A Slight Ache by Harold Pinter (1959)
Перевод Марка Самуиловича Гринберга и
Александра Яковлевича Ярина
Действующие лица:
ФЛОРА
ЭДВАРД, ее муж
ПРОДАВЕЦ СПИЧЕК
Летний день. Дом Эдварда и Флоры. Помост в глубине сцены переходит в террасу, за которой сад. В центре гостиная, посреди которой стол. Два стула у стола. Маленький столик справа, на нем цветы. Слева кабинет с множеством книжных полок. По ходу действия освещаются нужные участки сцены. Когда занавес поднимается, освещена гостиная и часть сада в центре. Стол накрыт для завтрака. ЭДВАРД справа, читает «Дейли телеграф». ФЛОРА наливает себе чай.
ФЛОРА. Ты не обращал внимания на жимолость?
ЭДВАРД. На что?
ФЛОРА. На жимолость.
ЭДВАРД. Жимолость? Где это?
ФЛОРА. У задней калитки, ЭДВАРД.
ЭДВАРД. Разве это жимолость? (Поднимает глаза от газеты.) А я думал это вьюнок или что-то такое.
ФЛОРА. Но ты же знаешь, что это жимолость.
ЭДВАРД. Говорю тебе, я думал, что это вьюнок.
Пауза.
ФЛОРА. Так красиво цветет.
ЭДВАРД. Надо посмотреть.
ФЛОРА. Сегодня утром весь сад расцвел. Шиповник, вьюнок. Я вышла в семь. Постояла возле пруда.
ЭДВАРД. Ты сказала, вьюнок расцвел?
ФЛОРА. Да.
ЭДВАРД. Но господи, ты только что говороила наоборот.
ФЛОРА. Я говорила о жимолости.
ЭДВАРД. О чем?
ФЛОРА (спокойно). ЭДВАРД, ты помнишь куст у сарая…
ЭДВАРД. Ну-ну.
ФЛОРА… вот это вьюнок.
ЭДВАРД. Это?
ФЛОРА. Да.
ЭДВАРД. Мм.
Пауза.
ЭДВАРД. А я думал, что это настурция.
ФЛОРА. Да нет, боже мой.
ЭДВАРД. Передай чайник, пожалуйста.
Пауза. ФЛОРА наливает Эдварду чашку чая, добаваляет молока.
Не пойму, почему ты думаешь, что я должен разбираться в этих растениях. У меня другая профессия.
ФЛОРА. Ты прекрасно знаешь, что растет в твоем саду.
ЭДВАРД. Как раз наоборот. Я именно не знаю.
Пауза. ФЛОРА смотрит на Эдварда, встает и идет к террасе.
ФЛОРА. Я встала в семь. Постояла возле пруда. Тихо так. Всюду цветы. Солнце уже поднялось. Если хочешь, поработай в саду. Можно натянуть тент.
ЭДВАРД. Тент? Зачем?
ФЛОРА. От солнца.
ЭДВАРД. А ветра нет?
ФЛОРА. Совсем легкий.
ЭДВАРД. Кстати, очень коварная погода.
Пауза. ФЛОРА стоит лицом к террасе.
ФЛОРА. Ты знаешь, какой сегодня день?
ЭДВАРД (сверяясь с газетой). Среда.
ФЛОРА. Сегодня самый длинный день в году.
ЭДВАРД. Правда?
ФЛОРА. Да, разгар лета.
Пауза. ЭДВАРД, по-видимому, замечает осу. Он кладет газету на стол, поднимается. ФЛОРА оборачивается и подходит к своему стулу.
ЭДВАРД. Накрой варенье.
ФЛОРА. Что?
ЭДВАРД. Накрой банку. Видишь, оса. Не шевелись. Спокойно.
ФЛОРА берет крышку от банки.
Что ты хочешь сделать?
ФЛОРА. Накрыть банку.
ЭДВАРД. Не шевелись. Положи крышку. Стой спокойно. Дай сюда газету.
ФЛОРА протягивает ему газету.
ФЛОРА. Не бей. Еще укусит.
ЭДВАРД. Укусит? Что значит — укусит? Стой спокойно.
Пауза.
Она садится.
ФЛОРА. Сейчас в банку залетит.
ЭДВАРД (кладет газету на стол). Давай крышку.
ФЛОРА. Смотри, залетела.
ЭДВАРД. Дай мне крышку.
ФЛОРА. Я сама.
ЭДВАРД. Дай мне.
ФЛОРА дает ему крышку.
Спокойно…
ФЛОРА. Что ты делаешь?
ЭДВАРД. Ш-ш-ш! Спокойно… тихо… оп! (Накрывает банку.) Ха-ха-ха! Отлично. (Садится к столу справа.)
ФЛОРА. Теперь возится в варенье.
ЭДВАРД. Вот именно.
Пауза. ФЛОРА берет газету и садится к столу слева. ЭДВАРД отпивает чай. Щурится.
ФЛОРА. Ты слышишь ее?
ЭДВАРД. Кого?
ФЛОРА. Как она жужжит.
ЭДВАРД. Чепуха! Как ее услышишь. Крышка-то фарфоровая.
ФЛОРА. Она там с ума сходит.
ЭДВАРД. Ерунда все это. (На секунду прислушивается.) Убери ее со стола.
ФЛОРА. И куда?
ЭДВАРД. Поставь под кран.
ФЛОРА. Она вылетит и укусит меня.
ЭДВАРД. Она тебя не укусит. Осы не кусаются. (Щурится.) И вообще, как она вылетит. Она завязла. Сейчас утонет там, в варенье.
ФЛОРА. Ужасная смерть.
ЭДВАРД. Наоборот.
Пауза. ЭДВАРД щурится.
ФЛОРА. Тебе что-то попало в глаз?
ЭДВАРД. Нет, почему ты спрашиваешь?
ФЛОРА. Ты все время моргаешь, щуришься как-то.
ЭДВАРД. Побаливают слегка глаза.
ФЛОРА. О, милый! (Продолжает читать газету.)
ЭДВАРД. Да. Слегка болят. Как будто я не выспался.
ФЛОРА. А ты выспался?
ЭДВАРД. Конечно. Спал без просыпу. Как всегда.
ФЛОРА. Отчего же ты устал?
ЭДВАРД. Я не сказал, что я устал. Говорю тебе — легкая боль в глазах.
ФЛОРА. Что бы это могло быть? (Поднимает глаза от газеты.)
ЭДВАРД. Понятия не имею.
Пауза.
ФЛОРА. О господи! (Складывает газету.)
ЭДВАРД. Что такое?
ФЛОРА. Посмотри. Она вылезает.
ЭДВАРД. Не может быть.
ФЛОРА. По ложке. Видишь, через дырку лезет.
ЭДВАРД. Хм-м, верно. (Привстает.) Все равно — ей не вылезти. (Помолчав, садится.) Слушай, давай прикончим ее, ради бога.
ФЛОРА. Давай. Только как?
ЭДВАРД (после паузы). Вытащи ее ложкой и раздави на тарелке.
ФЛОРА. Она вылетит и укусит.
ЭДВАРД. Если ты не оставишь это слово, я уйду из-за стола.
ФЛОРА (после паузы). Но ведь осы кусаются.
ЭДВАРД. Они не кусаются. Они жалят. Змет кусаются.
ФЛОРА. А оводы что?
Пауза.
ЭДВАРД (как бы сам себе). Присасываются.
Пауза.
ФЛОРА (нерешительно). Если мы… если мы подождем еще, она там от страха умрет. Или вареньем захлебнется.
ЭДВАРД (резко). А ты знаешь, что я собирался поработать утром? Я не могу все время ос ловить.
ФЛОРА. Ну, так убей ее.
ЭДВАРД. Ты хочешь, чтобы я ее убил?
ФЛОРА. Да.
ЭДВАРД. Очень хорошо. Давай чайник.
ФЛОРА. Зачем тебе?
ЭДВАРД. Обварю ее, и все. (Он встает.)
Пауза. ФЛОРА дает ему чайник.
Так…
ФЛОРА (шепотом). Приподнять крышку?
ЭДВАРД. Ни в коем случае. Я прямо в дырку. Для ложки.
ФЛОРА. Слышишь?
ЭДВАРД. Что?
ФЛОРА. Она жужжит.
ЭДВАРД наклоняется над банкой и прислушивается.
ЭДВАРД (выпрямляясь). Вот злобная тварь.
Пауза.
Странно, за все лето не помню ни одной осы. Даже удивительно. Где они все?
ФЛОРА. ЭДВАРД.
ЭДВАРД. Не первая же это оса.
ФЛОРА. Пожалуйста.
ЭДВАРД. За все лето первая оса? Не может этого быть.
ФЛОРА. Пожалуйста.
ЭДВАРД. М-м-м?
ФЛОРА. Убей ее.
ЭДВАРД. Ах, да. Наклони-ка банку. Так.
ФЛОРА наклоняет банку.
Ага… во-от… та-ак (льет)… так… сейчас мы ее (ставит чайник)… готово. (Потирает руки и садится.)
ФЛОРА. Все?
ЭДВАРД. Сними крышку.
ФЛОРА колеблется.
Ладно, сам сниму. (Снимает крышку с банки и кладет на стол.) Вот она. (Вытаскивает осу ложкой.) Мертвая. Чудовще какое. (Давит осу на тарелке, встает и идет к помосту.)
ФЛОРА. Кошмарная история. (Пробует читать газету.)
ЭДВАРД. Прекрасный день. Просто прекрасный. (Трижды глубоко вздыхает, закашливается.) Пожалуй, поработаю в саду. Где тент?
ФЛОРА. В сарае.
ЭДВАРД. Надо его вытащить. Боже мой, посмотри на небо. Ни облачка. Так ты говоришь, сегодня самый длинный день?
ФЛОРА. Да.
ЭДВАРД. Славный денек. Так себя бодро чувствуешь. Прямо сил прибавляется. Надо размяться. Пройдусь-ка я к пруду. (Потягивается.) Надо же, как прекрасно цветет тот куст. (У Флоры довольный вид.) Шиповник. (Выражение лица Флоры меняется. Он выглядывает направо.) Что за чудесный… (Внезапно замолкает.)
ФЛОРА. Что?
Пауза.
ЭДВАРД, что там?
Пауза.
ЭДВАРД…
ЭДВАРД (оборачивается к ней, хрипло). Он здесь.
ФЛОРА. Кто?
ЭДВАРД. Проклятье, он опять торчит у задней калитки.
ФЛОРА. Кто там еще? (Она встает, кладет газету на стул и подходит к ЭДВАРДу. Небрежно.) Да это продавец спичек.
ЭДВАРД. Опять он там.
ФЛОРА. Но он всегда там.
ЭДВАРД. Зачем? Что он там делает?
ФЛОРА (идя к столу). Но он же тебе не мешает, правда? (Берет из коробки на столе сигарету и мунштук.) Он уже с месяц тут стоит. (Вставляет сигарету в мунштук.) Ты и не замечал его.
ЭДВАРД. Что он там делает?
Пауза. ЭДВАРД возвращается, потом идет налево.
ФЛОРА. Спички продает, что же ему делать.
ЭДВАРД. Да это же смех. Который час?
ФЛОРА. Полдесятого.
ЭДВАРД. Какого лешего здесь делать с полным лотком в полдесятого утра?
ФЛОРА. Он приходит в семь.
ЭДВАРД. В семь?
ФЛОРА. Он всегда в семь уже на том месте.
ЭДВАРД. Та-ак, а ты когда-нибудь видела, как он приходит?
ФЛОРА. Нет, но…
ЭДВАРД. Так откуда ты знаешь, может, он всю ночь здесь стоит? (Отворачивается.)
Пауза.
Что ты нашел в нем интересного?
ЭДВАРД (равнодушно). Кто, я? Ничего не нашел.
ФЛОРА. На самом деле, очень приятный старик.
ЭДВАРД. Ты с ним разговаривала?
ФЛОРА. Нет, не разговаривала. (Закуривает.) Кивала ему.
ЭДВАРД (шагая по комнате). Два месяца торчит на одном и том же месте. Ты только подумай. (Поворачивается и продолжает шагать.) Два месяца. Я шагу не могу ступить за калитку.
ФЛОРА. Да почему же?
ЭДВАРД (сам себе). Я так привык гулять по переулку. Выйдешь с заднего хода, такая приятная травка. Теперь я не могу себе этого позволить. Мой это дом или не мой? (Останавливается.) Это моя комната.
ФЛОРА. Я тебя просто не понимаю, ЭДВАРД.
ЭДВАРД. Дьявол! А ты знаешь, что я ни разу не видел, чтобы он продал хоть коробку? Хоть одну. Поразительно! И потом, что за улицу он выбрал? Это вообще не улица. Это переулок, и ведет он к монастырю. Там никто не ходит. Одни монахи. А больше никто. Почему бы ему не стать на улице, если он торгует? У парадного? Дичь какая-то.
ФЛОРА. Не понимаю, что он тебе дался. Тихий, безобидный старик зарабатывает на кусок хлеба. Совершенно безобидный.
ЭДВАРД (расхаживая). А я разве сказал, что он не безобидный? Еще бы. Конечно, безобидный.
Свет постепенно гаснет. Во время затемнения ФЛОРА выходит направо. Стол и стулья убираются. Появляются два кресла слева и плетеное кресло в центре террасы. Над террасой натянут тент. Освещены терраса и часть кухни справа. ЭДВАРД стоит у кухонного окна, вглядываясь в него.
ФЛОРА (за сценой, справа). ЭДВАРД, где ты? ЭДВАРД? Где ты, ЭДВАРД? (Приближается.) ЭДВАРД?
ФЛОРА входит справа и идет к Эдварду.
ЭДВАРД, что ты делаешь здесь в темноте?
ЭДВАРД. Кто, я?
ФЛОРА. Я тебя всюду ищу. Я уже час как тент натянула. А тебя нет нигде. Ты выходил?
ЭДВАРД. Нет.
ФЛОРА. Где же ты был?
ЭДВАРД. Здесь.
ФЛОРА. Я и в кабинете искала. Даже на чердак поднялась.
ЭДВАРД (бесцветным тоном). Что мне там делать, на чердаке.
Пауза.
ФЛОРА. Я подумала, может, что-то случилось. Ты знаешь, что уже двенадцать?
ЭДВАРД. Да?
ФЛОРА. Я даже до забора дошла., в сарае тебя искала.
ЭДВАРД (тем же тоном). Что мне там делать, в сарае.
ФЛОРА. Разве ты меня не видел в саду? Из окна же все видно.
ЭДВАРД. Всего не видно.
ФЛОРА. Да, но…
ЭДВАРД. Виден только уголок сада. (Молчит.) И то маленький.
ФЛОРА (делая шаг к нему). Да что ты здесь делаешь?
ЭДВАРД. Ничего. (Молчит.) Так, кое-какие заметки.
ФЛОРА. Заметки?
ЭДВАРД. Да, для моего эссе.
ФЛОРА. Какого эссе?
ЭДВАРД. Моего. Называется «Пространство и время».
ФЛОРА. Не знала, что ты об этом пишешь.
ЭДВАРД. Разве?
ФЛОРА. Я думала, что ты пишешь о Бельгийском Конго.
ЭДВАРД. Я давно уже занимаюсь структурой пространства… и времени… много лет.
ФЛОРА. А Бельгийское Конго?
ЭДВАРД (отрывисто). При чем здесь Бельгийское Конго.
Пауза.
ФЛОРА (подходит к окну). Но какие могут быть заметки в этом углу?
ЭДВАРД. Ну как, удивлена? А?
ФЛОРА (выглядывая). Господи! Что это? Бык, что ли, чей-то отвязался? Да это продавец спичек. Сквозь ограду он еще больше кажется. Так это ты за ним наблюдал? Ну прямо как… бык какой-то… (Молчит, потом оборачивается к ЭДВАРДу.) ЭДВАРД, так ты идешь? Я натянула тент. Ты пропустишь лучшее время. Через час пора обедать.
ЭДВАРД. Не буду я ничего сегодня делать.
ФЛОРА. А как же твое эссе? (Идет к нему.) Ты же не собираешься просидеть весь день в кухне.
ЭДВАРД. Уйди. Оставь меня в покое.
Легкая пауза.
ФЛОРА. Ты никогда раньше так со мной не разговаривал.
ЭДВАРД. Разговаривал.
ФЛОРА. Дурачок. Мой маленький дурачок.
ЭДВАРД. Не смей меня так называть!
ФЛОРА. У тебя глаза прямо кровью налились.
ЭДВАРД (оборачиваясь). К черту!
ФЛОРА. Тут так темно…
ЭДВАРД. К черту!
ФЛОРА. На улице такая светлынь…
ЭДВАРД. К черту!
ФЛОРА. А тут темно.
ЭДВАРД. Плевать!
Пауза.
ФЛОРА. Ты просто его боишься.
ЭДВАРД. Ничего подобного.
ФЛОРА. Боишься жалкого старика.
ЭДВАРД. А-а, опять глаза. (Закрывает глаза рукой.)
ФЛОРА. Давай промоем?
ЭДВАРД. Отойди от меня.
Пауза.
(Медленно.) Я хочу поговорить с этим типом. Сказать ему пару слов.
Пауза.
В конце концов, что за бред? Я не могу выносить этот бред — стоит тут прямо у порога! И я не стану терпеть. За все утро ни единой спички. И хоть бы кто-нибудь прошел! Впрочем, извиняюсь. Какой-то монах прошел. Как будто он курит, в своем балахоне. А хоть бы и курил, что с того? Все равно этот тип даже не пошевельнулся. Ему наплевать на свою торговлю, ему дела нет до этих дурацких коробков. За все утро один человек, а он даже не пошевельнулся.
Пауза.
Но я здесь не зря простоял. По крайней мере, я теперь правду знаю. Никакой он не продавец. Этот ублюдок не может быть продавцом. Странно, как я сразу не догадался. Это же аферист. (Делает шаг к Флоре.) О, я все время за ним следил Он даже не шелохнулся. А монах идет, ему что — идет себе по переулку. Так и прошел, не оглянулся даже. Шага не замедлил. А продавец — да какой он, к черту, продавец! Ломает тут комедию. Ох, подозрительный тип. Но я выведу его на чистую воду. Он у меня мигом уберется. Может и в другом месте поторговать. Нечего пастись тут у моей калитки, как бык.
ФЛОРА. Но если он не продавец, так что же он там делает?
ЭДВАРД (направляясь к центру). А вот это мы сейчас и узнаем.
ФЛОРА. Ты хочешь выйти к нему?
ЭДВАРД (оборачиваясь к ней). Еще чего! Выйти к нему? Нет, конечно. Я его приглашу… к себе в кабинет. Тут во всем и разберемся.
ФЛОРА. Может, лучше позвонить в полицию? Они его заберут.
Он смеется. Пауза.
Обратись в полицию. Скажи, что он нарушает порядок. Хотя я лично не вижу, чем он такого нарушает.
ЭДВАРД. Позови его.
ФЛОРА. Я?
ЭДВАРД. Выйди и позови его.
ФЛОРА. Ты что, серьезно?
Пауза.
Я лучше в полицию схожу. Или к викарию.
ЭДВАРД. Сходи за ним.
ФЛОРА идет в центр, к террасе. Освещение кухни гаснет. ЭДВАРД идет к книжным полкам, берет из ящика сигарету, закуривает и садится в кресло слева.
ФЛОРА (спускается в сад, говорит из сада). Доброе утро.
Пауза.
Мы незнакомы… Я живу в этом доме. Вместе с мужем.
Пауза.
Не хотите ли выпить чашечку чая?
Пауза.
Или лимонада? Вас, наверно, мучит жажда.
Пауза.
Может, зайдете в дом? Здесь гораздо прохладней. Мы… кое о чем хотели поговорить с вами. Я думаю… вы заинтересуетесь. Не найдется ли у вас пара минут? Мы вас долго не задержим.
Пауза.
Я хотела бы купить у вас весь лоток, можно? У нас, знаете ли, спички вышли, а мы привыкли, чтобы было много… Так бывает, правда? Можно поговорить в доме, заходите. Сюда, прошу вас. У нас в доме много любопытного. Мой муж раньше был коммивояжером. А на обед у нас утка. Вы ничего не имеете против утки?
Она направляется к калитке.
Пообедайте с нами. Так… сюда. Можно я возьму вас за руку? Здесь у нас крапивой заросло.
Появляется ПРОДАВЕЦ СПИЧЕК . На нем широкая морская куртка. На шее — лоток, полный коробков спичек. ФЛОРА и ПРОДАВЕЦ идут вдоль террасы к центру.
Осторожно. Не правда ли, прекрасный день? Самый длинный день в году. Это жимолость. А там вьюнок. А вон шиповник. А вон то, рядом с оранжереей, это настурция.
Зажигается освещение в кабинете слева.
(ФЛОРА подходит к Эдварду.) Он здесь.
ЭДВАРД. Знаю.
ФЛОРА. Он в передней.
ЭДВАРД. Я его носом чую.
ФЛОРА. Носом?
ЭДВАРД. А ты не чувствуешь никакого запаха?
ФЛОРА. Что ты собираешься делать, ЭДВАРД? Не будь с ним резок. Мне кажется, он ничего не слышит и не видит. И одет он так…
ЭДВАРД. Мне дела нет, как он одет.
ФЛОРА. Но ты все же держи себя в руках.
ЭДВАРД. Ладно.
Легкая пауза.
ФЛОРА. Он совсем старый. Ты не будешь с ним груб?
ЭДВАРД. Если он такой старый, почему тогда… не прячется от грозы?
ФЛОРА. Да какая гроза? Сейчас же лето, самый длинный…
ЭДВАРД. А на прошлой неделе? Была настоящая летняя гроза. Все вокруг бушевало, а он даже не шелохнулся.
ФЛОРА. Когда это было?
ЭДВАРД. Ветер так и завывает, а он ни с места.
Пауза.
ФЛОРА. Послушай, ЭДВАРД, а может не стоит связываться?
ЭДВАРД. Пригласи его.
ФЛОРА. Я только…
ЭДВАРД. Сейчас же.
ФЛОРА идет к Продавцу.
ФЛОРА. Заходите, прошу вас. (Пауза.) Хотите выпить рюмочку перед обедом?
ПРОДАВЕЦ делает небольшое движение вперед.
Взять ваш лоток? Нет? Ну, как хотите. Здесь ступени.
ФЛОРА уходит.
ЭДВАРД. Не стойте там, старина. Заходите в кабинет. (Он встает, насвистывая, идет к Продавцу.) Заходите. Прошу.
ПРОДАВАЕЦ делает неуверенный шаг вперед.
Осторожнее, вот сюда. (ПРОДАВЕЦ останавливается слева от стула.) Так, устраивайтесь поудобнее. Как насчет рюмочки хересу? Садитесь, старина. Так что будуте пить? Может, лучше двойное виски? А? (Молчание.) Знаете, у меня тут каждый год собираются окрестные жители, поразвлечься. Я хоть и не сквайр, но меня тут уважают. У нас теперь тут, вообще-то, нет сквайра. Я и не знаю, где он теперь. Милый такой был старичок. Помню, великолепно играл в шахматы. Имел трех дочерей. Местная достопримечательность. У всех огненно-рыжие волосы. Старшую звали Элис. Да вы садитесь, старина. Среднюю, кажется, Юника. Но изюминкой у них была младшая. Салли. Хотя нет, постойте, ее звали не Салли, а… Фанни. Да-да, Фанни. Прелесть. Вы сами ведь не из этих мест? Или, может, уезжали, давно здесь не были? Вам знакомы эти места?
Пауза.
Однако… вы не стояли бы так. Садитесь. Где вам удобнее? Видите, сколько тут всякой мебели. Не выношу однообразия. А так все разное: спинки там, сиденья… Знаете, во время работы ведь как: сядешь на один стул, черкнешь пару строк, отставишь, придвинешь другой, устроишься, задумаешься над чем-нибудь (шурится), придвинешь третий, устроишься, отодвинешь…
Пауза.
Я занимаюсь философией и теологией…
Пауза.
Иногда, правда, я еще набрасываю кое-какие заметки… о тропиках. В разных аспектах… (Молчание.) Да. Африка. Африка всегда была для меня раем. Очаровательный край. Вы там были? Судя по всему, вас побросало по свету. Не бывали, кстати, в горах Мамбунза? Это гораздо южнее Катамбалу. Французская экваториальная Африка, если мне память не изменяет. Нигде ФЛОРА и фауна так не разнообразны. Особенно фауна. А чего не насмотришься в пустыне Гоби! Сам, правда, там не был. Изучил по картам. Чудесная вещь, карта.
Пауза.
Садитесь.
Пауза.
Эй, вы меня слышите?
Пауза.
Я спрашиваю, эй, вы меня слышите?
Пауза.
Тяжело так стоять, в ваши-то годы. Кстати, вам не прохладно? (Идет в центр, к террасе.) Здесь прохладнее, чем на воздухе. Я сегодня еще не выходил, но, наверно, весь день буду работать в саду, под навесом. У меня там стол возле пруда.
Пауза.
Вы, конечно, видели мою жену. (Ходит по сцене.) Прелестная женщина, не правда ли? (Ходит.) И хозяйка замечательная. За меня горой. И в огонь и в воду. В молодости была очень хороша собой. Прекрасная фигура, рыжие волосы…. (Осекшись, молчит.)
Пауза.
А я… я тогда был в таком же положении, как вы сейчас. Пришлось побороться за свое место в жизни. Тоже занимался торговлей. (Со смешком.) О, я испытал, что такое непогода, и когда всюду — от ворот поворот, а ты все тащишься с ухаба на ухаб… а что в награду?.. зимой негде согреться… и при всем этом не забываешь о своей науке. Да, я прошел через все это. (Молчание.) Позвольте дать вам совет. Найдите себе спутницу жизни. Не обращайте внимания на сплетни. И не давайте сбить себя с толку. Держитесь своего курса. Не прогадаете.
Пауза. Он замечает, что пепел на сигарете слишком вырос, идет к книжным полкам и стряхивает его в пепельницу. Продолжает с улыбкой.
Извините, что я так разболтался. (Идет к стулу и садится.) У нас так мало гостей летом. Все наши друзья поразъехались. А сам я домосед. Вообще-то неплохо бы прокатиться в Малую Азию или куда-нибудь в Конго. Не в Европу же ехать. Это исключено. Слишком там много суеты. Уверен, что вы с о мной согласитесь. Так что вы будете пить, а? Стаканчик эля? Кюрасао? Имбирный лемонад? Тиа Мариа? Вакенхаймер Фухсмантель Рислинг Беерен Ауслезе? Джин с тоником? Шатонеф-дю-Пап? Немножко Асти Спуманте? А может, сразу Писпортер Гольдрофшен Файне Ауслезе Райхсграф фон Кессельштафф? Что предпочитаете?
Пауза.
Вас, я вижу, совсем разморило? Вы бы сняли куртку. Я бы в такой вспотел. Не люблю на себе ничего лишнего. Даже глубокой зимой я хожу почти раздетым.
Пауза. Он потягивается.
Вы меня извините. не хочу вмешиваться, но вам не кажется, что переулок не лучшее место для торговли спичками. Там ведь довольно пустынно, а? Конечно, нет этой уличной гари, шума машин. В этом смысле вас можно понять.
Пауза.
Простите за нескромность, у вас ведь стеклянный глаз?
Пауза.
Да вы снимите куртку, не стесняйтесь. Поставьте лоток и, как у нас говорят, расстегните воротничок. (Идет к Продавцу.) Я смотрю, у вас куча товара, а? А скажите откровенно, у вас все коробки полные или, может, половина пустых? О, коммерция, я в ней дока. (Идет направо, оборачивается.)
ПРОДАВЕЦ дрожит.
Осторожно! Держите лоток!
ПРОДАВЕЦ роняет лоток, коробки рассыпаются.
Господи, да что… (Пауза.) Вы уронили свой…
Подходит, опускается на колени, собирает коробки, складывает их в лоток. Два коробка остаются на полу.
Э-э, коробки-то сырые. Вы не имеете права продавать сырые спички, и вам это известно. (Кряхтит.) Ох-ох-ох! Да они у вас заплесневели. Не очень-то вы преуспеете, если не будуту заботиться о товаре. (Он вдруг осознает, что стоит на коленях у ног Продавца. Кладет оставшиеся два коробка в лоток, встает, подходит к Продавцу слева и протягивает ему лоток.) Ваш лоток.
ПРОДАВЕЦ берет лоток правой рукой. Его левая рука шарит по лотку.
ЭДВАРД (садится на стул и отряхивает пыль с брюк). А теперь позвольте мне быть с вами откровенным. Не могу только понять, почему вы не садитесь. Я просто не могу с вами говорить, пока вы не сядете. Сядьте, тогда поговорим. Вы слушаете меня? Что с вами? (Легкая пауза.) О, да вы вспотели. С вас прямо пот градом. Снимите вы эту куртку.
Пауза.
Тогда идите в угол комнаты. Туда, в тень. Туда. (Молчит.) Да не туда. (Молчит, хлопает себя по колену.) Назад. (ПРОДАВЕЦ движется к центру.) Назад. Назад. (ПРОДАВЕЦ идет направо.) А-а, так вы меня понимаете. Вы извините, но я уж решил, что у вас соображение, как у быка. Но я ошибся. Вы все прекрасно понимаете. Так вот, я хочу выяснить, в чем дело. Имею я право?
Пауза.
Вам, конечно, интересно, зачем я вас пригласил? Может, вы думаете, что я встревожен вашим появлением? Ничего подобного. Почему я должен из-за вас тревожится? Нет, нет. Ничто за пределами этой комнаты меня не тревожит. (Пауза.) Вы мне омерзительны, если хотите знать правду. (Пауза.) Не понимаю только, почему так сильно. В конце концов, вы не более омерзительны, чем Фанни, дочка того сквайра. Я говорю, конечно, не о внешности, а о сути. Такое же…
Пауза.
Такое же…
Молчит, потом тихо.
Я хочу задать вам один вопрос. Что вы там все стоите, у задней калитки, от зари до зари? Почему вы выдаете себя за продавца?
ПРОДАВЕЦ начинает дрожать.
Почему? Подойдите. (Встает.)
ПРОДАВЕЦ идет к нему.
Подойдите. Осторожней с лотком. Быстрей, поторопитесь. Сядьте сюда. Вот… на этот.
ПРОДАВЕЦ медленно садится на стул, к которому шел.
А-а-а-а. Вы сели. Наконец-то. Какое облегчение. Вы ведь наверняка устали. (Легкая пауза.) Ну, как стул? Удобный? Я купил его на аукционе. Здесь вся мебель с аукциона. С одного и того же. Я был тогда молод. Вы, наверно, тоже. Вы, наверно, тоже.
Пауза.
Тогда же. (Непослушными губами.) Что-то мне воздуха не хватает. ФЛОРА!
ФЛОРА (за сценой). Да?
ЭДВАРД. Мне нужно выйти подышать. (Идет к террасе.)
Слева входит ФЛОРА.
(Совершенно без сил.) Выйти глотнуть воздуха…
Освещение в кабинете гаснет.
ФЛОРА. Посиди под навесом.
ЭДВАРД. Ох. (Садится в плетеное кресло на террасе.) Хорошо. Как здесь хорошо.
ФЛОРА. Полюбуйся на деревья.
ЭДВАРД. Да.
ФЛОРА. Наши деревья. Слышишь, птицы.
ЭДВАРД. Нет, не слышу.
ФЛОРА. Да вон же они поют. Слышишь, как крыльями хлопают.
ЭДВАРД. Бог с ними. Пускай хлопают.
ФЛОРА. Хочешь, я принесу обед сюда? Поешь спокойно. Выпей немного.
Пауза.
Ну, что у вас с этим стариком?
ЭДВАРД. А что?
ФЛОРА. Ну, что там было? Как ты с ним поговорил?
ЭДВАРД. Отлично. Мы с ним сразу столковались. Правда, он немного… скрытный. Замкнутый такой. Но это и понятно. Я бы тоже себя так вел на его месте. Мне, правда, никак не оказаться на его месте.
ФЛОРА. Но ты что-нибудь разузнал?
ЭДВАРД. Немного, совсем немного. Он сменил не одну профессию, это ясно. Где он живет, неизвестно. Он… он не пьет. Почему он сюда приехал, я не понял. Думаю, я все выясню поближе к вечеру.
ФЛОРА. А это… обязательно?
ЭДВАРД. Что — обязательно?
ФЛОРА (садится на правую ручку его кресла, быстро). Я могу его попросить отсюда, вот и все. Ты же видел, он безобидный, несчастный… старый… (Обнимает его за плечо.) ЭДВАРД… послушай… он здесь просто так… без задней мысли… я уверена. Я к тому, что он мог бы появиться и в любом другом месте. Он уйдет, я… ему скажу… Обещаю тебе. Зачем так переживать из-за него. Слабоумный старик, вот и все.
ЭДВАРД (помолчав) Ты заблуждаешься.
ФЛОРА (вставая). ЭДВАРД…
ЭДВАРД. Ты заблуждаешься. И перестань называть меня ЭДВАРД.
ФЛОРА. Но ты ведь больше не боишься его?
ЭДВАРД. Я — его? Его? Да ты его видела?
Пауза.
Этот студень? Желе от студня. Да он косой. Я уверен, что у него стеклянный глаз. Глухой как пень, еле стоит на ногах. Просто живой труп. Чем он может меня напугать? Нет, вы, женщины, ничего не понимаете. (Легкая пауза.) Впрочем, у него другие таланты. Этот человек — мошенник, и он знает, что я это знаю…
ФЛОРА. Послушай. Разреши мне поговорить сним. Я хочу с ним поговорить.
ЭДВАРД… И я знаю, что он знает, что я знаю…
ФЛОРА. Я у него все выведаю, обещаю тебе.
ЭДВАРД…и он знает, что я знаю…
ФРАНЧИСКА (идет к краю террасы). ЭДВАРД! Послушай меня! Я все у него выведаю. Обещаю. Я сейчас пойду и поговорю с ним. Я… Я все узнаю.
ЭДВАРД. Ты? Не смеши меня.
ФЛОРА. Вот увидишь. Он ведь не ждет, что я выйду. Я его кое-чем удивлю. Он мне во всем признается.
ЭДВАРД (тихо). Он во всем признается? Ты так думаешь?
ФЛОРА. Ты сам увидишь. Только потерпи.
ЭДВАРД (шипящим голосом). Что ты задумала?
ФЛОРА. Я сама знаю, что я задумала.
ЭДВАРД (хватая ее за руки). Что ты задумала?
ФЛОРА. Мне больно!
ЭДВАРД отпускает Флору.
Я все разузнаю, вот увидишь. Во всяком случае, не нужно распускать руки. Ты бы мог больше доверять своей жене, ЭДВАРД. Прислушиваться к моему мнению. Больше в меня верить. Женщина… Ты знаешь, женщина часто может добиться успеха там, где у мужчины ничего не выйдет. Я помашу тебе в окно, когда все улажу.
ЭДВАРД уходит налево. Освещается кабинет.
(Она идет в кабинет.) Можно? Ну, как вы тут устроились?
Пауза.
Что же это вы сидите прямо на солнце? Не хотите пересесть в тень?
Освещение очень медленно начинает меркнуть.
(Она садится.) А знаете, сегодня самый длинный день в году. Вот год и разогнался. Помню, на Рождество был ужасный мороз. А весной паводок. К счастью, вы этого не видели. Нам-то здесь ничего, а внизу, в долине, целиком дома заливало. Целые семьи уносило. Вся округа превратилась в озеро. Жизнь замерла. Мы жили собственными запасами. Пили рябиновку. Изучали разные культуры.
Пауза.
А знаете, мне все кажется, что я вас где-то встречала.
Пауза.
Задолго до наводнения. Вы были тогда гораздо моложе. Да, я теперь вспоминаю. Скажите честно, вы никогда не занимались браконьерством? Я как-то столкнулась с одним браконьером. Да. Это было зверское изнасилование. Просто скотское. На склоне, прямо на коровьей тропе. Ранней весной. Я выехала покататься на пони. Он лежал у самого обрыва. Лицом вниз. Я подумала, что он убит. Откуда мне было знать? Я спешилась и подошла к нему. Он вскочил на ноги, я услышала, как моя лошадь убегает. Небо сквозь ветки, синь. А моя голова в грязной луже. Это была безнадежная борьба.
Пауза.
Я ее проиграла.
Пауза.
Да, здесь тогда было неспокойно. В тот раз я впервые выехала одна.
Пауза.
Уже много лет спустя, когда я стала мировым судьей, я увидела его на скамье подсудимых. Его судили за браконьерство. Тогда-то я и узнала, что он браконьер. Правда, особенных улик не было. И я освободила его, ограничилась предупрежденьем. Помнится, у него уже была борода, рыжая. Мерзкий ублюдок.
Пауза.
О, да вы вспотели! Можно я вытру вам лоб платком? Вам жарко? Может быть, душно? Не хватает воздуха? Или… (Встает и идет к нему.) Вообще-то становится прохладно. Скоро стемнеет. Наверно, уже смеркается. Так вы позволите? Можно? (Вытирает ему лоб.) Вы разрешите?
Пауза.
Ну вот, так лучше. Теперь щеки. (Посмеиваясь.) Это ведь женское дело, правда? А здесь нет женщин, кроме меня. (Облокачивается на ручку его кресла. Вкрадчиво.) Скажите, а у вас есть женщина? Вам, наверно, нравятся женщины. Вы когда-нибудь… думаете о женщинах?
Пауза.
А вами когда-нибудь увлекались?
Пауза.
Я уверена, что вы могли нравиться. (Идет к своему стулу.) Не то, что сейчас, конечно. Слишком уж гадко от вас пахнет. Просто омерзительно.
Садится. Пауза.
Теперь, я думаю, вам не до секса. Но вы хотя бы понимаете, что для других секс много значит? Сказать по правде, вы были бы забавны, не будь вы такой ужасный. Впрочем, вы и так забавны, по-своему. (Заигрывая.) Поговори со мной о любви. Давай говорить о любви.
Пауза.
Господи, что вы такое говорите. Какая гадость. Да вы знаете, что в молодости я любила… я любила… я просто обожала… Боже мой, да что вы на себя напялили? Разве это свитер? (Встает и идет к нему.) Весь замызганный. Вы что, в грязи валялись? (Легкая пауза.) Вы ведь не валялись в грязи? А что у вас под свитером? Ну-ка. (Поднимает его свитер.) Вам не щекотно? Нет? Боже мой, это что, жилетка? Чудеса, просто чудеса. М-мм, да вы крепкий старик. И вовсе вы не похожи на студень. (Опирается на ручку его кресла.) Вам нужна хорошая ванна. Настоящая ванна. Поскрести вас хорошенько. По-настоящему поскрести.
Пауза.
Ну так как? Вам понравится. (Обнимает его одной рукой.) Я буду ухаживать за тобой, кошмарный ты парень, и называть тебя Барнабас. Кажется, темнеет, Барнабас? Глаза, твои глаза. Твои огромные глазищи.
Пауза.
Мой муж никогда не догадается, как тебя зовут. Никогда. (Становится на колени возле его ног. Шепчет.) Ведь это меня ты там ждал? Ты поэтому стоял там? Ты увидел, как я собираю васильки на поляне, в своем фартуке, в нарядном платье, и пришел, и стоял, мой бедненький, у калитки, и простоял бы так до самой смерти. Бедный Барнабас. Я уложу тебя в постельку и буду беречь твой сон. Но сначала ты должен хорошенько вымыться. Я накуплю тебе всякой всячины, чтобы ты не скучал. Игрушечек. Ну и что, что на смертном одре. Почему бы тебе не умереть счастливым?
Слева входит ЭДВАРД.
ЭДВАРД. Ну, что там?
ФЛОРА. Не входи.
ЭДВАРД. Что такое?
ФЛОРА. Он умирает.
Освещение продолжает медленно меркнуть.
ЭДВАРД. Умирает. Он и не думает умирать.
ФЛОРА. Говорю тебе, он очень болен.
ЭДВАРД. Он не умирает! Ничего похожего. Он еще тебя похоронит.
ФЛОРА. Этот человек безнадежно болен.
ЭДВАРД Болен? Ты врешь, шлюха. Пошла вон!
ФЛОРА. ЭДВАРД…
ЭДВАРД (жестко). Убирайся.
ФЛОРА выходит.
Добрый вечер. Что это вы сидите в таком мраке? Да вы разоблачайтесь. Можете вообще раздеться. Чувствуйте себя как дома. Оставайтесь хоть в чем мать родила. Располагайтесь свободно. Вы что-то сказали?
Пауза.
Вы что-то сказали?
Пауза. Он садится на стул.
Ну хорошо, расскажите мне о своем детстве, а?
Пауза.
Чем вы увлекались? Бегом? Плаваньем? А по шару не любили стучать, в крикет? Кстати, кем вы играли? Случайно не левым защитником? А может, на скамейке сидели?
Пауза.
Я и сам поигрывал. За район, в основном. Когда у ворот, когда седьмым номером.
Молчит, щурится.
Когда у ворот, когда седьмым номером. Был у нас один парень, Кэвендиш. Очень смахивал на вас. С левой руки ворота сшибал. Никогда не расставался с кепкой. Прекрасно играл в вист. На последней руке. И всегда предпочитал распасы.
Пауза.
В дождливые дни, помню, вместо поля делалось болото.
Пауза.
Хотя, может, вы и не играли в крикет.
Пауза.
Может, вы и Кэвендиша не знаете, и в крикет никакой не играли. Вообще-то, если к вам присмотреться, вы и не похожи на крикетиста. А где вы тогда жили? Черт возьми, имею я право что-нибудь знать о вас? Вы, в конце концов, с моем доме, в моих, так сказать, владениях, пьете мое вино, едите мою утку! Теперь вы наелись и развалились здесь как куль, как мешок с дерьмом. В моей комнате. В моей берлоге.
Пауза.
Я хорошо пом…
Осекается. Пауза.
Что вы нашли здесь смешного? Что вы скалитесь?
Пауза. С отвращением.
Ишь, оскалился.
С еще большим отвращением.
Все лицо скривилось. Прямо рот до ушей. Оскалился. Вас это забавляет, да? Что я хорошо помню этот дом, хорошо помню эту свою берлогу. (Говорит глухо.) Хм! Еще вчера все было ясно, как стекло, так было ясно.
Пауза.
И в саду, деревья были такие четкие, и в солнце, и в дождь.
Пауза.
И тут, у меня был порядок, все было как мне удобно. И весь дом тоже сиял, каждый подсвечник, каждая дверная ручка. И мой стол, и все вещи в кабинете. Я сам сиял. (С тоской.) Я забирался на пригорок и смотрел на море в бинокль. (Показывает жестом.) Я следил за трехмачтовой шхуной, я чувствовал каждую свою жилку, каждый мускул, все свое тело. Мои руки вели бинокль уверенно, твердо, и я не терял цели. Вот я лил воду на осу — легко, точно, твердой рукой… Я задавал тон, и моя жизнь была наполнена смыслом. После долгой борьбы со всеми этими завистниками, инсинуаторами, клеветниками, мечтавшими повалить меня, я стал задавать тон. Вот я сидел и завтракал, наблюдал пейзаж, — потом брал бинокль, подходил к забору, смотрел на переулок, на монастырь, потом взбирался на пригорок… (Показывает, как он смотрел в бинокль.) Наводил на резкость, и опять следил за перемещением той трехмачтовой щхуны, и так все лето. Мое продвижение было таким же мощным, таким же уверенным.
Пауза. Он роняет руки.
Смейтесь, смейтесь. Можете лопнуть от смеха! Давайте, давайте, не стесняйтесь. Что тут такого? Смейтесь!
Пауза.
Ну что же вы, это ведь так смешно. И я с вами посмеюсь. Ха-ха-ха. Прекрасно. Вы смеетесь со мной. Я смеюсь с вами. Вот мы и смеемся вместе. Ха-ха-ха.
Внезапно осекается.
Зачем же я позвал вас сюда? Это ваш следующий вопрос, да? Не сомневаюсь.
Пауза.
А может, вы думаете: «Почему бы и нет?» Ведь вы мой старинный приятель. Ближайший, дражайший. Любимый мой братец. Есть над чем поржать, правда? Есть над чем повеселиться? Ну, так давайте. Начали. Три-четыре…
Захлебывается.
Вы плачете.
Молчит. Делает несколько шагов.
Так вы не смеялись, вы плакали.
Молчит.
У, как вы разрыдались. Вас прямо трясет. Это из-за меня? Не верится. Из-за моих бед? Как я был неправ.
Пауза. Быстро.
Ну-ну, перестаньте. Будьте мужчиной. Высморкайтесь, ради Бога. Возьмите себя в руки.
Чихает.
А-чхи! А-чхи! Что-то меня знобит. Извините.
Встает.
Я, кажется, простудился. Какая-то дрянь с глазами. Сегодня утром началось. С глазами.
Он медленно сползает на пол, как при обмороке. Некоторое время лежит, потом приподнимается на правой руке.
Не то чтобы мне трудно было смотреть. Нет, нет, дело не в зрении, у меня отличное зрение — кстати, зиомй я хожу почти раздетым, — мне больше всего мешает воздух, воздух между мной и предметом — не плачьте так — он колышется, и пространство течет, а раз тени растут, растенья гнетут, и дрожат, все время дрожат — пожалуйста, не плачьте. И ничего не сделаешь с этими испарениями.
Пауза.
Иногда, конечно, можно спрятаться под навесом, опомниться, прийти в себя. Еще можно разыскать дерево, натянуть брезент и будет навес.
Ложится.
Я лежал в одних шортах, мои пальцы сплетались с травой, от листвы падала густая тень. Ничто не смущало мой покой. Ничто. (Он морщится, как ребенок. Короткая пауза. Он поднимается на колени.) Но вдруг все изменилось. Я увидел ветер. Я увидел вихрь, и столб пыли у задней калитки, и как легла трава.
ПРОДАВЕЦ дергается.
(Медленно, в ужасе.) Смеетесь. Все-таки смеетесь. И лицо. И тело. (Преодолевая отвращение и ужас.) Крутится, вертится — крутится — гонится — крутится — ломится — крутится… Вы смеетесь надо мной! (Стонет и зажимает уши руками.)
ПРОДАВЕЦ поднимается.
А вы молоды. Вы поразительно молоды.
Пауза.
Не желаете ли осмотреть сад? Деревья? Где я занимался бегом. Мою тренировочную дорожку — я был спринтер что надо — давал фору здоровенным ребятам — я был тогда юноша — как вы.
Пауза.
У пруда стоит посидеть.
Из последних сил.
Как вас зовут?
ФЛОРА (из-за сцены). Барнабас?
Пауза. ФЛОРА входит слева и идет к свободному стулу.
Барнабас, все готово. Пойдем, я покажу тебе свой сад. Твой сад. Посмотришь мои настурции, мой вьюнок… мою жимолость, мой шиповник.
Пауза.
Лето в разгаре. Я натянула для тебя брезент. Пообедай в саду у пруда. Я сделала уборку. Весь дом сияет. (Делает приглашающий жест рукой.)
ПРОДАВЕЦ подходит к Флоре, берет ее под руку, и они поднимаются на террасу.
Сюда, сюда.
Пауза.
О, постой.
Берет у Продавца лоток.
ЭДВАРД, твой лоток.
Протягивает ему лоток, идет к Продавцу, и они вместе направляются к саду, в то время как свет окончательно гаснет, а ЗАНАВЕС падает .