Узнав, что меня хотят отправить в колонию для малолетних преступников, Ворон так и вскинулся:

— Пропадёшь там, парень!

У меня душа похолодела. Он-то, наверно, лучше меня знал, как там плохо.

— Хочешь, мы тебя выручим? Хочешь, вместо колонии махнёшь с нами в тёплые края?

Конечно, я предпочёл бы вместо колонии, которая мне представлялась вроде этой вот камеры, холодной, каменной, попасть в тёплые края. Но как это сделать?

— Попасть в тёплые края не хитро, — сказал Ворон, — зайцами проскочим. Мы ведь туда и ехали — в Крым, в пески, златые горы. Да нам Первомай помешал. Поезд чистили, и нас с крыш вагонов поснимали, чтобы добрым людям праздника не портили своим гнусным видом. Снова хотят напоить, накормить, одеть, обуть и по детским домам распределить. Ну ничего, как только праздники пройдут, мы снова сбежим. И новую одёжу прихватим… Снова на вагоны, под вагоны. И покатим всей командой на юг.

— А как же я отсюда выйду?

— Очень просто, подменкой выведем.

— Как — подменкой?

— А вот так. Вместо тебя назовётся Берёзкиным наш Баранчик. А ты назовёшься Котом и выйдешь.

— И что же ему будет?

— А ничего. Он умеет глупей барана прикидываться. Припадочного изображать. А ну-ка изобрази, Баранчик, про новые ворота!

Получив приказание командира шайки, Баранчик — кудрявый мальчик, миловидный даже при чумазом лице — вдруг страшно преобразился. Лицо исказилось. Глаза закатились, и страшно сверкали только белки. На губах выступила пена. Он грохнулся на пол, руки и ноги стали крючиться и извиваться.

От страха я закричал.

— Ну хватит, — приказал Ворон. — Вот так и все пугаются. И за доктором бегут, за лекарем. А Баранчик вскакивает и был таков. Ты за него не трусись. Он на следующей станции нас догонит.

Да волноваться за такого «артиста» смысла не было. А что же я должен делать дальше?

А я должен был стать Котом, промяукать сначала, а потом дать клятву всей шайке соблюдать её законы. Вместе воровать, вместе ответ держать. Своих не выдавать, добычу не утаивать.

За свою свободу я должен был заплатить всей жизнью. Стать вором.

— Ну, — сказал Ворон, — думай парень. Насильно не понуждаем, нам невольники не нужны. Желаешь — мяукай, будь вольным Котом, не желаешь — оставайся арестантом Сашком!