Много выросло на птицеферме молодых петушков. Все очень красивые, ловкие, голосистые. А один красивей всех уродился. Хвост у него особенный — разноцветный, как радуга. Перья в нём длинные, красивые: чёрные, жёлтые, сизые, белые, и сверкают, как лакированные.

Увидел себя Петька в тихой речке с берега и загордился перед всеми петухами.

— Кукареку, погляди-ка в реку! Это я отражаюсь, такой красивый. Красивей вас всех!

Все и так знали, что он хорош, а ему этого мало, хочется быть ещё краше.

Услышала его похвальбу сорока-белобока, сидевшая на дереве. Наклонилась с ветки и стрекочет:

— Глупый ты, кочет! Глупый ты, кочет! Где тебе равняться красотой с птицей павой! У неё в хвосте есть цвет красно-кровавый!

— Вот пустяки! Захочу — и у меня будет! Скажи, где найти красное перо?

— Для этого надо быть хр-рабрым, хр-рабрым! — поддразнила его ворона, собиравшая на земле чужие объедки и злая на весь свет.

— А разве я не храбрый? — выгнул шею хвальбушка.

— Ну, если ты храбрый, беги скорей в лее — там тебе вставят кр-расные пер-рья, пре-кр-расные пер-рья! — прокаркала ворона.

Петька, не раздумывая, направился к лесу.

А сорока летит впереди и потешается:

— Вот глупый кочет! Вот глупый кочет! Погибели хочет!

Зашёл Петька в глубь леса и спрашивает:

— Кто здесь вставляет красные перья?

— А ты покричи громче! — посмеивается над ним сорока.

Петух как закричит на весь лес:

— Ку-ка-реку! Вставьте мне красные перья!

Услыхала это лиса, лукавая Лукерья, навострила уши и поспешила на его пение.

— Кто тут хочет иметь красные перья? — облизнулась она, увидев хорошенького Петьку. — Ах, это ты, милый красавчик! Очень приятно! Я как раз по этим делам мастерица!

Прыг… и прижала петуха к земле.

— Куда? Как? Что ты хочешь со мной делать? — испугался глупый хвастун.

— Красить твои пёрышки твоей алой кровушкой! — прошептала лиса, впиваясь в него зубами.

Тут бы ему и конец пришёл, если бы мимо охотник не шёл.

Увидел он лису — бац из ружья! Да второпях промазал. Скакнула Лукерья в одну сторону, петух- в другую.

Сам-то Петька вырвался, да хвост свой у лисы в зубах оставил.

Явился на птицеферму с красными пёрышками, только без хвоста.

Увидела его в зеркале реки старая утка и закрякала:

— Не хвастай, хвастун! Не хвастай! Видишь, без хвоста остался.

А он, глупец, вскочил на забор, похлопал сам себя крыльями и пропел как ни в чём не бывало:

— Посмотрите, какие у меня пре-кр-расные пер-рья! Вот какая мастерица Лукер-рья!

Насмешил похвальбой всё население птицефермы. Особенно громко индюки смеялись:

— Глу-глу-глупый! Вот глупый! Ха-ха-ха!

Что может быть смешней бесхвостого петуха!