К началу 90-х, наверное, ни у кого уже не осталось сомнений: в убийстве Кирова, одного из лидеров партии и советского государства, виноват Сталин. По этой версии, именно Сталин приказал убить Сергея Мироновича Кирова — лидера ленинградских коммунистов, чтобы потом развязать очередной террор внутри страны. А все якобы начиналось в тридцать четвертом году, на XVII съезде ВКП(б). Том самом, который позже назовут расстрелянным съездом победителей.

Так ли это было на самом деле?

Именно этот вопрос волновал всех, кто принимал участие в расследовании этого мало изученного дела. Наши коллеги из Федеральной службы охраны сделали все, чтобы открыть документы из доселе закрытых архивов госбезопасности, а свидетельства очевидцев помогли нам сделать вывод: дело об убийстве Кирова — одна из самых больших фальсификаций XX века.

Первого декабря тысяча девятьсот тридцать четвертого года еще ничего не предвещало беды. Никаких тревожных оперативных донесений в Ленинградское управление НКВД не поступало. В этот день Киров проснулся рано утром в своей квартире на улице Красных Зорь и сразу же взялся за деловые звонки.

Он не предполагал, что жить ему оставалось чуть больше восьми часов.

С 1926 года Киров жил в огромной пятикомнатной квартире, в одном из самых комфортабельных домов того времени. Его постоянно болевшая жена Мария Гована-Маркус была в этот день, как и все последнее время, в пригороде Ленинграда. На даче в Толмачево. Экономки тоже не было. Так что хозяин оставался дома в то утро один. Он любил готовиться к главным своим выступлениям в одиночестве. В домашней огромной библиотеке из двадцати тысяч томов он мог найти все необходимое для работы. Киров, собиравший эти книги всю свою жизнь, незадолго до этого дня скажет: «Надо найти время и для газет, и для Ленина, и для Сталина, и для беллетристики надо время найти, иначе мозги засохнут».

И находил не только на чтение, но и на музыку.

Киров любил один, покуривая трубку, слушать пластинки. Его любимая пластинка цела и сегодня. Какой-то забытый фокстрот, пожалуй, его название ничего нам сегодня не скажет.

Находил время хозяин квартиры и для удовлетворения своей страсти к охоте и рыбалке. В комнате отдыха, скорее напоминающей мастерскую, можно было в спокойной обстановке расслабиться, подготовить амуницию к очередной вылазке, и патроны набить, и снасти рыболовные починить, и поплавки самому изготовить, благо все для этого имелось.

Обстановка квартиры и сейчас полностью сохранила дух тридцатых годов. Диковинка того времени — холодильник «Дженерал Электрик». Кто видел наш фильм или бывал в музее-квартире Кирова в сегодняшнем Санкт-Петербурге, согласится, что и в XXI веке он выглядит вполне современно.

Первого декабря все утро Сергей Миронович Киров за массивным письменным столом, перед которым и сегодня лежит шкура медведя, готовится к фундаментальному докладу, который должен произнести перед собранием партийного актива в 18.00 в Таврическом дворце. Тема сверхактуальна для того времени — отмена продовольственных карточек. Окружение знает, что доклад серьезный, и Кирова никто не беспокоит. Неожиданно, примерно за два с половиной часа до мероприятия, он снимает трубку телефона, вызывает машину и направляется в Смольный.

Из воспоминаний кировского окружения известно, что ехать в течение дня он никуда не собирался.

Охотник Киров и думать не думал, что за ним самим уже идет охота.

Преследователь. Его портрет сохранился, но до нашего фильма почти никогда и нигде не публиковался. Симпатичный молодой человек с довольно миролюбивым лицом. Его уже однажды задерживала охрана. Это произошло 15 октября 1934 года при попытке подойти к Кирову, когда тот прогуливался у Троицкого моста. После проверки документов его освободили без обыска. Парень оказался членом партии, да и случаи попыток подойти к Кирову с просьбами не были редкостью. А вот если бы задержанного обыскали, то наверняка бы обнаружили у него револьвер.

Николаев, а молодой человек носил именно эту фамилию, приобрел «наган» сразу после революции. В кармане у него лежало официальное разрешение. Правда, оно уже было два года как просрочено. Несмотря на то что уже прошло около восьмидесяти лет со дня выдачи этого удостоверения, сегодня еще можно разобрать имя владельца «нагана»: Николаев Леонид Васильевич.

Николаев родился в Петербурге 10 мая 1904 года в семье рабочих. Отец умер от холеры, когда сыну было четыре года. Сиротами остались еще две сестры Николаева. Мать после революции была уборщицей трамвайных вагонов. Семья жила тяжело. Маленький Леонид страдал рахитом, болезнью бедняцких детей, до одиннадцати лет даже не ходил.

Медкомиссия в двадцать шестом году отметила у него признаки вырождения: длинные обезьяньи руки почти до колен, короткие кривые ноги, длинное туловище, узкие плечи. И все это при росте 150 сантиметров.

Образование у Николаева было 6 классов.

Правда, в те годы отсутствие образования у революционно настроенной молодежи никого не смущало. Наоборот, это говорило об их пролетарском происхождении. Николаев начал свою трудовую биографию в шестнадцать лет секретарем сельсовета в Самарской области. Успел побывать он и учеником слесаря, и сотрудником Лужского укома комсомола.

С тридцать третьего года Николаев — инструктор Ленинградского института истории ВКП(б).

За пятнадцать лет Николаев умудряется сменить тринадцать мест работы, что вызвано было в первую очередь, конечно, его неуживчивым характером. Он даже был судим в двадцать девятом году. Правда, проступок сегодня выглядит курьезом. Николаева судили за неосторожную езду на велосипеде.

Отделался, правда, он только штрафом. В том же году за создание склоки в коллективе завода «Красный арсенал», где он тогда работал, ему объявили выговор. В марте с очередного места работы — Института истории ВКП(б) Николаева по партийной разнарядке направляют трудиться в систему транспорта. Тот категорически отказывается. После чего его исключают из партии, выгоняют с работы.

С этого момента все и начинается…

Николаев превращается в профессионального жалобщика. Он обивает самые высокие пороги и добивается своего восстановления в партии. Принцип: кто не с нами, тот против нас — в те времена был очень в ходу. Партийные пользовались различными льготами, при устройстве на работу в том числе. А вот беспартийного Николаева на работе восстанавливать отказываются.

Это его угнетало. К первому декабря тридцать четвертого года Леонид Николаев уже семь месяцев без зарплаты. Он подавлен, его охватывает отчаяние. Письма за его подписью опять летят во все партийные инстанции, в том числе и в ЦК ВКП(б). Он пишет о своем безвыходном положении и о том, что готов уже к политическому убийству.

Запомним это.

К утру того рокового дня Николаев доводит себя до состояния крайнего возбуждения, а вот его будущая жертва Киров совершенно спокоен и вначале никуда уезжать из дома не собирался.

Мы установили, перед тем как неожиданно вызвать машину, Киров несколько раз звонил из дома в Смольный, просил прислать статистические данные и другие материалы к докладу.

Первого декабря курьер из Смольного приезжал к Кирову четыре раза. Последний приезд курьера был около 14 часов 30 минут. Примерно через час Киров звонит в Смольный второму секретарю обкома Чудову, у которого проходит совещание, обсуждающее практические шаги по отмене карточной системы. Из разговора всем участником совещания ясно — Киров в Смольный не приедет.

Спрашивается, зачем Кирову вдруг понадобилось ехать в тот день в свой рабочий кабинет, если все необходимые документы, другие мелочи, даже карандаши ему привозили на квартиру, причем привозили по первому звонку. Со всеми коллегами, со своим замом он несколько раз говорил по телефону, и никаких неясностей в ходе разговора не возникало. Зачем требовалось личное присутствие в Смольном, да еще тогда, когда его никто не ждал? Может быть, по телефону кто-то потребовал срочной встречи?

Может быть.

Ясно только одно: Киров неожиданно изменил свои планы, и причина свидания могла быть только экстраординарной. Но пока вернемся к Николаеву.

Безработный скандалист Николаев был женат. Со своей женой, дочерью латышского батрака Мильдой Петровной Драуле, Николаев познакомился, когда работал в Луге. К этому моменту, а это тысяча девятьсот двадцать пятый год, Мильда уже член партии с шестилетним стажем. Она работает заведующей сектором учета в Лужеском укоме партии. Ее уважают коллеги, немногословна, сдержанна. Может, черно-белая фотография, которая тоже сохранилась, и не передает всего обаяния этой женщины, но у нее, как говорили современники, отличная фигура, рыжие волосы и прекрасный цвет лица. Чем ее прельстил хоть и миловидный, но при этом желчный, надменный и вечно недовольный жизнью коротышка Николаев, было и остается загадкой для всех.

После приезда в Ленинград из Луги, уже с Николаевым, Мильда Драуле долго не могла никуда устроиться. Работала поденно чернорабочей на заводе «Прогресс», подрабатывала и в других местах. Нужно было кормить двоих детей. И вот метаморфоза — в 1930 году Драуле неожиданно становится техническим сотрудником аппарата Ленинградского обкома ВКП(б).

Прямо из чернорабочей.

Именно с 1930 года Мильда могла в Смольном попасть в поле зрения Сергея Мироновича Кирова, и, судя по всему, Киров заметил новую сотрудницу аппарата, рыжеволосую латышку, и не просто заметил. По обкому поползли робкие слухи о возможной амурной истории.

Рассказывает Леонард Гаврилов, кандидат юридических наук, полковник КГБ в отставке:

«Так судьба сложилась, что вот когда я уже закончил университет и женился на Кире Павловне. И вот однажды я узнал, что она происходит из семьи Павла Васильевича Васильева, старого большевика, работника пороховых заводов, который некоторое время, где-то перед 34-м годом, работал у Кирова хозяйственным комендантом в Смольном и часто сопровождал его на охоту. Часто говорили в семье, и в частности мои теща и бабушка, когда была живая, о том, что Киров иногда приезжал с молодой женщиной. Они почему-то ее называли Ингербаланткой, по-видимому, оценивали ее как-то по внешним данным, и она посещала, была у них в доме в этот момент. То есть вообще-то, так сказать, был такой намек, что Киров женщин молодых любил».

Как только летом 1933 года пересуды достигают опасной черты, Мильду Драуле спешно, почти молниеносно, переводят в Управление уполномоченного Наркомата тяжелой промышленности.

Переводят с повышением…

В Наркомате тяжелой промышленности Драуле уже превращается в инспектора Управления по кадрам с хорошим по тем временам окладом в 275 рублей. И это отнюдь уже не техническая работа.

Говорит Татьяна Сухарникова, директор музея С. М. Кирова:

«Я предполагаю, что Мильде Драуле помогали здесь и были люди, которые ей, так скажем, покровительствовали в том, чтобы из разряда безработных она перешла вдруг в обком партии работать, получила работу в обкоме партии в секторе легкой промышленности. У нее родилось двое детей, она получила новую должность в Управлении уполномоченного Наркомата тяжелой промышленности. Это немалые должности. Они давали дополнительный паек, возможность получить санаторное лечение, решить жилищную проблему. По тем временам это невероятно много было, собственно, как и по нашим, наверное. И чувствуется, что кто-то ее вел, но сказать, что Киров, я не берусь».

Современники утверждают: Киров был далеко не святым, а что касалось его взаимоотношений с женским полом, то особенно. И жена не могла играть здесь хотя бы сдерживающую роль, поскольку серьезно болела и вынуждена была большую часть времени в году проводить вне дома — на лечении.

Т. Сухарникова: «Я полагаю, что сыграла не последнюю роль ее работа в 1927–1930 годах в профилакториях, где перевоспитывали проституток. Это нанесло, по-моему, страшный удар по ее психике и вообще нервному состоянию».

Мы шли по Выборгской стороне — дом, где в тридцать четвертом году проживала довольно большая семья Николаевых. В восемь утра первого декабря именно отсюда, как обычно, отправилась на работу Мильда Драуле. Спустя час вслед за женой покидает этот дом и Леонид Николаев. С ним, как все последние дни, портфель, в котором заряженный револьвер. Николаев на взводе, судя по всему, время покушения определено — он готов стрелять именно сегодня — первого декабря. Можно предположить, что Николаев определился и с местом, где он произведет выстрелы, — Таврический дворец.

Была одна проблема — у Николаева не было билета.

Т. Сухарникова: «У него не было билета в Таврический дворец, где должны были собраться все высшие партийные руководители Ленинграда и заслушать отчетный доклад Сергея Мироновича Кирова».

Достать пригласительный билет на собрание актива Николаев поручил жене. Мы установили, что он настойчиво звонил ей на службу около 12, 14 и 16 часов, справлялся, заполучила ли она билет. Возможно, заодно и проверял, на месте ли супруга.

Напомним, что около шестнадцати часов Киров вызывает к себе машину.

Случайно ли это совпадение по времени с последним звонком Николаева своей жене?

И случайно ли появление в Смольном Кирова и Николаева одновременно? В то время в Смольный можно было войти либо по пропуску, либо по партбилету. Хоть из партии Николаев был исключен, но партбилет у него остался, он всегда носил билет с собой. Николаев ходит по кабинетам, пытаясь через старых знакомых получить пригласительный на выступление Кирова. Отсюда он названивает своей жене.

Киров не любил пользоваться специальным подъездом.

Он входил в Смольный через главный подъезд вместе со всеми. Именно здесь по инструкции его должен был встречать оперативный комиссар Борисов и следовать за ним неотступно вплоть до кабинета. Но, как мы выяснили, в тот день охранник Борисов инструкцию не выполнил.

Сотрудник комендатуры Смольного оперкомиссар Борисов мало годился на отведенную роль. Ему было пятьдесят три года. До поступления в ОГПУ он работал ночным сторожем. Борисов слишком часто нарушал инструкцию и по просьбе Кирова оставлял его одного, в том числе и в бесконечно длинных коридорах бывшего Смольного института.

Медведь, шеф Ленинградского НКВД, неоднократно пытался заменить Борисова, но Киров сделать этого не дал, поскольку у него сложились почти дружеские отношения с оперкомиссаром. Так что Борисов знал достаточно много о Кирове, и не только с формальной стороны.

С этого момента разные сюжетные линии начинают сходиться, чтобы потом и вовсе пересечься.

Киров шел по Смольному к себе в кабинет.

Он изредка останавливался, беседовал с людьми. На лестничной площадке третьего этажа он остановился в очередной раз.

Здесь был пост.

Пост зафиксировал, что Киров прошел к себе в кабинет. На расстоянии примерно двенадцати метров за Кировым двигался охранник Борисов. Охранник Борисов тоже достиг поста, и на посту зафиксировали, что он — Борисов — здесь был. Но самое главное заключается в том, что охранник остался на этой площадке, откуда абсолютно не просматривается длинный стометровый коридор. По нему-то и двинулся Сергей Миронович Киров.

Двинулся один.

Двинулся навстречу своей смерти.

Почти ничего не изменилось в планировке Смольного с далекого 1934 года. По крайней мере, в той части здания, где прогремели роковые выстрелы. Мы проделали тот самый путь, который сотни раз проделывал Киров и который однажды для него закончился трагически. Он шел по бесконечному коридору с таким же бесконечным количеством дверей. Шел в сторону своего кабинета. Борисова за его спиной не было, и никто уже сегодня не ответит на вопрос, просил ли сам Киров оперкомиссара не следовать за ним либо это было обычное разгильдяйство бывшего ночного сторожа Борисова.

Тем временем безуспешно бродивший по коридорам и кабинетам Смольного Николаев выходит из туалета третьего этажа. В первую секунду он, наверное, не поверил своей удаче. Выйдя из ниши, где располагался туалет, в коридор третьего этажа, Николаев чуть ли не столкнулся нос к носу с Сергеем Мироновичем Кировым.

И растерялся.

Он повернулся к Кирову спиной и пропустил его мимо себя. Затем устремился вслед за ним. Как мы знаем, в этот момент охраны у Кирова не было.

Николаев двигается как тень за Кировым до конца коридора, и затем они поворачивают под углом 90 градусов в коридорчик, который ведет к кировскому кабинету. Киров идет в пальто, не снимая своей знаменитой серенькой фуражки.

Примерно семнадцать метров не дошел по коридору до своего кабинета Киров. Убийца настиг его ровно на том месте, где находятся двери в приемную второго секретаря Чудова.

Выстрел последовал практически в упор в затылок.

Киров упал лицом на паркетный пол. Смерть наступила почти мгновенно. На выстрел отреагировали. Из ближайших дверей почти сразу же выскакивает человек в военной форме. Он, видимо, напугал Николаева, который хотел вторым выстрелом убить себя. Но у него ничего не получается. Пуля проходит мимо. Николаев теряет сознание и падает на пол рядом с Кировым. Начинается паника. И только спустя какое-то время на месте происшествия появляется охранник Борисов.

Мы отобразили картину происшедшего на схеме. Убитый и его убийца лежали рядом, примерно в полуметре друг от друга. Киров ничком, Николаев на спине. Он был без сознания, видимо, от наступившего эмоционального шока.

Смерть Кирова, по заключению врачей, наступила мгновенно от повреждения жизненно важных центров нервной системы. Собравшиеся на месте происшествия сотрудники Смольного быстро поняли, что второй лежащий мужчина жив.

После оказания слабонервному убийце первой медицинской помощи его доставили на Литейный, 4 — в здание Ленинградского НКВД.

Все это произошло в бывшем Институте благородных девиц первого декабря тысяча девятьсот тридцать четвертого года.

Причины…

Версия, что Кирову отомстил Сталин, имеет сторонников до сих пор. Считается, что Сталин убрал Кирова за причастность к созданию демократической партийной оппозиции. Оппозиция проявила себя на XVII съезде ВКП(б), когда против Сталина было отдано слишком много голосов во время выборов в ЦК.

Мы считаем, что это не так.

Такой оппозиции у Сталина не было. Есть неоспоримый факт: весь съезд проходил в обстановке беспрерывных славословий в адрес вождя. Киров задавал здесь тон, он был блестящим оратором и делал это убедительнее и ярче других.

«Чем больше, чем лучше, чем глубже и культурнее мы подкованы этой самой наукой, которая называется марксизмом и ленинизмом, той наукой, которую так, с таким величием может воплощать в жизнь наш учитель товарищ Сталин, этой науке мы обязаны всем в основном и решающем».

Это слова Кирова.

Именно Киров предложил съезду не принимать резолюцию по отчетному докладу ЦК, а принять к исполнению как партийный закон все положения, выводы отчетного доклада товарища Сталина. После чего Сталин отказался от заключительного слова. Это была явно домашняя заготовка, которую задумать можно было только вместе со Сталиным. Дело в том, что в дни XVII съезда Киров жил на кремлевской квартире у вождя.

Сталин после смерти жены всегда просил Кирова, когда тот приезжал в Москву, останавливаться у него. Кстати, положение Сталина на партийном Олимпе было настолько прочным, что в его власти было не включать Кирова в состав высших руководящих партийных органов. Однако он делает Кирова себе равным в партии. После I съезда Киров, как и Сталин, член Политбюро, оргбюро и секретарь ЦК. Их вообще связывали дружеские отношения.

В начале тридцать четвертого года Сталин заканчивает строительство своей новой дачи в Волынском.

Ее будут называть — Ближней.

Она станет любимой дачей Сталина. Именно на этой даче он проживет последние девятнадцать лет своей жизни. Именно здесь по его распоряжению выделяется огромная гостевая комната персонально для Кирова. Как утверждали сотрудники охраны Сталина, Киров мог пользоваться этими апартаментами в любое время, когда бы он ни находился в Москве.

Киров успел перед смертью погостить на Ближней.

Существуют и другие свидетельства особого расположения вождя к Сергею Мироновичу.

Как говорили сотрудники охраны, Сталин настолько доверял Кирову, что не раз приглашал его попариться в бане, чего не удостаивался никто из соратников вождя. В Сочи на отдыхе в тридцать первом, а потом в тридцать четвертом они купались вместе, чего Сталин не позволял себе ни с кем.

Привилегия неслыханная.

Именно в Сочи почти весь август 1934 года, последний свой отпуск перед смертью, Киров проводит вместе со Сталиным. Тут он почти член его семьи. Об особой доверительности отношений говорит и то, что заядлый охотник, рыболов Киров часто посылал к столу вождя свои трофеи: свежую рыбу и дичь.

Киров боготворил Сталина, а тот, в свою очередь, снисходительно относился к его почти постоянному отсутствию на заседаниях Политбюро. В тридцать третьем году их было двадцать пять. Сергей Миронович присутствовал только на шести. В тридцать четвертом году картина повторялась. Сталину Киров нужнее был в Ленинграде как жесткий проводник его политики. Так что, как видим, убирать Кирова, самого близкого своего соратника, Сталину было невыгодно ни по каким политическим соображениям.

Сообщение о роковых выстрелах в Ленинграде было для Сталина неожиданным. В Кремле, за толстыми стенами бывшего Сената, Сталин работал первого декабря по обычному распорядку, то есть не с раннего утра.

Мы установили по спискам посетителей, что первые приглашенные появились здесь после 15.00. Это были люди ближнего круга: Ворошилов, Молотов, Каганович, Жданов. В 17.50, когда прошел час с небольшим после выстрелов Николаева, Сталин вызывает к себе наркома внутренних дел Генриха Ягоду. Проходит еще двадцать пять минут, и здесь, в Кремле, появляются начальник оперативного отдела Главного управления госбезопасности Палкер, его заместитель и комендант Кремля Петерсен. Ясно, что причина вызова — убийство Кирова. В 18.45 Сталин экстренно собирает всех членов Политбюро. Всех, кто находится в этот момент в Москве. На этом совещании и вырабатывается план первоначальных действий.

Кабинет Сталина в Кремле не сохранился. Однако мы отыскали уникальные кадры, которые могли видеть те, кто смотрел наш фильм по телевидению. Кадры кинохроники запечатлели обстановку сталинского кабинета в середине тридцатых годов. Именно в этом кабинете первого декабря тысяча девятьсот тридцать четвертого года принимается решение немедленно готовить специальный поезд в Ленинград. Сталин вызывает всех, кто поедет с ним вместе. Это Ворошилов, Жданов, Молотов, Ежов, Ягода, Агранов и большая группа сотрудников НКВД.

Все они будут задавать тон следствию.

А теперь внимание!

Врачами установлено, что Киров был убит в 16 часов 37 минут, а уже в 16.45, то есть всего через восемь минут после трагедии, следователь Лазарь Коган начал допрос Мильды Драуле! Откуда такие космические скорости поиска и доставки этого свидетеля?

Вывод, пожалуй, один — Мильда Драуле находилась рядом с местом преступления. Можно предположить, что, скорее всего, это она и звонила домой Кирову днем, чтобы договориться о встрече в Смольном.

Рабочее место Мильды Драуле находилось на канале Грибоедова, дом 6. Мы провели собственное расследование — решили определить, какие события должны были вместить в себя эти восемь минут. Требовалось вызвать врача, найти следователя, привести убийцу в чувство, установить его личность, узнать, где находится его жена. После этого нужно было немедленно отправить машину либо от НКВД с Литейного, 4, либо от Смольного — на Грибоедова, 6, чтобы доставить на допрос Мильду Драуле, довести ее до кабинета и только после этого начать допрашивать. Уложиться не только в восемь минут, а, например, в двадцать даже при современных скоростях просто невозможно.

И еще.

Зачем так срочно нужно было допрашивать жену убийцы, когда его самого еще толком не расспросили? Кстати, что-либо связно говорить в первые часы после покушения Николаев вообще не мог.

Единственно возможный ответ — Мильда была рядом с местом преступления. И все всё понимали.

Именно она могла в тот день срочно вызвать Кирова по телефону в Смольный. Подчеркиваем: это наша версия, а факты только подтверждают, что так могло быть. И еще что важно. Допрос продолжался 2 часа 25 минут, а в протоколе остались лишь полторы страницы машинописного текста. Что говорила следователю жена убийцы — неизвестно, как неизвестно, почему эти показания не вошли в протокол. Можно сделать предположение, что материалы допроса фальсифицированы.

Говорит Юрий Седов, старший советник юстиции, в 1988–1990 гг. руководитель прокурорско-следственной группы по проверке обстоятельств убийства Кирова:

«Все протоколы допроса заранее печатались на машинке, и даже письменных протоколов его очень мало в деле. Они имеются, но их очень мало, они все печатались, корректировались, Сталину и отсылались, посылались в Москву».

Мы обнаружили, что фальсификаторы сделали одну маленькую ошибку — изменив текст допроса Мильды Драуле, не догадались в протоколе изменить время допроса.

Но это было все потом, чуть позже.

По прибытии рано утром второго декабря в Ленинград Сталин еще не имеет четкого плана, как можно использовать убийство друга против своих старых партийных оппонентов, в частности Зиновьева и его сторонников. Вождь выглядит даже иногда растерянным. Он решает допросить Николаева в день приезда лично. Однако тот, еще не выйдя из состояния истерического припадка, кроме выкриков: «Я отомстил, простите!» — ничего толкового не сообщил.

На следующий день, третьего декабря Сталин заявил, что убийство Кирова дело рук организации, но какой организации — сейчас трудно сказать. Явно, что главная идея еще не созрела. Потом пойдет легче, когда в голове у Сталина сложится четкий план — назвать убийцу Кирова сторонником Зиновьева. Как только вождь дал нужное направление, следственная машина заработала, словно уборочный комбайн, подбирая всех, кто хотя бы шапочно был знаком с Николаевым и имел отношение к партийной оппозиции. Самого Николаева, по рекомендации Сталина, чтобы добиться от него нужных признаний, хорошо кормили. Давали красное вино, снабжали книгами, разрешали пользоваться ванной. Однако Николаев держался крайне упорно, заявляя, что убийство он совершил один. Во время следствия он даже предпринимает несколько попыток самоубийства. Давление на Николаева усиливают. Шестого декабря его допрашивают семь раз. На следующий день Николаев объявляет голодовку, а затем пытается покончить с собой. Седьмого и восьмого декабря конвойные силы доставляют его на допрос. Они вынуждены Николаева нести на руках, а он кричит: «Это я, Николаев, меня мучают, запомните!»

И все же через двенадцать дней после выстрелов в Смольном его сломали. Он признается, что входил в ленинградскую контрреволюционную группу зиновьевских оппозиционеров. Найти подходящих лиц для включения в эту компанию для следствия было уже делом техники. Таким образом, в организаторы убийства Кирова записали еще тринадцать человек. Все они вместе с Николаевым были приговорены двадцать девятого декабря тысяча девятьсот тридцать четвертого года Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу.

Через час после оглашения приговор был исполнен.

Утро второго декабря Ленинград встретил в трауре. В городе разворачивается мощная кампания в форме митингов и партийных собраний, на которых ленинградцы требуют предать самой жестокой каре убийц Кирова. Обстановка постепенно накаляется до состояния массовой истерии. На собраниях рыдают, оплакивая убитого, падают в обмороки. В Ленинград доставляют жену Кирова Марию Маркус, которая находилась на даче в Толмачеве. Хроника запечатлела ее в Таврическом дворце, на панихиде, которая началась в 18.00 второго декабря. На этих кадрах вдова Кирова выглядит намного старше мужа. Она серьезно больна. В этот же день, второго декабря, Сталин дает распоряжение доставить ему в Смольный на допрос оперкомиссара Борисова.

Здесь появляется еще одна загадка, которая до сих пор так и не разгадана.

Буквально через полчаса после получения этого приказа Борисова уже не окажется в живых. Мы восстановили всю цепь событий, которые привели к его гибели. После ареста Борисова содержали под наблюдением в помещении оперативного отдела НКВД. Доставить его поручается оперуполномоченному Малий. С согласия руководства он берет для этих целей грузовик.

Теперь следите внимательно.

Малий садится в кабину с водителем. Борисова сажают в кузов под присмотром сотрудника НКВД Виноградова. Вдвоем они сидят на скамейке спиной к кабине. Через некоторое время грузовик ударяется в стену дома, от чего оперкомиссар Борисов погибает…

На допросе после аварии шофер грузовика Кузин скажет, что на улице Воинова машину резко бросило вправо и она потеряла на время управление. Грузовик выехал на тротуар и ударился о стену дома правым бортом. Сидевший у этого борта Борисов стукнулся о водосточную трубу. После удара водитель повернул руль влево и вывел машину на дорогу.

Еще раз повторим, как это произошло.

Авария произошла в 10 часов 50 минут на улице Воинова — сейчас это улица Шпалерная — напротив дома 50. День был ясным, асфальт — сухим, водитель Кузин — трезвым. Мы показали на схеме, как шла машина. Показали, где врезалась в дом. Борисов стукнулся головой и спиной о стену да вдобавок еще о крюк водосточной трубы. Экспертная комиссия, исследовав труп Борисова, отметила отсутствие признаков постороннего насилия и заключила, что смерть наступила в результате несчастного случая во время автомобильной аварии.

В тридцать седьмом году прошлого века обстоятельства гибели оперкомиссара оценили, конечно, по-другому. Все причастные к этому делу сотрудники НКВД были расстреляны как члены контрреволюционной организации. Остался жив только водитель Кузин. Пройдя тюрьмы и лагеря, он уточнил свои показания, заявив после XX съезда КПСС, что сидевший в кабине сотрудник НКВД Малий после внезапного появления встречного грузовика вырвал руль и резко крутанул вправо, из-за чего грузовик ударился о стену дома.

Итак, на следующий день после убийства Кирова исчезает важный свидетель. Действительно ли это исключительный, необычный по стечению обстоятельств случай или все же убийство? Сегодня этого дома, в который ударился грузовик, не существует. Однако мы нашли его фотографии и показали их в фильме, обнаружив, что рядом с домом, на той же стороне улицы, находилось здание, где располагалась войсковая часть НКВД.

А теперь давайте попробуем ответить на вопрос: можно ли было ликвидировать важнейшего свидетеля убийства Кирова в здании НКВД, которое как бы случайно оказалось рядом?

На наш взгляд, ответ должен быть положительным.

Мы установили, что по улице Воинова ходили трамваи двух маршрутов — № 16, № 55 — и автобус. Рядом с местом аварии была остановка. Почему в 10.55 утра не нашлось ни одного свидетеля аварии ни с этой остановки, ни среди жителей соседних домов, тоже сегодня непонятно. Однако факты говорят о том, что, кроме постового милиционера Крутикова, который находился от места аварии на расстоянии более чем 600 метров, больше свидетелей той аварии не было.

Согласитесь, что это подозрительно.

Была ли возможность у сотрудника НКВД, находившегося в кузове, ударить Борисова по голове чем-то тяжелым?

Ответ вновь будет — положительным.

Возможно ли, что Малий, сидевший в кабине, вырвал руль из рук водителя в тот момент, когда получил сигнал из кузова от коллеги, что дело сделано?

Трудно отрицать возможность и такого поворота событий.

Мы можем задать и еще несколько вопросов:

Был ли вообще Борисов жив к моменту аварии?

Была ли авария в действительности?

Вопросы, вопросы, вопросы.

Понятно, что, если бы Борисова начали допрашивать с пристрастием, выплыла бы наружу слабая работа по организации охраны Кирова, и уже тогда никого бы не оправдали слова самого Сталина, сказанные после трагедии: «Не любил покойник охраны».

Однако исчезновение Борисова не спасло руководителей Ленинградского управления НКВД. Арестовывают сначала Медведя, затем его первого зама Запорожца и еще группу сотрудников. Всех их отправляют в лагеря, а в тридцать седьмом году расстреливают как соучастников убийства Кирова.

А вот, на наш взгляд, парадоксальный факт.

Мы установили совершенно точно, что после убийства Кирова служба охраны Сталина и его высшего окружения оставалась без изменений еще целых два года. Отталкиваясь от этого факта, делаем вывод, что, начиная массовые политические репрессии, Сталин нисколько не опасался за свою безопасность, поскольку ни левых, ни правых террористов в стране не было. А сам он точно знал: убийство Кирова — дело рук одиночки. Возможно, если бы убийства Кирова не произошло, Сталину бы пришлось придумать для начала большого террора не менее весомый предлог.

Тем временем Ленинград продолжает захлестывать волна митингов. Однако порыв «задавить контрреволюционных гадов» не был, как сейчас ясно, единым. Сводки донесений сотрудников НКВД сохранили высказывания, которые выделены как контрреволюционные.

Например, такие:

«Жаль, что только Кирова убили, надо бы и Сталина».

«Кирова надо было убить, через него много людей ушло в могилу».

А рабочий Хомяков с 3-й табачной фабрики заявил: «Раньше, бывало, убьют царя, и за него расстреляют несколько человек. А тут убили какую-то сволочь, и уже расстреляли семьдесят человек, и еще сколько сотен расстреляют».

Слова рабочего оказались пророческими.

Он ошибся только в количестве. Сталин расстреляет сотни тысяч, а миллионы отправятся в лагеря.

Гроб с телом Кирова прибыл в Москву спецвагоном поезда особой нормы. В этом же составе возвращался в столицу и Сталин. Четвертого декабря в 13.30 к гробу Кирова, установленному в Колонном зале Дома союзов, открыт доступ трудящихся Москвы. Со всех траурных мероприятий в Москве организованы радиотрансляции. Вся страна слушала траурную музыку и пламенные речи ораторов с призывами отомстить.

Кому?

Сталин уже сказал.

Сам вождь присутствует на всех мероприятиях — Киров его друг. Масштаб траурных церемоний тридцать четвертого года сравним разве что с похоронами самого Ленина. Только в Москве провожали Кирова в последний путь больше миллиона человек. Сталин был явно под впечатлением организованного им же самим массового горя.

Ушел из жизни последний человек, которого он мог называть другом.

Сталина сделал убийцей Кирова Хрущев. Это обвинение стало хорошим козырем в развенчании культа личности. О том, что убийцей Николаевым двигали личные мотивы, вспоминать было тогда по политическим мотивам невыгодно. Сейчас это доказано. Мы же утверждаем, что Николаевым, кроме обиды на власть, отчаяния, двигало еще одно сильное чувство — ревность. Слухи о связи его жены с Кировым не могли не дойти и до него. Мильда Драуле и ее сестра Ольга с мужем были расстреляны как сообщники Николаева 10 марта 1935 года. Никаких сообщений в прессе по этому поводу не появлялось. Репрессиям подверглись, кстати, все родственники Николаева: мать, сестры и даже сосед. Следы детей Николаева теряются в детприемниках.

В 1941 году, сразу после нападения Гитлера на Советский Союз, в центре Москвы, под землей, на станции метро «Кировская», сейчас это «Чистые пруды», была организована ставка Верховного главнокомандования.

Памятник Кирову стоял там так же, как и сейчас. Рядом с ним был пост. Так вот, все сотрудники охраны, которые стояли на этом посту, вспоминают, что Сталин всегда подходил к каменному Миронычу, стоял подолгу и курил. О чем думал вождь в эти минуты? О последнем ушедшем друге, о далеком тридцать четвертом — об этом мы не узнаем никогда, потому что никто из ближнего окружения Сталина не позволил себе, не осмелился прервать даже короткой репликой эти печальные раздумья вождя.

Привилегия бывать ночью в Кремле предоставляется не каждому. Нашей съемочной группе в этом отношении повезло. Мы снимали выезд сталинского «ЗиСа» из Спасской башни, мы проводили дни и ночи внутри кремлевских стен, бродили по стенам, башням, заглядывали в погреба, восхищались дворцами. И мы с полной уверенностью и ответственностью можем утверждать, что ночной Кремль резко отличается от Кремля дневного. А когда видишь колокольню Ивана Великого не с той точки, с которой ее показывают туристам, а из окон рабочих кабинетов, начинаешь Кремль ощущать совершенно по-иному.

Рабочие коридоры Кремля помнят всех его обитателей за многие столетия, а по ночному Кремлю, как нам кажется, иногда блуждают их тени. Теперь мы начинаем рассказ о тех, кто ходил по Кремлю во времена сталинского правления, о тех, кто был после…