21 марта 2011 года

Каждый день текущий политический дискурс сливок российской политической «элиты» — юргенсов и карагановых, ремчуковых и гуриевых, ростовских и павловских — подтверждает диагноз той смертельной болезни, симптомы которой путинский режим начал демонстрировать около двух лет назад:

Ни один из придворных публицистов и телевизионных говорящих голов, годами шакаливших (и как шакаливших!) в Кремле, не отваживается возвысить голос в защиту национального лидера, чей светлый образ и чьи славные свершения последнего десятилетия ежедневно подвергаются хулению не на каких-то там маргинальных оппозиционных сайтах, а в мейнстримовских средствах массовой информации.

Понять нарастающее раздражение отечественных нотаблей нетрудно. Альфа-самец, выполнявший очень важные (об этом чуть ниже) для их прайда функции, возможно, и сам пораженный той же высокой болезнью, все более впадает в пугающую неадекватность — запредельный, уже совершенно иррациональный хапизм ближнего круга, безудержный гедонизм, клинический эксгибиционизм, толкающий пациента на все более инфернальные перформансы. Булгаковского бала у сатаны достойна «онкологическая» Putin Music Party с потасканными голливудскими дивами обоего пола, за участие в которой им были выплачены миллионы долларов, украденных в конечном счете у тех же больных детей.

Казалось бы вот-вот и кати андреевы, маши ситтели и белокурые эрнсты начнут, перебивая друг друга на разных каналах, с неподдельным личностным пафосом зачитывать нам экстренное сообщение ИТАР-ТАСС о том, что «оказался наш отец не отцом, а сукою». Действительно, как удобно было бы сильным мира сего списать на ритуально осученного отца все ошибки, провалы и преступления не только последних 10, но и последних 20 лет. Так уже не раз в нашей истории разрешался приступ тошноты «элит». Да и вообще это древнейший, характерный для всех архаичных культур инструмент социальной стабилизации и ротации руководства.

Но что-то останавливает в последний момент лучших людей города. Максимальный бунт, на который они оказываются способны, — стоя на коленях, с непокрытыми седыми головами и с томиками очередного доклада ИНСОРа в руках хором уговаривать:

«Дорогой Владимир Владимирович, наш почти идеальный правитель, позвольте, пожалуйста, нашему Айфончику посидеть еще шесть лет на краешке Вашего трона».

Их останавливает не страх перед невысоким суровым человеком в костюме от Brioni. Их останавливает антропологический ужас перспективы остаться один на один с угрюмым, бесконечно им чуждым, диким в их представлении народом. Один на один, без гениально зачатого в телевизионной пробирке медиапродукта «Владимир Путин, сын народа».

Постпетровский раскол на два цивилизационно чуждых друг другу этноса — барина и мужика — оказался настолько фундаментальным для русского социума, что порожденная им Октябрьская революция, уничтожившая сначала барина, а через десять лет и мужика, вновь воспроизвела его на профанированной генетической основе — номенклатурного люмпен-барина и деклассированного люмпен-мужика. Верхушечная приватизационная революция начала 90-х не размыла, а напротив, резко усугубила этот антропологический раскол.

Олигархический люмпен-барин, лихо поураганивший в 90-е, столкнулся к концу века с проблемой дальнейшей легитимизации свалившейся на него огромной властесобственности. Легенда о демократической революции и возвращении в лоно европейской цивилизации к тому времени уже окончательно исчерпала себя. Нужна была свежая дебютная идея.

Образованцы из барской обслуги нашли блестящий ход. Злые чечены как-то очень вовремя взорвали несколько мужицких домов, и оглушенному мужику был предъявлен в качестве Спасителя вынутый из барского рукава субъект с идеальной семантической и поведенческой ДНК «настоящей питерской шпаны». «Наш», — удовлетворенно выдохнула истосковавшаяся по жесткой вертикали женская душа России.

Великолепно слепленный из того, что было, бренд народного заступника позволил люмпен-олигархам еще десять лет триумфально подниматься по ступенькам списков «Форбса» и отчетов западных спецслужб, контролирующих передвижение преступно нажитых капиталов. Официально это называлось «Встаем с колен!», «Преодолеваем наследие проклятых 90-х!», «Становимся Великой Энергетической Державой!», «Наносим сокрушительные удары по американской дипломатии!».

Конечно, наш приблатненный герой не мог оставаться евнухом в этом храме наслаждений, и буржуазная роскошь неудержимо засасывала оборзевшего галерного раба. Отдельные несознательно усомнившиеся макары даже начали задавать бестактные вопросы о структуре его личного состояния.

Но не случайно инсоровские баре почтительно стоят перед этим мужиком на коленях, а он откровенно куражится над их «либеральными» бороденками. У них нет опций, а у него есть. Хотя он всего лишь их фиговый листочек. Но этот листочек — последняя пуповинка, связывающая в виртуальном пространстве российский политический класс со своим народом. Дезавуировать его и выкинуть на помойку означало бы окончательно обнажить всю срамоту последнего двадцатилетия. А дальше уже по обстоятельствам — либо на эшафот, либо на воровской пароход.

Поэтому они примут любой его технический выбор-2012, независимо от того, уважит Главврач их верноподданническую просьбу касательно Айфончика или нет. Но скорее всего не уважит, потому что ему уже в ближайшем будущем может понадобится личный ребрендинг, в который системные бороденки впишутся разве только в качестве жертвенного материала.

Растущее социальное недовольство режимы такого откровенно воровского типа могут временно гасить только одним способом — резкой фашизацией с опорой на часть протестующих. И снова, как в 99-м, пусть даже заметно поистаскавшийся на барских тусовках и обуржуазившийся Путин по своим психофизическим и социокультурным характеристикам более чем кто-либо другой из верхушки клептократии подходит для подобной смены вех.

Протофашистская масса в России составляет меньшинство, явно недостаточное для прихода к власти путем революции снизу или победы на свободных выборах. Но его будет вполне достаточно для эффективной социальной поддержки уже действующего режима, сознательно решившего встать на путь фашизации сверху.

Мигом соскочил цивилизационный лоск с наших «единственных европейцев», когда они увидели в волшебном телевизионном зеркале и свой неизбежный конец. Обнажилось мурло вора-миллиардера, и дрожь хозяина немедленно передалась по поводку пропагандистским шавкам. «Пулеметов, пулеметов! Президент имеет право стрелять в восставший народ. Браво, матадор Мубарак! Мы с тобою, мясник Кадаффи!» — наперебой завопила вся прикремленная «либеральная» мразь от бесноватого державного карлика Первого канала до стукачка Радзиховского.

Для квазифашистской диктатуры не нужна поддержка большинства. Вполне достаточно будет силовых структур, телевидения и энтузиазма нескольких миллионов рядовых исполнителей. Тем более если им по мудрому совету влюбленного в предмет своего исследования знатока гитлеровского фашизма Дугина будут обещаны «опричные паи» за счет ограбивших страну этнически чуждых олигархов.