Наше все

…Еще башмаков износить не успели, в которых на инаугурации Путина вместе шли, а как уже незавидна участь проигравших. Здесь нет места сантиментам и благодарности за оказанные услуги. «Да, воровал я, воровал деньги “Аэрофлота”, но ведь тратил их на избирательную кампанию Путина», — отчаянно и обнажено искренне кричит из швейцарского далека новоиспеченный политэмигрант, тираноборец и правозащитник Борис Березовский, остро ощущая занесенную над ним дубину-ледоруб, ту самую, которая, по меткому замечанию г-на президента, «бьет только один раз, но по голове».

Конфликт трех группировок, объединившихся кровавой осенью 1999 года в проекте «Наследник», был неизбежен. Слишком разные цели преследовали в совместной операции эти тактические союзники. Семье нужно было любой ценой остановить казавшийся неизбежным приход к власти конкурирующего клана Примакова — Лужкова, грозивший им потерей не только собственности, но и личной свободы. Чекисты грезили о реванше спецслужб, а «либералы» — о железной руке, которая поведет, наконец, Россию по пути рыночных реформ.

Путин не принадлежал к ядру ни одного из этих кланов, находясь в разные периоды своей карьеры на периферии каждого из них. Подполковник КГБ, чиновник второго плана сначала в мэрии Собчака, затем в администрации президента Ельцина, В. Путин не мог стать ни лидером, ни идеологом ни одной из этих групп. Зато как хорошо, что у нас есть президент, который всей своей трудовой биографией органично сочетает и синтезирует все три ветви бандитского капитализма в России. Воистину, Путин — это Наше Все.

В этом государственнообразующем синтезе доминирующей ветвью станут, конечно, чекисты. Во-первых, им более свойственно чувство корпоративной солидарности и целеустремленности. Во-вторых, они не были так широко представлены во властных структурах в ельцинский период и потому меньше замараны в приватизационных и коррупционных скандалах, чем их конкуренты. В-третьих, они-то как раз обладают громадной базой оперативных данных в этой области и контролируют правоохранительные органы, способные эту базу активизировать.

Для иллюстрации приведем пример из политической жизни конца 90-х годов. Генеральный прокурор того времени неосторожно прикоснулся к расследованию дел, связанных с махинациями олигархов, близких к так называемой семье. Несчастного прокурора немедленно замочили. Но не в сортире, а в постели с VIP-проститутками. Какая прекрасная политическая смерть, скажете вы.

Но чтобы общество окончательно в ней удостоверилось, государственное телевидение сначала продемонстрировало скандальную пленку с голым прокурором, а затем на экранах появились два высших правоохранителя страны. Назовем их условно правоохранитель С. и правоохранитель П. Задачей их было нотариально заверить мелькнувшие на экране гениталии несчастного прокурора. Правоохранитель С. сидел красный как рак и, опустив голову, молча смотрел в пол. Правоохранитель П. бодро и энергично докладывал о проведенной им совместно с ведомством С. экспертизе, установившей аутентичность пленки и изображенных на ней лиц и их органов. «как этот бьет копытом, — подумалось мне цитатой из «17-ти мгновений», — этому еще не надоели наши олигархические игрища. Этот далеко пойдет». Как выяснилось немного позднее, это и был решающий кастинг, проведенный первым президентом российской Федерации среди кандидатов на роль второго президента российской Федерации.

Власть спецслужб, хорошее немецкое пиво для всех и Португалия эдак лет через пятнадцать — таков, видимо, нехитрый путинский идеал обустройства России, который он долгими зимними вечерами обсуждает с троице-лыковским отшельником под портретами колчака и Столыпина, предварительно вежливо уточнив, кто из них колчак, а кто Столыпин.

Что ж, на исходе «века-волкодава», может быть, это и покажется самым гуманным идеалом, который когда-либо предлагали правители России своему народу.

2000 г.

 

Путинизм как высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России

Характер социально-экономической реальности, сложившейся в России, не является предметом дискуссии. Все наблюдатели, от Анпилова до Чубайса в России и от Сороса до Саммерса за рубежом, описывают ее приблизительно в одинаковых терминах — приятельский капитализм, семейный капитализм, олигархический капитализм, бандитский капитализм. Выбор того или иного эпитета является вопросом лингвистического вкуса. Сути это не меняет. Суть системы заключается в полном слиянии денег и власти на персональном уровне, когда слово «коррупция» становится уже неадекватным для описания происходящих явлений. Классическая коррупция требует наличия двух контрагентов — бизнесмена и правительственного чиновника, которому бизнесмен дает взятки. Но российским олигархам (потаниным, березовским, абрамовичам) не надо было тратить время и деньги на государственных чиновников. Они сами стали либо высшими государственными деятелями, либо теневыми фигурами в президентском окружении, обладающими распорядительными государственными функциями, о чем откровенно и громогласно объявили городу и миру в знаменитом интервью Б. Березовского «Financial Times» в октябре 1996 года. Так бесстыдное соитие власти и денег достигло своего логического завершения.

Система, окончательно сложившаяся после президентских выборов в 1996 году, оказалась к ужасу даже некоторых ее собственных творцов удивительно устойчивой ко всем попыткам деприватизации государства. Одним из ключевых ее создателей был Анатолий Чубайс. Напомню еще раз, что он говорил после своей отставки из правительства: «В 1996 году у меня был выбор между приходом коммунистов к власти и бандитским капитализмом. Я выбрал бандитский капитализм».

Чубайс, как и многие другие реформаторы, полагал, что не важно, как распределить собственность, а важно создать собственника, который, «устав» воровать, начнет эффективно развивать производство. Не начнет. В России произошла не столько приватизация собственности, сколько приватизация контроля над финансовыми потоками, и прежде всего, потоками бюджетных средств. В такой системе эффективный собственник не может возникнуть в принципе.

Реформаторы, как Франкенштейн, создали монстра реформ, который, почувствовав вкус сказочного обогащения, уже, как наркоман, никогда не слезет с иглы даровых ресурсов и бюджетных денег.

Лично назначив сверхбогатых, А. Чубайс наивно надеялся, что с какого-то момента он сможет ввести новую систему честных и транспарентных правил игры. Месть олигархов была мгновенной и беспощадной. Все принадлежавшие им средства массовой информации обрушились на Чубайса с целью его морального уничтожения. К сожалению для А. Чубайса, им без труда удалось обнародовать ряд эпизодов его биографии, делающих его уязвимым для обвинений по меньшей мере в «конфликте интересов».

Так же решительно пресекались и робкие и непоследовательные попытки правительства Е. Примакова ограничить роль олигархов, оттащить их от бюджетной кормушки и от процесса принятия государственных решений. Мог меняться персональный состав высшей олигархии, приближенной к трону: теряли влияние одни (смоленский и Виноградов), возвышались другие (Абрамович и Аксененко). Но суть системы оставалась неизменной. Единственной ее заботой оставалась не мнимая компьютерная, а реальная политическая проблема 2000 — необходимость пройти через демократическую формальность всенародного избрания президента.

Надежно приватизированный Б. Ельцин не мог баллотироваться в третий раз по ряду конституционных и физиологических обстоятельств. Кроме того, исчерпанной оказалась и модель кампании 1996 года — запугивание угрозой коммунизма. Сколько же можно сталинскими концлагерями прикрывать собственное воровство. Требовалась свежая дебютная идея. Интеллектуальная обслуга нашла ее.

Широко распространенные в обществе настроения разочарования, раздражения неудач, униженности, как от своего личного положения, так и от очевидного упадка России, работали, казалось бы, против партии власти. Находка технологов режима заключалась в том, чтобы всю эту коллективную фрустрационную энергетику канализировать в выигрышном для себя направлении. Был указан враг, и был предложен простой путь Возрождения России. На этот раз была украдена и «приватизирована» патриотическая идея.

Даже самые ярые сторонники продолжения кровавой бойни в Чечне признавали, что это война за Кремль, а не за Кавказ, что решает она прежде всего проблему наследования власти назначенным ельцинским кланом преемником.

Где бы был сегодня кандидат в президенты В. Путин с его рейтингом, если бы не война в Чечне? и откуда бы взялась массовая поддержка войны, а с ней и главного сортирного мочильщика, если бы не загадочные взрывы, случившиеся в Москве как раз в тот момент, когда власти надо было разжечь античеченскую истерию?

Война — это основной инструмент путинского пиара, и этому инструменту было подчинено все, включая отставку Б. Ельцина.

Если кукловоды в целях облегчения избрания Путина пошли на такой шаг как досрочное отстранение Ельцина от власти, они должны быть абсолютно уверены в его будущей лояльности. Такая уверенность может гарантироваться только глубоким знанием биографии претендента и обстоятельств его карьеры.

Наивно ожидать от Путина попыток демонтировать систему бандитского капитализма, основанного на полном слиянии власти и собственности, когда знаковые символические фигуры этой системы являются ключевыми теневыми игроками путинского проекта.

Экономические взгляды Путина весьма смутны, но зато он беспрерывно и с большим эмоциональным подъемом говорит о необходимости усиления роли государства. Как человек, всю жизнь проработавший в полицейских структурах, он, видимо, искренне верит в это как в панацею для решения всех экономических проблем. Такой подход неверен в принципе. А в условиях, когда государство приватизировано властесобственниками, усиление роли такого государства просто катастрофично. Но довольно о Путине. В конце концов, это достаточно случайная фигура. Не было бы Путина, нашелся бы Пупкин. Важен путинизм, то есть тот набор средств, который использует власть для своего воспроизводства.

Путинизм — это высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России. Та стадия, на которой, как говаривал один полузабытый классик, буржуазия выбрасывает за борт знамя демократических свобод и прав человека.

Путинизм — это война, это «консолидация» нации на почве ненависти к какой-то этнической группе, это — наступление на свободу слова и информационное зомбирование, это изоляция от внешнего мира и дальнейшая экономическая деградация.

Путинизм — это (воспользуемся излюбленной лексикой г-на и. о. президента) контрольный выстрел в голову России.

2000 г.

 

Примаков и Путин. Последний русский миф

Два взлета популярности политиков было зафиксировано в России за последние годы — Е. Примакова и В. Путина. Это очень разные фигуры, различны истоки их популярности. Но объединяет оба случая одно обстоятельство — ни реальные достижения этих политиков, ни масштаб их личности явно не соответствуют тем связанным с ними ожиданиям, которые отражались опросами общественного мнения. Это означает, что им удалось каждому по-своему затронуть какие-то глубинные иррациональные пласты российского политического подсознания.

Счастливое свойство Е. Примакова напоминать Л. Брежнева как внешне, так и сутью своей политики принесло ему возраставшую до последнего времени популярность в уставшем и дезориентированном обществе. Его рейтинг удивительным образом корреспондировался с результатами опроса о том, кто был самым выдающимся политическим деятелем России XX века. В этом опросе с большим преимуществом лидировал не Сталин, не Ленин, не Горбачев, не Сахаров, а Брежнев Леонид Ильич. В нем и в его примаковской инкарнации актуализировался для российского обывателя постсоветский миф о золотом веке.

Конечно, российский избиратель не настолько наивен, чтобы предполагать, что новый Брежнев может как-то существенно улучшить его жизнь. Но ведь образ Брежнева-Примакова апеллировал не к сознанию россиянин, а к подсознательному комплексу идей покоя, стабильности, отрешенности. Одна из самых популярных русских народных песен — это песня о ямщике, засыпающем в пургу. Избирая президентом «доброго дедушку Е. Примакова», Россия бессознательно выбирает судьбу путника, сладко засыпающего в метель в теплом сугробе. Идея президентства Примакова, почти было захватившая широкие народные массы, — это идея хосписа.

Но вот на сцене неожиданно появился другой персонаж, апеллирующий к другим пластам народной психики. Молодой энергичный офицер спецслужб, отдающий резкие и четкие команды, посылающий российские полки в глубь Кавказа, несущий ужас и смерть террористам и врагам России. И женская душа России, истосковавшаяся по властному повелителю, потянулась от солидного Евгения Максимовича к молодому герою-любовнику.

Как поется в другой почти народной песне — «какому хочешь чародею отдашь разбойную красу».

Лично господа Е. Примаков и В. Путин с их скромными достоинствами и недостатками имеют весьма косвенное отношение к этим поискам мятущейся русской души. Им просто выпал случай в избирательной кампании на рубеже веков обозначать два архетипа русской идеи Власти — Главврача хосписа и брутального лже-Героя.

Так называемая безальтернативность сегодняшнего Путина — это вещь чрезвычайно опасная и для власти, и для общества в целом. Мифу невозможно предложить в качестве альтернативы политика. Предложить можно только другой миф. А мифологическое поле оказалось исчерпанным. Запас архетипов национального подсознания совсем невелик.

Придя к власти, как казалось, разрушителем мифа Примакова, Путин на самом деле поглотил этот миф и подчинил его собственным задачам. Нельзя же неопределенно долго держать подданных в состоянии бури и натиска, когда их все-таки тянет в обволакивающий сугроб.

Только теперь это будет современный, модернизированный сугроб, в котором время от времени по внутренней селекторной связи будут раздаваться энергичные ободряющие команды: «Встаем с колен», «Наметился решительный подъем в экономике», «Укрепляется административная вертикаль», «Наносятся мощные удары по американской дипломатии», «Боевики загнаны в горы и будут добиты в ближайшее время».

Два мифа слились в одном обобщенном — Главврач и Герой в одном флаконе. Пространство захлопнулось, и время остановилось, фукуямовский конец истории наступил в одной отдельно взятой стране.

Только один раз, в дни трагедии «Курска», у людей, потрясенных бесчувственностью власти во всех ее инкарнациях (помните хихикающего Примакова за спиной Путина в Сочи или улыбку Путина-Джоконды у Ларри Кинга?), мелькнуло сомнение в ее мифологической благодати. Но люди сами же отшатнулись от этой кощунственной богоборческой мысли. Вся политическая конструкция современной России оказалась подвешенной на тоненькой ниточке путинского мифа. Людей столько раз уже обманывали, что для них просто невыносимо обмануться еще один раз.

И теперь гибнущие в Чечне, замерзающие без отопления на Дальнем Востоке, спивающиеся в Центральной России будут из последних сил, казалось бы, вопреки всякому здравому смыслу, поддерживать путинский миф и путинский рейтинг. И в этом смысле Путин — это Наше все. Это последний русский миф, бессмысленный и беспощадный.

Все вышесказанное имеет только косвенное отношение к нашему реальному современнику, которого зовут Владимир Владимирович Путин. Для творцов мифа он — такая же деталь конструкции как «административная вертикаль», «идущие вместе», двенадцатиголовый календарь, четвертая от окна кроватка в роддоме Снегиревки, где воссияло над Россией наше дважды красное солнышко, и прочая атрибутика.

Чавкающую бюрократию, удобно рассевшуюся в тени созданного ею путинского мифа, настолько обнадеживает реакция нашего доброго и терпеливого народа, что она мечтает продлить эту мизансцену истории на 7, на 17 лет, на 21 год.

Пока так называемая борьба с олигархами свелась к замене нескольких по тем или иным причинам политически неугодных олигархов на абсолютно лояльных к власти и лично президенту. Этот список Путина включает не только легендарных Абрамовича и Мамута, но и ряд ключевых членов правительства, министров-капиталистов, чей частный бизнес, оформленный на родственников или подставных лиц, процветает исключительно благодаря их служебному положению.

И никакие питерские чекисты — в любом количестве, в кожаных тужурках или костюмах от Кардена, взлетевшие на вершину власти на тачанках или «мерседесах», — ничего не смогут с этим поделать. Максимум — потеснить у бюджетного корыта кого-нибудь из самых зарвавшихся, чтобы занять их место. И все это знают.

Нищая, технологически отсталая страна, на вершине которой сменяющиеся группы фаворитов будут бороться за контроль над сырьевыми потоками и таможней, не сможет стать ничьим серьезным и уважаемым союзником и обречена на маргинализацию.

2001 г.

 

Все встают. Чтобы не сесть

Лакейская овация, устроенная В. В. Путину делегатами XIII съезда РСПП, по своей продолжительности и холуйской восторженности может соперничать только с овацией и. В. Сталину делегатами XVII съезда ВКП(б).

И те, и другие имели все основания недолюбливать невысокого сурового человека, которому они так бешено аплодировали, и серьезно опасаться его.

И те, и другие решились на маленькую фигу в кармане, последнюю в их политической жизни. Делегаты съезда победителей набросали несколько десятков черных шаров при избрании генерального секретаря. Делегаты съезда побежденных переизбрали в состав правления РСПП М. Ходорковского.

Оба съезда сами по себе были бессмысленны и бессодержательны, но оба обозначили символический рубеж смены постреволюционных элит. В 1934 году — ленинской на сталинскую, а в 2003-м — ельцинской на путинскую.

Оговорюсь сразу: в начале XXI века смена элит, скорее всего, произойдет гораздо менее кровожадным способом, чем в первой половине XX века. Сгниют в тюрьме или таинственно исчезнут единицы. Желающим дадут возможность эмигрировать. Разоружившимся перед партией и принесшим клятву личной верности потаниным-кудриным сохранят кое-какой капиталец, часть недвижимости, наложниц, что-нибудь еще по мелочи. Но в целом ельцинская элита (олигархи первого ряда, «либеральные реформаторы», идеологическая обслуга режима) уйдет с авансцены. Причем уйдет безропотно и покорно.

Напрасно Б. Березовский, В. Гусинский и И. Малашенко призывают ельцинскую гвардию к сопротивлению и даже предлагают ей вождя сопротивления — Анатолия Чубайса.

Масса исследований была посвящена вопросу: почему ленинская гвардия так покорно пошла под нож сталинских репрессий, и даже поставленные к стенке продолжали восклицать: «Да здравствует Иосиф Виссарионович!»? Ведь среди них были люди и недюжинной смелости, проявленной в ходе Гражданской войны, и недюжинного ума, которые не могли не понимать, куда влечет их ход событий.

Разгадка лежит на поверхности. Коммунистическая номенклатура не могла выступить против сталинской диктатуры потому, что она сама шаг за шагом создавала ее, была к ней абсолютно лояльна, чувствовала в ней себя абсолютно комфортно, совершила вместе с ней все преступления, включая уничтожение миллионов русских крестьян в годы коллективизации. Страстно желая остаться внутри этой системы, они аплодировали любым репрессиям, включая расстрелы собственных жен и братьев. Сталинизм не был для них отрицанием ленинизма. Он стал его логичным и естественным продолжением.

Таков же и механизм поведения ельцинской элиты. Совершив приватизацию, которая в глазах подавляющего большинства населения навсегда останется несправедливой, она потеряла возможность удерживать власть и собственность демократическим путем. Ей понадобился русский Пиночет, который «железной рукой поведет Россию по пути либеральных реформ».

Так возник проект «Наследник» 1999 года. Основным инструментом реализации проекта стала чеченская война, и ведущие «либералы» убеждали всех, что в Чечне «возрождается российская армия», и с энтузиазмом составляли списки несогласных предателей. Интеллектуалы услужливо разрабатывали концепции «управляемой демократии», «авторитарной модернизации», «административной вертикали», «диктатуры закона». Когда потребовалось заткнуть рот последнему оппозиционному коллективу на телевидении, либералы поручили «раздавить гадину» любимцу партии СПС Альфреду Коху.

Однако, как это и неизбежно должно было случиться, путинский проект зажил своей собственной жизнью, породив и новую элиту, и новый стиль — православных банкиров с окладистыми бородами, генералов спецслужб, крышующих мебельные магазины и нефтяные компании.

Даже сейчас, когда рогозины уже пришли за Чубайсом и деловито интересуются, арестовали ли его, либералы все еще отчаянно пытаются вписаться в новый державно-имперский стиль. Его уже волокут к либеральной параше, а он кричит о либеральной империи. Как и в 1999 году, ему хочется громче всех прозвенеть державно-патриотическими м… и убедить власть, что он свой, что они вместе с Кохом будут во славу империи скупать собственность на Украине.

Как и в случае с «ленинской гвардией», срабатывает тот же механизм, который заставит их до конца кричать: «Да здравствует империя! Да здравствует Владимир Владимирович!».

2003 г.

 

Москва слезам не верит

Речь «победителя» на Манежной 4 марта была короткой, чрезвычайно эмоциональной и подкупающе искренней. Наш национальный дракоша вообще очень цельный персонаж. Он действительно убежден, что, нырнув под камеры федеральных каналов, он тут же обнаружил две древнегреческих амфоры, или что «бандерлоги» вышли, обвязавшись презервативами, на Болотную по интернет-указке г-жи Клинтон.

И так же беззаветно верит он, что 4 марта победил не отобранных им самим для подтанцовки спарринг-клоунов, а Мировую Закулису, мечтающую расчленить наше отечество и осквернить нашу высочайшую Духовность. Свои сокровища при этом он собирает в особо крупных размерах не на небесах, а все на том же растленном Западе, но никакого когнитивного диссонанса у него при этом не возникает. Широк, широк русский человек, сузить бы не мешало…

Настоящие, а не глицериновые слезы стекали по контрафактным щечкам счастливого идиота. Он не стыдился этих святых слез воина, поклявшегося умереть под Москвой и выполнившего свою ратную миссию, чудом при этом уцелев после серии предвыборных покушений на его драгоценную жизнь.

Поверженная закулиса бросает теперь к ногам Михал Иваныча в законе свои стяги и знамена, поздравляя его с бесспорной и убедительной победой. Коварная Клинтонша, еще недавно посылавшая на московские улицы толпы обкуренных западной пропагандой хомячков, суетливо лебезит перед Хозяином, поздравляя весь российский народ с выпавшим ему счастьем и выражая надежду на конструктивное сотрудничество с его чуропомазанным Духовным Вождем.

Верные соратники пахана «Гангрена», «Солдат», «Косой», «Айфончик» стоят рядом плечом к плечу на этом Параде Победы, признавая бесспорный авторитет Альфа-моли, этой самой выдающейся посредственности российской клептократии.

Вчера им принадлежал кооператив «озеро», а сегодня весь мир. Канцлеры и премьеры надменной Европы покорно служат холуями на их бензоколонках за жалкую пару миллионов евро в год. Увязшие в Афганистане пиндосы нуждаются в военном транзите и никогда не посмеют замахнуться на общаки бригады в Швейцарии, Англии, США, Испании. Жизнь удалась. Можно и расслабиться с мастерами культуры. Если надоели «Любэ» и Стас Михайлов, то всегда готовы примчаться на корпоративный субботник Стинг или Маккартни, Шарон Стоун или Элтон Джон.

Правящая бригада клептократов в который раз продемонстрировала нам в действии найденный ею эликсир собственного политического бессмертия. Его ингредиенты просты: коллективный Чудик на всех этажах избирательной вертикали; зомбоящик; автобусы, развозившие людей, которые так любят Владимира Владимировича, что голосовали за него не один, а много-много раз; продажные мастера культуры и гламура; михалковы-кончаловские, уже научившиеся в своих имениях мочиться точно в центр писсуара и полагающие, что не овладевшему этим благородным искусством быдлу нужен именно такой Путин.

Большинство экспертов полагают, что за Путина было вброшено около 15 % голосов. Апологеты власти утверждают, что нет, скорее 10 %, и потому он все равно законно избран в первом туре. Странный аргумент. И в том, и в другом случае он является прежде всего преступником, организовавшим масштабные фальсификации и узурпировавшим власть.

Так или иначе, точные цифры неизвестны никому. Ясно, что примерно половина избирателей проголосовала против Путина и половина за. Но это очень разные половины по динамике своих настроений. Те, кто против Путина — активные и убежденные его оппоненты, которые уже никогда не изменят своего резко отрицательного к нему отношения.

Те, кто проголосовали за — это не его горячие сторонники, это, как правило, люди пока еще равнодушные или мало информированные, подверженные административному давлению жители малых городов или национальных республик. Изменение их отношения к власти неизбежно последует вслед за той же тенденцией в больших городах. «Путинская половина» будет сокращаться как шагреневая кожа. Как сказал директор правительственного Центра стратегических разработок М. Дмитриев, шокированный результатами собственного социологического исследования, это дерево, готовое мгновенно превратиться в труху.

Мартовский парад станет для жирных кремлевским котов последним. Даже при масштабных фальсификациях, даже без дебатов, на которых могли возникнуть неприятные вопросы об украденных миллиардах, о «сакральных убийствах», о проигранной войне на Кавказе, бригада потеряла столицу. А фактически потеряла и все большие города. Во второй тур пахана вывели кавказские ханы и забитые избиркомовские тетеньки из российской глубинки.

Кампания «За честные выборы» закончилась, забудьте. Мы, противники режима, дважды, 4 декабря и 4 марта, добились максимума возможного. Вскрыли все приемы шулеров и еще раз продемонстрировали пока еще сомневающимся соотечественникам, что в стране неправедная, преступная и нелегальная власть. Никаких честных выборов при ней не будет ни через 6 лет, ни через 12. Честные выборы состоятся гораздо раньше, сразу же после того, как она уйдет.

Что же надо делать для того, чтобы она ушла? Прежде всего, как учат древние китайцы, надо давать правильные имена. Надо говорить правду и разъяснять ее людям. Что, как известно, легко и приятно.

Под флагом перехода к демократии и рыночной экономике в стране утвердилась диктатура феодально-уголовной клептократии, задуманная еще в середине 80-х жаждавшей личного обогащения коммунистической номенклатурой.

В результате той политики, которая проводилась все эти годы, Россия поставлена на грань социальной катастрофы. Наша экономика, застыв в своей архаичности, уже неспособна в ближайшей перспективе обеспечить даже те низкие стандарты уровня жизни, которые сейчас характерны для большинства населения. Этот удар почувствуют на себе все, но в первую очередь, как ни парадоксально, те, кто еще совсем недавно последний раз голосовал за Путина.

А пока две соперничающие стаи неприлично, по-путински, по-шуваловски отожравшихся на российском «Титанике» крыс все еще отчаянно пытаются в последний час снова перехитрить, переиграть, переворовать друг друга.

Запад, кстати, сознательно участвует вместе с нашей правящей клептократией в преступном разграблении России. Исходя из своих корыстных интересов, западные правительства не только не препятствуют, но и способствуют процветанию на своей территории таких преступных путинских общаков, как занимающиеся отмыванием криминальных денег финансовые империи Абрамовича и Тимченко.

Антиамериканская истерия государственных средств массовой информации — это дымовая завеса, прикрывающая плодотворное деловое сотрудничество путинского режима и западных элит.

От «Гангрены», «Косого», «Айфончика» и «Михал Иваныча» мы будем избавляться сами. Запад нам не поможет. Но потом он этих своих бывших сукиных сынов охотно сдаст как отработанный материал для справедливого суда на родине.

Не влиять надо на эту власть, а валить ее всеми конституционными средствами гражданского неповиновения. На такое готова сегодня только меньшая часть общества. Но на стороне этого меньшинства и моральная правота, и политическое будущее.

2012 г.

 

Пахан земного шара

Шеф-редактор журнала «Форбс», короновавшего Путина в самые авторитетные политики мира, так объяснял свой выбор: «Барак Обама дал слабину, в то время как Владимир Путин на международной арене действует решительно. Так, в этом году он сыграл ключевую роль в урегулировании сирийского вопроса».

Действительно, решительность Путина в достижении поставленных им перед собой целей в Сирии на фоне фантастической беспомощности и некомпетентности Обамы и большинства западных лидеров произвела ошеломляющее впечатление в мире. Заставила задуматься о многом традиционных союзников и партнеров США. Породило новую генерацию полезных буржуазных идиотов, украшающих улицы европейских и американских городов своими граффити «Путин — миротворец!».

Ну и излишне говорить, какой восторг в нашем благословенном Отечестве вызвало демонстративное унижение перед всем миром США как государства, на которое нельзя полагаться и об которое можно безнаказанно вытирать ноги. Заметим, правда, что 80 % этой работы было выполнено самим Обамой и 10 % Асадом.

Тем не менее, давно подзабытым чувством глубокого удовлетворения законно наполняются наши сердца. Ликование охватило весь политический класс — и суровую властную вертикаль, и гламурные оппозиционные сливки общества. И возлегла трепетная лань рядом со свирепым хищником. Слились в ликующем несущем облегчение оргазме национальной гордости великороссов Евгения Марковна Абальц и Александр Андреевич Проханов.

«Путин сделал блистательный ход… Абсолютно блистательный ход… То, что Путин предложил быть миротворцем в условиях, когда никому не хочется влезать в этот кошмар, да, это блистательный шаг», — счастливо вскрикивала одна.

«А главное, Путин обошел его в сирийском вопросе. Вот это поразительная виртуозность Путина, который, не обладая авианосцами, обладая достаточно слабой экономикой, не обладая такой мощной разведкой, он сумел… он и его окружение (мидовцы), они сумели вырваться вперед и навязать миру русскую концепцию. А Обама в данном случае остался в тени, он проиграл вот в этой схватке интеллектов и вот этих виртуозных конструкций», — орал маралом на пике наслаждения другой.

Этот морганатический брак на небесах российской внешней политики получил благословение и святейшего ПАтриарХАНА русской Православной Церкви Кирилла («Борьба за достойное место России среди других держав продолжается и в наши дни, особенно в свете последних событий вокруг Сирии и миротворческих усилий, предпринятых нашей страной и лично Владимиром Путиным»), и не менее святейшего патриархана российской политической журналистики, которого и на этот раз всеблагие призвали как собеседника на пир. Как же без него. Он не может, разумеется, рассказать нам обо всем детально, но он их высоких зрелищ зритель, он в их совет допущен был и заживо, как небожитель, из чаши их мозельского испил!

После всех этих восторгов, признаний, чаш мозельского давайте все-таки попробуем подробнее разобраться, что же произошло, и главное, что еще произойдет в Сирии, а также, какой именно блистательный ход позволил Путину и Асаду «выиграть» на этой стадии сирийской катастрофы.

Сирия для путинской России — гораздо больше чем Сирия. Поражение в холодной войне, потеря империи, а главным образом четвертьвековое разграбление страны собственной «политической элитой» перевело Россию и ее «элиту» из суперлиги в лучшем случае в первый, а может быть, и во второй дивизион мировой политики. Это ощущается нашими элитариями очень болезненно — как чувствительный удар по персональному эго.

Не случайно эти крупнейшие в мировой истории казнокрады, превратившие само российское государство в инструмент своих преступлений, так много говорят о своей уникальной и высочайшей духовности, противопоставляя ее меркантилизму упаднического Запада.

Мало им немыслимого для советской номенклатуры материального благополучия. Величия, величия и еще раз величия жаждет российская политическая верхушка. Увы, нет никаких объективных признаков этого величия — ни в показателях экономического и технологического развития страны, ни в уровне жизни, образования, здоровья руководимого ею народа. Изменить эти очень неприятные параметры «элита» может только долгим напряженным трудом и прежде всего — прекратив хищнически относиться к своей стране и к своим согражданам.

Но есть более легкий путь к «величию», к сладкому ощущению собственной значимости. Для этого достаточно объявить себя любимых средоточием мировой духовности, чистоты, гуманизма и справедливости. Сияющим Храмом на горе и Шамбалой одновременно, осажденными со всех сторон темными силами глобализма, атлантизма, гомосексуализма, ваххабизма, жидомасонства и сатанизма. При такой духоподъемной постановке вопроса внешняя политика автоматически вырождается в непрерывное виртуальное подсовывание ежей в штаны растленному Западу и в первую очередь ненавистным пиндосам.

Занятие это очень приятное и до поры до времени совершенно безопасное. Во-первых, ежи, как правило, виртуальные, а во-вторых, вырождение западного внешнеполитического истеблишмента, развращаемого кремлем, идет не менее стремительными темпами. Премьеры и канцлеры гордой Европы, соблазненные огромными чаевыми, выстраиваются в очередь, чтобы получить холуйскую должность на одной из путинских бензоколонок. Напуганные бостонским терактом американские политики хором повторяют одну и ту же мантру: «Нам нельзя ни в чем сердить Путина, он оказывает нам помощь в борьбе с международным терроризмом».

Путин презирает своих партнеров по G8 и не считает нужным это свое искреннее чувство скрывать. Госсекретаря США заставляют ждать три часа в приемной. Конгрессменам, приехавшим посотрудничать в расследовании бостонского теракта, откровенно и демонстративно врет в глаза, утверждая, что Москва ничего не знала о пребывании Царнаева в России с января по август 2012 года. Госсекретарь и конгрессмены улыбаются и горячо благодарят за сотрудничество.

Излюбленной площадкой для подкладывания Западу в штаны ежей стала для Москвы в последнее время именно Сирия.

В кровавом конфликте между шиитами и суннитами Кремль умудрился выбрать свою сторону — социально близких ему братьев по разуму: находящуюся у власти вооруженную до зубов (армия и силы безопасности) секту алавитов (10 процентов населения), подавляющую восстание суннитского большинства (65 процентов населения).

Выбор этот предопределила та параноидальная картина событий последних лет на Ближнем Востоке, которая сложилась в головах не только кремлевской верхушки, но и большинства российского политического класса: «арабская весна» задумана и организована американцами, этот сценарий они заготовили для нас и будут продолжать его осуществлять — сначала Мубарак, потом Каддафи, Асад и, наконец, страшно подумать, Наше Все. В этой системе координат задача любой ценой оставить Асада у власти стала для Путина после заметно впечатлившей его кончины Каддафи уже глубоко личностной.

Подкладываемые ежи начали постепенно превращаться из виртуальных во вполне реальных — в поставки современного оружия, разумеется, «законным властям Сирии». Летом в Москве и Дамаске с гордостью заговорили было о контракте на продажу Россией сирийским властям систем С-300, которые вот-вот будут поставлены. Как и четыре года назад, когда встал вопрос о поставке тех же С-300 в Иран, премьер-министр Израиля Нетаньяху немедленно отправился с экстренным визитом в Россию. Вернувшись, он заявил, что его правительство знает, что будет делать с системами С-300, поставленными в Сирию. Путин на всякий случай немного откатил, подчеркнув на пресс-конференции, что С-300 пока не поставлены.

Между тем открытое внешнее вмешательство в сирийскую войну ливанской «Хизболлы» и иранских стражей исламской революции заметно изменило баланс сил и позволило Асаду достичь ряда военных успехов и продолжить массовые убийства суннитов. Это, в свою очередь, активизировало призывы оказать помощь повстанцам. Египет порвал дипломатические отношения с Сирией и потребовал введения no fly zone. Резко обострилась дискуссия внутри США. На закрытом брифинге Билл Клинтон обозвал Обаму тряпкой и болваном (wuss and a total fool). Обаме пришлось еще раз пробормотать что-то о красной черте — применении Асадом химического оружии (в твердой уверенности, что тот эту черту никогда не переступит) — и о возможных поставках вооружений умеренным повстанцам.

И вот здесь Асад и Путин делают тот блистательный ход и реализуют ту виртуозную интеллектуальную комбинацию, что привели в такой восторг Евгению Марковну, Александра Андреевича, нобелевский комитет и вместе с ними все прогрессивное человечество. 21 августа Асад наносит ракетный химический удар по предместьям Дамаска, удерживаемым оппозицией. Погибают более тысячи мирных жителей. Мелкое рутинное злодеяние для национального лидера, который до этого убил уже сотню тысяч своих сограждан, не дающее ему никаких военных или даже чисто садистских дивидендов. Стратегическое и политическое значение этой акции заключается исключительно в том, что Асад демонстративно и вызывающе пересекает красную черту, неосторожно проведенную американским президентом.

Разумеется, Асад и Путин немедленно утверждают, что это оппозиция сама себя атаковала ракетами с химическими боеголовками. Эта версия подтверждается интервью настоятельницы православного монастыря матушки Агнесс Мариам Ас-Салиб известному своей безупречной репутацией каналу «Russia Today», но, к сожалению, опровергается данными химической и баллистической экспертиз двух комиссий ООН. Если бы Путин действительно верил, что повстанцы обладают столь продвинутыми системами химического оружия и средств его доставки, то он давно бы уже занимался не Сирией, а отменой олимпиады в сочи. Потому что это означало бы, что к ним имеют доступ и северокавказские джихадисты, широко представленные сегодня в Сирии.

В России все кремлевские пропагандоны и пропагандонши повторяли по спущенному темничку один и тот же «убедительный» аргумент специально для прогрессивной общественности — да, возможно, Асад злодей, но он же неглупый человек, он не мог не понимать, к каким последствиям приведет его химический удар.

Совершенно верно! Асад и Путин, может быть, и не спинозы, но оба они прекрасно понимали, что химический удар Асада 21 августа приведет именно к тем последствиям, к которым он и привел на самом деле. Как сказал бы Вячеслав Всеволодович, они умеют очень многое делать. Они вычислили Обаму. Он был ими взвешен и найден очень легким. Они вычислили, что Обама вынужден будет как-то реагировать на пренебрежительное отношение к своей красной черте, на шокирующие сцены гибели детей на экранах всех мировых телеканалов, что он произнесет какие-то громкие осуждающие слова, но в то же время отчаянно будет искать возможности этими словами и ограничиться. Вот тут-то Путин и Асад и предложат ему как бы спасающий его лицо рояль в кустах под названием план химического разоружения. Это рояль давно уже обозначался российской дипломатией на переговорах в рамках G8, но Путин и Асад никогда ни сыграли бы не нем так виртуозно в четыре руки без химической атаки 21 августа.

Буквально в течение нескольких дней виртуозная интеллектуальная конструкция Путина-Асада позволила им полностью подменить в мировом восприятии содержание сирийской повестки дня и одним махом реализовать целый комплекс важнейших для себя целей:

• свести сирийскую трагедию исключительно к вопросам «химического разоружения»;

• оградить Асада от любой перспективы даже минимального (в виде поставки оружия) вмешательства Запада на стороне оппозиции;

• позволить ему тем самым оставаться у власти и продолжать с помощью «Хизболлы», Ирана и России уничтожать суннитское население;

• более того, превратить этого суперсерийного убийцу и изгоя в уважаемого государственного деятеля мирового масштаба, с которым ООН ближайшие годы будет вести тягучие переговоры по практической реализации пакта Керри-Лаврова о химическом разоружении;

• закрепить в общественном сознании кремлевскую интерпретацию международного права как священного права любого людоеда делать все, что ему вздумается, с вверенными ему в управление людишками, если только его крышует в совете Безопасности сам Путин;

• поднять мировой и внутрибригадный авторитет пахана воровской Дзюдохерии как эффективного решалы и одновременно поборника международного права и борца за мир во всем мире.

Как эта новая внешняя ситуация повлияет на внутреннюю динамику сирийской катастрофы? Прежде всего, резко возрастет роль и влияние радикальных исламистов. Два года назад сопротивление суннитского большинства, вообще начинавшееся с мирных демонстраций, было преобладающе светским. Полная дипломатическая изоляция Асада заставила бы его или его окружение искать пути мирной трансформации режима. Секта, составляющая 10 % населения, в любом случае не может править вечно.

Однако возобладал лукавый тезис российской пропаганды, который с удовольствием заглотило и западное общественное мнение: нельзя помогать оппозиции, мы приведем к власти джихадистов. Он оказался верен с точностью наоборот. Именно невмешательство мирового сообщества в систематическое уничтожение алавитской сектой Асада, вооруженной советским и российским оружием, суннитской общины привело к радикализации суннитов и к росту влияния исламистов-интернационалистов, которые предстали в роли их единственных защитников.

Между тем, такое развитие вовсе не было фатальным. При минимальной поддержке извне светской оппозиции, объединенной в «Армии свободной Сирии», сами сунниты выгнали бы из Сирии ментально чуждых им средневековых фанатиков как иракские суннитские племена изгнали в 2007 году пришедших им помогать воинов-интернационалистов Аль-Каиды. (сейчас они туда снова возвращаются, но это уже другая история, следствие глупости шиитского правительства Аль-Малики). Летом этого года участились вооруженные столкновения суннитов с джихадистами, пытавшимися навязывать населению свои варварские шариатские порядки.

Реализация пакта Керри-Лаврова, закрывающего глаза на все преступления режима ради химеры «химического разоружения», приведет к самому негативному сценарию. Асад убьет еще десятки или сотни тысяч людей, будут разрушены все социальные структуры суннитской общины. Но даже с политическим прикрытием Путина и примкнувшего к нему Обамы Асаду просто физически не удастся уничтожить все суннитское население (14 млн. человек). У выжившей и лишенной социальных корней суннитской молодежи не останется другого выхода, как пополнить ряды Аль-Каиды и близких ей организаций, чьи эмиссары устремились в Сирию. Саудовская Аравия щедро поддержит их деньгами. Этот сценарий уже осуществляется. Лишенные всякой поддержки извне, деморализованные реакцией Запада на блистательный ход Асада-Путина 21 августа многие бойцы «Армии свободной Сирии» присоединяются к джихадистам из «исламского государства Сирии и Ирака», с которыми они еще недавно враждовали.

Страна, расположенная в центре Ближнего Востока и не так уж далеко от российских границ, на наших глазах превращается в худший вариант Афганистана при талибах — в огромный резервуар исламистского террора, готовый выплеснуться наружу. Как могло «прогрессивное человечество» дойти до такой степени интеллектуального и нравственного маразма, чтобы называть ЭТО миротворчеством и урегулированием сирийского конфликта и требовать присуждения Путину (почему не совместно с Аса-дом?!) нобелевской премии мира?

Что касается мировой общественности, то она за два года порядком устала от телевизионных кадров разрушенных сирийских городов, убитых детей, бегущих беженцев. Не все ведь обладают нордическим характером и душевным здоровьем одного гордого еврея, заявившего, что сирийцы все мне в одинаковой степени враждебное зверье и пусть убивают друг друга на здоровье. Пока не кончатся патроны или люди. И милосердие иногда стучится в их сердца. И обывателям, и политикам хотелось бы поскорее забыть обо всем этом ужасе, но желательно с чувством облегчения и выполненного долга. Так не лучше ли убеждать самих себя, хором повторяя: Путин, химическое разоружение, блистательный ход, дипломатическое урегулирование.

У российского истеблишмента коронование Путина в альфа-самцы мировой «политической элиты», естественно, было встречено духоподъемными настроениями, о которых уже говорилось выше. Они будут недолговечны и обернутся горьким похмельем, когда запущенный Путиным и Обамой сирийский исламистский реактор заработает на полную проектную мощность.

Впрочем, и сегодня очевидно, что российское паханство носит весьма убогий характер. Мы обожаем щелкать по носу западных партнеров, научившись произносить это словечко со скрежетом зубовным, лавровским рыком и путинскими желвачками. Но все эти так ярко выраженные замечательные вторичные мачистские половые признаки куда-то исчезают, когда наши александры невские едут в Пекин проползать под ярмом и подписывать очередные кабальные соглашения. Эти стеснительные красные шапочки даже не отваживаются спросить у китайской бабушки, зачем у нее отросли такие большие зубы, оскаленные ею во всем своем блеске еще на учениях 2006 и 2009 годов.

Да и на постсоветском пространстве «пророссийские» профессора с двумя судимостями видали в гробу наших паханов. Это обам и камеронов с их гарвардами и оксфордами те могут разводить как лохов. А полесский механизатор уже два десятилетия самих их возит мордой об стол, выбивая за сказки об объединении десятки миллиардов долларов дотаций. О Рамзане Ахматовиче не будем даже напоминать. Пора бы ощутить паханство как сиротство.

2013 г.

 

Русский пациент

Самый влиятельный политик мира — всего лишь самая выдающаяся посредственность российского политического класса. И в этом своем качестве он разделяет все его ущербные коллективные комплексы. Аргументы русского Пациента (в любой его ипостаси — путинской, киселевской, соловьевской), клеймящего соглашение об ассоциации Украины с ЕС, примитивно лживы. Но, как и все страдающие невротики, лжет русский Пациент вдохновенно, страстно и искренне. Слишком значимы для него те реальные мотивы, которые приходится ему стыдливо скрывать.

Лжет, когда в духе всемирной отзывчивости русского человека заламывает руки в фальшивом украино-страдательстве: обманывают коварные латиняне младшего братишку-несмышленыша, неспособного прочесть 900 страниц соглашения.

Подлинное отношение пациента к братишке (или сестренке) вырвалось только в замечательном откровении нашего выдающегося левого интеллектуала, филолога, журналиста, политика, бизнесмена, актера, музыканта, писателя Земли Русской Захара Прилепина: «Как было бы приятно, если б Украина вернулась через год, или там через три, сырая, босая, обескураженная, с застуженными придатками, осатаневшая от случившегося с ней».

Умри, Захар, лучше не скажешь. Кто еще добровольно предъявит urbi et orbi такой убийственный медицинский анализ душевных фекалий всемирно отзывчивого Русского Пациента!

Лжет, как Путин в Триесте, сокрушаясь, что дешевые европейские товары, прокатившись огненным валом по покоренной Украине, хлынут на просторы беззащитной России. Как будто нет в его руках такого стандартного таможенного механизма как определение страны происхождения товаров и введения пошлин на них на уровне ВТО.

И особенно нагло и цинично лжет русский Пациент, когда предрекает крах ориентированного на экспорт в Россию металлургического и трубопрокатного производства, авиапрома и ракетостроения Восточной Украины вследствие ассоциации с ЕС. Соглашение о свободной торговле никак не затрагивает интересы этих отраслей. Но крах их действительно наступит в случае отказа России покупать их продукцию и продолжать совместные проекты. Именно этим пахан Земного Шара шантажирует Киев, угрожая Украине откровенной экономической войной за невыполнение его политических требований.

И не только угрожая, но уже сегодня демонстративно закрывая таможенные пункты и разрывая заключенные контракты. Действуя при этом экономически в ущерб и самой России, потому что покупаем мы украинские товары и ведем совместные разработки не из-за благотворительности, а потому что любое нормальное международное разделение труда взаимовыгодно. Благотворительность немец в кремле проявляет только к Германии, которой продает газ по цене в два раза ниже, чем Украине.

А теперь о глубинных мотивах поведения русского Пациента. Если есть сегодня какая-то одна сверхидея, объединяющая всех тех людей, которые так любят называть себя российской политической «элитой», то это «доминирование на постсоветском пространстве», создание «зоны привилегированных интересов», «преодоление крупнейшей геополитической катастрофы XX века», восстановление в том или ином качестве российско-советской империи.

Постимперские мессианские комплексы всегда были характерны для российского политического класса. Но если в первые постсоветские десятилетия наша дипломатия с чрезвычайной помпой вела свои фантомные битвы «против расширения НАТО», за «традиционные российские интересы на Балканах» и т. д., то теперь ее оперативное пространство сужается до постсоветского, где она и собирается дать свой «последний и решительный бой». Но при сохранении своих установок она обречена на еще одно поражение, причем гораздо более серьезное. На этот раз речь будет идти не о фантомах величия — не пустить Эстонию или Словению в НАТО, а о вещах действительно очень важных — об отношении к нам наших ближайших соседей.

Россия не будет «доминировать» на постсоветском пространстве и не восстановит там никакой «империи», как это грезится нашей политической «элите». И не потому, что на этом пространстве появляются новые игроки, обладающие большими экономическими или информационными ресурсами. В создании империй ресурсы — далеко не самое главное.

Российская империя распадалась дважды. Первый раз — в 1917 году. Перезахороненный несколько лет назад с почестями на родине Антон Иванович Деникин и вместе с ним большинство русских образованных людей того времени переживали этот распад как национальную катастрофу. Они совершенно искренне считали Украину частью Большой России. И не только Украину, но и Кавказ, и Прибалтику, а возможно, и Финляндию с Польшей. Неслучайно центральный лозунг белого движения звучал так: «За единую и неделимую Россию!». Честь и верность этой идее не позволяли белым даже ради победы над большевиками идти на компромиссы с явно не разделявшими ее национальными движениями на территории бывшей российской империи.

Эта позиция заслуживает уважения. У нее был только один недостаток. Она не поддерживалась ни украинцами, ни кавказцами, ни прибалтами — никем из нерусских народов России. В лучшем случае кто-то мог с ней смириться. Но увлечь, тем более заставить за себя сражаться и умирать идея Великой России никого из них просто не могла. Это элементарная истина, но на осознание ее у «титульных» наций бывших империй уходят обычно десятилетия.

Непонимание ее было одной из главных причин поражения белого движения. Победили красные, обещавшие всем все и вступавшие в любые тактические союзы. Победив Деникина и других белых генералов, большевики довольно быстро реализовали их программу «единой и неделимой», восстановив почти целиком российскую империю. Как же произошло это, чудо и почему оно не произойдет сегодня?

Да потому, что Ленин и его товарищи никому из народов бывшей российской империи не пытались навязывать абсолютно чуждую и пустую для тех идею Великой России. Красная армия несла им на своих штыках, а ее комиссары в своей пропаганде вдохновляющую коммунистическую идею социальной справедливости и освобождения угнетенных трудящихся. Неважно, что идея эта оказалась ложной, а ее реализация — преступной. Это выяснилось позднее. А тогда она увлекала миллионы людей независимо от их национальности и не просто была квазирелигиозной, а играла роль самой настоящей новой религии.

Прав был гениальный Андрей Амальрик, еще в конце 1960-х годов предсказавший распад Советского Союза, когда утверждал:

«Как принятие христианства продлило на 300 лет существование римской империи, так и принятие коммунизма продлило на несколько десятилетий существование Российской империи».

СССР мог распасться немного раньше, немного позже, по тому или по другому сценарию (например, югославскому), но когда коммунистическая религия умерла в душах сначала своих жрецов, а потом и паствы, советская теократическая империя была обречена.

А что сегодняшняя российская «элита», страдающая фантомными имперскими болями, может предложить бывшим собратьям по строительству платоновского котлована? Ничего, кроме помпезных разговоров о своем величии, о своей исторической миссии, о мессианском имперском предназначении русского этноса. Но это никому кроме нас самих, русских, неинтересно. Максимум, на что некоторые соседи готовы, — снисходительно выслушивать эти фантазмы за крупные финансовые субсидии.

Вот в подобном лицемерном, фальшивом и унизительном для России торге и заключалась вся наша политика на постсоветском пространстве в течение двух с лишним десятилетий:

— Мы вам немножечко нефти и газа, а вы, пожалуйста, поговорите немножко о нашем величии.

— А Вам, Александр Григорьевич, очень много нефти и газа, а Вы, пожалуйста, еще несколько лет поводите нас за нос сказочкой про ваше историческое объединение с нами. Нам так приятно чувствовать, что мы встаем с колен и возрождаем Великую Державу.

— А Вам, Нурсултан Абишевич, выгодный раздел Каспия и окончательный договор о границе, а Вы, ради бога, продолжайте каждые полгода выдвигать какую-нибудь новую приятно ласкающую эрогенные зоны нашего имперского величия евразийскую инициативу.

Лидеры постсоветских государств прекрасно понимали все комплексы русского Пациента и, подобно опытным психоаналитикам, великолепно их эксплуатировали. Особенно преуспел в этом Великий славянин. Как большинство диктаторов XX века, этот малообразованный человек проявил себя прирожденным психологом. В течение многих лет он регулярно приезжал в Москву, подписывал очередную бумажку об окончательном и всеобъемлющем объединении с Россией, разбивал в Грановитой палате стакан с водкой и уезжал с очередными экономическими преференциями на миллиарды долларов, позволявшими удержать на плаву его неэффективную экономику. Но никогда ни на секунду он и не думал серьезно о том, чтобы променять свое положение диктатора среднего по размерам европейского государства на пост минского секретаря обкома или губернатора.

Его коллеги по постсоветскому пространству были не столь виртуозны в своих отношениях с Россией, но каждый из них извлек немало для себя полезного, умело поддерживая до поры до времени иллюзии Москвы насчет воссоздания «либеральной» или не очень либеральной империи.

Вороватая и бездарная, чванливая и трусливая, мечущаяся между Куршевелем и Лефортовом российская политическая «элита» никак не может понять, что никому она на хрен не нужна на постсоветском пространстве в качестве учителя жизни и центра притяжения. Путинская Дзюдохерия ни для кого не может быть привлекательной — ни для миллионов украинцев, жаждущих избавиться от собственных бандитов во власти, ни для донецких уголовников, которым не нужен альфа-пахан над ними в кремле. Украинское «Да» Европе на 90 % означает «Нет» постсоветской модели криминального капитализма, «Нет» — Таежному союзу четырех паханов.

Ну, может быть, нашлись бы на постсоветском пространстве какие-нибудь социально близкие братья по разуму, если бы хрипящая от ненависти к Западу российская «элита» предложила бы им последовательный Большой Антизападный идеологический Проект. Но всем известно, где эта «элита» хранит свои сокровища, и в какой столице побираются и промышляют мелким воровством дипломаты и разведчики встающей с колен великой державы.

Каждого нового руководителя в странах СНГ мы рано или поздно объявляем «прозападным» или «еще более прозападным», не замечая, что тем самым выносим приговор своей собственной политике. Где же те «пророссийские», в ожидании которых мы строим песочные замки своей новой империи? А может быть, все-таки что-нибудь не так с нами и с нашей политикой, а президенты просто проукраинские, прогрузинские, пробелорусские? Москва никогда не дождется появления на просторах СНГ «пророссийских» сил в своем понимании этого слова.

Неспособность нарциссирующей в своих мегаломанических фантазиях «элиты» не формально на бумаге, а внутренне психологически воспринимать всерьез независимость стран СНГ, ее поразительная глухота к возможной реакции наших соседей, духовная лень и имперская спесь, не позволяющие попытаться взглянуть на себя их глазами, — все это порождает саморазвертывающийся цикл отчуждения и вражды на всем постсоветском пространстве.

Еще в 97-м году все эти фантомные державные комплексы были артикулированы в печально известном документе «СНГ: начало или конец истории». С тех пор рекомендации этого опуса красной нитью проходят через бесконечные многолетние публикации «экспертов» по ближнему зарубежью и воплощаются в реальную политику кремля на постсоветском пространстве.

Украина: «Принуждение Украины к дружбе, в противном случае постепенное установление экономической блокады Украины по образцу блокады Кубы США».

Закавказье: «Только угроза серьезной дестабилизации Грузии и Азербайджана, подкрепленная демонстрацией решимости России идти до конца по этому пути, может предотвратить окончательное вытеснение России из Закавказья».

И наконец: «Мы исходим из необходимости и естественности доминантной роли России в наднациональных органах СНГ. Иначе зачем России настаивать на их создании?».

«Мы хотим видеть Россию сильной», — уверяли нас авторы доклада.

Нет, вы не хотите видеть Россию сильной. Вы хотите загнать Россию в гетто враждебности ее ближайших соседей. «Принуждение к дружбе», этот великолепный оруэлловский оксюморон, — беспощадный самодиагноз психического состояния российского политического класса.

Принуждение к любви во всех правовых системах рассматривается как исключительно тяжкое деяние, влекущее за собой серьезную ответственность. В обыденных человеческих отношениях принуждение к дружбе гарантированно оказывается приглашением к ненависти. Почему же столь очевидная глупость выдается за образец государственной мудрости, когда речь идет не об отношениях между людьми, а об отношениях между народами? В сегодняшнем конфликте с Украиной принудители к дружбе путины и прилепины исторически обречены на жалкую роль насильников-импотентов.

Другие центры притяжения оказываются сегодня гораздо более привлекательными для наших бывших соседей по коммунальной квартире. Украина, Молдавия, Грузия видят свое будущее в европейском экономическом и политическом пространстве. Рванул бы туда и циничный харизматический батька, но хорошо понимает, что ему-то лично во всей Большой Европе светит только одна Гаага.

Ханства средней Азии постепенно становится ближним зарубежьем набирающего экономическую мощь Китая. Мы своими руками создали там замечательную организацию (ШОС) по их рейдерскому поглощению Поднебесной.

Сегодня российский политический класс испытывает жесточайшую геопсихологическую ломку, гораздо более острую, чем в 1991 году. Тогда это казалось еще временным. Сегодня стало очевидным, что это навсегда. Слова «ближнее зарубежье» потеряли свой обнадеживающе амбивалентный смысл.

«Ближнее зарубежье Китая» — вот новое словосочетание, которое пока еще осторожно пробует на вкус, примеряя его к себе, российская политическая «элита», объединенная неукротимой ненавистью к Западу. Страстное желание принадлежать чему-то большому и Евразийскому может найти свое неожиданное, но логичное завершение: панмонголизм — хоть имя дико, но им ласкает слух оно.

2013 г.

 

Китайская шинель

Питерский двор, в котором мальчик-приемыш из бедной семьи, ютившейся в коммунальной квартире, проводил все свое время — это и была его настоящая школа жизни. Обычный двор 50-х, 60-х с жестокими драками, властью уголовной шпаны и культом силы. Чтобы выжить в этой среде, слабенький Вовочка должен был стать изворотливым и жестоким, уметь подстроиться под сильного и никогда не испытывать нравственных сомнений и страданий.

Дворовый волчонок навсегда запоминал удары и всегда страстно хотел прыгнуть выше, чтобы преодолеть ту унизительную стену неравенства, с которой он столкнулся с самого детства. Какая-то невидимая сила, что вечно хочет зла и вечно совершает благо, вырвала его из этой отстойной мути и, не обещая лондонских и сингапурских карьер (туда отбирались люди совсем другого социального происхождения), довела его сначала до юрфака ЛГУ, а потом и до дрезденской квартирки.

Невзрачный, неприметный как моль человечек всегда был предельно исполнительным универсальным солдатиком партии, КГБ, санкт-петербургской мэрии, администрации президента. Он успешно справлялся со всеми заданиями своих начальников — добывал «натовские секреты» для родины в дрезденском доме культуры, контролировал финансовые джунгли бандитского Петербурга, заслужив в узких кругах уважительное погоняло Штази, удостоверял аутентичность гениталий опального генерального прокурора, мочил в сортире Лужкова и Примакова и даже мечтал получить в конце пути за верные труды от Бориса Абрамовича в кормление «Газпром».

Но получил всю Россию. Все началось в тот душный августовский вечер 99-го, когда Таня и Валя пригласили его на дачу на приватный разговор. У мангала суетился вертлявый паренек, скромно представившийся Ромой. Новоиспеченный полковник застенчиво ответил — Вова. И получил новое задание.

К нему были приставлены лучшие мордоделы, визажисты, мозолисты, акулы пера и телекамеры. На миллионах экранов появился новый персонаж, апеллирующий к глубинным пластам народной психики. Молодой энергичный офицер спецслужб, отдающий резкие и четкие команды, посылающий российские полки в глубь Кавказа, несущий ужас и смерть террористам и врагам России. И женская душа России, истосковавшаяся по властному повелителю, потянулась от солидного Евгения Максимовича к молодому герою-любовнику. Как поется о ней в почти народной песне, — «какому хочешь чародею отдашь разбойную красу».

Так впервые он оказался на той холодной вершине власти, где никто уже не отдает ему приказов, где нет уже никаких начальников. Валя и Таня, к которым он потянулся было своей сиротской неприкаянной душой, куда-то быстро смылись. Он чувствовал себя неуютно, как разведчик, утерявший связь с Центром. Ужасно хотелось уйти, но у кого отпроситься, не знал.

Всегда — и в университете, и в Высшей школе КГБ сдававший на отлично экзамены по научному атеизму, он вдруг стал набожным, начал бить поклоны, ставить свечки, публично рассуждать на богословские темы, разъяснять, «зачем спаситель пришел в мир». Он старается чаще встречаться с иерархами церкви, наверное, подсознательно надеясь через них восстановить утраченную связь с Центром.

Но попы ничем не могут ему помочь. Они испытывают генетический страх перед ним. Слишком он узнаваем. Именно такие — безукоризненно вежливые, корректные, с таким же прищуром холодных рыбьих глаз майоры и подполковники «курировали» всех этих арамисов и аметистов с первых же шагов их церковной карьеры.

Он возвращается в Кремль и читает сводки о потерях. Реальные сводки, недоступные нам. Все эти пятнадцать лет. Меняется только география затеянных им постимперских войн, в которых оказавшихся в плену своих офицеров он называет отпускниками-туристами. Он повторяет про себя где-то запомнившиеся ему слова:

Многие, если не все, его политические новации и филологические изыски говорят, что психологически он полностью там, в золотом веке СССР. А самая крупная геополитическая катастрофа XX века произошла на самом деле в дрезденской резидентуре.

Так сладко было, закутавшись в мягкую и теплую шинель покроя Феликса Дзержинского, заниматься там делами огромной государственной важности, ощущая себя заточенным универсальным винтиком Великой империи!

Ну и что из того, что наградили только медалькой штази 3-й степени. Зато вечерами в уютной отдельной квартирке так приятно было потягивать искусительное немецкое пиво, переживая не только сопричастность к сакральным тайным мировой геополитики, но и волнующую приобщенность к атрибутам скромного обаяния мировой буржуазии.

И никакие чудом обрушившиеся на него через два десятилетия дворцы, резиденции, «Патек Филиппы», наложницы, распиленные нефтекомпании, заброшенные шайбы и найденные им на дне морском амфоры никогда не заменят ему того ощущения могущества, блеска, полноты бытия, служения высокой идее, которое он испытывал, вербуя дрезденских гомосексуалистов и наркоманов. У него была Великая Эпоха.

Но какие-то злые люди отняли у чекистского Акакия Акакиевича шинель и усадили его зачем-то на трон в незнакомой и неустроенной стране, генетически неспособной ни к какому орднунгу. И напрасно Никонов-Молотов-Жемчужный (он уже пробил его генеалогию) несет ему какую-то хрень о спустившемся с гор арийском племени с дополнительной хромотой. Ему зябко и неуютно на колченогом троне.

В. Путину определенно не нравится та страна, в которой Борис Абрамович Березовский поставил его смотрящим, сам удрав в Лондон навстречу своей петле. Как В. Ленин не любил Россию за то, что она не Германия, и в ней трудно строить социализм, так и В. Путин не любит Россию за то, что она уже не империя. И главное, не верит в нее. Все чаще он открыто и демонстративно изменяет ей с трупом советского союза. Может быть, она, убогая, и приблизится когда-нибудь к уровню занюханной Португалии. Но у нее никогда уже не будет дрезденской резидентуры — этого Эдема путинской юности, несокрушимого форпоста Великой империи. А любить отчизну странной лермонтовской любовью такие не умеют. Он сам понимает, что не получится у него ничего с Россией. И не полюбит ее он никогда.

9 мая 2015 года, наслаждаясь в избранном обществе Председателя Си и его очаровательной супруги Пен парадом Победы трех родов войск Народно-освободительной армии Китая на Красной Площади, он нашел, наконец, гениальное решение так долго мучившей его геополитической и личностной проблемы. Он снова сделает Россию Великой Империей. Ну почти. Важнейшей системообразующей частью Империи, контуры которой удивительно точно совпадут с границами Великой Империи Чингисхана времен ее расцвета. А в Си и в Пен он узнал своих новых очень больших и очень добрых Валю и Таню, которые возьмут на себя все его заботы и вернут его в Эдем его юности — уютную резидентуру улуса Московии, несокрушимого оплота на дальних западных рубежах Великой Восточной Империи.

3 сентября, как когда-то его великий евразийский предшественник Александр Невский в орду за ярлыком, он поедет в Пекин за шинелью…

P. S. Но в Орде ведь случалось, что и рубили ханы головы вороватым и ставшим им уже ненужными князькам. Неровен час, выделит Валя-Си для российской делегации VIP-грузовичок, и отвезут в нем бледнолицых жуликов на ближайший стадион.

2015 г.