Предисловие к английскому изданию

Наряду с римскими легионами и Великой армией Наполеона Вермахт нацистской Германии признается историками наиболее грозной вооруженной силой, когда-либо существовавшей на свете. В период с 1939 по 1940 г. в ходе кампаний блицкрига эта превосходная военная машина за 27 дней сокрушила Польшу, стремительно овладела Норвегией и в нескольких молниеносных операциях разгромила на Европейском континенте основные силы союзников — Франции и Британии.

Однако крупнейшим предприятием Вермахта стало вторжение на Восток — операция «Барбаросса», в ходе которой германские танковые и моторизованные дивизии, промчавшись по российским просторам, прорвались к Москве. Однако бронированные кулаки наступления Вермахта утратили свой порыв, увязнув в грязи и снегу русской зимы. Тем не менее у Вооруженных сил Третьего рейха еще остались силы атаковать, и успех германской военной машины достиг своего пика под Сталинградом, послужившим своеобразным водоразделом для событий Второй мировой войны, после которой немцы утратили стратегическую инициативу и начали постепенно переходить от наступления к обороне. Оставив лучшие силы своих выдающихся бронетанковых войск на полях под Курском, в 1944–1945 гг. Вермахт был принужден отступать под всевозраставшим напором Красной Армии.

В книге «Вермахт» читатель найдет яркий и красочный рассказ о германских войсках, о том, как они зарождались и как стремительно развивались в 1930-е годы при Гитлере, чтобы затем показать свою мощь во многих кампаниях: не только на Восточном фронте, но и в пустынях Северной Африки, на Балканах, в горах Италии и на равнинах Западной Европы. Сжатый, содержащий большой объем информации текст доктора Пимлотта дополняют 200 ранее не знакомых читателю фотографий, недавно обнаруженных в военных архивах бывших стран Варшавского договора. Читатель сможет полюбоваться на Гитлера, которому салютуют его солдаты на улицах только что покоренной Варшавы, увидеть, как выглядел Гудериан во время кампании блицкрига в Польше, и подсмотреть за Роммелем, занятым инспекцией оборонительных рубежей Западного вала накануне вторжения союзников в Нормандию в так называемый день «Д».

Однако главные герои этой книги не они, а простые солдаты, вынесшие на себе непомерный груз тягот и кошмаров современной войны, напряжение бесконечных кровавых боев, ужасы окопов и ад русской зимы. Книга «Вермахт» будет интересна как рядовому читателю, так и специалистам, так как представляет собой живое и красочное повествование о жизни солдат армии Третьего рейха.

Доктор Пимлотт, работавший заведующим кафедрой изучения войн в Королевской военной академии в Сандхерсте вплоть до своей кончины в 1997 г. снискал великолепную репутацию как специалист в области вопросов военной истории XX века, главным образом Второй мировой войны. В библиографии работ, вышедших из-под его пера, книги, посвященные системам вооружений, а также отдельным сражениям и целым кампаниям (от детальной монографии, посвященной созданию Ремагенского плацдарма в марте 1945 г., до общей истории Вьетнамской войны). Кроме того, он выступал в качестве редактора фундаментальных изданий по военной истории.

 

Глава 1. ИСТОКИ БЛИЦКРИГА

Версальский договор, ставший следствием поражения немцев в Первой мировой войне, практически лишил Германию армии. Между тем прошло всего 20 лет, как она возродилась, готовая вскоре после прихода к власти нацистов вести боевые действия на самом современном уровне.

Адольф Гитлер (1889–1945 гг.), канцлер Германии с 1933 г. и до самоубийства в руинах Берлина в конце апреля 1945 г.

Члены «штурмовых отрядов» (СА) или собственной армии нацистской: партии, принимающие участие в публичном сборище в начале 30-х годов.

В 11.00 11 ноября 1918 г. на Западном фронте вдруг умолкли пушки, без передышки говорившие на протяжении четырех с лишним лет, пока шла та невиданная но кровопролитности, катастрофическая по потерям война. Несмотря на неоднократные заявления Адольфа Гитлера о том, что перемирие немцам навязали продажные политики, в то время как германская армия не была побеждена на поле боя, все происходившее тогда выглядело для Германии куда более сурово, чем он пытался это представить. После провала в 1918 г. весеннего наступления генерала Эриха Людендорфа войска союзников шаг за шагом отвоевывали у противника инициативу, вынуждая немцев откатываться к самым границам своей страны. Перед лицом неумолимо надвигавшейся военной катастрофы, приближавшегося голода и роста влияния большевизма Германии не оставалось ничего иного, как искать способ прекратить боевые действия. Германская армия вполне еще могла вернуться домой под реющими над ее колоннами знаменами, однако она не сумела бы уже защитить свою родину от иностранной интервенции.

Вместе с тем германская императорская армия, взращенная на прусских военных традициях XVIII столетия, познавшая вкус побед с самых первых дней своего создания при кайзере в 1871 г., сохранила грозный потенциал. Свыше трех миллионов солдат оставались под ружьем на Западе, уцелел и превосходным способом организованный Генеральный штаб. Однако победители намеревались изрядно сократить эту армию и предотвратить ее усиление в будущем.

28 июня 1919 г., когда у германской стороны уже не было выбора, подписывать или не подписывать Версальский договор, союзники выдвинули жесткие требования.

Вся вина за «Великую войну» ложилась на Германию — ей предстояло заплатить тяжелейшие репарации, что гарантировало от быстрого экономического возрождения страны и как следствие — от создания в дальнейшем базы для ведения войн. Но самое главное — численность Вооруженных сил ожидало сокращение до смехотворных пропорций. Военно-морской флот фактически понижался в статусе до службы береговой обороны, а армия не могла насчитывать более 100 тысяч человек, необходимых исключительно для охраны границ и поддержания порядка. Но и этим дело не ограничивалось: вводился перечень разрешенных вооружений. Флоту не дозволялось строить или приобретать крупные боевые корабли, армии — танки, тяжелую артиллерию и авиацию. Вдобавок ко всему распускался Большой Генеральный штаб, в котором многие лидеры союзников видели главный генератор германского милитаризма в преддверии 1914 г., а также закрывались и многие военные учебные заведения. Цель состояла в том, чтобы кардинально ослабить военную мощь Германии и сделать ее уязвимой перед соседями, что привело бы в последующем к устранению источника опасности с ее стороны.

Настолько радикальные меры были уже излишними, так как армия фактически пережила самороспуск в начале 1919 г. Когда ее солдаты возвращались в Германию, многих ждал шок от социальных и политических коллизий, сотрясавших страну, так что большинство из них не хотело уже ничего иного, как разойтись по домам. Те же, кого власти из страха перед большевизмом оставили в строю, открыто помышляли о восстании, создавая солдатские советы, которые требовали передачи в их руки управления процессом демобилизации и упразднения всех привилегий офицерства. Отречение кайзера в ноябре 1918 г., перед самым перемирием, поставило перед многими офицерами вопрос о том, кому же они теперь должны подчиняться, и создавалось впечатление, что Германию вот-вот охватит революция по образу и подобию той, которая произошла в 1917 году в России.

Немецкие пехотинцы в время учений в конце 30-х годов. Эти наследники ударных частей 1918 г. в легкой экипировке, вооружены магазинными винтовками Маузер-98. Задача таких войск — быстрым броском преодолеть вражескую оборону и ворваться на позиции противника до начала основного этапа атаки.

Обер-канонир, которого мы узнаем по вышитой звезде на его левом рукаве, наводящий орудие в условиях газовой атаки. Все немецкие солдаты носили противогазы в особых металлических футлярах, обычно висевших через плечо на кожаных ремнях.

Расчет немецкого 37-мм противотанкового орудия Pak-37(t) выводит его на позицию. Это орудие с деревянными колесами, типичными для ранних версий, выпускалось чешскими производителями. Довольно большое их количество попало в 1939 г. в распоряжение Вермахта и было принято немцами на вооружение.

Фрайкоры

Молодая немецкая республика отчаянно нуждалась в средствах для поддержания внутреннего порядка, а потому искала помощи со стороны фрайкоров (добровольческих корпусов), созданных офицерами и солдатами, готовыми обуздать распространявшуюся революцию. Поначалу такие формирования возникали спонтанно, не имели централизованного руководства, а в большинстве случаев и должной дисциплины, однако других сил просто не существовало. Для наведения порядка во фрайкоры были делегированы заслуживавшие доверия офицеры, которые сумели справиться с задачей, так что к 1921 г., когда возник Рейхсвер, добровольческие части составили в нем основу сухопутных войск численностью в 100 тысяч человек. Таким образом связь между этими формированиями и старой Императорской армией была незначительной. Веймарская республика и в самом деле начинала с нуля, создавая силы обороны, какие могла позволить себе в соответствии с Версальским договором.

Пехотинцы во время прохождения подготовки, в середине 30-х годов. Вооруженные ручными гранатами и 7,92-мм винтовками Маузер-98, находившимися на вооружении во время Первой мировой войны. На некоторых из солдат каски и обувь старого образца. Данное обстоятельство дает основания предположить, что фотография сделана около 1933 г. и запечатлены на ней новобранцы нового призыва.

Солдат преодолевает заграждение из колючей проволоки, используя средства, бывшие в употреблении в период Первой мировой войны. Сами кусачки, которыми он пользуется, скорее всего, действительно наследие той эпохи. Хотя важность роли колючей проволоки в век механизации снизилась, все же такое препятствие по-прежнему продолжало оставаться серьезным барьером на пути пехоты.

Формирование Рейхсвера

И вместе с тем какие-то традиции остались. Генерал Ганс фон Сект, назначенный правительством Веймарской республики главой сухопутной армии, использовал данные ему полномочия для создания эффективного боевого соединения в предписанных ему законом рамках. Поскольку союзники настаивали на роспуске Большого Генерального штаба, фон Сект создал практически его копию под вывеской Труппенамт (военное ведомство), который стал в итоге более централизованным, чем прежняя структура, и заключал в себе громадный потенциал развития.

Четыре тысячи офицеров, иметь которых германским силам самообороны разрешали подписанные в Версале соглашения, проходили тщательный отбор, при этом особое внимание обращалось на послужной список кандидата во время прошедшей войны, так что все «сухие ветки» были отрублены, и офицерский корпус представляли лишь лучшие из профессионалов. Точно так же и солдаты для двух армейских корпусов — один в Берлине и второй в Касселе — набирались из числа опытных и хорошо зарекомендовавших себя добровольцев, большинство из которых стали впоследствии превосходными унтер-офицерами Вермахта. Фон Сект упорно способствовал преемственности традиций старой Императорской армии, укоренению их в новых Вооруженных силах. Так на глазах ничего не замечавших союзников Рейхсвер превратился в ядро для возникновения в будущем мощной ударной силы.

Вермахт являлся не единственной военной структурой в Германии, занимавшейся в 30-е годы подготовкой солдат для будущей войны. Расчет миномета укомплектован бойцами войск СС (о чем говорит нарукавная эмблема в виде орла). У военнослужащего на переднем плане на каске видна эмблема полиции.

Чтобы успокоить союзников, фон Сект предпринял максимум усилий для отделения Рейхсвера от политической жизни государства, однако это не исключало возможности для наиболее энергичных офицеров пускаться на всевозможные эксперименты для повышения боевой эффективности войск. В 1922 г., когда власти Веймарской республики принялись искать потенциальных союзников в стане бывших врагов, было подписано Раппальское соглашение с Советским Союзом, преследовавшее цель ограничения угрозы со стороны Польши. Благодаря этому договору Рейхсвер получил возможность тайно от гарантов Версаля обучать офицеров и солдат владению бронетехникой и применению авиации на предоставленных российской стороной секретных полигонах в Казани и в Липецке. В ответ немцы делились с русскими некоторыми техническими достижениями и тактическим опытом.

В этот же период фон Сект осознал потенциал механизации, и, хотя она так и не распространилась на все войска в целом — даже в 1945 г. Вермахт все еще широко использовал конную тягу, — это дало возможность таким офицерам, как Хайнц Гудериан, который в 20-е годы перешел из войск связи в инспекторы автомобильных войск, проводить эксперименты, в итоге приведшие к появлению отдельных танковых дивизий. В 20-е годы и в начале 30-х работа с бронетехникой активно шла в Казани, хотя и в самой Германии она тоже проводилась — в качестве учебных пособий в роли танков задействовались соответствующим образом декорированные тракторы и автомобили. Стороннему наблюдателю подобная активность показалась бы, вероятно, смешной и нелепой, однако практика эта приводила к постижению солдатами всех особенностей применения бронетехники, что сыграло в дальнейшем неоценимую роль.

Экипаж тяжелого разведывательного бронеавтомобиля SdKfz-231 занимает места перед тем, как отправиться выполнять задание по разведке в лесистой местности. Оснащенный 20-мм пушкой и одним пулеметом, SdKfz-231 поступил на вооружение в 1938 г. и был призван служить «глазами» танковой дивизии.

Таким образом, когда Гитлер взял власть в Германии в 1933 г., он унаследовал армию, которая, несмотря на свои скромные размеры, обладала подвижностью и руководствовалась всеми новейшими идеями в области военного дела (многие из передовых идей немцы заимствовали из работ британских, французских и русских офицеров, успевших изучить и проанализировать уроки минувшей войны, в том числе и связанных с использованием танков). Гитлер во время Великой войны провел немало времени на передовой — заслуженный им за храбрость Железный крест 1-го класса получали далеко не все солдаты — и, придя к власти, вознамерился расширить размеры своей армии вопреки Версальскому договору. Уже в декабре 1933 г. он приказал втрое увеличить численность Вооруженных сил, рассчитывая к 1938 г. поставить под ружье 21 дивизию. Но в марте 1935 г. он пошел куда дальше, введя всеобщий призыв, чтобы ввести в строй ни больше ни меньше как 36 дивизий. К тому времени он провозгласил создание Германией Люфтваффе (Военно-воздушных сил) без ограничений в типах используемых самолетов. Британия и Франция, ослабленные экономическими потрясениями, не сделали ничего, чтобы предотвратить возрождение германской военной машины.

Всеобщая воинская повинность обеспечила германской армии приток живой силы, однако вооруженные силы оставались по-прежнему вне политики. Между тем для достижения целей завоевания жизненного пространства Гитлер нуждался в армии, готовой беспрекословно выполнять его политические планы. И здесь союзником его стал министр обороны, генерал пехоты Вернер фон Бломберг. Несмотря на то что по условиям Версальского договора министром обороны Германии не мог быть военный, фон Бломберг оставался на своем посту с 1932 и до 1938 г. Именно он и возглавил процесс политизации Вермахта (это новое название Рейхсвер получил в 1935 г.), главным образом из-за претензий на роль новой армии находившихся под началом Эрнста Рема «штурмовых отрядов» (СА), а также из-за звучавших все громче требований главы Люфтваффе Германа Геринга об обособлении его рода войск в самостоятельный вид Вооруженных сил.

Танк PzKpfw-III, сфотографированный в момент, когда он приведен в состояние боевой готовности. Оснащенный в качестве главного вооружения 37-мм или (как здесь) 50-мм пушкой и двумя 7,92-мм пулеметами, PzKpfw-III стал первым по-настоящему массовым немецким средним танком и поступил на вооружение накануне вторжения в Польшу в сентябре 1939 г.

Немецкие артиллеристы ведут огонь из тяжелой пушки К-18 во время кампании 1939 г. Разработанная в период с 1926 по 1929 год концернами «Крупп» и «Рейнметалл» 100-мм К-18 поступила на вооружение артиллерийских частей в 1933–1934 гг. и выпускалась до 1943 г. Это мощное орудие получило самое широкое распространение на раннем этапе кампаний блицкрига.

Вооруженные силы фюрера

Фон Бломберг внедрил эмблему нацистской партии на всех видах военной формы. Процесс нацификации достиг своей кульминации в августе 1934 г. с введением новой присяги, через которую проходили все уже находившиеся на действительной службе солдаты и офицеры, а также и призывники, что радикально изменило положение Вооруженных сил в германском государстве. Отныне военнослужащий клялся не в верности конституции, а в безоговорочном подчинении Адольфу Гитлеру как «фюреру германского рейха». Как показали обстоятельства июля 1944 г., при попытке организации покушения на Гитлера многие офицеры не пожелали нарушать присяги и сохранили верность фюреру, несмотря на их несогласие с его политикой, которая вела их страну к катастрофе. Так или иначе, Гитлер получил беспрецедентную власть над Вермахтом, которая в 1938 г. возросла после того, как он сместил фон Бломберга и сам стал главой военного министерства.

Кроме того, в 1938 г. бывший Труппенамт был преобразован в Верховное командование Вооруженных сил (ОКВ) и передан в подчинение генералу артиллерии Вильгельму Кейтелю, ярому стороннику нацистской политики, в то время как Генеральный штаб армии фактически возродился под названием Главного командования сухопутных войск (ОКХ) под руководством нового главнокомандующего, генерала артиллерии Вальтера фон Браухича. Взаимоотношения между ОКВ и ОКХ никогда не отличались сердечностью, что помогало Гитлеру лично эффективно контролировать обе структуры.

К тому моменту Вермахт значительно вырос как количественно, так и качественно. Большая часть призывников находила себе применение в пехоте, основные структуры которой не претерпели радикальных изменений со времен Великой войны. Пехотная дивизия по-прежнему включала в себя три полка, располагала артиллерийскими и инженерно-саперными частями поддержки, и, несмотря на более широкое внедрение механизации, солдатам все же чаще приходилось маршировать по дорогам в своих грубых сапогах, чем ехать на грузовиках. Артиллерия по большей части передвигалась на конной тяге, которую использовало и подавляющее большинство подразделений снабжения. Между тем в новых танковых дивизиях, детищах прежде всего Гудериана, механизация шла быстрыми темпами. Он изучил многие работы, в том числе и труды таких британских теоретиков, как Б. Лиддел-Гарт и Дж. Фуллер, хотя влияние их на него исследователи часто склонны преувеличивать. Так или иначе, необходимость обеспечивать танки поддержкой других родов войск, способных к быстрому передвижению, являлась важнейшим залогом успеха как в глазах этих теоретиков, так и в понимании практиков, подобных Гудериану.

Расчет 37-мм противотанковой пушки вручную выводит ее на огневую позицию. Обеспечение пехотных частей противотанковым вооружением было неотъемлемой составляющей успеха в механизированной войне. Однако с прогрессом в деле танкостроения понадобились орудия с большей поражающей способностью. Так, например, по меркам 1942 г. Pak-37(t) выглядела уже не более чем детской игрушкой.

Пехотинцы ведут огонь из 7,92-мм пулемета MG-34. Разработанный в начале 30-х годов и принятый на вооружение в 1934 г., MG-34 служил в качестве основного немецкого пулемета на начальных этапах Второй мировой войны. При скорострельности в 900 выстрелов в минуту он представлял собой весьма эффективное оружие.

Теория блицкрига

Офицеры вроде Гудериана быстро осознали, что танки могут сделать сражение маневренным и скоротечным, однако сделать таковой всю войну самостоятельно не под силу даже им. Чтобы достигнуть этого, действовать по-новому предстояло всем участникам боевого процесса: моторизованной пехоте, артиллерии на мехтяге и инженерно-саперным частям; кроме того, сухопутным войскам требовалась непосредственная поддержка с воздуха. При всех этих условиях бронетехника получала возможность превратиться в острие наступления, способное выявлять и использовать наиболее слабые участки обороны противника для глубокого проникновения в его порядки, что давало бы возможность нарушить взаимодействие между его частями, лишить их возможности действовать как единое целое. Например, если танковые войска, намеренно обходя укрепленные пункты и крупные группировки сил неприятеля, сумеют прорваться далеко за линию фронта и нанести удар по командным пунктам и узлам управления его войсками — перерезать артерии, связывающие «мозг» и «мышцы» единого организма под названием «вражеская армия», — в таком случае «мышцы» просто перестанут действовать, а это даст реальный шанс избежать боев на истощение, стоивших стольких потерь странам, принимавшим участие в Великой войне.

Пехотное отделение, вооруженное 7,92-мм винтовками Маузер-98 и пулеметом MG-34, переправляется через небольшую речку; в руках командира отделения ручная граната М39. Солдаты, очевидно, не опасаются встретить отпор на той стороне водной преграды, что говорит о том, что снимок сделан в ходе учений.

Столь привлекательная схема пришлась по душе Гитлеру и была принята им на вооружение, а позднее получила с легкой руки журналистов название «блицкриг», — молниеносная война.

Заинтересованность Гитлера повлекла за собой выделение средств на продолжение экспериментов в области подготовки к молниеносной войне, что привело к созданию в 1935 г. первых трех танковых дивизий. Эти потенциально очень эффективные соединения состояли из танковых полков, наносящих стремительный удар, поддерживающей их мотопехоты, артиллерии на мехтяге, обеспечивающей сосредоточенную огневую поддержку, и помогающих всем этим силам в преодолении препятствий инженерно-саперных подразделений. В дополнение к этому Геринга убедили задействовать в качестве поддержки сухопутных войск основные ресурсы Люфтваффе, включая пикирующий бомбардировщик Юнкерс Ju-87 «Штука», которые впоследствии с успехом применялись для деморализации вражеских войск перед танковой атакой. И все же столь мощный боевой конгломерат уже на раннем этапе развития содержал в себе два недостатка, которым позднее суждено было сыграть фатальную роль в его судьбе.

Во-первых, несмотря на поддержку Гитлера, танковые дивизии составляли лишь небольшую часть Вермахта — количество дивизий к 1939 г. выросло всего лишь с трех до семи, а потому армии приходилось довольствоваться передвигавшимися, как и обычно, маршем пехотинцами, которые очень быстро оставались далеко позади подвижных передовых частей наступления. Во-вторых, тактико-технические данные танков к концу 30-х годов претерпели существенные изменения, а потому на фоне этого первые танки, такие, как PzKpfw-I и — II, оказывались слишком слабо вооруженными и недостаточно эффективными. Если со скоростью их еще как-то можно было примириться, то вооружение никуда не годилось: PzKpfw-I располагал лишь пулеметами, a PzKpfw-II слабой пушечкой, неспособной пробить броню танков противника. И если технику еще можно было улучшить к началу войны, старт которой, по сути дела, был уже дан, то разрыв между возможностями пехоты и танков неизменно путал карты Вермахта вплоть до окончательного разгрома Германии в 1945 г.

Германские войска в Испании, сражающиеся на стороне националистских сил Франко во время Гражданской войны, проезжают деревню в Каталонии, 1938 г. Мотоциклисты восседают на BMW R11, образце, предназначенном для разведки; на заднем плане — танк PzKpfw-I.

От теории к практике

Однако влияние этих факторов не казалось столь опасным в конце 30-х годов, когда Гитлер стремительно накачивал военные мускулы, чтобы перевернуть с ног на голову все пост-версальское мировое устройство и расширить территорию Третьего рейха. Уже в 1936 г. он отправил войска в «демилитаризованную» Рейнскую область, гак и не встретив противодействия со стороны британцев и французов: два года спустя он стал инженером так называемого аншлюса Австрии, проглотил отторгнутые от Чехословакии Судеты, получив на то фактически одобрение англичан и французов на Мюнхенской конференции: в марте 1939 г. он уже открыто вторгся на оставшуюся территорию Чехословакии. Во всех случаях головные колонны его войск составляли танковые дивизии, поддерживаемые Люфтваффе, что способствовало созданию впечатления наличия у Германии современной грозной военной силы.

Подобные ощущения сильно подогрело вступление немцев в Гражданскую войну в Испании (1936–1939 гг.), где танкисты и пилоты самолетов Люфтваффе сумели показать себя — последние в печально знаменитой бомбардировке Герники в 1937 г., породившей страх перед перспективой нанесения немцами массированных ударов с воздуха по гражданским объектам в случае серьезного конфликта с Британией и Францией. Нацисты умело использовали Вермахт для поддержки своей политики как внутри страны, так и за ее пределами, и сторонний наблюдатель в то время едва ли смог бы заподозрить, что Германия вовсе не так сильна, как это кажется. В ретроспективе мы видим, что в действительности скрывалось за этим парадным фасадом, искусно украшенным так, чтобы максимально продемонстрировать военную мощь и политический престиж нацистов, однако на исходе лета 1939 г., когда взаимоотношения между европейскими государствами из-за притязаний немцев на Польшу обострились настолько, что в результате разразилась война, мало кто сомневался в силе Вермахта. И нельзя не признать, что события следующих двух лет в Европе никак не способствовали подрыву подобного мнения.

Гитлер на штабном «Мерседесе» перед ликующими толпами в Вене после аншлюса 1938 г. Удачно осуществленное им объединение своей родной Австрии и Германии в границах одного государства заставило всерьез забеспокоиться власти соседних стран.

Колонна снабжения боеприпасами немецкой артиллерии (обратите внимание на то, что отсутствуют пушки) вступает в пограничный австрийский городок Куфштейн в марте 1938 г сразу же после объявления об аншлюсе. Толпы жителей приветствуют немцев, многие размахивают нацистскими флагами. Гужевая тяга придавала анахроничный вид подобным колоннам Вермахта вплоть до самого 1943 г.

 

Глава 2. МОЛНИЕНОСНЫЕ УДАРЫ

В сентябре 1939 г. германской армии потребовалось меньше месяца, чтобы сокрушить своего польского оппонента, а к июню 1940 г. печальная судьба постигла Норвегию, Нидерланды, Бельгию и Францию, которые превратились в полигоны для практического воплощения идей теоретиков блицкрига.

Пехотный лейтенант приказывает остановиться своим солдатам. Место и время действия — Польша, сентябрь 1939 г.

1 сентября 1939 г.: Германские части переходят западные границы Польши, их колонны снабжения повсюду, где только видит глаз.

Германские войска при содействии пограничников крушат пограничный пункт между Германией и Польшей 1 сентября 1939 г. Свидетельства вроде этого убедили союзников Польши в том, что нацисты не шутят. Спустя двое суток Британия и Франция объявили Германии войну.

Лейтенант готовится инструктировать своих подчиненных накануне броска на оборонительные рубежи Варшавы в сентябре 1939 г. По лицам солдат, а особенно по их форме, потерявшей лоск мирных дней, можно понять, что война — не легкая забава.

Вторжение войск Гитлера в Польшу стартовало на рассвете 1 сентября 1939 г., когда немецкая авиация нанесла серию ударов по польским аэродромам с целью захватить господство в воздухе. Когда бомбардировщики и истребители-бомбардировщики возвратились на свои базы, через границу двинулись сухопутные силы, насчитывавшие свыше 1,5 миллиона человек при 2500 танках и около 10 тыс. артиллерийских орудий. Наступление предпринималось на двух основных направлениях: группой армий «Север» (генерала Федора фон Бока) из Померании и Восточной Пруссии, в задачи которой входило преодоление «Польского коридора» в направлении Данцига и создание угрозы Варшаве с севера, и группой армий «Юг» (генерала Герда фон Рундштедта) из Силезии и Словакии, которой предстояло разгромить польские части, оборонявшие подступы к Варшаве с запада и с юга.

Противостоявшая силам вторжения польская армия — 1 миллион человек при 475 танках и 2800 артиллерийских орудиях — была весьма неудачно дислоцирована в приграничных районах, к тому же не обладала должной степенью подвижности. Полякам ничего не оставалось, кроме как драться на своих позициях, понимая при этом, что новый союзник Гитлера, Советы, вполне может ударить им в спину с востока.

Колонна легких танков PzKpfw-IB из состава 1-й танковой дивизии движется на восток от западной границы Польши в начале сентября 1939 г. Белые кресты на броне танков характерны только для Польской кампании, скоро на смену им пришли более привычные черные с белой окантовкой (как оказалось, белые кресты превращали технику в слишком удобную мишень для противотанковой артиллерии).

Польским частям пришлось отступать, и, отступая, они отчаянно пытались задержать немецкий блицкриг, блокируя дороги. На снимке мы видим бронемашину SdKfz-231 и мотоциклистов, которые ждут, пока гражданские лица очистят им путь. Подобные препятствия доставляли мало хлопот немцам, бронетехника которых уверенно шла вперед, сметая все на своем пути.

Польская кампания

Первая кампания Второй мировой войны отличалась быстротой и решительностью. На севере немцы прорвали «Польский коридор» уже к 5 сентября, соединив Померанию и Восточную Пруссию впервые с 1920 г.; в тот же день они заняли Познань, открывая себе путь на Брест-Литовск. На юге фон Рундштедту, однако, пришлось преодолевать сопротивление поляков на реке Бзура, однако к середине сентября он окружил основные силы противника как на данном участке, так и около Кракова. Последние остатки польских войск были разгромлены с вступлением в войну Советов. 27 сентября пала Варшава, подвергнутая Люфтваффе «бомбардировкам устрашения», и Польша была поделена Германией и Советским Союзом по реке Буг. Прошло всего четыре недели, и Польша уже лежала поверженной в прах, а ее союзники, Британия и Франция (обе они объявили Германии войну 3 сентября), в изумлении взирали на деяния Вермахта, столь убедительно продемонстрировавшего свою мощь.

Победа вполне вписывалась в систему взглядов Гитлера на подходы к ведению войны. Хотя цена ее была довольно высока — около 15 тысяч немецких солдат сложили головы в Польше, авиация потеряла примерно 500 машин, включая и сильно поврежденные самолеты. Несмотря на то что боевые действия продолжались недолго и велись весьма решительно, все же на сей раз Вермахт не продемонстрировал, если так можно выразиться, блицкрига в чистом виде, поскольку бронетехника, например, действовала не отдельными сосредоточенными формациями, а по большей части использовалась для поддержки наступления пехоты.

Инженерно-саперные части являлись жизненно важными участниками блицкрига, особенно когда на пути наступления появлялась водная преграда. Здесь мы видим мост, в кратчайшие сроки наведенный саперами через Вислу около Быдгоша в сентябре 1939 г. На зад нем плане виднеется мост, разрушенный немецкой авиацией.

Немецкие солдаты угощаются горячим обедом на одной из полевых кухонь, повсеместно прозываемых «Гуляшка-ноне», или «Гуляшная пушка». Фотография сделана, по всей видимости, в Польше где-то на исходе сентября 1939 г., когда погода ухудшилась, и солдатам пришлось облачаться в шинели и плащ-палатки.

Пехотинцы со своим командиром в звании унтер-офицера (слева) наслаждаются передышкой, возможностью покурить, в один из дней в начале Польской кампании в сентябре 1939 г. У всех солдат за поясами готовые к применению ручные гранаты М39.

И все же стремительность атаки немцев произвела шокирующее впечатление на поляков, не сумевших организовать соответствующей обороны. Нет ничего удивительного, что в конце 1939 г. Гитлер, готовясь к броску на Запад, распорядился увеличить количество танковых дивизий в составе Вермахта.

При этом по иронии судьбы бронетехнике не пришлось играть столь уж большой роли в немецком вторжении в Данию и Норвегию в апреле 1940 г. — операции под кодовым названием «Везерюбунг», первой кампании, в которой все рода Вооруженных сил Германии (флот, авиация и сухопутные войска) действовали координированно в далеко идущих устремлениях обеспечить более прямой доступ к портам Северной Атлантики, где подводные лодки и надводные боевые корабли нацистов уже наносили удары по караванным путям союзников. Операция потребовала развертывания довольно крупных сил — использования основных ресурсов надводного флота Кригсмарине (военно-морских сил), 28 подлодок, свыше 500 самолетов и 8 армейских дивизий, — а кроме того, применения новых методов, включая планерные и парашютные десанты с целью овладения аэродромами и другими ключевыми участками обороны противника в попытке подорвать ее на самом раннем этапе.

Поначалу все разворачивалось гладко. 9 апреля Дания капитулировала, главным образом из страха перед беспощадными бомбардировками Копенгагена, и германские войска почти без противодействия заняли ряд важных норвежских объектов, включая Нарвик, Тронхейм, Берген, Ставангер и Кристиансан. Однако эти немецкие анклавы были изолированными, и, поскольку Британия и Франция направили войска в помощь норвежцам, положение сил вторжения осложнилось. Морские потери у немцев начали быстро расти, и если бы не удачный захват парашютистами аэродромов, позволивший транспортным самолетам доставлять все необходимое прямо с севера Германии, проблема снабжения сильно повредила бы немцам.

Польский штабной офицер (слева) за обсуждением условий сдачи Варшавы с немцами 26 сентября 1939 г. Присутствие гражданского представителя говорит об окончании боевых действий в Польше. По прошествии всего лишь менее месяца с ее начала первая кампания блицкрига фактически уже завершается.

Гитлер с триумфом въезжает в Варшаву 5 октября 1939 г. В составе его эскорта впереди на снимке видна разведывательная бронемашина SdKfz-222 — свежевыкрашенная по такому торжественному случаю. Фюрера горячо приветствуют, но не местное население, а его собственные войска. На командире эскорта довольно любопытный черный берет, вышедший из употребления в начале 1940 г.

Унтер-офицер (справа) готовится отдать приказ своим солдатам в пригороде Варшавы в сентябре 1939 г. Если приглядеться, можно рассмотреть на заднем плане радиовышку. Однако гораздо лучше видны штыки к 7,92-мм винтовкам 98К на поясах у солдат.

Немцы обосновываются в Норвегии

Так немцам удалось укрепиться на юге Норвегии, соединив свои анклавы в Бергене и Тронхейме и захватив Осло. 14 апреля британские части высадились в Намсусе, а спустя четыре дня в Ондальснесе с целью удержать центральную часть страны, однако вскоре под напором противника им пришлось отступить. К началу мая немцы прочно укрепились всюду, кроме самого севера — Нарвика и его окрестностей, откуда союзники выбили их запоздалой атакой, начавшейся 13 мая. Однако британцы и французы не смогли удержать Нарвик и 9 июня оставили его, позволив немцам завершить захват страны.

Как и в Польше, потери Вермахта в этой операции не были такими уж незначительными — 5700 убитых, плюс к тому потеря 13 боевых кораблей и 6 подлодок.

Генерал Эдуард Дитль (1890–1944 г.), командующий немецкими горными стрелками, принимавшими активное участие во вторжении в северные районы Норвегии, как видно, выговаривает оператору. Нарвик, июнь 1940 г. Небольшая железнодорожная платформа на гужевой тяге не слишком привычный, но зато весьма практичный способ передвижения.

Горный стрелок преодолевает водную преграду на сильно пересеченной местности в Северной Норвегии, 1940 г. Применение велосипедов имело целью увеличение подвижности, хотя в данном конкретном случае наличие подобного средства передвижения скорее способствует обратному. Обратите внимание на характерные высокие горные ботинки.

Горные стрелки в Норвегии ведут по позициям противника огонь из 80-мм миномета GrW-34. Погода холодная, а местность неровная, последнее отчасти служит причиной, которая заставила расчет установить опорную плиту миномета прямо на дороге, что не самым лучшим образом способствует поглощению отдачи при выстреле.

Между тем стратегические выгоды кампания принесла ощутимые, несмотря на то что продолжалась всего несколько недель. Стремительные атаки, решительные наступления начали становиться своего рода визитной карточкой Вермахта, солдаты которого с каждым разом все сильнее верили в себя и внушали все больше страха врагу.

Однако если кампании в Польше и в Скандинавии произвели сильное впечатление на мир, то, что случилось в мае — июне 1940 г. во Франции, Бельгии и Нидерландах, повергло его в шок. Никто в сентябре 1939 г. не осмелился бы предположить, сколь уязвимыми окажутся британцы и французы перед лицом немецкой атаки. Франция чувствовала себя в безопасности за грозными укреплениями линии Мажино, протянувшимися по границе с Германией, к тому же она располагала значительными войсковыми ресурсами для ведения операций на любых фронтах, не говоря уже о том, что сразу же после начала войны во Францию направились британские экспедиционные силы. Надо заметить, что. несмотря на свою относительную малочисленность (девять дивизий), контингент этот был, в отличие от Вермахта, полностью моторизованным.

Всего же к весне 1940 г. союзники могли противопоставить агрессору свыше 100 дивизий, более 2000 танков и 4000 боевых самолетов, при этом они не сомневались в отношении того, что маршрут немецкого наступления будет пролегать через Бельгию и Нидерланды в обход как линии Мажино, так и труднопроходимой местности Арденн. План их был прост: дождаться, когда немцы нападут на Бельгию и Голландию, и бросить на север свои мобильные колонны, чтобы преградить путь силам вторжения.

Британские солдаты, взятые в плен во время боев в районе Тронхейма в апреле 1940 г., под конвоем направляются на корабль, который отвезет их в лагерь военнопленных в Германии. Этих несчастных жертв пагубной стратегии союзников в Норвегии ждет пять долгих лет неволи.

Немецкий солдат укрепляет нацистский флаг на обелиске, отмечающем линию Полярного круга в Северной Норвегии в мае 1940 г. Пистолет у него на поясе предположительно польский ViS (или «Радом») Р35(р) калибра 9 мм, вероятно, трофей сентября 1939 г. Немцы обычно не гнушались пускать в дело доставшиеся им в боях оружие и технику.

Нарвик после ухода союзных войск в начале июня 1940 г. Потеря этого важного порта, через который шла доставка шведской железной руды, стал болезненным, ударом для дела союзников, но куда худшее ждало их впереди — оккупация Нидерландов, Бельгии и Франции.

Изъяны в тактическом подходе союзников

Сами по себе выводы эти представлялись довольно логичными. между тем союзные армии не были сильны настолько, насколько это могло казаться. Взаимодействие между авиацией и сухопутными войсками оставляло желать лучшего, танки распределялись как средства непосредственной поддержки пехоты и, таким образом, наблюдалось распыление ударных сил, механизм координации действий между союзниками практически не работал, а кроме того, поскольку полная томительного ожидания зима 1939–1940 гг. прошла в бездействии. боевой дух личного состава заметно снизился. Оживление наступило только в январе 1940 г., когда в нейтральной Бельгии потерпел аварию самолет Люфтваффе, вследствие чего союзники получили сведения о схеме немецкого вторжения в Бельгию и Нидерланды — план «Гельб» (т. е. «Желтый»). Официальные лица Бельгии вернули план владельцам в том виде, в котором он им достался, хотя союзникам, разумеется, стали известны детали, которые только укрепили военное руководство Британии и Франции в правильности их оценок.

Деморализованные бельгийцы сдаются немцам в мае 1940 г. Плохо подготовленная к войне бельгийская армия не могла серьезным образом противостоять наступлению группы армий «Б», несмотря на поддержку, оказанную ей французской армией и британскими экспедиционными силами. 28 мая Бельгия капитулировала.

Саперы из парашютных частей Люфтваффе в компании их коллег из сухопутных войск празднуют захват бельгийского форта Эбен-Эмаэль в мае 1940 г. Саперов доставили на объект планеры, высадка производилась прямо на крышу крепости для достижения максимального эффекта. Затем они прокладывали себе дальнейший путь к победе с помощью мощных подрывных зарядов.

Немецкие солдаты, оставив свою технику под кронами деревьев, рассматривают то, что осталось от разгромленной колонны бельгийской артиллерии, ставшей жертвой воздушной атаки на начальной стадии кампании 1940 г. Возможность командиров немецких сухопутных частей в случае необходимости вызывать поддержку авиации изрядно способствовала деморализации их противника.

Данное происшествие послужило своего рода поворотным пунктом для Вермахта, потому что в свете случившегося Гитлер перестал оказывать предпочтение плану «Гельб», избрав пересмотренный вариант, получивший название «Зихельшнитт», или «Взмах косой», предложенный генералом Эрихом фон Манштейном, начальником штаба группы армий «А», дислоцированной у восточной границы Бельгии. Манштейн предлагал атаку на севере Бельгии силами группы армий «Б» с целью привлечь туда основные союзные силы, в то время как семь танковых дивизий, сосредоточившись на участке группы армий «А», прошли бы через Арденны и нанесли удар в направлении побережья Ла-Манша. Данный маневр позволил бы отрезать выдвинувшиеся на территорию Бельгии союзные войска от Франции, что вызвало бы крушение обороны противника, атакованного одновременно с двух сторон. Несмотря на изрядное недоверие и скептицизм некоторых более традиционно мыслящих генералов в ОКХ, сомневавшихся в способности танков преодолеть труднодоступную местность Арденн и перейти через Маас в западном направлении, Гитлер ухватился за предоставлявшуюся возможность. Результатом стала классическая кампания блицкрига.

Танк PzKpfw-II из 5-й танковой дивизии среди развалин на улице Руана в июне 1940 г., перед окончательным поражением французов. После успешного завершения эвакуации из Дюнкерка оставшиеся на континенте войска союзников были совершенно деморализованы, французские города подверглись бомбовым ударам. Блицкриг сработал, поставив Францию перед лицом необходимости капитуляции.

Немецкие санитары выносят выбывшего из строя солдата с песчаных берегов под Дюнкерком в начале июня 1940 г. На носилках, скорее всего, немец, а не кто-то из союзных войск; следует помнить, что, несмотря на стремительный марш и сокрушительную победу немцев, потери у них все же были немалые — 137 тысяч человек убитыми и ранеными за шесть недель боев.

Пехотное отделение нашло укрытие за оградой сада при одном из домов в г. Турне в Бельгии в период немецкого наступления к побережью в мае 1940 г. Артиллерия союзников, дислоцированная по реке Шельда, ведет обстрел данного района, хотя, судя по виду солдат, этот факт их не особенно беспокоит, а немного передохнуть всегда приятно.

Как и в Польше, немцы открыли наступление предварительной атакой с воздуха. Ранним утром 10 мая 1940 г. бомбардировщики и истребители-бомбардировщики Люфтваффе ринулись к взлетно-посадочным полосам аэродромов союзников, чтобы вывести из строя их авиацию уже на земле и обеспечить себе этим господство в небе. Одновременно наземные части группы армий «Б» (фон Бок) пересекли границу Нидерландов и Северной Бельгии, действуя на направлении ожидаемой атаки с применением воздушно-десантных войск для овладения жизненно важными пунктами (включая ключевую бельгийскую пограничную крепость Эбен-Эмаэль, захваченную планерно-десантным инженерно-саперным подразделением); острием наступления фон Бока служили три танковые дивизии. Союзники, уверенные в том, что события будут развиваться в соответствии с планом «Гельб», привели в действие свой собственный план «Д», выдвинув основные подвижные соединения, включая и британские экспедиционные силы, в Бельгию, чтобы встретить армии вторжения на линии реки Диль. Донесениям из Арденн об активности там немцев союзное командование значения не придало, расценив действия противника на данном участке как отвлекающий маневр.

Это дало сосредоточенным танковым соединениям группы армий «А» (фон Рундштедта) шанс, который им и требовался. В то время как все внимание союзников было приковано к северу, три танковых корпуса, насчитывавшие в своем составе семь танковых дивизий, медленно, но верно продвигались по узким и извилистым дорогам к берегам Мааса. Оборона на этом направлении была преодолена, немецкие самолеты без страха вылетали на разведывательные задания, поскольку возможности авиации союзников заметно сократились в результате предварительных воздушных ударов немцев. Наступление стало набирать силу. К исходу 12 мая передовые части 15-го танкового корпуса генерала Германа Гота, не встречая серьезного сопротивления, вышли к Маасу севернее Динана, а 24 часа спустя 7-я танковая дивизия генерала Роммеля уже форсировала реку. Южнее дивизии Роммеля 41-й танковый корпус генерала Георга-Ганса Рейнгардта и 19-й танковый корпус Гудериана успешно перешли Маас, один в районе Монтерме, а другой — Седана, соответственно 14 и 15 мая, пробив бреши во французской обороне и открыв себе прямую дорогу к Ла-Маншу. Основные силы союзников, скованные в Бельгии в районе Арраса боями с группой армий «Б», внезапно оказались перед угрозой окружения.

Удачный переход Мааса сделался залогом успеха немецкого наступления. Достигнуть его удалось не вследствие слабости французской обороны, а ввиду того, что Вермахт достиг совершенства в приемах ведения войны. Переправа Гудериана под Седаном продемонстрировала преимущества блицкрига. В то время, когда головные танки его корпуса приближались к реке, которая вполне могла бы стать непреодолимым барьером на их пути, Гудериан воспользовался возможностью вызвать поддержку Люфтваффе, воздушная разведка предоставила ему сведения об обороне противника, что было бы маловероятным без господства немцев в воздухе. Когда же первоначальная попытка обеспечить переправу лишь силами инженерно-саперных войск при поддержке пехоты была отражена, он смог быстро сосредоточить все имевшиеся в его распоряжении силы на правильном участке и добиться успеха.

Танки выстроились по восточному берегу, чтобы обеспечить огневую поддержку пехоте и саперам, вызванные пикирующие бомбардировщики «Штука» принялись обрабатывать вражеские позиции. Под таким прикрытием сухопутные силы рванулись вперед и создали плацдарм. Саперы быстро навели понтонные мосты для переправы танков, и, увидев их, уже изрядно потрепанные французы обратилась в бегство. Замешательством противника немцы воспользовались самым наилучшим образом: они развивали успех, грамотно используя превосходство в воздухе и координируя действия всех имевшихся в распоряжении сил, что стало возможным прежде всего благодаря прекрасному руководству операцией лично Гудериана. Главной проблемой его стал даже не неприятель, а заторы на узких дорогах Арденн. Вследствие этого он не смог задействовать в главном ударе большую часть своей артиллерии, которая просто застряла в тылу в пробках.

Немецкий пехотинец тащит свой МG-34 через заграждения из колючей проволоки, устраиваясь в довольно примитивном дзоте. Фотографию сделали в ходе предвоенных учений в Германии. Подобного рода тренировки оказались полезными в ходе преодоления линии Мажино в июне 1940 г.

Немецкие солдаты залегли под огнем на линии Мажино в июне 1940 г. Их пулемет МG-34 установлен на специальном станке и предназначается для стрельбы на дальние дистанции. Фотография позволяет хорошо рассмотреть футляр противогаза за спиной солдата на переднем плане.

150-мм тяжелая полевая гаубица s.FH-18 ведет огонь, как можно предположить, в ходе предвоенных учений. Хорошо подготовленный расчет, такой, как мы видим здесь, мог выпустить четыре 150-мм снаряда в минуту с максимальной дальностью 13325 м, обеспечивая мощную поддержку пехоте или бронетехнике. Результаты бывали порой весьма впечатляющими.

После того как танковые дивизии пересекли Маас, уже ничего или почти ничего не могло бы помешать их броску в тыл союзным войскам. До Ла-Манша предстояло пройти не так уж много (около 300 км), реакция же союзников оказалась вялой, что говорит о слабости координации и растерянности командования. 20 мая Гудериан вышел к побережью, вследствие чего основные силы армий союзников оказались между группой армий «Б» и танками на острие наступления. У них не осталось иного выхода, как быстро отступить к Дюнкерку, где уже шла подготовка к морской эвакуации. К тому моменту и Нидерланды, и Люксембург уже капитулировали, а 28 мая их примеру последовала Бельгия вместе со своим монархом, королем Леопольдом III.

Падение Франции

К 4 июня из Дюнкерка удалось эвакуировать свыше 330 тысяч солдат и офицеров союзных войск, однако при этом им пришлось бросить все свое тяжелое вооружение и оставить надежду развернуть оборону южнее танкового клина. Всего союзники потеряли 61 дивизию, то есть половину того, что числилось в их боевом расписании, причем половину лучшую. Оставшиеся дивизии числом 49 были по большей части слабо подготовлены, плохо вооружены и экипированы и совершенно деморализованы. В начале июня группы армий «А» и «Б» объединились и развернулись в южном направлении для удара по не готовым к сопротивлению остаткам французской армии. Париж пал 14 июня, а через восемь дней французское правительство капитулировало. Потеряв всего 137 тысяч человек убитыми и ранеными, немцы совершили невозможное — разгромили западных союзников в кампании, продлившейся всего шесть недель.

Однако тут-то и вскрылись проблемы. Танковые клинья наступления смогли сделать очень многое, но они значительно обгоняли следовавшие за ними части пехоты, продвижение которой еще больше осложнялось необходимостью «подчищать» за танкистами — брать под полный контроль территории, подавлять в них очаги сопротивления и заниматься военнопленными. Гитлер осознавал это и дважды во второй половине мая приказывал танковым колоннам останавливаться и дожидаться пехоты. Как считается, именно эти приказы и дали союзникам тот «глоток воздуха», который помог им организовать эвакуацию из Дюнкерка. К тому же танки зависели от колонн снабжения, которые неизменно застревали в пробках или же просто не могли угнаться за наступлением из-за недостаточной степени подвижности. Ни одна из этих проблем не сыграла решающей роли в ходе кампании на Западе, но когда Гитлер обратил гное внимание на Восток, чтобы раз и навсегда покончить г угрозой коммунизма, воздействие их оказалось катастрофическим. Несмотря на столь убедительным образом явленную всему миру в Польше, в Скандинавии и во Франции мощь Вермахта, в силе его крылись и семена слабости, приведшие в итоге Вооруженные силы нацистов к полному крушению. Но немцы не смогли оценить тогда грядущей угрозы.

На заднем плане Эйфелева башня, а на переднем — нацистский флаг, взвившийся над Парижем в июне 1940 г. Кампания, завершившаяся разгромом французов, была короткой, быстрой и решительной, она привела к крушению страны как в военном, так и в политическом плане, одним словом, она представляет собой блицкриг в самом чистом виде. Парижанам предстояло засыпать и просыпаться под свастикой до августа 1944 г.

Пехотинцы в легком снаряжении бросаются вперед в лучших традициях ударных частей, чтобы захватить станцию в сельском районе Франции в начале кампании 1940 г. Система железных дорог являлась важнейшим средством доставки снабжения и переброски подкреплений; тот факт, что немцы практически не встречали сопротивления, лишнее свидетельство крушения обороны союзников.

Немецкие офицеры из штаба группы армий фельдмаршала Герда фон Рундштедта в ходе посещения укреплений линии Мажино в 1940 г. Созданная как мощнейший барьер на пути немецкого наступления, линия Мажино оказалась практически бесполезной, поскольку противник обошел ее самые грозные укрепления.

 

Глава 3. БАЛКАНСКАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ

Завоевание Югославии, Греции и Крита весной 1941 г. стало еще одной внушающей ужас демонстрацией немецкой военной мощи, но вместе с тем событие это отодвинуло начало операции «Барбаросса» — вторжения Вермахта в Россию.

Унтер-офицер стреляет из ракетницы, подавая сигнал к атаке в Мостаре, Боснии, в апреле 1941 г.

Генерал Эвальд фон Клейст (справа), командующий 1-й танковой армией на КПП в Югославии. Май 1941 г.

Два танка PzKpfw-IV стоят в стороне, в то время как немецкие мотоциклисты упорно преодолевают пересеченную местность на севере Югославии в апреле 1941 г. Запечатленный здесь мотоцикл — BMW R-750.

Колонна PzKpfw-III въезжает в типичную деревню где-то на границе между Болгарией и Грецией в апреле 1941 г. Танки находятся в полной боеготовности, что видно по наличию на их броне запасных гусеничных траков и катков.

Захват немцами Западной Европы в корне изменил стратегический ландшафт. На протяжении всей своей недолгой истории объединенная Германия неизменно стояла перед кошмаром войны на два фронта — против Франции с ее союзниками на Западе и против России на Востоке. Гитлер, помнивший об уроках Великой войны, сознавал подобную опасность и, принимая во внимание еще одну данность — идеологическую полярность национал-социализма и коммунизма, делавшую столкновение между двумя системами неизбежной, — понимал, что перед поединком с Советским Союзом ему необходимо обеспечить свой западный фланг. Умелая дипломатия (и предложение поделить Польшу, с готовностью принятое) способствовала молчаливому согласию советского вождя Иосифа Сталина на действия Германии в конце 1939 г. и начале 1940 г., что позволило Вермахту сконцентрировать внимание на западных союзниках, однако для полного и окончательного искоренения коммунизма военными средствами Гитлеру требовалась подготовка. Уже 1 августа 1940 г. фюрер директивой № 17 приказал увеличить численность дивизий до 180, а также поставил запланированное вторжение на Британские острова (операция «Морской лев») в зависимость от успеха действия на море и в воздухе накануне морского десанта. Он уже поворачивался лицом к Востоку.

Решение, если смотреть на него в ретроспективе, было преждевременным. Несмотря на тяжелые потери, понесенные Британией в битве за Францию, территория этой страны оставалась незанятой немцами и могла послужить в будущем трамплином для вторжения на континент противников Германии. Конечно, для того чтобы подобная угроза стала реальной, требовалось время, а Гитлер, вне сомнения, пребывал в уверенности, что его стратегия коротких и решительных кампаний будет вполне применима и в случае нападения на Советский Союз, между тем, не предприняв должных усилий для уничтожения Британии летом 1940 г., фюрер совершил крупный просчет. Если бы немцам удалось разгромить Британию или ликвидировать ее как серьезную политическую силу, не пришлось бы начинать кампании на Балканах и в Северной Африке, а вместо того можно было бы сосредоточить все силы и средства против Советского Союза в тот момент, когда имелась возможность максимально их использовать — на ранней стадии любой атаки.

Немецкая колонна из мотоциклов, машин разведки и танков PzKpfw-III продвигается по лесистой местности в Югославии в апреле 1941 г. Обратите внимание на черный крест на броне танка — опознавательный знак, пришедший на смену белому кресту, характерному для Польской кампании.

Тяжелый артиллерийский тягач s.ZgKfz-18, в роли эвакуатора вышедшей из строя бронетехники в Центральной Югославии в апреле 1941 г. На платформе прицепа разместился PzKpfw-IVG, выведенный из строя, по всей видимости, противотанковой миной, которая серьезно повредила ходовую часть танка.

Новые вооружение и техника

Но в 1940 г. никто в купавшемся в лучах славы Вермахте и не помышлял о том, что может случиться уже в ближайшем будущем, — там царила самая настоящая эйфория. Вооруженные силы Германии еще не испытали чувствительных неудач в боях, не говоря уже о поражениях, а превосходно освоенная немцами комбинация массированных и стремительных танковых ударов при умелой поддержке с воздуха неизменно приносила успех. В то же время и снаряжение постоянно совершенствовалось. Танки PzKpfw-III, боевые бронированные гусеничные машины среднего класса с усиленной броней и вооружением, находили широкое применение в кампаниях 1939 г. и 1940 г., тогда как PzKpfw-IV, оцениваемый многими как один из лучших танков Второй мировой войны, успешно дебютировал во время нападения на Францию.

Немецкие артиллеристы готовятся открыть огонь из 75-мм противотанкового орудия Pak-40 в горах Югославии. Разработанное в 1939 г., оно поступило на вооружение не раньше конца 1941 г., так что фотография эта сделана, вероятно, в ходе рейда против партизан в 1942 или в 1943 гг. Обратите внимание на габариты снаряда.

Немецкие мотоциклисты сопровождают колонну легких разведывательных бронемашин SdKJz-221 во время наступления в Греции в апреле 1941 г. На данном этапе войны SdKfz-221 оснащался одиночным пулеметом, установленным в башне.

Улучшения в области моторизации пехотных частей материализовались в форме начавших все активнее поступать в распоряжение мотопехоты полугусеничных бронемашин, способных преодолевать пересеченную местность бок о бок с танками. Кроме того, осознание факта, что 88-мм зенитное орудие можно с превосходным эффектом задействовать как противотанковое, возымело поистине трагические последствия для танкистов-союзников, ибо не существовало брони, которая смогла бы устоять перед подобным оружием. К причинам пристрастия Гитлера к непродолжительным кампаниям следует отнести и тот факт, что немецкая промышленность не справлялась с потребностями войск в вооружении, в то время как материальные потери, понесенные Вермахтом в Польше, в Скандинавии и в Западной Европе, уже отрицательно сказывались на подвижности армии, вместе с тем было бы ошибкой сомневаться в превосходстве немецкой военной машины в тот момент.

Так или иначе, поставленные Гитлером 1 августа 1940 г. задачи по расширению армии было не так уж просто претворить в жизнь. Десять из новых дивизий приходилось по плану на танковые, что должно было привести к удвоению общего числа таких соединений, но не могло быть достигнут иначе как через расчленение уже существующих формирований. Так, каждая из 10 дивизий, принимавших участие во Французской кампании, лишилась по одному из двух своих танковых полков (вследствие чего численность танкового парка дивизии сократилась примерно до 140 единиц), но в качестве возмещения получила по одному мотострелковому полку (в некоторых случаях не на бронемашинах, а на грузовиках). Короче говоря, собственно танков стало немногим больше, существенно выросло лишь число дивизий (хотя количество танковых дивизий увеличилось с 10 в мае 1940 г. до 21 в июне 1941 г., танков в них оказалось больше лишь на треть — 3332 по сравнению с 2574). Аналогичная политика нашла применение и в пехоте: полки из закаленных в боях солдат выводились из состава прежних дивизий, чтобы сформировать ядро новых частей, а на смену ветеранам приходили молодые рекруты (иногда, впрочем, не было вообще никакой замены). Все это означало, что в практическом плане боевые качества Вермахта не возрастали, несмотря на увеличение к июню 1941 г. количества дивизий в нем до 205, что составляло на 65 больше, чем в прошлом году. Кроме того, не так уж много было сделано для улучшения тылового обеспечения этих новых соединений, подавляющее большинство которых зависело от транспорта на гужевой тяге. Эта слабость, замаскированная победами 1940 г… дала себя знать со всей остротой, когда Вермахту пришлось действовать на огромных пространствах Советского Союза.

Предварительное планирование кампании, ставшей известной как операция «Барбаросса» (вторжение в Россию), началось на исходе лета 1940 г., и примерно в то же самое время стали очевидными передислокации войск с запада на восток. Но тут воду замутили иные стратегические соображения.

Пехотинцы, вооруженные винтовками и пулеметом, нашли укрытие во рву у обочины дороги, вероятнее всего, где-то в Южной Греции в апреле 1941 г. Настороженность на их лицах говорит о том, что они ожидают авианалета.

Предполагаемое вторжение в Британию было отменено не ранее октября, когда стал несомненным провал попыток Люфтваффе добиться превосходства в небе над Южной Англией, однако наиболее важные события происходили в Средиземноморье и на Балканах. Причина заключалась в том, что союзник Гитлера, фашистский диктатор Италии Бенито Муссолини, в надежде на легкие победы над уже ослабленными Британией и Францией 10 июня 1940 г. объявил им войну. К несчастью для так называемого альянса стран «Оси», войска Муссолини продемонстрировали свою полную неготовность к достижению намеченных целей. Несмотря на первоначальные успехи в Восточной Африке, где в июле итальянцы захватили Британское Сомали, в Египте (куда они вторглись в сентябре) и в Греции (атакованной в октябре) прогресса практически не наблюдалось. Более того, вскоре контратаки на всех трех вышеназванных ТВД привели к отступлению итальянцев, вследствие чего и немцы тоже оказались в неудобном положении. Если бы британцы, очистив Северную и Восточную Африку, послали войска на помощь грекам, южный фланг Германской империи в Европе оказался бы открытым как раз тогда, когда Гитлер готовился сосредоточить все силы для удара в восточном направлении. Ему просто пришлось бросить части Вермахта на выручку' своего союзника.

Под прикрытием благодатной тени рощицы на юге Греции механики «колдуют» над штурмовым орудием StuG-III. 1941 г. Эта самоходка имела шасси танка PzKpfw-III и длинноствольную 75-мм пушку, а также 80-мм броневую защиту и применялась для поддержки действий пехоты. (На фотографии — более поздняя модификация StuG-IIIF, поступившая на вооружение в 1942 г. — Прим. ред.).

Планирование наступления на Балканах

В том, что касалось Северной Африки, больших ресурсов не требовалось — хватало не более одной-двух дивизий с соответствующими средствами поддержки (см. главу 4), — между тем на Балканах могло сложиться гораздо более тревожное положение. Германия зависела от поставок жизненно важной для блицкрига нефти из Румынии и не могла позволить себе оставить открытым свой южный фланг. Поначалу решение пришло дипломатическим путем — Румыния и Венгрия присоединились к альянсу стран «Оси» в конце 1940 г., а германские войска были размещены в обеих странах с согласия тамошних диктаторов. Однако когда греки контратаковали и отбросили итальянцев назад в Албанию, стало ясно, что проблема далеко еще не исчерпана. Так, 18 ноября 1940 г. Гитлер распорядился о подготовке плана быстрого и решительного наступления на Балканах, нацеленного на Югославию и Болгарию, в то же время Турция приняла гегемонию Германии и поддержала ее планы захвата Греции. Чтобы успеть начать запланированную весеннюю кампанию 1941 г. в России, требовался быстрый успех на Балканах. Болгария пошла на размещение частей Вермахта на своей территории, Турция молчаливо одобряла действия Гитлера, однако политический кризис в Югославии в начале 1941 г. не сулил успеха дипломатическим попыткам включения этого государства в союз стран «Оси». К апрелю Адольфу Гитлеру пришлось признать, что целями его кампании должно стать вторжение как в Югославию, так и в Грецию.

Удар по Югославии и Греции

Задача завоевания Греции была поставлена немецкой 12-й армией (фельдмаршал Вильгельм Лист), сосредоточенной для реализации данной установки в Болгарии и включавшей в себя 12 дивизий. 27 марта 1941 г. Гитлер решил судьбу Югославии, а следовательно, когда 6 апреля началось вторжение, 11-му танковому корпусу предстояло развернуться в западном направлении к Скопье, предоставив начальные усилия в Греции одному 18-му корпусу. Среди остальных частей, которые осуществляли нападение на Югославию, находилась 2-я армия (Вейхс), которая выдвигалась на юг из Австрии и Венгрии, и 41-й моторизованный корпус, атаковавший в направлении Белграда из Румынии.

Югославия оказала слабое противодействие вторжению, позволив 40-му танковому корпусу занять Скопье, а затем двинуться на юг в район Монастира на севере Греции. Этот решительный маневр выводил немцев в тыл англо-греческой обороны и создавал угрозу греческим силам в Албании, которые могли в результате оказаться отрезанными. Тем временем 18-й корпус благополучно обошел Алиакмонскую линию в Македонии и к 9 апреля вошел в Салоники, вынуждая союзников к отступлению. Спустя три дня британцы отошли на позиции к горе Олимп, где для них создалась опасность окружения подвижными немецкими колоннами, после чего откатились к Фермопильскому проходу для защиты подступов к Афинам. К 20 апреля, когда оборона Югославии окончательно рухнула, а греческие войска пришли в полное расстройство, британцы приняли решение об эвакуации своих оставшихся частей морем, оставив Грецию Германии. Даже по меркам блицкрига кампания была крайне быстротечной (дополнительные факторы, сыгравшие на руку немцам и облегчившие им победу, заключались в том, что оборонявшиеся не сумели использовать преимуществ, которые предоставляла им горная местность, и то обстоятельство, что греческие части не оказали должной поддержки британским экспедиционным войскам).

Фельдмаршал Лист посещает расположение горно-стрелковых частей в Греции в 1941 г., где фотограф запечатлел его за беседой с тремя молодыми унтер-офицерами. Ефрейтор в центре награжден Железными крестами 1-го (пристегнут к кителю), а также 2-го класса (лента в пуговичной петле).

Фельдмаршал Вильгельм Лист, командующий 12-й армией, принимает парад победы в Афинах 7 мая 1941 г. Солдаты едут в полугусеничных бронетранспортерах SdKfz-251. За спиной Листа группенфюрер СС Йозеф «Зепп» Дитрих, что дает основания предполагать, что в параде участвуют войска СС.

Генерал фон Клейст отвечает на салют с PzKpfw-IVD из состава 11-й танковой дивизии. Здание, которое находится на заднем фоне, Скупщина — парламент Югославии, что дает точное представление о дате и месте запечатленного события — Белград, 14 апреля 1941 г. 11-я танковая дивизия выступила на захват югославской столицы с территории Болгарии.

Между тем на этом наступление не закончилось, поскольку в список целей Гитлера входил также Крит, захват которого позволил бы странам «Оси» достигнуть господства в Эгейском море и создать, таким образом, препятствие на пути британской контратаки из Северной Африки. Британцы находились в курсе планов противника, поскольку подобрали коды, помогавшие им взламывать сообщения немецкой шифровальной системы «Энигма», а потому остров принялись готовить к обороне. Около 27 тысяч человек, эвакуированных из Греции, были отправлены на Крит, где они пополнили существующий гарнизон из 3000 британцев и 14 000 греческих солдат. Между тем защитникам недоставало поддержки с воздуха, что могло сыграть решающую роль, ибо, хотя по немецкому плану высадку предполагалось осуществлять частично с моря, открыть дело предстояло воздушному десанту, совершив первую (и, как оказалось, единственную) попытку достигнуть стратегических результатов путем парашютных и планерных высадок.

Около 15 тысяч немецких десантников из 11-го авиационного корпуса генерал-майора Курта Штудента получили приказ высадиться на северном побережье острова. После того как они захватят аэродромы в Малеме, Кании и Гераклионе, солдаты 5-й горной дивизии перенесутся туда на транспортных Юнкере Ju-52 и планерах. Затем для консолидации позиций и зачистки внутренних участков по морю прибудут остальные части дивизии. Атака, получившая кодовое название операции «Меркурий», началась ранним утром 20 мая, но развивалась не вполне успешно. У Малеме части штурмового планерного полка приземлились прямо посреди сильной оборонительной позиции новозеландцев и были почти полностью уничтожены, в то время как парашютисты из 3-го полка очень скоро увязли в так называемой «тюремной долине» южнее Кании. Второй волне воздушных десантников повезло не намного больше, и стало складываться впечатление, что операцию ждет провал. Между тем замешательство британского командования привело 21 мая к оставлению высоты 107, господствовавшей над летным полем Малеме; чем незамедлительно воспользовался Штудент, приказавший Ju-52 с подкреплениями приземляться, несмотря на артиллерийский обстрел взлетно-посадочных полос. Этот эпизод стал поворотным пунктом, поскольку после овладения Малеме ничего не могло помешать немцам осуществлять доставку людей и грузов.

Британское командование было убеждено, что воздушные десанты есть нечто большее, чем хорошо отработанные отвлекающие удары, предваряющие амфибийную высадку. Таким образом, после перехвата в ночь с 21 на 22 мая транспортных судов с живой силой 5-й горной дивизии, которые удалось рассеять, руководство обороной сделало вывод об ослаблении угрозы, что ни в коем случае не соответствовало реальности. По мере того, как все больше и больше подкреплений прибывало к противнику по воздуху, британцы контратаковали, стремясь выбить немцев с захваченных ими позиции, в то время как Штудент, продолжая оказывать натиск на Канию и Гераклион, постепенно принудил защитников к отходу. Британский гарнизон Гераклиона эвакуировался по морю 28–29 мая, что дало немцам возможность открыть еще один маршрут приема живой силы и грузов. К тому моменту уже было принято решение о максимальном отводе англо-греческих частей с острова. К 1 июня немцы полностью овладели Критом.

Немецкие парашютисты прыгают с транспортных самолетов Юнкерс Ju-52 в мае 1941 г. 7-я парашютная дивизия высадилась двумя волнами и в результате двухдневных боев захватила аэродром в Малеме, обеспечив канал притока снабжения и подкреплений. Критская операция завершилась победой, однако далась она дорогой ценой людских потерь и немалого ущерба авиационному парку.

Победа на Крите

Победа досталась воздушно-десантным войскам дорогой ценой: они потеряли 6500 человек убитыми и ранеными и, что тоже очень важно, свыше 40 Ju-52. Вместе с тем регион Балкан в преддверии перенесенного на 22 июня начала операции «Барбаросса» можно было считать обеспеченным. Огорченный потерями, Гитлер более не желал использовать воздушно-десантные подразделения в самостоятельных операциях, что отразилось на планах стран «Оси» по захвату Мальты (как многие считают, более важного стратегического объекта, чем Крит), однако парни Штудента внесли немалую лепту в укрепление боевой репутации Вермахта. Но уже скоро его ждали большие испытания в кошмаре Восточного фронта.

 

Глава 4. АРМИЯ В АФРИКЕ

С начала 1941 г. Вермахт оказался вовлечен в войну, которую вела Италия в Северной Африке. Немецкий командир, Эрвин Роммель, проявил себя мастерским тактиком и едва не принес Германии стратегическую победу на этом ТВД.

Генерал Эрвин Роммель (1891–1944 гг.) с двумя из подчиненных ему командиров — один из них немецкий, другой итальянский.

Штабные офицеры у тяжелой бронемашины SdKJz-232 в Северной Африке в 1941 г.

Начало 1942 г. Роммель (в центре) появляется из дверей своего штаба в Бенгази (в Ливии), где проходило совещание. В тени дверного проема видна внушительная фигура грузного фельдмаршала Альберта Кессельринга (1885–1960 гг.).

Немецкие солдаты во время зачистки Бенгази после того, как они отбили порт у британцев в апреле 1941 г. Грузовик слева, который, по-видимому, содержит в кузове британских военнопленных, одно из типичных транспортных средств, с помощью которых обеспечивали задачи снабжения обе стороны конфликта в Северной Африке.

Немцам пришлось перекраивать планы для спасения своего итальянского союзника не на одних лишь Балканах. Вторжение в Египет, которому Муссолини дал зеленый свет в сентябре 1940 г., вскоре застопорилось, а когда в первых числах декабря началась контратака британских войск Западной пустыни под командованием генерал-майора Ричарда О’Коннора, переигранные на маневре итальянцы очутились на грани полного разгрома. К 7 февраля 1941 г. свыше 130 тысяч итальянцев сложили оружие и сдались солдатам О’Коннора, а британцы овладели всей Киренаикой, восточной частью итальянской колонии в Ливии, и в качестве трофеев заполучили 400 танков и более 800 артиллерийских орудий. Потери британцев насчитывали менее 2000 человек. Если прибавить сюда еще и имевшие место практически одновременно победы в Восточной Африке, могло показаться, что британцы вот-вот сокрушат империю Муссолини.

Случись такое — получи британцы тогда возможность продвинуться дальше на запад и захватить ключевой порт Триполи, — любая попытка присылки подкреплений из Южной Европы была бы обречена на неудачу. Однако в тот раз Муссолини спасли два взаимосвязанных обстоятельства: 1) генерал сэр Арчибальд Уэйвелл, британский главнокомандующий на Ближнем Востоке, получил приказ от премьер-министра Уинстона Черчилля остановить продвижение и перебросить войска в Грецию, уже находившуюся под угрозой атаки стран «Оси»; 2) Муссолини обратился к Гитлеру за помощью, и фюрер, хотя и очень неохотно, согласился направить в Северную Африку части Вермахта.

Расчет 50-мм противотанковой пушки Рак-38 на позиции в песках в ожидании по явления неприятеля. Фотография сделана, вероятно, где-то в начале 1941 г, еще до того, как солдаты Африканского корпуса распростились со своими тропическими шлемами, предпочтя им более удобные кепи.

Противотанковая пушка Pak-38 на огневой позиции в пустыне в 1941 г. Фотография дает представление о главной проблеме в боевых действиях в Северной Африке — местность в пустыне совершенно открытая, так что сколько бы ни «вгрызались в землю» артиллеристы, спрятать их орудие все равно было невозможно. Обмундирование солдат адаптировано к условиям климата.

Первое наступление Роммеля

12 февраля 1941 г., менее чем через неделю после поражения итальянцев, генерал-лейтенант Эрвин Роммель, прежде командир 7-й танковой дивизии, прибыл в Триполи с первыми частями будущего германского африканского корпуса, как он назвал это соединение. Изначально оно включало в себя всего лишь две дивизии — 15-ю танковую и 5-ю легкую, — однако, несмотря на это, заявило о себе немедленно. Роммель перешел в наступление, не дожидаясь, когда подтянутся остальные силы, и отбросил ослабленные и измотанные британские войска с их позиций у Эль-Агейлы к границе Египта. Но Тобрук держался, оставляя безуспешными упорные попытки Роммеля овладеть этой крепостью. В остальном же к первым числам мая 1941 г. британцы оказались на том же рубеже, с которого начинали.

В середине мая, а затем вторично спустя месяц британцы попытались контратаковать, однако были остановлены на границе Ливии и Египта. Между тем во время наступления в ноябре 1941 г., в ходе операции «Крусейдер», они не только смогли снять осаду с Тобрука, но даже после ожесточенных боев отбросили Роммеля назад к Эль-Агейле. Вместе с тем и он не остался в долгу, в январе 1942 г. выдвинувшись на позиции к югу от Газалы, где британцы и солдаты Свободной Франции заставили немцев остановиться.

20-мм легкое зенитное орудие Flak-30, используемое в Северной Африке в 1941 г. против наземных целей. Принятое на вооружение Вермахта в 1935 г., со скорострельностью 120 выстрелов в минуту, оно оказалось весьма действенным в таком качестве.

Роммель изучает вражеские позиции в мощный бинокль, в то время как солдат позади вычисляет его точное местонахождение по солнечному компасу. В пустыне точное позиционирование было особенно важным, хотя даже опытным солдатам нередко случалось заблудиться.

Командирский фургон Роммеля времен Североафриканской кампании — трофейная британская бронемашина AЕС Mk-II. Чтобы фургон не стал жертвой огня своих, на нем были нанесены крупные, хорошо заметные опознавательные знаки, в том числе эмблема 21-й танковой дивизии.

Роммель закрепился там и, накопив силы, в мае 1942 г. обошел с фланга линию обороны Газалы, взял Тобрук и вынудил союзников поспешно отступать к египетской границе, к наскоро подготовленному оборонительному рубежу у Эль-Аламейна. Атаки в июле (первое сражение под Аламейном) и затем в конце августа (Алам-Хальфа) не увенчались для немцев успехом, что позволило генералу сэру Бернарду Монтгомери, вновь назначенному командующему британской 8-й армией, подготовить свое наступление. Когда оно стартовало в конце октября 1942 г. (второе сражение под Аламейном), Роммелю пришлось отступать, но на сей раз уже в Тунис, где с запада ему угрожали англо-американские войска, высадившиеся во Французской Северной Африке в ноябре. Но даже и тогда силы стран «Оси» продолжали сражаться до тех пор, пока в мае 1943 г. не пал последний их опорный пункт в г. Тунисе. В общем и целом Североафриканская кампания в период с 1940 по 1943 г. походила на перетягивание каната.

Причин тому несколько. Как ТВД, Северная Африка обладает рядом характерных особенностей, которые позволяют превратить ее в полигон для широкомасштабных подвижных операций. Там мало городов — их почти нет, если не считать средиземноморских портов, — только небольшие поселения туземцев, что дает возможность полководцам противоборствующих армий выбирать направления ударов со значительной степенью свободы. В то же время ровные участки побережья и пустыня на юге предоставляли простор для невиданных прежде в других местах бросков бронетехники, по крайней мере, в Западном Египте и в Киренаике.

Немецкий солдат пересекает главную площадь Тобрука вскоре после захвата порта в июне 1942 г. Окруженный кольцом осады Роммеля с апреля по декабрь 1941 г., Тобрук был спасен британцами в ходе операции «Крусейдер», затем лишь чтобы пасть под ударом войск стран «Оси» после поражения союзников у Газалы.

Июнь 1942 г. По мере того, как силы стран «Оси» продвигались все дальше к Тобруку, город подвергался более и более ожесточенным авианалетам и артиллерийским обстрелам. Вверенный поначалу плохо подготовленным солдатам 2-й южноафриканской дивизии, за период с декабря 1941 г. Тобрук лишился многих своих оборонительных сооружений, что сделало его особенно уязвимым перед решительным натиском штурмующих. Утрата порта стала сильнейшим ударом по боевому духу союзников, прежде всего моральной потерей.

Итальянская колонна снабжения пробирается через Саллумский перевал на границе между Ливией и Египтом в июне 1942 г. Брошенное вдоль дороги британцами снаряжение говорит о поспешности, с которой 8-я армия отступала от Газалы. Трудно не оценить той опасности для колонн, которую несла в себе возможность подвергнуться атаке авиации.

Для многих, кто воевал там, Северная Африка была и остается местом, идеально подходящим для маневренной танковой войны.

Однако она являлась одновременно и настоящим кошмаром для начальников материально-технического снабжения. Обе стороны остро зависели от поступления извне пополнений, техники и предметов снаряжения — прежде всего боеприпасов, топлива и питания, — и способность доставлять все это определяла в конечном итоге успех и неуспех всех операций. Британцы, в распоряжении которых оставалась дельта Нила, пользовались некоторыми преимуществами, но даже и им приходилось доставлять снабжение по Средиземному морю (опасное дело на протяжении большей части кампании) или же, в качестве альтернативного варианта, дальним путем вокруг Африки, через мыс Доброй Надежды и Красное море. Маршруты снабжения Роммеля были не в пример короче — с юга Италии до Триполи, — хотя они тоже страдали чрезвычайной уязвимостью. Пока британцам удавалось удерживать Мальту, конвои стран «Оси» неизменно подвергались атакам с воздуха, со стороны надводного флота и субмарин, что очень серьезно снижало боевые возможности войск Роммеля. Что еще было очень важным — это способность быстрого и бесперебойного подвоза доставленных в Северную Африку грузов и живой силы к передовой.

Роммель позирует перед камерой сразу после присвоения ему итальянцами Большого креста короны (орден на шее генерала). Из-под новой награды выглядывает орден «За заслуги», полученный за выдающуюся храбрость в 1917 г. (по иронии судьбы, проявленную Роммелем в боях с итальянцами) и Рыцарский крест с дубовыми листьями.

Два танка PzKpJw-III в роли сопровождения штабных автомобилей, в которых Роммель и сопровождающие его лица объезжают передовые части в Северной Африке в начале 1942 г. На корме корпуса каждого танка размещены запасные траки, которые необходимы при экстренном ремонте гусениц в бою, но, кроме того, играли роль дополнительной броневой защиты.

Только прибрежные магистрали были действительно пригодны для крупномасштабных грузовых перевозок, и водители часто просто не решались передвигаться по песчаным и гористым участкам североафриканского бездорожья. Если же они шли на риск, нагрузка на ходовую часть, коробку передач и сцепление порой приводили к быстрым поломкам, что порождало дополнительные проблемы — не только из-за того, что застревал груз, но и потому, что приходилось тратить ценные ресурсы на поиски запасных частей и их доставку к месту поломки. Возникал своего рода замкнутый круг.

Настоящим бичом божьим для британской бронетехники в пустыне была 88-мм зенитка Flak-18, применявшаяся против наземных целей. Данный экземпляр установлен на прицепе «Зондерхенгер»-201 для транспортировки при помощи тягача SdKfz-7. Ни один танк союзников не мог устоять перед попаданием снаряда знаменитой «88».

Вот именно эти особенности и придавали Североафриканской кампании характер этакой спортивной борьбы по перетягиванию каната. В случае успеха британцы неминуемо отдалялись от своей базы в Египте, и растягивавшиеся линии снабжения становилось труднее поддерживать в нормальном рабочем состоянии; точно так же и Роммель, отбросив противника, оказывался в удалении от главной базы в Триполи. Таким образом, бросок на 500–700 км означал неизбежное перенапряжение служб снабжения и, как следствие, ослабление победителя. Как только противник наносил ответный удар, головные части его оппонента легко подавались и откатывались, порой поразительно быстро возвращаясь на линию, с которой они начали свое стремительное продвижение. Закрепившись там, они в свою очередь контратаковали, вынуждая неприятеля к такому же лавинообразному отходу.

В итоге британцы сумели разрешить проблему путем привлечения огромного количества транспортных средств, собранных ими накануне наступления во время второй битвы под Эль-Аламейном, Роммель же не мог позволить себе подобной роскоши. С конца лета 1941 г., когда на Восточном фронте пылали все более и более жаркие бои, Африканский корпус был вычеркнут Гитлером из списка приоритетов служб снабжения, и «Лису пустыни» пришлось довольствоваться минимумом. Часто выжить ему помогали лишь трофеи, захваченные на складах противника (как, например, в Тобруке в июне 1942 г.). Помимо всего прочего, британцы сделали особый упор на уничтожение транспортных судов стран «Оси» на их пути к Триполи, сосредотачивая усилия главным образом на танкерах, чтобы «уморить голодом» бронетехнику Роммеля. Не меньшую важность представляли собой удары по сухопутным конвоям от Триполи к передовой, хотя успешность таких рейдов очень зависела от способности союзников добиться превосходства в воздухе и наличия аэродромов в радиусе досягаемости самолетов тактической авиации.

Батарея немецкой тяжелой артиллерии — 100-мм пушек К-18, - готовая к открытию огня по позициям союзников в 1942 г. Внешний вид местности дает право предполагать, что страны «Оси» уже оставили позади пески пустыни и теперь ведут бои где-то в Западной Ливии или же в Восточном Тунисе.

Смешанный дозор из парашютистов и пехотинцев при поддержке легкого танка PzKpJw-II продвигается в небольшую деревушку в Тунисе в 1943 г. Парашютистов легко узнать по их характерным каскам, лишенным выступающих по краям полей, и по комбинезонам; будучи по принадлежности личным составом Люфтваффе, они воюют бок о бок с пехотой.

Британская тактика в Северной Африке

Все эти дополнительные сложности сделали достижения Роммеля в Северной Африке еще более замечательными, поскольку нет никаких оснований оспаривать тот факт, что в период между мартом 1941 г. и октябрем 1942 г. он неизменно переигрывал британцев, несмотря на то, что они часто превосходили его численностью и располагали соответствующим снаряжением. До известной степени вина за поражения британцев лежала на их командующих, которым после пленения О’Коннора в апреле 1941 г. неизменно недоставало яркости таланта и не хватало воображения для ведения войны по правилам блицкрига. Справедливость данного утверждения показывают неудачные наступления на ливийско-египетской границе в мае — июне 1941 г. и на линии Газалы год спустя, когда медлительные, вполне предсказуемые и плохо скоординированные действия британцев обрекли их на поражение с самого начала. И даже тогда, когда британцам удавалось одержать победу, как это произошло в итоге операции «Крусейдер» в ноябре — декабре 1941 г. и под Эль-Аламейном в 1942 г., их успех зависел от подавляющего превосходства в живой силе и технике, и прежде всего от огневой мощи. Роммель же, напротив, показал себя величайшим мастером подвижной войны, нацеливая свои удары на противника, а не на территорию, которую тот в тот или иной момент занимал, стремясь разрушить рычаги взаимодействия между его частями, а не только уничтожать его материальную часть.

Генерал Юрген фон Арним (1891–1971 гг.), командующий группой армий «Африка» в Тунисе после отзыва Роммеля в марте 1943 г., пожимает руку одному из своих солдат во время поездки по передовой. Фон Арним поты в плен к союзникам в мае 1943 г., когда завершилась Тунисская кампания.

Любимым тактическим инструментом ему служил открытый южный фланг пустынь, позволявший осуществлять стремительные обходные маневры с целью обхода статичных позиций противника и разрубать связи между «мускулами» передовой и «мозговым центром». Этот прием служил характерной чертой уже первого наступления Роммеля в марте 1941 г., когда танкисты обрушились на голову совершенно не готовым к встрече с ними измотанным британцам, однако апогея своей эффективности он достиг в районе Газалы в мае 1942 г. В этом случае, оказавшись вынужденным преодолевать линию обороны из «боксов», протянувшуюся от побережья до крепости Свободной Франции Бир-Хакейм, Роммель использовал итальянскую и немецкую пехоту для связывания обороны противника боем, в то время как бронетехнику свою отправил в обход вражеского фланга с юга.

План предусматривал «сглаживание угла» в виде Бир-Хакейма перед выдвижением в северном направлении, в тыл позиций обороны союзников на «Линии Газалы», что расстроило бы ее. Однако все пошло не так гладко, как хотелось бы Роммелю. Французы держались упорно, встав стеной на пути танкового кулака, к тому же и многие из «боксов» оказались куда более крепкими орешками, чем ожидалось. К 28 мая, спустя два дня после начала наступления, Роммель сам фактически очутился в ловушке между британскими войсками и своими собственными минными полями в районе, получившем название «Котел», однако его великолепное руководство плюс недостаток координации у британцев после двух недель упорных боев позволили ему прорваться. В результате британцы бежали до самого Эль-Аламейна, более того, они потеряли Тобрук, подарив противнику 2000 единиц исправной техники. То был звездный час Роммеля, и в награду за победы Гитлер сделал его фельдмаршалом.

Хорошо закамуфлированная 75-мм противотанковая пушка Рак-40 ждет появления бронетехники союзников на подступах к г. Тунису в апреле 1943 г. Горы и деревья на заднем плане дают представление о том, как изменились условия местности после открытых пустынь Киренаики и Египта.

Алам-Хальфа и вторая битва под Эль-Аламейном

Подобные успехи, одержанные Роммелем, несмотря на все трудности и вопреки любым обстоятельствам, вознесли его репутацию на головокружительную высоту, обеспечив ему непоколебимую верность солдат, так что одним из первых действий Монтгомери на посту командующего 8-й армией в августе 1942 г. стало необходимое напоминание своим войскам, что «Лис пустыни» всего лишь человек, который тоже может проигрывать. Считалось (да и теперь считается), что те, кто служил в Африканском корпусе, вели «чистую» кампанию и не запятнали себя жестокостями и зверствами, творившимися на Восточном фронте, и хотя Роммель получал немного поддержки от итальянцев, военнослужащие Вермахта в Северной Африке гордились своими достижениями. Кроме того, хотя пустыня порождала немало проблем — жара, насекомые и болезни, что порой делало существование там едва выносимым, — все же сражаться там было лучше, чем замерзать в бескрайних степях России или гнить в руинах Сталинграда.

Но даже Роммелю оказалось не под силу добиться окончательной победы на данном ТВД. В июле 1942 г. немцы стояли немногим менее чем в 100 км от Александрии, но в лице Монтгомери британцы обрели полководца, способного найти средство не позволить врагу использовать его главные преимущества. Не давая Роммелю возможности развернуть подвижную операцию из-под Алам-Хальфы, Монтгомери упорно копил силы, а когда он наконец в конце октября нанес удар, то сделал это, прекрасно сознавая тот факт, что положение с топливом и запчастями у противника почти отчаянное. Вдобавок ко всему Роммель лишился простора для маневра, поскольку с юга линию обороны противника под Аламейном прикрывала совершенно непроходимая Каттарская впадина. Пусть Монтгомери и не случалось проводить стремительных операций в духе блицкрига, зато он очень хорошо осознавал, что стиль командования Роммеля не слишком-то применим в позиционной войне. Сделав упор на изматывание Африканского корпуса, командующий 8-й армией использовал ее сильные стороны против слабых сторон Роммеля. Почти одновременная высадка в Северо-западной Африке свыше 100 тысяч британских и американских войск (операция «Торч», стартовавшая 8 ноября 1942 г.) только усугубила положение Роммеля, поскольку перед ним замаячила перспектива быть атакованным сразу с запада и с востока. Даже его мастерский отход от Аламейна в Тунис, где он осуществил соединение с частями, которые Гитлер в спешном порядке перебрасывал в Африку, чтобы противостоять силам вторжения, не смогли предотвратить в итоге разгрома немцев на этом ТВД.

Колонна самоходных артиллерийских установок StuCrG-IV на пути к причалу в итальянском портовом городе Неаполь перед отправкой в Тунис в 1943 г. Созданные на шасси танка PzKpfw-IV, они вооружались 75-мм пушкой и поверх обычной стальной брони имели дополнительную защиту из бетона толщиной свыше 150 мм.

37-мм орудие Flak-36, установленное на корме тягача SdKfz-7/2, несет вахту по охране гавани г. Туниса от налетов авиации союзников в 1942 г. Как можно видеть на снимке, суда в гавани, служившей конечной точкой главной артерии, связывавшей войска с Европой, довольно уязвимы. То, что разрушений не наблюдается, говорит о том, что бомбардировки еще впереди.

Солдаты Африканского корпуса занимаются своим снаряжением по прибытии в аэропорт г. Туниса на борту транспортного самолета Юнкерс Ju-52/Зm. Именно отсюда немцы переправляли на Сицилию наиболее ценных специалистов в заключительные дни Тунисской кампании.

Конец Африканского корпуса

Роммелю не довелось стать свидетелем падения Туниса. Совершив на прощание в феврале 1943 г. дерзкую вылазку против необстрелянных американцев на Кассеринском перевале, где американский 2-й корпус потерял 300 человек убитыми, 3000 ранеными и 3000 пропавшими без вести (преимущественно попавшими в плен), страдавший от болезней и переутомления фельдмаршал был отозван в Германию. Гитлер, сознававший всю степень популярности «Лиса пустыни», устроил ему чествование, провозгласил его народным фельдмаршалом, что едва ли послужило серьезным утешением для многих из тех, кто служил с ним и кто остался в Северной Африке. В начале мая солдаты Африканского корпуса отправились в лагеря для военнопленных, унося с собой горечь поражения и воспоминания об упорных боях в горах Туниса; Германия потеряла одно из своих самых закаленных и боеспособных соединений.

 

Глава 5. ОПЕРАЦИЯ «БАРБАРОССА»

22 июня 1941 г. Гитлер дал старт крупнейшей сухопутной операции в истории. Однако вторжению в Советский Союз, начатому на волне столь громких успехов и безграничных ожиданий, суждено было вскоре обернуться самым настоящим кошмаром для миллионов немецких солдат.

Генерал Хайнц Гудериан (1888–1954 гг.). В июне 1941 г. в России он возглавлял 2-ю танковую группу, входившую в состав группы армий «Центр».

Пехотное отделение форсирует реку Буг на одном из участков границы, разделявшей немецкую и советскую зоны оккупации в Польше.

Бои становятся все более жаркими. Пехотный пулеметный расчет MG-34 готовится к очередному переходу. Советский Союз, конец июня 1941 г. К этому времени танки ушли далеко вперед, оставив опасную пустоту между ними и далеко отставшей пехотой.

Немецкий солдат выгоняет красноармейцев из их убогого убежища 22 июня 1941 г. Шансов уцелеть у этих пленных очень немного: если их заподозрят в принадлежности к политработникам, то почти наверняка расстреляют; но и простых солдат ждало незавидное будущее — тяжелый подневольный труд.

Гитлер издал директиву в отношении подготовки операции «Барбаросса» — вторжения в Советский Союз — 18 декабря 1940 г. Группе армий «Север» (фельдмаршал Вильгельм Риттер фон Лееб), включавшей 3 танковые, 3 моторизованные и 24 пехотные дивизии, предстояло наступать из Восточной Пруссии и овладеть прибалтийскими республиками: Литвой, Латвией и Эстонией, после чего соединиться с финскими частями под Ленинградом. Группа армий «Центр» (фельдмаршал Федор фон Бок), состоявшая из 1 кавалерийской, 9 танковых, 6 моторизованных и 33 пехотных дивизий, должна была продвигаться на восток в направлении Москвы, но остановиться после взятия Смоленска и ждать дальнейших указаний. Группе армий «Юг» (фельдмаршал Герд фон Рундштедт), насчитывавшей 5 танковых, 4 моторизованные и 34 пехотные дивизии, плюс румынские соединения, отводилась задача овладения Украиной и Ростовом.

План «Барбаросса» представлял собой огромное предприятие, в рамках которого задействовалось 3 миллиона солдат, 600 тысяч единиц транспортных средств, 3580 танков в 17 танковых дивизиях и 7184 артиллерийских ствола, при поддержке 1830 самолетов Люфтваффе. Стартовая черта протянулась более чем на 1500 км от Балтики до Черного моря. Глубина продвижения должна была достигнуть 1100 км, при этом всю операцию предполагалось начать только 22 июня 1941 г., так что до наступления осени с ее дождями оставалось всего не более четырех месяцев.

Группа пехотинцев под началом фельдфебеля (в центре) осторожно продвигается по сельской местности где-то на Украине летом 1941 г. У большинства солдат на касках видны импровизированные приспособления для крепления веток и тому подобных подручных средств маскировки.

Деревня в огне. Немецкие пехотинцы спешат закрепиться на новых позициях, чтобы не дать противнику времени оправиться после шока, перенесенного в начале операции «Барбаросса». На фотографии, сделанной в июне 1941 г. близ Брест-Литовска. запечатлены солдаты из состава 2-й танковой группы Гудериана.

Пулеметное отделение передислоцируется на новые позиции в российской деревне осенью 1941 г. Амбар, возможно, подожгли вовсе и не наступающие немцы, это могло быть сделано в соответствии с приказом Сталина не оставлять врагу ничего ценного. Приказ, который вскоре принесет результаты.

Немецкие пехотинцы входят в Минск в первых числах июля 1941 г. Неповрежденные дома — свидетельство того, что сильных боев здесь не было. Поскольку танки уже окружили город, он представлял собой изолированный от внешнего мира «котел», который оставалось зачистить, и солдатам еще предстояли уличные бои.

Красная Армия до начала операции «Барбаросса»

Несмотря на то что идеологические противоречия между Германией и Советским Союзом делали вооруженное столкновение между ними неизбежным, вторжение 22 июня застало Сталина врасплох. Убаюканный мнимым спокойствием, которое дало ему подписание в августе 1939 г. с Гитлером Пакта о ненападении, занятый внутренними проблемами, он не сделал должных приготовлений к войне. «Рабоче-крестьянская Красная Армия» выглядела несокрушимой силой… на бумаге — к 1941 г. в состав основного ядра войск, дислоцированного по преимуществу в приграничных районах, входила 151 стрелковая дивизия, 32 кавалерийские дивизии и 38 механизированных бригад, укомплектованных более чем 12 тыс. единиц бронетехники (Автор приводит устаревшие, данные, которыми располагало на тот момент германское командование. В действительности войска советских приграничных округов к 22 июня 1941 г. включали 103 стрелковые, 40 танковых, 20 моторизованных и 7 кавалерийских дивизий, а также 2 отдельные стрелковые бригады. — Прим. ред.), — однако была значительно ослаблена вследствие серии политических чисток во второй половине 30-х годов. Жертвами репрессий пали многие способные командиры высшего и среднего звена, а уцелевшие офицеры опасались проявлять инициативу, «высовываться», в страхе навлечь на себя гнев Сталина. В довершение ко всему солдаты не имели хорошей подготовки и высокого боевого духа. Красная Армия была более уязвима для разрушающего взаимодействия удара в духе блицкрига, чем для обычной войны на истощение.

По всем этим причинам немецкие атаки на начальной стадии увенчались сокрушительным успехом. На севере 4-я танковая группа генерала Эриха Гепнера достигла Даугавпилса и уже 26 июня форсировала Даугаву; к 14 июля головные танки отделяло от Ленинграда менее 150 км. Далее на юг танки 3-й (генерал Герман Гот) и 2-й (генерал Хайнц Гудериан) танковых групп осуществили серию крупных прорывов (Гудериан за первые 7 дней прошел около 440 км), окружив советскую 10-ю армию и выйдя 29 июня к Минску. Итогом столь блестящего броска стало пленение свыше 200 тысяч деморализованных советских солдат и офицеров. К 16 июля Гудериан даже взял Смоленск и готовился ринуться к Москве. На самом южном фланге войска фон Рундштедта углубились на территорию Украины.

Но проблемы уже начинали давать о себе знать. Танки наступали стремительно, разрушая за собой гусеницами дороги и еще больше затрудняя продвижение пехотных дивизий (к концу июля, по оценкам Гудериана, пехоте поддержки пришлось бы потратить не менее двух недель, чтобы догнать его), в то время как потребность заниматься охраной огромного количества военнопленных и брать под контроль завоеванные территории еще больше осложняла ситуацию.

Реалии летней кампании 1941 г. в России: колонна усталых немецких пехотинцев, впереди которой сдвоенный зенитный пулемет MG-34, установленный на прицепе на конной тяге (известной как МG-«Доппельваген»). Жаркое солнце вынуждает солдат обматывать головы чем придется.

Две 37-мм противотанковые пушки Рак-35/36 прикрывают пехоту, вступившую в городок в Западной России в 1941 г. Тот факт, что орудия стоят открыто, а расчеты не выказывают напряжения, дает основание предположить, что противодействия никто не ждет. Обратите внимание на ящики с 37-мм снарядами у стены.

Мотоциклетная разведка на кратком привале для приема пищи укрывается в роще. Крест в окружности, нанесенный на крыло мотоцикла BMW R-12, говорит нам, что солдаты принадлежат к 3-й танковой дивизии, входящей в состав группы армий «Центр» во время операции «Барбаросса».

Проблемы расстояний и трудности снабжения

Однако, что еще хуже, для продолжения движения армии требовалась постоянно и бесперебойно функционирующая цепь снабжения, наладить которую должным образом оказалось просто невозможно. Примитивная сеть советских автодорог скоро пришла в полную негодность; железнодорожные магистрали имели более широкую колею, нежели в остальных странах Европы, что вынуждало либо перегружать предметы снабжения, либо менять всю сеть полностью. А тем временем Сталин провозгласил политику «выжженной земли» — ничего ценного не должно было достаться захватчикам.

Сама по себе местность тоже не благоприятствовала продвижению немцев: на севере войска Лееба с трудом пробирались через огромные леса на территории Прибалтийских республик; группы армий «Центр» и «Юг» оказались расколотыми непроходимыми Припятскими болотами; на юге части фон Рундштедта маршировали бесконечными степями. И наконец, несмотря на уничтожение огромного числа соединений Красной Армии, оставшиеся продолжали держаться и сражались со все большим упорством, как, допустим, 5-я армия в южной оконечности Припятских болот, которая не только умело использовала возможности местности, но и доставляла немцам массу хлопот за счет применения новых танков Т-34, обладавших наклонной броней и мощным 76,2-мм орудием, которые качественно превосходили все имевшиеся в распоряжении германских войск на момент операции образцы бронетехники.

Панцергренадеры, прибывшие в довольно богатую деревню на полугусеничной бронемашине. берут в плен двух красноармейцев, как кажется, не слишком обеспокоенных своей участью. Выполненная скорее всего в ходе операции «Барбаросса», фотография эта, возможно, сделана с целью произвести пропагандистский эффект в самой Германии и предназначена, так сказать, для отечественного потребителя.

Немецкие пехотинцы сокращают себе путь к Москве летом 1941 г., используя подвернувшееся транспортное средство. Дороги еще покрывает пыль, но уже недалеко то время, когда затяжные осенние дожди превратят их в грязевые озера. Машина имеет оснастку для прокладки кабелей полевых телефонов — вещь жизненно необходимая во время любого наступления.

С пулеметом MG-34 на плече и с лентой 7,92-мм патронов на его прикладе, пулеметчик шагает к Москве в 1941 г. Фотография сделана с наступлением первых осенних холодов — обратите внимание па шинель и перчатки, — однако самое худшее пока еще впереди.

Что-то особенно привлекает внимание пехотинцев, командным пунктом которым служит легкая полугусеничная бронемашина SdKfz-250. У сидящего справа солдата в руках виден 9-мм пистолет-пулемет МР-40 (повсеместно ошибочно называемый «Шмайссером»). Обратите внимание на MG-34, который задействован здесь как зенитный пулемет.

Немецкая пехота во время краткого инструктажа при вступлении в городок на Украине летом 1941 г. К этому моменту с начала операции «Барбаросса» они прошли свыше 350 км, и напряжение уже начинает сказываться. Солдаты явно измотаны, но надежд на отдых у них мало.

Наступает вечер, пехотное отделение занимает оборонительную позицию вокруг своего пулемета MG-34, который мы видим тут установленным на станок-треногу для ведения непрерывного огня на большой дистанции. Фотография сделана в Киеве в сентябре 1941 г. Готовность к атаке говорит об усилении советского противодействия.

Немецкие солдаты вступают в переживший серьезный обстрел русский городок осенью 1941 г. На военнослужащих шинели, что говорит о начавшемся ухудшении погоды. Тот факт, что солдаты не рассредоточены и идут без прикрытия с флангов, необходимого для зачистки домов, дает основание предположить, что они либо не имеют должного опыта, либо уверены в отсутствии угрозы нападения.

Все эти сложности сдерживали темпы немецкого наступления, давая Сталину время отправиться от потрясения. В то же время на передний план вышли противоречия, связанные со стратегией. Генералы ОКН по-прежнему настаивали на необходимости скорейшего броска к Москве, находившейся уже до головокружения близко, но Гитлер настаивал на первостепенности уничтожения советских войск в поле. 19 июля он спустил штабам новую директиву, которая изменила весь ход кампании. Атаку на центральном направлении он оставлял одной лишь пехоте, которой предстояло продолжить наступление после зачистки Смоленска, в то время как танки Гота повернут на север, чтобы помочь в захвате Ленинграда, а бронетехника Гудериана, обойдя Припятские болота, соединится с фон Рундштедтом в районе Киева.

Столь кардинальное изменение планов требовало времени на реализацию, и следующая стадия наступления не могла начаться раньше 25 августа. К тому времени причины, вызвавшие перекройку схемы действий, почти исчерпались: на севере немецкие части вышли к Ленинграду и без участия танков Гота, в то время как группа армий «Юг» осуществила прорыв 3 августа. Однако Вермахту полагалось выполнять приказы фюрера. В данном случае бросок Гудериана представлял собой крайне впечатляющее зрелище — почти не встречая сопротивления, он 16 сентября соединился с фон Рундштедтом под Лохвицей в 190 км восточнее Киева. В образовавшийся «котел» угодили еще 210 тысяч советских солдат (по германским данным, в результате этого окружения было пленено 665 тысяч красноармейцев. — Прим. ред.), к тому же открывался маршрут для наступления на восток к Азовскому морю и Крыму.

Одесса. 1941 г. 20-мм легкое зенитное орудие Flak-30, установленное на трехосном грузовике Kfz-69 производства концерна «Крупп» и применяемое для подавления наземных огневых точек как средство поддержки наступления. Обратите внимание на штурмовое орудие StuG-III на заднем плане, которое вступит в бой в том случае, если зенитки окажется недостаточно.

Части группы армий «Юг» продвигаются в направлении Крыма летом 1941 г. На переднем плане виден легкий танк чешского производства PzKpfw-38(t), который пехота использует как импровизированный бронетранспортер, тогда как на заднем плане PzKpfw-III катит мимо противотанковой пушки Pak-38.

Экипаж штурмового орудия StuG-III пополняет боезапас снарядов для 75-мм пушки с борта грузовика на юге России в 1941 г. Обратите внимание на фару на левом крыле StuG; она предназначена для поддержания безопасной дистанции во время ночных маршей.

Начало операции «Тайфун»

К тому времени Гитлер вновь передумал. Так, 6 сентября он спустил генералитету директиву, приказав на сей раз возобновить продвижение к Москве — Готу и Гудериану предстояло вернуться к прежним целям и выдвинуться в центр, одному с севера, а другому с юга, как только сопротивление противника в районах ответственности их войск будет подавлено. Операция под кодовым названием «Тайфун» должна была стать последним броском в рамках сезонной кампании. Теперь, когда на севере Ленинград окружало кольцо блокады, а на юге Украина находилась в руках немцев, шансы на успех казались весьма реальными.

Однако решение пришло с опозданием. После трех месяцев упорных боев оставшиеся в строю немецкие войска и техника действовали из последних сил, измученные удушающей жарой лета и постоянно висящей в воздухе пылью. Быстро перестроить железнодорожную сеть не представлялось возможным — составители немецких планов не приняли никаких мер для помощи инженерным войскам в прокладке железнодорожных путей, как мало сделали они и в направлении защиты магистралей от набиравших все больший размах действий партизан. Система тылового снабжения не справлялась со своими задачами. Кроме того, в конце сентября, когда началась операция «Тайфун», Сталин успел стянуть резервы для обороны подступов к Москве и успешно подогрел боевой дух солдат, предпочтя апеллировать к их национальным чувствам и призывать сражаться за родину, а не за идеалы коммунизма.

Пехота подтягивается к передовой на броне танков PzKpfw-IVE, вооруженных короткоствольными 75-мм пушками. Металлическая рама под стволом орудия танка на переднем плане — дефлектор радиоантенны, предназначенный для того, чтобы убирать антенну с пути ствола при повороте башни.

Зима начала оказывать влияние на боевые действия с ноября 1941 г. Солдаты пехоты ежатся от холода в припорошенной первым снежком форме. Никакого специального обмундирования у них нет, если не считать меховых наушников и шарфов, которыми они, надо думать, разжились по собственной инициативе.

И вот, несмотря на то, что немецкое наступление развивалось вроде бы успешно — к середине октября пал Орел, а в «котлы» под Брянском и Вязьмой попали еще 663 тысячи советских солдат, — все же оно было обречено на провал. Командовавший обороной Москвы генерал Георгий Жуков мобилизовал жителей столицы на рытье противотанковых рвов, а тем временем к ней направлялись эшелоны с подкреплениями — дивизиями, прежде дислоцировавшимися в восточных регионах СССР. Этого было достаточно для замедления немецкого наступления, чтобы традиционный спаситель России, «генерал Зима», успел приступить к выполнению своих обязанностей.

Резкие ухудшения погоды начались с конца октября, когда солнечные дни сменились пасмурными и полили затяжные дожди, превратившие дороги в месиво грязи. То и дело немецким солдатам приходилось останавливаться, в то время как их противник, привычный к подобным условиям климата, становился более подвижным. Скорость продвижения снизилась, поскольку колонны снабжения не поспевали за армией, а солдаты проводили все больше времени за вытаскиванием из грязи своей техники. С 6 на 7 ноября, когда неожиданный мороз сковал грязь льдом, ситуация улучшилась. Однако преимущество не принесло кардинального разрешения проблем. Гудериану удалось приблизиться к Москве с юга, а с северо-запада головные части Вермахта даже проникли в пригороды советской столицы, но когда мороз уступил место снегу, операция «Тайфун» окончательно застопорилась. Когда температура упала до минус 40 градусов по шкале Цельсия, в двигателях стало замерзать масло, оружие то и дело заклинивало, а многие солдаты в своем легком обмундировании, и без того вконец измученные тяготами кампании, становились ко всему прочему жертвами обморожения. К 5 декабря захватчики встали как вкопанные.

Жуков уже осознавал, что ситуация у противника отчаянная. Использовав свое преимущество, связанное с прибытием более чем 30 свежих сибирских дивизий, укомплектованных личным составом, привычным к суровым условиям российской зимы, он спланировал контратаку к северу и югу от Москвы, где немецкие выступы были особенно уязвимыми. Когда немцы окончательно остановились, действовать начал Жуков. 5 и 6 декабря свыше полумиллиона советских солдат ударили на врага на протяжении тысячекилометрового фронта от Ленинграда до Курска, вынырнув из зимней туманной дымки, чтобы обрушиться на ничего не подозревавшего противника. Немецкие части не устояли, и Гитлеру не осталось ничего иного, как дать разрешение на отход под прикрытие наскоро созданных оборонительных опорных пунктов, — в результате чего войска Вермахта откатились более чем на 300 км от самой дальней точки своего первоначального продвижения.

Здесь группа пехотинцев остановилась передохнуть под одним из редких деревьев. Укрыться от ветра негде, а в довершение ко всему холодает.

Наступление в России в 1941 г. стало для подавляющего большинства немецких солдат тяжкой работой. Необходимость полагаться на транспорт на конной тяге в век механизированной войны значительно замедляла их продвижение. Осенние дожди, полившие в октябре, прибили пыль, но не принесли облегчения. То было время страданий.

Незабываемые моменты операции «Барбаросса» для множества немецких солдат, особенно для тех, кому довелось провести ту зиму в южных районах России, для которой характерен степной ландшафт — бескрайние просторы, лишенные каких-то особых примет.

Используемый в качестве ответной меры на нападения партизан, запечатленный на этом снимке бронепоезд вооружен 76,2-мм пушкой в башне и счетверенной 20-мм зениткой Flak-38.

Когда окончательно вступила в свои права зима 1941 г., немецким солдатам, страдавшим от отсутствия зимнего обмундирования, приходилось отчаянно импровизировать, и не только для того, чтобы согреться. Здесь мы видим пехотинцев в маскхалатах, сделанных из простыней.

Когда Советы отправились от первоначального потрясения вызванного операцией «Барбаросса», немецким солдатам пришлось хлебнуть немало горя под артиллерийским огнем — в данной военной профессии солдаты Красной Армии почти не знали себе равных. Единственное, что можно было сделать, это зарываться поглубже в землю.

Гитлер во всем винил своих генералов. Так, 19 декабря он отстранил главнокомандующего, фон Браухича, и принял на себя непосредственное командование, что представляло собой логичное распространение на Вермахт нацификации, начавшейся в 1934 году. Пять дней спустя он снял с должности Гудериана, а также командующих группами армий «Север» и «Центр». Таким образом, Гитлер принимал на себя всевозрастающую ответственность за события на Восточном фронте, вмешиваясь в руководство на оперативном уровне, которое следовало целиком оставить в компетенции командующих на местах. Любые проявления инициативы теперь пресекались, в результате чего планирование становилось менее гибким, а боевые действия приобретали все более позиционный характер.

Между тем Жуков продолжал свои атаки, как того требовал Сталин, однако он уже был неспособен повторить успех первых нескольких дней контрнаступления. В течение всей зимы солдаты с обеих сторон сражались, чтобы удержаться на достигнутых позициях, часто бросаясь друг на друга врукопашную с ножами и саперными лопатками. Воевать приходилось порой в полном смысле в адских условиях. Каждый уцелевший немецкий солдат честно заслуживал медали «Мороженое мясо», как называли ее те, кто сполна хлебнул горя на передовой. Комментарии здесь излишни.

Возглавляемая офицерами, германская конная часть движется по безлюдной заснеженной равнине в период исключительно суровой зимы 1941–1942 гг. Лошади доказали свою приспособленность к условиям Восточного фронта, но даже они не могли выдержать сильных морозов. Многие тысячи их погибли (или были съедены).

Германские мотоциклисты-связные не боятся морозов. Восточный фронт, зима 1941 г. Они использовали все доступные средства для сохранения тепла — одеяла, шинели, трофейные русские зимние подшлемники и повязки для лица. Однако это не спасает их от холода.

Колонна бронетехники, возглавляемая штурмовым орудием StuG-III, движется вперед через заснеженную деревню в России в декабре 1941 г. Вид колоритный, но действительность суровая. Обратите внимание на одетых по-зимнему пехотинцев.

Германия перед лицом войны иного характера

Провал операции «Барбаросса» стал поворотным пунктом в истории Вермахта и вообще Третьего рейха. Вместо стремительных прорывов, неизменно заканчивавшихся потрясавшими воображение победами, немцам теперь приходилось вести жестокую и нескончаемую битву на выживание с упорным и непримиримым врагом, сила которого день ото дня все крепла. Потери в живой силе достигали небывалой цифры — почти трех четвертей миллиона, — а размеры материального ущерба не оставляли немецкой промышленности шанса когда-либо полностью возместить войскам утраченное. Гитлер, сам полностью не отдавая себе отчета в том, что происходит, обрек свою страну на участие в тотальной войне, выходом из которой могла стать только полная победа одной из сторон. Последние события на Восточном фронте служили предостережением в том, что Германия вполне может проиграть эту битву, и хотя ее еще ожидали немалые успехи, те, кто умел заглядывать в будущее, уже видели в неясном сумраке первые знаки зловещих пророчеств, вроде тех, что начертали на стенах библейские мудрецы.

Кроме всего прочего, катастрофа под Москвой совпала по времени с другим важным событием, которое повлекло за собой значительное расширение географии конфликта. 7 декабря 1941 г. японцы нанесли удар по базе Тихоокеанского флота США в Перл-Харборе, а спустя шесть дней фюрер германской нации не придумал ничего лучше, чем, продемонстрировав достойную лучшего применения верность союзническому долгу, объявить войну США, пополнив стан своих противников гигантом экономики, способность которого производить вооружения вскоре позволит ему превзойти по выпуску техники все остальные страны вместе взятые. В течение двух следующих лет Вермахту было суждено достигнуть не одной яркой и значительной победы, однако времена блицкрига миновали. Германии отныне приходилось вести войну на истощение — такой войны она, учитывая ограниченность ее промышленного потенциала и людских ресурсов, выдержать не могла.

 

Глава 6. ВОЙНА НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ

Вермахт захлебывался кровью на широких просторах западных областей Советского Союза. Как местность, так и приемы ведения войны здесь не походили ни на что из того, к чему привыкли солдаты Вооруженных сил рейха, и прежде всего это, конечно, касалось ужасной зимы.

Мотоциклисту не страшен русский климат, его тулуп, рукавицы и маска надежно защищают от пронизывающего холода.

Немецкая 15-мм противотанковая пушка Рак-97/38 на позициях в условиях зимы 1942 г.

На некоторых участках Восточного фронта, особенно зимой, германской армии приходилось вспоминать о старых средствах передвижения и методах доставки грузов. Здесь запечатлена колонна вьючных мулов, ведомая солдатами из горной дивизии, которые доставляют провизию и боеприпасы по заснеженным горным перевалам. 1942 г.

Немецкие саперы направляют гусеничную машину с дистанционным управлением, называемую «Голиаф», к какому-то невидимому нам объекту. «Голиаф», обычно передвигавшийся при помощи электрического двигателя, содержал подрывной заряд весом 83 кг в носовом отсеке и имел в кормовой части барабан с 2000 м кабеля. После вывода устройства на позицию, заряд приводился в действие, что позволяло пробить брешь в препятствии.

Прислуга противотанковой пушки Pak-97/38 пригибается при разрыве поблизости советского артиллерийского снаряда. Орудие покрашено в белый цвет в надежде замаскировать его на фоне снега, на солдатах тоже белый камуфляж, однако противник уже засек их пушку.

Для 3 миллионов немецких солдат, сражавшихся на Восточном фронте в 1941–1942 гг., опыт этот стал трагичным. На данном ТВД все было непривычным, не таким, как раньше, в то же время к ним постепенно приходило твердое осознание того факта, что кампания не решится в недели и месяцы, а это означало, что надо радикально менять свое отношение к конфликту. Времена коротких и победоносных наступлений, когда непродолжительные периоды военных действий сменялись сравнительно необременительной жизнью в оккупационных гарнизонах, миновали. Теперь каждому немецкому солдату предстояла долгая и жестокая битва за собственное выживание.

В значительной степени все несчастья, постигшие Вермахт, проистекали из недооценки Гитлером советского противника. Преследуемый навязчивым стремлением поскорее покончить с враждебной идеологией — коммунизмом, — он убедил себя, что все, что требуется, это посильнее ударить по «насквозь гнилому стволу», и советская система рухнет сама. До известной степени данное убеждение имело под собой основание — диктатура Сталина способствовала социальной нестабильности, особенно в тех районах западной части СССР, которые первыми попадали под удар в ходе реализации плана «Барбаросса», — однако Гитлер не принял во внимание упорство простого советского солдата, его страх перед правителями и любовь к матушке-России. Как только Сталин осознал, что армия будет охотнее сражаться под лозунгами патриотизма, чем политической идеологии, он нашел ключ к источнику практически неистощимой силы. Если бы немцы сумели взять Москву или Ленинград, ситуация могла бы сложиться по-иному, однако в одном Гитлер безусловно не ошибался — в конечном итоге захватить те или иные географические пункты было все же менее важно, чем лишить Красную Армию воли к борьбе.

Два танкиста проверяют пулеметные ленты для дополнительного вооружения своей машины в условиях зимы 1942 г. Вероятно, их цель в том, чтобы установить, нет ли на лентах примерзшего снега или льда, поскольку в этом случае пулеметы может заклинить.

Унтер-офицер пехоты всматривается в даль — туда, где его отделение ждет враг. Очень важно все взвесить, прежде чем отдать приказ. Юг России, 1942 г. Глаза говорят о том, что это бывалый солдат, что неудивительно, кампания на Восточном фронте началась не вчера.

Такой минуты пехотинцы ждали долго — упали, словно подкошенные, и сразу же уснули. Россия 1942 г. Огромные дистанции, которые пехотинцам нередко приходилось покрывать на своих двоих, конечно же, приводили к перенапряжению, и солдаты радовались любой возможности отдохнуть.

Где-то в России в 1942 г. Примкнув штыки к своим винтовкам Маузер Kar-98k, немецкий патруль осуществляет проверку дома. Судя по всему, фотографию сделали во время одного из рейдов по поиску и уничтожению партизан в тыловых районах, а не на передовой.

Оптимизм Гитлера в отношении перспектив плана «Барбаросса» в июне 1941 г. разделяли все его солдаты, а потому, пересекая границу и вступая на советскую территорию, они не сомневались — кампания завершится в течение нескольких недель. Между тем почти сразу же им пришлось почувствовать, как многое тут по-другому. Пожалуй, первое, что поразило немецких солдат, это относительная бедность крестьянства, жившего в каких-то убогих хижинах и, как показалось оккупантам, не знавшего технологий современного сельского хозяйства. Причем чем дальше к востоку оказывались войска, тем хуже выглядела ситуация, но солдаты, выросшие в условиях более продвинутого западного общества, были поражены различиями с самого начала, едва только нога их ступила на вражескую землю.

Унтер-офицер, как видно, не привык расставаться со своей мудреной трубкой, он не выпускает ее изо рта даже во время операции, когда его отделение вступает в деревню на юге России в 1942 г. Часть входила в состав 6-й армии генерала Паулюса, наступавшей на Сталинград. И самому унтеру и его трубке едва ли суждена долгая жизнь.

Унтер-офицер пехоты, вооруженный 9-мм пистолетом-пулеметом МР-40, проверил, что делает неприятель за углом дома, и вот-вот отдаст своим людям команду действовать. Лето 1942 г.

Лишь немногие говорили по-русски, так что попытки заговорить с местными жителями неизменно заканчивались провалом, а потому крестьяне казались не просто забитыми, но и тупыми, что только подогревало в немцах уверенность в справедливости утверждений нацистской пропаганды, которая объявила представителей всех славянских народов «унтерменшами» (т. е. недочеловеками), годными лишь на то, чтобы быть рабами немецких господ. Подобные оценки приводили к разного рода негативным последствиям: так, например, немцы не дали себе большого труда заметить антикоммунистических настроений многих жителей западных районов СССР (главным образом украинцев, особенно жестоко пострадавших при Сталине), упустив возможность воспользоваться этим.

Кроме того, отношение немецких солдат к крестьянам и военнопленным в СССР обычно бывало довольно жестоким. По приказу Гитлера выискивать и уничтожать «большевистских евреев», многие в частях Вермахта, не говоря уже о войсках СС, поступали точно так же, как и сотрудники тайной полиции Сталина. Результат мог быть только один: очень быстро немцы стали «чужаками на чужой земле», которые уже не могли позволить себе расслабиться даже в тыловых районах, где все активнее разворачивалась деятельность партизан. Оглядываясь назад с позиции сегодняшних знаний, можно сказать, что прояви немцы немного гибкости и понимания, они вполне сумели бы избежать всего этого, причем себе же на пользу.

Россия, 1942 г. Мотоциклисты, которых всегда легко опознать по их прорезиненным плащам, отвечают на огонь противника, который обстрелял их из рощицы на заднем плане фотографии. Солдат слева, как видно, похрабрее — он стоит открыто и ведет огонь, а товарищ его более осторожен. Полы мотоциклетных плащей застегнуты так, что облегают бедра, как своего рода комбинезон.

Инженерно-саперный экипаж одной из ранних модификаций среднего бронетранспортера SdKJz-251/7 наблюдает, как коллеги из войск СС убирают с пути поваленное дерево, которое партизаны, вероятно, попытались использовать для блокирования дороги. Sd.Kfz.-251/7 вмещал восемь человек.

Но не только население вызывало у немецких солдат острые чувства, но и ландшафт, причем чем дальше они углублялись на территорию Советского Союза, тем ощущения становились сильнее. Хотя на первых порах, на начальном этапе кампании по плану «Барбаросса», леса, холмы и ровные зеленые луга могли казаться живописными и радовать глаз, по мере того как проходило время, бескрайность просторов, где порой подолгу не попадалось человеческое жилье (особенно на юге России), и тому подобные факторы начинали оказывать удручающее действие на боевой дух захватчиков. Многие немцы, воевавшие на Украине, отмечают, как тяжело им давалась служба, и не только из-за боев (хотя сражаться приходилось не на жизнь, а на смерть). Подолгу не менявшиеся «декорации» — степь, степь и опять степь на много километров вокруг, кое-где крохотные поселки или хутора, — и солдату, привыкшему к другим расстояниям, невольно начинало казаться, что он идет куда-то к краю вселенной, оставляя цивилизацию все дальше и дальше за спиной. Отсутствие дорог да еще неизбывно висящая летом в воздухе пыль делали картину еще более сюрреалистической. Впрочем, у тех, кому довелось воевать севернее, непролазные Припятские болота или мрачные леса Прибалтики будили схожие чувства.

Жерло 7,92-мм станкового пулемета MG-34, установленного на специальную треногу на удачно выбранной позиции где-то в России в 1942 г. В таком положении оружие готово к ведению огня на большую дистанцию для поддержки атак пехоты.

Наблюдение за противником — дело жизненно важное как для предотвращения неожиданного нападения с его стороны, так и для выявления новых оборонительных позиций. Здесь группа пехотинцев устроила себе идеальный наблюдательный пункт на крыше украинской хаты.

Угроза нападения партизан в тыловых районах на Восточном фронте существовала всегда, особенно около железнодорожных станций и путей, которые служили важнейшим средством доставки снабжения и пополнений из Германии на передовую. Любого русского, которого патруль встречал поблизости от таких объектов, как, например, эту девушку, обязательно полагалось проверить.

К 1943 г. дела у немцев на Восточном фронте шли все хуже — они то и дело отходили под натиском превосходящих сил советских войск. Двое пехотинцев покидают деревню под Харьковом, оставляя за спиной пылающие строения. При себе у них самое необходимое — гранаты и прочие боеприпасы.

Когда же в октябре 1941 г. закончились последние теплые дни и полили дожди, проблемы только обострились. Немецкие части оказались не готовыми к такому почти мгновенному превращению пыли в грязь, но и это было еще полбеды, настоящая беда пришла спустя несколько недель, когда ударили морозы и повалил снег. Техника, застрявшая в грязи с вечера, утром оказывалась вмерзшей в нее намертво — некоторые пытались применять динамит, чтобы вызволить ее. Сами солдаты страдали от невиданного холода. Если бы боевые действия закончились, немцы смогли бы отправиться «на зимние квартиры», тогда ситуация была бы еще поправимой, однако Советы не спешили сдаваться и продолжали испытывать противника на прочность. Одним словом, многие немецкие солдаты просто не могли продолжать сражаться в таких условиях: некоторые буквально замерзали насмерть на посту, не говоря уже об обморожениях конечностей. Техника переставала заводиться, а вооружение заклинивало. Вспомним о том, что в 1941 г. зимнего обмундирования на фронт почти не поступало, отчасти из-за уверенности в том, что кампания завершится раньше, чем оно потребуется, а отчасти из-за неспособности обеспечить нормальную работу службы снабжения. Можно представить себе, сколь трудной была жизнь простого немецкого солдата. Если ему удавалось выжить в такой ситуации, он вполне заслуживал награждения медалью «Мороженое мясо».

В водоворот боевых действий на Восточном фронте то и дело втягивались простые крестьяне, напуганные и обескураженные жестокостью войны, пылающей вокруг них. Продвигаясь по территории Украины, немецкий дозор останавливает для допроса одного из местных жителей, который, как можно предположить, готов помочь, чем может.

Но помимо всего вышеназванного, оставались еще и сами боевые действия. С первых дней они носили очень ожесточенный характер, которого не знали немцы в прошлых кампаниях. Конечно, и в Польше, и в Западной Европе, случалось вести упорные бои, но они, говоря в общем, отличались некой «цивилизованностью», когда, сдаваясь в плен, солдаты могли сохранить жизнь, когда раненым пленным оказывалась помощь медицинскими службами противника. Случались и исключения. Так, некоторые части войск СС заслужили репутацию безжалостных не в последнюю очередь из-за того, что убивали британских военнопленных на своем пути к Дюнкерку в конце мая 1940 г., однако обычно правила соблюдались. На Востоке все складывалось по-иному. «Комиссарский приказ» Гитлера июня 1941 г., предписывавший немедленное уничтожение всех захваченных политработников, положил начало печального рода традициям, став отличительной чертой кампании, и, несмотря на распространенное мнение, будто бы подобные распоряжения повсеместно не выполнялись войсками, за исключением СС, последние исторические исследования убедительно доказывают, что большинство частей Вермахта и тут оставались верными фюреру. Нет ничего удивительного, что и Советы немедленно приняли правила игры — пытать и казнить военнопленных стало чем-то вполне естественным для обеих сторон.

Суровые реалии войны

Обе стороны запросто и широко игнорировали права военнопленных. Немногие из более чем 2 миллионов советских солдат, попавших в руки врага в 1941 г. (по германским данным, за указанный период было пленено 3,35 млн. красноармейцев. — Прим. ред.), пережили войну — многие умерли от болезней и голода в лагерях, другие скончались от непосильного труда на объектах военной промышленности в Германии, — и точно такая же судьба ожидала тех немецких солдат, которым не посчастливилось лишиться свободы на Восточном фронте. В равной степени, ни одна сторона не демонстрировала большого сострадания к раненым военнослужащим противника; если они оказывались неспособными передвигаться самостоятельно. их просто пристреливали на месте.

Всегда в одно и то же время — весной и осенью — начинали лить дожди, превращавшие тропы и дороги по всему Восточному фронту в моря грязи. Тут кончались все преимущества моторизации, и войска возвращались к издревле известным средствам передвижения. Иногда две лошадиные силы могут вернее привести в движение мотоцикл, чем его мощный мотор.

Подобные традиции не могли не отразиться на характере боевых действий — тот, кто знает, что пощады не будет, дерется яростнее. На начальном этапе операции «Барбаросса» подобные вещи, по понятным причинам, в меньшей степени затрагивали немцев, однако когда пришла зима, многое изменилось. Лишившись способности к быстрому передвижению из-за условий погоды и местности, изолированные друг от друга немецкие части вдруг оказались перед лицом войны с массами плохо вооруженного, но должным образом экипированного для зимы противника, когда им пришлось сойтись в рукопашной в снежных сугробах, сражаясь штыком, прикладом или ножом — единственным оружием, которое не боялось мороза.

Если поле оставалось за немцами, уцелевшие немедленно сдирали с убитых советских солдат их одежду — белые тулупы и валенки были самыми ценными трофеями — и обзаводились трофейным оружием. Советский пистолет-пулемет ППШ-41, например, пользовался предпочтением перед немецким МР-40 по той причине, что конструктивно более простой русский автомат реже заедало на морозе. К декабрю 1941 г. командованию Вермахта пришлось издавать особые приказы, чтобы возвращающиеся из России в Германию для лечения или отдыха солдаты обеспечивались новой формой; немецкий обыватель был бы в противном случае просто шокирован внешним видом некоторых из военнослужащих.

Одной из проблем, с которыми пришлось столкнуться немецким войскам на юге России, были болота, часто непроходимые и кишевшие комарами. Запечатленный на снимке солдат, вооруженный пистолетом-пулеметом МР-40 и ручной гранатой М39, спасается от насекомых с помощью специальной сетки на каске.

Впереди взрываются артиллерийские снаряды, а расчет 7,92-мм пулемета МG-42, удачной новой модели, пришедшей на смену МG-34, ожидает начала атаки вражеской пехоты на севере России в 1943 г.

Очень «живой» снимок, запечатлевший крохотный эпизод войны на Восточном фронте. Немецкое пехотное отделение, включая расчет МG-34 (три человека в центре), за которыми офицер и радист (справа), на пыльной дороге в разгар лета. Фотография сделана, по-видимому, в июле или в августе 1942 г.

Несмотря на сложившееся впечатление, будто германские сухопутные войска представляли собой в высокой степени моторизованную и способную к очень быстрому перемещению армию, реальность всегда была иной. Подавляющее большинство частей Вермахта передвигалось с помощью, так сказать, традиционных средств — пешком, верхом на лошади или, как мы видим на снимке, на велосипеде. На дорогах с твердым покрытием, впрочем, подобный метод позволял продвигаться пусть не очень быстро, но довольно уверенно.

По мере того как тянулась зима 1941/42 г… Вермахт быстро адаптировался к ее суровым условиям. Солдаты научились строить специальные убежища из снега, предохранявшие их от ветра, или же просто выгоняли из изб крестьян. Нехватка теплого обмундирования вела к импровизациям, начиная от газет, которые вкладывали в сапоги, и заканчивая максимумом слоев всего того, что только удавалось использовать как одежду.

Солдаты также четко усвоили то, чего ни в коем случае нельзя делать. Скажем, нельзя браться рукой за металл на морозе, потому что кожа примерзнет. Никто не мог простоять на часах больше 30 минут, не начав замерзать без движения. Остаться без укрытия на долгое время вообще практически равнялось смерти. Но мысль о том, что вокруг все страдают в не меньшей степени, давала что-то вроде чувства некоторого успокоения. Большие потери, понесенные в операции «Барбаросса», приводили, конечно, к образованию огромных брешей в рядах частей и соединений, включая и танковые дивизии, многие из товарищей ушли навсегда, но те, кто остался, сделались ближе друг к другу.

Кампания кое-чему научила воюющие стороны.

Пехотный лейтенант во главе взвода, отправляющегося из российского села на задание, занят чтением приказов на ходу. Унтер-офицер за его спиной изучает карту. Фотография сделана весной: хотя солдаты идут по твердому грунту, вокруг еще много грязи.

Унтер-офицер вместе с водителем в попытках вызволить свой мотоцикл с коляской (BMW R-75) из прочных грязевых объятий русской осени 1942 г. Хотя передвигаться в таких условиях все равно невозможно, тем не менее если не дать машине увязнуть, то, когда подморозит, можно будет воспользоваться ею, чтобы ехать дальше.

По мере все большего ожесточения боев, отношение немецких солдат к своему противнику менялось, и потихоньку приходило осознание того, что эта война не за победу, а за жизнь. Реалии войны и сурового быта закалили бойцов, сделали их такими, какими не могли сделать прежние операции. Они научились заботиться о себе сами, не полагаясь на пробуксовывающую машину снабжения, которая неизменно давала сбои то тут, то там. Когда нужное снаряжение попадало в нужное место в нужное время, это воспринималось как праздник. Многие солдаты перенимали обычаи крестьян, живших вокруг, какими бы дикими ни казались бы эти привычки им, когда они только пришли в Россию. Многое менялось. Фронт требовал лучшего обмундирования и лучшего снаряжения, поскольку не оставалось сомнения, что кампания продлится еще долго. Если необходимы тулупы и валенки, то совершенно очевидно, что лучше получать их со складов Вермахта, чем полагаться на трофеи, равно как и если советское вооружение превосходит немецкое — нужно создать равное ему у себя. Причем речь шла не только и не столько о стрелковом оружии, таком, например, как ППШ-41.

Офицеры горных егерей изучают советское легкое стрелковое вооружение, доставшееся им после боя на Кавказе в 1942 г. Лейтенант в центре держит 7,62-мм самозарядную винтовку Токарева СВТ-40, другие точно такие же винтовки лежат на земле.

Подрывное устройство с дистанционным управлением «Голиаф» готово к применению. 1943 г. «Голиаф» нередко использовался против вражеской бронетехники, а также для устранения препятствий. Если удавалось подвести устройство под танк и привести там в действие, эффект был сокрушительным.

Новые образцы немецких танков

Источником настоящего шока, который довелось пережить немцам в 1941 г., стали новации русских в области танкостроения, а именно Т-34, обладавший наклонной броней и 76,2-мм пушкой. На тот момент немцы не располагали ничем подобным. Когда стартовала операция «Барбаросса», их танковый парк наполовину был представлен лучшими образцами, PzKpfw-III и — IV, которые прекрасно себя зарекомендовали — многие прошли свыше 1500 км без серьезного ремонта, — но рядом с Т-34 они выглядели устаревшими.

В итоге немецкие конструкторы взяли на вооружение основные технические достижения, использованные в советской машине, что в период с зимы 1942 г. и по лето 1943 г. привело соответственно к появлению танков PzKpfw-V «Пантера» и PzKpfw-VI «Тигр». Оба — и «Пантера» со своей наклонной броней и 75-мм пушкой, и «Тигр», главным вооружением которому служила версия знаменитой «88», — были прекрасными боевыми бронированными гусеничными машинами, однако они значительно повлияли на характер действий немцев на поле боя. Прежние танки использовали главное свое преимущество — быстроту и маневр, прорывая бреши в обороне противника; новые модели отличались большим весом и меньшей маневренностью, что снижало их способности служить инструментом блицкрига. В то же время осознание того факта, что традиционная буксируемая артиллерия на тяге пусть даже и механической склонна плестись в хвосте у танковых формаций, побудило немцев к разработке самоходных орудий (обычно те же полевые пушки или гаубицы на танковых шасси), которые, несмотря на всю эффективность, по-прежнему страдали от нехватки скорости. Одним словом, кампания 1941–1942 гг. в России дала толчок процессу превращения Вермахта из стремительной армии наступления в могучую, но медлительную силу обороны.

Немецкий фронтовой курьер на лошади проезжает мимо горящих обломков русского танка БТ, вооруженного 45-мм пушкой. Хотя из-за дыма трудно сказать с точностью, какая именно модель перед нами, думается, что это БА-6, модель на колесах, а не на гусеницах, таким образом, скорее бронемашина, чем танк. (БТ, дальний предок Т-34, разрабатывался как танк поддержки кавалерии и мог использоваться как в гусеничном, так и в колесном варианте. — Прим. пер.).

Охрана железнодорожных путей была утомительной, но очень важной обязанностью солдат на Восточном фронте, потому что только поезда служили по-настоящему надежным средством доставки снабжения и всего необходимого на передовую. После 1941 г. интенсивность и масштабы атак партизан заметно выросли. Данная фотография позволяет представить себе, насколько уязвимыми для подобного рода действий оказывались железнодорожные пути.

Между тем тогда, когда зима наконец закончилась и помыслы Гитлера сосредоточились на новом весеннем наступлении 1942 г., ничего подобного еще как будто бы не происходило, внешне все оставалось по-прежнему, и тем не менее процесс уже шел. Когда пережившие кошмар солдаты Вермахта выбрались из своих убежищ к теплому воздуху наступавшей весны, они представляли собой армию, закаленную суровыми реалиями войны в России, готовую к продолжению борьбы и обзаводившуюся новым, лучшим вооружением, однако менее гибкую и подвижную. И результаты не замедлили сказаться.

 

Глава 7. СТАЛИНГРАД

Германская кампания 1942 г., направленная на овладение нефтяными месторождениями Кавказа и промышленным центром, городом Сталинградом, и разгоревшаяся в результате этого одна из наиболее ожесточенных битв в истории войн привели к гибели немецкой 6-й армии.

Пехотинцы с патронными коробками в руках мчатся вперед под огнем во время летнего наступления немцев в 1942 г.

Поначалу немцы достигли значительного успеха: они вышли на Дон и взяли в плен тысячи и тысячи советских солдат.

Немецкие пехотинцы переходят вброд небольшую речку на Кубани южнее Ростова летом 1942 г. У всех них так называемое «штурмовое снаряжение», включающее в себя котелки, непромокаемые плащ-палатки, противогазы и фляги с водой. Обратите внимание на магазин емкостью 50 патронов у пулемета MG-34.

Танки PzKpJw-III из состава 24-й танковой дивизии переправляются через Дон в районе Воронежа по понтонному мосту в начале июля 1942 г. Местность открытая, укрытий практически нет. Обратите внимание на дивизионную эмблему с правого края па корме ближайшего танка. (Эмблема в виде скачущего всадника указывает на преемственность от 1-й кавалерийской дивизии, принимавшей участие в Западной кампании 1940 г. и в операции «Барбаросса». — Прим. ред.).

Трое пехотинцев обсуждают дальнейшие действия во время наступления на Кавказ летом 1942 г. На заднем плане клубы дыма, поднимающиеся от нефтеперегонного завода, подожженного Советами, что говорит о том, что фотографию сделали в момент, когда немецкое наступление находилось уже близко к главной цели. Вместе с тем нефтяных месторождений захватить так и не удалось.

Сталинград горит, немцы подступают к городу в сентябре 1942 г. 6-я армия, действовавшая при поддержке 4-й танковой армии, изначально не имела намерений втягиваться в уличные бои; упор делался на артиллерийские обстрелы и бомбардировки с воздуха с целью вынудить Советы к отступлению.

Стратегически планы Гитлера на 1942 г. были весьма обширными. Осознав, что война затягивается и вести ее к тому же придется на два фронта, — с Советами на востоке и с англо-американскими войсками на западе, — фюрер пришел к выводу, что Германии необходим доступ к сырьевым ресурсам России. Первой в списке приоритетов стояла нефть. Хотя немецкие ученые нашли способ производства синтетического жидкого топлива из угля, процесс был трудоемким и результаты не самыми впечатляющими. В пределах господства стран «Оси» уже имелись нефтяные месторождения — в Румынии и в Венгрии, — но Кавказ, казавшийся таким близким уже во время наступления на юге России в 1941 г., манил своими богатствами. Кроме того, захват Кавказа дал бы Германии не только нефть — если бы немецким войскам удалось продвинуться дальше на юг, к турецкой границе, вполне возможно, удалось бы втянуть в альянс стран «Оси» нейтральную Турцию, что дало бы шанс ударить по британцам на Ближнем Востоке с другой стороны.

Все выглядело заманчиво просто, но… только на бумаге. Наступление в районе Дона к крупному промышленному городу, центру производства вооружений и узловой точке водных и сухопутных транспортных линий, к Сталинграду, прикрывало бы левый фланг основного ядра войск, действовавших в направлении нефтяных месторождений и турецкой границы. Советы, окружившие Москву валами обороны, окажутся застигнутыми врасплох, и победа немцам будет гарантирована. Между тем для реализации подобного плана требовалась тщательная подготовка, которую Адольф Гитлер, принявший на себя главное командование, оказался неспособен организовать. Вообразив, что лишь он один, и никто другой, способен добиться решающей победы, фюрер вдавался в разного рода тактические мелочи, так что его штабные совещания стали превращаться в нечто ни на что не похожее, а в результате война на Восточном фронте велась все хаотичнее и хаотичнее. Действия командиров разных уровней то и дело подвергались прямому вмешательству ставки фюрера, приказы менялись по мановению руки одного-единственного человека, находившегося в сотнях километров от мест боев.

Уличные бои начались в Сталинграде в сентябре 1942 г. Мы видим советскую самоходную артиллерийскую установку на шасси орудийного тягача «Комсомолец», эффективное средство непосредственной поддержки пехоты в ближнем бою. Машине не повезло оказаться на открытом участке, где ее подбили. По тому, как выглядит здание на заднем фоне, можно представить степень накала кипевшего здесь сражения.

Пулеметчик ведет огонь из своего MG-34 с импровизированной позиции на углу улицы в Сталинграде в сентябре 1942 г. Дома здесь на окраине города не такой капитальной постройки, как в центре, а потому очень скоро от них останутся одни руины. Сражение за Сталинград еще только начинается.

Сталинград представлял собой современный город, основательно перестроенный по приказу Сталина в 30-е годы, чтобы служить образцом достижений советского коммунистического хозяйствования. Здания, в которых засел противник и к штурму которых готовятся запечатленные на фотографии солдаты, — кирпичные, капитальной постройки. Эти дома являются идеальным местом для обороны, поскольку их трудно разрушить.

Начало операции «Блау»

Вначале, правда, подобные опасные тенденции еще не сделались очевидными. Новое наступление, получившее кодовое название операция «Блау», стартовало 28 июня 1942 г., когда группа армий «Юг» рванулась вперед с линии между Курском и Харьковом, нацеливаясь на расположенный на Дону город Воронеж. 5 июля после тяжелых боев — упорство русских объяснялось отчасти верой Сталина в то, что цель немцев — атаковать Москву с юга, — Воронеж пал, и к тому времени в рамках второстепенной (но не менее ожесточенной) кампании немцы овладели Крымом, взяв Севастополь и выдавив советские войска с Керченского полуострова. Однако это было лишь начало. 9 июля Гитлер разделил группу армий «Юг» на две части, группу армий «А» и группу армий «Б», поставив каждой отдельную задачу. В то время как группе армий «Б», в состав которой входили и силы, занятые захватом Воронежа, предстояло Донецким коридором наступать на Сталинград, группа армий «А» должна была овладеть Донбассом к северу от Ростова, а затем продвигаться дальше на юг к Кавказу с целью закрепиться на линии от Батуми к Баку.

Довольно быстро значительные районы Сталинграда превратились в руины под огнем артиллерии и ударами с воздуха. Все это едва ли могло облегчить немцам задачу, так как обломки разрушенных строений блокировали многие улицы, сделав продвижение практически невозможным, позволив отсидевшимся в подвалах советским солдатам создать на пути врага сильные оборонительные позиции.

Отделение немецких пехотинцев проходит мимо сожженной техники и пылающих зданий жилых районов Сталинграда в октябре 1942 г. Они идут на соединение с другими частями пехоты на другую улицу, чтобы затем совместными силами ударить на советские позиции, далее углубляясь в оборону врага. Подобные бои уже далеко не из практики блицкрига.

20-мм зенитное орудие Flak-30 в действии на развалинах Сталинграда в 1942 г. Подобное вооружение эффективнее использовалось в роли поддержки пехоты против наземных целей. Угол, под которым солдаты слева используют дальномер и бинокль, говорит о том, что цель эта в данном случае в здании напротив.

Группа армий «Б» продвигалась быстро, что подтолкнуло Гитлера к первому из цепочки судьбоносных решений. 16 июля он приказал 4-й танковой армии выйти из состава группы армий «Б» и выдвигаться к югу на помощь 1-й танковой армии в штурме Кавказа. Эта ошибка привела к тому, что темп продвижения группы армий «Б» снизился до скорости шага пехоты, входившей в состав 6-й армии генерала Фридриха Паулюса, которая в тот момент приближалась к Сталинграду. Расположенный на правом берегу Волги, город представлял собой выступ, который мог служить потенциальной базой для советских войск в контратаке на Ростов, что, в свою очередь, привело бы к тому, что группа армий «А» очутилась бы отрезанной на Кавказе. 30 июля Гитлер переиграл планы, отменив свой предыдущий приказ и двинув 4-ю танковую армию обратно на север, намереваясь сделать ее острием наступления на Сталинград. Данное решение означало, что теперь немцы ставили себе две задачи — овладение как нефтяными месторождениями, так и Сталинградом, — выполнить которые одновременно они оказались не в состоянии.

4-я танковая армия оставалась фактически выключенной из участия в наступлении в течение двух недель, поскольку все это время потратила на передислокацию, выполняя сначала один, а затем другой противоречащий первому приказ, что на этот период времени ослабило обе группы армий. Более того: несмотря на успешные действия 4-й танковой после соединения ее с 6-й армией, Советы успели осознать угрозу и приняли меры для организации обороны.

Немецкое наступление стало терять темп.

6-я армия входит в Сталинград

Войска Паулюса вступили в пригороды Сталинграда 23–24 августа 1942 г., сразу же столкнувшись со все усиливавшимся противодействием неприятеля. Тем временем на юге группа армий «А» 5 августа овладела Ставрополем и спустя четыре дня Краснодаром, однако в дальнейшем продвижение ее застопорилось. Силы солдат были на исходе, линии снабжения бесконечно растянулись, группа армий «А» фактически остановилась. Случившееся стало классическим примером того, что бывает, когда Верховный главнокомандующий (в данном случае Гитлер) игнорирует военную аксиому: цели наступления не должны меняться, иначе воцарится неразбериха, и реализация планов станет невозможной. Скоро немцам из армии Паулюса предстояло пожать урожай, взращенный на ошибке Гитлера.

Расчет немецкой легкой противотанковой пушки всматривается в унылый зимний ландшафт. Декабрь 1942 г. Хотя теперь солдаты Вермахта лучше экипированы для условий суровой зимы на Восточном фронте, они по-прежнему действуют на дальнем конце готовых лопнуть от напряжения линий коммуникаций за тысячи километров от дома.

Сани на конной тяге — одно из немногих средств передвижения и осуществления перевозок для подавляющего большинства частей германской армии в зимние месяцы на Восточном фронте. Лошади выглядят неухоженными, а вот солдаты к концу 1942 г., похоже, наконец получили адекватное зимнее обмундирование.

Красная Армия контратакует

Сталинград, образцово-показательный город Советского Союза, протянулся с севера на юг вдоль западного берега Волги, и оборона его могла иметь широкий фронт, но при этом небольшую глубину. Если бы Советы утратили правый берег, у них не осталось бы выхода — им пришлось бы отходить, давая немцам возможность сконцентрировать силы для более решительного броска к нефтяным месторождениям. Сталин сознавал это и приказал оборонять город, названный в его честь, до последнего солдата. Советские 62-я и 64-я армии располагали некоторыми преимуществами — промышленные предприятия города и другие здания можно было превратить в опорные пункты на пути противника, — вместе с тем они страдали от плохого командования и необходимости доставлять снабжение и пополнения с противоположной стороны Волги под огнем немцев. В этом тяжелейшем противостоянии решался характер всей будущей кампании на Востоке.

Паулюс двинул войска на прорыв обороны Сталинграда 7 сентября, стремясь расколоть ее надвое и выйти к берегу Волги. Ему удалось добиться некоторого прогресса при содействии Люфтваффе, которые сделали множество боевых вылетов, превратив центр города в развалины, и при помощи бронетехники 4-й танковой армии, проложившей себе путь в старый город на юге и расчленившей силы советских войск. Однако 10 сентября Сталин назначил командующим 62-й армией генерала Василия Чуйкова. Несмотря на то что ситуация выглядела безнадежной, Чуйков сумел поднять боевой дух защитников, лично появляясь на передовой и заявляя, что не уйдет с правого берега до тех пор, пока захватчики не будут выброшены из Сталинграда. Мало кто верил ему тогда, но вот один за другим стали проявляться признаки неиссякаемости советской мощи. Небольшим группам советских солдат удалось, несмотря ни на какое превосходство противника, удерживать отдельные участки обороны, и прежде всего заводы «Красный Октябрь», «Баррикады» и тракторный завод на севере, а также огромный элеватор на юге.

Советы пользовались тем, что уличные бои лишали немцев их главного преимущества — умения разворачивать наступление и поддерживать его в должном темпе. Вместо того чтобы подрубать вражескую оборону неожиданными танковыми бросками с выходом в неприятельский тыл, Вермахт возложил основные задачи на пехоту. Именно она при поддержке саперов занимала заводы и этаж за этажом отбивала у противника руины зданий растерзанного города. Иногда в день удавалось продвинуться на какие-нибудь метры, причем за каждый из них приходилось платить немалой кровью.

Танк PzKpfw-III вступает в русское село во время боев за Сталинград в декабре 1942 г. Когда земля как следует промерзала, танки могли действовать со всей степенью свободы, но особенно сильно страдали от перебоев со снабжением, сложности с доставкой которого зимой обострялись.

Когда в ноябре 1942 г. Советы окружили Сталинград, положение запертых в ловушке немецких войск непрерывно ухудшалось, особенно в связи с тем, что наступала зима. Снабжения поступало все меньше и меньше, и солдаты вели безнадежную борьбу за выживание — существование их превратилось в сплошной кошмар.

Получить рану в бою это в любом случае означает оказаться в трудном положении, однако когда подобное случается в условиях русской зимы, когда шансы быть вывезенным из кольца окружения невелики, положение солдата можно назвать ужасным. Здесь товарищи тащат раненого на импровизированной волокуше; у него еще есть шанс уцелеть, но очень и очень крохотный.

К середине сентября 6-я армия заняла большую часть старого города на юге, однако образовавшийся опасно глубокий выступ с центром в Сталинграде имел в качестве флангового обеспечения слабые румынские, венгерские и итальянские части, растянутые и страдавшие от недостатка боевого духа. Советы не оставили этот факт без внимания.

Связывая боями Паулюса в Сталинграде, они подготовили удары во фланги немецкого клина, с целью окружить 6-ю армию (плюс значительную часть 4-й танковой) и отрезать противника от центров снабжения на западе. К концу октября подготовка к реализации планов контрнаступления, получившего кодовое название операция «Уран», завершилась: севернее Сталинграда Юго-Западному и Донскому фронтам предстояло бросить свои резервы на юго-восток через позиции румынской 3-й армии, чтобы соединиться под Калачом с войсками Сталинградского фронта, атакующими румынскую 4-ю армию с юга. Затем силы эти должны будут создать надежный заслон на пути попыток немцев контратаковать извне, пока советские части будут сжимать и уничтожать запертые в Сталинградском котле части. В то же время Чуйков активизирует удары по Паулюсу, свяжет его боями и не позволит ему предпринять контратаку изнутри.

Советское наступление началось 19 ноября 1942 г. В течение четырех дней румынская оборона на севере треснула, позволив советской 5-й танковой армии выйти к Калачу. 23 ноября подтянулись части 51-й армии, советские войска соединились, образовав огромный «котел», в котором, как в западне, оказались заперты около 250 тысяч немецких солдат. Гитлер отмел все просьбы Паулюса разрешить ему пойти на прорыв, на успех которого у немцев вначале имелись верные шансы, и приказал удерживать позиции в Сталинграде во что бы то ни стало. Снабжение, как обещал фюрер, будет производиться силами Люфтваффе, в то время как контратака с внешней части кольца позволит разгромить противника и снять блокаду. Ни то, ни другое не осуществилось.

Паулюсу требовалось минимум 600 тонн снабжения в день, чтобы армия не умерла с голоду и сохранила боеспособность, но Люфтваффе, понесшие потери в транспортных Ju-52 над Критом и в период зимы 1941/42 г. на Восточном фронте, могли обеспечить не более 100 тонн, обрекая 6-ю армию на мучительное умирание. В то же самое время генерал Эрих фон Манштейн, только что назначенный командовать вновь созданной группой армий «Дон», не смог осуществить обещанное деблокирование. Его наступление под кодовым названием операция «Зимняя гроза» началось 12 декабря силами примерно 230 танков 57-го танкового корпуса. Хотя ему удалось продвинуться на расстояние 50 км от Сталинградского периметра, Паулюс отказался от прорыва на соединение с ним. Под растущим давлением со стороны Гитлера, который рассматривал Сталинградское сражение все больше как некий символ, своего рода личный крестовый поход, Паулюс продолжал держаться за позиции на руинах города. Пока солдаты оставались на позициях в городе, они еще имели шанс выжить в условиях зимы. Но так или иначе, они были обречены на поражение.

Затем в середине декабря советское наступление привело к разгрому на Дону итальянской 8-й армии, что оголило фланг фон Манштейна, и ему пришлось отступать, несмотря на уверенность (не разделявшуюся Гитлером), что 6-я армия не выстоит против двух врагов: против натиска советских войск и зимних холодов. Радио передавало солдатам Паулюса поздравления с Рождеством, в том числе и личное от самого фюрера, однако большинство из них понимали, что обречены. Сгрудившись в подвалах, стараясь согреться и скрыться от непрерывных обстрелов советской артиллерии, они выцарапывали на клочках бумаги последние письма домой и ждали неизбежного. И ожидание их не было долгим.

Советские резервные части, переправленные через Волгу на усиление поредевших шеренг армии Чуйкова, помогли связывать войска немцев, пока операция «Уран» не взяла их в плотные клещи с запада. Последней ниточкой, связывавшей обреченную армию с домом, были аэродромы, которые скоро заполнились толпами деморализованных замерзших людей, раненых и умирающих в почти тщетной надежде на место на борту транспортного самолета. Тех, кому не повезло, ждали неминуемый плен или смерть.

26 января 1943 г. части Донского фронта соединились с 62-й армией Чуйкова в центре Сталинграда, разрушив целостность немецкой обороны. 31 января Гитлер, в последней попытке добиться от армии продолжения сопротивления, повысил Паулюса, сделав его фельдмаршалом. Фюрер рассчитывал, что Паулюс примет в соображение тот факт, что ни один немецкий офицер в столь высоком звании не сдавался врагу, однако все оказалось тщетно. На следующий день Паулюс — тощий и совершенно деморализованный — принял условия капитуляции того, что осталось от его армии. Последние части сложили оружие 2 февраля 1943 г.

Танк PzKpfw-III, оснащенный короткоствольным 50-мм орудием, скрежещет гусеницами по снегу. Восточный фронт, начало 1943 г. Несмотря на то, что на этом этапе он заметно уступал по тактико-техническим характеристикам и особенно по вооружению советскому Т-34, PzKpfw-III по-прежнему с успехом применялся как средство поддержки пехоты. Обратите внимание, что экипаж не закрасил крест на броневом листе борта корпуса.

Сталинград как поворотный пункт войны

Свыше 200 тысяч немецких солдат погибло или попало в плен в ходе боев за Сталинград. Из 91 тысячи угнанных или, точнее, увезенных в советские лагеря, только 5000 удалось уцелеть и вернуться в Германию 10 лет спустя. Остальные умерли от болезней, истощения и жестокого обращения. То были сливки пехоты Вермахта — утрата, которая не замедлила сказаться в ближайшие же месяцы. Сталинград еще не поставил точку в способности немцев вести наступление — это случилось позднее, под Курском в июле 1943 г., — однако он стал поворотным пунктом войны. Под Сталинградом Советы продемонстрировали, что не просто оправились от шока после вторжения и победных марш-бросков противника, но и показали, что усвоили немецкие приемы ведения войны. Беда для Гитлера заключалась в том, что противник научился играть по его правилам лучше, чем он сам.

 

Глава 8. КУРСК

Операция «Цитадель», немецкое наступление под Курском в июле 1943 г., стало крупнейшей танковой битвой в истории, ознаменовавшей собой перелом в войне. По истечении двух недель сражения Вермахт утратил способность вести стратегические наступательные действия на Восточном фронте.

Экипаж танка PzKpJw-IV на отдыхе перед боями на Восточном фронте в 1943 г. Молодой танкист без головного убора восседает на стволе 75-мм пушки.

Танк PzKpfw-VA «Пантера» (слева), припаркованный рядом с полугусеничной бронемашиной SdKfz-251. Курский участок фронта, июнь 1943 г.

Несмотря на поражения под Сталинградом и Харьковом в начале 1943 г., в период подготовки к наступлению под Курском Вермахт еще не утратил оптимизма и веры в победу. Позируя перед фотокамерой, этот пулеметчик с MG-34 на плече улыбается довольно искренне. Между тем веселье продлится совсем недолго.

Немецкие пехотинцы при поддержке танков 4-й танковой армии наступают на Прохоровку в начале Курской битвы в июле 1943 г. У всех камуфляж на касках, а идущий первым солдат несет противотанковую тарелочную мину Ттг-42. Танки — PzKpfw-III, тот, что справа, — с длинноствольной 50-мм пушкой.

Редкий снимок, сделанный в боевых условиях во время сражения под Курском в июле 1943 г. Пока пехота окапывается на холме, части танкового полка, укомплектованного PzKpfw-III, разворачиваются в долине вдоль дороги. Можно оценить степень уязвимости бронетехники перед атаками авиации.

Когда советские войска в ноябре 1942 г. окружили Сталинград, положение группы армий «А» на Кавказе сделалось особенно уязвимым. Если бы войскам Сталинградского фронта удалось освободить Ростов, расположенный в северо-восточной оконечности Азовского моря, линии коммуникаций между группой армий «А» и базами снабжения на севере от нее были бы перерезаны, что потребовало бы немедленного отступления ввиду угрозы полной катастрофы. Все это становилось ясно любому военному при первом взгляде на карту, однако Гитлеру очень не хотелось давать приказ об отступлении. Он изменил мнение только тогда, когда 19 ноября группа армий «А» подверглась удару советского Закавказского фронта, что дало старт более чем месяцу упорных боев. В конце декабря, когда перед 6-й армией выросла реальная перспектива уничтожения в Сталинградском котле, свыше 250 тысяч немецких солдат на Кавказе в конце концов отступили в северном направлении и вышли на Таманский полуостров, образовав тонкую линию связи со своими товарищами в Крыму. Тем временем остальные немецкие войска вели кровопролитные оборонительные бои с целью как можно дольше удержать Ростов. 14 февраля 1943 г. город пал, однако противника удалось задержать, что обеспечило группе армий «А» относительную безопасность.

Повсюду на Восточном фронте немцы отражали яростные советские атаки. Еще до падения Сталинграда Воронежский фронт генерала Филиппа Голикова ударил в западном направлении, 8 февраля освободив город Курск и продолжив развивать натиск на промышленный центр Харьков. Советское наступление носило стремительный, но слабо скоординированный характер, что привело к созданию в районе Курска выступа, вклинивавшегося в линию фронта немцев, т. е. знаменитой Курской дуги. Осознав это, Гитлер приказал удерживать Харьков как южное плечо выступа до тех пор, пока не будет подготовлена и проведена контратака с целью сглаживания вклинения. Он бросил в бой на защиту Харькова элитные войска — 2-й танковый корпус СС генерал-лейтенанта Пауля Хауссера. Они вступили в дело в таком бурном водовороте событий, что даже СС не под силу было выдержать. Несмотря на прямой приказ Гитлера держаться, Хауссер понял, что в этом случае его корпус не ждет ничего иного, кроме уничтожения. 15 февраля он увел свои войска через последний незакрытый проход, оставив город Советам.

Тяжелая 150-мм гаубица s.FH-18 в действии под Курском летом 1943 г. Судя по запасу снарядов на переднем плане снимка, это начало длительного обстрела. Все члены расчета, за исключением того, кто дергает за вытяжной шнур, зажимают уши.

Пехотинцы на коротком отдыхе после марша к передовой под Курском по иссушающей жаре российского лета в июле 1943 г. Обер-ефрейтор справа несет пулемет MG-34. На заднем плане танк PzKpfw-VIF «Тигр-I», вооруженный грозным 88-мм орудием KwK-36.

Русские крестьяне — вероятно, заподозренные в связях с партизанами или, может быть, согнанные для каких-то работ — с интересом наблюдают за развертыванием разведчасти. На снимке следующая техника: полугусеничная бронемашина SdKfz-231 (слева), две машины радиосвязи SdKfz-232(Fu), которые легко узнать по антеннам на крыше, и SdK-fz-221, припаркованная за SdK-fz-231.

Экипаж штурмового орудия (в характерной серой танковой униформе), которое, как можно предположить, и подбило запечатленный советский Т-34/76, извлекает командира танка из башни. Курск, июль 1943 г. Чтобы исключить эксцессы, немец с перевязанной головой держит наготове 9-мм пистолет Вальтер Р-38.

Немцы отбивают Харьков

Гитлер, как легко предположить, пришел в ярость, но фельдмаршал фон Манштейн, принявший командование недавно воссозданной группой армий «Юг», сумел успокоить его, заметив, что назрело время для контрнаступления, которое поможет срезать острие советского клина с помощью маневренного танкового удара. Вошедший в историю как тактика «подвижной обороны», прием сработал. 19 февраля Хауссер остановил свой отход в районе Краснограда и во взаимодействии с остатками 4-й танковой армии неожиданно развернулся и атаковал преследователей. Головные части советского наступления ничего подобного не ожидали. Свыше 23 тысяч бойцов Красной Армии пали на полях сражений, а около 9 тысяч угодили в плен, и Голикову пришлось в беспорядке отступить. Он отдал Харьков немцам в третий раз за полтора года, но фон Манштейн не повторил ошибки противника. Сознавая, что оттепель вот-вот превратит мерзлую землю в грязь, он остановился и занялся наращиванием сил и строительством оборонительных позиций. Некоторые советские части осуществили бросок в северо-западном направлении к Белгороду, но к исходу марта 1943 г., когда зима окончательно завершилась, все передвижения стали практически невозможными.

Курская дуга продолжала представлять соблазнительную цель для немецкой контратаки. Два плеча выступа — Орел на севере и Харьков на юге — находились в руках немцев, при этом около 1,3 миллиона советских солдат, включая некоторые лучшие соединения Красной Армии, так или иначе были прикованы к этому участку. Выступ был довольно значительным — более 220 км с севера на юг, — однако, как представлялось немцам, создавались условия для охвата его в клещи и уничтожения в котле лучших сил острия сталинского наступления. Многие историки считают, что если бы Гитлер решился сконцентрировать все усилия на подобного рода операции в феврале или в марте 1943 г., застигнув противника в момент подготовки к обороне, он смог бы добиться успеха. Так или иначе, он протянул до июля, дав Сталину время сделать все необходимое.

Подбитый советский Т-34/76, сфотографированный под Курском в июле 1943 г. Потерявший левую гусеницу изрешеченный снарядами, он представляет собой печальное зрелище, но это не является невосполнимой потерей. Советское танковое производство в 1943 г. работало уже на полную мощность, в танкистах тоже недостатка не ощущалось.

Последствия танкового сражения под Прохоровкой в июле 1943 г. На переднем плане и далее всюду на снимке обломки советских Т-34, уничтоженных при столкновении с бронетехникой танковых дивизий СС. Это сражение стало крупнейшей танковой битвой в истории и, несмотря на подобные кадры, закончилось победой советских войск. (Танковое сражение под Прохоровкой 12 июля 1943 г. стало кульминацией боев на южном фасе Курского выступа, однако его едва ли можно считать успешным для советских войск. Отступление немцев, начавшееся 6 дней спустя, было вызвано иными факторами. — Прим. ред.).

Расчет 50-мм противотанковой пушки Рак-38 во время боев на Курской дуге в июле 1943 г. Представленная военным в 1941 г. в качестве замены 37-мм Pak-35/36, Pak-38 представляла собой конструктивно удачное и эффективное вооружение. Ее бронебойные снаряды АР-40, снабженные вольфрамовым сердечником, могли поражать броню практически любых образцов бронетехники СССР и союзников.

У Гитлера имелись основания для отсрочки. В период февраля — марта в районе Харькова велись не менее значительные бои, а с их окончанием весна фактически лишила стороны возможности вести маневренные боевые действия. Но что еще более важно, фюрер собирался развернуть решительное контрнаступление, а потому настаивал на применении нового и самого мощного вооружения (на конец января 1943 г. на Восточном фронте имелось в наличии только 495 исправных немецких танков). В их число входили PzKpfw-V «Пантера» и PzKpfw-VI «Тигр», равно как и представители невиданной прежде генерации самоходных штурмовых орудий, включая «Фердинанд» (позднее переименованных в «Элефант»), основой для которых служили шасси танков «Тигр». Эти самоходки предназначались специально для взламывания оборонительных позиций противника. Само по себе решение выглядело разумным, но повлекло за собой отсрочку начала операции, вызванную целым рядом проблем (особенно технических с танками «Пантера») и бомбардировками союзниками заводов в Германии, что тоже осложнило процесс оснащения и сосредоточения необходимых сил. Развернуть наступление намного раньше начала июля фактически не представлялось возможным.

Сталин извлек из проволочки максимум пользы. Подробности предстоящего наступления, получившего кодовое название операция «Цитадель», поступили к нему через шпионскую сеть «Люси» из Швейцарии, вероятно, от какого-то сотрудника ОКХ; хотя сейчас многие считают, что истина заключалась в том, что западные союзники использовали некое «прикрытие» для передачи добытых в результате расшифровки «Энигмы» разведданных Москве без оповещения Сталина об истинном происхождении информации. В чем бы ни состояла на самом деле правда, сведения оказались бесценными, они позволили советскому командованию выделить необходимые приоритеты в ходе подготовки. Курский выступ был превращен в гигантскую крепость, при этом особо укрепили его северный и южный фасы, которым предстояло принять на себя всю тяжесть немецких ударов. Гражданское население Курска и его окрестностей мобилизовали для рытья противотанковых рвов, сооружения препятствий и оборудования орудийных гнезд; вооруженная противотанковыми пушками пехота были развернута на передовых позициях для того, чтобы притупить острие предстоящего удара; свыше 5000 танков собраны в виде резерва для контратаки против головных частей немецкого наступления после прорыва ими фронта. На некоторых участках глубина обороны достигала почти 200 км, и атакующих ждала замысловатая череда препятствий, направленная на то, чтобы не позволить им развить темп наступления. Какой бы продуманной ни была операция «Цитадель», предприятие немцев с самого начала ждал провал — блицкриг перестал быть уникальным военным приемом Вермахта и его исключительной собственностью.

Ничего обо всем этом не было известно немцам во время подготовки к наступлению, хотя некоторые из их командиров предчувствовали, что их ждет западня. Даже если и нет, все равно они сознавали, что силы, которые сосредоточиваются к северу и югу от выступа, представляют собой лучшее из имевшегося у них в наличии, и потеря их обернется катастрофой. На севере немецкая 9-я армия, входившая в группу армий «Центр» фельдмаршала Гюнтера фон Клюге, имела в своем боевом составе 21 дивизию, включая 6 танковых и 1 танково-гренадерскую, располагавших вместе примерно 800 танками. На юге переформированная 4-я танковая армия (и армейская группа «Кемпф». — Прим. ред.) — часть группы армий «Юг» фон Манштейна — состояла из 22 дивизий, 6 из которых были танковыми и 5 — танково-гренадерскими, располагавшими в целом 1300 танками на передовых позициях. Вместе обе армии включали примерно 70 процентов немецкой бронетехники, имевшейся в наличии на Восточном фронте, и представляли собой грозную, но в то же время в определенном смысле и уязвимую силу. В случае проигрыша у немцев мало что оставалось в запасе.

Танк PzKpfw-TVI. Несмотря на наличие «Тигров» и «Пантер», основной опорой немецких бронетанковых войск, сражавшихся под Курском, по-прежнему оставались PzKpfw-IV. Разница между моделями F1 и F2 состояла прежде всего в вооружении последней 15-мм пушкой KwK 40.

Легкоузнаваемая башня советского Т-34/85 — все, что осталось от машины после атаки пикирующего бомбардировщика. Вооруженный 85-мм пушкой Т-34/85, сочетавший в себе маневренность Т-34/76 с возросшей огневой мощью, стал неприятным сюрпризом для немцев.

Трое из четырех членов экипажа 75-мм противотанкового самоходного орудия Pak-40/2 SdKfz-131 «Мардер» позируют перед камерой. Восточный фронт, 1943 г. 19 полосок, нарисованных на стволе, говорят о количестве уничтоженной бронетехники противника, а награды, которые демонстрирует лишенный ложной скромности командир, лишний раз свидетельствуют о том, что машина повидала немало.

Начало операции «Цитадель»

Благодаря сообщению агента «Люси» Советы ожидали, что «Цитадель» стартует на рассвете 5 июля 1943 г., и в соответствии с этим советская артиллерия открыла ураганный огонь за несколько часов до предполагаемой атаки противника, не только посеяв хаос, но и показав, что одна из главных составляющих успеха блицкрига — внезапность — утрачена. Несмотря на серьезное психологическое воздействие, оказанное артподготовкой русских, наступление все же началось. На севере 9-я армия с тяжелыми боями продвигалась в глубь советской обороны, однако смогла пройти всего менее семи километров. 4-я танковая армия на юге действовала не намного успешнее — местами ее прогресс в первый день достигал 12–13 км, однако довольно скоро стало очевидным, что наступление не сможет набрать необходимый темп. Танки и самоходные орудия шаг за шагом шли вперед, поддерживаемые мотопехотой и саперами, натыкаясь на яростный огонь вкопанных в землю Т-34 или противотанковых пушек. Подавив сопротивление, наступающие оказывались перед следующей линией, откатывались, снова устремлялись вперед в другом месте, в тщетной попытке нащупать слабину в советской обороне — слабины просто не было.

Люфтваффе тоже больше не могли помогать сухопутным войскам так, как бывало прежде. Хотя ВВС Красной Армии не располагали полным господством в воздухе — так, например, в первый день боев немцам удавалось применять их знаменитые пикирующие бомбардировщики «Штука», — все же они наносили противнику чувствительный урон. Штурмовики Ил-2, машины, специально созданные для непосредственной поддержки сухопутных войск, проносились над полями сражений на бреющем полете и атаковали немецкую бронетехнику «смертельными волнами» эскадрилья за эскадрильей, раз за разом. Только одна немецкая танковая дивизия потеряла около 20 своих боевых машин за один день от атак штурмовиков.

Никакого блицкрига не было и в помине — сражение превратилось в битву на уничтожение, — и немцы оказались просто неспособны добиться значительного продвижения. Прошла неделя, а передовые части клещей наступления разделяло еще не менее 225 км, хотя 11 июля могло показаться вдруг, что успех вполне достижим на юге. Танки 1-й, 2-й и 3-й танковых дивизий СС, устремившиеся на прорыв сжатым бронированным кулаком, столкнулись с неожиданно слабым противодействием в районе села Прохоровка, расположенного на основной линии железной дороги, связывавшей Белгород и Курск. Но это была советская западня.

Когда 12 июля «Тигры» ринулись вдоль железнодорожного полотна, потихоньку набирая скорость, они неожиданно столкнулись с противником — 5-й гвардейской танковой армией генерал-лейтенанта Павла Ротмистрова. Возможно, его Т-34 не обладали таким мощным вооружением и столь же толстой броней, как «Тигры» войск СС, но русских было намного больше, и экипажи рвались в бой. Результатом стало самое крупное танковое сражение в истории, участие в котором приняли около 1000 боевых бронированных машин, сошедшихся на участке протяженностью около 3 км.

Экипажи Т-34, прекрасно сознававшие тот факт, что их пушкам не сравниться с 88-мм орудиями танков противника, прорывались на своих машинах вплотную к «Тиграм», не давая немцам вырулить на более удобные огневые позиции. Гром танковых дуэлей разносился на многие километры вокруг — били 76-мм и 88-мм орудия, и их грохот заглушали взрывы топливных баков и детонирующих боеприпасов.

Уверенный в себе немецкий пулеметный расчет из состава 4-й танковой армии шагает мимо брошенного Т-34/76 образца 1943 г. с повернутой башней. Фотография сделана, по-видимому, в первые дни наступления под Курском, еще до того, как немецким войскам пришлось столкнуться с глубокоэшелонированной обороной.

Советский танк, брошенный на обочине дороги. Как видно, водителю удалось выбраться из машины через передний люк, однако прикрытое брезентом тело служит немым свидетельством его судьбы. Экипажи сгорали заживо или падали скошенные очередями, когда пытались покинуть машину, нередко гибли от детонации боеприпасов.

Немецкие солдаты рассматривают советский истребитель МиГ-3, сбитый в небе над их полициями в Центральной России в 1943 г. По фотографии можно сделать предположение, что сбили машину солдаты войск СС из зенитного пулемета MG-34, установленного на станке-треноге Дрейфуса, хотя, конечно, утверждать, что это именно так, нельзя.

Битва на истощение

По состоянию на конец дня, потери, понесенные 4-й танковой армией начиная с 5 июля, составляли 350 танков и около 10 тысяч человек; севернее 9-я армия лишилась 200 танков и 25 тысяч солдат и офицеров. Они тоже нанесли немалый ущерб Советам (по разным оценкам, Красная Армия потеряла под Курском в людях и технике вчетверо больше немцев), но они могли пополнить ущерб из огромных резервов, стянутых к востоку от Курска. И уже 12 июля часть этих резервов была брошена в контратаку на Орел, расположенный на северном плече выступа. Наступление это, совпавшее с высадкой англо-американских десантов на Сицилии (см. гл. 9), вынудило Гитлера отменить операцию «Цитадель».

Прохоровку называют «смертельным танковым броском», однако эпитет этот вполне применим по отношению ко всему сражению в целом. «Цитадель» стала едва ли не последним крупным танковым наступлением немцев во Второй мировой войне — только в Арденнах в декабре 1944 г. они осмелились повторить нечто подобное, причем с теми же результатами (см. гл. 10) — и ознаменовала закат эры германского блицкрига.

Группы армий «Центр» и «Юг» начали откатываться из района Курска. 5 августа оставив как Орел, так и Белгород, они перешли к обороне, что скоро сделалось повсеместным явлением, особенно когда Советы провели серию яростных атак на противника по всему Восточному фронту. Более того, наступления эти проводились координированно и с небывалым прежде профессионализмом, которому скоро суждено было сделать Красную Армию лидером в области ведения маневренной войны. Сталин, имевший под рукой такого способного полководца как Жуков, всюду располагал теперь превосходящими силами, способными переигрывать немцев в их собственной игре. Слабые стороны блицкрига стали очевидными: основные проблемы порождались постоянными вмешательствами Гитлера во все и вся, огромной пропастью между возможностями механизированных кулаков наступления и медлительной пехоты, а также фиаско служб снабжения. При этом руководство Красной Армии позаботилось о том, чтобы она от этих изъянов не страдала.

К осени 1943 г., когда были освобождены Киев и Смоленск, когда последние немецкие войска отступили за Днепр, моторизация в Красной Армии заняла прочные позиции во всех атакующих и поддерживающих их частях, Сталин вверил оперативное командование генералам на фронтах, а поступление снабжения было гарантировано по меньшей мере на глубину продвижения в 400 км. Кроме того, для введения в заблуждение неприятеля применялась маскировка, позволявшая застать противника врасплох, сконцентрировав артиллерию, бронетехнику и мотопехоту на «участках прорыва», где порой удавалось достигнуть численного преимущества 40:1. Немцы мало что могли противопоставить подобным ухищрениям, особенно в свете одновременных ударов союзников в Средиземноморье. Мечты Гитлера рушились на глазах, а испытывать на себе результаты его просчетов приходилось Вермахту. На Восточном фронте дело шло к прорыву плотин.

 

Глава 9. ОБОРОНА ИТАЛИИ

В Италии Вермахт вел упорную и мастерскую кампанию против неприятеля, значительно превосходившего его как численно, так и по оснащению. Однако это была сугубо оборонительная кампания и мало что в ней напоминало о великих временах блицкрига.

Молодой лейтенант (слева) отдает команды своему унтер-офицеру, стоя на фоне итальянских гор.

Колонна штурмовых орудий StuG-IV, вооруженных 75-мм пушкой StuK-40, в Неаполе в сентябре 1943 г.

Солдаты оборудовали себе из непромокаемой плащ-палатки нехитрое укрытие среди камней и скал в Италии в 1944 г. Эта плащ-палатка была универсальна: каждый солдат мог носить ее поверх формы как плащ, а соединенные вместе, эти плащи образовывали тент.

Немецкие солдаты при содействии военно-морского флота высаживаются на юге Италии в августе 1943 г. после эвакуации из Сицилии. Фотография довольно редкая, потому что на ней мы видим немецкое десантное судно из тех, которые не использовались практически нигде, кроме Средиземноморья.

Расчет 75-мм противотанковой пушки Pak-40, занятый оборудованием оборонительной позиции рядом с домом в итальянской деревне в 1944 г. Когда работа закончится, позиция будет походить на обыкновенную пристройку к зданию и станет сюрпризом для наступающих танков союзников.

Установленный на станок-треногу пулемет MG-42 готов к бою. Южная Италия, 1943 г. Звук MG-42, известного войскам союзников как «Шпандау», из-за темпа огня напоминал при стрельбе стук дятла.

Весной 1943 г., когда стала очевидной близость победы в Северной Африке, руководители западных союзников, премьер-министр Уинстон Черчилль и президент Франклин Рузвельт, встретились для обсуждения дальнейших шагов. В то время как американцы высказывались за немедленную высадку на берегу Ла-Манша с целью освобождения Северо-Западной Европы, британцы осторожничали, сознавая потенциальную опасность отправлять неопытных солдат против войск Вермахта во Франции. Черчилль выступал за продолжение операций в Средиземноморье, отчасти чтобы войска могли попрактиковаться в морских десантах, но также и потому, что понимал слабость Италии как главного партнера немцев по альянсу стран «Оси». Называя Италию «мягким подбрюшьем» Европы, он предлагал начать кампанию в Сицилии, а затем перенести военные действия на территорию Апеннинского полуострова, что, как он считал, привело бы к крушению власти Муссолини и позволило бы открыть новый фронт, который бы стал притягивать ограниченные ресурсы немцев. Так пугавший Гитлера кошмар одновременной войны на востоке и на западе Европы вот-вот должен был стать реальностью.

Противотанковая пушка 75-мм Pak-40 в бою в Центральной Италии. 1944 г. Пушка не спрятана в орудийный (жоп, даже не замаскирована (ее расположение возле заметного издалека дерева говорит о неудачном выборе позиции). Судя по всему, на подготовку просто не оставалось времени — пушку пришлось вводить в бой с ходу.

Группа немецких пехотинцев, возглавляемая офицерами и унтер-офицерами, шагает к передовой в Италии в 1944 г. Судя по отсутствию у них напряжения, предполагается, что войск союзников поблизости нет; тот же факт, что они идут маршем в дневное время, говорит об отсутствии в воздухе вражеской авиации.

Американские военнопленные, захваченные в начале 1944 г. под Анцио, доставленные в пригород Рима с целью провести их по улицам города и продемонстрировать тем самым населению немецкую мощь. Танк в правом углу снимка — очевидно, привлекающая всеобщее внимание «Пантера».

Первым шагом предстояло спланировать и осуществить вторжение на Сицилию силами американской 7-й и британской 8-й армий из Северной Африки. Получившее название операции «Хаски», наступление началось в ранние часы 10 июля 1943 г. высадкой с моря по побережью от Сиракуз на востоке до Ликаты на западе при поддержке авиации с территории Африки и воздушного десанта, призванного захватить ключевые мосты и прочие объекты на пути продвижения союзников. Разведка точно выявила места дислокации 315 тысяч итальянских и 50 тысяч немецких солдат на острове, в состав контингента последних входили и те, кого вывезли из Северной Африки перед тем, как союзники овладели Тунисом. Одним из наиболее мощных соединений была дивизия «Герман Геринг», сухопутная часть Люфтваффе, укомплектованная танками «Тигр». Некоторые из разработчиков планов союзников предсказывали, что кампания будет жаркая.

В действительности же победа далась союзникам довольно легко, несмотря на отдельные кровопролитные бои. Вермахту приходилось разрываться на части, чтобы выполнить все приказы Гитлера, который с марта 1943 г. готовился к Курской битве, а чего ожидать от итальянцев — никто не знал. Последнее, впрочем, более или менее прояснилось в день высадки, когда итальянские части в Ликате обратились в бегство, и спустя две недели, когда в Риме решили свергнуть Муссолини. Однако к тому времени армии союзников прочно закрепились на побережье Сицилии и начали продвижение к главной цели наступления, к Мессине, точке в наиболее близко расположенной к материковой Италии оконечности острова. Осознав реальность угодить в ловушку, германское командование испросило разрешения (и получило его) на вывод своих войск на континент. К 17 августа 1943 г. союзники овладели Сицилией в результате кампании, продлившейся 38 дней, между тем 40 тысяч немецких и 60 тысяч итальянских солдат с большей частью своего снаряжения благополучно избежали плена. Если рассматривать этот эпизод во взаимосвязи с событиями на Восточном фронте (см. главу 8), нельзя не отметить того, что силы Вермахта были на пределе.

Политические события в Италии вынудили Гитлера обратить более пристальное внимание на Средиземноморье. Свержение Муссолини 25 июля привело к власти маршала Пьетро Бадольо, который приступил к обсуждению с союзниками условий капитуляции Италии. На тайных переговорах удалось достигнуть договоренности о том, что это произойдет в сентябре, как раз во время высадки союзников в Реджио, Таранто, Бриндизи и Салерно. Итальянские войска не станут препятствовать высадке и откроют союзникам дорогу на Рим, а затем и в Австрию. Реализация подобных планов означала бы катастрофу для Германии, южный фланг которой оказался бы открытым и которая не смогла бы отдавать все силы сдерживанию советского продвижения на востоке.

Танк PzKpfw-VIH «Тигр-I» из состава 508-го батальона тяжелых танков, сфотографированный на пути в Априлью в Италии в 1944 г. «Тигр-I» представлял собой грозную боевую машину, вооруженную 88-мм пушкой KwK-36 и защищенную 110-мм броней. Он превосходил любой из танков союзников как по вооружению, так и по броневой защите.

Тяжелое 170-мм артиллерийское орудие К-18 перед тем, как приступить к стрельбе по войскам союзников под Анцио в начале 1944 г. К-18 поступила на вооружение германских войск в 1941 г.; обладая дальнобойностью в 28000 м при темпе огня 1–2 выстрела в минуту, под Анцио она показала себя как весьма сокрушительное оружие.

Немецкий артиллерист тщательно наводит свою 210-мм тяжелую мортиру перед тем, как открыть огонь по позициям войск союзников в Центральной Италии в 1944 г. Хотя в 1942 г. приоритет был отдан 170-мм К-18, 210-мм Mrs-18 находила применение на протяжении всей войны. Темп огня ее достигал одного выстрела в минуту при максимальной дальности 18700 м.

Двое защитников Анцио в начале 1944 г. Оба солдата постарались сделать свою форму более подходящей для местности и позаботились о маскировке, что дает основания предположить, что они ветераны. У солдата слева итальянский 9-мм пистолет-пулемет «Беретта» М38А, числившийся по инвентарным спискам Вермахта как MP-38(i).

Вермахт принимает оборону на себя. Однако разведка снабдила Гитлера сведениями о возможности капитуляции его союзника, и как только он получил подтверждение, то отреагировал немедленно (итальянцы предполагали подписать тайную капитуляцию на Сицилии 3 сентября). Фельдмаршал Роммель, командующий немецкими войсками на севере Италии, разоружил итальянские дивизии в своем секторе, тогда как фельдмаршал Альберт Кессельринг проделал то же самое в районе Неаполя, поблизости от места предполагаемой высадки в Салерно.

Таким образом, когда части союзников в начале сентября в рамках операции «Аваланш» высадились в Салерно, их встретила 10-я армия генерала Генриха фон Фитингофа, наскоро переброшенная на юг Италии, и союзным дивизиям из состава американской 5-й армии генерал-лейтенанта Марка Кларка (включавшей американский 6-й корпус и британский 10-й корпус) пришлось в тяжелых боях захватывать береговой плацдарм, на котором им пришлось отражать удары танков фон Фитингофа. В период между 10 и 18 сентября операция по высадке в районе Салерно находилась под угрозой срыва. Кризис удалось преодолеть только после того, как Кларк получил подкрепление и на соединение с ним со своего плацдарма на юге устремилась 8-я армия генерала Монтгомери. 5 октября 1943 г. союзники овладели Неаполем.

Наскоро организованная Фитингофом оборона господствовавших над Салерно возвышенностей стала первой демонстрацией того, какого рода проблемы будут ждать союзников в Италии.

Когда они перешли в наступление с берегового плацдарма, немцы принялись планомерно отходить, используя любое как естественное, так и искусственно созданное препятствие для замедления продвижения неприятеля. 13 октября 5-я армия с боями форсировала реку Вольтурно, однако тут же путь наступлению преградила другая река, Гарильяно. Восточнее 8-й армии пришлось столкнуться с аналогичными сложностями на берегах рек Триньо и Сангро. На обоих участках положение еще более осложнилось с началом осенних дождей, к тому же союзники приближались к горным хребтам полуострова. Немцы не были лучше подготовлены или экипированы для горной войны, чем их противники, однако они быстро научились выбирать ключевые позиции для организации обороны на них. На исходе декабря 1943 г. наступление союзников забуксовало, что дало Кессельрингу как главнокомандующему всей обороной завершить оборудование так называемой линии Густава, протянувшейся от одного берега до другого через практически непроходимые горы. Кампания, начавшаяся для союзников в ожидании легких побед, быстро превратилась в изнурительную войну на истощение.

Линия Густава представляла собой самое неприступное укрепление на западе, прикрывавшее подступы к Риму по долине реки Лири. Центральным пунктом служила гора Монте-Кассино, возвышавшаяся на 520 м над городком Кассино с расположившимся наверху Бенедиктинским монастырем, однако и это была лишь часть обороны. Повсюду вокруг во множестве опорных пунктов расположились солдаты 14-го танкового корпуса генерал-лейтенанта Фридо фон Зенгера унд Эттерлина.

Название не дает правильного представления о характере соединения, поскольку танков в его составе насчитывалось очень мало, в действительности оборона находилась в руках пехоты, включая и парашютистов Люфтваффе, готовых блокировать любые передвижения союзников и наносить им ущерб. С этим они вполне справлялись.

Немецкие саперы готовят к взрыву мост в Италии с целью замедлить продвижение союзников, 1944 г. У солдата справа Железный крест 1-го класса и серебряный знак за ранение — символ проявленной в бою храбрости. Инженерно-саперные войска были незаменимы в оборонительных боях Итальянской кампании.

Немецкие пехотинцы на коротком привале по пути на передовую в Италии в 1944 г. Мотоциклист и велосипедист, вероятно, связисты, которые перевозят донесения и доставляют приказы. Все солдаты выглядят должным образом экипированными и готовыми идти в бой.

Немецкий мотоциклист остановился, чтобы перекурить с итальянскими солдатами, сохранившими верность Бенито Муссолини. 1944 г. После капитуляции Италии в сентябре 1943 г. некоторые ее части продолжали воевать на стороне стран «Оси», тогда как другие присоединились к союзникам. Непростой момент для Италии.

Как только Гитлеру доложили о готовившемся дезертирстве итальянцев из военного альянса с Германией в сентябре 1943 г., он немедленно приказал окружить и разоружить итальянские части. Спустя некоторое время колонна итальянских военнопленных наблюдает за тем, как немецкие солдаты распаковывают снаряжение. Предмет в центре на треноге — артиллерийский дальномер.

Мины служили важнейшим вооружением на всех ТВД, но особенно во время боев в Италии. Здесь немецкие саперы заняты установкой противопехотной мины Smi-35; они вкручивают взрыватель. Осколочная мина Smi-35 срабатывала при нажиме или при нарушении целостности провода растяжки.

Сражение при Кассино

Первое сражение при Кассино проходило в период с 17 января по 11 февраля 1944 г. Генерал Кларк подготовил фронтальное наступление, призванное служить маневром для отвлечения внимания немцев от морского десанта в тылу линии Густава под Анцио, назначенное на 22 января, и приказал британскому 10-му корпусу создать плацдармы на противоположной стороне реки Гарильяно, а американским 34-й и 36-й дивизиям — сделать то же самое на реке Рапидо. Обе реки были широкими и труднодоступными, и обе защищали окопавшиеся на северном берегу солдаты Вермахта. Фон Зенгер намеревался задержать противника, пока его войска разместятся на позициях ближе к самому Кассино, что ему удалось проделать с изрядной долей успеха. Хотя оба союзнических удара достигли цели — несмотря на ужасные погодные условия, плацдармы были созданы, — потери вынудили Кларка приостановить операцию до прибытия подкреплений.

Тем временем в соответствии с согласованными планами стартовала высадка в Анцио, получившая кодовое название операция «Шингл». Замысел операции был прост: если бы части союзников смогли высадиться в тылу линии Густава, немецкие позиции оказались бы под угрозой окружения. Перед лицом атаки с юга и с севера фон Зенгеру пришлось бы отходить, открывая дорогу на Рим. Однако механизм реализации планов оставлял желать лучшего.

Штурмовое орудие StuG-III открывает огонь по приближающимся танкам союзников где-то в Центральной Италии в 1944 г. Из-за своего низкого силуэта штурмовое орудие прекрасно подходило для действия из засад, хотя в данном случае ему приходится вести бой на открытой местности. Пыль поможет его бегству.

Немецкие солдаты ведут огонь из MG-42 на оборонительной позиции в горах Италии летом 1944 г. Пулеметчик использует цилиндрические магазины на 60 выстрелов каждый, а не ленту. Подобная местность типична для береговых районов Италии, в центре горы куда круче.

Солдаты итальянских фашистских войск, сохранивших лояльность Муссолини, убирают камни с пути танка PzKpfw-III, запечатленного на заднем фоне снимка. Осень 1944 г. Камни, вероятно, подбросили сюда итальянские партизаны, действия которых доставляли немало хлопот войскам стран «Оси», отвлекая их от боев на передовой.

22 января 1944 г. солдаты 1-й британской и 3-й американской дивизий, составлявших острие наступления американского 6-го корпуса генерал-майора Джона Лукаса, осуществили высадку без противодействия со стороны противника, однако не развивали успеха, а остались неподвижными. Какое-то время Рим лежал перед союзниками как на ладони, однако возможность была упущена. Части 14-й армии генерала Эберхарда фон Макензена устремились в район Анцио, демонстрируя, что Вермахт не утратил своей подвижности и гибкости. Немцы быстро заняли оборонительные позиции для сдерживания союзников на их береговом плацдарме. Итак, вместо многообещающего флангового маневра операция превратилась в кровопролитное противостояние.

В конце концов, 30 января Лукас решился наступать, отдав приказ об атаке двумя клиньями через Чистерну и Камполеоне. Его солдатам пришлось столкнуться со значительным противодействием. К тому же противник не только оборонялся, но и нападал: 16 февраля фон Макензен бросил вперед танки и пехоту, которым удалось прорваться едва ли не до самого побережья и пробить брешь между британским и американским участками. Вмешательство авиации и морских сил союзников спасло положение, но стало очевидным, что надежды на скорый успех у частей под Анцио нет. Лукаса отстранили от командования, заменив генерал-майором Люсьеном Траскотом, хотя шансов на то, что ему удастся изменить положение, было мало. Вермахт показал себя вполне компетентным и в обороне.

Справедливость данного утверждения немцы лишний раз доказали под Кассино, где превратили горы в грозную крепость. Хотя фон Зенгер намеренно не стал размешать войска в историческом Бенедиктинском монастыре, его парашютисты заняли сильные позиции в городке Кассино и на окрестных высотах. 15 февраля 1944 г., в канун второго сражения под Кассино, Кларк дал согласие на бомбардировку монастыря, поскольку считал его важным узлом обороны, после чего новозеландский корпус пошел в лобовую атаку, тогда как французские части отправились в обход для удара на Монте-Бельведере. Фон Зенгер, которого союзники освободили от ответственности за монастырь после того, как превратили его в руины, продлил линию своей обороны, включив в него и этот объект, и бросил имевшиеся у него немногочисленные танки против новозеландцев. 20 февраля союзники свернули наступление, не достигнув с военной точки зрения почти ничего.

Нечто подобное произошло и месяц спустя, во время третьего сражения под Кассино. 15 марта союзная авиация превратила Кассино в руины, после чего Кларк вновь послал в бой новозеландцев. Результат был вполне предсказуем. Союзникам удалось немного продвинуться в окружавших горах, где их войска в ряде отчаянных рукопашных схваток с немецкой пехотой и парашютистами, готовыми заставить противника дорого платить за успехи, ценой большой крови захватили несколько опорных пунктов неприятеля. К 25 марта сражение пришлось прекратить.

Немецкие горные стрелки в живописном уголке на севере Италии в 1945 г. Они сидят на броне итальянского самоходного орудия L6/40, устаревшего оружия, служившего тем не менее мобильным средством огневой поддержки частей, которые в противном случае остались бы вообще без ничего. Судя по всему, самоходка была конфискована немцами у какой-нибудь итальянской части.

Немецкие артиллеристы в горах Центральной Италии в конце 1944 г. Местность просто прекрасная для обороны. Обратите внимание на 6,5-мм итальянский карабин, Манлихер-Каркано, с откидным штыком, числящийся у немцев как Kar-409(i). Им вооружен солдат на переднем плане.

Прорыв союзников

Изменить ситуацию союзники могли лишь за счет своего численного превосходства и преобладания у них огневой мощи, что лишний раз демонстрировало то, как сильно изменилась война со времен 1940 г., когда Вермахт осуществлял свои головокружительные молниеносные прорывы. 11 мая 1944 г. Кларку пришлось задействовать все имевшиеся в наличии силы авиации и артиллерии, чтобы обработать позиции неприятеля прежде, чем послать против него массы сухопутных войск. Усилия на сей раз не пропали даром, потому что хотя, как и ожидалось, люди Зенгера сражались с обычной для них решимостью, все же они были уже очень измотаны, поскольку находились под постоянным натиском союзника и не имели возможности передохнуть. Французские войска проложили себе путь в горы Аурунчи к юго-западу от Кассино, угрожая охватом линии Густава, после чего немцы начали отводить войска. 18 мая польские части, наконец, прочно закрепились на руинах монастыря, что привело к крушению позиций противника. Все вышеизложенное позволило, в свою очередь, союзникам осуществить прорыв с плацдарма под Анцио и 26 мая соединиться с частями 5-й армии. Рим пал 4 июня.

Между тем отступали немцы в порядке. Когда 14-я армия Макензена и действовавшая на ее левом фланге 10-я армия Фитингофа оставляли позиции, солдаты уничтожали мосты, минировали дороги и устраивали засады. Цель их, как и прежде в ходе кампании в Италии, состояла в том, чтобы замедлить продвижение противника, чтобы на севере другие части Вермахта успели завершить подготовку следующего оборонительного рубежа — Готской линии, — протянувшейся на 320 км из точки чуть южнее Специи на западном берегу к Песаро на востоке. Строительство началось еще в 1943 г., перед бегством немцев с Сицилии, но Кессельринг отдавал себе отчет в том, что чем дольше он сможет задержать союзников, тем крепче будет оборона. К тому же он рассчитывал, что Гитлер пришлет на усиление угрожаемого южного фланга части, снятые с Восточного фронта. Тот факт, что 6 июня союзники открыли новый фронт в Нормандии, осложнил ситуацию для немцев. Наступала последняя стадия жизни Вермахта, стиснутого врагом со всех сторон.

Как бы то ни было, Кессельринг выиграл время, давшее ему завершить Готскую линию, главным образом потому, что союзные части, наступавшие к северу от Рима и вдоль восточного берега Италии, продвигались медленно. Несмотря на лихой июньский бросок на целых 140 км, американские и британские войска столкнулись с заметно усилившимся противодействием и не смогли развить такого темпа, который мог бы позволить им прорвать немецкие позиции с ходу.

В августе и сентябре 1944 г. 5-я и 8-я армии союзников провели серию ограниченных по размаху наступлений, «откусывая куски» от Готской линии, но в октябре осенние дожди вновь превратили все вокруг в грязь и сделали крупные наступательные операции невозможными, хотя когда в декабре немного просохло, 8-я армия сумела выйти к Равенне. Следующий раунд мог стартовать не раньше весны 1945 г. Войска Вермахта, переброшенные в Италию на скорую руку и введенные в действие без длительных приготовлений, сумели сковать силы противника и стабилизировать потенциально опасную ситуацию. Они уже привыкли к такого рода работе.

 

Глава 10. ПОРАЖЕНИЕ НА ЗАПАДЕ

6 июня 1944 г. союзники высадились в Нормандии. Недоукомплектованные дивизии Вермахта мало что могли противопоставить всем этим бесчисленным армадам танков, самолетов и обеспеченным всем необходимым армиям. Оставалось одно — с боями отступать все дальше и дальше к границам Германии.

Генерал-лейтенант Карл фон Шлибен сдается американской 9-й пехотной дивизии в Шербуре 26 июня 1944 г.

Фельдмаршал Эрвин Роммель (слева), командующий группой армий «Б» во Франции, во время инспекционной поездки по Атлантическому валу в 1944 г.

Роммель (справа) с фельдмаршальским жезлом в правой руке, при ордене «Пур-ле-Мерит» и Рыцарском кресте с дубовыми листьями и мечами на шее, во время инспекционного объезда немецких частей во Франции весной 1944 г. Вторжение союзников в Нормандию не за горами; судя по их решительному виду, эти солдаты готовы отразить неприятельский натиск.

Фельдмаршал Герд фон Рундштедт (1875–1953 гг.), главнокомандующий германскими войсками Германии на Западе, во время инспекционной поездки с офицерами по побережью Франции в 1944 г. Фон Рундштедт был убежден, что союзники начнут высадку в Па-де-Кале.

Летом 1944 года, в то время как части Вермахта отчаянно дрались в Италии и на Восточном фронте, для Германии загремели громы новой грозы. 6 июня союзные войска под верховным командованием генерала Дуайта Эйзенхауэра осуществили морские и воздушные десанты на побережье Нормандии с целью уничтожить немецкие войска на Западе и наступать затем прямо на Берлин. Если раньше ситуация складывалась для Гитлера плохо, теперь она стала близка к катастрофе. Это означало, что на западе Европы начиналась полномасштабная война, а также то, что не имевшему почти уже никаких резервов Вермахту придется еще сильнее дробить свои последние силы. Германия уверенно приближалась к моменту, когда ей будет просто неоткуда черпать живую силу. К концу 1944 г. свыше 10 миллионов человек сражались в немецкой военной форме, многие из них были набраны с негерманских территорий, военная промышленность тоже работала на полную мощность и давать больше просто уже не могла. Вскоре Вермахту предстояло вести действия по обороне собственно Германии и ради своего собственного выживания.

Все имевшееся в наличии вооружение отправлялось на укрепление Атлантического вала, однако, принимая во внимание потребности жадного до живой силы и техники Восточного фронта, Западу обычно удавалось заполучать лишь нечто второстепенное. Примером может служить эта 100-мм легкая полевая гаубица чешского производства le.FH-30(t).

Канадские солдаты вынуждены поднимать руки на берегу у Дьеппа после катастрофической высадки 19 августа 1942 г. Дьепп обошелся союзникам более чем в 1000 погибших, однако извлеченные из неудачного мероприятия уроки дали бесценный опыт, пригодившийся при планировании высадки в день «Д».

Немецкие артиллеристы заняты подготовкой 105-мм легкой полевой гаубицы le.FH-18 («Мюндунгбремзе») к боевым действиям на улице Шербура в июне 1944 г. Орудие представляет собой улучшенный вариант обычной гаубицы этого типа, снабженный усовершенствованным противооткатным механизмом и дульным тормозом, позволяющими увеличить вес заряда снаряда.

Немецкие солдаты оборудуют оборонительные позиции в Нормандии в 1944 г. 75-мм противотанковая пушка Pak-40 замаскирована, однако выбор дороги для размещения орудия кажется странным, что дает право предположить, что снимок сделан во время учений накануне вторжения союзников. При всех этих условиях расчет уязвим перед атакой с воздуха.

Ошибки немцев в преддверии дня «Д»

Высадка союзников в Нормандии удалась отчасти потому, что Гитлер считал ее ложным отвлекающим маневром, за которым последует настоящий удар по французскому побережью в районе Па-де-Кале. В результате этого Нормандию обороняли не самые лучшие войска. За исключением только что вернувшейся с Восточного фронта 352-й дивизии, многие части комплектовались за счет ненемецкого личного состава и не дотягивали до среднего уровня, в то время как танковый резерв, который мог бы изменить ход событий, придерживался и не вводился в дело до тех пор, пока уже не стало поздно. Однако даже при всех этих условиях союзники не сумели достичь всех поставленных целей в день «Д», позволив Гитлеру двинуть в бой некоторые резервы и дав возможность имевшимся в наличии у противника войскам организовать упорную оборону. Тут им помогала местность, условия которой Вермахт так хорошо умел использовать, поскольку районы в глубь материка от береговых плацдармов, особым образом устроенные огороды под названием «бокаж», а плюс к тому разливающиеся устья рек и капитальные кирпичные здания сел и городков, предоставляли прекрасные возможности для сдерживания натиска союзников. Продвижение давалось очень непросто. Союзники располагали бесспорным превосходством в воздухе, что не позволяло немцам осуществлять передислокацию войск в дневное время без больших потерь, однако опыт Восточного и Итальянского фронтов, где немцы мастерски овладели техникой создавать помехи на пути рвущегося вперед неприятеля, заметно компенсировал материальные преимущества союзников. Бои в Нормандии не обещали превратиться в увеселительную прогулку.

Немецкие солдаты несут раненого товарища вдоль каменной стены к месту расположения перевязочного пункта в Нормандии в июле 1944 г. Фотография предоставляет возможность получить представление о специфических сложностях местности. Ряды высоких изгородей из грунта и дерева — «бокаж» — помогали немцам в Нормандии сдерживать продвижение союзников.

Танк PzKpfw-IVG на оборонительной позиции в небольшом городке в Нормандии в июле 1944 г. Дерево позволяет укрыть машину от воздушной разведки союзников, хотя, конечно же, наскоро собранные ветки и ставни дома вряд ли способны, замаскировать танк так, чтобы его не заметил противник на земле. Впрочем, у экипажа есть надежда, что это произойдет позже, чем заговорит их пушка.

В первые дни после начала вторжения, когда союзники сосредоточивались на береговых плацдармах и накапливали там силы, немцы часто просто ничего не могли сделать, чтобы помешать этому. К 12 июня пять первоначальных участков высадки — «Юта» и «Омаха» на западе, «Голд», «Юнона» и «Суорд» на востоке — соединились. Единственную контратаку 6 июня немцы предприняли силами 21-й танковой дивизии, которая выдвинулась к побережью из Кана, но была остановлена огнем морской артиллерии. Оказавшись перед сим свершившимся фактом, фельдмаршал фон Рундштедт, главнокомандующий войсками на Западе, попытался обеспечить передислокацию резервных частей для сдерживания действий противника с плацдарма. Несмотря на диверсии на железных дорогах Франции, осуществляемые бойцами Сопротивления, а также ударов по транспортной инфраструктуре авиации союзников, германское командование кое-чего достигло в данном направлении. Стремление британцев воспользоваться брешью в обороне в районе Вилер-Бокаж не увенчалось успехом в результате контрмер горстки бойцов 1-й танковой дивизии СС, возглавляемых оберштурмфюрером (лейтенантом) Михаэлем Виттманом, который 13 июня едва ли не в одиночку смог обломать острие наступления 7-й бронетанковой дивизии англичан.

Однако Вермахт располагал не такими уж большими преимуществами. Сконцентрировав резервы против британцев в районе Кана, который рассматривался как важный центр коммуникаций, немцы почти ничего не смогли отправить дальше на запад против американцев. В результате 18 июня последние смогли прорваться на Котантенском полуострове и спустя 11 дней овладели Шербуром.

Вместе с тем, несмотря на этот успех, противнику удавалось долго сдерживать натиск союзников. Небольшие немецкие части, нередко вообще одиночные танки или штурмовые орудия, при поддержке пехоты очень эффективно использовали «бокаж», не давая союзникам прорваться. Генерал Монтгомери, командовавший десантными силами союзников до прибытия Эйзенхауэра во Францию в начале сентября, развернул ряд отдельных атак в районе Кана, чтобы ослабить давление на американцев и дать им возможность прорваться на своем участке, но также и с целью связывания немецких частей кампанией на истощение. На исходе июня британский 8-й корпус, действуя в рамках операции «Эпсом», нанес удар в районе Одноской долины; в середине июля Монтгомери сконцентрировал силы бронетанковых дивизий для броска по плану операции «Гудвуд», направленной на фланговый обход Кана с востока. В обоих случаях британцы располагали мощнейшей огневой поддержкой со стороны артиллерии, авиации и даже боевых кораблей, и в обоих случаях они понесли потери, сделав неоправданно малые территориальные приобретения.

К лету 1944 г. союзники достигли полного превосходства в небе над Нормандией, вынуждая немецких солдат к осторожности в дневное время. Вермахту приходилось зарываться в землю. В окопчике для индивидуальной защиты солдат не виден летчику, как этот молодой боец, который, похоже, успел усвоить формулу: «хочешь прожить подольше — окапывайся».

PzKpfw-II, за которым следует грузовик снабжения, объезжает попавший в аварию тяжелый танк на узкой дороге в Нормандии в 1944 г. PzKpfw-VI «Тигр-I» съехал в ров и теперь потребуются три тяжелых артиллерийских тягача (один из которых виден на снимке), чтобы вытащить его оттуда. Между тем в любой момент и танк, и его спасатели могут пасть жертвами воздушного налета.

Части Вермахта, закапываясь в землю и тем или иным способом удачно используя естественные укрытия региона, не просто смогли уцелеть под тяжелейшими обстрелами, но и сохранили боеспособность. И в этом им в немалой степени помогало вооружение, зачастую заново созданное или усовершенствованное для оборонительных боев на Восточном фронте. Танки «Пантера» и «Тигр» показали свое превосходство в броне и вооружении перед бронетехникой союзников — версия 88-мм зенитки, превращенная в главное вооружение боевой бронированной машины, еще лучше, чем прежде, справлялась с ролью противотанкового средства; пулемет MG-42 и многоствольные минометы «Небельверфер» давали пехоте возможность обеспечивать продолжительный огонь и срывать атаки противника. Так, например, только за два дня операции «Гудвуд» британцы потеряли свыше 400 танков в безнадежных боях, что обусловливалось слабым взаимодействием между родами войск и неразберихой, царившей среди командиров бронетанковых дивизий Монтгомери, характерной для подвижной войны, которую немцы успешно вели еще в 1940 г. и не разучились делать это спустя четыре года, даже находясь в обороне.

Монтгомери все же сопутствовал успех, по крайней мере, в одном. Пока вокруг Кана шли бои, немцы не могли посылать резервы куда бы то ни было еще, давая возможность американцам почти беспрепятственно готовить прорыв на западе. Генерал-лейтенант Омар Брэдли, американский командующий в этом районе, планировал крупномасштабное наступление к линии от Кутанса к Сен-Ло и Комону, после чего он мог бы начать массированный прорыв к Авраншу. Хотя ему и не приходилось встречать столь же упорного противодействия, как англо-канадским войскам восточнее, местность (да и погода) превосходным образом способствовали упорной обороне немцев. Вместе с тем попытки выбить их путем применения массированных ударов с воздуха оказались небезуспешными, что позволило 25 июля начать операцию «Кобра», однако бои за развитие темпа наступления выдались жаркие. Кутанс пал только 28 июля, затем спустя два дня — Авранш. В тех боях немцы потеряли 100 драгоценных для них танков.

К тому моменту оборона Вермахта в Нормандии начала постепенно разрушаться, отчасти из-за упорного натиска союзников на оба фланга, но в немалой степени и по причине ряда командных перетасовок. 1 июля Гитлер освободил от обязанностей командующего фон Рундштедта, заменив его фельдмаршалом фон Клюге; 17-го числа фельдмаршал Роммель, возглавлявший группу армий «Б» в Нормандии, подвергся налету неприятельской авиации и с тяжелейшими ранениями был отправлен в тыловой госпиталь. Тремя днями позже, 20 июля, Гитлеру посчастливилось пережить покушение — взрыв бомбы в его ставке в Растенбурге. Поскольку выяснилось, что заговор — дело рук разочарованных его руководством армейских офицеров, он инициировал серию чисток, лишив командных постов многих способных офицеров Вермахта, и лишь усугубил проблему, еще больше ослабив командные структуры, и так уже понесшие огромные потери на фронтах.

Это обстоятельство, вкупе со способностью промышленности союзных держав заметно обгонять немцев в темпах производства вооружений, означало, что исход битвы в Нормандии предрешен. После овладения Авраншем командующий вновь сформированной американской 3-й армией генерал-лейтенант Джордж Паттон смог быстро продвинуться в глубь материка, а затем развернул основные силы своих войск в северо-восточном направлении к реке Сена, создавая угрозу окружения немецким частям в районе Кана. Скованные на позициях атаками англо-канадских войск из Кана и Фалеза, основные силы немецкой 7-й армии и поддерживающей ее 5-й танковой армии оказались вскоре под ударами со всех сторон, попав в так называемый Фалезский мешок. Хотя горловина мешка окончательно закрылась не ранее 20 августа 1944 г., в нем на тот момент осталось около 60 тысяч измученных солдат Вермахта, а вместе с ними тысячи грузовиков и 500 единиц бронетехники. Сражаясь в безнадежной битве под адским огнем авиации и артиллерии, свыше 10 тысяч человек лишились жизни, остальные же сдались в плен.

Немецкие артиллеристы за работой во Франции в августе 1944 г. Они вставляют назад в бетон сошники станин своей 105-мм легкой полевой гаубицы le.FH-18 («Мюндунгбремзе»), которые вырвало оттуда силой отдачи от выстрелов.

Солдаты загружают 88-мм противотанковые гранатометы «Ракетенпанцербюксе» 54 в закамуфлированную штабную машину в Нормандии в июле 1944 г. RPzB-54, прозванный «Панцершрек» (т. е. буквально «ужас для танков». — Прим. пер.), представлял собой версию американской «базуки», однако более эффективную. В условиях местности Нормандии он стал идеальным оружием для действия из засад.

Американский солдат (слева) изучает остатки немецкой колонны, подвергнувшейся сокрушительному воздушному удару союзной авиации в так называемом Фалезском котле в августе 1944 г. Обломки искореженной техники сдвинули на обочину, чтобы не задерживать продвижения — война ведь еще продолжается, — однако тела погибших еще предстоит предать погребению.

Франция освобождена

К тому времени союзники открыли еще один фронт в Европе, начав операцию «Дрэгон» — морские и воздушно-десантные высадки на юге Франции, где немцы оказали лишь слабое сопротивление, что привело к быстрому продвижению союзников по долине реки Рона. На севере 25 августа наступающие части освободили Париж, и, когда союзники выступили на территорию Бельгии, стремясь к границам Германии, когда соединились на юге с войсками, участвовавшими в операции «Дрэгон», почти вся Франция была очищена от немецких оккупантов.

Перенапряжение — огромная усталость, вызванная непрерывными тяжелыми боями. Немецкий военнослужащий, прижимая к себе винтовку, жует яблоко, сорванное в саду в Нормандии. Август 1944 г. Посмотрев в его глаза, американец скажет «что-то он там такое видит, в 1000 ярдах отсюда».

Когда союзники прорвались с береговых плацдармов Нормандии в августе 1944 г., немцам пришлось отходить. Погодные условия, а также сложности на линиях коммуникаций у союзников позволили их врагу перевести дух и прийти в себя.

Немецкие пехотинцы устанавливают свой 80-мм миномет GrW-34 на позицию в нормандских живых изгородях в июле 1944 г. GrW-34 представлял собой надежное и точное оружие, способное в руках опытного расчета развивать темп огня 25 выстрелов в минуту. В условиях Нормандии он показал себя очень эффективным средством поражения.

Загрузка 75-мм снарядов на борт штурмового орудия StuG-IIIG с грузовика под Мортеном в Нормандии в августе 1944 г. Гитлер приказал своим танкистам развернуть контратаку против прорвавшихся американцев в августе, предполагая пересечь линию их наступления в Мортене. Попытка не увенчалась успехом, немцы лишь зря потратили драгоценные для них в острый момент ресурсы.

Британские военнопленные, захваченные в боях за высоту 112 во время операции «Эпсом» в конце июня 1944 г., направляются под охраной в лагерь. Они только что участвовали в ожесточенном сражении, которое британский командующий в Нормандии отменил только тогда, когда получил декодированные через «Энигму» сведения о переброске немцами в район боев крупных подкреплений.

Вермахт пережил очередную катастрофу, но, как уже случалось и раньше, очень быстро оправился от потрясений. Тем временем, по мере того как союзники быстро продвигались на восток, они все сильнее растягивали свои линии снабжения, встречая между тем по мере приближения к границам Германии все усиливавшееся противодействие со стороны неприятеля. Между тем погода начинала меняться — летняя жара уступала место дождям, способствовавшим разливу рек и превращавшим все вокруг в озера грязи. Данное обстоятельство тоже снижало накал наступления. Тем временем Монтгомери, сделавшийся командующим 21-й группы армий, убедил Эйзенхауэра в целесообразности проведения ряда десантных операций с целью захвата нескольких ключевых объектов и создания дальних плацдармов в Южной Голландии, на которые затем выдвинутся основные силы союзников. Однако операция под названием «Маркет-Гарден» не привела к успеху. Несмотря на то, что американские парашютисты сумели овладеть мостами через канал Вильгельмины к северу от Эйндховена и реки Маас и Вааль в районе Граве и Неймегена, британскую 1-ю воздушно-десантную дивизию выбросили слишком далеко на восток с заданием овладеть мостами через Нижний Рейн в районе Арнема, она не получила своевременной поддержки от основных сил, понесла огромные потери, и ее пришлось выводить. Причиной этого стали героические действия переброшенных на Арнемский участок двух танковых дивизий СС, помешавших соединению десантников с частями британского 30-го корпуса.

Три немецких солдата, побывавшие в Фалезском мешке в августе 1944 г. Их глаза говорят о том, какой ужас творился вокруг них на земле под пулями и бомбами истребителей-бомбардировщиков и снарядами артиллерии, которыми осыпали союзники окруженные в Нормандии части немецкой 7-й армии. Свыше 10 тысяч их товарищей остались лежать там.

Немецкие горные стрелки на привале в винограднике на юге Франции перед выступлением навстречу войскам союзников, высадившихся в рамках операции «Дрэгон» в августе 1944 г. Солдаты только что прибыли из Италии, проделав нелегкий путь, но теперь им предстоит узнать, как мало они смогут сделать, чтобы остановить союзников. Силы Вермахта перенапряжены.

Широкий фронт Эйзенхауэра

Когда к концу сентября это сражение закончилось, Эйзенхауэр потребовал от своих генералов более взвешенных и продуманных действий на пути к немецкой границе и в итоге к главному барьеру — реке Рейн. Оправившись немного, Вермахт сумел воспользоваться осенними дождями, чтобы сдержать продвижение союзников. К ноябрю 1944 г. боевые действия на Западе, как казалось, вошли в состояние временной стагнации. Большинство командиров войск союзников склонялось к тому, чтобы возобновить кампанию к весне.

А тем временем Вермахт отчаянно пытался наскрести резервы для доукомплектования своих потрепанных частей и восстановления полностью утраченных.

Союзники недооценили противника. Еще в сентябре Гитлер отметил, что две американские армии из состава 12-й группы армий генерала Брэдли продвигаются по расходящимся маршрутам, почти разделенные Арденнами, где концентрация войск невелика. В отчаянной попытке сломить кончик острия наступления союзников на Западе и сосредоточить резервы на Востоке, где удары советских войск стали почти непрерывными (см. главу 11), фюрер задумал нанести удар бронированным кулаком через Арденны и через реку Маас так же, как проделал это в 1940 г., с тем чтобы захватить Брюссель и Антверпен. Такой маневр мог бы расколоть армии союзников надвое и вынудить Эйзенхауэра перейти к обороне, отдалив начало штурма границ Германии с запада. Получившая кодовое название «Вахт ам Райн» (т. е. «Стража на Рейне»), операция готовилась в атмосфере строжайшей секретности, отчасти для достижения эффекта внезапности, отчасти из-за недоверия, которое теперь испытывал Гитлер к армейским командирам. Начать прорыв предполагалось в середине декабря 1944 г., когда погода не позволит авиации союзников совершать боевые и разведывательные вылеты, что даст танкам по меньшей мере некоторый шанс на успех. К 15 декабря группировка общей численностью в 25 дивизий, 10 из которых были танковыми, сконцентрировалась в районе между Моншау на севере и Эхтернахом на юге: 275 тысяч немецких солдат и около 1000 единиц бронетехники стояли против менее чем 83 тысяч американцев при примерно 420 танках.

Погода начинает портиться, а немецкие пехотинцы устало шагают по дороге на севере Франции, отступая перед наседающими союзниками. Танк PzKpfw-V «Пантера» может не прятаться — небо затянуто тучами, так что ни один вражеский самолет не появится.

Немецкие горные стрелки со своей позиции во Французских Альпах в августе 1944 г. напряженно всматриваются в небо — не появится ли авиация союзников. Пулемет установлен на легком зенитном станке Дрейфусса. Обратите внимание на отличительную эмблему «Эдельвейс» на горном кепи солдата, стоящего справа.

Тщательно замаскированная легкая зенитка обеспечивает некоторую степень защищенности солдатам, окопавшимся на совершенно открытой местности в районе реки Саар летом 1944 г. Картина очень привычная для Первой мировой войны. Единственное, чего тут не хватает, это грязи, которой, впрочем, скоро станет более чем достаточно.

Грозные огневые средства ожидают появления войск союзников на Сааре осенью 1944 г. На переднем плане пулемет MG-42, а чуть дальше от него притаилась противотанковая пушка Pak-40. Все готовы к бою. Конечно, снимок сделан не во время боя — солдаты позируют фотографу, однако мы можем сделать обоснованный вывод, что даже на том этапе, когда до конца войны оставалось уже сравнительно немного времени, Вермахт еще сохранил способность кусаться.

Арденнское наступление

Начавшаяся 16 декабря атака стала полной неожиданностью для тех, против кого она была направлена. Лишенные из-за обложной облачности воздушного прикрытия, американцы не смогли предотвратить прорыва, хотя довольно большое их число упорно держалось на отдельных изолированных участках, затрудняя развитие немцами темпа наступления на раннем его этапе. Боевая группа «Пайпер», острие наступления на северном фланге, сумела значительно продвинуться по долине реки Амблев, тогда как к югу от нее части заново введенной в строй 5-й танковой армии разгромили американцев на холмах массива Шнее-Эйфель, создав угрозу ключевым транспортным центрам в Сен-Вите и Бастони. Между тем успех оказался непродолжительным.

Эйзенхауэр, в отличие от союзного командования в 1940 г., не впал в панику. Он сделал ставку на сдерживание немецкого наступления за счет ввода резервных соединений на северном и южном флангах вражеского наступления, что привело к образованию так называемого «выступа» в Арденнах, который в дальнейшем стало возможным «сгладить». В то же самое время он послал войска для поддержки частей, державших оборону в Сен-Вите и Бастони, которые превратились в своего рода волноломы на пути немецкого танкового потока. Когда же менее чем через два дня танки начали останавливаться из-за нехватки горючего и боеприпасов, а авиация союзников вновь поднялась в очистившееся от облаков небо, шансы немцев на успех стали стремительно таять.

Расчет 80-мм миномета GrW-34 оберегает себя от последствий оглушающего взрыва, который происходит, когда детонирует вышибной заряд мины. Заряжающий, однако, уже тянется за следующим снарядом, чтобы продолжить обстрел американских позиций в Арденнах в декабре 1944 г.

Немецкие мотоциклисты с трудом передвигаются по покрытым снегом дорогам и тропам Арденнских гор в конце декабря 1944 г. Подобные части производили разведку далеко впереди и по флангам наступающих танковых клиньев, являясь их «глазами и ушами». Одной из их важнейших задач был поиск наиболее подходящих путей для движения по неблагоприятной местности.

Немецкие грузовики снабжения продвигаются по покрытой наледью и снегом дороге к передовой во время сражения в Арденнах (так называемой «Битвы за выступ») в декабре 1944 г. Сцена, конечно, красочная, однако она ничего не говорит о неспособности Вермахта в то время обеспечивать должный уровень снабжения своих передовых частей всем необходимым.

Немецкие соединения готовятся к контратаке в слабо защищенных Арденнах. Передовой наблюдатель всматривается в даль — всели спокойно, не ждет ли противник удара? Мощное оптическое устройство тщательно замаскировано — его трудно заметить в гористой местности. Все тихо. Похоже, американцев удастся застигнуть врасплох.

Провал «Стражи на Рейне»

Сен-Вит продержался до 21 декабря, и к этому времени Эйзенхауэр подтянул резервы и сосредоточил их на северном фасе выступа, приказав Паттону на юге развернуть свои части на 90 градусов и соединиться с защитниками Бастони, которые оказались в окружении и находились на грани капитуляции. 26 декабря Паттону удалось выполнить задачу и оказать помощь Бастони. И хотя впереди еще предстояли несколько дней упорных боев, можно было сказать, что немцы просчитались.

После того как дивизии союзников ринулись вперед через выступ и 15 января осуществили соединение в районе Гуффализа, Гитлеру не осталось ничего иного, как дать приказ об отводе своих истерзанных частей. Свыше 120 тысяч немецких солдат с большей частью их снаряжения Вермахту пришлось записать в графу «потери». Вместо того чтобы отсрочить продвижение союзников к Рейну и дальше в глубь Германии, наступление Гитлера в итоге ускорило и упростило его. Вермахт просто не мог позволить себе такие потери, особенно в свете натиска Советов на Востоке. Война приближалась к концу.

 

Глава 11. КОНЕЦ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ

После проигрыша в Курской битве в июле 1943 г. Вермахту на Восточном фронте пришлось перейти к обороне. Затем в результате серии мощных советских наступлений германские армии были отброшены к воротам Берлина.

Наскоро сколоченный березовый крест с табличкой и пробитой каской на нем — вот и все, что осталось от немецкого солдата.

Немецкие солдаты со своим офицером (справа) укрываются в блиндаже где-то поблизости от Рейна в конце 1944 г.

Немецкие пехотинцы, еще довольно хорошо снаряженные, отступают к Рейну после провала наступления в Арденнах в январе 1945 г. Они проходят мимо истребителя танков PzJg-VI «Элефант», представлявшего собой мощное средство борьбы с бронетехникой, вооруженное 88-мм противотанковой пушкой Pak-43, установленной в броневой рубке на шасси танка «Тигр» конструкции Фердинанда Порше.

В отчаянной попытке задержать советское продвижение на востоке, немецкие саперы готовят взрыв железнодорожного моста через Неман в городе Гродно в 1944 г. Они подсоединяют провода детонатора к устройству, которое должно привести в действие заряды трофейной советской взрывчатки, заложенной под опорами моста.

К началу 1944 г. советские войска окончательно перешли к наступательным действиям, удар за ударом громя противника в яростных и все более сокрушительных операциях. В январе закончилась блокада Ленинграда, продлившаяся около 900 дней и стоившая советскому народу, по меньшей мере, миллиона жизней. Русские войска устремились на прорыв, вынуждая группу армий «Север» откатываться все дальше на запад. Далеко на юге, на Украине, более 60 тысяч солдат группы армий «Юг», стиснутых клещами вражеских атак, оказались запертыми в Корсуньском котле. В середине февраля они попытались вырваться из кольца, отчасти успешно, однако свыше половины личного состава было потеряно, но и оставшимся противник не давал отдыха. В начале марта, невзирая на грязь весенней оттепели, Советы возобновили наступление, вынудив немцев откатиться за Буг. 17-я армия, оставшаяся в изоляции в Крыму, была уничтожена в апреле — мае. К этому времени рубежи обороны немцев на Буге были прорваны, советские войска заняли Одессу и вошли на территорию Румынии, вступая на Балканы.

Советские прорывы оставили группу армий «Центр» на огромном выступе между четырьмя основными пунктами: Витебском, Оршей, Могилевом и Бобруйском. Несмотря на явную уязвимость группы армий, Гитлер не пожелал послать ей подкрепления, отправив их на защиту венгерских и румынских нефтяных месторождений. В результате группе армий «Центр», насчитывавшей в своем составе менее 500 тысяч человек, пришлось оборонять линию протяженностью свыше 1000 км. Советы сосредоточили против нее силы четырех фронтов, насчитывавших 1,2 миллиона солдат, 4000 единиц бронетехники и 6000 самолетов, с целью разгрома вражеской группировки и переноса боевых действий с советской территории в Восточную Польшу. Наступление под кодовым названием операция «Багратион» началось 22 июня 1944 г.

Немецкие солдаты, чудом уцелевшие во время атаки советских армад, радуются своему спасению, несмотря даже на потерю большей части снаряжения. На коротком привале они угощаются едой из наскоро приспособленных под котелки жестянок. Долго отдыхать им не придется — советские наступления в течение всего периода до начала 1945 г. носили яростный и ожесточенный характер, и немцам приходилось оставлять территорию за территорией.

Саперы готовят к взрыву каменную опару речного моста на Восточном фронте в начале 1945 г. Несколько противотанковых мин связаны вместе, с тем чтобы подорвать капитальное строение. Вероятно, это предприятие увенчается успехом, правда, едва ли остановит Советы.

Вермахт оказался не в состоянии предотвратить победу противника. Германское командование, введенное в заблуждение относительно времени и места начала вражеской атаки, распределило свои войска равномерно, и скоро они сдали позиции, особенно на специально выбранных «участках прорыва», на которых Советы сконцентрировали основные ударные силы. Витебск пал 27 июня, что обошлось немцам в 30 тысяч солдат; Могилев и Бобруйск были заняты атакующими в течение следующих 48 часов и стоили группе армий «Центр» 50 тысяч человек. Следующей точкой приложения сил советских войск стал Минск, освобожденный 3 июля, а затем части 3-го Белорусского фронта продолжили наступление в северо-западном направлении, освободили Вильнюс и создали угрозу Риге, перерезая линии коммуникаций группы армий «Север».

Вот наступил и черед Германии познать тяжесть сапога иностранного солдата: группа пехотинцев тащится через улицу разрушенного огнем советской артиллерии городка в Саксонии в 1945 г. После почти четырех лет боев на Восточном фронте немцы стоят перед тяжкой реальностью близкого поражения и опустошения их собственной страны.

К 1945 г. германская армия отчаянно нуждалась во всем, особенно страдая от нехватки транспортных средств, но что еще важнее — бензина, чтобы заливать в их баки. В таких ситуациях в ход шло все, что хоть как-то годилось для перевозок. На этой фотографии мы видим упряжку быков, обеспечивающих тягу 37-мм противотанковой пушке Pak-35/36, которая сама уже безнадежно устарела.

Солдаты сокращают себе путь на Восточном фронте, передвигаясь на броне подвижного командного пункта в виде штурмового орудия. StuG-IIIG, на что указывает антенна и «торба» на корме у машины, в которую переместили весь необходимый инструментарий, вытесненный занявшей его место внутри радиостанцией. Обратите внимание на особые широкие «зимние» траки и бронированную «юбку», прикрывающую борта и ходовую часть.

Красная Армия выходит к Висле

На юге события тоже разворачивались быстро. Львов пал 27 июля, что позволило войскам 1-го Белорусского фронта продвинуться к Висле, выйдя на расстояние немногим более десяти километров от Варшавы. Бойцы польской Армии Краевой воспользовались возможностью и подняли восстание против немцев, однако Советы остановили продвижение, отчасти вследствие того, что их маршруты снабжения были слишком растянуты, но отчасти, как склонны считать некоторые, из-за того, что Сталин не собирался делить победу с польскими войсками. Немцы выразили полную готовность помочь ему в этом и в период с августа по сентябрь 1944 г. залили Варшаву кровью, покарав поляков за свободолюбие. Советские войска не двигались на центральном участке до января 1945 г., хотя тем временем проходили операции по очистке от захватчиков Эстонии, Латвии и Литвы, что приводило к еще большей изоляции группы армий «Север».

Однако наступления на других направлениях не дали Вермахту шансов оправиться. 20 августа войска 2-го и 3-го Украинских фронтов нанесли удар по Румынии, окружив там немецкую 6-ю армию (заново сформированную после Сталинграда) и приведя в действие механизм далеко идущих политических перестановок на Балканах. Позднее в том же месяце король Румынии Михаил сменил союзников, объявив войну Германии в надежде договориться со Сталиным. В начале сентября Болгария, никогда не объявлявшая войны Советскому Союзу, оказалась вынуждена принять советскую оккупацию. Только в Венгрии, лояльность которой Гитлер на какое-то время обеспечил за счет свержения правившего регента и замены его фашистским лидером Ференцем Салаши, наступление встретило противодействие, хотя уже в начале ноября советские войска осадили Будапешт (он упорно держался до середины февраля 1945 г.).

Начало 1945 г. Пехотинцы взирают на опустошение, посеянное советской артиллерией в немецком городе, через который они проходят. Советы делали особый упор на свою артиллерию, концентрируя ее в огромных количествах с целью добиться полного разрушения объектов.

Немецкие легкие танки. У последнего, который захватил объектив фотоаппарата, повреждено правое крыло в последней отчаянной попытке сдержать в 1945 г. советский натиск на Фатерлянд. Танки, по всей видимости, представляют собой модификации PzKpfw-38(t), устаревшая техника уже в 1940 г., не говоря о 1945 г.

К 1945 г. некоторые части Вермахта еще сохранили способность к нанесению мощных ударов, как можно предположить по снятому здесь PzKpfw-VI «Тигр-I», проезжающему через разрушенный город где-то в Германии. Однако они ничего уже не могли изменить, к тому же часто оказывались без топлива и запасных частей. Дни быстротечных блицкригов давно остались для Германии в прошлом.

Другие советские части в октябре прошли маршем через Болгарию на соединение с коммунистическими партизанами Тито в Северной Югославии, угрожая отрезать войска стран «Оси» в Греции и Албании. Они отступили со всей возможной поспешностью, оставив Балканы без прикрытия.

Подобный подход оказывал тяжелое воздействие на моральное состояние немецких войск. Таким образом, в январе 1945 г., после провала контратаки в Арденнах (см. гл. 10), Вермахт подвергался ударам одновременно с двух сторон. Наступление противника следовало за наступлением, немцы теряли огромные участки оккупированной территории, и после каждого поражения лишались большого количества невосполнимой материальной части, не говоря уже о выходе из строя сотен тысяч солдат и офицеров, заменить которых в строю было практически некем. Те же, кто остался, противостояли противнику, который располагал практически безграничными материальными ресурсами, при этом военное искусство его — особенно на Восточном фронте, где советские командиры достигли высот операционно-тактического мастерства, — отличалось теперь значительной степенью сложности и все большей эффективностью.

Справедливость подобных выводов была наилучшим образом продемонстрирована 12 января, когда два одновременных наступления раскололи Восточный фронт на части. На севере советские войска устремились к Данцигу, перерезая связи между остатками группы армий «Центр» и ее базами в Германии; около 500 тысяч человек угодили в ловушку, прижатые к морю. Некоторых удалось спасти немецкому флоту, но участия в войне они уже больше не принимали. В то же самое время основное советское наступление стартовало с плацдармов на Висле, отрезало Варшаву и с большой скоростью стало развиваться в направлении реки Одер, достигая точки в 80 км от Берлина. Единственное по-настоящему упорное противодействие немцы оказали в районе Познани, нареченной Гитлером «городом-крепостью», защищать которую пришлось старикам и юнцам из Фольксштурма (ополчения), вооруженных по большей части одноразовыми противотанковыми гранатометами «Панцерфауст». Сопротивление продлилось недолго, сломленное к 23 февраля превосходящими силами наступающих. Конец войны приближался быстро.

К тому времени англо-американские войска на Западе возобновили наступление к Рейну. Эйзенхауэр как верховный главнокомандующий намеревался двинуть свои силы широким фронтом, чтобы его армии вышли к западному берегу, действуя, так сказать, в унисон. Затем 21-й группе армий Монтгомери предстояло форсировать реку на севере, а американцам — осуществить переправы южнее. На этом этапе ставилась цель взятия Берлина с Запада, хотя основная задача февраля и первых чисел марта 1945 г. состояла в выходе к Рейну. Цель достигалась за счет серии наступлений.

На севере в рамках операции «Веритебл» 8 февраля в бой устремились англо-канадские части, которые уверенно продвигались до тех пор, пока не столкнулись с Рейхсвальдским укрепрайоном, где упорную оборону держали закаленные в боях солдаты 1-й парашютной армии генерала Альфреда Шлемма. Для замедления продвижения союзников они, как часто случалось, умело использовали местность, в чем им помогала чрезвычайно сырая погода, буквально утопившая сам лес и подступы к нему в грязи. Теснимая превосходящими силами и массированным огнем противника, армия Шлемма отступала, сохраняя порядок. В конце февраля она отошла за Рейн между Эммерихом и Ксантеном, взорвав за собой все мосты.

Унтер-офицер танковых войск обучает мальчика из Гитлерюгенда тонкостям обращения с противотанковым гранатометом «Панцерфауст»-60. В 1945 г., когда союзники давили на Германию с запада и с востока, призыв таких вот юнцов, вооруженных подобного рода оружием, свидетельствовал о полной безнадежности положения нацистского режима.

Военнослужащие Фольксштурма в немецком городе, объявленном Гитлером «крепостью», во время краткого инструктажа по применению «Панцерфауста». Но что они смогут сделать? Даже если предположить, что кому-то из них удастся попасть в танк и уничтожить его, сам стрелок падет жертвой превосходящих сил противника.

Операцию «Граната», наступление южнее силами американской 9-й армии, которое замышлялось как одновременное, задержало наводнение, и она стартовала лишь 23 февраля. Так или иначе, немцы уже задействовали свои резервы против участников операции «Веритебл», а потому американцы встретили не столь упорное сопротивление. 1 марта они вышли к Рейну около Дюссельдорфа.

Южнее 12-я группа армий Брэдли наступала широким фронтом с целью овладения зоной между Кельном и Кобленцем в операции «Лесоруб», в ходе которой 7 марта части 9-й бронетанковой дивизии неожиданно для немцев появились у Людендорфского железнодорожного моста через Рейн в районе Ремагена. Пехота устремилась вперед и захватила мост целым, чем привела немцев по всему фронту в самый настоящий шок: такая естественная преграда как Рейн, разрекламированный нацистской пропагандой как неприступный рубеж, оказалась поразительно легко преодолена. Случившееся лишний раз говорило о том, до какой степени Вермахту приходилось растягивать свои силы, — мост обороняло около 400 человек, многие из которых были набранными на месте бойцами Фольксштурма, — и одновременно показывало, насколько близко крушение Рейха. Гитлер не мог придумать ничего лучше, чем отдать под трибунал офицеров, обвиненных в потере моста — подобные вещи стали давно уже нормой повсюду в тылу Вермахта. Это тоже служило наглядным свидетельством того, что конец Германии приближался.

На Берлин

К концу марта западные союзники прочно занимали берега Рейна по всей его длине, южным участком овладела франко-американская 6-я группа армий генерала-лейтенанта Джэкоба Диверса при содействии американской 3-й армии Джорджа Паттона в ходе операции «Полутон». Эйзенхауэр принял доводы Брэдли о необходимости послать подкрепление войскам в Ремагене, а неизменно рвущийся вперед Паттон поспешил 22–23 марта захватить переправу в Оппенгейме. Между тем упор по-прежнему делался на сектор Монтгомери на севере. Поздним вечером 23 марта при огневой поддержке более чем 2000 артиллерийских орудий британская, канадская и американская пехота под командованием Монтгомери устремилась через реку на десантных судах между населенными пунктами Реес и Орсой.

Закрепившись на восточном берегу, атакующие приняли воздушных десантников, с прибытием которых немецкая оборона рухнула. К концу месяца Монтгомери имел к востоку от Рейна 20 дивизий и свыше 1000 танков, с нетерпением ожидавших команды о броске на Берлин.

Однако Эйзенхауэр хорошо понимал, что в соответствии с договоренностями, достигнутыми в феврале в Ялте «Большой тройкой» (Черчилль, Рузвельт и Сталин), честь овладения немецкой столицей достанется Советам.

Западным и восточным союзникам предстояло встретиться на Эльбе, западнее Берлина, а потому Монтгомери отводилась задача освобождения северных регионов Голландии и овладения Рурским промышленным бассейном, к тому времени отрезанным в результате осуществленных переправ через Рейн в районе Везеля и Ремагена. Это решение изменило расклад сил на Западном фронте и инициатива перешла к Брэдли и Диверсу, которые немедленно отдали приказы о продвижении в центр и на юг Германии, так как ходили слухи, что непримиримые наци намерены создать там линию обороны в Альпах. Находившийся под началом Брэдли Паттон бросил свою бронетехнику в невероятно стремительное наступление и уже к концу апреля вышел на границы Австрии и Чехословакии.

Вермахт быстро умирал. На Восточном фронте советские войска в середине февраля овладели Будапештом и в начале марта практически полностью уничтожили сливки танковых дивизий войск СС в районе озера Балатон, открыв себе путь к венгерским нефтяным месторождениям. В бессильной злобе Гитлер приказал лишить всех уцелевших из ответственных за поражение офицеров СС их наград, что нанесло громадный удар по моральном)’ духу войск. Когда германская оборона в секторе Балкан перестала существовать как единое целое, советские части ворвались в Австрию, 6 апреля захватив Вену, а потом продолжили продвижение на северо-запад к Праге. В этих наступлениях Вермахт лишился целых армий, необходимых для обороны Берлина.

Но наступательные действия не ограничивались только Западным и Восточным фронтами. 1 апреля 1945 г. союзные войска в Северной Италии возобновили продвижение, приостановленное ими на зимние месяцы (см. гл. 9). Началось наступление на восточном побережье Италии, где британской 8-й армии пришлось вести упорные сражения за болотистые берега озера Комаккио, прежде чем ей удалось продвинуться на северо-запад через реки Сеньо и Сантеро. Пока немцы были связаны боями на этом участке фронта, американская 5-я армия ударила на север в направлении Болоньи, чтобы соединиться с британцами в предместьях этого города 20 апреля, а затем преследовать разгромленную армию фон Фитингофа дальше на север через реку По. 29 апреля представители все еще сохранивших боеспособность германских войск подписали договор о безоговорочной капитуляции, вступавший в силу 2 мая. Таким образом, этот фронт стал первым, где официально закончились боевые действия, что позволило частям союзников выдвинуться в Альпы и осуществить соединение с американскими войсками, переправившимися через Рейн.

К тому моменту уже пылала последняя и решающая битва — сражение за Берлин. Маршал Жуков, командовавший 1-м Белорусским фронтом, начал эту атаку с берегов реки Одер 16 апреля силами 193 дивизий против 50 ослабленных дивизий немцев, в то время как остальные советские соединения — на севере и на юге — продвинулись далеко в глубь Германии и встретились с войсками англо-американцев на Эльбе. Берлин прикрывал комплекс укрепленных рубежей, первый из которых, Зееловские высоты, пал 17 апреля после исключительно ожесточенных боев. Остатки Вермахта сражались уже не за Гитлера или за нацистскую идеологию, а за свою жизнь. Сведения, поступавшие из тех районов Германии, что уже находились во власти советских войск, изобиловали рассказами о безудержных грабежах, убийствах и изнасилованиях, тогда как участь немецких солдат, которым не посчастливилось угодить в советский плен, оставалась по меньшей мере неизвестной. Несмотря на нехватку живой силы, горючего, боеприпасов и даже элементарного вооружения, защитники Берлина заставляли наступающих платить дорогую цену за каждую захваченную улицу, за каждый дом.

Немецкие уполномоченные официальные лица подписывают договор о безоговорочной капитуляции в ставке верховного главнокомандующего экспедиционными силами союзников в Реймсе 7 мая 1945 г. В центре читает документы генерал Альфред Йодль (1890–1946 гг.), начальник оперативного штаба ОКБ; по бокам от Йодля его собственный адъютант и адмирал Ганс Георг фон Фрайбург (1895–1945 гг.).

Военнослужащие Вермахта направляются в лагерь для военнопленных, в этом случае американский. Им повезло, потому что многие из тех, кому пришлось сдаваться русским, никогда уже не увидели родной Германии. Несмотря на все их усилия, Третий рейх испустил дух — заслуженная награда армии, приветствовавшей национал-социализм.

Крушение Третьего рейха

Заключительное советское наступление стартовало 26 апреля, сжав пространство, на котором оборонялись остатки гарнизона, до участка размерами 5 километров в ширину и около 15 в длину. Затем атакующие рассекли этот маленький периметр и зачистили отдельные очаги сопротивления. В конце дня 30 апреля Советы заняли здание немецкого парламента, Рейхстага, что стало символом окончания эпохи германского фашизма. Гитлера к тому времени уже не было в живых, — он покончил с собой в бункере под канцелярией около 15.30 последнего дня апреля, а оставшиеся солдаты — деморализованные, сломленные и напуганные — уже не могли более ничего сделать. 2 мая уцелевшие защитники Берлина сложили оружие, успев нанести перед этим за период с 16 апреля Советам потери в размере 100 тысяч человек. Сам же Вермахт потерял на Восточном фронте с июня 1941 г. 1 млн. 15 тыс. человек только убитыми. (Общие потери советских войск в битве за Берлин составили более 350 тысяч человек, в том числе безвозвратные — около 80 тысяч. Потери германской армии убитыми в войне против СССР оцениваются приблизительно в 2 млн. человек. — Прим. ред.).

Несколько отрезанных очагов немецкого сопротивления продолжали огрызаться, но большинство солдат в отчаянной надежде спасалось бегством в зону дислокации англо-американских войск, чтобы сдаться в плен там (за один только апрель 1945 г. западные союзники взяли в плен 1 650 000 немецких солдат и офицеров, всего же с начала кампании в июне 1944 г. число их достигло почти 3 млн. человек). Война в Европе официально завершилась 8 мая. Вермахт прекратил свое существование, потеряв на полях сражений начиная с 1939 г. 3.5 млн. человек. Несмотря на впечатляющие победы первых лет и отчаянно упорное сопротивление ближе к окончанию военных действий, вооруженные силы нацистской Германии, сражавшиеся на стороне преступного режима, проиграли. Высочайшее мастерство и беспримерная храбрость оказались потраченными впустую.