Весь следующий день ничего особо интересного не происходило. Маленький отряд ехал по лесной дороге на северо-запад — мы с Шактаяром впереди, следом Эштерил и Натэя, а Юч замыкал наше шествие. Погода неожиданно испортилась, как это часто бывает в конце весны, стал накрапывать мелкий дождик. Настроения болтать не было, и мы большую часть дороги ехали молча. Только Юч вел свой непрекращающийся бормочущий диалог с возлюбленной Лолой, да темный насвистывал какую-то заунывную мелодию.

— Может, ты еще и петь умеешь? — подколола его я.

— Конечно умею, — улыбнулся Шактаяр. — При случае непременно исполню балладу специально для тебя, моя радость. Сегодня я не в голосе.

— Ну-ну, — покачала головой я. У меня была достаточно богатая фантазия, чтобы во всех красках вообразить это представление. А главное, восторг нечаянных зрителей вроде моих соратников по кварте.

Для ночного привала мы съехали с дороги и углубились в лес. Лошади поскальзывались на мокрой траве, все промокли до нитки, и я даже начала подумывать о том, чтобы сразу завалиться спать. Пусть только магичка просушит места для ночевки, а то на кой она нам вообще нужна. Натэя кроме своих зелий и установки защитного Купола умела одним пассом делать мокрые вещи сухими, порванные — зашитыми, а грязные — чистыми. Ну и всякие другие мелочи вроде разжигания огня, которые в целом назывались бытовой магией. Полезное умение в условиях дальнего похода. При всей моей нелюбви к Натэе, без нее эта прогулка в Тахиро была бы гораздо менее приятной.

Спать я, конечно же, сразу не завалилась. Грех было пропустить ужин, пусть даже его вдвоем готовили магичка и Эш из остатков наших магнамарских запасов. Завтра нужно будет их пополнить в какой-нибудь деревне, а вечером мы наверняка уже будем в предместьях столицы, если сохраним темп. После ужина спать захотелось еще больше. «Нет уж, — сказала я себе. — Какой из тебя воин, если на стоянке ты только и думаешь о том, чтобы пожрать от пуза и завалиться дрыхнуть?» И я выбрала себе полянку для упражнений с мечом, чтобы не терять полезных навыков. Вскоре ко мне присоединился Эш, а за ним и Шактаяр. Темный стал учить нас некоторым аларинским приемам, его шпага так и сверкала в мягком сиянии коры деревьев талаш. В ответ мы стали учить Шактаяра боевым комбинациям, принятым в Колыбели Героев. К костру все вернулись еще более мокрые, усталые и довольные. Эштерил, похоже, уже записал темного в приятели — по крайней мере, больше не смотрел на него настороженно и вполне непринужденно болтал с Шактаяром на тему все тех же клинков. Ничто так не сближает, как совместный танец с оружием в ночном лесу.

Юч уже спал, крепко обняв бесценный фолиант. Натэя, очертив защитный Купол, тоже легла, повернувшись к костру спиной. Шактаяр и Эш поделили между собой ночное дежурство, хором отправив меня спать на предложение разделить с ними эту тягостную обязанность. Я подумала было обидеться и разразиться гневным монологом на тему «Я тоже воин, хоть и девушка», но потом плюнула и последовала совету парней. Лучше бы они Юча разбудили! Хотя от него, конечно, никакого толку. Да и вообще, не очень-то это ночное дежурство и нужно, если разобраться. Мы пока что на своей земле, около дороги, которую знаем как свои пять пальцев, и время нынче мирное. Купола, который соорудила магичка, вполне достаточно, чтобы никто не смог без спроса к нам приблизиться. Сомневаюсь, что поблизости из ниоткуда вдруг возникнет злобный маг, который порушит Купол и всех нас перебьет — просто так, из вредности. С этой мыслью я заснула.

Как выяснилось, злобный маг на наши головы таки нашелся. Едва я услышала посторонние звуки, не характерные для ночного лагеря, как тут же вскочила, подхватывая с травы меч. Привычка, въевшаяся намертво — сначала вооружиться, встать, а потом уже проснуться и разобраться, что собственно происходит.

Происходило нечто из ряда вон выходящее. Рядом с ярко горящим костром друг напротив друга стояли Шактаяр (он дежурил первым) и… наставник Ринхат. И стояли в таких позах, которые вряд ли подходят для мирного разговора. Шактаяр обнажил шпагу, Ринхат покачивал на ладони сгусток синего огня. Свободной от меча рукой я протерла глаза. Нет, они мне не мерещились. Это были именно Шактаяр и Ринхат, готовые к поединку.

Я метнулась к ним, но Шактаяр преградил мне дорогу.

— Лучше не мешай, радость моя. Сейчас я быстро намотаю кишки этого блондинистого заморыша на клинок, и можно будет спокойно отправляться спать.

— Смотри, как бы я вперед не подпалил твои длинные уши, аларинский ублюдок, — страшным голосом отозвался наставник.

— Что происходит? — за моей спиной послышалась возня, и место поединка обступили недостающие члены кварты — Эштерил, Натэя и Юч. Они взирали на происходящее с тем же ужасом, что и я.

— Прекратите немедленно! — как-то жалобно сказал Эш, который все еще не мог поверить в то, что видели его глаза. Поединщики смотрели друг на друга с такой ненавистью, словно, скажем, Шактаяр зверски убил семью Ринхата, а тот в отместку сжег магическим огнем лучших друзей темного. А что, подобное вполне могло случиться, с леденеющим сердцем подумала я. Наставник никогда нам не рассказывал подробностей гибели своей кварты. Кто знает, может они с Шактаяром и правда злейшие враги, и увидев аларинца в наших рядах, Ринхат решил воспользоваться возможностью отомстить. Но все же это так непохоже на наставника — посреди ночи через портал врываться под наш Купол и бросать вызов…

— Подержи-ка, моя любовь, — не сводя взгляда с противника, Шактаяр снял с пояса и передал мне миниатюрный посеребренный арбалет. Странно, до этого я не видела у темного никакого арбалета. Может, он его вез в какой-то сумке и прицепил к поясу специально для ночного дежурства? Или просто этой опасной игрушки не было видно у него под плащом? Что ж, это не удивительно — арбалет был совсем маленький, я таких никогда не видела. Пожалуй, с таким могла бы управиться одной рукой даже женщина. И даже не такая натасканная на сражениях, как я. Правда, в Колыбели Героев арбалеты были не в чести, нас больше учили стрельбе из лука. Но и с арбалетом я умела обращаться — наставники Колыбели учили своих питомцев работать с самым разнообразным оружием. Вместе с арбалетом Шактаяр передал мне небольшой мешочек с арбалетными болтами, который я машинально сунула за пояс.

— Твоя любовь? — все тем же жутким голосом усмехнулся Ринхат. — Я выбью из тебя дух, чтобы ты и на шаг не мог подойти к Алате. Твои грязные губы недостойны даже произнести ее имя.

— Ты жалкий мажоныш, ни одна девица не посмотрит на твою бледную рожу, — презрительно сплюнул Шактаяр. — Что такой девушке, как Алата, делать рядом с унылым страшилищем вроде тебя? Видишь кольцо на ее пальце? Она моя невеста.

— Ты заморочил ей голову, как умеет твоя мерзкая темная раса, — не остался в долгу наставник. — Но я убью тебя, и это наваждение спадет. Не волнуйся, милая Алата, я спасу тебя от этого остроухого мерзавца!

Свободных рук для протирания глаз и прочищения ушей у меня не осталось — в правой был меч, в левой арбалет. Я не верила своим глазам и ушам. Эти двое собирались убить друг друга из-за меня.

Юч, Натэя и Эш застыли, словно статуи. Кажется, они даже не дышали. Наверное, со стороны у меня был точно такой же вид.

— Довольно болтовни, — оскалился Шактаяр. — Не советую никому вмешиваться, потому что за последствия я не отвечаю. Надеюсь, ты помнишь, мажоныш, что аларинская раса почти невосприимчива к магии. Вряд ли твоих жалких силенок хватит на то, чтобы пробить мою защиту. Начали!

Но начать они не успели. Откуда-то из ночной темноты в круг света выскочил огромный зверь. Ну конечно, Купол-то уже разрушен появлением в нем Ринхата! Тварь, похожая на большую собаку, остановилась аккурат между поединщиками и обвела нас всех яростным взглядом тлеющих зеленых глаз.

— Это аккур! Оборотень! — заверещала Натэя, большой специалист по разумным расам и неразумным тварям. — Безумный аккур, который забыл о своей человеческой ипостаси!

Ну да, магичке виднее. Я застыла с оружием в руках, удивляясь, почему медлят Шактаяр и Ринхат, почему они не прикончат безумца из разумной расы, который превратился в бешеного зверя. Если медлят они…

Все произошло очень быстро. Я бросила меч в ножны и перекинула арбалет в правую руку. Он был заряжен. Я спустила крючок, целясь в аккура, но арбалетный болт почему-то срикошетил, будто бы у безумной твари была такая же железная шкура, как у недоброй памяти хорноша. Срикошетив, болт вонзился в горло Ринхата. Маг упал, как подкошенный. Оборотень, разозленный таким теплым приемом, предпочел скрыться в темноте. Натэя рванулась к Ринхату, на ходу вытаскивая из-за пазухи какие-то пузырьки, но в нескольких шагах от наставника остановилась, как будто налетев на стену. Она поняла, что уже ничем не сможет помочь.

Ринхат погиб. Я его убила. Как я смогу жить с таким пятном на совести?! Правильно, никак…

Перед глазами у меня все поплыло. Левая рука сама нащупала мешочек с болтами, вынула один. Как во сне я зарядила арбалет, подняла его — действительно, эту игрушку легко можно было поднять одной рукой — и пустила болт себе в висок.

Увидев Алату, медленно оседающую на мокрую траву с арбалетным болтом в виске, Шактаяр закричал так, что с соседних деревьев испуганно вспорхнули устроившиеся было на ночлег птицы.

— Алата! Нет!

Темный бросился к телу возлюбленной, упал на колени и зарыдал. Остальные в ступоре взирали то на него, то на Ринхата с болтом в горле, чьи застывшие бледно-голубые глаза обиженно смотрели в ночное небо.

— Я не должен жить! Я не могу жить без нее!

Темный решительно встал. Взял шпагу в обе руки и на несколько мгновений застыл, глядя как пламя костра играет на лезвии тонкого клинка. Сообразив, чем все это может закончиться, Эш вышел из ступора и бросился к Шактаяру, хватая его сзади за плечи и пытаясь вырвать оружие из рук с воплем «Не смей!» Неумолимый темный, кажется, даже не заметил попыток товарища. Вернее будет сказать, что он, находясь уже одной ногой за Порогом, вовсе не заметил Эша. Взметнулись тонкие сильные руки, яростно сжимавшие эфес шпаги, и безжалостная сталь пронзила Шактаяра насквозь. И Эша, тщетно пытавшегося ему помешать, вместе с ним. Оба парня, почти хором прохрипев что-то нечленораздельное, повалились набок, нанизанные на одно длинное тонкое лезвие, как чудовищный шашлык.

Натэя попыталась закричать, но с ее губ сорвалось только невразумительное бульканье. Остановившиеся глаза смотрели в никуда, не в силах обвести одним взглядом ужасающую картину, главным украшением которой были четыре еще теплых тела. Непослушные пальцы перебирали пузырьки с зельями, пока не нашли один, белый, без всяких этикеток. На лице магички ничего не отразилось, оно так и осталось неподвижной маской, когда Натэя поднесла пузырек с ядом ко рту. Выпила до дна. Швырнула пузырек себе за спину и без звука упала лицом вперед в мокрую траву.

Брошенный магичкой пузырек едва не расшиб голову Юча. Возможно, это была бы для него лучшая участь, чем то, что произошло дальше. Несколько капель из пузырька брызнули на обложку обожаемой магом Лолы, оставив уродливые черные ожоги. Юч в панике смотрел, как эти ожоги становятся все больше, как рассыпаются в его пальцах древние страницы. В конце концов только ворох бумажной пыли остался в его раскрытых ладонях, и порыв ночного ветра швырнул этот ворох в костер. Сдавленно всхлипнув, маг огляделся, ища орудие самоубийства. К сожалению, почти все уже были задействованы его товарищами. Пузырек с остатками яда разбился об дерево, обуглив часть ствола. Шпагу Шактаяра, застрявшую в телах темного и Эша, Юч не решился трогать. Оставался только арбалет. Не видя ничего перед собой сквозь пелену слез, маг нашарил посеребренную игрушку и мешочек с болтами в траве рядом с телом Алаты. Кое-как вставил болт в ложе. И тут же, не успев ни прицелиться, ни вообще понять, что происходит, случайно выстрелил и угодил прямо себе в ногу.

Таким, завывающим от боли и прыгающим на одной ноге, Юча и нашел давешний оборотень. Он решил вернуться посмотреть, нельзя ли на этой поляне все-таки чем-нибудь поживиться. Брезгливо фыркнул при виде пяти тел — мертвечиной аккур не питался. Единственное оставшееся живое тело прыгало по поляне, издавая непотребные звуки. Аккур притаился за кустами и, выждав благоприятный момент, прыгнул…

…Кстати, оборотень тоже сдох. Подавился арбалетным болтом, намертво застрявшим в ноге неудачливого мага.