Ринхат долго не мог заснуть. Лежа в маленькой комнате управляющего сектора — не больше той, в которой ютилась осиротевшая кварта — он представлял, как им тоже сейчас не спится. Жужжат, небось, как потревоженный улей, решая, что же делать дальше. Хотя нет, тридцать восьмая кварта не показалась Ринхату дружной. Общая беда немного сплотила их, но ненадолго. Наверняка сейчас они задули единственную свечу на подоконнике и легли, отвернувшись друг от друга и погрузившись каждый в свои мысли.

Его, Ринхата, кварта была не такой. Маг не дал себе с головой уйти в воспоминания. Иногда он устраивал себе вечера памяти, приподнимая щит отрешенности и снова пуская застарелую боль в свою жизнь. В такие вечера наедине с собой Ринхат вспоминал улыбку Ламиры, вечные шуточки Гарлана, бесконечные пикировки с Уной. Иногда… но только не сегодня.

Он обещал помочь тридцать восьмой кварте, чем сможет. Ринхат мог бы сделать попытку провести ритуал на поиск, чтобы узнать хоть что-то о местонахождении Марчиса. Но он твердо помнил, что ему грозит в случае «самодеятельности». Нет, если Шетт вышвырнет мага из Колыбели, тридцать восьмой кварте он точно не поможет. Значит, стоит попытаться давно забытым способом.

Когда-то в детстве, еще до того, как Колыбель Героев раз и навсегда вбила ему в голову принципы боевой магии, Ринхату снились вещие сны. Это продолжалось лет до десяти, потом как-то само собой сошло на нет. Но маг знал, что этот талант остался в нем, и при желании его можно вызвать. Правда, необходимости как-то не было, и Ринхат почти забыл об этом своем умении. Похоже, настала пора вспомнить.

Самое главное, что подобное колдовство — да это и не колдовство вовсе! — извне отследить невозможно. Хотя Ринхат давал девять шансов из десяти, что Наставник просто пригрозил ему расправой, стремясь запугать. Следить за магом он вряд ли станет. Будет Шетт тратить свое драгоценное время на какого-то там учителя и троицу ребятишек! Даже если они и объединят свои силы — кто они четверо против Верховного Наставника Колыбели Героев? Только пикни — опомнишься уже на подлете к острым скалам, и на сей раз это будет не инсценировка.

Ринхат закрыл глаза и постарался как можно точнее представить себе Марчиса. Это было затруднительно — учеников в Колыбели насчитывалось не меньше шести тысяч, и запомнить всех в лицо наставник уже давно отчаялся. После нескольких минут Ринхату удалось нарисовать в воображении забавно оттопыренные уши боевого мага тридцать восьмой кварты, а следом нарисовалось и все остальное. Рыжеватые волосы, светло-карие глаза, тяжелый подбородок и совершенно детская улыбка. Обаятельный парень. В воображении мага Марчис стоял перед ним в черной пустоте.

«Где ты? — мысленно обратился к нему Ринхат. — Покажи мне».

Парень кивнул, улыбнулся и исчез. На его месте возник необычный серый камень, нечто вроде небольшой плиты с несколькими углублениями. Формой эта плита напоминала корону, около каждого углубления стоял символ. Извилистые желобки вели от каждой из выемок к одной, центральной. Маг понял, что спит, и стал рассматривать артефакт, но непреодолимая сила стала вытягивать Ринхата из этого сна. Остаток ночи ему снилась Ламира. Они гуляли по полям около крепости, и магичка плела венок из синих цветов. В ее длинных каштановых волосах путался ветер, пахнущий пряными травами. Ринхат проснулся на рассвете — он давно к этому привык. Просыпаться не хотелось, хотелось уйти обратно туда, в сон, где смеялась и кружилась под солнцем магичка давно ушедшей в небытие семнадцатой кварты.

— Забери меня к себе, — часто шептал Ринхат, просыпаясь после подобных снов. Слез не было, ведь боевые маги не плачут — это он уяснил еще в детстве, только придя учиться в Колыбель. Слез не было даже тогда, когда маг нес безжизненную Ламиру в сгоревший лагерь. Все в нем теперь восставало против этой памяти. Лучше он будет помнить ее смеющейся, с венком из ярких цветов в волосах.

Потом маг вспомнил Алату. И заставил себя встать.

Попытки с пятой Ринхату удалось вспомнить, что ему снилось в самом начале, до того как сон превратился в галерею воспоминаний.

— Камень, — бормотал он, одеваясь. — Какой-то непонятный камень, я никогда не слышал ни о чем подобном. Неужели звезды неверно встали на небе, и вместо пророчества я получил какую-то чушь о никому не нужном артефакте, который и находится-то может быть где-нибудь на Данитэе! Я же просил показать место, а не камень!

Маг был разочарован. Неужели детский дар предвидения покинул его и больше не вернется?

После завтрака Ринхат следом за другими учителями побрел в Овальный Зал управляющего сектора, на совет наставников, проводившийся раз в пять дней. По дороге он был погружен в свои мысли, безуспешно стараясь выудить из сна еще хоть какую-то зацепку. Маг так задумался, что двум наставникам, магичке и воину, пришлось отодвинуть его с дороги на пороге зала. Ринхат очнулся и поплелся следом за ними, невольно слушая разговор коллег.

— Слышала новости, Тэлая? Мне тут один из наших чародеев рассказывал, — обратился низкорослый воин по имени Дуан к своей спутнице. — Говорит, что грядет какое-то там пришествие Ригнальяра. Что-то я о кренделе с таким именем не слышал. Может ты в курсе, кто это?

— Это не кто, это что, — не особо заинтересовалась новостью Тэлая. — По легенде, это жертвенник, который появляется во впадине между Браккенских озер на одну ночь раз в восемьсот тридцать девять лет.

— А Браккенские озера это где? — решил просветиться Дуан.

— Это в Тахиро, у оборотней под боком, — ответила магичка. — По легенде, тот, кто в заветную ночь прольет на жертвенник кровь всех рас Виннея, обретет власть над разумом всего населения континента. Только кровь каждой расы должна быть чистой.

— Чушь какая-то. Где ж их сейчас возьмешь, чистокровок, в наши-то дни? — усмехнулся воин. — Все теперь так перемешалось, что попробуй пойми, чья прабабка с кем по молодости на сеновале встречалась.

— Вот потому эту легенду давно уже считают сказкой, — кивнула Тэлая. — И охота нашим парням вспоминать всякую древнюю ерунду. Неужто решили собрать чистокровок и пойти в гости к оборотням? Чушь какая-то.

Ринхат так и застыл на месте. Первое упоминание про чистую кровь заставило его насторожиться, а когда маг окончательно понял, в чем дело, он развернулся и быстро направился в противоположном направлении. Обойдутся на совете и без него, тем более что Наставника Шетта — судя по слухам, витавшим за столом на завтраке — в Колыбели вообще не было.

Маг направлялся в комнату к тридцать восьмой кварте. Он не особенно надеялся застать воинов и магичку там, хотя и знал — на занятия ребята не пойдут. Кварта, лишившаяся одного из членов, права на это не имела, пока не будет решено, как с ней поступить дальше. То ли заткнуть образовавшуюся брешь одним из тех, кто пришел в Колыбель Героев уже в сознательном возрасте, на индивидуальное обучение — хотя таких были единицы. То ли и вовсе распустить ее, отправив на все четыре стороны, если подходящей замены погибшему не найдется.

Однако, вопреки предположениям Ринхата, не дружная тридцать восьмая кварта дружно сидела в комнате, как будто только и поджидала мага с новостями.

— Очень похоже на правду, — первой нарушила молчание Натэя, когда наставник пересказал им легенду.

— Верховный Наставник совсем сдурел и решил завоевать власть над миром, — фыркнула Алата, бесцеремонно разглядывая Ринхата. Она любила смущать людей таким способом, и маг вовсю смущался. Возраст и авторитет наставника его не спасали.

— Нужно немедленно собираться в путь! — горячился Эштерил. Он даже подхватил со стены меч, уже готовый прямо с места в карьер отправляться в освободительный поход во славу пропавшего мага, вызвать Верховного Наставника на дуэль и спасти мир — в произвольном порядке. — Промедление может стоить Марчису жизни!

Натэя смотрела на вдохновенно разглагольствующего воина влюбленными глазами, хотя всеми силами пыталась это скрыть за обычным показным равнодушием.

— Ага, уже встали и побежали! — спустила товарища с небес на землю Алата. — Ты забыл — мы больше не кварта! В неполном составе мы намного слабее, шкруть побери этот Ритуал Единства! Много мы, пожалуй, втроем навоюем!

Алату явно бесило то положение, в котором она оказалась. Девушка привыкла считать себя сильной и готовой к любым испытаниям. А теперь из-за этих, с позволения сказать, соратников она уже не чувствовала себя так уверенно, как раньше.

— Да уж, — в кои то веки согласилась с Алатой Натэя. — Неполная кварта в тяжелой борьбе — это несерьезно.

— У нас два выхода, — подвел итог Ринхат. — Ритуал Разобщения, или…

— Это не тот ли, от которого сходят с ума? — перебила наставника дотошная Алата.

— Он самый, — спокойно кивнул Ринхат. — Это ритуал разрыва связи между товарищами по кварте.

— Болезненная штука, говорят, — со знанием дела сообщил Эш. — Зато, если не сойдем с ума, сможем по меньшей мере сражаться каждый сам за себя. Все лучше, чем тащить неполную кварту мертвым грузом на своих способностях!

Болезненная штука… Ринхат на мгновение прикрыл глаза. Его Ритуал Разобщения прошел помимо его воли. Он не сошел с ума, хотя был близок к этому.

— Вот еще! — уперлась Алата. — По-моему, лучше быть слабой, зато нормальной!

— Не беспокойтесь, — прервал пререкания молодых воинов Ринхат. — Этот вариант вам не грозит, потому что есть еще второй вариант. Найти временную замену на место Марчиса. Шетт порвал его связи с квартой, странно что вы ничего не почувствовали. Это и правда должно было выглядеть, как смерть.

— Даже великие совершают просчеты, — пожала плечами Натэя. — Связь по-прежнему ощущается.

— Скорее он не стал заморачиваться по поводу того, чтобы все выглядело правдоподобно, — не согласилась Алата. — Зачем, ради кого? Ради нас? Наставник Шетт предполагал, что даже если мы о чем-то догадаемся и начнем выступать, он просто прихлопнет нас, как надоедливых мух. Так что вы там, наставник, говорили про замену?

— Можно временно заменить Марчиса, — повторил Ринхат. — У меня есть кем.

— Уж не себя ли вы имеете в виду? — хитро прищурилась девушка-воин. — Вы ведь тоже боевой маг, и вы не в кварте.

Алата резко замолчала, по потемневшим глазам Ринхата поняв, что наступила наставнику на больную мозоль. Тот сделал вид, что не заметил.

«А может и правда пойти с ними?» — мелькнула на мгновение шальная мысль.

— Нет, леди, я имею в виду не себя, — отозвался Ринхат. — Есть у меня тут один вариант.