался меня поцеловать… и он хочет, чтобы мы предприняли вторую попытку.

– Нет, – подруга не верила своим ушам. – Как он мог, когда такое творится?

– По-моему, у него не все в порядке с головой. Я столько раз говорила ему, что пути назад нет, но он просто меня не слышит. – Эмма покачала головой.

– Может, он все еще любит тебя?

– Может, – не стала спорить она.

– Так ты думаешь, письмо обо мне и Дэне и эту поздравительную открытку прислал один человек?

– Да. И я думаю, он напал на Ричарда и с тех пор держит Дэна взаперти.

– Но кто мог это сделать? Зачем похищать Дэна?

– Дэн с Ричардом могли кого-то разозлить… я не знаю, – признала Эмма. – Может, это как-то связано со мной.

– Ты думаешь, полиция сможет выяснить, кто прислал эту открытку?

– Почему нет? Письмо привез курьер, название компании у меня есть. Они должны располагать сведениями об отправителе.

– Они поделятся с нами этими сведениями?

– Возможно, и нет, но точно скажут полиции.

* * *

– Надеюсь, полет вам понравился. – Стюардесса мило улыбнулась Уиллу, когда тот покидал самолет.

Он выдавил из себя улыбку, наклонил голову, пытаясь раствориться среди пассажиров, направлявшихся по телескопическому трапу-«рукаву» к залу паспортного контроля.

Настроение у него поднялось, едва он миновал паспортный контроль, но тревога вернулась, пока Уилл стоял у конвейера, ожидая багаж. Заметил женщину, стоявшую с другой стороны конвейера, и задался вопросом: может, она специально старается держаться от него подальше? Или у него просто развилась паранойя?

Наконец, Уилл увидел свой чемодан. Снял его с конвейерной ленты и уже собрался уходить, когда его хлопнули по плечу.

– Извините.

Уилл замер, прежде чем повернуться.

– Я думаю, вы взяли мой чемодан, – в голосе пожилого господина слышались почти что извиняющиеся нотки. Уиллу потребовалась секунда или две, прежде чем до него дошло, чего от него хотят. – Моя фамилия на бирке. – Господин указал на маленький кармашек с прозрачной пластиковой крышкой.

Уилл посмотрел на бирку. Он взял чужой чемодан!

– Простите, пожалуйста. – Он передал чемодан пожилому мужчине. – У меня точно такой же.

– Ничего страшного, – кивнул тот. – Такое случается.

Чемодан Уилла появился на транспортере минутой позже, и на этот раз он убедился, что чемодан его.

Холдену не терпелось покинуть аэропорт, он поспешил к зоне таможенного досмотра. И уже добрался до нее, когда его вновь хлопнули по плечу.

– Простите, сэр.

– Все нормально, – ответил Уилл. – Это точно мой…

– Вы Уильям Холден?

– Да, – ответил он, глядя на полисмена. – Это я.

 

Глава 47

Он вернулся в квартиру, ее слова отдавались в ушах.

«Нет ни единого шанса на то, что мы снова будем вместе».

И она говорила серьезно, он это осознавал. Не для красного словца. И этот бессердечный, начисто лишенный любви взгляд… Может, он это заслужил.

И теперь чувствовал себя таким одиноким.

– Привет, это я, – заплетающимся языком заговорил он, когда на другом конце провода сняли трубку. – Да, немного выпил. Это Эм… она не хочет, чтобы я вернулся. Совсем не хочет. И все еще любит Дэна. После того, что я сделал, чтобы изменить ее жизнь, она все равно любит Дэна… Можешь ты в это поверить? Она все еще любит его – не меня… Что?.. Ладно, может, перезвоню позже.

Он положил трубку на рычаг и поплелся на кухню. Никому не нужный. С ним не хотели даже говорить по телефону. Оставалось только признать, что для него все кончено. Все эти недели и месяцы он надеялся на благополучный исход… только это и позволяло ему жить.

Но она любила Дэна – не его.

Все кончено.

Он открыл дверцу шкафчика, достал несколько упаковок парацетамола, потом налил полный стакан воды.

* * *

– Рад видеть тебя, Уилл, – поздоровался Эдуард.

– И я тебя, – ответил младший Холден, но без должной убедительности. Сел на переднее пассажирское сиденье и захлопнул дверцу. – Спасибо, что встретил, – добавил он, когда автомобиль тронулся с места. – Никакой необходимости в этом не было.

– Я подумал, что мы используем это время, чтобы поговорить, – ответил отец, выезжая на круговую развязку.

– Звучит зловеще. – Уилл смотрел в боковое стекло.

– Нам надо поговорить, – добавил Эдуард. – О многом.

– Определенно зловеще.

– Нет, я серьезно. Я знаю, отношения у нас после смерти твоей матери не такие уж безоблачные, но все это переменится. Я много думал об этом. Не хочу, чтобы нас все дальше уносило друг от друга. Я хочу, чтобы мы…

– Стали счастливой семьей? – закончил Уилл.

– Пожалуйста, Уилл…

– Ладно, извини.

– Миранда беременна, – пробормотал Эдуард. – Я искал удобного момента, чтобы сказать тебе.

– Удобного. – Сын покачал головой и рассмеялся. – Теперь понятно, почему ты решил встретить меня в аэропорту.

– Я надеялся, ты порадуешься за меня. Это наш шанс начать все сначала… мы сможем лучше узнать друг друга… мы все. Для меня это так много значит.

Уилл задумался.

– Ладно, – ответил он.

– Ты серьезно? – спросил отец, не в силах скрыть удивление.

– Я тоже много думал об этом, – ответил Уилл. – Жизнь слишком коротка. Я приложу все силы, чтобы у нас получилось.

– Уилл, это фантастика…

Несколько минут они ехали молча. Эдуард наслаждался шансом на примирение, Уилл размышлял о том, что после исповеди в самолете его жизнь уже не будет прежней.

– Как Эм? – наконец спросил он.

– Я не видел ее с тех пор, как позавчера позвонил тебе в Канаду, – признался отец. – Боялся, что не смогу контролировать себя, если увижу. Она, возможно, что-то подозревает.

– Так ли это плохо?

– Не понял?

– Знаешь, мне следовало все рассказать. Тогда я бы остался на том конце света. Возможно, не так и далеко от Эм, но достаточно далеко, чтобы начать новую жизнь.

– Эмма никогда ничего не узнает.

Уилла это удивило.

– Когда мы говорили по телефону, у меня создалось…

– Я передумал, – прервал его Эдуард. – Мы не можем сказать ей о том, что ты сделал. Мы никому не можем сказать.

– Я хочу ей сказать. Решил, что хочу ей сказать.

– Нет.

– Я сказал одному человеку в самолете, – признался Уилл. – Рассказал всё.

– Что? – ужаснулся Эдуард. Автомобиль вильнул, когда он глянул на сына. – Как ты мог?

– Не мог больше держать в себе. Поначалу испугался, не понимая, почему я это сделал, думая, что она расскажет кому-то еще и я попаду в беду. Потом, когда покинул самолет, ко мне подошел полисмен. Я подумал, что всё, но он только хотел вернуть мне паспорт, который я выронил на пол.

– Господи, ты, похоже, лишился ума, Уилл. – Эдуард раздраженно ударил рукой по рулю. – Ты понимаешь, что тебя могут посадить в тюрьму за содеянное?

– Разумеется, понимаю. Но в аэропорту, стоя перед полисменом, я осознал, что не боюсь: наоборот, испытываю облегчение. Вероятно, тюрьма – это единственное, что может меня освободить. И когда он просто отдал мне паспорт, я ощутил разочарование.

– Ты не можешь этого сделать, Уилл, – отчеканил отец. – Не можешь.

– Я справлюсь, папа.

– Ты живешь в мире фантазий, – рявкнул он. – В тюрьме ничего хорошего нет. И ты думаешь, что чувство вины уйдет, когда ты выйдешь из нее? Никуда оно не денется, ты лишь навеки потеряешь сестру. Она никогда не простит тебя за то, что ты сделал.

– Я принял решение. И готов рискнуть. Я верю в Эм.

– А как же я? – Эдуард приложил руку к груди, потер. – Ты думаешь, меня в это не затащат? Я тоже замазан по уши, потому что хотел тебе помочь, Уильям. Если ты скажешь ей, я ее потеряю, как и ты.

– Это единственный путь. Как еще мы можем показать ей, что это за человек? Мы должны сделать все, чтобы он ушел из ее жизни. И если мне придется сесть в тюрьму, чтобы обеспечить безопасность Эммы, я на это готов.

– Может, есть и другой путь.

Уилл в этом сомневался.

– Какой же?

– Загляни под свое сиденье.

Он сунул руку под сиденье, и пальцы его нащупали холодный металлический предмет.

– Нет, – он тут же отдернул руку. – Что бы ты там ни задумал, я этого не сделаю.

 

Глава 48

– Так что ты думаешь? – спросил детектив-сержант Дейвис, когда они спускались по лестнице из квартиры Эммы. Его рубашка намокла от пота.

– Пожалуй, помолчу, пока мы не побываем в курьерской службе.

– Думаешь, мы узнаем фамилию отправителя?

– Я уверен, что узнаем, но сомневаюсь, что это будет тот самый человек, который нам нужен.

– Думаешь, Дэн Карлтон сам отправил открытку? Чтобы сбить нас со следа?

– А ты что думаешь? – вопросом на вопрос ответил Гаснер. – Ты думаешь, эта открытка – часть некоего изощренного плана Дэна Карлтона?

– Возможно. Но лично я в этом сомневаюсь.

– Почему? – напирал Гаснер.

– Не знаю, – ответил Дейвис. – Есть у меня такое чувство.

– Чувство, значит? И всё?

Дейвис пожал плечами.

– На текущий момент похвастаться больше нечем.

– Н-да, не так чтобы много. – Гаснера этот аргумент определенно не убедил.

– Будем надеяться, что в курьерской службе мы что-нибудь да узнаем.

* * *

Курьерская служба располагалась к югу от реки, неподалеку от вокзала Ватерлоо. Как и ожидал Гаснер, попали они в маленькую компанию, каких в городе было больше сотни. Доставку писем, бандеролей и мелких посылок обеспечивали курьеры на мотоциклах, скутерах, велосипедах. Работа эта считалась опасной: аварии с участием курьеров случались с завидной регулярностью.

– Вы из полиции? – спросила девушка, сидевшая за стойкой.

– Совершенно верно, – ответил Гаснер. – Нам нужно знать, кто заказал отправку этого письма.

– Я должна спросить управляющего, – сказала она.

– Так спросите. А если возникнет проблема, мы с удовольствием с ним пообщаемся.

Девушка выпорхнула за дверь и тут же – не прошло и минуты – вернулась.

– Покажите мне удостоверение, а потом я сообщу вам имя. Учет всех наших доставок ведется в электронном виде, – объяснила она, что-то набирая на клавиатуре. – Таким образом, мы все держим под контролем и под рукой.

– Нам в этом повезло, правда? – Гаснер улыбнулся, глянув на Дейвиса.

– Система отличная. – Сарказм девушка упустила. – Кто получил письмо?

– Холден. Эмма Холден.

– Эмма Холден, – механически повторила девушка, ее пальцы летали по клавишам. – Да, вот оно. Заказ на доставку зарегистрирован сегодня и оплачен наличными. Вот фамилия отправителя. – Она развернула экран.

Гаснер сощурился.

– Что ж, это интересно.

* * *

– Неужели ты это серьезно? – спросил Уилл, который все еще не мог прийти в себя, обнаружив пистолет под сиденьем отцовского автомобиля.

– Он не заряжен, – ответил Эдуард. – Никто не пострадает.

– Кто тебе его дал?

Холден-старший искоса глянул на сына.

– Один из моих друзей. Он член стрелкового клуба.

Уилл не верил своим ушам.

– И что ты ему сказал?

– Он не задавал вопросов. Только напомнил про осторожность при обращении.

Сын покачал головой.

– Это безумие, абсолютное безумие! Ты рехнулся.

– Уилл, вся ситуация безумна, – ответил Эдуард, включая на перекрестке левый поворотник. – В сравнении с произошедшим, это решение, возможно, самое здравое.

– Господи, ты хоть слышишь, что говоришь? Мы на пути к чужому дому и намереваемся грозить хозяину пистолетом. И это, по-твоему, здраво?

– Это наилучший выход. Единственный.

– Нет, – возразил Уилл, – не единственный. Я тебе сказал. И его, возможно, там нет.

– Есть.

– Откуда ты знаешь?

– Один человек следит за ним, чтобы знать, где он находится.

– Ну, ты даешь, папа. Это точно безумие…

– Нам надо только его припугнуть. – Эдуард проигнорировал протесты Уилла. – Если он поймет, что мы действительно настроены серьезно, он примет наше предупреждение к сведению и оставит Эмму в покое.

– Не получится. Я уже пытался.

– На этот раз все будет иначе. На этот раз мы действительно его напугаем.

– Изобьем, да?

– Разумеется, нет. Просто заставим поверить, что настроены серьезно. Слушай, мы оба знаем, какой он слабый. Сломать его труда не составит.

* * *

– Я все равно думаю, что это плохая идея, – гнул свое Уилл, когда они подъехали к бетонной громадине и свернули на небольшую автостоянку.

– Давай просто покончим с этим, – ответил Эдуард. – Дай мне пистолет, – добавил он, протянув руку.

Качая головой, сын сунул руку под сиденье и вытащил пистолет, держа его большим и указательным пальцами.

– Не поднимай высоко, чтобы никто не увидел, – предупредил отец, хватая оружие. Затем сунул пистолет за пояс брюк и прикрыл свитером, словно в прошлом проделывал это миллион раз.

– Мне это не нравится.

– Пошли, пока я не передумал. – Эдуард открыл дверцу.

* * *

Они без труда вошли в подъезд: кто-то заклинил дверь дорожным конусом.

Уилл следовал за отцом по лестнице, надеясь, что, добравшись до квартиры, тот все-таки передумает, осознав, как все это глупо. Ему хотелось повернуться и уйти, но он уже подвел сестру, и не мог оставить отца одного.

Подойдя к квартире, они увидели приоткрытую дверь.

– Папа, ты уверен? – Уилл перехватил руку отца, когда тот хотел толкнуть дверь.

– Уверен, – ответил Эдуард, но голос его дрогнул и он потер грудь. – Давай с этим покончим.

В квартире их встретила мертвая тишина. Странная. Уиллу это категорически не нравилось.

Продвигаясь по коридору, они заглянули в гостиную. Пусто. Мимо ванной двинулись к кухне.

– Мы знаем, что ты здесь. – Эдуард возвысил голос, сунул руку под свитер и вытащил пистолет из-за пояса. Уилл, отставший на пару шагов, оглянулся: паранойя.

Сначала они увидели ноги Стюарта. Остальное скрывал кухонный стол.

– Господи. – Уилл мимо отца протиснулся на кухню. Посмотрел на лежащего на полу Стюарта, заметил пустые упаковки парацетамола и ополовиненный стакан воды на столе. Повернулся к отцу, который бесстрастно стоял на пороге. Опустился на колени рядом со Стюартом.

– Он еще жив. – Нащупал пульс. – Вызови «Скорую».

Эдуард стоял столбом.

– Он умирает, – добавил Уилл.

– Пошли, – ответил ему отец. – Незачем нам тут задерживаться.

 

Глава 49

– Спасибо тебе, – поблагодарила Эмма подругу, когда они вышли на улицу. – Не могла просто сидеть и ждать, чтобы что-то случилось.

– Да ладно тебе, – отмахнулась Лиззи, – хотя я сомневаюсь, что нам удастся найти Эрика, если уж полиция не смогла. Он, вероятно, не хочет, чтобы с ним связались. – Гаснер по пути в курьерскую службу позвонил Эмме, чтобы сказать, что мобильник Эрика не отвечает. Холден попыталась дозвониться сама, но с тем же результатом. – И не будет он крутиться там, где его можно найти.

– Вероятно, нет, – ответила Эмма, – но я должна что-то делать.

– А если Эрик не имеет никакого отношения к исчезновению Дэна?

– Тогда подозреваемых у нас не останется…

Как и положено, они пересекли улицу на зеленый свет и направились на север, к парку. Какое-то время шли молча, потом Лиззи спросила:

– Ты заметила, что отношение детективов к тебе изменилось?

– Возможно.

– Я думаю, они начинают тебе верить.

Эмма остановилась и повернулась к подруге.

– Я так перед тобой виновата, Лиззи. Мне следовало сразу поверить тебе насчет письма.

– Все нормально. Давай об этом забудем.

– Не могу. Ну почему я к тебе не прислушалась?

– Эй, – Лиззи обняла Эмму, – не кори себя. Если бы мы поменялись местами, думаешь, я повела бы себя иначе?

Та пожала плечами.

– Я удивлена, что ты вообще можешь кому-то доверять в такой момент, – продолжила Лиззи, когда они двинулись дальше. – От всего этого реально может съехать крыша. Я рада, что теперь ты мне веришь и позволяешь мне помочь тебе в такой ситуации.

– Спасибо, Лиззи.

* * *

– Не похоже, что он здесь, – Лиззи вновь огляделась.

На Примроуз-Хилл они находились уже полчаса, прочесывая территорию в поисках Эрика. Эмма сообщила Лиззи все его приметы.

– Не похоже. – Холден смотрела на людей, которые стояли на вершине холма, наслаждаясь открывающимся видом, в надежде увидеть среди них Эрика. – Сегодня он сюда не пришел. Я надеялась, что он заметит меня и нам удастся выманить его из той щели, куда он забился.

– Ты используешь себя как приманку? – ужаснулась подруга.

– Похоже на то.

– Эм, эта идея не из лучших. – Лиззи взяла подругу за руку, мягко тряхнула. – Если Эрик имеет какое-то отношение к случившемуся с Ричардом и Дэном, с ним нельзя играть ни в какие игры. Нельзя тебе подвергать себя опасности.

– Он выглядит таким безобидным…

– Это ничего не значит, если он замешан в этой истории.

– Все лучше, чем сидеть и представлять себе, что может случиться, – ответила Эмма. – Я все думаю о Дэне: где он, что с ним? Если его где-то держат, то в каких условиях? Его нет уже больше недели. Кормят ли его?

– Я знаю, это трудно, но не надо думать о худшем. Все будет хорошо.

– Нет, Лиззи. Напавший на Ричарда показал, что готов убивать… Если бы мы тогда не вернулись в квартиру, Ричард бы не выжил. Поэтому Дэна надо найти как можно быстрее, пока не случилось худшее.

– Будем надеяться, полиция что-то выяснит в курьерской службе. Если они узнают фамилию, она сможет вывести их на Дэна.

– Я на это надеюсь. Но едва ли все будет так просто. Зачем этому человеку называть курьерской службе свою настоящую фамилию, зная, что полиция, скорее всего, захочет выяснить, кем отправлено письмо?

– Так что же теперь делать? – спросила Лиззи, выискивая в море людей человека с фотоаппаратом. – Ждать и надеяться, что Эрик появится?

– Не могу придумать что-то еще. Просто мне понятно, что Эрика надо найти и прямо спросить, какое он имеет к этому отношение. Если он сюда не придет, я не знаю, где еще искать. Не знаю, где живет, не знаю даже фамилию.

– А куда еще ходят те, кто любит фотографировать? – спросила подруга. – Есть у него другое любимое место?

Девушка на мгновение задумалась.

– Есть! Лиззи, ты – звезда сыска. Думаю, я знаю, где он может быть.

* * *

Они нашли его на выставке «Королевские особы рока» в Национальной портретной галерее, в восхищении застывшим перед огромным фотопортретом Элвиса Пресли. Фотография относилась к раннему периоду выступлений Короля на сцене. Его запечатлели в тот момент, когда он энергично крутил бедрами в сверкании прожекторов. Фотопортрет вибрировал от распирающей Короля энергии.

– Ты уверена, что это необходимо? – прошептала Лиззи, когда они издалека наблюдали за Эриком.

Эмма кивнула. Она не могла поверить, что удача так широко улыбнулась ей и он оказался здесь. Слава богу, что она вспомнила, как Эрик рассказывал ей на Примроуз-Хилл о своей любви к этой выставке.

Тот с таким обожанием смотрел на портрет Короля, что не заметил приближающейся к нему Эммы.

– Эрик, – позвала она.

Он развернулся так быстро, что потерял равновесие. Его бросило в сторону, и он чуть не толкнул пожилую женщину, тоже любующуюся Элвисом.

Когда он выпрямился, Эмму поразил ужас, отразившийся на его лице.

– Эрик, я просто хочу поговорить, – она шагнула к нему.

Но он покачал головой и направился к выходу.

– Эрик, пожалуйста, – она догнала его и схватила за руку. – Пожалуйста, мне надо с тобой поговорить.

– Отстаньте от меня! – выкрикнул он, вырывая руку.

Его крик привлек внимание охранника, который поднялся со стула в углу, так что Эмма остановилась.

– Что теперь? – спросила Лиззи. Они обе наблюдали за уходящим молодым человеком.

– За ним. – И они устремились в погоню.

* * *

– Оставьте меня в покое! – обернувшись, прокричал Эрик, перешел улицу, зашагал к Трафальгарской площади.

Девушки не отставали.

– Эрик, тебя разыскивает полиция! – крикнула Эмма, привлекая внимание туристов. – Если будешь и дальше убегать, они сочтут тебя виновным.

Молодой человек остановился как вкопанный.

– Виновным в чем? – спросил он, и на его лице отражались душевная боль и злость. – Я не сделал ничего плохого.

– Полиция хочет задать тебе несколько вопросов, – Эмма намеренно смягчила тон. – Ничего больше.

– Я сожалею насчет фото. Просто вы… Вы такая фотогеничная. Я не следил за вами долго. Практически все фотографии сделаны в один день. Я знаю, создается впечатление, будто я преследовал вас, но это не так, правда. Пожалуйста, нет нужды больше мне угрожать. Близко я к вам не подойду. Обещаю.

– Я не угрожала тебе, Эрик.

– Но вы послали его, чтобы он нашел меня и угрожал, – ответил Эрик. – В этом не было никакой необходимости.

– Эрик, я не знаю, о чем ты говоришь. Кто тебе угрожал? Стюарт, мужчина, который забрал пленку?

– Я просто хочу об этом забыть.

– Эрик, скажи, кто тебе угрожал, – попросила она.

– Не прикидывайтесь, будто не знаете. Он сказал, что вы попросили его сказать мне, чтобы я держался от вас подальше. Если вы хотели, чтобы я оставил вас в покое, так бы и сказали. Я не из тех, кто преследует знаменитостей. Я не такой.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. – На лице Эммы читалось недоумение. – Честное слово. Кто говорил с тобой? Стюарт?

– Нет, не он. Пожалуйста, оставьте меня в покое.

Эмма застыла, как громом пораженная, наблюдая, как Эрик побежал, распугивая голубей.

 

Глава 50

– Мы не можем оставить его здесь. – Уилл посмотрел на лежащего на полу Стюарта, потом перевел взгляд на отца. – Если мы уйдем, он умрет.

– Именно этого он и хочет, Уилл, – ответил Эдуард лишенным эмоций голосом.

– Как ты можешь так говорить? – возмущенно воскликнул сын. – Папа, он же умрет!

– Уилл, если мы его спасем, думаешь, он нас за это поблагодарит?

– Я… Я не знаю. Может, он сделал это импульсивно, под влиянием момента… Может, он не хочет умирать. Может, это был крик о помощи.

– Уилл, у этого человека нет друзей. Он уничтожил свой шанс на счастье, когда сделал то, что сделал.

– Нет, – Холден-младший покачал головой. – Я не дам ему умереть. – Он оглядел кухню, направился к телефонному аппарату и снял трубку.

– Подумай об этом, Уилл. – Отец быстро подошел и положил руку на телефон, разрывая связь. – Если мы вызовем «Скорую», приедет и полиция. И как мы все это объясним? – Он поднял пистолет.

– Не знаю. Мы можем его спрятать.

– А когда они спросят нас, почему мы в его квартире и каким боком с ним связаны… что мы скажем?

– Я… Я не знаю… – Уилл замолчал.

– Вот именно, – Эдуард кивнул, – ты не знаешь. Уилл, что бы мы ни сделали, он, скорее всего, все равно умрет. Почему мы должны жертвовать всем, пытаясь спасти мертвеца? Человека, который превратил твою жизнь в ад? Зачем жертвовать всем ради него?

– Потому что я не смогу простить себя, папа. Разве у тебя нет совести?

– Да как ты смеешь?! – внезапно рявкнул отец. – Все, что я делал, все, что делаю теперь, – все ради тебя. Чтобы защитить тебя. Ты думаешь, я хочу быть здесь, в этой квартире, гадать, как с ним поступить? – Он ткнул пальцем в сторону неподвижного Стюарта. – Я здесь только из-за тебя.

Уилл смотрел в пол.

– Мне очень жаль, что ты помогаешь мне через силу.

– Боже ты мой! – Эдуард вскинул руки. – Уилл, неужели ты не видишь, что это конец твоего кошмара? И все, что тебе надо, – просто уйти. Покинуть этот дом и вернуться к своей жизни. Надо только иметь достаточно мужества, чтобы это сделать.

– Нет, – Уилл, похоже, принял решение, вскинул голову, встретился с отцом взглядом. – Уходи, если хочешь, а я не могу оставить его умирать.

– Я и представить себе не мог, что ты такой дурак, – выплюнул Холден-старший, повернулся и вышел из квартиры.

* * *

– Ты думаешь, Эрик говорил правду насчет угроз? – спросила Лиззи, когда они присели на бортик фонтана на Трафальгарской площади.

– Судя по его виду – да, – ответила Эмма. – Но если он говорил правду… Я не понимаю, как это соотносится со всем остальным.

– Да уж, – кивнула Лиззи.

– Вот что я думаю, – продолжила Эмма. – Кто-то написал письмо за Дэна, прикидываясь, что он – это Дэн. Человек, который держит его взаперти, одновременно обвинил тебя в том, что у тебя был роман с Дэном. Зачем он это сделал?

– Я не знаю. Действительно не знаю.

– Но ты знаешь, что это означает. – Девушку внезапно осенило. – Тот, кто держит Дэна взаперти, знает нас всех. Вероятно, он близкий нам человек.

– С чего ты это взяла? – Предположение Эммы шокировало Лиззи.

– По-другому и быть не может. Иначе как он узнал о тебе? Обвинил именно тебя?

– Ладно, – кивнула подруга, если и убежденная, то не до конца. – Но если это человек, который хорошо знает нас, тогда диапазон поиска значительно сужается. Мы говорим о том, кто действительно нам близок, Эм. И с чего одному из наших друзей похищать Дэна и нападать на Ричарда?

– Не знаю, – Эмма лихорадочно пыталась найти ответ.

– И зачем он прикидывался Дэном и утверждал, что у меня с ним роман?

– Понятия не имею…

– Эм, – проговорила Лиззи медленно. – Есть и другое объяснение.

– Продолжай.

– Возможно, тот, кто отправил это письмо, и тот, кто угрожал Эрику, – все-таки сам Дэн.

* * *

Уилл положил трубку на рычаг, вернулся к Стюарту, опустился на колени рядом с его головой.

– Не волнуйся, Стюарт, все будет хорошо. «Скорая» уже едет.

Он чувствовал себя совершенно бесполезным и надеяться мог только на быстрый приезд «Скорой». Подумал о том, что отец ушел. «Как он мог это сделать?»

В дверь постучали. «Скорая» никак не могла приехать так быстро.

Уилл поднялся, высунулся из кухни, через коридор посмотрел на входную дверь.

Опять стук. Может, отец вернулся, решив, что негоже оставлять умирающего? Холден вышел из кухни.

– Стюарт Харрис? – крикнул незнакомый голос.

Он замер.

– Стюарт Харрис, это полиция. Нам надо поговорить.

«Черт», – подумал Уилл. И как это будет выглядеть, если полиция найдет его в квартире с умирающим Стюартом? Они решат, что он заставил его принять эти таблетки, пытался убить?

Уилл шмыгнул в комнату напротив, оказавшуюся спальней Стюарта. Закрыл дверь. Сердце колотилось, воздуха не хватало. Он стоял посреди комнаты, прислушиваясь.

Но больше никто не произнес ни слова.

«Они ушли?»

Уилл ждал, оглядываясь. В углу он заметил компьютер. Удивился, что тот включен: светилась заставка. Заинтригованный – хотелось узнать, что делал Стюарт перед тем, как принять таблетки, – он сел на стул перед компьютером и нажал на клавишу пробела.

– Что за черт?.. – вырвалось у него, когда заставка сменилась тошнотворной картинкой.

 

Глава 51

Фотографию сделали с близкого расстояния. Голова Дэна, откинутая назад, глаза, вылезающие из орбит, кляп, растянувший рот. Его привязали к стулу – Уилл видел спинку, – веревка перетягивала живот.

– Господи…

Прежде всего у него возникло желание выключить компьютер, избавиться от этой жуткой картинки, но он задался вопросом, что еще можно найти в этом компьютере. И уже протянул руку к мышке, когда подумал о полиции. Они возьмут компьютер как вещественную улику. И лучше его не трогать.

Уилл поднялся со стула, не в силах оторвать взгляд от фотографии Дэна. Он в беде, и давно. И это дело рук Стюарта, как он с самого начала и подозревал.

Если бы ему хватило мужества сразу рассказать обо всем Эмме!..

Он молился, чтобы спасти Дэна было еще не поздно.

Потом Уилл осмотрел оставшиеся комнаты – на случай, если Дэн находится в одной из них. Напрасный труд.

Уилл вернулся на кухню, в панике, тяжело дыша. Стюарт неподвижно лежал на полу.

– Что же ты наделал? – прокричал Холден. – Что ты наделал?

Он глянул на телефонный аппарат. До приезда «Скорой» оставались считаные минуты. Тут он вспомнил про полицию. Они не могли далеко уйти. И чем раньше он им скажет, тем больше шансов на спасение будет у Дэна.

– Мне следовало оставить тебя умирать! – крикнул он Стюарту, прежде чем выбежать из кухни.

Но даже произнеся эти слова, Уилл знал, что никогда бы этого не сделал. Что бы ни натворил Стюарт Харрис, Уилл не хотел, чтобы из-за него умер человек. Он радовался, что вызвал «Скорую»: теперь Стюарту предстояло нести ответ перед законом, и он мог сказать полиции, где держат Дэна. Если тот еще жив.

Но как он сможет примириться с совестью, если Дэн мертв? Как сможет взглянуть в глаза Эмме?

Уилл выскочил из подъезда и увидел автомобиль, припаркованный неподалеку. Двое мужчин в штатском стояли рядом, что-то обсуждая.

– Эй! – крикнул Холден, привлекая внимание.

Гаснер и Дейвис повернулись.

– Вы из полиции? – спросил молодой человек, остановившись перед ними и ладонью прикрывая глаза от солнца.

– Кто вы? – переспросил Гаснер, отказываясь отвечать на заданный вопрос.

– Уилл… Уилл Холден.

– Брат Эммы Холден? – В голосе Гаснера слышалось удивление.

– Да.

– Я – детектив-инспектор Гаснер. Это мой коллега, детектив-сержант Дейвис.

– Послушайте, вы только что подходили к квартире Стюарта Харриса. Он там… наглотался таблеток. И я кое-что нашел… насчет Дэна.

– Расскажите нам здесь, – предложил детектив. – Мы никуда не пойдем, пока вы все не объясните.

Тут они услышали приближающуюся сирену, а через несколько мгновений из-за поворота появилась «Скорая».

– Это вы ее вызвали? – спросил Гаснер, глядя на Уилла.

Тот кивнул.

– Давай поглядим, что там такое, – сказал детектив своему напарнику. – И вы, мистер Холден, пройдите с нами… у меня есть к вам вопросы.

* * *

– Как давно вы его нашли? – спросил фельдшер у Уилла, опустившись на колени рядом со Стюартом и пытаясь прощупать пульс.

– Минут двадцать тому назад, – ответил тот, осознавая, что Гаснер рядом и ловит каждое слово.

– Но вы не знаете, как давно он потерял сознание? – задал фельдшер новый вопрос. – И как давно принял таблетки?

– Нет. Я нашел его уже таким.

– Если вы знаете, нам это очень поможет, – настаивал фельдшер.

– Я не знаю, – повторил Уилл. – Это правда.

Он мог упрекать себя в паранойе, но у него сложилось впечатление, что фельдшер ему не верит: судя по тому, как тот отвернулся, больше не задавая вопросов.

– Нам надо поговорить, – негромко сказал Гаснер, стоявший позади.

Уилл кивнул, повернулся к детективу.

– Вы вызвали «Скорую» двадцать минут тому назад, – напомнил Гаснер, когда они вышли в коридор.

Холден кивнул. Он знал, что за этим последует. Заметил, что второй детектив закрыл дверь в спальню Стюарта, вероятно, знакомясь с содержимым компьютера.

– После этого вы оставались в квартире?

– Да.

– И слышали стук в дверь десятью минутами раньше?

Уилл молчал. При всех своих добрых намерениях он боялся процесса, который сам и запустил, обратившись в полицию.

– Вы наверняка слышали наш стук, – настаивал Гаснер.

– Не слышал. – Молодой человек искал убедительное объяснение. – Я пытался понять, что со Стюартом. Больше ничего не помню. Словно отключился…

– И вы в этом уверены? Вы не слышали нашего крика: «Полиция»? – Гаснер нарисовал в воздухе несколько восклицательных знаков, показывая, что объяснение Уилла не выдерживает никакой критики.

– Нет, – упорствовал он. – Пожалуйста, верьте мне.

– Дело в том, Уилл, – Гаснер печально улыбнулся, – что я совершенно вам не верю.

– Но почему?

– Из-за этого. – Детектив указал на свой костюм.

– Я не понимаю. – Уилл оглядел костюм Гаснера, пытаясь найти объяснение.

– На каком автомобиле мы приехали? – спросил полицейский.

– Я… Я не знаю, – признал Холден. Он не понимал, куда ведет этот разговор.

– На «БМВ». – Детектив сам ответил на свой вопрос. – «БМВ» без опознавательных знаков полиции. Детектив-сержант Дейвис и я в штатском. Но вы бросились к нам, в уверенности, что мы из полиции. Как вы это узнали, Уилл? И пожалуйста, не надо говорить, что мы выглядим сотрудниками полиции. Не хочу этого слышать.

– Ладно, ладно, я запаниковал, – наконец сознался он. – Когда услышал стук в дверь, просто запаниковал. Я испугался, что окажусь в щекотливом положении. Вы могли подумать, что это моя работа.

– А что вы вообще делали в квартире Стюарта?

– Я пришел, чтобы пригрозить ему, – ответил Уилл. – Я знаю, это звучит ужасно. – Он осознал, что сжимает загривок обеими руками, и опустил их. – Поэтому и запаниковал. Но к тому времени я уже вызвал «Скорую». Не собирался уходить, оставив его умирать.

– А почему вы собрались ему пригрозить?

– Я хотел, чтобы он держался подальше от Эммы. Он причинил ей много горя, когда несколько лет назад ушел от нее, и я не мог допустить, чтобы он сделал это вновь. Не хотел, что он воспользовался ее уязвимостью. Она так расстроена из-за случившегося с Дэном…

– Вы думали, что он несет ответственность за исчезновение Дэна?

– Нет. Но теперь я знаю, что это он.

Гаснер несколько секунд пристально смотрел на Уилла.

– Есть что-то еще, чего вы мне не говорите? Что-то такое, что поможет нам определить местонахождение Дэна? Если да, вам лучше сказать мне прямо сейчас.

Тут открылась дверь спальни, избавляя Холдена от немедленного ответа.

– Тебе лучше на это взглянуть, – обратился детектив-сержант Дейвис к Гаснеру.

Уилл двинулся следом за детективом-инспектором.

– А вам это видеть незачем, – остановил его Дейвис. – Ждите здесь и молитесь, чтобы Стюарт Харрис выжил.

Молодой человек наблюдал, как закрывается дверь спальни. Он повернулся к кухне в тот самый момент, когда фельдшеры выходили оттуда с носилками.

– Жить будет? – Уилл последовал за ними на лестничную площадку.

– Трудно сказать, – ответил один, – но мы сделаем все, что в наших силах.

Холден наблюдал, как они уходят, молясь, чтобы в этой истории не появился еще один труп.

 

Глава 52

– В чем дело?

Миранда стояла в дверях кабинета, дожидаясь, когда Эдуард повернется. Но он не поворачивался – по-прежнему смотрел в окно. Стоял так уже больше получаса, после того, как вернулся домой, даже не сказав ей о своем приходе. Миранда встревожилась. Может, он пришел к выводу, что не хочет ребенка?

– Что-то с Уиллом? – спросила она.

– Ты подслушиваешь мои разговоры. – Эдуард печально вздохнул.

– Я… Я не хотела. – Женщина вошла в кабинет. – Поднялась наверх, чтобы узнать, все ли с тобой в порядке, и услышала, что ты разговариваешь, ничего больше. Ты звонил Уиллу в Канаду, да?

Эдуард повернулся к ней. Миранда поразилась, какой он печальный и старый. Подумала, что он, возможно, плакал, хотя раньше никогда не видела его плачущим.

– Что ты слышала? – спросил ее муж.

– Да, в общем, ничего.

– Но ты поняла, что я говорил с Уиллом.

– Да, но подробностей не слышала.

– Не смогла услышать, – поправил ее он. – Пыталась, но не смогла.

– Нет. – Она покачала головой. – Я не подслушивала специально, Эдуард. А в чем дело? С чего такая секретность?

– Ты не захочешь этого знать.

– Эдуард, чтобы у нас все получилось, мы должны полностью доверять друг другу. Любовь – это доверие. Ты меня любишь, правда?

– Сейчас я не готов к этому разговору. Я, пожалуй, пойду прогуляться.

– Но ты только что вернулся, – ее голос значительно смягчился. – Давай присядем и поболтаем. Ты так странно ведешь себя в последние недели. Я это заметила. Может, если ты выговоришься, это поможет?

Холден молча смотрел на нее.

– Какие у тебя чувства к ребенку? – спросил он наконец, указав на живот Миранды.

– Чувства? Я не понимаю. Я рада, что он есть, если ты об этом. Надеюсь, ты тоже.

– Я не про это. Скажи, какие чувства ты испытываешь к своему ребенку?

– Он и твой ребенок, – напомнила ему женщина.

– Я знаю. – Эдуард помолчал, собираясь с мыслями. – Вот что я пытаюсь сказать… Пусть младенец еще не родился, пусть ты его еще не видела, ты, вероятно, готова для него на все, правильно?

– Надеюсь на это, – ответила Миранда. – Но я не понимаю тебя, Эдуард… Что все это значит? Ты нервничаешь из-за того, что вновь станешь отцом? Это мне как раз понятно.

– Не думаю, что когда-нибудь был отцом, – возразил он, присаживаясь на край стола.

– Но ты хороший отец. – Миранда подошла, обняла его. – Я знаю, у тебя были проблемы с Эммой и Уиллом, по большей части из-за меня, но ситуация выправляется.

– Не смей винить себя. – Эдуард отстранился. – Все началось еще до нашей встречи. Когда их матери поставили смертельный диагноз, когда она умирала, когда мои дети больше всего нуждались во мне, – я отгородился от них. Думал только о себе.

– Но ты тоже переживал…

– Я показал себя эгоистом. И с тех пор не изменился.

– Не думаю, что ты эгоист.

Холден встретился с ней взглядом.

– Миранда, по-моему, ты вообще меня не знаешь.

* * *

Нет, не зря он отправился в это рискованное путешествие: десять минут отчаянного слалома через всю столицу, лавирования между лондонскими автобусами, пересечения полос движения. Но поэтому он и любил свою работу: впрыск адреналина, погоня за фотографией. Он не сомневался, что охотники испытывали те же чувства. Какая разница, как выслеживать дичь: с карабином или с фотоаппаратом, снабженным телескопическим объективом? И во многих случаях фотоаппарат приносил больший урон.

– Привет, – сказал он в мобильник. – У меня фантастические кадры.

На первом снимке Уилл разговаривал с полицией: к счастью, он припарковался достаточно далеко от автомобиля без опознавательных знаков.

Еще несколько фотографий запечатлели Стюарта Харриса на носилках у «Скорой», включая его лицо крупным планом.

Выглядел парень хуже некуда.

И наконец, когда он думал, что лучше уже быть не может, из подъезда появился Уилл Холден и плюхнулся на колени, закрыв голову руками.

Чистая мыльная опера.

– Я не знаю, что тут происходит, – продолжил он, – но брат Эммы Холден был в квартире Стюарта… Да, фотографии у меня есть. Потом прибыла полиция, за ней «Скорая»… Понятия не имею… Но исходя из того, что я видел, дело представляется серьезным.

Он вновь посмотрел в сторону бетонной громадины. Уилл по-прежнему сидел на тротуаре, уронив голову на руки. Если бы фотограф подольше подумал о нем, возможно, он даже пожалел бы этого человека. Но времени на раздумья не было. Потому что на кону стояли большие деньги.

– Да, – он отвернулся от Уилла. – Доставлю их тебе, как смогу, быстро. Все встанет в утренний номер – времени хватит. Им это понравится.

 

Глава 53

– Так что нам теперь делать? – спросила Лиззи, когда ранним воскресным вечером они сидели в ее квартире. – Ты хочешь вновь разыскать Эрика?

– Не думаю, что от этого будет прок, – ответила Эмма. – Пока он в таком состоянии, ничего путного мы от него не добьемся.

– Вероятно, ты права. Интересно, выяснила ли полиция, кто отправил это письмо?

– По времени уже должны выяснить. – Девушка схватила мобильник и набрала номер, оставленный Гаснером.

Ей ответили на втором гудке.

– Да. – Голос резкий, нетерпеливый.

– Привет, это Эмма Холден. Я хочу узнать, удалось ли вам выяснить, кто отпра…

– Сейчас неудачный момент, – прервал он ее. – Мы поговорим позже.

– Так вы что-то нашли?

– Не сейчас. – Его мысли определенно занимало другое. – Я с вами свяжусь.

На том связь и оборвалась.

– Что он сказал? – спросила Лиззи.

– Неудачный момент для разговора.

– И что это означает? – Подруга скорчила гримаску.

– Понятия не имею. Но, похоже, что-то произошло. Я это поняла по его тону. Его явно что-то отвлекало.

– Наверное, они нам скажут, когда сочтут нужным, – заметила Лиззи. – Пока же придется пребывать в неведении.

– Я чувствую себя совершенно беспомощной, – признала Эмма, потянулась, посмотрела на потолок. – И мне это не нравится.

Зазвонил ее мобильник.

– Может, настал удачный момент, – с улыбкой предположила подруга, когда Эмма потянулась за телефоном.

Но высветился другой номер – не Гаснера.

– Привет, это Эмма?

– Слушаю.

– Это медсестра Донахью из больницы. У меня хорошие новости о Ричарде. Он очнулся.

* * *

– Держи надежду в узде, – посоветовала Лиззи, когда они стояли в кабине лифта, поднимающего их на этаж, где находилась палата Ричарда.

– Я пытаюсь, – ответила Эмма, – но, возможно, это тот шанс, которого мы ждали. Ричард наверняка знает, что случилось. Видел, кто ударил его. Он сможет снять с Дэна все подозрения.

– Надеюсь, ты права.

Они вышли из лифта и зашагали по коридору. Медсестра Донахью встретила их у двери отделения, словно стояла на страже после того, как позвонила им.

– Не гоните лошадей, – предупредила она. – Ричард больше недели пролежал без сознания. Конечно, он дезориентирован, и очень важно не напирать на него. Врачи говорят, что, по-хорошему, посетителей к нему пускать нельзя, но я подумала, что вам надо обменяться с ним парой слов.

– Спасибо, – поблагодарила ее Эмма, когда они направились к палате Ричарда. – Вы уже сообщили полиции, что он очнулся?

– Только что. Они хотели, чтобы я сразу же известила их. С тем, чтобы первыми переговорить с ним. Но я думаю, будет лучше, если Ричард сначала увидит знакомые, дружелюбные лица, а уж потом – инквизиторов.

– Вы совершенно правы, – кивнула Эмма, помня при этом совет Лиззи.

Они подошли к палате. Через стеклянную панель девушка увидела, что Ричард сидит с открытыми глазами, и безмерно этому обрадовалась.

– Я привела к вам посетителей. – Медсестра Донахью первой вошла в палату, Эмма и Лиззи последовали за ней.

Увидев молодых женщин, Ричард улыбнулся, хотя чувствовалось, что ему не по себе.

– Я вас оставляю. – Медсестра Донахью улыбнулась всем троим и вышла в коридор.

– Спасибо, – поблагодарила ее Эмма и повернулась к Ричарду. – Как ты?

– Соображаю плохо. – Он вновь попытался улыбнуться. – Такое ощущение, будто я сплю. Все путается…

– Врачи тебе что-нибудь говорили? – спросила Эмма.

– Что-то они мне объясняли, – взгляд его стал отсутствующим, – но едва ли я многое понял. Знаю только одно: я пролежал в коме больше недели.

– Ты помнишь, что случилось в нашей квартире? – спросила Эмма, зная, что именно такие вопросы и просила не задавать медсестра Донахью.

– Нет, Эм. Я даже не помню, как пришел в вашу квартиру… или почему я там оказался.

– Мальчишник Дэна. Ты собирался пойти на мальчишник.

– Точно. – Похоже, какие-то воспоминания начали к нему возвращаться. – Свадьба… Вы?..

Эмма покачала головой.

– Дэн в ту ночь исчез, – ответила она и тут же подумала, следовало ли ей это говорить.

– Что? – В голосе Ричарда послышалось недоумение. – Дэн исчез?

– Полиция поначалу думала, что это он напал на тебя.

– Эм, – вмешалась Лиззи, положив руку ей на плечо.

Девушка посмотрела на Ричарда, который тупо уставился в какую-то точку слева от себя, и поняла, что зашла слишком далеко.

– Не волнуйся, Ричард. Теперь все будет хорошо.

– Не следовало мне говорить ему о Дэне, – корила себя Эмма, когда они сидели в коридоре на пластмассовых стульях. – Ты видела его лицо? Он страшно расстроился.

– Ты же не собиралась ему говорить, – ответила подруга. – И он все равно бы узнал.

– Но не в первый же день.

– Может, и в первый. Посмотри, кто пришел.

Холден подняла голову и увидела Гаснера и Дейвиса, разговаривающих с медсестрой Донахью. Они повернулись, и детектив тут же заметил Эмму. Что-то сказал Дейвису, и они направились к молодым женщинам.

– Добрый вечер, мисс Холден, – поздоровался он.

Эмма встала: не хотела, чтобы он горой возвышался над ней. Лиззи последовала ее примеру.

– Добрый вечер, детектив.

– Вы уже поговорили с Ричардом?

Эмма кивнула.

– Узнали что-нибудь интересное для меня?

– Он ничего не помнит.

Гаснер кивнул, будто ничего другого не ожидал.

– Извините, что так резко оборвал наш разговор. Действительно, вы позвонили в неудачный момент. Я не пытался отделаться от вас, это не в моих правилах.

Эмму его извинение удивило.

– Да ладно, всё в порядке.

– Я понимаю, как это может раздражать. – Он посмотрел на стеклянную панель двери в палату больного.

– Теперь вы собираетесь поговорить с Ричардом?

– Да, но мы не рассчитываем на его помощь, исходя из того, что сказали вы и медперсонал.

– Понятно.

– Мы приложим все силы, чтобы не волновать его, – пообещал Гаснер, – но нам нужны любые сведения, которые помогут найти вашего жениха.

– То есть теперь вы верите, что Дэн в опасности?

– Появилась новая информация, – ответил детектив. – Нам надо обсудить ее там, где нам не помешают.

Они прошли в комнату для посетителей, на тот момент пустующую.

– У меня для вас новости. – Каменное лицо Гаснера подсказало, что ничего хорошего ждать не приходится. – Мы точно знаем, что Дэна держат где-то под замком. Улики, найденные нами в квартире Стюарта Харриса, указывают, что именно он похитил Дэна.

– Стюарт? – Эмма отшатнулась. – Вы уверены?

– В компьютере Стюарта фотография Дэна. Связанного, с кляпом во рту. Мы также нашли файл с черновиком письма, присланного вам вроде бы от Дэна. И поздравительную открытку через курьерскую службу отправлял вам Стюарт.

– Но вы не нашли Дэна?

– Его держат не в квартире Стюарта, – ответил Гаснер. – Наши сотрудники проводят обыск, в надежде найти ниточку, которая приведет к Дэну.

– А что говорит Стюарт? Почему вы не заставите его сказать, где Дэн?

Детектив молчал, уставившись в пол. Девушка заметила, что руки у него сложены, как при молитве.

– У Стюарта мы ничего узнать не сможем, – наконец ответил Гаснер. – Он уже час как умер. Сожалею.

 

Глава 54

– Мне с трудом верится, что за всем этим стоял Стюарт, – призналась Эмма, когда поздно вечером они вошли в квартиру Лиззи.

Они вернулись вскоре после того, как им сообщили о смерти Стюарта, решив, что пользы от них в больнице не будет. Ричарду требовался отдых, да и полиция держала ситуацию под контролем. Эмма хотела поговорить с Уиллом, узнав от Гаснера, что тот оказался в квартире Стюарта, но Лиззи убедила ее перенести этот разговор на утро. «Но что делал там мой брат? Почему не дал мне знать о своем возвращении из Канады?»

– Напасть на Ричарда и похитить Дэна. Не понимаю, о чем думал Стюарт, – продолжила Эмма, закрывая за собой дверь. – Чего пытался этим добиться?

– Может, он и не думал, – предположила Лиззи, проходя на кухню и наполняя чайник. – Может, делал то, что, по его мнению, позволило бы ему вернуть тебя.

– Ты хочешь сказать, все это сделано ради любви?

– Возможно. Любовь – сильное чувство. Оно толкает людей на странные поступки. В том числе и на плохие. Вспомни, что делал Стивен Майерс. Только из любви.

– Я такую любовь не признаю…

– Это любовь извращенная, – согласилась подруга. – Но иной раз самое худшее делается во имя любви.

Последовала пауза.

– А общее здесь – я, – прокомментировала Эмма.

– Не говори глупостей, – фыркнула Лиззи.

– Стивен Майерс любил меня – и умер. Стюарт любил меня – и теперь он мертв. Мы не знаем, жив ли Дэн…

– Я уверена, что жив, Эм. Полиция скоро найдет его, вот увидишь.

– Надеюсь, ты права. Но не получается у меня не думать о худшем. Если Стюарт сделал все это, чтобы наказать меня, с чего ему держать Дэна живым? Что бы это ему дало?

– Дэн был жив, когда звонил в свадебный салон, чтобы отменить заказ на платье. Ты слышала его голос, так что знаешь – звонил он.

– Да, – согласилась Эмма, – но, может, в этом и состоял план Стюарта: заставить Дэна позвонить в салон, создавая впечатление, будто он убежал от меня? По его разумению, этот звонок подготавливал почву для нашей встречи: я думаю, что Дэн меня бросил, а тут Стюарт возвращается в мою жизнь, предлагая начать все с чистого листа…

– Логично.

– Но меня тревожит, что могло случиться с Дэном после этого звонка? Мы знаем, что Стюарт написал письмо от лица Дэна. И наверняка использовал его мобильник, чтобы посылать мне эсэмэски.

– Записка с цветами, – напомнила Лиззи. – Ты сказала, что это почерк Дэна.

– Даже если его вынудили написать это слово, потом ничего не было. За это время он мог убить Дэна.

– Ты действительно думаешь, что Стюарт способен на убийство?

– Кто знает? – Голос Эммы дрогнул. – Может, он покончил с собой, поскольку не мог жить с тем, что натворил… – Она посмотрела на Лиззи. – И фотография Дэна на компьютере – его предсмертная записка.

* * *

В понедельник утром Эмма сразу поехала на автобусе в Камден, где Уилл снимал квартиру с одной спальней. Район не считался престижным, но брат ценил квартиру за невысокую арендную плату, дружелюбие хозяина и соседей и возможность добираться до работы пешком.

Дожидаясь, пока он откроет дверь, девушка думала, что ей нужны ответы на миллион вопросов, которые всю ночь не давали ей уснуть.

– Эмма, – вырвалось у Уилла, когда он открыл дверь. – Тебе лучше войти.

Она последовала за ним в гостиную. Брат еще не снял пижаму, хотя часы показывали половину одиннадцатого.

– Хочешь выпить? – спросил он.

Девушка посмотрела на кухонный стол, где стояла грязная посуда от завтрака, и покачала головой.

– Когда ты вернулся из Канады? – спросила Эмма, более не желая терять время в разговорах ни о чем.

– Вчера.

– Но ты улетел только в четверг. – Она намеренно не садилась.

– Да, я решил, что убегаю… А потому лучше вернуться и взглянуть жизни в лицо.

– Почему ты не сообщил мне, что вернулся?

Уилл пожал плечами, прошел в примыкающую к гостиной кухню, принялся очищать тарелки от остатков еды, ставить их в раковину. Потом пустил воду, добавил жидкости для мытья.

– Ты сразу поехал к Стюарту? – не унималась Эмма.

Брат выключил воду, но не обернулся.

– Тебе сказала полиция, – это прозвучало как утверждение.

– Да, – ответила она. – Они также рассказали, что нашли в его квартире.

– Я хотел рассказать тебе вчера вечером, – тут он все-таки повернулся лицом к сестре, – но полицейские заявили, что сами поговорят с тобой. После этого я ждал твоего прихода. Они узнали что-нибудь новое о местонахождении Дэна?

– Нет. По крайней мере, вчера вечером еще не выяснили, где его держат.

– А Стюарт? Они с ним поговорили?

– Он умер, – ответила Эмма.

Уилл закрыл глаза.

* * *

Холден вернулся из ванной с красными и опухшими глазами.

– Извини. – Он сел рядом с Эммой. – Просто шок. Я думал, он оклемается.

– Уилл, как ты оказался в квартире Стюарта?

– Я хотел сказать ему, чтобы он больше не лез в твою жизнь. Хотел сказать, чтобы держался от тебя подальше.

– Понятно. – Эмма ждала более подробного объяснения.

– Я не собирался причинить ему вред, – добавил брат. – Хотел только предупредить.

– Я не понимаю, как ты узнал, что Стюарт пытается вновь сблизиться со мной?

– Мне позвонил папа.

– Ясно, – кивнула Эмма.

Объяснение выглядело логичным. Она помнила, как отец вышел из себя, узнав, что Эмма вновь встречается со Стюартом. Вероятно, он позвонил Уиллу сразу после их разговора.

– Я это сделал, потому что люблю тебя, Эмма. Я не хотел, чтобы ты вновь страдала.

– Как ты узнал, где он живет?

– Нашел адрес в телефонном справочнике.

Эмма видела, что он врет. Слишком хорошо его знала.

– Когда ты вернулся в Лондон?

– Не понял?

– Когда приземлился твой самолет?

– Во второй половине дня.

– И ты из аэропорта поехал к Стюарту?

– Нет… Да. Хотел побыстрее с этим покончить. Чем раньше я поговорил бы со Стюартом, тем быстрее нам бы удалось забыть о нем.

– Нам?

Уилл покраснел.

– Как ты добрался до квартиры Стюарта из аэропорта? – Эмма пристально смотрела на брата.

– На такси.

– Ты врешь, – отрезала она. – Я тебя знаю, Уилл. Пожалуйста, не ври мне сейчас. Ты поехал к Стюарту с отцом.

Уилл с неохотой кивнул.

– Но полиция ничего не сказала о присутствии папы, – напирала Эмма. – Они упомянули только тебя.

– Он ушел. Сделал то, что делает всегда. Мог остаться, но предпочел уйти, потому что волнует его только одна персона – он сам.

– К сожалению, в это я могу поверить…

Уилл наклонил голову, вцепился в волосы.

– Это просто кошмар. – Он заплакал. – Мне жаль, что все так вышло, Эмма.

* * *

Ричард услышал голоса. Сначала далекие, доносящиеся из темноты. Потом они приблизились, зазвучали более отчетливо, и он уже различал два голоса: свой и Дэна.

«К вечеру готов?»

«На все сто».

«Это твой последний вечер свободы – тебе лучше использовать его по максимуму, Дэнни».

Потом появились образы – в стробоскопической последовательности вспышек. Он находился в квартире Дэна: кухня, гостиная, ванная, гостиная, кухня, ванная.

Звонок в дверь.

«Чем я могу вам помочь?»

Фигура, нависшая над ним.

Глаза Ричарда резко открылись. Дышал он тяжело, простыня взмокла от пота. С другой стороны двери стоял мужчина, горящими глазами всматриваясь в него через стеклянную панель. От одного его вида у Ричарда заледенела кровь.

Он моргнул, и мужчина исчез.

Поначалу Ричард подумал, что мужчина действительно там стоял, но потом понял, что образ этот навеян сном. Многое еще виделось как в тумане, воображаемое принималось за реальное. Но одно он знал точно: когда он открыл дверь квартиры Эммы, на пороге стоял мужчина.

Ричард начал вспоминать.

 

Глава 55

– Рад тебя видеть, – сказал Ричард, когда Эмма вошла в палату.

– А я рада это слышать, – с улыбкой ответила она, садясь на стул рядом с кроватью.

Выглядел парень лучше, чем прошлым вечером, пусть и не намного, и заторможенность оставалась.

– Полиция больше с тобой не связывалась? – спросил он и на мгновение закрыл глаза, словно от острой боли.

– Нет. Боюсь, никаких новостей.

– Похоже на то. – Ричард поморщился.

– Тебе нехорошо? – Эмма поднялась. – Я позову медсестру.

– Врач сказал, что иногда я буду испытывать приступы боли. Так мое тело сообщает мне, что функционирует.

– Так это хорошие новости!

– Хорошие новости нам на руку, – грустно отметил Ричард. – Эм, я не понимаю, как ты справляешься с тем, что на тебя навалилось.

– У меня нет выбора.

Ричард закашлялся.

– Ты уверен, что не надо звать медсестру? – спросила Эмма. Страдания Ричарда доставляли ей физическую боль.

Молодой человек кивнул.

– Я начинаю вспоминать, – сообщил он, справившись с кашлем. – Насчет того вечера.

– Правда? – Эмма отчаянно пыталась унять разгорающуюся жарким пламенем надежду.

– Пока смутно. Но в квартире был еще один человек.

– Стюарт?

На лице Ричарда отразилось недоумение.

– Извини, – она поняла свою ошибку. – Ты же не знаешь, кто такой Стюарт. Мой бывший бойфренд. Полиция подозревает, что он похитил Дэна и напал на тебя.

– Полиция рассказала мне о нем.

– Что еще ты помнишь о том вечере?

– Я вижу его во снах. Словно какой-то кошмар. Образы, голоса… Я уверен, что была драка. Но не знаю, что все это значит.

– Ничего страшного. – Эмма попыталась его успокоить, видя отразившуюся на лице душевную боль. – Ты наверняка вспомнишь больше, со временем.

– Но времени у нас как раз нет.

С этим она спорить не могла.

– Этим утром, – продолжил Ричард, – проснувшись, я увидел мужчину. Он смотрел на меня через стеклянную панель из коридора. Я моргнул, и он исчез.

– Это часть сна?

– Думаю, да. Думаю, это всего лишь мое воображение. Но мужчина казался таким реальным…

– Может, кто-то из сотрудников больницы?

– Нет. – Ричард покачал головой. – Это был он… Я действительно испугался.

– И как он выглядел?

– Немолодой, наверное, среднего возраста. Трудно сказать. Думаю, темноволосый. Не знаю, Эм. Извини.

– Все хорошо, – заверила его Эмма, задавшись вопросом, можно ли доверять сегодняшним воспоминаниям Ричарда. Мужчина средних лет – это точно не Стюарт.

– Ты думаешь, Дэн жив? – На глазах Ричарда навернулись слезы. – Не знаю, что я сделаю, если с ним случится что-то плохое. Он мне не просто брат, он мой лучший друг. Я действительно люблю его, Эм. Я так хотел стать свидетелем на его свадьбе…

– Я знаю, – ответила Эмма, наклонилась и обняла Ричарда, сама с трудом сдерживая слезы. – Нам остается только молиться и надеяться на лучшее.

* * *

Эдуард дождался, пока Миранда покинет дом. Он наблюдал, как она уходит, стоя у окна, и только потом направился в свой кабинет. И пусть в доме никого не было, закрыл за собой дверь – и только потом достал пистолет из ящика стола.

Положил на него ладонь, долго смотрел на оружие.

Когда внезапно зазвонил телефон, в панике едва не уронил пистолет на пол. Положил пистолет обратно в ящик, трясущейся рукой снял трубку.

– Привет, папа, – поздоровался с ним Уилл. Голос звучал серьезно. – Ты слышал новости?

– Нет, – Холден задвинул ящик. – Я ничего не слышал.

– Стюарт мертв, – объявил Уилл.

Эдуард с трудом удержался, чтобы не сказать: «Хорошо», но ограничился удовлетворенной улыбкой.

– Может, это и к лучшему.

– Они все еще не нашли Дэна, – продолжил Уилл, проигнорировав слова отца. Ранее он рассказал отцу о том, что нашел в компьютере Стюарта. – Даже не знают, жив ли он.

– Понятно. Будем надеяться, что все закончится хорошо.

– Пока все очень плохо, – и раздались гудки отбоя.

Эдуард смотрел на трубку, размышляя о том, что Стюарт мог сказать Дэну об обстоятельствах, предшествующих его похищению. Если полиция найдет Дэна живым, едва ли это будет хорошей новостью.

* * *

Где-то на середине дневного спектакля Лиззи обратила внимание на этого зрителя. Он сидел в кресле у прохода, в середине партера.

Она не могла его разглядеть: зал кутался в сумрак, и она в первую очередь сосредоточивалась на роли, но редкие взгляды, брошенные на него, подсказывали: кого-то он ей напоминал.

И странное дело, когда бы она ни смотрела на него, он сверлил ее взглядом, не обращая внимания на других. Это нервировало ее, и увидев, как он поднялся и направился к выходу, Лиззи ощутила безмерное облегчение, надеясь, что этот мужчина больше в зал не вернется.

Он не вернулся, но она все равно нервничала, придя в гримерную после спектакля. И злилась из-за того, что не могла вспомнить, кого же напоминал ей этот зритель.

По пути домой она постоянно оглядывалась, опасаясь, что он преследует ее, пыталась высмотреть в толпе, но так и не увидела. И уже подходила к дому, когда внезапно вспомнила, кого он ей напоминал.

«Не мог это быть он, правда?»

Лиззи решила, что ей надо кое-что проверить. А потом позвонить Эмме и поделиться новостями.

 

Глава 56

Эдуард только добил второй стакан виски, когда в дверь позвонили. Сначала он не сдвинулся с места, но вспомнил, что Миранды нет, встал и направился к двери.

– Привет, вы, наверное, Эдуард. – Мужчина улыбался, протягивая руку. – Миранда дома? – Он опустил руку, потому что Эдуард не изъявил желания ее пожать.

– Ее нет, – ответил Холден, гадая, кто к ним пожаловал. Этого человека он никогда не видел.

– А мы договорились о встрече…

– Кто вы? – резко спросил Эдуард, но тут же одернул себя. – Пожалуйста, не сочтите за грубость. Вы – знакомый Миранды?

– Дядя. – Он вновь улыбнулся. – Она забыла сказать вам о моем приходе?

– Она про вас не упоминала.

– Узнаю Миранду, память – не самая сильная ее сторона. Да и беременность, как я понимаю, сказывается на памяти не лучшим образом.

– Это точно. – Эдуард чуть расслабился. – Так вы?..

– Брат отца.

– Ясно. – Он кивнул.

Миранда никогда не говорила о своей семье. Его бы не удивило, если б он узнал, что ее родители порвали с ней все отношения, узнав, что она съехалась с ним.

– Я иногда звоню Миранде. – Мужчина отступил на шаг. – Дайте ей знать, что я заходил, хорошо?

– Постойте. Она вернется через минуту – пошла в магазин. Можете подождать ее, если хотите.

– Спасибо. – Мужчина улыбнулся. – Вы очень добры.

Он последовал за Эдуардом в гостиную, сел на диван, не дожидаясь приглашения.

– Приятно наконец-то познакомиться с вами. – Откинулся на спинку. – Миранда много говорила о вас.

– Правда? – Эдуард сел в кресло напротив.

– Вы, похоже, удивлены.

– Есть такое, – признал Холден. – Не думал, что она разговаривала обо мне с родственниками.

– Я знаю о вас больше, чем вы можете себе представить, – заявил мужчина, оглядываясь с таким видом, что вновь вызвал подозрения Эдуарда.

– Точно не хотите чего-нибудь выпить? – спросил тот. – Могу предложить пиво, вино. Виски…

– Пожалуй, что нет. – Гость продолжал оглядываться. – Я за рулем.

– Миранда вернется через минуту. – Холден посмотрел на часы. Во всяком случае, он надеялся, что она скоро придет. Не хотелось и дальше находиться в компании этого человека.

– Печально слышать о ваших недавних проблемах. – Мужчина внезапно остановил взгляд на Эдуарде.

– Проблемах?

– Для Эммы это очень тяжело.

– О чем вы говорите? – спросил Холден.

– Об Эмме. Ей выпало такое тяжелое испытание. Жених исчез перед самой свадьбой…

– Вам это все рассказала Миранда?

– А теперь еще и бывший бойфренд покончил с собой… Стюарт? – Мужчина предпочел оставить вопрос без ответа. – Да, ей, должно быть, очень нелегко.

– Откуда вы знаете о Стюарте?

– Не читали сегодняшних газет? – Мужчина изумился. – Эта история напечатана сразу в нескольких.

– У Эммы все будет хорошо. – Эдуард задался вопросом, что именно написали газеты и видела ли их Эмма. – Мы за ней приглядим.

– Это хорошо, что у нее есть семья, обеспечивающая ей поддержку. – Гость как-то странно улыбнулся.

– Что все это значит? – Холден начал закипать. – Не понимаю, что здесь забавного. Мало того, что на мою дочь столько свалилось на прошлой неделе, так еще эти мерзавцы-газетчики подали эту историю как дешевое развлечение…

– Я знаю. Сожалею. – При этом мужчина продолжал улыбаться. – Я улыбался не по поводу того, что пришлось пережить Эмме. Я улыбался по поводу того, что предстоит пережить вам, Эдуард.

– Что? Я не понимаю.

– Поймете, – ответил мужчина.

– Что это должно означать? Кто вы, черт побери?

– Как Уилл? Я слышал, ему нынче нездоровится.

– Кто вы? – повторил Эдуард.

– Подумайте об этом. – Незнакомец постучал себе по виску. – Хорошенько подумайте, Эдуард.

– Вы не дядя Миранды, так?

– Нет, конечно. Но мне не терпится ее увидеть.

Холден поднялся, понимая, что должен избавиться от незваного гостя до возвращения Миранды.

– Пожалуйста, уходите.

– Я подумал, что вы захотите услышать и остальное. Из того, что я намеревался вам сказать.

– Я ничего не хочу слышать. Убирайтесь! – прокричал Эдуард, указывая на дверь.

Губы мужчины изогнулись в жестокой улыбке.

– Знаете, что я ощутил, узнав о смерти Стюарта Харриса? – спросил он, поднимаясь.

– Уходите, – потребовал Холден.

– Я ощутил, что мои старания вознаграждены. – Мужчина шагнул к Эдуарду, теперь их разделяли какие-то дюймы. – Я просто не мог поверить своей удаче, когда вломился в квартиру и обнаружил его умирающим на полу. Мне даже захотелось добить его самому, чтобы точно знать, что он умер, но я пришел по другому поводу: чтобы оставить ему подарок в компьютере. Фотографию. Это удивительно, как много можно узнать по фотографии, Эдуард. Я узнал очень многое из тех, что недавно увидел. И как только увидел, сразу понял, что должен сделать.

Он улыбнулся, и Эдуард дернулся. «О чем говорит этот человек?»

– Знаете, это правильно, что Стюарт Харрис сам оборвал свою жалкую жизнь. Вот в кого вы превратили меня, Эдуард: в человека, радующегося чужой смерти.

– Я не знаю, кто вы. Пожалуйста, оставьте меня и мою семью в покое!

– Скоро, – ответил мужчина и направился к двери.

Эдуард двинулся за ним, испытывая огромное желание со всей силы врезать ему по затылку. Но просто открыл дверь и наблюдал, как он выходит на тротуар. Там незваный гость остановился.

– Знаете, что действительно больно? – спросил он, повернувшись и взглянув на Эдуарда. – Так больно, что тебе надо собрать всю волю в кулак, чтобы утром подняться с кровати?

– Уходите.

– Это все ваша вина.

– Я вас даже не знаю! – воскликнул Холден. – Я думаю, вам надо обратиться за помощью к психиатру.

Мужчина рассмеялся, словно вспомнил какую-то удачную шутку.

– Скоро вы узнаете, что такое настоящая боль и каково это – потерять того, кого любишь.

От этой угрозы по спине Эдуарда пробежал холодок.

– И что это должно означать?

Но мужчина не ответил: повернулся и ушел.