7 сентября 2011 года

Передача государственного канала «Россия 1» «Исторический процесс», посвященная судьбе Михаила Ходорковского, преподносилась ее авторами как серьезная дискуссия о постигшей нашу страну нравственной и социальной катастрофе бандитского номенклатурного капитализма.

Понимание того, что мы все живем внутри этой катастрофы и она не только не преодолевается, но, напротив, разрастается, объединяло, казалось бы, непримиримых во всем остальном процессуальных оппонентов.

Перевес Кургиняна оказался на этот раз не столь сокрушительным. Может быть, потому, что часть его поклонников смутило все-таки то обстоятельство, что и так достаточно неразборчивый в средствах для защиты дела, которое он полагает правым, их неистовый кумир перешел в тот вечер некую черту и оказался по ту сторону добра и зла.

Он обрушил на приговоренного к медленной и мучительной смерти человека обвинения столь лживые и демагогические, что даже ненавидящее свою жертву следствие так и не осмеливается их официально предъявить.

В то же время Сванидзе и приглашенные им свидетели подходили несколько раз вплотную к сути конфликта Ходорковского и правящего режима, но каждый раз останавливались перед какой-то незримой стеной.

Впрочем, не только один Сванидзе, но обе телезвезды, несмотря на свое артистичное эмоциональное буйство, великолепно чувствовали тот хозяйский поводок, с которого им ни в коем случае не позволялось соскочить.

Поэтому по-настоящему содержательной дискуссии не получилось. Между тем проблемы, которые они пытались обсуждать, носят фундаментальный характер как для истории последнего двадцатилетия, так и для будущего России.

Пытаться анализировать генезис российского бандитского капитализма, вымарав из истории слово «Путин» как неприличное, по меньшей мере несерьезно. Но именно такой формат дискуссии приняли для себя бесстрашные и беспощадные борцы за истину господа Сванидзе и Кургинян.

В передаче о Ходорковском эта омерта давала огромную фору Кургиняну. Потому что она не позволяла Сванидзе объяснить зрителям простую и фундаментальную вещь. Ходорковский приговорен Путиным к пожизненному заключению не за то, что он был олигархом, а за то, что он перестал быть олигархом и на знаменитой встрече у Путина в феврале 2003 года призвал того изменить правила игры, унаследованные с 90-х, что категорически не устраивало Путина и его бригаду

Но сочувствовавший по-человечески Ходорковскому либерал Сванидзе не нарушил этой омерты. Потому что он подписался на нее еще двенадцать лет назад как ассенизатор и водовоз, путинизмом призванный талантливо пропагандировать с экрана вторую чеченскую и приход ельцинского наследника в Кремль. Так он с тех пор и сочетает органично роли гневного обличителя сталинского тоталитарного режима и Мефисто имперского телевидения путинского авторитарного режима. Да еще взял дополнительно семейный подряд на жизнеописание кремлевского афериста на доверии, дерзновенно объявившего городу и миру, что свобода типа лучше, чем несвобода.

Идеологический позвоночник его политического антипода Кургиняна не менее гибок. Пламенный носитель красной идеи социальной справедливости, буквально с пеной у рта оправдывающий все совершенные во имя ее чудовищные ленинско-сталинские злодеяния, беспощадный критик ельцинского режима, он стыдливо и смиренно умолкает перед светлым ликом приблатненного Самца Нации, охранителя системы зоологического капитализма.

Хотя прекрасно понимает, что, говоря его же словами, в России властвует группа, наделенная всеми мыслимыми и немыслимыми пороками. Проводимый ею курс несовместим с жизнью страны.

Но, заметьте, что, во-первых, даже в падучей, ставшей для него рутинным художественным приемом, он так же, как и Сванидзе, никогда не назовет имя пахана этой властной группы, а во-вторых, обязательно оговорится, что если, не дай бог, сместить пахана и всю его бригаду, то Запад в лучшем случае передаст власть группе, еще более губительной для нас, а в худшем просто разрушит страну, лишив нас любых исторических перспектив.

Эта страшилка покруче будет, чем у лауреата Государственной премии РФ Радзиховского, — власть говно, но трогать ее ни в коем случае нельзя, иначе придут ужасные фашисты вроде Кургиняна.

Нет, не фашисты, открывает нам наконец глаза Кургинян, а Запад, оказывается, придет и передаст власть людям, еще более порочным, чем Путин и Медведев. Сванидзе и Радзиховскому наверное.

Подобная постановка вопроса крупным левопатриотическим мыслителем не только охотно принимается, но и щедро поощряется наделенными всеми мыслимыми и немыслимыми порокам мерзавцами, захватившими власть в нашей стране.

Если две звезды Кургиняна — Сванидзе все чаще зажигаются в прайм-тайм на государственных каналах, значит это очень нужно каким-то очень большим людям, которые зовут их спеть свою «Охоту на волков».

Каждый из партнеров в этом страстном танго увлеченно работает со своей целевой аудиторией, на уровне подкорки внушая ей мысль, что существуют вполне реальные альтернативы, более опасные для нее и более разрушительные для страны, чем сегодняшняя наделенная всеми мыслимыми и немыслимыми пороками власть.

Их аудитории должны бояться и ненавидеть друг друга и благословлять презирающую их обеих власть как свою единственную защитницу. Чтобы люди палачами стали друг для друга, позабыв о главных палачах. Вот в чем сверхзадача и замысел упрямый поставившего эту пьесу Станиславского-Дубовицкого.

И неотвратим конец пути. Не понимать смысла высочайше доверенной им в финале русской трагедии роли капо преступного режима, несовместимого с жизнью страны, не могут эти два умных, образованных, талантливых, обожающих сцену, камеры и софиты человека.